"Право собственности юридических лиц"

Содержание:

Введение

Законодательство о праве собственности юридических лиц на территории России, а равно та научно-теоретическая база, которая обеспечивала ее функционирование, характеризовалось специфическими особенностями, вследствие чего длительное время данный институт оставался вне поля зрения отечественных ученых-цивилистов и не подвергался скрупулезному теоретическому исследованию.

Нет более древнего института, который, с одной стороны, обеспечивал бы стабильность жизни граждан, общества и государства, с другой - при сбое правопорядка порождал бы столько бед, войн, уничтожения человеческих жизней, чем право собственности.

Как писал К.П. Победоносцев, право собственности есть власть в порядке, установленном гражданскими законами, исключительно от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно, доколе хозяин не передаст сей власти другому. И по этому определению право собственности является совершеннейшим и полнейшим из всех прав - правом исключительного и полного господства. Полнота выражает положительную сторону этого права, исключительность - отрицательную сторону.

Ни один труд не способен передать все многообразие как данного института, так и субъективного права. При этом ни одна общественная наука, ни один более-менее системный исследователь общественной жизни человека не может обойти вниманием данное явление, ставшее известным еще до возникновения государства и права. Ничто так крепко не связывает юриспруденцию, экономику, историю и политику, как отношение к собственности. Ничто так не разделяет и одновременно не объединяет людей.

История развития права собственности весьма многообразна. С появлением человека возникло и присвоение им материальных благ, выделение их из мира природы. Еще И.А. Покровский отмечал, что "уже психике примитивного человека свойственно чувство, что вещь, добытая или сделанная им (например, убитая дичь, пойманная рыба, сделанное оружие и т.д.), принадлежит ему; конечно, всякое посягательство на эту вещь будет ощущаться им как некоторая обида по его адресу и будет вызывать соответствующую реакцию".

Безусловно, впервые юридическое закрепление права собственности имело место в Древнем Риме. Термин "proprietas" - традиционное обозначение для собственности - стал известен в конце классического периода (III в. н.э.) и обозначал собственность как особо характерное отношение господства над вещами, высшее среди других. В праве Юстиниана оно обозначалось уже как "полная власть над вещью" - "plena in re potestas". В России термин "собственность" стал использоваться во второй половине XVIII в.

Не имея целью рассмотреть историю развития законодательства о собственности всех времен и народов, да и учитывая жанр настоящего комментария, хотелось бы ограничиться обращением к Основному Закону России. Конституция Российской Федерации 1993 г. отнесла признание и защиту частной собственности, равно как и других ее форм, к основам конституционного строя, расширила гарантии ее охраны, в том числе судебными органами. Это обстоятельство является крайне важным.

Переход России к новым экономическим и социальным отношениям, принятие Конституции РФ, реформаторских законов о собственности и предпринимательстве существенно преобразовали правовую систему России, было покончено с огосударствлением экономики, подавлением самостоятельности участников имущественных отношений. Открылась сфера для регулирования отношений граждан и юридических лиц на основе общепризнанных в мире принципов частного права - независимости и автономии личности, признания и защиты частной собственности, свободы договора. При этом каждое юридическое лицо может иметь на праве собственности любое имущество - движимое и недвижимое, предметы потребления и средства производства. Лишь для некоторых предметов устанавливается особый режим в интересах охраны экологической и общественной безопасности, здоровья населения.

Со дня принятия Конституции РФ многие исследователи справедливо утверждают, что понятие "частная собственность" стало уже собирательным понятием - общим термином, противостоящим публичному или общественному присвоению, т.е. государственной и муниципальной (публичной) собственности. Термин "частная собственность" означает возможность присвоения для любых частных (негосударственных) лиц - граждан и их объединений. Поэтому частная собственность выступает основой подлинной независимости человека и его уверенности в завтрашнем дне. Собственность - это свобода в решающей области жизни людей, в экономике, а также в деловой, общественно-политической и повседневной жизнедеятельности.

Кроме того, собственность - это еще и фактор активной жизненной позиции, поскольку является наиболее мощным стимулом интенсивной, связанной с творчеством деятельности, нацеленной на развитие тех или иных сфер производства, науки и культуры.

Признано, что частная собственность стала важнейшей составляющей человеческой цивилизации.

Частная собственность выполняет еще и важные социальные функции - создает мотивацию для созидательной деятельности человека, для вложения в производство, наконец, обременяет собственника ответственностью за свое имущество. Поэтому, например, Основной Закон ФРГ 1949 г. содержит норму, устанавливающую: "Собственность обязывает. Пользование ею должно одновременно служить общему благу". Это положение было еще в Веймарской конституции. В российском праве такие же положения закреплены в Гражданском кодексе Российской Федерации (далее - ГК РФ) в ст. 210, а также вытекают из других, например из ст. 10. Возможность ограничений для собственника и необходимость его ответственности заложены в ст. 55 Конституции РФ, в соответствии с которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом, если это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Статья 35 Конституции РФ развивает положения ст. 17 Всеобщей декларации прав человека и ст. 1 Протокола N 1 от 20 марта 1952 г. к Европейской конвенции о защите прав человека и его основных свобод. Одной из важнейших гарантий для собственника международное право и право России считают невозможность произвольного лишения имущества.

В ч. 3 ст. 35 Конституции РФ^[1] установлено, что принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Важные гарантии этого принципа закреплены в гражданском законодательстве. В соответствии со ст. 235 ГК РФ обращение в государственную собственность имущества, находящегося в собственности граждан и юридических лиц (национализация), производится исключительно на основании закона с возмещением стоимости этого имущества и других убытков.

Как уже указывалось, правоспособности посвящено большое количество исследований. Полагаем необходимым упомянуть лишь наиболее известные труды российских цивилистов, посвященные проблемам права собственности и вещных прав в целом: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Ч. 1: Вотчинные права ; Варадинов Н. Исследования об имущественных или вещественных правах по законам русским ; Чичерин Б. Собственность и государство ; Гамбаров Ю.С. Вещное право ; Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность; Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР ; Суханов Е.А. Лекции о праве собственности и др.

Нельзя не отметить, что, несмотря на стабильность отношений в рассматриваемой сфере, на устоявшиеся веками юридические конструкции, в ней существует немало проблем, в том числе многочисленные вопросы, связанные с государственной регистрацией права собственности и перехода права собственности на недвижимое имущество, вопросы о соотношении данного вида регистрации и регистрации самих сделок, в результате которых возникает и прекращается право собственности; разрешение целого ряда коллизий между нормами земельного и гражданского законодательства, а также вопросов о соотношении права собственности на земельные участки и права собственности на недвижимое имущество, находящееся на них; повышение имущественной ответственности юридических лиц по своим обязательствам за счет увеличения размеров уставного капитала - основы имущественной базы юридических лиц; обеспечение защиты прав добросовестного приобретателя на паритетных началах с правами собственника имущества и некоторые другие.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в сфере права собственности граждан в условиях рыночной экономики при осуществлении собственником правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом.

Предмет исследования - правовые и организационные аспекты права собственности юридических лиц, современное состояние.

Целью исследования является исследование теоретических положений и правоприменительной практики правового регулирования права собственности юридических лиц в условиях рыночной экономики

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

• раскрыть теоретические аспекты права собственности юридических лиц;
• рассмотреть правовое регулирования собственности юридических лицв российской науке;
• определить особенности права собственности юридических лиц на отдельные виды объектов;
• выявить актуальные аспекты правоприменительной практики права собственности юридических лиц;
• провести анализ судебной практики по делам о праве юридических лиц на собственность.

Степень научной разработанности проблемы. Теоретическую основу дипломного исследования составляют фундаментальные труды российских специалистов по теории права, гражданскому праву, а также экономической науке, в частности: Г.Н. Амфитеатрова, Л.И. Абалкина, М.М. Агаркова, А.Н. Арзамасцева, С.Н. Братуся, М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, Д.М. Генкина, В.П. Грибанова, Н.Д. Егорова, О.С. Иоффе, А.Г. Калпина, А.Ю. Кабалкина, Ю.Х. Калмыкова, А.В. Карасса, СМ. Корнеева, О.А. Красавчикова, П.В. Крашенинникова, В.П. Литовкина, Н.С. Малеина, А.И. Масляева, В.П. Мозолина, К.Б. Ярошенко и др.

Значительный интерес представляют работы русских ученых, чьи исследования дают возможность изучить тенденции и закономерности развития анализируемых в работе отношений в дореволюционный период: Е.В. Васьковского, М.Ф. Владимирского-Буданова, Ю.С. Гамбарова, К.Д. Кавелина, А.И. Каминки, Д.И. Мейера, С.А. Муромцева, Л.И. Петражицкого, К.П. Победоносцева, Покровского, П.П. Цитовича, Г.Ф. Шершеневича,

Методологическую основу курсовой работы составил диалектический подход. В процессе решения исследовательских задач использовались различные виды анализа в сочетании с системным подходом, формально-логический метод, метод анализа документов.

Понятие и юридическая сущность права собственности юридических лиц

Понятие и правовая природа права собственности юридического лица

Современная наука российского гражданского права определяет содержание права собственности как совокупность правомочий субъекта на владение, пользование и распоряжение вещью (объектом права)^[2]. Если владение согласно господствующей доктрине представляет собой "осуществление обладания и непосредственной власти"^[3] над вещью, то пользование объектом права собственности следует рассматривать как удовлетворение потребностей субъекта за счет полезных свойств вещи. Реальное осуществление принадлежащего субъекту права собственности или ограниченного вещного права есть не что иное, как владение, пользование и распоряжение вещью (имуществом, имущественным комплексом). В ряде случаев пользоваться имуществом можно только владея им.

Вместе с тем многие авторы критически относятся к идее определения содержания права собственности юридического лица посредством триады правомочий^[4]. В частности, критикуется формулировка ст. 209 ГК РФ, где владение, наряду с пользованием и распоряжением, называется правом, а не правомочием. Юридические лица в ходе уставной деятельности реализуют более трех правомочий собственника. Определение права собственности через правомочия субъекта не решает в полной мере задачу правового регулирования имущественных отношений с участием юридических лиц.

Право собственности юридического лица возникает в момент его государственной регистрации. Имущественные вклады, внесенные учредителями в рамках исполнения договора о создании юридического лица, являются до регистрации этого субъекта их общей долевой собственностью, так как учредительный договор - разновидность договора простого товарищества (ст. 1043 ГК РФ). После регистрации юридического лица право собственности учредителей на внесенные вклады прекращается и трансформируется в права требования. Содержание права участника юридического лица, обращенного к организации, включает не только требования выплаты соответствующей части прибыли (дивиденд), но и корпоративную составляющую (участие в управлении, право на получение информации).

Приведенные соображения о моменте возникновения права собственности юридического лица на уставный капитал (уставный фонд, складочный капитал, паевый фонд), сама фикционная природа юридического лица как искусственного субъекта права определяют, по нашему мнению, коренные различия в определении понятия права собственности физического и юридического лица. Таких различий несколько^[5].

Во-первых, физическое лицо не становится собственником в силу юридического факта рождения, тогда как юридическое лицо становится собственником в момент его государственной регистрации и этот юридический факт (хотя и не тождественный рождению ребенка) может считаться началом "жизни" нового субъекта права.

Во-вторых, будучи собственником, юридическое лицо осуществляет свои права только опосредованно, через специально управомоченных физических лиц (группы лиц). Иначе и быть не может, ведь мы имеем дело с фикцией субъекта права. Что же касается физического лица - собственника, то свои права владения, пользования и распоряжения объектом собственности гражданин осуществляет, как правило, лично.

В-третьих, юридическое лицо почти всегда ограничивается в возможности иметь на праве собственности то или иное имущество. Причем такие ограничения связаны не только с имуществом, изъятым из оборота. Даже для коммерческих организаций действуют законодательные и уставные ограничения, не позволяющие, к примеру, приобретать имущество, не соответствующее заявленным в уставе целям и задачам деятельности. Для физических лиц фактически единственным препятствием для приобретения имущества в собственность является положение п. 1 ст. 213 ГК РФ^[6].

На сегодняшний день ограничиваются только виды имущества, которые могут принадлежать на праве собственности юридическим лицам, причем такие ограничения установлены федеральным законом в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Юридические лица, кроме государственных и муниципальных унитарных предприятий, а также финансируемых собственником учреждений, являются едиными и единственными собственниками своего имущества. Исключение составляют случаи, когда в учредительных документах хозяйственного общества (товарищества) содержатся положения, свидетельствующие о том, что в уставный (складочный) капитал учредителем (участником) передавалось не имущество в натуре, а лишь права владения и (или) пользования им. Собственником такого имущества юридическое лицо являться не может ^[7].

Таким образом, несмотря на то, что право собственности едино по составу правомочий для всех участников гражданского оборота, оно не может не отличаться по основаниям возникновения и прекращения в том случае, когда правообладателем выступает юридическое лицо. Так, основанием возникновения права собственности организации в момент ее создания может быть только внесение вкладов ее учредителями (участниками). В последующем юридическое лицо может также приобрести право собственности на имущество на основании таких юридических фактов, существование которых невозможно в отношении иных участников гражданских правоотношений, к примеру, в результате реорганизации другого юридического лица^[8]. Одновременно реорганизованное юридическое лицо (лица) утрачивает право собственности либо на все принадлежащее ему имущество (слияние, присоединение, разделение, преобразование), либо на его часть (выделение). Право собственности юридического лица также может прекращаться в случае ликвидации или, к примеру, в результате выдела доли участника при выходе из юридического лица, что невозможно в отношении других субъектов гражданского права.

Кроме особенностей возникновения и прекращения права собственности, присущих всем юридическим лицам, определенная специфика существует в формировании имущества, а также в порядке распоряжения и пользования им в зависимости от организационно-правовой формы и целей деятельности юридического лица. Например, коммерческая организация не вправе распоряжаться своим имуществом посредством его передачи в безвозмездное пользование лицу, являющемуся ее учредителем, участником (акционером), руководителем, членом ее органов управления или контроля ( п. 2 ст. 690 ГК РФ)^[9]. В то же время юридическое лицо может распорядиться своим имуществом посредством наделения частью такого имущества созданного им представительства или филиала.

В результате анализа законодательства и научных концепций, изложенных в юридической литературе, приходим к выводу о том, что понятие права собственности юридического лица, определяемое из правомочий собственника, закрепленных в ст. 209 ГК РФ, не может отражать специфики абсолютного вещного права такого субъекта. При выработке собственного определения права собственности юридического лица прежде всего учитывается его фикционная природа, особенности возникновения и осуществления права собственности. На наш взгляд, право собственности юридического лица, также являющееся фикцией, производной от первичной фикции субъекта права, можно определить следующим образом.

Право собственности правосубъектного юридического лица есть возникающее в момент его государственной регистрации и признаваемое в силу закона абсолютное право владения, пользования и распоряжения имущественным фондом, образованным учредителями, осуществляемое в рамках ограничений, установленных законодательством и учредительными документами. После государственной регистрации право собственности на имущество может возникать у правосубъектного юридического лица по основаниям, предусмотренным гл. 14 ГК РФ.

При рассмотрении проблем осуществления вещных прав на имущество юридического лица необходимо дать развернутое определение понятия "правовой режим" имущества. Именно в рамках правового режима имущества реализуются правомочия по его владению и использованию. Категория "правовой режим" активно используется в законодательстве и цивилистической науке. В правовых актах встречаются различные словосочетания, означающие правовой режим: "режим имущества" (семейное и гражданское право), "правовой режим земель" (земельное право), а также понятия "правовой режим бесхозяйной недвижимой вещи", "правовой режим имущества, находящегося в общей собственности".

Режим объекта гражданских прав понимается законодателем и большинством ученых как элемент правового регулирования ^[10] возникающих отношений, поэтому режим, закрепленный в нормативном акте, является правовым. В данной работе рассматривается законодательное использование категории правового режима применительно к объекту - имуществу юридического лица. В этой связи уместно говорить о правовом режиме имущества юридического лица.

Употребляя термин "правовой режим", законодатель не раскрывает понятие режима и не определяет его составляющих. Представляется, что понятие "правовой режим имущества юридического лица" должно быть единым, однако его содержание может отличаться в зависимости от характера объекта. В связи с этим уместно говорить о "правовом режиме недвижимости" и "правовом режиме движимых вещей" в составе имущества юридического лица. Несмотря на отсутствие определения понятия "правовой режим имущества юридического лица" в федеральном и региональном законодательстве, можно предположить, что законодатель имеет в виду совокупность правил, определяющих статус движимых и недвижимых вещей, имущественных комплексов, иных объектов в составе имущества юридического лица (прав требования, объектов интеллектуальной собственности), а также комплекс мер, направленных на его сохранение.

В последние годы понятие "правовой режим" получает дальнейшее теоретическое развитие: делаются небезупречные предположения, что правовой режим многообразных благ, а не сами блага можно было бы признать объектами гражданских правоотношений^[11]. Данная позиция является интересной, однако она противоречит сложившейся теории об объектах гражданских прав, закрепленной в действующем ГК РФ.

Правовой режим определяется как система юридических правил, устанавливающих положение объекта гражданского права, его правовую характеристику, статику и динамику правового существования объекта, особенности возникновения и прекращения гражданских прав применительно к объекту, возможность совершения в отношении объекта определенных юридических действий. Все сказанное, разумеется, относится и к имуществу юридических лиц. Юридические лица в силу закона являются обладателями права собственности на самые разнообразные материальные объекты: "...в собственности граждан и юридических лиц может находиться любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не может принадлежать гражданам или юридическим лицам"; "количество и стоимость имущества, находящегося в собственности граждан и юридических лиц, не ограничиваются, за исключением случаев, когда такие ограничения установлены законом..." (ст. 213 ГК РФ).

Статья 209 Гражданского кодекса РФ определяет, что под правом собственности понимается возможность совершения собственником любых действий по своему усмотрению, но, несмотря на широту своих действий в отношении закрепленного за ним имущества, он ограничен в них указаниями закона, правами и интересами других лиц. Как видим, в трактовке данного права российский закон отошел от триады полномочий собственника.

Заметим, что ст. 209 современного Гражданского кодекса РФ содержит действительно хорошо продуманную норму, появление которой имеет свою историю. Так, ст. 420 десятого тома Свода законов дореволюционной России определяла данное право следующим образом: "Кто был первым приобретателем имущества по законному укреплению его в частную принадлежность, получил власть в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться оным вечно и потомственно, доколе не передаст сей власти другому, или кому власть сия от первого ее приобретателя дошла непосредственно или через последующие законные передачи и укрепления, тот имеет на сие имущество право собственности" ^[12]. Данное понятие права собственности подвергалось в XIX в. справедливой критике: его называли излишне растянутым, многословным и даже неправильным. Русский дореволюционный законодатель не посчитал возможным заимствовать норму Французского гражданского кодекса 1807 г. о праве собственности как наиболее полном господстве субъекта над вещью и, нагромождая дефиниции, фактически увел правоприменителя от сути понятия права собственности.

Гражданский кодекс РСФСР (1922) в ст. 59 определил, что собственнику принадлежит в пределах, установленных законом, право владения, пользования и распоряжения имуществом (тем самым установив упоминавшуюся триаду полномочий собственника)^[13]. В итоге понимание права собственности было сужено до триады полномочий, а нужда в конкретно правовом регулировании отношений собственности во многом исчезла с ростом господства и могущества права государственной социалистической собственности. Гражданский кодекс РСФСР (1964) продолжил советскую традицию регулирования отношений собственности. Собственность по-прежнему связывалась с триадой полномочий.

Конструкция права собственности в Гражданском кодексе Российской Федерации (1994) получила в основном положительные отклики российских юристов. Норма ст. 209 ГК РФ воплотила положительный опыт зарубежного правового регулирования. Таким образом, были решены по крайней мере три задачи ^[14].

Первая связана с признанием того факта, что право собственности не есть сумма трех правомочий. Эти правомочия могут быть не только владением, пользованием, распоряжением, о которых упоминало предшествующее законодательство России. Можно также назвать, например, право потребления, видоизменения. Следовательно, право собственности - это возможность наиболее полного господства, которая вполне может быть заключена в формулу "любые действия по своему усмотрению".

Вторая касается ограничений, ее суть можно сформулировать кратко: "собственность обязывает". Такого словосочетания ГК РФ не содержит, но ограничения собственности рассматривает в ст. 209 ГК РФ ("действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц"), а также в ст. 210 ГК РФ, касающейся бремени содержания собственности.

Третья задача связана с правами других лиц на объект права собственности. Статья 209 ГК РФ разрешает собственнику обременять вещь, например сдачей в залог. Такое обременение, подчеркивает законодатель, не лишает собственника его права.

ГК РФ называет юридическое лицо организацией (ст. 48), признавая наличие у него внутренней структуры. Это означает, что волю юридического лица, направленную на пользование и распоряжение принадлежащим ему "обособленным" имуществом, формирует и доводит до сведения окружающих некий "орган". По сути, этот орган, названный в специальном законодательстве распорядительным, и есть субъект права собственности, признаваемого за юридическим лицом.

​​​​​​​Право собственности на имущество юридического лица и правомочие участия. Признак "обособленности" имущества юридического лица

По существу право "участия" в корпорации характеризует часть корпоративного отношения, охватывающую правовую связь "учредитель - юридическое лицо", основу которой составляет трансформированное право собственности.

П. 3 ст. 48 ГК РФ^[15] по признаку реализации правомочия "участия" в собственности юридического лица регламентирует дихотомическое деление всех видов юридических лиц на корпоративные и унитарные. Новая редакция данной нормы предполагает различное содержание прав учредителей (участников) по отношению к имуществу юридического лица: в унитарных юридических лицах их учредители имеют на имущество юридических лиц вещные права, а в корпоративных юридических лицах их участники обладают по отношению к этим юридическим лицам корпоративными правами. Таким образом, законодатель сразу же определяет основной критерий отличия корпорации от унитарного юридического лица, который заключается не в множественности членов корпорации, имеющих имущественно-эквивалентные права "участия" в ее имуществе (кстати, вне зависимости от критерия объединения участников - на основе объединения капиталов или на основе объединения лиц), а в различии прав, возникающих по отношению к юридическому лицу со стороны его учредителей (участников, членов)^[16].

Следует обратить внимание на акцент, сделанный законодателем в отношении содержания этих прав. Учредители унитарных юридических лиц имеют права (вещного содержания) в отношении имущества юридических лица, а участники корпоративных юридических лиц обладают правами по отношению не к имуществу, а непосредственно в отношении самого юридического лица. В этом заключается главный признак отличия корпоративных прав от вещных: объектом вещных прав является имущество, а объектом корпоративных прав - поведение субъекта права (например, формирование высшего органа корпорации ее участниками в соответствии с п. 1 ст. 65.1 ГК РФ и п. 1 ст. 65.3 ГК РФ). Уже отсюда должен последовать вывод, что корпоративные права не могут иметь абсолютный характер, поскольку они обращены не к неограниченному количеству лиц, а к конкретным субъектам права. Другими словами, de lege lata - корпоративные права представляют собой разновидность относительных, а не абсолютных прав^[17].

С другой стороны, критерий дифференциации корпоративных юридических лиц от унитарных, основанный на наличии членства их учредителей по отношению к юридическому лицу, сохранил свое значение в п. 1 ст. 65.1 ГК РФ. Для корпорации характерно наличие участия (членства) в них их учредителей (участников), а в унитарных юридических лицах их учредители не становятся их участниками и не приобретают в них прав членства. Однако наличие членства в структуре корпорации является совершенно не обязательным признаком, который в связи с появлением конструкций компаний "одного лица" (one man company) практически утратил свое значение. Вместе с тем, отсутствие множественности участников в составе юридического лица (например, акционерное общество, 100% уставного капитала которого принадлежит одному лицу) не является признаком его несоответствия критериям корпорации, так как в таком юридическом лице существует потенциальная юридическая возможность перераспределения долей участия (акций) между несколькими лицами с образованием множественности участников^[18].

Критерий членства в составе юридического лица находится в прямой зависимости от правового режима его формирования, который, в свою очередь, непосредственно определяется, с одной стороны, организационно-правовой формой юридического лица, а с другой стороны - целью (и, в соответствии с ней, - специальным правовым режимом) его деятельности в гражданском обороте. Так, п. 1 ст. 123.9 ГК РФ устанавливает ограничение на количество числа учредителей ассоциации (союза): оно не может быть менее двух. Кроме того, законами, определяющими особенности правового положения ассоциаций (союзов) отдельных видов, могут быть установлены иные требования к минимальному числу учредителей таких ассоциаций (союзов). Например, в соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 3 ФЗ о СРО одним из требований, предъявляемых к образованию саморегулируемой организации, является объединение в ее составе в качестве ее членов не менее двадцати пяти субъектов предпринимательской деятельности или не менее ста субъектов профессиональной деятельности определенного вида. При этом федеральными законами в отношении саморегулируемых организаций, объединяющих субъектов конкретных видов предпринимательской или профессиональной деятельности, может быть установлено иное правовое ограничение.

Признак "обособленности" имущества юридического лица еще не означает, что имущество находится в собственности самого юридического лица. Именно это обстоятельство не позволило законодателю и в новой редакции гл. 4 ГК РФ заменить критерий "обособленности" на признак "собственности". Невзирая на то, что в юридической доктрине имеется справедливое мнение о том, что право оперативного управления и право хозяйственного ведения чужеродны для нормальных рыночных отношений, эти формы вещных прав продолжают существовать в праве собственности на имущество унитарных юридических лиц, в которых само юридическое лицо не обладает полным комплексом правомочий собственности, что не препятствует обособлению имущества учредителем юридического лица для обеспечения достижения им уставных целей. Поэтому в отличие от корпораций в унитарных юридических лицах имущество юридически неделимо^[19].

Обособление имущества корпоративного юридического лица имеет более сложный характер, что связано с необходимостью учета пропорционального распределения долей (акций) имущественного участия его учредителей в процессе его формирования, предполагающего потенциальную возможность их перераспределения в процессе существования юридического лица, что определяет юридическую делимость имущества, находящегося в собственности, принадлежащей корпорации. Но принципиальным моментом является тезис о том, что это имущество принадлежит на праве собственности именно корпорации, а не ее участникам, в связи с чем возникает проблема квалификации прав учредителей (участников) корпорации на это имущество в связи с его потенциальной юридической делимостью.

В обновленном определении юридического лица нет указания о характере обособления имущества на вещном праве, на оформление его в бухгалтерском балансе или смете. В п. 1 ст. 48 предусмотрено, что организация, имеющая обособленное имущество, может от своего имени приобретать гражданские права и нести гражданские обязанности. Возникает вопрос: а как эти права и обязанности соотносятся с вещными правами учредителей государственных и муниципальных предприятий и учреждений, а также с корпоративными правами участников корпоративных организаций (п. 3 ст. 48 ГК РФ)? Вещные права учредителей, как и корпоративные права участников, не являются гражданскими правами и гражданскими обязанностями самого юридического лица. Однако наличие корпоративных прав и обязанностей участников корпораций влияет на характеристику юридического лица данного типа настолько, что можно говорить о корпоративной организации не только как об участнике гражданского оборота, но и как о субъекте корпоративных отношений, что прямо основывается на положениях п. 1 ст. 2 ГК РФ. Значит, корпорация - самостоятельный субъект корпоративного права, правовое положение, права и обязанности участников корпорации регулируются ГК РФ и корпоративным законодательством, другими источниками корпоративного права.

Интересно отметить, что фонды (статьи 123.17 - 123.20 ГК РФ), автономные некоммерческие организации (статьи 123.24 - 123.25 ГК РФ), религиозные организации (статьи 123.25 - 123.27 ГК РФ) являются некоммерческими унитарными организациями, учредители которых не обладают вещными правами. Хотя публично-правовые компании и отнесены к унитарным юридическим лицам, но их имущественные права и характеристика в этом отношении в ГК РФ отсутствуют^[20].

Договор страхования может быть заключен по отдельным страховым рискам или по их совокупности. Страхование одновременно на дожитие и на случай смерти часто именуется смешанным страхованием жизни.

На практике страхование жизни зачастую сопровождается страхованием от несчастных случаев и болезней. В таких случаях имеет место комбинированное страхование (п. 4 ст. 4 Закона о страховом деле).

Страховая выплата производится на основании письменного заявления страхователя (выгодоприобретателя). К заявлению должны быть приложены предусмотренные условиями страхования документы. Право наследников застрахованного лица (выгодоприобретателя) на получение страховой выплаты подтверждается свидетельством о праве на наследство. Следует учитывать, что в тех случаях, когда наследник приобретает право на получение страховой выплаты в качестве выгодоприобретателя, это право не входит в состав наследственной массы и не указывается в свидетельстве о праве на наследство. Право же на получение страховой выплаты, причитавшейся

Закона о страховом деле). Правила страхования обычно предусматривают выплату выкупной суммы и в других случаях досрочного прекращения договора (в частности, при отказе страхователя от договора, неуплате очередного страхового взноса, не являющейся страховым случаем смерти страхователя или застрахованного лица и др.). Следует учитывать, что правилами страхования может быть предусмотрен определенный порядок расчета и выплаты выкупной суммы (например, исключены расходы страховщика по ведению дела, установлен некоторый период времени после вступления договора страхования в силу, в течение которого выкупная сумма не выплачивается, и др.).

Некоторыми правилами страхования предусматривается возможность индексации страховой суммы и страховой премии в зависимости от уровня инфляции.

Совершенствование законодательства, регулирующего страховые правоотношения, продолжается и сегодня. Задача юристов, как ученых, так и практиков, - обеспечение преемственности изменений, сохранение всех успешных положений страхового права.

Медицинское страхование может осуществляться в обязательной или добровольной форме.

Обязательное медицинское страхование¬ регулируется специальными нормативными правовыми актами (ч. 1 ¬

Законодательство не содержит специальных норм, регулирующих гражданско-правовые отношения по добровольному медицинскому страхованию (далее - ДМС). В связи с этим правовую базу ДМС составляют непосредственно глава 48 ГК РФ и глава I Закона о страховом деле (ст. 970 ГК РФ). Конкретные условия ДМС определяются договором и применяемыми страховщиком правилами страхования и страховыми программами.

ДМС осуществляется на основании двух групп гражданско-правовых договоров:

1) собственно договора ДМС между страховщиком и страхователем, в

договоров о предоставлении медицинских услуг, заключаемыми между страховщиком и медицинскими организациями или индивидуальными предпринимателями, осуществляющими медицинскую деятельность, в пользу застрахованных лиц.

Виды медицинских услуг, предоставляемых в рамках ДМС, и перечень медицинских организаций (индивидуальных предпринимателей) определяются в соответствии с применяемыми страховщиком страховыми программами, выбранными страхователем при заключении договора страхования. Правила предоставления медицинскими организациями платных медицинских услуг утверждены постановлением Правительства РФ от 04.10.2012 N 1006.

На практике некоторые страховые продукты в области ДМС охватывают не только медицинские услуги в смысле законодательства об охране здоровья (п. 4

ст. 2 Федерального закона [7]от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"), [2]

но и иные услуги, связанные с оказанием медицинской помощи (лекарственное обеспечение, обеспечение изделиями медицинского назначения, сервисные, бытовые и другие услуги). В таких случаях имеет место комбинированное страхование (см. п. 4 ст. 4 Закона о страховом деле).

Условиями страхования может быть предусмотрено право застрахованного лица по предварительному согласованию со страховщиком обращаться в иные, помимо предусмотренных программой ДМС, медицинские организации с последующим возмещением страховщиком понесенных в связи с этим расходов.

К отношениям, складывающимся между застрахованным лицом и страховщиком на основании договора ДМС, а также к отношениям между застрахованным лицом и медицинской организацией в связи с оказанием медицинских услуг в рамках ДМС в соответствующей части применяется законодательство о

защите прав потребителей ( п. 2, 3 и 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 "О [11]

рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей"). В частности, медицинская организация обязана компенсировать гражданину моральный вред, причиненный некачественным оказанием медицинской услуги или иным нарушением прав потребителя ( Кассационные определения Санкт-Петербургского городского суда от 03.07.2012 N 33-8259/2012, от 05.07.2011 N 33-10150/2011).

В отношениях по добровольному медицинскому страхованию участвуют страховщик, страхователь, застрахованное лицо, а также медицинские и иные организации либо индивидуальные предприниматели, предоставляющие услуги в связи с оказанием медицинской помощи.

Страховщиком по ДМС может быть юридическое лицо, имеющее лицензию на осуществление этого вида страхования ( п. 1 ст. 6, пп. 5 п. 1

ст. 32.9 Закона [4]РФ [3] [8]

2. Правовое регулирование права собственности отдельных видов юридических лиц

2.1 Право собственности акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью

Имущество, созданное за счет вкладов учредителей (участников), а также произведенное и приобретенное хозяйственным товариществом или обществом в процессе его деятельности, принадлежит ему на праве собственности. Разные, по сути противоположные по своей структуре организационно-правовые формы юридического лица законодатель объединяет по признаку разделенного на доли (вклады) учредителей (участников) уставного (складочного) капитала. Под уставным (складочным) капиталом понимается стоимость вкладов, внесенных учредителями (участниками) в общество или товарищество. В процессе их предпринимательской деятельности стоимость первоначального имущества общества (товарищества) может быть увеличена за счет получаемой прибыли. Однако объединение ряда положений, свойственных хозяйственным товариществам и обществам, в один параграф вряд ли оправдано. Статья 66 ГК РФ скорее показывает отличия товарищества от общества, чем содержит общие положения для них. Доли полных товарищей не ограничиваются имуществом товарищества, отраженного в самостоятельном балансе, как доли (акции) в обществе с ограниченной ответственностью (акционерном обществе). Они в той или иной степени распространяются на имущество индивидуальных предпринимателей и коммерческих организаций в случае их субсидиарной ответственности по обязательствам товарищества^[21].

Вообще об имуществе товарищества нельзя говорить как об определенной величине, взятой из бухгалтерского баланса. Товарищество не представляет собой организацию как определенное единство, отношения между полными товарищами основаны на доверии, они самостоятельно в соответствии с заключенным между ними договором занимаются предпринимательской деятельностью от имени товарищества. У них нет органов юридического лица в значении п. 1 ст. 53 ГК РФ. Каждый участник полного товарищества вправе действовать от имени товарищества, если учредительным договором не установлено иное (п. 1 ст. 72 ГК РФ). Поэтому никаких корпоративных отношений внутри товарищества возникнуть не может, это отношения, основанные на взаимном доверии. Участники полного товарищества вправе требовать в судебном порядке исключения кого-либо из участников из товарищества по единогласному решению остающихся и при наличии к тому серьезных оснований (п. 2 ст. 76 ГК РФ). Доверительный характер отношений между полными товарищами выражается также и в том, что вновь вступивший участник отвечает наравне с другими участниками по обязательствам, возникшим до его вступления в товарищество. Участник, выбывший из товарищества, отвечает по обязательствам товарищества, возникшим до момента его выбытия, наравне с оставшимися участниками в течение двух лет со дня утверждения отчета о деятельности товарищества за год, в котором он выбыл из товарищества (п. 2 ст. 75 ГК РФ). Таким образом, говорить о частной собственности товарищества можно в высшей степени условно^[22]. Нет оснований объединять в § 2 главы 4 ГК РФ хозяйственные общества с товариществами и по характеру участников. Участниками товарищества могут быть только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. Объединение хозяйственных обществ и товариществ в ст. 105 ГК РФ также едва ли оправдано: товарищество не обладает точно определенным и значительным размером имущества, создавать же дочернее хозяйственное общество по договору с товариществом также проблематично. При том эта норма позволяет товариществу, создавшему дочернее общество, избежать ответственности, предусмотренной п. 2 ст. 68 ГК РФ. Из смысла п. 2 данной статьи следует, что при преобразовании товарищества в общество каждый полный товарищ, ставший участником (акционером) общества, в течение двух лет несет субсидиарную ответственность всем своим имуществом по обязательствам, перешедшим к обществу от товарищества. Отчуждение бывшим товарищем принадлежащих ему долей (акций) не освобождает его от такой ответственности^[23].

Хозяйственные общества согласно п. 3 ст. 66 ГК РФ могут создаваться в форме акционерного общества, общества с ограниченной ответственностью. Каждый из видов хозяйственного общества обладает своей структурой собственности в рамках общего понятия. Каждый вид общества имеет уставный капитал, составленный из стоимости вкладов (номинальной стоимости акций) участников (акционеров) общества. Уставный капитал определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов. Если участники общества с ограниченной ответственностью и акционеры несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости вклада (доли), то участники общества с дополнительной ответственностью субсидиарно отвечают по обязательствам общества своим имуществом. Доли в уставном капитале акционерного общества удостоверяются ценными бумагами, акциями, которые могут отчуждаться акционерами без согласия других акционеров и общества, т.е. находиться в свободном обороте.

Доля учредителя (участника) в уставном капитале хозяйственного общества - это не часть имущества, принадлежащего в данный момент самому юридическому лицу, не право на долю учредителя (участника) в капитале общества как элементе правоотношений, существующих внутри юридического лица, как утверждает В.П. Мозолин. Данное право в совокупности с другими составляет более широкое по содержанию право, называемое правом на участие в делах общества. Именно данное право, по мнению автора, должно служить объектом внешних правоотношений, возникающих по поводу изменения состава участников общества. Необходимо отдать должное позиции В.П. Мозолина, ее аргументации понимания доли как права на участие в делах общества. Однако при подобном подходе теряется главное в доле участника на имущество общества, ее вещно-правовой характер. Как уже говорилось ранее, В.П. Мозолин совершенно верно отмечал, что обязательственные права участников общества к последнему не охватываются понятием обязательства, предусмотренного ст. 307 ГК РФ. Здесь же право на долю он рассматривает как требование определенной части имущества при выходе из общества или при его ликвидации и т.п. По вышеприведенным соображениям нельзя распространять эти рассуждения и на долю в товариществе. Рассмотрим предлагаемое нами понимание доли применительно к обществам с ограниченной ответственностью и акционерным обществам.

Правовое положение общества с ограниченной ответственностью и права и обязанности его участников определяются ГК РФ и Федеральным законом от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об ООО)^[24]. В предпринимательской деятельности общества главным фактором служит имущество, вносимое в уставный капитал участниками, управлять которым вправе профессионально подготовленные лица, не являющиеся, как правило, участниками общества. Общества с ограниченной ответственностью представляют собой объединения капитала, а не объединения лиц, что имеет место в хозяйственных товариществах. В организационном отношении объединения имущества - денег, ценных бумаг, других вещей, а также имущественных прав граждан и юридических лиц ведет к созданию нового самостоятельного субъекта (общества с ограниченной ответственностью). Оно становится самостоятельным субъектом, имеющим свои правовой статус и имущество, отличающиеся от правового положения и имущества создававших его граждан и юридических лиц. В учредительном договоре определяются размер уставного капитала общества и размер доли каждого из учредителей (участников) общества, размер и состав вкладов, порядок и сроки их внесения в уставный капитал общества при его учреждении, ответственность за нарушение обязанности по внесению вкладов. В уставе общества указываются сведения о размере уставного капитала, о размере и номинальной стоимости доли каждого участника общества (ст. 12 Закона об ООО). Значит, при учреждении общества участники определяют доли своего участия в уставном капитале общества, которые выражаются в процентах или в виде дроби. Размер доли участника общества должен соответствовать соотношению номинальной стоимости его доли и уставного капитала общества (п. 2 ст. 14 Закона об ООО)^[25]. С фактическим внесением вклада у участника общества возникает право на долю в имуществе общества. Ее обладатель имеет все права собственника, владения, пользования, распоряжения и даже участия в управлении всем имуществом общества совместно с другими его участниками. Участник общества вправе продать или иным образом уступить свою долю или ее часть одному или нескольким участникам данного общества. Он может провести отчуждение своей доли или части третьим лицам, если это допускается уставом общества. Доли в уставном капитале общества могут переходить к наследникам граждан и к правопреемникам юридических лиц, являющихся участниками общества. Часть прибыли общества, предназначенная для распределения между его участниками, распределяется пропорционально их долям в уставном капитале общества (п. 2 ст. 28 Закона об ООО). Участник общества вправе заложить принадлежащую ему долю (часть доли) другому участнику общества или третьему лицу с согласия общего собрания участников общества (ст. 22 данного закона). Возможны обращение взыскания на долю (часть доли) участника по его долгам, а также приобретение обществом доли (части доли) участника общества в случае, если уставом общества уступка доли (части доли) третьим лицам запрещена (ст. 25, 23 Закона об ООО). Наконец, участник общества вправе в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников или общества и получить действительную стоимость доли или имущество в натуре такой же стоимости (ст. 26 анализируемого закона). Приведенные нормы ГК РФ и Закона об ООО позволяют утверждать, что право участника общества с ограниченной ответственностью на долю в уставном капитале олицетворяет право собственности, которое может при определенных условиях из стоимостного выражения превратиться в конкретное имущество участника.

Доля участника общества - это корпоративное право собственности на часть имущества общества, стоимостное выражение которой пропорционально части чистых активов общества. Конкретное имущество определяется с момента выхода участника из общества, отчуждения доли третьим лицам, передаче в залог и в иных случаях, предусмотренных Законом об ООО. Размер доли участника в имуществе общества как корпоративного права собственности зависит от результатов предпринимательской деятельности общества. В каждый данный момент доля участника представляет собой арифметическое выражение соотношения вклада участника и величины чистых активов, падающих на эту долю. Под чистыми активами общества понимается стоимость имущества общества, измененная на стоимость обязательств общества (заемных обязательств, кредиторской задолженности и т.д.)^[26].

Корпоративное право собственности участника общества на долю является зависимым, но не производным от частной собственности общества с ограниченной ответственностью. Физическая стоимость доли участника зависит от размера полученной прибыли общества. Уставом общества может быть ограничен максимальный размер доли участника общества. Однако п. 3 ст. 14 Закона об ООО предусматривает, что ограничительные меры в отношении размера доли или в отношении количества долей должны быть не персональными, адресными, а иметь общий характер и касаться каждого участника данного общества.

Характеристика доли участника в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью как имущественного права, объекта гражданских прав и обязанностей, даваемая В.П. Мозолиным, представляется нам недостаточной. Имущественные права бывают двух видов - вещные и обязательственные. Более того, автор, определяя природу права на долю учредителя (участника) в капитале общества, правильно отмечая его существование внутри юридического лица, называет его "правом участия в делах товарищества и общества". Но право на участие в делах - это осуществление деятельности и управление ею, т.е. отношения управленческого характера, которые традиционно не охватываются гражданским правом^[27].

Доля участника в имуществе общества с ограниченной ответственностью - это условная единица, и в силу природы и правового положения этой коммерческой организации ее участники несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости внесенных ими вкладов. Поэтому о доле имущества общества, которая может оказаться в собственности гражданина, юридического лица или в хозяйственном ведении унитарного предприятия или оперативном управлении казенного предприятия или учреждения, можно говорить лишь при прибыльной работе общества.

Доля участника в имуществе общества как объект имущественного права может свободно обращаться внутри общества с разрешения общего собрания участников общества и в обычном гражданском обороте. Однако право на долю в имуществе общества с ограниченной ответственностью является корпоративным, "сидящим" в праве собственности общества. Поэтому предъявить требования о выдаче своего имущества участник общества не может, поскольку закон предусматривает компенсацию выбывшему исключенному участнику в форме действительной стоимости его доли (п. 4 ст. 23 Закона об ООО).

Президиум ВАС РФ неоднократно в своих постановлениях использует словосочетание "право собственности на долю" ( постановление от 22.04.2003 N 5674/02; от 24.12.2002 N 9235/02^[28]). Таким образом, участникам ООО для защиты их прав и законных интересов становятся доступными вещно-правовые иски. Так, например, в практике ФАС УО отыскиваются случаи рассмотрения виндикационных исков об истребовании долей (постановление от 28.02.2006 N Ф09-872/06-С5^[29]). Также весьма распространены иски о признании права собственности на долю (постановление ФАС МО от 13.03.2006 N КГ-А40/1407-06^[30]). По одному из таких дел, в котором иск о признании был удовлетворен, ФАС СКО даже прямо признал, что суд апелляционной инстанции обоснованно указал на правомерность выбранного истцом способа защиты своих прав и интересов ( постановления от 11.04.2006 N Ф08-1155/06; ФАС УО от 16.02.2006 N Ф09-837/06-С5^[31]).

Значительно реже в практике окружных судов встречается противоположная позиция. Так, ФАС СЗО (постановление от 29.03.2006 N А52-3450/2005/1^[32]) в одном из постановлений буквально обронил следующую фразу: в силу ГК имущество, созданное за счет вкладов учредителей (участников) хозяйственного общества, принадлежит последнему на праве собственности, а его участники имеют обязательственные права в отношении этого юридического лица. В одном случае ФАС УО ( постановление от 27.09.2005 N Ф09-3130/05-С5^[33]), сославшись на ст. 48 ГК, отменил постановление апелляционной инстанции на том основании, что суд применил нормы вещного права к обязательственным правоотношениям ( постановление ФАС ПО от 28.01.2005 N А72-5763/03-И358^[34]).

Последняя точка зрения представляется правильной. Способы защиты вещных прав (ст. 301-305 ГК) предполагают существование индивидуально-определенной вещи, признакам которой доля не отвечает. Кроме того, согласно абз. 1 п. 2 ст. 48 ГК в связи с участием в образовании имущества юридического лица его учредители (участники) могут иметь обязательственные права в отношении этого юридического лица либо вещные права на его имущество. В ООО такие "обязательственные" права участников никаким образом не материализуются и не удостоверяются ограниченными в пространстве предметами. Поэтому нормы о вещных правах и способах их защиты не применимы к долям участия в ООО.

Увеличение уставного капитала ООО признается распоряжением общим имуществом супругов^[35].

Супруг - единственный участник ООО, увеличивая уставный капитал за счет внесения новым участником неэквивалентного дополнительного вклада, фактически распоряжается общим имуществом супругов. Действительная доля этого супруга в ООО уменьшается. Сделка может быть признана недействительной^[36].

Правовое положение акционерного общества и права и обязанности акционеров определяются в соответствии с ГК РФ и Федеральным законом от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об АО). В отличие от общества с ограниченной ответственностью в акционерном обществе уставный капитал разделен на определенное число акций, что индивидуализирует его среди других хозяйственных обществ. Лишь акционерные общества могут выпускать акции. Они являются не только долями, совокупность которых составляет величину уставного капитала акционерного общества, но и ценными бумагами, удостоверяющими права их владельцев и принадлежащими акционерам на праве собственности или ином вещном праве. "Акции - это титулы собственности на имущество выпустившего их акционерного общества, а не фиксация отношений займа". Поскольку акция - ценная бумага, она свободно обращается на рынке. Акционеры вправе отчуждать принадлежащие им акции без согласия других акционеров и общества (абз. 4 п. 1 ст. 2 Закона об АО).

С 1 сентября 2014 вступила в силу норма ГК РФ, в соответствии с которой участники общества несут субсидиарную ответственность по его обязательствам, возникшим до момента полной оплаты уставного капитала, если в соответствии с законом допускается государственная регистрация хозяйственного общества без предварительной оплаты трех четвертей уставного капитала (п. 4 ст. 66.2 ГК РФ). Вместе с тем, в самом ГК осталась норма, дублирующая положение Закона об АО: акционеры, не полностью оплатившие акции, несут солидарную ответственность по обязательствам общества в пределах неоплаченной части стоимости принадлежащих им акций (абзац третий п. 1 ст. 2 Закона об АО, п. 1 ст. 96 ГК РФ).

В процессе функционирования АО уставный капитал может быть увеличен или уменьшен в установленном законом порядке (ст.ст. 28-30 Закона об АО).

Оплачиваться акции АО, как при создании общества, так и при увеличении уставного капитала могут деньгами, вещами, долями (акциями) в уставных (складочных) капиталах других хозяйственных товариществ и обществ, государственными и муниципальными облигациями, а также подлежащими денежной оценке исключительными, иными интеллектуальными правами и правами по лицензионным договорам, если иное не установлено законом. Также ограничения по оплате определенным имуществом из числа указанного могут быть установлены уставом АО (ст. 66.1 ГК РФ, п. 2 ст. 34 Закона об АО).

Освобождение акционера от обязанности оплаты акций АО не допускается (п. 2 ст. 99 ГК РФ).

Оплата размещаемых обществом дополнительных акций путем зачета требований к обществу допускается в случаях, предусмотренных Законом об АО (абзац второй п. 2 ст. 99 ГК РФ, п. 2 ст. 34 Закона об АО).

Итак, акция, как наименование доли имущества акционерного общества, - корпоративное право собственности Акционер вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащей ему акции любые действия, не противоречащие закону, иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы, в том числе продавать, отдавать в залог и другими способами распоряжаться ею исходя из особенностей этого объекта гражданского права с правом голоса по всем вопросам его компетенции, а также имеет право на получение дивидендов, а в случае ликвидации общества - право на получение части его имущества (ст. 31 Закона об АО).

Создание акционерного общества осуществляется по единогласному решению учредительного собрания. Решение об утверждении устава, утверждении денежной оценки ценных бумаг, других вещей или имущественных прав либо иных прав, имеющих денежную оценку, вносимых учредителем в оплату акций, принимается учредителями единогласно (п. 3 ст. 9 Закона об АО). Имущество, собранное за счет вкладов учредителей (участников), аккумулируется в единую частную собственность общества, представляя собой обособленное имущество. Однако смешение имущества участников общества и образование частной собственности последнего вовсе не означает, что у акционеров не сохранилась соответствующая форма собственности на акции, приобретенные ими за счет своего имущества. Общество является юридическим лицом и имеет в собственности обособленное имущество, учитываемое на его самостоятельном балансе. В то же время уставный капитал разделен на определенное число акций, удостоверяющих обязательственные права участников общества (акционеров) по отношению к обществу (п. 1 ст. 2 Закона об АО). Структура собственности акционерного общества не представляет собой единого монолита, поскольку владелец каждой акции (обыкновенной или привилегированной) имеет право на дивиденды от полученной прибыли общества. Собственность акционерного общества - это имущество не только юридического лица, но и его акционеров, владельцев акций. Таким образом, собственность акционерного общества - это особая разновидность частной собственности, в которой в определенной степени сочетаются вещные права общества и его акционеров. Особенность этой разновидности частной собственности проявляется в том, что акционер как владелец акции на праве собственности или в силу иного вещного права свободно распоряжается акцией как своим имуществом, поскольку уставный капитал акционерного общества - это его имущество. Сама же акция выражает и закрепляет как вещные права, так и обязательственные. Неоспоримым примером вещно-правового требования акционера к обществу является его притязание на получение оставшегося имущества после ликвидации акционерного общества. Л.Р. Юлдашбаева считает, что право на получение части имущества акционерного общества при его ликвидации не носит вещно-правовой характер. В случае отказа ликвидационной комиссии в выдаче акционеру части имущества, распределенного между акционерами, акционер вправе обратиться в суд с иском об истребовании незаконно удерживаемого имущества, приходящегося на его долю в уставном капитале общества. В данном случае ликвидационная комиссия и другие акционеры, незаконно получившие такое имущество, выступают в роли недобросовестных приобретателей. Согласно п. 2 ст. 302 ГК РФ, если имущество приобретено безвозмездно ненадлежащим лицом, собственник вправе истребовать его во всех случаях^[37].

Правильность приведенных нами выше взглядов в 1997 г. подтверждают и соображения М.Б. Братусь, которая доказала, что отношения, связанные с безналичными, бездокументарными формами денег, ценных бумаг в силу определенной специфики не укладываются в рамки обязательственных или вещных отношений. В гражданском обороте целесообразно выделить их в особый ряд (форму) гражданско-правовых отношений с распространением на них принципов вещно-правовой защиты.

Вряд ли соотношение долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и акции как ценной бумаги представляет собой одну из центральных проблем корпоративного права, считает В. Лапач. Он сам утверждает о принципиальном подобии организационно-правовых форм хозяйственных обществ. Дело в другом. Акции и их рыночная стоимость совершенно по-иному структурируют собственность акционерного общества. Они как бы образуют внешний облик имущества акционерного общества, который, будучи связанным с собственностью акционерного общества, получает свое правовое закрепление. В хозяйственном обороте участвуют и имущество акционерного общества, и его акции, как титулы собственности общества в данный момент его предпринимательской деятельности. Вне зависимости от типа общества акционеры вправе отчуждать принадлежащие им акции без согласия других акционеров и общества. В данном случае мы понимаем под акцией долю в стоимости уставного капитала. Главное отличие доли в уставном капитале хозяйственных обществ с ограниченной ответственностью от акций состоит в том, что уставный капитал акционерного общества разделен на определенное число акций - долей одинаковой стоимости. Но акция в отличие от доли имеет свойство ценной бездокументарной бумаги, что во много раз увеличивает ее потенциал как оборотоспособной вещи. Право на акцию - это конститутивное право ее владельца, она подтверждает его требование к соответствующему акционерному обществу, его право на участие в общем собрании акционеров, получение дивидендов, а в случае ликвидации общества - право на получение части его имущества. Складывающиеся между обществом и его акционером отношения не носят гражданско-правовой характер, поскольку они развиваются между целым и частью и по своему содержанию в части участия в общем собрании акционеров не имеют непосредственно имущественного характера. Неслучайно в ст. 2 Закона о рынке ценных бумаг акция определяется как "эмиссионная ценная бумага, закрепляющая права ее владельца (акционера) на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации". Акционер, управляющий делами общества, действует не как должник в обязательстве, а как субъект, исполняющий публично-правовую обязанность^[38].

Акционеры в зависимости от количества акций, находящихся в их собственности или ином вещном праве, обладают имущественным правом на имущество своего акционерного общества. В случае совершения членом совета директоров, единоличным исполнительным органом общества, временным единоличным исполнительным органом, членом коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющей организацией или управляющим виновных действий (бездействия) они несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу (п. 2 ст. 71 Закона об АО). Убытки являются полными, т.е. сюда входят и прямой ущерб, и упущенная выгода, если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. Общество или акционер (акционеры), владеющий в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров, директору, члену коллегиального исполнительного органа, а равно к управляющей организации или управляющему о возмещении убытков (п. 5 ст. 71 Закона об АО).

На наш взгляд, акционер заявляет это требование от своего имени и в своих интересах, поскольку действиями органов управления общества, управляющей организацией или управляющего причинены убытки имуществу общества, совладельцем которого данный акционер является. Норма п. 2 ст. 48 ГК РФ дает право требования к обществу, в том числе и за неумелые и виновные действия прежде всего компетентных органов управления или управляющей организации. Если иски к управляющей компании о возмещении ею убытков, причиненных акционерному обществу своими виновными действиями, не представляют особых сложностей, то обосновать возможность привлечения к возмещению убытков общества его исполнительных органов гораздо труднее. Вопрос об ответственности члена совета директоров вряд ли вообще может возникнуть в том случае, если он осуществляет лишь общее руководство деятельностью общества (ст. 64 Закона об АО). При предъявлении иска акционером к обществу о возмещении убытков, причиненных виновными действиями директора (генерального директора), суд не вправе отказать в приеме такого заявления, так как существует норма закона (п. 5 ст. 71 Закона об АО).

Другое дело, как определить, были ли действия исполнительного органа или управляющей компании виновными и каков действительный размер убытков, причиненных данному акционерному обществу^[39].

Проблема становится неразрешимой, если говорить, что само общество может обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных обществу виновными действиями члена совета директоров, временного единоличного исполнительного органа, директора или членов коллегиального исполнительного органа. Как директор общества может предъявлять иск к самому себе? Слова "общество", "член" из п. 5 ст. 71 Закона об АО следует исключить.

Неясно с точки зрения имущественной обособленности дочернего хозяйственного общества выделение его в качестве подчиненного основному обществу или товариществу в силу преобладающего участия последнего в его уставном капитале. Представляется, что в качестве основного не может выступать хозяйственное товарищество, поскольку оно не обладает единым достаточным весомым складочным капиталом, а за его долги солидарно несут субсидиарную ответственность полные товарищи. Участие хозяйственного товарищества значительно осложнило бы возложение ответственности на дочернее хозяйственное общество по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний основного товарищества. Неясна имущественно-организационная связь и в случае, когда и основным и дочерним контрагентами выступают одного вида хозяйственные общества, т.е. акционерные общества или общества с ограниченной ответственностью. Создание одним обществом либо двумя хозяйственными обществами третьего общества отнюдь не означает, что если в третьем обществе вклад преимущественно принадлежит первому, то оно становится основным, а созданное вновь - дочерним обществом. Видимо, вопрос о создании объединения основного и дочернего обществ должен определяться учредительными документами того или другого общества, в них должна устанавливаться структура уставного капитала. В законе необходимо предусмотреть, какие должны быть основания для квалификации организационно-имущественных связей как отношений основного и дочернего обществ. Ведь следует помнить, что доля уставного капитала основного общества не может быть одновременно долей дочернего хозяйственного общества. И то, и другое общество имеют собственные корпоративные вещные права, отличающиеся друг от друга.

Участие в хозяйственных обществах других обществ может привести к тому, что последние, обладая контрольным пакетом акций или большинством долей, могут определять деятельность контролируемого общества, формально оставаясь самостоятельными хозяйствующими субъектами с собственным профилем деятельности. В развитом рыночном хозяйстве все большее распространение получают своеобразные объединения хозяйственных обществ, в которых одна ("материнская") компания так или иначе контролирует деятельность связанных с ней дочерних компаний или даже специально создает их. В качестве законодательного подкрепления можно привести п. 5 ст. 66 ГК РФ, предусматривающий, что хозяйственные товарищества и общества могут быть учредителями (участниками) других хозяйственных товариществ и обществ^[40].

2.2 Право собственности крестьянского (фермерского) хозяйства со статусом юридического лица

Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3, 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" дополнил Гражданский кодекс РФ (ГК) ст. 86.1, закрепившей новый статус крестьянского (фермерского) хозяйства. Ранее подобным статусом обладали крестьянские (фермерские) хозяйства, созданные в соответствии с Законом РСФСР от 22 ноября 1990 г. N 348-1 "О крестьянском (фермерском) хозяйстве". Суть его в том, что граждане, ведущие совместную деятельность в области сельского хозяйства без образования юридического лица на основе соглашения о создании крестьянского (фермерского) хозяйства, вправе создать юридическое лицо - крестьянское (фермерское) хозяйство. Им признается добровольное объединение граждан на основе членства для совместной производственной или иной хозяйственной деятельности в области сельского хозяйства, основанной на их личном участии и объединении членами крестьянского (фермерского) хозяйства имущественных вкладов. Имущество крестьянского (фермерского) хозяйства принадлежит ему на праве собственности.

Что интересно, члены крестьянского (фермерского) хозяйства, созданного в качестве юридического лица, несут по обязательствам крестьянского (фермерского) хозяйства субсидиарную ответственность.

Для теории и практики большое значение в настоящее время имеет выявление сущности и особенностей имущественных прав крестьянских (фермерских) хозяйств со статусом юридического лица (далее - КФХ-ЮЛ). Безусловно, возникает меньше вопросов, когда членами крестьянского (фермерского) хозяйства на базе имущества хозяйства создается хозяйственное общество или производственный кооператив (ст. 259 ГК) в качестве юридического лица. В этом случае имущество крестьянского (фермерского) хозяйства, принадлежащего его членам на праве совместной собственности, преобразуется в объекты права собственности хозяйственного общества или производственного кооператива. В принципиальном плане здесь происходит смена типов собственности. Так, собственность крестьянского (фермерского) хозяйства относится к индивидуальному, необобществленному типу собственности, а собственность хозяйственного общества и производственного кооператива - к обобществленному типу собственности. Ко второму типу собственности следует отнести и собственность КФХ-ЮЛ.

Насколько правомерна такая постановка вопроса? Полагаем, что выяснить природу и особенности собственности КФХ-ЮЛ невозможно, не выяснив ее место в системе собственности и ее правовую природу.

Собственность в целом необходимо рассматривать как систему и целостную категорию, состоящую из типов, форм и видов собственности. Тип собственности - это высшее подразделение в систематике собственности, связанное с уровнем обобществления средств производства и характером (способом) присвоения. Он характеризует исходную природу собственности^[41]. Так, в том случае, когда субъект - конкретное физическое лицо полностью обладает вещами и такое обладание напрямую соприкасается, контактирует с его волей и его интересами, мы вправе утверждать о существовании индивидуального типа собственности. Когда же такую характеристику собственности нельзя распространить на объединение лиц, где нет прямого контакта воли и интересов конкретных людей с вещами, иными благами - объектами собственности, то перед нами обобществленный (общественный) тип собственности^[42]. В первом случае присвоение вещей осуществляется отдельным индивидуальным лицом, а во втором - обществом в целом или определенной социальной группой лиц, как, например, это имеет место в КФХ-ЮЛ, где присвоение осуществляется в целом коллективом членов хозяйства, организованного в юридическое лицо.

Другое дело - крестьянское (фермерское) хозяйство, не имеющее статуса юридического лица. Здесь уже присвоение индивидуальное на базе общей совместной собственности членов хозяйства. Эта собственность не является обобществленной, общественной, поскольку многосубъектна. Между тем обобществленная собственность односубъектна. Как справедливо утверждает Н.Д. Егоров, в отличие от общей собственности возникновение общественной (обобществленной) собственности связано с объединением людей, при котором происходит обобществление их имущества. Указанные лица перестают существовать как отдельные обособленные собственники и сливаются в единое целое - определенное коллективное образование, которое и становится единым собственником всего обобществленного имущества^[43], как в случае с КФХ-ЮЛ.

Итак, собственность крестьянского (фермерского) хозяйства без образования юридического лица относится к индивидуальному типу собственности, а собственность КФХ-ЮЛ - к обобществленному (общественному) типу собственности. Подобная классификация построена на таких важных признаках, как уровень (степень) обобществления средств производства и характер присвоения, что позволяет глубже уяснить сущность собственности указанных субъектов, а также выяснить особенности приобретения, осуществления и прекращения права собственности этими субъектами.

В системе собственности кроме типов важное место занимают формы собственности. Типы и формы собственности диалектически взаимосвязаны и взаимообусловлены. Каждая форма собственности типична, а тип собственности не может существовать без какой-либо формы собственности. Тип собственности предопределяет в формах собственности их правовую природу и характер присвоения, а стало быть, особенности механизма возникновения (приобретения), осуществления и прекращения права собственности; круга объектов и их правового режима.

Собственность КФХ-ЮЛ следует отнести к коллективной форме собственности, поскольку собственником имущества является коллектив его членов. Эта собственность по своей правовой характеристике очень близка к собственности кооперативов, что предопределяется одинаковым уровнем обобществления. Кроме того, в обоих случаях мы имеем дело с добровольным объединением граждан на основе членства и их личного трудового участия на базе совместных имущественных вкладов.

Собственность КФХ-ЮЛ, как и собственность кооперативов, управляется их членами коллективно. Правомочия владения, пользования и распоряжения также осуществляются коллективно через соответствующие органы управления. В связи с этим вполне определенно можно отметить, что частный (индивидуальный) интерес, а стало быть, и частную форму собственности нельзя приписывать к коллективным образованиям - юридическим лицам, например КФХ-ЮЛ. В.А. Дозорцев считал, что право собственности коллективных образований, являющихся юридическими лицами, сохраняет индивидуальный характер. Что интересно, он не предлагал четко различать выражение воли на осуществление правомочий, которые тоже имеют индивидуальный характер, и процесс выработки единой воли этого образования, являющегося собственником^[44]. Носителем права собственности, по его мнению, и в этом случае "является одно лицо... имеющее свою особую индивидуальную волю, независимо от того, что это воля вырабатывается на коллективной основе... Никакого "иного" характера, кроме индивидуального, право собственности юридически иметь не может" ^[45].

С таким мнением согласиться нельзя, потому что неизбежно возникает принципиально важный вопрос: каким образом воля может быть индивидуальной, если она вырабатывается на коллективной основе? Например, в КФХ-ЮЛ согласование воль членов крестьянского (фермерского) хозяйства должно происходить путем принятия ими общих решений в соответствии с установленными ими же порядками. Причем эти решения направляются на вырабатывание общей воли членов КФХ-ЮЛ через согласование их индивидуальных воль. Если же этого нет, если же, например, заключенная КФХ-ЮЛ сделка не соответствует воле хотя бы одного его члена, то она не может быть признана действительной, поскольку нарушается суть коллективной формы собственности, закрепленной в законодательстве о КФХ-ЮЛ. Именно по такому пути идет сейчас и судебная практика, в частности правоприменительная практика арбитражных судов Северо-Кавказского округа^[46]

Коллективная форма собственности имеет вполне официальную "прописку" в действующем законодательстве, в частности в ст. 8 Конституции РФ и ч. 1 ст. 212 ГК РФ, закрепляющих иные формы собственности (помимо частной, государственной и муниципальной). Коллективную форму собственности мы относим к иной форме собственности . Другое дело, что теперь нередко ссылки на указанные нормативные акты считают "неубедительным доказательством" существования иных форм собственности, в частности коллективной и личной.

Коллективная форма собственности "прописана" и в нашей истории, географии, религии, традиции, народном сознании и национальном характере, что объективно влияет на институт права собственности. Безусловно, такое же влияние должно испытывать и право собственности КФХ-ЮЛ. Здесь мы исходим из того, что коллективная форма собственности КФХ-ЮЛ свидетельствует о принадлежности имущества коллективу граждан - членов крестьянского (фермерского) хозяйства, объединенных в организацию - юридическое лицо, имеющее единую волю и единый интерес, а также гражданскую правосубъектность и статус субъекта права собственности. Как видно, конструкцию коллективной собственности мы строим на базе коллектива, организованного в субъект гражданского права - юридическое лицо. Нельзя противопоставлять коллективную собственность собственности юридического лица. В системе собственности они органически соотносятся между собой как форма собственности и вид собственности. К виду собственности целесообразно относить собственность конкретных субъектов гражданского права: Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, различных юридических лиц (кроме государственных и муниципальных), в частности КФХ-ЮЛ.

Таким образом, собственность КФХ-ЮЛ как вид собственности относится к обобществленному типу собственности и представляет собой коллективную форму собственности. Определившись в методологическом плане с сущностью и природой собственности КФХ-ЮЛ, с ее местом в системе собственности, можно всесторонне и полно установить особенности гражданско-правового механизма приобретения, осуществления и прекращения права собственности КФХ-ЮЛ.

2.3 Права на имущество публичных юридических лиц

Вопрос о правах на имущество юридического лица, создаваемого государством, впервые был поставлен в науке после Октябрьской революции 1917 года, когда в руках Советского государства были сосредоточены все основные средства производства. ГК РСФСР 1922 года не содержал указаний относительно квалификации имущественных прав государственного юридического лица, а в Постановлении ЦИК и СНК СССР от 29 июня 1927 года "Об утверждении Положения о государственных промышленных трестах" в отношении данных юридических лиц лишь воспроизводилась триада правомочий собственника, при этом собственниками государственные тресты не назывались. Фактическое самоустранение законодателя от квалификации имущественных прав учреждаемых государством юридических лиц создало питательную среду для развития различного рода научных концепций, направленных на объяснение имущественной обособленности рассматриваемых субъектов.

Поскольку законодателем тресты были наделены правомочием владения, пользования и распоряжения, основным направлением развития научной мысли стали концепции, имевшие своей основой теорию "расщепленной" собственности, в которых собственником одновременно признавались и государство, и созданный им трест, а основное внимание было уделено соотношению их прав. Советскими цивилистами были разработаны теории фидуциарной^[47], товарной^[48] и разделенной собственности^[49]. Конец научным теориям, признававшим право собственности за государственными трестами, был положен в 1938 году докладом А.Я. Вышинского на первом совещании научных работников права, в котором указывалось, что вопрос о природе советского юридического лица должен решаться с точки зрения "утверждения единства и незыблемости государственной собственности и предоставления "юридическим лицам" принадлежащего им по закону права распоряжения - управления имуществом государства лишь по поручению". Таким образом, дальнейшее развитие научной мысли было предопределено политическим партийным лозунгом о единстве государственного собственника и направлено на разоблачение антимарксистских теорий.

Именно тезис о социалистическом государстве как едином и единственном собственнике поставил во главу угла А.В. Венедиктов при разработке теории оперативного управления, которая не только получила законодательное признание в советский период, но и до сих пор используется российским законодателем в целях определения характера имущественных прав государственных юридических лиц. Признавая за государственными органами права на владение, пользование и распоряжение, закрепленным за ними государственным имуществом, А.В. Венедиктов специально отмечает, что как бы ни были широки эти правомочия, "они никогда не образуют собой все того же права, которым является право государственной социалистической собственности... носителем которого является само социалистическое государство". Имущество, закрепленное за государственными юридическими лицами, находится у них в оперативном управлении и используется ими "не в своих интересах, а в интересах социалистического государства, то есть в интересах всего социалистического общества"^[50].

Эпоха, названная Ю.К. Толстым "периодом "триумфального шествия" категории оперативного управления"^[51], была в 80-х годах прервана началом перестройки. Именно тогда встал вопрос о необходимости совершенствования отношений государственной собственности, в том числе расширении прав предприятий относительно принадлежащего им имущества, а вместе с ним стали раздаваться призывы сдать в архив категорию оперативного управления. Так, В.П. Мозолиным была разработана концепция права хозрасчетного управления, которым наделялись государственные предприятия и объединения, находящиеся на хозрасчете, и которое, не в пример праву оперативного управления, должно было быть свободно от административных методов руководства экономикой^[52]. И хотя сам автор отмечал, что дело не в названии нового права, а в его содержании и обеспеченности необходимыми юридическими гарантиями, дискуссия о праве государственных юридических лиц в этот период фактически была сведена к терминологическому спору.

Концепции, направленные на "совершенствование" и "модификацию" права оперативного управления, получили свою законодательную реализацию в виде права полного хозяйственного ведения, закрепленного в 1990 году Законом СССР "О собственности в СССР". Указанное право было максимальным образом приближено к праву собственности: предприятие владело, пользовалось и распоряжалось принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению, могло совершать в отношении его любые действия, не противоречащие закону и целям деятельности предприятия. Кроме того, к праву полного хозяйственного ведения имели субсидиарное применение нормы о праве собственности, что еще больше сближало два рассматриваемых вещных права. В Законе РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" категория полного хозяйственного ведения была заменена правом хозяйственного ведения, хотя единство терминологии достигнуто не было.

Дуализм прав государственных юридических лиц на закрепленное за ними имущество был перенесен и в действующий ГК и получил негативную оценку в Концепции развития гражданского законодательства: было предложено устранить право хозяйственного ведения, оставив для государственных юридических лиц только одно право - право оперативного управления. При этом разработчики Концепции предлагают дифференцировать рассматриваемое право на виды в зависимости от того, насколько ограничено входящее в его состав правомочие распоряжения. Объем ограничений права оперативного управления может зависеть от категории субъекта данного права и от вида объекта, на который данное право распространяется^[53].

Представляется, что предложения, высказанные в Концепции развития гражданского законодательства и реализованные в проекте изменений ГК, превратят право оперативного управления в рамочное вещное право, в рамках которого можно будет создавать ad hoc вещные права, пусть даже со статусом "подвидовых подразделений", рассчитанные на применение к одному-единственному субъекту. Первые шаги на этом пути были, на наш взгляд, сделаны еще в 2010 году с внесением, в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений, изменений в ст. 120, 298 ГК, а также в Закон о некоммерческих организациях. Делению учреждений на частные и государственные, а последних, в свою очередь, на автономные, бюджетные и казенные учреждения сопутствовала дифференциация прав на закрепленное за ними имущество^[54]. Таким образом, уже сегодня мы говорим о как минимум пяти разновидностях права оперативного управления: право оперативного управления казенных предприятий, право оперативного управления частных учреждений, право оперативного управления государственных учреждений, в рамках которого можно выделить право оперативного управления казенных учреждений, право оперативного управления бюджетных учреждений и право оперативного управления автономных учреждений. Объем правомочий в рамках рассматриваемых прав, как и предлагалось в Концепции, зависит от категории субъекта права. Дифференциация права оперативного управления в рамках учреждения поставила под сомнение единство рассматриваемой формы юридического лица. В основе выделения любой организационно-правовой формы лежит единство общей специфики четырех признаков юридического лица: организационной и имущественной обособленности, самостоятельной ответственности и выступления в имущественном обороте от своего имени. Применительно к рассматриваемым субъектам необходимое единство отсутствует по причине различной степени имущественной обособленности каждого из видов учреждения, в связи с чем понятие "учреждение" становится лишь обобщающей правовой категорией, по сути объединяющей в себе четыре различные организационно-правовые формы.

В современной юридической литературе весьма распространено мнение об устаревании конструкций таких ограниченных вещных прав, как право хозяйственного ведения и право оперативного управления. При этом отмечается их социалистическая природа, принадлежность к иной правовой системе, построенной на государственном регулировании экономической деятельности, а также указывается на несоответствие рассматриваемых конструкций потребностям гражданского оборота, основанного на рыночном хозяйстве^[55]. Однако представляется, что причиной трактовки рассматриваемых вещных прав в качестве "социалистического пережитка" является не столько их законодательная конструкция, сколько теория, породившая данные вещные права и объяснившая их происхождение.

Право оперативного управления и право хозяйственного ведения намного ближе к праву собственности, чем это принято отмечать в юридической литературе. Рассматриваемая конструкция не только не противопоставляется праву собственности, но строится на его фундаменте, имея больше отличий от других ограниченных вещных прав, чем от права собственности. Еще в советской юридической литературе отмечалась направленность права оперативного управления на реализацию права собственности, а не на его обременение, что характерно для ограниченных вещных прав. Институт права оперативного управления, вслед за институтом права собственности, призван обособить в гражданском обороте имущество одного субъекта от имущества всех прочих субъектов гражданского права, что прямо следует из п. 1 ст. 48 ГК. Именно это позволяет Д.В. Петрову выделить особую категорию вещных прав - прав обособления собственного имущества: "если кто-либо не может владеть имуществом ни на праве собственности, ни на праве хозяйственного ведения, ни на праве оперативного управления, значит, этот некто не может быть признан субъектом права"^[56]. Право оперативного управления и право хозяйственного ведения наряду с правом собственности составляют основу правосубъектности отдельных участников гражданского оборота.

В цивилистической литературе принято отмечать, что в отличие от права собственности право оперативного управления: во-первых, зависит от власти собственника имущества; во-вторых, основывается на праве собственности и зависит от него; в-третьих, создание и существование субъектов права оперативного управления возможны постольку, поскольку собственник признает их существование необходимым и целесообразным; в-четвертых, допускает возможность собственника имущества обязать субъекта права оперативного управления исполнить определенное задание и использовать имущество строго по назначению ^[57]. Представляется, однако, что первые два из указанных отличий права оперативного управления от права собственности вытекают из признания законодателем рассматриваемого права ограниченным вещным правом, что само по себе требует критического осмысления. Третье отличие характеризует права учредителя в отношении созданного им юридического лица и не связано с правами на имущество. Что же касается четвертого - то, на наш взгляд, оно носит публично-правовой характер и характеризует не право собственника, а право публичной власти, суверена.

Необходимо разделять две социальные связи в рамках права оперативного управления и права хозяйственного ведения. Они представляют собой не одно, а два правоотношения с разной правовой природой и различным составом участников. Отношение юридического лица и всех остальных субъектов гражданского права, содержание которого заключается в праве юридического лица владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом и в обязанности всех третьих лиц воздержаться от нарушения обозначенного права, представляет собой абсолютное, вещное правоотношение. Причем это отношение ничем не отличается от отношений собственности. Иной характер носит отношение собственника имущества и юридического лица, которое используется в литературе для обоснования зависимости права оперативного управления от права собственности, присвоения ему статуса ограниченного вещного права, вещного права второго порядка. Объектом рассматриваемого отношения является не имущественный комплекс предприятия или учреждения, а деятельность рассматриваемых юридических лиц как самостоятельных хозяйствующих субъектов. В рамках рассматриваемых отношений управомоченное лицо, то есть собственник-учредитель, соединен с конкретным обязанным субъектом - юридическим лицом в лице его органов управления, от которых для удовлетворения интереса управомоченного требуется совершение активных действий, что не позволяет характеризовать их в качестве абсолютных отношений. Не свойственна рассматриваемой социальной связи и твердая определенность прав, характеризующая вещные правоотношения. Конкретизация прав собственника происходит в уставе созданного им юридического лица, в котором они могут получать расширение, по сравнению с перечнем, закрепленным в законе. Представляется, что рассматриваемые нами права публично-правового образования как учредителя унитарного предприятия или учреждения имеют такую же правовую направленность, что права членов (участников) хозяйственных товариществ и обществ, и составляют содержание правоотношений, возникающих по поводу создания, функционирования, реорганизации и ликвидации различного рода юридических лиц, то есть содержание корпоративных отношений. Следовательно, законодательное закрепление положения о сохранении права собственности на имущество, переданное государственным унитарным предприятиям и учреждениям, за публично-правовыми образованиями не имеет теоретического подтверждения. Права, предоставленные учредителю и реализуемые им в отношениях с созданным унитарным предприятием или учреждением, не дают оснований утверждать, что учредитель реализует свое право собственности, в этих правах нет элемента "вещности", они не обладают абсолютным характером. В связи с чем наличие рассматриваемых прав не может использоваться в качестве обоснования сохранения права собственности на имущество за учредителем государственного юридического лица.

Анализ названных социальных связей в качестве отдельных правоотношений, прямо не связанных друг с другом, приводит нас к выводу о том, что правомочия унитарных предприятий и учреждений в отношении закрепленного за ними имущества не имеют принципиальных отличий от правомочий собственника. На наш взгляд, на сегодняшний день нет препятствий для открытого признания субъектов права оперативного управления собственниками своего имущества, которыми они по сути своей и являются. Тем более что отпали идеологические предпосылки теории оперативного управления, в том числе необходимость обосновывать исключительную собственность государства на средства производства. Такая возможность кроется в самой теории оперативного управления, и ее реализация могла бы устранить противоречия, существующие в институте права оперативного управления. В частности, был бы решен вопрос о передаче субъектами этого права при реализации имущества третьим лицам больше прав, чем они имеют сами в отношении отчуждаемого имущества^[58].

Признание за субъектами права оперативного управления и хозяйственного ведения права собственности, безусловно, должно влечь за собой прекращение права учредителей (публично-правовых образований) на переданное рассматриваемым субъектам имущество. Их интересы в отношении государственных юридических лиц и их имущества должны реализовываться в рамках отношений учредителя и юридического лица. Вместе с тем природу рассматриваемых нами прав государственных юридических лиц нельзя назвать частнособственнической, прежде всего в силу того, что усмотрение государственных юридических лиц ограничено возложенными на них публичными функциями, находящими гражданско-правовое выражение в ограничениях их правосубъектности. Названные субъекты действуют в гражданском обороте не в своих интересах, а в публичных интересах. Следовательно, характер их прав полностью соответствует праву публичной собственности.

Действующее российское законодательство не лишено примеров закрепления имущества за юридическими лицами, созданными государством, на праве собственности. Речь, прежде всего, идет о государственных корпорациях, которые в соответствии со ст. 7.1 Закона о некоммерческих организациях признаются собственниками имущества, переданного им Российской Федерацией. В юридической литературе право собственности государственных корпораций принято относить к частной форме права собственности , что во многом предопределено субъектным критерием выделения форм права собственности, в соответствии с которым право собственности всех юридических лиц отнесено к частной форме права собственности . Вместе с тем государственные корпорации, так же как рассмотренные нами унитарные предприятия и учреждения, осуществляя право собственности, руководствуются не своим усмотрением, как предписано частным собственникам п. 2 ст. 209 ГК, а целями, ради реализации которых они созданы. Этими целями являются осуществление социальных, управленческих и иных общественно полезных функций. Нацеленность госкорпорации на удовлетворение публичного, а не частнособственнического интереса последовательно прослеживается при анализе целей деятельности, определенных законами о создании отдельных государственных корпораций. В связи с изложенным право собственности на имущество государственных корпораций следует рассматривать в качестве публичной формы права собственности. Предположение о том, что имущество, переданное государственным корпорациям, становится объектом частной собственности , а передача им имущества являет собой процедуру "скрытой приватизации" , представляется весьма спорным. Фактически имущество не меняет своего целевого назначения, которым остается удовлетворение публичных интересов, после ликвидации юридического лица оно возвращается учредителю и может и дальше использоваться в интересах общества другими субъектами (публично-правовыми образованиями или созданными ими юридическими лицами). Что же касается возможности дальнейшего отчуждения имущества государственной корпорации частным субъектам, представляется, что на него распространяются ограничения ст. 7.1 Закона о некоммерческих организациях, а следовательно, оно возможно только в рамках реализации целей рассматриваемых юридических лиц. О приватизации же можно говорить только в случае реорганизации государственных корпораций, в частности их преобразования в форму акционерного общества. Именно в возможности реорганизации государственных корпораций скрыт риск перехода их имущества из публичной формы собственности в частную, как это имело место применительно к имуществу ГК "Российские нанотехнологии".

Категория права публичной собственности представляется наиболее перспективной с точки зрения оформления имущественного статуса публичных юридических лиц как новой организационно-правовой формы коллективных субъектов. Как показал проведенный анализ, она имеет широкое употребление в современной правовой действительности в рамках оформления имущественного статуса государственных унитарных предприятий, учреждений, государственных корпораций и требует своего теоретического признания и осмысления, в том числе с позиции цивилистики. Вместе с тем на сегодняшний день отсутствует нормативное закрепление конструкции права публичной собственности. Это во многом объясняется формированием норм о формах права собственности в условиях преобладания идеологии, отрицавшей деление права на публичное и частное. Законодателем в основу выделения форм права собственности был положен критерий лица, собственника имущества, что автоматически предопределяет отнесение права собственности любых юридических лиц к частной форме права собственности. Такой подход не соответствует современным реалиям имущественного оборота. Представляется, что в основу выделения форм права собственности должен быть положен критерий целей использования имущества. При этом право публичной собственности должно получить раскрытие при помощи категории публичного интереса, которая ограничит усмотрение собственника в реализации правомочий владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом.

Более перспективным для законодательства, на наш взгляд, является введение категории публичного юридического лица в качестве новой организационно-правовой формы юридического лица. Реализация такого подхода должна сопровождаться отказом от всех форм опосредования юридических лиц, создаваемых публично-правовыми образованиями. В частности, от организационно-правовых форм государственных унитарных предприятий, учреждений, государственных корпораций и др^[59].

Использование конструкции права публичной собственности для оформления имущественной обособленности публичных юридических лиц позволит создать полноценную основу для правосубъектности рассматриваемых лиц, что невозможно в рамках ограниченных вещных прав, а также обеспечит государственный и общественный интерес в имуществе, переданном публичным юридическим лицам. Только право собственности как наиболее полное вещное право может гарантировать полноценный механизм гражданско-правовой ответственности участников имущественного оборота. Создание такого механизма применительно к публичным юридическим лицам является принципиальным ввиду необходимости обеспечения их вступления в имущественный оборот на равных началах с другими субъектами гражданского права, а также повышения интереса третьих лиц к работе с рассматриваемыми субъектами. В условиях рыночного типа хозяйствования основным участником гражданского оборота должен стать собственник имущества, а внимание исследователей должно сосредоточиться не на ограничении имущественных прав публичных юридических лиц, а на создании эффективных механизмов обеспечения прав их учредителей в рамках корпоративных отношений.

Заключение

Имущество, находящееся в частной собственности юридических лиц, составляет наиболее важную часть имущества в общем балансе имущественного оборота экономически развитых стран мира. Эффективность использования данного вида имущества базируется на началах получения частными собственниками наибольшей отдачи от этого. В связи с этим ГК РФ в самом общем виде регулирует состав имущества, которое может принадлежать на праве собственности юридическим лицам, ограничивая его лишь невозможностью нахождения в собственности у указанных субъектов лишь имущества, которое им не может принадлежать в силу закона. При этом законодатель принципиально отказался от перечневого определения возможных объектов права частной собственности, что соответствует демократическим началам правового государства.

В ГК РФ содержатся принципы ограничения права собственности юридических лиц по количеству и стоимости имущества. Можно констатировать, что по общему правилу данные принципы утратили силу определяющих. В то же время допускаются случаи, когда такие ограничения могут быть установлены законом в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Например, в земельном законодательстве допускается установление максимального размера общей площади сельскохозяйственных угодий, которые расположены на территории одного муниципального района и могут находиться в собственности одного юридического лица (подп. 2 п. 3 ст. 1 Закона об обороте земель сельскохозяйственного назначения).

Во избежание сомнений и в развитие ст. 48 ГК уточняется, что именно они выступают едиными и единственными собственниками имущества, переданного им в качестве вкладов (взносов) их учредителями (участниками, членами), а также имущества, приобретенного этими юридическими лицами по иным основаниям. Исключение составляют унитарные предприятия, а также учреждения, которые имеют особые (ограниченные) вещные права на переданное им и приобретенное ими имущество, а также хозяйственные общества (товарищества), в учредительных документах которых содержатся положения о том, что в уставный (складочный) капитал учредителем (участником) передавалось не имущество в натуре, а лишь права владения и (или) пользования им. Собственником такого имущества юридическое лицо являться не может.

Отдельному теоретическому рассмотрению подлежат и вопросы, связанные с особенностями права собственности юридических лиц как субъектов гражданского права, вытекающих из своеобразия возникновения и прекращения гражданской право- и дееспособности, вопросов обязательственных отношений, гражданско-правовой ответственности.

Результаты проведенного исследования позволяют сформулировать ряд выводов:

Федеральным законом от 5 мая 2014 года N 99-ФЗ внесены изменения и дополнения в главу 4 части первой ГК РФ о юридических лицах. Многие из них:

1) совершенствуют нормы ГК РФ, которые теперь изложены более четко, понятно, не допускают различного толкования, а следовательно, и применения;

2) устраняют имевшиеся пробелы в правовом регулировании отношений по созданию, деятельности и прекращению юридических лиц;

3) уточняют организационно-правовые формы, в которых могут создаваться юридические лица, их виды и правосубъектность, порядок оплаты уставного капитала при образовании хозяйственных обществ;

4) исключают из ГК РФ устаревшие нормы, которые не соответствуют требованиям нынешнего периода развития нашего общества, и некоторые другие.

Названные и другие изменения в ГК РФ должны способствовать совершенствованию норм гражданского законодательства России, регулирующих отношения по созданию, деятельности и прекращению юридических лиц, практике их применения, повышению эффективности, улучшению деятельности юридических лиц по осуществлению уставных задач, лучшей защите прав и законных интересов граждан, юридических лиц, государства, других участников гражданских правоотношений, удовлетворению их потребностей.

Совершенствованию правового регулирования отношений по внесению вкладов в имущество хозяйственных обществ или товариществ, образованию их уставного (складочного) капитала должно содействовать включение в ГК РФ новых норм ст. 66.1 - 66.2. В них:

- уточнены виды имущества и имущественных прав, которые могут быть внесены в качестве вкладов участниками хозяйственных обществ или товариществ (ст. 66.1 ГК РФ);

- закреплено правило о том, что денежная оценка неденежного вклада в уставный капитал хозяйственного общества должна проводиться независимым оценщиком, а не по соглашению между учредителями, как было раньше. Если же такая оценка проведена самими участниками хозяйственного общества юридического, она не должна быть выше суммы оценки, которая определена независимым оценщиком;

- учредители хозяйственного общества должны оплатить не менее трех четвертей его уставного капитала до государственной регистрации общества, а не так, как было до внесения изменений - не менее чем наполовину (п. п. 2, 4 ст. 66.2 ГК РФ).

Вместе с тем в новой редакции ГК РФ встречаются спорные положения, вызывающие сомнения в целесообразности их принятия.

1. Так, в ст. 48 ГК РФ определение понятия юридического лица закреплено без указания на то, на каком праве оно владеет обособленным имуществом (праве собственности, праве оперативного управления), на обязательное наличие самостоятельного баланса или сметы как существенные признаки юридического лица, которые были отражены в прежней редакции ст. 48 ГК РФ.

2. Представляется, что в п. 4 ст. 50 ГК РФ нет достаточно четких и понятных критериев осуществления коммерческой организацией приносящей доход деятельности, которая должна служить достижению цели создания такой организации и соответствовать таким целям. Это позволяет расширять толкование таких названных целей, увеличивать перечень подобных видов деятельности в уставах некоммерческих организаций в ущерб их основной деятельности, которая ограничивается.

3.В некотором противоречии с принципом равенства прав участников гражданских правоотношений находится предусмотренное в абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ в ред. от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ положение о том, что объем правомочий участников непубличного хозяйственного общества может быть установлен уставом общества, а также корпоративным договором непропорционально долям в уставном капитале общества, при отсутствии необходимых обоснований для такого правила.

- привести в соответствии все законодательство регламентирующее деятельность крестьянских (фермерских) хозяйств в соответствии с ГК РФ,

-обратить внимание на то, что в п. 5 ст. 23 ГК РФ говорится о "производственной или иной хозяйственной" деятельности без образования юридического лица, а в первом абзаце п. 3 ст. 1 Закона - о "предпринимательской деятельности" без образования юридического лица. Из содержания данной нормы Закона следует вывод, что фермерское хозяйство является субъектом предпринимательской деятельности. Однако будет ли этот вывод безоговорочно верным?

положения п. 3 ст. 23 Закона, а также дуализм правового регулирования фермерских хозяйств, действующих без образования юридического лица и в качестве юридических лиц, не позволяют последовательно применять п. 3 ст. 1 и другие нормы этого же Закона, усугубляют неопределенность статуса фермерских хозяйств, вносят неясности в их отношения с контрагентами, государственными и муниципальными органами.

п. 2 ст. 257 ГК РФ содержится открытый перечень объектов имущества созданного и осуществляющего деятельность фермерского хозяйства. Речь идет об имуществе, предоставленном фермерскому хозяйству (земельный участок, предоставленный органом государственной власти или органом местного самоуправления), а также приобретенном этим хозяйством на общие средства его членов (земельный участок и иное имущество, полученное в результате гражданско-правовой сделки). В данном случае в качестве критерия отграничения имущества фермерского хозяйства от личного имущества членов этого хозяйства выступает источник приобретения имущества. Что же касается имущества, предоставленного фермерскому хозяйству, то очевидно, что оно не может быть личным, так как по общему правилу принадлежит членам хозяйства на праве совместной или долевой собственности

Первый абзац п. 3 ст. 6 Закона в основном воспроизводит положения, установленные в п. 1 ст. 257 ГК РФ. При этом по смыслу указанной нормы ГК РФ исключения из общего правила о том, что имущество крестьянского (фермерского) хозяйства принадлежит его членам на праве совместной собственности, могут быть установлены не только в договорном порядке, но и законом. В соответствии с п. 2 ст. 244 ГК РФ имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность). Целесообразно учитывать, что законный режим совместной собственности предполагает равенство долей членов хозяйства (без выделения таких долей).

В связи с принятыми в Гражданском кодексе принципиальными положениями относительно права собственности хозяйственных товариществ и обществ, по нашему мнению, необходимо привести в соответствие употребление терминов, относящихся к данному аспекту. Так, в частности, вызывает сомнение правильность использования в ГК понятия «доля», поскольку обычно оно употребляется в сочетании с понятием «общая собственность». Так, при прекращении участия в деятельности хозяйственного товарищества или общества его участники вправе получить свою долю в уставном капитале этих юридических лиц. Здесь действует стереотип, устоявшийся и в законодательстве, и в практике его применения, и в сознании правоведов, - невольная ассоциация («доля собственности в капитале юридического лица»), что порождает противоречие, поскольку доли собственности в хозяйственных обществах и товариществах и у их участников не имеется. Па подобные проблемы указывают некоторые теоретики. Думается, правильным было бы использование в этом случае вместо термина «доля» термина «вклад».

Более перспективным для законодательства, на наш взгляд, является введение категории публичного юридического лица в качестве новой организационно-правовой формы юридического лица. Реализация такого подхода должна сопровождаться отказом от всех форм опосредования юридических лиц, создаваемых публично-правовыми образованиями. В частности, от организационно-правовых форм государственных унитарных предприятий, учреждений, государственных корпораций и др.

Изложенное свидетельствует о необходимости дальнейшего совершенствования норм гражданского законодательства России о праве собственности юридических лиц.

Список использованной литературы

1. "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)
2. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ
3. Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ"Об обществах с ограниченной ответственностью"
4. Федеральный закон от 27.02.2003 N 29-ФЗ"Об особенностях управления и распоряжения имуществом железнодорожного транспорта"
5. Федеральный закон от 26.09.1997 N 125-ФЗ"О свободе совести и о религиозных объединениях"
6. Федеральный закон от 12.01.1996 N 7-ФЗ"О некоммерческих организациях"
7. Абрамова Е.Н., Аверченко Н.Н., Байгушева Ю.В. [и др.] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: учеб.-практич. комментарий (под ред. Сергеева А.П.). - "Проспект", 2014 г.
8. Алексеев С.С. Собственность и право: актуальные проблемы // Цивилистические записки: Межвузовский сб. научных трудов. Вып. 2. М.; Екатеринбург, 2012. С. 60 - 61.
9. Андреев В.К. Корпорация как самостоятельный субъект права // Гражданское право. 2015. N 1. С. 7 - 13.
10. Андреев В.К. О праве частной собственности в России (критический очерк). - "Волтерс Клувер", 2014 г.
11. Белов В.А. Что изменилось в Гражданском кодексе?: практич. пособие. М.: Юрайт, 2014. 183 с.
12. Болдырев В.А. Самостоятельное распоряжение имуществом учреждения // Юрист. 2015. N 3. С. 11 - 15.

Габов А.В., Егорова М.А., Могилевский С.Д. и др. Координация экономической деятельности в российском правовом пространстве (отв. ред. доктор юридических наук М.А. Егорова). - "Юстицинформ", 2015 г.

1. Глушецкий А.А. Реформа гражданского законодательства в части регулирования юридических лиц. Практический комментарий // Экономико-правовой бюллетень. 2015. N 3. 160 с
2. Агешкина Н.А., Баринов Н.А., Бевзюк Е.А., Беляев М.А., Бирюкова Т.А., Вахрушева Ю.Н., Гришина Я.С., Закиров Р.Ю., Кожевников О.А., Копьев А.В., Кухаренко Т.А., Морозов А.П., Морозов С.Ю., Серебренников М.М., Шадрина Е.Г., Юдина А.Б. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2014.
3. Баринов Н.А., Бевзюк Е.А., Беляев М.А., Бирюкова Т.А., Барышев С.А., Вахрушева Ю.Н., Долотина Р.Р., Елизарова Н.В., Закиров Р.Ю., Захарова Н.А., Иванишин П.З., Морозов С.Ю., Михалева Т.Н. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2014.
4. Борисов А.Н. Комментарий к главе 4 части первой Гражданского кодекса РФ "Юридические лица" (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2014.

1. "Конституция Российской Федерации"(принята всенародным голосованием 12.12.1993)(с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) ↑

2. Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М.: Юристъ, 1999. С. 310 - 311. ↑

3. Коновалов А.В. Владение и владельческая защита. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. С. 19. ↑

4. Хорошев А.А. Право собственности юридических лиц: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 7. ↑

5. Саурин А.А. Право собственности в Российской Федерации: конституционно-правовые пределы реализации и ограничения. М.: Статут, 2014. 351 с. ↑

6. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ ↑

7. п. 6 ст. 66 ГК РФ, п. 17 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 // Вестн. ВАС РФ. 1996. N 9. ↑

8. Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса РФ (постатейный) / Под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. М.: Норма, 2004. С. 202. ↑

9. Агешкина Н.А., Баринов Н.А., Бевзюк Е.А., Беляев М.А., Бирюкова Т.А., Вахрушева Ю.Н., Гришина Я.С., Закиров Р.Ю., Кожевников О.А., Копьев А.В., Кухаренко Т.А., Морозов А.П., Морозов С.Ю., Серебренников М.М., Шадрина Е.Г., Юдина А.Б. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2014.

   ↑

10. Кузьмина И.Д. Понятие правового режима зданий и сооружений как объектов недвижимости // Цивилистические исслед.: Сб. науч. тр. памяти проф. И.В. Федорова / Под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. М.: Статут, 2004. Вып. 1. С. 188. ↑

11. Гражданское право: Учеб.: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: БЕК, 1998. Т. 1. С. 294 - 295. ↑

12. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов / Сост. И.М. Тютрюмов. М.: Статут, 2004. Кн. 2. С. 455. ↑

13. Гражданский кодекс РСФСР 1922 г. Отечественное законодательство XI - XX веков: Пособие для семинаров / Под ред. О.И. Чистякова. М.: Юристъ, 2002. Ч. 2. С. 166. ↑

14. Мозолин В.П. Развитие гражданского законодательства на современном этапе (дискуссионные проблемы) // Журн. рос. права. 2005. N 7; Егорчева Т.И. Ограничения права собственности хозяйственных обществ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. С. 21. ↑

15. "Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ ↑

16. Габов А.В., Егорова М.А., Могилевский С.Д. и др. Координация экономической деятельности в российском правовом пространстве (отв. ред. доктор юридических наук М.А. Егорова). - "Юстицинформ", 2015 г. ↑

17. Мантул Г.А. К вопросу о праве собственности юридического лица // Ленинградский юридический журнал. 2013. N 4. С. 244 - 252. ↑

18. Кодификация российского частного права 2015 / В.В. Витрянский, С.Ю. Головина, Б.М. Гонгало и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015. 447 с. ↑

19. Гутников О.В. Юридическая ответственность в корпоративных отношениях // Вестник гражданского права. 2014. N 6. С. 51 - 117. ↑

20. Андреев В.К. Корпорация как самостоятельный субъект права // Гражданское право. 2015. N 1. С. 7 - 13. ↑

21. Андреев В.К. О праве частной собственности в России (критический очерк). - "Волтерс Клувер", 2014 г. ↑

22. Абрамова Е.Н., Аверченко Н.Н., Байгушева Ю.В. [и др.] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: учеб.-практич. комментарий (под ред. Сергеева А.П.). - "Проспект", 2014 г. ↑

23. Рыженков А.Я., Черноморец А.Е. К теории права собственности юридических лиц производственного характера //"Современное право", 2014, N 7 ↑

24. Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" ↑

25. Габов А.В. "Общества с ограниченной ответственностью в российском законодательстве" //"Статут", 2015 ↑

26. Тихомиров М.Ю."Общество с ограниченной ответственностью: Практическое пособие по применению закона в новой редакции" // "Издательство Тихомирова М.Ю.", 2010 ↑

27. Гражданский кодекс Российской Федерации. Юридические лица: постатейный комментарий к главе 4 / Е.В. Бадулина, К.П. Беляев, А.С. Васильев и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2014. 524 с. ↑

28. Постановление от 22.04.2003 N 5674/02; от 24.12.2002 N 9235/02 ↑

29. Постановление от 28.02.2006 N Ф09-872/06-С5 ↑

30. Постановление ФАС МО от 13.03.2006 N КГ-А40/1407-06 ↑

31. Постановления от 11.04.2006 N Ф08-1155/06; ФАС УО от 16.02.2006 N Ф09-837/06-С5 ↑

32. Постановление от 29.03.2006 N А52-3450/2005/1 ↑

33. Постановление от 27.09.2005 N Ф09-3130/05-С5 ↑

34. Постановление ФАС ПО от 28.01.2005 N А72-5763/03-И358 ↑

35. Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 05.03.2015 N А56-70854/2013 ↑

36. Аналогичную позицию по рассмотренному вопросу Постановлении Президиума ВАС РФ от 21.01.2014 N 9913/13 ↑

37. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: В 2 т. Т. 1. Части первая, вторая ГК РФ (под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю.); - 2-е изд., перераб. и доп. - Издательство Юрайт, 2014 г. ↑

38. Лихачев Г.Д. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. - "Юстицинформ", 2014 г. ↑

39. "Возникновение, прекращение и защита права собственности: Постатейный комментарий глав 13, 14, 15 и 20 Гражданского кодекса Российской Федерации"(под ред. П.В. Крашенинникова, "Статут", 2009) ↑

40. "Право собственности: актуальные проблемы"(отв. ред. В.Н. Литовкин, Е.А. Суханов, В.В. Чубаров)
    ("Статут", 2008) ↑

41. Рыбаков В.А. О системе собственности (цивилистический очерк). М.: ИГ "Юрист", 2008. 112 с.; Тархов В.А., Рыбаков В.А. Собственность и право собственности. 3-е изд., доп. М.: ИГ "Юрист", 2007. С. 62 - 115. ↑

42. Алексеев С.С. Собственность и право: актуальные проблемы // Цивилистические записки: Межвузовский сб. научных трудов. Вып. 2. М.; Екатеринбург, 2012. С. 60 - 61. ↑

43. Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений: единство и дифференциация. Л., 1988. С. 64. ↑

44. Андреев Ю.Н. Собственность и право собственности: цивилистические аспекты: Монография. М.: Норма-ИНФРА-М, 2013. С. 64. ↑

45. Дозорцев В.А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. М., 1998. С. 239. ↑

46. Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 октября 2012 г. N 15АП-11687/2012 по делу N А32-12502/2012; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 15 марта 2013 г. по делу N А32-12502/2012 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

47. Мартынов Б.С. Организационные принципы советского предприятия в условиях планирования товарного оборота // Право и жизнь. 1927. N 3. С. 30 - 47. ↑

48. Венедиктов А.В. Правовая природа государственного предприятия. Ленинград, 1928. С. 59 - 115. ↑

49. Курс советского хозяйственного права / Под ред. Л. Гинзбурга, Е. Пашуканиса. М., 1935. С. 180 - 184. ↑

50. Венедиктов А.В. Право государственной социалистической собственности. Москва; Ленинград, 1946. С. 347. ↑

51. Толстой Ю.К. Социалистическая собственность и оперативное управление // Проблемы гражданского права / Под ред. Ю.К. Толстого, А.К. Юрченко, Н.Д. Егорова. Ленинград, 1987. С. 40. ↑

52. Мозолин В.П. Гражданское право и хозяйственный механизм // Советское государство и право. 1984. N 5. С. 18 - 26. ↑

53. Рудакова В.Д. Права на имущество публичных юридических лиц // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 5. С. 821 - 827. ↑

54. Винницкий А.В. Публичная собственность. М.: Статут, 2013. 732 с. ↑

55. Суханов Е.А. Развитие института вещных прав при переходе к рынку // Гражданское право России - частное право. М., 2008. С. 197 - 198. ↑

56. Петров Д.В. Право хозяйственного ведения и право оперативного управления. СПб., 2002. С. 85. ↑

57. Ахметьянова З.А. Вещное право. М., 2011. С. 179. ↑

58. Белов В.А. Что изменилось в Гражданском кодексе?: практич. пособие. М.: Юрайт, 2014. 183 с. ↑

59. Болдырев В.А. Самостоятельное распоряжение имуществом учреждения // Юрист. 2015. N 3. С. 11 - 15. ↑