Различные формы соглашений (или сговоров, или координированного поведения) компаний.

Содержание:

Введение

Актуальность темы. В настоящее время объектами регулирования в сфере охраны конкурентной среды являются различные виды нежелательной хозяйственной деятельности. По общему правилу, в национальных правовых системах запрещаются любые действия, соглашения, контракты, трансакции и другие, связанные с производством и коммерциализацией товаров и оказанием услуг, имеющие целью или следствием предотвращение, ограничение или искажение конкуренции на рынке и доступа на него.

Одним из критериев классификации проявлений монополистической деятельности служит их форма отражения и закрепления. В соответствии с ним выделяются договорный и внедоговорный виды деятельности, ограничивающие конкуренцию. Среди них наиболее значительное место отводится категории договора.

Однако монополистическая деятельность широко проявляется также в индивидуальных или коллективных действиях при отсутствии каких-либо договоров, например, создание искусственных препятствий доступу на рынок, согласованные действия по разделу товарного рынка и иные виды сговора. Поэтому законодатель не сосредоточивается лишь на формальной стороне дела, ограничивая не только противоправные договорные формы взаимодействия участников рынка, но и действия, носящие внедоговорный характер.

Наиболее опасными для конкуренции, безусловно, являются запрещенные антиконкурентные соглашения, которые получили название «картели».

Степень изученности проблемы Результаты исследования проблем развития и функционирования картелей отражены в работах таких исследователей как Гурин Н., Джейли, Д.А., Джуха В.М., Курицын А.В., Максимова В.Ф., Штапова И.С и других авторов.

Объект исследования – общественные отношения, возникающие в процессе координированного поведения компаний на рынке.

Предмет исследования – различные формы рыночного сговора.

Целью работы является исследование

Для достижения поставленной цели необходимо рассмотрение следующих задач:

рассмотреть понятие сговора и особенности сговора на торгах;

изучить формы сговоров на российском рынке;

провести квалификацию рыночных действий, ограничивающих торговлю, посредством сговора по законодательству и в правоприменительной практике Канады, Мексики и США;

исследовать экономические методы борьбы с координированным поведением компаний на рынке.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. Понятие сговора как координированного поведения компаний на рынке

1.1.Понятие сговора. особенности сговора на торгах

Торги предусмотрены гражданским законодательством как способ выбора контрагента по договору на приобретение товаров, выполнение работ, оказание услуг или приобретение имущественных прав для государственных и муниципальных нужд и урегулированы положениями ГК РФ (ст. 447—449) и законодательством о контрактной системе [1]. Бюджетное финансирование системы закупок для государственных и муниципальных нужд предполагает пристальное внимание к организации торгов не только со стороны их участников, но и со стороны правоохранительных структур. Так, о необходимости обеспечения прозрачных и недискриминационных условий участия в торгах отмечено в Стратегии развития конкуренции и антимонопольного регулирования в России [2].

Проводимая в России с 2006 года поэтапная политика по обеспечению равного доступа всех субъектов рынка к разнообразным публичным закупочным действиям [1, 3, 4] основывается на открытых, конкурентных и прозрачных процедурах, что еще раз побуждает к проведению анализа правовых аспектов противодействия сговору на торгах как наиболее опасному правонарушению в сфере зашиты конкуренции, затрагивающему экономическую, следовательно, и национальную безопасность государства.

Постараемся ответить на вопрос: в полной ли мере реализуются свойственные конкурентным процедурам элементы эффективности проведения торгов, их информационной открытости, гласности, отсутствия возможности предоставления преимуществ кому-либо, конкуренции участников закупок? И насколько действенны на сегодняшний день механизмы противодействия картельным соглашениям в названной сфере. [7.c.4]

Являясь одним из способов заключения договоров, торги проводятся в форме аукциона (в т. ч. в электронной форме) или конкурса. Выигравшим торги на аукционе признается лицо, предложившее наиболее высокую цену, а по конкурсу — лицо, которое по заключению конкурсной комиссии, заранее назначенной организатором торгов, предложило лучшие условия. Именно с этим лицом и заключается договор (ст. 447 ГК РФ) [1]. Торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица, в том числе по иску антимонопольного органа (ч. 4 ст. 17 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции))[2]. Соответственно признание торгов недействительными влечет недействительность договора, заключенного с лицом, выигравшим торги (ст. 449 ГК РФ). [1]

В российском Законе о защите конкуренции термин «сговор» или «сговор на торгах» не упоминается, хотя используется весьма часто в решениях российских судов [5; 6; 7]. Ввиду отсутствия прямой нормы о запрете сговора на торгах суды и ФАС России, как правило, относят данное правонарушение к составам, предусмотренным статьей 11 Закона о защите конкуренции. Обращение к толковым словарям позволяет высказать предположение о том, что в основу этого слова была положена негативная окраска (соглашение в результате разговоров... Соглашение двух или нескольких лиц для совместного осуществления уголовно наказуемых действий (право)) [8]. Под сговором понималось соглашение в результате переговоров [9, с. 706], либо переговоры для соглашения о чем-либо [10, с. 164]. Что же понимается под сговором на торгах и как определение понятия «сговор» соотносится с понятием «картель»?

Определение понятия «картель» получило законодательное закрепление в январе 2012 года с принятием «третьего антимонопольного пакета поправок» в Закон о защите конкуренции и сегодня подразумевает, что картель — это соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, то есть между хозяйствующими субъектами, осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, или между хозяйствующими субъектами, осуществляющими приобретение товаров на одном товарном рынке, если такие соглашения приводят или могут привести к определенным в части 1 статьи 11 последствиям. [7.c., 23]

Указанная норма содержит запрет на соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, если такие соглашения приводят или могут привести к повышению, снижению или поддержанию цен на торгах. Исходя из анализа нормы закона о защите конкуренции, можно предположить, что сговор на торгах — разновидность картеля, согласившись с мнением А.Ю. Кинева [11].

При этом общепризнано, что картель — самое общественно опасное нарушение антимонопольного законодательства. Около 70% картелей, которые раскрываются антимонопольными органами в последние годы, — это сговоры на торгах. В своих решениях по результатам данных расследований антимонопольные органы вынуждены фиксировать, что сотни миллиардов рублей «осваиваются» и «распиливаются» не посредством строгого соблюдения норм законодательства о торгах и защите конкуренции, а с помощью противоправных сговоров [11].

Практика запрета сговора на торгах существует в ряде иностранных государств. Например, согласно Комментариям ЮНКТАД к Типовому закону о конкуренции ЮНКТАД (ООН, Женева, 2000) в большинстве стран участие в торгах по тайному сговору считается незаконным [12].

Как разновидности картеля сговору на торгах присущи определенные признаки, которые не только позволяют квалифицировать действия как сговор, но и помогут выявить рассматриваемую разновидность картельных соглашений. К таким признакам стоит отнести определенный субъектный состав. Отметим, что сговор на торгах не предполагает участия в антиконкурентном соглашении покупателей, что обусловлено спецификой торгов. [18,c. 33]

В литературе высказано мнение, что картельные соглашение заключаются между «реально действующими и конкурирующими между собой участниками рынка» [13], основанное на буквальном толковании нормы закона. Полагаем, что в рассматриваемом виде картелей участие потенциальных конкурентов, о которых упоминает И. Артемьев [14], невозможно, поскольку законодательство о контрактной системе определяет этапы проведения торгов и появление на одном из этапов хозяйствующего субъекта, не принимавшего участия в предыдущих этапах (не отозвавшихся на заявку, например), противоречит принципу обеспечения конкуренции контрактной системы. [20,c. 43]

Сговор на торгах как разновидность антиконкурентного соглашения — это договоренность, форма которой для квалификации значения не имеет (п. 18 ст. 4 Закона о защите конкуренции), что подтверждено практикой рассмотрения подобных дел [2]. Как показывает практика и подытоживает ФАС России, антиконкурентные соглашения являются правонарушением, следовательно, не подлежат оценке с точки зрения соответствия требованиям, предъявляемым к гражданско-правовым договорам (сделкам). Как следствие — несоблюдение формы гражданско-правового договора не может расцениваться как свидетельство отсутствия недопустимого в соответствии с антимонопольным законодательством соглашения [16,c. 17].

Наиболее распространенной формой реализации сговора на торгах выступают соглашения между конкурентами, позволяющие достичь

ограничения участия в процедуре торгов либо подачи неконкурентоспособного предложения. В первом случае тактика поведения конкурентов позволяет определить участника между собой, не допуская к торгам иных участников рынка, тем самым ограничивая конкуренцию. Во втором случае конкуренты соглашаются подать предложение с заведомо проигрышной ценой или неприемлемыми условиями, обеспечивая победу определенному участнику. [11,c.43] Преимущества участников в таком случае могут выражаться в предоставлении возможности заключения договоров субподряда с заказчиком.

К признакам, свидетельствующим о возможном существовании сговора на торгах, следует отнести:

— наличие компании, выигравшей большинство торгов;

— минимальное число участников торгов (чаще всего это два-три хозяйствующих субъекта) независимо от рынка;

— наличие определенной очередности в результатах проведения торгов (ряд компаний выигрывает торги по очереди);

— информированность участников торгов о конкурентах и их предложениях;

— минимальное снижение начальной цены (как правило, снижение составляет 0,5—1%) [16,c.11];

— необоснованное уклонение от явки участников на торги;

— формальное участие в торгах (отсутствие предложений в ходе торгов);

— отличие цен на торгах от рыночной цены.

Указанные признаки косвенно могут свидетельствовать о существовании сговора между участниками, что предполагает проведения тщательного анализа всех обстоятельств заключения гражданско-правовых договоров, условий участия в торгах. К мерам, направленным на выявление значимой информации, следует отнести возможность выдачи предписания территориальными подразделениями ФАС о предоставлении информации об участии в торгах хозяйствующего субъекта за определенный промежуток времени, анализ документации и поведения участников, исследование средств компьютерной техники, получение информации от организатора торгов.[21,c.7]

Закрепленный на законодательном уровне запрет на заключение антиконкурентных соглашений предполагает использование законодательных механизмов его реализации. Полагаем, что к правовым механизмам противодействия сговору на торгах можно отнести следующие положения законодательства. [10,c.32]

1. Использование электронной формы торгов, позволяющей привлекать к участию в открытых торгах неопределенный круг конкурирующих хозяйствующих субъектов и обеспечение конфиденциальности заявок [18, с. 17].

2. Запрет на переговоры с участниками торгов (ч. 1 ст. 46 Закона о контрактной системе).

3. Фиксированные требования к порядку определения предмета торгов (ч. 3 ст. 17 Закона о защите конкуренции не допускает ограничение конкуренции между участниками торгов путем включения в состав лотов продукции (товаров, работ, услуг), технологически и функционально не связанной с товарами, работами, услугами, поставки, выполнение, оказание которых являются предметом торгов). [15,c.32]

4. Наличие института приостановления торгов на этапе определения поставщика (подрядчика, исполнителя) в части заключения контракта до рассмотрения жалобы по существу (ч. 7 ст. 106 Закона о контрактной системе).

5. Ведение органом исполнительной власти, уполномоченным на осуществление контроля в сфере закупок, реестра недобросовестных поставщиков (ст. 104 Закона о контрактной системе).

6. Развитие системы обеспечительных мер (заградительные ограничения для снижения цены на 25%), предусмотренных статьей 37 Закона о контрактной системе. [20,c.4]

7. Наличие возможности отстранения участника закупки от участия в определении поставщика (подрядчика, исполнителя) или отказ от заключения контракта с победителем определения поставщика (подрядчика, исполнителя) осуществляется в любой момент до заключения контракта при выявлении несоответствия участника заявленным требованиям (ч. 9 ст. 31 Закона о контрактной системе). [22,c.6]

Стоит отметить, что указанные нормы, направленные на противодействие антиконкурентным соглашениям, все же содержат исключения. Так, императивное правило о недопустимости переговоров с участниками торгов, предусмотренное статьей 46 Закона о контрактной системе, содержит указание, что данным Законом могут быть предусмотрены изъятия из запрета на проведение переговоров с участником закупки. Вышеназванный Закон устанавливает, что при проведении электронного аукциона проведение переговоров заказчика с оператором электронной площадки и оператора электронной площадки с участником электронного аукциона не допускается в случае, если в результате этих переговоров создаются преимущественные условия для участия в электронном аукционе и (или) условия для разглашения конфиденциальной информации (ч. 2 ст. 46 Закона). Указанное положение, безусловно, имеет положительные аспекты, однако стоит учитывать, что заключение антиконкурентных соглашений на торгах может быть сопряжено с совершением коррупционных преступлений [19].

Вызывает вопросы и норма, предписывающая вести реестр недобросовестных поставщиков. К категории недобросовестных поставщиков нельзя отнести хозяйствующего субъекта, принимавшего участие в сговоре на торгах, поскольку контракт не был расторгнут по решению суда, как не было и одностороннего отказа от исполнения контракта в связи с существенным нарушением ими условий контрактов. В литературе высказывалось предложение о введении принудительной ликвидации хозяйствующего субъекта, созданного для участия в антиконкурентных соглашениях. Однако сторонников ее оказалось равное количество с ее противниками, поскольку есть проблемы в доказывании цели создания соответствующего хозяйствующего субъекта, что не решает проблему «фирм-однодневок», создаваемых для участия в торгах [20,c.7]].

Требования, установленные законодателем к предмету торгов, требуют если не кардинального пересмотра, то существенной доработки в части, касающейся возможности деления предмета торгов на лоты. Такая возможность позволит увеличить количество участников торгов, снизив потенциальную возможность сговора при проведении торгов [21, с. 327].

По мнению Е.А. Свининых [19], наличие на рынке закупаемой продукции большого количества участников делает эффективными любые конкурентные способы определения поставщиков (подрядчиков, исполнителей). Большое количество участников закупки обычно усложняет координацию действий сторон картельного сговора. И, наоборот, снижение числа участников увеличивает возможность и стремление к заключению соглашения.

Обращаясь к возможности отстранения участника закупки от участия в ней, отметим, что «отстранение» не аналогично «дисквалификации», поскольку во втором случае речь идет о лишении физического лица определенных прав (ст. 3.11 КоАП РФ).

Исходя их характеристики дисквалификации, отметим, что она применима к физическим лицам, тогда как отстранение — мера воздействия в том числе и на юридическое лицо. Возможность отстранения участника закупки при видимом положительном эффекте — экономической заинтересованности конкурирующих субъектов может таить в себе коррупционные риски, рассмотрение которых — предмет еще одного исследования в выбранном направлении. [18,c.11]

1.2. Формы сговоров на российском рынке

Картель – форма монополистического объединения хозяйствующих субъектов - конкурентов, результатом которого является их взаимовыгодное сотрудничество вместо ожидаемого потребителями соперничества между ними. Такие соглашения имеют очевидные негативные эффекты для социального благополучия, являются мощным ограничителем рыночной конкуренции, приводят или могут привести к опасными для экономики последствиям: установлению или поддержанию цен (тарифов, скидок, надбавок); повышению, снижению или поддержанию цен на торгах; разделу товарного рынка; сокращению или прекращению производства; отказу от заключения договоров с определёнными продавцами или покупателями.[14,c.43]

Рассмотрим специфику картелей на примере дел, расследованных антимонопольным органом.

Первый пример – «минтаевый картель». В 2006 году дальневосточные предприятия, добывающие минтай, организовали картель по установлению цен, регулированию объемов добычи минтая и реализации продукции из него. К созданию и деятельности картеля имели отношение иностранные (КНР) предприятия. Для руководства деятельностью картеля была создана Ассоциации добытчиков минтая (АДМ). Виновными в нарушении АМЗ были признаны 26 компаний. АДМ была признана виновной в незаконной координации экономической деятельности хозяйствующих субъектов. Расследование было начато по поручению Правительства РФ одновременно с расследованием нарушения законодательства о стратегических инвестициях. Основными доказательствами по делу являлись материалы, полученные в ходе совместных с ФСБ РФ внезапных проверок. Рассмотрение дела и решения Правкомиссии по иностранным инвестициям привели к распаду картеля и крупнейшему переделу российского рынка добычи биоресурсов. [11,c.65]

В этом деле для доказывания картеля экономический анализ играл существенную роль. Целью анализа было подтверждение факта реализации договоренностей участниками картеля. В частности, путем экономического анализа было установлен ежегодный рост экспорта продукции в 2007-2010 гг., выразившийся в увеличении экспортных продаж в 1,5 раза. Было установлено, что после вступления хозяйствующих субъектов в картель доля их экспортных продаж увеличивалась. Рост объемов поставок минтая и продуктов его переработки на экспорт приводил к тому, что адекватного увеличения объемов реализации данных рыбопродуктов на российском рынке не было. [17,c.43]

Сравнительный анализ ежегодно выделяемых квот на минтай и объемов реализации минтая и продуктов его переработки членами АДМ на территории РФ и на экспорт за период 2006-2010 гг. выявил, что увеличение квот влекло лишь к увеличению экспорта. Потребности российских потребителей в минтае и продуктах его переработки обеспечивались не в полном объеме, что приводило к дефициту данного товара и росту цен [3].

Второй пример – это картель на рынке гепсола. Гепсол - многофункциональный модификатор для резиновых смесей на основе гексахлорпараксилола. Применяется в шинной и резинотехнической промышленности. В Российской Федерации только два производителя данного товара. ФАС России было рассмотрено дело в отношении ООО «Скоропусковский синтез» и ООО «Химкомплект» о нарушении п.п.1, 3 ч. 1 ст.11 Закона о защите конкуренции - заключение и реализация соглашения, которое привело к установлению и поддержанию цен, а также разделу товарного рынка гепсола по объему продажи и составу покупателей на территории Российской Федерации [4]. Выводы о наличии картеля были сделаны антимонопольным органом и поддержаны судом на основании совокупности прямых и косвенных доказательств, полученных в ходе внеплановых проверок хозяйствующих субъектов: документов, писем, таблиц с ценами, хозяйственных договоров, объяснений должностных лиц.

Кроме этого, был проведен экономический анализ, показавший неизменность состава покупателей на протяжении более чем трех лет, закрепленных за каждым продавцом, а также объемов поставляемого товара. Вместе с этим, хотя цены увеличивались синхронно, в данном случае они несущественно различались. Участники картеля, чтобы не вызвать подозрений антимонопольного органа, договорились удерживать разницу в ценах от 0,2 до 2,6% и без прямых свидетельств доказать этот картель было бы невозможно.

Третий пример - соляной картель (соль пищевая). ФАС России вынесла решение о нарушении пункта 3 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции. Основным доказательством в деле о картеле на рынке пищевой соли являлось письменное антиконкурентное соглашение между ООО «Гроссери», ЗАО «ТДС», ООО «Велес Групп», ООО «Соль Брянска» и ООО «ТДС Ростов», полученное антимонопольным органом в ходе проверочных мероприятий [5]. Предметом соглашения являлся раздел товарного рынка оптовых поставок пищевой соли по территориальному принципу, объему продажи товаров, ассортименту реализуемых товаров и составу покупателей в географических границах Российской Федерации. [22,c.76]

Был проведен экономический анализ, который показал, что данное соглашение его участниками не исполнялось. Результаты этого анализа повлияли на квалификацию содеянного – обществам вменено соглашение, которое могло привести к разделу товарного рынка, в связи с чем вопрос об уголовной ответственности участников соглашения не ставился. Кроме этого, отсутствие запрещенных законом последствий было учтено при определении размера административного штрафа для участников картеля.

Четвертый пример – картель на торгах по содержанию (строительству и ремонту) автомобильной дороги М-54 «Енисей».ФАС России вынесено решение о нарушении пункта 2 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции в отношении ООО «Восток», ООО «Дороги Сибири», ООО «Дорстройпроект», ОАО «ДЭП 363» и ОАО «ДЭП 364» [6].В период 2011-2014 гг. при проведении 6 аукционов на право заключения государственных контрактов по содержанию (строительству и ремонту) автомобильной дороги М-54 «Енисей» от Красноярска до границы с Монголией участники торгов договорились о поддержании максимально высоких цен. Снижение начальной цены было не более 0,5% от начальной цены во всех 6 аукционах. [16,c.12]

Основными доказательствами сговора выступили следующие обстоятельства: ценовые предложения конкурентов (исчисляемые сотнями миллионов рублей); победивший нанимал «уступившего ему победу» на субподряд, либо приобретал у него материалы для строительства (ремонта и обслуживания) дорог, арендовал дорожную технику; конкуренты предоставляли друг другу денежные средства (займы) на обеспечение заявок для участия в торгах.В ходе рассмотрения дела антимонопольный орган проанализировал иные аукционы, заявки на участие в которых подавались также и компаниями, не являвшихся участниками картеля (добросовестные участники). [14,c.65]

На таких торгах снижение начальной цены составляло от 20 до 44 %. При этом государственные контракты были качественно и в срок исполнены победителями. Пятый пример – картель на торгах по поставке мясопродуктов для нужд Министерства обороны Российской Федерации. ФАС России вынесла решение в отношении ряда крупнейших российских мясокомбинатов о нарушении пункта 2 части 1 статьи 11 Закона о защите конкуренции - сговор с целью поддержания цен на торгах [7]. Основными доказательствами по делу выступили следующие обстоятельства: минимальное снижение цены; раздел лотов между участниками торгов; единообразное поведение участников картеля в ходе торгов; экспертиза по оценке поведения участников аукционов с использованием математических методов, которая сделала вывод о том, что такой результат торгов без полной информированности каждого участника о поведении и намерениях всех участников невозможен. Для опровержения доводов ответчиков об экономической нецелесообразности понижения цены в ходе торгов был проведен экономический анализ хозяйственной деятельности каждого предприятия, участвовавшего в торгах. В частности, были проверена затратная часть исполнения контрактов, дана оценка рентабельности и прочим факторам, и доводы ответчиков не подтвердились. [22,c.76]

Таким образом, в основу вывода о нарушении антимонопольного законодательства может быть положена только совокупность доказательств, среди которых могут быть и данные, полученные методами экономического анализа. Закон обязывает нас крайне тщательно подходить к доказыванию картелей. Правильность такого подхода подтверждается авторитетными экспертными мнениями [8] и многочисленной судебной практикой в Российской Федерации [9] и в Европейском союзе [10].

Выводы:

В заключение необходимо отметить, что в соответствии с требованиями 4-го антимонопольного пакета, который вступил в силу в 2016 году, при рассмотрении дел о нарушении антимонопольного законодательства антимонопольный орган должен проводить анализ состояния конкуренции в объеме, необходимом для принятия решения о наличии или отсутствии нарушения антимонопольного законодательства, по признакам которого возбуждено дело. Таким образом, анализ рынка стал обязательным для всех категорий дел. Антимонопольному органу необходимо будет привести Приказ ФАС России № 220 в соответствие Закону о защите конкуренции. Необходимо определить особенности проведения анализа для различных категорий дел с целью получения достаточных результатов для принятия решения о наличии либо отсутствии нарушения антимонопольного законодательства.

Подводя итог краткому анализу правовых аспектов противодействия сговору на торгах, отметим, что законодателем предприняты достаточные меры для обеспечения конкурентной среды в контрактной системе. Практика же применения рассмотренных норм находится в стадии формирования, что сопряжено с выявлением некоторых проблемных моментов, решение которых возможно опять же в ходе применения рассмотренных норм. Мы не придерживаемся позиции активного внесения изменений в законодательство, применение которого находится на этапе становления.

Глава 2. Сговор как разновидность монополистической практики, ограничивающей конкуренцию, в странах НАФТА

2.1. Квалификация рыночных действий, ограничивающих торговлю, посредством сговора по законодательству и в правоприменительной практике Канады, Мексики и США

Довольно значительное место среди как договорных, так и внедоговорных нарушений действующего законодательства составляют сговоры, поэтому предметом рассмотрения настоящей главы станет квалификация рыночных действий, ограничивающих торговлю, посредством сговора по законодательству и в правоприменительной практике Канады, Мексики и США — стран — участниц Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА).

Согласно положениям, разд. 45 Закона 1986 г. о конкуренции Канады сговором признается объединение, соглашение или достижение договоренности любого лица с любым иным лицом с целью: ненадлежащего (undue) ограничения возможностей по пользованию транспортом, средствами производства, источниками снабжения, местами хранения или торговли продукции; сокращения производства или неразумного (unreasonable) повышения цен; предотвращения, ограничения, сокращения, причинения вреда конкуренции. [12, c. 21]

По общему правилу, сговор не признается противоправным в силу самого факта его совершения (per se), поэтому наличие ущерба конкуренции устанавливается в ходе анализа структуры рынка и характера совершаемого действия. Для признания действий сторон, вовлеченных в сговор, противоречащими конкуренции необходимо наличие самого противоправного деяния — обвиняемый должен быть участником сговора, а сговор должен оказывать серьезное — ненадлежащее — негативное воздействие на конкуренцию. [17,c.54]

Рассматривая жалобу на неопределенность употребляемых в Законе понятий «ненадлежащий» и «неразумный», нарушающую, по мнению истцов, положения канадской Хартии прав и свобод, Верховный Суд (ВС) Канады указал следующее. При решении вопроса о «неразумности» цен значение имеет способ, которым она достигается — угрозы и т. п.; а степень «серьезности» ущерба конкуренции зависит от того, обладает ли участник рынка достаточной рыночной властью для воздействия на уровень цен или достижения независимости от поведения других предприятий. [10,c.6]

Хотя, по общему правилу, с увеличением рыночной доли (степени контролируемости рынка, на который оказывается воздействие) вероятность признания действий предприятий противоречащими конкуренции возрастает, в деле R. v. Nova Scotia Pharmaceutical Society ВС Канады признал нарушающими конкуренцию действия предприятий, совокупно обладающих 35% рыночной доли, указав, что в данном случае соединение рыночной власти и поведения предприятий, способное ограничивать конкуренцию, — ненадлежащее. Для признания противоправным соглашение должно предоставлять участникам достаточно рыночной власти для изменения уровня цен или независимости действий от других участников рынка. [20,c.4]

Наличие рыночной власти определяется такими экономическими показателями, как концентрация и доли участников рынка, барьеров для входа на рынок, различия в степени интеграции предприятий, различие товаров, эластичность спроса и др. Однако размер рыночной доли, достижение которого презюмировало бы доминирующее положение на рынке, отсутствует. Соглашение сторон должно ограничивать конкуренцию «недолжным образом, необычно, давая чрезвычайные преимущества или подавляя активность предприятий». [15,c.11]

Свидетельством сговора могут служить косвенные доказательства, представляемые как одновременно с прямыми доказательствами общения сторон, так и без них, но факт существования соглашений должен быть, несомненно, доказан. Необходимо доказать также, что стороны имели намерения к сговору (intended) и действительно вступили в сговор, заключили соглашение, достигли договоренности, при этом доказательство намерения сторон достигнуть одной из указанных в Законе целей (ограничение конкуренции и т. д.) необязательно (разд. 45 (2.2). Более того, для установления факта сговора нет необходимости доказывать, что при выполнении соглашения конкуренция на рынке была бы полностью, фактически или с большой долей вероятности уничтожена (раздел 2(1). В таких делах, по мнению судей ВС Канады и членов Управления по защите конкуренции , обвинение должно установить факт того, что обвиняемые знали или должны были знать (как разумные предприниматели) о том, что заключенное недолжным образом (в противоречии с законом) соглашение способствует сокращению конкуренции. [16,c.7]

Так, в деле Freight Forwarders предприятия Clarke Transport Canada Inc., Consolidated Fastfrate Transport Inc., Cottrell Transport Inc., TNT Canada Inc. и Trans Western Express (филиал Northern Pool Express Ltd.), осуществляющие железнодорожные перевозки, были обвинены в заключении и исполнении в период с 1976 по 1987 гг. письменного соглашения о фиксированных тарифах каждого из них на перевозку грузов в железнодорожных цистернах из г. Торонто по различным маршрутам на западе Канады, чем закреплялась обязанность не конкурировать друг с другом на рынке данной услуги с целью повышения экономической эффективности деятельности каждого из предприятий. [10,c.12]

Управление по защите конкуренции квалифицировало указанные действия как сговор в форме раздела рынков и фиксации цен. Суд г. Торонто (Ontario Court, General Division) пришел к заключению, что участники сговора знали, что исполнение соглашения повлечет за собой сокращение конкуренции. Однако в результате проведенного исследования суд установил, что перевозки в цистернах не составляют отдельно взятого рынка услуг в сфере железнодорожных перевозок, поскольку в рынок данных услуг следует включить также перевозки грузов на открытых товарных платформах и составление графиков движения составов. На этом основании суд установил, что обвиняемые не обладали достаточной рыночной властью для того, чтобы результат сговора ненадлежащим образом (undue) привел к сокращению конкуренции. [8,c.11]

Противоправны per se соглашения о размере ставок на торгах (аукционах), когда участвующие в торгах лица договариваются заранее или фактически в ходе торгов (не отвечают на просьбу аукциониста назначить цену и не делают повторных заявок), либо, когда назначаемая в ответ на просьбу аукциониста цена ими заранее определена и при условии, что о такой договоренности аукционисту и остальным участникам торгов неизвестно ни перед торгами, ни во время их проведения. При этом обвинению достаточно доказать, что стороны намеревались прийти к договоренности и выполнить задуманное. Однако подобное соглашение не будет ограничивать конкуренцию, если участники аукциона заранее сообщат аукционисту о том, что собираются сделать. [19,c.23]

Согласно Закону, сговором не признаются: обмен статистическими данными; стандартизация продукции; обмен информацией относительно кредитной политики; унификация используемой в торговле терминологии; сотрудничество в сфере НИОКР; размер и форма упаковочных материалов и т. п. При этом приведенные положения не применяются, если соглашения (договоренности): негативно повлияли (могут негативно повлиять) на конкуренцию в части установления цен, количество и качество выпускаемой продукции, каналы или методы распространения товаров; ограничили (ограничат) вхождение предприятий-новичков на рынок или расширение действующего бизнеса. [19,c.11] Сговором также не являются соглашения при экспорте товаров, если они не влекут снижения доходов от экспортных операций, не ограничивают вхождение на рынок предприятий-новичков либо расширение бизнеса предприятия-экспортера. Действует также ряд других изъятий.[14,c.54]

В Канаде положения о запрете сговоров не распространяются на тождественные действия не связанных друг с другом предприятий. Здесь воспринят подход использования наряду с косвенными доказательствами сговоров дополнительных обстоятельств (plus factors) — принуждения конкурентов к желаемым для одного из участников рынка действиям; иные действия, направленные на облегчение достижения сговора; необъяснимые иначе, как желанием достичь неких противоправных договоренностей встречи и др. Наиболее полно данная позиция обоснована в решении по делу Atlantic Sugar — ни один из конкурентов не может быть обязан к большей конкуренции, чем этого требуют его интересы. [12,c.98]

Таким образом, сознательного параллелизма недостаточно для того, чтобы сделать вывод о координации рыночного поведения предприятий. При отсутствии письменного соглашения о координации рыночного поведения Управление по защите конкуренции оценивает ситуацию с учетом: наличия у нескольких предприятий крупной совокупной рыночной доли; свидетельств, подтверждающих, что координируемое поведение нацелено на повышение цен или совершение иного антиконкурентного действия (например, отмена конкуренции); барьеров доступа в данную группу или на рынок вообще; свидетельства невозможности значительного числа потребителей противостоять власти этих предприятий.

Закон 1992 г. Мексики о конкуренции в экономике запрещает монополии и монополистическую практику: абсолютную и относительную. Согласно Закону абсолютная монополистическая практика — это договоры, соглашения, договоренности или объединения конкурирующих между собой экономических агентов, имеющие целью или следствием: 1) установление, повышение, согласование цен или манипулирование ими, а также обмен информацией, имеющий такую цель или следствие; 2) обязательства не производить и не продавать товаров или услуг более установленных числа единиц, объема производства или частоты выпуска; 3) раздел фактического или потенциального рынка, клиентелы, поставщиков; установление, согласование или координация цен на аукционе, или отказ от участия в аукционах, торгах, в том числе публичных. [11,c.65]

Эти четыре категории указанных в ст. 9 Закона действий незаконны per se. Никакие ссылки на их общественную полезность, экономическую выгодность и т. д. во внимание не принимаются. Все иные горизонтальные ограничения торговли могут быть признаны относительной монопольной практикой и запрещены, исходя из положений ст. 8 Закона, если снижают, наносят ущерб или предотвращают конкуренцию в процессе производства, изготовления, распространения и коммерциализации товаров или услуг.[20,c.41]

В Мексике до середины 80-х гг. прошлого века цены на многие товары и услуги устанавливались законом, а официальный уровень цен часто являлся результатом соглашения предприятий определенной отрасли промышленности, организованных в торговые палаты, поднадзорные министерству торговли и промышленного развития. Позже законы о деятельности торговых палат ограничили их полномочия и заменили обязательное членство в них на добровольное, однако тенденция к совместному установлению цен осталась. По этой причине в первые годы функционирования активность антимонопольного органа Мексики — Комиссии по защите конкуренции (далее — Комиссия) была направлена на искоренение привычной практики, несовместимой с конкуренцией. Декрет Президента 1998 г., разъясняющий Закон 1992 г., запретил подобного рода совместные действия при наличии косвенных доказательств, что хотя и снизило уровень такой практики, но не устранило ее. [17,c.76]

Подтверждением наличия такого рода монополистической практики согласно ст. 5 Декрета служат инструкции или рекомендации торговых палат или ассоциаций по выполнению действий, поименованных в ст. 9 Закона. Наличие инструкций или рекомендаций подтверждается, если два или более конкурентов устанавливают: цены товаров на национальной территории значительно выше (ниже) цен международного рынка, кроме случаев, когда разница является следствием налогового законодательства или транспортных издержек; одинаковые максимальные или минимальные цены либо придерживаются цен, установленных ассоциацией, торговой палатой или одним из конкурентов. [20,c.12]

Эти обстоятельства являются косвенными доказательствами наличия абсолютной монополистической практики . [15,c.23]

Закон (п. VI ст. 10) и Декрет (п. V ст. 7) дополняют приведенный перечень горизонтальными ограничениями, экономическую эффективность которых можно доказать, поскольку они могут иметь как анти-, так и проконкурентный характер. Согласно положениям Закона, относительной монополистической практикой признается согласование (или приглашение к согласованию) экономическими агентами действий в виде давления, вынуждающего клиента или поставщика либо воздержаться от определенного поведения, или вести себя определенным образом. Согласно Декрету, противоправны действия, имеющие или способные иметь целью или следствием прямое или косвенное повышение издержек, затруднение производства или сокращение спроса на продукцию конкурентов. [12,c.76]

2.2. Экономические методы борьбы с координированным поведением компаний на рынке.

Дела, связанные со сговором малых предприятий без посредства торговых палат, также нередки. Такие предприятия, как правило, не осознают противоправности своих действий, а если и осознают, то утверждают, что согласованные действия необходимы для эффективной конкуренции с более крупными соперниками. Малым предприятиям разрешается координировать некоторые действия, не нарушая закон, при условии, что они объединяются в так называемые интегрированные предприятия (integrating companies), создаваемые в рамках Программы министерства экономики по поддержке малых и средних предприятий. Комиссия полагает, что, участвуя в интегрированном предприятии, малые предприятия не считаются конкурентами, и единая цена, по которой они продают товар или услугу, не может признаваться незаконной монополистической практикой по смыслу закона. [18,c.12]

В 1997 г. местное отделение политической партии подало жалобу против предприятий Gas del Valle, S.A. de C.V.; Gas Imperial, S.A. de C.V. и Gas Cimmsa, S.A. de C.V., обвинив их в согласовании цен на газ. В результате расследования по делу LP Gas Комиссия выявила, что эти предприятия в январе 1996 г. одновременно подняли цены на газ с 1,42 до 1,80 песо. Предыдущая цена была максимально разрешенной федеральным правительством для конечного потребителя. Повышение тарифа на 30% стало возможным в результате проведения политики дерегулирования данной отрасли, а действовавший ранее механизм координации цен содействовал сговору. [8,c.12] Согласно п. I ст. 9 Закона такого рода действия образуют состав абсолютной монополистической практики. Проанализировав полученную информацию, Комиссия указала, что параллельное увеличение цен явилось следствием повышения цен на 8% предприятием Pemex-Re- finacion, единственным поставщиком газа на национальном рынке, а размер повышения нельзя считать оправданным из-за его неподтвержденности издержками перепродавцов. Сговору содействовало опубликование в СМИ предполагаемой цены в рамках информационной компании. [12,c.31]

Недавние дела связаны с преследованием торговых палат, члены которых действовали на рынках туристических транспортных услуг, полуфабрикатов для выпекания кукурузных лепешек, брокерских услуг и голубой агавы — основного ингредиента для производства текилы. В качестве примера приведем следующее дело. Один из членов региональной Ассоциации брокеров (AAAQ) подал жалобу на остальных членов в связи с исключением из-за установления цен на свои услуги: истец взимал от 45 до 70 песо вместо 20 — суммы, установленной Ассоциацией, в результате чего был исключен из ее рядов. Национальная Ассоциация, следуя рекомендации региональной, стала воздерживаться от отношений с истцом. Комиссия квалифицировала действия Ассоциации как абсолютную монополистическую практику и как бойкот в отношении истца и обязала ее восстановить членство истца; признать недействующими решение Национальной Ассоциации не иметь дело с брокерами не членами региональных Ассоциаций и положение об установлении согласованных цен. [11,c.87]

С 1997 г. Комиссия рассмотрела ряд дел: о согласовании цен на торгах, в том числе на медицинское оборудование; об установлении цен в молочной и пивной промышленности, в сфере продажи авиабилетов и т. д.; о картельной практике мексиканской дочерней компании производителя лизина. Применительно к делу Lisine в 1996 г. Комиссии стало известно, что Департамент юстиции США обвинил предприятия Archer Daniels Midland Co. (США), Ajinomoto Co., Inc. (Япония), Kyowa Hakko Kogyo Co., Ltd. (Япония) и Sewon America Inc. (Корея) в сговоре о фиксировании цен и разделе рынков лизина в США и других странах. [13,c.87]

В этот период на мексиканском рынке лизина действовали дочерние предприятия Archer Daniels и Kyowa Hakko — ADM Bioproductos и Fermentaciones Mexicanas и независимый производитель — Helm de Mexico. Поскольку рыночная доля первых двух составляла около 90%, Комиссия начала собственное расследование воздействия фиксации цен в другом государстве на функционирование отечественного рынка. Ее подозрения о сговоре на национальном рынке в результате сговора материнских компаний в США оправдались — следствием сговора стало параллельное повышение цен, запрещенное п. I ст. 9 Закона. [20,c.65]

В США ст. 1 Закона Шермана 1890 г. гласит, что всякий договор, объединение в виде треста или в иной форме, а также сговор с целью ограничения развития промышленности или торговли между различными штатами или с иностранными государствами объявляется незаконным. Американские законы не предусматривают перечня запрещений, отдельные их виды содержатся в решениях судов. Наиболее серьезными ограничениями торговли в США однозначно признаются сговоры о ценах или фиксировании цен (price collusion или price fixing), поскольку их целью является предотвращение конкуренции на рынке в виде такой координации действий конкурентов, когда они становятся единым монополистом, повышающим цены, уменьшающим объемы производства и получающим монополистическую прибыль. Достичь цели очень просто — за счет договоренностей о цене данного товара, которые сложно обнаружить, так как такие сговоры осуществляются, обычно, в обстановке секретности. [14,c.12]

Как разновидности сговора о ценах в США рассматривают сговоры о: пониженных ставках на аукционах (дело 29 электротехнических компаний 1960 г.); разделе рынков (дело кооперативной ассоциации «Топкоу ассоушиитс» 1972 г.); групповом бойкоте фирмами компании- конкурента, которая не придерживается установившихся на рынке цен (дело Klor’s Inc. Y. Broadway — Hale Stores Inc. 1959 г.); обмене информацией о ценах конкурирующими фирмами (дело Корпорации «Контейнер» и 17 других производителей гофрированных контейнеров 1969 г. — United States v. Container corp.) Как правило, дела по сговорам о ценах рассматриваются судами США на основании доктрины per se. [10,c.54]

Например, в деле United States v. Trans-Missouri Freight Association (1897), где была дана трактовка запрета ценового стандарта, согласование цен на проездные билеты членами ассоциации железных дорог, квалифицированное как ограничивающее торговлю по ценовому критерию закона Шермана, было запрещено per se, что положило начало пропотребительской ориентации последующих судебных решений. В деле «U.S. v. Addiston Pipe and Steel Co.» (1898), где несколько производителей чугунных труб договорились о фиксировании цен и разделе территориальных рынков, была выработана концепция разделения так называемых чистых и дополнительных ограничительных соглашений. И основное, и вытекающее из него дополнительное соглашения были объявлены незаконными per se. [12,c.31]

Эта доктрина стала простым и надежным способом судебного преследования правонарушителей. Антитрестовское преследование сговора о ценах рассматривается многими специалистами как наиболее эффективное по сравнению с антитрестовским регулированием других объектов. Такая эффективность в значительной мере — результат применения на практике вышеупомянутой несложной юридической конструкции «совместное установление цен само по себе незаконно». Она представляет собой достаточно ясное, осуществимое правило. [11,c.54]

Случаи сговора о ценах быстро становятся объектами антитрестовского расследования и судебного разбирательства, виновные несут наказание разной степени строгости, что объясняет отсутствие в США настоящих картелей.[12,c.87]

Наивысшей точкой запрета соглашений о фиксации цен на основе доктрины per se служит дело United States v. Socony Vacuum Oil Co. (1940). В этом деле Верховный Cуд США столкнулся с проблемой правомерности квалификации соглашения между конкурентами- производителями нефтепродуктов о снижении объемов продукции как соглашения об установлении цен, незаконного per se. [20,c.34]

Несмотря на то, что соглашение не фиксировало и не навязывало цену на бензин, судьи единогласно решили, что любые манипуляции, следствием которых становится изменение структуры цен, незаконны сами по себе, что лишило ответчиков возможности аргументировать защиту. Суд постановил, что рыночное поведение, напрямую воздействующее на цены, не является общественно полезным и подлежит наказанию. В решении указывалось, что рыночная власть не является необходимым условием признания противоправности таких соглашений, поскольку запрещаются само соглашение, сама практика, само манипулирование с ценами без всякой зависимости от чего-либо. Однако многие экономисты стали отмечать, что понятие изменения структуры цен отличается известной гибкостью, и если не привязывать установление цен к рыночной власти, оно не будет установлением цен. [19,c.31]

Это правило было применено в делах Catalano, Inc. v. Target Sales, Inc. (1980) и Arizona v. Maricopa County Medical Society (1982). В первом Верховный Суд признал незаконным горизонтальное соглашение о предоставлении кредита, выступающего эквивалентом скидке, а потому тесно связанного с ценой. Во втором — аннулировал соглашение о максимальном размере вознаграждения врачей, оказывающих медицинские услуги владельцам страховых полисов. Суд указал, что установление максимальных цен так же антиконкурентно, как и фиксирование цен минимальных, поскольку равно выгодно всем субъектам, на которых распространяется, — всем заключившим указанное соглашение врачам вне зависимости от их опыта, таланта, способностей и т. д. Независимо от возможного проконку- рентного эффекта такое ограничение может предотвратить доступ на рынок конкурентов и затруднить развитие новых технологий. [17,c.31]

Дело National Society of Professional Engineers v. United States (19 7 8) иллюстрирует тенденцию к смещению акцента с доктрины per se в сторону правила разумности при квалификации подобного рода соглашений. Члены Ассоциации инженеров заключили соглашение об упразднении минимального стандарта своей деятельности, а Правительство отменило его, указав, что оно создает угрозу общественной безопасности. В судебном разбирательстве ответчики ходатайствовали о рассмотрении дела на основании правила разумности и учета проконкурентного эффекта рассматриваемого действия. Хотя решение было вынесено не в пользу Ассоциации, Верховный Суд указал следующее. Существуют две разновидности горизонтальных соглашений. Природа и последствия первой настолько очевидно анти- конкурентны, что экономического анализа для установления их противоправности не требуется. Воздействие второй на конкуренцию может быть выявлено только в результате оценки с точки зрения мотивации субъектов, особенностей конкретного дела и т. д. [12,c.87]

В обоих случаях критерием является степень воздействия ограничения на конкуренцию (competitive significance of the restriction). Он был подтвержден в деле Broadcast Music, Inc. v. Columbia Broadcasting System (BMI- 1979) о законности лицензионного соглашения композиторов-конкурентов. [19,c.45]

Один из лицензиатов (CBS) расторг соглашение, указав, что оно фиксирует цены. Лицензиары в свою защиту сослались на доктрину степени воздействия ограничения на конкуренцию, заявив, что такое соглашение носит про- конкурентный характер, так как не лишает обладателей авторских прав продавать свои музыкальные произведения в индивидуальном порядке, а напротив, способствует упорядоченности и эффективности композиторской деятельности на рынке, поскольку соглашение охватывает всех членов Союза композиторов. [21,c.56]

Покупателям музыкальных произведений или артистам-исполнителям, желающим приобрести права пользования произведениями, охваченными лицензией, нужно вести переговоры с одним-единственным Союзом, а не с композиторами, что значительно снижает издержки. Верховный Суд постановил, что не все соглашения между конкурентами, затрагивающие цены, подлежат санкциям Закона Шермана или несовместимы с конкуренцией. Рассматриваемые соглашения содействуют экономии на издержках и облегчают наложение санкций за незаконное использование авторских прав, чего композиторы, действуя вне рамок Союза, не могли бы добиться никогда. [13,c.76]

В настоящее время в США действует правило, выработанное в ходе рассмотрения дела NCAA v. Board of Regents (1984) — горизонтальные ограничения конкуренции существенны, если товар должен быть доступен всем, но этого нет. В этом деле оспаривалась законность соглашений между университетскими спортивными командами и спортивными лигами, с одной стороны, и телевизионными сетями, транслирующими американские футбольные матчи — с другой. Соглашения ограничивали количество игр, планируемых к показу, и число трансляций в зависимости от играющей команды; ограничивали показ игр команд некоторых колледжей минимальным числом трансляций и фиксировали цены за такие трансляции. Два колледжа обвинили NCAA в ограничении торговли и установлении цен. Верховный Суд постановил, что истцы правы, однако отказался применить доктрину per se, поскольку, по мнению судей, для того, чтобы продукт на рассматриваемом рынке был произведен, соответствующая деятельность требует кооперации и взаимозависимости конкурентов. [16,c.43]

Суд указал, что в случае применения правила разумности истец не должен доказывать наличие у ответчика доминирующего положения, напротив, ответчик должен доказывать, что ограничения, налагаемые соглашением, носят проконкурентный характер. Если он не может этого доказать, то, следовательно, имеют место ограничение конкуренции и противоправность его действий. [17,c.6]

Одной из сравнительно новых интерпретаций антитрестовского закона является упоминавшаяся выше доктрина «поведенческого параллелизма». Ее суть в американской трактовке заключается в следующем. Если есть подобие, сходство в поведении конкурентов на рынке, и конкуренты от этого выигрывают, такое единообразие может быть признано незаконным, а каждый конкурент должен будет продавать или покупать по особой, отличной цене или найти иной способ ведения своего бизнеса. Установлено и не вызывает сомнений, что в ситуации, когда рынок олигополистичен — на нем действует несколько продавцов, — то каждый из них будет действовать с оглядкой на действия и возможную реакцию конкурентов, что приводит к существенному подобию цен и других элементов продаж, напоминающих обстоятельства сговора, нарушающего закон.[17,c.11]

Выводы:

Изложенное позволяет заключить, что во всех рассматриваемых национальных системах применяется, по существу, комбинация принципов «запрещения», т. е. формально-юридического запрета монополистической практики как таковой, признания некоторых горизонтальных соглашений незаконными «самих по себе», независимо от оценки конкретных результатов или эффекта их воздействия на рыночную конкуренцию, и «контроля и регулирования», когда монополистическая деятельность, проявляющаяся как в заключении горизонтальных соглашений, так и во внедоговорной замене конкурентных рисков практической кооперацией, в принципе не исключается, но допускается до тех пор, пока не нарушает установленных в законе условий: провозглашаемый общим принцип дополняется другим для некоторых специально выделяемых актов ограничительной практики или особого юридического состава.

При этом в обоих случаях сознательного параллелизма недостаточно для того, чтобы сделать вывод о координации рыночного поведения предприятий. Согласно подходу, избранному законодателями этих стран, распространение законодательных положений на тождественные (сходные) действия, совершаемые конкурентами без всякого сговора (явного или тайного) исключительно в экономических интересах, недопустимо. Обмен любой информацией с целью согласования или манипулирования ценами в Мексике запрещается и, напротив, признан правомерным в Канаде за исключением случаев, когда они негативно отразились на конкуренции в части установления цен.

Заключение

Подводя итоги проделанной работы, можно сделать следующие выводы.

Картелем называется объединение фирм, которые заключают явный или тайный сговор о согласовании своей деятельности: установления цены и контроля над объемами выпуска. Картель принимает в расчет выгоду всех своих участников от сокращения объема выпуска каждой фирмы. Это и является стимулом объединения в картель. А целью кооперативного взаимодействия фирм является максимизация прибыли картеля, то есть максимизация собственной прибыли.

Большинство картелей - это весьма неустойчивая форма объединения фирм на рынке. Подобные соглашения характеризуются большими сложностями и нестабильностью внутренних отношений между фирмами-участниками. Ведь слишком велик соблазн у фирм (не только крупных корпораций, но и мелких предприятий), входящих в картель, превысить квоты для увеличения собственной прибыли.

Поэтому существует ряд факторов, обеспечивающих нормальные условия существования картельного соглашения:

• способность картеля повысить (регулировать) цены в отрасли и удерживать их на этом уровне для всех фирм-участников;
• небольшая вероятность пресечения государством нелегальной деятельности картеля;
• низкие издержки организации картеля;
• раздел рынка сбыта между участниками картеля;
• установление контроля над большим количеством параметров рынка;
• дипломатические социальные отношения между отраслевыми лидерами.

Все эти факторы, способствующие процветанию сговора мы смогли рассмотреть на примере Витаминного картеля, Картеля на рынке пива, "Картеля цвета асфальта" и "Золотого картеля". Следует отметить, что в настоящее время картели, образованные с целью согласования цен и объемов выпуска, становятся менее используемой формой кооперативного объединения фирм.

Существуют объяснения данному явлению: прежде всего картели законодательно запрещены и легальная деятельность объединений весьма рискованна; картели проявляются только в виде олигополий; и наконец, возможные участники сговора осознают организационную слабость картеля. Поэтому большее распространение получают другие формы межфирменных отношений с отличными от картеля характеристиками.

Но это не значит, что картели, как формы объединения предприятий, вовсе исчезнут с современного рынка.

Список использованной литературы:

1. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 28.03.2017)
2. О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд: федеральный закон от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ (ред. от 03.07.2016). URL: http:// www.pravo.gov.ru (дата обращения: 08.04.2013).
3. Стратегия развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период 2013—2024 гг. и План мероприятий по реализации Стратегии, утвержденный приказом ФАС России от 26 декабря 2013 г. № 879/13. Доступ из СПС «Гарант».
4. О защите конкуренции: федеральный закон от 26 июля 2006 г № 135-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2006. № 31, ч. 1, ст. 3434.
5. О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд: федеральный закон от 21 июля 2005 г № 94-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2005. № 30, ч. 1, ст. 3105.
6. Беляева О. А. Электронные аукционы по размещению государственных заказов: совершенствование правового регулирования // Журнал российского права. 2011. № 7.
7. Гутерман А.Е. Правовая природа и содержание картельных соглашений // Юрист. 2014. № 2. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 26.04.2017).
8. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1989—1991. Т. 4.
9. Кинев А.Ю. Борьба со сговорами на торгах — путь к снижению расходов государства // Юрист 2016. № 1.
10. Костюченко А.Г. Применение механизма электронных торгов в России в целях предотвращения сговора. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 26.04.2017).
11. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Малый толковый словарь русского языка. М., 1993
12. Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О защите конкуренции» / отв. ред. И.Ю. Артемьев. М., 2015.
13. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999.
14. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 23 апреля 2013 г № Ф05-2354/13 по делу № А40-41391/2012. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 28.03.2017).
15. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 января 2013 г. № Ф05-14912/12 по делу № А40-28351/2012. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 28.04.2017).
16. Разъяснение № 3 Президиума ФАС России «Доказывание недопустимых соглашений (в том числе картелей) и согласованных действий на товарных рынках, в том числе на торгах» (утв. протоколом Президиума ФАС России от 17.02.2016 № 3). Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 26.04.2017).
17. Свининых Е.А. Противодействие сговорам участников закупок товаров, работ, услуг для обеспечения обороны страны и безопасности государства // Право в Вооруженных Силах. 2015. № 10.
18. Ушаков Д.Н. Толковый словарь. URL: http:// ushakovdictionary.ru/word.php?wordid=68664 (дата обращения: 25.03.2014).
19. Хабаров С. А. Сговор как форма координации на торгах // Юрист 2014. № 15.
20. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 июня 2013 г. № 18309/12. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 28.04.2017).
21. Постановление Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2010 г. № 9966/10 по делу № А27—12323/2009 // Вестник ВАС РФ. 2011. № 4.
22. Постановление Девятого Арбитражного апелляционного суда от 14 апреля 2014 г № 09АП-44802/2013, 09АП-44818/2013, 09АП-44820/2013, 09АП-44821/2013, 09АП-44822/2013, 09АП-44824/2013, 09АП-44887/2013, 09АП-44890/2013, 09АП-44912/2013, 09АП-44896/2013, 09АП-44943/2013, 09АП-44919/2013, 09АП-44908/2013 по делу № А40-14219/13. Доступ из СПС «Консультант-Плюс» (дата обращения: 28.04.2017).