Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Состав правонарушения (Теоретические аспекты правонарушения)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Правонарушения появились одновременно с возникновением государства и права и с тех пор, независимо от типа государства или типа права, сопутствуют ему, мешая нормальному функционированию государственно-правовых институтов, создавая угрозы для безопасности личности, общества и государства. Понятие правонарушения находится под пристальным вниманием ученых-юристов и данной проблеме посвящены многочисленные научные статьи, монографические работы, кандидатские и докторские диссертации. Несмотря на достаточно хорошую степень проработанности понятия «правонарушения» в юридической науке до настоящего времени ведутся споры о количестве признаков правонарушения, характеристиках отдельных элементов состава правонарушения. Остается не разрешенным вопрос о соотношении правонарушения и злоупотребления правом, оживленные дискуссии вызывает проблема обязательности вины как признака правонарушения. До настоящего времени ведутся дискуссии, является ли общественная опасность обязательным признаком всех правонарушений, либо она присуща только преступлениям.

На сегодняшний день не рассмотрен вопрос относительно возможности определения и формулировки не только дефиниции отдельных элементов состава правонарушения, а определение их сущности, как системы элементов, является единственным возможным основанием для реализации юридической ответственности.

Таким образом, проблематика общего понятия правонарушения не исчерпала себя и в настоящее время, поэтому может быть предметом исследования.

Проблему состава правонарушения рассматривали такие ученые, как: Венгеров А.Б., Галузин А.Ф., Комлык В.В., Пятова А.А. и др.

Цель работы – исследование состава правонарушения.

В соответствии с целью поставлены следующие задачи:

- определение сущности и признаков правонарушений;

- рассмотрение видов правонарушений;

- определение понятия состава правонарушения;

- оценка основных аспектов состава правонарушения.

Объект исследования – правонарушение в теории права.

Предмет исследования – состав правонарушения.

Представленная работа состоит из введения, основной части, заключения и списка литературы.

1. Теоретические аспекты правонарушения

1.1. Сущность и признаки правонарушений

Изначально понятие правонарушения формировалось применительно к его отдельному виду - преступлению, в рамках науки уголовного права. Только в начале шестидесятых годов прошлого столетия теория государства и права приступила к выявлению признаков правонарушения и формированию его общего понятия. С течением времени с незначительными терминологическими различиями понятие правонарушения стали определять как «противоправное, виновное деяние деликтоспособного субъекта, причиняющее вред охраняемым законам интересам». По мнению Д.А. Липинского, «правонарушение - это общественно опасное, противоправное, виновное деяние деликтоспособного субъекта, причиняющее вред общественным отношениям или ставящее их под угрозу причинения вреда, за совершение которого предусмотрена юридическая ответственность» [15, c. 173].

Указанные определения отличаются тем, что дают строго формализованное понятие, подчеркивая основные признаки правонарушения. Однако понятие правонарушения - социальное, которое порождается различными негативными процессами, происходящими в нашем обществе. Ввиду чего в понятии правонарушения в связи с развитием социологического подхода к исследованию государственно-правовых явлений выделяют и социальный аспект [11, c. 38].

С позиции социального аспекта правонарушение исследуется как хотя и массовое явление, но чуждое современному обществу явление, подвергается анализу его социальная сущность, а не только сугубо формальная юридическая природа [9, c. 43]. С этих позиций правонарушение рассматривается как разновидность социального конфликта отдельных членов нашего общества с существующим моральными, этическими, духовными, правовыми и иными ценностями. Оно исследуется как разновидность социального отклонения, при этом выделяются общие характеристики, свойственные не только правонарушениям, но и иным разновидностям нарушений социальных норм. Так, А.А. Гогин дает понятие правонарушения, исходя из социологического подхода к его исследованию. По его мнению, «правонарушение как конфликтное деяние, определяемое не столько экономическими условиями и причинами, сколько духовной, нравственной, интеллектуальной, культурной, исторической, религиозной и политической действительностью....» [13, c. 167].

Юридическая наука с течением времени открыла не только специально-юридические аспекты исследования правонарушения. Она стала рассматривать правонарушение и как разновидность правового нигилизма, и как юридический факт, порождающий правоотношение юридической ответственности. Правонарушение исследуется и с позиции оснований юридической ответственности [8, c. 69].

С начала шестидесятых годов начала активно развиваться теория состава правонарушения, которая не подменяла понятие преступления, а существенно раскрывало его признаки и характеристики, исследуя данное явление с четырех сторон: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. В дальнейшем ученые стали выявлять раскрывать отдельные проблемы соотношения преступления и состава преступления.

Научные воззрения на понятие правонарушения, преломляясь через сознание законодателя, находят свое отражение в законодательных определениях понятия правонарушения. Законодательные определения различных разновидностей правонарушений содержатся в трех нормативных правовых актах: Уголовном кодексе РФ; Налоговом кодексе РФ; Кодексе об административных правонарушениях. В части первой статьи 14 УК РФ указывается: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания» [6]. В части первой статьи 2.1 КоАП РФ указывается: «Административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое настоящим Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность» [2]. В статье 106 НК РФ определено, что «Налоговым правонарушением признается виновно совершенное противоправное (в нарушение законодательства о налогах и сборах) деяние (действие или бездействие) налогоплательщика, налогового агента и иных лиц, за которое настоящим Кодексом установлена ответственность» [3].

Можно заметить, что во всех трех законодательных определениях в качестве признаков правонарушения называются:

- во-первых, деяние (действие или бездействие);

- во-вторых, противоправность;

- в-третьих, виновность;

- в-четвертых, юридическая ответственность, которая наступает за совершение правонарушения.

Иначе данный признак называют наказуемостью. На общественную опасность законодатель указывает только в определении понятия преступления.

В юридической литературе называют и иные признаки правонарушения. В частности, дореволюционные ученые указывали на аморальность как характеристику преступления. А.Ф. Галузин, перечисляя признаки правонарушения, в числе таковых называет: «это выражение негативной, ретроспективной, а не позитивной юридической ответственности» [10, C. 59]. Соотношение права и морали многоаспектно и не все то, что разрешено моралью, дозволительно с точки зрения права, и наоборот. Рассматривая позицию А.Ф. Галузина, думается, что он хотел указать на такой признак, как наступление юридической ответственности.

Правонарушение не может быть выражением ретроспективной ответственности уже по той причине, что ретроспективная ответственность - это ответственность за правонарушение. Получается, что правонарушение выражает само себя, но данное положение противоречит правилам формальной логики [13, c. 194].

Остановимся на признаках правонарушения. Как уже указывалось, первым признаком является деяние, под которым понимается действие или бездействие субъекта. В последние годы в юридической литературе стали утверждать о некой переходной форме деяния, которая находится между действием и бездействием и представляет собой ненадлежащим образом выполненное действие. Думается, что в этом нет как теоретической, так и практической необходимости. Если субъект выполнил действие не в полном объеме, то в его деянии все равно прослеживаются характеристики бездействия [11, c. 49].

Действие как одна из форм деяния всегда характеризуется проявлением активности субъекта, двигательной или вербальной. Оно может складываться из одного движения, нескольких или совокупности таковых, перерастать в систематические однотипные операции и так далее. УК РСФСР 1922 года закреплял теорию общественно опасного состояния личности, к которым могли быть применены «меры социальной защиты», которые по своей сущности являлись карательными и мало чем отличилась от наказаний [7]. Помимо понятия преступления, которое не носило формального характера, УК РСФСР 1922 года закреплял и понятия «опасные элементы». Как правило, к ним относили инакомыслящих лиц, не рабоче-крестьянского происхождения.

Действие может быть длящимся во времени или одномоментным, оно может характеризоваться целой системой поведенческих актов, являющейся по своей сущности правонарушающей. При характеристике действия следует иметь в виду особенности некоторых составов правонарушений. Некоторые правонарушения, например, клевета, оскорбление, экстремистские призывы или призывы к разжиганию расовой, религиозной или иной ненависти или вражды, совершаются вербальным способом, посредством словесного выражения своих мыслей.

Сущность вербальной формы деяния заключается в ее словесном выражении. Близки, но не тождественны с вербальной формой деяния клеветнические письменные заявления, заведомо ложные доносы и иные подобного рода действия, нашедшие письменную форму выражения.

Другой формой деяния является бездействие. Теория и практика правового регулирования выработала несколько критериев, когда бездействие обладает правовым значением [14, c. 494].

Во-первых, на лице должна лежать обязанность действовать надлежащим образом при наступлении тех или иных юридических фактов. Во-вторых, у субъекта должна быть реальная возможность совершить то или иное действие. В-третьих, данная обязанность должна вытекать из нормативного правового акта, договора, акта индивидуального правового регулирования или из предшествующего противоправного поведения виновного.

Как правило, бездействие связано с нарушением обязывающей нормы права, которая предписывает в императивной форме выполнить предписание, изложенное в диспозиции. В этом и состоит одно из основных отличий бездействия от действия, так как действие, наоборот, связано с нарушением запрета его совершать. Действие, как разновидность противоправного поведения, связано с нарушением запрещающих норм права [15, c. 71].

Несмотря на относительную самостоятельность действия и бездействия между ними есть много общего. Во-первых, они выступают различными проявлениями самого деяния. Во-вторых, являются проявлениями социальной активности субъекта. В-третьих, должны находиться под контролем воли и сознания субъекта. Поэтому в юридической литературе говорят не просто о деянии, а о волевом и осознанном деянии. Иными словами они должны находиться под контролем психики субъекта [17, c. 88].

Следующий признак правонарушения - это его противоправность. По своей сути - это формальный признак, означающий одно из проявлений принципа законности: «нет правонарушения без указания на то в законе». Однако если обратиться к новейшей правовой истории, то ей известно исключительно материальное, а не формально-материальное определение преступления.

В УК РСФСР 1922 года закреплялось, что преступлением признается «всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабочекрестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». Кроме того, статья 10 указанного кодекса устанавливала следующее: «в случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений, наказания или меры социальной защиты применятся согласно статьям Уголовного кодекса, предусматривающим наиболее сходные по важности и роду преступления» [7].

Употребление термина «всякое» означало, что в зависимости от субъективного усмотрения следователя, суда преступлением могло быть признано любое действие или бездействие. Такая формулировка в УК РСФСР была необходима для проведения «красного террора», репрессий, а по свой сути означала полное беззаконие [12, 16].

Противоправность как признак правонарушения выступает гарантией от произвола властей, он является сдерживающим фактором, обеспечивающим функционирование законности в демократическом государстве. Более того, он является для субъектов права важным ориентиром, указывающим на правомерность их действий. Так, ориентируясь на то, что является противоправным, путем противопоставления можно определить, какие же действия являются правомерными, что очень важно для субъектов общественных отношений [8, 10].

Таким образом, противоправность означает, что нормой права закреплена обязанность или запрет, а субъект не выполняет обязанность или не соблюдает запрет. Противоправность не существует «вообще», противоправным всегда является деяние, совершенное конкретным субъектом, а выделение отдельно признака деяния и отдельно признака противоправности обусловлено сугубо научными потребностями. Это сделано в гносеологических целях познания государственно-правовых явлений, для лучшего уяснения данных признаков.

Несмотря на относительное единодушие понимания признака противоправности в правовых науках публичного цикла, его несколько иначе толкуют в науке гражданского права. Представители науки гражданского права исходят из того, что гражданско-правовое правонарушение может быть закреплено не только в законе, но и договоре. Свою позицию они аргументируют тем, что гражданское право основано на диспозитивном методе правового регулирования, который предоставляет сторонам возможности самим договориться о взаимных правах, обязанностях и юридической ответственности, предусмотрев конкретные нарушения в самом тексте договора [11, 13].

На наш взгляд, такая позиция дана без учета производности самого гражданско-правового договора. Ведь он не возникает на пустом месте, общие формальные рамки для всех разновидностей договоров закреплены в Гражданском кодексе РФ [1]. При этом, как правило, в самом договоре, также указывается, на каких нормах гражданского права он основан. Таким образом, гражданско-правовой договор производен от норм гражданского права и, в конечном итоге, противоправность предусмотрена не в договоре, а в нормах гражданского права. Сам договор - это акт регулирования двух или более сторон. Это акт индивидуализированный, он не порождает новые норма права, а основывается уже на существующих нормах. Поэтому противоправность изначально предусмотрена нормами гражданского права, а не договором [17, c. 92].

Следующий признак правонарушения - общественная опасность. Он вызывает наиболее оживленные споры в юридической литературе. Условно можно выделить три научные позиции по данному вопросу. Так, одни ученые полагают, что общественная опасность присуща всем без исключения правонарушениям, а различаются они друг от друга на основе характера и степени общественной опасности. Другие ученые утверждают, что общественная опасность характеризует только преступления. И, наконец, третья группа ученых полагает, что сам термин «общественная опасность» неудачен, и его необходимо заменить понятием «социальная вредность» [16, c. 92].

Так, по мнению Н.Н. Вопленко, «понятие «общественная опасность» является чрезмерно расплывчатым, неконкретным, как принято говорить, «каучуковым» и оценочным термином» [17, c. 209]. При этом понятие социальной вредности Н.Н. Вопленко раскрывает через понятия: материальный вред, моральный вред, политический вред, организационный вред и так далее. Однако при характеристике понятия «общественная опасность» используют категории характера и качества такой опасности. По своей сути Н.Н. Вопленко говорит о количественных характеристиках общественной опасности.

На наш взгляд, все правонарушения, а не только преступления обладают общественной опасностью, которая характеризуется своими количественными и качественными характеристиками, находящими выражение в конкретных видах причиняемого вреда, важности объекта посягательства, формах вины, а также в иных признаках. О наличии общественной опасности не только у преступлений, но и у административных правонарушений, свидетельствует возвращение в Уголовный кодекс РФ составов с административной преюдицией. Например, статьей 158.1 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за «мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию» [6]. Или статьей 264.1 Уголовного кодекса установлена ответственность за нарушение правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию.

В теории гражданского права при исследовании гражданско-правовых правонарушений не упоминается общественной опасности, которая, по мнению исследователей, априори отсутствует. Следует отметить, что в результате гражданско-правового правонарушения субъекту могут быть причинены многомиллионные убытки, предприятие может быть поставлено на грань банкротства, а безработными могут оказаться тысячи человек. В исследованиях по гражданскому праву не учитывается социальная сущность последствий, системность охраны общественных отношений, взаимосвязей объектов посягательства и так далее. Детально не вдаваясь в полемику мы отмечаем, что общественная опасность характеризует все без исключения правонарушения. Если отсутствует общественная опасность, то отсутствует и правонарушение.

Следующий признак правонарушения, на котором мы остановимся - это виновность деяния. Следует отметить, что вина как обязательный признак правонарушения указывается в законодательных определениях преступления, административного правонарушения и налогового правонарушения. При этом само понятие вины и производный от нее термин «виновность» многофункциональны. Вина выступает не только признаком правонарушения, но и принципом уголовного права (ст. 5 УК) [6]. Она входит в предмет доказывания по уголовным делам (ст. 73 УПК РФ) [5]. В статье 106 НК РФ специально отмечается, что отсутствие вины исключает налоговую ответственность [3]. В одном из Постановлений Конституционного Суда говорится о вине как общем принципе права, то есть он распространяет своей действие на все отрасли права без исключения. Специфика гражданско-правовой ответственности и правонарушения заключается не в отсутствии вины, а в особенностях ее проявления.

В признаке наличия юридической ответственности, который иначе называют наказуемостью, проявляется связь юридической ответственности с правонарушением, так как наказание - это одна из форм реализации юридической ответственности, одно из ее проявлений. Наказание фиксируется в санкции нормы права. Следовательно, это формальный признак правонарушения, наряду с деянием (которое закреплено в диспозиции) и противоправностью. Норма права без санкции бессмысленна и беззащитна, она теряет средство обеспечения исполнения предписания.

Итак, правонарушение - это общественно опасное, виновное, противоправное деяние, причиняющее вред охраняемым общественным отношениям (или ставящее их под угрозу причинения вреда), за совершение которого предусмотрена юридическая ответственность.

1.2. Виды правонарушений

Правонарушения классифицируются по степени общественной опасности и характера применяемых санкций за их совершение.

Преступления — запрещенные уголовным законом общественно-опасные виновные деяния, наносящие вред общественным отношениям и сложившемуся в обществе правопорядку. За преступления применяются наиболее строгие меры государственного принуждения — уголовно-правовые санкции, устанавливающие значительные уровни ответственности лиц, виновных в их совершении [11, C. 217].

Значение Особенной части УК РФ заключается в том, что она содержит исчерпывающий перечень деяний, признаваемых преступлениями. Строгое соблюдение ее норм является важнейшей гарантией обеспечения законности и справедливости. Такое соблюдение обеспечивается правильной квалификацией преступления, под которой понимается точная уголовно-правовая оценка совершенного общественно опасного деяния.

В юридической литературе существует проблема соотношения понятий преступления как реального деяния и состава преступления как научного конструкта: Состав общественно опасного деяния становится составом преступления после того, как законодатель опишет его в диспозиции нормы и запретит его угрозой применения наказания. Только совокупность объективных и субъективных признаков, образующих внутреннее содержание общественно опасного деяния, признанного уголовно-правовой нормой преступным, образует состав преступления [10, c. 75].

Продолжает оставаться дискуссионным вопрос о значении деления составов преступлений на материальные и формальные. Одни авторы, прибегая к формальному признаку - моменту окончания преступления, считают его значимым [15, c. 211]: Преступление с материальным составом окончено с момента наступления общественно опасного последствия, предусмотренного в законе.

Другие полагают, что все преступления причиняют вред и, следовательно, материальны. Некоторые юристы предлагают рассматривать преступные последствия с содержательной стороны и выделяет среди них материальные и нематериальные. Например, к материальным последствиям она относит имущественные (хищение, уничтожение имущества и др.) и физические (телесное повреждение, насилие). Нематериальный ущерб возможен в виде психического, например, при угрозе; политического - измене Родине, шпионаже, антисоветской агитации и пропаганде; морального - оскорблении, клевете – вреда [16, c. 79].

Иными словами, в качестве основной задачи уголовного права - как теории, так и практики - видит показ социального, материального содержания преступления. Общественная опасность деяния может быть полностью раскрыта лишь при правильном и точном определении характера и величины преступного ущерба.

В формальных составах (с отсутствующими вредными последствиями) определение "идеального" ущерба может быть проблематичным. Однако это не умаляет значимости общественной опасности содеянного (например, ст. 205.2; ст. 280; ст. 283; ст. 283.1 УК РФ) [6].

Все элементы состава преступления имеют свое содержание - характер общественной опасности. В совокупности они образуют содержание (характер) соответствующих преступлений в целом. Так, содержание объектов преступлений составляет содержание общественных отношений, охраняемых уголовным законодательством.

Проступки представляют собой виновные противоправные деяния, которые характеризуются меньшей по сравнению с преступлениями степенью общественной опасности и которые влекут за собой применение не уголовно-правовых санкций, а мер административного, дисциплинарного или гражданско-правового воздействия.

Виды проступков [13, c. 204]:

• дисциплинарные правонарушения, совершаемые в сфере служебных отношений. Они посягают на порядок деятельности коллективов рабочих, служащих, учащихся;

• административные правонарушения, посягающие на общественные отношения, связанные с государственным управлением (нарушение правил безопасности движения, противопожарной безопасности и т. д.);

• гражданские проступки (деликты) - правонарушения, совершаемые в сфере имущественных и определенных неимущественных отношений. Вред, причиненный гражданско-правовым нарушением, выражается в нанесении имущественного ущерба, состоящего, например, в неисполнении обязательств по договору [11, 16].

Понятие дисциплинарного проступка дано в ст. 192 Трудового кодекса РФ (ТК РФ). Дисциплинарный проступок согласно указанной статье — это случай, когда сотрудник не выполняет или выполняет ненадлежащим образом свои трудовые обязанности по собственной вине. Дисциплинарный проступок влечет привлечение сотрудника к ответственности в одной из следующих форм [4]:

- замечание;

- выговор;

- увольнение.

Иных форм дисциплинарной ответственности перед компанией за проступок на работе законодательством не предусмотрено. В частности, в правовом регулировании не используется формулировка «лишение премии» в качестве меры дисциплинарной ответственности за совершение проступка. Одно и то же деяние может быть дисциплинарным проступком, а также основанием для применения не только ответственности по трудовому законодательству, но и административной или уголовной ответственности [17, c. 219]. При этом если производство по уголовному делу прекращено, это не значит, что сотрудник не будет привлечен к дисциплинарной ответственности работодателем (апелляционное определение ВС РФ от 09.11.2016 № 5-АПГ16-72).

Исчерпывающего перечня дисциплинарных проступков не существует. В судебной практике встречаются, в частности, следующие примеры [17, c. 286]:

- грубое нарушение закона — проступок судьи, который может повлечь прекращение его статуса (решение ВС РФ от 21.02.2017 № ДК17-8);

- прогул — одно из оснований для увольнения работника (пример спора об увольнении за прогул — апелляционное определение ВС Республики Крым от 16.05.2017 по делу № 33-3338/2017);

- самовольное оставление рабочего места, опоздания, нарушения трудового распорядка (апелляционное определение Красноярского крайсуда от 28.06.2017 по делу № 33-8338/2017);

- отсутствие надлежащего контроля за подчиненными и вверенным участком работ (апелляционное определение Волгоградского облсуда от 08.12.2016 по делу № 33-16485/2016);

- распитие спиртных напитков (пример того, что указанные действия привели не только к увольнению сотрудника, но и к взысканию с него убытков, причиненных компании, — апелляционное определение Приморского крайсуда от 20.06.2017 по делу № 33-6100/2017);

- нарушение кассовой дисциплины (основание не только для выговора и замечания, но и для привлечения работника к материальной ответственности, — апелляционное определение Мосгорсуда от 24.03.2017 по делу № 33-10002/2017) [15, 16].

Административный проступок – это виновное деяние (действие или бездействие), нарушающее правила, охраняемые мерами административной ответственности, также это посягательства на общественный порядок, права или свободу граждан и другое [2].

Действия совершены лицом или группой лиц умышленно или по неосторожности за которое применяется административная ответственность (применяется к лицам от 16 лет и далее). Административный проступок менее общественно опасен, чем уголовное преступление.

Наличие вины - обязательный признак административного правонарушения. Согласно ст. 3.2 КоАП РФ, за совершение административных правонарушений могут устанавливаться и применяться следующие административные наказания [2]:

1. предупреждение;

2. административный штраф;

3. возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения;

4. конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения;

5. лишение специального права, предоставленного физическому лицу;

6. административный арест;

7. административное выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства;

8. дисквалификация;

9. административное приостановление деятельности.

Административный проступок необходимо отличать также от дисциплинарных проступков, т.е. нарушений трудовой, воинской, учебной дисциплины, являющихся основанием для привлечения виновных лиц к дисциплинарной ответственности [13, c. 227].

Гражданско-правовые проступки – это противоправные деяния субъектов, наносящие вред урегулированным нормами гражданского права имущественным и связанным с ними личными неимущественным отношениями (неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств, причинение имущественного ущерба)

Виды гражданских правонарушений [1]:

а) нарушения требований норм гражданского законодательства;

б) нарушения условий договора;

в) неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства (ст. 393, 397, 401 ГК РФ);

г) пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица (ст. 395 ГК РФ) [1];

д) причинение имущественного или личного неимущественного вреда личности.

Конституционные проступки – это противоправные, виновные деяния субъектов (органов публичной власти), наносящие вред государственно-правовому устройству и отношениям, выражающиеся в принятии решений несоответствующих или противоречащих требованиям норм конституции и конституционному законодательству [14, 17].

Виды конституционных проступков [11, c. 52]:

1) конституционные проступки федеральных органов законодательной (представительной) государственной власти;

2) конституционные проступки президента государства;

3) конституционные проступки федеральных органов исполнительной власти;

4) конституционные проступки законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов федерации;

5) конституционные проступки высших должностных лиц субъектов федерации;

6) конституционные проступки исполнительных органов государственной власти субъектов федерации;

7) конституционные проступки представительных органов муниципальных образований;

8) конституционные проступки глав муниципальных образований;

9) конституционные проступки исполнительных органов муниципальных образований.

Подведем итоги первой главы.

Правонарушение - это общественно опасное, виновное, противоправное деяние, причиняющее вред охраняемым общественным отношениям (или ставящее их под угрозу причинения вреда), за совершение которого предусмотрена юридическая ответственность.

В законодательные формулировки административного правонарушения и налогового правонарушения необходимо включить указание на их общественную опасность.

2. Основные вопросы состава правонарушения

2.1. Сущность состава правонарушения

Современное понимание состава правонарушения в обществе (обыденное понимание) ассоциируется с конкретными формами проявления противоправного поведения: преступление, проступок и прочее. В то же время сугубо юридическое (законное) понимание состава правонарушения свойственно преимущественно для работников правоохранительных и правозащитных органов, а также других лиц, сфера деятельности которых так или иначе касается практической стороны реализации норм права [14, c. 496]. Доктринальное же понимание состава правонарушения в отдельных доминантах отличается от практики, поскольку состав правонарушения на уровне теории изучается в чисто юридически научном ракурсе, для которого характерна модальность формирования знания о том, как должно быть, а не о том, как есть в действительности [8, c. 102].

Визуализированный процесс обмена информацией в рамках системы научных знаний и представлений об основаниях юридической ответственности, по нашему мнению, является наиболее значимым, поскольку при его осуществлении реализуется конститутивная роль общей теории государства и права (как науки и как учебной дисциплины). В таком познавательном взаимодействии последняя не только возвышается на принципиально новый уровень, но и обоснованно демонстрирует свое сквозное место и роль в системе юридических наук [12, c. 50].

По нашему мнению, общетеоретический состав правонарушения отражает качественную специфику указанного правового явления, подавая его в виде такой теоретической конструкции, воплощает свойства состава правонарушения, его сущность, назначение и особенности, в том числе и те, которые действуют на уровне отраслевых знаний. Однако следует подчеркнуть, что речь в данном случае идет не об ассимиляции (как процесса интеграции на сферу отраслевых теоретических достижений), а скорее о формировании первостепенных (основных) знаний в отраслевых доктринах. При этом состав правонарушения в общей теории права должен быть направлен на освещение наиболее общих закономерностей возникновения, развития и функционирования состава правонарушения как универсального института права [12, c. 50]. С точки зрения автора, состав правонарушения в общей теории права является системой знаний об общих закономерностях развития и функционирования состава правонарушения (элементов состава правонарушения) как универсального правового явления, о его сущности и социальном назначении, тогда как отраслевое представление об указанном предмет больше сконцентрировано на изучении специфических, особых признаков, которые выявляются только в той или иной отрасли права. Таким образом, целью формирования и применения понятия о общетеоретическом составе правонарушения является получение, обновление и углубление таких достоверных знаний о составе правонарушения, которые выступают фактором обобщения и систематизации полученных познавательных фрагментов по системе правовых категорий в целом, а также позволяют выявить глубинные правовые связи между элементами состава правонарушения [9, c. 94].

Отметим, что гносеологическим фокусом отраслевых наук является состав правонарушения с учетом собственного объекта и предмета исследования (то есть происходит исследование через собственную отраслевую категориальную парадигму). Кроме этого, исходя из онтологического понимания права, целесообразно указать, что сложившиеся отрасли права должны иметь единый общий знаменатель, который обеспечивает единство правовой системы в целом и достижения ее общей цели - утверждение и защиту прав человека [14, c. 497]. С учетом вышеприведенного считаем, что понимание состава правонарушения в отраслевых науках должно иметь единую методологическую основу, если можно так сказать, «тотальный теоретический корень», который формируется из общетеоретической конструкции состава правонарушения. При этом, с другой стороны, было бы ошибочно отрицать объективную индивидуальность той или иной отрасли права [9, 15].

Таким образом, общетеоретический состав правонарушения имеет фундаментальное значение и роль (в противовес отраслевому), акцентируя свое познавательное внимание только на тех элементах и признаках состава правонарушения, принадлежащих унифицированной, освобожденной от отраслевой специфики, системе правоотношений. Условно говоря, общая теория государства и права формирует основополагающие для юридической науки положения, такие как сущность, тип, формы, функции, структура и механизм действия состава правонарушения. Именно такая система знаний выступает теоретическим основанием для правоведения в целом и, соответственно, каждой отдельной отраслевой теории в частности [15, c. 196].

Целесообразно обратить внимание на то, что общетеоретический состав правонарушения имеет абстрактный характер, что в отдельных доминантах может кардинально отрывать его от уровня правоприменительной практики, в которой более и максимально приближенным является отраслевой состав правонарушения. При таком положении вещей возникает своеобразный замкнутый круг: общетеоретический состав правонарушения должен быть основополагающим для формирования отраслевого состава и воплощаться в нем, но при этом может иметь мало общего с практикой правоприменения (с реальными правоотношениями, которые всегда являются отраслевыми), в то время как отраслевой состав правонарушения в полной мере должен соотноситься с правоприменительной практикой (что позволяет избежать правового дисбаланса и пробелов) [8, 10].

В связи с выше изложенным возникают основания для частичной критики тезиса об относительной первоочередность общетеоретического состава правонарушения в качестве абсолютного и универсального образца, который следует накладывать и с которым следует сверять каждую норму любой отрасли права, касается, в частности, специфического отраслевого состава правонарушения, отсекая при этом все «лишнее». По нашему мнению, исследователям (теоретикам и практикам) необходимо достаточно осторожно подходить к процессу имплементации общетеоретического состава правонарушения в систему отраслевых категорий, отходя от аксиомы о том, что правоприменение абсолютно невозможно без формального и буквального воспроизведения в правоотношениях теоретической догмы, и основывая теорему о том, что практика отраслевого правоприменения не всегда должна формироваться исключительно из априорных источников [8, c. 227].

Целесообразно отметить, что юридическое содержание состава правонарушения не исключает необходимости при его рассмотрении использовать и изучать законы природы и общества, о чем также неоднократно подчеркивали В. Копейчиков, А. Колодий и С. Лысенков [16, c. 191]. Поэтому в дальнейшем при рассмотрении вопроса относительно современного понимания состава правонарушения мы постараемся учесть различные аспекты общественной жизни.

С учетом выше изложенного мы приходим к выводу, что современное понимание состава правонарушения может иметь два аспекта: теоретический и практический, или же, с другой стороны, общетеоретический или отраслевой. Сущность является категорией философии как общемировоззренческой теории, что представляет собой особый уровень мышления, на котором мысль осознает себя же в своем отношении к действительности и ищет окончательных, абсолютных оснований для собственных актов и человеческого самоутверждения в мире [11, 17]. Философия не изучает состав правонарушения как отдельный предмет. Предметом ее изучения являются право, как единое социальное явление (философия права). Однако в контексте данной работы, равно как и в других исследованиях на уровне теории права, философия служит теоретической базой и необходимым методологическим ориентиром. Вот почему осмысление явлений правовой действительности с точки зрения философского мировосприятия является необходимым условием творческого развития юридической науки, дальнейшего совершенствования действующего законодательства, укрепления законности.

Сущность состава правонарушения должна отражать его внутреннее содержание как одного из регуляторов общественных отношений и институтов права, раскрывая при этом одну или несколько функций права. В контексте вышеизложенного есть все основания утверждать, что сущность состава правонарушения находит объективное выражение в охранной функции права [14, c. 495].

Так, охранная функция права - это обусловленное социальным назначением направление правового воздействия, нацеленное на охрану общезначимых, наиболее важных экономических, политических, национальных, личных отношений; их неприкосновенность и вытеснение негативных общественных. Охранная функция права выражается в том, что право воздействует на общественные отношения путем угрозы применения санкции за правонарушения, а, следовательно, эта функция неразрывно связана с составом правонарушения. Также охранная функция, подобно тому, как и состав правонарушения, реализуется через донесение до субъектов общественных отношений информации о том, какие общественные ценности взяты под охрану государством, определяя при этом такой элемент состава правонарушения как объект [10, c. 95].

Состав правонарушения является своеобразной гарантией, что защищает каждого отдельного человека или другого субъекта права от произвольного вмешательства аппарата публичной власти в его жизнь и делает невозможным применение выборочного наказания. Иными словами, создается своеобразное правовое поле, оказавшись в рамках которого, лицо становится объектом реализации карательной функции государства; за его пределами государство гарантирует со своей стороны не подвергать лицо наказанию [9, c. 137].

С учетом выше изложенного мы приходим к выводу о том, что сущность состава правонарушения раскрывается во властно-нормативном отграничении правомерного деяния от неправомерного, при котором наличие состава правонарушения предоставляет государству потенциальное право на применение мер принуждения к виновным лицам. При этом состав правонарушения находится в определенном противостоянии с субъектом властных полномочий, заставляя последнего к право применению, тогда как отсутствие состава правонарушения является общественной гарантией от произвольных проявлений мер принуждения и наказания лица властью (карательная функция).

2.2. Основные аспекты состава правонарушения

При разработке состава правонарушения в юридической науке теоретики не проявили большой оригинальности и, в частности, позаимствовали положения о его внутренней структуре из отраслевых наук [10, c. 45].

Значение вопроса о юридическом составе правонарушения весьма велико. Эта юридическая конструкция позволяет определить существенные признаки конкретных правонарушений. Только наличие всех обязательных элементов, т.е. полный состав, позволяет делать вывод о наличии факта правонарушения и основания привлечь виновное лицо к юридической ответственности. При отсутствии даже одного элемента состава при определении факта правонарушения в конкретной ситуации деяние не может квалифицироваться как правонарушение.

В понимании В.Л. Кулапова состав правонарушения — это «система зафиксированных в норме права типичных, наиболее важных признаков отдельных разновидностей правонарушений, необходимых и достаточных для привлечения правонарушителя к юридической ответственности»[8, c. 206].

В юридической науке выделяют 4 элемента состава правонарушения. Ими являются [16, c. 194]:

1. Субъект правонарушения (правонарушитель).

2. Объект правонарушения.

3. Субъективная сторона правонарушения.

4. Объективная сторона правонарушения.

Субъект правонарушения – физические и (или) юридические лица, которые обладают способностью нести юридическую ответственность за противоправные деяния [10, c. 77].

Главный признак субъекта правонарушения – это деликтоспособность. Под ней подразумевается возможность лица нести какое-либо наказание за противоправное поведение. Для признания субъекта деликтоспособным законодательство ставит ряд условий. К ним относят достижение установленного законом возраста и вменяемость лица.

Так, в соответствии со ст. 20 Уголовного кодекса Российской Федерации, уголовная ответственность по общему правилу наступает с 16 лет, а за отдельные виды преступлений — с 14 лет [6]. Административная ответственность, в соответствии со ст. 2.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях наступает с 16 лет [2].

Вменяемость лица также является важной характеристикой деликтоспособности субъекта. Индивид, который совершает противоправное деяние, может быть субъектом правонарушения только при условии его способности понимать социальный смысл своего поступка. Вменяемые лица обладают сознанием и волей, только такие лица способны руководить своими действиями (бездействием) и осознавать содеянное ими. Лица, лишенные такой способности, т.е. те, кто не осознает опасности содеянного или не может руководить своими действиями, признаются невменяемыми. В действующем законодательстве содержание понятия «вменяемость» не раскрывается. Оно выявляется путем анализа признаков, характеризующих невменяемость субъекта.

Таким образом, если лицо невменяемое или не достигло определенного законом возраста, то оно не может быть признано субъектом правонарушения.

Объект правонарушения – это общественные отношения, которым причиняется вред или которые ставятся под угрозу причинения вреда вследствие правонарушения. Любое правонарушение, даже если оно и не повлекло реальных вредных последствий, приносит вред существующему правопорядку, причиняя урон общественному правосознанию, внося беспорядок в правоотношения. Безобъектных правонарушений не может и не должно быть. Именно по этой причине в юридической литературе рассматривается несколько видов объектов правонарушения: общий, родовой, непосредственный и т. п.

Под общим объектом понимаются общественные отношения, которые регулируются и охраняются правом и которым наносится или может быть нанесен ущерб.

Родовой объект – это отношения определенного типа, сходные, близкие, однородные по содержанию и назначению (личные права граждан, конституционный строй) [12, c. 51].

Непосредственный объект – это то, что непосредственно явилось объектом посягательства: жизнь, здоровье, честь, имущество и т. д.

По причине того, что общественные отношения, охраняемые и регулируемые правом, очень многочисленны и разнообразны, классификация объектов правонарушения может быть различной и включать дополнительные виды объектов.

Под субъективной стороной правонарушения понимается психическое отношение субъекта к совершенному противоправному деянию и наступившим последствиям. Субъективная сторона характеризует правонарушение, прежде всего, как виновное деяние. Именно поэтому А.Б. Венгеров пишет, что субъективная сторона характеризуется виной – «психическим отношением субъекта к своему действию (бездействию), к его результатам» [9, c. 74].

Вина проявляется в формах умысла и неосторожности. Умысел подразделяется на прямой и косвенный, а неосторожность — на легкомыслие и небрежность [16, c. 242].

Под прямым умыслом значится то, что правонарушитель, совершая правонарушение, понимает противоправный характер своих действий, предвидит и желает наступление общественно опасных последствий. Косвенный умысел, в свою очередь, отличается от прямого тем, что наступившие вредные последствия виновного противоправного деяния не имеют прямой причинной связи с намерениями правонарушителя. В таком случае субъект правонарушения не желает наступления общественно опасных последствий, но сознательно допускает их либо относится к ним безразлично. Стоит отметить, что большинство умышленных правонарушений совершаются с прямым умыслом [15, c. 247].

Неосторожная форма вины может проявляться в виде легкомыслия или небрежности. Легкомыслие — это такой вид неосторожности, когда правонарушитель, совершая противоправное деяние, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий этого деяния, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на их предотвращение. Например, водитель, нарушая установленный скоростной режим, рассчитывает на свой опыт и полагает, что сможет избежать дорожно-транспортного происшествия, но не успевает вовремя затормозить, вследствие чего сбивает пешехода, причиняя ему смерть. Воля правонарушителя в данном случае направлена на предотвращение общественно опасных последствий, но расчет правонарушителя избежать последствий оказывается неосновательным [11, c. 183].

Небрежность, как вид неосторожности, выражается в том, что лицо не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, хотя при необходимой предусмотрительности и внимательности должно было и могло их предвидеть. Например, врач, лечащий больного, не предвидел, но в силу своего опыта должен был предвидеть наступление вредных последствий для больного от приема каких-либо препаратов [16, c. 248].

Следует отметить, что вина не исчерпывает все содержание психического отношения лица к своим противоправным действия и их результатам. В теории права выделяются и другие, факультативные признаки субъективной стороны правонарушения, такие как цель, мотив, эмоциональное состояние лица, совершившего правонарушение.

Мотив – это то, что побуждает лицо к правонарушающему поведению, т.е. то, чем руководствуется субъект в момент совершения противоправного деяния. Мотивы правонарушения весьма разнообразны. В качестве мотивов могут выступать эгоистические, корыстные, политические, хулиганские, сексуальные и другие побуждения [10, c. 102].

Цель правонарушения – это тот результат, к которому стремится правонарушитель, совершая противоправное действие.

Эмоциональное состояние лица, при совершении правонарушения в состоянии аффекта имеет важное значение. Аффект — это особое психическое состояния человека, характеризующееся сильным всплеском эмоций и быстрым протеканием различных психических процессов. Физиологический аффект может выступать в качестве обстоятельства, которое смягчает меру юридической ответственности [13, c. 423].

Немаловажно, что субъективная сторона позволяет отличить правонарушение от казуса. Под казусом понимается случай, который возник не по воле и желанию лица. Например, к казусу следует отнести случай причинения боксером своему противнику травмы или даже смерти, в момент боя на спортивных соревнованиях, если при этом не были нарушены какие-либо правила.

Объективная сторона правонарушения – это внешнее проявление противоправного деяния. Ее образуют признаки, которые характеризуют правонарушение с внешней стороны. К ним относятся: само общественно опасное деяние, проявляющееся в действии или бездействии, общественно опасные последствия, причинная связь между деянием и общественно опасными последствиями. В юридической литературе принято называть эти признаки обязательными. Помимо этих признаков выделяют дополнительные – факультативные признаки. К ним относят средства, способ, место, время и обстановку совершения правонарушения [11, c. 305].

Таким образом, можно прийти к выводу, что состав правонарушения представляет собой совокупность объективных и субъективных признаков, определяющих деяние как правонарушение. Конструкция состава правонарушения состоит из четырех элементов, а именно из субъекта, объекта, субъективной стороны и объективной стороны. Отсутствие хотя бы одного из элементов состава означает отсутствие факта правонарушения; совершение соответствующего деяния не может влечь юридической ответственности [15, c. 259].

В научной литературе разработка теории разграничения преступления и административного правонарушения ведется в двух направлениях: применительно к проблеме в целом (на этом уровне исследуются вопросы поиска общих критериев разграничения названных разновидностей неправомерных действий) и на уровне конкретных составов преступлений и смежных с ними административных правонарушений.

Для отграничения преступлений от административных правонарушений на уровне конкретных составов, законодатель использует различные объективные и субъективные признаки, называемые в теории криминообразующими. Под ними понимают обстоятельства, характеризующие объективные и субъективные свойства криминализируемых деяний и подлежащие учету в процессе законотворческой деятельности с целью создания оптимальных моделей уголовно-правовых норм. К числу признаков, которые могут придавать деяниям высокую степень общественной опасности, следует отнести способ, последствия, вину, мотив и цель, особенности специального субъекта преступления и др. [8, 9, 15]

В ряде случаев формулировки составов преступлений и смежных с ними административных правонарушений позволяют провести их разграничение по форме вины. Частью 1 ст. 215.3 УК РФ предусмотрена ответственность за разрушение, повреждение или привидение иным способом в негодное для эксплуатации состояние нефтепроводов, нефтепродуктопроводов, газопроводов, а также технологически связанных с ними объектов, сооружений, средств связи, автоматики и сигнализации [6]. Статьей 9.10 КоАП РФ установлена ответственность за повреждение тепловых сетей, топливопроводов (пневмопроводов, кислородопроводов, нефтепроводов, нефтепродуктопроводов, газопроводов) либо их оборудования [2]. Для того чтобы отграничить эти составы, законодатель использует, в том числе, субъективный признак, указывая в ст. 9.10 КоАП РФ, что данное правонарушение может быть совершено исключительно по неосторожности. В отличие от него, преступное приведение в негодность нефтепроводов, нефтепродукторопроводов и газопроводов может быть совершено только умышленно.

Кроме того, исходя из принципа виновной ответственности, осознание лицом общественно опасного характера своего деяния должно включать в себя, в том числе, понимание им того криминообразующего обстоятельства, который служит критерием отграничения преступления от смежного административного проступка. При отсутствии осознания этого обстоятельства вина, как признак субъективной стороны преступления, а значит, и наличие его состава в действиях лица, исключаются [8, 17].

Например, умышленная форма вины в составе преступления, предусмотренном п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ, предполагает обязательное осознание виновным незаконности охоты и того факта, что она совершается в отношении птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена [6]. Если лицо, отдавая себе отчет в первом факте, не осознает второго (специального предмета), то состава преступления его действия не образуют, а имеет место административное правонарушение (ст. 8.37 КоАП РФ).

Обязательным условием привлечения лица к уголовной ответственности за незаконный вылов водных биологических ресурсов, запрещенный п. «г» ч. 1 ст. 256 УК РФ, является понимание виновным места его совершения (особо охраняемой природной территории либо зоны экологического бедствия или зоны чрезвычайной экологической ситуации), при отсутствии осознания лицом этого криминообразующего признака, ответственность наступает по ч. 2 ст. 8.37 КоАП РФ.

Среди признаков субъективной стороны, помимо вины, наличие определенного мотива или цели может существенно повышать степень общественной опасности правонарушения, переводя его из категории административного проступка в преступление.

Так, незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей, передаче их под опеку (попечительство), на воспитание в приемные семьи, совершенные из корыстных побуждений, служат основанием уголовной ответственности (ст. 154 УК РФ), а те же действия, но совершенные по иным мотивам, выступают основанием административной ответственности (ст. 5.37 КоАП РФ) [2]. Мотив деяния выполняет разграничительную функцию в отношении смежных норм УК и КоАП РФ об ответственности за побои: если они совершены из хулиганских побуждений, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, то образуют состав преступления (ст. 116), если по иным мотивам, то составляют административное правонарушение (ст. 6.1.1) [9, 11, 13, 15].

Например, неправомерное завладение государственным регистрационным знаком транспортного средства образует преступление, если указанные действия совершены из корыстной заинтересованности либо в целях совершения тяжкого или особо тяжкого преступления (ст. 325.1 УК РФ) [6], а при отсутствии указанных мотива и цели преступления аналогичное деяние считается административным правонарушением (ст. 19.37 КоАП РФ).

К примеру, публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу квалифицируются как преступление, предусмотренное ст. 148 УК РФ, только в случаях, когда они совершены в целях оскорбления религиозных чувств верующих, но если они не преследуют такой цели, то содержат состав административного проступка, закрепленного ст. 5.26 или ст. 20.1 КоАП РФ [15, c. 306].

На уровне общих условий ответственности отличие по субъекту заключается в том, что субъектом преступлений может быть только физическое лицо (ст. 19 УК РФ), а административных правонарушений как физические, так и юридические лица (ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ).

В качестве критериев разграничения конкретных составов преступлений и административных правонарушений законодатель использует различных признаки специального субъекта [12, 14].

В частности, административной ответственности за оскорбление (ст. 5.61 КоАП РФ) подлежит любое лицо, достигшее к моменту совершения этого правонарушения 16 лет, а за оскорбление, предусмотренное ст. 336 УК РФ, к уголовной ответственности может быть привлечен только военнослужащий [6].

Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них, квалифицируется как преступление по ст. 149 УК РФ, если эти деяния совершены должностным лицом с использованием своего служебного положения, тогда как случаи совершения аналогичных деяний общим субъектом содержат состав административного правонарушения (ст. 5.38 КоАП РФ) [2].

В отличие от ст. 5.62 КоАП РФ о дискриминации, в ее уголовно-правовом аналоге (ст. 136 УК РФ) законодатель специально указывает на то, что субъектом дискриминации как преступления может быть только лицо, использующее свое служебное положение.

Умышленное создание физическим лицом условий для совершения торговли людьми образует состав приготовления к преступлению, предусмотренному ст. 127.1 УК РФ, а создание условий для торговли детьми юридическим лицом признается оконченным административным правонарушением (ст. 6.19 КоАП РФ).

Иногда в целях разграничения преступлений и административных правонарушений, законодатель применяет субъективные и объективные признаки в сочетании. Например, невыплата заработной платы, квалифицируется как преступление, предусмотренное ст. 145.1 УК РФ, только при наличии одновременно двух условий: если это деяние происходит свыше трех месяцев (время совершения деяния) и из корыстной или иной личной заинтересованности (мотив совершения деяния), а при отсутствии указанных условий или хотя бы одного из них то же деяние является административным проступком (ч. 1 ст. 5.27 КоАП РФ) [2].

Таким образом, следует прийти к выводу о том, что нередко для размежевания преступлений и административных правонарушений законодатель использует признаки, характеризующие специального субъекта или субъективную сторону.

Подведем итоги второй главы.

Сущность состава правонарушения раскрывается во властно-нормативном отграничении правомерного деяния от неправомерного, при котором наличие состава правонарушения предоставляет государству потенциальное право на применение мер принуждения к виновным лицам. При этом состав правонарушения находится в определенном противостоянии с субъектом властных полномочий, заставляя последнего к право применению, тогда как отсутствие состава правонарушения является общественной гарантией от произвольных проявлений мер принуждения и наказания лица властью (карательная функция).

Состав правонарушения представляет собой совокупность объективных и субъективных признаков, определяющих деяние как правонарушение. Конструкция состава правонарушения состоит из четырех элементов, а именно из субъекта, объекта, субъективной стороны и объективной стороны. Отсутствие хотя бы одного из элементов состава означает отсутствие факта правонарушения; совершение соответствующего деяния не может влечь юридической ответственности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Отечественный законодатель должен исключать формулирование составов правонарушений на уровне подзаконных нормативных правовых актов. Они должны содержаться в законе, а не в подзаконном нормативном правовом акте.

Не только законодатель, но и отечественная правовая доктрина должна исходить из материально-формального понятия правонарушения, это обусловлено тем, что научные воззрения, являясь составной частью правовой идеологии общества, опосредованно оказывают влияние на волю законодателя.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2019) // Собрание законодательства РФ. – 1994 г. - N 32. - Ст. 3301.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 01.04.2019) // Собрание законодательства РФ. – 2002 г. - N 1 (ч. 1). - Ст. 1.
Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31.07.1998 N 146-ФЗ (ред. от 27.12.2018) // Собрание законодательства РФ. – 1998 г. - N 31. - Ст. 3824.
Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 N 197-ФЗ (ред. от 01.04.2019) // Собрание законодательства РФ. – 2002 г. - N 1 (ч. 1). - Ст. 3.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 01.04.2019) // Собрание законодательства РФ. – 2001 г. - N 52 (ч. 1). - Ст. 4921.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 01.04.2019) // Собрание законодательства РФ. – 1996 г. - N 25. - Ст. 2954.
Постановление ВЦИК от 01.06.1922 "О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р." (вместе с "Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.") // СУ РСФСР. – 1922 г. - N 15. - Ст. 153
Актуальные проблемы теории и практики правового регулирования : учебник для магистрантов / М-во образования и науки Рос. Федерации, Сарат. гос. юрид. акад. ; под ред. В. Л. Кулапова. - Саратов : СГЮА, 2016. – 446 с.
Венгеров А.Б. Теория государства и права : учебное пособие для колледжей / А. Б. Венгеров. - 3-е изд., стер. - Москва : Дашков и Ко, 2019. - 237 с.
Галузин А.Ф. Теория и практика пенитенциарной безопасности личности, общества, / А. Ф. Галузин. - Москва ; Мытищи : Бриз, 2017. - 224 с.
Гогин А.А. Правонарушение: общетеоретический, межотраслевой и отраслевой аспекты / А. А. Гогин. - Москва : Юрлитинформ, 2016. – 373 с.
Комлык В.В. Концептуальное влияние общей теории права на теоретические основы идентификации составов отраслевых правонарушений // Достижения науки и образования. - 2017. - № 5 (18). - С. 50-52.
Отрасли законодательства и отрасли права Российской Федерации: общетеоретический, межотраслевой, отраслевой и историко-правовой аспекты / [Хачатуров Р. Л., Боголюбов С. А., Гогин А. А. и др.] ; под общ. ред. Р. Л. Хачатурова. - Москва : Юрлитинформ, 2017. – 582 с.
Пятова А.А. Состав правонарушения как основание юридической ответственности // Научное сообщество студентов. Междисциплинарные исследования сборник статей по материалам LX студенческой международной научно-практической конференции. - 2019. - С. 494-499.
Теория государства и права : учебник / [А. А. Гогин, А. Н. Станкин, Д. А. Липинский и др.] ; под ред. А. В. Малько, Д. А. Липинского. - Москва : Проспект, 2017. - 324 с.
Теория государства и права: учеб. пособие / А.М. Колодий, В.В. Копейчиков, С.Л. Лысенкова и др.; под общ. ред. С.Л. Лысенкова, В.В., Копейчикова. - М.: Интер, 2016. - 368 с.
Юридическая справедливость: проблемы теории и практики / М-во образования и науки Рос. Федерации, Волгогр. гос. ун-т, Ин-т права ; под ред. И. В. Ростовщикова [и др.]. - Волгоград : Издательство Волгоградского государственного университета, 2017. – 406 с.