Представление результатов ОРД органу дознания, следователю, в суд

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Современная российская преступность характеризуется не только заметным повышением организованности, но и высокой технической оснащенностью, вооруженностью, высоким уровнем конспирации и криминального профессионализма преступных формирований. В этих условиях расследование преступлений с помощью только уголовно-процессуальных и криминалистических средств практически невозможно, в связи с чем существенно возрастает роль и значение оперативно-розыскной деятельности, в ходе которой обнаруживается, фиксируется оперативными средствами и методами информация, которая в дальнейшем может способствовать раскрытию и расследованию совершенных преступлений. При этом следует отметить, что эффективность расследования отдельных преступлений во многом зависит от умело организованного взаимодействия органов предварительного расследования и подразделений, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (далее – ОРД).

В этой связи особое внимание на себя обращает деятельность оперативных подразделений по представлению результатов оперативно-розыскной деятельности уполномоченным должностным лицам (органам) в рамках уголовного процесса.

Также, следует отметить, что за прошедший период с момента принятия ФЗ «Об ОРД» законодателем, ученым сообществом так и не было представлено единственного оптимального подхода не только к характеристике самого понятия «результаты ОРД», но и к регламентации и процедуре их использования в уголовном процессе. Эти дискуссионные вопросы стали предметом отдельных исследований для таких известных авторов, как С. И. Гирько, Е. А. Доля, В. И. Зажицкий, А. В. Земскова, М. П. Поляков, Р. С. Рыжов и др. Однако, до сих пор предлагаемый авторами порядок легализации и введения в уголовный процесс данных, полученных оперативно-розыскным путем, не нашел должного отражения в уголовно-процессуальном законодательстве страны. А значит, вопрос возможности использования результатов ОРД в уголовном процессе остается одним из самых актуальных.

Объектом исследования выступает информационное взаимодействие оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, с присущими этому взаимодействию методологией, теорией, нормативно-правовыми и другими социальными нюансами.

Предметом исследования являются результаты оперативно-розыскной деятельности, направления и способы их использования в уголовном процессе, а также возникающие при этом проблемы теоретического, методологического и нормативно-правового характера.

Целью работы является анализ природы данных, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, а также возможность использовать в доказывании данных, полученных оперативно-розыскным путем.

Для достижения поставленной цели в работе предлагается решить следующие задачи:

-исследовать основы оперативно-розыскной деятельности, оперативно-розыскных мероприятий - как источника информации о преступлении;

-раскрыть понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности»;

-определить правовую основу представления результатов ОРД;

-рассмотреть соблюдение законности при представлении результатов ОРД уполномоченным должностным лицам (органам);

-рассмотреть предложения по совершенствования законодательства в части использования результатов ОРД в уголовном процессе.

Теоретической базой исследования послужили фундаментальные разработки науки уголовно-процессуального, уголовного права; теории оперативно-розыскной деятельности, криминалистики, криминологии. Вопросы, так или иначе затрагивающие обозначенную выше проблему, касающиеся уголовно-процессуального доказывания, использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности исследовались многими учеными-юристами. Помимо уже названных выше ученых, были исследованы также работы таких авторов, как Костенко Р.В., Белкин Р.С., Белкин А.Р., Вагин О.А., Давыдов С.И., Пахнюк А.К., Маркушин А.Г., Кривенко А.И., Давыдов Я.В., Шумилов А.Ю., Чечетин А.Е. и др.

Нормативную базу исследования составили: Конституция РФ, федеральные конституционные законы, нормы действующего уголовно-процессуального, оперативно-розыскного и иного законодательства, постановления и определения Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, имеющие непосредственное отношение к теме использования результатов ОРД в уголовном процессе.

Структура курсовой работы обусловлена целью и задачами исследования.

Глава 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1.1 Определение понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности»

В соответствии с пунктом 36.1 ст. 5 УПК РФ^[1] результаты оперативно-розыскной деятельности - это сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда.

Оперативно-розыскная деятельность и уголовное судопроизводство представляют собой единство процессуального и непроцессуального. Это единство заключается не только в проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий, т.е. включает не только процедурные вопросы, но и предполагает наряду с добыванием информации ее использование, принятие решений как процессуального, так и оперативно-розыскного характера. Например, результаты проверочной закупки могут служить основанием для принятия процессуальных решений (возбуждение уголовного дела) и (или) проведения следственных действий (обыск, выемка, осмотр места происшествия). Здесь результат ОРД, по существу, отождествляется с результатом проведения отдельного ОРМ, а непроцессуальное получение информации служит основой для ее последующего использования в рамках уголовного судопроизводства^[2].

В ст. 2 Закона об оперативно-розыскной деятельности^[3] среди задач оперативно-розыскной деятельности (далее - ОРД) указаны выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, а также розыск лиц, без вести пропавших.

В соответствии со ст. 11 Закона об оперативно-розыскной деятельности результаты ОРД могут быть использованы также для розыска лиц, без вести пропавших. Из буквального толкования данной нормы вытекает, что результаты ОРД могут быть и не использованы, т.е. представление результатов ОРД в орган расследования не во всех случаях является обязательным. В пользу этого можно привести еще один аргумент. Так, в п. 12 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд^[4] (далее - Инструкция) указано, что в случае представления в орган расследования (таким образом, допускаются и случаи непредставления) результатов ОРД, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ), которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных решений о проведении ОРМ.

Согласно ч. 3 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности в случаях, которые не терпят отлагательства, допускается проведение оперативно-розыскных мероприятий, которые ограничивают конституционные права без судебного решения с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов. И предусматривается необходимость получения в течение 48 часов судебного решения либо прекращения их проведения. В течение 48 часов до получения решения суда оперативно-розыскное мероприятие может быть уже выполнено без получения судебного разрешения, к примеру, мероприятия, затрагивающие право на неприкосновенность жилища, - освобождение в жилом помещении похищенного лица, замаскированного под безвестное исчезновение. При таких обстоятельствах при направлении результатов ОРД в орган расследования судебное решение просто не может быть представлено, как это предусматривает п. 12 Инструкции. И такая ситуация не соответствует требованиям ст.ст. 23, 25 Конституции РФ, согласно которым ограничение конституционных прав допускается только на основании судебного решения.

Уведомление судьи о неотложном проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, как представляется, - это не судебный контроль, так как суд по своей инициативе законность не проверяет. Кроме того, из редакции ч. 3 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности не ясно, должны ли быть представлены материалы на судебную проверку и осуществляется ли при этом судебный контроль в случае прекращения проведения ОРМ в течение 48 часов с момента начала их проведения^[5].

Такая противоречивость, не способствует формированию доказательств, удовлетворяющих требованиям УПК РФ. Представляется, что в целях обеспечения защиты прав граждан, обеспечения формирования доказательств, соответствующих требованиям законодательства, во всех случаях проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан без судебного решения в силу безотлагательности, до передачи результатов ОРД в орган расследования они должны пройти судебную проверку, как это предусмотрено в УПК РФ, т.е. пройти последующую судебную проверку. Для этого необходимо внести соответствующие изменения в Закон об ОРД.

Отметим, что недостаточно аргументированным представляется содержание понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности», предусмотренного в п. 36.1 ст. 5 УПК РФ, под которым понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда. Указанная норма-дефиниция закреплена и в Инструкции. Из данного определения видно, что сведения, полученные по розыску лиц, пропавших без вести, не включены в понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности», хотя это является задачей ОРД, в том числе и включая розыск лиц в случаях некриминального исчезновения.

Представляется, что в первую очередь понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности» как соответствующее принципам законодательной техники, нормативности и информативности должно быть раскрыто в отраслевом законодательстве, т.е. в Законе об ОРД. Под «результатами оперативно-розыскной деятельности» понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» в связи с решением (выполнением) задач ОРД и иных социально значимых вопросов, предусмотренных рассматриваемым Законом и не обозначенных в качестве задач ОРД.

Согласно п. 7 Инструкции результаты ОРД представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления и согласно п. 18 названной Инструкции результаты ОРД должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, и о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Особенностью является наличие одновременно повода и основания для возбуждения уголовного дела. Исходя из указанных положений Инструкции видно, что при фактическом установлении оснований для возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 140 УПК РФ) регистрируется сообщение о преступлении в форме рапорта об обнаружении признаков преступления, т.е. деятельность органов, осуществляющих ОРД, является внепроцессуальной формой проверки незарегистрированного сообщения о преступлении, что не предусмотрено УПК РФ. В связи с этим правомерным является вопрос о том, может ли орган расследования давать поручение о проведении ОРМ по рапорту-сообщению о преступлении, зарегистрированном по представленным результатам ОРД. Уголовно-процессуальным кодексом РФ исключения такого порядка не предусмотрены. Но наличие таких поручений может свидетельствовать о недостаточности полученных данных для возбуждения уголовного дела и преждевременном учете сообщения. Может иметь место и расхождение в субъективной оценке на предмет достаточности представленных результатов ОРД для возбуждения уголовного дела между субъектами ОРД и органом расследования. О расхождении позиции свидетельствует и правоприменительная практика (не всегда по таким материалам возбуждаются уголовные дела)^[6].

Проблемными являются и вопросы определения сроков проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования в ходе доследственной проверки. В УПК РФ и в Законе об ОРД не предусмотрены сроки их проведения, но из содержания норм ст. 144 УПК РФ сроки проведения ОРМ должны быть ориентированы на сроки разрешения сообщения о преступлении (безвестном исчезновении). Неполучение результатов ОРМ не является основанием для продления сроков проверки сообщения о преступлении. Поэтому процессуальные решения, принимаемые без получения результатов ОРД, не отвечают требованиям полноты проверки и являются преждевременными и необоснованными. Здесь имеет место проблема соотношения сроков процессуальной проверки сообщения о преступлении со сроками проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования, по проверке соответствующего сообщения о преступлении.

Требует научного осмысления и статус задерживаемого лица при пресечении преступления в ходе проведения ОРМ. К примеру, в ходе проведения ОРМ выявлены признаки преступления, предусмотренного ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы), под которое было замаскировано безвестное исчезновение, и лицо, причастное к преступлению. Действия субъектов ОРД по пресечению преступления и доставление лица в ОМВД являются обоснованными и направлены на выполнение задач ОРД. При этом лицо до доставления в ОМВД в связи с пресечением преступления и до передачи результатов ОРД в орган расследования, а также до учета сообщения о преступлении является фактически задержанным. Фактическое задержание лица необходимо для проведения изъятий предметов и веществ, находящихся при нем, а также для завершения обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, выполняемого в целях обнаружения предметов и вещей, могущих иметь доказательственное значение, т.е. определенный промежуток времени необходим для «дооформления» результатов проведенных ОРМ и представления их в орган расследования. Если в указанный период «задержанное, проверяемое» лицо оставит место преступления, то проблемным или невозможным станут сбор и закрепление сведений, и результаты проведенных ОРМ будут малоэффективными. В то же время неопределенным является правовое положение задержанного при проведении ОРМ лица, до передачи результатов в орган расследования. Возможное и допустимое ограничение прав такого лица и соответствующая процедура должны быть предусмотрены законом.

В п. 11 ст. 5 УПК РФ раскрывается задержание подозреваемого как мера процессуального принуждения, применяемая органом расследования, а в соответствии с п. 15 этой же статьи момент фактического задержания определен как фактическое лишение свободы, производимое в порядке, установленном УПК РФ. А задержание лица как результат проведенного ОРМ находится вне рамок УПК РФ, так как орган расследования не является субъектом ОРД и до представления результатов ОРД в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела не может участвовать в указанных мероприятиях, т.е. орган, осуществляющий ОРД, не может одновременно совмещать функции (полномочия) органа расследования.

В связи с изложенным можно сделать вывод, что фактическое задержание в ходе проведения ОРМ, пресечения преступления до регистрации сообщения о преступлении является «оперативно-розыскным задержанием», что прямо не регламентировано законом. В любом случае после передачи материалов в орган расследования следователь не сможет составить протокол, указав время фактического задержания, т.е. за период времени, который имеет место до регистрации сообщения. А временной промежуток с момента фактического задержания лица до регистрации сообщения может составить от нескольких часов до суток. Верно замечено в юридической литературе о том, что распространенными на практике являются ситуации отсрочки представления результатов ОРД в уголовный процесс, обусловленной их проверкой^[7]. Поэтому представляется обоснованным наделение органов, осуществляющих ОРД, правом «оперативного задержания» как элемента ОРМ с составлением протокола в соответствии с требованиями УПК РФ.

Статья 91 УПК РФ предусматривает в качестве процессуального основания для задержания случаи, когда лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения. В связи с этим правомерным является вопрос, кем оно застигнуто на месте преступления и в какой срок (промежуток времени) считается застигнутым непосредственно после совершения преступления. При совершении преступления лицо может быть выявлено (застигнуто на месте преступления) субъектом ОРД, не уполномоченным на процессуальное задержание. Поэтому неопределенным является статус задержанного лица до «приезда» следователя и учета соответствующего повода в качестве сообщения о преступлении.

Представляется обоснованной точка зрения, высказанная в юридической литературе, о том, что вопрос о возможности задержания подозреваемого (и до получения процессуального статуса подозреваемого) на основе любых непроцессуальных, в том числе оперативно-розыскных, данных является одним из наиболее дискуссионных вопросов, который задается на протяжении всей истории российского уголовного процесса^[8].

Не вносит ясность и правовая позиция Конституционного Суда РФ, согласно которой порядок задержания подозреваемого урегулирован ст. 92 УПК РФ, которая прямо обязывает указывать в протоколе время задержания в соответствии с предписанием п. 15 ст. 5 этого Кодекса, что исключает бесконтрольное, вне установленных сроков, содержание задержанного правоприменительным органом^[9].

Во-первых, в правовой позиции Конституционного Суда РФ речь идет о задержании подозреваемого, т.е. лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, поэтому отрытым остается статус фактически задержанного лица при проведении ОРМ до возбуждения дела.

Во-вторых, ссылка на ст. 92 УПК РФ, согласно которой после доставления подозреваемого в орган расследования в срок не более трех часов должен быть составлен протокол задержания с указанием в нем времени задержания, также не вносит ясность, так как в период времени до доставления статус «доставляемого» остается неопределенным, так как следователь не может в протоколе указать период времени сбора и оформления результатов ОРМ, в котором фактически в качестве задержанного был «задействован» доставленный, т.е. период времени до учета сообщения о преступлении.

На основании изложенного, можно сделать несколько выводов. Фактическое задержание лица в ходе проведении ОРМ (в целях выявления преступления) и до передачи их результатов в орган расследования, т.е. до учета сообщения о преступлении, является, оперативно-розыскным задержанием, что не предусмотрено законом. После учета сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела задержание лица (или «сохранение, поддержание» статуса задержанного в ходе проведения ОРМ) является действием, допустимым в стадии доследственной проверки и не противоречащим требованиям ст.ст. 91 и 92 УПК РФ.

Нельзя не отметить, что законодателем не в полной мере учтены научные исследования и рекомендации ученых по вопросам определения статуса фактически задержанного лица в связи с проведенными ОРМ до представления результатов ОРМ в орган расследования. Противоречия и несовершенство правового регулирования могут привести к существенным нарушениям прав граждан (ведь не ясен также вопрос о допуске защитника к фактически задержанному лицу, статус которого является неопределенным, даже не ясным и для субъектов ОРД, в ходе проведения ОРМ до передачи результатов ОРД органу расследования) и «утере» возможной доказательной базы.

​​​​​​​1.2 Формирование доказательств на основе результатов ОРД

Доказывание состоит: в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления - события преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); виновности лица в совершении преступления, форм его вины и мотивов; обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого; характера и размера вреда, причиненного преступлением; обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния, смягчающих и отягчающих наказание; наконец, обстоятельств, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания^[10]. В связи с этим целесообразно начать исследование с анализа норм УПК РФ.

Предметом доказывания являются обстоятельства, подлежащие обязательному установлению по делу в соответствие со ст. 73 УПК. К таким обстоятельства можно отнести: Событие преступления (время, место, способ и др.); Виновность лица в совершении преступления, форма его вины, мотивы; Обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; Характер и размер вреда, причиненного преступлением; Обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; Обстоятельства, смягчающие (ст. 61 УК) и отягощающие (ст. 63 УК) наказание; Обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания (например, примирение); Обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст.104 Уголовного кодекса РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества, либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления, либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации). Подлежат выявлению также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

По результатам такой проверки делается вывод о возможности предъявления обвинения лицу в совершении преступления с последующим направлением дела в суд либо о прекращении дела или уголовного преследования. Но при этом следует особо отметить, что собранные доказательства в досудебных стадиях и, соответственно, принятые на их основе решения не являются окончательными.

Следует также отметить и ряд других обстоятельств, способствующих в разрешение дела: К числу обстоятельств, характеризующих личность субъекта преступления, прежде всего, относится достижение им к моменту совершения деяния, возраста, по достижении которого, согласно закону, возможна уголовная ответственность. Обычно, доказывание возраста осуществляется путем приобщения к делу соответствующих документов. Если же такие документы отсутствуют или вызывают сомнение, должна быть назначена экспертиза (п. 5 ст. 196 УПК).

Выяснение вопроса о виновности включает также и доказывание вменяемости или невменяемости обвиняемого, если на этот счет имеются сомнения. Вменяемость обвиняемого, по общему правилу, презюмируется; если же на этот счет возникает сомнение, для его разрешения назначается судебная экспертиза (п. 3 ст. 196 УПК).

Закон обязывает по каждому делу выяснить последствия деяния, установить, доказать характер и размер вреда, причиненного преступлением. Характер этого вреда может быть различным (имущественный, моральный, физический). Доказывание характера и размера причиненного преступлением ущерба, необходимо во многих случаях для правильной квалификации деяния в соответствии с уголовным законом. Оно требуется для оценки общественной опасности деяния, обеспечения интересов потерпевших, принятия мер к устранению в пределах возможного причиненного преступлением вреда. Факт причинения лицу физического, морального или имущественного вреда служит основанием для признания этого лица (физического или юридического) потерпевшим. Установление материальных последствий преступления имеет значение для разрешения гражданского иска в уголовном процессе.

Особо оговаривает законодатель, необходимость выяснения обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния (п. 5 ч. 1 ст. 73 УПК). В качестве таковых могут фигурировать: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения (ст. 37 - 42 УК РФ).

Обстоятельства, смягчающие наказание, указаны в ст. 61 УК РФ, и они должны быть доказаны вне зависимости от того, ходатайствует ли кто - либо об их выяснении. Также, подлежат доказыванию иные обстоятельства, прямо не указанные в законе как смягчающие наказание, но могущие быть учтенными судом в качестве таковых.

Подлежат доказыванию и обстоятельства, отягчающие наказание, круг которых определен ст. 63 УК РФ. Их доказывание должно быть осуществлено еще в процессе предварительного расследования, так как в противном случае они не могут быть учтены судом при назначении наказания. Все эти обстоятельства связаны с объективными и субъективными признаками совершения преступления, так что их наличие или отсутствие важно для установления признаков состава преступления.

Обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК) включают в себя: деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим, истечение сроков давности, возможность применения к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 75, 76, 78, 90 УК РФ); изменение обстановки, болезнь осужденного, беременность осужденной либо наличие у нее малолетних детей (ст. 80.1, 81, 82 УК РФ).

Таким образом, в предмет доказывания входят все перечисленные в ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу. Принимая во внимание дополнительное значение обстоятельств, способствовавших совершению преступления, по отношению к обстоятельствам, перечисленным в ч. 1 ст. 73 УПК РФ, законодатель устанавливает необходимость их выявления, а не включает в число обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Стоит обратить внимание, что предметом доказывания тесно связано другое понятие - предел доказывания. Под этим понимается необходимая и достаточная совокупность доказательств, которая обеспечивает правильное разрешение дела путем установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Понятие предмета и пределов доказывания, взаимосвязаны и взаимозависимы. Решается по каждому уголовному делу вопрос о том, какие сведения относятся к делу и должны быть собраны, проверены, оценены, а, следовательно, какие следственные действия и каким образом произведены. Это позволяет, сконцентрироваться на доказывании лишь тех обстоятельств, которые имеют значение для разрешения уголовного дела, систематизировать полученные доказательства, своевременно обнаружить и восполнить пробелы доказывания, заставляет требовательно относиться к соблюдению закона при производстве следственных действий, тщательно проверять и объективно оценивать полученные доказательства с точки зрения их способности служить надежным средством процессуального доказывания.

Важное внимание затрагивает и следующий аспект, значение результатов ОРД он заключается, прежде всего, не просто в выявлении и раскрытии преступлений, а также в предупреждении и пресечении преступлений.

В процессе доказывания могут использоваться только отвечающие установленным УПК РФ требованиям результаты оперативно-розыскной деятельности (ОРД).

Согласно действующему законодательству, собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ (ч.1 ст.86 УПК РФ). Подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Исходя из этого, можно сделать вывод, что оперативным работникам не отведена особая роль в сборе доказательств в соответствие с УПК. Но, однако, ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» в статье 2 говорит нам об основных задачах деятельности оперативных сотрудников: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Здесь следует обратить особое внимание на словосочетание «раскрытие преступлений», так как для того чтобы раскрыть любое преступление и привлечь лицо к уголовной ответственности нужно проделать колоссальную работу и итогом всей данной работы должны послужить доказательство. Так что, все - таки оперативные работники будут заниматься данной деятельностью и тут следует обратить внимание на то чтобы результаты, в соответствии со ст. 11 Закона об ОРД могут «использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положением уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего собирание, проверку и оценку доказательств».

Анализируя данную норму, Е.А. Доля правильно исключает возможность прямого использования результатов ОРД в качестве доказательств по уголовным делам. Кроме того, Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 4 февраля 1999 г. было отмечено, что результаты ОРД являются лишь сведениями об источниках и фактах. Однако наличие в норме ссылки на действующее уголовно-процессуальное законодательство допускает возможность использования результатов ОРД в доказывании при единственном условии соблюдения требований УПК РФ при их получении.

ГЛАВА 2 ПОРЯДОК И МЕХАНИЗМ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ИНФОРМАЦИИ ОРГАНАМ ДОЗНАНИЯ, СЛЕДОВАТЕЛЮ, В СУД

2.1. Соблюдение законности при представлении результатов оперативно-розыскной деятельности уполномоченным должностным лицам (органам)

В соответствии со ст. 8, 9 ФЗ об ОРД проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, допускается на основании судебного решения. К числу таких прав в силу ст. 23 и 25 Конституции РФ относятся права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщении, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища. Необходимо отметить, что федеральным законодательством предусмотрены и другие права, ограничение которых при проведении ОРМ возможно только на основании судебного решения^[11]. Гарантиями законности проведения ОРМ, ограничивающих указанные права, выступают прокурорский надзор и судебный контроль. При этом в подавляющем большинстве случаев только уполномоченный прокурор может выявить факты нарушений законодательства, регламентирующего ОРД при проведении указанных ОРМ, поскольку возможности института судебного контроля в этой сфере объективно ограничены.

Так, ст. 21.1 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне»^[12] предусматривает для судей на период исполнения своих полномочий особый порядок допуска к государственной тайне без проведения соответствующих проверочных мероприятий, что позволяет судье при рассмотрении ходатайств, руководствуясь ч. 4 ст. 9 ФЗ об ОРД, получать иные материалы, касающиеся оснований для проведения ОРМ, за исключением данных о лицах, внедрённых в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих ОРД, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, об организации и о тактике проведения ОРМ. Буквальное толкование этой нормы означает, что суду не могут быть представлены ведомственные нормативные правовые акты органов исполнительной власти, регламентирующие организацию и тактику проведения ОРМ, которые при этом, в соответствии с ч. 2 ст. 21 ФЗ об ОРД, могут быть представлены уполномоченному прокурору по его требованию.

Незнание нормативных актов, регламентирующих организацию и тактику проведения ОРМ, плохо сказывается на всесторонности изучения материалов при рассмотрении соответствующих ходатайств. Следует признать, что ведомственные нормативные правовые акты по этим вопросам довольно объёмны, многочисленны, специфичны для каждого органа, осуществляющего ОРД, самостоятельно определяющего перечень ДОУ и порядок их ведения, а также организацию и тактику проведения ОРМ^[13].

К примеру, анализ вынесенных судами Самарской области^[14] постановлений о разрешении проведения таких ОРМ, как прослушивание телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи, показал, что всего в первом полугодии 2015 года рассмотрено 4135 ходатайств. Почти все ходатайства судом удовлетворены, а случаи отказов - единичны. Изучение текстов ходатайств и вынесенных на их основании судебных постановлений позволяет предположить, что судебные постановления зачастую составлялись непосредственно оперативными работниками, которые в тексте оставляли прочерки, куда ручкой вписывались должность и Ф.И.О. судьи. Сами по себе такие факты не несут какой-либо угрозы, поскольку решение, в конечном счёте, принимает судья и отвечает за него, но это свидетельствует о том, что доводы оперативных сотрудников судом принимались по умолчанию в качестве законных и обоснованных, а сама роль суда, по сути, сводилась к формальной выдаче требуемого постановления, тем самым допускалось сужение сферы судебного контроля, что не согласуется с позицией Конституционного Суда РФ, указывавшего на то, что судебная процедура ограничения конституционных прав имеет целью обеспечение интересов общества и государства, составляющих в единстве с интересами личности совокупность национальных интересов России, чем обусловливается обязанность судьи подходить к оценке представляемых в таких случаях материалов ответственно и всесторонне, субъективно оценивая фактические данные, влекущие необходимость получения судебного решения относительно производства соответствующих ОРМ^[15].

Существующий порядок единоличного вынесения судом постановления и направления его только в орган, осуществляющий ОРД, без уведомления о принятом решении прокурора не способствует своевременному выявлению прокурором незаконных решений. Даже при стопроцентном изучении ДОУ, находящихся в производстве поднадзорных органов, уполномоченный прокурор не всегда может оперативно среагировать на незаконные судебные постановления, при этом зачастую прокурор узнает об их существовании тогда, когда они уже вступили в законную силу, а на их основании уже проводятся ОРМ. Для восстановления законности приходится прибегать к процедуре обжалования. Никаких юридических препятствий для обжалования рассматриваемых постановлений суда нет^[16], а значит, по общим правилам УПК РФ, незаконное постановление суда может быть обжаловано в вышестоящий суд лицом, полагающим, что действия органов, осуществляющих ОРД, привели к нарушению его прав и свобод. В том же порядке на судебное решение может быть подано кассационное представление прокурора, на которого в соответствии с ч. 9 ст. 5 ФЗ об ОРД возложена обязанность принимать меры по восстановлению прав и законных интересов физических и юридических лиц, нарушенных органом (должностным лицом), осуществляющим ОРД (включая случаи, когда лицо не может знать о существовании судебного постановления, ограничивающего его конституционные права, ввиду его секретности).

По результатам проведенного анализа представляется обоснованным сделать обязательным для органов, осуществляющих ОРД, согласование с прокурором ходатайств о проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан. Изложенное потребует корректировки норм ФЗ об ОРД, приказа Генерального прокурора РФ от 15 февраля 2011 г. № 33 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при осуществлении оперативно-розыскной деятельности» (далее - приказ № 33), а также Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан РФ к государственной тайне, утверждённой постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2010 г. № 63, поскольку в соответствии с её п. 66 доступ граждан к сведениям, составляющим государственную тайну, в организациях, в которые они командируются, осуществляется после предъявления ими предписаний на выполнение задания (форма 5), документов, удостоверяющих личность, и справок о допуске по соответствующей форме (формы 6-8). А в силу совокупности нормативных предписаний ФЗ об ОРД, приказа № 33, указаний Генеральной прокуратуры РФ^[17] уполномоченным прокурорам надлежит изучать ДОУ по месту их ведения в органах, осуществляющих ОРД, запрашивая в прокуратуру лишь в исключительных случаях. При этом механизм согласования подобных ходатайств видится целесообразным закрепить в отдельном межведомственном нормативном правовом акте, которым будет определён порядок представления прокурору для изучения ходатайств и материалов оперативно-розыскной деятельности, сроки рассмотрения ходатайств, виды решений, принимаемых прокурором по итогам изучения ходатайств, и их процессуальная форма, механизм уведомления прокурора о фактах, когда ОРМ уже проведены в случаях, не терпящих отлагательства и др. Необходимо также учесть, что в соответствии с подп. «г» п. 9 приказа № 33 при выявлении противоречащих закону постановлений и иных решений должностных лиц органов, осуществляющих ОРД, прокурор обязан принять меры к их опротестованию. Конечно же, при наличии вступившего в законную силу постановления суда, вынесенного на основании незаконного, по мнению прокурора, постановления органа, осуществляющего ОРД, последнее не будет отменено по протесту прокурора (со ссылкой на то, что законность постановления проверена судом и на его основании вынесено судебное постановление, которое не отменено), но в случае, когда судебного постановления ещё нет, этот вопрос может быть рассмотрен вышестоящим руководителем и разрешён в соответствии с законом. Поэтому в этом же предлагаемом к разработке межведомственном нормативном правовом акте можно закрепить также процедуру, предусматривающую усечённые сроки принесения прокурором протеста на незаконное постановление должностного лица органа, осуществляющего ОРД, и его рассмотрения.

В связи с изложенным нет необходимости поддерживать имеющиеся предложения о том, чтобы сделать прокурора участником собственно судебного рассмотрения указанных ходатайств, поскольку эта процедура не является ни судебным разбирательством, ни даже подготовительными действиями к судебному заседанию, и в этих правоотношениях еще даже нет сторон^[18], рассматриваемая процедура - это форма судебного контроля, а предлагаемое нами согласование с прокурором соответствующих ходатайств - способ сделать судебный контроль более эффективным, пресечь нарушения законов на ранней стадии, поскольку в суд будут поступать ходатайства, законность проведения ОРМ по которым уже проверена прокуратурой, и суд будет обладать объективной информацией по существу ходатайства (с учётом независимой позиции прокурора), а не руководствоваться только позицией ведомства, заинтересованного в получении судебного постановления.

Следующая проблема, требующая законодательного регулирования, - процедура обжалования в суде постановления органа, осуществляющего ОРД, ходатайствующего о разрешении проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 5 ФЗ об ОРД лицо, полагающее, что ставшие известными ему действия органов, осуществляющих ОРД, привели к нарушению его прав и свобод, вправе обжаловать эти действия в вышестоящий орган, осуществляющий ОРД, прокурору или в суд.

Имеющееся разграничение процедур обжалования, с учётом двух постановлений Пленума Верховного Суда РФ, не устраняет правовую неопределенность в этом вопросе, недостаточно способствует единообразному правоприменению. Так, для судебного обжалования предусмотрены две возможные процедуры: либо в порядке ст. 125 УПК РФ - жалобы на решения и действия должностных лиц, органов, осуществляющих ОРД по выявлению, пресечению преступлении, а также проверке поступивших заявлений и иных сообщений о совершённом или готовящемся преступлении в порядке выполнения поручения следователя, руководителя следственного органа и органа дознания^[19]; либо в порядке гл. 25 ГПК РФ - жалобы и представления на решения, действия (бездействие) должностных лиц органов, осуществляющих ОРД, когда они не исполнялись на досудебной стадии уголовного судопроизводства^[20]. Таким образом, предлагаются два порядка обжалования: уголовно-процессуальный и административный (до 15 сентября 2015 г. - гражданско-процессуальный), но критерии разграничения между ними размыты, к тому же не всегда без изучения материалов ДОУ можно сделать вывод об основаниях проведения ОРМ, что при поступлении жалобы не даёт суду возможности изначально бесспорно определить вид процесса, в котором она будет рассмотрена.

В связи с этим поддерживаем позицию В. Гусева, полагающего, что раз ОРМ и правоотношения, складывающиеся при их проведении, являются предметом правового регулирования оперативно-розыскного законодательства, то и судебный порядок рассмотрения жалоб на действия органов, осуществляющих ОРД, должен быть закреплён в ФЗ об ОРД^[21].

В ФЗ об ОРД необходимо также регламентировать порядок рассмотрения прокурором жалоб на действия и решения органов, осуществляющих ОРД, поскольку этот вопрос не в полной мере законодательно урегулирован. Так, в ФЗ об ОРД, приказе № 33 этот порядок не закреплён. УПК РФ не предусматривает обязанности прокурора по рассмотрению жалоб на действия органов, осуществляющих ОРД, в порядке ст. 124 УПК РФ. Также не содержится указаний об этом и в приказе Генерального прокурора РФ от 1 ноября 2011 г. № 373 «О порядке рассмотрения жалоб на действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора»^[22]. Таким образом, указанные жалобы - это жалобы на нарушение федерального законодательства. При этом нельзя проводить аналогию с порядком рассмотрения жалоб, определённым для судей.

2.2. Требования, предъявляемые к результатам оперативно-розыскной деятельности, представляемым уполномоченным должностным лицам (органам)

Требования, предъявляемые к результатам ОРД, представляемым уполномоченным должностным лицам (органам) сформулированы в ведомственной Инструкции о порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности и заключаются в следующих положениях:

1. Результаты ОРД, представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, а именно: сведения о том, где, когда, какие признаки и какого именно преступления обнаружены; при каких обстоятельствах имело место их обнаружение; сведения о лице (лицах), его совершившем, и очевидцах преступления (если такие имеются); о местонахождении предметов и документов, которые могут стать вещественными доказательствами по делу; о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

2. Результаты ОРД, представляемые для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, должны содержать сведения о местонахождении лиц, скрывающихся от органов предварительного расследования и суда; о лицах, которым известны обстоятельства и факты, имеющие значение для уголовного дела; о возможных источниках доказательств; о местонахождении предметов, перечисленных в части 1 статьи 81 УПК РФ; о других фактах и обстоятельствах, позволяющих определить объем и последовательность проведения процессуальных действий, выбрать наиболее эффективную тактику их производства, выработать оптимальную методику расследования по конкретному уголовному делу.

3. Результаты ОРД, представляемые для использования в доказывании по уголовным делам, должны позволять формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства.

Помимо этого, проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности в целом должны соответствовать установленным общим нормам. А именно поскольку проведение оперативных мероприятий зачастую связано с проникновением в личную жизнь граждан, то и их результаты должны носить законный характер. В данном случае это, прежде всего, найдет свое отражение в оформлении проведения мероприятия в соответствии с требованиями закона и, в частности, соблюдении условий их проведения, сроков, порядка, получении в ряде случаев судебной санкции или разрешения руководителя, а также надлежащем оформлении результатов. Другими словами, можно сказать, что ставшая известной в результате ОРМ информация о частной жизни лица не должна предаваться гласности, если это не продиктовано должной необходимостью. В данном случае также остро стоит вопрос о возможности использования сведений, полученных с нарушением закона. Подобную информацию можно передать органам следствия без документального оформления, однако в дальнейшем могут возникнуть определенные проблемы с ее легализацией. Еще одним важным требованием к результатам оперативно-розыскной деятельности, на мой взгляд, относится необходимость сохранения их закрытого характера в ряде случаев, когда разглашение подобной информации недопустимо, во-первых, в соответствии с законом, а во-вторых, может подвергнуть опасности как самих лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и их близких, так и других участников, в частности и конфиденциальных.

Таким образом, напрашивается вывод, что результаты оперативно-розыскной деятельности - это фактические данные, полученные оперативными подразделениями в установленном ФЗ об ОРД порядке, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, которые не только имеют процессуальное значение, но и могут быть использованы для проведения ОРМ по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, выявлению и установлению лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

Представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела результаты оперативно-розыскной деятельности должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, содержать все сведения о порядке проведения оперативного мероприятия, способах документирования преступного деяния, используемых в процессе документирования, средствах объективного контроля, носителях полученной информации и всех иных фактах, имеющих значение при принятии решения о возбуждении уголовного дела.

3. ПУТИ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ОРД В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ

3.1. Анализ судебной практики применения результатов ОРД в качестве доказывания

В нынешних правовых реалиях, результаты ОРД часто применяются судами, несмотря на явные нарушения, допущенные при их собирании. Это при том, что оперативно-розыскная и уголовно- процессуальная деятельность дифференцированы и, казалось бы, что результаты ОРД после передачи их следствию будут надлежащим образом проверены, однако на практике получается так не всегда.

Пример из практики Верховного Суда РФ, показывает, что использование результатов ОРД без надлежащей проверки источников этой информации может повлечь весьма серьезные нарушения в соблюдении прав и законных интересов человека. Так из материалов уголовного дела усматривается, что 19 августа 2011 года к М., который являлся председателем правления садового некоммерческого товарищества «Р», обратился опероуполномоченный отдела МВД по Республике Татарстан – Ф., который действовал в рамках ОРМ «оперативный эксперимент», с просьбой выдать ему за определенную сумму денег справку, которая дает право на получение торгового места на рынке. Для получения доказательств сотрудниками правоохранительных органов была использована помощь Ф.Е., которая оказывала содействие в рамках оперативного мероприятия, которая 20 и 25 августа 2011 года обращалась к М. от имени Ф. с просьбой выдать ей за деньги данную справку. Однако в уголовном деле не оказалось доказательств того, что М. совершил бы преступление без вмешательства сотрудников правоохранительных органов, в том числе Ф. Из представленных суду доказательств следует, что фактически ОРМ в отношении М. были начаты 19 августа 2011 г. с участием опероуполномоченного Ф., а затем продолжены 20 и 25 августа 2011 г. с участием Ф.Е., которая действовала по просьбе самих оперативных сотрудников, то есть до появления процессуального основания.

Описанные обстоятельства указывают на то, что сотрудники полиции действовали в нарушение требований ст. 5 ФЗ об ОРД и их действия были направлены на склонение М. к получению незаконного вознаграждения при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства сотрудников полиции умысел на получение незаконного вознаграждения у М. не возник бы и инкриминируемое ему деяние не было бы совершено. Принятие денежных средств в сумме 5000 рублей не должно оцениваться как уголовно наказуемое деяние, так как его склонили к совершению преступления, в связи с чем отсутствует состав преступления. Тем не менее, Советским районным судом г. Казани, гражданин М. был осужден 1 августа 2012года по ч. 3 ст. 204 УК РФ. Затем определением судебной коллегии по уголовным делам ВС Республики Татарстан от 18 сентября 2012 года приговор оставлен без изменения. Постановлением президиума ВС Республики Татарстан от 22 мая 2013 г. судебные решения в отношении М. также оставлены без изменения. И только Судебная коллегия ВС РФ приговор и последующие решения в отношении М. отменила, уголовное дело прекратила, признав за М. право на реабилитацию^[23].

Результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть включены в качестве основы доказательства только при условии соблюдения требований закона. При этом у лица, находящегося в оперативной разработке должен быть умысел совершения преступления, сформировавшийся не под влиянием оперативных сотрудников.

По анализу судебной практики, можно сделать вывод, что наиболее часто злоупотребления оперативных подразделений имеют место в делах, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. Одним из видов нарушений правоохранителей, является провокация сотрудниками оперативных подразделений в отношении заподозренных. Так, провокационные действия имели место при проведении оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка», в отношении Г.Т.М., 1955 года рождения, вдовы, не судимой, проживающей в селе Чумаково Куйбышевского района, осужденной по ст.30 ч.3,228.1ч.2п. «б» УК РФ. Как установили следователь и Куйбышевский районный суд, Г., имея умысел на незаконный сбыт наркотического средства в крупном размере, зашла в огород по месту жительства, сорвала части произраставшего там растения мак, тем самым незаконно приобрела с целью сбыта наркотического средства маковую солому массой вещества 457 гр., что является крупным размером, после чего в ограде своего дома незаконно сбыла, продав за 90 рублей, данное наркотическое средство Т., выступавшему в качестве покупателя в оперативно-розыскном мероприятии «Проверочная закупка». В ходе предварительного следствия и судебного заседания (в том числе, в процессе очных ставок с оперативными сотрудниками и покупателем Т.) Г. поясняла, что, находясь в своем доме, услышала, как постучались в дверь. Выйдя из дома, увидела незнакомого мужчину, который подойдя к ней, сунул руку к ней в карман халата, проверив карман, она обнаружила в нем 40 рублей десятирублевыми купюрами. Она поняла, что деньги ей в карман положил мужчина. На ее вопрос, что это такое, мужчина заявил, что «мы покупаем у тебя мак, ты его продаешь?», она ответила, что мак не продает, но если надо, пусть забирает, и махнула рукой в сторону ограды, где среди цветов рос мак- самосейка, при этом деньги остались у нее в руке, и мужчина сказал: «Оставь себе». Деньги она положила в карман, поняв, что данные деньги мужчина платит ей за мак. В это время в ограду зашли еще четверо мужчин, которые стали руками рвать мак и складывать его в кучу в ограде, спросили, если у нее еще мак. Она ответила, что мак растет еще в огороде, после чего мужчины прошли в огород. Пройдя за ними, она увидела, что мужчины рвут мак, который рос среди капусты, она сама также вырвала один куст мака, после чего бросила его в общую кучу в ограде. После этого мужчины спросили у нее мешок, она дала мешок, в который они сами сложили мак. Один из мужчин, взяв мешок с маком, вышел из ограды, а другой, предъявив удостоверение, предложил проехать в опорный пункт. В опорном пункте в присутствии понятых у нее изъяли деньги.

Данные пояснения Г. давала при допросе в качестве подозреваемой, при проверке показаний на месте, что подтвердили и понятые, участвовавшие в данном следственном действии, в ходе очных ставок с оперативниками Б. и Т., покупателем Т., при допросе в качестве обвиняемой в заседании суда.

При этом Г. ранее к уголовной ответственности не привлекалась, по месту жительства администрацией муниципального образования и участковым инспектором характеризуется положительно – ни в чем порочащим не была замечена, трудолюбива, источником существования являются постоянные подработки у частных лиц.

Проверочная закупка – это возмездное приобретение оперативным сотрудником органа, осуществляющего ОРД, какого-либо товара или иного материального объекта у лица, подозреваемого в совершении преступления для получения сведений о возможной преступной деятельности.

Несмотря на положительную характеристику осужденной Г., а также ее последовательных показаний, а также наличие основания для усмотрения провокации сбыта наркотических средств со стороны правоохранителей. Однако вынесенный обвинительный приговор в отношении Г. не содержит мотивировки допустимости использования в качестве доказательств результатов ОРД, а также недостоверности утверждения осужденной Г. о том, что наркотические вещества до названных обстоятельств она не сбывала^[24].

Заслуживает внимания другой пример из практики Новосибирского областного суда, судебная коллегия которого отменила приговор Мошковского районного суда в отношении Г.Л.К. и несовершеннолетних Г.А.А. и С.М.Ю., которые были осуждены за покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере. Признавая лиц виновными, суд в приговоре в нарушение требований ст. 307 УПК РФ не дал оценки показаниям осужденных Г. и С. О том, что умысел на незаконный сбыт наркотических средств, сформировался у них под воздействием лица, принимавшего участие в ходе проведения ОРМ «Проверочная закупка».

В показании Г. было отмечено, что на совершение преступления ее спровоцировал свидетель С., просивший нарвать дикорастущую коноплю и объяснивший, что сам этого делать не может в связи с тем, что он одет в чистую одежду. В ответ на отказ это делать, С. пообещал ей заплатить сто рублей, при этом объяснил, как это нужно делать. Таким образом, она нарвала верхушек конопли, которые сложив в пакет, передала С.

Данные показания Г. подтверждал и С., указавший, что просил его и Г. нарвать дикорастущую коноплю, пообещав дать им за это ден6ьги, именно поэтому они согласились нарвать для С. конопли.

Версия Г. и С. об имевшей место провокации со стороны лица участвовавшего в качестве покупателя в ОРМ «Проверочная закупка», не была оценена судом в приговоре. Суд не привел и мотивов, по которым признал бы показания Г. и С. в указанной части недостоверными [88].

Другой пример, из практики областного суда Новосибирской области показывает, что суды зачастую признают в качестве доказательств, материалы, добытые в ходе ОРМ.

Так в качестве доказательства вины, судом был использован протокол осмотра жилища С. составленный оперуполномоченным И. и подтверждающий факт обнаружения и изъятия в квартире наркотического вещества марихуана в особо крупном размере.

Указав, что осмотр был произведен с соблюдением требований ст. 12 УПК, которая регламентирует основания производства осмотра жилища, суд признал данный протокол осмотра жилища допустимым. В протоколе было указано, что оперуполномоченный УФСКН Б. разъяснил С., что осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. С. расписался в том, что согласен на осмотр жилища, хозяйка квартиры Д. – в том, что не возражает против осмотра.

Однако в ходе предварительного расследования и в заседании суда С. утверждал, что до производства осмотра квартиры оперативники не выясняли, кто проживает в квартире и не спрашивали у него согласия на осмотр квартиры. Свидетель Д. которая являлась хозяйкой квартиры пояснила суду, что была приглашена в помещение УФСКН, где ее оповестили об осмотре, проведенном в ее квартире, которую она сдает В. И С.. После этого она расписалась в протоколе, при этом на момент подписания ею протокола, других подписей там не было. Допрошенная, в качестве свидетеля В. также поясняла, что осмотр квартиры был осуществлен без ее согласия. Более того, в протоколе осмотра составленным оперуполномоченным УФСКН Б. не было указано время его составления. Из показаний оперативников УФСКН выяснилось, что оперативник Б. составлявший протокол осмотра не участвовал в осмотре квартиры, однако, несмотря на это, суд не допросил Б. об обстоятельствах составления им протокола. Суд не проверил должным образом и не дал оценки в приговоре утверждениям С., Д. и В. Об отсутствии их согласия на проведение осмотра жилища^[25].

В материалах данного уголовного дела отсутствует разрешение суда на производство осмотра жилища, а также мотивированное постановление одного из руководителей органа, осуществляющего ОРД, нет также и документов, подтверждающих уведомление суда о проведении указанного ОРМ. Соответственно, оснований для проведения осмотра не было. Несмотря на изложенные обстоятельства, суд счел результаты данного оперативно-розыскного мероприятия допустимыми в качестве доказательства. Немало вопросов вызывает протокол, составленный не участвовавшим в данном оперативно-розыскном мероприятии сотрудником оперативного подразделения.

Необходимо отметить, составление документов в ходе проведения ОРМ является достаточно проблемным вопросом. Практика показывает, что в ходе ОРМ оперативниками используются протоколы личного досмотра, акты проведения контрольной закупки, протоколы осмотра места происшествия и изъятия вещей и предметов, то есть используется форма ведения документации, предназначенная для процессуальной деятельности. Это показатель того, что в настоящее время наблюдается некоторое смешение оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности, это порождает определенные трудности при использовании таких материалов.

Проанализировав практику документального оформления использования результатов оперативно-розыскного мероприятия, в частности оперативного эксперимента, Ю.П. Гармаев и А.А. Обухов пришли к выводу, что в разных субъектах Российской федерации сотрудники органов, осуществляющих оперативно – розыскную деятельность составляют около 14 видов документов. При этом в каждом регионе документы имеют свои особенности, делающие их в какой-то степени уникальными в отличие от других регионов^[26].

В связи с вышесказанным, считаем необходимым предъявлять более строгие требования к ведению оперативными сотрудниками документов в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий. Необходимо, чтобы сотрудники оперативных подразделений использовали единую форму документов, ведь конкретизация в определении форм ведения документов позволит систематизировать и упорядочить данную часть работы оперативных работников.

Примеры судебной практики, демонстрируют, что в некоторых уголовных делах, показания подсудимых о наличии провокации со стороны правоохранительных органов не всегда проверяются и оцениваются следователями и судьями надлежащим образом. Таким образом, результаты ОРД могут влиять на возбуждение уголовного дела, а также на дальнейшее его разрешение, причем сформированные на основе результатов ОРД доказательства, не всегда отвечают требованиям допустимости. Качество этих результатов ОРД зачастую оставляет желать лучшего. Следователям и судьям необходимо более ответственно подходить к вопросу оценки полученных сведений, так - как ошибки, допущенные при оценке сведений, добытых в ходе ОРМ, и сформированные на их основе доказательства могут противоречить принципам справедливости и законности.

Рассмотрение практики Конституционного суда РФ, также позволяет сделать вывод о некоторых проблемных вопросах ФЗ об «ОРД». В Конституционный Суд РФ поступает большое количество обращений, в которых оспаривалась конституционность ч.2 ст. 11 ФЗ Об ОРД, которая регламентирует порядок использования результатов оперативно-розыскной деятельности. Согласно данной статье можно использовать результаты ОРД в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями УПК, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств. По мнению заявителей, эта норма противоречит ч.2 ст. 50 Конституции РФ, согласно которой, использование доказательств с нарушением федерального закона не допускается. Вывод Конституционного суда заключается в том, что результаты ОРМ не являются доказательствами, они являются сведениями о фактах, которые могут стать доказательствами после закрепления их в надлежащей форме, определенной УПК^[27].

В соответствии со статьей 9 ФЗ «Об ОРД» рассмотрение материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий, как правило, осуществляется судом либо по месту проведения таких мероприятий, либо по месту нахождения органа, по инициативе которого проводятся ОРМ. При этом оговорка «как правило», дает понять, что есть возможность исключения из общего порядка определения подсудности^[28]. Так, в Конституционный Суд РФ поступила жалоба на решение Краснодарского краевого суда, о даче согласия Управлению ФСБ на проведение ОРМ в отношении гражданина А. который являлся судьей, для проверки сведений о вымогательстве им взятки. Свое обращение в суд соседнего региона сотрудники ФСБ мотивировали наличием у подсудимого связей в местных судебных органах Ростовской области, в связи с чем обращение за санкцией на проведение ОРМ в областной суд может привести к утечке информации и соответственно создаст трудности правоохранителям. В жалобе гражданин А. указал на нарушение своих конституционных прав, примененными в его деле положениями п. 7 ст. 16 Закона РФ «О статусе судей в РФ» а также ч. 1 ст.9 ФЗ «Об ОРД», руководствуясь которыми правоприменители дали согласие на ограничение неприкосновенности судьи и изменение территориальной подсудности. Однако, суд признал допустимым изменение подсудности в ОРД, при этом особо указал, что вопрос решаемый судом об ограничении конституционных прав является формой судебного контроля, поэтому должны соблюдаться принципы судебной деятельности, позволяющий сохранять права лиц, попавших в орбиту оперативно-розыскной деятельности. При этом гарантией соблюдения конституционных прав, по мнению Конституционного Суда является закрепление в законе правил определения компетентного суда, уполномоченного осуществлять судебный контроль за проведением ОРМ^[29].

На наш взгляд, у оперативных подразделений действительно должен быть выбор, у какого суда получать санкцию на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права человека. Однако для того чтобы реализовать такое право, необходимо, во-первых, четкое обоснование такой необходимости, во-вторых, надлежащий судебный контроль, который не позволит получить преимущества ни заподозренному, ни сотрудникам органов ОРД.

Во многих обращениях граждан в Конституционный Суд поднимался вопрос о допустимости использования результатов ОРД в ходе доказывания путем допросов оперативных сотрудников о полученных ими данных в ходе оперативно-розыскного опроса, проводимого без участия адвоката. Это касается таких случаев, когда при проведении такого ОРМ как опрос, лицо сначала признается в своей причастности к совершению преступления, а затем на допросах, проводимых следователем, отказывается от признания своей вины. В таких ситуациях следователи нередко допрашивают оперативных сотрудников, которые получали первоначальные признательные показания в рамках ОРМ. Такой прием следственных органов признан Конституционным Судом не допустимым. Доказательства, полученные таким путем должны признаваться недопустимыми^[30].

Сведения, полученные в ходе осуществления ОРД, представляется возможным применять только в том случае, если надежность их источника может быть подвергнута гласной проверке.

Информация, поступившая из оперативных источников о возможном участии лица в совершении общественно опасного деяния, не может рассматриваться как доказательство в уголовном деле. Но если допросить очевидца преступления о наблюдаемых им событиях и обстоятельствах в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса, то сообщенные им сведения становятся показаниями свидетеля, соответственно они могут быть признаны доказательством по уголовному делу.

Примеры из судебной практики, демонстрирует, что в настоящее время со стороны правоохранительных органов возможны злоупотребления при производстве оперативно-розыскных мероприятий, несмотря на наличие двух форм правоохранительной деятельности уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной. При этом оперативно-розыскная деятельность выступает как инструмент добычи информации, органы следствия должны приводить эти сведения, добытые оперативными подразделениями в соответствие нормам УПК, суд должен проверить и оценить на достоверность доказательства, сформированные на основе ОРМ. Однако на практике зачастую наблюдается достаточно непрофессиональная работа целой цепочки органов, осуществляющих правоохранительные функции. Таким образом, использование напрямую результатов ОРД в настоящее время невозможно, это может вылиться из казуистических нарушений прав граждан как происходит сейчас, в массовые нарушения конституционных прав и свобод человека, причины этому могут быть самыми разными:

- Недостаточная консолидация и взаимосвязь нормативно- правовых актов, регулирующих оперативно-розыскную и уголовно- процессуальную деятельности органов государственной власти;

- Так называемая «палочная система», которая под угрозой порицания со стороны начальствующего состава, вынуждает сотрудников правоохранительных органов изыскивать любые средства и способы для улучшения показателей раскрываемости преступлений;

- Специфичность оперативно – розыскной деятельности заключающаяся в нестандартных методах добычи информации;

- ФЗ об «ОРД» описывает процедуры проведения ОРМ, а также получения результатов ОРД достаточно поверхностно, по причине невозможности разглашения секретной информации;

- При производстве ОРД, оперативные работники используют внутриведомственные акты, которые носят закрытый характер.

Для корректировки нынешнего положения, необходимо чтобы к результатам ОРД предъявлялись не меньшие требования, чем к доказательствам в уголовном процессе. В федеральном законе об ОРД необходимо отразить понятие и содержание оперативно – розыскных мероприятий.

По мнению Ю.Б. Чупилкина, необходимо регламентировать порядок производства ОРМ, четкая постатейная регламентация повысит требования к качеству результатов ОРД^[31]. На наш взгляд, невозможно полностью регламентировать в нормативно-правовых актах проведение оперативно – розыскных мероприятий, в связи с тем, что некоторые ОРМ не должны носить гласный характер, ведь специфика самих оперативных мероприятий заключается в возможности применения негласных мер в борьбе с преступностью. Если предать гласности тактику и стратегию проведения оперативно-розыскных мероприятий, то это снизит эффективность самой оперативно-розыскной деятельности и в таком случае ставиться под вопрос необходимость наличия оперативно-розыскной деятельности как таковой. Однако существует необходимость отразить понятие определения каждому оперативно-розыскному мероприятию, а также их основные принципы, цели и задачи. При фиксации этих основополагающих начал каждого ОРМ, необходимо сохранить тактику и методику их использования в режиме секретности для того чтобы они не потеряли свою ценность.

В настоящий момент в вопросе использования результатов ОРД в доказывании возникает немало трудностей, это говорит о том, что проблемы, возникающие при использовании результатов ОРД, остаются не решенными. Некоторые аспекты, касающиеся их использования в процессе доказывания, возможно, не подлежат решению в силу того, что деятельность, тактика и методика ведения ОРМ оперативными сотрудниками по многим направлениям регулируется закрытыми ведомственными актами.

3.2. Меры совершенствования законодательства РФ в части регулирования использования результатов ОРД в уголовном процессе

Исходя из проведенного нами исследования правовых основ использования результатов ОРД, проблем их применения на практике, сформулируем ряд предложений по совершенствованию законодательства РФ в этой сфере. Сразу оговоримся, что переносить все выработанные практикой правила в текст закона, подобно тому, как это имеет место в нормативной регламентации следственных действий, нецелесообразно. Однако установить определенные рамочные положения в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» не только возможно, но и весьма желательно.

Принципиально важным представляется закрепить и в УПК РФ, и в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» положение о том, что результаты ОРМ могут использоваться в процессе доказывания по уголовным делам, если они получены с соблюдением требований, установленных данным Федеральным законом. Действующая в настоящее время формулировка, требующая производить ОРМ по правилам, предусмотренным для процессуального доказывания, изначально ставит преграду для применения результатов ОРД в уголовном процессе. Другой вопрос, что соблюдение формальных требований, предъявляемых к проведению ОРМ, само по себе не свидетельствует о достоверности его результатов. Однако это положение в полной мере распространяется и на следственные действия, производимые гласно и открыто.

Еще одна проблема связана с тем, что ОРМ могут иметь как гласный, так и негласный либо зашифрованный характер. Соответственно, налицо существенные отличия не только в тактике их проведения, но и в способах фиксации их хода и результатов. В науке пока преобладает мнение, согласно которому результаты ОРМ, проведенных негласно или зашифровано, вообще не могут иметь доказательственного значения, а должны использоваться исключительно в качестве ориентирующей информации.^[32] Такой подход, однако, представляется довольно спорным. Если ход ОРМ фиксировался с помощью технических средств (а таким образом производятся все оперативно-технические мероприятия), и имеющаяся запись достаточно точно и полно отражает соответствующие фактические обстоятельства, представляется, что результаты ОРМ возможно использовать в доказывании после выполнения процедуры их представления следователю^[33].

Кроме того, представляется необходимым концептуально определить случаи, когда результаты ОРМ могут быть использованы в процессе доказывания по уголовному делу вместо следственных действий. Такие ситуации, по сути, представляют собой замещение ОРМ следственных действий. Подобные случаи являются не правилом, а исключением из него. Необходимо учитывать правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, в соответствии с которой следственные действия недопустимо подменять ОРМ^[34].

Вместе с тем «подмена» имеет место тогда, когда при реальной возможности произвести следственное действие проводится ОРМ сходного содержания. Практическая деятельность гораздо сложнее заранее установленных схем, и в ней возникают случаи, не подпадающие под общее правило.

Указанные ситуации можно сгруппировать следующим образом:

1. «Предварительное замещение» возможно тогда, когда ОРМ проводятся до возбуждения уголовного дела либо в период, когда оно приостановлено, и заменить ОРМ следственными действиями с процессуальной точки зрения невозможно в принципе, поскольку производство следственных действий на данных этапах недопустимо.

2. «Параллельное замещение» относится к ситуациям, при которых ОРМ производятся в ходе предварительного расследования по уголовному делу, однако в связи с другими обстоятельствами, чем те, по которым возбуждено дело. И фактические, и юридические основания для производства следственных действий отсутствуют, в связи с чем законность проведения для установления соответствующих обстоятельств ОРМ не вызывает сомнений.

3. «Форсированное замещение» происходит в случаях, когда по определенным причинам в результате производства следственного действия получить интересующие расследование сведения оказалось невозможным, а реальный шанс для повторного результативного проведения этого же следственного действия отсутствует. Такая ситуация получила достаточно широкое распространение в правоприменительной деятельности, в частности, тогда, когда обвиняемый (подозреваемый) отказывается предоставить образцы для сравнительного исследования. Выработанный в судебно-следственной практике алгоритм предусматривает следующий порядок действий. Вначале выносится постановление о производстве следственного действия – получения образцов для сравнительного исследования. Оно объявляется обвиняемому, если он заявляет отказ в предоставлении соответствующих образцов, составляется протокол следственного действия, в котором указывается, что образцы не изъяты по указанной причине. После этого следователь направляет в оперативное подразделение поручение о проведении ОРМ, в обязательном порядке указывая в нем, что образцы не удалось получить при производстве следственного действия. По общему правилу, следователь в поручении не называет конкретное ОРМ, а только дает задание о получении образцов. Вслед за этим оперативные сотрудники изымают образцы в зашифрованном порядке, после чего рапорт о проведении ОРМ и сами образцы представляются следователю. Подобный алгоритм применим только к сбору каких-либо материальных объектов либо иных (например, образцов голоса), но не может использоваться для получения сведений, содержащихся в сознании человека и касающихся обстоятельств совершения преступления (т. е. показаний). Например, отказ обвиняемого дать показания нельзя преодолеть опросом, проведенным оперативным сотрудником со скрытым использованием средств видео- или аудиозаписи, поскольку это будет противоречить закрепленному в ст. 51 Конституции Российской Федерации праву лица не давать показания против себя и своих близких родственников, а также правовой природе получения показаний в уголовном судопроизводстве.

Серьезной проблемой для эффективного использования результатов ОРД в процессе доказывания по уголовным делам является полное отсутствие «собственного» набора средств фиксации хода и результатов ОРМ. Имеет место достаточно парадоксальная ситуация, при которой Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» вообще не содержит упоминаний о том, как фиксируются сведения, полученные в ходе проведения ОРМ. Соответственно, правоприменительная практика вынуждена использовать правила аналогии и применять средства доказывания, предусмотренные нормативными правовыми актами других отраслей права. Во-первых, активно заимствуется административно-правовой инструментарий. При проведении ОРМ нередко составляются документы, предусмотренные КоАП РФ. Это прежде всего протоколы личного досмотра, досмотра вещей и транспортных средств, осмотра территории юридического лица, изъятия вещей и документов. В настоящее время каких-либо серьезных нареканий в связи с этим правоприменительная практика не предъявляет. Вместе с тем указанный порядок, по сути, не опирается на закон, поскольку все действия, предусмотренные КоАП РФ, могут производиться только в связи с административным правонарушением. ОРМ изначально предназначены для выявления преступлений, а не административных правонарушений, и назначаются при наличии сведений о совершенном или готовящемся преступлении. Соответственно, и использовать для фиксации ОРМ административно-правовые средства недопустимо. Не спасает положения и то обстоятельство, что в ряде случаев в бланках протоколов в качестве нормативного обоснования их составления, наряду со статьей КоАП РФ или, напротив, вместо нее, указывается норма Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» либо Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции». Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», называя перечень ОРМ, не содержит даже упоминания о конкретных средствах их фиксации, поэтому ссылка на нормы данного законодательного акта, по сути, выглядит формальной. Федеральный закон «О полиции», регламентируя права полиции, ссылается на отраслевые нормативные правовые акты в соответствующих областях деятельности (уголовно-процессуальной, административной и др.).

Во-вторых, при проведении ОРМ во многих случаях используются средства, предусмотренные УПК РФ. Например, для фиксации сведений, получаемых от граждан в ходе практически всех ОРМ, отбираются объяснения. Широко практикуется производство такого следственного действия, как осмотр места происшествия, который в соответствии с ч. 1 ст. 144 и ч. 2 ст. 176 УПК РФ может проводиться до возбуждения уголовного дела. Следует учитывать, что уголовно-процессуальная деятельность начинается с момента получения сигнала о преступлении, хотя бы даже не облеченного в форму официального повода. Например, после получения телефонного сообщения о преступлении, даже до того, как будут официально оформлены соответствующие заявление или рапорт, допускается проведение вызываемых необходимостью проверочных и следственных действий. При этом если все следственные действия предусмотрены УПК РФ (хотя в нем отсутствует отдельная норма с их перечнем), в том числе прямо указано, какие из них можно производить до возбуждения уголовного дела, то из проверочных действий, проводимых в стадии возбуждения дела, в УПК РФ названы только важнейшие (получение объяснений, истребование и изъятие документов и предметов, проведение документальных проверок и ревизий, а также исследований предметов, документов и трупов). Вместе с тем уголовно-процессуальный закон не запрещает проводить и иные действия проверочного характера. В частности, в практической деятельности до возбуждения уголовного дела активно проводятся судебно-медицинское освидетельствование (по сути, исследование живого лица), инвентаризации (т. е. не документальная, а фактическая проверка).

Проведение в ходе ОРМ следственных действий (прежде всего следственного осмотра) обоснованно, поскольку направленность оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности одинакова – они преследуют цель выявления преступлений, а также фиксации оставленных ими следов так, чтобы впоследствии соответствующие сведения можно было использовать в доказывании по уголовному делу. В связи с этим в правоприменительной практике никогда не возникает проблем с признанием допустимыми следственных действий, произведенных на завершающем этапе ОРД.

Вместе с тем подобные вопросы появляются, когда следственные действия осуществляются задолго до реализации оперативной информации. Например, в ходе оперативного эксперимента производится негласное проникновение в квартиру разрабатываемого лица и в ней проводится оперативный осмотр, результаты которого оформляются протоколом осмотра места происшествия. Вместе с тем непосредственно после завершения осмотра оснований для возбуждения уголовного дела установить не удается, в связи с чем ОРМ продолжаются.

Возникает вопрос: будет ли иметь доказательственное значение составленный протокол осмотра места происшествия, если реализация оперативной информации произойдет значительно позже? Основными проблемами в данной ситуации являются: а) неясность с процессуальными сроками, которыми жестко ограничена уголовно-процессуальная деятельность, в том числе и до возбуждения уголовного дела; б) неопределенность юридических оснований производства следственного действия. В данной ситуации следственное действие проводится как бы само по себе, вне рамок проверки сообщения о преступлении, т. е., по сути, вообще за пределами уголовно-процессуальной деятельности, что является недопустимым.

Указанные обстоятельства приводят к однозначному выводу: На очевидность невозможности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств указывают нынешние условия, в которых уголовно-процессуальная и оперативно- розыскная деятельность дифференцированы, при этом имеют место серьезные нарушения как при осуществлении ОРМ, так и формировании на основе результатов ОРМ доказательств.

Возможность использования результатов ОРД в качестве доказательств лишь усугубит отрицательные моменты данной проблемы. Необходимо отметить, что вопросы, возникающие в ходе использования результатов ОРД должны решаться не только устранением законодательных недочетов, но и решением практических проблем, в большей мере связанных с профессиональной, юридической подготовкой сотрудников оперативных подразделений, а также необходимости грамотного подхода государства в вопросе реформы правоохранительной системы, которая на наш взгляд ей так необходима.

При этом видится, что в законодательстве об ОРД необходимо закрепить средства фиксации ее хода и результатов, поскольку административно-правовые и уголовно-процессуальные процедуры применяются для этого лишь в силу отсутствия «собственных», оперативно-розыскных, основания их использования не вполне однозначны, предусмотренный ими порядок не в полной мере соответствует реальной природе совершаемых действий. При этом необходимо учитывать, что некоторые ОРМ не поддаются детальной процедурной регламентации, в то время как ход ряда других ОРМ можно регулировать достаточно подробно, практически как следственные действия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Учитывая все вышеизложенное, можно сделать следующие выводы. Так, конструкция отдельных правовых норм, содержащихся в Федеральном законе от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», и анализ практики их применения показывает пробелы в правовом регулировании и соответственно необходимость их совершенствования.

1. Недостаточно аргументированным представляется содержание понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности», предусмотренного в п. 36.1 ст. 5 УПК РФ, под которым понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда. Указанная норма-дефиниция закреплена и в Инструкции. Из данного определения видно, что сведения, полученные по розыску лиц, пропавших без вести, не включены в понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности», хотя это является задачей ОРД, в том числе и включая розыск лиц в случаях некриминального исчезновения.

Представляется, что в первую очередь понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности» как соответствующее принципам законодательной техники, нормативности и информативности должно быть раскрыто в отраслевом законодательстве, т.е. в Законе об ОРД. Под «результатами оперативно-розыскной деятельности» понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» в связи с решением (выполнением) задач ОРД и иных социально значимых вопросов, предусмотренных рассматриваемым Законом и не обозначенных в качестве задач ОРД.

2. Согласно п. 7 Инструкции результаты ОРД представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления и согласно п. 18 названной Инструкции результаты ОРД должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, и о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Особенностью является наличие одновременно повода и основания для возбуждения уголовного дела. В связи с этим правомерным является вопрос о том, может ли орган расследования давать поручение о проведении ОРМ по рапорту-сообщению о преступлении, зарегистрированном по представленным результатам ОРД. Уголовно-процессуальным кодексом РФ исключения такого порядка не предусмотрены. Но наличие таких поручений может свидетельствовать о недостаточности полученных данных для возбуждения уголовного дела и преждевременном учете сообщения. Может иметь место и расхождение в субъективной оценке на предмет достаточности представленных результатов ОРД для возбуждения уголовного дела между субъектами ОРД и органом расследования. О расхождении позиции свидетельствует и правоприменительная практика (не всегда по таким материалам возбуждаются уголовные дела).

Проблемными являются и вопросы определения сроков проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования в ходе доследственной проверки. В УПК РФ и в Законе об ОРД не предусмотрены сроки их проведения, но из содержания норм ст. 144 УПК РФ сроки проведения ОРМ должны быть ориентированы на сроки разрешения сообщения о преступлении (безвестном исчезновении). Неполучение результатов ОРМ не является основанием для продления сроков проверки сообщения о преступлении. Поэтому процессуальные решения, принимаемые без получения результатов ОРД, не отвечают требованиям полноты проверки и являются преждевременными и необоснованными. Здесь имеет место проблема соотношения сроков процессуальной проверки сообщения о преступлении со сроками проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования, по проверке соответствующего сообщения о преступлении.

3. Требует научного осмысления и статус задерживаемого лица при пресечении преступления в ходе проведения ОРМ. К примеру, в ходе проведения ОРМ выявлены признаки преступления, предусмотренного ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы), под которое было замаскировано безвестное исчезновение, и лицо, причастное к преступлению. Действия субъектов ОРД по пресечению преступления и доставление лица в ОМВД являются обоснованными и направлены на выполнение задач ОРД. При этом лицо до доставления в ОМВД в связи с пресечением преступления и до передачи результатов ОРД в орган расследования, а также до учета сообщения о преступлении является фактически задержанным. Фактическое задержание лица необходимо для проведения изъятий предметов и веществ, находящихся при нем, а также для завершения обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, выполняемого в целях обнаружения предметов и вещей, могущих иметь доказательственное значение, т.е. определенный промежуток времени необходим для «дооформления» результатов проведенных ОРМ и представления их в орган расследования. Если в указанный период «задержанное, проверяемое» лицо оставит место преступления, то проблемным или невозможным станут сбор и закрепление сведений, и результаты проведенных ОРМ будут малоэффективными. В то же время неопределенным является правовое положение задержанного при проведении ОРМ лица, до передачи результатов в орган расследования. Возможное и допустимое ограничение прав такого лица и соответствующая процедура должны быть предусмотрены законом.

В п. 11 ст. 5 УПК РФ раскрывается задержание подозреваемого как мера процессуального принуждения, применяемая органом расследования, а в соответствии с п. 15 этой же статьи момент фактического задержания определен как фактическое лишение свободы, производимое в порядке, установленном УПК РФ. А задержание лица как результат проведенного ОРМ находится вне рамок УПК РФ, так как орган расследования не является субъектом ОРД и до представления результатов ОРД в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела не может участвовать в указанных мероприятиях, т.е. орган, осуществляющий ОРД, не может одновременно совмещать функции (полномочия) органа расследования.

На основании изложенного можно сделать несколько выводов. Фактическое задержание лица в ходе проведении ОРМ (в целях выявления преступления) и до передачи их результатов в орган расследования, т.е. до учета сообщения о преступлении, является, оперативно-розыскным задержанием, что не предусмотрено законом. После учета сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела задержание лица (или «сохранение, поддержание» статуса задержанного в ходе проведения ОРМ) является действием, допустимым в стадии доследственной проверки и не противоречащим требованиям ст.ст. 91 и 92 УПК РФ.

Нельзя не отметить, что законодателем не в полной мере учтены научные исследования и рекомендации ученых по вопросам определения статуса фактически задержанного лица в связи с проведенными ОРМ до представления результатов ОРМ в орган расследования. Противоречия и несовершенство правового регулирования могут привести к существенным нарушениям прав граждан (ведь не ясен также вопрос о допуске защитника к фактически задержанному лицу, статус которого является неопределенным, даже не ясным и для субъектов ОРД, в ходе проведения ОРМ до передачи результатов ОРД органу расследования) и «утере» возможной доказательной базы.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.05.2019) // Собрание законодательства РФ.2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

2. Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.06.2019).

3. Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3349.

4. Федеральный закон от 20.08.2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.06.2019).

5. Приказ Генерального прокурора РФ от 1 ноября 2011 г. № 373 «О порядке рассмотрения жалоб на действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.06.2019).

6. Указание Генеральной прокуратуры РФ и ФСБ России от 18 апреля 2002 г. № 20-27/10 «О порядке осуществления прокурорского надзора за исполнением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» органами Федеральной службы безопасности» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.06.2019).

7. Указание Генеральной прокуратуры РФ и МВД России от 29 сентября 2008 г. № 215/69, 1/7818 «О порядке представления органами внутренних дел оперативно-служебных документов с целью осуществления прокурорами надзора за исполнением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.06.2019).

8. Приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» // Российская газета. 2013. 13 дек.

МАТЕРИАЛЫ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ:

1. Определение Конституционного Суда РФ от 18 октября 2012 г. № 1902-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Алексеевой Гелены Вячеславовны на нарушение ее конституционных прав пунктами 11 и 15 статьи 5, статьями 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019).

2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс. Версия Проф. (дата обращения 14. 05.2019).

3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14. 05.2019).

4. Конституционный суд Российской Федерации. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Барковского Константина Олеговича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 127 УПК РСФСР, пунктом 1 части первой статьи 6 и пунктом 3 части первой статьи 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» [Электронный ресурс]: определение Конституц. Суда Рос. Федерации от 1 дек. 1999 г. № 211-О. - Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2000. - № 10. - ст. 1164. - СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru. (дата обращения 14. 05.2019).

5. Конституционный суд Российской Федерации. Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности части четвертой статьи 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 года «О связи» [Электронный ресурс]: Определение Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. № 345-О. - СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru. (дата обращения 14. 05.2019).

6. Конституционный суд Российской Федерации. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мартиросяна Ованеса Борисовича на нарушение его конституционных прав статьей 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» [Электронный ресурс]: Определение Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2007 г. № 128-О-П. - СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru. (дата обращения 14. 05.2019).

7. Конституционный суд Российской Федерации. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Букреева Владимира Викторовича на нарушение его конституционных прав отдельными положениями статей 5, 11 и 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и пунктом 13 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд [Электронный ресурс]: Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2008 г. № 460-О-О. - СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru. (дата обращения 14. 05.2019).

8. Определение надзорной инстанции Верховного Суда Российской Федерации от 29 октября 2013 г. №11- Д13-33 URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=564224 (дата обращения 20. 05.2019)

НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА:

1. Азаров В.А. Что мешает эффективному использованию результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном доказывании? // Доказывание и принятие решений в современном уголовном судопроизводстве: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной памяти доктора юридических наук, профессора Полины Абрамовны Лупинской: сборник научных трудов. М.: Элит, 2011. С. 199.

2. Бессчасный С., Малюков В. Опротестование незаконных судебных решений о даче разрешений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на проведение в отношении граждан оперативно-розыскных мероприятий // Законность. 2015. № 9. С.11.

3. Гусев В. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. 2012. № 1. С. 40.

4. Горяинов, К. К. Теория оперативно-розыскной деятельности: учебник / К.К. Горяинов, В.С. Овчинский, Г.К. Синилов. - М., 2010. – с. 325

5. Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. М.: Проспект, 2009. С. 7.

6. Исмаилов Ч.М. Розыск безвестно исчезнувших лиц: правовые и надзорные вопросы. Махачкала: Радуга-1, 2013. С. 77.

7. Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж: ВГУ, 1995. С. 163-164.

8. Кузнецова Н.И. Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности и требования, предъявляемые к ним // Новый юридический журнал. 2014. № 3. С. 106.

9. Луговик В.Ф. Оперативно-розыскное законодательство и перспективы его совершенствования // Оперативно-розыскное право: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.В. Павличенко. Волгоград: ВА МВД России, 2013. С. 86.

10. Луговик В.Ф. Оперативно-разыскной кодекс Российской Федерации (авторский проект федерального закона) // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2015. № 1 (31). С. 109.

11. Мельников В.Ю. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности как основания для задержания заподозренного лица // Российский следователь. 2005. № 11. С. 56.

12. Семенцов В.А. Следственные действия в досудебном производстве (общие положения теории и практики). Екатеринбург: УрГЮА, 2006. С. 102-103.

13. Стельмах, В.Ю. Некоторые актуальные проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве / В. Ю. Стельмах // Вестник Владимирского юридического института. - 2019. - № 1 (38). - С. 97-101.

14. Теория оперативно-розыскной деятельности / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. М., 2006.

15. Ургалкин А. С. Допустимость результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств / А. С. Ургалкин // Закон и право. - 2010. - N 8. - С. 78-81

16. Фатыхов Т. Надзор за соблюдением конституционных прав граждан при осуществлении ОРМ // Законность. 2013. № 12. С.45.

17. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. М.: Норма, 2008. С. 105, 111.

ЭЛЕКТРОННЫЕ РЕСУРСЫ:

1. Бахта А.С., Вагин О.А., Чечетин А.Е. Вопросы оперативно – розыскной деятельности в решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Дальневосточный юридический институт. – Хабаровск,2012. - 50с. - URL: http://Kalinovsky – k.narod.ru (дата обращения 12.05.19).
2. Обзор судебной практики по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. URL: http://oblsud.nsk.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=201 (дата обращения 09.05.2019)
3. Обухов, А.А., Гармаев, Ю.П. Квалификация и расследование взяточничества: учебно – практическое пособие. – М.: Норма, 2012. - с 139. - URL. http//www.iuaj.net/1 (дата обращения 09.05.2019).
4. Российская газета – федеральный выпуск №5508 (132). URL. http//rg.ru/2011/06/22/postanovlenie-ks-dok.html (дата обращения 16. 05.19)
5. Чечетин А.Е. Почему результаты оперативно–разыскных мероприятий были признаны недопустимыми доказательствами// Научный вестник Омской академии МВД России. - №2(45). - с.59–60. - URL. http//kalinovsky – k-narod.ru (дата обращения 17.05.19).
6. Чупилкин Ю.Б. Уголовно–процессуальные требования, предъявляемые к оперативно–розыскной форме результатов ОРД // Российская юстиция. - 2013. - №5. - URL. http.//www.iuaj/node/1319 (дата обращения 17. 05.2019).

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.05.2019) // Собрание законодательства РФ.2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921. ↑

2. Теория оперативно-розыскной деятельности / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. М., 2006. ↑

3. Российская Федерация. Законы. Об оперативно-розыскной деятельности [Текст]: фед. закон [принят Гос.Думой 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ]. - СЗ РФ. - 1995. - № 33. - Ст. 3349. ↑

4. Приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» // Российская газета. 2013. 13 дек. ↑

5. Исмаилов Ч.М. Розыск безвестно исчезнувших лиц: правовые и надзорные вопросы. Махачкала: Радуга-1, 2013. С.77. ↑

6. Кузнецова Н.И. Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности и требования, предъявляемые к ним // Новый юридический журнал. 2014. № 3. С. 106. ↑

7. Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. М.: Проспект, 2009. С. 37. ↑

8. Мельников В.Ю. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности как основания для задержания заподозренного лица // Российский следователь. 2005. № 11. С. 56. ↑

9. Определение Конституционного Суда РФ от 18 октября 2012 г. № 1902-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Алексеевой Гелены Вячеславовны на нарушение ее конституционных прав пунктами 11 и 15 статьи 5, статьями 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

10. Ургалкин А. С. (адъюнкт очной формы обучения Академии экономической безопасности МВД России). // Допустимость результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств / А. С. Ургалкин // Закон и право. - 2010. - N 8. - С. 78-81. ↑

11. Гусев В. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. 2012. № 1. С. 40. ↑

12. Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

13. Фатыхов Т. Надзор за соблюдением конституционных прав граждан при осуществлении ОРМ // Законность. 2013. № 12. С.45. ↑

14. Бессчасный С., Малюков В. Опротестование незаконных судебных решений о даче разрешений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на проведение в отношении граждан оперативно-розыскных мероприятий // Законность. 2015. № 9. С.11. ↑

15. Определение Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. № 345-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности части четвертой статьи 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 года «О связи» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

16. Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2008 г. № 460-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Букреева Владимира Викторовича на нарушение его конституционных прав отдельными положениями статей 5, 11 и 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и пунктом 13 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

17. Указание Генеральной прокуратуры РФ и МВД России от 29 сентября 2008 г. № 215/69, 1/7818 «О порядке представления органами внутренних дел оперативно-служебных документов с целью осуществления прокурорами надзора за исполнением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»; указание Генеральной прокуратуры РФ и ФСБ России от 18 апреля 2002 г. № 20-27/10 «О порядке осуществления прокурорского надзора за исполнением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» органами Федеральной службы безопасности» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

18. Определение Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2007 г. № 128-О-П «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мартиросяна Ованеса Борисовича на нарушение его конституционных прав статьей 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

19. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

20. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, лиц, государственных и муниципальных служащих должностных

    КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

21. Гусев В. Указ. соч. С. 44. ↑

22. Приказ Генерального прокурора РФ от 1 ноября 2011 г. № 373 «О порядке рассмотрения жалоб на действия (бездействие) и решения органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора» // СПС КонсультантПлюс.Версия Проф. (дата обращения 14.05.2019). ↑

23. Определение надзорной инстанции Верховного Суда Российской Федерации от 29 октября 2013 г. №11- Д13-33 URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=564224 (дата обращения 20.04.2019) ↑

24. Обзор судебной практики по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. URL: http://oblsud.nsk.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=201 (дата обращения 09.11.2019) ↑

25. Обзор судебной практики по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств. URL: http://oblsud.nsk.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=201 (дата обращения 09.01.2019) ↑

26. Обухов, А.А., Гармаев, Ю.П. Квалификация и расследование взяточничества: учебно – практическое пособие. – М.: Норма, 2012. - с 139. - URL. http//www.iuaj.net/1 (дата обращения 09.05.2019). ↑

27. Бахта А.С., Вагин О.А., Чечетин А.Е. Вопросы оперативно – розыскной деятельности в решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Дальневосточный юридический институт. – Хабаровск,2012. - 50с. - URL: http://Kalinovsky – k.narod.ru (дата обращения 12.05.19). ↑

28. Российская газета – федеральный выпуск №5508 (132). URL. http//rg.ru/2011/06/22/postanovlenie-ks-dok.html (дата обращения 16. 05.19) ↑

29. Чечетин А.Е. Почему результаты оперативно–разыскных мероприятий были признаны недопустимыми доказательствами// Научный вестник Омской академии МВД России. - №2(45). - с.59–60. - URL. http//kalinovsky – k-narod.ru (дата обращения 17.04.19). ↑

30. Бахта А.С., Вагин О.А., Чечетин А.Е. Вопросы оперативно – розыскной деятельности в решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Дальневосточный юридический институт. – Хабаровск,2012. - 50с. - URL: http://Kalinovsky – k.narod.ru (дата обращения 12.05.19) ↑

31. Чупилкин Ю.Б. Уголовно–процессуальные требования, предъявляемые к оперативно–розыскной форме результатов ОРД // Российская юстиция. - 2013. - №5. - URL. http.//www.iuaj/node/1319 (дата обращения 17.05.19) ↑

32. Горяинов, К. К. Теория оперативно-розыскной деятельности [Текст]: учебник / К.К. Горяинов, В.С. Овчинский, Г.К. Синилов. - М., 2010. – с. 325 ↑

33. Стельмах, В.Ю. Некоторые актуальные проблемы использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве / В. Ю. Стельмах // Вестник Владимирского юридического института. - 2019. - № 1 (38). - С. 97-101. ↑

34. Конституционный суд Российской Федерации. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Барковского Константина Олеговича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 127 УПК РСФСР, пунктом 1 части первой статьи 6 и пунктом 3 части первой статьи 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» [Электронный ресурс]: определение Конституц. Суда Рос. Федерации от 1 дек. 1999 г. № 211-О. - Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2000. - № 10. - ст. 1164. - СПС «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru. (дата обращения 14.04.2019). ↑