Убийство и его виды

Содержание:

Введение

Приоритет ценности человеческой жизни, прав и свобод человека над всеми другими ценностями утвержден  Статьей 2 Конституции Российской Федерации: человек, его права и свободы являются высшей ценностью. А в статье 20 основного закона страны указывается, что именно право на жизнь является основополагающим, естественным и неотъемлемым правом каждого россиянина. Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер.

При посягательстве на жизнь наступают необратимые последствия, которые не подлежат восстановлению или сколько-нибудь адекватному возмещению. Российский законодатель уделил этому объекту правового регулирования особое внимание, поместив преступления, непосредственно посягающие на жизнь человека, в самом начале Особенной части УК РФ 1996 года (раздел 7, гл. 16), признав охрану жизни приоритетной задачей уголовного закона.

Защита прав личности является одной из важнейших задач уголовного права. Юридическая наука должна способствовать успешному решению задач, стоящих перед правоохранительными органами, оказывать реальную помощь в борьбе с преступностью. Для этого необходимо не только исследование отдельных вопросов этой науки, но и решение общих проблем права, так как именно на их основе могут быть приняты правильные судебные решения. Глубокая разработка общих проблем права содействует осуществлению правосудия в строгом соответствии с законом, обеспечивает устойчивость в судебной практике, единообразие и стабильность в применении закона. К числу таких общих проблем уголовного права относится и проблема квалификации преступлений против жизни человека, в частности - убийства. Квалификация данного преступления - это установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой. Необходимо обратить внимание на ч. 2 ст. 105 УК РФ, на квалифицирующие признаки - по делам этой категории нередко наблюдаются судебные ошибки, вследствие неправильной квалификации преступного лишения жизни другого человека, как правило, влечет назначение несправедливого наказания, что существенно снижает эффективность уголовно-правового противодействия насильственной преступности.

Повышенная общественная опасность убийств, других посягательств на жизнь человека, на безопасность людей есть постоянный фактор, определивший особую актуальность, теоретическую и практическую значимость исследований проблемы уголовной ответственности и наказания за эти виды преступлений. Любые нюансы, затрагивающие вопросы оптимизации указанных уголовно-правовых норм и практики их применения на основе принципа справедливости, позволяющие законодательству и правоприменительной деятельности быть более эффективными в противодействии этим самым опасным в системе преступности деяниям, должны заслуживать внимания и поддержки.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при реализации норм уголовной ответственности за убийство в Российской Федерации.

Целью настоящей работы является изучение состава преступления,  рассмотрение проблем квалификации убийства.

Задачи работы состоят в следующем:

- проанализировать историю развития Российского законодательства об ответственности за убийство;

-  исследовать понятие и состав убийства по действующему уголовному законодательству Российской Федерации;

- выявить проблемы уголовной ответственности за некоторые квалифицированные виды убийств

Структура работы: курсовая содержит: содержание, введение, 3 главы, заключение и библиографический список.

1. Общая характеристика убийства

1.1 История развития законодательства об ответственности за убийство

Одним из наиболее тяжких и достаточно распространенным преступлением против жизни и здоровья является убийство. Запрет на убийство был одним из первых табу в человеческой культуре начиная с самых древних времен. Во многом это объяснялось необходимостью укрепления каждого конкретного социума и продолжением рода. В последствии, при формирования крупных человеческих сообществ, вплоть до государственных объединений, запрет на убийство стал принимать форму закона.^[1]

Впервые, в памятниках русского права посягательство на жизнь как уголовное преступление упоминались в договорах русских князей Олега (в 911г.) и Игоря (в 945г.) с греками. В понятие убийства, как это следовало из положений, предусмотренных договором Олега, включалось лишение другого человека жизни. Тогда убийство не разделялось на виды и независимо от мотивов, обстоятельств и вины наказывалось смертью. В законоположениях тех времен говорилось о том, что если русин убьет христианина или христианин убьет русина, он умирает на месте, где совершил убийство. Если же убийца скроется и у него окажется имущество, то ближайший родственник убитого получит часть его имущества. Если же скрывшийся убийца не имеет имущества, он остается под судом, а после розыска подлежит смерти (ст. 3). Аналогичное положение содержалось в ст. 12 договора Игоря с греками.

Русская Правда Ярослава дает более развернутую картину ответственности за причинение смерти. В ней признается право кровной мести, но ограничивается перечень кровных мстителей: брат мстит за брата, сын – за отца, отец – за сына, брат сестры – за ее сына. Из кровных мстителей исключались женщины. Русская Правда первоначально предусматривала передачу убийцы в полное распоряжение родственников убитого по праву кровной мести. Это, в конечном счете, приводило к значительному сокращению населения. Дети великого князя Ярослава (около 1050 г.) ограничили власть родственников жертвы над виновным в убийстве, а затем заменили кровную месть выкупом (головщиной).

Соборное уложение царя Алексея Михайловича, принятое в 1649 г., впервые в зависимости от формы вины выделило умышленное и неумышленное убийство, было введено понятие необходимой обороны и крайней необходимости; среди соучастников выделялись инициатор преступления, исполнитель, пособник и укрыватель. На первое место (как и в действующем Уголовном кодексе РФ) по тяжести убийства ставилось посягательство на жизнь государя (в настоящее время – посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, лица, осуществляющего правосудие или предварительное следствие, иного сотрудника правоохранительных органов) – любое лицо, схватившееся в присутствии царя за рукоять сабли, наказывалось отсечением руки, а за убийство, покушение, приготовление и даже обнаружение умысла на убийство особы государя предусматривалась тяжкая смертная казнь. Из Уложения следует, что к отягчающим обстоятельствам убийства относили: совершение этого преступления в присутствии государя, на государевом дворе, а также в церкви. К тяжким относились убийства родителей, родственников, законных и незаконных детей, господина, мужа (особо строго преследовалось отравление мужа женой). Отдельно выделялись убийства, совершенные ратными или служивыми людьми, а также сопряженные с разбоем, иным насилием или кражей. Данные убийства выделялись в качестве тяжких и наказывались смертной казнью^[2]. Также в самостоятельное преступление выделялось причинение смерти пациенту врачом, в случае если он «нарочно или ненарочно уморит» кого-либо, его также предписывалось казнить. В этом случае допускалось применение смертной казни и за неосторожное причинение смерти. К менее тяжким, так называемым «случайным» убийствам относились совершенные «в драке или по пьяному делу». В качестве наказания предусматривалось тюремное заключение. Если смерть человеку была причинена лошадью потому, что всадник «без хитрости не удержал ее», наказание не применялось^[3], то есть предполагалось прекращение уголовного преследования в связи с отсутствием одного из ключевых признака состава данного преступления - умысла на причинение смерти потерпевшему.

Более жесткими, чем Уложение 1649 г., были законы, утвержденные Петром I – Воинский артикул (1715 г.) и Морской устав (1720 г.). Более 100 преступлений наказывалось смертной казнью, из них в 74 случаях смертная казнь, в том числе и за убийство, была абсолютно определенной санкцией. Смертная казнь распространялась не только на оконченное убийство, но и на покушение, приготовление и обнаружение умысла совершить преступление. В то же время подчеркивалось, что в случае совершения неумышленного и ненамеренного убийства, когда «никакой вины не находится», лицо не полежит наказанию. Артикул предусматривал такие категории как умысел, неосторожность и случай, в том числе и при убийстве, подробно регламентировал право на необходимую оборону, предусматривал крайнюю необходимость. Поскольку все убийства, как при отягчающих обстоятельствах, так и без них, наказывались смертной казнью, то различие состояло только в способе ее исполнения. За убийство при отягчающих обстоятельствах применялось колесование или повешение, в остальных случаях виновному отсекалась голова. К убийствам при отягчающих обстоятельствах относились: детоубийство, отцеубийство а также убийство по найму или убийство священника, с применением яда, совершенное особо мучительным способом, солдатом офицера, на дуэли, мирных жителей во время военных действий. Убийство по неосторожности («ненароком и невольно») наказывалось тюрьмой, штрафом или шпицрутенами. Предусматривалось «наказание» за самоубийство – тело самоубийцы предписывалось оттащить в «бесчестное» место, волоча по обозу или улице, и закопать. Покушение на самоубийство (при отсутствии уважительных причин, например умопомешательства) наказывалось смертной казнью.

Свод законов уголовных 1832 г., подготовленных под руководством М.М. Сперанского вступил в силу с 1 января 1835 г. Включал в себя 2 части (книги): 1) «О преступлениях и наказаниях вообще»; 2) «О судопроизводстве по преступлениям». Книга первая – это фактически первый Уголовный кодекс России, в котором была предпринята попытка систематизировать положения общей и особенной частей. В главе второй «О смертоубийстве» раздела шестого «О преступлениях против безопасности жизни» предусматривалась ответственность за преступления против жизни: умышленное убийство, неосторожное убийство, убийство в драке, детоубийство, самоубийство или покушение на него. В Своде предпринята попытка дать определение понятия убийства, а именно: «Насильственная смерть, причиненная другому человеку нанесением ран, ушиба или отравления, почитается смертоубийством» (ст. 330)^[4].

К умышленному убийству при отягчающих обстоятельствах (к «особенным смертоубийствам») относились: 1. Убийство отца или матери; чадоубийство (сына или дочери); детоубийство (убийство малолетнего); братоубийство (сестры или брата); убийство прочих родственников. 2. Убийство начальника подчиненным и «обратно». 3. Убийство господ слугами и «обратно». 4. Убийство лиц при отправлении ими должностей, а также убийство в чреве матери (аборт) шарлатаном или другими лицами, не имеющими на это права (ст. 343).

Все соучастники убийства назывались сообщниками, которые классифицировались как исполнители, зачинщики и помощники. Главный виновник умышленного убийства (им мог быть как исполнитель, так и зачинщик) подлежал лишению всех прав состояния, а также наказывался поркой кнутом и каторжной работой. Предусматривалось, что все соучастники убийства подлежали равному или меньшему наказанию. Тяжесть наказания зависела от степени х вины. Недоносители об убийстве подвергались меньшему наказанию, чем сообщники (ст. 332, 334, 335).

В XIX веке появляется следующий достаточно крупный и кодифицированный нормативный акт: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Оно было утверждено 15 мая 1845 г. и вступило в силу с 1 мая 1846 г.

Уложение о наказаниях в значительной степени переняло существовавшие ранее нормы о преступлениях против жизни, содержавшиеся в Своде законов уголовных, однако претерпели существенные изменения структура, содержание и подходы к оценке этих преступлений^[5].

Понятие убийства в Уложении формулировалось, как умышленное или неосторожное лишение человека жизни. Убийство подразделялось на простое, квалифицированное, привилегированное и совершенное по неосторожности^[6].

Наиболее тяжким являлось умышленное убийство близких родственников - отца и матери. Оно наказывалось лишением прав состояния и пожизненной (без срока) каторгой. Отдельно предусматривалось, что старость не является основанием для освобождения из острога.

В качестве главного признака тяжких убийств указывался предумышленный (заранее задуманный) характер преступления. Подчеркнем, что для квалификации убийства отца или матери по ст. 1449 Уложения о наказаниях предумышленность не требовалась, достаточно было умысла на убийство^[7].

К тяжким предумышленным убийствам относились: совершенные повторно; жены или мужа, сына или дочери либо любого родственника по восходящей или нисходящей линии; начальника, господина, хозяина либо члена семьи названных лиц; беременной женщины; совершенное путем поджога, взрыва или иным способом, когда опасности подвергалось несколько лиц; совершенное из засады; с целью ограбления или получения наследства; посредством отравления. Эти виды убийства наказывались лишением всех прав состояния и каторжными работами (первые три вида – пожизненно, остальные на срок от пятнадцати до двадцати лет – ст. 1451–1453).

Предумышленное убийство без отягчающих вину обстоятельств, наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой на каторгу сроком от пятнадцати до двадцати лет^[8]. Такому же наказанию подвергались виновные в предумышленном убийстве, совершенном группой, но зачинщику (организатору или подстрекателю) суд вправе был назначить каторжные работы пожизненно (ст. 1454). Умышленное убийство без заранее обдуманного намерения наказывалось лишением всех прав состояния и каторгой от двенадцати до пятнадцати лет (ст. 1455).

В качестве квалифицирующего признака рассматриваемого состава преступления, отягчающего ответственность, в Уложении о наказаниях наиболее распространенным является предумышленность убийства^[9]. На первый взгляд, данный признак предусматривает «более злую волю» субъекта преступления по сравнению с волей того, кто заранее не намеревался совершить убийство. Но это, с нашей точки зрения, был бы умозрительный вывод. По нашему мнению, предумышленность предполагает наличие прямого умысла на убийство. Соответственно, в данном случае речь идет о большей степени опасности прямого умысла по сравнению с косвенным. Но многочисленная судебная практика показывает, что это правило свойственно далеко не для всех убийств. Совершенные с косвенным умыслом убийства могут быть более тяжкими и опасными, чем убийства с прямым умыслом, поэтому полагаем, что нет достаточных оснований для такого четкого разграничения и выделения предумышленности в качестве квалифицирующего обстоятельства, отягчающего умышленное убийство. В тех же случаях, когда преднамеренность может отягчать убийство, у суда, с учетом конкретных обстоятельств, есть возможность в пределах санкции назначить более строгое наказание^[10].

Последний законодательный акт Российской империи – Уголовное Уложение было утверждено 22 марта 1903 г., но полностью так и не было введено в действие. В нем не было разделения умышленного убийства на предумышленное и непредумышленное, вводился общий термин «умышленное убийство», а также были включены дополнительно два отягчающих ответственность признака: убийство священнослужителя во время службы, а также члена караула, охраняющего императора, либо часового военного караула. В качестве повторного признавалось убийство, если оно было совершено в течение пяти лет после отбывания наказания за убийство без смягчающих обстоятельств. Также, была введена новая норма об ответственности за убийство главы иностранного государства, которое наказывалось каторгой без срока (ст. 453–456).

Непосредственно после смены власти в октябре 1917 г. РКП(б) и Советским правительством были упразднены существовавшие ранее судебные учреждения и юридические институты царской России. Отменены действующие законы, в том числе и устанавливающие уголовную ответственность. Это относилось и к законодательству о преступлениях против жизни и к порядку расследования и судебного рассмотрения данной категории дел^[11]. Данная категория дел была передана на рассмотрение окружным народным судам и революционным трибуналам. Отныне судам разрешалось руководствоваться законами свергнутых правительств, «поскольку таковые не отменены декретами ВЦИК и СНК и не противоречат социалистическому правосознанию»^[12].

Первым кодифицированным нормативно-правовым актом содержащим уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за преступления против жизни, ст УК РСФСР 1922 г., введенный в действие с 1 июня 1922 г. В основе структуры кодекса лежало разграничение преступлений по объекту посягательства. Это относилось и к преступлениям против жизни. Если объектом посягательства выступала только жизнь человека, то преступление признавалось убийством.

Ответственность за преступления, посягающие на жизнь, была установлена и в гл. V УК «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности». В разд. I «Убийство» предусматривалась ответственность: за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ст. 142); умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (ст. 143); умышленное убийство при смягчающих обстоятельствах (ст. 144 и 145); неосторожное убийство (ст. 147). В числе обстоятельств, отягчающих умышленное убийство, в ст. 142 УК предусматривались: а) корысть, ревность (при отсутствии сильного душевного волнения) и другие низменные побуждения; б) убийство лицом, уже отбывшим наказание за умышленное убийство или весьма тяжкое телесное повреждение; в) убийство способом, опасным для жизни многих людей или особо мучительным для убитого; г) убийство с целью облегчить или скрыть другое тяжкое преступление; д) убийство лицом, на обязанности которого лежала особая забота об убитом; е) убийство с использованием беспомощного положения убитого. За умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок не ниже 8 лет со строгой изоляцией^[13].

В качестве смягчающих вину обстоятельствах было выделено: умышленное убийство, совершенное под влиянием сильного душевного волнения, вызванного противозаконным насилием со стороны потерпевшего (наказывалось по ст. 144 УК лишением свободы до 3 лет); превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападающего, а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер (наказание по ст. 145 УК – лишение свободы на срок до 1 года).

С 1 января 1927 г. был введен в действие утвержденный 22 ноября 1926 г. новый УК РСФСР. Этот кодекс оставил без существенного изменения объективную сторону умышленного убийства. Изменения претерпели лишь санкции. Теперь устанавливался высший предел наказания, а не низший, в отличие от УК РСФСР 1922 г. За умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ст. 136 УК) было предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет; за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (ст. 137 УК) – до 8 лет; за умышленное убийство в состоянии сильного душевного волнения (ст. 138 УК) – до 5 лет лишения свободы или исправительно-трудовые работы на срок до 1 года^[14].

Изменениями от 1934 г. ст. 136 УК РСФСР была дополнена ч. 2, которая предусматривала ответственность за убийство, совершенное военнослужащим при особо отягчающих обстоятельствах. За его совершение предусматривалась высшая мера наказания – расстрел. Других изменений в уголовное законодательство об ответственности за преступления против жизни не вносилось до 1954 г^[15].

Президиум Верховного Совета СССР 30 апреля 1954 г. принял Указ «Об усилении уголовной ответственности за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах». Применение этого Указа позволило значительно усилить борьбу с умышленными убийствами при отягчающих обстоятельствах, повысить предупредительное воздействие уголовного закона.

Следующим законодательным актом, регулирующим ответственность за убийство, стал УК РСФСР 1960 г., который, сохранив прежнюю классификацию преступлений против жизни, внес серьезные изменения в характеристику обстоятельств, отягчающих умышленное убийство.

В соответствии со ст. 102 УК РСФСР совершенным при отягчающих обстоятельствах признавалось убийство: а) из корыстных побуждений; б) из хулиганских побуждений; в) в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга; г) с особой жестокостью; д) способом, опасным для жизни многих людей; е) с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием; ж) женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности; з) двух и более лиц; и) лицом, ранее совершившим умышленное убийство, за исключением убийства при превышении пределов необходимой обороны и в состоянии сильного душевного волнения; к) на почве кровной мести; л) особо опасным рецидивистом^[16].

В нормы УК РСФСР 1960 г., предусматривающие ответственность за преступления против жизни, был внесен ряд изменений в 1962–1994 гг. Это вполне закономерное явление, так как действенность и эффективность законодательства проверяется на практике, в ходе его применения. Так, в ст. 102 УК РСФСР был изменен п. «в» – предусмотрена ответственность за совершение убийства не только лица в связи с выполнением им своего служебного или общественного долга, но и его близких родственников, а также с целью воспрепятствования законной деятельности должностного лица. В число отягчающих обстоятельств убийства были включены совершение его по предварительному сговору группой лиц и на почве национальной или расовой вражды или розни^[17].

Конституция РФ (ст.2) стала рассматривать человека, его права и свободы в качестве высшей ценности. Эти положения были закреплены в Уголовном Кодексе 1996 г.: в ч. 1 ст. 2 УК РФ на первое место поставлена задача охраны прав и свобод человека и гражданина.

1.2 Развитие понятия убийства в уголовном праве

Убийство – наиболее тяжкая разновидность посягательств на жизнь. В последнее десятилетие имеется явная тенденция к их росту. Впервые на законодательном уровне было дано понятие в ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ: "Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку...". Это указывает на то, что законодатель связывает понятие убийства лишь с умышленной формой вины. Однако представляется, что данная дефиниция не является истинной, поскольку не были освещены такие элементы состава, как объект преступного посягательства и объективная сторона преступления.

В ранее действовавшем законодательстве вообще не содержалось понятия убийства, что породило многочисленные попытки правоведов дать определение данному преступному деянию. Например, М.Д.Шаргородский писал, что «убийство – это неправомерное лишение жизни другого человека»^[18].

К определению данного деяния подошел С.В. Бородин, считая, что убийство – это предусмотренное статьей Особенной части УК виновное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть. В отличие от законодательного определения убийства, С.В. Бородин правильно отмечает, что виновный посягает на такой объект преступления, как жизнь другого человека. Данная мысль имеет значение, поскольку указание на объект преступления помогает правильно понять сущность данного деяния и верно квалифицировать содеянное^[19].

По мнению К.К. Панько, законодатель должен закрепить обязательные объективные и субъективные элементы деяния, образующие его общественную опасность, должен структурировать состав преступления, в который необходимо включить обязательные компоненты: объект и объективную сторону, субъект и субъективную сторону, поскольку, по мнению правоведа, все четыре компонента связаны и тесно взаимодействуют^[20].

Позиция В.Н. Кудрявцева схожа с мнением К.К. Панько – по мнению ученого, в уголовном праве законодательное оформление любого общественного опасного деяния, с которым надо бороться, по возможности должно точно и исчерпывающе включать в себя указания на все элементы состава преступления. Только при соблюдении данных условий дефиниция этого преступления будет соответствовать потребностям теории и практики, позволит понять сущность данного уголовно-наказуемого деяния, точно квалифицировать содеянное, будет справедливой^[21].

Подводя итог вышеизложенным мнениям правоведов, можно прийти к выводу, что действующая дефиниция, представленная в УК РФ, не свободна от недостатков и не отвечает требованиям принципа справедливости. На наш взгляд, в указанном определении законодателем не был отражен объект преступного посягательства и не была охарактеризована объективная сторона. Поэтому наиболее подходящим будет толкование: «умышленное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть». В предлагаемой дефиниции действительно отражены все существенные особенности этого состава.

Глава 2. Юридический анализ состава преступлений, предусмотренных ст. 105 УК РФ

Анализ состава преступления против жизни имеет значение для индивидуализации ответственности, которая зависит от правильной квалификации совершенного преступления.

Объект посягательства этой группы преступлений отличается рядом особенностей.

Во-первых, общественно опасные последствия этих посягательств невосстановимы, носят необратимый характер: человек как таковой перестает существовать.

Во-вторых, эти посягательства касаются важнейшего естественного права любого человека, зафиксированного не только в ч. 1 ст. 20 Конституции РФ: «Каждый имеет право на жизнь»^[22], но и во всех межгосударственных правовых актах, имплементированных в правовую систему нашего государства.

В отношении данного объекта общепризнанным является мнение, что жизнь в данном случае принимается не только как общественное отношение, но и как биологическое состояние человека. Следовательно, противоправным будет являться лишение жизни абсолютно любого человека независимо от его возраста (новорожденный, престарелый, молодой), состояния или морального и физического облика.

Неоспоримо, что жизнь имеет свои временные рамки, очерченные ее начальным и конечным моментом. Правильное определение этих рамок в соответствии с диспозицией статьи Уголовного кодекса РФ важно для отграничения убийства от таких преступлений, как незаконный аборт, неоказание помощи лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии, уголовно наказуемая трансплантация органов и тканей, покушение на негодный объект.

В качестве начального момента жизни человека в науке и практике применения уголовного закона считают начало процесса физиологических родов, что связывается с отделением плода от утробы матери и начало самостоятельного дыхания.

Некоторые сложности вызывает определение в теории и на практике конечного момента жизни. Ряд ученых в качестве момента наступления смерти (и, следовательно, окончание жизни) определяют момент остановки дыхания и прекращения сердцебиения, отсутствия пульса, понижения температуры тела (клиническая смерть), другие не безосновательно полагают что для клинической смерти свойственно то, что, с одной стороны, отсутствуют какие-либо признаки жизни, но как таковых признаков смерти также еще нет. В настоящее время большинство ученых и практиков связывают момент наступление смерти с биологической смертью – то есть с прекращением обеспечения тканей организма кислородом. Кровь перестает поступать в головной мозг, происходят необратимые процессы распада клеток центральной нервной системы, исчезает электрическая активность мозга. По нашему мнению, эта точка зрения ближе к истине, так как жизнь заканчивается не ранее наступления биологической смерти, так как до наступления биологической смерти возможно оживление умирающего. Непринятие мер по спасению жизни человека, находящегося в состоянии клинической смерти, равно как и иное противоправное поведение (изъятие органов для пересадки, нанесение телесных повреждений и т.п.), должно влечь уголовную ответственность для виновных лиц^[23].

Родовым объектом убийства являются интересы личности и его блага. Видовым объектом убийства являются жизнь и здоровье человека. Непосредственным объектом убийства выступает жизнь конкретного человека^[24].

Объективная сторона рассматриваемого состава преступления представляет собой лишение жизни другого человека. Убийство может быть совершено путем как действия, так и бездействия. Чаще всего убийство совершается путем действия, направленного на критическое нарушение функций или анатомической целостности жизненно важных органов человека. Убийство возможно как в результате психического воздействия, так и непосредственных физических действий, когда потерпевший лишается жизни. Убийство может быть совершено непосредственно виновным, или при помощи других лиц, не осознающих в полной мере характер своих действий в силу создавшейся обстановки, либо вследствие психической неполноценности или возраста. При квалификации действий виновного необходимо учитывать, что психологическая травма сама по себе может вызвать смерть лица, страдающего заболеванием сердца или сосудистой системы. Психологическая травма нанесенная лицом, заведомо знающим о болезненном состоянии потерпевшего, при определенных обстоятельствах (при наличии цели лишения жизни) должна признаваться убийством. Выяснение способа действия как признака объективной стороны убийства имеет серьезное значения для его квалификации. Необходимо принимать во внимание, что при совершении некоторых видов убийств способ является квалифицирующим обстоятельством^[25]. Установление такого квалифицирующего признака, как совершение убийства с особой жестокостью или совершение его общеопасным способом предполагает квалификацию соответственно по п. «д» и «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ и исключает применение другой статьи Уголовного кодекса РФ.

При исследовании объективной стороны убийства так же необходимо учитывать, что действие или бездействие являются лишь внешним признаком преступления. Это можно объяснить тем, что его общественная опасность в результате заключается в причиненном вреде – смерти потерпевшего. Наступление смерти потерпевшего, как последствие общественно опасных действий является необходимым признаком объективной стороны преступления. Отсутствие данного последствия в результате действия (бездействия) виновного исключает признание преступления оконченным и при наличии признаков приготовления к убийству или покушения на него влечет квалификацию как убийство с применением ст. 30 УК РФ.

Значимым признаком объективной стороны при убийстве является также наличие причинной связи между действием (бездействием) виновного и наступившей смертью потерпевшего. Решая вопрос о наличии или отсутствии причинной связи между деянием и наступившим последствием необходимо исходить из того, что она является объективной, существующей вне зависимости от нашего сознания связью, в силу которой действие (бездействие) порождает и обусловливает возникновение последствия. Отсутствие причинной связи между действиями виновного и наступившей смертью потерпевшего либо полностью исключает уголовную ответственность за убийство, либо влечет иную квалификацию его действий.

В отличие от остальных признаков состава преступления убийства причинная связь не всегда очевидна. Нередко ее установление по данной категории дел в практической деятельности вызывает определенные трудности, которые можно объяснить тем, что зачастую не учитывается некоторые факторы конкретной обстановки, в которой было совершено преступление^[26].

Установление связи между причиной (действием или бездействием) и следствием (наступившей смертью потерпевшего) нельзя рассматривать вне конкретной обстановки, в которой совершено преступление. Именно поэтому, по каждому делу об убийстве необходимо установить, что смерть потерпевшего является следствием определенных действий (бездействия) в конкретной обстановке их совершения.

Исследуя объективную сторону убийства, необходимо не только устанавливать наступление смерти потерпевшего в результате конкретных действий либо бездействий, но и разделять необходимую причинную связь этих действий и наступивших последствий от случайной связи. При случайной связи последствия, которые наступили от действий лица, для него являются не только не ожидаемыми субъектом преступления, но и объективно не связанными с этими действиями.

К характеристике объективной стороны так же относится и конкретная обстановка совершения преступления. Обстановка совершения убийства имеет значение как для решения вопроса о наличии или отсутствии причинной связи, но и, при определенных обстоятельствах, для привлечения данного лица к уголовной ответственности и квалификации этого преступления. Установление момента совершения убийства в случае истечения срока давности имеет значение для освобождения лица от уголовной ответственности. Время совершения преступления может отразиться и на применении уголовного закона. Место убийства также имеет значение для правильной квалификации: применению подлежит закон, действующий в местности, где оно было совершено^[27].

Субъектом убийства является физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 14-летнего возраста – при простом и квалифицированном убийстве.

Субъективная сторона рассматриваемого преступления в соответствии со ст. 105 УК РФ характеризуется только умышленной формой вины. Умысел при убийстве может быть как прямым, так и косвенным. В соответствии с ч. 2 ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий или бездействий, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления^[28].

В некоторых случаях, когда не установлено, что смерть потерпевшему была причинена с умыслом, отсутствуют обязательные признаки, которые характеризуют субъективную сторону убийства, значит, нет вины, и, следовательно, нет состава данного преступления. Важно выявление всех признаков субъективной стороны, так как неточности в выводе влекут за собой определенные ошибки.

При косвенном умысле на убийство виновный осознает, что он своими действиями ставит в опасность жизнь человека, предвидит, что от этого деяния может наступить его смерть и не желает ее наступления, но сознательно допускает либо безразлично относится к наступлению смерти потерпевшего.

Выявление различия между прямым и косвенным умыслом имеет огромное практическое значение для правильной квалификации действий виновного. Пленум Верховного Суда РФ неоднократно подчеркивал, что покушение на убийство возможно только с прямым умыслом, т. е. тогда, когда деяние лица свидетельствовало о том, что он предвидел наступление смерти, желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам - ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, либо своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.^[29].

Наиважнейшее различие между этими видами умысла состоит, как указано в законе, в волевом элементе субъекта преступления. Так, если при прямом умысле на убийство убийца желает наступления смерти, то при косвенном – он, хоть и не желает, но сознательно допускает, либо безразлично относится к ее наступлению. Термин «не желает» надо понимать не в смысле «не хочет», а в смысле «не имеет прямого желания». «Сознательно допускает» - означает, что виновный готов принять смерть как результат своего деяния^[30].

В числе имеющих значение для квалификации убийства обстоятельств, которые характеризуют субъективную сторону этого преступления, целесообразно выделить мотив, цель и эмоциональное состояние лица в момент совершения убийства.

Мотив действия лица, виновного в убийстве, – это побудительная причина к совершению данного преступления. В ч. 2 ст. 105 УК прямо указываются мотивы: корысть, хулиганские побуждения, кровная месть, национальная, расовая, религиозная ненависть или вражда. Если вышеназванные мотивы и другие обстоятельства отсутствуют, которые отягчают убийство, применяется ч. 1 ст. 105 УК РФ.

От мотива убийства необходимо отличать цель, как признак субъективной стороны преступления. Целью является то последствие, наступление которого желает виновный, совершая преступление. Мотив и цель обычно различаются в законе и имеют самостоятельное значение для квалификации некоторых видов убийства. Установление цели сокрытия другого преступления влечет признание убийства совершенным при отягчающих обстоятельствах (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Но мотив и цель при убийстве могут и совпадать. Например, лицо, совершая убийство по корыстному мотиву, стремится к достижению корыстной цели.

Глава 3. Проблемные вопросы квалификации

3.1 Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности

Одной из проблем квалификации преступления при наличии фактической ошибки является ошибка при совершении убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности. Рассматриваемое деяние непосредственно посягает не только на общественные отношения, обеспечивающие жизнь человека, но и на отношения, обеспечивающие охрану материнства и детства^[31].

Посягательство на жизнь человеческого плода нельзя рассматривать как разновидность убийства. При посягательстве на жизнь заведомо беременной женщины умысел виновного направлен на причинение смерти именно самой беременной женщине в связи с ее особым состоянием на данный момент, которое в сознании виновного связано с различными негативными для него последствиями: неприятностями в семье, на работе, возможными материальными затратами (алименты; рождение наследника) либо в связи с личностными особенностями данной женщины (аморальное поведение, неприязненные отношения и др.)^[32].

Обязательным признаком рассматриваемого элемента состава является заведомость, т.е. осведомленность виновного о наличии беременности у потерпевшей.

Наибольшие сложности в теории и судебной практике вызывает квалификация действий лица, совершающего анализируемое преступление в условиях фактической ошибки. Фактическая ошибка - это заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, являющихся объективными признаками состава данного преступления и определяющих характер преступления и степень его общественной опасности ^[33].

Например, виновное лицо, убивает женщину, которая по его представлению является беременной, а фактически оказывается не беременной. Вот тут и возникают затруднения квалификации содеянного^[34].

Мнения авторов разделились в данном вопросе. Так, например, некоторые исследователи предлагают квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных статьями ч. 3 ст. 30, п. "г", ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 УК РФ, а именно как покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности и простое убийство. Но, согласно ст. 17 совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, следовательно, одно деяние не может одновременно быть покушением и оконченным преступлением. Таким образом, при применении сложения наказаний по ч. 3 ст. 69 получится, что убийство мнимо беременной женщины может повлечь более строгое наказание, чем оконченное убийство фактически беременной женщины.

Другой подход к уголовно-правовой оценке исследуемого деяния выражается в том, что оно рассматривается как оконченное преступление без отягчающих обстоятельств, подлежащее квалификации по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Однако в этом случае направленность умысла виновного, намеревавшегося совершить более опасное преступление, представляющее повышенную общественную опасность, не находит своего отражения в квалификации содеянного, что нарушает принцип вины.

Третьи авторы, такие как С.В. Бородин и некоторые другие, предлагают квалифицировать убийство женщины, ошибочно принятой за беременную, как оконченное преступление по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ [8, с.138]^[35]. Лицо, совершающее преступление, покушается не только на жизнь женщины, но и на жизнь еще не родившегося ребенка, что само по себе должно влечь более строгую ответственность. Тот факт что, женщина фактически не оказалась беременной, по мнению указанного автора не должно менять квалификации, поскольку в п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ говорится про убийство женщины заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, а не об убийстве фактически беременной женщины. Соответственно, для вменения п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ достаточно того, чтобы лицо, совершающее данное преступление осознавало, что женщина находится в состоянии беременности, то есть обладала теми качествами, которые влекут повышенную ответственность, а фактическое наличие или отсутствие беременности на момент совершения преступления значения не имеет.

По нашему мнению, предложенная точка зрения квалификации данного преступления является не верной. Она не соответствует принципу вины (ст. 5 УК РФ), игнорирует ч. 3 ст. 30 УК РФ, и не соответствует правилам квалификации.

Ряд специалистов предложили подобные случаи рассматривать как покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (ч. 3 ст. 30, п. "г", ч. 2 ст. 105)^[36].

А.Н. Попов заключил, что к деянию должно быть применено общее правило: «Если умысел виновного был направлен на совершение более общественно опасного преступления, чем фактически им содеянное, то действия виновного квалифицируются по направленности его умысла» ^[37].

В данной ситуации должна применяться так называемая юридическая фикция: фактически оконченное преступление квалифицируется как покушение. Эта фикция оправдана тем, что хотя общественно опасное последствие и наступило, в реальной действительности оно не сопровождалось тем квалифицирующим обстоятельством, которое охватывалось сознанием виновного и которое в соответствии с направленностью умысла обосновывает усиление наказания.

Из вышеизложенного следует, что данное деяние необходимо рассматривать как покушение на квалифицированное убийство (ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч.2 ст. 105 УК РФ), так как виновное лицо стремилось причинить смерть беременной женщине, но по независящим фактическим обстоятельствам умысел не был доведен до конца.

Таким образом, можно подвести следующий итог: 1) квалификация по ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 2 ст. 105 и по ч. 1 ст. 105 УК РФ, представляется неверной, так как она отражает, не одно преступление, а два, хотя фактически имело место одно преступление. 2) квалификация по ч. 1 ст. 105 УК РФ также не представляется нам верной, так как эта позиция не соответствует принципу вины, и не полностью отражается суть произошедшего. 3) квалификация по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ представляется не правильной, поскольку она не отражает в себе принцип вины и не соответствует общим правилам квалификации преступлений. 4)квалификация рассматриваемого преступления по ч. 3 ст. 30, п. "г", ч. 2 ст. 105 представляется верной вследствие того, что она основывается общих правилах квалификации, учитывает принцип вины и является наиболее справедливой. Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности при наличии в нем фактической ошибки согласно ч. 3 ст. 30 УК РФ должно рассматриваться как покушение на преступление, которое в свою очередь, в силу ч. 2 ст. 29 УК РФ относится к неоконченным преступлениям, следовательно, необходимо применять общее правило квалификации для неоконченных преступлений^[38].

3.2 Убийство, совершенное с особой жестокостью

В уголовном праве существует такая категория как «оценочные признаки». В составе квалифицированного убийства (ч. 2 ст. 105 УК РФ) есть несколько оценочных понятий, которые вызывают трудности квалификации. К ним, в частности, относится состав убийства, совершенный с особой жестокостью. 

Законодатель, выделяя особую жестокость в качестве квалифицирующего признака, тем самым акцентирует внимание на совершении убийства конкретным способом, с присущими только ему установленными критериями, что, в свою очередь, является основанием для усиления уголовной ответственности.

Убийство с особой жестокостью – исключительно тяжкое преступление, совершаемое с причинением мучений и страданий, часто связанное с унижением человеческого достоинства. Оно всегда вызывает широкий общественный резонанс, поскольку при его совершении демонстрируются цинизм, нравственная деградация, а в ряде случаев – садизм и некрофилия^[39].

В современных условиях убийство с особой жестокостью стало средством решения широкого круга проблем: межличностных, психосексуальных, материальных и др^[40]. К причинам убийства с особой жестокостью можно отнести: сильное расслоение населения по уровню доходов и возникающие в связи с этим состояния стресса, фрустрации и т.п., а также отсутствие развитой системы досуга для лиц с небольшим или минимальным источником дохода; дефекты духовно- нравственной системы общества, обесценивание жизни при росте социальной значимости власти и богатства, утверждение СМИ культа насилия, потребления и стяжательства; низкий уровень образования и культуры, незанятость, сокращение реальных возможностей части населения самоутвердиться легальным способом в социально полезной, творческой деятельности.

Согласно п. 8 постановления Пленума^[41] Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 27 января 1999 г. признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т.д.)^[42]. Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания^[43].

Анализируя понятие жестокость, необходимо указать, что под ним понимается свойство личности, которое характеризуется стремлением к причинению страданий, мучений, людям или животным, выражается в действиях, бездействии, словах, а также фантазиях соответствующего содержания. Проявления жестокости могут быть осознанными и несознательными, умышленными или импульсивными^[44]. Жестокость олицетворяет наиболее полное воплощение ненависти, очень часто ненависти безадресной, ненависти вообще, ненависти ко всем.

Таким образом, законодатель предоставляет жестокости совершенных деяний самостоятельного уголовно-правового значения в отдельных случаях при наличии трех условий: 1) при наличии определенных обстоятельств, определенных в диспозициях соответствующих уголовно-правовых норм; 2) при условии, что деяния винного лица причиняют потерпевшему физические или психические страдания; 3) осознание виновным причинения потерпевшему физических или психических страданий.

Жестокость – оценочное понятие и отнесение конкретного поступка к числу жестоких зависит от субъективных нравственных представлений и взглядов оценивающего, его социальной и национальной принадлежности, общественного положения, интеллигентности, уровня культуры, способности, к сочувствию и сопереживанию, чуткости и т. п.

По нашему мнению, особая жестокость, которая применяется относительно потерпевшего (иных лиц) может вызывать как особые страдания, так и особенные мучения. Хотя с точки зрения этимологического толкования понятия “страдание” и “мучение”, в принципе, по своему содержанию, являются идентичными, но относительно уголовно-правовой точки зрения такое разделение кажется нам полностью оправданным с позиции функциональности и полезности в правоприменительной практике^[45].

Организм является биологической основой человека, составляет его материальную организацию. Как живой организм человек подчиняется биологическим закономерностям и имеет особенный элемент – психику.

В связи с этим понятие “особая жестокость” имеет две составляющие: особые страдания, которые следует рассматривать как следствие особой жестокости, которая имеет проявление в совершении деяний, направленных, в первую очередь, на психическую составляющую человека и особые мучения, которые следует рассматривать как последствия деяний, направленных на физическую составляющую (ткани, органы или их функции)^[46].

Совершение убийства с особой жестокостью в некоторых случаях возможно как путем действия, так и путем бездействия. Так, например, когда лицо с целью оградить себя от забот перестает кормить парализованного родственника с которым проживает и о котором должно заботиться, в результате чего наступает смерть последнего, оно совершает именно убийство с особой жестокостью. Потерпевший в данном случае медленно умирая переживает особые физические (через негативные изменения в организме, связанные с голодом и жаждой) и психические (через ощущение отчаяния, безвыходности и страха неминуемой смерти) страдания.

Спорным является сопоставление причинение пострадавшему большого количества ранений с критерием особо жестокого способа, так как нанесение жертве большого количества ран может быть вызвано исключающими наличие особой жестокости обстоятельствами^[47].

Необходимо установить, во-первых, тот факт, что выбранный способ умерщвления являлся объективно мучительным для жертвы, во-вторых, желание либо допущение субъектом именно такого способа убийства.

Однако, с точки зрения М.К. Аниянца, убийство путем нанесения большого количества ран, независимо от того, наносились ли таковые в течение продолжительного времени или нескольких минут, со значительными промежутками времени либо непосредственно одно за другим, являлось ли каждое из ранений смертельным или нет, наступила смерть мгновенно или через некоторое время, должно квалифицироваться как совершенное с особой жестокостью. Как полагает М.К. Аниянц, множественность ударов в любом случае свидетельствует о наличии в действиях виновного особой жестокости. Согласно мнению названного автора, большое количество ранений, причиненных потерпевшему, является достаточным основанием для признания убийства совершенным с особой жестокостью даже в том случае, если пострадавший потерял сознание от первых ударов и в силу этого не претерпевал особых мучений и страданий^[48].

Как мы полагаем, при определении наличия особой жестокости в содеянном причинение многочисленных ранений потерпевшему необходимо связывать с умыслом виновного лица. Установление факта причинения большого количества ранений не является основанием для квалификации содеянного особо жестоким способом. Правоприменителю необходимо доказать, что виновный действовал с умыслом, направленным на совершение преступления с особой жестокостью. Так, если преступник в процессе содеянного наносит многочисленные раны жертве, сознавая, что тем самым причиняет ей излишние мучения, то в подобных случаях следует говорить об особо жестоком способе совершения преступления даже если потерпевший потерял сознание при нанесении первых ударов.

В любом случае, сотрудники следствия и суды, устанавливая наличие особой жестокости в действиях виновного лица, должны сопоставлять факт множественности ранений с другими обстоятельствами конкретного уголовного дела, свидетельствующими о том, что умыслом виновного охватывалось причинение потерпевшему особых физических или моральных страданий в процессе нанесения большого количества ранений^[49].

Важно учитывать следующие существенные моменты: сознательный выбор орудия, применение которого не могло не привести к множественности ранений; длительность избиения пострадавшего, прошедшее время между нанесением первого и последнего ударов; расположение ран и других повреждений на теле жертвы, (т. е. наносились ранения в область расположения жизненно важных органов или нет); характер и локализация причиненных ранений (следует определить силу удара, глубину раневых каналов и т. п.); соотношение сил убийцы и потерпевшего; обстановку места происшествия^[50].

Также, если виновный желал причинить пострадавшему особые физические или нравственные страдания в процессе убийства до наступления смерти жертвы, однако таковые исключительные мучения потерпевший не испытывал вследствие своей моментальной смерти, о которой виновный не догадывался, продолжая при этом свои преступные действия, то содеянное надлежит квалифицировать как совершенное с особой жестокостью^[51]. Содеянное виновным подлежит уголовной ответственности за убийство с особой жестокостью, если преступник намеренно убивал потерпевшего в присутствии близкого ему лица, который, однако, страданий при этом не испытывал, но виновный об этом не знал.

В действительности, количество ранений не всегда позволяет квалифицировать убийство как совершенное с особой жестокостью. Так, нельзя говорить об особой жестокости в том случае, если убийство произошло «в пылу драки», в результате спровоцированной потерпевшим ссоры и при отсутствии умысла виновного на убийство с особой жестокостью. Это обстоятельство мы связываем с тем, что отсутствие умысла на совершение преступления с особой жестокостью может быть обусловлено наличием возбужденного состояния преступника, вызванного провоцирующим поведением жертвы. При отсутствии оснований для признания содеянного в состоянии аффекта, в подобных случаях лишение жизни следует квалифицировать как простое убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Об отсутствии умысла на убийство с особой жестокостью может свидетельствовать и то, что ранения наносились в очень короткий промежуток времени, поскольку об убийстве с особой жестокостью при множественности ранений свидетельствует, как правило, длительность процесса лишения жизни, нанесение повреждений, которые вызывают или могут вызвать исключительные боли и страдания потерпевшего^[52].

Умышленное деяние лица, направленное на совершение убийства с особой жестокостью, но не повлекшее смерти потерпевшего по не зависящим от виновного лица обстоятельствам, в силу ч. 3 ст. 30 УК РФ должно признаваться покушением на убийство с особой жестокостью, поскольку виновное лицо осознанно приступило к выполнению объективной стороны анализируемого состава преступления.

При квалификации содеянного как убийства с особой жестокостью в основание оценки необходимо класть наличие близких на месте происшествия, испытания ими особых страданий от происходящего и субъективное отношение виновного лица к возможным страданиям близких потерпевшего.

Следует отметить, что в практике следственных органов встречаются убийства, совершенные с особой жестокостью путем причинения особых страданий близким потерпевшего при совершении его убийства в их присутствии, где решение вопроса о наличии этого квалифицирующего признака в конкретном убийстве представляет некоторую сложность, поскольку проблема критериев особой жестокости разработана в уголовно-правовой теории недостаточно^[53].

Убийство потерпевшего всегда причиняет его близким тяжкие страдания. Возникает вопрос какие именно страдания следует считать «особыми»? В законе и его толкованиях содержание этого понятия не раскрывается. Отсутствуют попытки раскрыть его и в юридической литературе.

Специфика содержания особых страданий близких потерпевшего обусловливается тем, что эти лица наряду с тяжкими переживаниями самого факта смерти потерпевшего переживают еще и процесс ее причинения^[54]. Как очевидцы, они вначале переживают ужас грозящей близкому им лицу смерти, затем отдельные элементы механизма лишения его жизни и только после этого — сам факт его смерти. При этом тяжесть их страданий усугубляется тем, что на первых этапах они либо бессильны защитить жизнь потерпевшего, либо пытаются сделать это, но безуспешно. Эти из ряда вон выходящие как по характеру, так и по силе переживания, страдания, дополняющие «обычные» тяжкие, и делают весь комплекс страданий близких потерпевшего необычайно, исключительно тяжким, а потому и особым^[55]. То есть сам процесс лишения жизни может вызвать сильный психотравмирующий шок и даже психическое заболевание у близкого потерпевшему лицу. Убийствами в подобных случаях признаются убийства детей в присутствии родителей и наоборот, либо других близких родственников, когда те, кто за этим наблюдают, лишены по какой-либо причине возможности оказать им эффективную помощь. Здесь об особой жестокости свидетельствует характер действий виновного, выражающийся в надругательстве над чувствами близких потерпевшему лиц. Важно только, чтобы виновный знал и сознавал, что близкие видят процесс убийства и это им причиняет особые страдания^[56].

Заключение

Таким образом, охрана жизни, являясь приоритетом любого государства, ведется с начала образования Руси, и довольно широкий перечень норм об ответственности за убийство мы встречаем уже в первом юридическом памятнике - Русской Правде. На следующих исторических периодах, с развитием правовой мысли, развитием государства, происходило закономерное развитие регламентации убийства.

Следует отметить крайне неудачное определение состава простого убийства, данное в ч. 1 ст. 105 УК РФ. Поэтому в качестве альтернативы можно предложить следующую дефиницию рассматриваемому понятию: «Убийство - умышленное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть».

Более подробно был сделан анализ состава преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ. Также, в работе рассмотрены проблемы квалификации некоторых видов квалифицированного убийства, их причины и предлагаемые разными исследователями пути решения этих проблем (например, квалификация преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Проблема квалификации преступлений является предметом пристального внимания ученых и остается актуальной. Пока истина не установлена, необходима тщательная и всесторонняя проверка любого выдвинутого предположения, версии о юридической сущности содеянного. Чем больше собирается фактов и сведений о содеянном, тем точнее будет вывод и правильнее квалификация.

Подробно рассмотрены проблемы квалификации убийства женщины, находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Необходимо установить такой признак, как заведомость, т.е. осведомленность виновного о наличии беременности у потерпевшей. Анализ показал, что наибольшие сложности в теории и судебной практике вызывает квалификация действий лица, совершающего анализируемое преступление в условиях фактической ошибки. Повышенная общественная опасность данного преступления обусловлена его объектом и вредоносностью (причинение вреда охраняемым законом интересам материнства и детства, связанным с особым физиологическим состоянием потерпевшей в момент совершения преступления; отсутствие соответствующего обстоятельства и позволяет квалифицировать содеянное как покушение на то преступление, которое охватывалось умыслом виновного лица).

Немало трудностей возникает при определении особой жестокости убийства. В первую очередь это обуславливается сложностью трактовки постановления Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», где разъясняются правила квалификации данного преступления. Особая жестокость относится к характеристике способа совершения убийства и проявленным в процессе совершения преступления качествам личности виновного.

В заключение необходимо еще раз заметить, жёсткие санкции за совершение преступлений, предусмотренных ст. 105 УК РФ определяются высокой степенью опасности данных преступлений. Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер. УК РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих задач. Жизнь человека является высшей ценностью. Поэтому, уголовная ответственность за лишение жизни должна носить принципиально жесткий характер.

Библиографический список

Нормативно-правовые акты

1. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)
2. «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 19.02.2018)
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 N 1 (ред. от 03.03.2015) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»
4. «Уголовный кодекс РСФСР» (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1996)

Список учебной литературы

1. Бибик, О. Н. Источники уголовного права Российской Федерации / О.Н. Бибик. — М.: Юридический центр, 2017. — 298 c.
2. Звечаровский, И. Э. Ответственность в уголовном праве / И.Э. Звечаровский. — М.: Юридический центр, 2016. — 150 c.
3. Кадников Н.Г. Уголовное право. Общая и Особенная части. - М., 2013. - С. 99.
4. Кочои С.М. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник. Краткий курс. — М., 2015. — 447 с.
5. Круглов, В.А. Уголовное право. Особенная часть: курс лекций / В. А. Круглов. – Минск: Амалфея, 2012. – 591 с.
6. Наумов, А. В. Российское уголовное право. В 3 томах. Том 2. Особенная часть. Главы 1-10 / А.В. Наумов. — М.: Wolters Kluwer, 2016. — 504 c.
7. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2013. С. 898.
8. Преступления против жизни / Бородин С.В. - С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2013. - 467 c.
9. Преступления против жизни и здоровья / Шаргородский М.Д. - М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1947. - 511 c.
10. Российское уголовное право. Особенная часть: моногр. . — М.: Питер, 2015. — 720 c.
11. Советское уголовное право. — М.: Издательство МГУ, 2017. — 518 c.
12. Современное уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник / Под ред. Наумова А.В. М., Илекса. 2008г.,1002с.
13. Теоретические основы квалификации преступлений. Учебное пособие / Корнеева А.В.; Под ред.: Рарог А.И. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. - 176 c.
14. Уголовное право России. Общая часть. / Под ред. И.Э. Звечаровского. — М.: Юристь, 2014. — 461с.
15. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. – 943 с.
16. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / В.А. Блинников, А.В. Бриллиантов, О.А. Вагин и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2015. 1184 с.
17. Уголовное право России. Часть особенная: учебник / Р. Р. Галиакбаров и др. – Москва: Проспект, 2013. – 816 с.
18. Уголовное право. Общая часть. / Под ред. И. Козаченко. — М.: ИНФРА, 2015. — 460с.
19. Уголовное право. Общая часть: учебник / А. Ф. Мицкевич и др. – Москва: Проспект, 2014. – 445 с.
20. Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавров / Ю. В. Грачева и др. – Москва: Проспект, 2012. – 442 с.
21. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с.
22. Уголовное право. Особенная часть: Учебное пособие для студентов юридического факультета / Селивановская Ю.И. — 4-е изд., стереотип. — Казань: Изд-во «Юниверсум», 2013 — 238 с.
23. Яни, П.С. Уголовное право России. Особенная часть [Текст]: учеб. пособие / П.С. Яни, Н.Г. Иванов. - М.: Проспект, 2016г., 550с.

1. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с. ↑

2. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с. ↑

3. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. – 943 с. ↑

4. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. – 943 с. ↑

5. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с. ↑

6. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. – 943 с. ↑

7. Уголовное право. Особенная часть: Учебное пособие для студентов юридического факультета / Селивановская Ю.И. — 4-е изд., стереотип. — Казань: Изд-во «Юниверсум», 2013 — 238 с. ↑

8. Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавров / Ю. В. Грачева и др. – Москва: Проспект, 2012. – 442 с. ↑

9. Преступления против жизни / Бородин С.В. - С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2013. - 467 c. ↑

10. Уголовное право. Особенная часть: Учебное пособие для студентов юридического факультета / Селивановская Ю.И. — 4-е изд., стереотип. — Казань: Изд-во «Юниверсум», 2013 — 238 с. ↑

11. Преступления против жизни / Бородин С.В. - С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2013. - 467 c. ↑

12. Уголовное право. Особенная часть: Учебное пособие для студентов юридического факультета / Селивановская Ю.И. — 4-е изд., стереотип. — Казань: Изд-во «Юниверсум», 2013 — 238 с. ↑

13. Яни, П.С. Уголовное право России. Особенная часть [Текст]: учеб. пособие / П.С. Яни, Н.Г. Иванов. - М.: Проспект, 2016г., 550с. ↑

14. «Уголовный кодекс РСФСР» (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1996) ↑

15. Уголовное право. Особенная часть: Учебное пособие для студентов юридического факультета / Селивановская Ю.И. — 4-е изд., стереотип. — Казань: Изд-во «Юниверсум», 2013 — 238 с. ↑

16. «Уголовный кодекс РСФСР» (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1996) ↑

17. «Уголовный кодекс РСФСР» (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1996) ↑

18. Преступления против жизни и здоровья / Шаргородский М.Д. - М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1947. - 511 c. ↑

19. Преступления против жизни / Бородин С.В. - С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2003. - 467 c. ↑

20. Панько К.К. Методология и теория законодательной техники уголовного права России, 2009 ↑

21. 2008. 02. 052. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. - 2-е изд. , перераб. И доп. - М. : Юристъ, 2007. - 302 с ↑

22. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) ↑

23. Уголовное право России. Общая часть. / Под ред. И.Э. Звечаровского. — М.: Юристь, 2014. — 461с. ↑

24. Кадников Н.Г. Уголовное право. Общая и Особенная части. - М., 2013. - С. 99. ↑

25. Кочои С.М. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник. Краткий курс. — М., 2015. — 447 с. ↑

26. Уголовное право России. Общая часть. / Под ред. И.Э. Звечаровского. — М.: Юристь, 2014. — 461с. ↑

27. Уголовное право России. Общая часть. / Под ред. И.Э. Звечаровского. — М.: Юристь, 2014. — 461с. ↑

28. Кадников Н.Г. Уголовное право. Общая и Особенная части. - М., 2013. - С. 99. ↑

29. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 N 1 (ред. от 03.03.2015) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» ↑

30. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2008. — 800 с. ↑

31. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2013. С. 898. ↑

32. Кадников Н.Г. Уголовное право. Общая и Особенная части. - М., 2013. - С. 99. ↑

33. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. – 943 с. ↑

34. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2013. С. 898. ↑

35. Преступления против жизни / Бородин С.В. - С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2003. - 467 c. ↑

36. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. – 943 с. ↑

37. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. С. 898. ↑

38. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с. ↑

39. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с. ↑

40. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2013. С. 898. ↑

41. Пленум Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 27 января 1999 г ↑

42. Пленум Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 27 января 1999 г ↑

43. Пленум Верховного Суда Российской Федерации № 1 от 27 января 1999 г ↑

44. 22. Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавров / Ю. В. Грачева и др. – Москва: Проспект, 2012. – 442 с. ↑

45. Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавров / Ю. В. Грачева и др. – Москва: Проспект, 2012. – 442 с. ↑

46. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с. ↑

47. Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавров / Ю. В. Грачева и др. – Москва: Проспект, 2012. – 442 с. ↑

48. Ответственность за преступления против жизни по действующему законодательству союзных республик / Аниянц М.К. - М.: Юрид. лит., 1964. - 212 c. ↑

49. Уголовное право. Общая часть: учебник для бакалавров / Ю. В. Грачева и др. – Москва: Проспект, 2012. – 442 с. ↑

50. Уголовное право. Общая часть: учебник / А. Ф. Мицкевич и др. – Москва: Проспект, 2014. – 445 с. ↑

51. Уголовное право. Особенная часть: Учебник. Издание второе исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических на-ук, профессора Л.В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических на-ук, профессора А.И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А.И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ»: ИНФРА-М, 2016. — 800 с. ↑

52. Уголовное право. Общая часть: учебник / А. Ф. Мицкевич и др. – Москва: Проспект, 2014. – 445 с. ↑

53. Уголовное право. Общая часть: учебник / А. Ф. Мицкевич и др. – Москва: Проспект, 2014. – 445 с. ↑

54. Кадников Н.Г. Уголовное право. Общая и Особенная части. - М., 2013. - С. 99. ↑

55. Кадников Н.Г. Уголовное право. Общая и Особенная части. - М., 2013. - С. 99. ↑

56. Уголовное право. Общая часть: учебник / А. Ф. Мицкевич и др. – Москва: Проспект, 2014. – 445 с. ↑