Теория разделения властей

Содержание:

Введение

Актуальность выбранной темы обусловлена тем. Что представления о необходимости разделения властей как исключительно важном условии и эффективном средстве рациональной организации власти в социально структурированном обществе известны с глубокой древности, так как еще в античном мире существовали политические институты, которые не позволяли сосредоточивать властные полномочия в одних руках^[1].

Исключительно важно то, что органы, следящие за правильностью действия властей, формировались на народных собраниях, то есть сами граждане стремились не допустить сосредоточения всей власти в одних руках. Ими двигало чувство самосохранения и природной ответственности за общую судьбу народа в целом. Именно поэтому они обычно формировали несколько публично-властных органов, которые функционировали одновременно в условиях сбалансированной по контрольным полномочиям системы власти.

В Средние века в качестве противовесов в системе публичной власти выступали, с одной стороны, власть монарха, а с другой стороны, церковная власть. В эту эпоху в результате общественно-политической активности народных масс (подданных монарха), стремящихся к ограничению абсолютной власти правителя, появляются первые прообразы сословно-представительных учреждений - парламент в Англии, Генеральные Штаты во Франции.

В новое время полезность и важность использования принципа разделения властей не утратили своего значения и получили свое дальнейшее развитие. Это нашло отражение в трудах Шарля де Монтескье, по мнению которого, для того «чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга».

И хотя в полной мере практически идея разделения властей была реализована только в восемнадцатом столетии в США, истоки этой системы лежат не в правовых актах, которые только формально закрепили соответствующие представления о разумной организации публичной власти, нет, они в общественном сознании народа, в его природном ощущении справедливости.

Истинный источник происхождения системы разделения властей и жизненная сила ее утверждения в общественно-политической практике - это естественное право человека на жизнь, свободу и стремление к счастью; генезис этой системы в естественном праве народа на создание такой конструкции власти, которая обеспечивает достойное существование личности, охраняет человека от незаконных ограничений его прав и свобод, защищает от самоуправства и самодурства диктаторских режимов и абсолютистских форм правления^[2]. Именно поэтому все первые в истории человечества политические инструменты по контролю за правильностью деятельности выборных и иных публично-властных учреждений возникали по инициативе самих граждан.

Целью работы является проведение анализа формирования, развития и современных подходов ученых к теории разделения властей, а также особенности реализации этого принципа в Российской Федерации.

Для достижения поставленной цели выдвинуты следующие задачи:

1. Изучение истории формирования теории разделения властей.

2. Особенности законодательного закрепления данного принципа.

3. Изучение реализации принципа разделения властей в Российской Федерации.

Объектом исследования является теория разделения властей, как основа формирования одного из основных принципов современного государственного устройства.

Предметом исследования является теория разделения властей.

Методологическую основу составляют общенаучные и частно- научные методы: сравнение, систематизация и анализ, позволяющие структурировать познавательную деятельность.

Теоретическая значимость связана с изучением теории разделения властей как основы одного из основных принципов формирования и функционирования современных государств.

Структура работы обусловлена поставленными целями и задачами и представляет собой введение, две главы, заключение, список литературы.

Глава 1. Формирование принципа разделения властей и его законодательное закрепление

1.1 Становление и развитие принципа разделения властей

В отечественной дореволюционной и постреволюционной литературе теория разделения властей, как правило, критиковалась в связи с тем, что она разлагает государственный организм, ведет к анархии и к разрушению.

Однако наиболее интересными являются взгляды В.М. Гессена, который в 1918 г. также указывал на двойственный смысл, заложенный в теории разделения властей, но с иной точки зрения. Он полагал (по всей видимости, применив системный подход), что триада властей базируется не на одном, а на двух, друг от друга отличных принципах: формальном и материальном, с чем нельзя не согласиться. По его мнению, о формальном принципе можно говорить, когда речь идет об обособлении (отделении) органов законодательной власти и исполнительной власти, а о материальном - когда Ш. Монтескье писал об отделении функций судебной власти от функций других властей, что противоречит логике, так как одним и тем же термином (обособление властей) обозначаются явления различного порядка.

Таким образом, В.М. Гессен отрицал догматический характер теории разделения властей, указывая на ее внутреннюю нелогичность^[3].

Возможно, пытаясь объяснить данное внутреннее противоречие, уже в наши дни П.Д. Баренбойм различает понятие разделения властей в широком и узком смысле. Так, в широком смысле под разделением властей он понимает формирование и проведение принципа разделения судебной власти с исполнительной и законодательной властями, независимость суда и подсудность главы исполнительной власти (то есть речь идет о формальном принципе - разделении органов). Разделение властей в узком смысле - структурно-функциональное разграничение деятельности исполнительной и законодательной властей (разделение властей как простое разделение управленческих полномочий по К. Марксу). В этом случае в основу такого разделения властей положен иной, материальный принцип (разграничение функций органов власти).

Однако, на наш взгляд, разделение органов власти и разграничение функций органов власти являются несравнимыми понятиями, следовательно, нельзя говорить об их широком и узком смысле. Как известно, сравнимыми называются понятия, имеющие некоторые признаки, позволяющие эти понятия сравнивать.

Представляется, что противоречие, на которое указывал В.М. Гессен, сохранилось и на сегодняшний день. Правда, оно не так очевидно, как раньше. Общепризнанной точкой зрения в странах с либерально-демократической идеологией в настоящее время является то, что разделение властей - это принцип, согласно которому в правовом государстве должны сосуществовать самостоятельные и независимые друг от друга ветви государственной власти - законодательная, исполнительная и судебная, каждая из которых осуществляется независимыми друг от друга органами^[4].

Тем самым смешение формального и материального принципов, то есть отделение не только органов, но и функций, о которых шла речь выше, в рамках данного понятия, как представляется, сохранилось. Например, в ст. 10 Конституции РФ 1993 г. сказано, что государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, а органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны. Аналогичный принцип разделения властей и органов содержится и в иных конституциях бывших республик СССР.

Как представляется, для того, чтобы выйти из сложившегося положения, в новейших основных законах и научных исследованиях помимо законодательной, исполнительной и судебной властей появились упоминания и об иных ветвях власти.

1. Так, в Конституции Венесуэлы 1999 г. говорится и о гражданской власти и ее органах, основными задачами которой является воспитание трудолюбия, гражданственности, социальной ответственности, социальной солидарности (ст. 274).

2. В Основном низаме Саудовской Аравии 1992 г. наряду с законодательной и юридической властью выделяется организационная власть (ст. 44), однако источником всех ветвей власти является король.

3. Глава 12 Формы правления Швеции 1974 г. посвящена контрольной власти, в частности парламентскому контролю^[5].

4. На наличие четвертой (учредительной) власти даже в тех странах, где она не упомянута в конституциях, но подразумевается ими, указывают французские специалисты по сравнительному конституционному праву Ж. Блан, Ф.-М. Вирье и Ф. Ваге.

5. В связи с наличием органов, не входящих в традиционную триаду властей, В.Е. Чиркин также выделяет избирательную власть.

6. А.Б. Венгеров - президентскую власть^[6].

7. Г.А. Тосунян и А.Ю. Викулин обосновывают наличие денежной власти в связи с особой ролью финансово-экономических отношений.

8. С.А. Авакьян, помимо перечисленного, различает также народную (так как в соответствии со ст. 3 Конституции РФ, принятие всенародным голосованием Конституции РФ либо закона является реализацией государственной власти народом), прокурорскую, финансово-банковскую, надзорную (надзорно-контрольную) власти.

Также существуют и иные разнородные подходы к разделению властей. Так, А.Б. Венгеров выделял власть СМИ, известный французский автор М. Дюверже считал, что особое значение имеет разделение власти правящей партии и оппозиции. Л.М. Энтин полагает, что власть разделена не по ветвям, а, во-первых, между властью принятия решений и властью контроля и, во-вторых, между правящими и управляемыми.

При этом, несмотря на обилие властей, С.А. Авакьян отмечает, что все равно неясно, куда отнести, например, такие органы, как уполномоченные по правам человека на федеральном уровне и уровне субъектов Федерации, предлагая выделить еще одну власть.

На наш взгляд, то же самое относится и к общественным палатам, созданным не так давно в России. В этой связи представляется ошибочным избранный способ бесконечного умножения ветвей власти, так как речь идет не о ветвях, а о функциях публичной власти, а именно о специализации управления.

Таким образом, налицо тенденция к увеличению числа властей, на которую обращал внимание еще В. Орландо. Однако сам факт разнообразия мнений, полагал он, свидетельствует об ошибочности данного подхода. Связано это с существованием следующих исходных допущений:

1) возможность отождествления всего общества с его электоратом, а последнего - с представительными институтами;

2) отождествление власти с органом, который ее осуществляет, или даже с элементами иерархии подобных органов. Как следствие, государство перестает быть единым юридическим и социально-политическим образованием. Данная концепция сохраняет свое значение в современной итальянской, испанской и латиноамериканской юридической литературе, в которой особое внимание уделяется проблемам политической демократии и гарантиям ее эффективности в условиях нестабильных режимов^[7].

Кроме того, наряду с описанным выше разделением властей по горизонтали, современные авторы также различают разделение властей и по вертикали. Речь идет о взаимоотношении центральных органов государственной власти и, например, органов автономных единиц в унитарном государстве или о взаимоотношении федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов в федеративном государстве, а также о разделении полномочий государственных органов разного уровня и органов местного самоуправления. Такой подход нашел отражение и в некоторых новейших конституциях.

Таким образом, к многозначности термина «разделение властей» времен Монтескье и Локка прибавились еще четыре понятия - разделение полномочий центральных и региональных органов государственной власти, а также разграничение полномочий органов местного самоуправления и органов государственной власти разных уровней, что на практике не способствует развитию народовластия, а наоборот, приводит к разделенности общества на всех уровнях, его неспособности влиять на публичную власть^[8].

Исходя из этого, в современном понимании термин «разделение властей» употребляется по меньшей мере в шести смыслах:

1) отделение органов законодательной, исполнительной и судебной власти (на федеральном уровне и уровне субъектов в федеративных государствах, на центральном уровне и уровне территориальных автономий в унитарных государствах);

2) разграничение полномочий (функций) этих органов;

3) отделение центральных и региональных органов государственной власти;

4) разделение полномочий (функций) центральных и региональных органов государственной власти (в федеративных государствах - между федеральными органами и органами субъектов Федерации, в сложных унитарных государствах - между центральными органами государственной власти и органами государственной власти территориальных автономий);

5) отделение органов местного самоуправления от органов государственной власти всех уровней;

6) отграничение полномочий (функций) местных органов от функций органов государственной власти всех уровней.

Изложенное выше показывает, что сложившиеся партийные системы не предполагают наличия разделения властей. Например, исходя из этой теории предполагается, что парламентский контроль наиболее эффективен в странах с парламентарной формой правления, а в президентской республике, наоборот, его практически нет; тем не менее практика показывает обратное. Основоположники названной теории Дж. Локк, Ш. Монтескье не могли учесть такой важный фактор, как политические партии, которые не обладали в то время огромным влиянием. В результате конституционные нормы, регулирующие взаимоотношения властей, превращаются в фикцию, так как происходит нивелирование всех механизмов, направленных на достижение возможного баланса между законодательной и исполнительной властями^[9].

1.2 Закрепление принципа разделения властей в законодательстве Российской Федерации

Такая схема взаимоотношений часто называется системой сдержек и противовесов. В России на федеральном уровне данная система реализуется следующим образом. Законодательный орган (Федеральное Собрание) принимает законы, определяет нормативную базу деятельности всех органов государственной власти, влияет парламентскими способами на деятельность исполнительной власти (вплоть до постановки вопроса о доверии Правительству РФ), в той или иной форме участвует в формировании Правительства и федеральных судебных органов.

Правительству принадлежит исполнительная власть: оно осуществляет исполнение законов, влияет на законодательный процесс (право законодательной инициативы, обязательность заключений Правительства на законопроекты, требующие привлечения дополнительных федеральных средств и др.). Наряду с возможностью выражения недоверия Правительству Государственной Думой, в Конституции предусматривается возможность роспуска Думы Президентом, который, как принято полагать, хотя и не входит в систему разделения властей, но обеспечивает необходимое согласование деятельности различных ветвей власти. Судебная власть преимущественно осуществляет правосудие^[10].

Однако ряд органов (Президент, Администрация Президента, Конституционное Собрание, Банк России, Счетная палата, уполномоченные по правам человека, Прокуратура, Следственный комитет, Центральная избирательная комиссия) в России, да и не только в нашей стране, оказались вне перечисленных властей, что лишний раз подтверждает противоречивость и незавершенность теории разделения властей. Чтобы выйти из создавшегося положения, в отечественном конституционном и административном праве помимо понятия «орган государственной власти» введено понятие «государственный орган», не входящий в предусмотренную в Конституции РФ систему власти.

По мнению С.А. Авакьяна, это не только не является решением проблемы, но и вызывает дополнительные трудности, так как у государственного органа, не названного органом государственной власти, все равно есть властные функции, и он действует от имени государства. Помимо этого, существует опасность создания органов, формально поставленных вне отношений, вытекающих из системы разделения властей, не относящихся к органам исполнительной власти, действующих параллельно с ними и вместе с тем не подпадающих под парламентский контроль^[11].

В этой связи предложение об официальном введении еще и на местном уровне в России принципа разделения властей в связи с тем, что Федеральный закон от 06.10.2003 N 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» выделяет представительные и исполнительно-распорядительные органы местного самоуправления, как представляется, требует серьезного обоснования.

Об универсализации данного принципа свидетельствует закрепление принципа разделения властей и в таких государствах, которые не приемлют внешнюю политику западных стран и открыто критикуют западные ценности, например: Венесуэла (ст. 136 Конституции 1999 г.), Беларусь (ст. 6 Конституции 1996 г.); а также в странах, которые в полной мере отнести к западной цивилизации достаточно сложно: Азербайджан (ст. 7 Конституции 1995 г.), Армения (ст. 5, ч. 1 Конституции 1995 г.), Бразилия (ст. 60 § 4 п. III Конституции 1988 г.), Грузия (ст. 5 ч. 4 Конституции 1995 г.), Киргизия (п. 2 ст. 3 Конституции 2010 г.), Туркмения (ст. 4 Конституции 1992 г.), Узбекистан (ст. 11 Конституции 1992 г.).

Динамизм публичной власти проявляется в том, что в процессе воздействия на общественные отношения она дифференцируется на разнообразные функционально обособленные составные части. Количество таких составных частей, их содержание и структура обусловлены и предопределены диалектикой развития и развертывания потенциальных возможностей преобразующей силы публичной власти. Опираясь на опыт осуществления публичной власти в Российской Федерации и на анализ российского законодательства, регулирующего публично-властную деятельность, можно утверждать, что этот процесс состоит из четырех этапов:

первый этап - размежевание (преобразование) публичной власти на базовые (основные) категории демократии;

второй этап - разграничение («расстволение») публичной власти на формы («стволы»);

третий этап - разделение («разветвление») форм публичной власти на виды («ветви»);

четвертый этап - расслоение («мутирование») видов публичной власти на подвидовые состояния («мутовки»).

На первом этапе формирования внешне объективированных «образов» официальной публичной власти, когда она переходит из своего потенциального состояния в состояние преобразовательного воздействия на реально существующую социальную среду, общая масса ее созидательной энергии трансформируется в организационно обособленные на уровне сущности особо крупные составные части^[12].

Эти первичные основные структурно обособленные состояния публичной власти представляют собой отчетливо отграниченные друг от друга категории демократии. Системно-комплексный анализ существующей практики реализации публичной власти дает основания утверждать, что здесь имеют место три такие категории:

1) прямая демократия,

2) представительная демократия и

3) партисипаторная демократия (демократия соучастия). Они различаются между собой как по субъектам, которые осуществляют власть, так и по методам функционирования.

Прямая демократия - это такой организационно-правовой способ осуществления публичной власти, когда граждане, составляющие политическую общность - российский народ, сами и окончательно решают свои совместные (социальные, государственные, местные) дела через институты непосредственной демократии: свободные выборы, референдумы, отзыв выборных должностных лиц, сходы граждан и так далее.

Представительная демократия - это осуществление публичной власти через систему выборных органов власти, состоящих из лиц, прошедших специальную процедуру отбора и в нормативно установленном порядке получивших доверие избирателей (избиратель в широком смысле - это всякий правомерно голосующий за своего представителя в выборном публично-властном органе) на представительство их интересов в органе власти. Представительная демократия в отличие от прямой демократии, которая осуществляется через институты власти, реализуется только через органы публичной власти (органы народовластия)^[13].

Орган народовластия - это предусмотренный нормами права способ осуществления опосредованного народного волеизъявления на основе принципа представительства. В отличие от прямой демократии представительная демократия имеет специальный аппарат, осуществляющий власть; процесс ее осуществления является непрерывным во времени; органы власти используют законодательно определенные средства принуждения; публично-властные структуры могут формировать соответствующие бюджеты и устанавливать налоги и сборы.

Будучи согласны с мнением профессора С.А. Авакьяна, мы полагаем, что в вопросе разделения государственной власти на виды (ветви) не следует ограничиваться только анализом ст. 10 Конституции РФ, а важно системно и комплексно осмыслить все содержание действующего Основного Закона России.

При таком подходе становится очевидным, что законодатель при определении основных типовых структурных элементов содержательной части этого генерального правового акта всей нормативной системы страны именно через структурную организацию публично-властных отношений выразил и закрепил свое понимание дифференциации государственной власти, выделив и закрепив в отдельных самостоятельных главах четыре вида государственной власти:

президентская государственная власть (глава 4 Конституции РФ);

законодательная государственная власть (глава 5 Конституции РФ);

исполнительная государственная власть (глава 6 Конституции РФ);

судебная государственная власть (глава 7 Конституции РФ).

Выделение, отделение и закрепление в самостоятельной главе в соответствии с особым характером полномочий такой ветви (вида) государственной власти, как президентская государственная власть, бесспорно, является выдающимся достижением Конституции РФ 1993 года.

Во-первых, это позволило на высшем уровне правового регулирования закрепить особые, присущие в наибольшей мере только главе государства функции, такие как функция гаранта Конституции РФ и конституционных прав и свобод, функция верховного государственного управления, функция гармонизации и координации деятельности всех органов государства, функция по обеспечению согласованного взаимодействия всех частей политической системы и т.д.^[14]

Во-вторых, структурное выделение путем оформления в отдельной главе Основного Закона президентской государственной власти позволило резко усилить тот эффект в сфере управления, который достигается за счет системы разделения властей.

Все ветви государственной власти органично взаимосвязаны и системно взаимодействуют друг с другом, образуя единый государственный механизм. В то же время они наделены собственными полномочиями и самостоятельны в их реализации. Специализированные компетенции органов разных видов государственной власти объективированы в их специфических признаках, которыми они отличаются друг от друга.

На четвертом этапе дифференциации публичной власти происходит расслоение («мутирование») видов («ветвей») власти на подвидовые состояния («мутовки»). Здесь мы можем наблюдать, как судебная государственная власть разделяется^[15]:

а) на общеюрисдикционную судебную власть,

б) конституционный судебный контроль и

в) амнистию и помилование;

исполнительная государственная власть трансформируется:

а) в президентскую,

б) правительственную и

в) министерскую;

законодательная государственная власть:

а) в парламентскую,

б) делегированную (указную) и

в) конституционно-судебную.

Каждое подвидовое состояние государственной власти в указанных выше вариантах наполнено собственным содержанием. Это, в частности, хорошо прослеживается на примере подвидовых состояний законодательной государственной власти.

Многие авторы, исследующие содержание теории разделения властей, констатируют, что дифференциация власти имеет место не только по горизонтали, но и по вертикали

Проведенные в этом направлении исследования дают основания говорить о том, что действующая Конституция РФ (системный блок статей: 3, 5, 10, 11, 13, 15, 71, 72, 73, 76, 77 и другие статьи) и действующее российское законодательство дифференцируют публичную власть по вертикали на пять уровней:

1) международно-правовой (надгосударственный);

2) федеральный;

3) региональный;

4) муниципальный и

5) локальный.

Международно-правовой (мировой) уровень проявляется в том, что надгосударственная публичная власть в России осуществляется в соответствии с Конституцией Российской Федерации официальными международными межгосударственными органами и организациями, неправительственными международными структурами, органами государственной власти Российской Федерации в процессе выполнения международных обязательств^[16].

Федеральная публичная власть реализуется российским народом через институты непосредственной демократии, такие как всероссийский референдум, всероссийские выборы; федеральными органами государственной власти, то есть Президентом РФ, Федеральным Собранием РФ, Правительством РФ, Центральной избирательной комиссией РФ, федеральными судами; а также общероссийскими общественными объединениями и другими институтами гражданского общества на федеральном уровне.

Таким образом, как это вытекает из вышеизложенного, публичная власть по своей сущности и в потенциальном своем состоянии является единой и целостной, а в динамичном состоянии, когда она воздействует на реальные общественные отношения в конкретной социальной среде, функционирует как многоэлементный и дифференцированный на составные части политический феномен.

Динамизм публичной власти указывает на то, что все ее основные категории, формы, виды (ветви) и подвидовые состояния находятся в постоянном развитии, движении и взаимодействии и соответственно функционируют, подчиняясь законам кинетики. Вследствие этого имеет место взаимопроникновение организационно обособленных блоков публичной власти и наличие у них взаимных контрольных полномочий, что в конечном счете формирует систему сдержек и противовесов.

Глава 2. Особенности действия принципа разделения властей в Российской Федерации и направления его дальнейшего развития

2.1. Функционирование принципа разделения властей в Российской Федерации

Сущностное понимание природы и предназначения исполнительной власти в ее методологическом смысле предполагает рассмотрение данного института в аспекте общей теории правоведения.

За последние годы появился ряд научных статей, монографий, в которых предприняты попытки по-новому осветить проблемы исполнительной власти, дать ее сущностную характеристику^[17].

Применение термина «административная власть» имеет более узкое значение в отечественной правовой науке, так как происходит от слова «администрировать» - «управлять», «руководить». Очевидно, что сфера функционирования органов исполнительной власти шире, нежели лишь управление или руководство отдельными отраслями государственной деятельности.

Во-первых, следует отметить, что в исполнительной власти заключено то звено государства, которое практически организует жизнь людей, она наиболее приближена к народу.

Как справедливо отмечает Д.Н. Бахрах, «она (исполнительная власть) необходима для налаживания сложной сети общественных связей в экономической, социально-культурной, административно-политической сферах, в созидательной и охранительной деятельности. В ней сосредоточена вся реальная практическая работа по осуществлению законов, актов высшего руководства.

Во-вторых, исполнительная власть включает в себя основную массу государственных органов и наибольшее число государственных служащих. В-третьих, только исполнительная власть обладает возможностями принуждения. Даже судебное решение, вынесенное соответствующей инстанцией, будет реализовываться должностным лицом, которое входит в систему исполнительной власти.

Отметим, что понятие «исполнительная власть» неразрывно связано с понятием «власть», подход к определению которой в современной литературе неоднозначен и широк, как и понятие «исполнительная власть».

В результате «власть» стала практически неотличимой от таких понятий (категорий), как влияние, принуждение, управление, сила, господство, авторитет, контроль и т.д.

Что же касается определения такой категории, как «исполнительная власть», то стоит отметить, что существует множество трактовок исполнительной власти, при этом наша задача не объединить разные дефиниции одним определением, а найти некое общее, присущее им всем одновременно и выделить его в качестве исходной^[18].

Так, ряд ученых понимают под исполнительной властью в широком смысле систему органов государственной власти, осуществляющих в процессе исполнения законов практическое управление обществом и исполняющих для этого в предусмотренных законом случаях административное принуждение.

Некоторые исполнительную власть определяют, как самостоятельную и независимую ветвь государственной власти, имеющую универсальный, предметный и организующий характер, выраженную системой государственных органов исполнительной власти, наделенных государственно-властными полномочиями, главное назначение которой заключается в исполнении законов и их реализации определенными методами, предусмотренными законодательством.

Так, по мнению И.Л. Бачило, исполнительная власть является ветвью государственной власти, выраженной системой органов исполнительной власти, осуществляющих государственное управление делами общества, обеспечивая его поступательное развитие на основе законодательства и самостоятельной реализации государственно-властных полномочий исполнительно-распорядительного характера.

Рассматривая понятие исполнительной власти через призму государственного управления, сторонники данной позиции считают, что исполнительная власть является в известном смысле производной от государственного управления, которое представляет собой вид государственной деятельности, в рамках которой и реализуется исполнительная власть. В данном контексте исполнительная власть представляет собой систему органов государственной власти, обладающих совокупностью управленческих полномочий^[19].

Таким образом, на основании вышеизложенного под исполнительной властью следует понимать ветвь единой государственной власти, подсистему государственного аппарата, представленную системой органов исполнительной власти, наделенных государственными полномочиями исполнительно-распорядительного характера.

Подобное разнообразие в определении понятия исполнительной власти вызвано ее сложным и многогранным характером, обширностью признаков и отсутствием единого легального определения исполнительной власти в Российской Федерации.

Для того чтобы осмыслить на научном уровне сущность исполнительной власти Российской Федерации, необходимо анализировать ее признаки, так как целостное понятие исполнительной власти раскрывается через характерные признаки, отграничивающие его от иных органов государственной власти.

К числу таких признаков относятся:

1) легальность и легитимность;

2) независимость и самостоятельность;

3) универсальность;

4) принуждение;

5) системность;

6) подзаконность;

7) предметность.

Важнейшим признаком исполнительной власти является ее легальность. Правовые основы организации и функционирования исполнительной власти предусматриваются Конституцией и законами государства, она проявляется также и в процессе функционирования ее в рамках закона, которым определяются важнейшие аспекты управленческой деятельности исполнительной власти Российской Федерации. Легитимность же исполнительной власти выражается в соблюдении при формировании ее органов порядка, предусмотренного законодательством государства^[20].

В рамках исследования следует охарактеризовать важнейший признак исполнительной власти, который, на наш взгляд, заслуживает детального анализа - это независимость. Однако акцентирование внимания на независимости исполнительной власти вряд ли оправданно в силу подзаконного характера ее деятельности и необходимости постоянного систематического контроля за осуществлением исполнительной власти со стороны двух других ветвей власти и главы государства во избежание разбалансировки принципа разделения властей.

Полная независимость исполнительной власти противоречила бы ее существу как ветви власти, главное предназначение которой - исполнять законы, т.е. изначально независимость данной ветви власти ограничена законодательными рамками. Отметим, что самостоятельность исполнительной власти проявляется в том, что никакие другие органы государственной власти не вправе принимать на себя функции исполнительной власти и вторгаться в компетенцию органов исполнительной власти.

Исполнительная власть имеет универсальный характер во времени и в пространстве, осуществляясь постоянно и на всей территории государства. Функциональные и организационные аспекты органов исполнительной власти России и Армении носят непрерывный процесс, с четко определенным разделением полномочий между служащими. Непрерывность функционирования обеспечивается постоянной занятостью служащих, определением основных задач деятельности, разделением труда внутри системы исполнительной власти, регламентацией процессуальных действий, для достижения поставленных задач^[21].

Другой признак исполнительной власти - это принуждение. Возможность использования принуждения связана с осуществлением исполнительной властью важнейших функций по обеспечению и реализации основ конституционного строя Российской Федерации.

Возлагая на исполнительную власть задачи по исполнению законов, судебных решений, организации социальной системы, обеспечению национальной безопасности, важно наделить ее такими средствами, которые бы обеспечили выполнение государственных задач.

Немаловажную роль играет признак системности исполнительной власти, т.е. исполнительная власть функционирует в виде системы органов, в том числе органов, представляющих совокупность государственных должностных лиц. В Российской Федерации он имеет конституционное обоснование, так как ст. 77 Конституции РФ закрепляет единую систему исполнительной власти.

Подзаконный характер исполнительной власти - признак, часто встречающийся в научной и учебной литературе. Всеобъемлющий и предметный характер исполнительной власти достигается посредством существования огромного чиновничьего аппарата, в руках которого находятся значительные организационно-финансовые ресурсы, и непрерывным характером ее осуществления.

С другой стороны, подзаконность в деятельности органов исполнительной власти заключается в их конституционной обязанности всюду следовать предписаниям закона, что определяет общие границы правосубъектности органов исполнительной власти. Так, Правительство Российской Федерации осуществляет свою деятельность на основе Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов и нормативных указов Президента Российской Федерации (ст. 2 ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации»).

Следующим правовым признаком исполнительной власти, как отмечается в литературе, является предметность действий. Так, если законодательный орган государственной власти принимает закон, то его положения носят абстрактный характер и регулируют достаточно широкий круг правоотношений^[22].

Практика функционирования государственного аппарата опровергла абсолютизированное разделение властей, когда допускалась абсолютная независимость каждой из властей, что лишало бы само государство целостности.

В основе теории разделения властей лежит идея единства и целостности государственной власти, поэтому разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную строится не по иерархическому, а по функциональному принципу.

Но все же определяющим в этой теории выступает тезис о некоем рациональном соотношении властей (балансе властей), которое предусматривает не только их самостоятельность, но и взаимодействие и контроль (систему сдержек и противовесов). Важной составляющей теории ее создатели считали постоянство и правовую основу функционирования высших органов.

Известные русские дореволюционные ученые говорили больше о функциональном разделении властных полномочий между органами государства, нежели о разделе власти. В частности, Г.Ф. Шершеневич полагал, что не может существовать трех равных по силе властей, а законодательство, исполнение и суд - это только три формы проявления единой и неделимой государственной власти, а не три власти. Н.М. Коркунов также говорил не о разделении властей, а о распределении функций между самостоятельными органами единой государственной власти^[23].

Таким образом, большинство ученых рассматривают принцип разделения властей как функциональное распределение государственных полномочий между органами государственной власти, а не механическое деление их компетенции.

Например, в ст. 10 Конституции Российской Федерации принцип разделения властей закреплен непосредственно, согласно которому государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, при этом органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны.

Исходя из вышеизложенного, напрашивается следующий вывод в определении места и роли исполнительной власти в Российской Федерации в системе органов государственной власти: наблюдается повышение роли и значения исполнительной власти как в системе разделения властей, так и в системе государственного управления, хотя избежание дальнейшей разбалансировки данного механизма возможно лишь в случае построения детальной системы сдержек и противовесов.

В результате проведенного исследования выявлены такие признаки исполнительной власти, как:

- легальность - определяется функционированием исполнительной власти в рамках Конституции и законов;

- легитимность - выражается в соблюдении предусмотренного законодательством порядка формирования органов исполнительной власти;

- независимость - отсутствие подчиненности, при этом изначально независимость данной ветви власти ограничена законодательными рамками;

- самостоятельность - обосновывается тем, что никакие другие органы государственной власти не вправе принимать на себя функции исполнительной власти и вторгаться в компетенцию органов исполнительной власти;

- универсальность - заключается в непрерывности функционирования исполнительной власти на всей территории государства;

- принуждения - возможность использования принуждения по обеспечению и реализации основ конституционного строя;

- системность - функционирование исполнительной власти в виде системы органов государственной власти, а также совокупность государственных должностных лиц;

- подзаконность - разработка органами исполнительной власти нормативно-правовых актов в целях реализации законов, носящих как материальный, так и процессуальный характер;

- предметность - заключается в том, что нормативно-правовой акт органов исполнительной власти регулирует узкий круг правоотношений.

Законодательная власть, являясь неотъемлемым элементом политико-правовой действительности, постепенно укрепляет позиции в системе публично-правовых институтов Российского государства. Утверждение идей парламентаризма, активизация и усиление роли законодательных органов обусловливают развитие конституционно-правовых механизмов совершенствования регламентации и деятельности органов государственной власти, участвующих в обеспечении правопорядка^[24].

Конституция РФ и законодательство не разделяют компетенцию государственных органов по сферам правопорядка (защита прав личности, интересов государства, общества), однако в механизме обеспечения правопорядка в той или иной мере участвуют все органы государственной власти, включая законодательные органы, целью которых является обеспечение правопорядка определенного качества посредством установления необходимых правовых предписаний и реализации определенных парламентско-контрольных функций.

Законодательная власть есть первостепенная власть, обеспечивающая правопорядок. Именно законодательная власть выступает фактором формирования правопорядка, силой, созидающей правопорядок в конституционно-правовых формах и пределах. И одна из целей ее деятельности - формирование правопорядка определенного качества.

В системе законодательной власти функционирует множество законодательных органов, условно называемых «парламентами», которые, реализуя правотворческую функцию, принимают общеобязательные правовые предписания, по которым осуществляют свою деятельность все органы публичной власти, общественные формирования и граждане. Тем самым законодательные органы оказывают определенное воздействие на качественное состояние правопорядка в России.

Термин «законодательная власть» содержит как минимум три составляющие (власть, закон и его «даяние»). Важными являются вопросы, что такое закон, кто и в каком порядке его разрабатывает и принимает, как реализуется законодательная власть, какое место занимает в системе разделения властей, какие органы и каким образом ее осуществляют.

В общем виде правильным будет понимание законодательной власти как основного канала юридического выражения воли народа. Но всегда ли законодательная власть поступает в соответствии с интересами народа, который включает в себя различные социальные группы, имеющие разные ориентиры и интересы? Законодательные решения вполне могут соответствовать одним и идти вразрез с интересами других. Следовательно, законодательная власть должна консолидировать различные интересы социальных и политических сил, она предназначена для выработки компромиссного решения, правильно определяя приоритеты при его принятии.

В системе разделения властей законодательная власть призвана устанавливать определенные правила поведения посредством принятия законов и осуществлять контроль их исполнения. Исполнительная власть, соответственно, нацелена на исполнительно-распорядительную деятельность, а судебная власть призвана разрешать правовые споры при их возникновении.^[25]

У каждой ветви государственной власти - свое предназначение, свои задачи и функции, но и в системе разделения властей законодательная власть занимает ведущее место. Во-первых, законодательная власть устанавливает правила поведения, в том числе для других ветвей государственной власти. Во-вторых, определяя организацию и функционирование исполнительной и судебной власти, она выполняет ориентирующую роль по отношению к ним, что, однако, не лишает их самостоятельности, а, напротив, нацеливает на качественное и продуктивное функционирование и сотрудничество. В-третьих, законодательная власть выполняет и контрольную функцию, проверяя посредством различных форм парламентского контроля качество и своевременность реализации законов.

Итак, главная задача законодательной власти - принятие законов, которые имеют высокую юридическую силу, регулируют важнейшие общественные отношения и реализуются всеми ветвями государственной власти на каждом уровне публичной власти.

С учетом изложенного можно определить законодательную власть как обособленную сферу государственной власти, осуществляемую в нормативно установленном порядке непосредственно народом или законодательными (представительными) органами деятельность, направленную на разработку и принятие законодательных решений, осуществление контроля за их исполнением. И эффективность выполнения таких мероприятий определяет качественное состояние конституционной законности и правопорядка^[26].

В целом эффективная деятельность законодательной власти и депутатов как представителей народа во многом способствуют выстраиванию целостной системы обеспечения правопорядка органами публичной власти в Российской Федерации, изначально задавая достаточно высокий уровень качественной составляющей правопорядка в целом.

Законодательные органы не относятся к числу правоохранительных органов, основной задачей которых является непосредственное обеспечение правопорядка, тем не менее законодательные органы и депутатский корпус в тех или иных формах взаимодействуют с другими органами государственной власти, в том числе с правоохранительными структурами (специализированными органами правопорядка), тем самым участвуя в формировании и обеспечении конституционного правопорядка.

Среди основных направлений взаимодействия органов законодательной власти с другими органами государственной власти и правоохранительными органами (органами правопорядка) можно выделить следующие:

- принятие законов и контроль за исполнением законодательства в сфере обеспечения правопорядка;

- обращение палат парламента в КС РФ с запросами о толковании Конституции РФ, касающимися обеспечения конституционного правопорядка;

- утверждение указов Президента РФ о введении военного или чрезвычайного положения, а также решение вопроса о возможности использования Вооруженных Сил РФ за пределами ее территории;

- направление в соответствующие конституционные (уставные) суды депутатских и парламентских запросов о соответствии правовых актов Конституции РФ и/или конституции (уставу) субъекта Российской Федерации;

- рассмотрение обращений и прием граждан депутатами по вопросам обеспечения правопорядка и конституционных прав граждан;

- реагирование на поступившие обращения граждан в сфере обеспечения правопорядка путем направления парламентских и депутатских запросов в компетентные органы власти, обращений в суд с заявлениями о защите прав и законных интересов граждан;

- заслушивание отчетов руководителей федеральных, региональных исполнительных и правоохранительных органов о состоянии законности и правопорядка в соответствующих публичных территориальных образованиях;

- рассмотрение, назначение (согласование) кандидатур соответствующих руководителей исполнительных и правоохранительных органов, функционирующих на федеральном и региональном уровнях^[27].

Из представленного перечня видно, что многие из таких форм взаимодействия законодательных органов власти с другими органами государственной власти в сфере обеспечения правопорядка осуществляются именно посредством не законотворческой, а парламентско-контрольной деятельности. Причем наибольший эффект в парламентско-контрольной деятельности по обеспечению правопорядка достигается посредством реализации полномочий не парламента или его палат, функционирующих коллегиально при соблюдении определенной процедуры, а отдельных депутатов.

В число правомочий депутата по обеспечению правопорядка в литературе предлагается включать: обычные внесудебные депутатские обращения, депутатские запросы и вопросы, требования принять меры по немедленному пресечению обнаружившегося нарушения прав граждан, депутатские предложения по совершенствованию правопорядка, направление обращений в органы судебной власти, инициирование парламентских запросов и расследований, посещение органов и организаций и многое другое.

Особенно это проявляется при взаимодействии депутатов с судебными и правоохранительными органами, непосредственно обеспечивающими режим конституционной законности и правопорядка^[28].

Другим важнейшим инструментом парламентского контроля над исполнительной властью, оказывающим ощутимое воздействие на укрепление правопорядка, является заслушивание ежегодных отчетов о деятельности Правительства РФ и высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации. На таких заседаниях также заслушиваются руководители правоохранительных органов на соответствующем территориальном уровне, где парламентариями дается оценка состоянию законности и правопорядка. В связи с этим следует положительно оценить принятие Закона РФ о поправке к Конституции РФ от 30.12.2008 N 7-ФКЗ «О контрольных полномочиях Государственной Думы в отношении Правительства Российской Федерации», в соответствии с которым изменены положения ч. 1 ст. 103 и ч. 1 ст. 114 Конституции РФ, установившие обязанность Правительства РФ ежегодно отчитываться о своей деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой.

На основании этих конституционных изменений в законодательство субъектов Российской Федерации внесены соответствующие коррективы, в результате которых окончательно сформирована практика заслушивания отчетов и докладов руководства исполнительных органов регионов о состоянии государственных дел и правопорядка, что способствует усилению роли региональных парламентов как контрольных органов и укреплению правопорядка в субъектах Российской Федерации в целом. Однако, к сожалению, институт парламентского контроля не нашел отражения ни в Конституции РФ, ни в большинстве учредительных актов субъектов Российской Федерации.

Таким образом, законодательная власть оказывает определяющее воздействие на конституционно-правовой механизм формирования и обеспечения правопорядка, на другие органы государственной власти, включая правоохранительные структуры (органы правопорядка), осуществляет не только законодательное регулирование, но и контрольно-реагирующие функции, направленные на укрепление конституционной законности и формирование качественного правопорядка в России^[29].

2.2. Тенденции развития принципа разделения властей

Конституционная теория и практика различают понятия «конституционная система власти», «конституционная система государственной власти», что и нашло свое отражение в Конституции РФ.

Ученые - государствоведы, теоретики и практики в основном разрабатывают понятие конституционной системы государственной власти.

В современных конституционных исследованиях модели разделения властей чаще привязываются к определенной форме правления, в рамках которой та или иная модель существует. Например, Л.М. Энтин в своей книге рассматривает разделение властей в президентской республике (американский вариант), разделение властей в парламентарных монархиях и республиках, разделение властей в странах со смешанной формой правления (опыт Французской Республики), разделение властей в развивающихся странах. Такой подход нацелен на то, чтобы показать взаимосвязь между конституционно установленным распределением полномочий между органами государственной власти и существующей в государстве формой правления^[30].

Парламентарные страны характеризуются в европейской литературе как «государство партий», в котором разделение властей достигается только благодаря запрету на партийную деятельность для карьерных чиновников и судей. В европейской литературе преобладает точка зрения, что в парламентарных странах нет разделения властей на законодательную и исполнительную, но есть разделение властей на «партийную» и «административную».

«Партийная власть» контролирует принятие законов, определяет внутреннюю и внешнюю политику государства. «Административная власть» (система подправительственных исполнительных органов, компетентная деполитизированная бюрократия) в рамках закона реализует политику государства, осуществляет правообеспечительную функцию.

Принципы функционирования «административной власти» - законность и компетентность - проводятся в законодательстве всех развитых парламентарных стран. Причем «административная власть», хотя и не является властью в том же смысле, что и парламент, правительство, суд, тем не менее в рамках своей компетенции достаточно сильна для того, чтобы не подчиняться политическим решениям, не имеющим формы закона. Обособление в структуре государственного аппарата «партийной» и «административной» властей нестрого соответствует требованию разделения властей.

В России сегодня в конституционно-правовой науке исследуются разделение государственной власти по вертикали - проблемы федерализма, разграничение полномочий между Федерацией и субъектами и т.д. Путем анализа деления системы государственной власти по горизонтали, в рамках теоретической составляющей принципа разделения властей исследуются особенности его реализации в современной России: система сдержек и противовесов, появление органов с особым статусом, новых ветвей власти.

В.Е. Чиркин отмечает, что в конституциях некоторых стран названо пять ветвей власти (в Конституции Венесуэлы 1999 г., кроме трех традиционных - законодательной, исполнительной и судебной власти, названы также избирательная и гражданская власть), иногда фигурируют четыре ветви власти (три традиционные и избирательная, например, в конституциях некоторых латиноамериканских стран)^[31].

«В Российской Федерации, - как пишет С.А. Авакьян, анализируя проблему разделения властей, - есть основания для того, чтобы выделять не менее десяти ветвей власти (учредительная, народная, президентская, законодательная, исполнительная, судебная, прокурорская, избирательная, финансово-банковская, контрольная)»^[32].

П.П. Баранов выделяет девять ветвей власти. Помимо традиционных законодательной, исполнительной и судебной, П.П. Баранов выделяет президентскую власть, прокурорскую, банковскую, финансовую власть, власть средств массовой информации в социальных сетях и избирательную власть^[33].

Современными авторами аргументированно предлагаются к выделению:

- президентская власть (В.Е. Чиркин, Г.Н. Чеботарев, А.Ю. Королев, Г.В. Дегтев, В.С. Чепиков, Н.М. Конин, Л.М. Соколова, Ю.И. Скуратов, Ж.И. Овсепян, Л.А. Тхабисимова, А.И. Хорошильцев, В.В. Гончаров, К.В. Черкасов, А.А. Панов).

В президентскую ветвь власти предлагается включать Администрацию Президента РФ, представителей Президента РФ, прокуратуру РФ, органы при Президенте РФ, органы исполнительной власти, напрямую подчиненные главе государства, и др.;

- контрольная власть (В.Е. Чиркин, С.В. Степашин, С.А. Бурмистров, Л.А. Николаева, В.Д. Даев и М.Н. Маршунов, В.В. Клочков, В.И. Рохлин, Ф.Ш. Измайлова и многие другие).

К контрольной ветви власти разные ученые относят: конституционные (уставные) суды, счетные палаты и контрольные органы, прокуратуру, уполномоченных по правам человека, общественные палаты, общественный контроль.

Основываясь на ч. 2 ст. 75 Конституции России («защита и обеспечение устойчивости рубля - основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти»), современные авторы, признавая властные свойства ЦБ РФ, степень его влияния на экономику и финансы страны, именуют Банк России денежной властью^[34].

С.А. Авакьян называет его банковской властью. С учетом появления в настоящее время суперэлиты (класс капиталократов) предлагается выделение двух ветвей власти - власти главы государства и финансовой власти. Высказываются также доводы в пользу информационной власти.

На содержание понятия «конституционная система власти» оказал влияние Конституционный Суд России. Так, категория «публичная власть» введена в правовую действительность России Постановлением Конституционного Суда РФ от 24.01.1997 N 1-П «По делу о проверке конституционности Закона Удмуртской Республики от 17 апреля 1996 г. «О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике». Традиционно в это понятие включаются государственная власть и местное самоуправление.

Конституционная система власти, как правило, рассматривается только как конституционная система публичной власти^[35].

Сегодня в конституционно-правовой науке выделяют различные формы публичной власти, в том числе корпоративную форму публичной власти, отграниченную от других форм публичной власти.

В частности, первой организационно-правовой формой публичной власти называют прямую публичную или публичную плебисцитарную власть, осуществляемую через институты непосредственной демократии. Следующая форма публичной власти - публичная государственная власть.

Третьей организационно-правовой формой публичной власти названа публичная муниципальная власть. Убедительные аргументы этой позиции мы найдем в трудах Н.С. Бондаря, который дает следующее определение: «Муниципальная власть - организационно обособленная от государства самостоятельная форма публичной власти».

В.Е. Чиркин придерживается аналогичной точки зрения, расширяет определение: «Муниципальная публичная власть - негосударственная власть территориального публичного коллектива по вопросам местного значения».^[36]

Существует и иная точка зрения на природу муниципальной власти. Так, Р.М. Усманова рассматривает местное самоуправление как вид общественной власти^[37].

Четвертой организационно-правовой формой публичной власти названа публичная корпоративная власть, где участниками выступают институты гражданского общества и их постоянно действующие органы - члены разнообразных общественных объединений.

В качестве аргументов существования корпоративной формы публичной власти приводятся нормы Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ «Об общественных объединениях», ст. 19 которого закрепляет правило о том, что органы государственной власти и органы местного самоуправления не могут быть учредителями, членами и участниками общественных объединений, аргументом также служит наличие у корпоративной публичной власти собственных пространственных форм. Примером корпоративной публичной власти названы общественное объединение, средства массовой информации и иные институты гражданского общества.

Эти же институты, по мнению целой группы авторов, наполняют общественную власть. С.А. Авакьян выделяет общественную власть, имея в виду власть различных объединений и коллективов граждан в отношении лиц, состоящих в этих объединениях и коллективах, а также в их внутренних подразделениях.

Аналогичные представления об общественной власти высказывает А.А. Борисенков, И.С. Фатов аргументирует вопросы теоретического наполнения и правового оформления общественной власти в современной России. Не отрицают наличие общественной власти в том или ином ее виде современные молодые исследователи^[38].

Можно считать аргументом в пользу выделения общественной власти идеи о наличии власти общественных структур и общественного мнения.

В современной науке конституционного и муниципального права имеются новые подходы к определению существующих видов власти, например государственно-общественной власти в Российской Федерации. В.А. Земсков под государственно-общественной властью понимает «систему специфических общественных отношений господства и подчинения локального характера, реализуемую в рамках местных сообществ, обеспечивающую поддержание жизнедеятельности таких сообществ». Государственно-общественная власть, по его мнению, реализуется не только органами местного самоуправления, но и иными локальными властными органами: территориальными избирательными комиссиями, местными общественными объединениями, политическими партиями и другими локальными общественными образованиями^[39].

В.А. Земсков приводит такой аргумент в подтверждение функций государственно-общественной власти: они обусловлены нормативно закрепленными целями; окончательно выражены в деятельности органов местного самоуправления по управлению местным сообществом, по решению вопросов местного значения, по удовлетворению интересов местного сообщества; нормативно регламентированы и организационно обеспечены.

Проведенный анализ работ современных авторов позволяет сформулировать вопрос об отнесении к системе государственной власти вышеназванных банковской, финансовой власти, власти средств массовой информации в социальных сетях, информационной, общественной и избирательной власти. Властные функции есть не у всех предлагаемых ветвей власти.

Помимо конституционных ветвей власти, наполненных властными органами, конституционно закреплена власть народа.

Приведем аргументы в пользу предложения о выделении учредительной власти.

В Конституции России воедино связаны понятия «народный суверенитет» и «источник власти». Эти понятия и явления находятся в органической связи, их конституционное закрепление есть выражение демократической сущности Российского государства. В данной конституционной формуле отражена преемственность мирового конституционного опыта. Лейтмотив многих демократических конституций мира содержит формулу: «суверенитет принадлежит всей нации», «вся власть исходит от народа».

Суверенитет народа - это конституционный принцип организации и функционирования власти народа. Народ, выступая сувереном во всех областях жизни, сам определяет, как ему организовать свою власть. Это он и делает при помощи конституции. Согласимся с В.Т. Кабышевым - в основе власти народа лежит его воля, реализуемая через различные формы - государственные и негосударственные^[40].

Поэтому не случайно в Конституции РФ имеется выражение: «Единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ». Именно воля народа придает качество легитимности государственной власти, всем ее формам: законодательной, исполнительной, судебной. Указание конституционной нормы на источник власти подчеркивает ее первооснову.

О субъектах учредительной власти существуют разные точки зрения. Так, по мнению Б.С. Эбзеева, учредительная власть может осуществляться не только самим народом, но и его чрезвычайными представителями - Конституционным собранием; эти представители, выступая от имени народа, не связаны каким-либо поручением; при этом представители народа, осуществляющие учредительную власть - Конституционное собрание, должны только учредить Конституцию, т.е. разработать проект новой Конституции РФ, который принимается Конституционным собранием двумя третями голосов от общего числа его членов или выносится на всенародное голосование, либо они подтверждают неизменность действующей Конституции Российской Федерации^[41].

Учредительную власть определяют, как «естественное неотчуждаемое самоограничиваемое право народа учредить или изменить государственный строй, его отдельные институты, осуществляемое непосредственно, через органы государственной власти, в том числе через специально создаваемые учредительные органы».^[42]

Проявлением первоначальной учредительной власти может быть право народа на референдум, право принимать основной закон (конституцию, устав) на референдуме и иметь законодательно закрепленную возможность его изменить. Примером производной учредительной власти может быть Конституционное собрание.

Научный спор о субъектах может быть продолжен, однако одно неоспоримо - учредительная власть народа конституционно закреплена. Отметим, что В.Н. Белоновский, А.В. Белоновский, Л. Куликова предлагают выделить электоральное право, В.Д. Перевалов, А.А. Югов - выборное право.

С точки зрения автора, это дополнительные аргументы в пользу выделения учредительной власти, которая поглощает упомянутые предложения, и их можно рассматривать как соотношение общего и частного.Заключение

Единство и целостность публичной власти прежде всего имеют в качестве своей фундаментальной основы суверенитет российского народа, определяемый всеобщей, согласованной и интегрированной волей всех граждан Российской Федерации.

Особенно отчетливо единство власти народа проявляется во время проведения свободных выборов в представительные органы публичной власти, создание которых становится возможным только в случае совпадения воли абсолютного или относительного большинства избирателей соответствующей территории. Процесс формирования и непрерывного функционирования единой суверенной воли народа обеспечивается путем установления в Основном Законе целого ряда конституционных устоев. В их числе важнейшее значение имеют следующие.

Во-первых, равноправие граждан, их равные юридические возможности в процессе выявления воли при осуществлении публичной власти как через институты прямой демократии, так и в случаях участия в деятельности органов представительной демократии.

Во-вторых, равноправие всех наций и народностей, проживающих в Российской Федерации.

В соответствии с конституционным законодательством признается в равной мере право всех народов на свободное национальное развитие независимо от их социального статуса, религиозных убеждений и происхождения. В основе Концепции государственной национальной политики Российской Федерации лежит идея солидарности всех народов-этносов через утверждение идеалов добра и справедливости, на путях общественного прогресса и гуманизма, приверженности к ненасильственным средствам разрешения конфликтов и противоречий^[43].

В-третьих, равное правовое положение и равные возможности функционирования институтов гражданского общества. В соответствии с ч. 4 ст. 13 Конституции РФ «общественные объединения равны перед законом». Это означает, что они в одинаковом измерении защищаются действующим российским законодательством и в равной мере ограничиваются в правах в целях охраны особо значимых конституционных ценностей.

В-четвертых, надежными устоями единства и целостности публичной власти являются конституционные принципы ее функционирования, которые являются общими для всех форм публичной власти.

В-пятых, гарантом единства публичной власти служит Президент Российской Федерации. Основной Закон страны в ст. 80 непосредственно на главу государства возлагает обязанность принимать меры по охране суверенитета России, ее независимости и государственной целостности, обеспечению согласованного функционирования и взаимодействия органов государственной власти. В силу своей особой политической природы и особого места в политической системе Президент РФ, будучи главой государства, в то же время является верховным координатором всей системы публичной власти.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации: (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ): Собрании законодательства РФ", 04.08.2014, N 31, ст. 4398.
2. Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Норма; Инфра-М, 2010. Т. 1.
3. Авакьян С.А. Конституционное право России. М.: Юристъ, 2015. Т. 1. С. 354 - 357.
4. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учеб. для вузов. М., 2004.
5. Бардаков А.И. Вертикаль власти в Российской Федерации: современное состояние и перспективы развития // Философия права. 2002. N 1;
6. Борисенков А.А. Представления об общественной власти (по Конституции Российской Федерации) // Вопросы политологии. 2015. N 3 (19). С. 5 - 21.
7. Васильев В.И. «Вертикаль» и «горизонталь». Правовые вопросы организации власти: Сб. статей. М.: Юристъ, 2016. 363 с.;
8. Вопросы теории и практики публичной власти: Колл. монография / С.В. Бендюрина, И.В. Выдрин, И.В. Захаров, А.Н. Кокотов [и др.]; отв. ред. А.Н. Кокотов. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 2005. 232 с.
9. Глигич-Золотарева М.В. Разграничение предметов ведения и полномочий между уровнями публичной власти: зарубежный опыт // Журнал российского права. 2013. N 4;
10. Горшкова Н.Г. Понятие и сущность механизма осуществления исполнительной власти // Актуальные проблемы правопорядка / Под ред. А.И. Бобылева, Н.А. Духно. М., 2012.
11. Земсков В.А. Новые подходы к реализации функций государственно-общественной власти в Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2012. N 11. С. 10 - 13.
12. Зенин С.С. Правовое закрепление системы власти в Конституции РФ: теоретический аспект // Lex Russica. 2013. N 12. С. 1366 - 1374.
13. История политических и правовых учений / Под общ. ред. В.С. Нерсесянц. М., 2017. С. 736.
14. Конджакулян К.М. Исполнительная власть и институт президентства: вопросы соотношения. М.: Юрлитинформ, 2013.
15. Кондрашев А.А. Особенности современного формирования политической системы России в контексте характеристики государственного режима // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 5.
16. Корельский В.М. Механизм государства. Теория государства и права. М., 2009.
17. Краснов М.А. Законодательно закрепленные полномочия Президента России: необходимость или сервилизм? // Сравнительное конституционное обозрение. 2011. N 4.
18. Крылов Б.С. Разделение власти: система сдержек и противовесов // Журн. рос. права. 1998. N 6.
19. Политология: Учебник / Под общ. ред. В.С. Комаровского. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Изд-во РАГС, 2006. 598 с.
20. Поярков С.Ю., Гончаров В.В. Исполнительная власть в идеологической системе российского конституционализма // Административное и муниципальное право. 2009. N 11.
21. Проблемы общей теории права и государства / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 1999.
22. Разделение властей: Учеб. пособие / Отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2014.
23. Седегов А.В. Разделение властей как критерий классификации формы государства // Общество и право. 2009. N 1.
24. Чиркин В.Е. Контрольная власть // Государство и право. 1993. N 4. С. 10 - 18.
25. Чиркин В.Е. Публичная власть в современном обществе // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 4. С. 12 - 15.
26. Чиркин В.Е. Разделение властей: социальные и юридические аспекты // Сов. государство и право. 1990. N 8.
27. Шевцов В.С. Разделение властей в Российской Федерации. Часть вторая. Разделение властей по «вертикали». М., 2014;
28. Шершеневич Г.Ф. Общее учение о праве и государстве. М., 1908.
29. Эбзеев Б.С. Конституция, власть и свобода в России: опыт синтетического исследования. М., 2014.
30. Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. М.: Юрид. лит., 1995.

1. История государства и права зарубежных стран: Учебник для вузов: В 2 ч. / Под общей редакцией О.А. Жидкова, Н.А. Крашенинниковой. М.: Норма, 2004. Ч. 1. С. 624. ↑

2. История политических и правовых учений / Под общ. ред. В.С. Нерсесянц. М., 2007. С. 736. ↑

3. Политология: Учебник / Под общ. ред. В.С. Комаровского. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Изд-во РАГС, 2006. 598 с. ↑

4. Политология: Учебник / Под общ. ред. В.С. Комаровского. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Изд-во РАГС, 2006. 598 с. ↑

5. Чиркин В.Е. Сравнительное государствоведение: Учеб. пособие. М.: Норма; Инфра-М, 2011. С. 74 - 75. ↑

6. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для юрид. вузов. М.: Новый юрист, 1998. ↑

7. Кондрашев А.А. Особенности современного формирования политической системы России в контексте характеристики государственного режима // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 5. ↑

8. Проблемы общей теории права и государства / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 1999. ↑

9. Чиркин В.Е. Публичная власть в современном обществе // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 4. С. 12 - 15. ↑

10. Чиркин В.Е. Публичная власть в современном обществе // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 4. С. 12 - 15. ↑

11. Авакьян С.А. Конституционное право России: Учеб. пособие: В 2 т. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Норма; Инфра-М, 2011. Т. 1. С. 399 - 400. ↑

12. Чиркин В.Е. Публичная власть в современном обществе // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 4. С. 12 - 15. ↑

13. Крылов Б.С. Разделение власти: система сдержек и противовесов // Журн. рос. права. 1998. N 6. ↑

14. Корельский В.М. Механизм государства. Теория государства и права. М., 2009. ↑

15. Корельский В.М. Механизм государства. Теория государства и права. М., 2009. ↑

16. Седегов А.В. Разделение властей как критерий классификации формы государства // Общество и право. 2009. N 1. ↑

17. Седегов А.В. Разделение властей как критерий классификации формы государства // Общество и право. 2009. N 1. ↑

18. Седегов А.В. Разделение властей как критерий классификации формы государства // Общество и право. 2009. N 1. ↑

19. Чиркин В.Е. Разделение властей: социальные и юридические аспекты // Сов. государство и право. 1990. N 8. ↑

20. Эбзеев Б.С. Конституция, власть и свобода в России: опыт синтетического исследования. М., 2014. ↑

21. Эбзеев Б.С. Конституция, власть и свобода в России: опыт синтетического исследования. М., 2014. ↑

22. Кондрашев А.А. Особенности современного формирования политической системы России в контексте характеристики государственного режима // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 5. ↑

23. Борисенков А.А. Представления об общественной власти (по Конституции Российской Федерации) // Вопросы политологии. 2015. N 3 (19). С. 5 - 21. ↑

24. Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Норма; Инфра-М, 2010. Т. 1. ↑

25. Васильев В.И. «Вертикаль» и «горизонталь». Правовые вопросы организации власти: Сб. статей. М.: Юристъ, 2016. 363 с.; ↑

26. Земсков В.А. Новые подходы к реализации функций государственно-общественной власти в Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2012. N 11. С. 10 - 13. ↑

27. Корельский В.М. Механизм государства. Теория государства и права. М., 2009. ↑

28. Политология: Учебник / Под общ. ред. В.С. Комаровского. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Изд-во РАГС, 2006. 598 с. ↑

29. Поярков С.Ю., Гончаров В.В. Исполнительная власть в идеологической системе российского конституционализма // Административное и муниципальное право. 2009. N 11. ↑

30. Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. М.: Юрид. лит., 1995. ↑

31. Чиркин В.Е. Контрольная власть // Государство и право. 1993. N 4. С. 10 - 18. ↑

32. Авакьян С.А. Политические отношения и конституционное регулирование в современной России: проблемы и перспективы // Журнал российского права. 2003. N 11. ↑

33. Баранов П.П. Роль конституционного законодательства Российской Федерации в регулировании принципа разделения властей. Ростов н/Д, 2012. С. 5 - 10. ↑

34. Упоров И.П. Трансформация принципа разделения властей и всеобщности избирательного права как признак угасания эпохи буржуазных государств // Современная научная мысль. 2015. N 1. С. 129 - 137. ↑

35. Турицын И.В., Упоров И.В. Теоретическая конструкция публичной власти и ее конституционно-правовое преломление в России // Право и практика. 2015. N 2. С. 4 - 10. ↑

36. Чиркин В.Е. Публичная власть в современном обществе // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 4. С. 12 - 15. ↑

37. Усманова Р.М. Местное самоуправление как вид общественной власти // Актуальные проблемы государственного и муниципального управления: содержание и механизмы трансформации: VI Международная научно-практическая конференция: В 4 т. Курск, 2007. С. 100 - 103. ↑

38. Борисенков А.А. Представления об общественной власти (по Конституции Российской Федерации) // Вопросы политологии. 2015. N 3 (19). С. 5 - 21. ↑

39. Поярков С.Ю., Гончаров В.В. Исполнительная власть в идеологической системе российского конституционализма // Административное и муниципальное право. 2009. N 11. ↑

40. Разделение властей: Учеб. пособие / Отв. ред. М.Н. Марченко. М., 2014. ↑

41. Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. 2-е изд. М.: Проспект, 2013. С. 329. ↑

42. Зенин С.С. Правовое закрепление системы власти в Конституции РФ: теоретический аспект // Lex Russica. 2013. N 12. С. 1366 - 1374. ↑

43. Указ Президента Российской Федерации от 19 декабря 2012 г. N 1666 «О стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года». URL: http://base.garant.ru/70284810. ↑