Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Преступления связанные с банкротством»

Содержание:

Введение

В российском уголовном законодательстве еще с середины 90-х гг. XX в. была установлена ответственность за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное банкротство и фиктивное банкротство (ст. ст. 195, 196, 197 УК РФ). Вместе с тем за аналогичные действия предусмотрена и административная ответственность (ст. ст. 14.12, 14.13 КоАП РФ).

Несмотря на то, что это три самостоятельных уголовно наказуемых деяния, состав неправомерных действий при банкротстве, по сути, разделен еще на три деяния, отличающихся друг от друга направленностью. Поэтому неправомерные действия при банкротстве заключаются: во-первых, в сокрытии имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо любой информации о перечисленном. Также наказуемы в соответствии со ст. 195 УК РФ передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества, а равно сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя. Во-вторых, в неправомерном удовлетворении имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника со стороны его руководителя или учредителя (участника) или индивидуальным предпринимателем заведомо в ущерб другим кредиторам. В-третьих, в незаконном воспрепятствовании деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации, в том числе в виде бездействия.

Указанные действия относятся к самой процедуре банкротства, но законодательно предусмотрена уголовная ответственность и за действия, предшествующие моменту инициации процедуры банкротства. Среди них преднамеренное банкротство и фиктивное банкротство. Первое определяется как совершение руководителем или учредителем (участником) юридического лица либо индивидуальным предпринимателем деяния, заведомо влекущего неспособность юридического лица или индивидуального предпринимателя в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Другое, фиктивное банкротство сводится к самому факту заведомо ложного публичного объявления руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности.

В рамках данной курсовой работы мы предполагаем с учётом наших профессиональных интересов и практической работы рассмотреть «Преступления, связанные с банкротством».

Особый интерес для работы представляют положения Уголовного кодекса РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (далее по тексту – УК РФ), научно-практические комментарии к уголовному кодексу, а также научные труды ученых правоведов.

Объект исследования – преступления направленные на незаконное банкротство.

Предмет исследования – общественные отношения, регулирующие ответственность за незаконное банкротство.

В качестве задач в нашем исследовании поставлены:

рассмотреть неправомерные действия при банкротстве;
разобрать преднамеренное и фиктивное банкротство;
охарактеризовать проблемы квалификации преступлений в сфере банкротства.

Курсовая работа состоит из введения, трех глав и заключения.

1. Неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК РФ)

В ст. 195 УК РФ^[1] содержится три самостоятельных состава преступления. Объектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195, являются общественные отношения, обеспечивающие имущественные права кредиторов на удовлетворение своих долгов из имущества должника. Вред при этом причиняется не вещным правам, а прочности гарантии, предоставляемой собственным имуществом виновного для удовлетворения долговых претензий кредиторов.

Понятие объекта "злостного" банкротства носит спорный характер. Его понимают иногда достаточно широко – как общественные отношения, обеспечивающие интересы экономической деятельности в сфере предпринимательства^[2], или как имущественные интересы кредитов^[3]. Существуют и другие мнения^[4]. Объектом преступления, предусмотренного ст. 195 УК РФ, являются общественные отношения, обеспечивающие имущественные интересы должника и интересы иных лиц (например, работников предприятия), а также регулирующие порядок поступления в бюджет обязательных платежей. Непосредственным предметом банкротства является собственное имущество виновного, распоряжения которым не наказуемы лишь до тех пор, пока ими не сокращается объем возможности покрытия виновным долговых претензий третьих лиц. Причем не обязательно, чтобы эти претензии обеспечивались конкретным имуществом виновного: если существуют вещные обеспечения долга, то самовольное распоряжение имуществом, обеспечивающим долговые претензии, всегда должно быть противоправно и наказуемо, даже независимо от несостоятельности.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, выражается в следующих действиях:

1) сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях;

2) передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества;

3) сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя.

Уголовная ответственность обусловливается наступлением двух условий: 1) наличием признаков банкротства; 2) причинением крупного ущерба на сумму, превышающую 1500 тыс. руб.

Сокрытие имущества подразумевает всякую деятельность, вызывающую сокращение объема удовлетворения кредиторов несостоятельного должника путем искусственного уменьшения этого имущества, которое выражается активом и пассивом. Поэтому различают сокрытие имущества в активе и в пассиве.

Сокрытие в активе может выражаться в утаивании от кредиторов имущественных ценностей путем их физического устранения или в фиктивности их отчуждения путем перевода на имя третьих лиц, чаще всего близких родственников, знакомых. Первый способ можно назвать сокрытием физическим, а второй – сокрытием юридическим.

Сокрытие в пассиве означает сокращение объема удовлетворения кредиторов посредством выдачи обязательств по несуществующим долгам или преувеличенных обязательств или же предоставление некоторым кредиторам таких прав по отношению к данному имуществу должника, которыми они не обладают.

Для квалификации данного преступления необходимо установление причинной связи между действиями должника и последствиями, выражающимися в ущербе для кредиторов на сумму более 250 тыс. руб. Этот ущерб заключается в уменьшении объема имущества, нужного для удовлетворения долговых претензий. Важно определить, что виновный преследовал цель причинить кредиторам такой ущерб. Критерием дифференциации уголовной и иных видов ответственности за неправомерные действия при банкротстве является причинение крупного ущерба. Этот ущерб может быть причинен гражданам, перед которыми должник несет ответственность за нанесенный вред их жизни или здоровью в связи с выполнением профессиональных обязанностей или имеет обязательства по оплате труда, выплате авторских вознаграждений и т.п.; государству – в связи с задолженностью по обязательным платежам в бюджет и во внебюджетные фонды; другим хозяйствующим субъектам – своим деловым партнерам.

Для решения вопроса об уголовной ответственности принципиальное значение имеет также момент совершения неправомерных действий при банкротстве. Они должны быть совершены: 1) после объявления о несостоятельности; 2) во время самого производства о несостоятельности; 3) до объявления о несостоятельности, но в неизбежном предвидении такого состояния. Однако в последнем случае следует установить пределы привлечения действий этой последней группы к ответственности, потому что при неверной оценке положения распоряжения своим имуществом свобода каждого задолжавшего была бы неестественно сужена^[5].

Субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, может быть руководитель или собственник организации-должника (независимо от формы собственности) либо индивидуальный предприниматель, зарегистрированный в установленном законом порядке.

Субъектом данного преступления следует считать всякого должника, нарушившего имущественные претензии кредиторов неплатежом долгов в срок. Российские правоведы выделяли три системы в зависимости от субъекта этого преступления^[6]: романскую, германскую и русскую. Система романская признавала субъектом банкротства только торговцев, выделяя его признаки либо по званию, либо по роду занятий (как старый Французский уголовный кодекс 1810 г.), т.е. подчеркивалась мысль о том, что преступление может быть совершено только специальным субъектом, обладающим торговыми обязанностями. Германская система считает возможным субъектом банкротства всякого несостоятельного должника. Российское дореволюционное законодательство принимало положения германской системы относительно злостного банкротства, но разделяло принципы романской системы относительно простого или неосторожного банкротства, признавая его субъектами только купцов.

УК РФ не содержит нормы о простом или неосторожном банкротстве, и вопрос о субъекте злостного банкротства решается только согласно положениям романской системы, т.е. более узко, чем в Уголовном уложении России 1903 г., где ответственности подлежал "объявленный судом несостоятельный должник".

В ч. 2 ст. 195 УК РФ предусмотрен другой состав: неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника – юридического лица руководителем юридического лица или его учредителем (участником) либо индивидуальным предпринимателем заведомо в ущерб другим кредиторам.

Объектом этого деяния являются общественные отношения, обеспечивающие порядок удовлетворения требований кредиторов при банкротстве, установленный гражданским законодательством.

Уголовная ответственность наступает при наличии признаков банкротства и крупного ущерба в результате таких деяний (в сумме, превышающей 1500 тыс. руб.).

Признаки объективной стороны этого преступления во многом определяются нормами Гражданского кодекса РФ, в котором предусмотрен порядок удовлетворения требований кредиторов (ч. 3 ст. 25 и ч. 1 ст. 64 ГК РФ^[7]).

Требования каждой очереди удовлетворяются после полного удовлетворения требований предыдущей очереди. При недостаточности имущества должника оно распределяется между кредиторами соответствующей очереди пропорционально суммам требований, подлежащих удовлетворению, если иное не установлено законом.

Субъект этого преступления специальный. Это руководитель юридического лица или его учредитель (участник) либо индивидуальный предприниматель.

Федеральным законом от 19 декабря 2005 г. ст. 195 УК РФ была дополнена ч. 3, предусматривающей самостоятельный состав преступления. Объектом деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 195 УК РФ, выступают общественные отношения, обеспечивающие порядок обеспечения таких процедур банкротства, как финансовое оздоровление, внешнее управление и наблюдение. Финансовое оздоровление – это процедура банкротства, применяемая к должнику в целях восстановления его платежеспособности и погашения задолженности в соответствии с графиком погашения задолженности. В случае банкротства кредитной организации непосредственный объект несколько иной. Это общественные отношения, обеспечивающие реализацию мер по предупреждению банкротства кредитной организации в соответствии с назначением временной администрации по управлению кредитной организацией (см. ст. 3 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций"^[8]).

Объективная сторона деяния выражается в незаконном воспрепятствовании деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной организации, в том числе в уклонении или отказе от передачи арбитражному управляющему либо временной администрации кредитной организации документов, необходимых для исполнения возложенных на них обязанностей, или имущества, принадлежащего юридическому лицу либо кредитной организации, в случае, когда функции руководителя юридического лица либо кредитной организации возложены соответственно на арбитражного управляющего или руководителя кредитной организации. Состав преступления – материальный, обязательно причинение крупного ущерба на сумму более 1500 тыс. руб.

Арбитражный управляющий в соответствии с Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"^[9] – это гражданин Российской Федерации, утвержденный арбитражным судом для проведения процедур банкротства и осуществления иных установленных федеральным законом полномочий и являющийся членом одной из саморегулируемых организаций. Это может быть временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий или конкурсный управляющий, каждый из которых осуществляет конкретные функции при процедурах банкротства. Временный управляющий утверждается для проведения процедуры финансового оздоровления, внешний управляющий – для проведения внешнего управления, конкурсный управляющий – для проведения конкурсного производства и осуществления иных установленных настоящим Федеральным законом полномочий. В ст. 17 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" закреплены основания назначения временной администрации кредитной организации.

Субъект преступления – физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Субъектом преступления может быть как руководитель, работник организации, так и иное физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет, которое препятствует выполнению обязанностей арбитражного управляющего или временной администрации кредитной организации.

2. Преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ). Фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ).

Объектом данного преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление экономической деятельности.

Объективная сторона выражается в действиях (бездействии), заведомо влекущих неспособность юридического лица или индивидуального предпринимателя в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, причинившие крупный ущерб (в сумме, превышающей 1500 тыс. руб.). Методические рекомендации по проведению экспертизы о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства, утвержденные распоряжением ФСДН РФ от 8 октября 1999 г. N 33^[10], определяют, что признаки преднамеренного и фиктивного банкротства могут быть установлены как в течение периода перед возбуждением дел о банкротстве, так и во время процедур банкротства, кроме конкурсного производства. С целью выявления признаков преднамеренного банкротства проводится анализ финансово-хозяйственной деятельности должника в два этапа. На первом этапе рассчитываются показатели, характеризующие изменения в обеспеченности обязательств должника перед кредиторами. На втором этапе анализируются сделки должника, повлекшие существенные изменения в показателях обеспеченности обязательств должника, и выделяются заведомо невыгодные условия сделок для должника.

В отличие от ст. 195 УК РФ субъект преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, более конкретизирован – это руководитель или учредитель (участник) юридического лица или индивидуальный предприниматель.

Момент совершения этого преступления не связан с признанием хозяйствующего субъекта несостоятельным.

Необходимым признаком этого состава является причинение крупного ущерба (например, неудовлетворение кредиторов, нарушение очередности выплаты долгов, в первую очередь ущерб интересам граждан, крах предприятий, которые выступали в качестве поставщиков или получателей, и т.д.).

Деяние, например, может быть совершено двумя основными способами:

1) создание неплатежеспособности путем уменьшения актива и путем увеличения пассива;

2) увеличение неплатежеспособности.

Обязательно установление причинной связи между этими деяниями и причинением крупного ущерба.

Квалифицирующих признаков этот состав не содержит, на что обращается внимание в литературе. Так, А.В. Кузнецов предлагает предусмотреть в качестве таковых "совершение преступления группой лиц по предварительному сговору", "в особо крупном размере", в качестве особо квалифицирующего признака - "совершение преступления организованной группой"^[11].

УК РФ выделяет еще одно преступление, связанное с банкротством, - фиктивное банкротство, под которым понимается заведомо ложное объявление о своей несостоятельности. Цели такого объявления могут быть следующие: 1) введение в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов; 2) неуплата долгов.

Объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование экономической деятельности.

Фиктивное банкротство считается оконченным в случае наличия ложного заявления о банкротстве перед кредиторами и при условии причинения им крупного ущерба. Если же указанные в диспозиции последствия не наступили, то ответственность наступает за покушение на фиктивное банкротство^[12]. Решение об официальном объявлении о своем банкротстве принимается совместно с кредиторами на основе анализа экономического состояния с учетом трех критериев:

- текущей ликвидности, т.е. обеспеченности оборотными средствами;

- обеспеченности собственными средствами для финансовой устойчивости;

- восстановления платежеспособности в определенный период времени.

Состав преступления – материальный, его обязательным признаком является причинение крупного ущерба в сумме, превышающей 1500 тыс. руб.

Как показывает практика, третий критерий является решающим. Следовательно, при фиктивном банкротстве объявление о несостоятельности в первую очередь основывается на признании своей неплатежеспособности.

В соответствии с Методическими рекомендациями по проведению экспертизы о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства признаком фиктивного банкротства является наличие у должника возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме на дату обращения должника в арбитражный суд с заявлением о признании его несостоятельным. При этом определяется обеспеченность краткосрочных обязательств должника оборотными активами.

Субъект преступления – руководитель или учредитель (участник) юридического лица или индивидуальный предприниматель.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом.^[13]

3. Проблемы квалификации преступлений в сфере банкротства

Недостаточная востребованность норм об ответственности за преступления в сфере банкротства причиной имеет сложности уяснения содержания запрета, выраженного в ст. ст. 195 и 196 УК.

Этому способствуют как трудные для восприятия криминалистами категории законодательства о банкротстве, в определенной части имеющие фикционный характер, так и множественность результатов толкования, которому подвергается текст указанных уголовно-правовых норм в процессе применения.

1. Если не иметь в виду наименование статьи закона, то основанием для причисления деяний, составы которых раскрыты в ч. ч. 1 и 2 ст. 195 УК, к преступлениям в сфере банкротства является совершение вредоносных действий в определенной обстановке, обозначенной как наличие признаков банкротства. Что это за состояние?

Если банкротство – это признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, то наличие признаков банкротства – иное юридико-экономическое состояние субъекта и оно определяется в п. п. 1 и 2 ст. 3 Закона 2002 г. для физических и юридических лиц по-разному: гражданин считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены, и если сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества, тогда как признаки банкротства юридического лица имеют место уже в случае, когда соответствующие обязательства и (или) обязанность просто не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

Выделенный критерий наличия признаков банкротства относится, как мы видим, только к гражданам и дает основание для вывода о том, что гражданин при наличии признаков банкротства не может удовлетворить требования кредиторов в полном объеме. Однако то же обстоятельство не является условием для вывода о наличии признаков банкротства юридического лица – стоимость его имущества может и превышать сумму его обязательств. Если считать признаки банкротства материальным основанием решения суда о банкротстве, то такое банкротство имеет характер юридической фикции, что и было предусмотрено законодателем: как указывает В. Витрянский, арбитражные суды принимают решение о банкротстве организации, основываясь исключительно на внешних признаках неплатежеспособности, к которым относится длительность периода просрочки в исполнении денежного обязательства или уплаты обязательных платежей, а также размер соответствующих требований^[14].

2. Один из признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК, - сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях. Некоторыми криминалистами термин "сокрытие" понимается довольно узко – только как неисполнение обязанности сообщить об имуществе, имущественных правах и имущественных обязанностях должника, которые подлежат учету при удовлетворении имущественных требований кредиторов.

Однако понимание сокрытия имущества и т.д. только как неисполнения обязанности сообщить об этом имуществе существенно сужает объективную сторону комментируемого деяния, поскольку определяет начало ее выполнения с момента, когда соответствующая обязанность должна была быть исполнена. Тем самым из числа соучастников исключаются те лица, которые содействовали сокрытию имущества еще до момента возникновения этой обязанности, тогда как признаки банкротства были уже налицо и в результате именно такого сокрытия и был в дальнейшем причинен крупный ущерб кредиторам. Кроме того, сам факт неисполнения обязательств перед кредиторами не означает, что уже с этого момента на лицо возлагается обязанность кому-либо сообщать о наличии у него имущества, из которого можно задолженность погасить.

Поэтому скрывать имущество, начав выполнение объективной стороны неправомерных действий при банкротстве (ч. 1 ст. 195 УК), лицо может в любой момент стадии, которую законодатель определил как наличие у должника признаков банкротства. Если же такое сокрытие имело место до начала этой стадии хозяйственного состояния юридического лица либо индивидуального предпринимателя, то такие действия в объективную сторону обсуждаемого преступления не входят. И получается, что если иных предусмотренных анализируемой нормой действий (бездействия) лицо не совершило, то соответствующий состав преступления в его действиях отсутствует даже при установлении причинной связи между указанным сокрытием и последующим неисполнением обязательств перед кредиторами. Однако такие действия могут содержать признаки общего для преступлений в сфере банкротства состава злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК).

3. В ч. 1 ст. 195 УК передача имущества во владение иным лицам, имевшая место при наличии признаков банкротства, отделена от отчуждения этого имущества. В чем разница между указанными действиями как способами причинения крупного ущерба и как они отличаются от сокрытия имущества?

Возможная трактовка состоит в том, что сокрытие имущества - более широкое понятие, куда может быть отнесено все, что по замыслу виновного делает невозможным обнаружение имущества и, стало быть, создает препятствия для обращения на это имущество взыскания в целях погашения задолженности лица. Из таких действий (бездействия) можно выделить, отнеся их к передаче во владение иным лицам, действия, внешне, формально, так сказать, состоящие в заключении договора о владении и пользовании этим имуществом. Если же имущество договором передается в собственность иного лица, то это также частный случай сокрытия имущества в виде воспрепятствования обращению на него взыскания, но имущество при этом не передается во владение, а отчуждается.

Указанное разграничение передачи во владение и отчуждения как признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК, предложено рядом криминалистов и может быть поддержано. Но с той оговоркой, что применять институты и нормы гражданского права в точном их значении к описанию признаков состава преступления следует в известном смысле условно, что называется, в целях применения уголовного закона, поскольку вряд ли можно признать передачей имущества во владение или в собственность иного лица действия, исключительно направленные на причинение вреда кредиторам посредством воспрепятствования обращению взыскания на соответствующее имущество. Такие действия - не сделки, они суть содержание деликта, если иметь в виду положения гражданского законодательства, в частности п. 1 ст. 10 ГК, согласно которому "не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом)", а также ст. ст. 167 и 169 ГК, из которых следует, что сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна, она не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью.

4. Говоря об отчуждении имущества как признаке преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК, ряд ученых относит к этому виду действий лишь такие, которые: а) не связаны с эквивалентным возмещением^[15] и б) сопряжены с одновременным снятием имущества с бухгалтерского учета.

Однако отчуждение как соответствующим образом обозначенное в уголовном законе действие является таковым вне зависимости от того, сопровождалось ли оно равноценным (эквивалентным) возмещением (исполнением). Другое дело, что если имело место только отчуждение имущества и оно сопровождалось равноценным возмещением, то такое отчуждение не становится признаком обсуждаемого преступного деяния, поскольку в подобном случае отчуждение имущества само по себе не способно причинить вред и на его причинение не направлено.

Нельзя увязывать отчуждение и с обязательным снятием имущества с бухгалтерского учета – в собственности организации могут находиться, скажем, несколько "самортизировавшихся" автомашин, фактическая (рыночная) стоимость которых еще высока. И потому благодаря этому имуществу вполне можно исполнять обязательства, тогда как эту машину отчуждают заведомо за бесценок и при наличии признаков банкротства. В последнем случае при наличии к тому и иных оснований содеянное образует состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК.

В ч. 1 ст. 195 УК к признакам преступления отнесены не только действия с имуществом, но и сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя. Криминалисты верно утверждают, что под этим следует понимать действия, направленные на искажение сведений о хозяйственном положении или финансовом состоянии субъекта предпринимательской деятельности, затрудняющие или делающие невозможным обнаружение имущества должника, когда такое искажение направлено или может заведомо для виновного стать причиной неисполнения обязательств перед кредиторами.

Выделенное словосочетание характеризует как прямой, так и косвенный умысел по отношению к последствиям в виде крупного ущерба. Заведомое искажение отраженных в документах сведений главной целью может иметь, допустим, сокрытие растраты. Но если эти действия, что осознавалось лицом, привели и к причинению крупного ущерба в результате неисполнения обязательств перед кредиторами, содеянное должно квалифицироваться по совокупности со ст. 195 УК.

6. Ряд ученых ошибочно, исходят из того, что в ч. 1 ст. 195 УК содержится описание двух составов преступлений: состава действий с имуществом и состава действий с документами. Полагаю, однако, что в статье предусмотрены альтернативные действия объективной стороны, а раз они – признаки одного состава, то в уголовно-правовом смысле тождественны. Сказанное означает, что, если, допустим, сокрытие документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица, стало одним из способов сокрытия сведений об имуществе (когда эти действия совершены при наличии признаков банкротства и причинили крупный ущерб), содеянное не образует совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 195 УК.

Но еще важнее, что такая совокупность не образуется и когда предметом сокрытия в каждом из этих случаев стали разные вещи. Например, сокрыто имущество должника, машина, а также уничтожены документы (договоры о покупке и проч.) о приобретении другого имущества, и все охвачено единым умыслом на причинение ущерба кредиторам. Совокупности здесь не будет, поскольку деяние соответствует трем критериям отнесения его к продолжаемым: а) у этих посягательств общий непосредственный объект – интересы кредиторов, б) уголовно-правовая тождественность способов совершения деяния, в) общий (единый) умысел, охватывающий оба названных действия. Не говоря уже о том, что признание в содеянном совокупности преступлений поставит неразрешимый вопрос о том, какие же именно из названных действий находятся в причинно-следственной связи с крупным ущербом как конститутивным признаком обсуждаемого состава.

7. Ограничен ли круг потерпевших, которым в результате указанных ч. 1 ст. 195 УК действий может быть причинен ущерб, только кредиторами, или в него может быть также включена организация-должник? Как в последнем случае определять момент окончания преступления? Ответа на этот вопрос в тексте ч. 1 ст. 195 УК мы не найдем, даже толкуя норму по смыслу. Та же проблема возникает и при уяснении содержания ст. 196 УК, тогда как понимание ч. 2 ст. 195 УК более однозначно: здесь явно речь идет только о неудовлетворенных кредиторах.

Задача решалась бы проще, если бы практика исходила из того, что при растрате мотивом виновного может быть стремление обогатить не только своих соучастников либо близких ему лиц, но и всяких так называемых третьих лиц. Тогда сам факт передачи руководителем организации имущества этого юридического лица другому лицу по явно заниженной стоимости квалифицировался бы по ст. 160 УК, тогда как к объективной стороне неправомерных действий при банкротстве (ч. 1 ст. 195 УК) или преднамеренного банкротства (ст. 196 УК) мы бы относили только ущерб, причиненный кредиторам в результате неисполнения перед ними обязательств.

Однако поскольку практика зачастую исходит из узкого понимания корыстной цели как обязательного признака хищения, по сути игнорируя правильные разъяснения Пленума на этот счет^[16], не очень понятно, к какому составу отнести причинение вреда организации-должнику. Можно было бы рекомендовать квалифицировать деяние в соответствующей части по ст. 201 УК, вот только смущает – не столько в теоретическом, сколько в сугубо практическом плане, - что согласно позиции Пленума "в отличие от хищения чужого имущества с использованием служебного положения злоупотребление должностными полномочиями из корыстной заинтересованности образуют такие деяния должностного лица, которые либо не связаны с изъятием чужого имущества (например, получение имущественной выгоды от использования имущества не по назначению), либо связаны с временным и (или) возмездным изъятием имущества"^[17]. Получается, что изъятие имущества в пользу третьих лиц Пленум не рассматривает как признак должностного злоупотребления.

С учетом сказанного возможность отнесения организации-должника к числу лиц, которым в результате указанных в ч. 1 ст. 195 и в ст. 196 УК действий (бездействия) причиняется ущерб, исключать не стоит. Что же касается момента окончания преступления, то признание потерпевшим организации-должника потребует исходить из того, что таковым может быть и момент отчуждения имущества (например, при продаже его за заведомо "пустой" вексель), тогда как вред кредиторам, как логично заключают исследователи, причиняется с момента неисполнения обязательств.

8. Следует ли при исчислении крупного ущерба, если, конечно, все соответствующие действия (бездействие) были направлены на причинение такого ущерба, т.е. охватывались единым умыслом лица, учитывать в общем его размере: а) суммы непогашенных обязательств, которые не получили разные кредиторы, и б) стоимость имущества, утраченного организацией-должником? На первый вопрос ответ должен быть положительным^[18], поскольку по замыслу виновного в подобном случае ущерб каждому из кредиторов причиняется не каким-то конкретным действием (бездействием), а всеми ими в совокупности и, кроме того, умыслом виновного охватывается причинение вреда не какому-то отдельному кредитору, а им всем.

Что же касается второго вопроса, то он сложнее, поскольку в обсуждаемых ситуациях ущерб кредиторам причиняется опосредованно, непосредственно же при неравноценном отчуждении имущества организации-должника ущерб причиняется самому должнику. Причем причиненный кредиторам материальный вред является следствием вреда, причиненного должнику; если же не является, то действия по причинению вреда должнику (отчуждение его имущества) придется исключить из состава преступления.

Но если мы включим в сумму крупного ущерба, являющегося признаком преступления в сфере банкротства, материальный вред, причиненный не только кредиторам, но и должнику, то не вменим ли мы тем самым лицу этот вред дважды? Причем данный вопрос возникает вне зависимости от того, считаем ли мы причиненный должнику и кредиторам ущерб признаком единого преступления либо разных преступных деяний, образующих совокупность.

Полагаю, однако, что недопустимого двойного вменения здесь все же нет, поскольку: а) имущественный вред причиняется и сначала организации-должнику, и в следующую очередь кредиторам, б) он, этот вред, является прямым следствием предусмотренных уголовным законом противоправных действий лица и в) охватывается его умыслом. Значит, каждый из видов вреда подлежит вменению, а уж в качестве признака одного или нескольких преступных деяний - должно решаться исходя из приведенных выше критериев разделения множественности преступлений и единого преступления.

9. Можно ли вменять лицу фактически причиненный или предотвращенный вне его воли ущерб, когда ему на момент совершения предусмотренных уголовным законом действий (бездействия) не все кредиторы были известны, равно как не была известна конкретная сумма обязательств перед кредиторами и, в частности, то, превышает ли она полтора миллиона рублей (так определяется крупный ущерб в примечании к ст. 169 УК)?

На этот вопрос ответ следует дать положительный. Но правильно ли, как это делают некоторые юристы, утверждать, что поскольку умысел лица при таких обстоятельствах расценивается как неопределенный, то содеянное должно быть квалифицировано исходя из фактического размера наступивших последствий? Думается, неправильно, поскольку такой подход не решает проблему уголовной ответственности лица, действия которого направлены на причинение крупного ущерба, не наступившего, однако, по независящим от этого лица обстоятельствам. Например, когда при наличии признаков банкротства имущество организации-должника в размере менее крупного было старым руководителем за бесценок отчуждено, однако новый руководитель предотвратил другое негативное последствие в виде причинения ущерба путем неисполнения обязательств перед кредиторами. Тогда как при сложении сумм ущерба, причиненного организации-должнику, с суммами материального вреда, который планировалось причинить кредиторами, ущерб превысил бы полтора миллиона рублей, что позволило бы признать его крупным.

Возражения приведенной позиции (о квалификации "по последствиям") основаны на том соображении, что определенный умысел вполне может быть и прямым. Неотражение в сознании лица точного числа кредиторов, обязательства перед которыми оно не собирается исполнять, равно как и точной суммы задолженности, не исключает признания того, что указанное лицо действует с прямым умыслом. Такой умысел следует определить как стремление причинить ущерб всем возможным кредиторам в сумме не менее той, которую руководителю удастся "увести" (сокрыть, подвергнуть отчуждению и т.д.), создав тем самым препятствие для обращения на это имущество взыскания, когда такое взыскание предусмотрено законом в целях погашения долгов перед кредиторами организации-должника.^[19]

Соответственно, и деяние руководителя в подобном случае следует квалифицировать как покушение на преступление, определив размер ущерба, на причинение которого был направлен умысел виновного, исходя из стоимости сокрытого и прочего имущества, на которое могло бы быть обращено взыскание. Если (это решение для приведенного выше примера) при сложении (в целях определения ущерба как крупного) суммы ущерба, причиненного организации-должнику, с суммами неисполненных обязательств размер превысит один миллион пятьсот тысяч рублей, то содеянное образует состав преступления.

Заключение

Банкротство – это признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей

В ст. 195 УК РФ содержится три самостоятельных состава преступления. Объектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195, являются общественные отношения, обеспечивающие имущественные права кредиторов на удовлетворение своих долгов из имущества должника. В ч. 2 ст. 195 УК РФ предусмотрен другой состав: неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника – юридического лица руководителем юридического лица или его учредителем (участником) либо индивидуальным предпринимателем заведомо в ущерб другим кредиторам. Федеральным законом от 19 декабря 2005 г. ст. 195 УК РФ была дополнена ч. 3, предусматривающей самостоятельный состав преступления. Объектом деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 195 УК РФ, выступают общественные отношения, обеспечивающие порядок обеспечения таких процедур банкротства, как финансовое оздоровление, внешнее управление и наблюдение.

Преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ) выражается в действиях (бездействии), заведомо влекущих неспособность юридического лица или индивидуального предпринимателя в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, причинившие крупный ущерб (в сумме, превышающей 1500 тыс. руб.).

УК РФ выделяет еще одно преступление, связанное с банкротством, - фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ), под которым понимается заведомо ложное объявление о своей несостоятельности.

Список использованных источников:

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ) // "Собрание законодательства РФ", 03.03.2014, N 9, ст. 851.
"Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ // "Российская газета", N 238-239, 08.12.1994.
Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. N 25 ст. 2954.
Федеральный закон от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" // "Российская газета", N 41-42, 04.03.1999.
Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" // "Российская газета", N 209-210, 02.11.2002.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" // "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 2, февраль, 2008.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" // "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 12, декабрь, 2009.
Распоряжение ФСДН РФ от 08.10.1999 N 33-р «О Методических рекомендациях по проведению экспертизы о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства» // "Вестник ФСДН РФ", N 12, 1999.
Витрянский В. Новое законодательство о несостоятельности (банкротстве) // Хозяйство и право. 1998. N 3.
Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007.
Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. М., 1998.
Кузнецов А.В. Преступления в сфере несостоятельности (ст. ст. 195 - 197 УК РФ): вопросы законодательной техники и дифференциации ответственности: Автореф. дис. ... к.ю.н. Казань, 2010.
Лопашенко Н. Неправомерные действия при банкротстве // Законность. 1999. N 4.
Практикум по уголовному праву: Учебное пособие / Под ред. Л.Л. Кругликова. М., 2012.
Прохорский О.П. К вопросу о квалификации некоторых деяний, связанных с несостоятельностью // Юрист. 1998. N 11/12.
Светачев П.А. Уголовно-правовая ответственность за банкротство: Автореф. дис. ... к.ю.н. М., 1997.
Скобликов П.А. Взыскание долгов и криминал. М., 1999.
Расследование преступлений в сфере экономики. М., 1999.
Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов / Н.И. Ветров, Г.В. Дашков, В.И. Динека и др.; под ред. Н.Г. Кадникова. М.: Городец, 2017.
Фойницкий И.Я. Уголовное право. Часть Особенная. СПб., 1912.
Яни П.С. Проблемы квалификации преступлений в сфере банкротства // Законность. 2017. N 1.

Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г. N 25 ст. 2954. ↑
См.: Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. М., 1998. С. 156. ↑
См.: Практикум по уголовному праву: Учебное пособие / Под ред. Л.Л. Кругликова. М., 2012. С. 275. ↑
См.: Светачев П.А. Уголовно-правовая ответственность за банкротство: Автореф. дис. ... к.ю.н. М., 1997; Скобликов П.А. Взыскание долгов и криминал. М., 1999; Лопашенко Н. Неправомерные действия при банкротстве // Законность. 1999. N 4; и др. ↑
См., например: Прохорский О.П. К вопросу о квалификации некоторых деяний, связанных с несостоятельностью // Юрист. 1998. N 11/12; Расследование преступлений в сфере экономики. М., 1999. С. 360 - 368; и др. ↑
См.: Фойницкий И.Я. Уголовное право. Часть Особенная. СПб., 1912. С. 402. ↑
"Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ // "Российская газета", N 238-239, 08.12.1994. ↑
Федеральный закон от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" // "Российская газета", N 41-42, 04.03.1999. ↑
Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" // "Российская газета", N 209-210, 02.11.2002. ↑
Распоряжение ФСДН РФ от 08.10.1999 N 33-р «О Методических рекомендациях по проведению экспертизы о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства» // "Вестник ФСДН РФ", N 12, 1999. ↑
Кузнецов А.В. Преступления в сфере несостоятельности (ст. ст. 195 - 197 УК РФ): вопросы законодательной техники и дифференциации ответственности: Автореф. дис. ... к.ю.н. Казань, 2010. С. 18. ↑
См.: Практикум по уголовному праву / Под ред. Л.Л. Кругликова. С. 278. ↑
См. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов / Н.И. Ветров, Г.В. Дашков, В.И. Динека и др.; под ред. Н.Г. Кадникова. М.: Городец, 2017. С.619. ↑
См.: Витрянский В. Новое законодательство о несостоятельности (банкротстве) // Хозяйство и право. 1998. N 3. С.27. ↑
См. об этом: Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 382. ↑
Пункт 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" // "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 2, февраль, 2008. ↑
Пункт 17 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" // "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 12, декабрь, 2009. ↑
См.: Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 387. ↑
См. Яни П.С. Проблемы квалификации преступлений в сфере банкротства // Законность. 2017. N 1. С.42. ↑