Органы государственного управления (Понятие государственной власти и органов государственного управления)

Содержание:

Введение

Актуальность. В правовой литературе справедливо отмечается, что «изучая проблемы государства, вопросы его становления и функционирования, невозможно обойти вопрос о государственной власти, ибо это не только коренной вопрос революции (В. И. Ленин), но и коренной вопрос существования государства»^[1], а организация государственной власти является наиболее объемной и традиционной проблемой теории государства и права.

Категории «государственная власть» и «орган государственной власти» являются основополагающими, смыслообразующими для всей концепции разделения государственной власти, они составляют основу ее понятийно-категориального аппарата. В связи с этим изучение данных категорий в аспекте их взаимосвязи с концепцией разделения государственной власти представляет особый интерес. Проблематике власти в целом и государственной власти в частности посвящено множество научных работ, как правоведов, так и политологов, социологов, психологов, культурологов, представителей иных научных направлений. И при всем множестве воззрений на данные понятия ученые, как правило, сходятся в одном: «власть» и «государственная власть» - категории комплексные, многоаспектные, чрезвычайно важные для познания объективной реальности государственной, политической и общественной жизни, а также для конструирования моделей ее совершенствования.

Объектом исследования данной работы являются органы государственного управления.

Цель работы – исследование сущности государственной власти и органов государственного управления.

В соответствии с поставленными целями для их решения выдвигаются следующие задачи:

1. Рассмотреть понятие и признаки государственной власти.
2. Исследовать понятие и признаки органов государственной власти.
3. Выявить проблемы разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации.

Методы исследования. В работе проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей деятельности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в работе, осуществлено путем применения историко-правового и логико-юридического методов.

Научно-методическая основа работы: учебно-практические пособия, публикации в периодических изданиях, интернет-источники.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Глава 1. Понятие государственной власти и органов государственного управления

1.1. Сущность, назначение государственной власти и ее признаки

Еще Аристотель, а вслед за ним и Дж. Локк отличали политическую или
государственную власть от власти отца над своими детьми, хозяина над слугами и господина над рабом^[2]. Во всех названных случаях власть связана с личной зависимостью подвластных, с определенной иерархией^[3].

Политическая власть, по определению Аристотеля, распространяется на свободных и, в известном смысле, равных людей, то есть не находящихся в зависимости друг от друга, помимо отношений, связанных с осуществлением власти^[4].

В научной литературе предлагаются следующие признаки государственной власти, отличающие ее от общественной власти доклассового общества:

1) классовый характер;

2) государственная власть не совпадает непосредственно с населением, осуществляется выделенным из общества аппаратом управления, состоящим из особой категории людей;

3) возможность государственного принуждения, для осуществления которого создаются вооруженные силы, специально приспособленный для этой цели аппарат, включающий в себя так называемые карательные или правоохранительные органы;

4) уплата налогов для содержания разветвленного государственного аппарата;

5) учреждение политической власти, знаменующей возникновение государства, сообразуется с разделением населения по территориальному признаку;

6) при первобытном строе имела место «власть авторитета», тогда как политическая, государственная власть олицетворяет «авторитет власти».

Своеобразен подход к пониманию государственной власти в рамках либертарно-юридической теории права и государства (B. C. Нерсесянц, В. А. Четвернин, В. В. Лапаева). В рамках данной концепции не любое политико-территориальное образование, которое считают государством нормативисты, может признаваться государством, а только то, право в котором подчинено принципам равенства, свободы и справедливости^[5]. Например, с точки зрения такого подхода не являются государствами тоталитарные государства - за ними закрепляется статус «деспотии». Соответственно, и существование государственной власти признается не везде^[6].

В частности, основоположник либертарно-юридической теории В. С. Нерсесянц полагал: деспотизм (при всем историческом многообразии форм деспотизма - от древневосточной деспотии до современного тоталитаризма) - это строй без свободы, без права и без государства, строй, который
держится на насилии властвующих (одного деспота или деспотической
клики) над подвластными. ...Деспотическое государство, деспотическое право - это такой же нонсенс, такое же внутренне противоречивое словосочетание, такое же «деревянное железо», как и тиранический правопорядок, тоталитарное право, тоталитарное государство»^[7].

Ярким примером подобного рода представлений являются также следующие рассуждения В. А Четвернина: «В современной науке общепризнанна взаимосвязь государства и права, необходимость правовой основы власти в государстве.

Но если считать, что право и закон тождественны, то государственной можно считать любую организацию публичной политической власти, так как и деспотическая власть опирается на законы.

Если же исходить из различения прав и закона и либертарного понимания права, то следует признать, что государственной властью является лишь такая публичная политическая власть, при которой хотя бы часть подвластных, часть общества обладает свободой»^[8].

По нашему мнению, такую концепцию нельзя признать обоснованной. По сути, представители данной концепции отказывают в «праве на собственное право» и на собственную государственную власть целому ряду государств, существовавших в прошлом или существующих ныне^[9]. По сути, руководствуясь таким подходом, следует признать, что не существовало государственной власти ни в рабовладельческих государствах, таких как греческие полисы или даже Римская Империя, ни в феодальных, например, средневековой Англии или Франции, поскольку в этих государствах значительная часть жителей была несвободной (рабы, зависимые крестьяне), а о каком-либо равенстве речи вообще не шло^[10].

Кроме того, не следует забывать, что представители либертарно-юридической теории относят к тоталитарным странам не только такие, как нацистская Германия времен А. Гитлера или фашистская Италия времен Б. Муссолини, но и СССР в период нахождения у власти И. В. Сталина. Следовательно, по логике либертаристов, значительный период истории нашей страны, ознаменовавшийся рядом выдающихся достижений в области государственного строительства, оказывается «недостойным» и «вычеркивается» из истории государства и права, государственной власти, которых якобы в СССР не было вовсе, а существовала лишь «деспотия».

По нашему мнению, в рассмотрении концепции разделения государственной власти следует исходить из нормативистской концепции и признавать государственную власть неотъемлемым атрибутом любого государства^[11].

Представляется, что может быть предложено следующее определение
государственной власти, отражающее ее характерные черты: государственная власть – это социально необходимая власть, осуществляемая в государственно-организованном обществе специально предназначенными для этого органами, функционирующими, как правило, в рамках системы разделения
властей и реализующими государственную волю методами авторитета,
убеждения, добровольного подчинения граждан, а в необходимых случаях также и принуждения, и обладающая для этого необходимыми правовыми, материальными, кадровыми, организационными, информационными и иными ресурсами^[12].

Из предложенного определения вытекают следующие признаки
государственной власти:

1) она является социально необходимой, то есть выполняет в каждом
сложноорганизованном обществе важнейшие функции, направленные на поддержание самого существования данного общества и на его развитие;

2) государственная власть - атрибут не любого общества, а только государственно-организованного (входит в перечень обязательных признаков государства наряду с населением, территорией и суверенитетом) ^[13];

3) осуществляется не всем населением, а специально предназначенными для этого органами (органами государственной власти)^[14];

4) органы государственной власти в современном обществе функционируют, как правило, в рамках системы разделения властей (разумеется, из данного правила, как и из любого другого, существует ряд исключений);

5) органы государственной власти реализуют государственную волю, направленную на выполнение функций государства, реализацию его социальной миссии^[15];

6) государственная воля реализуется посредством комплекса методов, которые не могут быть сведены только лишь к принуждению (хотя и оно может осуществляться в необходимых случаях), а включают также наряду с
прочими методы убеждения, авторитета власти и властвующих лиц, добровольному подчинению подвластных (в силу моральных принципов, стремления к выгоде, боязни наказания, привычки, конформистского поведения, следования образцу поведения социального окружения)^[16];

7) для реализации принуждения как отличительной особенности государственной власти (иные методы используют и прочие разновидности
власти) она вправе использовать разнообразные ресурсы, которыми обладает государство - правовые (возможность принимать обязательные для исполнения нормативные правовые акты и индивидуальные правовые акты), материальные (финансовые средства, формируемые путем взимания налогов), кадровые (государственные служащие, выполняющие соответствующие полномочия, например, судьи, иные сотрудники правоохранительных органов), организационные (система органов и организаций, способствующих реализации данных функций, например система судов, система исправительных учреждений), информационные (например, различные базы данных, официальная статистика) ^[17].

1.2. Назначение органов государственного управления

Следует отметить, что государственная власть реализуется через механизм государства, то есть целостную систему государственных органов, посредством которых осуществляется государственная власть, решаются задачи, стоящие перед государством.

Концепция разделения государственной власти строится во многом именно на том, что определенные властные функции концентрируются у отдельных органов государственной власти и один и тот же орган не должен исполнять функции сразу нескольких ветвей власти.

По определению М. И. Байтина^[18], «орган государства - это юридически
оформленная, организационно и хозяйственно обособленная часть государственного механизма, состоящая из государственных служащих наделенная государственно-властными полномочиями и необходимыми материальными средствами для осуществления в пределах своей компетенции определенных задач и функций государства»^[19].

Т. Н. Радько полагает, что орган государства - это «наделенная властными полномочиями для реализации функций государства определенная государственная структура»^[20].

Своеобразное определение органа государственной власти мы находим у H. M. Коркунова: «те лица, за которыми признается право распоряжения в определенном отношении властью, называются органами государственной власти»^[21].

В современной правовой литературе рассматриваются следующие признаки государственного органа:

а) наличие государственно-властных полномочий:

б) экономическая и организационная обособленность и самостоятельность;

в) выполнение свойственных государственному органу функций;

г) наличие необходимых материальных средств, которыми располагают государственные органы;

д) физическим воплощением государственного органа являются чиновники, государственные служащие^[22].

Отметим также, что принцип разделения властей считается одним из основных критериев классификации органов государственной власти, в зависимости от которого они делятся на органы законодательной власти, органы исполнительной власти и органы судебной власти.

Необходимо подчеркнуть, что понятия «государственный орган» и «орган государственной власти», по нашему мнению, не следует рассматривать как синонимичные (как это делает ряд авторов), поскольку первое понятие шире и включает второе, то есть не всякий государственный орган является органом государственной власти. Орган государственной власти - это только тот орган, который функционирует в рамках системы разделения властей и в качестве такового поименован в Конституции Российской Федерации^[23].

Существует целый ряд органов, которые, являясь государственными органами, не относятся в то же время к органам государственной власти, - например Центральная избирательная комиссия Российской Федерации, Счетная палата Российской Федерации, Центральный банк Российской Федерации^[24].

В подтверждение данного тезиса можно привести употребление в Конституции Российской Федерации обоих терминов («орган государственной власти» и «государственный орган»), каждый в собственном значении, не
сводимом к значению другого термина. Например, согласно ст. 10 Конституции Российской Федерации: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную.

Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны»^[25]. Как видим, в данной статье, прямо закрепляющей принцип разделения государственной власти, речь идет об «органах государственной власти» ^[26].

Ряд других статей употребляет термин «государственный орган», например, в соответствии со ст. 33 Конституции Российской Федерации: «Граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления».

В соответствии с ч. 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации «суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или
иного органа закону», принимает решение в соответствии с законом».

Как видим, в приведенных статьях используется термин – «государственный орган». Связано это, на наш взгляд, с тем, что использование данного, более широкого термина, позволяет именно в этих статьях более полно гарантировать права и свободы граждан, поскольку позволяет гражданам обращаться не только в органы государственной власти, но и в иные государственные органы и, соответственно, оспаривать не только акты органов государственной власти, но и акты иных государственных органов^[27].

На наш взгляд, могут быть предложены следующие определения, отражающие разницу между понятиями «государственный орган» и «орган государственной власти».

Государственный орган - это орган, наличие и статус которого предусмотрены законодательством и могут прямо не вытекать из положений Конституции Российской Федерации^[28], выполняющий отдельные функции государства (иногда - не широкие, а довольно специальные) в рамках законодательно установленной компетенции и не обязательно входящий в систему разделения государственной власти^[29].

Орган государственной власти - это государственный орган, наличие и
статус которого прямо предусмотрены Конституцией Российской Федерации в качестве органа государственной власти, выполняющий особенно важные для государства и общества функции, наделенный для их реализации широким объемом полномочий в рамках законодательно установленной компетенции и входящий в систему разделения государственной власти.

1.3. Реализация взаимодействия органов государственной власти

С точки зрения современной науки конституционного права разделение властей является характерной чертой правового, демократического государства. Теория разделения властей явилась своеобразным результатом поиска оптимальной формы организации государства, в котором принцип народного правления был бы надежно защищен от узурпации власти кем бы то ни было вообще, а значит от единоличного правления и деспотизма^[30].

Теория разделения властей была разработана видными мыслителями своего времени. В своем классическом виде теория разделения властей была сформулирована Джоном Локком (1632-1704 гг.), Шарлем Луи Монтескье (1689-1755 гг.). Основные положения теории разделения властей сводятся к следующему: разделение властей должно быть закреплено конституцией страны; согласно нормам конституции законодательная, исполнительная и судебная власти предоставляются различным людям и органам; все власти должны быть равны и независимы друг от друга, ни одна из них не должна иметь возможности устранить другую власть, но в то же время иметь способность влиять друг на друга (система сдержек и противовесов); каждая из ветвей власти может осуществлять только те полномочия, которые ей предоставлены конституцией; судебная власть должна быть аполитичной, но в то же время выступать в роли своеобразного политического арбитра в случае противостояния исполнительной и законодательной ветвей власти^[31].

Впоследствии теория разделения властей была воспринята конституциями многих стран, однако впервые она была воплощена в тексте Конституции США 1787 г. Создатели конституции положили в основу структуры высших органов государственной власти – конгресса, президента и Верховного суда – принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей^[32].

Сам принцип они заимствовали у Англии, но адаптировали его к условиям американской действительности. Почему «отцы американской конституции» отдали предпочтение именно этому принципу государственного строительства? Среди американских колонистов было широко распространено недоверие к власти английского монарха, к монархическому правлению вообще, которое в их сознании прочно отождествлялось с произволом и насилием, которое чинило королевское административное чиновничество в колониях. Исходя из этого, американцы стремились к созданию такой модели государственного правления, которая исключила бы возможность бесконтрольного осуществления властных полномочий. Поэтому они установили у себя республиканский строй, а также создали такой механизм государственной власти, который бы мог служить надежной преградой на пути любых попыток одной ветви власти доминировать над другой или, того хуже, узурпировать власть других ветвей и навязать стране власть диктата^[33].

Созданный в США американский вариант разделения властей стали именовать системой «сдержек и противовесов». Она должна была не только предупредить узурпаторские тенденции одной из трех ветвей власти, но и обеспечить стабильность государственно-правовых институтов и непрерывность функционирования самой государственной власти. Американская модель системы разделения властей покоится на определенных принципах, важнейшими из которых являются следующие.

Во-первых, каждый орган государственной власти формируется особым отличным от других органов образом. Так, президент избирается при помощи косвенных выборов, особой коллегией специально на то уполномоченных выборщиков. Конгресс, состоящий из двух палат – Палаты представителей и Сената, избирается в результате прямых выборов по избирательным округам. Члены Верховного суда назначаются на должность президентом с согласия Сената – верхней палаты парламента.

Во-вторых, у каждого органа государственной власти свой срок полномочий. Президент избирается на четыре года. Срок полномочий депутатов нижней палаты – два года, сенаторов – шесть лет, однако с целью обеспечения преемственности проводимой Конгрессом политики при формировании Сената применяется система ротаций, то есть система частичного обновления палаты (раз в два года одна треть сенаторов переизбирается). Члены Верховного суда назначаются пожизненно.

В-третьих, с целью организации наиболее оптимальной системы взаимоотношений различных ветвей власти эти ветви не являются полностью независимыми друг от друга. Они не пользуются монопольными полномочиями в своей сфере деятельности, что могло бы при определенных условиях (скажем, разной партийной принадлежности парламентского большинства и президента) привести к параличу, стопору государственной машины. Каждая ветвь власти имеет достаточный инструментарий для оказания необходимого воздействия на другую ветвь. Так, Конгресс может отвергнуть любые законопроекты, исходящие от президента, или не ратифицировать подписанный президентом внешнеполитической договор. Президент, в свою очередь, обладает правом вето в отношении решений парламента^[34].

В-четвертых, одна из них не может иметь возможность устранить другую власть. Президент не вправе распустить Конгресс или хотя бы одну из его палат. Конгресс не может отправить в отставку президента по политическим мотивам (имеющийся в США институт импичмента, то есть отстранения президента от должности, представляет собою форму юридической ответственности и осуществляется в случаях совершения президентом США государственной измены или иного тяжкого преступления, предусмотренного нормами уголовного права)^[35].

В отношении судей действуют принципы независимости и несменяемости.

Впоследствии принцип разделения властей получил своё законодательное закрепление сначала в конституциях молодых европейских республик XVIII-XIX вв., а затем в XX в. получил своё распространение во вновь образованных государствах Латинской Америки, Азии и Африки.

Принцип разделения властей превратился сначала в своеобразный символ идеи предотвращения злоупотреблений государственной власти, а позже с легкой руки североамериканских политологов в стандартный критерий наличия или отсутствия демократии в стране. Так, наличие принципа разделения властей вело к признанию того, что в стране существует демократия. Такими характеристиками в эпоху так называемой «холодной войны» наделялись страны, союзные Соединенным Штатам, а страны, идущие по пути «социалистического развития» с их «принципом полновластия советов», отрицавшим принцип разделения властей, объявлялись авторитарными или тоталитарными^[36].

Вместе с тем ещё в XIX в. автор «Английской конституции» У. Бэджгот отмечал, что главной особенностью и достоинством английской конституции является не разделение, а, наоборот, слияние, объединение, единство всех трех ветвей власти^[37].

Современная конституционно-правовая теория часто предпочитает трактовать принцип разделения властей как средство, повышающее эффективность государственного механизма, нивелируя при этом идею о воспрепятствовании узурпации государственной власти^[38]. Современная конституционно-правовая теория часто предпочитает акцентировать своё внимание на принципе разделения властей как на средстве, повышающем эффективность государственного механизма, оставляя при этом в стороне вопрос о принципе разделения властей как о действенном средстве к воспрепятствованию узурпации государственной власти одним госорганом или должностным лицом^[39].

Вместе с тем построение эффективного механизма взаимодействия главы государства с другими государственными органами в рамках конституционной концепции разделения властей и задачи эффективного функционирования государственного механизма пока не находят должного конституционно-правового регулирования. Мировой опыт государственного строительства демонстрирует проявление весьма тревожных тенденций в сфере организации публичной власти в стране^[40].

Выводы

Государственная власть – это социально необходимая власть, осуществляемая в государственно-организованном обществе специально предназначенными для этого органами, функционирующими, как правило, в рамках системы разделения властей и реализующими государственную волю методами авторитета, убеждения, добровольного подчинения граждан, а в необходимых случаях также и принуждения, и обладающая для этого необходимыми правовыми, материальными, кадровыми, организационными, информационными и иными ресурсами.

Государственная власть реализуется через механизм государства, то есть целостную систему государственных органов, посредством которых осуществляется государственная власть, решаются задачи, стоящие перед государством.

Государственный орган - это орган, наличие и статус которого предусмотрены законодательством и могут прямо не вытекать из положений Конституции Российской Федерации, выполняющий отдельные функции государства (иногда - не широкие, а довольно специальные) в рамках законодательно установленной компетенции и не обязательно входящий в систему разделения государственной власти.

Орган государственной власти - это государственный орган, наличие и
статус которого прямо предусмотрены Конституцией Российской Федерации в качестве органа государственной власти, выполняющий особенно важные для государства и общества функции, наделенный для их реализации широким объемом полномочий в рамках законодательно установленной компетенции и входящий в систему разделения государственной власти.

Таким образом, «государственный орган» и «орган государственной власти» соотносятся как родовое и видовое понятие.

Понимание разницы между органом государственной власти и государственным органом является, на наш взгляд, особенно важным в связи с тем, что на современном этапе развития концепции разделения властей можно в целом говорить о недостаточности традиционной триады властей и необходимости расширения перечня таких властей.

При этом может быть рассмотрен вопрос о целесообразности включения в этот перечень тех видов власти, которые соответствуют деятельности различных государственных органов, не являющихся на сегодняшний момент органами государственной власти.

Например, в связи с важностью деятельности Центральной избирательной комиссии Российской Федерации можно рассуждать о целесообразности выделения такой самостоятельной ветви, как избирательная власть, деятельности Центрального банка Российской Федерации - банковской власти, Счетной палаты Российской Федерации - контрольной власти.

Категории «государственная власть» и «орган государственной власти», их четкое определение важны для развития концепции разделения государственной власти, позволяют не только более четко описать ее современное состояние, но и предположить некоторые эволюционные изменения в системе разделения государственной власти в современном государстве.

Глава 2. Проблемы законодательных органов государственного управления Российской Федерации и пути и решения

2.1. Проблемы договорного разграничения предметов ведения и полномочий органов государственного управления

Нормы, регулирующие вопросы разграничения предметов ведения и полномочий, содержатся в 5 294 правовых документах, в том числе в 164 правовых документах федерального уровня. Исследуемая проблема осложняется отсутствием единого теоретического, концептуального под хода к таким понятиям института разграничения предметов ведения и полномочий, как «предметы ведения», «компетенция», «полномочия»^[41]. Рассматривая методологические аспекты проблемы разграничения предметов ведения и полномочий, некоторые авторы говорят о видах и способах разграничения предметов ведения и полномочий, понимая «под видами совокупность предметов ведения и полномочий, принадлежащих одной из сторон федеративных отношений», а под способами – правовые средства, которые используются для точного определения полномочий каждого субъекта федеративных отношений^[42].

Исследую понятия «предметы ведения», ученые высказывали различные точки зрения. Доминирующим является представление о предметах ведения как сферах общественных отношений или сферах государственной и общественной жизни. По мнению ученых, указанные сферы находятся в распоряжении соответствующих государств и государственных образований, которые исходя из степени их социальной значимости, осуществляют правовое регулирование данных сфер^[43].

Анализируя концептуальные основы разграничения предметов ведения и полномочий органов государственной власти в Российской Федерации, необходимо исходить из приоритета Конституции РФ^[44]. Так как Конституция РФ, федеративный и иные договоры имеют разное правовое значение в регулировании государственного устройства страны. Нельзя не отметить, что в последнее время предметом научных дискуссий является содержание ч.3 ст.11 Конституции РФ, согласно которому разграничение предметов веления и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов осуществляется настоящей Конституцией, Федеративными и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий^[45].

Из анализа положений ст. 76 Конституции РФ следует, что формами правового разграничения компетенций между органами государственной власти РФ и субъектов РФ могут быть: по предметам ведения Российской Федерации – Конституция РФ, федеральные конституционные и федеральные законы, законы субъектов РФ; по предметам ведения субъектов – законы субъектов РФ^[46].

«Строгое толкование ч.1 и 2 ст.76 Конституции РФ означает, пишет Умнова, - что в систему правовых актов, издаваемых по предметам ведения Российской Федерации и предметам совместного ведения, не включая акты Президента Российской Федерации, акты Правительства Российской Федерации, акты федеральных органов исполнительной власти»^[47].

В литературе различают позитивный способ разграничения полномочий, при котором полномочия закрепляются за субъектом правоотношений непосредственно, и негативный способ – объем полномочий, в рамках которого определяется через систему запретов. Действующая Конституция РФ (ст.71-73) демонстрирует позитивный способ разграничения предметов ведения и полномочий^[48]. Российская модель распределения компетенции по вертикали вобрала в себя и договорную и законодательную форму разграничения предметов ведения и полномочий^[49]. Анализируя внутрифедеративное взаимодействие этих двух форм разграничения предметов ведения и полномочий, можно прийти к выводу о том, что с момента принятия Конституции РФ 1993 г. Их соотношение менялось. Если с 1992 г. (с момента подписания Федеративного договора от 31 марта 1992 г.) по 2002 г. доминировала договорная форма разграничения полномочий, то с 2003 г. приоритетной стала законодательная форма. Обосновывают необходимость сохранения внутрифедеративной договорной практики на основании ч.3 ст.11 Конституции РФ как вспомогательной, факультативной И. А. Конюхова, А. В. Безруков, С. И. Некрасов, Э. В. Габриелян и другие.

Проблемы договорного разграничения предметов ведения и полномочий сводятся к следующему.

Во-первых, по мнению ученых, договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ усиливают асимметрию субъектов РФ, носят политический характер, нарушают нормы Конституции РФ и федеральных законов^[50].

Во-вторых, очевидно, что при заключении договоров равноправие сторон является формальным, вытекающим из положений ч.4. ст.5 (во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации равноправны между собой), в конечном счете Федерация самостоятельно определяет объем уровень формализации и другие параметры передачи полномочий^[51].

В-третьих, отсутствует единообразие конституционной регламентации роли договоров.

В-четвертых, на наш взгляд, несовершенна процедура заключения договоров о разграничении полномочий.

Можно выделить следующие недостатки:

1. Четко не определены субъекты права инициативы разработки и принятия проекта договора о разграничении предметов ведения и полномочий со стороны субъектов Федерации;

2. Отсутствуют законодательно установленные процедуры общественного контроля за разработкой и принятием указанных договоров со стороны Федерации;

3. Установлена пассивная форма участия органов государственной власти субъектов Российской Федерации, не являющихся стороной договора в его подготовке, которая сводится лишь к праву «получить по своему запросу проект данного договора до одобрения указанного проекта и внести в него свои предложения и замечания» ^[52].

Предлагаемые меры совершенствования процедуры заключения договоров о разграничении полномочий позволят снизить влияние политического фактора; обеспечить учет интересов и реализацию принципа равноправия субъектов, гласность, конституционность в сфере федеративных отношений^[53].

По мнению С. А. Авакьяна, отношения между Федерацией и субъектами могут быть оформлены двояко:

1. Федерация может конкретно и напрямую урегулировать те или иные аспекты в сферах совместного ведения, а субъекты применяют эти нормы и в лучше случае могут лишь повторить их в своем законодательстве без изменений;

2. Федерация может осуществить так называемое рамочное регулирование в соответствующих сферах общественных отношений, тогда субъект принимает свой акт, в котором развивает и дополняет нормы федерального законодательства, однако не изменяет их принципиального смысла^[54].

А. С. Автономов считает, что потребности регулирования отношений в рамках предметов совместного ведения на федеральном и региональном уровнях могут быть различны, причем такие потребности могут быть неодинаковы в различных субъектах Российской Федерации^[55].

А. Н. Кокотов полагает, что работа по разграничению и согласованию полномочий будет действенной, если комплексно охватить три уровня (политико–территориальные единицы - органы власти - должностные лица и служащие), а так же при условии, что согласование и разграничение полномочий на законном уровне будет продолжено на уровне подзаконных нормативных актов, вплоть до ведомственных должностных инструкций.

Основные проблемы в сфере совместного ведения ученые-государствоведы видят в том, что не выработаны какие-либо единые методологические подходы^[56], не определены пределы федерального регулирования по предметам совместного ведения (определяющей нормативной основой в таком случае может стать Указ Президента РФ, утверждающий концепцию (регламент) разработки федеральных законов и иных правовых актов по предметам совместного ведения), не эффективна процедура участия органов государственной власти субъектов Федерации в рассмотрении Государственной Думой проектов федеральных законов по предметам совместного ведения^[57].

2.2. Пути повышения эффективности органов государственного управления в РФ

Возможные варианты решения проблем государственной власти в России можно разбить на две основные группы: воздействие на субъекты и воздействие на объект (промежуточный вариант — одновременное воздействие на субъекты и на объект). В приложении к федеративной системе эти варианты выглядят следующим образом: воздействие на субъекты федеративных отношений с целью уменьшения их недовольства, без изменения реальности; изменение реальности таким образом, чтобы ослабло недовольство субъектов федеративных отношений^[58].

Остановимся на них подробнее.

Решение проблем федеративной системы путем воздействия на субъекты федеративных отношений реализуем тремя способами.

Первый способ. Предоставление субъектам федеративных отношений дополнительной информации. Этот способ используется в случае, когда причиной неудовлетворенности является нехватка информации, а ее получение приводит к решению проблемы. На преодоление этой проблемной ситуации направлены: открытость, транспарентность власти, различные формы обучения и повышения квалификации, переход на электронные формы работы^[59]. Данный метод бывает действительно эффективен в целом ряде случаев, но его положительный эффект не следует переоценивать. Приведем в качестве примера отечественную практику мониторинга правоприменения.

Совет Федерации с 2004 г. готовит ежегодный Доклад о состоянии законодательства. В докладах обобщаются результаты совместной деятельности Совета Федерации и других органов публичной власти федерального и регионального уровней по мониторингу правового обеспечения основных направлений внутренней и внешней политики государства. В докладах накоплен огромный массив данных о качестве правоприменения. Однако «обратная связь» так и осталась неналаженной — новые законодательные акты появляются независимо от результатов правоприменения действующих актов, выявленных в докладах. Таким образом, ознакомление субъектов законодательного процесса с дополнительной информацией об эффективности реализации законодательных актов никакой роли в процессе управления Федерацией не играет^[60].

Еще один пример. Указ Президента РФ от 20 мая 2011 г. № 657 «О мониторинге правоприменения в Российской Федерации»^[61] пытается придать информации о состоянии правоприменения определенный статус в процессе управления развитием. Указ предусматривает, что мониторингом правоприменительной практики будет заниматься Министерство юстиции. Правительству РФ вменена обязанность учитывать предложения, содержащиеся в докладах о мониторинге правоприменения, в планах законопроектной деятельности^[62]. Иные органы исполнительной власти Федерации и ее субъектов обязаны принимать в пределах своих полномочий меры по устранению недостатков в нормотворческой и правоприменительной деятельности, выявленные в ходе мониторинга. Правительству в трехмесячный срок дается поручение утвердить методику осуществления мониторинга. При этом о критериях эффективности учета предложений доклада и устранения указанных недостатков речь в указе не идет^[63].

Далее. Широко разрекламированные в последнее время методики
бюджетирования, ориентированного на результат (далее — БОР), направлены на повышение информированности субъектов федеративных отношений (и вообще — властеотношений). Методики БОР подразумевают: формирование бюджета по целям и планируемым результатам; определение общей суммы ассигнований на определенные функции и программы, без детальной росписи; установление долгосрочных переходящих лимитов ассигнований; приоритет за внутренним контролем; мониторинг и последующий внешний аудит финансов и результатов работы; оценку деятельности по достигнутым результатам^[64].

Результаты внедрения методик БОР в отечественном государственном строительстве, мягко говоря, спорны. Причина столь скромных результатов очевидна. Методики БОР могут как улучшить финансирование бюджетных учреждений, так и ухудшить его вплоть до ликвидации последних. Их не применяют, когда хотят «подстегнуть» развитие территорий, они как таковые нацелены на воздействие на субъекты властеотношений, а не на их объект. И уж совсем контрпродуктивно закладывать методики БОР в фундамент крупномасштабных социально-экономических преобразований^[65].

Бюджетирование, ориентированное на результат, может предоставить органам власти разных уровней дополнительную информацию об их финансовом положении, оно может даже сократить расходы федерального бюджета. Но оно не стимулирует социально-экономическое развитие территорий и само по себе не повысит качество предоставления государственных услуг населению. Поэтому некритичное отношение к методикам БОР — опасный миф^[66].

Второй способ. Изменение восприятия субъектами федеративных
отношений реальности. Данный способ применяется в процессе управления государственно-территориальным устройством современной России едва ли не активнее других. Из официальных источников и СМИ мы ежедневно узнаем, что все проблемы федеративного устройства решены; полномочия — разграничены и обеспечены финансированием; стратегии развития регионов — приняты и реализуются; уровень жизни населения и качество оказания государственных услуг неуклонно повышается. Может сложиться впечатление, что проблем в области федеративного устройства нет. В действительности же это далеко не так.

Любая чрезвычайная ситуация — лучшее тому подтверждение. К примеру – лесные пожары. Полномочия между Центром, регионами и муниципалитетами в области охраны лесов и тушения лесных пожаров не были должным образом разграничены, отсутствовало их адекватное финансовое обеспечение, что и привело, в конечном счете, к столь негативным для экономики и социальной сферы последствиям. И это только один из множества аналогичных примеров.

Третий способ. Прерывание взаимодействия субъектов федеративных отношений с ситуацией, если проблема возникла в результате такого взаимодействия. Такой способ зачастую используется для преодоления проблемных ситуаций, связанных с какими-либо конкретными субъектами (например, при решении кадровых вопросов). Однако для общесистемных проблем, затрагивающих значительное число субъектов федеративных отношений, а порой — все население регионов, такие способы не подходят, если их использовать в отрыве от других методик^[67].

Обратимся теперь к решению проблем федеративной системы путем вмешательства в ситуацию. При использовании данного способа необходимо учитывать значительное число субъектов, имеющих к ним отношение, а также оценку ими сложившейся ситуации с совершенно разных позиций. Множественность интересов субъектов федеративных отношений — это аксиома. Любое изменение ситуации может вызвать как их поддержку, так и неодобрение^[68].

Так, например, требование о переносе уплаты налогов организациями по месту их основной деятельности, а не по месту регистрации, дает дополнительные бюджетные средства одним регионам, лишая этих средств другие. Наукой и практикой выработано три основных принципа урегулирования интересов разных субъектов, вовлеченных в проблемную ситуацию.

Первый принцип — принцип «приоритета меньшинства» приводит к осуществлению вмешательства, выгодного какому-либо одному субъекту, интересы других не принимаются во внимание. В качестве примеров реализации данного принципа можно привести различные формы диктатуры, автократии, иерархической организации. В некоторых ситуациях такая идеология оптимальна. Однако осуществление такого подхода к решению проблем «меньшинства» обязательно вызовет недовольство остальных участников ситуации. Поэтому у принявших эту идеологемму должна быть сила, достаточная для подавления недовольных^[69].

Второй — принцип «приоритета группы», когда среди участников ситуации имеется некоторое количество субъектов, одинаково важных. Поэтому вмешательство должно проводиться с учетом их интересов. Это, с одной стороны, осложняет его проектирование, но с другой — открывает возможность использования ресурсов всех субъектов. Известно множество примеров данной идеологеммы (национализм, коммунизм, любая групповая деятельность, в том числе партийная, религиозная). В качестве негативной стороны данной идеологеммы можно отметить, что зачастую она агрессивна, ведет к наращиванию силовых структур. Также она заключает в себе противоречие между провозглашаемым равенством внутри группы и необходимостью организации групповой деятельности, то есть создания иерархических структур^[70].

Наконец, третий, наиболее продуктивный — принцип «приоритета каждого». В его основе лежит постулат: «Несмотря на различия, все субъекты равноценны и равноправны». Отсюда следует, что неправильно решать проблемы одних за счет других. Правильным признается только улучшающее вмешательство, то есть изменение проблемной ситуации, которое положительно оценивается хотя бы одним из ее участников и неотрицательно — всеми остальными^[71]. Улучшающее вмешательство — это не когда всем хорошо, а когда никому не хуже. Наиболее серьезным основанием для сомнений в реализуемости улучшающих вмешательств является противоречивость интересов участников проблемной ситуации, порой доходящая до конфликтности^[72].

Отечественный опыт урегулирования интересов разных субъектов, вовлеченных в проблемные ситуации из области государственного строительства, разнообразен. Страна знала и принцип «приоритета меньшинства» (дореволюционный период), и принцип «приоритета группы» (советский период). Начиная с 90-хгг. прошлого века в государственном строительстве сложилась довольно интересная ситуация:

• формально, на уровне конституционно-правового регулирования и разного рода политических деклараций провозглашается принцип «приоритета каждого» (он проявляется в конституционных нормах о правах и свободах человека и гражданина, провозглашении социального характера государства);
• реальная система власти «заточена» под принцип «приоритета группы» (это проявляется в действующей избирательной и партийно-политической системах, в способе формирования органов власти разных уровней);
• по результатам развития можно сказать, что реализуется принцип «приоритета меньшинства»^[73].

Это говорит о влиянии на процессы решения проблем федеративной системы следующих факторов: довольно сильное расхождение норм Конституции и законов, политических деклараций с реальной жизнью и неспособность действующей системы власти реализовать поставленные перед ней цели и задачи. Данные проблемы необходимо учитывать в процессе государственного строительства при выборе той или иной стратегии управления развитием федеративной системы^[74].

Таким образом, можно выделить три способа решения проблем федеративных отношений в России:

1. Предоставление субъектам федеративных отношений дополнительной информации. Этот способ может быть использован в случае, когда причиной неудовлетворенности является нехватка информации, а ее получение приводит к решению проблемы.

2. Изменение восприятия субъектами федеративных отношений реальности. Данный способ целесообразно применять в процессе управления государственно-территориальным устройством.

3. Прерывание взаимодействия субъектов федеративных отношений с ситуацией, если проблема возникла в результате такого взаимодействия. Такой способ используется для преодоления проблемных ситуаций, связанных с какими-либо конкретными субъектами.

Выводы

Формами правового разграничения компетенций между органами государственной власти РФ и субъектов РФ могут быть: по предметам ведения Российской Федерации – Конституция РФ, федеральные конституционные и федеральные законы, законы субъектов РФ; по предметам ведения субъектов – законы субъектов РФ.

Проблемы договорного разграничения предметов ведения и полномочий сводятся к следующему:

1) договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ усиливают асимметрию субъектов РФ, носят политический характер, нарушают нормы Конституции РФ и федеральных законов;

2) при заключении договоров равноправие сторон является формальным, вытекающим из положений ч.4. ст.5 (во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации равноправны между собой), в конечном счете, Федерация самостоятельно определяет объем уровень формализации и другие параметры передачи полномочий;

3) отсутствует единообразие конституционной регламентации роли договоров;

4) несовершенна процедура заключения договоров о разграничении полномочий.

В настоящее время действует более 30 федеральных законов, которыми полномочия органов государственной власти Российской Федерации передаются органам власти субъектов РФ. Характер передаваемых полномочий свидетельствует о передаче полномочий именно в системе исполнительной власти. Но при этом своевременного заключения соглашений не происходит (ст.78 Конституции РФ). Кроме того, определенную тревогу вызывает бессистемность законодательства, в частности, принятие федеральных законов о внесении изменений и дополнений в законодательные акты в связи с совершенствованием разграничения полномочий.

Заключение

Государственная власть – это социально необходимая власть, осуществляемая в государственно-организованном обществе специально предназначенными для этого органами, функционирующими, как правило, в рамках системы разделения властей и реализующими государственную волю методами авторитета, убеждения, добровольного подчинения граждан, а в необходимых случаях также и принуждения, и обладающая для этого необходимыми правовыми, материальными, кадровыми, организационными, информационными и иными ресурсами.

Государственная власть реализуется через механизм государства, то есть целостную систему государственных органов, посредством которых осуществляется государственная власть, решаются задачи, стоящие перед государством.

Государственный орган - это орган, наличие и статус которого предусмотрены законодательством и могут прямо не вытекать из положений Конституции Российской Федерации, выполняющий отдельные функции государства (иногда - не широкие, а довольно специальные) в рамках законодательно установленной компетенции и не обязательно входящий в систему разделения государственной власти.

Орган государственной власти - это государственный орган, наличие и
статус которого прямо предусмотрены Конституцией Российской Федерации в качестве органа государственной власти, выполняющий особенно важные для государства и общества функции, наделенный для их реализации широким объемом полномочий в рамках законодательно установленной компетенции и входящий в систему разделения государственной власти.

Таким образом, «государственный орган» и «орган государственной власти» соотносятся как родовое и видовое понятие. Понимание разницы между органом государственной власти и государственным органом является, на наш взгляд, особенно важным в связи с тем, что на современном этапе развития концепции разделения властей можно в целом говорить о недостаточности традиционной триады властей и необходимости расширения перечня таких властей. При этом может быть рассмотрен вопрос о целесообразности включения в этот перечень тех видов власти, которые соответствуют деятельности различных государственных органов, не являющихся на сегодняшний момент органами государственной власти. Например, в связи с важностью деятельности Центральной избирательной комиссии Российской Федерации можно рассуждать о целесообразности выделения такой самостоятельной ветви, как избирательная власть, деятельности Центрального банка Российской Федерации - банковской власти, Счетной палаты Российской Федерации - контрольной власти.

Категории «государственная власть» и «орган государственной власти», их четкое определение важны для развития концепции разделения государственной власти, позволяют не только более четко описать ее современное состояние, но и предположить некоторые эволюционные изменения в системе разделения государственной власти в современном государстве.

Формами правового разграничения компетенций между органами государственной власти РФ и субъектов РФ могут быть: по предметам ведения Российской Федерации – Конституция РФ, федеральные конституционные и федеральные законы, законы субъектов РФ; по предметам ведения субъектов – законы субъектов РФ.

Проблемы договорного разграничения предметов ведения и полномочий сводятся к следующему:

1) договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ усиливают асимметрию субъектов РФ, носят политический характер, нарушают нормы Конституции РФ и федеральных законов;

2) при заключении договоров равноправие сторон является формальным, вытекающим из положений ч.4. ст.5 (во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации равноправны между собой), в конечном счете, Федерация самостоятельно определяет объем уровень формализации и другие параметры передачи полномочий;

3) отсутствует единообразие конституционной регламентации роли договоров;

4) несовершенна процедура заключения договоров о разграничении полномочий.

В настоящее время действует более 30 федеральных законов, которыми полномочия органов государственной власти Российской Федерации передаются органам власти субъектов РФ. Характер передаваемых полномочий свидетельствует о передаче полномочий именно в системе исполнительной власти. Но при этом своевременного заключения соглашений не происходит (ст.78 Конституции РФ). Кроме того, определенную тревогу вызывает бессистемность законодательства, в частности, принятие федеральных законов о внесении изменений и дополнений в законодательные акты в связи с совершенствованием разграничения полномочий.

Список литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ).
2. Авакъян Сл. Конституционное право России: учебный курс. 6-е изд., перераб. и доп. - М. - 2018. Т 2.
3. Автономов А. С. Федерализм: теория, институты, отношения (сравнительно-правовое исследование). — М. - 2019. - 231с.
4. Азизова П. М., Мусаева А. Г. Основные понятия в теории государства и права // Евразийский юридический журнал. 2015. № 5 (84). С. 123-130.
5. Алебастрова И. А. Принцип разделения властей в условиях разрастания количества государственных органов: проблема сохранения чистоты концепции // Государство и право. 2017. № 9. – С. 33-40.
6. Белоусова В. М. Политическая и государственная власть: проблема соотношения // Экономика, право и управление: теория, методология и практика. Сборник материалов заочной научно-практической конференции, посвященной юбилею заслуженного работника высшей школы Российской Федерации и Чувашской Республики Ю. П. Леванова. 2020. С. 34-40.
7. Галочкина А. С. Проблема соотношения государственного управления и исполнительной власти // Актуальные проблемы взаимодействия общественности с органами государственной власти и органами местного самоуправления. Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. 2017. С. 71-80.
8. Глигич-Золотарева М.В. Правовые основы федерализма. — М. —2016. — 342 с.
9. Горохова С. С. Теория государства и права: учебник и практикум для академического бакалавриата. — М.: Юрайт, 2019.
10. Горячева А. С. Проблема реализации принципа разделения властей в системе государственного управления в Российской Федерации // Инновационное развитие. 2019. № 11 (16). С. 85-90.
11. Журавлева В. Ю. Перетягивание каната власти: взаимодействие Президента и Конгресса США. - М.: ИМЭМО РАН, 2019.
12. Калина В. Ф. Теория государства и права: учебник для прикладного бакалавриата. — М.: Юрайт, 2019.
13. Кожевников В. В. Теория государства и права: монография / В. В. Кожевников, И. Н. Сенин, А. И. Красман. - Омск: Издательство АНО ВО «Омский экономический институт», 2016.
14. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. 2-е изд. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2019.
15. Кочубей А. Г., Болдырев С. Н. Теория государства и права / Философия права. 2015. № 1 (68). С. 56-60.
16. Маркелова Ю. В. Теория государства и права / Science Time. 2015. № 12 (24). С. 505-510.
17. Нерсесянц B.C. Общая теория права и государства: Учебник для вузов. М.: Норма. 2019.
18. Осавелюк A. M. Проблема определения правового статуса высших органов государственной власти в СССР и России // Lex Russica. 2016. № 3 (112). С. 121-130.
19. Осипов М. Ю. Теория государства и права / Юридическая техника. 2016. № 10. С. 410-420.
20. Певцова Н. С. Эволюция научных взглядов на теорию государства и права // Актуальные вопросы научной и научно-педагогической деятельности молодых учёных. Сборник научных трудов III Всероссийской заочной научно-практической конференции, под общ. ред. Е. А. Певцовой. 2020. С. 77-80.
21. Плетников B. C., Плетникова М. С. Теория государства и права // Юридическая техника. 2018. № 10. – С. 102-110.
22. Проблемы общей теории права и государства: учебник для вузов / Под общ ред. B.C. Нерсесянца. М.: Норма, 2016. С. 519-520.
23. Прокофьев В. Н. Конституционно-правовая природа взаимодействия Президента РФ с Правительством РФ и органами исполнительной власти // Государство и право. 2019. № 4. – С. 21-30.
24. Радько Т. Н. Теория государства и права. - М.: Проспект, 2020. - С. 103.
25. Рогачев Е. С. Теория государства и права: практикум // Вестник Московского университета МВД России. 2019. № 7. С. 89-90.
26. Стаменова О. В. Проблема определения сущности понятия «государственная власть» // Сборник статей XV международной научно-практической конференции. 2018. С. 191-200.
27. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мортышина. - М.: Норма, 2016.
28. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М.И. Байтин).
29. Тупиха H. A., Виноградове К. О. Проблема бюрократизации органов государственной власти и пути ее решения //Национальные экономики в условиях глобальных и локальных трансформаций сборник статей международной научно-практической конференции. 2019. С 155-160.
30. Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма: учеб.-практ. Пособие. — М., 2019.
31. Шапорев Д. А., Шапорева Е. Д. О некоторых проблемах реализации взаимодействия органов государственной власти в Российской Федерации // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2018. № 2 (35). С 74-80.
32. Шматова Е. С. Проблема соотношения государства и государственной власти // Управление государственное, муниципальное и корпоративное: теория и лучшие практики материалы Второй международной научно-практической конференции. 2019. С. 74-80.

33. Радько Т. Н. Теория государства и права. - М.: Проспект, 2016. - С. 103. ↑

34. Певцова Н. С. Эволюция научных взглядов на теорию государства и права // Актуальные вопросы научной и научно-педагогической деятельности молодых учёных.
    Сборник научных трудов III Всероссийской заочной научно-практической конференции, под общ. ред. Е. А. Певцовой. 2016. С. 77. ↑

35. Стаменова О. В. Проблема определения сущности понятия «государственная власть» // Сборник статей XV международной научно-практической конференции. 2018. С. 191. ↑

36. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мортышина. - М.: Норма, 2016. С. 103. ↑

37. Радько Т. Н. Теория государства и права: учеб. 2-е изд. - М.: Проспект, 2016. С. 103. ↑

38. Шапорев Д. А., Шапорева Е. Д. О некоторых проблемах реализации взаимодействия органов государственной власти в Российской Федерации // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2018. № 2 (35). С 74. ↑

39. Нерсесянц B. C. Общая теория права и государства: Учебник для вузов. - М.: Норма. 2016. С. 234. ↑

40. Проблемы общей теории права и государства: учебник для вузов / Под общ ред. B. C. Нерсесянца. - М.: Норма, 2016. С. 519-520. ↑

41. Белоусова В. М. Политическая и государственная власть: проблема соотношения // Экономика, право и управление: теория, методология и практика. Сборник материалов заочной научно-практической конференции, посвященной юбилею заслуженного работника высшей школы Российской Федерации и Чувашской Республики Ю. П. Леванова. 2015. С. 34. ↑

42. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мортышина. - М.: Норма, 2016. С. 103. ↑

43. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М. И. Байтин). ↑

44. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мортышина. - М.: Норма, 2016. С. 103. ↑

45. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М. И. Байтин). ↑

46. Певцова Н. С. Эволюция научных взглядов на теорию государства и права // Актуальные вопросы научной и научно-педагогической деятельности молодых учёных.
    Сборник научных трудов III Всероссийской заочной научно-практической конференции, под общ. ред. Е. А. Певцовой. 2016. С. 77. ↑

47. Осавелюк A. M. Проблема определения правового статуса высших органов государственной власти в СССР и России // Lex Russica. 2016. № 3 (112). С. 121. ↑

48. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мортышина. - М.: Норма, 2016. С. 103. ↑

49. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мортышина. - М.: Норма, 2016. С. 104. ↑

50. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М. И. Байтин). ↑

51. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М. И. Байтин). ↑

52. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мартышина. - М.: Норма, 2016. С. 175. ↑

53. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. - СПб.: «Юридический центр Пресс», 2014. - С. 303. ↑

54. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М. И. Байтин). ↑

55. Галочкина А. С. Проблема соотношения государственного управления и исполнительной власти // Актуальные проблемы взаимодействия общественности с органами государственной власти и органами местного самоуправления. Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. 2017. С. 71. ↑

56. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М. И. Байтин). ↑

57. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ).

    ↑

58. Теория государства и права: учебник / Под общ. ред. О. В. Мортышина. - М.: Норма, 2016. С. 103. ↑

59. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2016. С. 99 (автор главы о механизме государства - М. И. Байтин). ↑

60. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ).

    ↑

61. Певцова Н. С. Эволюция научных взглядов на теорию государства и права // Актуальные вопросы научной и научно-педагогической деятельности молодых учёных.
    Сборник научных трудов III Всероссийской заочной научно-практической конференции, под общ. ред. Е. А. Певцовой. 2016. С. 77. ↑

62. Рогачев Е. С. Теория государства и права: практикум // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 7. С. 89. ↑

63. Певцова Н. С. Эволюция научных взглядов на теорию государства и права // Актуальные вопросы научной и научно-педагогической деятельности молодых учёных.
    Сборник научных трудов III Всероссийской заочной научно-практической конференции, под общ. ред. Е. А. Певцовой. 2016. С. 77. ↑

64. Плетников B. C., Плетникова М. С. Теория государства и права // Юридическая техника. 2016. № 10. – С. 102. ↑

65. Рогачев Е. С. Теория государства и права: практикум // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 7. С. 89. ↑

66. Прокофьев В. Н. Конституционно-правовая природа взаимодействия Президента РФ с Правительством РФ и органами исполнительной власти // Государство и право. 2018. № 4. – С. 21. ↑

67. Азизова П. М., Мусаева А. Г. Основные понятия в теории государства и права // Евразийский юридический журнал. 2015. № 5 (84). С. 123. ↑

68. Азизова П. М., Мусаева А. Г. Основные понятия в теории государства и права // Евразийский юридический журнал. 2015. № 5 (84). С. 123. ↑

69. Алебастрова И. А. Принцип разделения властей в условиях разрастания количества государственных органов: проблема сохранения чистоты концепции // Государство и право. 2017. № 9. – С. 33. ↑

70. Плетников B. C., Плетникова М. С. Теория государства и права // Юридическая техника. 2016. № 10. – С. 102. ↑

71. Журавлева В. Ю. Перетягивание каната власти: взаимодействие Президента и Конгресса США. - М.: ИМЭМО РАН, 2016. – С. 63. ↑

72. Горохова С. С. Теория государства и права: учебник и практикум для академического бакалавриата. — М.: Юрайт, 2015. — С. 131. ↑

73. Калина В. Ф. Теория государства и права: учебник для прикладного бакалавриата. — М.: Юрайт, 2016. — С. 91. ↑

74. Горохова С. С. Теория государства и права: учебник и практикум для академического бакалавриата. — М.: Юрайт, 2015. — С. 131. ↑

75. Авакъян Сл. Конституционное право России: учебный курс. - М. - 2016. Т 2. – С. 132. ↑

76. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ).

    ↑

77. Тупиха H. A., Виноградове К. О. Проблема бюрократизации органов государственной власти и пути ее решения //Национальные экономики б условиях глобальных и локальных трансформаций сборник статей международной научно-практической конференции. 2017. С 155. ↑

78. Глигич-Золотарева М. В. Правовые основы федерализма. — М., 2016. —342 с. ↑

79. Умнова И. А. Конституционные основы современного российского федерализма: учеб.-практ. Пособие. — М., 2016. – С. 54. ↑

80. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ).

    ↑

81. Калина В. Ф. Теория государства и права: учебник для прикладного бакалавриата. — М.: Юрайт, 2016. — С. 91. ↑

82. Горячева А. С. Проблема реализации принципа разделения властей в системе государственного управления в Российской Федерации // Инновационное развитие. 2017. № 11 (16). С. 85. ↑

83. Кожевников В. В. Теория государства и права: монография / В. В. Кожевников, И. Н. Сенин, А. И. Красман. - Омск: Издательство АНО ВО «Омский экономический
    институт», 2016. – С. 74. ↑

84. Калина В. Ф. Теория государства и права: учебник для прикладного бакалавриата. — М.: Юрайт, 2016. — С. 91. ↑

85. Горячева А. С. Проблема реализации принципа разделения властей в системе государственного управления в Российской Федерации // Инновационное развитие. 2017. № 11 (16). С. 85. ↑

86. Авакъян Сл. Конституционное право России: учебный курс. - М., 2016. Т 2. – С. 132. ↑

87. Автономов А. С. Федерализм: теория, институты, отношения (сравнительно-правовое исследование). — М., 2017. – С. 123. ↑

88. Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма: учеб.-практ. Пособие. — М., 2016. – С. 132. ↑

89. Кочубей А. Г., Болдырев С. Н. Теория государства и права / Философия права. 2015. № 1 (68). С. 56. ↑

90. Шматова Е. С. Проблема соотношения государства и государственной власти // Управление государственное, муниципальное и корпоративное: теория и лучшие практики материалы Второй международной научно-практической конференции. 2017. С. 74. ↑

91. Плетников B. C., Плетникова М. С. Теория государства и права // Юридическая техника. 2016. № 10. – С. 102. ↑

92. Кочубей А. Г., Болдырев С. Н. Теория государства и права / Философия права. 2015. № 1 (68). С. 56. ↑

93. Указ Президента РФ от 20.05.2011 № 657 (ред. от 25.07.2014) «О мониторинге правоприменения в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 23.05.2011, № 21, ст. 2930. ↑

94. Рогачев Е. С. Теория государства и права: практикум // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 7. С. 89. ↑

95. Шматова Е. С. Проблема соотношения государства и государственной власти // Управление государственное, муниципальное и корпоративное: теория и лучшие практики материалы Второй международной научно-практической конференции. 2017. С. 74. ↑

96. Плетников B. C., Плетникова М. С. Теория государства и права // Юридическая техника. 2016. № 10. – С. 102. ↑

97. Стаменова О. В. Проблема определения сущности понятия «государственная власть» // Сборник статей XV международной научно-практической конференции. 2018. С. 191. ↑

98. Рогачев Е. С. Теория государства и права: практикум // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 7. С. 89. ↑

99. Кочубей А. Г., Болдырев С. Н. Теория государства и права / Философия права. 2015. № 1 (68). С. 56. ↑

100. Осипов М. Ю. Теория государства и права / Юридическая техника. 2016. № 10. С. 410. ↑

101. Рогачев Е. С. Теория государства и права: практикум // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 7. С. 89. ↑

102. Стаменова О. В. Проблема определения сущности понятия «государственная власть» // Сборник статей XV международной научно-практической конференции. 2018. С. 191. ↑

103. Плетников B. C., Плетникова М. С. Теория государства и права // Юридическая техника. 2016. № 10. – С. 102. ↑

104. Осипов М. Ю. Теория государства и права / Юридическая техника. 2016. № 10. С. 410. ↑

105. Маркелова Ю. В. Теория государства и права / Science Time. 2015. № 12 (24). С. 505. ↑

106. Плетников B. C., Плетникова М. С. Теория государства и права // Юридическая техника. 2016. № 10. – С. 102. ↑