Исполнение обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (Отличие предпринимательской деятельности от иной экономической деятельности)

Содержание:

Введение

Обязательство - это разновидность предпринимательских правоотношений, взаимоотношение лиц, возникающее в силу того, что одно лицо обязано совершить определенное действие в пользу другого лица. Здесь надо отметить то, что речь идет о правовых, а не о фактических отношениях. 
Между участниками обязательств возникают права и обязанности, исполнение которых обеспечивается мерами принудительного порядка.

Предпринимательское исполнение обязательств, представляют собой типичные относительные правоотношения. Они характеризуются конкретным субъектным составом, полной определенностью участников. Их предмет обычно составляют реальные, положительные действия (по передаче имущества, производству конкретных работ, оказанию услуг и т. д.) либо воздержание от вполне конкретных действий. 

Поскольку обязательства оформляют процесс товарообмена, они относятся к группе имущественных правоотношений. В этом качестве они отличаются от гражданских правоотношений неимущественного характера, которые не могут приобретать форму обязательств. Например, невозможно существование обязательства по защите чести и достоинства гражданина или выдаче патента.

Таким образом, обязательство представляет собой относительное имущественное правоотношение, в котором один участник (должник) обязан совершить в пользу другого (кредитора) определенное действие (передать имущество, произвести работу и т. д.) или воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанностей. Следовательно, сущность данных правоотношений состоит в обязании конкретных лиц к определенному поведению, преследующему имущественную цель. 

Содержание обязательства как относительного гражданского правоотношения складывается из прав и обязанностей его участников. При этом для кредиторов речь идет о правах требования, а для должников - о долгах. Предмет обязательства составляют конкретные действия обязанного лица, называемые долгом. Иногда саму эту обязанность либо даже оформляющий ее документ называют обязательством.

Цель данной курсовой работы, является раскрытие предпринимательских обязательств - осуществления его сторонами предпринимательской деятельности.

Для этой цели были сформулированы следующие задачи:

- раскрыть тему обязательств, связанных с государственной регистрацией и с осуществлением предпринимательской деятельности,

- рассмотреть отличие предпринимательской деятельности от иной экономической деятельности,

- дать характеристику прекращения обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности,

- сделать анализ российского законодательства при исполнение обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Структура работы: курсовая состоит из введения, двух глав, двух параграфов, заключения, списка использованных источников и приложения.

Глава 1. Осуществление предпринимательской деятельности: регистрация, исполнение обязательств, прекращение обязательств

В соответствии с ч. 1 ст. 34 Конституции РФ каждый вправе свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Понятие предпринимательской деятельности содержится в п. 1 ст. 2 ГК РФ. Это самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Из законодательного определения предпринимательской деятельности вытекают признаки, характеризующие как саму деятельность, так и требования к субъекту, который ее осуществляет. Так, он должен быть зарегистрирован в установленном порядке в качестве предпринимателя. О том же говорится и в п. 1 ст. 23 ГК РФ: гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента госрегистрации в качестве индивидуального предпринимателя. Отношения, возникающие в связи с госрегистрацией физического лица в качестве индивидуального предпринимателя, регулируются Федеральным законом от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».

Если субъект не зарегистрируется в качестве индивидуального предпринимателя, но будет вести предпринимательскую деятельность, это может повлечь определенные гражданско-правовые последствия, а также налоговую, административную и уголовную ответственность.

Гражданско-правовые последствия. Гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица с нарушением требований п. 1 ст. 23 ГК РФ, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем (п. 4 ст. 23 ГК РФ). Суд может применить к таким сделкам правила ГК РФ об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Налоговая ответственность. В соответствии с гл. 23 НК РФ физическое лицо обязано платить НДФЛ с полученных им доходов в порядке, размере и сроки, установленные действующим законодательством. Если такой субъект ведет предпринимательскую деятельность, он обязан уплачивать налоги с соответствующих доходов в качестве индивидуального предпринимателя в зависимости от выбранного режима налогообложения. Если индивидуальный предприниматель ведет деятельность без постановки на учет в налоговом органе, это влечет налоговую ответственность (ч. 2 ст. 116 НК РФ).

Кроме того, в соответствии с подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ налоговые органы вправе доначислить подлежащие уплате суммы налогов расчетным путем на основании имеющейся у них информации о налогоплательщике, а также данных об иных аналогичных налогоплательщиках. Это происходит, если налогоплательщик отказывается допустить должностных лиц налогового органа к осмотру производственных, складских, торговых и иных помещений и территорий, используемых им для извлечения дохода либо связанных с содержанием объектов налогообложения, не представляет в течение более 2 месяцев налоговому органу документы для расчета налогов, не ведет учет доходов и расходов, а также объектов налогообложения или ведет учет с нарушениями, влекущими невозможность исчислить налоги.

Административная ответственность. Если субъект ведет предпринимательскую деятельность без государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, это образует состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.1 КоАП РФ.

Уголовная ответственность. Уголовно-правовые последствия наступают в случае осуществления предпринимательской деятельности без государственной регистрации или без лицензии (если таковая обязательна), если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере (ч. 1 ст. 171 УК РФ) - 2,25 млн. руб.

Итак, осуществляя деятельность, отвечающую признакам, предусмотренным п. 1 ст. 2 ГК РФ, физическое лицо должно зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. В то же время, как указал Конституционный Суд РФ в постановлении от 27.12.2012 № 34-П, отсутствие госрегистрации само по себе не означает, что деятельность гражданина не может быть квалифицирована в качестве предпринимательской, если по своей сути она фактически является таковой.

• 1. Отличие предпринимательской деятельности от иной экономической деятельности

Как следует из ч. 1 ст. 34 Конституции РФ, предпринимательская деятельность является одним из видов экономической деятельности. Но чтобы осуществлять иные виды экономической деятельности, кроме предпринимательской, физическому лицу госрегистрация не требуется.

При этом определения понятия экономической деятельности ни в ГК РФ, ни в иных законах нет. В соответствии с Общероссийским классификатором видов экономической деятельности ОК 029–2001 (КДЕС Ред. 1) (утв. постановлением Госстандарта РФ от 06.11.2001 № 454-ст; далее - ОКВЭД), экономическая деятельность имеет место тогда, когда ресурсы (оборудование, рабочая сила, технологии, сырье, материалы, энергия, информационные ресурсы) объединяются в производственный процесс, имеющий целью производство продукции (оказание услуг). Экономическая деятельность характеризуется затратами на производство, процессом производства и выпуском продукции (оказанием услуг).

Отсутствие вышеперечисленных характеристик экономической деятельности, тем не менее, не означает, что деятельность физического лица, которая приносит доход, не может быть отнесена к иной экономической деятельности.

Так, Конституционный Суд РФ в постановлении от 24.02.2004 № 3-П к иной не запрещенной законом экономической деятельности отнес деятельность акционеров. В соответствии с позицией КС РФ деятельность акционеров не является предпринимательской; предпринимательскую деятельность осуществляют не акционеры как таковые, а само акционерное общество. Данный вывод в полной мере распространяется и на иные, помимо владения акциями, права участия в уставном капитале коммерческой организации и означает, что такое участие само по себе не может расцениваться в качестве предпринимательской деятельности.

Предпринимательская деятельность - это процесс. Применительно к пониманию предпринимательской деятельности характеристики экономической деятельности из ОКВЭД имеют существенное значение. Данное толкование позволяет исключить из противоправной сферы действия физического лица, которые не представляют собой деятельность, объединяющую в производственный процесс определенные ресурсы, в том числе сопряженную с несением затрат на получение конечного продукта (продукции, работ, услуг).

Предпринимательской деятельностью не может считаться просто какая-то сделка или даже несколько сделок гражданина. Гражданин должен осуществлять деятельность. В письме УФНС России по г. Москве от 10.01.2012 № 20–14/2/000368 «О регистрации в качестве индивидуального предпринимателя при получении доходов от использования авторских прав» содержится следующее разъяснение этого признака: «Законодательство связывает необходимость регистрации физического лица в качестве индивидуального предпринимателя с осуществлением им деятельности особого рода, а не с совершением возмездных сделок. Самого по себе факта совершения гражданином сделок на возмездной основе для признания гражданина предпринимателем недостаточно, если совершаемые им сделки не образуют деятельности».

Направленность деятельности - систематическое получение прибыли. Следующий признак предпринимательской деятельности физического лица - ее направленность на систематическое получение прибыли.

Прибыль - это экономический термин, и в ГК РФ он не раскрывается. В экономической теории существует множество понятий прибыли и разных подходов к определению этого понятия. Остановимся на одном из них: прибыль - это положительная разница между общей суммой доходов и затратами (расходами) на производство и реализацию товаров (работ, услуг). В предпринимательской деятельности получение прибыли должно носить не разовый, а систематический характер.

С точки зрения Верховного Суда РФ, отдельные случаи продажи товаров, выполнения работ, оказания услуг лицом, не зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя, не образуют состав административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 14.1 КоАП РФ, при условии, если количество товара, его ассортимент, объемы выполненных работ, оказанных услуг и другие обстоятельства не свидетельствуют о том, что данная деятельность была направлена на систематическое получение прибыли (п. 13 постановления Пленума от 24.10.2006 № 18 (в ред. от 09.02.2012) «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»4. При этом Верховный Суд отметил, что само по себе отсутствие прибыли не влияет на квалификацию правонарушений, предусмотренных ст. 14.1 КоАП РФ, поскольку извлечение прибыли является целью предпринимательской деятельности, а не ее обязательным результатом.

Подтвердить факт занятия деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли, могут, например, показания лиц, оплативших товары, работу, услуги, расписки в получении денежных средств, выписки из банковских счетов лица, привлекаемого к административной ответственности, акты передачи товаров (выполнения работ, оказания услуг), если из указанных документов следует, что денежные средства поступили за реализацию этими лицами товаров (выполнение работ, оказание услуг), размещение рекламных объявлений, выставление образцов товаров в местах продажи, закупку товаров и материалов, заключение договоров аренды помещений.

Наличие предпринимательского риска. Еще один признак предпринимательской деятельности - ее осуществление самостоятельно на свой риск.

Под предпринимательским риском понимается риск, возникающий при любых видах деятельности, связанных с производством продукции, товаров и услуг и их реализацией. Он заключается в вероятности наступления событий, в результате которых гражданин не сможет продолжать вести эту деятельность. Субъект, используя свое имущество для осуществления деятельности, направленной на извлечение прибыли, несет риски, в том числе и неполучения прибыли, возникновения дополнительных расходов, уменьшения стоимости имущества, а, возможно, даже его полной утраты.

Конституционный Суд РФ в постановлении от 22.07.2002 № 14-П анализирует правоотношения, возникающие по договорам банковского вклада, которые характеризуются определенным финансовым риском. По мнению КС РФ, подобная деятельность граждан, которые размещают деньги в банке по договорам банковского вклада, рассчитывая при этом получить доход в виде процентов по вкладу, является иной не запрещенной экономической деятельностью. Финансовый риск предопределяется тем, что деятельность кредитных организаций, принимающих деньги граждан и иных вкладчиков во вклады, представляет собой предпринимательскую деятельность - самостоятельную, осуществляемую на свой риск деятельность, направленную на систематическое получение прибыли (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Следуя этой логике, не только банковский вклад, но и передача имущества, в том числе недвижимого, доверительному управляющему, который в силу п. 1 ст. 1015 ГК РФ осуществляет предпринимательскую деятельность, не должна квалифицироваться как предпринимательская деятельность.

Использование имущества, пригодного для удовлетворения личных потребностей. Для правильного понимания признаков предпринимательской деятельности стоит обратиться также к судебной практике.

Гражданин был собственником земельного участка и нежилого помещения на основании договора купли-продажи. По договору названный объект недвижимости приобретался как административное здание, не предназначенное для проживания либо иных личных нужд. Гражданин сдал его в аренду филиалу ОАО «МТС», оформив соответствующим договором.

Суд первой инстанции счел, что гражданин сдавал принадлежащее ему на праве собственности нежилое административное здание юридическому лицу для использования в производственной деятельности арендатора. Целью сдачи помещений в аренду было систематическое получение прибыли, следовательно, гражданин являлся плательщиком НДС. В связи с неуплатой НДС он был законно привлечен к ответственности за совершение налогового правонарушения.

Мотивируя принятое решение, суд указал, что договоры аренды содержат условия о сроках, изменении или расторжении договора, санкциях за ненадлежащее исполнение обязательств по договору. Таким образом, в договорах учтены возможные риски, подлежащие учету при осуществлении предпринимательской деятельности.

Как подчеркнул в своем определении ВС РФ, судом первой инстанции обоснованно не приняты во внимание пояснения гражданина о том, что он приобрел административное здание для дальнейшей перепродажи, однако из-за того, что эта цель не была достигнута в планируемый срок, он решил сдать помещение в аренду, чтобы минимизировать издержки (определение от 08.04.2015 № 59-КГ15-2).

В данном определении наряду с разъяснениями, содержащимися в п. 2 постановления Пленума ВС РФ от 18.11.2004 № 23 (в ред. от 07.07.2015), по сути сформулирован еще один критерий, который учитывается при оценке экономической деятельности физического лица как предпринимательской — это характеристика имущества, которое гражданин использует в деятельности, связанной с извлечением дохода. Имущество должно быть пригодно к использованию для удовлетворения личных потребностей. Гражданин в личных целях может иметь в собственности и использовать для удовлетворения собственных потребностей как жилые, так и нежилые помещения. Однако для рассматриваемого вопроса имеют значение обстоятельства, характеризующие это имущество: его площадь, количество таких помещений, назначение нежилых помещений, а также реальная потребность гражданина использовать данные помещения для личных нужд.

Прекращение обязательств

Основаниями прекращения обязательств в сфере предпринимательства являются такие юридические факты, в связи с которыми прекращаются права и обязанности сторон обязательства.

Основания прекращения обязательств предусмотрены ГК, законами, иными правовыми актами или договором.

Прежде всего, обязательство в сфере предпринимательства прекращается его надлежащим исполнением. Надлежащее исполнение означает, что обязательство исполняется надлежащему лицу (ст. 312 ГК), в определенный срок (ст. 314 ГК), в надлежащем месте (ст. 316 ГК). Денежные обязательства должны быть выражены в рублях (ст.317ГК).

Исполнение обязательств в сфере предпринимательства имеет ряд особенностей. Первая особенность - это возможность одностороннего отказа от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства (ст. 310 ГК).

По общему правилу, односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом. Однако, если обязательство связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, то односторонний отказ от исполнения и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются в случаях, предусмотренных не только законом, но и договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства. Иными словами, в самом договоре, связанном с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, может быть предусмотрено право любой из сторон отказаться от исполнения обязательства в одностороннем порядке, если иное не вытекает из закона или существа обязательства.

Вторая особенность исполнения обязательств в сфере предпринимательства состоит в ограничении возможности должника исполнить обязательство досрочно. По общему правилу, должник вправе исполнить обязательство до срока, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства, либо не вытекает из его существа. Вместе с тем, если обязательство связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, то его досрочное исполнение допускается только в случаях, когда досрочное исполнение обязательства допускается законом или иными правовыми актами. Кроме того, досрочное исполнение обязательства в сфере предпринимательства допускается и тогда, когда это предусмотрено условиями обязательства или вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства.

Наконец, гражданское законодательство исходит из презумпции солидарности обязательств в сфере предпринимательства. Если, по общему правилу, установленному ГК, солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если такая солидарность предусмотрена договором или установлена законом (в частности, при неделимости предмета обязательства), то обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными в силу ГК. Законом, иными правовыми актами или условиями обязательства может быть предусмотрено иное.

По соглашению сторон обязательство в сфере предпринимательства прекращается в двух случаях: в случае предоставления отступного (ст. 409 ГК) и в случае новации (ст. 414 ГК).

Суть отступного состоит в том, что по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения его должником кредитору определенной денежной суммы, какого-либо имущества и т. п. Вопросы, связанные с предоставлением отступного, решаются по соглашению сторон. Стороны - должник и кредитор - устанавливают размер, сроки и порядок предоставления отступного.
Существо новации заключается в том, что сторонами достигается соглашение о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством, предусматривающим иной предмет или способ исполнения.

Новация допускается в отношении любого обязательства, за исключением обязательств по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью, и по уплате алиментов.

Основаниями прекращения обязательства в сфере предпринимательства по заявлению одной стороны являются зачет и прощение долга.

Зачет состоит в том, что обязательство прекращается по заявлению одной стороны полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан и определен моментом востребования. Зачет встречного однородного требования применяется на практике в основном в качестве основания прекращения взаимных денежных обязательств.

В случаях, предусмотренных ГК, законом или договором, зачет требований не допускается.

Прощение долга заключается в том, что кредитор вправе по своей воле освободить должника от лежащих на нем обязанностей. Прощение долга допускается в том случае, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора.

К иным основаниям прекращения обязательств в сфере предпринимательства относятся совпадение должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК), ликвидация юридического лица (ст. 419 ГК), невозможность исполнения обязательства, вызванная обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает (непреодолимая сила). Частным случаем прекращения обязательства по причине невозможности его исполнения является ситуация, когда невозможность исполнения обязательства является результатом издания акта государственного органа.
Стороны обязательства, прекратившегося полностью или в соответствующей части в результате издания акта государственного органа, вправе обратиться в суд с требованием о признании такого акта не соответствующим действующему законодательству. В случае признания в установленном порядке недействительным акта государственного органа, на основании которого обязательство прекратилось, оно восстанавливается, если его исполнение не утратило интерес для кредитора и если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства.

Кроме того, стороны обязательства, понесшие в результате прекращения обязательства убытки, вправе требовать их возмещения от Российской Федерации или субъекта Российской Федерации.

Глава 2. Анализ правоприменительных норм российского законодательства при исполнение обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности

В России традиционно отвергается идея выделения торгового (предпринимательского, хозяйственного права). Применительно к регулированию договорных отношений это означает, что общие нормы о сделках, договорах и обязательствах, а также нормы о большинстве отдельных видов договоров носят по общему правилу универсальный характер и применяются как к договорам сугубо коммерческим, так и иным сделкам. В то же время достаточно очевидно, что с точки зрения политики права в ряде случаев востребована дифференциация регулирования. Например, в ряде случаев предприниматели, по мнению законодателя, заслуживают более строго к себе отношения, чем иные участники оборота. Степень милосердия к ним должна быть намного ниже, чем в отношении простого гражданина, не пустившегося в коммерческое плавание. Это проявляется в частности в основаниях ответственности (сравни п.1 ст.401 и п.3 ст.401 ГК). Но самое главное, право готово допускать куда более широкую степень свободы договора в отношении сугубо коммерческих договоров по сравнению с договорами, скажем, потребительскими.

Классические европейские правопорядки, как правило, проводят эту границу по следующей линии: обычные договоры (в том числе сугубо предпринимательские), с одной стороны, и трудовые договоры, договоры потребительские и некоторые иные договоры с участием очевидно слабой стороны договора (например, наем жилья), с другой. Общая часть обязательственного права основана на предположении о том, что стороной договора является крепко стоящий на ногах отец семейства (paterfamilias), не заслуживающий какой-то особой патерналистской опеки со стороны права за рамками случаев, когда имеет место явное злоупотребление правом в конкретных обстоятельствах. Иначе говоря, договорное право основано на либеральных началах свободы договора и личной ответственности за свои решения. 99,9% всех норм договорного права в национальных гражданских кодексах носят сугубо диспозитивный характер, а императивных норм в общей части обязательственного права считанные единицы. В этой сфере точечная борьба идет с конкретными злоупотреблениями за счет инструментов ex post контроля вроде принципа добросовестности, нормы о добрых нравах и т.п.

Особняком стоят некоторые особые «анклавы» регулирования, в которых общие принципа договорного права начинают искажаться и пышным цветом расцветает патернализм. Это прежде всего трудовые договоры, потребительские договоры и наем жилья. Здесь многое из того, что допускается согласно общим нормам гражданского права, запрещается прямо за счет сотен специальных императивных норм.

В российском праве потребность в дифференциации регулирования договорных отношений тоже встала в полный рост с переходом к рыночным отношениям. Трудовые договоры у нас традиционно регулировались отдельной отраслью права. Специфика найма жилья частично была учтена жилищным законодательством. А в начале 1990-х годов не заставило себя ждать и потребительское законодательство с массой ограничений свободы договора.

Казалось бы, это должно было снять политико-правовое напряжение между конституционным принципом свободы договора и идеей личной ответственности участника оборота за свои решения, с одной стороны, и патерналистскими соображениями защиты слабой стороны договора, с другой, и позволить выстраивать общие нормы о сделках, договорах и обязательствах на сугубо либеральной основе, минимизируя императивность общего регулирования договорных отношений. Нельзя сказать, что достаточно усиливать защиту слабой стороны договора за счет оптимизации норм трудового, потребительского или жилищного законодательства, а в остальных случаях бороться с явными злоупотреблениями свободой за счет инструментов ex post контроля (ст.10, 169 и 428 ГК).

Но российский ГК пошел по несколько иному пути. В огромном числе норм о сделках, обязательствах и договорах стала появляться дифференциация гипотез таких норм по субъектному составу. В качестве критерия дифференциации был выбран критерий предпринимательского характера обязательства, договора или статуса стороны договора. ГК оказался испещрен нормами, которые что-то разрешали согласовывать применительно к договорам, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, и от обратного запрещали делать то же самое применительно к иным договорам. Появилось также много норм, которые устанавливали те или иные особенные правила в отношении обязательств, должником или кредитором по которым является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность. Иначе говоря, договорное право стало раздваиваться. Фактически внутри единого договорного права стал появляться особый режим предпринимательских договоров (обязательств), который характеризуется большей степенью свободы договора и более строгими правилами ответственности по сравнению с иными договорами (обязательствами).

Если сконцентрироваться на подобных нормах, допускающих те или иные проявления свободы договора в отношении сугубо предпринимательских договоров и a contrario запрещающих оные применительно к иным договорам, то, на наш взгляд, такая регулятивная стратегия выглядит по большей части не вполне логичной. В большинстве случаев те ограничения свободы договора, которые вытекают из подобных норм, если и оправданы, то только в отношении потребительских договоров или некоторых иных особых видов договоров, в которых участником является очевидно слабая сторона договора. Но эти ограничения часто не вполне оправданы в тех случаях, когда договор в целом (или отдельное обязательство) не носит сугубо предпринимательский характер, но при этом ни о какой слабой сторон речи не идет. Например, возьмем договоры между гражданами по продаже автомобиля или квартиры. Нужны ли все эти десятки ограничений свободы договора в отношении таких договоров? Очень часто нет. Поэтому я считаю, что в подавляющем числе таких норм, которые что-то разрешают для b2b договоров и от обратного запрещают в отношении иных договоров, нет никакой политико-правовой необходимости. В идеале эти дозволительные нормы должны быть универсальными и распространяться на любые договоры. В ряде случаев можно было бы в них сделать исключения для потребительских и некоторых иных договоров или вовсе положиться на инструменты ex post контроля вроде ст.10, 169, 428 ГК или п.1 ст.16 Закона о защите прав потребителей, которые ограничили бы соответствующие проявления свободы договора в целях защиты слабой стороны, если в конкретном договоре будет наличествовать, действительно, слабая сторона.

Иначе говоря, выбранная в нашем ГК стратегия регулирования договорных отношений приводит к не вполне точному соответствию буквы закона и соображениями политики права. Ограничения свободы договора часто оказываются избыточными. Критерий дифференциации регулирования договорных отношений (b2b v. все остальное) был не вполне удачен.

Но изменение такого решения потребует концептуального пересмотра массы норм ГК. Это вряд ли реально. Хотя только в этом году ряд таких дифференцирующих норм ГК был изменен. Так, например,  ст.388 ГК, которая предусматривала ранее особый режим последствий нарушения договорных запретов на уступку денежных требований, вытекающих из b2b договоров, и ст.388.1 ГК, которая ранее допускала уступку будущих требований только по b2b сделке, с 1 июня 2015 года были изменены. Теперь в эти вопросы возвращен универсализм. Но переписать все десятки подобных норм ГК вряд ли возможно в ближайшей перспективе.

Нас интересует ситуация de lege lata. Как можно истолковать закрепленный во многих нормах ГК критерий b2b сделки, чтобы здравый смысл торжествовал в большем числе случаев? Одна идея была недавно реализована Верховным Судом. В п.21 Постановления Пленума ВС №25 от 23 июня 2015 года режим предпринимательских договоров был распространен и на те договоры, которые заключаются НКО в рамках осуществления ими платной деятельности. ВС РФ указал: «В соответствии с пунктом 4 статьи 50 ГК РФ некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено их уставами, лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и если это соответствует таким целям. В этом случае на некоммерческую организацию в части осуществления приносящей доход деятельности распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность». Иначе говоря, для целей применения норм ГК, которые устанавливают особенности регулирования сделок лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, под предпринимательской деятельностью понимается в том числе и возмездная деятельность НКО (образовательные услуги и т.п.). 

Но что делать в остальных случаях, не подпадающих под это разъяснение? Как мы должны понимать предпринимательский статус договора (обязательства)? Что значит «договор, связанный с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности»? Как в целом нужно толковать предпринимательскую деятельность в контексте тех норм ГК о сделках, договорах и обязательствах, которые вводят ту или иную специфику в регулировании сделок по этому критерию?

Традиционный ответ, который разделяется многими, состоит в том, что тут следует ориентироваться на п.1 ст.2 ГК, согласно которому «предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке». Обратим внимание на это выделение. Получается, что осуществлять предпринимательскую деятельность можно, только предварительно зарегистрировавшись в ЕГРЮЛ и ЕГРИП. Коммерческие организации регистрируются в ЕГРЮЛ. Некоммерческие организации, в том числе осуществляющие приносящие доход деятельность, тоже. Индивидуальные предприниматели регистрируются в ЕГРИП. И это, видимо, вполне логично. Но насколько это узкое понимание предпринимательской деятельности  (даже с учетом последних разъяснений ВС в отношении платных услуг НКО) уместно в контексте всех этих норм договорного права, вводящих те или иные особенности в отношении предпринимательских договоров?

Меня в данном случае волнует вот какой вопрос. Ведь из применения формального критерия предпринимательской деятельности, закрепленного в п.1 ст.2 ГК, получается, что самая очевидная форма коммерческой деятельности – посредством владения и управления акциями и долями в АО и ООО – оказывается удивительным образом за бортом. Не секрет, что 99% всех коммерческих проектов развиваются по такой модели: некое лицо или лица ведут бизнес через созданное для этих целей хозяйственное общество. Эти лица являются владельцами бизнеса, то есть предпринимателями par excellence (в чистом виде), но они сами как предприниматели нигде не зарегистрированы. Получается, что договоры, заключаемые такими акционерами или участниками, то есть предпринимателями в истинном смысле этого слова, и связанные с владением и управлением соответствующими акциями (долью), оказываются парадоксальным образом не носящими предпринимательский характер. Это и договоры по продаже (обмену, залогу) акций (долей), и договоры по передаче акций (доли) в доверительное управление, и корпоративные договоры (акционерное соглашение или соглашение участников ООО), и некоторые другие подобные договоры. Иначе говоря, если мы будем толковать критерий предпринимательского характера обязательства (договора) строго на основе критерия предпринимательской деятельности, закрепленного в п.1 ст.2 ГК (с привязкой к регистрации), все эти десятки норм ГК о сделках, обязательствах и договорах, ограничивающих свободу договора или вводящих иные особенности коммерческих по своей сути сделок, окажутся неприменимыми к самым что ни на есть архетипическим коммерческим сделкам по продаже бизнеса или акционерным соглашениям только потому, что их стороной является бизнесмен-физлицо, который не числится в ЕГРЮЛ и ЕГРИП.  

В итоге у нас возникают серьезные практические проблемы при заключении сделок по продаже бизнеса или корпоративных договоров, которые заключают акционеры (участники), обладающие корпоративным контролем непосредственно, а не через цепочку офшоров или иных фирм-прокладок. Казалось бы, право должно поощрять транспарентность владения бизнесом, но в реальности создает массу сложностей при структурировании чисто коммерческих по сути сделок, связанных с акциями и долями, если такую сделку совершает непосредственный владелец бизнеса – физлицо.

Как мне кажется, выходом из ситуации является появление разъяснения на уровне практики ВС РФ или какой-то генеральной нормы закона, которая бы установила, что при применении норм ГК о сделках, обязательствах и договорах правила о сделках, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, применяются к договорам, связанным с отчуждением прав на акции или доли, передачей их в залог или доверительное управление, а также корпоративным договорам и иным договорам, связанным с обладанием корпоративных прав, даже если их стороной не является лицо, зарегистрированное в установленном порядке в ЕГРЮЛ и ЕГРИП в качестве коммерческой организации или индивидуального предпринимателя. Это позволит применять более либеральный предпринимательский режим регулирования договорных отношений к таким сделкам, связанным с корпоративным контролем в хозяйственном обществе, как в тех случаях, когда стороной таких сделок является акционер-физлицо, так и тогда, когда такую сделку заключает некое НКО (например, госкорпорация) или даже государство. Иначе говоря, предпринимательский характер договора (обязательства) должен выводиться применительно к таким договорам, связанным с отчуждением корпоративных прав и управлением в коммерческой корпорации, не из формального статуса контрагента, а из характера и предмета самого договора непосредственно.  

 Законодатель явным образом начинает ощущать такую потребность. В рамках недавно принятых поправок в ГК появился ряд норм, которые специально оговаривают, что те или иные правила, применимые только к сугубо предпринимательским договорам, применяются также и к договорам с участием физлиц, если такие договоры направлены на отчуждение акций (долей) или являются корпоративными (акционерное соглашение или соглашение участников ООО).

Так, например, статья 406.1 ГК, допускающая согласование условий о возмещении потерь (по модели indemnity), если стороны действуют при осуществлении предпринимательской деятельности, специально в п.5 оговаривает, что «правила настоящей статьи применяются также в случаях, если условие о возмещении потерь предусмотрено в корпоративном договоре либо в договоре об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, стороной которого является физическое лицо». Одновременно ст.431.2 ГК в п.4, устанавливая особый, более строгий формат ответственности предпринимателя за предоставление недостоверных заверений (даже за неумышленную ложь), тут же оговаривает, что этот же режим применяется в случае, когда заверение дается «в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества».

Но мыслимо ли включить во все эти десятки норм ГК, устанавливающие особенности регулирования сугубо предпринимательских договоров, подобные оговорки? Вряд ли. Соответственно, востребовано некое общее решение проблемы на уровне универсального разъяснения или генеральной нормы закона. В этой связи я уже предлагал включить такую генеральную норму в разрабатываемые сейчас обновленные Закон об АО и Закон об ООО. Меня поначалу поддержали. Но, по-моему, из текущей редакции, «гуляющей» сейчас между МЭР и Минюстом, эти нормы устранили. Было бы разумно все-таки вернуть их в законопроект. Это бы сделало более удобным структурирование бизнесменами-физлицами, различными НКО или государством, владеющими пакетами акций или долями в ООО, различных сделок, связанных с обладанием такими корпоративными правами. Ниже приведу список некоторых норм ГК о сделках, обязательствах и договорах, предусматривающих дифференциацию по модели «b2b v. все остальное», с краткими комментариями. Тут учтены не все такие нормы, но основная их часть. И это только общие нормы о сделках, обязательствах и договорах. Нормы из второй части ГК об отдельных видах договорах я даже не смотрю – иначе список получился бы безмерным.

 Итак: 1) Пункт 2 статьи 310 ГК: «Одностороннее изменение условий обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, или односторонний отказ от исполнения этого обязательства допускается в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором. В случае, если исполнение обязательства связано с осуществлением предпринимательской деятельности не всеми его сторонами, право на одностороннее изменение его условий или отказ от исполнения обязательства может быть предоставлено договором лишь стороне, не осуществляющей предпринимательской деятельности, за исключением случаев, когда законом или иным правовым актом предусмотрена возможность предоставления договором такого права другой стороне».

Получается, что в договоре продажи бизнеса или акционерном соглашении, в котором участвует физлицо, не зарегистрированное в качестве предпринимателя, нельзя согласовать право коммерсанта на отказ от договора или изменение его условий (например, при наступлении определенных условий). Есть ли в этом логика? По-моему, абсолютно ясно, что нет.

2) Пункт 3 статьи 310 ГК: «Предусмотренное настоящим Кодексом, другим законом, иным правовым актом или договором право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, или на одностороннее изменение условий такого обязательства может быть обусловлено по соглашению сторон необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства».

Из толкования данной нормы суды могут сделать вывод о том, что установление платы за отказ от договора невозможно в случаях, когда хотя бы одной из сторон договора является физлицо, не учтенное в реестре как индивидуальный предприниматель, или некоммерческая организация. Но в чем смысл такого ограничения свободы договора? Особенно странным оно выглядит в контексте договора продажи акций или доли, передачи акций или доли в доверительное управление, либо акционерного соглашения.

3) Статья 315: «Должник вправе исполнить обязательство до срока, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа. Однако досрочное исполнение обязательств, связанных с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, допускается только в случаях, когда возможность исполнить обязательство до срока предусмотрена законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев или существа обязательства».

Из данной нормы следует, что досрочное исполнение вполне возможно, если одной из сторон договора является лицо, не зарегистрированное в качестве предпринимателя. Но что если речь идет об акционерном соглашении, договоре продажи акций или доли и иных подобных договорах?

4) Пункт 2 статьи 322 ГК: «Обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными, если законом, иными правовыми актами или условиями обязательства не предусмотрено иное».

Комментарий: Разве не логично презюмировать солидарность обязательств и тогда, когда речь идет о договоре с участием физлиц, направленном на отчуждение акций, доли?

5) Пункт 1 статьи 333 ГК: «Если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку. Если обязательство нарушено лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, суд вправе уменьшить неустойку при условии заявления должника о таком уменьшении.

По-моему, вполне логично, чтобы эта же норма о праве суда снизить неустойку только по заявлению должника применялась и к ситуациям, когда должником является физлицо или НКО, но договор при этом касается отчуждения акций (доли) или является корпоративным.

6) Пункт 2 статьи 339 ГК: «В договоре залога, залогодателем по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, обязательство, обеспечиваемое залогом, включая будущее обязательство, может быть описано способом, позволяющим определить обязательство в качестве обязательства, обеспеченного залогом, на момент обращения взыскания, в том числе путем указания на обеспечение всех существующих и (или) будущих обязательств должника перед кредитором в пределах определенной суммы».

Если закон позволяет предпринимателю заключить договора залога в обеспечение всех существующих и будущих обязательств должника в пределах определенной суммы, то почему право должно запрещать заключение аналогичного договора залога акций или доли акционером (участником), являющимся физлицом?

7) Пункт 2 статьи 350.1 ГК: «Если залогодателем является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, соглашением между залогодателем и залогодержателем может быть также предусмотрено, что реализация заложенного имущества осуществляется путем: - оставления залогодержателем предмета залога за собой, в том числе посредством поступления предмета залога в собственность залогодержателя, по цене и на иных условиях, которые определены указанным соглашением, но не ниже рыночной стоимости; - продажи предмета залога залогодержателем другому лицу по цене не ниже рыночной стоимости с удержанием из вырученных денег суммы обеспеченного залогом обязательства».

Зачем запрещать включение такого условия в договор залога акций (доли), в котором залогодателем является акционер-физлицо?

8) Пункт 3 статьи 361 ГК: «Условия поручительства, относящиеся к основному обязательству, считаются согласованными, если в договоре поручительства имеется отсылка к договору, из которого возникло или возникнет в будущем обеспечиваемое обязательство. В договоре поручительства, поручителем по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, может быть указано, что поручительство обеспечивает все существующие и (или) будущие обязательства должника перед кредитором в пределах определенной суммы.

Есть ли политико-правовые основания запрещать акционерам (участникам ООО) выдавать поручительств по долгам своей компании в обеспечение всех существующих или будущих обязательств этой компании в пределах определенной суммы? По-моему, таких оснований нет.

9) Пункт 1 статьи 391 ГК: «В обязательствах, связанных с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности, перевод долга может быть произведен по соглашению между кредитором и новым должником, согласно которому новый должник принимает на себя обязательство первоначального должника».

Какой смысл ограничивать возможность перевода долга по соглашению между кредитором и новым должником без участия изначального должника, если переводимый долг вытекает из акционерного соглашения (соглашения участников ООО) или договора продажи акций или доли с участием акционерка-физлица? Очевидно, что каких-то внятных оснований для такого ограничения попросту нет

10) Пункт 3 статьи 401 ГК: «Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств».

Наш ГК дифференцирует основания договорной ответственности для случая, когда обязательство связано с предпринимательской деятельностью должника, с одной стороны, и случая, когда обязательство не связано с такой деятельностью, с другой стороны. В первом случае должника освобождает от ответственности только непреодолимая сила, в то время как во втором – простой случай. Иначе говоря, в первом случае ответственность носит более строгий характер. Но логично ли применять облегченный режим виновной ответственности к должникам-физлицам, не исполнившим акционерное соглашение или договора купли-продажи бизнеса? Казалось бы, трудно найти более предпринимательский по духу договор, чем договор продажи бизнеса. Разве заслуживает должник, являющийся собственником бизнеса (то есть предпринимателем в истинном смысле этого слова), облегченного формата ответственности, если этот предприниматель не зарегистрирован как индивидуальный предприниматель?

11) Пункт 2 статьи 431.1 ГК: «Сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным, за исключением случаев признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным статьями 173, 178 и 179 настоящего Кодекса, а также если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны».

Очевидно, что применение этого правила «эстоппель» вполне оправдано и тогда, когда договор, скажем, продажи бизнеса пытается оспорить заключивший его бизнесмен-физлицо. Тем паче, что в аналогичной норме об этой новелле на оспаривание сделки в п.2 ст.166 ГК никаких ограничений по субъектному составу вовсе нет.

12) Пункт 1 статьи 450 ГК: «Многосторонним договором, исполнение которого связано с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, может быть предусмотрена возможность изменения или расторжения такого договора по соглашению как всех, так и большинства лиц, участвующих в указанном договоре, если иное не установлено законом. В указанном в настоящем абзаце договоре может быть предусмотрен порядок определения такого большинства».

Допустим, что заключается акционерное соглашение с участием нескольких акционеров, один из которых является физлицом. Неужели стороны не могут включить в договор условие о праве на его расторжение или изменение по решению большинства только потому, что одной из сторон является акционер, не учтенный в ЕГРЮЛ или ЕГРИП? Кажется очевидным, что в таком ограничении свободы договора просто нет никакой логики.

13) Пункт 6 статьи 450.1 ГК: «Если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором, в случаях, когда сторона, осуществляющая предпринимательскую деятельность, при наступлении обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором и служащих основанием для осуществления определенного права по договору, заявляет отказ от осуществления этого права, в последующем осуществление этого права по тем же основаниям не допускается, за исключением случаев, когда аналогичные обстоятельства наступили вновь».

Данная норма устанавливает право стороны договора, осуществляющей предпринимательскую деятельность, в одностороннем порядке отказаться от осуществления некого секундарного права, вытекающего из договора (например, права на зачет, на отказ от договора, на изменение его условий и т.п.). Представляется вполне очевидным, что такой же waiver может осуществить и физлицо, если оно отказывается от некого права, вытекающего из договора продажи бизнеса или акционерного соглашения.

14) Пункт 1 статьи 188.1 ГК: «В целях исполнения или обеспечения исполнения обязательства представляемого перед представителем или лицами, от имени или в интересах которых действует представитель, в случаях, если такое обязательство связано с осуществлением предпринимательской деятельности, представляемый может указать в доверенности, выданной представителю, на то, что эта доверенность не может быть отменена до окончания срока ее действия либо может быть отменена только в предусмотренных в доверенности случаях (безотзывная доверенность)».

Представим, что безотзывную доверенность на переоформление доли или подписание передаточного распоряжения желает выдать акционер (участник ООО), являющийся физлицом. Или допустим, что выдачу безотзывной доверенности на голосование на общем собрании акционеров выдает сторона акционерного соглашения, являющаяся физлицом или НКО. Разве стоит эту возможность ограничивать? Кстати, вопрос очень актуальный, так как при продаже доли в ООО участником-физлицом потребность в выдаче безотзывной доверенности есть большая практическая потребность.

Заключение

Предпринимательское право в России в настоящее время переживает свое зарождение, поскольку с распадом Советского союза сформировалась новая прослойка людей, которая воспользовалась неразберихой в законодательстве, и стала использовать его несовершенство в корыстных целях. Не было законов, позволяющих наказать тех, кто уклонялся от исполнения обязательств, да и сейчас не всегда можно найти выход из создавшегося положения, когда кто-то просто не желает исполнять свои обязательства.

Современное законодательство устанавливает слишком легкие наказания за гражданские правонарушения, и поэтому многие не совсем честные люди этим пользуются. Только через усиление исполнения обязательств государство сможет добиться того, что человек будет в полной мере осознавать ответственность за то, за что он отвечает.

В настоящее время существует достаточно большое количество «классических» вариантов, позволяющих соблюсти как интересы кредитора, так и должника в условиях действия определенных обязательств. Все они проработаны в достаточной для практики степени. В тоже время, реальные условия хозяйственной деятельности на различных этапах функционирования экономики страны могут выдвигать новые формы и способы, не рассмотренные ни в законах, ни в подзаконных актах. Эти способы, как правило, характерны для переходных периодов развития. Очевидно, что их действие так же должно быть законным. Поэтому, возникает необходимость постоянной работы по совершенствованию правовой базы путем внесения своевременных поправок и комментариев.

Таким образом, когда в законе признаки предпринимательской деятельности четко не прописаны и во многом носят оценочный характер, у правоприменителя возникают сложности при квалификации деяний физического лица по ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство».

Вывод о том, осуществляет ли гражданин именно предпринимательскую деятельность, следует делать применительно к каждой конкретной ситуации. При этом нужно тщательно изучить фактические обстоятельства осуществления гражданином экономической деятельности.

Перечень поименованных в законе способов обеспечения исполнения обязательств пополнился таким способом, как обеспечительный платеж. На практике он нередко использовался, в частности, в договорах аренды, и являлся не предусмотренным законом способом обеспечения исполнения обязательств, что допускается ст. 329 ГК РФ.

Список использованных источников

1. Агарков М.М. Обязательства по советскому гражданскому праву [Текст] // Избранные труды по гражданскому праву. Т. I. – М., Статут. -2002. – 562с.
2. Афонина А.В. Права потребителей: осуществление и защита [Текст] // Гражданское право. – 2008. – №2.
3. Бевзенко Р.С. Проблемы исполнения обязательства и его обеспечения [Текст] // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. Белова В.А. – М., Юрайт. - 2007. – 568с.
4. Белых В.С. Правовое регулирование предпринимательской деятельности в России: Монография. [Текст] – М., Проспект. - 2005. – 516 с.
5. Бессолицын Д.А. Требование об исполнении обязательства в натуре как средство защиты при нарушении договора международной купли-продажи товаров [Текст] // Юрист-международник. – 2007. – №2.
6. Буркова А. Поручительство на будущее [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2008. – №4.
7. Витрянский В.В. Особенности ответственности за нарушение предпринимательского договора [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – №1.
8. Власова А.С. Гражданско-правовые средства регулирования риска предпринимательской деятельности [Текст] // Нотариус. – 2007. – №5.
9. Ершов О.Г. О принципе свободы договора [Текст] // Российская юстиция. – 2008. – №1.
10. Занковский С.С. Предпринимательские договоры. [Текст] – М., Волтерс Клувер. - 2004. – 416с.
11. Зверева Е.А. Надлежащее и ненадлежащее исполнение договорных обязательств предпринимателем [Текст] // Право и экономика. – 2008. – №3.
12. Карпова Н.В. Ответственность сторон кредитного договора за ненадлежащее исполнение своих обязательств [Текст] // Современное право. – 2008 – №1.
13. Кулаков В.В. О понятии способа обеспечения исполнения обязательства [Текст] // Российский судья. – 2007. – №12.

16. Нестерова О. Концессионные отношения в России [Текст] // Законность. – 2007. – №10.

17. Черных А.В. Залог недвижимости в российском праве. [Текст] – М., Легат. - 2008. – 308с.

18. Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ №104, 21.12.2005 г.] // Вестник ВАС РФ. – 2006. – №4.

Приложение 1