Использование результатов ОРД в качестве информации в процессе доказывания

Содержание:

Введение

Актуальность. Выработанный сегодня механизм формирования доказательств на основе результатов непроцессуальных, в том числе оперативно-розыскных, мероприятий сводится к простому представлению соответствующих материалов органу дознания, следователю или в суд с их последующим процессуальным оформлением по правилам, предусмотренным УПК РФ.

Данные процедуры достаточно широко используются на практике, и сотрудники правоохранительных органов относятся к ним как к самим собой разумеющимся. Вместе с тем полагаем, что существующий правовой механизм формирования доказательств на основе результатов непроцессуальной деятельности связан с очень существенной (возможно, даже концептуальной) проблемой, которая, к великому сожалению, до настоящего времени остается практически неисследованной.

Суть этой проблемы заключается в том, что порядок представления сведений, полученных оперативно-розыскным или иным непроцессуальным путем, в уголовное судопроизводство не урегулирован нормами уголовно-процессуального права.

Так, например, в части результатов оперативно розыскной деятельности этот механизм регламентирован исключительно ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и Инструкцией о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд^[1]. При этом Уголовно-процессуальный кодекс РФ не содержит ни одного процессуального положения, которое хоть как-то корреспондировало бы названным правовым нормам.

Таким образом, здесь имеет место весьма существенная правовая коллизия: орган дознания, следователь или суд могут получить в свое распоряжение определенные результаты оперативно-розыскной деятельности, но при этом не имеют процессуальной возможности ввести их в уголовный процесс посредством каких-либо следственных или иных процессуальных действий; никаких подобных действий УПК РФ просто не предусматривает.

Цель исследования заключается в рассмотрении особенности результатов оперативно-розыскной деятельности.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности.

Предметом исследования выступают организационно-правовые основы оперативно-розыскной деятельности.

Задачи исследования:

- Рассмотреть понятие оперативно-розыскной деятельности и ее результатов;

- рассмотреть материалы оперативно-розыскной деятельности как доказательство;

- рассмотреть неотложные следственные действия как результаты оперативно-розыскной деятельности;

- исследовать проверку сообщения о преступлении как результат оперативно-розыскной деятельности;

- проанализировать доказательственное значение результатов оперативно-розыскной деятельности.

В ходе исследования были использованы нормативно-правовые акты, специальная и научная литература, материалы судебной практики.

Глава 1. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в процессе доказывания в уголовном процессе

1.1. Понятие оперативно-розыскной деятельности и ее результатов

На протяжении последних десятилетий в России в силу произошедших социально-экономических преобразований преступность до сих пор продолжает сохранять свое лидирующее положение среди самых значимых угроз национальной безопасности. Ежеминутно в нашей стране осуществляются преступные посягательства на жизнь, здоровье, права и свободы человека и гражданина, безопасность общества и государства. Данное положение дел, безусловно, находится под высокой степенью внимания со стороны высшего руководства страны, законодателя и государственных органов^[2].

Именно поэтому в России сформирована правоохранительная система, а также действует соответствующее законодательство, направленное на обеспечение защищенности человека и гражданина от противоправных действий. При этом стоит отметить, что немаловажным элементом функционирования указанной системы является осуществление соответствующими органами оперативно-розыскной деятельности, которая представляет собой одно из наиболее эффективных средств противодействия преступности^[3].

Однако следует признать, что оперативно-розыскная деятельность в нашей стране характеризуется недостаточной эффективностью и в связи с чем она не должным образом отвечает современным потребностям общества, что в значительной степени объясняется противоречиями и упущениями оперативно-розыскного законодательства в части регламентации оперативно-розыскных мероприятий^[4].

Таким образом, рассмотрение теоретико-правовых и практических аспектов по особенностям проведения оперативно-розыскных мероприятий в настоящее время является более чем актуальным исследованием.

Сущность оперативно-розыскных мероприятий заключается в различных методах, которые используются уполномоченными государственными органами для достижения поставленных перед ними целей в сфере пресечения, раскрытия, выявления различного рода преступлений^[5].

Принципы, которых придерживаются субъекты оперативно-розыскных мероприятий, а именно принципы законности, уважения и соблюдения прав и свобод, конспирации, сочетания гласных и негласных методов, оперативной готовности и наступательности.

Субъекты процесса, к которым относятся уполномоченные органы, органы и должностные лица, которые совершают контроль в этой сфере, граждане, сотрудничающие на конфиденциальной основе и прочие граждане и стороны, которые взаимодействуют с уполномоченными органами^[6].

Существует четыре уровня правового регулирования оперативно-розыскной деятельности, к которым относятся конституционный уровень, специальный закон, прочие нормативно-правовые акты, которые влияют на деятельность уполномоченных государственных органов, а также ведомственный уровень^[7].

В ст.8 Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» указано, что проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих права и свободы граждан в рамках Конституции РФ, допускается на основании судебного решения и при наличии информации (которая также определена в законе), а в случаях, которые не терпят отлагательства и могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, а также при наличии данных о событиях и действиях (бездействии), создающих угрозу безопасности России, на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов (порядок уведомления законодатель не определил).

Общим для всех оперативно-розыскных мероприятий является следующее условие: гражданство, национальность, пол, место жительства, имущественное, должностное и социальное положение, принадлежность к общественным объединениям, отношение к религии и политические убеждения отдельных лиц не являются препятствием для проведения в отношении них на территории Российской Федерации оперативно-розыскных мероприятий, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Прочие условия относятся к специально предусмотренным. Особенности проведения оперативно – розыскных мероприятий, заключаются в соблюдении законодательства при проведении оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан. Стоит отметить, что обозначенная проблема довольно активно обсуждается в научных трудах, что говорит о значимой необходимости скорейшего ее устранения.

Выражая собственную позицию по данному вопросу, считаю верным поддержать точку зрения, согласно которой нарушаться конституционные права граждан не должны, но с некоторым уточнением, потому как, безусловно, могут быть ситуации, при которых нарушение прав и свобод граждан является единственным возможным способом раскрытия преступления.

В первую очередь важно подчеркнуть, что Конституция Российской Федерации определяет защиту прав и свобод человека как обязанность государства. И одним из органов государственной власти, который должен обеспечивать защиту прав и законных интересов населения является полиция, обладающая правом осуществления оперативно-розыскной деятельности.

Также данную обязанность должны выполнять и другие органы, имеющие право на проведение оперативно-розыскных мероприятий. Руководствуясь данными конституционными положениями, считаю верной позицию, согласно которой права граждан РФ, их свободы и законные интересы не должны нарушаться ни в коем случае. В ином же случае нивелируются высшая ценность нашего общества – права и свободы человека.

Кроме того, в настоящее время наблюдается наличие довольно неутешительной складывающейся практики, свидетельствующая о том, что существующие в настоящее время механизмы ведомственного и судебного контроля не всегда обеспечивают в полной мере защиту конституционных прав граждан при проведении соответствующими органами оперативно-розыскных мероприятий.

В соответствии с упомянутым п. 36.1 ст. 5 УПК, под результатами ОРД понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда».

При этом, отметим, что «данное определение является достаточно общим и в уголовно-процессуальной науке неоднократно предпринимались попытки более конкретной и развернутой его формулировки^[8].

Ранее в качестве подтверждения рассмотренного тезиса приводили точку зрения Е.А. Доли, в соответствии с которой «результаты ОРД в уголовном процессе есть фактические данные, полученные в рамках оперативно-розыскной деятельности и составляющие содержание соответствующих оперативно служебных документов.

Под словом «результаты» указанные авторы понимают конечный зафиксированный элемент деятельности, ее итог как сознательно поставленную цель, отличая их от информации, таким образом не зафиксированной и являющейся лишь следствием восприятия на уровне сознания определенных действий или событий».

Приведенные выше выводы позволили автору прийти к следующей формулировке определения результатов ОРД, которое им предлагается включить как в ФЗ «Об ОРД», так и в уголовно-процессуальное законодательство. В соответствии с ним, «под результатами ОРД следует понимать сведения, полученные в результате проведения поисковой части ОРМ и зафиксированные в оперативно-служебных документах. Здесь вновь считаем необходимым сделать акцент на разграничении организационной и поисковой части ОРМ. При этом, именно поисковая часть как комплекс активных действий оперативного состава имеет цель получения и закрепления конкретных результатов в виде фактических данных и материальных объектов»^[9].

Также ранее автором отмечалось то, что «в ст. 11 ФЗ «Об ОРД»^[10], обозначены различные цели использования ее результатов. Эти цели могут быть условно разделены на две группы. К первой относятся цели, связанные с осуществлением уголовного судопроизводства. Среди них - возбуждение уголовного дела, использование в доказывании по уголовным делам, подготовки и осуществление следственных и судебных действий.

Ко второй группе относятся цели с уголовным судопроизводством не связанные, и лежащие в границах интересов органа, осуществляющего ОРД. К числу таких относится, прежде всего, создание условий для последующей оперативной разработки»^[11].

1.2. Материалы оперативно-розыскной деятельности как доказательство

В Российской Федерации в последнее время в связи с повышением требований судов к качеству доказательственной базы по уголовным делам увеличилось число случаев исключения судами доказательств, полученных в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий^[12].

Складывающаяся следственно-судебная практика позволила определить ряд проблем, связанных с использованием материалов, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий, в доказывании вины по уголовному делу. Оперативно-розыскное мероприятие как способ установления лица, совершившего преступление, и как инструмент фиксации факта преступной деятельности определенного лица (лиц) наиболее часто осуществляется по делам о преступлениях коррупционной направленности (получение взятки, дача взятки, посредничество в даче и получении взятки), вымогательстве, мошенничестве, экстремизме, терроризме, незаконном обороте наркотических средств и огнестрельного оружия и другим, относящимся к категории тяжких и особо тяжких преступлений. Возбуждение уголовных дел названной категории, как правило, предваряется проведением оперативно-розыскных мероприятий.

Под органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, в Российской Федерации понимаются учреждения правоохранительной системы, сотрудники которых наделены правом на проведение оперативно-розыскных мероприятий, имеющие статус юридического лица (например, главные управления, управления и отделы МВД России, Управления ФСБ России)^[13].

Представляемые для решения вопроса о возбуждении уголовного дела результаты оперативно-розыскной деятельности должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, содержать все сведения о порядке проведения оперативного мероприятия, способах документирования преступного деяния, используемых в процессе документирования, средствах объективного контроля, носителях полученной информации и всех иных фактах, имеющих значение при принятии решения о возбуждении уголовного дела.

Анализ практики расследования уголовных дел в подразделениях Следственного комитета России, возбуждение которых предрешалось проведением оперативно-розыскных мероприятий, позволил в процессе выработки методических рекомендаций выделить наиболее типичные ошибки, такие, как^[14]:

- неуполномоченные должностные лица оформляют документы, связанные с проведением оперативно-розыскных мероприятий;

- отсутствие оснований, предусмотренных законом, для проведения оперативно-розыскного мероприятия, например, по преступлению, отнесенному к категории небольшой тяжести;

- отсутствие решения суда на проведение оперативно-розыскного мероприятия в отношении лица, обладающего особым правовым статусом;

- неверное отражение в документах оперативно-розыскной деятельности статуса участвующих в нем лиц;

- провокация преступления;

- неверное название проводимого оперативно-розыскного мероприятия; - незаконный досмотр лица;

- отсутствие постановления о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности;

- отсутствие некоторых документов по фиксации результатов оперативно-розыскной деятельности;

- неправильное оформление изъятых документов, включая технические ошибки и исправления;

- несоблюдение требований закона к упаковке различных носителей информации, вещественных доказательств, изъятых в ходе проведенного оперативного мероприятия;

- отсутствие в постановлении о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности перечня представляемых документов, предметов.

Таким образом, наиболее распространенной проблемой использования в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности являются ошибки, допущенные при оформлении материалов ОРМ.

Для использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскных мероприятий важное значение имеет правильное их наименование, например, недопустимым является проведение контрольной закупки вместо проверочной закупки и эксперимента вместо оперативного эксперимента^[15].

Для использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскных мероприятий важное значение имеет правильное их наименование, например, недопустимым является проведение контрольной закупки вместо проверочной закупки и эксперимента вместо оперативного эксперимента^[16].

Имеется перечень оперативно-розыскных мероприятий, проведение которых осуществляется на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, - это оперативный эксперимент, оперативное внедрение, проверочная закупка предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, контролируемая поставка предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен. Иные, перечисленные в законе оперативно-розыскные мероприятия не требуют вынесения отдельного постановления для их проведения. Данным постановлением действия такого лица заранее устанавливаются как совершаемые в рамках оперативного мероприятия и отграничиваются от действий, совершаемых им от своего имени.

После вынесения постановления лицо получает правовую возможность избежать уголовного преследования за совершение действий, формально подпадающих под признаки уголовно наказуемого деяния, но необходимых для документирования фактов преступной деятельности объекта оперативной разработки. Как правило, норму закона о необходимости вынесения постановления для проведения оперативно-розыскного мероприятия знают и правильно применяют на практике сотрудники оперативных подразделений. Однако известны случаи, когда доказательства, полученные в ходе оперативно-розыскного мероприятия, требующего вынесения постановления для своего проведения, были признаны судом недопустимыми из-за нарушения нормы Закона "Об оперативно-розыскной деятельности".

При оценке представленных следователю результатов оперативно-розыскных мероприятий должно быть учтено, как соблюдены гарантии неприкосновенности отдельных категорий лиц в соответствии с действующим законодательством. Такими лицами являются судьи всех уровней, депутаты всех уровней, дипломаты и адвокаты, следователи, прокуроры. Законами, устанавливающими статус указанных категорий лиц, предусмотрено, что проведение в отношении их любых оперативно-розыскных мероприятий возможно лишь на основании судебного решения.

Еще одной важнейшей проблемой использования оперативных материалов при расследовании уголовного дела, безусловно, является провокация преступления, т.е. осуществление подстрекательства, склонения, побуждения в прямой или косвенной форме Таким образом, решая вопрос о производстве осмотра места происшествия в стадии возбуждения уголовного дела по факту, имеющему отношение к преступной деятельности адвоката, следователь (дознаватель) должен обладать конкретной информацией относительно причастности адвоката к совершению преступления.

Однако на первоначальном этапе процессуальной деятельности сведений, однозначно свидетельствующих об этом, может и не быть. Кроме того, как следует из правоприменительной практики, при наличии такой информации проводятся оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление оснований для возбуждения уголовного дела, а уже после принятия соответствующего решения проводятся все остальные следственные действия, в том числе осмотр места происшествия. К совершению каких-либо противоправных действий, что прямо запрещено соответствующим законом о порядке осуществления оперативно-розыскной деятельности.

Указанное правовое предписание не согласуется с нормами доказательственного права, а также с другими нормами уголовно-процессуального закона.

Так, к недопустимым доказательствам относит:

1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и неподтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;

2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;

3) предметы, документы или сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий, за исключением предметов и документов.

Приняв на себя обязанность соблюдать требования международного права о защите прав человека и основных свобод, Россия помимо соблюдения предусмотренных в ней гарантий прав и свобод приняла на себя обязательство исполнять требования Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), который в своих постановлениях определил критерии законности оперативно-розыскных мероприятий, в частности, оперативного эксперимента как этапа преступной деятельности.

Согласно позиции ЕСПЧ проведенное ОРМ может считаться правомерным при условии, что заявление о провокации было тщательно проверено судом, с соблюдением ряда требований к процедуре такой проверки, и по результатам такой проверки было опровергнуто. При этом ЕСПЧ сформулировал требования, которым должна отвечать судебная проверка для установления, имела ли место в конкретном случае провокация преступления или нет, а именно: бремя доказывания возлагается на органы, осуществляющие расследование; процедура проверки должна осуществляться на основе равенства сторон; сам факт признания вины не должен освободить суд об обязанности исследовать вопрос о наличии (отсутствии) провокации и др.

При проведении экспертизы качества медицинской помощи используются единые критерии оценки качества медицинской помощи, ежегодно утверждаемые Правительством РФ в составе программы государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи на следующий календарный год и плановый период Свои догадки о причинах и мотивах фальсификации доказательств следователем я приводить не стану, поскольку подтвердить их доказательствами не могу^[17].

В завершение отметим, что анализируемые материалы практики использования оперативно-розыскных материалов в доказывании вины по уголовному делу показали, что некоторые нарушения можно было выявить уже на первоначальном этапе представления результатов оперативно-розыскной деятельности следователю, а инструментом профилактики подобных нарушений должно стать более тесное взаимодействие подразделений, осуществляющих предварительное следствие, и органов, уполномоченных осуществлять оперативно-розыскную деятельность.

Глава 2. Использование результатов ОРД в качестве доказательств

2.1. Неотложные следственные действия как результаты оперативно-розыскной деятельности

Право проведения органами дознания неотложных следственных действий с отступлениями от правил подследственности касаемо тех дел, по которым предварительное следствие является обязательным требует законодательно закрепления по ряду причин. Одной из таких причин и по сути основной является тот факт, что именно органами дознания может быть возбуждено уголовное дело и обеспечено производство следственных мероприятий в случаях, когда отлагательство просто невозможно.

В свою очередь, своевременное и неотлагательное производство следственных действий позволяет обнаружить и фиксировать следы преступления, изымать документы и какие-либо предметы, которые могут иметь отношение к делу, а также, в случае их утраты, могут затянуть дело на неопределенный срок и осложнить расследование преступления. Второй причиной является то, что именно органы дознания, в случае расследования ими дела на первоначальном этапе и оперативного вмешательства, имеют больше шансов на определение круга лиц, причастных к данному делу, установлению их местонахождения, задержанию, что в итоге приведет к раскрытию преступления. Это же обстоятельство также позволит пресечь таким образом их возможное противодействие органам предварительного расследования в дальнейшем^[18].

При рассмотрении теоретических аспектов было отмечено, что А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский предполагают, что если возбуждением уголовного дела и производством неотложных следственных действий по нему занимается следователь, кому не подследственно уголовное дело, а не орган дознания, то доказательства, полученные в ходе проведения следственных мероприятий будут недопустимыми ввиду того, что они получены путем нарушения требования Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, чьи статьи устанавливают правила подследственности.

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод о невозможности решения затронутой проблемы применениям закона по аналогии. Для решения обозначенной проблемы предлагается расширение круга должностных лиц, имеющих право на возбуждение уголовного дела и производства неотложных следственных действий по уголовным делам, которые требуют обязательного предварительного следствия. Это касается и тех случаев, когда уголовное дело подследственно следователю другого ведомства.

Предложенное расширение круга должностных лиц органов следствия приведет к устранению противоречий норм и будет законодательно отвечать цели производства неотложных следственных действий. Кроме этого, такое изменение поможет в решении спора о возможности или невозможности применения по аналогии. Говоря об основаниях производства неотложных следственных действий, следует отметить, что возбуждать уголовные дела и производить неотложные следственные действия органы дознания вправе также с учетом правил подследственности. Однако, стоит обозначить, что в рамках конкретной работы будут рассмотрены полномочия по производству неотложных следственных действий только органами внутренних дел, таможенными органами и органами ФСБ России.

Обозначим, что органами ФСБ России могут проводиться неотложные следственные действия по уголовным делам, которые подследственны следователям органов ФСБ России.

Аналогично органами внутренних дел могут проводиться неотложные следственные действия по большинству уголовных дел, которые подследственны следователям органов внутренних дел, а также по делам, которые подследственны следователями Следственного комитета Российской Федерации. И также таможенными органами могут производиться неотложные следственные действия по части дел, которые подследственны следователями органов внутренних дел, органов ФСБ и Следственного комитета РФ. Кроме того, таможенные органы вправе производить неотложные следственные действия по уголовным делам о преступлениях, имеющим альтернативную подследственность^[19].

В связи с этим представляется наиболее логичным возбуждение уголовного дела и производство по нему неотложных следственных действий органами дознания в соответствии с правилами. При выявлении и раскрытии преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, коррупционных, экономических и некоторых других преступлений уголовные дела часто возбуждаются по результатам проведения оперативно-розыскных мероприятий. На их основе также формируется доказательственная база, имеющая свою специфику.

Анализируя произошедшие изменения, немецкие ученые все чаще стали отмечать факт смешения сфер превенции и репрессии. Данная тенденция проявилась и в том, что многие полицейские органы отказались следовать прежней политике формирования раздельных баз данных превентивной и репрессивной информации. Отход от прежних представлений о разграничении превенции и репрессии виден также в нежелании немецкого законодателя строго следовать классическому постулату об обязательности начала репрессивной деятельности при наличии установленных предпосылок.

Легализация деятельности штатных негласных сотрудников привела к тому, что игнорирование менее тяжких преступлений ради сохранения конспирации и последующего раскрытия более тяжких деяний стало рассматриваться как нормальная практика На практике это может приводить к нескольким видам нарушений. Во-первых, нередко в таких ситуациях в материалах проверки сообщения о преступлении, а затем и уголовных дел нет отдельного документа (либо резолюции на соответствующем документе), которым бы поручалось проведение "доследственной" проверки и возлагались обязанности по осуществлению дознания на конкретного оперативного или иного сотрудника.

Следовательно, в этом случае проводить следственные действия оперативный или иной сотрудник в принципе не имеет права. Кроме того, в некоторых регионах сложилась явно незаконная практика проведения оперативными сотрудниками следственного действия и составления протокола осмотра места происшествия в рамках ОРД. Часто действия по осмотру места происшествия производит оперативный сотрудник, в это же самое время согласно документам, осуществляющий ОРМ "Наблюдение".

В таких ситуациях оперативный сотрудник, как было указано выше, без возложения на него обязанностей по осуществлению дознания, в рамках ОРД до возбуждения уголовного дела вместо завершения ОРМ "Наблюдение" и проведения ОРМ "Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств" проводит следственное действие - "осмотр места происшествия", по результатам которого составляют протокол со ссылками на нормы.

Проведенное исследование показало, что тайная деятельность полиции в целом и негласные следственные действия в частности на данный момент не имеют под собой твердых концептуальных оснований в немецкой науке уголовного процесса. Попытки совмещения рассматриваемых правовых конструкций с классическими представлениями о границах превенции и репрессии, о доказательствах и доказывании, о статусе обвиняемого в целом оказались бесплодны. В то же время новые концепции, оправдывающие расширение сферы негласной деятельности, предложены не были^[20].

Запрет на возложение полномочий дознавателя на то лицо, которое проводило ОРМ по делу, обусловлен прежде всего тем, что результаты ОРД подлежат проверке в ходе предварительного расследования в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом. Орган предварительного расследования должен подойти к проверке оперативных материалов беспристрастно и объективно, что исключает совмещение оперативно-розыскной и уголовно-процессуальных функций одним должностным лицом. Кроме того, может возникнуть необходимость в допросе лица, проводившего ОРМ по уголовному делу, в качестве свидетеля.

В настоящее время имеется весьма немного научных публикаций, посвященных уголовно-процессуальным аспектам обследования жилища. Специалисты в области оперативно-розыскной деятельности в своих работах, носящих в подавляющем большинстве закрытый характер, исследуют в основном тактику осуществления оперативно-розыскного мероприятия, практически не затрагивая вопросы порядка его проведения. Однако от решения именно этих проблем зависит возможность использования результатов обследования жилища в доказывании по уголовным делам.

Определяя процессуальные моменты проведения обследования жилища, необходимо предварительно отметить некоторые обстоятельства. Во-первых, в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации однородные по своей юридической природе отношения должны регулироваться одинаковым образом. Правоотношения, возникающие в рамках оперативно-розыскной деятельности, наиболее близки к уголовно-процессуальным. Это объясняется прежде всего общностью задач оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Вместе с тем следует учитывать, что обследование жилища может быть гласным, негласным и зашифрованным.

Гласное обследование производится в отношении владельцев соответствующего объекта, предполагает сообщение им о сути и содержании производимого оперативно-розыскного мероприятия. При этом конечные цели могут не доводиться до сведения указанных лиц, однако они должны сознавать, что на принадлежащем им объекте проводится оперативно-розыскное мероприятие. Результаты гласного обследования фиксируются в документах, подписываемых всеми участниками, в том числе и владельцами объекта.

Негласное обследование осуществляется оперативным сотрудником в отсутствие владельцев объекта, которые остаются в неведении о самом факте проведения оперативно-розыскного мероприятия. При этом в негласном обследовании могут участвовать, например, специалисты. Зашифрованное обследование проводится в присутствии владельца объекта, но с сокрытием от него смысла и содержания производимых действий (например, оперативный сотрудник прибывает на объект под видом работника коммунальной службы, рекламного агента и т.п., для установления наличия или отсутствия определенных предметов). Правомерность проведения оперативно-розыскных мероприятий негласными и зашифрованными способами подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации.

Очевидно, что если гласное обследование жилища можно провести по правилам, максимально сходным с уголовно-процессуальными действиями, то для негласного и зашифрованного обследования соблюдение этих правил в полном объеме невозможно в принципе.

Таким образом, с учетом изложенного неудивительно, что немецкие ученые выражают обеспокоенность широкой распространенностью тайных мер, а органы полиции оказываются неспособны найти взвешенный подход к их применению. Поэтому очевидно, что рассуждения о негласных следственных действиях как о некоем международном стандарте по меньшей мере спорны. Апеллирование к европейскому опыту в контексте постсоветских дискуссий требует более взвешенного подхода, учитывающего существование обозначенных проблем.

2.2. Проверка сообщения о преступлении как результат оперативно-розыскной деятельности

В современной юридической науке вопрос понятия, порядка регламентации и в целом целесообразности существования такой стадии, как стадия возбуждения уголовного дела в судопроизводстве на сегодняшний день до сих пор является весьма дискуссионным и подверженным постоянным спорам, высказываниям и различным мнениям. Придерживаясь позиции тех, кто считает, что необходимо сохранить стадию доследственной проверки можно также говорить, что необходимо законодательное закрепление порядка проверки сообщения о преступлении, а также рассмотрения актуальных вопросов следственной практики. Именно неполнота проведенной доследственной проверки и является зачастую причиной отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела^[21].

Решение указанной проблемы требует введение критериев качества проведения доследственной проверки, в результате проведения которой (по этим критериям) может быть принято законное, обоснованной и не подлежащее отмене решение. Гласное обследование жилища производится с участием не менее чем двух понятых, которые должны воспринимать все действия, осуществляемые в рамках данного оперативно-розыскного мероприятия. В ходе гласного обследования жилища возможно визуальное восприятие обстановки и элементарные поисковые действия, являющиеся прямым продолжением визуального обозрения.

Недопустим углубленный поиск, вскрытие помещений, взлом стен и полов, сейфов и т.п. Важным является вопрос о порядке оформления результатов гласного обследования жилища. В соответствии с названным выше ведомственным нормативным актом результаты обследования иных объектов фиксируются в специальном протоколе обследования. При этом наиболее близкое к обследованию следственное действие оформляется протоколом осмотра места происшествия. Представляется, что результаты гласного обследования жилища также могут быть зафиксированы в протоколе осмотра места происшествия, однако после этого все материалы оперативно-розыскной деятельности должны быть представлены в следственное подразделение, поскольку проведение следственного действия невозможно "само по себе".

Нерешенным является вопрос о возможности изъятия в ходе гласного обследования жилища материальных объектов.

В научной литературе справедливо обращается внимание на то, что законодательная регламентация по этому поводу практически отсутствует. Правоприменительная практика развивается по диаметрально противоположным направлениям. Так, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации признала изъятие наркотических средств в ходе обследования жилища незаконным, обосновав это тем, что данное оперативно-розыскное мероприятие осуществляется негласно и не может быть направлено на обнаружение и изъятие доказательств по уголовному делу. Напротив, судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда признала изъятие наркотиков в рамках обследования жилища правомерным, указав, что проведение данного ОРМ до возбуждения уголовного дела было обусловлено необходимостью обнаружения следов преступной деятельности, орудий совершения преступления, а также получения иной значимой информации.

Принцип законности в уголовном судопроизводстве закреплен в ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Хотя в указанной норме идет речь о законности при производстве по уголовному делу, очевидно, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела также должно быть законным и обоснованным. Несоблюдение этих требований влечет отмену принятого решения соответствующим руководителем следственного органа, прокурором^[22].

С учетом изложенного нарушениями закона, влекущими отмену принятого решения, на наш взгляд, могут быть признаны: - вынесение незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела при наличии повода и достаточных оснований для возбуждения уголовного дела, после отмены которого возбуждено уголовное дело, направленное впоследствии в суд с обвинительным заключением или прекращенное по нереабилитирующим основаниям.

Данные следственной, контрольно-надзорной практики позволяют выделить следующие варианты причин отмены решений об отказе в возбуждении уголовного дела для обеспечения "полноты" доследственной проверки:

а) формальные, чтобы избежать отмены решения об отказе в возбуждении уголовного дела вышестоящими органами прокуратуры или ведомственного процессуального контроля вследствие особой категории проверяемого происшествия, либо связанные с поступлением жалоб заинтересованных лиц;

б) ввиду сложности установления наличия или отсутствия признаков преступления в этом случае гонка за обеспечением "полноты" проверки приводит к ее подмене фактическим расследованием обстоятельств происшествия, определением перспективности возбуждения уголовного дела и достаточности доказательств для направления уголовного дела в суд.

Таким образом, при производстве этого следственного действия нередко возникают трудности, обусловленные использованием преступниками украденных, потерянных сотовых телефонов или же приобретенных по чужим паспортам. В связи с этим установление виновных лиц требует больше времени и усилий. Так, по уголовному делу об убийстве К. было обнаружено, что исполнитель убийства и его сообщник разговаривали по ранее похищенным ими сотовым телефонам. Один из телефонов прежде принадлежал гражданину, который, как было установлено, не имел никакого отношения к расследуемому убийству.

Глава 3. Доказательственное значение результатов оперативно-розыскной деятельности

Подавляющее большинство ученых и судебно-следственных работников полагают, что любое доказательство должно обладать двумя обязательными свойствами - относимости и допустимости. Относимость характеризует содержание, т.е. сведения в структуре доказательства, его объективную основу. Допустимость доказательства обусловлена их формой, которую образуют процессуальный источник сведений и законный способ их получения и закрепления в материалах уголовного дела. Для того, чтобы дело было доказано необходимо обладать некой совокупностью доказательств, доказательной базой, которая, в свою очередь, должна обладать свойством достоверности.

Исходя из этого, достоверность доказательства оценивается через совокупность доказательств. Достоверность доказательств при оценке совокупность доказательств применяться не может. Может быть использовано лишь то, что реально на текущий момент. В этой связи для оценки доказательной базы необходимо подтвердить достоверность каждого отдельно взятого доказательства, а совокупность доказательств подтвердить на наличие достаточности для закрытия и принятия решения по уголовному делу^[23].

Цель доказывания выстраивается исходя из объективных обстоятельств преступления, по тому ущербу, которым был нанесен, по личностям характеристикам лиц преступления и, в первую очередь, на основе достоверных доказательств, то есть фактов, имевших место в реальной действительности^[24].

Доказательство должно обладать также свойством достаточности, причем не как само доказательство, а как совокупность доказательств в целом по делу. Однако, стоит отметить, что многими авторами, указывающими на это свойство, не приводятся убедительных аргументов в пользу этого утверждения.

Из приведенных суждений вытекает, что требование лояльности доказательств призвано при производстве по уголовному делу исключать любые злоупотребления, которые могут препятствовать успешному доказыванию или нарушать права и законные интересы личности. Однако в российском уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве предусмотрены надежные гарантии, исключающие такие злоупотребления, поэтому нет никакой необходимости вводить в научный обиход и судебно-следственную практику понятие "лояльность доказательств". Без такого украшения вполне можно обойтись.

Сферу действия следующего правового предположения - презумпции факта образуют доказанные и установленные национальным судом обстоятельства уголовного дела. Как известно, Европейский суд по своей инициативе не производит замещения оценки фактов, сделанной национальным судом, так как именно в обязанность последнего входит исследование представленных сторонами доказательств. Механизм повторной их оценки, замена выводов внутригосударственного правосудия на международном уровне представляют в настоящее время определенный исследовательский интерес.

Несмотря на то что Европейский суд не связан выводами национального суда, он требует от сторон представления убедительных и законных доказательств, опровергающих первоначальные выводы. В общем виде презумпция факта схожа по своему действию с презумпцией истинности вступившего в законную силу приговора суда, сформулировать которую можно следующим образом: выводы национального суда относительно обстоятельств уголовного дела являются истинными для Европейского суда до тех пор, пока не представлены достоверные доказательства обратного.

По мнению Европейского суда, то обстоятельство, что лицо обвинялось в преступном сговоре, также не могло стать основанием для неоднократного продления срока содержания под стражей. В настоящем деле нет данных о том, что заявитель действительно пытался угрожать свидетелям или препятствовать производству по уголовному делу любым иным способом. С учетом изложенного Европейский суд не смог в должной мере установить наличие риска вмешательства заявителя в отправление правосудия. Более того, подобный риск имел тенденцию к снижению по мере продолжения судебного процесса и допроса основных свидетелей.

Не исследовав конкретные факты и не рассмотрев "альтернативные" меры пресечения, руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, национальный суд продлевал срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и имели значение для дела, однако не могли рассматриваться как "достаточные" для оправдания длительности этого срока.

Следовательно, были нарушены основные права и свободы личности в уголовном судопроизводстве, что позволяет констатировать невыполнение властями Российской Федерации взятых на себя обязательств по защите граждан от незаконного и необоснованного осуждения, обвинения и иного ограничения прав. В том случае, когда потерпевший в связи с событием, по поводу которого назначается экспертное исследование, обращался за врачебной помощью в медицинское учреждение, с необходимостью должна быть запрошена соответствующая медицинская документация, данные из которой должны учитываться при составлении экспертного заключения.

В подобных случаях в распоряжение эксперта должны быть представлены: постановление о назначении экспертизы; соответствующие подлинники медицинских документов (выписка из истории болезни или амбулаторной карты), в которых должны быть сведения о том, по поводу чего и какая помощь оказана потерпевшему.

Важность предоставления медицинских документов обусловлена тем, что внешний вид повреждений под влиянием заживления может значительно измениться до момента проведения экспертизы, а некоторые повреждения (кровоподтеки, ссадины, царапины) полностью исчезнуть. Кроме того, не должна иметь место практика, когда эксперт при невозможности осмотреть потерпевшего еще до выписки его из больницы дает заключение исключительно на основании медицинских документов этой больницы, поскольку для определения механизма и последовательности действий преступника имеют значение все, даже несущественные с точки зрения лечения повреждения, которые могут быть не отражены в медицинских документах.

Для исследования волос, следов крови и иных выделений организма человека назначается судебно-биологическая экспертиза. В случае обнаружения под ногтями потерпевшего частиц кожного эпителия производится цитологическое исследование для определения их происхождения и групповой принадлежности.

Для исследования следовналожений, в частности волокон одежды преступника на одежде потерпевшего, назначается криминалистическая экспертиза материалов, веществ и изделий. Основной целью проведения экспертизы обнаруженных при осмотре места происшествия микрообъектов является установление факта контактного взаимодействия преступника и потерпевшего и каждого из них с объектами на месте происшествия. По обнаруженным на месте происшествия следам рук, ног, транспортных средств могут проводиться разнообразные трасологические исследования^[25].

Для того чтобы сформулированные вопросы, выносимые на разрешение эксперта, были однозначными и ясными для него, целесообразно при их подготовке использовать помощь специалиста в данной области либо самого эксперта, который впоследствии будет проводить экспертизу. Целесообразность предварительной консультации со специалистами при назначении любого вида экспертиз заключается в предварительном обсуждении вопросов о том, какие материалы, объекты, в каком виде и количестве необходимо представить для исследования, каким образом лучше сформулировать вопросы в постановлении о назначении экспертизы. Тем не менее стоит помнить, что за правильность формулировок вопросов ответственность несет следователь. Следователь должен уметь анализировать и оценивать заключения экспертов.

Для выполнения всех перечисленных требований на постоянной основе должно осуществляться взаимодействие экспертных и следственных подразделений, подразумевающее проведение консультаций, взаимное обсуждение имеющихся и возможных проблем, а также участие судебных медиков, психологов, психиатров в служебной подготовке следователей. Данное положение свидетельствует о том, что УПК РФ не описывает ни характер этих документов, предметов, информации, ни возможные способы их получения и закрепления. Этот порядок регламентирован только для органов, призванных осуществлять уголовное преследование. Отсутствие четко обозначенной процедуры является причиной многочисленных разногласий об отнесении подобной информации к материалам уголовного дела.

Подобная ситуация нарушает равное со стороной обвинения положение стороны защиты на собирание и предоставление доказательств. Нередко органы предварительного расследования необоснованно не приобщают сведения, предоставленные адвокатом, либо утверждают, что они получены путем, не предусмотренным процессуальным законодательством. Можно привести как пример из практики поданную защитником К. надзорную жалобу на отказ следственных органов о приобщении к уголовному делу дополнительных документов.

Судья отказал в ее удовлетворении, объясняя свое решение тем, что в качестве надзора за деятельностью органов предварительного расследования во время досудебного производства применяется только контроль над обеспечением конституционных прав лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, а также над соблюдением прав граждан на беспрепятственный доступ к правосудию.

Из анализа указанной надзорной жалобы следует, что судебный контроль над вынесенными решениями органов предварительного расследования возможно реализовать исключительно в том случае, если они непосредственно ущемляют конституционные права граждан. Безусловно, приобщение документов, предметов и другой информации защитником не имеет конституционной гарантии, однако если защитнику не будет предоставлена возможность приобщать найденную им информацию, это не обеспечит реализацию права на защиту в полном объеме, т.е. нарушит законные права и интересы подозреваемого (обвиняемого).

По нашему мнению, закрепление процессуальной формы относительно предметов и информации, которые адвокат может представить в виде доказательств, и возможность отказа от их принятия только на основании несоблюдения установленных требований полностью смогут гарантировать реализацию данного права. Результатом ее действия является строгий запрет на преждевременное выражение судом мнения о виновности лица, обвиняемого в совершении преступления, который также распространяется и на других должностных лиц, имеющих отношение к неоконченному предварительному расследованию, ввиду того, что подобные заявления способствуют формированию преждевременного признания подозреваемого или обвиняемого виновным и опережают оценку фактов компетентными органами судебной власти^[26].

Сферу действия следующего правового предположения - презумпции факта образуют доказанные и установленные национальным судом обстоятельства уголовного дела. Как известно, Европейский суд по своей инициативе не производит замещения оценки фактов, сделанной национальным судом, так как именно в обязанность последнего входит исследование представленных сторонами доказательств. Механизм повторной их оценки, замена выводов внутригосударственного правосудия на международном уровне представляют в настоящее время определенный исследовательский интерес. Несмотря на то что Европейский суд не связан выводами национального суда, он требует от сторон представления убедительных и законных доказательств, опровергающих первоначальные выводы. В общем виде презумпция факта схожа по своему действию с презумпцией истинности вступившего в законную силу приговора суда, сформулировать которую можно следующим образом: выводы национального суда относительно обстоятельств уголовного дела являются истинными для Европейского суда до тех пор, пока не представлены достоверные доказательства обратного.

Вместе с названной презумпцией в решениях Европейского суда используется стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", также схожий по своему действию с другими законными и опровержимыми презумпциями. Чаще всего эта конструкция используется Европейским судом при решении вопроса о "предполагаемом жестоком обращении" в отношении лица, к которому была применена мера пресечения в виде заключения под стражу.

Практическое использование подобного стандарта означает, что события полностью или большей частью происходящие в сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под стражей, проистекают по вине соответствующих государственных учреждений. Таким образом, возникает стойкая презумпция фактического характера относительно телесных повреждений, появившихся в период содержания лица под стражей. Подобная презумпция является опровержимой и предполагает возможность предоставления доказательств обратного.

Бремя доказывания факта получения телесных повреждений не по вине государственных учреждений, а ввиду иных обстоятельств, от них не зависящих, лежит на властях, что предполагает представление достаточных и убедительных доказательств Никакие умозаключения и суждения о виновности лица в совершенном преступлении недопустимы как с позиции нравственности, так и с позиции правопорядка. Выводы стороны обвинения о виновности лица на досудебном производстве являются предварительными, а негативные последствия этих выводов, которые может претерпевать обвиняемый, имеют исключительно процессуальный характер и никакого отношения к наказанию как мере государственного воздействия иметь не могут.

Таким образом, значение использования специальных познаний в процессе расследования преступлений состоит в обнаружении, закреплении, интерпретации и оценке признаков, которые несут информацию о подлежащих установлению по уголовному делу обстоятельствах. При расследовании насильственных преступлений, совершенных несовершеннолетними, следователю следует иметь четкое представление о том, разрешению каких вопросов может способствовать назначение того или иного вида экспертиз: на какие вопросы может дать ответ эксперт и что это может дать для следствия.

Неосведомленность следователя о возможностях того или иного экспертного исследования может привести к отказу от его проведения, в то время как оно является объективно необходимым, что приводит к невосполнимой утрате доказательств, неэффективности расследования уголовного дела.

Можно, таким образом, сформулировать презумпцию в пользу освобождения: обвиняемый по уголовному делу может быть ограничен в праве на личную свободу до тех пор, пока его содержание под стражей согласуется с реально существующим публичным интересом. Мера пресечения в виде заключения под стражу не может носить карательного характера. В связи с этим национальный суд, во-первых, должен исследовать все факты, свидетельствующие "за" или "против" существования реального публичного интереса, во-вторых, в обязательном порядке также исследование должно производиться с учетом принципов презумпции невиновности и уважения личной свободы, в-третьих, решение о продлении срока содержания под стражей и невозможности освобождения лица, обвиняемого в преступлении, должно содержать выводы, сделанные на основании исследованных фактов.

Представленные примеры и практики Европейского суда позволяют утверждать, что международное правосудие идет по пути стандартизации процесса доказывания. Так, определенное поведение, в первую очередь должностного лица, осуществляющего уголовное преследование, либо судебные функции могут подтверждать факт нарушения прав и законных интересов обвиняемого. Так, нарушение презумпции невиновности при применении меры пресечения в виде заключения под стражу может повлечь за собой признание незаконными всех последующих судебных решений по конкретному делу.

Таким образом, в отличие от национальной судебной практики, Европейский суд использует правовые презумпции не только для декларации прав человека, но и в качестве конкретных механизмов доказывания, используя их непосредственно в тексте своих решений.

Так, для установления факта применения физической силы на разрешение эксперта ставятся следующие вопросы: наличие телесных повреждений у потерпевшего, их локализация и количество; время причинения телесных повреждений, возникли ли они одновременно, если же в разное время, то в какой последовательности; степень тяжести телесных повреждений; взаимоположение преступника и потерпевшего во время нанесения телесных повреждений. В зависимости от особенностей расследуемого преступления на разрешение судебно-медицинской экспертизы могут быть поставлены и иные вопросы, например, соответствуют ли имеющиеся на теле потерпевшего телесные повреждения повреждениям на его одежде, могли ли быть причинены телесные повреждения его собственной рукой и др.

В связи с тем, что в процессе судебно-медицинских исследований могут быть установлены факты, требующие постановки перед экспертами дополнительных вопросов, для их формулирования рекомендуется использовать помощь специалиста, который может оказать помощь как в формулировке вопросов, выносимых на разрешение эксперта, так и в корректировке вопросов, которые следователь уже сформулировал. Специалист также может обратить внимание лица, назначающего экспертизу, на вопросы, которые не требуют экспертного исследования либо получение ответов, на которые к получению новой доказательственной информации не приведет.

Кроме того, специалистом могут быть исключены вопросы, которые разрешить с помощью проведения экспертизы невозможно (например, не разработана методика экспертного исследования данного объекта или современный этап развития науки и техники вообще не позволяет разрешить данные вопросы). В подобных ситуациях в результате назначения судебной экспертизы не только не могут быть получены ожидаемые результаты, но и само назначение экспертизы способно значительно затянуть сроки возбуждения или расследования уголовного дела^[27].

Вместе с названной презумпцией в решениях Европейского суда используется стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения", также схожий по своему действию с другими законными и опровержимыми презумпциями. Чаще всего эта конструкция используется Европейским судом при решении вопроса о "предполагаемом жестоком обращении" в отношении лица, к которому была применена мера пресечения в виде заключения под стражу.

Практическое использование подобного стандарта означает, что события полностью или большей частью происходящие в сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под стражей, проистекают по вине соответствующих государственных учреждений.

Таким образом, возникает стойкая презумпция фактического характера относительно телесных повреждений, появившихся в период содержания лица под стражей. Подобная презумпция является опровержимой и предполагает возможность предоставления доказательств обратного. Бремя доказывания факта получения телесных повреждений не по вине государственных учреждений, а ввиду иных обстоятельств, от них не зависящих, лежит на властях, что предполагает представление достаточных и убедительных доказательств.

Такие понятия, как сила, значение доказательства, применимы лишь к оценке совокупности доказательств по уголовному делу». Столь же категоричен и убедителен ее окончательный вывод: "Таким образом, применительно к отдельному доказательству можно, на наш взгляд, говорить лишь о двух обязательных свойствах: относимости и допустимости. Что же касается достоверности, а также силы, значения и проч., то они являются результатом оценки совокупности доказательств, элементами обоснования принимаемых процессуальных решений".

Заключение

Под «результатами оперативно-розыскной деятельности» понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» в связи с решением (выполнением) задач ОРД и иных социально значимых вопросов, предусмотренных рассматриваемым Законом и не обозначенных в качестве задач ОРД.

Результаты оперативно-розыскной деятельности используются в судопроизводстве по следующим направлениям:

- являются основанием для возбуждения уголовного дела;

- являются основой к проведению следственных и судебных действий;

- являются доказательной базой при рассмотрении уголовного дела.

Основания для проведения мероприятий оперативно-розыскной деятельности – необходимое условие законности получения информации, полученной в ходе реализации оперативно-розыскной деятельности. Проанализировав указанную норму, автором сделан вывод о существовании двух оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий:

- обязательным является уголовное дело, которое уже возбуждено. В противном случае, проведение оперативно-розыскных мероприятий не представляется законном;

- обязательным также является наличие сведений о признаках преступления, которое может быть на стадии подготовки, совершения либо быть уже совершенным.

Кроме того, в случае, когда не имеется достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, здесь необходимо также иметь сведения о лицах, которые подготавливают, совершают либо совершили указанное деяние, а также о лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания.

Достоверность информации обеспечивается наличием сведений о субъекте, а также ОРМ, в результате проведения которого получены сведения, используемые при производстве по уголовному делу. Это является одним из главных условий последующей судебной проверки доказательств, сформированных на их основе.

Список литературы

Федеральный закон от 12.08.1995 № 144–ФЗ «Об оперативно– розыскной деятельности» (ред. от 06.07.2016 N 374–ФЗ) // Собрание законодательства РФ. – 14.08.1995. – N 33, ст. 3349; 11.07.2016. – N 28, ст. 11.

Совместный приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» // Российская газета. 2013. 13 дек.

Алферов В.Ю., Гришин А.И., Ильин Н.И. Правовые основы оперативно–розыскной деятельности: учеб. пособие. – 3–е изд., испр. и доп. – Саратов: Саратовский социально–экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2016. – 296 с.

Бессчасный С., Малюков В. Опротестование незаконных судебных решений о даче разрешений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на проведение в отношении граждан оперативно-розыскных мероприятий // Законность. 2015. № 9. С.11.

Вагин О.А. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно–розыскной деятельности». – М.: Деловой двор, 2016. – 328 с.

Гавронов А.А «Проведение оперативно-розыскных мероприятий в ходе доследственной проверки» бакалаврская работа // Тольятти, 2016 г. (С. 8)

Горбухов В.А. Оперативно–розыскная деятельность: конспект лекций – Ростов н/Д.: Феникс, 2014. – 176 с.

Горяинов К.К. Теория оперативно–розыскной деятельности (3–е изд.). – М.: Норма, 2017. – 772 с.

Карякин Е.А. Специфика уголовно-процессуального познания // Российская юстиция. 2016. N 9. С. 29

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.Ю. Девятко, Г.И. Загорский, М.Г. Загорский и др.; под науч. ред. Г.И. Загорского. М.: Проспект, 2018. С.121

Кузнецова Н.И. Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности и требования, предъявляемые к ним // Новый юридический журнал. 2014. № 3. С. 106.

Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2018. N 6. 23

Луговик В.Ф. Оперативно-разыскной кодекс Российской Федерации (авторский проект федерального закона) // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2015. № 1 (31). С. 109.

Проблемы развития процессуального права России: монография / А.В. Белякова, Л.А. Воскобитова, А.В. Габов и др.; под ред. В.М. Жуйкова. М.: Норма, Инфра-М, 2016 С.. 22

Сычев П.Г. Уголовно-процессуальные производства как базовый элемент теории дифференциации уголовного процесса // Российская юстиция. 2016. N 8. С. 47

Халиков, А. Н. Оперативно-розыскная деятельность / А.Н. Халиков. - М.: РИОР, Инфра-М, 2013. - 208 c.

1. Совместный приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» // Российская газета. 2013. 13 дек. ↑

2. Горбухов В.А. Оперативно–розыскная деятельность: конспект лекций – Ростов н/Д.: Феникс, 2014. – 176 с. ↑

3. Вагин О.А. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно–розыскной деятельности». – М.: Деловой двор, 2016. – 328 с. ↑

4. Горяинов К.К. Теория оперативно–розыскной деятельности (3–е изд.). – М.: Норма, 2017. – 772 с. ↑

5. Горяинов К.К. Теория оперативно–розыскной деятельности (3–е изд.). – М.: Норма, 2017. – 772 с. ↑

6. Горбухов В.А. Оперативно–розыскная деятельность: конспект лекций – Ростов н/Д.: Феникс, 2014. – 176 с. ↑

7. Алферов В.Ю., Гришин А.И., Ильин Н.И. Правовые основы оперативно–розыскной деятельности: учеб. пособие. – 3–е изд., испр. и доп. – Саратов: Саратовский социально–экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2016. – 296 с. ↑

8. Гавронов А.А «Проведение оперативно-розыскных мероприятий в ходе доследственной проверки» бакалаврская работа // Тольятти, 2016 г. (С. 8) ↑

9. Халиков, А. Н. Оперативно-розыскная деятельность / А.Н. Халиков. - М.: РИОР, Инфра-М, 2013. - 208 c. ↑

10. Федеральный закон от 12.08.1995 № 144–ФЗ «Об оперативно– розыскной деятельности» (ред. от 06.07.2016 N 374–ФЗ) // Собрание законодательства РФ. – 14.08.1995. – N 33, ст. 3349; 11.07.2016. – N 28, ст. 11. ↑

11. Гавронов А.А «Проведение оперативно-розыскных мероприятий в ходе доследственной проверки» бакалаврская работа // Тольятти, 2016 г. (С. 9-10) ↑

12. Бессчасный С., Малюков В. Опротестование незаконных судебных решений о даче разрешений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на проведение в отношении граждан оперативно-розыскных мероприятий // Законность. 2015. № 9. С.11. ↑

13. Кузнецова Н.И. Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности и требования, предъявляемые к ним // Новый юридический журнал. 2014. № 3. С. 106. ↑

14. Луговик В.Ф. Оперативно-разыскной кодекс Российской Федерации (авторский проект федерального закона) // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2015. № 1 (31). С. 109. ↑

15. Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2018. N 6. 23 ↑

16. Алферов В.Ю., Гришин А.И., Ильин Н.И. Правовые основы оперативно–розыскной деятельности: учеб. пособие. – 3–е изд., испр. и доп. – Саратов: Саратовский социально–экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2016. – 296 с. ↑

17. Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2018. N 6. 23 ↑

18. Карякин Е.А. Специфика уголовно-процессуального познания // Российская юстиция. 2016. N 9. С. 29 ↑

19. Карякин Е.А. Специфика уголовно-процессуального познания // Российская юстиция. 2016. N 9. С. 29 ↑

20. Сычев П.Г. Уголовно-процессуальные производства как базовый элемент теории дифференциации уголовного процесса // Российская юстиция. 2016. N 8. С. 47 ↑

21. Сычев П.Г. Уголовно-процессуальные производства как базовый элемент теории дифференциации уголовного процесса // Российская юстиция. 2016. N 8. С. 47 ↑

22. Проблемы развития процессуального права России: монография / А.В. Белякова, Л.А. Воскобитова, А.В. Габов и др.; под ред. В.М. Жуйкова. М.: Норма, Инфра-М, 2016 С.. 22 ↑

23. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.Ю. Девятко, Г.И. Загорский, М.Г. Загорский и др.; под науч. ред. Г.И. Загорского. М.: Проспект, 2018. С.121 ↑

24. Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2018. N 6. 23 ↑

25. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.Ю. Девятко, Г.И. Загорский, М.Г. Загорский и др.; под науч. ред. Г.И. Загорского. М.: Проспект, 2018. С.121 ↑

26. Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2018. N 6. 23 ↑

27. Лавдаренко Л.И. Задержание и заключение под стражу несовершеннолетнего // Российский следователь. 2018. N 6. 23 ↑