Понятие и границы суверенитета государства(Исторический обзор понятийного аппарата и признаков суверенитета государства)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Вопрос суверенитета в современном мире можно считать крайне актуальным, особенно в связи с усилившимися процессами глобализации в совокупности с противоположными процессами национализации и стремления к выделению из состава крупных государств (дробление, сецессия). Перед государством встает вопрос не только обеспечения прав и свобод своих граждан, но и разработка разумной концепции суверенитета, для того, чтобы обеспечить безопасность и охрану, в том числе своих государственных границ, по возможности мирными методами, без применнения средств принуждения и насилия. Ситуации с провозглашением независимости сербской провинции Косово, напряженной обстановкой в зоне Грузино-Абхазского конфликта, войной в Югославии, конфликтах на территории РФ, могут послужить этому хорошими примерами. Даже реакция мирового сообщества была диаметрально противоположной, что также свидетельствует о необходимости глубокого анализа понятия «суверенитет». Отметим, что одной стороной призналось право населения на самоопределение и суверенитет, но не независимость самой страны Сербии. С другой стороны, независимость жителей невозможна поскольку указанная территория является составной частью суверенного государства.

Целью проведенного исследования выступает анализ используемых в российском и международном конституционном права понятий «суверенитет», «территория государства». «границы государства», а также эволюционное развитие взглядов на сущность рассматриваемых явлений, их связь со смежными понятиями, используемыми в конституционном праве. Кроме того, в данной работе автором планируется выявить имеющиеся противоречия в рассматриваемом объекте и дать ряд рекомендаций, которые позволили бы улучшить существующее положение.

Для достижения сформулированной нами необходимо решить ряд задач, предопределивших структуру исследовательской работы. Так, представляется необходимым конкретизировать ряд таких понятий, как: «суверенитет», «территория государства», «граница государства», выявить характерные признаки понятия суверенитет, определить проявление суверенитета и его границ во внутреннем и внешних аспектах относительно государства, дать критический анализ применяемых методов и концепций, проанализировать основные нормативные акты, принятые в РФ по сущесту рассматриваемого вопроса, выявить противоречия, связанные с практическим применением системы международного права, а также полномочиями субъектов Федерации, дать возможные рекомендации для улучшения или полного разрешения противоречивых моментов.

Предметом исследования являются разнообразные аспекты и признаки применения системы конституционного права РФ в контексте понятий суверенитета и его границ (теоретических, методических и практических).

Объектом исследования выступает государственный суверенитет, национальный и народный виды суверенитета.

В качестве базовых методов исследования были применены такие приемы, как анализ имеющихся публикаций ученых по сущности понятия суверенитет, материалы научно-практических конференций различного уровня, Конституции РФ, положения главы 29 Уголовного кодекса Российской Федерации «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства», федеральных законов РФ, Устава ООН и законодательных актов других международных организаций, учебно-методической литературы по анализируемой проблематике. Указанные выше источники были выбраны автором по причине их признания научным, мировым сообществом либо законодательными органами РФ. Они также позволяют получить полную картину по исследуемому вопросу. Среди ученых, политиков, философов, работы которых послужили базой для проведения исследования, особенно хотелось бы выделить концепции и выводы следующих авторов: Жан Боден, философы эпохи Возрождения: Никколо Макиавелли, Боден, Томас Гоббс, Гуго Гроций, Шарль-Луи Монтескьё, Жан-Жак Руссо, Иммануил Кант, Фридрих Энгельс, Конуров А.И. ,Черняк Л.Ю., Андреев А.Ф., Захарьян Р.И., Тони Блэр, Власенко И.Б., Догадайло Е.Ю., Бредихин А.Л., Грачев Н.И. , Камилова Д.В., Федорященко А.С. В ходе исследования потребовалось прибегнуть к таким методам, как: анализ, синтез, аналогия, дедукция, индукция, обобщение, классификация, абстрагирование, сравнение и описание.

Структурно работа состоит из трех глав, обоснования результатов проведенного исследования, приведенного в формате заключения, списка использованных источников.

1. Сущность и признаки понятий «суверенитет» и «границы государства»

1.1 Исторический обзор понятийного аппарата и признаков суверенитета государства

Вопросы о сущности суверенитета имеют давнюю природу, хотя само определение понятия «суверенитет» впервые было дано только в 16 веке Жаном Боденом в его труде «Шесть книг о государстве». Необходимость оформления стройной концепции вокруг понятия «суверенитет» было вызвано процессами централизации государств, присоединения к ним новых территорий вместе с проживающими на них нациями и народами. Власти было необходимо дать объяснения легитимности (законности) имеющихся у него полномочий, в том числе права на принуждение и наказание, принадлежащих к юрисдикции данного государства граждан, при нарушении установленных государством норм.

Жан Боден был французским юристом и прокурором королевского двора. Он считал, что государство представляет собой правовое управление несколькими семействами и тем, что у них есть общее под суверенной властью. Таким образом, суверенитет в понимании Жана Бодена это постоянная и абсолютная власть, с признаками единства, неделимости, непрерывности (постоянства) и безусловности (абсолютности). Вклад Жана Бодена в развитие теории понятия «суверенитет» отмечает и А.Л. Бредихин [7, с.13]. Кроме того Г.М. Вельяминов выделяет авторитет во вкладе в теорию сущности государства таких ученых от древности до наших дней, как философы эпохи Возрождения: Никколо Макиавелли, Боден, Томас Гоббс, Гуго Гроций, Шарль-Луи Монтескьё, Жан-Жак Руссо, Иммануил Кант, Фридрих Энгельс, Иван Александрович Ильин и многие другие вплоть до наших дней [15, с.96].

Рассматривая отдельные признаки суверенитета Жан Боден отмечал, что постоянство выражается в том, что суверенная власть не ограничена сроком; абсолютность представляет собой выражение власти обладащим ею лицом по собственному усмотрению принимать и издавать законы. Поскольку в 16 веке преобладающей формой правления большинства государств была монархия, то единство суверенитета выражалось в принадлежности одному субъекту (невозможности деления на равные части, а непрерывность и безусловность в возможности передачи суверенитета по усмотрению монарха кому либо.

Таким образом, по Жану Бодену выделяли следующие признаки суверенитета [16, с.367]:

1. право издавать закон;
2. право войны и мира;
3. право назначать высших санников;
4. правосудие в последней инстанции;
5. право помилования;
6. чеканка монет;
7. определение мер и весов;
8. взимание налогов.

Источником суверенитета, по мнению Жана Бодена, как и в праве современного этапа развития, является народ «совокупность свободных и разумных существ составляющих народ». Однако понятие источник и носитель суверенитета по Жану Бодену, не являются тождественными. Носителями суверенитета являются лица, обладающие властными полномочиями, - государственные органы и лица, избравшие их граждане. А.Н. Либеров считает, что термин «государство» можно рассматривать в узком (собственно-юридическом) и широком (общесоциальных) смыслах. Первое понимание он сводит к системе государственных органов и государственному аппарату, а второе – к объединенному одной территорию союзу людей, управляемых публичной властью, обладающей особым аппаратом властвования и принуждения [33, с.36].

Понятие суверенитета появилось одновременно с национальным государством в XVI веке и спустя столетие стала отправной точкой в практической политике европейских держав. Оно было введено французским политиком и учёным XVI в. Жаном Боденом с формулировкой суверенитета как неограниченной и бессрочной верховной власти монарха в государстве, принадлежащей ему в силу его естественного права. Понятие «государственный суверенитет» можно считать с исторической точки зрения сравнительно молодым, поскольку греческие города-государства и Римская империя не знали такого понятия. Только на последнем этапе феодализма в Европе появляется термин «суверенитет» как противовес в борьбе абсолютных монархов против крупных феодалов, суверенитет государства отождествлялся с личностью монарха (носителем суверенитета). Это подтверждалось фразой Людовика XIV «Государство – это я». Одновременно происходил и другой процесс - в Западной Европе (Англия XVII века) - стремление рассматривать как носителя суверенитета парламент.

Доктрина народного суверенитета была разработана в XVIII в. французским мыслителем Руссо: суверен - коллективное существо, образуемое из частных лиц (народа). Суть народного суверенитета заключается в верховенстве народа в государстве. Народ при этом выступал единственным законным и правомерным носителем верховной власти или источником государственного суверенитета. Понятия народного суверенитета и государственного суверенитета также различны, но не противопоставлены друг другу, поскольку в первом случае раскрывается вопрос о высшей власти в государстве, а во втором — вопрос о верховности власти самого государства.

Продолжателем традиций Бодена и Руссо был Гегель и в основе его концепции суверенитета лежало понимание им государства как целостности (тотальности), которая предполагает которой, что ни одна часть не имеет самостоятельного существования.

А с конца XVIII века суверенитет государства постепенно обретает современную трактовку, в ее связи с международным аспектом, что может государство себе позволить в сфере отношений с другими государствами, о возможности государств претендовать на неограниченность своего суверенитета в межгосударственных отношениях, что вступает в противоречие с самим международным правом. Так называемый спор об абсолютном государственном суверенитете.Выражаясь словами Г.Радбруха: «…государство провозглашается суверенным, то есть высшим и единственным правопорядком, и, как следствие этого, суверенитет одного государства исключает суверенитет каждого другого государства…».

Спор имел продолжение и в более позднем периоде - в конце XIX – начале XX века. Так, в начале XX века крупнейший русский юрист-международник Ф.Ф.Мартенс писал, что государство будет вынуждено делать уступки, уважать законные интересы и права других народов, что приведет к тому, что оно должно отказаться от безусловного осуществления своего верховенства. Абсолютное в смысле государственного права начало суверенитета трактуется в международном общении взаимными отношениями, существующее благодаря и ограничиваемое самими народами. Г.Д.Гурвич в подтверждение позиции Ф.Ф. Мартенса в начале 1920-х годов вновь говорил о несостоятельности концепции абсолютного суверенитета, сводя суверенитет к независимости от воли другого отдельного государства, а не мирового сообщества, норм международного права в целом. Позиция А.А.Моисеева косвенно свидетельствует о том, что имеется путаница в понятии «абсолютный суверенитет». Он считает, что суверенитет как качественная категория носит абсолютный характер, заключающийся не в неограниченной власти государства или абсолютном (в таком значении) суверенитете, противопоставляемом относительному суверенитету, а в качестве государственного суверенитета, не поддающегося количественному измерению. Как качества его не может быть меньше или больше. По мнению А.А.Моисеева фактически «носителем суверенитета является государственный аппарат, наделенный верховной, самостоятельной, независимой государственной властью, которая юридически, фактически признается легитимным международным сообществом» [10, с.50].

В своем исследовании И.В. Кудряшова отмечает, что многие споры о суверенитете, праве на самоопределение и сецессии вызваны попытками найти “простое и ясное” определение этих феноменов, чему они сопротивляются, поскольку создаются разнообразными и непрерывно изменяющимися общественно-политическими отношениями. Налицо и противоречия между политическим, идеологическим и нормативным подходами. Во-вторых, критерием легитимации de facto государств могли бы служить их государственная состоятельность, т.е. способность к производству общественных благ в определении Михаила Ильина, или формирование демоса как коллективной идентичности в понимании Ейки Берг. Александр Павкович отмечает, что глобализационные процессы способствуют сецессиям, но одновременно динамичность и взаимозависимость современной мировой системы позволяют искать гибкие подходы в спорах между политикой и правом [32, с.189].

Нет также и единого подхода к формам государственного устройства. Например, встречается и подход, отличный от широко общепринятого подхода, выделяющего три формы – унитарную, федеративную и конфедеративную. Такого подхода придерживается А.Н. Либеров, выделяя централизованную и децентрализованную формы устройства[33, с.36].

Поскольку государство может представлять собой достаточно сложное образование, что особенно типично для государств с обширной историей создания либо значительными площадями, то на современном этапе в теории правоведческой науки выделяют несколько форм государственного устройства – унитарные, федеративные и конфедеративные государства . Цель любой федерации один из основоположников Австралийской федерации – Р. Гарран усматривал в совмещении и согласовании двух тенденций – национального единения и сохранения независимости отдельных территорий, а саму федерацию называл «политическим ухищрением» (contrivance), призванным удовлетворить данную цель [39, с.17]. Между собой они различаются теорией и обоснованием правомерности включения территориальных образований в состав единого государства (союза государств). Так, для унитарных государств характерна государственная концепция единой и неделимой территории одного государства, без какого-либо деления на составные части (субъекты федерации). Ученый Р.Г. Абдулатипов определяет федерализм через «федеративную идею», смысл которой заключается в «объединении «общей воли» различных государственных образований, частей государства при максимальном приближении государственной власти и управления к потребностям местных сообществ, граждан» [39, с.16]. Федеративные государства также представляют собой единое государство, но образованное уже из различных субъектов, у которых могут быть отдельные полномочия, признаки, свойственные в целом для государств – возможность издания законов в части, не противоречащей общегосударственным положениям, определения основных направлений культурной политики, экономического развития, наличие герба и т.д. При этом отметим, что несмотря на то, что согласно Конституции РФ все субъекты признаются равными (т.е. с точки зрения автора что должно предусматривать равные права и обязанности для всех субъектов), фактически же наблюдается неравноправие в отдельных сферах – например, в уровне экономического развития, уровне жизни населения различных регионов, возможности реализации своих национальных и культурных особенностей и различий, что проявляется даже в самом наименовании субъектов. Так, республики согласно статье 5 Конституции РФ, именуются государствами, в отличие, например, от областей и автономных округов [1].

Конституция РФ по своей структуре отвечает основным структурным основам большинства конституций. Так, за преамбулой идет основная часть конституции, которая обычно состоит из общей части (общих принципов, основ конституционного строя и др.); глав о правах, свободах и обязанностях граждан; о системе и статусе органов государственной власти и их взаимоотношениях; об органах местного самоуправления; о территориальном устройстве, а в федерациях - о правах федерации и ее субъектов; о государственной символике; о порядке изменения конституции. В этой части закрепляются принципиальные основы конституционного строя: народовластие, суверенитет, признание прав и свобод высшей ценностью, права национальных меньшинств и т.п. С.И. Носов отмечает, что во многих конституциях нового поколения на первое место вынесена глава о правах и свободах человека и гражданина (Италия, Германия, Россия и др.). Это свидетельствует о том значении, которое придается проблеме прав и свобод в данной стране [6, с.7]

Касательно принадлежности суверенитета в различных формах государственного устройства, в федерации суверенитет принадлежит союзу в целом, а в конфедерации каждый из ее членов (стран – входящих в конфедерацию) обладает суверенитетом.

Таким образом, можно заключить, что суверенное государство самостоятельно определяет форму правления, форму государственного устройства, систему органов государственной власти, основы организации местного самоуправления, пределы и условия взаимной ответственности государства и личности; организует свою финансовую, денежную, банковскую системы. Каждое суверенное государство обеспечивает территориальную целостность, законность и правопорядок в стране; защищает конституционный строй, а также независимость и целостность страны. Л.Ю. Черняк отмечает, что ученые достаточно длительный период времени рассматривали федерацию как способ разрешения споров о суверенитете между различными институциональными образованиями. сферы влияния которых (территория население, юрисдикция) могу совпадать [48, с.12].

1.2 Анализ понятия территории и границ государства в совокупности с понятием «суверенитет»

Как уже было отмечено, к неотъемлемым признакам суверенного государства (государственного суверенитета) относят территориальное верховенство государства (верховенство государственной власти) и независимость государства, которые неразрывно связаны между собой, взаимно предопределяют друг друга, являются взаимообусловленными. Национальный суверенитет представляет собой политико-правовое свойство нации (народности). выражающееся в свободном и самостоятельном существовании, т.е. в юридической и фактической возможности определять свой политический статус и осуществлять экономическое, социальное и культурное развитие на основе права любого народа на самоопределение в целях сохранения национальной культуры, языка и традиций [45, с.51].

Поэтому считаем необходимым рассмотреть «ореол» (границы) действия суверенитета государства в его внутреннем аспекте – понятия границ государства, его территории. Иными словами, верховенство государства на своей территории (территориальное верховенство) наделяет государство полнотой публичной (общественной) власти в пределах своей территории (границ) и исключает деятельность в этом пространстве любой иной публичной власти. Только у государства есть возможность предписывать юридически обязательные правила поведения для всех находящихся на его территории физических лиц и их объединений (юридических лиц и общественных организаций), обеспечивать их соблюдение в том числе и путем властного принуждения.

Веления государства, выраженные в форме национального права, единичных правовых актах, обязательны для всех его адресатов — граждан, иностранцев, апатридов, юридических лиц и общественных организаций. Государство обладает в пределах своей территории (в некоторых случаях и за ее пределами) полнотой юрисдикции (властными полномочиями) — законодательной, административной и судебной властью, выражаемой в форме национального права, единичных правовых актах, обеспечении его исполнения [8, с.20].

Отметим, что «территориальное верховенство» государства выражается в ряде таких полномочий, как: концентрация всей полноты публичной (общественной) власти и властного принуждения, осуществление государством законодательной, административной и судебной юрисдикции, установление и поддержание правопорядка внутри государства, наличие единства и юридической неограниченности власти государства, осуществляемой органами государства в их совокупности. У государства есть исключительное право действовать от имени всего общества. Государство независимо решает все вопросы жизни страны, и это решения обязательны для всего населения. Например, лишь государство может издавать законы, собирать налоги и вершить суд.

Рассмотрение суверенитета государства в его внешнем аспекте невозможно без такого признака суверенитета государства, как независимость, в том числе, в международных отношениях, что закреплено в основном принципе международно-правового регулирования и регулируется особой системой права — международным правом [24, с.16].

Отметим, что в международном праве взаимная независимость государств проявляется в формах независимости государства относительно регулирования его внутренних общественных отношений (внутренняя независимость), а также в независимости государства в его внешних сношениях (внешняя независимость).

Если определять понятие «независимость» как «суверенитет», или политическую и правовую самостоятельность независимого государства, то можно выделить два направления суверенитета государства, различающихся по направленности имеющихся у него властных полномочий, - внутренний суверенитет (верховенство государственной власти внутри страны, на ее территории) и внешний суверенитет (независимость в международных делах, самостоятельная внешняя политика).

Внешний суверенитет проявляет себя в независимости в международных делах, самостоятельной внешней политике, признании государства международным сообществом. А.Н. Либеров полагает, что при этом государство на мировой арене не обязано подчиняться другим странам и правительствам, а действует в собственных и общих интересах [33, с.36].

Решения, принятые на уровне такой организации и оформленные в виде установленных для нее нормативно-правовых актов, не имеют прямого действия на территории входящих в нее стран и требуют для введения их в действие соответствующей имплементации во внутригосударственном праве. Таково большинство международных организаций – как универсальных, таких как ООН или СНГ, так и специализированных, например НАТО, ВТО, ОПЕК и ряд других [29, с.152].

Однако имеющийся у государства суверенитет ограничен не только территорией государства, его границами, но и установленными международными нормами, в частности необходимости уважения суверенитета других государств, интересов международных организаций, закрепленного в Уставе ООН. Это позволяет поддерживать мирные отношения с соседями, строить взаимовыгодные отношения с экономическими партнерами, сообща решать глобальные проблемы. Отметим, что в отдельных случаях ООН дает разрешение на вмешательство в дела других стран, что ставит их суверенитет под вопрос.

Накашидзе Б.Д. приводит пример ситуации с войной в Югославии [41, с.5]. Противоречия между процессами глобализации и традиционным пониманием суверенитета государств создают потенциал для гражданской борьбы и международных конфликтов. По его мнению, международное сообщество не всегда способно действовать адекватными и современными способами с целью предотвращения возникновения международных проблем, даже таких серьезных, как геноцид в Руанде, война в бывшей Югославии. многочисленные этнонациональные конфликты и др.

В отношении соотношения международного и внутригосударственного права выделяют три различных теории (концепции) – дуалистическую, примата международного права, примата внутригосударственного права [22, с.5].

Дуалистическое понимание предполагает одновременное существование двух разных, но взаимодействующих между собой систем права: внутригосударственного и международного в противовес двум другим концепциям, ставящим во главу угла одну из систем. Так, приверженцы концепции примата внутреннего права рассматривают международное право как производную внешнегосударственных прав различных государств.

Перейдем к понятию «территории государства» в его международной трактовке, поскольку данное понятие также немаловажно. Грачев Н.И. полагает, что глобализационные процессы ведут к размыванию государственных границ, постепенному уходу государства из некоторых сфер жизнедеятельности общества и отмиранию ряда государственных функций, которые переходят к международным организациям и союзам, ставят государства в экономическую зависимость от деятельности транснациональных корпораций [8, с.31]. Под территорией в широком смысле понимаются различные пространства земного шара с его сухопутной и водной поверхностью, недрами и воздушными пространствами, а также космическое пространство и находящиеся в нем небесные тела. Территория может принадлежать к таким типам, как государственная территория, территория с международным режимом, территория со смешанным режимом.

Государственной территорией признается территория, находящаяся под суверенитетом государства, т. е. принадлежащая определенному государству, осуществляющему в ее пределах свое территориальное верховенство. Это суша и воды с находящимися под ними недрами и лежащее над сушей и водами воздушное пространство, пределы которых определяются государственной границей [26, с.130].

Сухопутной территорией государства является вся суша в пределах его границ. Водную территорию государства составляют внутренние (национальные) воды и территориальное море, отличающиеся режимами плавания иностранных гражданских  и военных. Внутренние воды, согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., образуют морские воды, воды портов, воды заливов, а также исторические заливы; воды рек, озер и иных водоемов в пределах границ одного государства. Территориальным морем является полоса прибрежных морских вод, ширина которой согласно Конвенции 1982 г. не должна превышать 12 морских миль.

Воздушную территорию государства составляет воздушное пространство, находящееся в пределах его сухопутных и водных границ.

По нормам международного права юрисдикция государства распространяется на лица, сооружения, установки и транспортные средства, находящиеся в морских водах за пределами его территориального моря и, следовательно, вне пределов его территории (границ). Государство осуществляет исключительную юрисдикцию над своими военными кораблями в открытом море, над своими воздушными судами, находящимися вне пределов территории иностранного государства, а в некоторых случаях и на иностранной территории, над запущенными им в космическое пространство объектами и их экипажами [21, с.62].

В российском законодательстве достаточно четко определяется принцип государственного суверенитета Российской Федерации как важнейшего признака государства (ст. 4 Конституции Российской Федерации) [1]. Вследствие многогранности явлений, характеризуемых категорией «суверенитет», в науке существует целый ряд определений суверенитета. Согласно одному из них суверенитет – это верховенство, единство, самостоятельность и независимость власти. Понятие «суверенитет» рассматривалось в работах Ж. Бодена, Т. Гоббса, И. Альтизиуса, Дж. Локка, Ж-Ж. Руссо и других философов и ученых. Теоретической основой федерализма является концепция суверенитета народа, выражающаяся в государственном суверенитете. Современный подход к содержанию и правовой природе суверенитета и, как его составляющей, территориальному верховенству государства наиболее полно изложен в работах Н.А. Ушакова, Б.М. Клименко, С.В. Черниченко, Е.Т. Усенко, С.Н. Бабурина и ряда других ученых.

Таким образом, вопрос государственного суверенитета имеет давнюю историю осмысления, а различные стороны данного понятия всегда привлекали внимание зарубежных и отечественных ученых и мыслителей [15, с.97]. Так, изучением данного вопроса занимались Н.Н. Алексеев, Аристотель, Ж. Боден, А. Гамильтон, Г.В.Ф. Гегель, В.М. Гессен, Т. Гоббс, Г. Геллер, Г. Гроций, И. Волоцкий, Иван IV Грозный, Г. Еллинек, Л. Дюги, П. Е. Казанский, Г. Кельзен, Ф.Ф. Кокошкин, С.А. Котляревский, Н.М. Коркунов, А. Курбский, Н.И. Лазаревский, Дж. Локк, Дж. Мэдисон, Ш.Л. Монтескье, М. Ориу, Н.И. Палиенко, Ф. Прокопович, Ж.Ж. Руссо, А. де Токвиль, Б.Н. Чичерин, А. Ященко и др.

Кроме того, широкий комплексный анализ категории суверенитета и государственного устройства был дан в работах таких советских и российских ученых, как: С.А. Авакьян, К.В. Арановский, М.В. Баглай, И.Н. Барциц, Л.Ф. Болтенкова, Н.В. Варламова, А.Б. Венгеров, М.В. Глигич-Золотарева, Р.В. Енгибарян, Л.М. Карапетян, С.Ю. Кашкин, И.А. Конюхова, Б.С. Крылов, О.Е. Кутафин, Э.Л. Кузьмин, Б.М. Лазарев, И.Д. Левин, А.И. Лепешкин, Я.М. Магазинер, Д.А. Магеровский, Р.Х. Макуев, Г.В. Мальцев, Л. С. Мамут, Н.И. Матузов, М.Н. Марченко, Л.А. Морозова, В.С. Нерсесянц, Н.Б. Пастухова, А.В. Прохоров, З.А. Станкевич, Э.В. Тадевосян, Ю.А. Тихомиров, И.П. Трайнин, Н.А. Ушаков, О.И. Чепунов, Л. Ю. Черняк, В.Е. Чиркин, В.С. Шевцов, Д.В. Шумков, В.С. Эбзеев, Л.С. Явич, И.С. Яценко и др.

Актуализацией вопроса исследования сущности суверенитета и проблем государства в рамках происходящих процессов глобализации и интеграции посвящены работы отечественных ученых Р.У. Айбазова, С. Н. Бабурина, О.В. Братимова, Н.И. Грачева, С.М. Грохальски, М.Г. Делягина, В.Д. Зорькина, И.В. Левакина, И.И. Лукашука, В.Л. Любашица, Л.С. Мамута, М.Н. Марченко, О.М. Мещеряковой, А.А. Моисеева, В.С. Нерсесянца, Н.Б. Пастуховой, А.В. Сеидова, Л.М. Энтина и др. Среди зарубежных ученых данными вопросами занимаются Дж. А. Эгнью, Е. Баадер, Б. Бади, М.К. Бейтсон, Л.Бриттан, А. Кэри, Г. Кларк, П. Гилл, Дж. Грубе, М. Физерстоун, М. Фаулер,Дж.Х. Франклин, М. Фрицлер, Д. Хелд, Э. Макгрю, С. Хоуб, Х.Х. Хофман, Е.Кофман, С.Д. Краснер, Ж. Крейжен, В. Лейснер, Г. Мока, Ч.В. Морис, М.Ньюман, Д. Филпотт, Р. Робертсон, Л.Р. Симмонс, У. Шлиески, С. Суини, Л.Б. Сон, Е. Штайндорф, М. Уотерс, Р. Уотс и др.

Количество работ ученых, занимающихся данной проблематикой, также косвенно свидетельствует об актуальности, всеобъемлемости и неоднозначности понятия «суверенитет».

Подводя итог рассмотренным концепциям и признакам, характеризующим сущность понятий «суверенитет» и «граница государства» отметим, что в связи с многообразием трактовок данных определений существует реальная опасность манипулирования терминами и использования «удобных» формулировок при продвижении необходимых той или иной политической организации, государству или международной организации идей и концепций. В частности, на наш взгляд, чтобы не допустить размываний понятия «суверенитет» в приложении к его внутреннему аспекту, крайностей между «парадом суверенитетов» и «диктатуре суверена» нужно обосновать на теоретическом уровне и и реализовать на практическом модель государственного суверенитета, основная роль в которой будет отдаваться демократическому подходу, а не деспотическому или патримониальному. Преимуществами в таком случае выступают форма организации государства как политически организованного народа, публично-правовому порядку управления обществом. Это обеспечивает и сочетание сильного государства, автономных субъектов, свободного народа, объединяемых общей историей и общими перспективами развития.

2. Исследование института суверенитета и границ государства на примере Российской Федерации

2.1 Исследование внутреннего суверенитета и границ государства

Известно, что существует широкий диапазон различных процедур иссследования, основными из которых являются наблюдение и эксперимент.

Применение эксперимента представляет собой динамичное фиксирование данных об исследуемом объекте, находящемся в специально созданных контролируемых условиях. Научным наблюдением называют восприятие предметов и явлений действительности, осуществляемое с целью их познания.

Поскольку предметом исследования выступает категория, имеющая глубокую теоретическую базу, а практическим проявлением которой выступают практический опыт различных стран, решения, оформленные в формате законодательных актов государственных органов и международных организаций. Поэтому мы представляем необходимым и необходимым использование именно процедуры наблюдения, применение эксперимента является в описанных условиях слишком трудоемким.

Исследователем представляется применение метода наблюдения в следующем формате - через сопоставление и критический анализ нормативно-правовых актов и их практического применения в различных странах, преимущественным образом в России.

Все методы исследования условно делятся на две обширные группы: теоретические и практические. Примером теоретических являются анализ, синтез, аналогия, обобщение, классификация, формализация, абстрагирование, прогнозирование, выдвижение гипотезы и заключаются в обработке уже ранее собранного материала посредством логических выводов и умозаключений [14, с.242-243].

Практические они же эмпирические методы также достаточно многообразны и представлены наблюдением, измерением, описанием, сравнением, анкетированием, опросом, беседой, материальным моделированием, экспериментом, как правило основаны на собранном в результате поставленного с заданными условиями эксперимента и призваны дать исследованию новые исходные для получения свежих данных опытным, практическим путем [21, с.63].

В данной работе широко использовались такие теоретические методы, как: анализ, синтез, аналогия, дедукция, индукция, обобщение, классификация, абстрагирование. Плюсом теоретических методов являются то, что они являются универсальными и служат для систематизации фактов в работе. Теоретические методы являются универсальными и служат для систематизации фактов в научной работе.

Среди практических методов – сравнение и описание.

Анализ используется для разложения предмета или описываемого явления на признаки и свойства для более подробного изучения. В качестве примера можно привести частые сравнения разных художественных стилей, автомобильных характеристик разных марок, стилей выражения мыслей писателей. В данной работе автором использовался указанный метод при оценке различных нормативно-правовых актов, отдельных их положений.

Синтез нужен для соединения отдельных элементов (свойств, признаков) в единое целое для более детального изучения, различных элементов анализа. Так, на основе положений отдельных законодательных актов в российской законодательной сфере и в мировом международном праве можно прийти к обобщающим конкретные положения подходам.

Метод аналогии автором используется для сопоставления ранее полученной информации с новыми данными, как поиск сходства предметов и явлений по определенным признакам. Так, например, проведено сопоставления прав и обязанностей гражданина государства с правами и обязанностями государства в целом. За счет метода дедукции автор приходит к обобщающим разделы выводам касательно различных подходов к сущности рассматриваемых явлений, свойственных понятию «суверенитет», определяющим основные постулаты данного понятия признакам. Индукция (обобщение) позволяет при рассмотрении, например, общих концепций, перейти к отдельным сущностям, которые должны быть свойственны принимаемым нормативно-правовым актам и положениям.

Поскольку понятие «суверенитет» достаточно сложно и многообразно, являет собой, прежде всего, систему, обладающую набором характерных признаков, внешней и внутренней направленностью, то применение метода классификации в данной работе мы считаем крайне полезным и необходимым, поскольку он позволяет разделить предмет или явление на группы по определенным признакам. Также при изучении сложных понятий активно используется метод абстрагирования, в основе которого лежит конкретизация отдельно взятого свойства явления или предмета без учета всего многообразия присущих изучаемому объекту характеристик. Считаем полезным и применение метода аналогии, поскольку использование метода эксперимента относительно понятия «суверенитет» считаем крайне затруднительным. Отметим, что как раз полезность его использования заключается в том, что, зная определенные свойства и характеристики предмета или явления, можно провести некую грань к другому, схожему с нашим объектом исследования предметом или явлением и прийти к определенным выводам.

Среди практических методов автором были использованы такие методы, как сравнение и описание. Так, например, в рамках данного исследования сравнению подлежали две стороны суверенитета государства – внутренний и внешний суверенитет, а также российская и международная трактовка понятия «суверенитет». Метод описания позволяет изучить сущность понятия «суверенитет» и дать ему определенную трактовку, определяющую сущность самого понятия, выражаемую, как правило, в форме дефиниции или терминологической характеристики.

В соответствии с намеченной ранее целью и задачами исследования нами были определены следующие методы в качестве основных методов исследования [15, с.98]:

1. Теоретический анализ нормативной, философской и периодической литературы по теме исследования.
2. Описание.
3. Дедукция.
4. Анализ нормативно-правовых актов российской и международной практики применения.
5. Синтез различных подходов к сущности рассматриваемого понятия «суверенитет» и неразрывно связанного с ним понятия «границы государства».

В связи с тем, что в современном мире существует огромное культурное многообразие, значительное количество различных наций, народностей и народов, преследующих различные интересы, но при этом ограниченная территория для проживания, а также объективно существующие закономерности поддержания мира, правопорядка и стабильности, признается, что национальный суверенитет осуществляется путем полновластия нации, ее политической свободы. Декларируется обладание народом полного права на определение характера своей национальной жизни, возможности нации самостоятельного политического самоопределения [34, с.30].

В таком многонациональном государстве, как Россия, закрепление данного права произведено в статье 5 Конституции Российской Федерации [1]. Однако, здесь мы встречаемся с противоречием между написанной теоретической концепцией и ее практическим воплощением – поскольку государство – Россия, едино, а составляющие ее народ, население, нации – отличаются широким многообразием. Разрешение данного противоречия может быть достигнуто только путем согласования интересов образующих население наций, добровольности объединения в многонациональное государство, ведь суверенитет не может принадлежать какой-то отдельной нации.

Отметим, что Россия представляет собой федеративное государство, состоящее из частей для которого крайне важно достичь равновесия и гармонии в отношении и своих частей, и целого как страны в целом. Н. А. Михалёва выступала против унитаризма. Аргументировала она это тем, что республики, даже самые малочисленные и экономически слаборазвитые (например, Адыгея) вряд ли согласятся расстаться со своим статусом [28, с.55]. Безусловно, что в мире нет «легких» федераций и для всех федеративных государств характерны те или иные трудности, вызванные национальными и правовыми аспектами. Одним из наиболее частых аспектов правового русла, имеющим неоднозначное толкование для федеративного устройства, является распределение компетенции между федеральной властью и властью в субъектах, поскольку последние порой претендуют на чрезмерную самостоятельность или даже на статус государственных образований с отдельным суверенитетом. Именно по данной причине федеративное государство постоянно находиться между двумя чашами весов – унитарной и конфедеративной (или вовсе независимыми) формами государственной организации, противоположными опасностями: унитаризмом и распадом на независимые государства. Для России эта проблема обостряется тем, что страна представляет собой самое обширное по территории и одно из самых больших и многонациональных по населению федеративных государств, в составе населения которого русские составляют более четырех пятых, являясь ядром и главной цементирующей силой многонационального федеративного государства. Остальную часть составляют десятки коренных наций и народностей, а также многочисленные национальные (этнические) группы [17, с.131]. Для России не новы и вопросы сложных экономических и политических условий, обострения межнациональных отношений, суверенитета республик РФ. Анненкова В.Г. полагает, что благодаря неоднозначности формулировок основного закона России – Конституции – (в том числе и провозглашения таких субъектов федерации, как республики, государствами), становится чрезвычайно актуальным вопрос может ли суверенитет Российской Федерации быть разделен между федерацией и ее субъектами, и могут ли быть признаны республики в составе Федерации суверенными [12, с.136].

История данного вопроса имеет давнюю природу в связи с имевшей место практикой сохранения целостности нынешней территории России в 90-х годах прошлого столетия. Стремясь сохранить как можно больше количество территорий в составе новообразующегося государства, Борис Ельцин провозглашал, фактически, принцип полной свободы, самоопределения и независимости, субъектов, в составе России, что привело к неоднозначности понимания населением различных республик государственного курса, росту сепаратистских движений, особенно ярко проявившихся в регионах со значительной культурной, религиозной самобытностью, а также в регионах, с сильной экономической базой (так называемых регионах-донорах). Субъекты начали более настойчиво добиваться своей доли льгот у Центра [20, с.459].

Один из теоретиков российского федерализма Б.С. Крылов акцентировал внимание на том, что благодаря путанице понятий государственного суверенитета, суверенитета народа и нации, некоторые лица стали утверждать, что республики не обязаны сочетать свои полномочия и интересы с полномочиями и интересами других субъектов Российской Федерации, а также полномочиями и интересами Российской Федерации в целом, несмотря на то, что Российская Федерация – суверенное государство, созданное многонациональным единством всех населяющих ее народов» [25, с.152].

В.В. Назаров отмечает следующие актуальные цели политики федерализма [40, с.263-264]:

1. создание эффективной системы совместных действий против угроз терроризма, национально-религиозного экстремизма, агрессии, национализма, дискриминации;
2. интеграция межгосударственная на основе справедливого распределения ресурсов, источников богатств и благополучия;
3. организация эффективного обмена опытом, техниками, технологиями решения проблем в сфере экологии, медицины;
4. снижение противоречий между странами с существенной разницей в уровнях развития экономики и социальной инфраструктуры;
5. уменьшение рисков этнополитического самоопределения, этноконфессиональной архаизации и противоречий между гражданской и этнической идентичностями;
6. создание эксграничного, надтерриториального гуманитарного пространства с приоритетами общечеловеческих гуманистических ценностей.

В связи с ранее изложенным, невозможно не согласиться с тем, что государственный суверенитет Российской Федерации не сводится только к компетенции властных структур государства. Важнейшие элементы конституционно-правового статуса РФ как суверенного федеративного государства представлены учредительным характером федеральной государственной власти, государственной собственностью, территориальным верховенством, конституционно-правовой системой, гражданством, легитимными федеральными властными структурами, едиными вооруженными силами, универсальной международной правосубъектностью, государственным языком, государственной символикой. Это в целом образует неприкосновенную сферу ведения суверенной политической единицы, без которого не представляется возможным осуществление государственного суверенитета [4].

Однако поскольку для России имеет место именно федеративная, а не унитарная форма государственного устройства, наблюдается разделение вопросов, по уровням компетенции. Так, в Российской Федерации все вопросы общегосударственного значения являются предметом исключительного ведения Российской Федерации согласно статье 71; все другие более или менее важные вопросы создают сферу совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, что отражено в части 1. Статьи 72 Конституции РФ, т.е. не решаются без федерального центра, что также подтверждает, что носителем суверенитета является Россия в целом, а субъекты РФ являются носителями суверенных прав, но не представляют собой суверенные политические организмы [1].

Подводя итог анализу законодательной базы, отметим, что спорным является суждение о наделении субъектов Федерации «внутренним публично-властным государственным суверенитетом», поскольку в соответствии со статьей 73 Конституции РФ «Вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти» [4]. Но конституционный объем компетенции субъектов Российской Федерации не может быть описан как «суверенитет». Речь может идти лишь о компетенционной отчужденности, а не о разграничении суверенитета между федерацией и ее субъектами.

В условиях распространения государственного суверенитета России на всей территории страны субъекты Российской Федерации самостоятельны и «верховны» в пределах только своих исключительных полномочий (ст. 76 Конституции РФ), но их недостаточно для того, чтобы говорить о суверенности в целом субъектов Федерации [1].

Если содержание суверенитета свести к компетенции, например, республик, согласно знаменитому тезису Б.Н. Ельцина «Субъекты федерации могут брать себе столько суверенитета, сколько смогут», тогда все субъекты федерации можно будет назвать суверенными, но без ключевых признаков, определяющих само понятие «суверенитет» - полной независимости от федерального центра, права решать все вопросы без какого-либо политического ограничения по своему усмотрению, права изменения политического статуса с превращением в независимое государство (права на сецессию).

Однако в статьях 4 и 5 Конституции РФ такие права у каждого из 84 «равноправных» субъектов Российской Федерации отсутствуют, как то: верховенство своих актов над федеральными, право сецессии и другие прерогативы государственного суверенитета, ни один субъект Федерации не обладает этим правом: территория Российской Федерации неприкосновенна (ч. 3. ст. 4 Конституции РФ); федеративное устройство Российской Федерации основано на ее государственной целостности, единстве государственной власти, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации (ч. 3, ст. 5 Конституции РФ). В России с формально-юридической точки зрения не может быть никаких суверенных политико-территориальных единиц, даже если они называются республиками (государствами) (ч. 1. ст. 5 Конституции РФ) [1].

Кроме того, суверенитет Российской Федерации, в силу Конституции РФ, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, то есть, опять же, не допускает суверенитета субъектов Российской Федерации.

Отсутствие у субъектов государственного суверенитета подтверждается, и в статье 79 Конституции РФ, так как только Российская Федерация вправе заключать международные договоры, приоритет которых признается в ее правовой системе и как суверенное государство может передавать межгосударственным объединениям свои полномочия в соответствии с международным договором [2].

Кроме того, на конституционном совещании в октябре 1995 года ярко подчеркивалось, что Конституция РФ не зафиксировала «суверенитет республик» (о суверенитете других субъектов Российской Федерации речь не шла), что также подтверждает отрицание идеи о наличие внутри федеративного государства других суверенных государств. Следовательно, суверенной является только Россия, а составляющие ее территориальные субъекты, имеют лишь комплекс исключительных полномочий, в пределах которых они самостоятельны.

Отметим, что даже имевшее в российской исторической практике место одностороннее принятие отдельными субъектами Российской Федерации деклараций о своем государственном суверенитете не может привести к возникновению каких-либо конституционно-правовых и международно-правовых результатов, не символизирует собой суверенитет, в частности, из-за отсутствия признания республик как суверенных государств, что также свидетельствует о носительстве суверенитета Россией в целом.

Поэтому мы приходим к однозначному выводу о том, что все народы, входящие в состав РФ могут реализовывать свои права самоопределения исключительно в пределах России, или же в каком-либо ином виде, но исключительно с согласия РФ [4]. Данное положение вызвано объективной необходимостью сбережения цельности Российского государства, как многонационального; недопущения посягательств на права человека, интересы отдельных наций. Однако, проводя аналогию с правами человека, «свобода одного человека (субъекта), заканчивается там, где начинается свобода другого, мы не считаем возможным ущемлять интересы одного народа (нации) ради интересов другого народа (нации). Именно поэтому Российская Федерация как суверенное государство, обязуется согласно положениям статей 19, 68, 69 Конституции РФ обеспечивать гражданам России, которые относят себя к конкретным этническим обществам: равноправие, самостоятельность в решении вопросов касающихся охраны их уникальности, сохранения и прогрессирования их языков, национальной культуры вместе с неприкосновенностью границ государства в целом. Обобщая рассмотренные выше понятия, отметим, что носителем государственного суверенитета является многонациональный народ Российской Федерации, реализующий его непосредственно через референдум и свободные выборы, что закреплено в статье 3 Конституции Российской Федерации, либо опосредованно - через своих представителей в органах государственной власти и местного самоуправления. То есть, своего рода основным гарантом суверенности нашей страны является Президент с полномочиями охраны суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности. Правовая основа государственного суверенитета обеспечивается (представительными) органами государственной власти посредством создания принятия законов, раскрывающих сущность и направление государственного суверенитета [1].

Таким образом, рассматривая понятие суверенитета в его внутреннем аспекте – касательно прав и обязанностей государства, распространящих свою юрисдикцию, на внутреннюю территорию, границы государства, это является той самой его стороной, представляющую собой независимость и самостоятельность государственной власти не по отношению к гражданам Российской Федерации, а по отношению к иностранным государствам, обладающим аналогичной властью.

Что же касательно защиты Российской Федерации и ее государственного суверенитета в целом, то она осуществляется в различных формах: военной, дипломатической, государственными органами власти и управления за счет имеющихся у них полномочий, предоставленных Конституцией, федеральными законами, прочими нормативно-правовыми актами и постановлениями, правоохранительными органами.

Отметим, что вопросы суверенности государства не утратили своей актуальности, что может быть проиллюстрировано как и прямыми посягательствами на территориальную целостность Российской Федерации (например, открытого со стороны Японии вопроса по поводу островов в Тихом океане). Это представляет собой иллюстрацию вмешательства во внутригосударственные проблемы и внешнюю политику со стороны других государств, безусловно, что не учитывать такие вторжения не представляется возможным. Поэтому и обеспечение права народа на осуществление суверенитета Российской Федерации, безопасности проживания в Российской Федерации, нерушимостью ее границ должно быть сопряжено с возможностью обеспечения РФ своего суверенитета в его внешнем аспекте, который будет подробно рассмотрен в следующем разделе.

2.2 Исследование внешнего суверенитета и границ государства

Согласно нормам Конституции, в установленном Конституцией порядке Президент принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти. Президент устанавливает всю систему федеральных органов исполнительной власти. По вопросам, отнесенным к ведению Российской Федерации, в стране существует вертикаль исполнительной власти. Вершиной этой пирамиды можно считать Президента РФ [5, с.12].

Пастухова Н.Б. отмечает важность межгосударственных объединений для Российской Федерации. Ею анализируется процесс последовательного прохождения этапов во все более тесном интеграционном сближении России и Белоруссии: участие в Таможенном союзе (1995 г.), образование Сообщества Белоруссии и России (1996 г.), Союза Белоруссии и России (1997 г.) и, наконец, последняя крупная веха (декабрь 1999 г.) — подписание Договора о создании Союзного государства [43, с.198].

Андреев А.Ф. полагает, что именно с подачи России и ее включенности в деятельность ООН активно реализуются следующие цели ООН, как они определены в ст.1 Устава [11, с.76]: поддержания международного мира и безопасности; развития дружественных отношений между нациями; осуществления международного сотрудничества в рамках поощрения и развития уважения к правам человека и основным свободам для всех без различия расы, пола, языка и религии; поддержания места ООН как центра по согласованию общих устремлений государств-членов ООН. И эти цели Устава ООН в режиме включенности России в международный правоприменительный процесс последовательно переводятся в плоскость реалий современной международно-правовой системы.

По мнению Конурова А.И. в международных организациях в зависимости от глубины их интеграции зачастую имеет место передача государствами некоторых своих суверенных прав органам власти данных организаций, обязательство государств выполнять в своей политике решения надгосударственных или межгосударственных органов, которые в некоторых случаях даже могут иметь прямое действие (например, в ЕС) [31, с.147]. При этом само по себе делегирование полномочий не ведет к какому-либо умалению, размыванию или ликвидации государственного суверенитета. Наоборот, сама деятельность государства по поиску союзников среди других участников международных отношений, объединению их потенциалов для решения общих проблем представляет собой реализацию его суверенитета и осуществляется во имя достижения тех высших целей государства, ради которых и провозглашается суверенитет: сохранения и воспроизводства народа государства, максимального повышения уровня его духовного и материального развития, выполнения его исторической миссии. Какими бы обязательствами ни обременяло себя государство, вступая в договорные отношения на международной арене, предполагается, что выгода от этих отношений в любом случае превысит связанные с обязательствами издержки, в противном случае оно могло бы воздержаться от заключения такого договора и сохранить статус-кво [29, с.147].

Как уже ранее отмечалось, у понятия «суверенитет» есть две стороны – внутренняя и внешняя. С одной стороны, сторонниками интеграции с различными международными союзами, например, ЕС, активно поддерживается идеология снижения политико-правовой значимости государственного суверенитета, его постепенном «размывании» вследствие конвергенции отдельных государств в межгосударственные объединения, представляющие самостоятельные целостные политические образования «надгосударственного» уровня [27, с.87]. Однако данный подход может вступать в противоречие в ряде случаев с основами самой концепции понятия «суверенитет», поскольку основополагающими принципами государственного суверенитета выступают единство и неделимость государственной территории, неприкосновенность границ, недопустимость чужого вмешательства во внутренние дела и в случае, если какой-либо субъект (внешний или внутренний) нарушает государственные границы и заставляет государство принять то или иное решение, не отвечающее национальным интересам, то в таком случае имеет место нарушение государственного суверенитета [36, с.89]. Государство, столкнувшееся с подобными действиями, не способно обеспечить собственный суверенитет, а также реализовать свои национально-государственные интересы.

Открытым и крайне значимым является вопрос о судьбе суверенитета в результате изменения государственных границ (объединение, поглощение и разделение государств). Так, в случае объединения государства добровольно отказываются от своего суверенитета и передают его вновь образованному государству, которое приобретает новые характеристики - размер территории, количество и состав населения и т.д. При поглощении суверенитет одного государства перестает существовать с вхождением в территорию другого государства и подчинению действию его суверенитета. Разделение государств вызывает образование нового суверенитета.

Накашидзе Б.Д. отмечает, что территориальный аспект суверенитета остается определчяющим качеством современных международных отношений, несмотря на усиление потребности в коммерческих сделках между государствами. По его мнению, государства продолжают оставаться самыми важными элементами в международной системе, а государственный суверенитет - ее основой. В связи с активным развитием глобальных экономических процессов в последние десятилетия интенсифицировался процесс делегирования традиционных прав государств в экономической, политической и других сферах на международные организации [41, с.4].

Во внешнеполитическом отношении ключевой задачей государственного суверенитета является обеспечение политического равенства государств как отдельных субъектов международного сообщества. И тогда поступление частью суверенитета дает возможность поддержания мира и правопорядка в целом, имеет место ограничение суверенитета – добровольное и принудительное –, которое сейчас стало методом решения широкого круга проблем безопасности.

Д.В. Галушко отмечает, что свое рождение суверенитет как принцип международного права для ряда государств в пределах их территории получил в связи с подписанием Вестфальского мира 1648 г. по окончании европейской Тридцатилетней войны, условиями которого стали верховенство, независимость, самостоятельность государства на всей его территории, принцип невмешательства во внутренние дела государств [16, с.366]. На современном этапе на международном уровне не закреплено понятия суверенитета государства, однако в Уставе ООН содержится принцип суверенного равенства государств зафиксирован как один из основополагающих принципов международного права.

Усилившиеся в последнее время глобализационные процессы, выходящие за рамки экономической интеграции и порождающие не только экономическую, но и политическую взаимозависимость государств, придали новую окраску дискуссиям о сущности внешнего суверенитета государства. Также к числу объективных факторов, видоизменяющих концепцию суверенитета, относят информационно-коммуникационное пространство, развитие которого ставит вызовы перед государствами на предмет определения своей юрисдикции в отношении сетевых сегментов, прямое и косвенное нарушение суверенитета, универсализацию прав и свобод человека, приоритет и верховенство наднациональных институтов и норм. Конуров А.И. отмечает, что в основе системы современного мира, многих других договоров лежат принципы, описанные в Вестфальском мире 1648 г. [29, с.147]. В настоящее время большая часть Невозможно обойти вниманием и так называемый «демократический аргумент», приобретший актуальность в связи с мощными интеграционными процессами в странах Запада (особенно в рамках Евросоюза), сутью которого является принятие ключевых решений не на уровне национального,а на надгосударственном уровне ради сохранения демократии. Имеют место и расхождения относительно включения отдельных аспектов в понятие суверенитета, его отчуждаемости, ограничения, деления суверенитета в зависимости от сферы его реализации: экономический, политический, информационный, налоговый и т.п.. При этом независимость государства трактуется как его полная самостоятельность в решении внутренних и внешних проблем, в формировании и осуществлении внешней политики государства, в установлении и развитии на равноправной основе отношений с другими суверенными государствами [35, с.24].

Макеева Н.В. отмечает, что для оптимизации разграничения полно-мочий между центром и регионами в конце ХХ в. в федеративных государствах мира начал активно использоваться принцип суб-сидиарности. В соответствии с ним на выше-стоящий уровень управления передается ре-шение тех проблем, с которыми нижестоя-щий уровень справиться не в состоянии по причине нехватки ресурсов.

Смищенко Р.С. выделяет в теории европейской интеграции, как и в теории реинтеграции пространства бывшего СССР, процессы активной разработки федералистских проектов. Однако если в первом случае речь идет о создании принципиального нового наднационального образования, то во втором — о воссоздании или частичной реконструкции общего государства, существовавшего в различные периоды в разных пространственных границах. Вместе с тем перспективы федерализации связаны с ограничением суверенитета национальных государств, что в условиях их фактического неравенства в большей или в меньшей степени на пространстве бывшего Советского Союза в теории и практике интеграционных процессов порождает манипуляции с имперской темой [47, с.305].

Щербак Е.Н. считает процесс глобализации процессом стирания законодательных и экономических барьеров между национальными экономиками – процесс, имеющий в качестве конечной цели формирование единого экономического пространства. В действующей Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. отмечено, что для противодействия угрозам экономической безопасности необходимо проведение государственной социально-экономической политики, направленной на усиление интеграции науки, образования и производства за счет повышения уровня профессиональных качеств кадров высшей квалификации вследствие доступности конкурентоспособного образования [50, с.110].

Используемые в большинстве трактовок понятия «суверенитет» признаки неограниченности власти не вполне согласуются с международным и внутренним правом, которое признает за государственной властью независимость, но в то же время предписывает определенные ограничения при реализации этой власти. В данных аспектах считаем необходимым акцентировать внимание на второй составляющей данной исследовательской работы – границах (территории) государства, как свойства государственной власти, сферой распространения которой в свою очередь является территория государства, т.е. пространственный предел властвования, населения, живущего в пределах этой территории... и всей внешней стороной жизни населения, доступной правовому государству [45]. Концепция о суверенитете как сущностной характеристике государства, а не государственной власти была обоснована Т. Гоббсом в одной из первых теорий суверенитета на государственном уровне: суверенитет имеют не властители и не подвластные, но государство как таковое, что суверенитет перестает быть важнейшим признаком или свойством национального государства в условиях глобализации, интеграции государств и правовых систем. Радикальность данной концепции заключается не в снижении значимости суверенитета и снижении роли государства в мировой политике, а в необходимости отказа от самого института государственности, который в эпоху глобализации фактически должен исчезнуть, и передачи правления наднациональным структурам: транснациональным, межправительственным и неправительственным институтам [18, с.25]. Идеи «конца суверенитета» должны демонстрировать живучесть и получать новое дыхание с каждым следующим вызовом мировому сообществу, которым на сегодняшний день являются глобализация и существующее вне государственных границ информационно-коммуникационное пространство. Отмечается, что любой наднациональный политический институт, заменяющий национальные политические институты и создаваемый как «размыкающий» контур региона (макрорегиона), обречен на управленческое фиаско, а мировая система, управляемая «мировым правительством», в силу существенного снижения внутрисистемного разнообразия оказалась бы чрезвычайно нестабильной. Однако ряд ученых все же считает необходимым перераспределить часть полномочий отдельных стран в пользу межгосударственных образований [47, с.306]. А.А. Самарин отмечает, что публично-правовой характер глобализационных процессов изменил объем суверенных прав государств, уменьшая суверенные права отдельных государств в пользу увеличения прав негосударственных субъектов. А.Н. Кольцов в экономическом, политическом, научно-техническом, экологическом и информационном сближении государств видит рост взаимозависимости государств, что приводит к ослабеванию их суверенитета. По мнению М.Н. Марченко, государственный суверенитет выступает фундаментальной категорией, без которой невозможно подтверждение сущности и содержания государственного механизма, но под воздействием процесса глобализации, равно как и иных происходящих в мире процессов, государственный суверенитет не остается неизменным [9, с.20]. В результате расширения коммуникационных границ снижается значимость пространственно-временных и национальных границ. В информационном пространстве формируются как положительные, так и отрицательные последствия для общества и государства. К последним, безусловно, можно отнести риски информационной безопасности, угроза которой сложилась в результате распространения электронной коммуникации. В некоторых публикациях использование информационных технологий и Интернета отнесено к новому типу оружия, который развивают на протяжении последнего десятилетия мировые державы: США, Россия и Китай. Возможность интернет-ресурса затрагивать интересы любых лиц в любой точке земного шара, трансграничный характер Сети и ограниченная территориальная компетенция каждого отдельного государства представляют одну из проблем при реализации государством властных полномочий. В связи с этим в доктрине высказана точка зрения, что, будучи альтернативным пространственным измерением, киберпространство является фактором разрушения Вестфальской системы, в том числе и трансформации ее стержня — института суверенитета [29, с.152]. Тогда с процессы глобализации, интеграции государств, развития информационно-коммуникационных технологий могут приводить к делимости и ограничению суверенитета. В одном из двух его аспектов формально-юридическом (политико-правовой форме государственного суверенитета) и фактическом (политическом, социальном, экономическом и иных аспектах).

Обобщая все вышесказанное отметим, что суверенитет государства - это свойственное государству превосходство в пределах его территории и независимость в международных отношениях, независимость и самостоятельность государственной власти не по отношению к гражданам Российской Федерации, а по отношению к иностранным государствам, обладающим аналогичной властью [1]. Носителем государственного суверенитета является многонациональный народ Российской Федерации, а своего рода гарантом суверенности нашей страны принято считать в первую очередь Президента, в широкий круг его обязанностей вошли полномочия по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности. Правовая основа государственного суверенитета обеспечивается (представительными) органами государственной власти посредством создания принятия законов, раскрывающих сущность и направление государственного суверенитета. Защита Российской Федерации и ее государственного суверенитета осуществляется в различных формах: военной, дипломатической, государственными органами власти и управления, в результате осуществления своих полномочий.

На основе анализа Конституции Российской Федерации, федерального законодательства и общепризнанных принципов и норм международного права можно выделить следующую классификацию гарантий единства и территориальной целостности России [1]:

1. Конституционные гарантии, т.е. гарантии, закрепленные в Конституции Российской Федерации:

- в статье 71 Конституции Российской Федерации в качестве предметов исключительного ведения определены вопросы внешней политики и международных отношений Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации; вопросы войны и мира; оборона и безопасность; оборонное производство; определение порядка продажи и покупки оружия, боеприпасов, военной техники и другого военного имущества; производство ядовитых веществ, наркотических средств и порядок их использования; определение статуса и защита государственной границы, территориального моря, воздушного пространства, исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации;

- носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ (ст. 3);

- суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию (ст. 4);

- Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации (ст.4);

- Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории (ст. 4);

- в Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности (ст. 8).

2. Федеральные гарантии, т.е. гарантии, закрепленные в действующем законодательстве Российской Федерации (в федеральных конституционных законах «О военном положении» от 30.01.2002 г. № 1-ФКЗ, в ред. от 28.12.2010 года; «О Правительстве Российской Федерации» от 17.12.1997 г. № 2-ФКЗ, в ред. от 28.12.2010 г.; в федеральных законах «О противодействии терроризму» от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ, в ред. от 08.11.2011 года, «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ, в ред. от 29.04.2008 года; «О безопасности» от 28.12.2010 г. № 390-ФЗ; в Указе Президента РФ «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» от 12.05.2009 г. № 537) [3].

3. Международно-правовые гарантии: принципы международного публичного права, договорный режим границ; структурные механизмы международного характера, такие, как Совет Безопасности ООН, Международный Суд, специальные органы ООН [2].

В качестве заключения хотелось бы сказать, что в настоящее время проблемы суверенности государства отнюдь не утратили своей актуальности. Возможны, конечно же, посягательства, хоть и не частые, на территориальную целостность Российской Федерации, как, например, сложный и неоднозначный вопрос с Японией по поводу островов в Тихом океане, Это является вмешательством во внутригосударственные проблемы и внешнюю политику со стороны других государств, и на современном этапе развития, не учитывать такие вторжения нельзя.

3. Выявленные противоречия и рекомендации по их разрешению

Современная мирополитическая система характеризуется противоборством двух разнонаправленных тенденций – к укреплению суверенитета, с одной стороны, и к его ограничению, с другой, при том, что иногда эти тенденции воплощаются в политике одного государства (укрепление собственного суверенитета соседствует с ограничением суверенитета других государств). Имеет место и реальное ограничение суверенитета вследствие односторонних действий, нарушающих международную процедуру вмешательства во внутренние дела других стран, остается реальностью.

Гузикова М.О. в своей статье обращает внимание на крайне актуальный вопрос выполнения ООН своих функций, анализирует речь британского премьер-министра Тони Блэра 1999 г.. Так, Блэр рассматривает события в Косово без отрыва от контекста международной системы – глобализации и мировой взаимозависимости. Существование в такой системе заставляет государства отказаться от концепции изоляционизма, так как конфликты в других странах, в том числе нарушения прав человека, ставят под угрозу безопасность всех. Экономическая форма изоляционизма – протекционизм – в условиях глобализации станет самым быстрым путем к бедности. Основной концепцией стран-членов сообщества должен стать интернационализм. По мнению М.О. Гузиковой, основная роль в мировом сообществе отводится реформированным международным организациям, в первую очередь ООН, устанавливающим правила игры, которым участники системы следуют, даже если это идет вразрез с их национальными интересами [19, с.95].

Беше-Головко акцентирует внимание на слабость государства в России, которая может в любой момент превратиться в полное его отсутствие. Уровень коррупции, неэффективность правовых реформ, отсутствие доверия общества к власти (на всех ее уровнях) и к судебной системе, жестокость мер в отношении всех видов политической оппозиции и ее отрицание государственными структурами, а также другие признаки демонстрируют слабость государства и затруднения, возникающие у нынешней власти при управлении страной. Все это отражается уже на эффективности правовой системы в целом [13, с.135].

Таким образом, можно придти к выводу о том, что под практикой ограничения суверенитета понимаются два разных процесса – добровольной передачи суверенных полномочий в пользу наднациональных субъектов (что можно видеть на примере Европейского Союза) и внешнее принуждение к соблюдению широкого спектра международных обязательств или обеспечению прав человека (что имеет место при операциях, предпринятых одними государствами в других в целях пресечения деятельности террористических группировок или предотвращения гуманитарных катастроф). При этом в первом случае признаком ограничения суверенитета выступает наличие таких надгосударственных органов, которые обладают контролем и механизмами принуждения к исполнению решений, а во втором – только такое вмешательство, которое осуществляется в обход или с пренебрежением легитимных процедур разрешения споров. Эти процессы имеют различную природу, но в обоих случаях речь идет об ограничении суверенитета, то есть о сужении суверенных полномочий государства в рамках его национальных границ. Между этими полюсами существует целый спектр международных механизмов, влияющих на способность распоряжаться суверенитетом, – санкции, эмбарго, блокады, запреты на передвижение. Они схожи по форме, но различаются по мотивам, целям и методам.

Автору представляется наглядной параллель между правами и обязанностями человека по отношению к другим людям и между государством и другими странами. Как права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого, так и права одного государства заканчиваются там, где начинаются права другого, так и права одной страны на международной арене не должны нарушать права другой страны. Как при описании прав и обязанностей, которыми может обладать и которые может нести человек, используются понятия «правоспособность» и «дееспособность», так и государству присущи понятия «суверенитет», «юрисдикция». Однако понятие «суверенитет страны» является более сложным, поскольку имеет две ярко выраженные стороны проявления – внутренний суверенитет – как совокупность прав и обязанностей по отношению к лицам, находящихся на территории страны, так и внешний – права и обязанности, неразрывно связанные с правами и обязанностями других стран н международной арене. Как распознать ту грань, которая отделяет права государства по отношению к своим гражданам от обязанностей государства в связи с защитой, например, интересов всего мирового сообщества, сохранения мира и правопорядка в целом на мировой арене. Для разрешения указанного противоречия автору полагается необходимым создание конфедеративной государственной структуры, основной задачей которой был бы надзор за соблюдением прав человека, поддержания мира и правопорядка в целом. Ее основой могла бы стать ООН, функционирующая на принципе разделения властей (законодательная, исполнительная и судебная власть) и выборности своих управляющих органов. Предлагается следовать нормам, принятым данным органом, в обязательном порядке, - всем странам мирового сообщества. Для прочих же конфедераций, международных союзов, членство должно носить исключительно добровольный характер, поскольку, по мнению автора, затрагивает, в большинстве случаев, суверенные права в экономическом, культурном и политическом аспектах.

Международная правосубъектность государства можно определить как подчиняемость непосредственному регулятивному воздействию на него международного права. Это качество быть субъектом международного права. Международная правоспособность выражается в наличии у субъекта международного права тех или иных прав и обязанностей, вытекающих из норм международного права, распространяющих свое действие на такого субъекта.

Отождествление суверенитета государства как субъекта международного права и суверенных прав государства как элементов его международной правоспособности вызывает споры о количественном и качественном измерении государственного суверенитета. В практическом плане это не всегда имеет значение. Когда существовали колониальные протектораты, выражение «формы ограничения суверенитета» не резало слух. Но с течением времени, после ликвидации колониальной системы, ощущается потребность в более четкой теоретической дифференциации понятий государственного суверенитета и суверенных прав государства, а также, тем самым, проведения различия между суверенитетом государства как субъекта международного права и международной правоспособностью государства.

Необходимо иметь в виду еще одно понятие – международную дееспособность государства. В наши дни почти лишен дееспособности Ирак, подвергшийся иностранной оккупации. Можно вспомнить в связи с этим Германию, оккупированную войсками СССР, США, Великобритании и Франции в 1945 г. Она была полностью лишена дееспособности на основании Акта о безоговорочной капитуляции и последующей Декларации пяти союзных держав от 5 июня 1945 г. о взятии на себя верховной власти в Германии.

Камилова Джуля Валиевна считает, что категория «суверенитет» – это качественная, а не количественная характеристика государства. По ее мнению, суверенитет един и им обладает только Российская Федерация [8, с.2]. Деление или дробление суверенитета недопустимо, поскольку приведет к дестабилизации ситуации в стране, создаст угрозу государственной и территориальной целостности страны. Это наглядно доказывается печальным опытом теории делимости суверенитета периода 90-х годов прошлого столетия, когда отдельные республики, руководствуясь конституционной нормой ч. 2 ст. 5 Конституции Российской Федерации «республика (государство)», пытались раскачать политическую ситуацию в стране путем реализации «своего» суверенитета [1].

Анализируя различные представления о государственном суверенитете нельзя не видеть, что общий смысл и содержание государственного суверенитета, в большинстве случаев, сводятся в конечном итоге, к верховенству и единству государственной власти внутри страны, и ассоциируются с независимостью государственной власти вовне страны, в отношениях с другими суверенными государственными властями.

Как отмечает И.А.Умнова, сочетание народного и государственного суверенитетов – это «свойство и способность государства самостоятельно определять свою внутреннюю и внешнюю политику при условии соблюдения прав человека и гражданина, защиту прав национальных меньшинств и соблюдения норм международного права».

Хотим отметить, что суверенитет неделим и в федеративном государстве субъекты суверенитетом не обладают и в нем не нуждаются, так как добровольно вошли в единое суверенное государство, чтобы успешно решать задачи, связанные с достижением интересов экономического, культурного, социально-политического, правового развития и обеспечения достойной жизни людям. Однако не всегда те постулаты и идеи ради которых планировалось создание федеративного государства воплощаются на практике и в принципе реализуемы, поскольку имеет место в том числе и разнообразие интересов субъектов, и уровня их культурного, экономического развития. Проблемы суверенитета актуальны уже со времен образования государства вообще. Однако наиболее остро проблемы суверенитета ощущаются в государствах с федеративным устройством, в том числе и в Российской Федерации, где основным «камнем преткновения» является вопрос суверенитета республик в составе Российской Федерации, которые в одностороннем порядке объявили о своём суверенитете, закрепив в своих конституциях (уставах) соответствующие положения.

Также хотелось бы привести слова известного ученого В.Д. Зорькина, по мнению которого, в прошедшем десятилетии самой острой проблемой наряду с дефолтом, с ростом бедности и социальных пороков в виде преступности, коррупции, пьянства, наркомании и проституции – «была реальная опасность развала страны». В.Д. Зорькин отметил, что если мы будем отрицать государственный суверенитет как меру должного, как юридический принцип современного миропорядка, тогда судьбу России будут решать не в ней самой, а извне.

Отметим, что понятие государственного суверенитета на уровне межгосударственных отношений употреблялось первоначально только между «цивилизованными» государствами, а появление универсального характера международного права вызвано принятием Устава ООН, закрепившем принцип суверенного равенства государств как одного из общепризнанных основных принципов международного права [11, с.76]. Хотя в Уставе ООН, Декларации принципов международного права 1970 г. и Заключительном акте СБСЕ 1975 г. принцип уважения государственного суверенитета не выделен в качестве самостоятельного принципа, но в них выделен принцип суверенного равенства государств с обязанностью уважать правосубъектность других государств (Декларация 1970 г.), т. е. тем самым их суверенитет, и обязанность государств уважать «все права, присущие их суверенитету и охватываемые им» (Заключительный акт СБСЕ). Однако это вызвало увеличение количества сторонников концепции отрицания государственного суверенитета вплоть до придания ему «технического характера». Рост взаимозависимости государств, который в конце концов получил название глобализации, интеграционные процессы, особенно в Западной Европе, подогревали подобные настроения. На практике, однако, ни о каком отказе от суверенитета государств говорить не приходится. Более подробно участие РФ в межгосударственных объединениях и порядок заключения международных договоров определяется Федеральным законом от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации») путем передачи части государственных полномочий этим организациям [2]. Согласно ст. 79 Конституции РФ Россия может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя РФ. Подобная практика есть и в ряде других государств, которые предусмотрели положения в своих конституциях об ограничении их суверенных полномочий в интересах международного сообщества, например, в такой формулировке, как суверенные права и полномочия могут быть ограничены в связи с международными организациями или могут быть переданы международным организациям. Отмечается, что суверенные права государства никем не могут быть ограничены, кроме самого государства (например, признание прибрежным государством права мирного прохода иностранных судов через его территориальное море), или в случае добровольной передачи государством части своих атрибутов государственного суверенитета, как это сделано в рамках Европейского Союза и Совета Европы, или в случае наложения на государство агрессора соответствующих санкций СБ ООН (полное или частичное лишение государства государственного суверенитета), как это было сделано в отношении Германии, Италии и Японии после Второй мировой войны [11, с.82].

Накашидзе Б.Д. отмечает, что в ряде беднейших государств-членов ООН Правительства не способны выполнять свои обязательства перед населением и фактически не контролируют территорию. В описанных им условиях создание «мирового правительства» он считает невозможным[41, с.7].

На наш взгляд, принцип суверенного равенства государств в практике межгосударственного общения все-таки полностью сохраняет свою роль, независимо от выдвигаемых теорий по поводу утраты государственным суверенитетом своего значения. Подтверждением выдвигаемой точки зрения могут служить пункты Декларации о принципах международного права 1970 г., касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН. Отметим, что участие страны в мировой политике, хотя бы в связи с постоянным членством в Совете Безопасности ООН обязывает приводить законодательство страны в соответствии с международно признанными правовыми координатами, как, например, произошло с Китаем [5, с.195].

Принцип суверенного равенства государств в межгосударственных отношениях объективно существует потому, что одной силой управлять межгосударственным сообществом невозможно. Какие-то нормы международного права учитывают и фактическое неравенство государств, например, институт постоянного членства в Совете Безопасности ООН или выделение ядерных государств в Договоре о нераспространении ядерного оружия. Это необходимости из-за потребности учитывать реальное влияние определенной категории государств на обстановку в мире. Данные нормы закрепляют не привилегии наиболее сильных государств, а выражают их повышенную ответственность за состояние межгосударственных отношений; преследуют ту же цель, что и основные принципы международного права, включая и принцип суверенного равенства государств [2].

Существует распространенная точка зрения, согласно которой государства, заключая международный договор или идя на добровольные уступки другому государству, ограничивают свой суверенитет. Однако ее не следует понимать буквально. Иначе придется признать, что разные государства, будучи связаны различными договорами, имеют и различный объем своих суверенитетов. При таком подходе к государственному суверенитету государства перестают быть юридически равными в межгосударственном общении. Это не соответствует реальности.

Государственный суверенитет является основой суверенных прав. Но суверенные права могут распространяться и за пределы государственной территории (например, на морские и воздушные суда в открытом море, на разработку природных ресурсов своего континентального шельфа и т. д.). И они могут быть ограничены нормами международного права (договорными и обычными). Государства могут добровольно ограничить их осуществление в одностороннем порядке. Это не затрагивает суверенитет государства как таковой.

Подводя итог, хотелось бы заключить, что суверенитет это не простое сложение или сумма суверенных прав, особенно если учитывать, что суверенные права государства могут распространяться за пределы территории государства, как уже отмечалось, в отличие от самого суверенитета. Многие полагают, что постепенная передача части своего территориального верховенства и независимости на международной арене Европейскому Союзу (или другому государству) на основе международного договора и есть передача суверенитета. Если передается их часть, то уже нельзя говорить о территориальном верховенстве и независимости, т. е. о суверенитете государства. Если договор затрагивает территориальное верховенство государства и его независимость, то это не равнозначно передаче их части другому государству. Если же такое случается, то и суверенитет, и суверенные права, которые еще, казалось бы, остались у государства, переходят к другому государству. Одно качество переходит в другое. Естественно, если государство теряет свой суверенитет, то перестает быть государством. Оно теряет вместе с суверенитетом и свои суверенные права. Суверенные права вторичны по отношению к суверенитету.

Автор считает, что передача государством части своих суверенных прав Европейскому Союзу не свидетельствует о том, что частично ему передается суверенитет государства. Пока это интеграционное объединение, разновидность международной организации с наднациональными функциями. Передаваемые государством Европейскому Союзу суверенные права утрачивают характер суверенных прав, становясь частью компетенции Союза. Если когда-нибудь Европейский Союз превратится в федерацию, то государства, вошедшие в него, утратят свой суверенитет.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги проведенной исследовательской работы, автору хотелось бы еще раз акцентировать внимание на сформулированные в работе выводы и рекомендации. Так, автором была проведена параллель между правами и обязанностями человека по отношению к другим людям и между государством и другими странами. Как права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого, так и права одного государства заканчиваются там, где начинаются права другого, так и права одной страны на международной арене не должны нарушать права другой страны.

Также автором отмечена значимость создания определенных и максимально точных для практического применения принципов суверенитета (основных исходных положений, определяющих его сущность), поскольку достаточное для комплексного анализа количество работ по данной тематике отсутствуют и основной исходной предпосылкой выступают формулировки, данные ООН. Анализируя существенные расхождения в определениях суверенитета, предложенных различными авторами, автор отметил то, что в юридической науке недостаточно учитывается политико-правовая сущность данного явления. Односторонний политический или правовой подход к определению суверенитета не позволяет объективно взглянуть на данную категорию. Комплексное политико-правовое определение суверенитета можно сформулировать следующим образом: суверенитет представляет собой необходимый признак государства, интегрируемый на основе политической составляющей, базирующейся на возможности законно избранной власти государства независимо формировать и осуществлять свою волю, а также юридической формы, выражающей себя в фиксировании свойств суверенитета конкретного государства в законодательстве, структуре и компетенции полномочий органов государственной власти.

Рассмотрение суверенитета государства в его внешнем аспекте невозможно без такого признака суверенитета государства, как независимость, в том числе, в международных отношениях. Автор считает, что передача государством части своих суверенных прав Европейскому Союзу не свидетельствует о том, что частично ему передается суверенитет государства, речь идет скорее о добровольном ограничении суверенитета и добровольной передаче суверенных прав с целью извлечения из интеграции различного рода выгод и преимуществ. Передаваемые государством Европейскому Союзу суверенные права утрачивают характер суверенных прав, становясь частью компетенции Союза. Если когда-нибудь Европейский Союз превратится в федерацию, то государства, вошедшие в него, утратят свой суверенитет.

Для разделения грани, отделяющей права государства по отношению к своим гражданам от обязанностей государства в связи с защитой интересов мира и безопасности на мировой арене, автором предлагается создать конфедеративную структуру, основной задачей которой был бы надзор за соблюдением прав человека, поддержания мира и правопорядка в целом. Ее основой могла бы стать ООН, функционирующая на принципе разделения властей (законодательная, исполнительная и судебная власть) и выборности своих управляющих органов. Предлагается следовать нормам, принятым данным органом, в обязательном порядке, - всем странам мирового сообщества. Для прочих же конфедераций, международных союзов, членство должно носить исключительно добровольный характер, поскольку, по мнению автора, затрагивает, в большинстве случаев, суверенные права в экономическом, культурном и политическом аспектах.

Отметим, что Россия представляет собой федеративное государство, состоящее из частей для которого крайне важно достичь равновесия и гармонии в отношении и своих частей, и целого как страны в целом. Из-за процессов мировой глобализации и вместе с тем стремлением отдельных народов к образованию отдельных государств (сецессии) федеративное государство постоянно находиться между двумя чашами весов – унитарной и конфедеративной (или вовсе независимыми) формами государственной организации. Для России также актуальны и сложные экономические и политические условия, обострение межнациональные отношений. Поэтому защита РФ и ее государственного суверенитета в целом осуществляется в различных формах: военной, дипломатической, государственными органами власти и управления за счет имеющихся у них полномочий, предоставленных Конституцией, федеральными законами, прочими нормативно-правовыми актами и постановлениями, правоохранительными органами.

Как правило, суверенитет является признаком государственности, но есть случаи, когда государства не обладают суверенитетом (к ним, в частности, относятся республики, входящие в состав РФ). Помимо этого, сейчас, как и всегда, существуют государства с формальной или ограниченной суверенностью.

Государственный суверенитет может считаться формальным, если провозглашен юридическим и политическим путем но не осуществляется фактически из-за попадание под влияние других государств, которые диктуют ему собственную волю. Источниками юридического суверенитета государства выступают конституция, провозглашаеющая суверенитет; акты о признании суверенитета другими государствами; декларация независимости и другие юридические документы, в которых провозглашается и обосновывается суверенитет данного государства. В качестве основного источника суверенитета России выступает Конституция Российской Федерации, где отражаются базовые элементы суверенитета и раскрываются его признаки, определяется система органов власти. Государственный суверенитет РФ только формальным не является. Также суверенитет может быть частично ограничен либо добровольно, либо принудительным путем – например, в отношении государства, проигравшего войну, со стороны стран-победителей.

Государственный суверенитет тесно взаимосвязан с народным суверенитетом и национальным суверенитетом, которые дают народу и нации на самоопределение и на самостоятельное решение своей судьбы. Именно поэтому в Конституции РФ провозглашается, что носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ.

Таким образом, можно заключить, что суверенное государство самостоятельно определяет форму правления, форму государственного устройства, систему органов государственной власти, основы организации местного самоуправления, пределы и условия взаимной ответственности государства и личности; организует свою финансовую, денежную, банковскую системы. Каждое суверенное государство обеспечивает территориальную целостность, законность и правопорядок в стране; защищает конституционный строй, а также независимость и целостность страны.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. "Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ). [Электрoнный реcурc. – Электрoн. дaн. – Режим дocтупa: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/. – Дaтa oбрaщения: 04.01.2020. – Зaгл. c экрaнa.
2. Федеральный закон "О международных договорах Российской Федерации" от 15.07.1995 N 101-ФЗ (последняя редакция). [Электрoнный реcурc. – Электрoн. дaн. – Режим дocтупa: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_7258/. – Дaтa oбрaщения: 04.01.2020. – Зaгл. c экрaнa.
3. Закон РФ "О Государственной границе Российской Федерации" от 01.04.1993 N 4730-1 (последняя редакция). [Электрoнный реcурc. – Электрoн. дaн. – Режим дocтупa: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_3140/. – Дaтa oбрaщения: 04.01.2020. – Зaгл. c экрaнa.
4. Федеративный договор от 31.03.1992 "Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации" (вместе с "Протоколом к Федеративному договору о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации"). [Электрoнный реcурc. – Электрoн. дaн. – Режим дocтупa: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_120324/. – Дaтa oбрaщения: 04.01.2020. – Зaгл. c экрaнa.
5. Авакьян С.А., Арбузкин А.М., Кененова И.П. Организация государственной власти в России и зарубежных странах: учебно-методический комплекс / пoд ред. С. А. Авакьяна. — Москва: Изд-во Юстицинформ, 2014.
6. Алжеев И.А., Власенко И.Б., Догадайло Е.Ю. Конституционное право Российской Федерации: учебник для студентов, обучающихся по направлению подготовки "Юриспруденция" (квалификация "бакалавр") / пoд ред. С. И. Носова. — Москва: Изд-во Статут, 2014.
7. Бредихин А.Л. Суверенитет как политико-правовой феномен. Автореферат диссертации / пoд ред. А. Л. Бредихина. — Белгород: Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Белгородский юридический институт МВД России», 2011. – 33 c.
8. Грачев Н.И. Государственное устройство и суверенитет в современном мире: вопросы теории и практики. Автореферат диссертации / пoд ред. Н. И. Грачева. — Волгоград: Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Волгоградский институт экономики, социологии и права», 2009. – 46 c.
9. Камилова Д.В. Конституционно-правовые основы регулирования федеративных отношений в Российской Федерации. Автореферат диссертации / пoд ред. Д. В. Камиловой. — Махачкала: ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет имени Х.М. Бербекова», 2012. – 28 c.
10. Федорященко А.С. Конституционно-правовые основания государственного суверенитета России в условиях нормативного федерализма. Автореферат диссертации / пoд ред. А. С. Федорященко. — Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский Гуманитарный университет профсоюзов, 2006. – 57 c.
11. Андреев А.Ф. Суверенитет российского государства как субъекта международного права / А.Ф. Андреев // Государство и право. – 2012. – № 8. С. 76-86.
12. Анненкова В.Г. Единство и суверенитет Российской Федерации / В.Г. Анненкова // Фундаментальные и прикладные исследования кооперативного сектора экономики. – 2012. – № 2. С. 134-138.
13. Беше-Головко К. Россия: государство и суверенитет versus общество и легитимность / К. Беше-Головко // Сравнительное конституционное обозрение. – 2011. – № 3 (82). С. 134-149.
14. Богатырев В.В. Место и роль международной деятельности субъектов федераций в современном мире / В.В. Богатырев // Актуальные проблемы экономики и права. – 2014. – № 4 (32). С. 242-248.
15. Вельяминов Г.М. К вопросу о понятиях государства, власти и суверенитета / Г.М. Вельяминов // Государство и право. – 2014. – № 4. С. 96-99.
16. Галушко Д.В. О суверенитете государства в международном праве / Д.В. Галушко // Этносоциум. – 2013. – № 1 (14). С. 366-374.
17. Григорьева Н.В. Вопросы территориальной целостности в решениях Конституционного Суда РФ / Н.В. Григорьева // Вестник Читинского государственного университета. – 2007. – № 2 (43). С. 131-136.
18. Гриценко Е.В. Федеративная государственность России и Германии в зеркале конституционно-судебного правоприменения: значение немецкого опыта для российской практики / Е.В. Гриценко // Правоприменение. – 2019. – Т. 3. № 3. С. 21-43.
19. Гузикова М.О. Ценности против суверенитета: государство в "мировом сообществе" / М.О. Гузикова // Научный диалог. – 2013. – № 1 (13). С. 93-109.
20. Догузова О.Р. Государственный суверенитет в федеративном государстве / О.Р. Догузова // Перспективы развития АПК в современных условиях. Материалы 7-й Международной научно-практической конференции. – 2017. С. 458-461.
21. Ефремова Н.А. Международная экономическая интеграция и суверенитет государства / Н.А. Ефремова // Государство и право. – 2011. – № 6. С. 60-66.
22. Жидких В.А. Федерализм как форма российской государственности / В.А. Жидких // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. – 2009. – № 3 (230). С. 6-11.
23. Захарьян Р.И. Глобализация и суверенитет государства / Р.И. Захарьян // Право и государство: теория и практика. – 2009. – № 5 (53). С. 25-28.
24. Захарьян Р.И. Понятия "суверенитет государства" и "суверенитет государственной власти" в их соотношении / Р.И. Захарьян // Право и государство: теория и практика. – 2010. – № 1 (61). С. 15-18.
25. Зинатуллин З.З. Конституция России - символ суверенитета государства / З.З. Зинатуллин // Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. – 2014. – № 1. С. 152-154.
26. Ибрагимов Р.И. Некоторые актуальные проблемы современного правового государства на примере России / Р.И. Ибрагимов // Вестник ТИСБИ. – 2016. – № 4. С. 129-133.
27. Караева Г.Я. К вопросу о понятии суверенитета / Г.Я. Караева // Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 3: Общественные науки. – 2009. – № 2. С. 87-92.
28. Коврякова Е.В. Основы государственной национальной стратегии: конституционно-правовой аспект / Е.В. Коврякова // Lex russica (Русский закон). – 2017. – № 1 (122). С. 50-61.
29. Конуров А.И. Глобальная политическая субъектность и ее влияние на суверенитет государства / А.И. Конуров // Вестник Военного университета. – 2010. – № 1 (21). С. 147-151.
30. Конуров А.И. Размывание национальной идентичности как фактор ослабления суверенитета и территориальной целостности государства / А.И. Конуров // Этносоциум. – 2015. – № 2 (80). С. 9-13.
31. Конуров А.И. Суверенитет государства как основа современной системы международных отношений / А.И. Конуров // Власть. – 2012. – № 5. С. 151-154.
32. Кудряшова И.В. Суверенитет, сецессии и судьба DE FACTO государств / И.В. Кудряшова // Полис. Политические исследования. – 2010. – № 4. С. 188-189.
33. Либеров А.Н. Суверенитет как свойство государства и "суверенная демократия" / А.Н. Либеров // Юридическая мысль. – 2010. – № 5 (61). С. 36-39.
34. Литвинов В.А. Проблема суверенитета в федеративном государстве / В.А. Литвинов // Российский юридический журнал. – 2012. – № 1 (82). С. 28-33.
35. Макеева Н.В., Гуляков А.Д. Федерализм как инструмент устойчивого развития государственности: теоретический анализ / Н.В. Макеева // Вестник Тамбовского университета. Серия Политические науки и право. – 2016. – Т. 2. № 3 (7). С. 19-27.
36. Малахов В.С. Национальное государство, национальная культура и культурный суверенитет / В.С. Малахов // Вопросы философии. – 2011. – № 9. С. 87-94.
37. Мещерякова О.М. Наднациональность в Европейском Союзе и суверенитет государств-членов / О.М. Мещерякова // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. – 2012. – № 1. С. 16-21.
38. Мещерякова О.М. Соотношение права Европейского союза и суверенитета государств-членов / О.М. Мещерякова // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. – 2009. – № 4. С. 93-100.
39. Мочалов А.Н. Сравнительный федерализм России и Австралии / А.Н. Мочалов // Екатеринбург. –2012.
40. Назаров В.В. Федерализм политики и политика федерализма в преодолении проблемных тенденций современного мирового развития / В.В. Назаров // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. – 2016. – № 2. С. 262-265.
41. Накашидзе Б.Д. Международное управление и суверенитет государств / Б.Д. Накашидзе // Вестник Московского университета. Серия 21: Управление (государство и общество). – 2011. – № 1. С. 3-12.
42. Олесов А.А. Государственный суверенитет в федеративном государстве / А.А. Олесов // Вестник Томского государственного педагогического университета. – 2014. – № 8 (149). С. 91-94.
43. Пастухова Н.Б. Особенности государственного суверенитета участников союзного государства России и Белоруссии / Н.Б. Пастухова // Lex russica (Русский закон). – 2017. – № 1 (122). С. 198-206.
44. Пастухова Н.Б. Проблема суверенитета в системе федеративных отношений / Н.Б. Пастухова // Проблемы укрепления законности и правопорядка: наука, практика, тенденции. – 2009. – № 2. С. 34-42.
45. Плеханов М.В. Особенности суверенитета федеративного государства (на примере США) / М.В. Плеханов // Российский юридический журнал. – 2005. – № 2 (46). С. 50-56.
46. Ромашов Р.А. Теория конституционно-правового отношения / Р.А. Ромашов // Юридическая наука: история и современность. – 2016. – № 9. С. 25-32.
47. Смищенко Р.С. Перспективы формирования федеративного устройства союзного государства России и Беларуси / Р.С. Смищенко // Известия Алтайского государственного университета. – 2014. – № 4-2 (84). С. 305-308.
48. Черняк Л.Ю. Основные теории государственного суверенитета / Л.Ю. Черняк // Сибирский юридический вестник. – 2005. – № 4. С. 16-17.
49. Черняк Л.Ю. Теория делимости государственного суверенитета в федеративном государстве / Л.Ю. Черняк // Академический юридический журнал. – 2009. – № 1 (35). С. 12-20.
50. Щербак Е.Н. Развитие высшего профессионального образования - базис экономического суверенитета государства в условиях рыночной экономики и глобализации / Е.Н. Щербак // Право и государство: теория и практика. – 2011. – № 11 (83). С. 109-113.