Содержание:

Введение

Актуальность работы. Банкротство является результатом развития кризисного финансового состояния, когда предприятие проходит путь от эпизодической до устойчивой (хронической) неспособности удовлетворять требования кредиторов, в том числе по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды.

Разумеется, сегодняшние экономические проблемы имеют специфические формы проявления. Однако, как свидетельствует мировая практика, банкротство – неизбежное явление любого современного рынка, который использует несостоятельность в качестве рыночного инструмента перераспределения капитала и отражает объективные процессы структурной перестройки экономики.

Антикризисный менеджмент особо значим и необходим для преодоления состояния, угрожающего существованию предприятия, при котором основным вопросом становится выживание.

Однако подобная трактовка сущности антикризисного управления ослабляет его предотвращающую, опережающую направленность. Поэтому стратегически антикризисное управление начинается не с анализа баланса предприятия за предшествующий или текущий периоды функционирования и осуществления чрезвычайных мер по недопущению несостоятельности, а с момента выбора миссии фирмы, выработки концепции и цели ее предполагаемой деятельности, и включает формирование и поддержание на должном уровне стратегического потенциала фирмы, способности обеспечивать в течение длительного периода конкурентное преимущество фирмы как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

Цель работы. Настоящая работа посвящена рассмотрению основных процедур банкротства и их особенностей.

Объектом работы являются общественные отношения, связанные с несостоятельностью (банкротством) организаций.

Предметом исследования является понятие процедура банкротства коммерческих организаций.

Задачи работы:

1. Рассмотреть понятие и причины банкротства предприятий;
2. Изучить историю института банкротства в России;
3. Раскрыть основные положения процедур банкротства;
4. Охарактеризовать основные положения защиты прав и законных интересов кредиторов при осуществлении процедур несостоятельности (банкротства).

В основе исследования лежат методы логико-правового и системного анализа, сравнительно правовой метод научного познания.

Методологическая база: При написании данной работы была использована нормативно-правовая база РФ, учебные пособия, труды таких авторов, как: Камышанского В.П., Коршунова Н.М., Иванова В.И., Витрянский В.В., Ершова И.В., Карпычев М.В., Хужин А.М. и др.

1. Понятие и возникновение института банкротства

1.1 Понятие и причины банкротства предприятий

Общие факторы возникновения кризисных ситуаций на предприятии.

Причинная зависимость кризисных ситуаций, скрытая в самом рыночном хозяйстве, вызвана постоянным изменением рыночных ориентаций потребителя. Однако эта общая экономическая предпосылка вовсе не означает фатального исхода для любого предприятия и тем более для экономики в целом, хотя история знает подобные всеобщие кризисы, которые стали причиной банкротства экономики в целом (экономические кризисы).^[1]

Успехи и неудачи деятельности предприятия следует рассматривать как взаимодействие целого ряда факторов: внешних (на них предприятие не может влиять вообще или влияние может быть слабым), внутренних (как правило, они зависят от организации работы самого предприятия). Способность предприятия приспособиться к изменению технологических, экономических и социальных факторов — гарантия не только его выживания, но и процветания.^[2]

На финансовом положении большинства предприятий негативно сказываются и последствия общеэкономического спада, инфляции. Им часто сопутствует полоса слияний и неожиданного возникновения иных конкурентов.

Предприятие может подвергнуться тяжелым испытаниям при неожиданных переменах в сфере государственного регулирования, резких спадах государственного заказа. Трудности такого рода весьма характерны для нашей страны.^[3]

Банкротство, в ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», введенного в действие на территории Российской Федерации с 20 октября 2002 г, определяется как признанная арбитражным судом или объявленная должником неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Предприятие-должник при наличии внешнего признака банкротства может не быть признано банкротом, если проверка покажет, например, что предприятие обладает определенными финансовыми резервами, имеет значительную дебиторскую задолженность, готовую высоколиквидную продукцию. Новый Закон в определении банкротства (ст. 2) оставляет лишь внешний признак банкротства. Однако следует отметить, что в ст. 3 нового Закона указаны некоторые различия в признаках банкротства юридических лиц и граждан.

В отношении юридических лиц сохраняется лишь внешний признак банкротства. Согласно ч. 2 ст. 3 Закона юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанности не исполнены им в течение 3 месяцев с момента наступления даты их исполнения, если иное не установлено законом. Имеется в виду, вероятно, стоимость имущества гражданина, на которое может быть обращено взыскание.^[4]

Что же касается сохранения в Законе лишь внешнего признака банкротства применительно к юридическим лицам, то неизвестно, изменится ли позиция арбитражных судов по этому вопросу.^[5] Возможны два варианта либо обязательность второго признака банкротства останется, что называется, «за кадром», но он будет учитываться при рассмотрении дел в судах и получит закрепление в материалах судебной практики; либо уйдет из судебной практики, что повлечет за собой увеличение дел о несостоятельности (банкротстве) и упрощение процедуры их рассмотрения.

Закон в ч. 2 ст. 4 устанавливает, что для определения наличия признаков банкротства должника принимается во внимание размер денежных обязательств, в том числе размер задолженности за переданные товары, выполненные работы и оказанные услуги, суммы займа с учетом процентов, подлежащих уплате должником. Подлежащие уплате за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства неустойки (штрафы, пени) не учитываются при определении размера денежных обязательств. Кроме того, согласно ч. 3 ст. 4 Закона размер обязательных платежей также принимается во внимание без учета установленных законодательством РФ штрафов (пени) и иных финансовых санкций.^[6]

Следует также отметить, что в соответствии с ч. 2 ст. 4 Закона в размер задолженности не входят обязательства должника перед гражданами, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, обязательства по выплате вознаграждения и обязательства перед учредителями (участниками) должника — юридического лица, вытекающие из такого участия.^[7] Таким образом, с введением указанных норм в законодательстве о банкротстве устранен источник возникновения множества спорных вопросов при рассмотрении в судах дел данной категории.

1.2 История института банкротства в России

Слово «банкротство» появилось в российском праве значительно позднее, положения, касающиеся несостоятельности, имеются уже в Русской правде (одном из первых русских законодательных актов, действовавшем в Древней Руси в XI-XII вв.).

Анализируя основные положения Русской правды, необходимо отметить, что при определении банкротства Русская правда не склоняется ни к одному из критериев несостоятельности (неоплатности или неплатежеспособности), а говорит лишь о невозможности погашения должником требований кредиторов.^[8]

Законодателем того времени выделяются два вида несостоятельности, а именно:

– несчастная (невиновная) несостоятельность, возникшая не по вине должника (имела место в случае наступления различного рода форс-мажорных обстоятельств: пожара, стихийного бедствия);

– злонамеренная (виновная) несостоятельность, которая могла наступить, к примеру, в случае легкомысленного поведения купца (растрата вверенных средств, потеря товара в результате пьянства и других предосудительных действий).

При этом как виновная, так и невиновная несостоятельность были видами коммерческой несостоятельности.

Интересен тот факт, что уже тогда появились «наметки» установления очередности удовлетворения требований кредиторов.

Подход к несостоятельности, обозначенный в Русской правде, сохранился и в более позднем российском законодательстве.

Важной вехой в развитии института несостоятельности стало принятие 19 декабря 1800 г. Банкротского устава. Это была первая попытка комплексного регулирования несостоятельности путем принятия единого кодифицированного акта.^[9]

Данный устав ввел множество новелл в институт банкротства. В Банкротском уставе виден переход законодателя к более современным понятиям критериев несостоятельности, отказ от категории неоплатности, свойственной Русской правде. Банкротом законодатель того времени признавал лицо, которое не могло сполна заплатить своих долгов.

Под несостоятельностью понималось такое имущественное положение лица (физического или юридического), при котором последнее не в состоянии удовлетворить требования своих кредиторов. Оно явилось следствием или очевидной недостаточности имущества, или стечения таких обстоятельств временного расстройства дел, которые дают основание предполагать недостаточность у должника средств и невозможность полной расплаты с кредиторами.^[10]

В отличие от Русской правды Банкротский устав выделяет три вида несостоятельности:

– несостоятельность несчастная, которая может быть признана лишь при наличии непредвиденных обстоятельств, нисколько не зависящих от действий должника (пожар, наводнение и т.д.);

– несостоятельность неосторожная, происходившая от вины самого должника;

– несостоятельность злостная, иначе, злонамеренное банкротство (так, злостным банкротом мог быть признан в том числе должник, пришедший к такому положению в силу своей неопытности, но по открытии конкурсного производства предпринявший попытки к сокрытию части или всей конкурсной массы).^[11]

Важной новеллой в законодательстве о банкротстве явилось введение мер по обеспечению иска в отношении предполагаемого банкрота. Эти меры применялись как по отношению к личности самого должника, так и по отношению к его имуществу (арест имущества должника, выражающийся в опечатывании не только имущества должника, но и документации, связанной с его деятельностью).^[12]

После объявления о несостоятельности все имущество должника составляло конкурсную массу, за исключением имущества, сданного должнику на хранение, находящегося у должника по договору комиссии, относящегося к личным вещам и находящегося в залоге.

В 1832 г. был принят новый Устав о несостоятельности. Однако он оказался менее удачным, чем Банкротский устав 1800 г. «По полноте постановлений, по ясности положений Банкротский устав (1800 г.) стоит выше Устава о несостоятельности 1832 г., особенно если принять во внимание позднейшее время издания последнего и существование такого образца, как французское Торговое уложение».^[13]

Так, новый устав установил сложную систему родов и разрядов долгов, в частности, преимущественное положение имели церкви и монастыри. Во вторую очередь удовлетворялись требования по оплате труда рабочих и лишь затем требования казны и конкурсных кредиторов. В уставе 1832 г. не указаны также точные сроки начала и окончания конкурсного производства.^[14]

Вместе с тем данный устав ввел ряд новелл по сравнению с ранее действовавшим законодательством. В частности, одним из способов наиболее эффективного удовлетворения интересов кредиторов стало выделение из общего числа кредиторов так называемых кураторов, руководивших работой общего собрания, а также выполнявших некоторые функции по управлению имуществом должника. За кураторами закреплялось право на признание недействительными сделок должника и отказ от исполнения текущих договоров.^[15]

Дальнейшая эволюция законодательства о банкротстве характеризуется выходом в свет ряда указов Сената. Так, Указом Сената 1806 г. устанавливался запрет выбора кураторов из посторонних лиц, т.е. лиц, не являющихся кредиторами должника. Указом Сената 1809 г. закреплялось положение, согласно которому конкурсное производство прекращалось при наличии у должника одного кредитора, но требования кредитора при этом удовлетворялись в порядке, предусмотренном указом.

В 1846 г. действие норм о торговой несостоятельности было распространено на дворянство.

В связи с проведением судебной реформы и появлением нескольких разновидностей судов возникла потребность в регламентации вопросов подсудности дел о несостоятельности. Данные вопросы нашли решение в Указе Сената 1868 г.^[16]

Следует заметить, что на данном этапе развивались и другие категории института банкротства. В частности, достаточно четко были определены критерии разграничения торговой и неторговой несостоятельности, вытекающие из оснований их возникновения. В решении Сената 1899 г. было указано, что для признания несостоятельности торговой необходимо, чтобы хотя бы один долг происходил из торговли.

Происхождение долга из торговли подразумевало осуществление должником предпринимательской деятельности. В дальнейшем Сенат сам истолковал данную формулировку: торговая несостоятельность вызвана сделкой по торговле, а не единичной сделкой, каковой является, к примеру, перепродажа. Иными словами, в основу торговой несостоятельности должны были быть положены не единичные действия, а систематические действия, совершаемые должником.^[17]

Помимо этого был конкретизирован правовой статус конкурсного управляющего, а также полномочия суда при его назначении. При назначении присяжного попечителя суд не был связан кругом лиц, представленных кредиторами.^[18]

Законодательство о банкротстве рассматриваемого периода было трудно не только создавать, но и применять. По свидетельству известного российского цивилиста Г.Ф. Шершеневича, «многие статьи были построены настолько сложно, что затрудняли не только торговых лиц, но и опытных юристов».

Революция 1917 г. внесла коррективы в законотворческий процесс. Основные преобразования происходили в области государственного права. Тем не менее даже в реформировании правоотношений, регулируемых государственным правом, находили отражение вопросы несостоятельности.^[19]

Следующим этапом в развитии института несостоятельности (банкротства) было принятие в 1922 г. Гражданского кодекса РСФСР, в 1923 г. – Гражданского процессуального кодекса РСФСР (в 1927 г. в него были введены соответствующие главы, предназначенные для регулирования вопросов несостоятельности). Законодателем были детально регламентированы отдельные положения, в частности, касающиеся условий признания сделок недействительными, правил зачета взаимных требований, отказа управляющего от исполнения неисполненных договоров и т.д.

С 1930-х гг. в России правоотношения, связанные с несостоятельностью предприятий, практически не регулировались. Официальная доктрина не признавала институт банкротства, поскольку при плановой социалистической экономике, как утверждалось, нет места несостоятельности. Более того, в начале 1960-х гг. нормы о банкротстве вообще были исключены из законодательства СССР.^[20]

В законодательстве Российской Федерации институт банкротства получил правовое закрепление в 1992 г. в Законе РФ от 19 ноября 1992 г. N 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» (далее – Закон о банкротстве 1992 г.), а затем в ст. 61 и 65 ГК РФ.

Между тем следует отметить, что с принятием первой части ГК РФ многие положения Закона о банкротстве 1992 г. устарели, что не могло, в свою очередь, не сказаться на правоприменительной практике: в 1993 – 1994 гг. федеральное законодательство о несостоятельности (банкротстве) широко не применялось. Так, достаточно сказать, что в 1994 г. во всех арбитражных судах России было рассмотрено около 100 дел о признании предприятий несостоятельными.^[21]

Таким образом, главными причинами необходимости реформирования законодательства о банкротстве явилось отсутствие опыта его применения и нецелесообразность заимствования практики у иных, более развитых в экономическом и политическом плане стран без учета российской специфики. За шесть лет применения Закона о банкротстве 1992 г. в нашей стране выявился ряд объективных оснований, способствовавших принятию в 1998 г. нового закона о банкротстве, учитывающего как опыт ведущих зарубежных стран, так и специфику российской действительности. В результате этого была создана российская правовая система регулирования несостоятельности (банкротства), не уступающая мировым аналогам.

2. Регламентация и проблемы процедуры банкротства коммерческого предприятия в РФ

2.1 Основные процедуры банкротства

В случае отсутствия признаков банкротства арбитражный суд отказывает в удовлетворении соответствующего заявления о банкротстве должника.^[22] Однако наличие таких признаков (неспособность должника в данный момент погасить денежные обязательства и уплатить налоги в бюджет и внебюджетные фонды) не всегда влечет обязательную ликвидацию должника. Помимо процедуры конкурсного производства, применяемой при ликвидации должника — юридического лица, могут применяться и иные процедуры как: наблюдение, внешнее управление, мировое соглашение. Последнее слово в выборе конкретной процедуры, применяемой к должнику, всегда остается за арбитражным судом.^[23]

1. Наблюдение

При разбирательстве дела о банкротстве арбитражным судом вводится процедура наблюдения в отношении предприятия-должника.

Смысл установления данной дополнительной процедуры состоит в том, что на момент принятия арбитражным судом к производству заявления о банкротстве должника еще не до конца ясно, является ли он фактически несостоятельным (то есть в состоянии ли он удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в полном объеме). Поэтому введение наблюдения и ограничение полномочий руководителя должника позволят определить состояние его платежеспособности, сохранить его имущество и, кроме этого, является разумным компромиссом между соблюдением интересов предприятия-должника и кредиторов.^[24]

Наблюдение — одна из процедур банкротства, которая применяется к должнику с момента принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом до момента, определяемого в соответствии с Законом о несостоятельности (банкротстве) (принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства, или введения внешнего управления, или утверждения мирового соглашения, или отказа в признании должника банкротом), в целях обеспечения сохранности имущества должника и проведения анализа финансового состояния. Наблюдение должно быть завершено с учетом сроков рассмотрения дела о банкротстве (семь месяцев).^[25]

С момента введения процедуры наблюдения законом устанавливается особый порядок предъявления имущественных требований к должнику, в частности, кредиторы не вправе обращаться к должнику в целях удовлетворения своих требований в индивидуальном порядке. Предъявление требований производится в течение месяца со дня вынесения арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, путем направления временному управляющему документов, подтверждающих наличие задолженности. Рассмотрев указанные требования, временным управляющим составляется реестр кредиторов и им направляются уведомления о результатах. Должником в недельный срок могут быть представлены в арбитражный суд возражения по выставленным кредитором требованиям. В противном случае данные требования будут признаны установленными в размере, составе и очередности удовлетворения так, как они представлены внешним управляющим.^[26]

В случае, если в производстве суда находится дело, связанное с взысканием с должника денежных средств и иного имущества, кредитор вправе заявить ходатайство о приостановлении производства по данному делу. Если же кредитор не заявит ходатайства, то судом по делу будет вынесено соответствующее решение, и в рамках процесса банкротства требования кредитора будут рассматриваться как установленные.^[27]

Запрещается удовлетворение требований участника — юридического лица о выделе доли (пая) в имуществе должника в связи с выходом из состава его участников. Поскольку участники юридического лица не признаются Законом о несостоятельности (банкротстве) кредиторами, удовлетворение их требований производится после удовлетворения требований кредиторов из оставшегося имущества.

Однако ведение хозяйственной деятельности должником все же возможно в установленных законодательством рамках. В случае введения наблюдения руководитель должника не отстраняется, а продолжает осуществлять свои полномочия с учетом установленных ограничений. В тоже время арбитражный суд вправе отстранить руководителя, если он не приминает необходимых мер по обеспечению сохранности имущества или чинит препятствия временному управляющему при исполнении его обязанностей.^[28] В этих случаях исполнение обязанностей руководителя должника возлагается на временного управляющего.^[29]

Об отстранении руководителя должника от должности арбитражный суд выносит определение, которое может быть обжаловано, в том числе и руководителем должника.^[30]

Особого внимания заслуживает норма о назначении временного управляющего. Назначение временного управляющего осуществляется арбитражным судом в порядке, предусмотренном ст.45 Закона.^[31]

Определение арбитражного суда о назначении временного управляющего, в отличие от определения о назначении внешнего или конкурсного управляющего, не подлежит немедленному исполнению. Кроме того, оно не может быть обжаловано.

Временным управляющим может быть назначено арбитражным судом физическое лицо, зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя, обладающее специальными знаниями и не являющееся заинтересованным лицом в отношении должника и кредиторов.^[32]

При принятии заявления о признании должника банкротом арбитражный суд обращается с запросом к саморегулируемой организации, которая составляет список своих членов, изъявивших согласие быть утвержденными арбитражным судом в качестве временного управляющего и в наибольшей степени удовлетворяющих требованиям к кандидатуре временного управляющего, содержащимся в указанном запросе. Следует отметить, что должник сам не вправе предлагать кандидатуру временного управляющего.^[33]

Вознаграждение временному управляющему за осуществление им своих полномочий выплачивается за счет имущества должника, если иное не предусмотрено Законом о несостоятельности (банкротстве) или соглашением с кредиторами.^[34]

Для осуществления своих функций временный управляющий пользуется предоставленными правами и несет возложенные на него обязанности. В соответствии с законом временный управляющий вправе: предъявлять в арбитражный суд от своего имени требования о признании недействительными сделок, а также о применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником с нарушением установленных требований; обращаться в арбитражный суд с ходатайством о принятии дополнительных мер по обеспечению сохранности имущества должника, в том числе о запрете совершать без согласия временного управляющего определенные сделки; обращаться в арбитражный суд с ходатайством об отстранении руководителя должника от должности и др.

Участниками первого собрания кредиторов с правом голоса являются конкурсные кредиторы.^[35]

На первом собрании кредиторов принимается одно из решений, определяющих судьбу должника:

— о введении внешнего управления и обращении в арбитражный суд с соответствующим ходатайством. При этом принимается решение о количественном и персональном составе кредиторов.

— об обращении в арбитражный суд с ходатайством о признании и об открытии конкурсного производства. При этом решение должно содержать предлагаемый срок внешнего управления и кандидатуру внешнего управляющего, а также как в случае принятия решения о введении внешнего управления, о количественном и персональном составе кредиторов.

Арбитражный суд на основании решения первого собрания принимает решение о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, или выносит определение о введении внешнего управления, или утверждает мировое соглашение.^[36]

В случае если на первом собрании кредиторов не принято решение о введении внешнего управления или решение о заключении мирового соглашения, либо они не представлены в суд в течение недели с момента проведения собрания, арбитражный суд самостоятельно на основании имеющихся документов и при наличии признаков банкротства принимает решение о признании должника банкротом и об открытии банкротства.^[37]

Вынесение (принятие) арбитражным судом соответствующего определения (решения) является заключительной стадией процедуры наблюдения.

2. Внешнее управление

Как известно, основным средством, создающим условия для восстановления платежеспособности должника, является мораторий на удовлетворение требований кредиторов.

Осуществление процедуры внешнего управления возлагается на внешнего управляющего, кандидатура которого предлагается арбитражному суду собранием кредиторов. Закон допускает выдвижение на должность внешнего управляющего кандидатуру временного управляющего.^[38]

В случае, когда собрание кредиторов не смогло предложить кандидатуру внешнего управляющего, арбитражный суд может его назначить по предложению лиц, которые не являлись участниками собрания кредиторов, либо из числа лиц, зарегистрированных в арбитражном суде в качестве арбитражных управляющих. Кандидатура внешнего управляющего может быть также предложена государственным органом по делам о банкротстве и финансовому оздоровлению.

Одной из наиболее важных функций внешнего управляющего является установление размера требований кредитора. Законом установлено правило о представлении кредиторами своих требований внешнему управляющему независимо от того, были ли эти требования представлены должнику в период наблюдения. По результатам рассмотрения внешний управляющий вносит их в реестр требований кредиторов.^[39]

Результаты рассмотрения требований кредиторов должны быть доведены до их сведения.^[40]

Продажа предприятия, как единого имущественного комплекса, включает в себя реализацию всего имущества должника, используемого в предпринимательской деятельности, включая здания, сооружения и земельные участки, на которых они расположены.

Необходимым условием является проведение инвентаризации имущества, поскольку акт инвентаризации является обязательным приложением к договору продажи предприятия.

По общему правилу, продажа предприятия осуществляется на открытых торгах, проводимых в форме аукциона, который организует внешний управляющий либо соответствующая организация, действующая по его поручению.^[41]

Если торги не состоялись, то по согласованию с собранием кредиторов либо комитетом кредиторов предприятие как единый имущественный комплекс может быть продано покупателю без организации торгов.

Продажа части имущества должника также как и продажа предприятия, может быть осуществлена только после проведения инвентаризации и по общему правилу на открытых торгах в форме аукциона.

По итогам внешнего управления внешний управляющий составляет отчет, который подлежит рассмотрению на собрании кредиторов, а затем утверждению арбитражным судом.^[42]

Расчеты с кредиторами производятся внешним управляющим в соответствии с реестром кредиторов со дня утверждения отчета. Очередность удовлетворения осуществляется согласно требований, предъявляемым к очередности удовлетворения требований кредиторов в ходе конкурсного производства, за некоторыми изъятиями:

не производится капитализация повременных платежей по требованиям гражданам, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, поскольку расчеты с кредиторами данной очереди осуществляются путем погашения оставшейся задолженности;

во вторую очередь погашается оставшаяся задолженность по оплате труда лицам, работающим по трудовому договору и выплате авторских вознаграждений.

С момента исполнения обязательств перед кредиторами внешний управляющий вносит соответствующую запись в реестр.^[43]

3. Конкурсное производство

Принятие арбитражным судом решения о признании должника банкротом влечет открытие конкурсного производства. Конкурсное производство является конечной стадией в процедуре банкротства. В результате конкурсного производства прекращается существование юридического лица или предпринимательская деятельность гражданина.

Целью данной процедуры является распределение средств, полученных за счет реализации имущества должника (конкурсной массы), между кредиторами в установленной действующим законодательством очередности. Другая цель конкурсного производства — охрана имущественных интересов участников и предупреждение возможности совершения ими неправомерных действий в отношении друг друга.^[44]

Открытие конкурсного производства в отношении юридического лица — банкрота означает, что:

срок исполнения всех денежных обязательств, а также отсроченных обязательных платежей считается наступившим;

прекращается начисление неустоек (штрафов, пени), процентов и иных финансовых (экономических) санкций по всем видам задолженности;

сведения о финансовом состоянии должника прекращают относиться к категории сведений, носящих конфиденциальный характер либо являющихся коммерческой тайной;

снимаются ранее наложенные аресты имущества должника, введение новых арестов и иных ограничений по распоряжению имуществом не допускается;

совершение сделок, связанных с отчуждением имущества должника, допускается с ограничениями, предусмотренными гл. 6 Закона о несостоятельности (банкротстве)^[45];

все требования к должнику могут быть предъявлены только в рамках конкурсного производства.^[46]

Начальным моментом открытия конкурсного производства является принятие арбитражным судом решения о признании должника банкротом. Данное решение может быть вынесено только при условии установления признаков банкротства, предусмотренных Законом.

Срок проведения конкурсного производства определен законодателем и не должен превышать одного года. Однако в случае необходимости он может быть дополнительно продлен на шесть месяцев.

С момента открытия конкурсного производства правовое положение должника — юридического лица претерпевает серьезные изменения.^[47]

Так, органы управления юридического лица отстраняются от выполнения функций по управлению и распоряжению имуществом организации. Функции управления имуществом переходят к конкурсному управляющему, назначаемому арбитражным судом. Конкурсный управляющий является одной из ключевых фигур, действующих с момента назначения до завершения конкурсного производства. Конкурсным управляющим может быть назначен гражданин, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя и обладающий необходимыми знаниями. Конкурсный управляющий должен иметь лицензию, выданную государственным органом по делам о банкротстве и финансовому оздоровлению.^[48]

Продажа имущества осуществляется в порядке и сроки, определенные конкурсным управляющим и одобренные собранием кредиторов или комитетом кредиторов. Продажа имущества должника, как правило, производится на открытых торгах.

Распределение полученных средств осуществляется следующим образом: расходы, покрываемые вне очереди; требования привилегированных кредиторов; требования остальных кредиторов.^[49]

Вне очереди покрываются судебные расходы, расходы, связанные с выплатой вознаграждения арбитражным управляющим, текущие коммунальные и эксплутационные платежи должника, а также удовлетворяются требования кредиторов по обязательствам должника, возникшим в ходе наблюдения, внешнего управления и конкурсного производства.

Всего Законом предусмотрено пять очередей удовлетворения кредиторов. Требования каждой очереди удовлетворяются после полного удовлетворения требований предыдущей очереди.

В том случае если после окончательного расчета с кредиторами у должника осталось нераспределенное имущество, то оно передается собственнику или учредителю (участникам) юридического лица.^[50]

Законом о несостоятельности (банкротстве) предусмотрено положение, согласно которому кредиторы, чьи требования не были удовлетворены, вправе требовать возмещения от третьих лиц, незаконно получивших имущество должника.^[51]

Конкурсное производство завершается после рассмотрения арбитражным судом отчета конкурсного управляющего и вынесения судом определения. Это определение конкурсный управляющий в десятидневный срок должен представить в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридического лица, который вносит в единый государственный реестр юридических лиц запись о ликвидации должника — юридического лица.

Конкурсное производство считается завершенным с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о ликвидации должника, а должник — юридическое лицо ликвидированным.

3. Мировое соглашение

На любой стадии рассмотрения арбитражным судом дела о банкротстве должник и кредиторы вправе заключить мировое соглашение.

Заключение мирового соглашения, предусматривающего отсрочку или рассрочку исполнения обязательства, уступку прав требований должника, исполнение обязательств должника третьими лицами, скидку с долгов и т.п.,- вполне приемлемый способ окончания дела о банкротстве.^[52]

Смысл мирового соглашения заключается в быстром окончании дела на взаимоприемлемых для должника и кредитора условиях. Это дает возможность должнику, как правило, продолжать свою предпринимательскую деятельность, направляя получаемую прибыль для погашения долгов. В случае невыполнения должником обязательств, предусмотренных мировым соглашением, кредиторы вправе предъявить ему требования только в объеме, предусмотренном мировым соглашением. В случае возбуждения нового дела о банкротстве права кредиторов будут определяться условиями заключенного ими мирового соглашения.

2.2 Защита прав и законных интересов кредиторов при осуществлении процедур несостоятельности (банкротства)

Положения действующего законодательства Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве) включают в себя как нормы, направленные на защиту интересов кредиторов, так и нормы, направленные на защиту интересов должника.^[53] Вместе с тем следует указать, что в ходе всего развития института несостоятельности (банкротства) в российском праве традиционно особое внимание уделялось защите интересов кредиторов, тогда как защита интересов должника при банкротстве являлась часто формальной.

В отечественном законодательстве о банкротстве отсутствует выраженная направленность на защиту лишь одной стороны, характерная для правовых систем многих зарубежных стран. Например, для законодательства США и Франции характерен радикальный уклон в сторону защиты интересов должника: автоматическое приостановление попыток кредиторов получить с должника деньги вне процедур банкротства, избежание предпочтительных, обманных и других передач имущества кредиторам, возможность должника отказаться от выполнения обязательств по договорам в будущем и от выполнения договоров об аренде. Напротив, по законодательству Германии, Италии и других стран Европы уклон делается в сторону преимущественной защиты прав кредиторов при практически полном отсутствии учета интересов должника.^[54]

Российское законодательство в этой сфере, видимо, можно охарактеризовать как «нейтральное», поскольку нормы, направленные на защиту интересов кредиторов, дополняются нормами, направленными на защиту интересов должника.^[55]

Вместе с тем нельзя не отметить, что определенный уклон в сторону преимущественного учета интересов кредиторов наблюдается и в российском праве. Так, показательным моментом в этом отношении является возможность продажи всего имущества должника – юридического лица без его согласия для удовлетворения требований кредиторов.

Данный подход в большей степени характерен именно для европейской «прокредиторской» системы банкротства, тогда как для американской и французской систем более характерно такое поведение кредиторов, когда они вынуждены лишь принимать предлагаемые судом условия восстановления платежеспособности должника.

Тем не менее, российское законодательство о банкротстве все же может быть охарактеризовано как «нейтральное», доказательством чему являются следующие положения: наличие выраженной системы защиты прав и законных интересов, как должника, так и кредиторов; совмещение в рамках процедур банкротства требований, направленных одновременно на защиту законных интересов должника и на максимально полное удовлетворение требований кредиторов; наличие норм, направленных на существенное облегчение положения должника.^[56]

Защита интересов кредиторов при проведении процедур банкротства осуществляется с помощью: создания системы, позволяющей учесть интересы кредиторов в целом и препятствующей удовлетворению требований одних кредиторов за счет других; введения запретов на предъявление должнику иных требований, помимо предъявляемых в порядке осуществления процедур банкротства; создания упорядоченной структуры приоритетов удовлетворения требований кредиторов; введения системы обязательных требований к должнику по предоставлению информации о кредиторах, суммах задолженностей, размере и местоположению имущества; ограничения возможностей должника по распоряжению имуществом и т.д.^[57]

Прежде всего, важным положением, направленным на сбалансированное удовлетворение требований кредиторов, является то, что с момента принятия арбитражным судом к производству заявления о признании должника банкротом кредиторы не вправе обращаться к должнику в целях удовлетворения своих требований в индивидуальном порядке: все действия в отношении должника от имени кредиторов осуществляются собранием кредиторов (комитетом кредиторов). Данное положение обеспечивает невозможность удовлетворения должником требований одних кредиторов в ущерб требованиям других, создает оптимальные условия для получения всеми кредиторами максимально возможного удовлетворения своих требований.^[58]

Следует также заметить, что на защиту интересов кредиторов в целом направлены положения Закона о банкротстве^[59] относительно процессуальных требований на предъявление должнику имущественных претензий. Так, имущественные требования должнику могут быть предъявлены только с соблюдением порядка, установленного Законом о банкротстве. При этом по ходатайству кредитора приостанавливается производство по делам, связанным со взысканием с должника денежных средств и иного имущества должника, исполнение исполнительных документов по имущественным взысканиям, за исключением документов, выданных на основании судебных решений о взыскании задолженности по заработной плате, выплате вознаграждений по авторским договорам, алиментов, а также о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, морального вреда, вступившего в законную силу до момента принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом. Наконец, запрещается удовлетворение требований участника должника – юридического лица о выделении доли (пая) в имуществе должника в связи с выходом из состава его участников.^[60]

В то же время хотелось бы подчеркнуть, что защита интересов кредиторов путем запрета индивидуального порядка предъявления требований должнику не означает закрепления полного уравнивания кредиторов в правах на удовлетворение своих требований. Напротив, законодательством закреплен определенный порядок удовлетворения требований отдельных кредиторов, защищающий интересы тех из них, которые, с точки зрения законодателя, более всего нуждаются в защите. Поэтому достаточно очевидным становится соответствующий принцип, а именно принцип приоритетности прав и законных интересов отдельных категорий кредиторов. Доказательством этого является положение, согласно которому требования граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни и здоровью, удовлетворяются в первую очередь.

В целом современное российское законодательство о несостоятельности включает одновременно и принцип единой правовой защиты интересов кредиторов, направленный против удовлетворения требований одних кредиторов в ущерб другим, и принцип приоритетности прав и законных интересов отдельных категорий должников.

В ходе осуществления процедур несостоятельности (банкротства) серьезную проблему представляют неправомерные действия отдельных участников процесса.

Одним из основных средств защиты прав и законных интересов кредиторов от неправомерных действий должника и других кредиторов являются положения Закона о банкротстве, касающиеся недействительности сделок с участием должник.^[61]

Так, в период наблюдения временный управляющий вправе предъявить в арбитражный суд от своего имени требования о признании недействительными сделок, а также о применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником с нарушением требований, установленных Законом о банкротстве.^[62]

В ходе проведения процедур внешнего управления и конкурсного производства иски о недействительности сделок, совершенных должником, могут быть предъявлены внешним или конкурсным управляющим либо кредиторами должника.^[63]

При этом необходимо учесть, что такие сделки могут быть признаны недействительными как по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством, так и по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

В первом случае внешний (конкурсный) управляющий, предъявляя соответствующий иск, действует от имени должника в качестве его органа, у которого сосредоточены полномочия по управлению делами должника. Ответчиком по такому делу должен выступать контрагент по соответствующей сделке.

Во втором случае, когда внешним (конкурсным) управляющим или кредитором предъявляется требование о признании сделки недействительной по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, внешний (конкурсный) управляющий действует в рамках полномочий арбитражного управляющего. Поэтому такой иск он должен предъявить от своего имени, а в качестве ответчиков привлечь должника и его контрагента по сделке. Иным образом решается судьба сделок, совершенных должником с заинтересованными лицами.^[64]

Подобные сделки могут быть признаны недействительными по иску внешнего (конкурсного) управляющего независимо от даты их совершения по отношению к моменту возбуждения дела о банкротстве должника. Единственным условием для признания указанных сделок недействительными признается то, что в результате их исполнения фактически причинены убытки кредиторам должника.^[65]

Особо следует рассмотреть обеспечительный механизм защиты прав и законных интересов кредиторов. Арбитражный суд вправе по ходатайству лица, участвующего в деле о банкротстве, принять меры по обеспечению требований кредиторов. Указанные меры могут быть приняты как при подаче в арбитражный суд заявления о признании должника банкротом, так и в ходе рассмотрения дела на любой стадии арбитражного процесса. Ходатайство о принятии мер по обеспечению требований кредиторов может быть заявлено и в том случае, если с заявлением о возбуждении производства по делу выступил должник.

При этом помимо мер, предусмотренных АПК РФ (ст. 76: наложение ареста на имущество, запрещение должнику и другим лицам совершать определенные действия и т.д.), могут быть предусмотрены дополнительные меры, а именно: арбитражный суд может запретить совершать без согласия арбитражного управляющего определенные виды сделок, обязать должника передать ценные бумаги, валютные ценности и иное имущество должника на хранение третьим лицам и принять иные меры, направленные на обеспечение сохранности имущества должника.

Законодатель устанавливает достаточно жесткие требования к сроку рассмотрения ходатайства о принятии обеспечительных мер. Арбитражный суд рассматривает данное ходатайство не позднее следующего дня после его поступления в суд.

Обеспечительные меры действуют до введения следующей процедуры банкротства или до момента утверждения арбитражным судом мирового соглашения, или до момента принятия решения об отказе в признании должника банкротом.

На эффективную защиту интересов кредиторов направлены и установления норм, касающиеся порядка реализации отдельных процедур банкротства. Так, например, уже при осуществлении процедуры наблюдения исключительно с согласия временного управляющего органы управления должника могут совершать сделки, связанные с передачей независимого имущества в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственных товариществ и обществ, связанные с распоряжением иным имуществом должника, балансовая стоимость которого составляет более 10% балансовой стоимости активов должника, и иные сделки. Одновременно органы управления должника лишаются права принимать решения о реорганизации и ликвидации должника, о создании юридических лиц или об участии в иных юридических лицах, о создании филиалов и представительств, о выплате дивидендов и т.д. Кроме того, органы управления должника обязаны представлять временному управляющему по его требованию любую информацию, касающуюся деятельности должника.^[66]

Положения действующего российского законодательства о банкротстве направлены не только на защиту интересов кредиторов. Сходным образом защищаются и права должника, важную роль в системе защиты прав которых играет упорядочение процедур банкротства. Так, законодателем достаточно детально регламентированы требования, предъявляемые не только к заявлению должника, но и к заявлению кредитора. В частности, заявление кредитора должно сопровождаться прилагаемыми документами, предусмотренными как АПК РФ, так и положениями Закона о банкротстве.^[67]

При подаче заявления кредитор обязан приложить к нему документы, подтверждающие обязательства должника перед кредиторами, а также наличие и размер задолженности по указанным обязательствам и т.д.

Безусловно, эти и другие установления Закона явно направлены на защиту интересов должка, в частности на пресечение возможности предъявлять в рамках осуществления банкротства неправомерные требования.

Более того, современный законодатель закрепил необходимость проверки требований кредитора или уполномоченного органа в специальном судебном заседании, проводимом до момента открытия процесса о несостоятельности. Законодательное закрепление данного положения позволит в определенной степени исключить возможность необоснованного ограничения прав должника, которое допускалось ранее действовавшим Законом о банкротстве, породившим ряд серьезных проблем на практике.^[68]

Одной из них являлась проблема качества оценки арбитражными судами достоверности и обоснованности сведений, которые указывались в заявлении о признании должника несостоятельным (банкротом). В связи с этим в правовой литературе справедливо отмечалось, что у должника нет возможности оспорить требования кредитора, поскольку рассмотрение заявления осуществляется судьей без участия сторон. Между тем должник мог иметь встречное требование, или он к этому моменту уже мог выплатить долг, и существовал риск того, что кредитор не заявил суду об этих обстоятельствах.

Заключение

В завершение проведенного анализа теоретических источников, необходимо подвести итоги:

Под банкротством понимается связанная с недостаточностью активов в ликвидной форме неспособность юридического лица - субъекта предпринимательской деятельности - удовлетворить в установленный срок предъявленные к нему со стороны кредиторов требования и выполнить обязательства перед бюджетом.

Несостоятельность и разорение предпринимателей препятствуют нормальному развитию экономики, нарушают социально-политическую стабильность и создают напряженность в обществе, чреватую бунтами и иными формами насильственного неповиновения, лишают государство возможности полнокровно выполнять свои функции.

Стремление участников рыночных отношений самим, без постороннего вмешательства улаживать ситуации, когда оказывается невозможным осуществлять взаиморасчеты, нередко завершается мыслимыми и немыслимыми по извращенности и жестокости самосудами кредиторов над несостоятельными должниками, равно как и столь же неадекватными попытками последних избавиться от назойливых кредиторов. Каждое государство устанавливает свои особые правила, упорядочивающие отношения по поводу несостоятельности (банкротства) предпринимателей. Роднит же все государства чрезвычайно высокий динамизм этого законодательства, частый его пересмотр, непрерывный поиск компромисса интересов несостоятельных должников, неудовлетворенных кредиторов, общества и государства.

Согласно статье 65 Гражданского Кодекса РФ банкротом может быть признано Юридическое лицо, за исключением казенного предприятия, учреждения, политической партии и религиозной организации, по решению суда может быть признано несостоятельным (банкротом). Государственная корпорация или государственная компания может быть признана несостоятельной (банкротом), если это допускается федеральным законом, предусматривающим ее создание. Фонд не может быть признан несостоятельным (банкротом), если это установлено законом, предусматривающим создание и деятельность такого фонда.

Основания признания судом юридического лица несостоятельным (банкротом), порядок ликвидации такого юридического лица, а также очередность удовлетворения требований кредиторов устанавливается законом о несостоятельности (банкротстве).

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Список использованных источников

1. Конституция Российской Федерации принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 05 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. – 2014. – № 31. – Ст. 4398. // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ // «Собрание законодательства РФ», 29.01.1996, № 5, ст. 410. // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г.
3. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г.
4. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г.
5. Витрянский В.В. Банкротство: ожидание и реальность / В.В. Витрянский// Экономика и жизнь, 2012. № 49. – С. 90
6. Гражданское право. Учебник / Под ред. Камышанского В.П., Коршунова Н.М., Иванова В.И. – М.: Юристъ, 2013. – 745 с.
7. Гражданское право. Учебник. Т. III / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М.: Юрайт, 2012. – 829 с.
8. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. Белова В.А. – М.: Юрайт, 2013. – 876 с.
9. Ершова И.В. Предпринимательское право. Учебник / И.В. Ершова. –

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Между тем ситуация на рынке логистики сложилась следующим образом. Общий экономический кризис снизил спрос на услуги предприятия. Кроме того, на рынке имеется множество конкурентов предлагающих аналогичные услуги. Плюс, на рынке логистики (транспортных услуг) сложилась общепринятая практика оказания услуг. При этом средний срок предоставления отсрочки платежа у некоторых производителей или фирм может составлять 1-3 месяца.

В этой ситуации для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг. Предпосылкой перехода на более мягкий тип кредитной политики являются следующие факторы:

- стабильное финансовое положение предприятия и его высокая независимость от кредиторов;

- предприятие обладает потенциальной возможностью наращивать объем производства работ (услуг) при расширении возможности их реализации за счет предоставления кредита;

- финансовые возможности предприятия позволяют отвлечь часть имеющихся финансовых средств в текущую дебиторскую задолженность;

- падение спроса на услуги (работы) предприятия;

- общий уровень экономики переживает спад, в связи с этим снизился общий уровень платежеспособности заказчиков, что требует более либеральных условий договоров строительного подряда и иных возмездно оказываемых услуг.

В настоящее время финансовый менталитет собственников предприятия ООО «Лидер» направлен на не превышение допустимого риска в процессе осуществления хозяйственной деятельности, то мы предлагаем установить средний срок предоставления краткосрочного коммерческого кредита 30 дней. Предоставление долгосрочных кредитов по оплате за выполненные работы (оказываемые услуги).

Для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг.

Предоставление отсрочки по платежам не может обеспечить средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности равного 30 дням. На практике всегда имеют место различные нарушения условий договоров и соответственно просрочки платежей. Допустим, что 80% дебиторов оплатят свою задолженность на 25-й день, 10% на 40-й день, и 10% на 60-й день. Тогда средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности составит 0,8х30+0,1х40+0,1х60= 24+3+6=33 дня.

Предоставление отсрочки платежа до 30 дней можно провести в виде краткосрочной акции, для того чтобы набрать необходимый объем заказов на выполнении логистических работ (услуг), а можно ввести в постоянную практику предприятия.

Та как, запасы предприятия финансируются за счет краткосрочных и долгосрочных займов и кредитов, то здесь ООО «Лидер» несет потери в виде платы процентов по кредитам и займам.

Предполагается, что реализация работ (услуг) с отсрочкой платежа до 30 дней, позволит увеличить объем выручки на 243363х1,39 = 338274,57 тыс. руб. или на 26%.

Либерализация кредитной политики предприятия, которая предполагает увеличение доли продаж продукции с отсрочкой платежа, существенно повышает уровень кредитного риска ООО «Лидер». Ведь рост продаж в кредит предполагает снижение требований к кредитоспособности покупателей, что в несколько раз увеличивает вероятность появления безнадежных или просроченных долгов.

В этой ситуации мы рекомендуем ООО «Лидер» усовершенствовать работу по управлению с дебиторской задолженностью.

В управлении кредиторской задолженностью ООО «Лидер» (также как и в управлении дебиторской задолженностью), целесообразно группировать задолженность по срокам наступления обязательств и составлять график платежей. Здесь важно не допускать ситуаций появления просроченной кредиторской задолженности.

Поскольку доля простроченной кредиторской задолженности в пассивах баланса ООО «Лидер» очень незначительна и вся она будет погашена в результате предложенных нами выше балансовых изменений, то никаких особых мероприятий по ее сокращению не требуется.

По вопросам, связанным с предупреждением правонарушений среди несовершеннолетних, основное внимание как в правовых науках, так и в деятельности органов публичной власти и общественных организаций уделяется мерам социального и медицинского характера, что совершенно справедливо. Вместе с тем, как представляется, не должны исключаться и другие аспекты данной проблематики. Речь идет об уголовно-правовом регулировании запрета совершении правонарушений несовершеннолетними, не достигшими возраста уголовной ответственности.

Данная категория несовершеннолетних в области уголовного права определенным образом выпадает из внимания законодателя, что представляется неправильным. Суть проблемы здесь заключается в том, что законодатель прямо запрещает под страхом наказания только виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом (ч. 1 ст. 14 УК РФ), то есть под прямым уголовно-правовым запретом находится совершение преступления и соответственно наказание применяется к субъектам преступлений, в том числе к несовершеннолетним, достигшим возраста уголовной ответственности.

Однако совершение общественно опасного деяния, не обладающего необходимыми признаками преступления, уголовный закон прямо формально не запрещает, во всяком случае, отсутствует четкая формулировка о запрете общественно опасных деяний, не обладающих всеми признаками преступления. В нашем случае это касается лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, то есть несовершеннолетних до 16 лет – в общем случае, и до 14 лет – в случаях, указных в ч. 2 ст. 20 УК РФ (данная проблема в значительной степени касается также лиц, совершивших деяние в состояние невменяемости, но мы делаем акцент на лицах, не достигших возраста уголовной ответственности).

При этом в случае совершения общественно опасного деяния лицом, не достигшим установленного возраста уголовной ответственности, уголовный закон предполагает применение к таким лицам мер уголовно-правового воздействия, которые, хотя и не являются наказанием, но вместе с наказанием входят в разряд мер государственного принуждения. Как видно, государство не оставляет без ответных уголовно-правовых мер действия, нарушающие запрет совершения общественно опасных деяний, и такой подход, на наш взгляд, должен быть императивом, то есть в подобного рода случаях не может не быть уголовноправового запрета совершать общественно опасные деяния указанной категорией лиц, поскольку иначе невозможно добиться эффективной защиты общества от угрожающих ему опасных деяний.

Обратим внимание на то обстоятельство, что законодатель, определив понятие преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ), оговаривает затем случай, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции из Особенной части УК РФ, не является преступлением, – если деяние является малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ).

Однако для другого случая, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции, также не является преступлением, законодатель не делает такой оговорки, хотя она должна быть. Речь идет как раз о таком случае, когда деяние виновно совершается лицом, не являющимся субъектом преступления, то есть не достигшим возраста уголовной ответственности. И поэтому может сложиться впечатление, что, например, умышленное причинение смерти другому человеку, которое совершается подростком, не достигшим 14 лет, не запрещается, поскольку в отношении таких лиц уголовное наказание не применяется. Однако это не совсем так, поскольку эти лица принудительно помещаются в специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типа, что следует из п. 8 ст. 22 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». В этом контексте мы считаем неправильным, когда нормативное положение об «общественно опасном поведении» лиц, не достигших 14 лет, регулируется данным законом, а не в УК РФ, где это должно быть отражено.

Равным образом это касается и Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», где в ч. 4 ст. 15 определяется, что в специальные учебно-воспитательные учреждения могут быть помещены лица в возрасте от 11 лет, если они «не подлежат уголовной ответственности в связи с тем, что к моменту совершения общественно опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность» (подчеркнем, что данной формулировкой законодатель допускает «совершение общественно опасного деяния» данной категорией лиц).

На наш взгляд, такая норма должна содержаться прежде всего в УК РФ, так как речь идет о совершении общественно опасного деяния, которое является основным признаком преступления. В этой связи трудно согласиться с позицией, согласно которой действия, которые не контролируются сознанием, не могут образовать действия в уголовно-правовом понимании. Дело в том, что несовершеннолетний действительно может не осознавать общественной опасности своих действий и их последствий.

Но это не значит, что он вообще не контролирует своих действий – он их контролирует, поскольку действия человека совершаются с определенны умыслом и волевым усилием (мы не рассматриваем рефлекторных, инстинктивных телодвижений, которые не составляют предмета уголовно-правовых отношений), но контроль этот в силу отсутствия жизненного опыта и знаний осуществляется в искаженном виде с точки зрения соблюдения социальных норм.

Именно поэтому действия лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, и образующие диспозицию какого-либо преступления, предусмотренной в Особенной части УК РФ, образуют «общественно опасное деяние», то есть деяние, которое имеет социально-правовую оценку (в том числе уголовно-правовую оценку).

И здесь не имеет значения, осознавал подросток опасность своих действий или не осознавал – он их совершил, они образовали общественно опасное деяние, то есть причинили вред конкретным общественным отношениям. Но реакция государства на такое деяние, разумеется, должна быть иной, чем на действия лица, достигшего возраста уголовной ответственности. В этом отношении полезным представляется законодательный опыт в истории нашего государства. Так, советский законодатель в УК РСФСР 1926 г. отказался от понятия «наказание», заменив его «мерами социальной защиты».

Обращает на себя внимание, что здесь отсутствует термин «преступление», хотя речь идет именно о преступлении, что подтверждается содержанием ст. 1 УК РСФСР, где говорится об «общественно опасном деянии (преступлении)».

Далее, в УК РСФСР 1926 г. содержались нормы, дифференцирующие меры социальной защиты в зависимости от субъекта деяния:

а) меры социальной защиты судебно-исправительного характера;

б) меры социальной защиты медицинского характера;

в) меры социальной защиты медико-педагогического характера.

Первый вид мер социальной защиты применялся к «полноценным» преступникам.

Второй вид мер социальной защиты применялся к невменяемым лицам, а третий – к несовершеннолетним до 14 лет, то есть не достигших возраста уголовной ответственности. Указанные лица не подлежали применении мер социальной защиты судебно-исправительного характера, то есть к ним не применялось уголовное наказание.

Как представляется, отмеченная в уголовном законе мера в виде отдачи малолетнего на попечение родителей, родственников или иных лиц и учреждений заслуживает внимания и современного законодателя, поскольку в случае совершения общественно опасного деяния малолетним (до одиннадцати лет) российское законодательство не указывает принятие такого рода мер; и хотя отдача малолетнего на попечение родителей (равно как иных опекунов) является очевидной, мы полагаем, что ее следует закрепить в уголовном законодательстве. Мы полагаем, что такой подход является рациональным, и его необходимо использовать в современной уголовном законе России, но в несколько иной форме. Мы полагаем, что уголовный закон должен более четко установить запрещенность совершения общественно опасных деяний любыми лицами, вне зависимости от их интеллектуально-волевых и возрастных характеристик, при этом целесообразно указать, что нарушение запрета влечет применение принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия.

Такой уголовно-правовой запрет должен быть адресованы всему обществу, которое должно понимать, что государство запрещает любые общественно опасные деяния, совершенные любыми субъектами, и нарушение такого запрета является основанием применения к ним мер государственного принуждения (наказания, принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия).

Данный подход целесообразно отрегулировать в дополнительной части к ст. 14 УК РФ, где необходимо отразить, что действия, содержащие признаки деяния, предусмотренного УК РФ, совершенное лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности (это должно касаться также невменяемых лиц), не являются преступлением, однако ввиду общественной опасности эти действия находятся под запретом, нарушение которого является основанием для применения к указанным лицам принудительных мер воспитательного воздействия. Этот запрет должен осознаваться в обществе, он обращен прежде всего к родителям (иным опекунам) лиц, не достигшим возраста уголовной ответственности, которые должные тем самым более вдумчиво проводить воспитательную работу со своими детьми в части формирования поведения социально-полезной направленности.

ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Т ермин «вред» имеет достаточно широ- кое распространение как в научном языке и в законодательной практике, так и на обще- бытовом уровне. Однако в зависимости от раз- ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА Г. С. Шкабин* ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ Аннотация. В статье вред рассматривается как одна из системообразующих катего- рий, находящаяся в центре основных понятий и институтов уголовного права. Сущность данного социально-правового явления далеко не всегда подвергается детальному анализу и воспринимается учеными как априорно понятное, не вызывающее критики положение. В большинстве случаев вред ассоциируется с преступлением. Однако в уголовном законе предусматривается и вред, не являющийся преступным. Предлагается общее понятие категории вреда в уголовном праве, дается его классификация. В зависимости от мате- риального и формального критериев вред делится на преступный и непреступный. Ана- лизируются формы преступного вреда. Делается вывод, что понятие «вред» является родовым и включает в себя несколько более узких по своему содержанию категорий, таких как ущерб, убытки и тяжкие последствия. Указывается на связующую роль вреда между деянием и объектом преступления. Разграничиваются преступные последствия как при- знак объективной стороны состава преступления и преступный вред правоохраняемым отношениям. С позиции причинения вреда рассматриваются формальные и усеченные составы преступлений, неоконченное преступное посягательство, действия соучастни- ков. Особое внимание обращается на виды и значение вреда, не являющегося преступ- ным. Последний, в свою очередь, в зависимости от материального критерия делится на общественно опасный, а также на общественно полезный или социально допустимый (правомерный) вред. Особое внимание обращается на ситуации правомерного причинения вреда, которые предусмотрены в оперативно-розыскном законодательстве. Приводит- ся классификация норм о деяниях, причиняющих правомерный вред, закрепленных, помимо Уголовного кодекса РФ, еще в четырех группах нормативных актов. Проводится анализ правового регулирования общественно полезных (социально допустимых) деяний, кото- рые причиняют вред объектам уголовной охраны, но правомерность которых не пред- усмотрена уголовным законодательством. Рассматривается возможность применения аналогии уголовного закона в подобных ситуациях. С учетом тенденций в законодатель- ной практике предпринята попытка уголовно-правового прогнозирования о норматив- ном закреплении правомерного причинения вреда. Ключевые слова: понятие вреда, классификация вреда, преступный вред, общественно опасный вред, общественно полезный, социально допустимый вред, правомерный вред, аналогия уголовного закона, оперативно-розыскная деятельность, уголовно-правовой прогноз. DOI: 10.17803/1729-5920.2016.117.8.062-080 © Шкабин Г. С., 2016 * Шкабин Геннадий Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя uprzn@ya.ru 390044, Россия, г. Рязань, ул. 1-я Красная, д. 18а № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 63 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование личных обстоятельств это слово может пони- маться совершенно по-разному. Однозначно указать на отраслевую принадлежность рас- сматриваемой категории вряд ли возможно. Данное правовое установление употребля- ется если не во всех, то в довольно большом количестве нормативных правовых актов. Как отмечал Н. С. Малеин, вред — это прежде все- го социальное понятие, неотъемлемый при- знак всякого правонарушения. «Последствия правонарушения могут иметь материальный и нематериальный, имущественный и неиму- щественный, измеримый и неизмеримый, возместимый и невозместимый характер. Со- вокупность отрицательных последствий право- нарушения мы называем вредом»1 . Этот термин употребляется в Конституции РФ2 : согласно ст. 53 «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненно- го незаконными действиями (или бездействи- ем) органов государственной власти или их должностных лиц»3 . Этот термин упоминается в КоАП РФ при ха- рактеристике крайней необходимости (ст. 2.7); целей и мер административного наказания (ст. 3.1, 3.4); возмещения морального вреда (ст. 4.7). Кроме того, в административном зако- нодательстве часто употребляются однопоряд- ковые понятия: вредные последствия (ст. 2.2, 4.2); ущерб (ст. 5.13, 7.17 и др.); убытки (ст. 3.5, 15.30, 15.21). В теории административного пра- ва достаточно распространенным является мне- ние, что административное правонарушение обладает таким признаком, как общественный вред. Эта категория нередко используется как синоним общественной опасности4 . В уголовно-процессуальном законодатель- стве также часто применяется данное понятие. Термин «вред» употребляется в ст. 5 УПК РФ («Основные понятия»), ст. 11 («Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве»), ст. 20 («Виды уголовного преследования»), ст. 23 («Привлечение к уго- ловному преследованию по заявлению ком- мерческой или иной организации») и др. Сло- во «ущерб», которое используется в качестве синонима вреда, встречается в ст. 28.1 («Пре- кращение уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической дея- тельности»), ст. 45 («Представители потерпев- шего, гражданского истца и частного обвините- ля»), ст. 125 («Судебный порядок рассмотрения жалоб») и др. В части 1 ст. 42 («Потерпевший») законодатель классифицирует вред на физиче- ский, имущественный и моральный. Наиболее широко категория вреда приме- няется в гражданском праве. Именно ГК РФ в самом общем виде указывает на вред и опре- деляет его виды. Этот термин встречается во всех четырех частях ГК РФ. Часть II ГК РФ содер- жит отдельную главу, посвященную обязатель- ствам вследствие причинения вреда. Помимо собственного обозначения, в гражданском за- конодательстве вред раскрывается через ис- пользование слов «убытки» и «ущерб». Таким образом, очевидно, что эти термины из одного логического и семантического ряда. Категория «вред» для гражданского права имеет одно из базовых значений. Подобное положение обусловливает постоянный и по- вышенный интерес к сущности вреда в ци- вилистике5 . Наиболее распространенным в гражданском праве является определение вреда, данное более 70 лет назад М. М. Агар- ковым. Ученый предлагал понимать под ним «всякое умаление того или иного личного или имущественного блага», а вред, нанесенный имуществу и выраженный в денежной сумме, называть убытком6 . Подобное научное опре- деление в общем виде сохраняет свою акту- альность и в настоящее время. Так, в Обзоре законодательства и судебной практики Вер- 1 Малеин Н. С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 89—90. 2 Конституция Российской Федерации. Доктринальный комментарий (постатейный) / рук. авт. кол. Ю. А. Дмитриев, науч. ред. Ю. И. Скуратов. М., 2013. 3 Непосредственно слово «вред» применяется только однажды. Об ущербе как синониме вреда идет речь в ст. 36, 42 и 52 Конституции РФ. 4 Мелехин А. В. Административное право

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

М.: Юриспруденция, 2012. – 523 с.

1. Защита прав кредиторов при банкротстве / Под ред. Химичев В.А.: Волтерс Клувер, 2014. – 296 с.
2. Зенин И.А. Гражданское право Российской Федерации / И.А. Зенин. – М.: МФПА, 2013. – 421 с.
3. Исправников С.А. Банкротство: как защитить свои права и имущественные интересы / С.А. Исправников. – М.: Юнити, 2015. – 224 с.
4. Карпычев М.В., Хужин А.М. Гражданское право / М.В. карпычев, А.М. Хужин. – М.: Инфра-М, 2015. – 743 с.
5. Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение / Д.Н. Кархалев. – М.: Прогресс, 2013. – 458 с.
6. Коммерческое право. Учебник / Под ред. Попондопуло В., Яковлевой В.Ф. – М.: Прайм, 2013. – 294 с.
7. Лихачев Г.Д. Гражданское право. Курс лекций / Г.Д. Лихачев. – М.: ЗАО Юстицинформ, 2015. – 735 с.
8. Макаров Н.Д., Рябов Е.А. Предпринимательское право / Н.Д. Макаров, Е.А. Рябов. – М.: Инфра-М, 2014. – 357 с.
9. Молчанов А.А. Гражданское право: курс лекций / А.А. Молчанов. – М.: Эксмо, 2013. -582 с.
10. Невзгодина Е.Л., Пронин А.С. Гражданское право Российской Федерации. Часть 2 (Особенная) / Е.Л. Невзгодина, А.С. Пронин. – Омск: ОмГУ, 2014. – 482 с.
11. Павлова И.Ю. Гражданское право. Особенная часть / И.Ю. Павлова. – М.: Юнити, 2011. – 679 с.
12. Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России / С.Д. Радченко. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 679 с.
13. Рамзаева П.В. Гражданское право России / П.В. Рамзаева. – М.: Зерцало, 2013. – 248 с.
14. Сидорова В.Н. Правоотношения банкротства юридических лиц / В.Н. Сидорова. – СПб: СПбГУП, 2015. – 192 с.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Между тем ситуация на рынке логистики сложилась следующим образом. Общий экономический кризис снизил спрос на услуги предприятия. Кроме того, на рынке имеется множество конкурентов предлагающих аналогичные услуги. Плюс, на рынке логистики (транспортных услуг) сложилась общепринятая практика оказания услуг. При этом средний срок предоставления отсрочки платежа у некоторых производителей или фирм может составлять 1-3 месяца.

В этой ситуации для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг. Предпосылкой перехода на более мягкий тип кредитной политики являются следующие факторы:

- стабильное финансовое положение предприятия и его высокая независимость от кредиторов;

- предприятие обладает потенциальной возможностью наращивать объем производства работ (услуг) при расширении возможности их реализации за счет предоставления кредита;

- финансовые возможности предприятия позволяют отвлечь часть имеющихся финансовых средств в текущую дебиторскую задолженность;

- падение спроса на услуги (работы) предприятия;

- общий уровень экономики переживает спад, в связи с этим снизился общий уровень платежеспособности заказчиков, что требует более либеральных условий договоров строительного подряда и иных возмездно оказываемых услуг.

В настоящее время финансовый менталитет собственников предприятия ООО «Лидер» направлен на не превышение допустимого риска в процессе осуществления хозяйственной деятельности, то мы предлагаем установить средний срок предоставления краткосрочного коммерческого кредита 30 дней. Предоставление долгосрочных кредитов по оплате за выполненные работы (оказываемые услуги).

Для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг.

Предоставление отсрочки по платежам не может обеспечить средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности равного 30 дням. На практике всегда имеют место различные нарушения условий договоров и соответственно просрочки платежей. Допустим, что 80% дебиторов оплатят свою задолженность на 25-й день, 10% на 40-й день, и 10% на 60-й день. Тогда средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности составит 0,8х30+0,1х40+0,1х60= 24+3+6=33 дня.

Предоставление отсрочки платежа до 30 дней можно провести в виде краткосрочной акции, для того чтобы набрать необходимый объем заказов на выполнении логистических работ (услуг), а можно ввести в постоянную практику предприятия.

Та как, запасы предприятия финансируются за счет краткосрочных и долгосрочных займов и кредитов, то здесь ООО «Лидер» несет потери в виде платы процентов по кредитам и займам.

Предполагается, что реализация работ (услуг) с отсрочкой платежа до 30 дней, позволит увеличить объем выручки на 243363х1,39 = 338274,57 тыс. руб. или на 26%.

Либерализация кредитной политики предприятия, которая предполагает увеличение доли продаж продукции с отсрочкой платежа, существенно повышает уровень кредитного риска ООО «Лидер». Ведь рост продаж в кредит предполагает снижение требований к кредитоспособности покупателей, что в несколько раз увеличивает вероятность появления безнадежных или просроченных долгов.

В этой ситуации мы рекомендуем ООО «Лидер» усовершенствовать работу по управлению с дебиторской задолженностью.

В управлении кредиторской задолженностью ООО «Лидер» (также как и в управлении дебиторской задолженностью), целесообразно группировать задолженность по срокам наступления обязательств и составлять график платежей. Здесь важно не допускать ситуаций появления просроченной кредиторской задолженности.

Поскольку доля простроченной кредиторской задолженности в пассивах баланса ООО «Лидер» очень незначительна и вся она будет погашена в результате предложенных нами выше балансовых изменений, то никаких особых мероприятий по ее сокращению не требуется.

По вопросам, связанным с предупреждением правонарушений среди несовершеннолетних, основное внимание как в правовых науках, так и в деятельности органов публичной власти и общественных организаций уделяется мерам социального и медицинского характера, что совершенно справедливо. Вместе с тем, как представляется, не должны исключаться и другие аспекты данной проблематики. Речь идет об уголовно-правовом регулировании запрета совершении правонарушений несовершеннолетними, не достигшими возраста уголовной ответственности.

Данная категория несовершеннолетних в области уголовного права определенным образом выпадает из внимания законодателя, что представляется неправильным. Суть проблемы здесь заключается в том, что законодатель прямо запрещает под страхом наказания только виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом (ч. 1 ст. 14 УК РФ), то есть под прямым уголовно-правовым запретом находится совершение преступления и соответственно наказание применяется к субъектам преступлений, в том числе к несовершеннолетним, достигшим возраста уголовной ответственности.

Однако совершение общественно опасного деяния, не обладающего необходимыми признаками преступления, уголовный закон прямо формально не запрещает, во всяком случае, отсутствует четкая формулировка о запрете общественно опасных деяний, не обладающих всеми признаками преступления. В нашем случае это касается лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, то есть несовершеннолетних до 16 лет – в общем случае, и до 14 лет – в случаях, указных в ч. 2 ст. 20 УК РФ (данная проблема в значительной степени касается также лиц, совершивших деяние в состояние невменяемости, но мы делаем акцент на лицах, не достигших возраста уголовной ответственности).

При этом в случае совершения общественно опасного деяния лицом, не достигшим установленного возраста уголовной ответственности, уголовный закон предполагает применение к таким лицам мер уголовно-правового воздействия, которые, хотя и не являются наказанием, но вместе с наказанием входят в разряд мер государственного принуждения. Как видно, государство не оставляет без ответных уголовно-правовых мер действия, нарушающие запрет совершения общественно опасных деяний, и такой подход, на наш взгляд, должен быть императивом, то есть в подобного рода случаях не может не быть уголовноправового запрета совершать общественно опасные деяния указанной категорией лиц, поскольку иначе невозможно добиться эффективной защиты общества от угрожающих ему опасных деяний.

Обратим внимание на то обстоятельство, что законодатель, определив понятие преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ), оговаривает затем случай, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции из Особенной части УК РФ, не является преступлением, – если деяние является малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ).

Однако для другого случая, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции, также не является преступлением, законодатель не делает такой оговорки, хотя она должна быть. Речь идет как раз о таком случае, когда деяние виновно совершается лицом, не являющимся субъектом преступления, то есть не достигшим возраста уголовной ответственности. И поэтому может сложиться впечатление, что, например, умышленное причинение смерти другому человеку, которое совершается подростком, не достигшим 14 лет, не запрещается, поскольку в отношении таких лиц уголовное наказание не применяется. Однако это не совсем так, поскольку эти лица принудительно помещаются в специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типа, что следует из п. 8 ст. 22 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». В этом контексте мы считаем неправильным, когда нормативное положение об «общественно опасном поведении» лиц, не достигших 14 лет, регулируется данным законом, а не в УК РФ, где это должно быть отражено.

Равным образом это касается и Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», где в ч. 4 ст. 15 определяется, что в специальные учебно-воспитательные учреждения могут быть помещены лица в возрасте от 11 лет, если они «не подлежат уголовной ответственности в связи с тем, что к моменту совершения общественно опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность» (подчеркнем, что данной формулировкой законодатель допускает «совершение общественно опасного деяния» данной категорией лиц).

На наш взгляд, такая норма должна содержаться прежде всего в УК РФ, так как речь идет о совершении общественно опасного деяния, которое является основным признаком преступления. В этой связи трудно согласиться с позицией, согласно которой действия, которые не контролируются сознанием, не могут образовать действия в уголовно-правовом понимании. Дело в том, что несовершеннолетний действительно может не осознавать общественной опасности своих действий и их последствий.

Но это не значит, что он вообще не контролирует своих действий – он их контролирует, поскольку действия человека совершаются с определенны умыслом и волевым усилием (мы не рассматриваем рефлекторных, инстинктивных телодвижений, которые не составляют предмета уголовно-правовых отношений), но контроль этот в силу отсутствия жизненного опыта и знаний осуществляется в искаженном виде с точки зрения соблюдения социальных норм.

Именно поэтому действия лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, и образующие диспозицию какого-либо преступления, предусмотренной в Особенной части УК РФ, образуют «общественно опасное деяние», то есть деяние, которое имеет социально-правовую оценку (в том числе уголовно-правовую оценку).

И здесь не имеет значения, осознавал подросток опасность своих действий или не осознавал – он их совершил, они образовали общественно опасное деяние, то есть причинили вред конкретным общественным отношениям. Но реакция государства на такое деяние, разумеется, должна быть иной, чем на действия лица, достигшего возраста уголовной ответственности. В этом отношении полезным представляется законодательный опыт в истории нашего государства. Так, советский законодатель в УК РСФСР 1926 г. отказался от понятия «наказание», заменив его «мерами социальной защиты».

Обращает на себя внимание, что здесь отсутствует термин «преступление», хотя речь идет именно о преступлении, что подтверждается содержанием ст. 1 УК РСФСР, где говорится об «общественно опасном деянии (преступлении)».

Далее, в УК РСФСР 1926 г. содержались нормы, дифференцирующие меры социальной защиты в зависимости от субъекта деяния:

а) меры социальной защиты судебно-исправительного характера;

б) меры социальной защиты медицинского характера;

в) меры социальной защиты медико-педагогического характера.

Первый вид мер социальной защиты применялся к «полноценным» преступникам.

Второй вид мер социальной защиты применялся к невменяемым лицам, а третий – к несовершеннолетним до 14 лет, то есть не достигших возраста уголовной ответственности. Указанные лица не подлежали применении мер социальной защиты судебно-исправительного характера, то есть к ним не применялось уголовное наказание.

Как представляется, отмеченная в уголовном законе мера в виде отдачи малолетнего на попечение родителей, родственников или иных лиц и учреждений заслуживает внимания и современного законодателя, поскольку в случае совершения общественно опасного деяния малолетним (до одиннадцати лет) российское законодательство не указывает принятие такого рода мер; и хотя отдача малолетнего на попечение родителей (равно как иных опекунов) является очевидной, мы полагаем, что ее следует закрепить в уголовном законодательстве. Мы полагаем, что такой подход является рациональным, и его необходимо использовать в современной уголовном законе России, но в несколько иной форме. Мы полагаем, что уголовный закон должен более четко установить запрещенность совершения общественно опасных деяний любыми лицами, вне зависимости от их интеллектуально-волевых и возрастных характеристик, при этом целесообразно указать, что нарушение запрета влечет применение принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия.

Такой уголовно-правовой запрет должен быть адресованы всему обществу, которое должно понимать, что государство запрещает любые общественно опасные деяния, совершенные любыми субъектами, и нарушение такого запрета является основанием применения к ним мер государственного принуждения (наказания, принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия).

Данный подход целесообразно отрегулировать в дополнительной части к ст. 14 УК РФ, где необходимо отразить, что действия, содержащие признаки деяния, предусмотренного УК РФ, совершенное лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности (это должно касаться также невменяемых лиц), не являются преступлением, однако ввиду общественной опасности эти действия находятся под запретом, нарушение которого является основанием для применения к указанным лицам принудительных мер воспитательного воздействия. Этот запрет должен осознаваться в обществе, он обращен прежде всего к родителям (иным опекунам) лиц, не достигшим возраста уголовной ответственности, которые должные тем самым более вдумчиво проводить воспитательную работу со своими детьми в части формирования поведения социально-полезной направленности.

ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Т ермин «вред» имеет достаточно широ- кое распространение как в научном языке и в законодательной практике, так и на обще- бытовом уровне. Однако в зависимости от раз- ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА Г. С. Шкабин* ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ Аннотация. В статье вред рассматривается как одна из системообразующих катего- рий, находящаяся в центре основных понятий и институтов уголовного права. Сущность данного социально-правового явления далеко не всегда подвергается детальному анализу и воспринимается учеными как априорно понятное, не вызывающее критики положение. В большинстве случаев вред ассоциируется с преступлением. Однако в уголовном законе предусматривается и вред, не являющийся преступным. Предлагается общее понятие категории вреда в уголовном праве, дается его классификация. В зависимости от мате- риального и формального критериев вред делится на преступный и непреступный. Ана- лизируются формы преступного вреда. Делается вывод, что понятие «вред» является родовым и включает в себя несколько более узких по своему содержанию категорий, таких как ущерб, убытки и тяжкие последствия. Указывается на связующую роль вреда между деянием и объектом преступления. Разграничиваются преступные последствия как при- знак объективной стороны состава преступления и преступный вред правоохраняемым отношениям. С позиции причинения вреда рассматриваются формальные и усеченные составы преступлений, неоконченное преступное посягательство, действия соучастни- ков. Особое внимание обращается на виды и значение вреда, не являющегося преступ- ным. Последний, в свою очередь, в зависимости от материального критерия делится на общественно опасный, а также на общественно полезный или социально допустимый (правомерный) вред. Особое внимание обращается на ситуации правомерного причинения вреда, которые предусмотрены в оперативно-розыскном законодательстве. Приводит- ся классификация норм о деяниях, причиняющих правомерный вред, закрепленных, помимо Уголовного кодекса РФ, еще в четырех группах нормативных актов. Проводится анализ правового регулирования общественно полезных (социально допустимых) деяний, кото- рые причиняют вред объектам уголовной охраны, но правомерность которых не пред- усмотрена уголовным законодательством. Рассматривается возможность применения аналогии уголовного закона в подобных ситуациях. С учетом тенденций в законодатель- ной практике предпринята попытка уголовно-правового прогнозирования о норматив- ном закреплении правомерного причинения вреда. Ключевые слова: понятие вреда, классификация вреда, преступный вред, общественно опасный вред, общественно полезный, социально допустимый вред, правомерный вред, аналогия уголовного закона, оперативно-розыскная деятельность, уголовно-правовой прогноз. DOI: 10.17803/1729-5920.2016.117.8.062-080 © Шкабин Г. С., 2016 * Шкабин Геннадий Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя uprzn@ya.ru 390044, Россия, г. Рязань, ул. 1-я Красная, д. 18а № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 63 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование личных обстоятельств это слово может пони- маться совершенно по-разному. Однозначно указать на отраслевую принадлежность рас- сматриваемой категории вряд ли возможно. Данное правовое установление употребля- ется если не во всех, то в довольно большом количестве нормативных правовых актов. Как отмечал Н. С. Малеин, вред — это прежде все- го социальное понятие, неотъемлемый при- знак всякого правонарушения. «Последствия правонарушения могут иметь материальный и нематериальный, имущественный и неиму- щественный, измеримый и неизмеримый, возместимый и невозместимый характер. Со- вокупность отрицательных последствий право- нарушения мы называем вредом»1 . Этот термин употребляется в Конституции РФ2 : согласно ст. 53 «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненно- го незаконными действиями (или бездействи- ем) органов государственной власти или их должностных лиц»3 . Этот термин упоминается в КоАП РФ при ха- рактеристике крайней необходимости (ст. 2.7); целей и мер административного наказания (ст. 3.1, 3.4); возмещения морального вреда (ст. 4.7). Кроме того, в административном зако- нодательстве часто употребляются однопоряд- ковые понятия: вредные последствия (ст. 2.2, 4.2); ущерб (ст. 5.13, 7.17 и др.); убытки (ст. 3.5, 15.30, 15.21). В теории административного пра- ва достаточно распространенным является мне- ние, что административное правонарушение обладает таким признаком, как общественный вред. Эта категория нередко используется как синоним общественной опасности4 . В уголовно-процессуальном законодатель- стве также часто применяется данное понятие. Термин «вред» употребляется в ст. 5 УПК РФ («Основные понятия»), ст. 11 («Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве»), ст. 20 («Виды уголовного преследования»), ст. 23 («Привлечение к уго- ловному преследованию по заявлению ком- мерческой или иной организации») и др. Сло- во «ущерб», которое используется в качестве синонима вреда, встречается в ст. 28.1 («Пре- кращение уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической дея- тельности»), ст. 45 («Представители потерпев- шего, гражданского истца и частного обвините- ля»), ст. 125 («Судебный порядок рассмотрения жалоб») и др. В части 1 ст. 42 («Потерпевший») законодатель классифицирует вред на физиче- ский, имущественный и моральный. Наиболее широко категория вреда приме- няется в гражданском праве. Именно ГК РФ в самом общем виде указывает на вред и опре- деляет его виды. Этот термин встречается во всех четырех частях ГК РФ. Часть II ГК РФ содер- жит отдельную главу, посвященную обязатель- ствам вследствие причинения вреда. Помимо собственного обозначения, в гражданском за- конодательстве вред раскрывается через ис- пользование слов «убытки» и «ущерб». Таким образом, очевидно, что эти термины из одного логического и семантического ряда. Категория «вред» для гражданского права имеет одно из базовых значений. Подобное положение обусловливает постоянный и по- вышенный интерес к сущности вреда в ци- вилистике5 . Наиболее распространенным в гражданском праве является определение вреда, данное более 70 лет назад М. М. Агар- ковым. Ученый предлагал понимать под ним «всякое умаление того или иного личного или имущественного блага», а вред, нанесенный имуществу и выраженный в денежной сумме, называть убытком6 . Подобное научное опре- деление в общем виде сохраняет свою акту- альность и в настоящее время. Так, в Обзоре законодательства и судебной практики Вер- 1 Малеин Н. С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 89—90. 2 Конституция Российской Федерации. Доктринальный комментарий (постатейный) / рук. авт. кол. Ю. А. Дмитриев, науч. ред. Ю. И. Скуратов. М., 2013. 3 Непосредственно слово «вред» применяется только однажды. Об ущербе как синониме вреда идет речь в ст. 36, 42 и 52 Конституции РФ. 4 Мелехин А. В. Административное право

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

1. Смагина И.А. Банкротство. Вопросы правового регулирования / И.А. Смагина. – М.: Зерцало, 2012. – 271 с.
2. Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть / В.А. Тархов. – М.: Юрайт, 2013. – 683 с.
3. Ткачев В.Н. Конкурсное право. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в России / В.Н. Ткачев. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юнити, 2014. – 255 с.
4. Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) особых категорий субъектов конкурсного права: теоретические и практические проблемы правового регулирования / В.Н. Ткачев. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 368 с.
5. Толкачев А.Н. Российское предпринимательское право. Учебное пособие для ВУЗов / А.Н. Толкачев. – М.: Экзамен, 2014. – 331 с.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Оценка нематериальных активов является одной из наиболее специфических областей оценки, зачастую включающих ряд предположений и экспертных суждений. При оценке нематериальных активов в целях отражения их стоимости в финансовой отчетности возникает дополнительный вопрос: возможно ли в принципе признание конкретного нематериального актива на балансе организации? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть, в каких случаях возникают те или иные активы в финансовой отчетности организации и сложившиеся критерии признания нематериальных активов в соответствии со стандартами учета и составления отчетности. Традиционно нематериальные активы в финансовой отчетности признаются в одной из трех ситуаций: • при приобретении конкретного нематериального актива. Данная ситуация является наиболее простой, так как при этом должна быть известна цена, уплачиваемая за актив, которая и будет использоваться для отражения стоимости в отчетности. Лишь затем, в конце первого отчетного периода или в последующие отчетные периоды, стоимость актива может быть скорректирована при наличии обесценения. Следует отметить, что сделки купли-продажи конкретных нематериальных активов (в частности, технологии производства, товарного знака, отношений с покупателями) довольно редки, особенно в отечественной практике; • при первом применении стандартов отчетности, например при переходе компании на МСФО. При этом возможности признания нематериального актива по справедливой стоимости, отличной от балансовой стоимости по данным бухгалтерского учета, довольно ограничены. Например, согласно МСФО 1 «Первое применение МСФО», при приобретении компании, обладающей лицензией на добычу полезных ископаемых, приобретающая компания не может оценить и признать данный актив по справедливой стоимости как актив в бухгалтерском балансе. Вероятно, данное требование призвано уменьшить количество переоценок и завышения балансовых данных при отсутствии реальных сделок; • при приобретении бизнеса и оценке активов в целях распределения цены приобретения и расчете гудвилла как остаточной величины между уплаченной ценой и стоимостью приобретенных чистых активов.

Между тем ситуация на рынке логистики сложилась следующим образом. Общий экономический кризис снизил спрос на услуги предприятия. Кроме того, на рынке имеется множество конкурентов предлагающих аналогичные услуги. Плюс, на рынке логистики (транспортных услуг) сложилась общепринятая практика оказания услуг. При этом средний срок предоставления отсрочки платежа у некоторых производителей или фирм может составлять 1-3 месяца.

В этой ситуации для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг. Предпосылкой перехода на более мягкий тип кредитной политики являются следующие факторы:

- стабильное финансовое положение предприятия и его высокая независимость от кредиторов;

- предприятие обладает потенциальной возможностью наращивать объем производства работ (услуг) при расширении возможности их реализации за счет предоставления кредита;

- финансовые возможности предприятия позволяют отвлечь часть имеющихся финансовых средств в текущую дебиторскую задолженность;

- падение спроса на услуги (работы) предприятия;

- общий уровень экономики переживает спад, в связи с этим снизился общий уровень платежеспособности заказчиков, что требует более либеральных условий договоров строительного подряда и иных возмездно оказываемых услуг.

В настоящее время финансовый менталитет собственников предприятия ООО «Лидер» направлен на не превышение допустимого риска в процессе осуществления хозяйственной деятельности, то мы предлагаем установить средний срок предоставления краткосрочного коммерческого кредита 30 дней. Предоставление долгосрочных кредитов по оплате за выполненные работы (оказываемые услуги).

Для повышения конкурентоспособности своей деятельности, ООО «Лидер» следует перейти на более мягкий тип кредитной политики, который подразумевает предоставление среднерыночных (общепринятых) условий оказываемых услуг.

Предоставление отсрочки по платежам не может обеспечить средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности равного 30 дням. На практике всегда имеют место различные нарушения условий договоров и соответственно просрочки платежей. Допустим, что 80% дебиторов оплатят свою задолженность на 25-й день, 10% на 40-й день, и 10% на 60-й день. Тогда средний срок одного оборота краткосрочной дебиторской задолженности составит 0,8х30+0,1х40+0,1х60= 24+3+6=33 дня.

Предоставление отсрочки платежа до 30 дней можно провести в виде краткосрочной акции, для того чтобы набрать необходимый объем заказов на выполнении логистических работ (услуг), а можно ввести в постоянную практику предприятия.

Та как, запасы предприятия финансируются за счет краткосрочных и долгосрочных займов и кредитов, то здесь ООО «Лидер» несет потери в виде платы процентов по кредитам и займам.

Предполагается, что реализация работ (услуг) с отсрочкой платежа до 30 дней, позволит увеличить объем выручки на 243363х1,39 = 338274,57 тыс. руб. или на 26%.

Либерализация кредитной политики предприятия, которая предполагает увеличение доли продаж продукции с отсрочкой платежа, существенно повышает уровень кредитного риска ООО «Лидер». Ведь рост продаж в кредит предполагает снижение требований к кредитоспособности покупателей, что в несколько раз увеличивает вероятность появления безнадежных или просроченных долгов.

В этой ситуации мы рекомендуем ООО «Лидер» усовершенствовать работу по управлению с дебиторской задолженностью.

В управлении кредиторской задолженностью ООО «Лидер» (также как и в управлении дебиторской задолженностью), целесообразно группировать задолженность по срокам наступления обязательств и составлять график платежей. Здесь важно не допускать ситуаций появления просроченной кредиторской задолженности.

Поскольку доля простроченной кредиторской задолженности в пассивах баланса ООО «Лидер» очень незначительна и вся она будет погашена в результате предложенных нами выше балансовых изменений, то никаких особых мероприятий по ее сокращению не требуется.

По вопросам, связанным с предупреждением правонарушений среди несовершеннолетних, основное внимание как в правовых науках, так и в деятельности органов публичной власти и общественных организаций уделяется мерам социального и медицинского характера, что совершенно справедливо. Вместе с тем, как представляется, не должны исключаться и другие аспекты данной проблематики. Речь идет об уголовно-правовом регулировании запрета совершении правонарушений несовершеннолетними, не достигшими возраста уголовной ответственности.

Данная категория несовершеннолетних в области уголовного права определенным образом выпадает из внимания законодателя, что представляется неправильным. Суть проблемы здесь заключается в том, что законодатель прямо запрещает под страхом наказания только виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом (ч. 1 ст. 14 УК РФ), то есть под прямым уголовно-правовым запретом находится совершение преступления и соответственно наказание применяется к субъектам преступлений, в том числе к несовершеннолетним, достигшим возраста уголовной ответственности.

Однако совершение общественно опасного деяния, не обладающего необходимыми признаками преступления, уголовный закон прямо формально не запрещает, во всяком случае, отсутствует четкая формулировка о запрете общественно опасных деяний, не обладающих всеми признаками преступления. В нашем случае это касается лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, то есть несовершеннолетних до 16 лет – в общем случае, и до 14 лет – в случаях, указных в ч. 2 ст. 20 УК РФ (данная проблема в значительной степени касается также лиц, совершивших деяние в состояние невменяемости, но мы делаем акцент на лицах, не достигших возраста уголовной ответственности).

При этом в случае совершения общественно опасного деяния лицом, не достигшим установленного возраста уголовной ответственности, уголовный закон предполагает применение к таким лицам мер уголовно-правового воздействия, которые, хотя и не являются наказанием, но вместе с наказанием входят в разряд мер государственного принуждения. Как видно, государство не оставляет без ответных уголовно-правовых мер действия, нарушающие запрет совершения общественно опасных деяний, и такой подход, на наш взгляд, должен быть императивом, то есть в подобного рода случаях не может не быть уголовноправового запрета совершать общественно опасные деяния указанной категорией лиц, поскольку иначе невозможно добиться эффективной защиты общества от угрожающих ему опасных деяний.

Обратим внимание на то обстоятельство, что законодатель, определив понятие преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ), оговаривает затем случай, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции из Особенной части УК РФ, не является преступлением, – если деяние является малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ).

Однако для другого случая, когда деяние, формальное содержащее признаки какой-либо диспозиции, также не является преступлением, законодатель не делает такой оговорки, хотя она должна быть. Речь идет как раз о таком случае, когда деяние виновно совершается лицом, не являющимся субъектом преступления, то есть не достигшим возраста уголовной ответственности. И поэтому может сложиться впечатление, что, например, умышленное причинение смерти другому человеку, которое совершается подростком, не достигшим 14 лет, не запрещается, поскольку в отношении таких лиц уголовное наказание не применяется. Однако это не совсем так, поскольку эти лица принудительно помещаются в специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типа, что следует из п. 8 ст. 22 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». В этом контексте мы считаем неправильным, когда нормативное положение об «общественно опасном поведении» лиц, не достигших 14 лет, регулируется данным законом, а не в УК РФ, где это должно быть отражено.

Равным образом это касается и Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», где в ч. 4 ст. 15 определяется, что в специальные учебно-воспитательные учреждения могут быть помещены лица в возрасте от 11 лет, если они «не подлежат уголовной ответственности в связи с тем, что к моменту совершения общественно опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность» (подчеркнем, что данной формулировкой законодатель допускает «совершение общественно опасного деяния» данной категорией лиц).

На наш взгляд, такая норма должна содержаться прежде всего в УК РФ, так как речь идет о совершении общественно опасного деяния, которое является основным признаком преступления. В этой связи трудно согласиться с позицией, согласно которой действия, которые не контролируются сознанием, не могут образовать действия в уголовно-правовом понимании. Дело в том, что несовершеннолетний действительно может не осознавать общественной опасности своих действий и их последствий.

Но это не значит, что он вообще не контролирует своих действий – он их контролирует, поскольку действия человека совершаются с определенны умыслом и волевым усилием (мы не рассматриваем рефлекторных, инстинктивных телодвижений, которые не составляют предмета уголовно-правовых отношений), но контроль этот в силу отсутствия жизненного опыта и знаний осуществляется в искаженном виде с точки зрения соблюдения социальных норм.

Именно поэтому действия лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, и образующие диспозицию какого-либо преступления, предусмотренной в Особенной части УК РФ, образуют «общественно опасное деяние», то есть деяние, которое имеет социально-правовую оценку (в том числе уголовно-правовую оценку).

И здесь не имеет значения, осознавал подросток опасность своих действий или не осознавал – он их совершил, они образовали общественно опасное деяние, то есть причинили вред конкретным общественным отношениям. Но реакция государства на такое деяние, разумеется, должна быть иной, чем на действия лица, достигшего возраста уголовной ответственности. В этом отношении полезным представляется законодательный опыт в истории нашего государства. Так, советский законодатель в УК РСФСР 1926 г. отказался от понятия «наказание», заменив его «мерами социальной защиты».

Обращает на себя внимание, что здесь отсутствует термин «преступление», хотя речь идет именно о преступлении, что подтверждается содержанием ст. 1 УК РСФСР, где говорится об «общественно опасном деянии (преступлении)».

Далее, в УК РСФСР 1926 г. содержались нормы, дифференцирующие меры социальной защиты в зависимости от субъекта деяния:

а) меры социальной защиты судебно-исправительного характера;

б) меры социальной защиты медицинского характера;

в) меры социальной защиты медико-педагогического характера.

Первый вид мер социальной защиты применялся к «полноценным» преступникам.

Второй вид мер социальной защиты применялся к невменяемым лицам, а третий – к несовершеннолетним до 14 лет, то есть не достигших возраста уголовной ответственности. Указанные лица не подлежали применении мер социальной защиты судебно-исправительного характера, то есть к ним не применялось уголовное наказание.

Как представляется, отмеченная в уголовном законе мера в виде отдачи малолетнего на попечение родителей, родственников или иных лиц и учреждений заслуживает внимания и современного законодателя, поскольку в случае совершения общественно опасного деяния малолетним (до одиннадцати лет) российское законодательство не указывает принятие такого рода мер; и хотя отдача малолетнего на попечение родителей (равно как иных опекунов) является очевидной, мы полагаем, что ее следует закрепить в уголовном законодательстве. Мы полагаем, что такой подход является рациональным, и его необходимо использовать в современной уголовном законе России, но в несколько иной форме. Мы полагаем, что уголовный закон должен более четко установить запрещенность совершения общественно опасных деяний любыми лицами, вне зависимости от их интеллектуально-волевых и возрастных характеристик, при этом целесообразно указать, что нарушение запрета влечет применение принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия.

Такой уголовно-правовой запрет должен быть адресованы всему обществу, которое должно понимать, что государство запрещает любые общественно опасные деяния, совершенные любыми субъектами, и нарушение такого запрета является основанием применения к ним мер государственного принуждения (наказания, принудительных мер медицинского характера и принудительных мер воспитательного воздействия).

Данный подход целесообразно отрегулировать в дополнительной части к ст. 14 УК РФ, где необходимо отразить, что действия, содержащие признаки деяния, предусмотренного УК РФ, совершенное лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности (это должно касаться также невменяемых лиц), не являются преступлением, однако ввиду общественной опасности эти действия находятся под запретом, нарушение которого является основанием для применения к указанным лицам принудительных мер воспитательного воздействия. Этот запрет должен осознаваться в обществе, он обращен прежде всего к родителям (иным опекунам) лиц, не достигшим возраста уголовной ответственности, которые должные тем самым более вдумчиво проводить воспитательную работу со своими детьми в части формирования поведения социально-полезной направленности.

ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Т ермин «вред» имеет достаточно широ- кое распространение как в научном языке и в законодательной практике, так и на обще- бытовом уровне. Однако в зависимости от раз- ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА Г. С. Шкабин* ВРЕД В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ВИДЫ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ Аннотация. В статье вред рассматривается как одна из системообразующих катего- рий, находящаяся в центре основных понятий и институтов уголовного права. Сущность данного социально-правового явления далеко не всегда подвергается детальному анализу и воспринимается учеными как априорно понятное, не вызывающее критики положение. В большинстве случаев вред ассоциируется с преступлением. Однако в уголовном законе предусматривается и вред, не являющийся преступным. Предлагается общее понятие категории вреда в уголовном праве, дается его классификация. В зависимости от мате- риального и формального критериев вред делится на преступный и непреступный. Ана- лизируются формы преступного вреда. Делается вывод, что понятие «вред» является родовым и включает в себя несколько более узких по своему содержанию категорий, таких как ущерб, убытки и тяжкие последствия. Указывается на связующую роль вреда между деянием и объектом преступления. Разграничиваются преступные последствия как при- знак объективной стороны состава преступления и преступный вред правоохраняемым отношениям. С позиции причинения вреда рассматриваются формальные и усеченные составы преступлений, неоконченное преступное посягательство, действия соучастни- ков. Особое внимание обращается на виды и значение вреда, не являющегося преступ- ным. Последний, в свою очередь, в зависимости от материального критерия делится на общественно опасный, а также на общественно полезный или социально допустимый (правомерный) вред. Особое внимание обращается на ситуации правомерного причинения вреда, которые предусмотрены в оперативно-розыскном законодательстве. Приводит- ся классификация норм о деяниях, причиняющих правомерный вред, закрепленных, помимо Уголовного кодекса РФ, еще в четырех группах нормативных актов. Проводится анализ правового регулирования общественно полезных (социально допустимых) деяний, кото- рые причиняют вред объектам уголовной охраны, но правомерность которых не пред- усмотрена уголовным законодательством. Рассматривается возможность применения аналогии уголовного закона в подобных ситуациях. С учетом тенденций в законодатель- ной практике предпринята попытка уголовно-правового прогнозирования о норматив- ном закреплении правомерного причинения вреда. Ключевые слова: понятие вреда, классификация вреда, преступный вред, общественно опасный вред, общественно полезный, социально допустимый вред, правомерный вред, аналогия уголовного закона, оперативно-розыскная деятельность, уголовно-правовой прогноз. DOI: 10.17803/1729-5920.2016.117.8.062-080 © Шкабин Г. С., 2016 * Шкабин Геннадий Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя uprzn@ya.ru 390044, Россия, г. Рязань, ул. 1-я Красная, д. 18а № 8 (117) август 2016 LEX RUSSICA 63 Шкабин Г. С. Вред в уголовном праве: виды и правовое регулирование личных обстоятельств это слово может пони- маться совершенно по-разному. Однозначно указать на отраслевую принадлежность рас- сматриваемой категории вряд ли возможно. Данное правовое установление употребля- ется если не во всех, то в довольно большом количестве нормативных правовых актов. Как отмечал Н. С. Малеин, вред — это прежде все- го социальное понятие, неотъемлемый при- знак всякого правонарушения. «Последствия правонарушения могут иметь материальный и нематериальный, имущественный и неиму- щественный, измеримый и неизмеримый, возместимый и невозместимый характер. Со- вокупность отрицательных последствий право- нарушения мы называем вредом»1 . Этот термин употребляется в Конституции РФ2 : согласно ст. 53 «каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненно- го незаконными действиями (или бездействи- ем) органов государственной власти или их должностных лиц»3 . Этот термин упоминается в КоАП РФ при ха- рактеристике крайней необходимости (ст. 2.7); целей и мер административного наказания (ст. 3.1, 3.4); возмещения морального вреда (ст. 4.7). Кроме того, в административном зако- нодательстве часто употребляются однопоряд- ковые понятия: вредные последствия (ст. 2.2, 4.2); ущерб (ст. 5.13, 7.17 и др.); убытки (ст. 3.5, 15.30, 15.21). В теории административного пра- ва достаточно распространенным является мне- ние, что административное правонарушение обладает таким признаком, как общественный вред. Эта категория нередко используется как синоним общественной опасности4 . В уголовно-процессуальном законодатель- стве также часто применяется данное понятие. Термин «вред» употребляется в ст. 5 УПК РФ («Основные понятия»), ст. 11 («Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве»), ст. 20 («Виды уголовного преследования»), ст. 23 («Привлечение к уго- ловному преследованию по заявлению ком- мерческой или иной организации») и др. Сло- во «ущерб», которое используется в качестве синонима вреда, встречается в ст. 28.1 («Пре- кращение уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической дея- тельности»), ст. 45 («Представители потерпев- шего, гражданского истца и частного обвините- ля»), ст. 125 («Судебный порядок рассмотрения жалоб») и др. В части 1 ст. 42 («Потерпевший») законодатель классифицирует вред на физиче- ский, имущественный и моральный. Наиболее широко категория вреда приме- няется в гражданском праве. Именно ГК РФ в самом общем виде указывает на вред и опре- деляет его виды. Этот термин встречается во всех четырех частях ГК РФ. Часть II ГК РФ содер- жит отдельную главу, посвященную обязатель- ствам вследствие причинения вреда. Помимо собственного обозначения, в гражданском за- конодательстве вред раскрывается через ис- пользование слов «убытки» и «ущерб». Таким образом, очевидно, что эти термины из одного логического и семантического ряда. Категория «вред» для гражданского права имеет одно из базовых значений. Подобное положение обусловливает постоянный и по- вышенный интерес к сущности вреда в ци- вилистике5 . Наиболее распространенным в гражданском праве является определение вреда, данное более 70 лет назад М. М. Агар- ковым. Ученый предлагал понимать под ним «всякое умаление того или иного личного или имущественного блага», а вред, нанесенный имуществу и выраженный в денежной сумме, называть убытком6 . Подобное научное опре- деление в общем виде сохраняет свою акту- альность и в настоящее время. Так, в Обзоре законодательства и судебной практики Вер- 1 Малеин Н. С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 89—90. 2 Конституция Российской Федерации. Доктринальный комментарий (постатейный) / рук. авт. кол. Ю. А. Дмитриев, науч. ред. Ю. И. Скуратов. М., 2013. 3 Непосредственно слово «вред» применяется только однажды. Об ущербе как синониме вреда идет речь в ст. 36, 42 и 52 Конституции РФ. 4 Мелехин А. В. Административное право

1. Ткачев В.Н. Конкурсное право. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в России / В.Н. Ткачев. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юнити, 2014. – 255 с. ↑

2. Коммерческое право. Учебник / Под ред. Попондопуло В., Яковлевой В.Ф. – М.: Прайм, 2013. – 294 с. ↑

3. Сидорова В.Н. Правоотношения банкротства юридических лиц / В.Н. Сидорова. – СПб: СПбГУП, 2015. – 192 с. ↑

4. Карпычев М.В., Хужин А.М. Гражданское право / М.В. карпычев, А.М. Хужин. – М.: Инфра-М, 2015. – 743 с. ↑

5. Витрянский В.В. Банкротство: ожидание и реальность / В.В. Витрянский// Экономика и жизнь, 2012. № 49. – С. 90 ↑

6. Гражданское право. Учебник. Т. III / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М.: Юрайт, 2012. – 829 с. ↑

7. Ершова И.В. Предпринимательское право. Учебник / И.В. Ершова. – М.: Юриспруденция, 2012. – 523 с. ↑

8. Защита прав кредиторов при банкротстве / Под ред. Химичев В.А.: Волтерс Клувер, 2014. – 296 с. ↑

9. Зенин И.А. Гражданское право Российской Федерации / И.А. Зенин. – М.: МФПА, 2013. – 421 с. ↑

10. Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение / Д.Н. Кархалев. – М.: Прогресс, 2013. – 458 с. ↑

11. Молчанов А.А. Гражданское право: курс лекций / А.А. Молчанов. – М.: Эксмо, 2013. -582 с. ↑

12. Лихачев Г.Д. Гражданское право. Курс лекций / Г.Д. Лихачев. – М.: ЗАО Юстицинформ, 2015. – 735 с. ↑

13. Невзгодина Е.Л., Пронин А.С. Гражданское право Российской Федерации. Часть 2 (Особенная) / Е.Л. Невзгодина, А.С. Пронин. – Омск: ОмГУ, 2014. – 482 с. ↑

14. Ткачев В.Н. Конкурсное право. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в России / В.Н. Ткачев. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юнити, 2014. – 255 с. ↑

15. Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России / С.Д. Радченко. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 679 с. ↑

16. Толкачев А.Н. Российское предпринимательское право. Учебное пособие для ВУЗов / А.Н. Толкачев. – М.: Экзамен, 2014. – 331 с. ↑

17. Смагина И.А. Банкротство. Вопросы правового регулирования / И.А. Смагина. – М.: Зерцало, 2012. – 271 с. ↑

18. Исправников С.А. Банкротство: как защитить свои права и имущественные интересы / С.А. Исправников. – М.: Юнити, 2015. – 224 с. ↑

19. Лихачев Г.Д. Гражданское право. Курс лекций / Г.Д. Лихачев. – М.: ЗАО Юстицинформ, 2015. – 735 с. ↑

20. Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение / Д.Н. Кархалев. – М.: Прогресс, 2013. – 458 с. ↑

21. Лихачев Г.Д. Гражданское право. Курс лекций / Г.Д. Лихачев. – М.: ЗАО Юстицинформ, 2015. – 735 с. ↑

22. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г. ↑

23. Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) особых категорий субъектов конкурсного права: теоретические и практические проблемы правового регулирования / В.Н. Ткачев. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 368 с. ↑

24. Сидорова В.Н. Правоотношения банкротства юридических лиц / В.Н. Сидорова. – СПб: СПбГУП, 2015. – 192 с. ↑

25. Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) особых категорий субъектов конкурсного права: теоретические и практические проблемы правового регулирования / В.Н. Ткачев. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 368 с. ↑

26. Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть / В.А. Тархов. – М.: Юрайт, 2013. – 683 с. ↑

27. Защита прав кредиторов при банкротстве / Под ред. Химичев В.А.: Волтерс Клувер, 2014. – 296 с. ↑

28. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г. ↑

29. Рамзаева П.В. Гражданское право России / П.В. Рамзаева. – М.: Зерцало, 2013. – 248 с. ↑

30. Зенин И.А. Гражданское право Российской Федерации / И.А. Зенин. – М.: МФПА, 2013. – 421 с. ↑

31. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г. ↑

32. Сидорова В.Н. Правоотношения банкротства юридических лиц / В.Н. Сидорова. – СПб: СПбГУП, 2015. – 192 с. ↑

33. Невзгодина Е.Л., Пронин А.С. Гражданское право Российской Федерации. Часть 2 (Особенная) / Е.Л. Невзгодина, А.С. Пронин. – Омск: ОмГУ, 2014. – 482 с. ↑

34. Павлова И.Ю. Гражданское право. Особенная часть / И.Ю. Павлова. – М.: Юнити, 2011. – 679 с. ↑

35. Смагина И.А. Банкротство. Вопросы правового регулирования / И.А. Смагина. – М.: Зерцало, 2012. – 271 с. ↑

36. Гражданское право. Учебник / Под ред. Камышанского В.П., Коршунова Н.М., Иванова В.И. – М.: Юристъ, 2013. – 745 с. ↑

37. Молчанов А.А. Гражданское право: курс лекций / А.А. Молчанов. – М.: Эксмо, 2013. -582 с. ↑

38. Ткачев В.Н. Конкурсное право. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в России / В.Н. Ткачев. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юнити, 2014. – 255 с. ↑

39. Коммерческое право. Учебник / Под ред. Попондопуло В., Яковлевой В.Ф. – М.: Прайм, 2013. – 294 с. ↑

40. Гражданское право. Учебник. Т. III / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М.: Юрайт, 2012. – 829 с. ↑

41. Макаров Н.Д., Рябов Е.А. Предпринимательское право / Н.Д. Макаров, Е.А. Рябов. – М.: Инфра-М, 2014. – 357 с. ↑

42. Карпычев М.В., Хужин А.М. Гражданское право / М.В. карпычев, А.М. Хужин. – М.: Инфра-М, 2015. – 743 с. ↑

43. Смагина И.А. Банкротство. Вопросы правового регулирования / И.А. Смагина. – М.: Зерцало, 2012. – 271 с. ↑

44. Исправников С.А. Банкротство: как защитить свои права и имущественные интересы / С.А. Исправников. – М.: Юнити, 2015. – 224 с. ↑

45. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г. ↑

46. Защита прав кредиторов при банкротстве / Под ред. Химичев В.А.: Волтерс Клувер, 2014. – 296 с. ↑

47. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. Белова В.А. – М.: Юрайт, 2013. – 876 с. ↑

48. Кархалев Д.Н. Охранительное гражданское правоотношение / Д.Н. Кархалев. – М.: Прогресс, 2013. – 458 с. ↑

49. Толкачев А.Н. Российское предпринимательское право. Учебное пособие для ВУЗов / А.Н. Толкачев. – М.: Экзамен, 2014. – 331 с. ↑

50. Витрянский В.В. Банкротство: ожидание и реальность / В.В. Витрянский// Экономика и жизнь, 2012. № 49. – С. 90 ↑

51. Макаров Н.Д., Рябов Е.А. Предпринимательское право / Н.Д. Макаров, Е.А. Рябов. – М.: Инфра-М, 2014. – 357 с. ↑

52. Ершова И.В. Предпринимательское право. Учебник / И.В. Ершова. – М.: Юриспруденция, 2012. – 523 с. ↑

53. Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России / С.Д. Радченко. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 679 с. ↑

54. Витрянский В.В. Банкротство: ожидание и реальность / В.В. Витрянский// Экономика и жизнь, 2012. № 49. – С. 90 ↑

55. Ершова И.В. Предпринимательское право. Учебник / И.В. Ершова. – М.: Юриспруденция, 2012. – 523 с. ↑

56. Толкачев А.Н. Российское предпринимательское право. Учебное пособие для ВУЗов / А.Н. Толкачев. – М.: Экзамен, 2014. – 331 с. ↑

57. Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) особых категорий субъектов конкурсного права: теоретические и практические проблемы правового регулирования / В.Н. Ткачев. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 368 с. ↑

58. Витрянский В.В. Банкротство: ожидание и реальность / В.В. Витрянский// Экономика и жизнь, 2012. № 49. – С. 90 ↑

59. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г. ↑

60. Ершова И.В. Предпринимательское право. Учебник / И.В. Ершова. – М.: Юриспруденция, 2012. – 523 с. ↑

61. Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) особых категорий субъектов конкурсного права: теоретические и практические проблемы правового регулирования / В.Н. Ткачев. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 368 с. ↑

62. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // Справочно – правовая система «Консультант плюс» : [Электронный ресурс] / Компания «Консультант плюс». Послед. обновление 11.09.2018 г. ↑

63. Толкачев А.Н. Российское предпринимательское право. Учебное пособие для ВУЗов / А.Н. Толкачев. – М.: Экзамен, 2014. – 331 с. ↑

64. Ершова И.В. Предпринимательское право. Учебник / И.В. Ершова. – М.: Юриспруденция, 2012. – 523 с. ↑

65. Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) особых категорий субъектов конкурсного права: теоретические и практические проблемы правового регулирования / В.Н. Ткачев. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 368 с. ↑

66. Макаров Н.Д., Рябов Е.А. Предпринимательское право / Н.Д. Макаров, Е.А. Рябов. – М.: Инфра-М, 2014. – 357 с. ↑

67. Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) особых категорий субъектов конкурсного права: теоретические и практические проблемы правового регулирования / В.Н. Ткачев. – М.: Волтерс Клувер, 2012. – 368 с. ↑

68. Толкачев А.Н. Российское предпринимательское право. Учебное пособие для ВУЗов / А.Н. Толкачев. – М.: Экзамен, 2014. – 331 с. ↑