Соотношение права и закона (ПОНЯТИЕ И ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРАВА И ЗАКОНА)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Центральное значение среди правовых проблем, связанных с философией права, принадлежит группе вопросов о соотношении права и закона. Соотношение власти и закона является ключевой проблемой в философии права. 

Существует ряд теорий, согласно которым право - это фактически то же, что закон. Но подобная интерпретация представляется не совсем верной. Нельзя на наш взгляд смешивать или путать право с законом.

Взаимосвязь права и закона опосредуется волей. Человечество постоянно обращалось к проблеме воли.  В то время как закон не может существовать без права, право вполне может обойтись без закона. Но в таком случае существует опасность непринятия закона населением страны со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Проблема соотношения права и закона волнует человечество на протяжении всей ее истории. В нашей стране, которая особенно чувствительна к проявлению несправедливости, данный вопрос встает особенно остро. Поэтому взаимосвязь права и закона должна служить ценностным ориентиром как в праве в целом, так и в отдельных ее отраслях. На наш взгляд, указанная взаимосвязь должна являться не чем иным, как фундаментом права и правоприменительной деятельности.

Право, воплощаясь в законности означает укрепление правовой основы всей государственной и общественной жизни, что прежде всего отражается в увеличении роли законности.

Право и закон появляется вместе с появлением государства. Фактическое соблюдение права возможно только если в государстве действует режим правовой законности.

Степень разработанности темы исследования. Вопросам права и закона уделено большое внимание в научной и учебной литературе. Тема соотношения права и закона активно разрабатывалась еще советскими учеными. В новейшей юридической литературе нет единого мнения в понимании соотношения права и закона. При написании курсовой работы использовались труды таких авторов как: Беспалов Ю.Ф., Вайпан В.А., Долгопят А.О., Иванов И.В., Киричек Е.В. и других.

Объектом исследования являются правовые отношения в области правового регулирования права и закона.

Предметом исследования является понятие, принципы, гарантии обеспечения права и закона.

Целью работы является изучение понятия и взаимосвязи права и закона.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть понятие и сущность права и закона;

- проанализировать соотношение права и закона;

- раскрыть гарантии обеспечения права и закона;

- изучить проблемы выражения права в законе.

Методологическая основа исследования: диалектико-материалистический, анализ и синтез, исторический, сравнительно-правовой, формально-юридический, логический и др.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников.

1. ПОНЯТИЕ И ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРАВА И ЗАКОНА

1.1 Понятие и сущность права и закона

Понятие права - важнейший компонент юриспруденции. От понимания права во многом зависит постановка задачи научных исследований, а также общая ориентация юридической практики.

Задача научного познания заключается в том, чтобы за многообразными проявлениями права на поверхности общественной жизни попытаться найти его действительную сущность, социальную природу и общечеловеческую ценность.

Кроме того, что не менее важно, поняв смысл права как социальной ценности, иметь возможность распознать, содержит ли то, что называют законом, право или это всего лишь приказ, действие власти, оказывающиеся на деле антиправом, санкционированным государством произволом, грубо нарушающим естественные, прирожденные права человека, или не представляющим минимум общепринятой нравственности и справедливости, или не соответствующим объективно требуемому правопорядку и т.п.

Иначе говоря, надо распознать, что есть право и не скрыто ли под его внешним, формальным подобием нечто иное, противоположное праву.

Становление теоретических знаний о праве происходит только через формирование философских знаний об обществе^[1].

Даже в обстановке, когда правовые положения, нормы и принципы прямо отражают условия жизнедеятельности людей, соответствуют их интересам и поддерживаются обычаем, религиозным верованием, - даже в этом случае необходимы обеспечивающие и страховочные механизмы, которые гарантировали бы в любых ситуациях строгость и неукоснительность действия права.

Основу таких механизмов составляет не что иное, как сила, которая может быть применена лишь властью.

Здесь и далее понятием «власть» охватываются не все виды господства, а только господство в области организации общественных отношений и управления, то есть, система подчинения, при которой воля одних лиц (властвующих) является императивно обязательной для других лиц (подвластных).

Правовые нормы, будучи едиными масштабами (эталонами) человеческой деятельности, определяют границы поступков людей, меру, рамки, объем их возможного и должного поведения.

Именно с помощью права, законов субъекты общественных отношений – индивидуальные и коллективные – ставятся под юрисдикцию государства, которое в интересах всего общества запрещает или разрешает определенные действия, ограничивает или расширяет сферу личных желаний и устремлений, предоставляет права, возлагает обязанности, ответственность, поощряет полезную и пресекает вредную деятельность.

В первобытном обществе в качестве носителей власти, имевшей непосредственно общественный характер, выступали родовые и племенные собрания, вожаки, воины - предводители и в не меньшей мере - старики (старейшины), нередко обладавшие в данной общности тираническими прерогативами.

С наступлением эры цивилизации с целью упорядочения резко усложнившихся общественных отношений потребовались более мощные институты регуляции. Именно тогда, с появлением государства и письменности, стало формироваться позитивное право - право, выраженное в юридических источниках и поддерживаемое предельно могучей властью - властью политической, государственной^[2].

Такая власть концентрируется в аппарате, обладающем инструментами навязывания воли властвующих, прежде всего - инструментами принуждения, а также институтами, способными придать воле властвующий общеобязательный характер. Наиболее пригодными для таких целей, наряду с церковными установлениями, оказались законы, учреждения юрисдикции, иные институты позитивного права, которые были объявлены “элементами государственности” 

Мировой опыт существования и функционирования закона и права говорит о том, что в праве выражается, прежде всего, воля властвующих. Вместе с тем, она, опасаясь социальных взрывов и утраты своего привилегированного положения, порой вынуждена считаться с волей и интересами подвластных^[3].

Право – это упорядоченная, нормированная форма свободы, свободы, введенной в законное (легитимное) русло.

Конечно, в условиях классических рыночных отношений многое определяется не законом, а личными устремлениями, волей, инициативой субъектов рынка.

Но общие принципы, исходные позиции и ориентиры в этой сфере задаются все же властью и законом.

Как заметил еще П.И. Стучка, юристы с давних пор видели в нормах права средства разграничения интересов, своего рода «пограничные столбы», «вехи», определяющие сферы деятельности отдельных лиц и не допускающие их столкновения^[4].

Понятно, что конечный (глубинный) источник свободы и ее сущность - не в юридических формах, которые сами по себе не могут ни объяснить, ни исчерпать свободы. Н.А. Бердяев писал, что право – «это лишь минимум человеческой свободы».

Но без правовых форм и средств в государственно-организованном обществе невозможно «юридическое признание» свободы, ее выражение, закрепление и «распределение» в индивидуальное пользование.

Важно ведь не только достигнуть известного уровня свободы, но и соответствующим образом распорядиться ею, законодательно оформить, сделать доступной для людей, поставить на службу обществу.

Поэтому проблема политико-правового выражения свободы, совершенствования ее форм, методов использования имеет принципиальное значение для понимания самой сути свободы и демократии.

Право «дарует» и «отнимает» свободу, гарантирует и защищает государственно-значимые интересы, служит средством удовлетворения потребностей, применяет санкции за «непослушание», милует и наказывает, проводит своего рода политику «кнута и пряника», стоит на страже мира и порядка. Еще Цицерон писал, что право призвано искоренять пороки и насаждать добро^[5].

Законная власть, то есть власть дозволенная или предписанная позитивным правом - это уже субъективное право влиять на поведение других людей^[6].

Содержанием такого права вполне может быть произвол. Но если осуществление власти регламентировано, то власть уже не является произвольной, но может являться моральной (если она регламентирована моральным чувством, совестью носителя власти), традиционной (если она регламентирована обычаем), правовой (если регламентирована правом).

Тотальная власть - это возможность влиять не только на всё поведение, но и на всю целиком активность другого человека.

Чем детальнее право регламентирует проявления человеческой активности, тем оно тоталитарнее.

Право – не только мера юридической свободы, но и мера юридической ответственности. Это корреляционные категории.

Общеизвестно, что свобода одного кончается там, где начинается свобода другого. Или, наоборот, свобода одного начинается там, где она кончается у другого.

И если отдельная личность переступает эти грани, возникает моральная либо правовая ответственность, в зависимости от того, какие нормы нарушены. Ради общей свободы личность должна жертвовать частью собственной свободы, иначе – хаос, анархия, произвол. Еще Ш.Л. Монтескье заметил: «Разреши человеку делать все, что он хочет, и ты погубишь его». Это созвучно платоновской мысли о том, что чрезмерная свобода может превратиться в чрезмерное рабство.

Ответственность – такая же объективная необходимость, как и свобода. Более того, ответственность - условие свободы. Субъектами ответственности выступают все, включая властные структуры. Поэтому вопрос о взаимной ответственности государства и личности в современных условиях не только не снимается, а приобретает новое качество.

1.2 Соотношение права и закона

Свобода индивида проявляется во всех сферах его жизнедеятельности - социальной, экономической, политической, духовной. Но проявляется и реализуется по-разному. Это образует структуру свободы личности, ее грани, стороны.

Разумеется, свобода личности предполагает также ее свободу от произвола власти^[7].

Посредником между ними выступает закон, в котором как раз и выражена официальная мера независимости индивида, его «суверенитет», а равно очерчены границы деятельности самой этой власти.

Проблемы соотношения, а вместе с тем различения права и закона в теоретическом и практическом плане охватывают собой весьма широкий круг вопросов, касающихся как понятия, сущности и содержания права, так и его социально-ценностной характеристики и выполняемой им роли в жизни общества.

В силу этого данные проблемы каждый раз встают перед исследователем, как только речь заходит о глубинном понимании сути и назначения права, а также о характере формирующих его нормативно-правовых актов, и в частности законов.

Следует заметить, что проблемы соотношения права и закона существовали практически всегда, с древнейших времен, с тех пор как появилось право. Рассматривались эти проблемы множество раз в основном в рамках зарубежного права.

Причем рассматривались они в той или иной мере наряду с другими вопросами, касающимися правовой материи, не только и даже не столько с традиционных позиций естественного или позитивного права, сколько под углом зрения «эгалитарного» либерализма и «либертариального» либерализма.^[8]

Проблемы соотношения права и закона вслед за Западом рассматривались неоднократно и в нашей стране. Причем вместе с принципом «формального равенства» людей как «сущности права» в пику марксистскому пониманию его социально-классовой сущности сама постановка данного вопроса в отечественной литературе и попытки рассмотрения проблем соотношения права и закона высокопарно представлялись едва ли не в качестве некоего открытия, новой теории или даже учения.

Актуальность проблемы соотношения права и закона сохраняется и поныне. Более того, она не только сохраняется, но и периодически, особенно в переходные, сопровождаемые усилением социальной напряженности в обществе, периоды значительно обостряется. Причина заключается в том, что эта, на первый взгляд сугубо «кабинетная», академическая проблема имеет не только и даже не столько теоретическое, сколько прикладное, практическое значение.

Разумеется, такая практическая значимость обусловлена прежде всего характером и особенностями самой проблемы. Суть ее кратко сводится к следующему.

Существуют законы, соответствующие правовым критериям, которые и необходимо считать «правовыми законами». Здесь право и закон совпадают. Но есть и такие законы, которые не отвечают правовым критериям и, значит, с правом не совпадают.

Нетрудно заметить, что в данном случае в разрешении проблемы соотношения права и закона, как и в решении вопроса о соотношении государства и права, сталкиваются два различных взгляда, или подхода^[9].

Один из них ориентирован на то, что государство является едва ли не единственным и исключительным «источником права», что все то, о чем говорит государство через свои законы, - это и есть право^[10].

Другой же взгляд, или подход к разрешению проблемы соотношения права и закона, основывается на том, что право как регулятор общественных отношений считается «по меньшей мере относительно независимым от государства и закона или даже предшествующим закону, например, в качестве надысторического естественного права или в качестве права общественного, социально-исторически обусловленного, рождающегося в объективных общественных отношениях».

В данном случае, как нетрудно понять, мы имеем дело с совершенно иным правопониманием и иным представлением о соотношении права и закона, как и государства и права.

Государство и право признаются не только относительно самостоятельными по отношению друг к другу институтами, но и в равной мере производными от объективных отношений и условий, складывающихся в пределах гражданского общества.

Что же касается закона в его отношении к праву, то он трактуется как нечто вторичное и обусловленное, зависящее от человеческого усмотрения, решения и выбора, как хорошо или плохо, справедливо или несправедливо изготовлен продукт человеческого творчества. Различие права и закона как теоретическая конструкция выполняет две основные функции: оценочную и объяснительную.

Существо оценки состоит в характеристике закона в качестве правового или внеправового установления. При этом право выступает в качестве основания и критерия для суждения о ценности закона, его соответствия своему назначению.

Значимость и сила подобной оценки состоит в том, что она происходит с точки зрения права - необходимого и безусловного.

Право как закон (позитивное право) является одним из «особых прав». Гегель пишет: «То, что есть право в себе, положено в своем объективном наличном бытии, т. е. определено для сознания мыслью и определено как то, что есть право и считается правом, что известно как закон; право есть вообще, благодаря этому определению, положительное право»^[11].

Превращение права в себе в закон путем законодательствования придает праву форму всеобщности, подлинной определенности. Предметом законодательства могут быть лишь внешние стороны человеческих отношений, но не их внутренняя сфера.

Проблема различения права и закона трактуется в гегелевской философии естественного права как отличие философского (т. е. естественного) права от позитивного права (от закона).

При этом Гегель стремится в своей конструкции исключить их противопоставление. Как крупное недоразумение расценивает он «превращение отличия естественного или философского права от положительного в противоположность и противоречие между ними». С наличием естественно-правовых представлений в гегелевском учении связано смешение в нем права с моралью и нравственностью.

Гегель признает, что содержание права может быть искажено в процессе законодательства; не все, данное в форме закона, есть право, поскольку лишь закономерное в положительном праве законно и правомерно.

Но в гегелевской философии права речь идет не о противостоянии права и закона, а лишь о различных определениях одного и того же понятия права на разных ступенях его конкретизации. «То обстоятельство, что насилие и тирания могут быть элементом положительного права, - подчеркивает Гегель, - является для последнего чем-то случайным и не касается его природы».

По природе же положительное право как ступень самого понятия права - разумно^[12].

Признавая заслугу Монтескье в выделении исторического элемента в положительном праве, Гегель вслед за ним утверждает, что в законах отражается национальный характер данного народа, ступень его исторического развития, естественные условия его жизни и т. п. Но Гегель вместе с тем отмечает, что чисто историческое исследование (и сравнительно-историческое познание) отличается от философского (понятийного) способа рассмотрения, находится вне его.

Те или иные обстоятельства исторического развития права и государства не относятся непосредственно к их сущности.

Исторический материал, не будучи сам по себе философски разумным, приобретает в гегелевской концепции философское значение лишь тогда, когда он раскрывается как момент развития философского понятия.

С этих позиций Гегель резко критикует взгляды теоретиков исторической школы права и защитника реставраторских идей Л. фон Галлера, отмечая отсутствие у них точки зрения разума.

В гегелевском учении тремя главными формообразованиями свободной воли и соответственно тремя основными ступенями развития понятия права являются: абстрактное право, мораль и нравственность.

Учение об абстрактном праве включает проблематику собственности, договора и неправды; учение о морали - умысел и вину, намерение и благо, добро и совесть; учение о нравственности - семью, гражданское общество и государство.

Абстрактное право представляет собой первую ступень в движении понятия права от абстрактного к конкретному. Это - право абстрактно свободной личности^[13].

Абстрактное право имеет тот смысл, что вообще в основе права лежит свобода отдельного человека (лица, личности). Личность, по Гегелю, подразумевает вообще правоспособность. Абстрактное право представляет собой абстракцию и голую возможность всех последующих, более конкретных определений права и свободы.

На этой стадии положительный закон еще не обнаружил себя, его эквивалентом является формальная правовая заповедь: «Будь лицом и уважай других в качестве лиц».

Свою реализацию свобода личности прежде всего находит, по Гегелю, в праве частной собственности. Гегель обосновывает формальное, правовое равенство людей: люди равны именно как свободные личности, равны в их одинаковом праве на частную собственность, но не в размере владения собственностью^[14].

С этих позиций он критикует как проект идеального государства Платона, так и различного рода иные требования фактического равенства. Свое понимание свободы и права Гегель направляет также против рабства и крепостничества.

Отчуждение личной свободы, правоспособности, моральности, религиозности несправедливо и подлежит преодолению. «В природе вещей, - признает Гегель, - заключается абсолютное право раба добывать себе свободу»^[15].

Необходимым моментом в осуществлении разума является, по Гегелю, договор, в котором друг другу противостоят самостоятельные лица - владельцы частной собственности.

Предметом договора может быть лишь некоторая единичная внешняя вещь, которая только и может быть произвольно отчуждена ее собственником.

Поэтому Гегель отвергает взгляд Канта на брак как на договор, а также различные версии договорной теории государства. Договор исходит из произвола отдельных лиц.

Всеобщее же, представленное в нравственности и государстве, не есть результат произвола объединенных в государство лиц.

«Примешивание этого договорного отношения, так же как и отношений частной собственности вообще, к государственному отношению привело к величайшей путанице в государственном праве и к величайшим смутам в действительной жизни».

Следующим моментом учения об абстрактном праве являются гегелевские суждения о неправде (простодушная неправда, обман, принуждение и преступление).

Преступление - это сознательное нарушение права как права, и наказание поэтому является, по Гегелю, не только средством восстановления нарушенного права, но и правом самого преступника, заложенным уже в его деянии - поступке свободной личности.

Абстрактное право и мораль являются двумя односторонними моментами, которые приобретают свою действительность и конкретность в нравственности, когда понятие свободы объективируется в наличном мире в виде семьи, гражданского общества и государства^[16].

Позитивные права появляются юридически в силу того, что само государство их учреждает. Государство может учредить избирательное право, а может его превратить в обязанность. Есть государства, где не избирательное право, а избирательная обязанность. Этим они и отличаются.

В основе позитивного права лежит естественное право. К примеру, Конституция, все естественные права превратила в позитивные юридические права.

Есть международные правовые документы, например, Билль о правах человека, все естественные права там отражены, в Декларации прав и свобод человека, в пактах международных правовых. Естественные права это величайшая социальная ценность.

Позитивное право вырастает из общественного правосознания, в том числе и из имеющихся в обществе правовых идей и представлений, тех или иных устоявшихся жизненных правил и обычаев, но это вовсе не означает, что следует признавать действующим юридическим правом все, что имеет правовое значение. Такое широкое понимание права под предлогом несводимости права к закону допускает отход от законности, ослабляет роль и авторитет закона в обществе^[17].

Система объективного (позитивного) права - это внутренне строение права, деление его на отрасли, подотрасли и правовые институты в соответствии с предметом и методом правового регулирования. Множество юридических норм образует систему права. Правовые нормы являются первичным элементом системы права, это значит, что именно из их сочетаний складываются как система права в целом, так и её отдельные компоненты.

Нормы могут формироваться в различные комплексы (институты, подотрасли, отрасли) и внутри самой системы права, это обуславливает возникновение новых связей между различными компонентами системы права (нормы взаимодействуют теперь не только между собой, но и с институтами, отраслями и т.п.).

Исторический опыт человечества подтверждает: действен­ность закона покоится на авторитете права, а авторитет пра­ва – на действующем законе.

В этой взаимосвязи важная роль принадлежит государству, обладающему правовыми полномо­чиями, которые позволяют ему выступать силой права. Поня­тие «сила права» отражает важные свойства права: быть объ­ективной реальностью, обладать способностью к действию, устанавливать правопорядок, содействовать формированию общественных отношений^[18].

Сила права имеет и другой смысл, когда рассматривается как выражение воли социального субъекта. Важно отметить, Что речь идет не о проявлении воли, а именно о выражении моли как способности социального субъекта реализовать пра­во в действительность. Эта способность не является «чисто правовой».

Она включает психологическую составляющую – настойчивость, непоколебимость, решительность; нравствен­ную – честность, неподкупность, обязательность; социаль­ную – справедливость, законопослушание, исполнительность, ответственность и др. Именно поэтому право, опираясь на на­личные объективные социоэкономические и социокультурные условия, способно стать силой.

Право как сила обретает жизнь через юридические законы и государственную власть.

В этом аспекте саму власть следует понимать как силу, санкционированную правом. В настоящее время перед нашим обществом стоит задача создания право­вого государства. Это как раз и означает иметь государство как силу, которая санкционируется правом, а также иметь право, которое существует только в законах, носящих, в свою очередь, правовой характер.

Зачастую силу права усматривают в принуждении. Безу­словно, принуждение присутствует при воплощении права, и именно принуждение чаще всего «лежит на поверхности» юридического закона. В то же время принудительность зако­на бывает разной. Это зависит, прежде всего, от власти.

Исто­рия человечества свидетельствует о том, что государственная власть, выступающая как сила принуждения, сама может быть правовой и неправовой^[19].

Юристы и философы тщательно исследуют феномен пра­вового принуждения, его основные характеристики (обосно­ванность, реальность, законность, справедливость) и формы (проверка документов, административное задержание, при­вод, обыск и пр.).

Неправовая сила принуждения государственной власти про­является в неправовых законах. Впрочем, российская право­вая действительность знает и иную форму неправового при­нуждения: когда формально законы выступают как правовые, но государственная власть игнорируют их, а то и открыто на­рушает.

Таким образом, действенность государственной власти во многом определяется тем, что собою представляет государ­ство — и как субъект власти, и как субъект права. Государ­ство - юридическое лицо, но не простое, а по социальному предназначению существующее ради граждан и через граждан.

Следовательно, оно имеет не частно-правовой, а публично-правовой характер и призвано употребить власть на то, чтобы посредством юридических законов создать правовые условия для граждан, обеспечить правопорядок в обществе. Правовое государство обязано через силу права дать человеку возмож­ность не только жить, но жить достойно. Магистральный путь реализации этой социальной задачи — соединение силы права с силой закона.

2 ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВА И ЗАКОНА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

2.1 Гарантии обеспечения права и закона

Гарантии закона выражают все многообразие и богатство связей, существующих в обществе и государстве. Поэтому в литературе их подразделяют на две группы: общие и специальные. К первому виду относятся: общие – экономические, политические, идеологические и социальные, а ко второму – собственно юридические. Такое деление имеет и теоретическую, и практическую значимость.

В теоретическом плане оно дает возможность глубже познать механизм обеспечения и осуществления законов.

В практическом плане указанное деление полезно в том смысле, что оно обеспечивает поиск конкретных путей повышения эффективности обеспечения реального действия закона.

Гарантии разделены на экономические, политические, идеологические, социальные и юридические на основании характера той области общественных отношений, в которых они находят свое проявление в реальной жизни общества^[20].

В современных условиях демократизации общественной жизни общественные организации и их органы проводят значительную работу, направленную на поддержание демократического режима законности.

Проблема юридических гарантий соблюдения закона одна из фундаментальных в концепции правового государства. Но она является лишь ее частью, поэтому рассмотрение данной проблемы изолированно от общей концепции правового государства нам представляется несостоятельным теоретически^[21].

Законность становится естественной, внутренне необходимой, имманентной функцией проявления экономических законов. Экономика является главным, глубинным фактором, вызывающим к жизни законность, порождающим ее, существенно влияющим на ее состояние.

Несмотря на опосредованную связь между ними, все существенные изменения в экономической жизни страны неизбежно отражаются на состоянии законности^[22].

Классификация средств обеспечения законности может быть осуществлена на основе различных критериев. Например, выделяются:

– с одной стороны, формально-юридические средства (информирование населения о порядке предоставления услуги органом МВД России), а с другой стороны, процессуальные средства обеспечения законности (закрепление определенных императивных сроков для реализации той или иной услуги);

– с одной стороны, средства обеспечения законности, инициируемые самими органами МВД России (например, вышестоящим органом), а с другой стороны, средства обеспечения законности, находящиеся в распоряжении граждан (например, возможность подачи жалобы заинтересованным лицом);

– с одной стороны, внесудебные средства обеспечения законности (прокурорский надзор и контроль, обращение граждан в орган МВД России), а с другой стороны, судебные средства защиты, когда гражданин может обжаловать действие (бездействие) органа МВД России в судебном порядке;

– наконец – что является наиболее интересным с точки зрения темы настоящего исследования – возможно провести классификацию средств обеспечения законности в рамках деятельности органов полиции в зависимости от того, направлены ли они напрямую на реализацию прав граждан при осуществлении данной деятельности или преследуют иные цели (например, антикоррупционные)^[23].

Не менее значимым является обеспечение эффективного взаимодействия органов внутренних дел с органами местного самоуправления как их совместной деятельности, направленной на обеспечение безопасности, правопорядка и реализацию конституционных прав граждан, проживающих в соответствующих муниципальных образованиях.

Эффективным средством обеспечения правопорядка и профилактики правонарушений являются меры прокурорского реагирования на нарушения законности и совершение правонарушений.

Мерами прокурорского реагирования законодатель определяет предостережение о недопустимости нарушения закона, представление, протест.

Основная цель таких мер заключается в пресечении (прекращении), предупреждении, недопущении противоправных деяний и, соответственно, укреплении правопорядка в целом^[24].

Деятельность органов прокуратуры в системе обеспечения конституционного правопорядка весьма значима и многогранна. Функционируя в рамках своей компетенции, органы прокуратуры, осуществляя надзор за конституционной законностью и обеспечением прав и свобод граждан, организуя координацию правоохранительных органов, консолидируются с ними в достижении единой цели – укреплении конституционного правопорядка в Российской Федерации.

Важнейшим условием эффективного обеспечения правопорядка органами государственной власти является слаженная и скоординированная работа правоохранительных органов, которые непосредственно обеспечивают правопорядок и защиту прав и свобод граждан.

Соответственно, такие органы должны согласованно функционировать и взаимодействовать как между собой, так и с другими органами публичной власти.

Одними из средств обеспечения права и закона в обществе, является деятельность правоохранительных органов.

Полиция является основной службой по обеспечению общественного порядка и борьбы с преступностью на улицах, транспортных магистралях, вокзалах, аэропортах и в иных общественных местах, в том числе при проведении массовых мероприятий.

Полиция, в соответствии с Федеральным законом «О полиции»^[25], выполняет функции охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности на улицах, в транспорте, в жилых помещениях, организациях и других общественных местах.

Полицией применяются разные правовые и неправовые формы обеспечения правопорядка при организации и проведении выборов и референдума (охрана правопорядка на избирательных участках, обеспечение сохранности и безопасности при перевозке избирательных документов, привлечение специалистов и экспертов полиции к работе в составе КРС и рабочих групп избиркомов, участие в комиссиях по обследованию зданий и помещений участковых избиркомов, заключение соглашений с избиркомами, привлечение к юридической ответственности участников избирательного процесса за совершение правонарушений и др.)

Наиболее характерным российским средством обеспечения законности и прав граждан в деятельности органов полиции является право граждан на обращение, которое закреплено на законодательном уровне несколькими нормативными актами.

Данное средство обеспечения законности и защиты прав граждан рассматривается как базовое, это подтверждается и тем, что оно фигурирует как в законодательстве, так и в подзаконных актах, регулирующих различные виды административной деятельности^[26].

Выделенные общие гарантии законности, в отличие от юридических гарантий, не создаются специально государством в целях поддержания стабильного режима законности, а существуют объективно. Обычно считалось, что общие гарантии, оказывая гарантирующее воздействие на режим законности, тем самым являются его основой.

2.2 Проблемы выражения права в законе

Проблема правовой определенности законодательства – одна из центральных проблем юриспруденции, как научной, так и практической. Стабильное и четкое законодательство, без недомолвок и двусмысленностей, является залогом упорядоченной гармоничной деятельности органов власти и ограничения их произвола, а также правовой защищенности человека, его уверенности в безопасности.

Пробелы в праве обоснованно называются одними из «наиболее «агрессивных» недостатков законодательства, поскольку дают почву для произвола».

Они относятся к числу одних из наиболее изученных дефектов механизма (уступая, наверное, только коллизиям) как правового, так и гражданско-правового регулирования. Для теории права, а вслед за ней и отраслевых наук, характерно понимание пробелов в широком и узком смыслах^[27].

Правовая определенность законодательства непосредственно связана с правовым государством, конституционным принципом верховенства права. Согласно ч. 2 ст. 4 Конституции РФ Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации.

Это означает подчиненность власти законодательству. В преамбуле к Конвенции о защите прав человека и основных свобод верховенство права провозглашается частью общего наследия государств. По мнению Европейского суда по правам человека, одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности.

Необходимо также отметить, что пробелы могут быть как первоначальными (на момент принятия закона), так и последующими дефектами, возникающими в процессе действия права. С течением времени гражданское законодательство не может не сталкиваться с новыми фактическими обстоятельствами, которые не были предусмотрены действующим правом.

Правовая определенность законодательства непосредственно связана с правовым государством, конституционным принципом верховенства права. По мнению Европейского суда по правам человека, одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности^[28].

Закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной четкостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия^[29]. В одном из дел Конституционный Суд РФ указал, что дефекты закона могут приводить в процессе правоприменения к нарушениям конституционных прав и свобод, поэтому может быть признана неконституционной практика применения такого закона.

Для законодателя требование определенности правовых норм – это важная цель и одновременно показатель качества, эффективности законотворческой деятельности^[30].

Определенность правовой нормы служит обеспечению максимально полного и точного соответствия выраженных в акте нормативных предписаний мысли создателя права. Благодаря определенности нормативных актов обеспечивается устойчивость и стабильность, равновесие и гармония реализуемых на их основе правоотношений, и в этом проявляется социальная ценность права.

Четкое, понятное законодательство позволяет гражданам максимально предвидеть действия органов власти, соотносить их с регулирующими их нормативными правовыми актами, квалифицировать как законные или незаконные, понимать способы и процедуры защиты в случае нарушения прав, свобод и законных интересов.

Причины дефектов могут быть разделены на объективные и субъективные.

При этом к объективным причинам следует относить только те факторы, которые реально не могут быть обусловлены поведением людей, ответственных за правотворчество и правоприменение, – социальные, экономические, исторические, внешнеполитические. К субъективным причинам дефектов следует отнести несоблюдение процедур принятия нормативных актов, установленных Конституцией и законодательством, недобросовестность разработчиков проектов нормативных актов и нормотворческих органов, злоупотребление политической целесообразностью принятия того или иного акта, игнорирование научных принципов нормотворчества.

Определение изъяна, недостатка, дефекта в праве, как правило, является весьма субъективным, поскольку для одного лица изъяном могут представляться конституционно-правовые идеи, а для другого это будет конкретное содержание правового акта, его язык, иные характеристики с точки зрения правотворческой техники^[31].

Среди положительных сторон значимости судебной практики в условиях законотворческих изменений можно отметить существенное ее влияние на повышение эффективности совершенствования действующей нормативно-правовой базы, внесения определенности в законотворческий процесс.

Реалией современного правового развития стали хаотичность действующего законодательства, огромное количество принимаемых нормативных правовых актов, их бессистемность и подчас противоречивость^[32].

Судебная практика является критерием единообразия в применении норм, своеобразным ориентиром для толкования законодательства, способом устранения дефектов в законе в тех случаях, когда законодатель «молчит». Восполнение пробелов в законодательстве судом осуществляется в процессе применения правоположений, выработанных судебной практикой и обладающих определенной нормативностью.

К юридическому аспекту правовой определенности необходимо отнести избранный правотворческим органом вариант регуляции общественных отношений, модели поведения.

Нормативный акт содержит обязательный эталон поведения, модель будущих поступков граждан, деятельности органов власти и иных субъектов права.

В нем недопустима неопределенность регулирования отношений, двусмысленность, недомолвки, допускающие неоднозначное или произвольное толкование. Недостаточная юридическая конструкция нормы может вызвать юридические ошибки, серьезные политические и социальные последствия.

Злоупотребление в законодательстве формулировками типа «как правило», «обычно» дает возможность уйти от исполнения правила, произвольно им жонглировать^[33].

В настоящее время проблемам соблюдения и исполнения законодательных предписаний уделяется достаточно много внимания, но, несмотря на это, обеспечение законности по-прежнему находится на низком уровне.

Понятие законности в Российской Федерации за последнее столетие прошло колоссальный эволюционный путь от революционной, социалистической законности до конституционной законности в современном праве.

Понимание термина «законность» в современной юридической науке претерпевает некоторые позитивные изменения. Традиционно данное явление сводилось только к неукоснительному соблюдению и исполнению действующего законодательства.

Теперь же ученые говорят о необходимости создавать качественные, соответствующие объективным правовым реалиям законы и иные нормативные правовые акты^[34].

Закон, юридическая норма должны соответствовать существующему в стране уровню государственной и общественной жизни, культуре, нравственно-этическим нормам.

Законодательство должно быть инструментом, с помощью которого государство претворяет в жизнь естественное право во имя интересов общества и граждан.

Законность – это строгое соблюдение всеми субъектами права качественных норм, которые отвечают потребностям и интересам людей, объективно существующему укладу их жизнедеятельности в государстве и обществе.

Защита прав и свобод человека и гражданина, обеспечение законности, правопорядка, общественной безопасности находятся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (ст. 72 Конституции Российской Федерации).

К сожалению, требования нормативных правовых актов остаются незамеченными и невыполнимыми не только для некоторых граждан нашего государства, но и для тех, кто находится у власти. А ведь состояние законности в стране во многом зависит от состояния законности в исполнительно-распорядительной деятельности.

Специфика справедливости в правовом государстве состоит не в утверждении ее всеобщности, а в максимально эффективной реализации принципа верховенства закона^[35]. Поскольку именно закон и есть отражение справедливости, имеет формально определенный характер и силу общеобязательного исполнения. Здесь основной акцент делается на то, что справедливость обладает свойством конкретности, а не абстрактности. То, что одни порой называют справедливостью, для других отнюдь таковой не является (например, существующая в ряде стран мира традиция кровной мести).

В этом состоит ее двойственная сущность, на которую указывал еще Аристотель, выделяя уравнивающую и распределяющую справедливость. Этот аспект осознавали в свое время представители марксизма-ленинизма, которые и определили справедливость сугубо классовым явлением. Закон же несправедлив по самой своей сути, ибо требует его общеобязательного выполнения, а в некоторых случаях и принуждения.

Следуя сказанному, можно определить важное правило справедливости: "Публичная власть обеспечивает справедливость в государстве, включая принятие правовых законов, которые признаются большинством населения страны справедливыми, а также равенство всех перед этими законами, в том числе и через адекватную их трактовку и применение на практике".

В такой ситуации можно говорить о нормальном и поступательном развитии государства и общества. В противном случае дисбаланс равного распределения несправедливости в обществе неминуемо ведет к ситуации неправовых разборок (самосудов). Подобного рода примеры имеют место и сегодня.

Значение справедливости трудно переоценить. На протяжении достаточно длительного периода времени человечество сталкивалось с идеей справедливости, ощущало и осознавало ее значение для общества и государства в целом и для каждой отдельно взятой личности в частности^[36].

Являясь нравственной, социальной, политической и юридической ценностью, она выступает нравственной основой и средством обеспечения ценности права, прав и свобод человека и гражданина, а также универсальной мерой поведения и мироощущения индивида.

Вместе с тем нравственное начало в справедливости первостепенно, поэтому именно его следует рассматривать в качестве важного принципа, проникающего во все сферы общественной жизни и дающего представление о соразмерности взаимосвязанных явлений и процессов.

В праве, например, справедливость приобретает ярко выраженный нравственно-правовой характер. Провозглашенная в законодательстве идея справедливости приобретает свойство нормативности, а право - справедливости.

Максимализм и утилитаризм в восприятии справедливости совершенно неприемлемы для современного цивилизованного общества. Они разрушают саму идею справедливости, уважения прав и свобод личности, поскольку в канве данных размышлений лежат исключительно крайние формы их существования, основанные на наличии гипертрофированной полезности.

Представляется, что приведенные в качестве примера явления следует признать аморальными, а сам подход противоречащим принципам морали и гуманизма.

Для России, с ее многовековым укладом, подобные социальные проявления не характерны. Вместе с тем и в нашем обществе приходится иногда слышать призывы об их легализации.

Вообще, отход государства от принципов верховенства закона, равенства всех перед законом и судом и т.д. провоцирует возникновение негативных явлений, а бездумная порой абсолютизация принципа справедливости рискует стать мощной эмоционально-идеологической мотивацией практики таких самосудов.

В данном случае повернуть ситуацию в правовое русло будет крайне затруднительно, если вообще возможно^[37].

В этой связи успех любой реформы, проводимой в стране, во многом будет определяться желанием, способностью и готовностью публичных структур и самих граждан к сближению в целях достижения максимально возможного результата.

Государство же должно обеспечить своим гражданам наивысший уровень безопасности, охраны и защиты их прав и свобод. Это приоритетная задача, призванная изменить отношение к человеку, создав ему достойные условия жизни, гарантировав перспективы развития и процветания. Ведь отдельно взятая личность, семья не в силах противостоять существующим системным проблемам.

Это по плечу только сильному экономически и политически развитому правовому государству, находящемуся в тесном взаимодействии с высокоразвитым гражданским обществом, ориентированному на выработку совершенно новых подходов к разрешению насущных проблем обеспечения прав и свобод человека и гражданина.

Современная российская государственность зиждется на важных общегуманистических ценностях, в том числе на идее уважения прав человека^[38].

Именно права человека выступают в качестве неотъемлемого условия обеспечения его свободы, достоинства и т.д. Во всех случаях, когда происходит игнорирование права, осуществляется и попирание интересов человека, гражданина и общества и, как результат, безнаказанность, дающая деструктивный эффект, ослабляя веру в прочность государственных и общественных начал.

Таким образом, как видится, для достижения положительного результата преобразований необходим комплекс мер организационного, правового, финансового и т.д. характера^[39].

Уроки прошлого и настоящего позволили выдвинуть многочисленные проблемы взаимосвязанных между собой явлений, справедливости, правового закона и прав человека на первый план и во многом по-новому взглянуть на современную действительность, определив вектор научно-исследовательского поиска. Решение многих из изложенных проблем, безусловно, требует системности.

Одним из способов обеспечения взаимного исключения является параллельное (псевдопараллельное) выполнение процессов. То есть широкое распространение государственно-правовых методов может скрываться за псевдопараллельными конституционными правоотношениями. Например, выборы в органы государственной власти и местного самоуправления.

Сверхподробное нормативное регулирование требований к кандидатам на выборную должность, правил проведения предвыборной агитации и процесса ее освещения в средствах массовой информации говорит о выстраивании государственно-правовых отношений, явно превалирующих по своему объему над конституционными правоотношениями.

Подобного рода правоотношения выстраиваются в федеративных отношениях, при реализации прав местного самоуправления, права на свободу предпринимательской деятельности и целого ряда других правоотношений^[40].

Правовая норма, обеспеченная государственно-правовыми методами, реализуется в государственно-правовых отношениях.

В частности, ограничение прав и свобод человека в публичных интересах можно рассматривать как применение государственно-правовых методов, которые при избыточности такого регулирования в итоге приводят к построению государственно-правовых, а не конституционных правоотношений.

Например, 19 февраля 2019 г. Комиссар по правам человека Совета Европы обратила внимание Уполномоченного по правам человека РФ на избыточность ограничения антитеррористическим законодательством свободы средств массовой информации.

И наоборот, превалирование конституционно-правовых методов может рассматриваться как гарантия невозможности злоупотребления государственно-правовыми методами в процессе реализации публичных интересов.

Устранение какой-то одной невозможно без системного воздействия на все другие, находящиеся с первой в системной зависимости. Например, меры, направленные на противодействие коррупции, экстремизму, терроризму, требуют, по крайней мере, устранения ряда других негативных явлений.

В этом и состоит сложность современных модернизационных процессов, в основе которых первостепенное место должны занимать социально-правовые ценности: справедливость, правовой закон и права человека.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итог сказанному о попытках разрешения проблемы соотношения права и закона на современном этапе развития общества, в условиях декларируемого правового государства и соответствующей ему по характеру «правовой конституции», следует отметить, что ее удовлетворительное решение возможно лишь на принципиально новой методологической и мировоззренческой основе и является делом отдаленного будущего.

В настоящее же время можно лишь констатировать, во-первых, факт нерешенности и в то же время огромной социальной значимости проблемы соотношения права и закона; а во-вторых, необходимо иметь в виду, что в правотворческой и правоприменительной деятельности государственных органов России и других стран доминирующими являются идеи единства, неделимости права и закона; между правом и законом не проводится никакого различия.

В то же время на теоретическом уровне в рамках теории государства и права предпринимаются значительные, хотя и во многом тщетные пока усилия, направленные на отграничение права от «неправового закона».

Теоретико-методологическая обоснованность и плодотворность концепции различения права и закона очевидны в свете огромного опыта истории права и правовых учений, истории формирования и развития историко-материалистической концепции права и законодательства, общей теории государства и права.

Ценность этой теории состоит в том, что она стимулирует различные направления научного исследования права и нацеливает на комплексный его анализ.

Поиски наиболее широкого, целостно отражающего определения права способствуют дальнейшему углублению правопонимания, совершенствованию законодательства.

Широко распространенное в юридической науке определение понятия права как совокупности норм, изданных государством, по сути дела, отождествляет право и законодательство.

Вопрос о соотношении права и закона по-разному решается в разных правовых традициях и школах; более того, сама его постановка и способы рассмотрения в значительной степени определяются родным языком исследователя и отраслью юридической науки, которой он занимается. Анализ литературы показывает, что изучение данного вопроса в большей степени характерно для отечественных исследователей.

Проводимая в России в течение уже нескольких десятилетий правовая реформа непосредственно затрагивает вопрос о соотношении права и закона. При разработке плана правовой реформы сформировались два подхода: первый состоит в том, что правовая реформа не может сводится только к реформе законодательства; второй предлагает рассматривать правовые реформы как процесс изменения правосознания в контексте проводимой правовой политики, правовой идеологии, «укоренения» новых правовых ценностей и т. п. В целом, оценивая пройденный путь, можно констатировать, что для российского общества предпочтителен последний вариант.

Проблема соотношения права и закона не разрешима раз и навсегда, ей нужно заниматься постоянно с учетом различных факторов развития права и юриспруденции в конкретный исторический период.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1 Конституция Российской Федерации. Принята Всенародным голосованием 12 декабря 1993 года [с посл. изм. и доп.] // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2014. – № 31. – Ст. 4398.

2 О полиции: Федер. закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2011. – № 7. – Ст. 900.

3 Абдулаев М.И. Теория государства и права: Учебник для высших учебных заведений / М.И. Абдулаев. – М.: Магистр-Пресс, 2004. - 410 с.

4 Адмиралова И. А. Средства обеспечения законности административной деятельности полиции и обеспечение прав граждан // Современное право. –2014. – № 10. – С. 62-64.

5 Административное право : учебник / Б. В. Россинский, Ю. Н. Старилов. М.: Юрист, 2010. – 755с.

6 Безруков А.В. Конституционализация правопорядка: сущность, реализация, условия / А.В. Безруков // Российская юстиция. – 2016. – № 5. – С. 12-16.

7 Безруков А.В. Конституционно-правовые основы обеспечения правопорядка органами прокуратуры в России / А.В. Безруков // Российская юстиция. – 2016. – № 1. – С. 2-6.

8 Бондарь Н. С. Правовая определенность - универсальный принцип конституционного нормоконтроля (практика Конституционного Суда РФ) // Конституционное и муниципальное право. – 2011. – № 10. – С. 4.

9 Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник. 3-е изд / А.Б. Венгеров. – М.: Юрист, 2014. – 436с.

10 Желдыбина Т. А. Значение судебной практики в механизме обеспечения процесса законотворчества // Российский судья. – 2016. – № 8. –С. 42.

11 Замалеев А.Ф. Лекции по истории немецкой философии / А.Ф. Замалеев. – СПБ, 2001. – 122с.

12 Золотухина Н.М. История политических и правовых учений / Н.М. Золотухина. – М.: Юрист, 2014. – 118с.

13 Иванов И.В. Конституционная законность: понятие, содержание и проблемы обеспечения // Государственная власть и местное самоуправление. – 2017. – № 4. – С. 50 - 55.

14 Киричек Е.В. Некоторые размышления о справедливости, правовом законе и правах человека в условиях модернизационных процессов в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. – 2019. –№ 5. – С. 27 - 30.

15 Косарев А. И. Теория государства и права / А.И. Косарев. – М.: Юрист, 2014. – 456с.

16 Кулапов В.П. Теория государства и права / В.П. Кулапов. – М.: Юрист, 2016. – 420с.

17 Лунгу Е.В. Конституционные правоотношения и государственно-правовые отношения: особенности методов реализации // Lex russica. – 2019. – № 10. – С. 63 - 70.

18 Малько А.В. Теория государства и права: Учебник / А.В. Малько, - М.: Юрист, 2012. – 504с.

19 Мальцев Г.В. Теория государства и права / Г.В. Мальцев. – М.: Юрист, 2016. – 420 с.

20 Марченко М.Н. Теория государства и права / М.Н. Марченко. – М.: Проспект, 2012. – 420 с.

21 Матузов Н.И. Теория государства и права / Н. И. Матузов. – М.: Юрист, 2016. – 407с.

22 Нарутто С. В. К вопросу о правовой определенности законодательства // Актуальные проблемы российского права. – 2015. – № 11. – С. 9-12.

23 Нордаев А.А. История политических и правовых учений / А.А. Нордаев. – М.: Юрист, 2013. – 407с.

24 Ромашов Р.А. Теория государства и права / Р.А. Ромашов. – СПб., 2014. – 505с.

25 Сидоркина С. Право, а не обязанность // ЭЖ-Юрист. – 2017. – № 21. – С. 14-18.

26 Спиридонов Л.И. Теория государства и права / Л.И. Спиридонов. – М.: Юрист, 2016. – 345с.

27 Теория государства и права: учебник / под ред. О.В. Мартышина. – М.:Проспект, 2016. – С. 111-114.

28 Чепенко Я. К. Конституционные пробелы и их категориальное обоснование в соотношении с правовой неопределенностью // Конституционное и муниципальное право. – 2016. – № 12. – С. 17.

29 Постановление Европейского суда по правам человека от 28 октября 1999 г. по делу «Брумареску (Brumarescu) против Румынии» (жалоба № 28342/95) // Избранные постановления 1999 - 2001 гг. и комментарии / под ред. Ю. Ю. Берестнева и А. О. Ковтуна. – М., 2002. – 189с.

30 Постановление Конституционного Суда РФ от 25.04.1995 № 3-П. «По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой» // Собрание законодательства РФ. – 1995. – № 18. – Ст. 1708.

1. Абдулаев М.И. Теория государства и права: Учебник для высших учебных заведений / М.И. Абдулаев. – М.: Магистр-Пресс, 2004. – С. 211. ↑

2. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник / А.Б. Венгеров. – М.: Юрист, 2014. – С. 211. ↑

3. Марченко М.Н. Теория государства и права / М.Н. Марченко. – М.: Проспект, 2012. – С. 220. ↑

4. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник / А.Б. Венгеров. – М.: Юрист, 2014. – С. 112. ↑

5. Мальцев Г.В. Теория государства и права / Г.В. Мальцов. – М.: Юрист, 2013. – С. 178. ↑

6. Мальцев Г.В. Теория государства и права / Г.В. Мальцев. – М.: Юрист, 2016. – С. 211. ↑

7. Малько А.В. Теория государства и права: Учебник / А.В. Малько, - М.: Юрист, 2012. – С. 205. ↑

8. Сидоркина С. Право, а не обязанность // ЭЖ-Юрист. – 2017. – № 21. – С. 14 ↑

9. Сидоркина С. Право, а не обязанность // ЭЖ-Юрист. – 2017. – № 21. – С. 14. ↑

10. Кулапов В.П. Теория государства и права / В.П. Кулапов. – М.: Юрист, 2016. – С. 211. ↑

11. Золотухина Н.М. История политических и правовых учений. – М.: Юрист, 2014. – С. 118. ↑

12. Сидоркина С. Право, а не обязанность // ЭЖ-Юрист. – 2017. – № 21. – С. 14 ↑

13. Матузов Н.И. Теория государства и права / Н. И. Матузов. – М.: Юрист, 2016. – С. 177. ↑

14. Замалеев А.Ф. Лекции по истории немецкой философии / А.Ф. Замалеев. – СПБ, 2001. – С. 122. ↑

15. Нордаев А.А. История политических и правовых учений / А.А. Нордаев. – М.: Юрист, 2013. – С. 107. ↑

16. Теория государства и права: учебник / под ред. О.В. Мартышина. – М.: Проспект, 2016. – С. 111. ↑

17. Нордаев А.А. История политических и правовых учений / А.А. Нордаев. – М.: Юрист, 2013. – С. 107. ↑

18. Сидоркина С. Право, а не обязанность // ЭЖ-Юрист. – 2017. – № 21. – С. 14. ↑

19. Сидоркина С. Право, а не обязанность // ЭЖ-Юрист. – 2017. – № 21. – С. 14 ↑

20. Косарев А. И. Теория государства и права / А.И. Косарев. – М.: Юрист, 2014. – С. 301. ↑

21. Иванов И.В. Конституционная законность: понятие, содержание и проблемы обеспечения // Государственная власть и местное самоуправление. – 2017. – № 4. – С. 50. ↑

22. Ромашов Р.А. Теория государства и права / Р.А. Ромашов. – СПб., 2014. – С. 205. ↑

23. Адмиралова И.А. Средства обеспечения законности административной деятельности полиции и обеспечение прав граждан // Современное право. – 2014. – № 10. – С. 62. ↑

24. Безруков А.В. Конституционно-правовые основы обеспечения правопорядка органами прокуратуры в России // Российская юстиция. – 2016. – № 1. – С. 2. ↑

25. О полиции: Федеральный закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2011. – № 7. – Ст. 900. ↑

26. Спиридонов Л. И. Теория государства и права / Л.И. Спиридонов. – М.: Юрист, 2016. – С. 201. ↑

27. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник. 3-е изд / А.Б. Венгеров. – М.: Юрист, 2014. – С. 211. ↑

28. Постановление Европейского суда по правам человека от 28 октября 1999 г. по делу «Брумареску (Brumarescu) против Румынии» (жалоба № 28342/95) // Избранные постановления 1999 - 2001 гг. и комментарии / под ред. Ю. Ю. Берестнева и А. О. Ковтуна. – М., 2002. – С. 189. ↑

29. Постановление Конституционного Суда РФ от 25.04.1995 № 3-П. «По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой» // Собрание законодательства РФ. –1995. – № 18. – Ст. 1708. ↑

30. Бондарь Н.С. Правовая определенность - универсальный принцип конституционного нормоконтроля (практика Конституционного Суда РФ) // Конституционное и муниципальное право. – 2011. – № 10. – С. 4. ↑

31. Чепенко Я.К. Конституционные пробелы и их категориальное обоснование в соотношении с правовой неопределенностью // Конституционное и муниципальное право. – 2016. – № 12. – С. 17. ↑

32. Желдыбина Т.А. Значение судебной практики в механизме обеспечения процесса законотворчества // Российский судья. – 2016. – № 8. – С. 42. ↑

33. Нарутто С. В. К вопросу о правовой определенности законодательства // Актуальные проблемы российского права. – 2015. – № 11. – С. 9. ↑

34. Административное право : учебник / Б.В. Россинский, Ю.Н. Старилов. – М.: Юрист, 2010. – С. 755. ↑

35. Теория государства и права: учебник / под ред. О.В. Мартышина. – М.: Проспект, 2016. – С. 111. ↑

36. Киричек Е.В. Некоторые размышления о справедливости, правовом законе и правах человека в условиях модернизационных процессов в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. – 2019. – № 5. – С. 27. ↑

37. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник. 3-е изд / А.Б. Венгеров. – М.: Юрист, 2014. – С. 122. ↑

38. Лунгу Е.В. Конституционные правоотношения и государственно-правовые отношения: особенности методов реализации // Lex russica. – 2019. – № 10. – С. 63. ↑

39. Киричек Е.В. Некоторые размышления о справедливости, правовом законе и правах человека в условиях модернизационных процессов в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. – 2019. – № 5. – С. 27. ↑

40. Теория государства и права: учебник / под ред. О.В. Мартышина. – М.: Проспект, 2016. – С. 111. ↑