Теория государства и права. Судебная власть государства: организация и полномочия

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

В России суд является основным органом, гарантирующим права и свободы граждан, а также обеспечивающим взаимоответственность личности и государства. Однако в полной мере об этом «можно говорить только тогда, когда суд наделен полномочиями, дающими ему возможность реально защищать «территорию свободы» личности от вторжения законодательной и исполнительной властей» [17, c. 136].

Судебная власть большинства современных стран основана на правовых отношениях и правовых практиках, существующих в государстве. Чаще всего правовому регулированию подвергаются:

1) отношения, каким-то образом связанные с переходом неких ценностей (как материального, так и нематериального характера). Именно собственность, как правило, и нуждается в судебной защите [15, c. 61]. Что бы там ни говорили политические и религиозные деятели, человек всегда боролся за возможность обладать и пользоваться частной собственностью;

2) следующий компонент относится к регулированию властных функций, взаимоотношений сюзерена и вассала, хозяина и работника, господина и слуги (раба), статуса, одновременно закрепляющего власть и собственность, а также обязанности беспрекословного подчинения для представителей низших слоев общества;

3) последний компонент обеспечивал правопорядок. Общественные катаклизмы, порожденные покушениями на частную собственность, властные устои, а также обыденный порядок, жизненный уклад народонаселения, с появлением государственно-подобных образований пресекались безапелляционно и решительно. Нарушителей правовых установлений всегда ждал суд, строгий и беспощадный [13, c. 50].

Безусловно, то, что мы говорим о прописных истинах, вещах, абсолютно понятных и никем не оспариваемых, но именно от практики применения указанных норм, формата протекающих процессов в конечном счете и зависит то, какой именно будет судебная система в том или ином государстве.

Собственно, обстановка, в которой живет население, «бытие», обусловливает и предопределяет систему правил, максимально удобную и оптимальную для конкретного общества. При этом совершенно не обязательно, что именно право будет по иерархии занимать доминирующие позиции. В одних обществах право представляет собой высшую социальную ценность, подчиняя себе остальные ценности, в том числе моральные и религиозные. В других - оттесняется на второй план и играет роль вспомогательную [17, c. 136].

Необходимо отметить, что суд, судебная власть определенного общества, занимает совершенно уникальную позицию. Суд призван разрешать возникающие споры. И на первичном этапе становления и функционирования по большей части суд опирался на моральные и религиозные основы.

С развитием права моральные устои и религиозные догмы стали играть в судебных заседаниях менее значимую роль. Судья, применяя нормы права, задавал строгий алгоритм общественных отношений. Порой мораль и религия становились лишь ширмой, за которой скрывался подлинный смысл происходящего [12, c. 347].

В любом государстве сегодня суд сам по себе имеет функционал, существенно превышающий изначально в нем заложенный. Судебная власть государства стала символом народного духа, мерилом общей и специальной (правовой) культуры, критерием уровня демократии и социальной ответственности правителей. Судебная власть каждого конкретного современного государства определенно формирует систему координат, которая придает данному обществу уникальность и целостность [10, c. 3].

Функционально-структурная характеристика государственной судебной власти обычно построена в зависимости от соотношения правового и политического содержания осуществляемых функций и представлена (как правило) в классической последовательности: уголовный суд; гражданский суд; административный суд; конституционный суд; экономическое правосудие. Оставаясь в системе государственного правосудия, все перечисленные формы правосудия приобретают административно-политическую окраску.

Таким образом, актуальность исследования заключается в рассмотрении основ института судебной власти государства.

Объект исследования – общественный отношения, возникающие в ходе применения норм, регулирующих государственную защиту судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов.

Предмет исследования – особенности, присущие институту судебной власти государства.

При написании данной работы целью является выявление содержания института судебной власти государства

Для осуществления этой цели выполняются следующие задачи:

- рассматриваются теоретические основы института судебной власти государства;

- анализируются нормы, регламентирующие развитие судебной власти государства;

- выявляются перспективы развития законодательного регулирования судебной власти государства.

В работе использовались труды таких авторов, как: Дампилова М.В., Кузьминов Д.А., Малютин Н.С., Дробышевский С.А., Тихонравов Е.Ю. и др.

Методы, используемые в работе – обобщение, описание, метод сравнения.

Структурно работа состоит из введения, основной части, заключения и списка литературы.

1. Теоретическое исследование института судебной власти государства

1.1. Понятие судебной власти государства

Статья 1 Конституции Российской Федерации провозглашает Россию правовым государством [1]. Как показывает мировая практика любое правовое государство немыслимо без самостоятельной и независимой судебной власти, эффективно обеспечивающей как защиту государственных интересов, так прав и интересов граждан от любых посягательств, в том числе со стороны самого государства в лице его государственных органов.

Как справедливо отмечает в своей статье В.В. Дорошков, «судебная власть всегда была одним из наиболее актуальных объектов исследования в юридической науке. Правосудие — финальное и наиболее яркое проявление действия права. Именно судебная власть демонстрирует все грани действующей правовой системы и является индикативной характеристикой реализуемости правовых принципов [10, c. 3].

Значимость этого момента требует постоянной заботы о совершенствовании организации и деятельности этой формы социальной власти и особого внимания в период смены политико-правовых систем» [17, c. 136].

В современной России быстрыми темпами в условиях осуществления в государстве масштабных реформ, протекающих наряду с интенсивными социальными и экономическими изменениями общества, происходит не только институциональная, но и качественная трансформация судебной системы. Что, в свою очередь, влечет за собой появление целого ряда новых задач, эффективное решение которых невозможно без серьезных теоретических исследований самого феномена судебной власти.

Осознавая необходимость создания независимой судебной власти, как обладающего мощными ресурсами политико-правового института, выполняющего роль независимого посредника по разрешению споров на основе норм права, гарантирующего защиту основных прав человека и гражданина в современном демократическом государстве и обеспечивающего перманентную устойчивость основ конституционного строя, наше государство еще в начале 90-х гг. начало масштабные мероприятия по преобразованию судебной системы путем поэтапной реализации разрабатываемых федеральных целевых программ (далее — ФЦП) [16, c. 5].

В настоящее время в России на государственном уровне реализуется, утвержденная постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2012 г. № 140, федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2013–2020 гг.», в рамках которой, по замыслу ее разработчиков, предстоит решить ряд насущных проблем по: повышению авторитета судебной власти, а также качества осуществления правосудия и исполнения судебных актов; обеспечению доступности и открытости правосудия; созданию условий для международной конкурентоспособности российской судебной системы [18, с. 286]. Полагаем, что в целом государственный подход к реформированию судебной системы путем последовательной реализации ФЦП, цели которой определены с учетом стратегии Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г., является, несомненно, обоснованным по причине значимости эффективной работы органов правосудия для построения правового государства, а также — тесной взаимосвязи процессов социально-экономического развития общества и сферы правосудия.

Вместе с тем, на наш взгляд, перечисленные в ФЦП мероприятия, касающиеся в основанном материально-технического и информационного обеспечения судов, не вполне согласуются с заявленными в программе целями по повышению качества осуществления правосудия и авторитета судебной власти [17, c. 136].

Решить проблему повышения качества правосудия, а, равно как и авторитета судебной власти, только лишь при помощи содержащихся в ФЦП мер по строительству новых зданий судов, их современному оснащению и информатизации, на наш взгляд, невозможно. Качество правосудия, его эффективность базируются на справедливости выносимых судьями решений. Под справедливостью решений в данном случае понимается их соответствие сложившимся в обществе представлениям о справедливости. Следовательно, данная проблема лежит в иной плоскости и кроется в правосознании судей как носителей судебной власти, в их понимании своего места и роли в обществе и государстве [16, c. 5].

Таким образом, становится совершенно ясным, что не все обозначенные в ФЦП цели могут быть достигнуты в результате реализации содержащихся в ней мероприятий, а, следовательно, ряд ее положений требует дальнейшей разработки, которая невозможна без глубокого теоретического осмысления феномена судебной власти.

За последние годы среди отечественных исследователей не утихают дискуссии по поводу решения проблемы осуществления справедливого и эффективного правосудия. Так как судебная власть в современном государстве выступает как реальный социальный механизм, охраняющий правовой характер государства, в том числе путем конституционного контроля, и реальные процессы демократизации государственной власти [15, c. 61].

Современное демократическое государство, где право и закон выступают приоритетными регуляторами общественных отношений, невозможно без наличия сильной и независимой судебной власти, являющейся одновременно условием стабильного экономического развития общества.

Значительные изменения происходят и в процессе формирования понятия «судебная власть», что обусловлено переходом от некогда единой социалистической идеологии к закрепленному в ст. 13 Конституции РФ идеологическому многообразию, плюрализму мнений[1].

Специфика современного общественного развития влечет за собой постепенный отход от узкого юридического анализа отдельных свойств и качеств судебной власти к определению ее природы и сущности в рамках социологического подхода.

На сегодняшний день в отечественной юридической науке имеется несколько направлений развития научной мысли в области исследований теоретико-правовой сущности феномена судебной власти.

Ряд отечественных авторов придерживается распространенного понимания судебной власти как системы органов, осуществляющих правосудие, наделенных определенными полномочиями. А.В. Малышкин полагает: «Судебная власть есть предоставленные специальным органам государства — судам — полномочия по разрешению отнесенных к их компетенции вопросов, возникающих при применении права и реализации этих полномочий путем конституционного, гражданского, уголовного, административного, арбитражного судопроизводства с соблюдением процессуальных норм, создающих гарантию законности и справедливости принимаемых судами решений» [14, с. 221].

Данное понимание соответствует имеющемуся законодательному толкованию. Однако, на наш взгляд, содержание понятия «судебная власть» оно целиком не раскрывает. Поскольку отражает только одну сторону данного явления, оставляя в тени иные аспекты, непосредственно вытекающие из сути судебной власти как сложного феномена [16, c. 5].

Как систему деятельности суда по осуществлению принадлежащих ему публично-правовых полномочий в установленных государством правовых формах и процедурах определяет понятие судебной власти 3.С. Лусегенова. На наш взгляд, вышеуказанный подход к определению понятия судебной власти как системы органов государства с делегированными им специальными полномочиями удобен с точки зрения практики, но малоэффективен с точки зрения научного познания, поскольку на его основе невозможно глубокое осмысление проблем организации деятельности судебной власти и путей их решения [9, c. 3].

Некоторые авторы, формулируя понятие «судебная власть», делают акцент на юридическом анализе властных отношений в процессе отправления правосудия как формы реализации судебной власти.

Большинство из них сходятся на том, что правосудие является формой реализации судебной власти и представляет собой государственно-правовое явление, содержание которого обусловлено необходимостью разрешения конфликтных ситуаций в обществе посредством суда как особого механизма.

Следует, несомненно, согласиться со сторонниками данного подхода в том, что судебная власть имеет своей целью разрешение конфликтов, возникающих в ходе столкновения различных общественных и индивидуальных интересов. А правосудие как форма реализации судебной власти существует и должно изучаться только в процессе, в динамике [9, c.3].

В научном мире встречаются философско-правовые подходы к пониманию суда и правосудия, основанные на рассмотрении данных явлений во взаимосвязи с сущностными характеристиками самого права.

Так, В.П. Малахов говорит о том, что «правосудие есть способ компенсации негативных правовых процессов и состояний. В предельном воплощении оно ведет к утверждению единичности (индивидуальности) в правоотношениях, к гармоничному сочетанию всех форм общественной организации жизни. Суд, с одной стороны, выражен в существовании (действии) системы судопроизводства, а с другой стороны, выражен в сохранении правосудия (как справедливости и легитимности) самого права» [16, c. 5].

Данный подход, на наш взгляд, отражает глубинную взаимосвязь между правом как установленным порядком вещей и судом как механизмом восстановления нарушенного порядка, без которого невозможно прогрессивное развитие общества.

Существенное влияние на представление о судебной власти и правосудии оказали нормы международного права, содержащиеся в Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (ст. 6), Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. (ст. 14).

Как отмечает Т.А. Владыкина: «С присоединением нашей страны к Конвенции о защите прав человека и основных свобод правовое бытие России обрело новое качество и новое измерение — европейское» [8, с. 23].

Анализ научной литературы, изученной в ходе подготовки данной работы, позволяет нам сделать вывод о том, что большое значение в научной среде в настоящее время приобретает социологический подход, определяющий судебную власть как самостоятельное социальное явление [9, c. 3].

Так, в своих работах В.А. Баранов рассматривает судебную власть как «…особые общественные отношения, возникновение и существование которых обусловлено способностью социума при необходимости генерировать механизм разрешения конфликтов на основе норм права, обеспечиваемый мощью государства» [7, c. 39].

Настоящий подход, по нашему мнению, наиболее объективно отражает специфику судебной власти как социального явления, возникшего на определенной стадии развития общества в ответ на появившуюся в социуме потребность конструктивно разрешать возникшие в результате столкновения интересов его членов конфликты и противоречия посредством обращения к третьей стороне как к внешнему авторитету [16, c. 5].

В заключение хотелось бы отметить, что в научной литературе по вопросу формулирования понятий «судебная власть» и «правосудие» среди исследователей нет единого мнения ввиду сложности и многоаспектности изучаемых явлений, а также разнообразия методологических подходов и приемов их исследования.

Однако глубокая теоретическая разработка данных понятий, безусловно, является необходимым условием для разработки эффективных мероприятий по реформированию российской судебной системы.

1.2. Особенности организации судебной власти государства

Независимость судей подразумевает отсутствие приверженности к одной из сторон при разрешении спора, т.е. полную беспристрастность со стороны судебной власти. При вынесении решений в отношении сторон в судебном разбирательстве судьи должны быть свободными от любых связей, предрасположений или предубеждений, которые влияют - или могут восприниматься как влияющие - на способность судьи принимать независимые решения. Судебная власть должна пользоваться доверием не только со стороны участников в конкретном разбирательстве, которые должны быть уверенными, что судья руководствуется только Конституцией РФ и законами, но и со стороны общества в целом. И судья должен не только быть реально свободным от любой несоответствующей связи, предубеждения или влияния, но он или она должны быть свободными от этого и в глазах разумного наблюдателя. В ином случае, доверие к независимости судебной власти будет подорвано [16, c. 5].

Бесспорным является утверждение В.В. Ершова о том, что независимость судей не ограничивается рамками правовых предписаний, а включает нравственные требования следовать профессиональному долгу вне зависимости от каких-либо влияний и воздействий.

Особенность нравственных требований и состоит в их обязательности независимо от тех изменений, которым подвергается закон. Право на суд, который в своей работе должен быть всегда независимым и беспристрастным, гарантировано на территории нашего государства ст. 120 Конституции Российской Федерации[1], что, в свою очередь, соответствует Рекомендации Комитета Министров Совета Европы N Rec (2010)12 государствам-членам о судьях: независимость, эффективность и ответственность от 17 ноября 2010 г, где в пункте 7 сказано, что независимость судьи и судейского корпуса должна быть закреплена в конституции или на самом высоком правовом уровне государств-членов.

Более конкретные нормы судейской независимости предусмотрены в нашем государстве многими законами, среди которых Уголовно-процессуальный кодекс РФ[2], разъясняющий и гарантирующий судебную независимость при осуществлении уголовного судопроизводства. Судебная независимость закреплена в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, где в ст. 6 указано, что каждый человек имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Обеспечение каждому гражданину этого права является обязанностью нашего государства, за невыполнение которого предусмотрена ответственность [7, c. 39].

Так, статьей 294 частью 1 УК РФ[6] установлена уголовная ответственность за вмешательство в любой форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия. Кроме того, стандарты судебной независимости закреплены в ст. 10 Всеобщей декларации прав человека, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, Бангалорских принципах поведения судей, Великой хартии судей и других источниках. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в статье 8.1 «Независимость судей» дублирует ст. 120 Конституции РФ и закрепляет независимость судей при осуществлении правосудия и их подчинение только Конституции РФ и федеральному закону. Указанная норма говорит о запрете постороннего воздействия на судей при рассмотрении и разрешении последними уголовных дел, и, соответствуя ст. 6 Конвенции, устанавливает гарантии судейской независимости[2].

Кроме того, Европейский суд по правам человека разъясняет требования ст. 6 указанной выше Конвенции, детализируя соответствующий подход на реализацию права на независимый суд на примере его нарушений в конкретных судебных делах. Так, в деле «Хрыкин против России», где заявитель утверждал, что суд первой инстанции не был независимым и не смог применить Примечание: принципы судебной и правовой определенности при отмене окончательного и обязательного решения в его пользу, Европейский суд установил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции вследствие отсутствия независимости городского суда, так как Председатель областного суда, вместо принятия законного решения написала письмо в суд первой инстанции, в котором проинструктировала суд нижестоящей инстанции о пересмотре окончательного решения по делу заявителя на основании вновь открывшихся обстоятельств[16, c. 5].

В случае отмены судебного решения и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство вышестоящий суд не имеет право предрешать вопросы, связанные с доказательственной базой либо высказывать свое мнение о наказании, которое должно быть назначено (ст.ст. 389.19 ч. 4, 401.16 ч. 7, 412.12 ч. 3 УПК РФ). Такое же правило прописано в п. 23 Рекомендаций Комитета Министров Совета Европы N Rec (2010)12 государствам-членам о судьях: независимость, эффективность и ответственность от 17 ноября 2010 г., где указано, что вышестоящие суды не должны давать судьям указаний относительно того, какие решения нужно принимать в конкретных делах, за исключением предварительных постановлений или при решении вопроса о выборе средств правовой защиты в соответствии с законодательством. Но как насчет того, что Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации являются обязательными для применения всеми судами РФ[3].

Не нарушается ли в данном случае конституционный принцип независимости судей. Попробуем высказать свое мнение, обосновав его. Вопрос о роли и значении постановлений пленумов Верховного суда является предметом давней научной дискуссии. Так, при изучении Закона РСФСР от 08.07.1981 № 976 «О судоустройстве РСФСР» мы отметили, что в такие разъяснения ВС РФ были обязательными в соответствии со ст. 56, где было прописано следующее: «…Руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РСФСР обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение». Однако Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» [2] в п. 4 ст. 19 закрепляет, что «Верховный Суд Российской Федерации в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации дает судам разъяснения по вопросам судебной практики». При этом, во-первых, данная статья не содержит упоминания о характере постановлений ВС РФ, а во-вторых, нет указания на обязательный характер. Так как же быть? Мы считаем, что высшие суды входят в систему гарантий судебной независимости, обеспечивая единство судебной практики на всей территории РФ путем вынесения соответствующих постановлений [13, c. 50].

Одинаковое применение закона обусловливает его общую обязательность, равенство перед законом и правовую определенность. Требования высшими судебными органами единого применения закона не ставит под сомнение принцип судейской независимости. Разъяснения Пленумом Верховного суда РФ правильного применения норм УПК РФ не ограничивают внутреннюю судебную независимость и не могут оцениваться в качестве способа воздействия высшего суда на результаты рассмотрения дел нижестоящими судами. Считаем, что какие-либо риски с позиции независимости судей в этом контексте отсутствуют [16, c. 5].

Выразить особое мнение может только такой судья. И мы полностью согласны с мнением А.В. Кононова, который считает, что выражать и отстаивать свое мнение – это эмоционально психологически тяжелая миссия, всегда серьезный внутренний конфликт. Весьма трудно пересилить сомнения и избежать влияния авторитетов, оставшись в меньшинстве среди своих коллег - судей, каждый из которых по определению специалист высочайшей квалификации.

Гарантия человека на независимый суд закрепляется также в ст. 63 УПК РФ, где закреплен запрет участия судьи, рассматривавшего дело в одной инстанции, в рассмотрении того же дела в другой судебной инстанции в случае отмены решения, постановленного с его участием. Но более детально об этом уже в другой работе [7, c. 39].

Выводы по 1 главе

Напоследок хотелось отметить, что судьи, как при исполнении служебных обязанностей, так и в бытовой жизни, должны чувствовать себя в безопасности, в своей работе должны быть профессионалами, действовать на основании закона, быть независимыми от чужого мнения и не следовать ненадлежащим указаниям относительно разрешения дел или принятия «нужного» решения, исходя из страха наказания, желания быстрого карьерного роста или с целью получения личной выгоды. Судьи не должны подвергаться какому-либо давлению. Они должны считать себя не инструментами в руках исполнительной власти, а последним прибежищем для тех, кто добивается справедливости и правосудия.

2. Анализ элементов судебной власти государства

2.1. Характеристика полномочий судебной власти государства

Одним из перспективных и наиболее важных факторов реализации конституционных распоряжений является процессуальный механизм обеспечения и охраны гарантий, закрепленных Конституцией [1], как оптимального и эффективного инструмента объединения общества и его устойчивого правового развития. Используя аналитическую базу вопросов, связанных с конституционной ролью суда в современном обществе, важно, прежде всего, остановить внимание на том факте, что представляет собой сам институт суда. Ведь именно суд является одной из составных частей базовых культурных традиций права, важнейшим элементом общего правового наследия, а также значимым достижением современной правовой цивилизации [16, c. 5].

Судебная власть обладает необходимым правовым потенциалом, используемым для разрешения споров и конфликтов между субъектами правоотношений. Г. В. Мальцев в рамках своих научных исследований отмечает, что суд представляет собой универсальное социальное явление, которое не обходит стороной ни один народ, спонтанно возникающее в рамках усложнения его внутренних связей и структур, при этом архаические формы суда основываются на незыблемом авторитете вождей и старейшин. Еще в древние времена правосудию отводилось особое место в системе общественной организации граждан, что получило свое проявление, например, в известном римском изречении о том, что правосудие представляет собой основу государства [12, c. 347].

Известный юрист и правовед А. Ф. Кони, обосновывая истинность данного изречения, непременно указывал на смысловое единство понятий «правосудие» и «справедливость». При этом он отмечал, что при рассмотрении взаимоотношений общества в целом и отдельных его членов нередко возникает необходимость ограничить личную свободу члена общества в угоду общего блага в целом, обеспечив защиту прав отдельных лиц при этом. В указанном случае «справедливость должна находить себе выражение в законодательстве, которое тем выше, чем глубже оно всматривается в жизненную правду людских потребностей и возможностей, — и в правосудии, осуществляемом судом, который тем выше, чем больше в нем живого, а не формального отношения к личности человека» [16, c. 5]. Признанные положения доктрины права позволяют лучше осознать причины того, что сегодня позитивный потенциал суда оказывается более актуализирован в качестве основы урегулирования споров и воспроизводства общественного доверия в условиях нарастающих социальных, культурных, этнических, религиозных, геополитических и иных разногласий. Влияние судебной власти на современное общество чрезвычайно многогранное и его невозможно свести только к правоприменительным аспектам. Роль суда, определяемая в современном правовом государстве, состоит, прежде всего, в необходимости обеспечить защиту прав и законных интересов граждан и служить гарантией для самого права от сторонних неправомерных действий и решений с целью обеспечить господство права [11, с. 36].

Стоит отметить, что именно суд, находясь в условиях бюрократического кризиса государственности и ослабления классических институтов публичного представительства, берет на себя значительный вес ответственности за поддержание устойчивости конституционно-правового режима и становится, к слову, ключевым гарантом реализации конституционных принципов и ценностей, правовых регламентов в общественной и государственной жизни. Помимо прочего, суд призван обеспечивать цивилизованное разрешение юридических споров, конфликтов, коллизий, которые сопряжены с социально-экономическими, экологическими, национально-культурными, религиозными, административно-политическими и иными важными жизненными интересами. Влияние институтов правосудия на правовую жизнь современного государства имеет масштабный характер, и параллельно с этим судебная жизнь «включается» в жизнь общества и человека [14, с. 221]. Исследователи указывают на тот факт, что судебную жизнь следует рассматривать как особую форму правовой жизни, которая может находить свое проявление в различного рода судебных актах и позволяет проявлять напрямую особенности и эффективность судебно-правового развития в правовой жизни общества, обеспечивая соответствующее отношение субъектов права к судебным органам и уровню современной судебной защиты [16, c. 5].

Институты правосудия обеспечивают и гарантируют устойчивую связь публичной власти и гражданского общества, содействуют реальному, результативному включению граждан к механизму государственного правотворчества. Определение позиции и роли суда в современном обществе становится знаковым вопросом, ответ на который зависит, в том числе, от того, что суды активно вовлекают в мотивацию по рассматриваемым делам, помимо анализа нормативно-правового регулирования, иные факторы и обстоятельства, характеризующие в широком смысле реальный социальный контекст и ценности, признаваемые обществом на конкретном историческом этапе [15, c. 61].

Однако, несмотря на осторожное отношение к судебной активности подобного рода и значимости для суда решать только вопросы права и проявлять политическую нейтральность, важно учитывать тот факт, что увеличивающееся влияние суда на общественную жизнь не может не взаимодействовать с воздействием на деятельность суда общественного мнения в аспекте процессов демократизации [8, c. 23]. Вовлечение институтов правосудия в разрешение конституционно обусловленных вопросов правовой жизни имеет объективный и определяющий характер, при этом гарантируется не только через прямое погружение соответствующих институтов в осуществление и корректирование юридической практики, но и с помощью: – создания и эволюции теории права отечественного государства и общества; – осуществления целей по реализации правовых гарантий Конституции и охране конституционных основ правовой системы в целом; – воспитательного и идеологического воздействия на общественное правосознание, формирования правомерных векторов индивидуальной психики субъектов правоотношений в рамках защиты и утверждения авторитета права и Конституции, укрепления доверия к ним. Высший закон государства признает в судебной власти один из ключевых элементов основы конституционного строя, организационную составляющую системы разделения властей. В этой связи право на судебную защиту представляет собой абсолютное, не подлежащее каким-либо ограничениям правомочие (ст. 46 Конституции[1]). Указанное позволяет сделать вывод о том, что суд является тем институтом, который может решать споры о праве окончательно и на основе общеобязательности исполнения решения. При этом речь не идет о банальном определении судом той нормы права в системе действующего законодательного регулирования, которая применима в конкретной ситуации, поскольку ни неясность подлежащих применению норм, ни даже их полное отсутствие — не могут служить оправданием отказа в правосудии [16, c. 5].

Применяя ту или иную норму права, тем не менее, суд не становится только институтом, провозглашающим мнение законодателя, поскольку он параллельно с законодателем ориентируется на публичные и частные ценности конституционного строя, от которых невозможно отступить, даже ориентируясь на закон. При рассмотрении судебного дела позиция судьи должна восходить к Конституции (ч. 1 ст. 120) и содержательно определяться принципом приоритета прав человека, обеспечение непосредственного действия которых Конституция напрямую связывает с правосудием (ст. ст. 2, 18). Судебные органы структурно синтезированы в механизм народовластия, поскольку по своему конституционному предназначению они служат гарантом того, что современная организационная основа и практическое функционирование этого механизма будут соответствовать основам конституционного строя [8, c. 23]. Они устанавливают в уточненном варианте нормативно-правовое содержание конституционно-статусных характеристик человека в качестве равноценного участника конституционного использования права и носителя ценностей правовой демократии, чем призваны обеспечивать достоинство личности во всех сферах, включая взаимоотношения с государством, с которым гражданин может вступать во взаимоотношения в лице его органов.

Именно с судебной деятельностью тесно связано претворение в жизнь осознания непосредственного действия основных прав и свобод как оказывающих в общей системе конституционного регулирования проходящий эффект, в связи с чем правосудие содействует укоренению конституционных ценностей в качестве реального основания и допустимых пределов в отношении и публичной власти, самоорганизации гражданского общества и правомерного поведения как правового регулятора. Таким образом, все вышеуказанное позволяет сделать вывод о том, что непосредственно институты правосудия наделены функционалом оказывать определяющее воздействие на процесс обеспечения гарантий прямого действия Конституции в аспекте ее верховенства [16, c. 5].

При этом юридическая ценность Конституции[1] как непосредственного регулятора общественных отношений воплощается через конституционно обусловленное судебное усмотрение. Судебное усмотрение, в свою очередь, служит основанием к разрешению правовых споров (конфликтов) судьей, который руководствуется законом, что проявляется в рамках прямого достоверного соотнесения применимых к конкретному делу отраслевых норм права с конституционными принципами и нормами, и правовой совестью самого судьи.

2.2. Специфика содержания судебной власти государства

Как известно, в соответствии с Уголовно-процессуальным законом Российской Федерации[5] при наличии угрозы совершения насилия и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких лиц допускаются по письменному заявлению указанных лиц контроль и запись телефонных и иных переговоров, а при отсутствии такого заявления – указанные следственные действия допускаются на основании судебного решения (ч. 2 ст. 186 УПК РФ).

Считаю, что жизнь, здоровье и имущество судьи, должностных лиц правоохранительных органов и близких им лиц не должны быть менее защищены государством, чем жизнь, здоровье и имущество потерпевшего или свидетеля по делу либо их близких лиц.

Поэтому, в целях совершенствования государственной защиты судей и должностных лиц правоохранительных органов, всестороннего, полного обеспечения мер безопасности и защиты судей и должностных лиц правоохранительных органов, считаю необходимым дополнить ч. 1 ст. 5 Федерального закона «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» пунктом 8 и частями второй и третьей статью 5 в следующей редакции:

«Статья 5. Виды мер безопасности

Дополнить пунктом – 8) контроль и запись телефонных и иных переговоров, проведение фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки при осуществлении мер безопасности в отношении защищаемых лиц».

Дополнить частью 2 статью 5:

«Для обеспечения защиты жизни и здоровья защищаемых лиц и сохранности их имущества меры безопасности, в случае необходимости, могут быть приняты до, в течение и после производства предварительного расследования или судебного разбирательства».

Дополнить частью 3 статью 5:

«С учетом характера и степени опасности для жизни и здоровья защищаемых лиц и сохранности их имущества могут быть приняты и другие меры безопасности, не противоречащие настоящему Федеральному за-кону и иным законам Российской Федерации».

3. В соответствии со статьей 2 Федерального закона от 20 апреля 1995 года №45-ФЗ (в ред. Федерального закона от 1 июля 2017 года) «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» государственной защите подлежат:

1) судьи;

3) следователи;

4) лица, производящие дознание;

…………………

6) сотрудники федеральных органов внутренних дел;

…………………

13) близкие лиц, перечисленных в данной статье 2 Федерального закона.

К понятию «близкие» лиц, подлежащих государственной защите, данный Федеральный закон «О государственной защите …» относит "«близких родственников» и «иных лиц», на жизнь, здоровье и имущество которых совершается посягательство с целью воспрепятствовать законной деятельности" (например, судей, должностных лиц правоохранительных органов (статья 1 ФЗ).

Между тем, Уголовно-процессуальный закон Российской Федерации к понятию «близкие лица» относит «иных», за исключением близких родственников и родственников, лиц, состоящих в свойстве (например, с судьей, со следователем), а также лиц, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги (например, судье, следователю) в силу сложившихся личных отношений» (пункт 3 статьи 5 УПК[5])

Поэтому, учитывая наличие некоторых неточностей и противоречий в определении понятия «близкие» лица по рассматриваемому нами Феде-ральному закону «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» № 45-ФЗ, по Уголовно-процессуальному и Гражданскому процессуальному кодексам Российской Федерации, считаю необходимым внести изменения и дополнения в Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» № 45-ФЗ (в ред. Федерального закона от 1 июля 2017 года) и изложить более точно в соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации понятие «близкие» лиц, подлежащих государственной защите[5].

Судебное решение должно удовлетворять интересы граждан, обратившихся за помощью. В соответствии со ст. 128 Гражданского процессуального кодекса РФ от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 27.12.2018) (далее – ГПК), судебное решение состоит из вводной, описательной, резолютивной и мотивировочной частей. Наличие последней свиде­тельствует о соблюдении рассматриваемых принципов, поскольку в ней содержатся обстоятельства дела, доказательства, выводы суда и его доводы, по которым отвергаются те или иные доказательства, а также нормы права, которыми руководствовался суд при вынесении решения. Именно она выполняет функцию убеждения в законности и правильности решения[4].

В настоящее время Государственная Дума РФ рассматривает проект ФЗ № 383208-7 «О внесении изменений в ГПК РФ, Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 24.07.2002 N 95-ФЗ (ред. от 25.12.2018) (далее – АПК РФ), Кодекс административного судопроизводства РФ от 08.03.2015 N 21-ФЗ (ред. от 27.12.2018) и в отдельные законодательные акты РФ», один из значимых вопросов которого - отмена мотивированной части по всем категориям дел за небольшими исключениями. По мнению Верховного Суда РФ (далее – ВС РФ), изменение законодательства приведет к упрощению судебного процесса. Цель проекта: повышение качества судопроизводства, создание системы, которая будет пользоваться доверием общества и обеспечит лучшую правовую защищенность граждан.

Однако многие специалисты считают, изменение приведет к нарушению основополагающих принципов осуществления справедливого правосудия, затруднениям применения нижестоящих судов практики, ее анализа, единообразного толкования норм, в связи с которыми нарушается принцип правовой определенности, к ограничению права на доступ к правосудию, поскольку отсутствие мотивированности служит основанием для сомнений, снижения доверия к суду со стороны населения, усиления закрытости судебной власти, которая строится также на принципах гласности и прозрачности, возникновения явных и скрытых судебных ошибок [16, c. 5].

Не стоит забывать об упрощенном производстве, согласно гл. 21.1 ГПК РФ, особенностями которого являются: рассмотрение судом дела без вызова сторон, принятие решения на основе представленных ранее доказательствах, отсутствие предварительного судебного заседания, а также правил ведения протоколов и об отложении разбирательства. Такой процесс экономит время, однако, не свидетельствует о соблюдении вышеуказанных принципов в полном объеме, поскольку стороны не извещаются о месте и времени судебного заседания, не могут реализовать право быть выслушанными в суде, получить мотивированную часть решения (только по заявлению лиц, участвующих в деле) [16, c. 5].

Также гл. 40 УПК РФ[5] указывает на особый порядок принятия судебного решения, который при согласии сторон без судебного разбирательства (такой порядок предусматривается для преступлений, наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы).

Судебные решения можно разделить на законные, но аморальные (или несправедливые) и, наоборот, моральные, но незаконные акты возмездия.

Первая группа представляет собой приговоры, принятые в соответствии с законом, однако, в силу нравственности не могут быть приняты в обществе, как правосудные и справедливые. Например, дело Моргуновой Е.А. №2-337/2013 от 31.07.2013, добросовестной воспитательницы (заслуги подтверждены неоднократными поощрениями), которая была незаконно уволена и подвержена давлению со стороны работодателя, однако иск суд не удовлетворил; дело А. Куликова №1-65/2015 от 16.09.2015, избившего малолетнего, однако оставшегося безнаказанным, поскольку суд примирил стороны. Событие вызвало резонанс в общественности, поскольку указанное лицо состояло в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, применило противоправные действия и не понесло ответственности.

Вторая группа содержит судебные акты, соответствующие модели сложившихся правил поведения, одобренных обществом, но не государством. Примером является дело Китуашвили (Постановление Президиума ВС РФ от 31.10.2018 N 187П18), всем известного как Давидыч (блогер). Эрик боролся с коррупцией своими способами: снимал на камеру и сдавал в полицию материалы. Много высокопоставленных людей было запечатлено с «темной стороны». Это привело к тому, что его задержали с подозрениями в мошенничестве, незаконно удерживали на протяжении длительного времени, а в октябре 2018 года признали виновным и приговорили к 4 годам и 8 месяцам лишения свободы. История закончилась решением Европейского Суда по правам человека, который признал его задержание необоснованным и блогера выпустили на свободу[3].

Анализируя приведенные примеры, можно сделать вывод о роли моральных и правовых аспектов при оправлении правосудия. Несоблюдение одного из них ведет к сомнениям в силе справедливости, снижению доверия к суду, а также отсутствию веры в судебную систему как гаранта защиты основных прав человека и гражданина, их законных интересов [16, c. 5].

Проблема недоверия к судебной власти ненова. По мнению В.Д. Зорькина, председателя Конституционного Суда РФ, во главу угла необходимо поставить вопрос об общественном доверии к государству и ее ветвям власти, об источниках этого доверия, о механизмах его защиты [8, c. 23]. Создавшееся положение обязывает государственную власть разработать меры, направленные на восстановление и укрепление доверия к судьям, в связи с чем была принята Правительством РФ концепция федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы» от 27.12.2012 N 1406 (ред. от 24.12.2018) (далее – Программа), обеспечивающая доступ граждан к правосудию и его максимальной открытости и прозрачности.

С целью реализации задач Программы был принят ряд ФЗ, направ­ленных также на повышение эффективности и качества рассмотрения дел, обеспечение доступности правосудия и предотвращение коррупции в органах судебной власти, а именно: ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ» от 22.12.2008 N 262-ФЗ, ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участие посредника (процедуре медиации)» от 27.07.2010 N 193-ФЗ, изменения в ФЗ «О статусе судей в РФ» от 26.06.1992 N 3132-1 (ред. от 06.03.2019), АПК РФ. Тем не менее, отношение граждан к судебной системе остается в большинстве неудовлетворительным. Такой вывод можно сделать, обратившись к данным исследования АНО «Независимого исследова­тельского цента» (далее – НИЦ) (2018 год). В опросе приняли участие 1450 респондентов, среди которых 50% не доверяют судебной власти, 34 % - обратного мнения, у 26 % - вопрос вызвал затруднение [16, c. 5].

Основываясь на данных, учитывая принятые меры по повышению общественного доверия, возникает вопрос: какова причина? По мнению М.А. Савкиной, к.ю.н., доцента Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, основания не доверительного отношения следующие:

Взяточничество и коррумпированность судей и работников аппарата суда. Однако лично с данным явлением сталкивались около 10% опрошенных (по итогам всероссийского опроса НИЦ). Это свидетельствует о формировании стереотипа, связанного с отсутствием достоверной информации о деятельности судов [8, c. 23].

Ложное представление о суде посредством средств массовой информации (СМИ), а также информационной сети «Интернет». Происходит неосознанное навязывание людям мнения, т. к. информация может нередко содержать неадекватную критику деятельности либо отрицательный опыт взаимоотношения в конкретной ситуации (это не свидетельствует о достоверности данных, поскольку не всегда имеется доказательственная база) [15, c. 61].

Перегруженность судей приводит к совершению профессиональных ошибок. Например, помимо рассмотрения дел, суд выступает в качестве силы, принуждающей органы местного самоуправления (далее – ОМСУ) выполнять свои обязанности. Граждане верят в отсутствии других форм и методов оказания на ОМСУ воздействия и управления.

Неисполнение судебного решения. Суд принял решение, но исполнить его невозможно (ст. 416 ГПК РФ), например, ввиду непреодолимой силы, банкротства, утраты лицензии или титула собственника и других обстоятельств [8, c. 23].

Непрофессионализм судей, проявляющийся в допущении судебных ошибок, имеющих как объективные, так и субъективные начала: неполнота и односторонность расследования, недостаточное использование судьями контролирующих возможностей в стадии подготовки рассмотрения дела в судебном заседании; недостаточность профессиональных знаний и опыта работы у некоторых судей; небрежное отношение и невнимание судей к решению существенных вопросов; недостаточное критическое отношение к материалам и выводам предварительного следствия; выяснение в процессе судебного разбирательства новых фактов, которые могут быть получены и в результате представления дополнительных материалов в кассационную инстанцию, которые были неизвестны на предыдущих стадиях процесса; специфика действующего порядка назначения судебного заседания и другие (неудовлетворяющие моральные предпосылки) [16, c. 5].

Одним словом, в основе судебных погрешностей, допускаемых судьями, лежит недостаточность профессиональной квалификации (у отдельных судей); формальное отношение отдельных последних к исполнению своих обязанностей; несовершенство существующей системы оценок деятельности суда [15, c. 61].

Правовой нигилизм, который может выражаться как в массовом несоблюдении и неисполнении юридических предписаний, когда каждый стремиться разрешить конфликт «по своим правилам», не всегда правомерным, что свидетельствует о низком уровне правовой культуры, в издании правовых актов, нормы которых могут действовать в противовес ранее принятым, что ведет к возникновению коллизий, так и в нарушениях прав человека - слабая правовая защищенность подрывает веру в закон, в результате он перестает видеть в праве гарантию полноценного существования.

Обусловлено это тем, что не все судью овладели новыми технологиями и средствами для быстрого отслеживания всех нововведений в законодательство – мир стал цифровым. Это привело к совершению судебных ошибок, противоречащей судебной практике, использующейся нижестоящими судами в своей работе. Как писал Г. Спенсер, философ и социолог XIX века, «ВС РФ – это группа юристов, которые исправляют ошибки других судов и увековечивают свои собственные» [16, c. 5].

Таким образом, изучив вышеизложенные причины низкого доверия к судебной системе, можно сделать вывод о мерах, направленных на его восстановление и укрепление:

Расширение границ права на участие граждан в отправлении правосудия, о чем говорит ч. 5 ст. 32 Конституции РФ[1]. На данный момент это право реализуется в судах присяжных, которые рассматривают лишь некоторую часть дел. Коллективное решение суда всегда вызывало и вызывает большее доверие, чем единоличное решение даже самого опытного и грамотного профессионального судьи. Вот почему более чем в 160 независимых государствах мира граждане в той или иной форме принимают участие в отправлении правосудия; судьи, принимая решение, должны руководствоваться законом. Такой вывод был сделан посредством анализа судебной практики, например, дело Г. Михасевича от 19.15.1987 (решение Судебной коллегии по уголовным делам ВС СССР). Указанное лицо было признано виновным в умышленных убийствах 33 женщин и приговорено к смертной казни. В результате вместо 22 нераскрытых убийств, он рассказал о 43 (в суде было доказано 33), в том числе 13 убийств, за которые были осуждены 14 невиновных, которые никакого отношения к совершенным преступлениям не имели. В РФ статистика судебных ошибок не ведется, однако, по мнению юристов, она составляет 15% от всех дел [8, c. 23]. Открытость и гласность судебных процессов, обязательное применение в процессах аудиозаписи и интернет-трансляции судебных заседаний во всех судебных инстанциях всех уровней с обеспечением им технической и финансовой возможности из средств федерального и регионального бюджетов. Норма введена в ч. 1 ст. 15.1 ФЗ N 262 ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», указывающая на возможность реализации указанного положения посредством разрешения суда (в соответствии с процессуальным законодательством) [16, c. 5].

Исключение вероятности судов подгонять свои показатели под угодную им статистику, что в разы повысит объективность рассмотрения жалоб (апелляционные, кассационные и надзорные инстанции должны быть выведены из подчинения судов в самостоятельные и независимые органы).

Размещать регулярно на сайтах судов основные биографические данные судей, а также сведения об их доходах и обязательствах имущественного характера, поскольку размещение подобной информации на сайтах носит несистемный характер, что препятствует укреплению общественного доверия судьям.

Выводы по 2 главе

Таким образом, на основании изучения и анализа фактов, полученных в результате исследований НИЦ, сформулированы предложения, которые позволят эффективнее использовать информационные технологии в деятельности судебной системы и повысить уровень доверия граждан к правосудию.

Подготовка высококвалифицированных кадров, знания которых не заставят общество усомниться в справедливости решений;

Повышение общей и правовой культуры граждан, их правового и морального сознания. Возможно, это можно реализовать путем введения учебные дисциплин, направленных на поддержание уровня доверия к закону и государственной власти в целом. Список неисчерпывающий. Анализируя проблему, разные источники приводят свои способы и средства, способствующие повышению уровня общественного доверия к суду.

3. Проблемы и перспективы развития норм, регламентирующих статус судебной власти государства

3.1. Проблемы, возникающие при применении норм, регламентирующих реализацию судебной власти государства

Согласно Конституции Российской Федерации, вопросы судопроизводство относятся к исключительному ведению федеральных органов, что как раз обуславливает актуальность настоящей статьи. Главную нагрузку в правовом регулировании судебной организации и деятельности судебной системы в связи с этим несет федеральное конституционное законодательство о судебной системе Российской Федерации, которая включает Конституцию и также предусмотренную ею совокупность федеральных конституционных законов [16, c. 5].

Основу структуры судебной системы составляют суды. Конституционные и административные суды являются особыми видами судов.

Конституционный суд - орган, специально созданный в виде отдельной ветви юстиции для разрешения споров на основе конституции вне существующих ветвей обычной и административной юстиции и независимый от других органов власти[1]. Конституции государств, где созданы и действуют конституционные суды, детально регламентируют порядок формирования и даже численность конституционных судов, так что соответствующие нормы зачастую выделяются в отдельный раздел конституции. Судья не только осуществляет законы, но и выступает активной стороной в процессе реализации законов. Он, зачастую, выступает как некое особенное лицо. Отсюда проистекает склонности, влечения, присутствующие в единичном человеке. При этом гласность «судопроизводства» связывается авторами с самой свободой государственного устройства. Эта свобода заключается в том, что общественность приобретает «право субъективного сознания судить о характере судопроизводства[2].

Суды иногда образуются при министерствах, других органах управления, но, как правило, составляют целостную систему: во Франции, Швеции, других странах имеются верховные административные суды (во Франции — Государственный совет), административные суды крупных территориальных округов (в ряде случаев они совпадают с административно-территориальным делением страны, с границами областей, провинций), низовые административные суды [16, c. 5].

В унитарных государствах обычно существует некая единая система общих судов. В государствах с федеративным устройством суды делятся на федеративные и суды субъектов федерации. В федеративном государстве может быть единая система (например, Канада), но возможна и отдельная система федеральных судов, и отдельная система судов субъектов федерации (например, в США во главе с верховными судами штатов, хотя в конечном счете, в том числе и для верховных судов штатов, окончательной инстанцией является Верховный суд США). Федеральные суды применяют только федеральные законы, суды же штатов - федеральные законы, и законы субъектов федерации (разумеется, своего штата) [8, c. 23].

Суды в России рассматривают дела как в общем, так и в упрощенном производстве. Зачастую, принятые ими правосудные решения противоречат заявленным требованиям либо принципам осуществления правосудия, что в результате сводится к формированию стереотипа о субъективном оценивании обстоятельств и в целом рассмотрении дела судьей – снижение уровня доверия.

Отсутствие обеспечения независимого осуществления правосудия, нормального функционирования судебной системы снижает доверие граждан, ставит под угрозу гарантированное Конституцией РФ[1] право на судебную защиту прав и свобод человека и гражданина. Рост доверия к судебной власти – ожидаемый результат работы судов всех уровней в РФ, реализации стратегий государственного управления и функционирования судебной власти.

Но в последнее время суды в производстве по делам об административных правонарушениях зачастую применяют нормы Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. В качестве примера можно привести позицию Заместителя председателя Московского городского суда Дмитриева А.Н., которая выражена в Постановлении от 14 апреля 2011 г. по делу N 4а-553/11 «суд обоснованно пришел к выводу о том, что жалоба на постановление по делу об административном правонарушении была подана с нарушением установленного законом срока и, поскольку с ходатайством о восстановлении срока на обжалование постановления В. не обращался, возвратил жалобу» [3]. Следует отметить, что Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не наделяет суд полномочием возвратить жалобу на постановление по делу об административном правонарушении. Понятие возврата жалобы заявителю Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не использует вообще. Мы видим, что Московским городским судом фактически применяются нормы п.2 ч.1 ст.324 Гражданского процессуального кодека при производстве по делам об административных правонарушениях. Таким образом, практика применения судами норм гражданского кодекса к административным отношениям, не регулируемым этим кодексом, влечет лишение человека и гражданина возможности судебной защиты его нарушенных прав и свобод в сфере государственного администрирования. [16, c. 5]

Правовое государство подразумевает под собой благоприятную среду для создания режима законности. В определенной степени правовое государство является своеобразной оболочкой законности. Законность как явление государственной и общественной жизни возникала и развивалась постепенно, эволюционировала от простых форм к сложным. Следует также отметить, что законность существовала не всегда. Этот термин впервые мы встречаем у идеологов правового государства Ш. Монтескье, Г. Гроция, Ж. Руссо, которые в своих трудах исследовали буржуазно-демократические принципы[15, c. 61].

Законность является целью правового государства, его основополагающим результатом. Именно к такой цели стремятся все государства, однако в силу объективных причин для многих из них эта цель так и остается недостигаемой. Следует констатировать, что большинство законов которые приняты как на федеральном, так и на региональном уровне, сами по себе не формирует режим законности в органах власти и управления [14, c. 221]. Принятые законы органов исполнительной власти иногда не только не способствуют укреплению режима законности, в ряде случаев создавая ситуацию для различных должностных злоупотреблений, но и создают неразбериху в правоприменительной практике [16, c. 5].

Предстоит еще много сделать, чтобы закон начал эффективно работать и помогать правоприменительным органам добиваться тех целей, ради которых, собственно, и принимался соответствующий правовой акт. Значимость административного законодательства трудно переоценить, так как именно его нормы сейчас социально востребованы в наибольшей степени [15, c. 61]. В настоящее время работу норм административного права можно увидеть как в деятельности органов государственной власти различного уровня, так и в сфере осуществления предпринимательской деятельности, а также в деятельности самых различных структур, которые функционируют в рыночной экономике и свободном гражданском обществе.

3.2. Перспективы развития законодательного регулирования судебной власти государства

Суды возникают разными способами. Так, суды избираются гражданами во многих штатах США. В странах где господствует тоталитарный строй, судьи низших судов избираются гражданами или представительными органами, а вышестоящих — в основном представительными органами; к примеру, областные суды — областными советами. Во многих странах судьи назначаются, но в высших судах обычно это происходит при участии различных ветвей власти. В США Верховный суд назначается президентом с согласия сената, в Японии — императором по представлению кабинета министров (главный судья) и кабинетом (остальные судьи). Судьи в Италии и Франции назначаются по конкурсу органами судейского самоуправления т.е. верховными советами магистратуры; в Великобритании лордом-канцлером без конкурса, но по совету состоящей при нем комиссии (ее состав при этом не оглашается). При этом, сама публичность «судопроизводства» признается здравым человеческим рассудком «справедливой и правильной» [14, c. 221].

Но сама система судебных органов оппозиционна публичному духу; ведь судьи не желают приоткрываться перед каждым и рассматривать себя в качестве оплота правосудия.

Тем не менее, в право включается и доверие граждан к нему. Данная сторона права апеллирует к теме публичности судопроизводства. Сама цель суда «есть право, которое в качестве всеобщего должно совершаться в присутствии всеобщего. Граждане постепенно приходят к убеждению, что при этом осуществляется истинное право [16, c. 5].

Судья призван отвечать профессиональным, духовным требованиям, а также иметь высшее юридическое образование. Как правило, стаж работы на других юридических должностях, не соответствует нормам судейства. Поэтому судья должен обладать высокими моральными качествами, причем не только иметь отсутствие судимости, но так же и безупречную репутацию, иметь определенный жизненный опыт, как правило, в законе предусматривается повышенный возраст для занятия должности судьи) [11, c. 36].

Заметим, что деятельность судьи связана с гласностью и публичностью. «Судья, - пишет Гегель, - должен выносить приговор на основе законов» Хотя эта сторона деятельности судьи и существует, тем не менее, имеется и иная сторона, которая заключается в том, что «судьи не могут быть только органом законов». Судья, в принципе, не только осуществляет законы, но и выступает деятельной стороной закона. Он влияет на сам ход дела и присутствует, при этом, как «особенное» лицо. Поэтому приговор состоит из двух элементов. Один из них – это закон, а второй – мнение, точка зрения судьи. Эта вторая сторона существует в значительной степени.

Судьи могут быть досрочно смещены с должности за совершение преступлений, за недостойное, порочащее поведение, но делается это в особом порядке — органами судейского самоуправления или при их участии. Возбуждение уголовных дел, поддержание обвинения, представительство интересов государства в судебном процессе осуществляет прокурор, а производство предварительного следствия осуществляет следователь [16, c. 5].

Народные заседатели в социалистических странах избираются на собраниях граждан по месту работы открытым голосованием. Подбор присяжных для рассмотрения конкретного дела может быть осуществлен и иначе: по решению судьи, согласованному со сторонами в судебном процессе [12, c. 347].

Прокуратура, как известно, занимается уголовным преследованием лиц, совершивших преступления. Действуя, как представитель государства, она поддерживает публичное обвинение в суде. Но, как правило, в делах частного обвинения прокуратура не участвует, осуществляет надзор за местами заключения. В странах тоталитарного социализма прокуратура осуществляет общий надзор за законностью. Иногда прокуратура существует при министерстве юстиции Например, в США обязанности генерального прокурора возложены на министра юстиции, но бывает и так, что прокуратура выделена в отдельную систему, подотчетную парламенту или президенту либо обоим этим органам (Испания, Италия, Украина) [11, c. 36].

Итак, можно сделать следующий вывод. Система судебных органов опирается на гласность судопроизводства. Эта гласность, зачастую, оказывается связанной со свободой государственного и, в целом, социального устройства. В конечном счете, право судьи и судебных органов основано на доверии и росте рефлексивной культуры общественности. При этом сама общественность обладает гарантией, против субъективности судей против инертности, социальной апатии общественного правопорядка.

В демократическом государстве неприемлема слежка полицейского чиновника за подозреваемым. Поэтому интересы полиции, видимо, следует отделять от потребностей судопроизводства. Это означает, что сам судья должен быть беспристрастным, а с другой – должен выступать против субъекта. В данном отношении, в судах же присяжных данные требование отпадает [16, c. 5].

Одно дело, когда доказательство преступления основывается на комбинации «свидетельских показаний, и совсем иное дело, когда преступник сознается в преступлении. Такое признание преступника делает честь судебному расследованию, а, в конечном счете, законодательству [12, c. 347].

Нам думается, что применение закона должно обладать ясностью и, что самое главное, согласие осужденного с законом призвано вытекать само собой.

Выводы по 3 главе

В свете сказанного установление судом состава преступления должно совпадать с тем, что «узнал суд об единичном случае. Суд должен уважать самосознание, что проявляется в самом отношении к свободе «обвиняемого». В данном отношении, люди делятся на тех, кто удовлетворяется общим декламациями, и тех, кто вникает в определенные особенности дела. Но человек все же стремится достичь предмета своего познания.

Система судебных органов опирается на присяжных и на судей. Это составляет саму природу правового процесса, как процесса культурного и социального. Главное в системе судебных органов состоит в том, что в судопроизводстве можно отделить суждением о составе преступления от суждения, вязанного с общечеловеческими ценностями, что, в конечном счете, соответствует закону. Назначение человека судьей, в принципе, означает отдание предпочтения его совести, его нравственному миру. Система нравственности и составляет привилегию любого суда, основу судебных органов в современном мире.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении необходимо отметить, что судебная власть - есть ветвь власти государственной, которая должна быть осуществляема отдельными органами, не несущими функций административных или законодательных, и которая призвана осуществлять закон, утверждать его господство и бороться с произволом и насилием.

Необходимо заметить, что судопроизводство соотносится с идеей естественной, а в сущности, социальной справедливости, а последняя отказывается по моральным соображениям от формального права. Система судебных органов не должна, при этом, игнорировать всего содержания правового спора. В этом плане смысл суда совести заключается в том, что в вынесенном им решении этот суд не придерживается формальностей судопроизводства и, особенно, доказательств, удовлетворяющих требованию закона. Судья должен, в этом плане, основываться на интересе людей, прежде чем вынести объективное решение.

Судебная независимость и подчинение судей только Конституции и закону присутствует также в совместной работе судей при рассмотрении уголовного дела коллегией в судах различных инстанций. Так, каждый судья имеет право высказать свое мнение и быть несогласным с мнением своих коллег, и, не попадая под их влияние, изложить его в письменном виде. Право на изложение особого мнения закреплено в ст. 301 ч. 5 УПК РФ. Также судья не вправе каким-либо образом при изложении особого мнения раскрывать тайны совещательной комнаты, излагая позиции иных судей, входящих в состав коллегии. Мы считаем, что возможность изложения особого мнения судьей является явным показателем процессуальной реализации принципа независимости судей, свидетельствующее о наличии высоких профессиональных и психологических качеств судьи, чувства справедливости и возможности быть ни от кого и ни от чего независимым при выполнении своего долга.

Попытки современных российских реформаторов сделать правосудие социально-правовым (защитительно-ограничительным) частенько наталкиваются на нежелание властей предержащих выпускать из своих рук мощный политический инструмент - «басманное» правосудие.

Между тем вектор развития современной судебной системы должен быть направлен на то, чтобы суд (в широком смысле) можно было рассматривать как символ новой политико-правовой системы, гарант концепции организации демократического государства. Феноменальность судебной власти в том, что по закону только суд полномочен выносить приговор и назначать наказание, обрекая подсудимого претерпевать неблагоприятные последствия за совершенное им правонарушение. Только решения судов обладают общеобязательностью для выполнения всеми субъектами правовых отношений на всей территории страны.

Современным реформаторам российской судебной системы необходимо осознать, что защита права должна быть возложена не на законодателя, а на правосудие. Все иные охранительные органы защищают не право, а субъектов отношений. Субъект может быть защищен, а право нарушено, но если право защищено, то субъект всегда защищен.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации (1993) // Рос. газета. – 1993. – 25 дек.
2. О судебной системе Российской Федерации: Федеральный Конституционный закон от // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1.
3. Об обжаловании в суде действий и решений, нарушающих права и свободы граждан: Федеральный закон от 27 апреля 1993 г. // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации.1993. № 19. Ст. 685.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 05.12.1994, № 32, ст. 3301.
5. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Принят Государственной Думой Федерального Собрания РФ 22.11.2001 г. № 174-ФЗ (в ред. Федеральных законов РФ от 31.12.2017 N 501-ФЗ, N 500-ФЗ) // Российская газета, 2001, 22 декабря
6. Уголовный кодекc Роccийcкой Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 31.12.2017), "Cобрание законодательcтва РФ", 17.06.1996, N 25, cт. 2954

Научная и учебная литература

1. Баранов В.А., Приженникова А.Н. "Судебная власть", "правосудие" и "судопроизводство" как базовые категории теории судебной власти // Современный юрист. - М., 2018, № 1 (6). - С. 39-51
2. Владыкина Т.А. Судебная власть как теоретический конструкт // Юридическая наука и практика: история и современность: сборник материалов. - Рязань: Концепция, 2017, Вып. 2. - С. 23-24
3. Григорьев О.В. Судебная власть, гражданское общество, судебные реформы: алгоритм взаимообусловленности // История государства и права. - М.: Юрист, 2018, № 9. - С. 3-8
4. Дорошков В.В. Судебная власть в ежегодных посланиях Президента России // Мировой судья. - М.: Юрист, 2017, № 10. - С. 3-13
5. Дьяченко О.В., Цатурян Т.В. Судебная власть субъектов Российской Федерации // Закон и право. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2019, № 4. - С. 36-37
6. Ермошин Г.Т. Судебная власть и судья в Эстонской Республике // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. - М.: Nota Bene, 2019, № 2 (45). - С. 347-359
7. Ефремова Н.Н. Судебная власть в России: основные этапы становления, институциализации, развития // Права и свободы человека и гражданина: теоретические аспекты и юридическая практика: Материалы ежегодной Всероссийской научной конференции. - М.: МГПУ, Изд-во ЦОЗ, 2018. - С. 50-53
8. Малышкин А.В. Судебная власть во Владимирской области: история и современность // Право, правосудие, исполнение наказаний: отечественный и зарубежный опыт: материалы международной научно-практической конференции. - Владимир: ВЮИ ФСИН России, 2018. - С. 221-229
9. Минниахметов Р.А. Судебная власть в классической исламской правовой доктрине: теория и практика // Российский юридический журнал. - Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 2017, № 2 (95). - С. 61-69
10. Цалиев А.М. Судебная власть субъекта РФ - обязательный атрибут федеративного правового государства // Российская юстиция. - М.: Юрист, 2019, № 5. - С. 5-9
11. Чернов А.Е. Судебная власть и судебная система в странах СНГ и Балтии // Вестник Московского университета МВД России. - М.: Изд-во Моск. ун-та МВД России, 2018, № 8. - С. 136-138
12. Чупилкина А.Ф. Судебная власть в системе разделения властей: классическая доктрина и современные проблемы // Научные труды РАЮН. Вып. 14: в 2 т. Т. 1. - М.: Юрист, 2018. - С. 286-291