Неформальные объединения молодежи в современной России , как объект молодежной политики

Содержание:

Введение

Актуальность исследования молодежной сферы подтверждается многими факторами. Во-первых, в любые исторические периоды молодежь выступает в качестве движущей силы развития общества в целом, то же самое мы можем сказать и о современной молодежи. Во-вторых, в современном российском обществе происходит процесс поляризации среди молодежи, что требует более глубокого изучения позиции молодых людей, в частности, изучения ценностей молодежи, мотивов, которые лежат в основе их поведенческой активности. В-третьих, молодежи присуща динамичность с точки зрения подверженности влиянию политических и экономических факторов.

Изучение молодежных неформальных объединений уже давно составляет важное направление в социологии молодежи. На западе к этой проблематике обратились ведущие специалисты еще в шестидесятые годы прошлого века, в отечественной же науке анализ молодежных субкультурных феноменов до конца 1980-х годов велся в очень узких рамках и не был сколько-нибудь значимой областью молодежных исследований.

Стремление молодежи объединяться в неформальные организации - это, во многом, естественный процесс. Современная социально-политическая ситуация в России показывает, что неформальные молодежные объединения - это очень актуальная проблема на сегодняшний день, так как огромное количество подростков становятся «неформалами» не из-за каких-либо убеждений, целей, а только из-за того, что им нравится атрибутика «неформалов», относительная независимость и самостоятельность.

Актуальность данной проблемы возрастает и в связи с тем, что молодежь легко воспринимает асоциальные идеи и взгляды, склонна к крайностям, подражанию, некритическому восприятию контркультур и девиантному поведению. Это может способствовать распространению в молодежной среде экстремистской идеологии и появлению неформальных объединений негативной направленности. Необходимость обращения к данной теме связана и с недостаточной ее разработанностью в научной литературе. В имеющихся исследованиях эта актуальная проблема не получила достаточного внимания. Это затрудняет ее решение в деятельности органов местного самоуправления. Сегодня не смотря на активную деятельность неформальных объединений, известно о них не так много. Отдельные публикации в прессе не позволяют получить целостную картину, а иногда дают искаженные представление о тех или иных формированиях, поскольку рассматривают, как правило, лишь одну какую-то сторону их деятельности. Рассмотренная мной тема имеет большое значение и для меня лично. Что бы проникнуть в суть мироздания, выбрать наиболее правильную жизненную позицию, необходимо изучить закономерные и феноменальные явления в обществе, понять причины возникновения и прохождения различных процессов во всемирном социокультурном пространстве.

Целью данной курсовой работы является рассмотрение основных молодежных субкультур как социального феномена в условиях современной России.

Для достижения указанной цели предполагается решить следующие основные задачи:

- рассмотреть этапы становления молодежной политики в России;

- изучить нормативно-правовое регулирование молодежной политики;

- дать характеристику неформальным объединениям молодежи на современном этапе;

- проанализировать деятельность молодежной политики с сфере неформальных объединений молодежи;

- выявить проблемы в молодежной политике и рассмотреть ее совершенствование в сфере неформальных объединениях молодежи.

Объект исследования моей работы это субкультура молодежи и неформальные объединения.

Предмет исследования: неформальные объединения как социально - культурный феномен.

Методы исследования: анализ литературы, интернет - ресурсов, наблюдение, беседа, анализ примеров деятельности.

Структура курсовой работы: соответствует поставленной цели и задачам исследования, состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии.

Глава 1. Теоретические основы молодежной политики в России

1.1 Развитие молодежной политики в России

Трансформация всех сфер общественной жизни резко изменила социальные условия формирования поколения россиян, родившихся в перестроечный и постперестроечный период. Вопрос о позиции молодого поколения, о его отношении к происходящим переменам получил огромное политическое значение, так как обретающий социальную самостоятельность молодой человек в этих условиях сталкивается с труднейшей задачей - освоением новых для себя и всего общества политических практик.^[1]

Фундаментальные изменения, произошедшие в российском обществе, значительно повлияли на образ жизни и ценности современной молодежи, изменилась и сама молодежь. Перспективы развития общества и само будущее России во многом связаны с приходом в общественную среду молодых, так как сегодняшняя молодежь через 15-20 лет повзрослеет, наберется опыта, сил и станет наиболее влиятельной социальной группой, определяющей положение дел в стране. В этих условиях молодежная политика государства должна преследовать цель не просто создать благоприятные условия, способствующие улучшению качества жизни, а обеспечить социально-политическое развитие молодежи, осуществляемое путем реализации ее коренных интересов с учетом интересов всего общества.^[2]

Для реализации молодежного потенциала в обществе необходимо четко определить цели, задачи, формы и методы работы с молодежью, условия для политического образования и воспитания подрастающего поколения. Ни одна страна в мире не может нормально развиваться без четкой и глубоко продуманной системы молодежной политики. Однако Российское государство пошло по иному пути.^[3]

Формально система государственной молодежной политики начала складываться в России в 1992 - начале 2000-х годов. Тогда были приняты нормативные документы по вопросам молодежной политики, разработаны и введены в действие федеральные и в ряде случаев региональные целевые программы. Во второй половине 1990-х годов законы о молодежной политике имелись в большинстве регионов, но единый федеральный закон о молодежи так и не был принят. С 1994 г. действовали федеральные и местные целевые программы «Молодежь России». Но в рассматриваемый период государство не имело реального, обеспеченного серьезными ресурсами механизма осуществления идей и положений, которые артикулировались в нормативных документах по молодежной проблеме, как на федеральном, так и на местном уровне. Например, в Воронеже, в городе, где только численность студентов составляет около ста тысяч человек, на финансирование муниципальной программы «Молодежь-2002» было выделено всего 1,78 млн. руб.^[4]

Фактически с начала практического переустройства общественной жизни в конце 1980-х годов молодежь в нашей стране оказалась предоставлена самой себе. Государственные молодежные программы были недееспособны, молодежь экономически не защищена. К середине первого десятилетия XXI в. такая практика привела к целому ряду негативных последствий. В частности, по сведениям Росстата, четверть бедняков в России в 2005 г. были молодыми людьми в возрасте до 30 лет.

Такое положение не могло не отразиться в политической плоскости. Так, результаты опросов, проводимых ФОМ показывали, что о своем недоверии Правительству РФ заявляли 76% российской молодежи, не доверяли Государственной Думе 63%, негосударственным организациям - 60% молодых россиян. По мнению ряда экспертов, в первые годы XXI в. численность молодых левых радикалов в России, по приблизительным оценкам, достигла 50 тыс. активистов. Появилась реальная угроза правящей элите со стороны леворадикальной молодежи, которая в случае объединения могла стать мощной агрессивной уличной силой. Однако лидирующее место в России по активности и популярности среди молодежи заняли многочисленные праворадикальные группы молодежи. По неофициальным данным, в России начала XXI в. действовало 250 таких групп в 85 городах страны.

В начале XXI в. сложилась ситуация, когда массовый правовой нигилизм молодежи, распространение радикальных и экстремистских идей могли привести к дестабилизации российского общества. Назрела острая необходимость модернизации молодежной политики России. Череда «цветных революций» в странах СНГ, где ключевую роль сыграла молодежь, заставила ускорить процесс реформирования молодежной политики в России.^[5]

Базовые принципы новой системы работы с молодежью были заложены в целевой программе «Молодежная политика - 2006», основным лейтмотивом которой стало формирование лояльных по отношению к правящей элите молодежных политических организаций. На это государство выделило почти 2 млрд. руб. (объем финансирования программы «Молодежь России» в 2005 г. составил 96 млн руб.). Впервые за много лет целевые молодежные программы получили удовлетворительное финансирование.

Главным молодежным кремлевским проектом стали «Наши» - пропрезидентское, антифашистское и антиоппозиционное молодежное движение. Появление «Наших» значительно изменило расстановку сил на российской политической арене. Движение стало альтернативной уличной силой, направленной против оппозиционных и экстремистских организаций, причем силой агрессивной и готовой на любые методы борьбы. Важным элементом работы движения стал ежегодный слет сторонников на озере Селигер, где молодежь получает мощную идеологическую обработку.

Другим молодежным проектом стала «Молодая гвардия Единой России», которая отвечает всем принципам создания провластных молодежных организаций: молодежи предлагается возможность карьерного роста, участие в различных социально-экономических и культурных программах, приветствуется патриотизм, декларируется «антиоранжевый» характер организации.^[6]

«Наши» и «Молодая гвардия» стали образцом для формирования региональных и местных молодежных движений и организаций по всей стране.

Дополнительным элементом государственной системы работы с молодежью выступила сеть молодежных парламентов, появившихся в большинстве регионов современной России и получивших возможность стать аккумулятором идей молодежи и содействовать реализации молодежной политики.

Создание проправительственных молодежных организаций и сети молодежных парламентов позволило привлечь в них наиболее активную часть молодежи, сформировать образец социально одобряемого поведения и тем самым снизить популярность экстремистских и оппозиционных идей в молодежной среде. Все это привело к относительной стабилизации российского общества и явилось важным шагом на пути к достижению общественной консолидации. Значительно растет доверие молодежи к представителям власти. По данным социологов, в марте 2009 г. рейтинг доверия президенту Медведеву среди молодежи составлял 48%, премьеру Путину - 72%. «Единая Россия» как «партия власти» в июне 2009 г. пользовалась доверием 64% молодых россиян. В целом сложившееся взаимодействие современного Российского государства и общества с молодежью имеет много позитивных моментов.

Система управления государственной молодежной политикой на федеральном уровне представляет собой сложный процесс, включающий деятельность всех ветвей власти. Заявленная В. Путиным и Д. Медведевым стратегия развития России с опорой на инновационный капитал общества позволяет надеяться на серьезные позитивные изменения в области молодежной политики Российского государства. Активизировалась работа с молодежью в российских регионах. Но главное, что молодежи есть место в политике современной России. Сегодня это уже не вызывает сомнений. По данным ВЦИОМ, определенно «за» участие в политике выступают 40% молодых. Среди респондентов в возрасте до 30 лет 4% уже состоят в политических организациях. В принципе не против членства в партии 21% молодежи.^[7]

Весьма привлекательной для повышения уровня толерантности в российском обществе выглядит инициатива Кремля по привлечению радикальной молодежи к работе в молодежных парламентах. По этой инициативе в ряд региональных парламентов внесены проекты создания молодежных общественных палат с участием представителей всех молодежных организаций. Молодежная палата может стать одним из механизмов, позволяющих направить в конструктивное русло энергию молодежи.

Регулярными стали встречи первых лиц государства с представителями молодежных организаций. В июне 2009 г. по инициативе президента Медведева в Госдуме состоялись первые молодежные дебаты. Такая практика повышает интерес молодежи к участию в публичной политике, ориентирует молодых на развитие своего творческого потенциала в рамках деятельности по решению конкретных проблем юного поколения и общества в целом.

Однако государственная система молодежной политики пока далека от идеала. Стратегические ошибки разработчиков молодежной политики привели к тому, что деятельность государства в области работы с молодежью во многом ориентирована лишь на решение сиюминутных тактических задач. В результате была создана инфраструктура, призванная решать в основном проблемы государства, связанные с деструктивными проявлениями в молодежной среде. Системы работы с молодежью, ориентированной на учет потребностей этой важнейшей социальной группы, на текущий момент фактически не существует. Нормой стало использование административного ресурса при работе с молодежными организациями.^[8]

Серьезно сдерживает раскрытие потенциала молодежных общественных организаций отсутствие механизмов, позволяющих молодежи принимать участие в принятии государственных решений. Неясной остается перспектива профессионального роста лидеров молодежных движений и молодежных парламентских структур. Карьера в них пока носит лишь декларативный характер, так как обеспечить карьерную лестницу для активистов эти организации не способны - речь может идти лишь о единицах.

Не решена в России на сегодняшний день и проблема молодежного экстремизма. Как и в предыдущие годы, помимо действий наци-скинхедов, отмечены и случаи насилия, обусловленные бытовыми ксенофобными установками.

Общественно-экономические и политические преобразования, происходящие в России, оказывают влияние на обострение противоречий в процессе становления молодого поколения россиян. Эти противоречия сохраняются с середины 1990-х годов и не раз описаны рядом экспертов. Они связаны с нарастанием кризисных явлений в экономике страны, слабостью гражданского общества, коррупцией, административными методами воспитания и управления, растущей социальной и имущественной дифференциацией молодежи, непоследовательностью осуществления политического курса на демократизацию.

Неразрешенность основных социальных проблем молодежи, безальтернативность легальной политической деятельности, агрессивное подавление оппозиции не ведут к формированию у молодежи демократического типа личности, а значит, открытым остается вопрос о возможности строительства в России демократии. Открытым же остается вопрос о возможности эффективной работы новой системы государственной молодежной политики на протяжении длительного времени. Ее эффективность во многом будет зависеть от способности правительства решить ключевые проблемы молодежи и нивелировать последствия влияния мирового финансового кризиса на развитие молодого поколения.^[9]

1.2. Нормативно-правовое регулирование молодежной политики в России

Государственная молодежная политика (далее - ГМП) затрагивает интересы всех молодых граждан России.^[10] Несмотря на общую тенденцию последних лет, связанную с выправлением демографической ситуации в России и увеличением численности населения с 143,7 млн. чел. в 2013 году до 146,8 млн. чел. в 2016 году, общая численность молодежи в возрасте от 14 до 30 лет за аналогичный период сократилась на 8,2% (с 34,2 млн. чел. в 2013 году до 31,4 млн. чел. в 2016 году). Однако учитывая тенденции роста рождаемости в Российской Федерации и увеличение общей численности граждан в возрасте от 0 до 14 лет (с 22,8 млн. чел. до 25,5 млн. чел.) в период 2018-2022 гг. можно прогнозировать позитивную динамику роста численности молодежного контингента.

Государственная молодежная политика как отдельная отрасль управления должна опираться на актуальные данные, свидетельствующие о настроениях и ориентациях молодежной среды. Изучение ценностных устремлений молодых людей позволяют выстроить востребованную и современную систему мер государственного реагирования на те или иные запросы поколения. В этой связи системные исследования вышеуказанного блока вопроса являются способом изучения динамично меняющейся обстановки в молодежном сообществе с целью выработки мер гибкого реагирования на меняющуюся конъюнктуру.

Изучению данных вопросов была посвящена аналитическая работа, в составе коллектива исследователей Государственного университета управления в 2017 году. Исследование содержит актуальные показатели ценностных ориентиров молодежи в свете активизации интереса к молодежной повестке после мартовских и июньских событий 2017 года, а также парламентских слушаний «О молодежной политике в Российской Федерации», состоявшихся 22.05.2017 в Государственной Думе Федерального Собрания Российский Федерации. Кроме того, был проанализирован опыт работы сферы ГМП согласно статистической и официальной информации.^[11]

Очевидно, что для совершенствования работы в сфере молодежной политики следует обратить внимание на нормативно-правовое, инфраструктурное и финансовое обеспечение. Сегодня мы можем констатировать факт становления государственной молодежной политики как отдельной сферы. Но на пути обособления в самостоятельный институт у ГМП существует ряд барьеров, которые препятствуют активному развитию данного направления.

Одной из существенных проблем для государственной молодежной политики является нормативно-правовое регулирование сферы.

Прекращение существования профильной программы по работе с молодежью в 2006 году (федеральная целевая программа «Молодежь России») - один из самых болезненных вопросов сферы государственной молодежной политики за последние 12 лет. В настоящее время мероприятия по работе с молодежью зафиксированы в разных нормативных документах, среди которых ключевое место занимает Государственная программа «Развитие образования» на 2013-2020 гг., а также ряд других ведомственных актов. Однако на сегодняшний день отсутствует единая межведомственная система целей, задач и показателей эффективности в вопросах работы с молодым поколением.^[12] Принятие новой государственной программы «Молодежь России» может стать мерой, которая позволит осуществить политический и содержательный прорыв в сфере государственной молодежной политики. Ее принятие может стать главным двигателем изменения работы сферы ГМП в сторону усиления системности и результативности, а также обеспечит: решение основных нормативных проблем развития сферы; на качественно ином уровне межведомственное взаимодействие, которое в настоящий период демонстрирует критически низкий уровень эффективности; определение основного набора направлений и ключевых мероприятий молодёжной политики, которые будут иметь охват на всех уровнях реализации (муниципальный, региональный, федеральный), а также показатели эффективности работы во всех сферах государственной политики; оснащение федеральных органов, реализующих молодёжную политику, необходимыми аргументами во взаимодействии с регионами и на уровне межведомственного взаимодействия, позволяющими добиваться нужного результата; исключение дублирования проводимых мероприятий.

При разработке новой целевой программы можно учесть опыт создания государственной программы «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2011-2015 годы», которая стала инструментом межведомственной интеграции мероприятий и проектов разной направленности, что позволило создать общую идеологическую базу работы в сфере патриотической работы, а также обозначить основные подходы к работе.

В 2006 году распоряжением Правительства была утверждена Стратегия государственной молодежной политики в Российской Федерации, основным инструментом реализации которой должна была стать новая программа «Молодежь России», однако, после отказа в ее принятии, ключевые направления работы, определенные в Стратегии, оказались продекларированными, но не достигнутыми. В 2014 году был принят новый документ, отменивший вышеуказанную Стратегию, - распоряжение Правительства Российской Федерации от 29 ноября 2014 года №2403-р «Об утверждении Основ государственной молодёжной политики Российской Федерации на период до 2025 года». Однако, нормативный статус Основ, а также имеющаяся законодательная база молодежной политики не позволяет говорить о том, что правовая база сферы в достаточной степени обеспечивает полноценность и системность работы в отрасли.^[13]

Несмотря на достаточно большое количество нормативно-правовых актов, в настоящее время в законодательстве Российской Федерации в сфере государственной молодежной политики урегулирована лишь часть отношений. ГМП остается той отраслью, которая регулируется преимущественно законодательством субъектов Российской Федерации. Так на 01.01.2017 в 79 регионах были приняты базовые нормативно-правовые акты, определяющие рамки работы сферы ГМП, в то время как на федеральном уровне вся сфера государственной молодёжной политики регулируется в основном двумя федеральными законами: №98-ФЗ от 28.06.1995 «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений» и №120-ФЗ от 24.06.1999 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Отсутствие в настоящий момент на федеральном уровне базового закона приводит к определенным системным недостаткам работы ГМП. В России не создано единое правовое пространство сферы молодёжной политики, а также наблюдается недостаток унификации работы органов исполнительной власти в этой области, а темпы развития регионального законодательства в области молодёжной политики опережают развитие нормативно-правовой базы на федеральном уровне, что на практике приводит к разнонаправленным действиям ответственных органов власти. Сама сфера молодёжной политики не имеет четкого определения, её значимость недооценивается, вследствие чего молодёжная политика и ответственные за нее структуры в первую очередь подвержены сокращению финансирования и штата.^[14] Помимо этого, фактически отсутствуют законодательное закрепление прав, обязанностей и полномочий органов управления по реализации молодежной политики и чёткое распределение ответственности и полномочий между федеральными, региональными и муниципальными уровнями органов власти по работе с молодёжью, более того, нет юридически зафиксированной профессиональной терминологии в сфере молодёжной политики. Такое положение дел нередко приводит к коллизиям и противоречиям во время взаимодействия профильных органов власти и общественных организаций.

Таким образом, отсутствие соответствующего законодательного обеспечения - очевидно болезненный вопрос. В этой связи, разработка, обсуждение и принятие федерального закона о государственной молодежной политике представляются важнейшим шагом в процессе развития отрасли. Принятие указанного закона позволит: обозначить четкие контуры сферы молодежной политики и придать правовые основания для деятельности Министерства образования и науки РФ, Федерального агентства по делам молодёжи, заинтересованных ведомств и всей сети региональных и муниципальных органов по работе с молодёжью; создать и укрепить единое правовое пространство сферы молодёжной политики во всей стране; четко распределить ответственность между федеральными, региональными и муниципальными органами власти в сфере молодежной политики; зафиксировать полномочия органов по работе с молодёжью; закрепить профессиональную терминологию сферы молодёжной политики.^[15]

Нормативно-правовое и программное обеспечение сферы, несмотря на видимую положительную динамику, в настоящий момент не имеет комплексного решения. Принятие федерального закона и государственной программы позволит придать отрасли четкие контуры работы, определить приоритеты и обозначить целевые перспективы роста.

Глава 2. Характеристика неформальных объединений молодежи и анализ молодежной политики на современном этапе

2.1. Характеристика неформальных объединений в России на современном этапе

В последние годы отмечается увеличение числа разнообразных молодежных субкультур. В связи с этим считаем актуальным изучение культуры неформальных молодежных объединений, представители которых защищают и отстаивают свои права и интересы, взаимодействуют с официальными структурами и тем самым способствуют формированию гражданского общества в современной России.

Субкультуры являются одним из важных инструментов социализации российской молодежи в условиях современной технологической цивилизации. Можно выделить следующие основные функции субкультуры неформальных молодежных объединений: ценностная, социализирующая, интегративная, познавательная, нормативно-регулирующая. ^[16]

Ценностная функция состоит в том, что субкультура формирует у субъекта вполне определенные ценностные потребности и ориентации. Они помогают найти человеку свое место в социальной действительности, направляют и стимулируют его деятельность. Отношение молодого человека к социальным нормам и ценностям во многом определяет успешность его социализации. При этом эмоциональное принятие культурных стандартов и идеалов общества способствует формированию нормативности и реализации активности в социально одобряемых формах. Отметим, что молодежь ищет формы самодеятельности, не регламентируемые извне. Чаще всего такие формы находятся в сфере досуговых предпочтений и художественно-эстетических интересов, и именно в этой сфере молодежь выступает как субъект неформальных объединений. Переоценка этических ценностей, скептическое и апатичное отношение к официальным аксиологическим установкам – авторство этих изменений в мировоззренческом сознании общества в значительной степени принадлежит неформальным молодежным объединениям.

Непринятие норм и ценностей общества вследствие невозможности им соответствовать или несогласия с ними может реализоваться в стратегиях ухода в виртуальный или вымышленный мир (эскапизм) и агрессивного поведения, направленного на разрушение социальных норм и правил (деструктивность). Эскапизм и деструктивность можно рассматривать как крайние полюсы континуума, между которыми – все многообразие субкультур. Если говорить о ценностях молодежных субкультур с положительной коннотацией, то здесь следует выделить такие аксиоланты, как здоровый образ жизни, гуманизм, стремление к свободе, любовь к природе и естественности, негативное отношение к насилию в мире, ответственность перед обществом, патриотизм, тягу к знаниям, достижение успеха в профессиональной сфере, семья и любовь. ^[17]

К приверженцам данной группы ценностей относятся группы охраны и реставрации памятников природы, поисковики, ролевики-реконструкторы, клубы интеллектуальных игр. Опираясь на различные источники, можно предположить, что в России численность ролевиков-реконструкторов составляет около 40тыс. человек, в клубах интеллектуальных игр состоит приблизительно 300 тыс. человек, группы охраны и реставрации памятников природы немногочисленны – не более 10 тысяч человек, поисковиков – 60 тыс. человек. Положительная коннотация способствует формированию чувства ответственности молодого человека перед обществом. Необходимо здесь учитывать и то обстоятельство, что «за счет системного эффекта коллективная ответственность оказывается больше суммы составляющих ее индивидуальных проявлений ответственности.

Группа действует как коллективный субъект, связи и отношения внутри которого многократно усиливают его возможности». Следует отметить, что существуют неформальные молодежные объединения, обладающими ценностными ориентациями молодежных субкультур, которые можно характеризовать как с положительной, так и с отрицательной стороны. Стремление к свободе и дружбе совмещается со злоупотреблением алкоголем, наркотиками, отрицанием общества, основ государства, собственности у панков и хиппи.

Тягой к знаниям и слишком большой увлеченностью темой смерти характеризуются готы. Любовь к природе и естественности, пренебрежение материальными ценностями и стремление к бродяжничеству демонстрируют индеанисты и хиппи. Влечение к красоте, особой изысканности, ничего неделанию, отказу от ценностей старшего поколения, ориентация на здоровый образ жизни, порча объектов социального назначения – рэперы, роллеры и графферы. Особенное чувственное мироощущение, выражение эмоций, тягу к суициду, инфантильность демонстрируют эмо. Особые формы патриотизма и ответственности, агрессивность и злоупотребление алкоголем отличает байкеров, рокеров и металлистов. Стремление к успеху в профессиональной сфере и чрезмерная погруженность в виртуальный мир – геймеров. ^[18]

К ценностям молодежных субкультур с отрицательной коннотацией следует отнести цинизм, чрезмерную критичность в отношении всего, агрессивность, негативное отношение к старшему поколению, отрицание общества, основ государства, семейного образа жизни, бродяжничество, злоупотребление алкоголем, наркотиками. К их носителям относятся гопники, скинхэды, сатанисты, футбольные хулиганы. По мнению экспертов, численность гопников в России измеряется сотнями тысяч человек, количество скинхэдов – около 35 тыс. человек, сатанистов – несколько тысяч человек, хулиганствующих футбольных фанатов – около 50 тыс. человек.

Субкультуры необходимы для социализации личности – это одна из важных их функций в современном обществе. Переход виную возрастную и социальную группу характеризуется обострением отношений с окружающим миром, возникновением стрессовых и напряженных ситуаций. Субъективность индивида в рамках социальной системы требует новых сложных навыков общения, других по сравнению с семьей и родственниками. Чтобы стать субъектом социального действия, необходимо умение не только соблюдать социальные нормы, но и изменять их в соответствии с меняющейся реальностью, нужно самостоятельно определять для себя значимые цели, совершать выбор основных форм деятельности.^[19]

Именно на этом жизненном этапе у молодого человека возникает острая нужда в контактах со сверстниками, индивидами, решающими аналогичные проблемы. В этом случае возрастает тенденция к возникновению гомогенных групп, обслуживающих пере акцентировку идентификации и экстраполяцию солидарности с одной совокупности отношений на другие, отличающиеся по своему характеру, структурированные в соответствии с качеством иными критериями. Влияние молодежной субкультуры обеспечивает компенсацию негативного отношения к себе, низкого уровня самоуважения, непринятия образа собственного тела (несоответствия внешнего вида эталонам маскулинности и феминимности).

Компенсация происходит благодаря крайнему преувеличению и мифологизации своей непохожести, исключительности. Субкультура выступает также как форма самопредъявления человека на культурно-эстетическом уровне, когда человеку нравится прежде всего музыка, одежда и т. д. Что касается интегративной функции субкультуры неформальных молодежных объединений, то здесь следует отметить, что принадлежность к определенной субкультуре формирует у молодых людей чувство общности. Конкретная субкультура сплачивает людей, интегрирует их, обеспечивает целостность сообщества. Но, сплачивая одних на ценностной основе какой-либо субкультуры, она противопоставляет их другим, разъединяет более широкие сообщества и общности. Внутри них могут возникать субкультурные конфликты. ^[20]

Таким образом, субкультура может и нередко выполняет дезинтегрирующую функцию. Дезинтегративная функция субкультуры неформальных молодежных объединений может выражаться в том, что для некоторых из них характерен так называемый «стадный инстинкт», суть которого заключается в том, что заражение и подражание (в поведении членов группы наблюдаются «интенсивные специфические социально-психологические процессы, обозначаемые понятием “контагиозности”»), наслаиваясь на индивидуальное стремление к выделению, искажают цель, ради которой молодежь предпринимает те или иные неформальные действия, и в результате не выделяют, а чаще растворяют молодого человека среди себе подобных.

Непременным атрибутом «стадного инстинкта» является «наличие конкурентов, оппонентов, недоброжелателей и даже врагов». Отметим, что неформальные молодежные объединения весьма неоднородны и подчас являются враждебными по отношению друг к другу. Для определенной части неформалов характерна тенденция к саморазрушению личности, проявляющаяся в направленной жестокости. Данная тенденция может выражаться в духовном противопоставлении себя обществу, окружающим, отклоняющемся поведении, разрушении морально-этических и эстетических ценностей. Подобные проявления отмечаются прежде всего среди неформальных молодежных объединений панков, метал-листов, хиппи, рокеров, футбольных фанатов, эмо и некоторых других. И все же для определенной части неформальных молодежных объединений не свойственна такая негативная направленность, а характерна осознанность в выборе цели и соответствие между целью и мотивацией деятельности. Здесь многое зависит от архетипической матрицы, носителем которой выступает молодой человек.

От содержания прививаемых ценностей и предпочтений зависит линия поведения члена неформальной группы. Именно в данных группах, где общение приобретает личный и непосредственный характер, а жажда членства в ней может привести к полной готовности воспринять групповые нормы, в поведении членов группы наблюдаются интенсивные специфические социально-психологические процессы, обозначаемые уже упомянутым понятием «контагиозности». ^[21]

Познавательная (гносеологическая) –функция субкультуры неформальных молодежных объединений тесно связана с процессом передачи социального опыта и в известном смысле вытекает из него. Субкультуpa, концентрируя различный опыт множества людей, приобретает способность накапливать богатейшие знания о мире и тем самым создавать благоприятные возможности для его познания и освоения. Можно утверждать, что общество интеллектуально настолько, насколько полно использует богатейшие знания, а в молодежные субкультуры хранят их значительный запас. В этом плане явление интеллектуальных молодежных клубов становится основой успешной социализации и самоопределения молодежи.

Субкультуры также могут рассматриваться как система, регулирующая осуществление интересов и потребностей молодежи -в обществе. Субкультуры, выделяемые по критерию социальной направленности, характеризуются соответствующими социальными действиями своих субъектов. Так, действия и субъектов асоциальных молодежных субкультур по отношению к обществу выражены в правонарушениях, экстремизме, национализме. К примеру, криминальная субкультура сплачивает правонарушителей, выступает в качестве регулятора их поведения. Но главная ее опасность в том, что она искажает общественное сознание, трансформирует преступный опыт, расшатывает добропорядочность населения, блокирует процесс социализации молодежи, формирует общественное мнение о целесообразности нарушения определенных правовых норм, создает положительный имидж некоторым категориям преступников, и наоборот, осуждает граждан, способствующих правоприменительным органам в их задержании.^[22] Другими словами, криминальная субкультура является основным механизмом разрушения общностей, и прежде всего молодежной среды. Действия субъектов про социальных видов этих субкультур направлены на создание всевозможных молодежных образований, занимающихся, напри-мер, охраной правопорядка, окружающей среды, исторических памятников. Наконец, действия субъектов нейтральных видов молодежных субкультур (готы, металлисты, эмо, гей-меры, рэпперы) не имеют ярко выраженной асоциальной или про социальной направленности. Субкультуры такого рода требуют особого внимания, поскольку, попадая под их влияние, молодежь может выбрать как позитивные, так и негативные направления своих социальных действий.

2.2. Анализ молодежной политики в сфере неформальных объединений молодежи

Эффективность молодежной политики по оптимизации транзита российской молодежи и адекватному включению ее в жизнедеятельность общества во многом определяется успешностью взаимодействия всех социальных институтов, выступающих агентами социализации. В условиях снижения роли традиционных социальных институтов (семья, система образования, государственные органы по делам молодежи) на первое место в процессе усвоения молодыми людьми нормативных, ценностных и поведенческих моделей выходят повседневные социализирующие практики, транслируемые разнообразными социальными сетями, в которые включен молодой человек.

Современные юноша и девушка являются участниками большого количества социальных групп как реальных (компании по месту жительства, общественные объединения, студенческие группы и т. д.), так и виртуальных (Интернет-форумы, сообщества, чаты, проекты типа «Одноклассники», «Живой журнал» и т. п.). Для анализа влияния этих групп на развитие молодого человека мы используем концепцию peer group (группы равных), основы которой были заложены Т. Парсонсом. ^[23]

Именно он впервые обратил внимание на позитивный характер таких групп, раннее рассматривавшихся только в контексте девиантного поведения. Такие группы обладают важным социализирующим качеством и позволяют молодому человеку усвоить нормы и модели поведения, характерные для современного ему общества. Несмотря на то, что зачастую подобные группы становятся в оппозицию к действующим в обществе культурным и социальным нормам, при определенном, «мягком» управлении они способны стать важнейшим социализирующим инструментом общества в отношении молодого поколения.

Основные идеи концепции peer group можно сформулировать следующим образом:

- в подростковом и молодом возрасте люди стремятся к объединению со своими сверстниками, создавая так называемые peer group;

- peer group могут иметь как статус неформального объединения, создаваемого самой молодежью спонтанно, независимо от взрослых, так и формального, создаваемого взрослыми людьми специально для молодежи;

- peer group выполняют функцию транспортировки молодежи из детства во взрослое общество, создавая возможность для усвоения социальных ролей, позиций и статусов;

- peer group может нести в себе как деструктивный, так и общественно одобряемый заряд;

- peer group - это, в первую очередь, функция свободного времени, другими словами, подростки и молодежь создают объединения как форму организации своего досуга.

В нашей стране, можно выделить три типа реальных (не виртуальных) peer group. Во-первых, это молодежные субкультуры. Для этой группы молодежи типичной является самоорганизация на основе существующих в мировой или отечественной практике молодежных субкультур, копирование их стиля поведения, ценностно-нормативных образцов и стереотипов, моделей отношения к себе и миру.

Во-вторых, девиантные или полукриминальные молодежные группировки. Речь идет о разнообразных дворовых объединениях, компаниях по месту жительства. Основной формой проведения досуга таких групп являются посиделки во дворе, распитие спиртных напитков, мелкое хулиганство, драки и т. д. (в данном случае мы не рассматриваем криминальные группировки, в которых молодые люди становятся профессиональными преступниками).^[24]

В-третьих, молодежные общественные объединения (формальные peer group). В эту группу входят молодые люди, которые участвуют в деятельности формальных или контролируемых органами по делам молодежи, системой образования объединений.

Полагаем, что потенциал формальных peer group как механизма эффективной социализации молодежи достаточно высок. В условиях неразвитости молодежных субкультур, неконтролируемости и аморфности девиантных группировок задачей органов по делам молодежи является удовлетворение потребности в объединении молодежи путем инициирования процессов самоорганизации молодых людей и мотивации их к созданию молодежных общественных объединений (МОО). На сегодняшний день такая задача успешно выполняется.

Молодежная политика переживает своеобразный бум создания и развития молодежных общественных объединений самой разнообразной направленности (от скаутских организаций до возрождения тимуровского и пионерского движения). К сожалению, социализирующий эффект этих объединений недостаточно высок, о чем и пойдет речь ниже. Основной социальный эффект peer group (в дальнейшем мы будем употреблять термины «формальные peer group» и «молодежные общественные объединения» как синонимы) лежит в плоскости реализации ими латентных функций, в мертоновском понимании этого термина. Полагаем, что их предназначение не в реализации заявленных целей и задач (явные функции), а в создании и поддержании пространства свободного общения молодых людей, механизма обмена социальным опытом, апробации и корректировки поведенческих моделей.

Особая роль молодежных общественных объединений заключается в развитии у молодого поколения навыков социального проектирования, решения проблем, социального партнерства, отстаивания и представления своих интересов, защиты прав.^[25]

Наше понимание явных и латентных функций МОО и особой роли последних базируется на данных, полученных в ходе контент-анализа программ и проектов молодежных общественных объединений, действующих в регионах РФ. Было проанализировано 60 программ и проектов, особое внимание было уделено формулированию целей и задач деятельности, описываемой в проектах. Из 60 программ 48 содержали в формулировках целей и задач два и более специальных (педагогических, психологических, социологических) термина, а также все программы содержали ссылки на основные направления государственной молодежной политики при условии, что основными участниками объединений являлись молодые люди в возрасте от 15 до 23 лет.

В связи с этим полагаем, что в постановке целей, задач, определении методов, форм деятельности молодежных объединений реализованы, в первую очередь, диспозиции педагогов, работников молодежной сферы, а не самих участников объединений. Это дает нам основание рассматривать в качестве важных и значимых только латентные функции формальных peer group, сформулированные выше. При этом в структуре латентных функций мы выделяем два уровня.

Во-первых, это возможность для неформального (но в тоже время социально-одобряемого) общения молодых людей, во-вторых, усвоение навыков эффективной социальной деятельности (проектирование, решение проблем, защита прав и интересов, социальное партнерство).

Наш дальнейший анализ молодежных общественных объединений был построен исходя именно из этих представлений.

Для описания особенностей МОО были выделены следующие признаки: МОО глазами участников; мотивы участия молодежи в работе общественного объединения; участие молодежных общественных объединений в решении проблем подростков и молодежи; особенности отношений МОО с органами государственной и муниципальной власти, институтами гражданского общества.^[26]

Молодежные общественные объединения глазами участников. В ходе исследования участникам молодежных общественных объединений был задан вопрос: «Как Вы считаете, общественное объединение - это...» и было предложено несколько вариантов ответа на него.

Анализируя данные, можно сделать несколько выводов. То обстоятельство, что большинство опрошенных участников объединений определяют свою организацию как группу людей с общими интересами для неформального общения, имеет двоякое значение. С одной стороны, это, безусловно, положительно, поскольку общественное объединение - это, в первую очередь, сообщество людей, имеющих общий интерес, общую цель, которые и стали фактором создания организации.

Кроме этого, именно эта латентная функция МОО является значимой с точки зрения эффективности работы объединений. С другой стороны, данное обстоятельство наводит на мысль, что вся деятельность детского и/или молодежного общественного объединения строится вокруг общения по интересам, не переходя в активную социальную фазу. И в данном случае общественное объединение определяется как еще одна форма организации досуга и свободного времени, построенная на принципах общения по интересам. При этом тот факт, что на реальную деятельность («команда для проведения акций, мероприятий» и «объединение людей для решения собственных проблем») в общей сложности указывает чуть больше 14 % опрошенных, лишь подтверждает все вышесказанное.^[27]

Представляет интерес тот факт, что с увеличением срока пребывания в молодежном объединении возрастает количество тех, для кого на первое место выходит неформальное общение со сверстниками.

Особого внимания требует оценка мнения опрошенных, указавших на то, что общественное объединение - это продукт, созданный государством для решения проблем молодежи (21,6 %). Данное обстоятельство в корне противоречит самому понятию общественного объединения, создаваемого и существующего для уравновешивания влияния государства, для создания «поля» приложения собственно общественных сил, независимых от государственных структур и, мало того, призванных их контролировать.

Такое неадекватное понимание общественной инициативы и активности ведет к формированию и развитию социального иждивенчества, отсутствию опыта демократического социального и политического участия, развитию неадекватного представления у молодых людей относительно возможностей представления и отстаивания своих прав.

Мотивы участия молодежи в работе общественного объединения. Респондентам был задан следующий вопрос: «Почему вы стали участником общественного объединения?» и предложено выбрать не более двух факторов, оказавших влияние на принятие решения.

Большинство опрошенных указали на то, что в общественное объединение их привела активная жизненная позиция (41,8 %). Важно понимать, что полученные цифры еще не доказывают того, что заслуга в развитии молодежной активности принадлежит общественному объединению. Указанная категория вполне может быть частью тех, кому «просто нечего делать», в том смысле, что нет пока развитой системы реализации молодежной активности кроме МОО. Но есть уверенность, что постепенно она появится за счет деятельности политических партий и новых молодежных движений («Молодая гвардия», «Наши» и др.). И в этой ситуации МОО, действующие при участии органов по делам молодежи, могут оказаться невостребованными.^[28]

Важным является и тот факт, что более 30 % опрошенных указали в качестве мотива, что «им просто больше нечего делать». Другими словами, почти треть участников МОО, по их собственным оценкам, находится в объединении только до тех пор, пока не появился более интересный и привлекательный стимул. Сегодня молодежная сфера в плане привлекательности, красочности, эффектности своей деятельности очень сильно уступает сфере бизнес-услуг, привлекающей для организации досуга молодежи более серьезные материально-технические и интеллектуальные ресурсы.

Пока еще не сформировалась развитая индустрия развлечений, но этот процесс идет, и с каждым годом темпы его возрастают. При этом молодежная сфера, в большинстве случаев, не предлагает альтернативных вариантов организации досуга молодежи (мы не говорим о том, что органы по делам молодежи должны строить казино и развлекательные центры, но организовать молодежное кафе, найти возможность для создания условий для качественного просмотра современных фильмов вполне могут). Кроме этого, руководители и организаторы детского и молодежного движения должны сами быть интересны тем подросткам и молодежи, которые являются участниками МОО.^[29]

В большинстве случаев МОО не дают молодому человеку того, что он ожидает от объединения, и поэтому очень многие включаются в деятельность организации из принципа «больше нечем заняться», подтверждается во всех исследованиях. Деятельность, которая предлагается в рамках работы общественных объединений, не соответствует ожиданиям и потребностям молодых людей от участия в общественном объединении.

Практически ни одно общественное объединение не предлагает молодежи деятельность, направленную на защиту и представление ее интересов, включение ее в решение актуальных для данного возраста проблем, не предоставляет возможностей для формулирования и выражения собственной позиции, ограничиваясь туманными формулировками о соответствии основным приоритетам государственной молодежной политики.

3. Проблемы молодежной политики и мероприятия по совершенствованию в сфере неформальных объединений молодежи

Немаловажной проблемой государственной молодежной политики является отсутствие единой системы органов исполнительной власти, курирующей сферу ГМП. Государственная молодежная политика сегодня носит межведомственный характер. Полномочия в сфере ГМП на федеральном уровне отнесены к ряду федеральных органов исполнительной власти. Однако основной объем полномочий в области реализации ГМП находится в ведении Министерства образования и науки Российской Федерации, Федерального агентства по делам молодежи и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, реализующих государственную молодежную политику.^[30]

Состав органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, реализующих государственную молодежную политику, весьма неоднороден. Они имеют различный статус и структуру. В 2016 году самостоятельные ведомства, ответственные за реализацию молодежной политики, работали в 22 субъектах Российской Федерации. Из них имеют статус агентства - 3; управления - 1; комитета - 11; департамента - 4; министерства - 3.

Вместе с тем органы по делам молодежи, не выделенные в самостоятельные ведомственные структуры, созданы в 63-х субъектах Российской Федерации. Структуры, курирующие ГМП, входят в состав региональных министерств/департаментов/управлений образования и науки -27 структур; Министерств спорта и молодежной политики - 23 структуры; Министерства культуры - 1 структура; Министерства экономического развития - 1 структура, другие - 11 структур. Эта ситуация наглядно приводит к тому, что основной профиль деятельности структур по работе с молодежью находится в сильной зависимости от характеристик партнерских отраслей, а молодежная политика во многих регионах существует на правах «младших братьев» и представлена сотрудниками небольших подразделений. Подобная ситуация повторяется и на муниципальном уровне.

По данным Федеральной службы государственной статистики в России на 01.01.2017 насчитывалось 22 327 муниципальных образований. Из них - 567 городских округов, 1 784 муниципальных района, 267 внутригородских муниципальных образований городов федерального значения, 1 589 городских и 18 101 сельских поселений. По данным официальной статистики в 2016 году на муниципальном уровне насчитывалось 2 048 структур (органов власти) по работе с молодежью, в которых работало 6 479 чел.^[31]

Таким образом можно констатировать, что структуры по работе с молодежью имеют весьма слабую организационную сеть на самом близком к населению уровне власти. Число муниципальных структур по работе с молодежью меньше, чем сумма муниципальных образований уровня городских округов и муниципальных районов. А это значит, что ряд муниципальных органов власти выполняют функции по работе с молодежью формально, в недостаточном объеме.

Аналогичные выводы можно сделать при анализе финансового состояния сферы.

Сегодня основная финансовая нагрузка при реализации полномочий в области государственной молодежной политики находится на региональном и муниципальном уровнях.

Во-первых, важно отметить высокий уровень неравномерности расходов на отдельные направления ГМП. Во-вторых, высокий уровень финансирования по отдельным тематикам связан с реализацией межведомственных программ.

Всего в 2016 году на региональном и муниципальном уровнях было направлено на работу с молодежью 56 млрд. 541,1 млн. руб., из которых 8 млрд 393,4 млн. руб. или 14,8% было направлено на организацию и проведение (содействие в организации и проведении) мероприятий. Остальные средства были распределены по двум направлениям: расходы на выполнение административных функций и расходы на ремонт и капитальное строительство.

Средний бюджет структур по работе с молодежью в 2016 году составил:

- для органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации - 333,5 млн. руб.;

- для регионального бюджетного учреждения - 116,2 млн. руб.;

- для муниципального органа исполнительной власти - 1,1 млн. руб.;

- для муниципального бюджетного учреждения - 4,9 млн. руб.

Отдельного внимания заслуживает оказание финансовой (грантовой) поддержки некоммерческих организаций и авторам социально значимых проектов в рамках реализации государственной молодежной политики. В 2016 году физическим и юридическим лицам было выделено 6 388 грантов на реализацию социально значимых проектов по 15 направлениям ГМП. Общий объем грантовых средств, выделенных по направлениям реализации ГМП физическим и юридическим лицам, в 2016 году составил более 1 млрд. 134 млн. руб.

Анализ указанных данных позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, достаточно высок уровень неравномерного распределения финансовых средств в виде грантовой поддержки по отдельным направлениям.

Особенно по таким направлениям как «вовлечение молодежи в работу средств массовой информации (молодежные медиа), «работа с молодежью, находящейся в социально опасном положении», «развитие международного и межрегионального молодежного сотрудничестве», а также «социализация молодежи, нуждающейся в особой заботе государства», в программных мероприятиях которых суммарно участвует более 2,2 млн. чел. Низкий уровень грантовой поддержки молодежного самоуправления объясняется большим объемом государственного финансирования данного направления (в размере более 269,3 млн. руб.) по линии поддержки органов студенческого самоуправления в образовательных организациях. Во-вторых, необходимо учитывать мнение общественных объединений при бюджетном планировании указанных средств.

При бюджетном планировании необходимо обратить внимание на неравномерность распределения финансовых средств по отдельным направлениям реализации государственной молодежной политики. Кроме того, необходимо активизировать работу по направлению государственно-частного партнерства в области реализации отдельных мероприятий в рамках направлений ГМП.

Третьей проблемой современной сферы государственной молодежной политики является кадровое обеспечение.

По данным Федеральной службы государственной статистики по состоянию на 01.01.2017 в России действует 259 региональных структур (органов власти и учреждений) по работе с молодежью, в которых работают 7 771 чел. Профильное образование из этого числа имеют 1 144 чел. или 14,7%. Муниципальных структур (органов власти и учреждений) по работе с молодежью в России действует 3 717, в которых работают 35 822 чел. Профильное образование из этого числа имеют 4 454 чел. или 12,4% (см. диаграмму №4). Данная ситуация вызвана отсутствием в настоящее время принятого профессионального стандарта специалиста по работе с молодежью, однако проект данного документа в настоящий момент разработан и после его принятия он, полагаем, послужит улучшению обстановки с подготовкой кадров.

Следует также отметить, что по статистике сегодня в России на 1 работника сферы государственной молодежной политики в среднем приходится 720 представителей молодежи. Анализ указанных данных позволяет также сделать вывод, что на сегодняшний день на 1 муниципальное образование приходится менее 2 специалистов по работе с молодежью, а одно учреждение по работе с молодежью (регионального или муниципального уровня) в среднем приходится на 5-6 муниципальных образований. Таким образом, проблема кадрового, инфраструктурного насыщения сферы стоит весьма остро.

Стоит отдельно отметить количество молодежи, которое было задействовано в программных мероприятиях по направлениям ГМП в субъектах Российской Федерации и муниципальных образованиях. Всего в мероприятиях на муниципальном и региональном уровнях по данным Федерального службы государственной статистики приняли участие 41 355 561 чел. Учитывая информацию Росстата по количеству молодых людей в России, можно сделать вывод, что нынешняя система работы с молодежью в стране позволяет реализовать комплекс мероприятий, обеспечивающий в среднем чуть более «одного касания» молодого человека в год со сферой молодежной политики. Вместе с тем, учитывая, что значительная часть активистов посещает в течение года множество мероприятий, можно предположить, что система работы с молодежью в России пока не позволяет "дойти" до каждого жителя страны и обеспечить системное вовлечение в мероприятия молодежной политики.

Заключение

Сфера государственной молодежной политики остро нуждается в принятии комплексных решений по ресурсному насыщению, нормативно-правовому и кадровому обеспечению.

В настоящий момент в России созданы современные практики работы с молодежью, показывающие свою эффективность, однако недостаток ресурсов в сфере сказывается на эффективности предпринимаемых действий.

Думается, что только расширение спектра возможных работ по взаимодействию с молодежью, усиление воспитательной деятельности, насыщение данной практики необходимыми деньгами, кадрами и при соответствующем нормативном сопровождении может изменить ситуацию к лучшему. В данную работу должны включиться все существующие в России отрасли и уровни власти.

Библиография

1. Постановление ВС РФ от 03.06.1993 N 5090-1 "Об Основных направлениях государственной молодежной политики в Российской Федерации"

2. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 29 ноября 2014 года №2403-р «Об утверждении Основ государственной молодёжной политики Российской Федерации на период до 2025 года»

3. Концепция Федеральной целевой программы «Молодежь России на 2016-2020 годы». Министерство образования и науки Российской Федерации - М., 2015.

4 . РосМолодёжь // Стратегия развития молодёжи на период до 2025 года

5. Алексин В.А., Плетнев Н.Я. Муниципальная молодежная политика и ее информационное обеспечение. М.: Логос, 2014. - 184с.

6. Алещенок СВ. Государственная поддержка молодежных организаций: мировой опыт. М.: ИНФРА-М, 2013. - 146с.

7. Апарина А.В. Проблема социально-правовой защиты детей и молодежи в современных условиях. М.: Эксмо, 2015. - 210с.

8. Бабинцев В.П. Региональные органы власти и проблемы реализации государственной молодежной политики. // Молодежная политика: информационный бюллетень. - 2014. - № 96-100. С.65.

9. Бабочкин П.И., Плотников А.Д. Положение молодой семьи в Российской Федерации. М.: Наука, 2012. - 210с.

10. Бобахо В.А., Левикова С.И. Социально-политические аспекты молодёжной субкультуры. // Вестник Московского университета. - 2014.-№2.- С.35-45.

11. Василенко, И.А. Государственное и муниципальное управление: Учебник для академического бакалавриата / И.А. Василенко. - Люберцы: Юрайт, 2016. - 494 c.

12. Васильева, Е. Н. Влияние процесса инсти-туциализации на формирование экономических ценностей / Е. Н. Васильева // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. -2011.- №> 2. - С. 70-74.

13. Гегедюш, Н.С. Государственное и муниципальное управление: Учебное пособие для прикладного бакалавриата / Н.С. Гегедюш, Е.В. Масленникова, М.М. Мокеев и др. - Люберцы: Юрайт, 2016. - 238 c.

14. Гуляихин, В. Н. Молодежные и детские объединения как субъекты вторичной социализации: опыт регионального исследования / В. Н. Гу-ляихин, А. П. Г алкин, Е. Н. Васильева // Социологические исследования. - 2012. - №2 6. - С. 127-132.

15. Гуляихин, В. Н. Нормальное и измененное правосознание человека / В. Н. Гуляихин // Право и политика. - 2010. - №2 5. - С. 926-933.

16. Гуляихин, В. Н. Политико-правовые ценности волгоградского студенчества: социологический анализ / В. Н. Гуляихин, А. П. Галкин, Н. А. Тельнова // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. - 2009. - №2 2 (10). - С. 117-126.

17. Гуляихин, В. Н. Политические и правовые ценности граждан в трансформирующемся российском обществе: опыт регионального исследования / В. Н. Гуляихин, А. П. Галкин // Политика и общество. - 2010. - №> 12. - С. 17-25.

17. Гуляихин, В. Н. Проблема девиации в контексте социологических теорий / В. Н. Гуляихин, А. В. Сухинин // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. - 2012. -№ 2 (17). - С. 52-57.

18. Ентелис Г.С., Щипанова Д.Г. Протестный потенциал российской молодежи. М.: Голос, 2015. - 240с.

19.  Ильинский И.М. Молодежь как глобальная проблема человечества. Молодежная политика как императив 21 века. М.: Голос, 2014. - 168с.

20. Карпухин О.И. Молодежь России: особенности социализации и самоопределения. // Социологические исследования. - 2015. - №3. - С.37-42.

21. Ковалева А.И., Луков В.А. Социология молодежи: теоретические вопросы. М.: Социум, 2013. - 324с.

22. Ковальчук, С. Ю. Источники и функции неформальных молодежных объединений / С. Ю. Ковальчук // Вестник Чувашского университета. -2007.- №> 3. - С. 337-339.

23. Ковальчук, С. Ю. Особенности социологического исследования неформальных молодежных объединений в Волгоградском регионе / С. Ю. Ковальчук, С. А. Линченко // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. - 2011. - №> 3. - С. 159-164.

24. Латышева, Т. В. Феномен молодежной субкультуры: сущность, типы / Т. В. Латышева // Социс. - 2010. - №° 6. - С. 93-101.

25. Максимова Т.М. Состояние здоровья и ценностные ориентации современной молодежи // Здравоохранение в Российской Федерации. - 2014. - №2. - С.50-56.

26. Молодежь и общество на рубеже веков. / Под ред. И.М. Ильинского. - М.: Эксмо, 2012. - 248с.

27. Руткевич М.Н., Потапов В.П. Молодежь России: социальное развитие. - М.: Наука, 2015. - 422с.

28. Ручкин Б.А. Молодежь и становление новой России // Социологические исследования. - 2015. - №5. - С.90-98.

29. Соколова-Сербская, Л. Молодежные субкультуры / Л. Соколова-Сербская, В. Сороковникова // Народное образование. - 2008. - №2 7. - С. 265-268.

30. Степанцева, О. А. Субкультура геймеров: «социальный портрет» и особенности картины мира / О. А. Степанцева // Вопросы культурологии. - 2009. - №° 4. - С. 74-75.

31. Тельнова, Н. А. Страх и его социальные функции / Н. А. Тельнова, В. Н. Гуляихин // Философия социальных коммуникаций. - 2010. - № 10. -С. 53-60.

32. Токарева, С. Б. Проблема антропологиза-ции духовной реальности / С. Б. Токарева // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. - 2003. - №2 3. - С. 199-203.

33. Царихин В. А. Государственная молодёжная политика России: особенности правового обеспечения в различные исторические этапы [Текст] // Право: современные тенденции: материалы II Междунар. науч. конф. (г. Уфа, апрель 2014 г.). — Уфа: Лето, 2014. — С. 47-48.

34. Эррера, Л. М. Молодежные неформальные движения как часть современного общества / Л. М. Эррера, Ю. В. Прокофьева // Вестник Поволжской академии государственной службы. -2010.- №> 3. - С. 111-118.

1. Руткевич М.Н., Потапов В.П. Молодежь России: социальное развитие. - М.: Наука, 2015. - 422с. ↑

2. Царихин В. А. Государственная молодёжная политика России: особенности правового обеспечения в различные исторические этапы [Текст] // Право: современные тенденции: материалы II Междунар. науч. конф. (г. Уфа, апрель 2014 г.). — Уфа: Лето, 2014. — С. 47-48. ↑

3. Ентелис Г.С., Щипанова Д.Г. Протестный потенциал российской молодежи. М.: Голос, 2015. - 240с. ↑

4. Алексин В.А., Плетнев Н.Я. Муниципальная молодежная политика и ее информационное обеспечение. М.: Логос, 2014. - 184с. ↑

5. Алексин В.А., Плетнев Н.Я. Муниципальная молодежная политика и ее информационное обеспечение. М.: Логос, 2014. - 184с. ↑

6. Бабинцев В.П. Региональные органы власти и проблемы реализации государственной молодежной политики. // Молодежная политика: информационный бюллетень. - 2014. - № 96-100. С.65. ↑

7. Карпухин О.И. Молодежь России: особенности социализации и самоопределения. // Социологические исследования. - 2015. - №3. - С.37-42. ↑

8. Максимова Т.М. Состояние здоровья и ценностные ориентации современной молодежи // Здравоохранение в Российской Федерации. - 2014. - №2. - С.50-56. ↑

9. Гуляихин, В. Н. Политические и правовые ценности граждан в трансформирующемся российском обществе: опыт регионального исследования / В. Н. Гуляихин, А. П. Галкин // Политика и общество. - 2010. - №> 12. - С. 17-25. ↑

10. Гегедюш, Н.С. Государственное и муниципальное управление: Учебное пособие для прикладного бакалавриата / Н.С. Гегедюш, Е.В. Масленникова, М.М. Мокеев и др. - Люберцы: Юрайт, 2016. - 238 c. ↑

11. Карпухин О.И. Молодежь России: особенности социализации и самоопределения. // Социологические исследования. - 2015. - №3. - С.37-42. ↑

12. Молодежь и общество на рубеже веков. / Под ред. И.М. Ильинского. - М.: Эксмо, 2012. - 248с. ↑

13. Молодежь и общество на рубеже веков. / Под ред. И.М. Ильинского. - М.: Эксмо, 2012. - 248с. ↑

14. РосМолодёжь // Стратегия развития молодёжи на период до 2025 года ↑

15. Алексин В.А., Плетнев Н.Я. Муниципальная молодежная политика и ее информационное обеспечение. М.: Логос, 2014. - 184с. ↑

16. Латышева, Т. В. Феномен молодежной субкультуры: сущность, типы / Т. В. Латышева // Социс. - 2010. - №° 6. - С. 93-101. ↑

17. Степанцева, О. А. Субкультура геймеров: «социальный портрет» и особенности картины мира / О. А. Степанцева // Вопросы культурологии. - 2009. - №° 4. - С. 74-75. ↑

18. Эррера, Л. М. Молодежные неформальные движения как часть современного общества / Л. М. Эррера, Ю. В. Прокофьева // Вестник Поволжской академии государственной службы. -2010.- №> 3. - С. 111-118. ↑

19. Токарева, С. Б. Проблема антропологизации духовной реальности / С. Б. Токарева // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. - 2003. - №2 3. - С. 199-203. ↑

20. Гуляихин, В. Н. Проблема девиации в контексте социологических теорий / В. Н. Гуляихин, А. В. Сухинин // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. - 2012. -№ 2 (17). - С. 52-57. ↑

21. Бобахо В.А., Левикова С.И. Социально-политические аспекты молодёжной субкультуры. // Вестник Московского университета. - 2014.-№2.- С.35-45. ↑

22. Апарина А.В. Проблема социально-правовой защиты детей и молодежи в современных условиях. М.: Эксмо, 2015. - 210с. ↑

23. Васильева, Е. Н. Влияние процесса институциализации на формирование экономических ценностей / Е. Н. Васильева // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. -2011.- №> 2. - С. 70-74. ↑

24. Ильинский И.М. Молодежь как глобальная проблема человечества. Молодежная политика как императив 21 века. М.: Голос, 2014. - 168с. ↑

25. Гуляихин, В. Н. Нормальное и измененное правосознание человека / В. Н. Гуляихин // Право и политика. - 2010. - №2 5. - С. 926-933. ↑

26. Бабинцев В.П. Региональные органы власти и проблемы реализации государственной молодежной политики. // Молодежная политика: информационный бюллетень. - 2014. - № 96-100. С.65. ↑

27. Ковальчук, С. Ю. Источники и функции неформальных молодежных объединений / С. Ю. Ковальчук // Вестник Чувашского университета. -2007.- №> 3. - С. 337-339. ↑

28. Соколова-Сербская, Л. Молодежные субкультуры / Л. Соколова-Сербская, В. Сороковникова // Народное образование. - 2008. - №2 7. - С. 265-268. ↑

29. Токарева, С. Б. Проблема антропологизации духовной реальности / С. Б. Токарева // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7, Философия. Социология и социальные технологии. - 2003. - №2 3. - С. 199-203. ↑

30. Тельнова, Н. А. Страх и его социальные функции / Н. А. Тельнова, В. Н. Гуляихин // Философия социальных коммуникаций. - 2010. - № 10. -С. 53-60. ↑

31. Концепция Федеральной целевой программы «Молодежь России на 2016-2020 годы». Министерство образования и науки Российской Федерации - М., 2015. ↑