Соотношение системы права и системы законодательства(Понятие системы права и системы законодательства)

Содержание:

Введение

Система права любой страны складывается под влиянием общественных отношений (политических, экономических, идеологических, культурных).

Существует даже мнение, что система права – «юридический слепок» действительности. Однако система права чаще стабильна, даже в условиях глубоких общественных преобразований. Любому государству необходим порядок, а система права оказывает влияние на развитие и регулирование общественных отношений, обеспечивает правомерную деятельность граждан. Организует само государство. Знание строения права помогает правильно ориентироваться в законодательстве, квалифицировать правонарушения.

Система права – это совокупность взаимосвязанных, взаимодействующих и не противоречащих друг другу элементов, частей, обусловлена эта совокупность системой общественных отношений.

Основными её элементами являются:

а) норма права;

б) отрасль права;

в) подотрасль права;

г) правовой институт;

д) субинститут^[1].

Все они выполняют самостоятельную роль и своеобразно воздействуют на деятельность людей, организаций. В отечественной юриспруденции долгое время понятия «система права» и «правовая система» отождествлялись, то есть в нормативно-правовом аспекте они рассматривались как синонимы. В работе известного советского учёного – юриста Льва Семёновича Явича «Общая теория права» эта связь чётко прослеживается. По его мнению, отдельные нормы права в каждой стране группируются в особую структурированную совокупность, которая образует целую правовую систему. Ее автономиями (элементами правовых систем) в итоге являются институты и отрасли права, большие группы отраслей (материальное и процессуальное право, публичное и частное право^[2]. В то же время автор убеждает нас в том, что систему права надо отличать от системы законодательства, которая представляет собой систему форм выражения нормативного материала. Позднее же понятия «система права» и «правовая система» стали дифференцировать.

Важно отметить, что в последние годы в Российской Федерации происходит стремительное и масштабное развитие законодательства, направленное на реализацию принципов правового государства и осуществление коренных преобразований в различных сферах общественной жизни.

Российское законодательство представляет собой сложное, многоотраслевое образование, в котором переплетены вертикальные и горизонтальные связи в структурировании нормативных правовых актов, сохраняют свое действие разноуровневые законодательные массивы. К сожалению, при осуществлении своих полномочий законодательные и исполнительные органы государственной власти субъектов Российской Федерации, а также органы местного самоуправления допускают нарушения федерального законодательства. Различия в системах законодательства субъектов Российской Федерации, актах местного самоуправления, между ними и федеральной системой законодательства обусловлены целым комплексом причин.

Значительное влияние на законодательную деятельность субъектов Федерации и органов местного самоуправления оказывает низкий уровень взаимодействия законодательной и исполнительной власти, отсутствие программирования и планирования законотворческих работ, слабая научная экспертиза, нарушение юридико-технической регламентации.

Цель работы заключается в комплексном общетеоретическом исследовании особенностей соотношения системы права и системы законодательства.

Задачами данного исследования являются:

исследование теоретических основ понятия системы права и системы законодательства;

анализа проблемных аспектов взаимодействия системы права и системы законодательства.

Объектом данного исследования является комплекс правоотношений, характеризующих особенности соотношения системы права и системы законодательства.

Предметом исследования выступают закономерности соотношения системы права и системы законодательства.

Важные положения теоретических особенностей соотношения системы права и системы законодательства.были сформулированы в работах А. Д. Анюшиева, И. С. Зуйкова, А. П. Кириенко и др.

Нормативную и информационную основу исследования составили положения, закрепленные в российском и зарубежном законодательстве, касающиеся особенностей соотношения системы права и системы законодательства, а также фактические данные, опубликованные в периодической печати.

Методологической основой исследования являются принципы объективности и системности научного анализа, базирующиеся на общенаучных и частнонаучных методах познания: диалектический, исторический, формально – логический, сравнительно– правовой, структурно – системный и друние методы научного исследования.

Структура работы обусловлена целью и задачами настоящего исследования и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников.

1 Понятие, правовая природа и особенности системы права и системы законодательства

1.1 Понятие системы права и системы законодательства

Традиционно понятие «система права» воспринимается в качестве объективно существующего внутреннего строения (структуры) права, состоящего из совокупности взаимосвязанных между собой норм права, объединенных по различным критериям в институты, подотрасли и отрасли, обусловленного характером исторически сложившихся общественных отношений^[3]. Подобное восприятие системы права, как правило, характерно для сторонников юридического позитивизма, для которых право является «системой общеобязательных формально определённых норм, установленных и санкционированных государством». Изначально данное течение возникло в качестве оппозиционной теории, противопоставлявшейся естественно-правовому учению, однако со временем стало считаться классическим общеупотребимым подходом к пониманию права, и вот уже большинство авторов учебников по теории права стоят на позитивистских позициях. В различных современных трудах, посвященных изучению права в целом и правовой системе в частности, приводятся разнообразные определения системы права, тем не менее все они сводятся к вышеприведенному позитивистскому взгляду. К основным признакам системы права позитивисты относят: объективность, которая объясняется обусловленностью права складывающимися общественными отношениями, а не волей субъектов правотворчества; единство и взаимосвязь составляющих ее элементов, объединенных одной целью и согласованных между собой; – разделение элементов на уровни по функциональному критерию (от нормы права до отраслевых объединений). Элементами системы права называют: нормы права; субинституты права; правовые институты; подотрасли права; отрасли права; крупные отраслевые образования, объединяющие группы отраслей (частное и публичное право, материальное и процессуальное право и т.д.)^[4].

Анализ большинства современных работ по теории государства и права показывает практически общий для всех взгляд на рассматриваемую категорию, который в общих чертах встречается от учебника к учебнику. Однако он хоть и является превалирующим, отнюдь не единственный. Приверженцы второго подхода, его еще называют «широким» или «социологическим», критикуют позитивистов за их узкий взгляд на сущность права, а также за попытку абсолютизировать и объективировать понятие «система». По их мнению, логически неверно видеть сущность права в его нормативности, а систему права, соответственно, считать системой норм. С теоретической точки зрения является серьезной ошибкой относиться к понятию «система» как к объективной сущности, практически не зависящей от наблюдателя. Система не может быть независимым от сознания людей феноменом, она является ноуменом, существуя в форме абстрактной идеи, или, другими словами, результатом познания явлений и предметов действительности посредством системного подхода^[5]. С точки зрения исследователя, использующего системный подход, право представляет собой единую, целостною конструкцию, состоящую из множества других элементов. В целях обеспечения достоверности деления права на элементы важно верно определить критерий классификации. При этом критериями должны служить неотъемлемые признаки всех элементов, на которых держатся взаимосвязи в системе, образующие единое целое, обладающее новым качеством, которое не сводится к простой совокупности качеств самих составляющих систему элементов. Подобное новое качество позволяет выделять систему праву в окружающем мире, способствует ее развитию согласно внутренним, присущим только ей закономерностям под влиянием внешних факторов.

Таким образом, согласно широкому подходу системный анализ права должен начинаться с понимания права в качестве единой сущности – не искусственно собранной учеными совокупности имеющихся норм, а субстанции, которая уже в процессе изучения расчленяется на нормы – то есть действительно объективно существующего права. Авторы, придерживающиеся подобного взгляда на систему права, исходят из того, что простая совокупность норм или, иначе говоря, закон не может признаваться источником правовой действительности; это только отражение действительности, причем не всегда точное. Поэтому возникает закономерный вопрос – для чего изучать отражение предмета, если можно изучить непосредственно сам предмет – право? Иными словами, попытка применить системный метод к анализу права делает несостоятельной классический позитивистский взгляд на право, как на совокупность норм. Ввиду вышеизложенного представители рассматриваемого социологического направления утверждают, что при подходе, который избрали позитивисты, применять понятие «система» к праву нецелесообразно и бессмысленно. По их мнению, системный метод изучения права может принести пользу только в том случае, если изменить представление о самом понятии права, либо изменить предмет системного изучения. В качестве предмета системного анализа вместо самого права они предлагают использовать так называемую правовую реальность («мир права»), то есть некое идеальное «мыслимое» право. Исходя из вышеизложенного, возникает вопрос о том, что же считать этим «миром права» или правовой реальностью? Предложение считать таковым «мыслимое» право кажется опасным, поскольку такой подход делает право слишком «размытым», умозрительным понятием, без четких критериев и границ, что отдавало бы его определение на откуп субъективных воззрений исследующих его ученых. Правовая реальность основывается на явлениях общественной жизни и не может существовать вне общества. Она представляет собой оценку социальных явлений с точки зрения их дозволенности и допустимости для достижения компромисса между личностью и обществом. Социальные же явления выражены и существуют в форме общественных отношений. Если облечь их (общественные отношения) в юридическую форму, то получившееся и будет правовой реальностью. Науке давно известен термин, обозначающий общественные отношения с юридической точки зрения – это правоотношения. Таким образом, предлагается именно правоотношения рассматривать в качестве правовой реальности и, следовательно, предмета системного анализа. Идею рассматривать правоотношения в качестве предмета правовой науки нельзя назвать сколько-нибудь новой или тем более радикальной, говорят противники такого подхода. Так называемое «узконормативное» понимание права обвиняется в том, что ограничено лишь только изучением нормы. Тем не менее, именно на основе нормативного понимания права были разработаны теория правоотношения, правотворчества и правоприменения, теория юридических фактов и фактического состава, проблемы ответственности, эффективности правовых норм, изучаются взаимосвязи и взаимодействие между государством, правом, экономикой и другими социальными сферами. Иными словами, позитивистские теории не игнорируют правоотношения, а напротив активно развивают это понятие. Однако в ответ приверженцы широких взглядов задают логичный вопрос – если считать право лишь совокупностью норм, то тогда на каком основании в его предмет также включаются явления, не являющиеся нормами, например, правоотношения? Итак, с точки зрения первого подхода правоведение (или нормоведение) имеет своим предметом право, как норму закона или иного нормативного правового акта, что является весьма непоследовательным и в корне противоречивым.

При попытке избрать правоотношения в качестве предмета правоведения логическая последовательность сохраняется только в одном случае – при определении права не совокупностью норм, а фактически имеющимися правоотношениями. Норма любого нормативного правового акта представляет собой лишь один из источников, целью которого является установление содержания норм права, которые, в свою очередь, представляются импликативными суждениями, определяющими возможности поведения членов общества в той или иной ситуации (в тех или иных условиях), реализуемые в рамках правоотношений.

Еще одним аргументом против социологического направления правоведения является утверждение о том, что нормы «первичнее» правоотношений, то есть вначале возникают нормы – затем общественные отношения подстраиваются под них и обретают продиктованную ими форму. Такой видный теоретик права, как Г.Ф. Шершеневич считал, что юридическое отношение есть лишь отражение норм на бытовых отношениях, являясь производным явлением. Да и большинство современных авторов пишут о том, что правоотношение – это юридическая форма общественного отношения либо само общественное отношение, урегулированное правом. Однако, следуя этой логики, выходит, что закон лежит в основе права – если не будет закона, не будет права и соответственно правоотношения. А ведь очевидно, что это не так. Получается, что, если какой-либо спорный вопрос прямо не урегулирован законом, перед правоприменителем, в частности, судом возникает юридический тупик, безвыходная ситуация. Тем не менее судебную практику, как правило, не останавливает отсутствие какой-либо формальной нормы, для решения спорных ситуаций суды создают норму права даже без позитивного законодательства непосредственно из спорного общественного отношения, что доказывает наличие у любого общественного отношения юридической (правовой) стороны. Иными словами, отношение становится правоотношением не потому, что регулируется нормой права, а наоборот – норма права – это юридическая составляющая общественного отношения, неотъемлемая его часть, которая вычленяется и используется в процессе законотворчества, правоприменения, научных исследований. Таким образом, с точки зрения социологического направления правоведения нормы представляют собой не материал (причину) для создания абстрактных догматических положений, но формальный результат (следствие) создания подобных положений на основе юридических аспектов отношений, фактически сложившихся в обществе. Право следует от жизни к норме, а не от нормы к жизни. Правовое отношение представляется волевым отношением, в котором отражается экономическое отношение, то есть содержание такого волевого отношения обусловлено отношением экономическим.

Изложенный принцип понимания права в континентальной Европе разработан многочисленными представителями новейших учений о толковании законов: школа свободного права, социологического метода, теории взвешивания интересов, теории достижения цели. Их всех объединяет расширительное понимание функции и роли судьи в праве, которая, по их мнению, состоит не только в применении существующих на текущий момент норм, но и в их создании на основе принципов равенства и справедливости из спорных жизненных ситуаций, напрямую не урегулированных законом.

Таким образом, с позиций широкого подхода система права – это не объективно существующее в реальности правовое явление, но искусственно выработанная юридическая конструкция, основанная на правоотношениях, или другими словами на юридически значимых неотъемлемых признаках общественных отношений, из индуктивного обобщения которых формируют нормы, институты и отрасли. Однако в этой связи не стоит думать, что законотворческий процесс сводится к простому описанию реальности, ибо законодатель должен также определять юридическое значение подлежащих регулированию отношений, то есть их место и роль в системе баланса между частным и общественным интересами. И степень того, насколько удачно и правильно он определит это юридическое значение, проявляется в эффективности нормы, а также в ее соответствии классической правовой традиции.

По итогам рассмотрения двух вышеприведенных подходов к пониманию системы права стоит отметить, что так называемый широкий подход более точно отражает действительность, чем узкий. Ведь объективность понятия системы права не может не вызывать сомнения, поскольку системность права – абстрактная категория, не возникающая на практике, но создаваемая в теории и применяемая для развития теоретических положений

Итак, система права чаще всего понимается как организованная определенным образом совокупность норм, разделенная по предметному признаку (отраслям права), а система законодательства – как совокупность источников права, нормативных актов, которая построена как с учетом отраслевого признака, так и без его учета. В широком понимании правовой системы мы видим, что система права и система законодательства выступают в качестве её основных элементов, которые характеризуют, прежде всего, нормативную сторону правовой системы. Эту мысль подтверждает А.С. Бобылёв в своей статье «Современное толкование системы права и системы законодательства»^[6]. Не вызывает сомнений утверждение о том, что эти два понятия связаны между собой. Но характер этой взаимосвязи, соотношение рассматриваемых понятий трактуются неоднозначно. Кандидат юридических наук, доцент СПбГУ А.В. Кузьменко в статье «Системный взгляд» на систему права» исследует различные подходы к пониманию понятий «система права» и «система законодательства»^[7]. Он отмечает, что многими учеными система права и система законодательства рассматриваются в качестве тесно взаимосвязанных, но вместе с тем самостоятельных понятий, которые являют собой два аспекта права. Эти аспекты можно трактовать как форму права и содержание права.

Система права представляется как его внутренняя структура, которая соответствует характеру регулируемых им общественных отношений; система законодательства – как его внешняя форма, т. е. система нормативных правовых актов. Право не может существовать вне законодательства, которое в широком смысле и есть право^[8]. А.А. Кононов в своей статье «Общенаучная концепция права» также проводит анализ понятий «система права» и «система законодательства». Автор утверждает, что «система права» объективна и связана с системой общественных отношений, а «система законодательства» формируется под влиянием субъективных факторов и связана с потребностями юридической практики^[9].

Не следует забывать, что система законодательства должна соответствовать «системе права» так же, как и последняя соответствует системе общественных отношений. Общественный строй определяет ту или иную систему права, его отрасли, институты, другие составляющие его части.

1.2 Особенности права как системы и разделение системы права на части

Разделение системы права на части обусловлено многообразием сфер общественной жизни, которые нуждаются в правовом регулировании. Чтобы разобраться с характерными чертами системы права, обратимся к работе С.С. Алексеева «Общая теория права». В ней автор выделяет следующие особенности права как системы:

право представляет особый системный объект, сочетающий черты неорганичных и органичных систем, причем с развитием государства уровень органичности права возрастает;

право – функциональная социальная система: ее возникновение, существование и развитие происходит под влиянием классовых целей;

право – система формализованная: юридический материал находит отражение в правовых актах;

право, отличаясь стабильностью, имеет всё же свойства динамической системы, а также некоторые механизмы, осуществляющие саморегуляцию;

право – социальная система, связанная с деятельностью компетентных органов (правосудием);

право имеет структуру, отличающуюся сложностью и многоуровневостью^[10].

Современные правоведы приводят другие черты системы права:

1 Формируется под влиянием реальной системы общественных отношений;

2 Дифференцированность (внутреннее разделение на части);

3 Правовые нормы, как структурные элементы, характеризуются целостностью, единством и взаимодействием;

4 Структурное многообразие.

Система права состоит из различных структурных элементов, которые логически объединяют, располагают нормативный материал в определенной функциональной направленности. Говоря о системе права, мы имеем в виду сложное системное иерархическое образование, состоящее из норм права, отраслей и подотраслей права, правовых институтов и субинститутов^[11].

Элементы системы права непротиворечивы, взаимосвязаны между собой, что придает ей целостность и единство. Она находится под влиянием социально-экономических, политических, религиозных, культурных, исторических факторов, в первую очередь всей системы общественных отношений, носит объективные характер. В современной России происходит процесс становления правового государства и гражданского общества, большие изменения наблюдаем и в праве. Идёт разработка нового законодательства, его реконструкция. Реформирование права требует модернизации системы права в условиях обновляющегося общества. Многие российские правоведы высказывались о необходимости разработки концепции развития системы права в условиях реформирования общества.

Таким образом, теоретическое построение динамической модели системы права современными российскими правоведами позволяет учитывать различные качественные состояния развития системы права и адекватно подбирать средства и способы правового регулирования.

2 Проблемные аспекты соотношения системы права и системы законодательства. Тенденции развития системы права и системы законодательства в Российской Федерации

2.1 Проблемы соотношения системы права и системы законодательства

Проблема соотношения системы законодательства и система права представляет сложность в определение. Действительно, данные понятия взаимосвязаны и взаимозависимы. К тому же, система права и система законодательства имеют прямое отношение к одной и той же сущности права. Следует отметить, что теория государства и права соотносит данные понятия как содержание и форма. Содержанием в этом конкретном соотношение выступает система права, представляющая собой внутреннюю структуру права, регулирующую определенные общественные отношения. Система законодательства же представляет собой внешнюю форму выражения права, раскрывающую ее источники, то есть нормативно – правовые акты, что составляют законодательную базу государства. Право не существует вне законодательства, а законодательство в широком его понимании и есть право^[12].

Система права носит в большей мере объективный характер, нежели система законодательства. Система права формируется общественными отношениями, она ими продиктована. Изменения в правоотношениях между людьми, изменение какой – либо правовой базы может изменить систему права. Система права не зависит от волеизъявления законодателя и не может быть им изменена и дополнена, в этом состоит ее объективность. Её элементами является норма права, институт права, подотрасль и отрасль права. Необходимо отметить, что несмотря на объективность системы права, ее нельзя рассматривать обособленно от других систем, в особенности от системы законодательства. Ведь, именно она является ее внешним выражением, без которого исполнение права было бы невозможно. Законодательство – это прежде всего совокупность изданных и действующих нормативно – правовых актов, регулирующих существующие в государстве общественные отношения. Но законодательство не сводится только к совокупности, а представляет собой дифференцированную систему, состоящую из структурных подразделений, которые взаимосвязаны и взаимозависимы. Законодатель заинтересован в грамотном соотношении и функционирование этих элементов. Ведь, организовывая свою деятельность должным образом, система законодательства действует наиболее результативно. Взаимосвязь между элементами осуществляется через предмет регулирования^[13]. Система законодательства и система права имеют ряд различий: Во – первых, первичным элементом системы права является норма права, а системы законодательства – нормативно – правовой акт. Различаются также определения отрасли права и отрасли законодательства. Возможны три варианта: отрасль права существует, а отрасли законодательства нет, и наоборот, и самый идеальный случай, когда они совпадают. Отрасль права – эта та база, на которой строится отрасли законодательства, но в каком соотношение и в каком размере предугадать сложно, отсюда разногласия^[14].

Во – вторых, система законодательства по объему представленного в нем материала шире системы права, так как включает в свое содержание положения, которые в собственном смысле не могут быть отнесены к праву (различные программные положения, указания на цели и мотивы издания актов и т.п.). В – третьих, различаются по основанию деления на отрасли. В системе права критерием деления на отрасли права является предмет и метод правового регулирования, а в системе законодательства только предмет. В – четвертых, система законодательства отличается от системы права внутренней структурой, а именно наличием вертикальной структуры. Благодаря такой структуре, система законодательства располагает нормативно – правовые акты в соответствие с юридической силой, что позволяет ясно видеть картину существующей системы в государстве. В – пятых, система права носит объективный, а система законодательства субъективный характер, то есть зависит от воли законодателя. Таким образом, проблема соотношения этих понятий существует в науке теория государства и права. Данные понятия имеют существенные различия: по первичным элементам, по объему, по основаниям деления на отрасли, по внутренней структуре, по характеру.

2.2 Тенденции развития системы права и системы законодательства в Российской Федерации

Проблематика системы права и системы законодательства актуальна в правовой науке всегда. Это обусловлено их системообразующим характером, предопределяющим и исследование вопросов внутреннего строения права, и решение вопросов формирования и модернизации действующего в государстве законодательного массива.

В настоящее время в отечественной правовой доктрине немало самых разнообразных разработок в области системы права. Направленность и содержание этих разработок существенно различаются между собой и нуждаются в научном обобщении, позволяющем выявить основные тенденции развития системы права и системы законодательства в современной России. Не менее важен и практический аспект темы. Поэтому важно понять степень влияния научной проработки этой темы, а также выявить и оценить актуальное состояние системы российского законодательства.

Проблемы системы права и системы законодательства исследуются многими авторами немалое количество лет. Изученный за этот период научный и нормативный правовой материал, его анализ и обобщение позволяют не только сформулировать определенный взгляд на решение проблемы, но и выявить тенденции развития системы права и системы законодательства в Российской Федерации.

Наиболее очевидной тенденцией является наблюдающееся с конца XX – начала XXI в. резкое увеличение количества предложений по выделению самых разнообразных отраслей права. Для примера назовем энергетическое, банковское, информационное, образовательное право^[15]. Этим предложениям посвящены значительное количество объемных трудов, авторы которых ведут между собой непрекращающиеся споры о том, обоснованно или нет, своевременно или преждевременно выделение той или иной отрасли права, является ли та или иная группа общественных отношений предметом самостоятельной отрасли права, или же эта группа является всего лишь частью предмета регулирования другой отрасли права. При этом зачастую аргументы в пользу выделения новой отрасли права сводятся к вычленению новых аспектов общественных отношений, нуждающихся в правовом урегулировании, или к наличию нормативного правового акта, регламентирующего соответствующие вопросы.

Полагаем, что актуальность правового регулирования того или иного вопроса (или группы вопросов), равно как и качество этого регулирования, не зависит от факта признания или отрицания соответствующей отрасли права. Кроме того, деление права на отрасли, как и любая другая классификация, всегда сопряжено с определенной долей условности. Поэтому столь многочисленные и горячие споры по поводу статуса отрасли права у той или иной группы общественных отношений представляются не совсем оправданными.Сказанное, безусловно, не означает, что развитие, например, медицинских, образовательных, инновационных общественных отношений не требует создания эффективных механизмов их правового упорядочивания и регламентации, что, в свою очередь, предопределяет необходимость соответствующих научных разработок, выработки новых теоретических подходов и пригодных для практики решений.

Далее следует отметить тенденцию к специализации процессуального права, а также связанное в этим увеличение количества разработок, посвященных процессуальному праву. Если в 1938 г. было принято говорить о едином судебном праве^[16], не выделяя в нем дополнительно каких-либо самостоятельных отраслей, то в настоящее время наблюдается процесс размежевания различных норм процессуального права, предполагающий максимальный учет особенностей корреспондирующих норм материального права и формирование адекватной им правовой процедуры (процесса). Помимо являющихся уже классическими отраслей уголовно-процессуального, гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального права, в настоящее время выделяют также административно-процессуальное право, конституционный и финансовый процесс. Ярким примером практической реализации разработок ученых в направлении специализации процессуального права является принятый 8 марта 2015 г. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации.

Следует обратить внимание, что большинство новых разработок посвящены именно комплексным элементам системы права и системы законодательства. Так, большинство предлагаемых на современном этапе отраслей права определяются их авторами как комплексные (несмотря на то, что сама возможность существования таких отраслей носит дискуссионный характер^[17]). Современная система законодательства Российской Федерации также характеризуется значительным увеличением числа комплексных нормативных правовых актов, в т.ч. федеральных законов. В качестве примеров таких комплексных законодательных актов можно указать на Федеральный закон «Об обращении лекарственных средств», Федеральный закон «О теплоснабжении», Федеральный закон «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации».

Обращаясь непосредственно к современной системе законодательства Российской Федерации, можно выделить еще две яркие тенденции.

Первая из них заключается в возрастании числа специальных правовых норм, т.е. норм, предусматривающих какие-либо изъятия из общего правила. В частности, в последнее время постоянно увеличивается число норм, предусматривающих особый (специальный) правовой режим для отдельных территориальных единиц государства.

В качестве примера достаточно назвать Федеральный закон «Об особенностях регулирования отдельных правоотношений в связи с присоединением к субъекту Российской Федерации – городу федерального значения Москве территорий и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»; Федеральный конституционный закон «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя»; Федеральный закон «О свободном порте Владивосток».

Вторая тенденция в действительности не столь нова. На самом деле, это даже не тенденция, а скорее постоянно усиливающаяся негативная закономерность. Речь идет о недостаточно высоком качестве законов и чрезмерности правового регулирования.

Недостатки качества нормативных правовых актов наглядно демонстрируются количеством вносимых в них изменений. На это можно возразить, что изменения нормативных правовых актов предопределены динамикой общественных отношений. Это действительно так, но не дает исчерпывающего ответа на вопрос, каким образом эта динамика вызвала необходимость, например, за период с 1 января 2010 г. по 1 января 2016 г. только в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации внести более ста изменений. Представляется очевидным, что это обусловлено далеко не только объективными социальными факторами, но и недоработками, допущенными при подготовке и принятии указанного Федерального закона. В результате в растущем как снежный ком нормативном массиве многие акты меняют свое содержание или исчезают из сферы действующего позитивного права, даже не успев получить рациональной, продуманной и всесторонней научно-практической оценки и апробации.

Также нельзя забывать, что норма права должна носить типовой, стандартизированный, модельный, усредненно-поведенческий, а не разъясняющий или технико-процедурно-ситуационный характер. Игнорирование этой прописной истины приводит, помимо прочего, к неоправданному дублированию правовых предписаний, к чрезмерности правового регулирования. В качестве одного из многочисленных примеров избыточной нормативной правовой регламентации можно привести п. 2.1 ст. 11 Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». В данной норме содержится указание на то, что решение комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав может быть обжаловано в суд. Такое указание излишне.

Право на судебную защиту носит абсолютный характер. Конституция нашей страны гласит, что в Российской Федерации гарантируется государственная защита прав и свобод человека и гражданина. Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ст. ст. 45, 46).

Представляется, что на данном этапе развития системы российского законодательства крайне важна систематизация уже имеющегося нормативного правового материала и блокирование новых дублирующих и (или) детализирующих норм права и нормативных правовых актов.
Обращаясь к проблеме исследования системы права и системы законодательства, нам хотелось бы обратить отдельное внимание на исследования, предлагающие альтернативные делению права на отрасли подходы к рассмотрению и решению вопросов о системе и структурном строении права.

Прежде всего необходимо отметить, что еще со второй половины прошлого века и по сегодняшний день целый ряд авторов выступал и выступает за отказ от понятия «отрасль права» в пользу понятия «отрасль законодательства» (Ц.А. Ямпольская, Р.З. Лившиц, И.А. Танчук, И.А. Иванников^[18]).

В свою очередь, другие современные исследователи указывают на то, что «отраслевое деление права постепенно сдает свои позиции в пользу деления права на частное и публичное, современную правовую действительность частного и публичного права уже трудно отражать с помощью устаревших и подчас узких конструкций отрасли права, сферы регулирования...»^[19].

Третьи авторы и вовсе указывают, что деление права на отрасли сохраняется по большей части в силу привычки, нежели из-за своей практической пользы. Так, по словам С.П. Маврина, «сегодня сама проблема деления права на какие-то квазисамостоятельные отрасли не актуальна, поскольку ее решение не оказывает никакого практического воздействия на эффективность правотворчества и правоприменения. К слову, именно поэтому достаточно прагматичная правовая доктрина промышленно развитых стран не уделяет данной проблеме сколько-нибудь заметного внимания».

Впервые и наиболее резко на современном этапе деление права на отрасли было раскритиковано В.П. Мозолиным. При этом сама оценка отраслевого деления права осуществлялась ученым именно с позиций ее практической значимости, что особенно интересно с учетом того, что деление права изначально было выработано как раз в практико-ориентирующих целях. «Возможность создания единого общего понятия отрасли права оказалась утраченной.

Понятие отрасли права стало настолько девальвированным, что им по существу невозможно пользоваться в практических целях (в области законодательства, правоприменительной деятельности, учебном процессе в высших юридических учебных заведениях), поэтому оно не должно применяться и при построении современной системы... права».

В составе системы права В.П. Мозолин видел три элемента: конституционное право, основные правовые ветви, правовые формирования, регламентирующие отдельные секторы социальной жизнедеятельности.

Основными ветвями права ученый считал гражданское, трудовое, налоговое, уголовное и процессуальное право. Подход В.П. Мозолина критикуется многими учеными, не без оснований замечающими, что по своей сути он сводится все к тому же отраслевому делению права. Вместе с тем указание В.П. Мозолина на нечеткость понятия отрасли права, на отсутствие ясных и однозначных механизмов деления права на отрасли, на необоснованность и чрезмерность споров об отраслевом составе системы права, на ведущее место конституционного права в системе права вовсе не лишено оснований и в целом представляется нам верным.

Необходимо также отметить, что вопрос о строении системы права может быть решен путем выделения принципов права (как иерархически главного компонента), частного права и публичного права. Объясним это чуть подробнее. Систему права принято понимать как внутреннее строение права, представленное упорядоченной совокупностью взаимосвязанных элементов.

Сущностными свойствами права как системы являются:

1) содержательное единство;

2) внутреннее упорядоченное разделение на отдельные компоненты (элементы, части);

3) логичность;

4) стабильность структурных, т.е. основополагающих, закономерных, элементов, обеспечивающих взаимосвязь и единство строения всех других составляющих системы.

В подавляющем большинстве случаев в юридической науке понятие «система права» либо используется как синоним понятия «структура права», либо же сначала формально отграничивается от него, но при дальнейшем изложении материала употребляется без реального учета того, что у системы всегда существует структура. Представляется необходимым учитывать, что согласно данным теории систем, обязательные и основополагающие элементы системы представляют собой ее структуру и предопределяют дальнейшее строение, способ организации и функционирования системы. Образно говоря, структура любой системы представляет собой ее скелет, в то время как система объединяет в себе также мышечную ткань, кровеносную систему и пр.
Ученые-юристы также спорят о том, является ли система права полностью объективной. Большинство правоведов советского периода подчеркивали объективность системы права, отдельные же авторы, напротив, полагали, что система права носит исключительно субъективный характер. Чаще всего отмечалась объективность системы права, но допускалось, что в ней также существуют отдельные субъективные компоненты (обусловленные в основном несовершенствами законодательства). Данная точка зрения широко распространена и сегодня.

Наиболее оптимальным нам представляется умеренный подход, удачно изложенный Т.Н. Радько. «Системе права присущи объективные и субъективные начала... Объективность системы предопределяется объективностью существующей общественной системы... Этим объясняется то, что правовые нормы, принятые... в популистских целях, как правило, не действуют...

Система права содержит (включает в себя) определенный субъективный момент, поскольку... правотворческая деятельность является субъективной реакцией на объективные потребности развития общества».

Добавим к этому, что деление права на отрасли, имея в своем основании объективный критерий (содержание общественных отношений), во многом носит субъективный характер.

Практически всегда можно найти аргументы в пользу включения или невключения той или иной группы общественных отношений в содержание более крупной группы общественных отношений, в пользу рассмотрения содержания общественных отношений как самостоятельного предмета правового регулирования или как составной части предмета регулирования другой отрасли права.

Субъективный компонент в делении права на отрасли наглядно демонстрируется разнообразием набора (перечня) и количества отраслей права, выделяемых различными авторами^[20].

Рассматривая вопрос о строении права вне концепции деления права на отрасли, прежде всего отметим, что само право может пониматься с различных позиций. Оно может трактоваться не только как совокупность норм, существующих в каком-либо конкретном государстве, но и как философская категория, имеющая объективно-предопределенное содержание (не всегда верно отражающееся в нормативных правовых актах), т.е. как мера справедливости и результат сбалансированного учета интересов всех членов общества.

Объективное право включает в себя те правила поведения, которые свойственны всем обществам (или большинству из них) и в той или иной форме существуют вне зависимости от их официального оформления. По сути, это сфера должного поведения лиц, предопределенная их природой и необходимостью совместного общежития. В этом смысле объективное право не сводится к позитивному (т.е. фактически действующему в государстве) праву и далеко не всегда полностью с ним совпадает.

Из изложенного следует, что при структурно-функциональном подходе ключевым становится не просто вопрос об упорядочении конкретных норм права, а проблема выявления того, какие именно элементы существуют в праве закономерно, отображают саму его суть и являются его основой, обеспечивающей связи всех других компонентов права как системы. Содержание нормативных правовых предписаний, совокупность которых принято называть позитивным правом, всегда должно предопределяться принципами права. Именно исходя из этого, мы формируем систему законодательства, определяем иерархию норм права и то, как надлежит разрешать юридические коллизии, применять аналогию закона и аналогию права.

С другой стороны, нельзя не заметить, что в каждом правовом порядке существуют такие отношения, урегулирование которых отражает непосредственные интересы и потребности частных лиц. Совокупность соответствующих норм принято называть частным правом. В государствах также естественно существуют правовые нормы, непосредственным образом предназначенные для юридического выражения интересов и урегулирования отношений между субъектами права как членами единого политического сообщества. Их совокупность принято называть публичным правом. Количественное и качественное соотношение частного и публичного права в различных правовых системах может быть очень разным, но это не влияет на сам факт их существования.

Таким образом, мы можем констатировать, что принципы права, частное право и публичное право являются закономерными элементами системы права, отображающими его внутреннее строение.

Далее, обращаясь непосредственно к природе и содержанию самих норм права, можно выделить другой аспект системы права. Дело в том, что содержание некоторых правовых норм в том или ином варианте изложения отображается практически в каждом правовом порядке. Так, некоторые деяния всегда предполагают наступление для совершившего их лица негативных социальных последствий. Для примера достаточно назвать хотя бы запреты на убийство и на тайное хищение чужого имущества (кражу). В свою очередь, другие юридические нормы имеют лишь временный, хотя, возможно, и весьма длительный характер. На современном этапе общественного развития таких норм большинство. Наглядным примером здесь могут служить предписания Федерального закона «О применении положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя», посвященного преступности и наказуемости деяний, совершенных на территориях Республики Крым и города Севастополя до заключения Договора между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов (подписан в г. Москве 18 марта 2014 г.), и распространяющегося именно на правоотношения, связанные с деяниями, совершенными на территориях Республики Крым и города Севастополя до 18 марта 2014 г.

Без норм первого рода (пусть даже и не выраженных в письменной форме) упорядоченное взаимодействие субъектов права не будет возможным до тех пор, пока человек (основной субъект права) остается, выражаясь на религиозный лад, существом грешным. Поэтому первичные правовые нормы, по сути, не столько создаются, сколько просто оформляются государством. В свою очередь, нормы второго рода имеют производный характер и зависят от конкретной социально-правовой среды.

Из сказанного вытекает, что в нормативном аспекте структурная организация системы права представлена двумя группами правовых норм: первичные (исходные, постоянные) нормы права, производные (вторичные) нормы права. При этом содержание многих производных норм права часто имеет длительное действие и находит юридическое закрепление не в каком-либо одном, а во многих правовых порядках (как правило, одного и того же типа). Другие же производные нормы носят сугубо конкретно-исторический характер. Поэтому производные нормы права можно, в свою очередь, разделить на длительные (типовые) и конкретно-исторические. Возможны и другие варианты деления первичных и вторичных норм права (по юридической силе, по форме предписания, по выполняемой функции и т.д.), в том числе их распределение по отраслям и институтам права. В завершение приведем краткий обзор взглядов отдельных авторов, предлагающих весьма нетривиальные и (или) претендующие на новизну трактовки проблемы строения системы права.

Так, в современной литературе встречается мнение о том, что наименьшим элементом системы права являются субъекты права, а не норма права. «Первичным системообразующим элементом системы права (и более широко – всей правовой системы) является не норма права, а правовой субъект... Нормы права в ней выполняют лишь служебную роль... обеспечивая взаимосвязь между субъектами права»^[21].

Право действительно не может существовать без своих субъектов, без участников правового общения. Вместе с тем, поскольку система права представляет собой внутреннее строение права, мнение о том, что структурным элементом системы права является субъект права, представляется ошибочным. Нельзя рассматривать адресатов правовых норм, т.е. тех участников, на которых право воздействует как внешний фактор, в качестве элементов системы права, т.е. компонентов внутреннего строения, внутренней организации права. Также необходимо помнить, что право не только воздействует на субъектов, но и зачастую создается этими субъектами (в процессе нормотворческой деятельности). Выступая создателями соответствующих правовых норм, субъекты права определяют содержание всей законодательной системы. Но в любом случае, и выступая адресатами норм права, и являясь их создателями, субъекты права всегда являются обособленным, самостоятельным, внешним по отношению к внутренней организации права фактором, а не ее структурным элементом.

Для более полного охвата материала необходимо также упомянуть предложенный Т.В. Кашаниной подход к структуре права, предполагающий наличие в ней частей права (функциональных связей), блоков права (генеалогических связей) и уровней права (иерархических связей). Автор выделяет в структуре права фундамент (права человека и принципы права), публичное право (референдумное право и законодательство) и частное право (корпоративное право, договорное право)^[22].

В принципе, несмотря на некоторую оригинальность структурирования материала, по своему содержанию такой подход фактически повторяет уже выработанные ранее позиции. Он так же предполагает деление права на отрасли, институты и нормы, на группы частного и публичного, материального и процессуального права. При этом обоснованность отнесения к внутреннему строению права прав человека крайне неоднозначна, т.к. эти права являются не самостоятельными элементами (частями), а основным содержанием и целью (смыслом) действия права. По своему содержанию права человека будут принадлежать к общим принципам права, будь то право частное или публичное. Эти права должны находить свое выражение (закрепление и конкретизацию) во всех элементах системы права, причем независимо от того, придерживаемся ли мы классической отраслевой модели или же, например, выделения в строении права указанных нами выше принципов права, частного права и публичного права. Сами по себе права человека не могут являться отдельным структурным компонентом внутренней организации права, т.к. именно их практическое воплощение является целью функционирования права. Поэтому включение прав человека во внутреннюю организацию, в строение права как явления необоснованно.

Состав выделяемых Т.В. Кашаниной компонентов публичного и частного права также весьма неоднозначен. Так, и нормативные правовые акты, принятые в результате проведения референдума (именуемые автором референдумным правом), и нормативные правовые акты, принятые в рамках парламентской законодательной процедуры, могут содержать нормы как публичного, так и частного права. Вместе с тем Т.В. Кашанина причисляет их к элементам публичного права. В свою очередь, все корпоративные акты и договоры автор считает формами (источниками) права и полностью причисляет их к частному праву (несмотря на наличие конституционных и административных договоров, а также различных договоров международного публичного права). Предложенный Т.В. Кашаниной подход к делению права на частное и публичное основан на способе принятия юридического предписания. Этот способ сам по себе не отображает ни субъектного состава, ни метода, ни, что наиболее важно, цели и содержания правового предписания. При делении права исключительно по способу создания нормы права (нормативного правового акта) также игнорируется такой крайне важный (по нашему мнению – ведущий) фактор разграничения частного и публичного права, как непосредственный преобладающий интерес субъектов права.

Итак, все вышесказанное дает основание констатировать, что к настоящему времени по теме системы права и системы законодательства уже накоплено значительное число самого разнообразного материала, позволяющего довольно оперативно получить обобщенное представление о действующем в государстве праве, о его компонентах и основных характеристиках. При этом подавляющее большинство научных разработок по проблематике системы права и системы законодательства основано именно на отраслевой модели системы права. Это, с одной стороны, демонстрирует ценность выработанного в свое время исходя из практико-ориентирующих позиций и устоявшегося в науке подхода к рассмотрению системы права как совокупности отраслей права. С другой стороны, это также свидетельствует об односторонности рассмотрения проблемы и однонаправленности поиска ее решений.

Заключение

Таким образом, в заключение отметим, что критических замечаний в отношении действующего законодательства России не высказывает разве что ленивый. Одни исследователи, сопоставляя количество законов времен Советского Союза с количеством федеральных законов, отмечают чрезвычайную заурегулированность общественных отношений при помощи актов высшей юридической силы. Другие, наоборот, пеняют на недостаточное внимание права к новым социальным связям (в сфере информации и компьютерных технологий, медицины, биоинженерии и пр.). Есть и те, кто видит проблему в недостаточной изученности системы действующего законодательства, в определении ее места и роли в правовой системе общества.

Можно и нужно упомянуть также и бездействие принимаемых актов, то есть невозможность или нежелание уполномоченных субъектов реализовывать их. Причем это далеко не полный перечень существующих сложностей.

Хочется, однако, сказать несколько слов в поддержку нашего законодательства и указать на объективные факторы, обусловливающие его неудовлетворительное состояние. Реалии таковы. Отказавшись от социалистического настоящего и коммунистического будущего, Российская Федерация шагнула в эпоху построения буржуазного общества и государства. Очевидно, что по историческим меркам два с лишним десятилетия – срок недостаточный для формирования развитых отношений нового типа. Следует также принять во внимание, что введенный при помощи права новый экономический порядок не являлся результатом стандартного исторического процесса, закономерным переходом от феодального общества к обществу буржуазному. Власть решила, что российское общество должно кардинально изменить жизненные устои и начать заниматься первоначальным накоплением капитала в целях построения рыночной экономики, основанной на частной собственности. Это требовало ломки, разрушения значительной части прежних социальных (в первую очередь экономических и политических) взаимодействий.

Поскольку экономические отношения требуемого уклада по объективным причинам отсутствовали (равно как и их предпосылки), за дело взялось законодательство, которое стало выступать основным средством установления государством новых порядков. Конечно, в одночасье изменить его было нельзя, и некоторое время в Российской Федерации продолжали действовать акты не только РСФСР, но и Советского Союза в непротиворечащей новым целям и задачам части. Однако принципиальные новации были внесены. В итоге часть ранее порицаемых отношений стала рассматриваться в качестве основы нового устройства общества. Посредством законотворчества государство стало претворять в жизнь намеченные различные реформы. Следует признать, что этим же оно продолжает заниматься по сегодняшний день. Ценность любого порядка, а правового в особенности, – в его предсказуемости.

Совершенствование законодательства следует рассматривать как комплексное мероприятие, включающее в себя меры не только технического совершенствования принимаемых актов, но и направленные на исследование реальных потребностей общества в контексте возможностей права и перспектив общественного развития. Законотворчество, вопреки этому, не только дискредитирует, но и разрушает право, дестабилизирует общественный порядок.

Таким образом, право и законодательство – это два понятия, которые тесно связаны между собой, выглядят как близкие по смыслу, но не совпадающие по своему объему, принципам, элементам и формам своего выражения в правовой системе общества. Это два понятия являются относительно самостоятельными категориями, выступающие средством регуляции и саморегуляции общественных отношений. Из этого следует, что право и законодательство выступают в виде системы, которая содержит в себе четко определенную структуру и организацию.

Список использованных источников

Нормативные правовые акты

1. Конституция Российской Федерации: принята Всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных ФКЗ РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ) // Российская газета. – 1993. – 25 декабря.

Специальная научная и учебная литература

1. Абдулаев, М. И. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / М. И. Абдулаев. – М.: Право, 2016. – 320 с.
2. Бошно, С. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / С. В. Бошно. – М.: Эксмо, 2017. – 464 с.
3. Бялт, В. С. Теория государства и права: учебное пособие для СПО / В. С. Бялт. – 2-е изд., испр. и доп. — М.: Юрайт, 2018. – 119 с.
4. Венгеров, А. Б. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / А. Б. Венгеров. – М.: Омега-Л , 2016. – 608 с.
5. Гайков, В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Гайков. – М.: Феникс, 2016. – 704 с.
6. Давыдов, Я. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Я. В. Давыдов. – М.: А-ПРИОР, 2017. – 244 с.
7. Дмитриев, Ю. А., Пиголкин, А. С. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Ю. А. Дмитриев, А. С. Пиголкин. – М.: Юрайт, 2015. – 768 с.
8. Лазарев, В. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. В. Лазарев. – М.: Юрайт, 2017. – 640 с.
9. Малько, А. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / А. В. Малько. – М.: РИОР, 2016. – 224 с.
10. Марченко, М. Н. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / М. Н. Марченко. – М.: Проспект, 2015. – 652 с.
11. Матузов, Н. И., Малько, А. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Н. И. Матузов, А. В. Малько. – М.: РИОР, 2017. – 528 с.
12. Нерсесянц, В. Проблемы общей теории права и государства: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Нерсесянц. – М.: Норма, 2016. – 832 с.
13. Перевалов, В. Д. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Д. Перевалов. – М.: Юрайт, 2017. – 341 с.
14. Пиголкин, А. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / А. Пиголкин. – М.: Юрайт, 2016. – 752 с.
15. Селютина, Е. Н. Проблемы теории государства и права: учебное пособие для бакалавриата и магистратуры / Е. Н. Селютина, В. А. Холодов. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Юрайт, 2018. – 168 с.
16. Сырых, В. М. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. М. Сырых. – М.: Юстицинформ, 2017. – 704 с.

Периодические издания

1. Абдигалиев А. У. Проблемные вопросы соотношения системы права и системы законодательства / А. У. Абдигалиев // Право и общество. – 2017. – № 5. – С. 19 – 23.
2. Бахаев, А. М. Система права и система законодательства: некоторые аспекты взаимодействия / А. М. Бахаев // Евразийский научный журнал. – 2017. – № 2. – С. 24 – 25.
3. Колоколов, Л. Н. Правовые категории. Методологические аспекты разработки понятий система права и система законодательства / Л. Н. Колоколов // Молодой юрист. – 2017. – № 3. – С. 23 – 29.
4. Тарасов, Н. Н. К вопросу о соотношении системы права и системы законодательства / Н. Н. Тарасов // Культура и образование. – 2017. – № 6. – С. 14 – 21.

1. Матузов, Н. И., Малько, А. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Н. И. Матузов, А. В. Малько. – М.: РИОР, 2017. – С. 163. ↑

2. Бошно, С. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / С. В. Бошно. – М.: Эксмо, 2017. – С. 111. ↑

3. Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. – М., 2017. – С. 216. ↑

4. Оксамытный В.В. Общая теория государства и права. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. – С. 115. ↑

5. Бабаев А.Б., Бабкин С.А., Бевзенко Р.С., Белов В.А., Тарасенко Ю.А. Гражданское право. Актуальные проблемы теории и практики (в двух томах: том первый; под общ. ред. д.ю.н. В.А. Белова; 2-е изд., стереотип.). – М.: Юрайт, 2015. – С. 319. ↑

6. Абдигалиев А. У. Проблемны соотношения системы права и системы законодательства / А. У. Абдигалиев // Право и общество. – 2017. – № 5. – С. 19. ↑

7. Тарасов, Н. Н. К вопросу о соотношении системы права и системы законодательства / Н. Н. Тарасов // Культура и образование. – 2017. – № 6. – С. 14. ↑

8. Матузов, Н. И., Малько, А. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Н. И. Матузов, А. В. Малько. – М.: РИОР, 2017. – С. 163. ↑

9. Бошно, С. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / С. В. Бошно. – М.: Эксмо, 2017. – С. 111. ↑

10. Абдигалиев А. У. Проблемные соотношения системы права и системы законодательства / А. У. Абдигалиев // Право и общество. – 2017. – № 5. – С. 19. ↑

11. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Н. Хропанюк. – М.: Омега-Л, 2016. – С. 93. ↑

12. Тарасов, Н. Н. К вопросу о соотношении системы права и системы законодательства / Н. Н. Тарасов // Культура и образование. – 2017. – № 6. – С. 14. ↑

13. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Н. Хропанюк. – М.: Омега-Л, 2016. – С. 93. ↑

14. Абдигалиев А. У. Проблемные вопросы соотношения системы права и системы законодательства / А. У. Абдигалиев // Право и общество. – 2017. – № 5. – С. 19. ↑

15. Матузов, Н. И., Малько, А. В. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Н. И. Матузов, А. В. Малько. – М.: РИОР, 2017. – С. 163. ↑

16. Нерсесянц, В. Проблемы общей теории права и государства: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Нерсесянц. – М.: Норма, 2016. – С. 229. ↑

17. Тарасов, Н. Н. К вопросу о соотношении системы права и системы законодательства / Н. Н. Тарасов // Культура и образование. – 2017. – № 6. – С. 14. ↑

18. Дмитриев, Ю. А., Пиголкин, А. С. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Ю. А. Дмитриев, А. С. Пиголкин. – М.: Юрайт, 2015. – С. 221. ↑

19. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Н. Хропанюк. – М.: Омега-Л, 2016. – С. 93. ↑

20. Абдигалиев А. У. Проблемные вопросы соотношения системы права и системы законодательства / А. У. Абдигалиев // Право и общество. – 2017. – № 5. – С. 19. ↑

21. Дмитриев, Ю. А., Пиголкин, А. С. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / Ю. А. Дмитриев, А. С. Пиголкин. – М.: Юрайт, 2015. – С. 221. ↑

22. Хропанюк, В. Н. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / В. Н. Хропанюк. – М.: Омега-Л, 2016. – С. 93. ↑