Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Лицензионные договоры (Понятие лицензионного договора)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. В соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации^[1] (далее ГК РФ) правообладатель исключительного права на объект интеллектуальной собственности (далее - ИС)^[2] наделен правомочиями пользования и распоряжения. Распорядиться исключительным правом на объект ИС можно как путем полной передачи исключительного права другому лицу (производному правообладателю), так и путем временного предоставления права использования этого объекта.

Как верно подмечено, в условиях развития современного гражданского законодательства возрастают роль и значение договорного регулирования в гражданском обороте, что обусловливает необходимость повсеместного изучения гражданско-правовых договорных конструкций^[3]. В этих целях Кодекс предусматривает специальные договорные конструкции: договор об отчуждении исключительного права, договор коммерческой концессии и лицензионный договор. Лицензионный договор (ст. 1235 ГК РФ) в отличие от договора об отчуждении исключительных прав предполагает временный и ограниченный переход правомочия использования объекта ИС, входящего в содержание исключительного права. «Лицензионное соглашение на сегодняшний день представляет собой наиболее распространенный вид сделки в гражданском обороте в сфере интеллектуальной собственности во всем мире»^[4].

На основании вышесказанного видим, что актуальность выбранной мной темы курсовой работы не вызывает сомнений.

Правовые проблемы лицензионных договоров изучались следующими авторами: Боровинская Н.А., Волынец-Руссет Э. Я., Гаврилов Э.П., Гольтяпина И.Ю., Гудзь А.С., Клюшина А.А., Колупаева К.А., Магафуров Т.Ф., Юркин Д.Ю. и другие.

Цель работы – правовой анализ лицензионного договора в гражданском праве Российской Федерации.

Задачи проведенного исследования:

- дать понятие лицензионного договора;

- исследовать заключение лицензионного договора;

- изучить законодательное регулирование и гражданские правоотношения по лицензионному договору;

- рассмотреть понятие «право использования», принадлежащее лицензиату.

Объектом исследования являются общественные отношения, связанные с лицензионным договором.

Предметом исследования являются правовые нормы, связанные с лицензионным договором.

Информационную базу исследования составили законодательные акты РФ, материалы российской печати, а также иные документы, опубликованные в различных изданиях сети «Интернет», в справочно-правовых системах «Гарант», «Консультант плюс».

Методология исследования. В процессе проведения данного исследования были использованы различные методы, широко применяющиеся для изучения общественно-правовых явлений: всеобщий диалектико-материалистический метод, методы анализа и синтеза, дедукции и индукции, социально-философский, логический, исторический и другие методы научного познания.

Структура данного исследования включает в себя введение, две главы, заключение и список использованных источников.

1. Лицензионный договор: понятие, содержание, заключение

1.1. Понятие лицензионного договора

Лицензионный договор - соглашение, по которому обладатель исключительного права на объект ИС (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования этого объекта в предусмотренных договором пределах.

Сторонами лицензионного договора выступают: лицензиар - обладатель исключительного права и лицензиат - временный пользователь объекта ИС, которыми могут быть любые субъекты гражданских прав с соблюдением правил о праводееспособности^[5]. Это отличает лицензионный договор от сходного с ним договора коммерческой концессии, сторонами которого могут быть только коммерческие организации и индивидуальные предприниматели^[6]. Предметом лицензионного договора является право использования определенного объекта ИС определенными в договоре способами, и лицензиат вправе использовать объект только в пределах тех прав и теми способами, которые предусмотрены договором. Право использования объекта ИС, прямо не указанное в договоре, не считается предоставленным лицензиату, потому важно тщательно продумать (и зафиксировать в тексте договора) желаемые возможности использования объекта. Использование лицензиатом объекта способом, не указанным в договоре, либо по прекращении действия лицензионного договора может повлечь не только гражданско-правовую ответственность за нарушение исключительного права, но и административную и уголовную ответственность^[7].

ГК РФ устанавливает требования к форме лицензионного договора: он должен быть заключен в письменной форме, если Кодексом не предусмотрено иное. Под «иным» ГК, в частности, подразумевает договор о предоставлении права использования произведения в периодическом печатном издании, который может быть заключен в устной форме (ст. 1286 ГК РФ). Кроме этого, Кодекс предусматривает упрощенный порядок для заключения на условиях простой (неисключительной) лицензии лицензионного договора о предоставлении пользователю права использования программы для ЭВМ или базы данных (ст. 1286 ГК) и договора предоставления лицензиату права использования произведения науки, литературы или искусства (открытая лицензия). Оба эти договора по прямому указанию законодателя считаются договорами присоединения. Условия открытой лицензии должны быть доступны неопределенному кругу лиц и размещены так, чтобы лицензиат ознакомился с ними перед началом использования произведения. Кроме этого, должны быть указаны действия, совершение которых будет считаться акцептом условий договора. В этом случае письменная форма договора считается соблюденной^[8].

Письменная форма договора об использовании программы для ЭВМ или базы данных также считается соблюденной, если условия договора доведены до пользователя (в частности, изложены на приобретаемом экземпляре программы для ЭВМ или базы данных) и пользователь начал использовать объект ИС на этих условиях^[9].

Традиционно письменная форма лицензионного договора считается соблюденной при составлении договора - единого документа, подписанного сторонами, но при этом ГК прямо не запрещает иного соблюдения требования о письменной форме (например, обмен письмами) при условии, что в процессе переписки сторонами достигнуто согласие по всем существенным условиям договора. В противном случае лицензионный договор не будет считаться заключенным.

В качестве иллюстрации приведем пример из практики, в котором суд удовлетворил иск о взыскании с ответчика неосновательного обогащения при отсутствии заключенного между сторонами лицензионного договора в виде отдельного документа.

Как следует из материалов дела, ООО «Б» направило ООО «Р» счет N 00000044, в котором содержалось наименование товара - компьютерная программа Monitor CRM 4.0 «3 + 2», единица измерения, его количество, цена и сумма к оплате - 32000 руб. 00 коп. Ответчик при этом полагал, что между сторонами был заключен лицензионный договор на право использования программы для ЭВМ и баз данных в порядке, предусмотренном ст. 432, 433, 435 и 438 ГК РФ. Но суд, сделав вывод, что счет на оплату не содержит существенных условий, предусмотренных статьей 1235 ГК РФ, и потому не имеет силы договора, удовлетворил иск о взыскании с ответчика неосновательного обогащения^[10].

Помимо установленного требования к письменной форме договора, ГК в определенных случаях (ст. 1232 ГК) устанавливает необходимость государственной регистрации предоставления права использования объекта ИС. Ранее в соответствии с ГК государственной регистрации в Роспатенте подлежал сам договор. Эта регистрация осуществляется сторонами договора по их заявлению. Несоблюдение указанных требований закона влечет следующие правовые последствия: недействительность лицензионного договора при несоблюдении письменной формы и признание предоставления права использования объекта ИС несостоявшимся - при невыполнении правил о государственной регистрации предоставления права использования^[11].

Лицензионный договор может быть как возмездным, так и безвозмездным в отличие от всегда возмездного договора коммерческой концессии. При этом, так же как и в договоре об отчуждении исключительного права, отсутствие в возмездном лицензионном договоре условия о размере вознаграждения или порядке его определения делает договор незаключенным, общие правила определения цены в этом случае не применяются^[12].

Согласно ст. 1286 ГК РФ лицензионный договор, заключаемый в упрощенном порядке, является безвозмездным, если договором не предусмотрено иное. Согласно ст. 1286.1 ГК РФ открытая лицензия является безвозмездной, если ею не предусмотрено иное.

При предоставлении права использования объекта ИС особое значение для сторон договора имеет территория использования, но если она не указана - лицензиат вправе осуществлять использование объекта на всей территории РФ.

Не делает лицензионный договор незаключенным и отсутствие в нем срока, на который предоставлено право использование объекта ИС. Если срок (который не может превышать срок действия исключительного права на объект ИС) в договоре не обозначен - договор считается заключенным на пять лет, если иное прямо не предусмотрено ГК. Естественно, что при прекращении исключительного права на объект ИС лицензионный договор прекращается^[13].

К существенным условиям лицензионного договора законом отнесены следующие условия^[14]:

1) предмет договора - путем обозначения объекта ИС, право использования которого предоставляется по договору, с указанием в соответствующих случаях номера документа, удостоверяющего исключительное право на объект ИС (патент, свидетельство);

2) способы использования объекта ИС (например, изготовление и применение продукта, содержащего техническое решение, предложение к продаже и продажа продукции, содержащей техническое решение, и т.п.);

3) условия о размере вознаграждения или порядке его определения в возмездном лицензионном договоре.

Обратим внимание, что предмет лицензионного договора должен быть конкретизирован, указывая на один из охраняемых объектов ИС^[15].

Приведем пример из практики.

ОАО обратилось в арбитражный суд с иском о признании лицензионного договора от 22.09.2011, заключенного с ФГБУ, недействительным (ничтожным). Суд удовлетворил требование заявителя по причине несогласованности предмета лицензионного договора, так как в нарушение п. 6 ст. 1235 ГК РФ сделка не содержала указание на конкретные объекты - результаты интеллектуальной деятельности. Исходя из буквального толкования оспариваемого лицензионного договора следует, что предметом его является предоставление истцу прав на использование технических решений, технологических приемов и способов, полученных в ходе опытно-конструкторских работ (ОКР) по созданию ЗУР 9М317, содержащихся в конструкторской, технологической и другой нормативно-технической документации. Между тем технические решения, технологические приемы и способы не включены законодателем в исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности, определенный положениями ч. 1 ст. 1225 ГК РФ^[16].

1.2. Заключение лицензионного договора

Первоочередное значение для сторон имеет вид заключаемого лицензионного договора: простая (неисключительная) лицензия или исключительная лицензия (ст. 1236 ГК РФ).

Простая (неисключительная) лицензия выражается в том, что предоставление по лицензионному договору лицензиату права использования объекта ИС не лишает лицензиара права выдачи лицензий другим лицам в течение срока действия лицензионного договора^[17].

Исключительная лицензия, напротив, лишает лицензиара права выдачи лицензий другим лицам в период действия договора, заключенного с лицензиатом. Кроме этого, в отличие от ранее действовавшего в ГК правила на сегодняшний день лицензиар лишен права лично использовать объект ИС в пределах, в которых право его использования предоставлено лицензиату на условиях исключительной лицензии, если стороны не предусмотрели иное самим договором^[18].

Выбор вида лицензионного договора закон оставляет на усмотрение сторон, но если лицензионным договором прямо не указано на исключительный характер лицензии, согласно ГК РФ лицензия предполагается простой (неисключительной).

Отметим, что с 2015 г.^[19] в ГК вводится понятие так называемой свободной лицензии, суть которой сводится к тому, что правообладатель исключительного права на объект авторских или смежных прав может разрешить любым лицам безвозмездно использовать объект ИС на определенных им условиях в течение указанного им срока, разместив заявление об этом на официальном сайте федерального органа исполнительной власти в сети Интернет. Ограничить правообладателя в этом намерении может лишь наличие исключительной лицензии на тот же объект ИС.

Закон разрешает лицензиату в рамках действующего лицензионного договора заключить сублицензионный договор при письменном согласии лицензиара. В этом случае возможности использования объекта ИС могут быть предоставлены лицензиатом по сублицензионному договору только в пределах способов использования, предусмотренных лицензионным договором для него самого, а срок сублицензионного договора не может превышать срок лицензионного договора и срок действия исключительного права. Если же сублицензионный договор заключен на срок, превышающий срок действия лицензионного договора, то согласно ГК он считается заключенным на срок действия лицензионного договора. Законом также устанавливается, что ответственность перед лицензиаром за действия сублицензиата при заключенном сублицензионном договоре несет лицензиат, но лицензионным договором может быть предусмотрено иное по желанию сторон^[20].

Заключение лицензионного договора влечет для сторон определенные права и обязанности. В частности, лицензиар обязан предоставить право использования объекта ИС в консенсуальном договоре, а также не препятствовать и не затруднять использование объекта ИС лицензиатом и сублицензиатом (если такой имеется). В случае неисполнения лицензиаром обязанности по предоставлению права использования объекта ИС договор может быть расторгнут в судебном порядке^[21].

Например, ФГБОУ ВПО «X» обратилось в арбитражный суд с иском к ООО о расторжении лицензионного договора, по условиям которого лицензиат обязался передать сублицензиату исключительные права на программное обеспечение в течение 30 календарных дней со дня заключения договора, но не сделал этого. Арбитражный суд признал данное нарушение обязательств лицензиатом существенным нарушением условий договора, влекущим невозможность его исполнения, и вынес решение расторгнуть договор^[22].

Лицензиат, в свою очередь, также наделен обязанностями по договору: 1) уплатить вознаграждение (если договор возмездный) на условиях, определенных сторонами; 2) использовать объект ИС способами, определенными договором; 3) представлять лицензиару отчеты об использовании объекта ИС (если лицензионным договором или ГК РФ не предусмотрено иное) на условиях, определяемых сторонами^[23].

При этом существенное нарушение лицензиатом обязанности выплаты лицензиару вознаграждения по возмездному договору может повлечь односторонний отказ лицензиара от договора с требованием возмещения убытков, причиненных его расторжением. Но лицензиат, получив от лицензиара уведомление об отказе от договора по подобному основанию, может избежать расторжения договора, погасив задолженность в течение 30 дней с момента получения уведомления. Если же в этот срок вознаграждение не выплачивается, то договор прекращается^[24].

В заключение отметим, что так как нормы ГК РФ о лицензионном договоре в большинстве своем диспозитивны, то во избежание спорных ситуаций при заключении договора данного вида сторонам необходимо как можно более тщательно продумать условия, закрепив их в тексте договора.

Вывод по 1 главе.

В ГК РФ часть четвертая направлена на регулирование отношений, которые возникают в связи с использованием и правовой охраной результатов интеллектуальной деятельности. Общие положения седьмого раздела ГК РФ подробно регламентируют форму и основные условия двух главных договоров, способом заключения и исполнения которых должен осуществляться оборот исключительных прав на интеллектуальную деятельность или средство индивидуализации, что и есть лицензионный договор.

В ГК РФ от 18.12.2006 № 230-ФЗ в ст. 1235 сказано: «что одна сторона – обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставлять другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором переделах. Лицензионный договор заключается в письменной форме, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом. Если не была соблюдена письменная форма, то лицензионный договор является недействительным. В подобных договорах указывается территория, на которой разрешается использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Если же территория, на которой допускается использование такого результата или такого средства, в договоре не указана, лицензиат вправе осуществлять их использование на всей территории России. В статье обозначается и определенный период, срок лицензионного договора не может превышать срок действия исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации. Дополнительно указывается также. Когда в лицензионном договоре срок его действия не определен, договор считается заключенным на пять лет, если не предусмотрено другое настоящим Кодексом. В случае прекращения исключительного права лицензионный договор прекращается. По данному договору лицензиат обязуется уплатить лицензиару обусловленное договором вознаграждение, если не предусмотрено иное договором. Лицензионный договор предусматривает: предмет договора путем указания на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации; способы использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Не является основанием для изменения или расторжения лицензионного договора переход исключительного права на результат деятельности или на средство индивидуализации к новому правообладателю, заключенного предшествующим правообладателем».

2. Природа лицензионного договора

2.1. Законодательное регулирование и гражданские правоотношения по лицензионному договору

Для точности предмета нашего исследования определимся прежде всего с тем, какое из субъективных прав по лицензионному договору мы имеем в виду.

Как известно, лицензионный договор содержит в себе (может содержать) две встречные обязанности заключающих его сторон. Как видно из формулировки определения лицензионного договора, лицензиар предоставляет или обязуется предоставить в определенных договором пределах право использования результата интеллектуальной деятельности (п. 1 ст. 1235 ГК РФ). В свою очередь, если не предусмотрено иное, лицензиат обязуется уплатить лицензиару вознаграждение (п. 5 ст. 1235 ГК РФ). Эти обязательства являются в лицензионном договоре основными обязательственными правоотношениями^[25], которым сопутствуют^[26] и на исполнение которых направлены^[27] некоторые дополнительные правоотношения.

Оставляя за рамками дискуссии вопрос, существуют ли такие основные обязательственные отношения в ситуации, когда право использования предоставляется лицензиату на безвозмездной основе в момент заключения договора, мы должны лишь уточнить, что предметом нашего исследования является само право использования объекта интеллектуальной собственности или средства индивидуализации, подлежащее передаче по договору^[28].

Итак, на наш взгляд, право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, принадлежащее лицензиату на основании лицензионного договора, не является субъективным гражданским правом, а лицензионный договор - договором о предоставлении/передаче такого субъективного гражданского права.

Решение поставленной задачи имеет, во-первых, теоретическую ценность, поскольку дополняет наши знания об институте интеллектуальной собственности, и, во-вторых, практическую ценность, поскольку помогает нам в вопросах формирования условий лицензионного договора, определения момента его исполнения, выявления случаев нарушения исключительных прав, а также в дальнейшем совершенствовании российского законодательства.

Следует оговориться, что формат исследования не позволяет раскрыть указанный вопрос полностью и заранее ответить на все вероятные возражения, однако дает возможность осветить ключевые посылки, положенные в основу выводов авторов.

Обрисуем вкратце план нашего исследования. Сначала мы приведем в свидетельство нормы закона, из которых вытекает любая дискуссия на рассматриваемую нами тему.

Далее рассмотрим в обоснование обозначенного тезиса гражданское правоотношение и его элементы и приведем в качестве основного аргумента утверждение о том, что права, предоставляемые по лицензионному договору лицензиату, не отвечают критериям субъективного гражданского права, независимо от того, какого из взглядов на субъективное гражданское право и правоотношение мы придерживаемся^[29].

Наконец, нами будут рассмотрены возможные возражения нормативного характера против выдвигаемого тезиса и предложены варианты объяснения природы лицензионного договора и связанные с этим практические последствия.

1. Проанализируем нормы закона, из которых вытекает любая дискуссия на рассматриваемую нами тему.

Закон не предоставляет нам много материала для разрешения поставленного нами вопроса. Субъективное гражданское право входит в состав правоотношения, которое, в свою очередь, обладает определенным набором элементов в зависимости от занимаемой точки зрения^[30]: объектом (благо, на получение которого направлено поведение субъектов, или само поведение субъектов), содержанием (права и обязанности или поведение субъектов), субъектами, формой и т.д.

С этой точки зрения нам могут быть полезны в первую очередь две нормы. Первая говорит о субъективных правах на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации вообще: согласно ст. 1226 ГК РФ ими признаются интеллектуальные права, которые разделяются законодателем на исключительное право, являющееся имущественным, личные неимущественные права и иные права. Данная норма не упоминает прямо прав лицензиата по лицензионному договору, открывая определенный простор для различных точек зрения в отношении того, к какой категории они относятся. Данные точки зрения предсказуемо будут заключаться в том, что права лицензиата являются производными от исключительного права или что они относятся к «иным» правам^[31].

Вторая норма - это собственно норма, где впервые прямо по тексту упоминаются права, предоставляемые лицензиату. Согласно ст. 1235 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах^[32].

Таким образом, в тексте ГК РФ право, которое предоставлено лицензиату по лицензионному договору, сформулировано как «право использования».

С учетом наличия двух названных норм может показаться, что самого вопроса о субъективных правах лицензиата, предоставляемых на основе лицензионного договора, возникнуть не должно и что может лишь вестись дискуссия о том, является ли его право частью исключительного права лицензиара или самостоятельным правом.

Но, как в свое время очень правильно отметил, рассматривая вопрос преобразовательных прав, М.М. Агарков, «не всякая допущенная и обеспеченная законом возможность является правом в специальном значении субъективного права»^[33].

Придерживаясь определенной аккуратности в суждениях, при рассмотрении вопроса о том, что представляет собой право использования лицензиата как элемент правоотношения, открываются определенные проблемы или, как мы это видим, возможности.

Обратимся к самому гражданскому правоотношению и его элементам.

Классический взгляд на проблему будет заключаться в том, что право использования лицензиата должно, безусловно, представлять собой элемент правоотношения, назовем его лицензионным, ведь оно является тем, «...что вовне выступает как правоотношение... [но] по существу есть не что иное, как предоставление субъективных прав его участникам»^[34].

Разложим это правоотношение на соответствующие элементы и проанализируем его. Мы не стремимся придерживаться одного из существующих взглядов на правоотношение: такой анализ был бы заведомо уязвим с позиции других теорий. Нашей целью является демонстрация того, что основные тезисы, положенные в основу наших выводов, могут найти свое преломление в разных теориях, тем самым обосновывая их достоверность.

При этом мы возьмем за основу две очень распространенные и в то же время различные точки зрения на правоотношение и его элементы - теории М.М. Агаркова и О.С. Иоффе. Стоит сразу оговориться, что взглядов на правоотношение гораздо больше и трудно провести анализ всех заслуживающих внимания точек зрения, - стоит упомянуть среди них хотя бы взгляды Н.С. Братуся, Ю.К. Толстого, Н.Г. Александрова и Н.Д. Егорова.

Но мы остановимся на двух упомянутых теориях, как наиболее «рельефных», классических и в то же время стоящих на противоположных позициях. В дальнейшем мы увидим, что такое ограничение исследования не будет играть существенной роли, а сделанные выводы и приведенные аргументы вполне адаптируются и соответствуют иным взглядам на правоотношение.

Итак, говоря об элементах правоотношения, для наших целей стоит выделить объект и содержание правоотношения.

С точки зрения М.М. Агаркова, объектом гражданского правоотношения (права) является «то, на что направлено поведение обязанного лица»^[35]. Это прежде всего, по мнению правоведа, вещи, но если внимательно изучить работы автора, то можно увидеть, что он относит сюда и иные объекты, в том числе объекты интеллектуальной собственности^[36].

С этих позиций, конечно, мы можем предположить, что объектом прав, предоставляемых лицензиату по лицензионному договору, является то самое благо, на получение которого направлены действия сторон, а именно тот самый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.

Делая такое допущение, мы между тем заметим, что эта теория обладает недостатками в иных отношениях, которые мы раскроем далее.

О.С. Иоффе определял объект иным образом. Согласно его точке зрения, подобно тому как правоотношению свойственно юридическое, идеологическое и материальное содержание, выделяются и юридический, идеологический и материальный объекты^[37]. Оставим идеологический и материальный объекты за рамками нашего исследования в силу разных причин, в частности неактуальности идеологического объекта для наших целей и невозможности отнесения материального объекта к объектам идеальным (согласно этой концепции).

Говоря о юридическом объекте правоотношения, О.С. Иоффе отмечал, что «поведение обязанного лица является объектом субъективных прав и обязанностей, а значит, и объектом правоотношения».

Следовательно, согласно концепции О.С. Иоффе поведение обязанного лица и является объектом юридического правоотношения.

Проецируя данное утверждение на право лицензиата использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, затруднительно обозначить характер поведения обязанного лица по отношению к тому объекту интеллектуальной собственности или средству индивидуализации, права на которое были предоставлены лицензиату.

Иными словами, если в случае с правом собственности объектом будет такое поведение обязанных лиц, которое обеспечит возможность пользоваться вещью, а в случае с исключительным правом - поведение, при котором обязанные лица воздерживаются от использования результата интеллектуальной деятельности, то в случае с правом использования лицензиата невозможно придумать поведение обязанного лица, «обусловливающее для управомоченного... возможность совершения его собственных действий».^[38]

Тут могут быть сделаны возражения, что в данном случае таким поведением является обязанность лицензиара предоставить право использования. Но мы подчеркнем, что предметом настоящего исследования являются не обязательственные права по лицензионному договору, но само право, которое по нему передается. Обязанность предоставить право использования в лицензионных отношениях может существовать, но она предшествует самому праву использования лицензиата, не будучи равной ему.

Разумеется, дальнейшее изучение данного вопроса неизменно приведет нас к необходимости рассмотреть содержание правоотношения по использованию объекта интеллектуальной собственности лицензиатом.

Согласно М.М. Агаркову содержанием правоотношения является поведение обязанного лица (что, по мысли О.С. Иоффе, является его объектом). При этом содержание правоотношения характеризует «не только то, что должен (или не должен) делать пассивный субъект, но и то, что может требовать активный субъект»^[39]. Здесь концепция М.М. Агаркова сталкивается с теми обозначенными выше проблемами, которые мы встречаем у О.С. Иоффе, рассматривая вопрос об объекте прав. Иначе говоря, право использования результата интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации не имеет и не может обнаружить своего содержания - поведения обязанного лица. А в случае с концепцией М.М. Агаркова оно не может обнаружить то, что может потребовать лицензиат у третьих лиц или у лицензиара.

Согласно О.С. Иоффе, юридическим содержанием правоотношения будут права и обязанности сторон данного правоотношения, т.е. субъективное право и коррелирующая ему обязанность.

Содержанием субъективного права является то, что предписано или запрещено делать обязанному лицу^[40].

И, как было верно замечено, спецификой субъективного права является не дозволенность действий самого управомоченного, например использование объекта интеллектуальной собственности в случае лицензиата, но обеспечение возможности совершения им определенных действий.

Продолжая иллюстрировать данные тезисы правом собственности и исключительным правом, отметим, что право собственности обеспечивает меру возможного поведения собственника, запрещая третьим лицам препятствовать реализации полномочий собственника.

Когда мы говорим о правах на нематериальные блага (ст. 150 ГК РФ), мы говорим об обязанности всех и каждого не причинять им вред.

В случае с исключительным правом оно обеспечивает меру возможного поведения правообладателя, исключая использование третьими лицами объекта интеллектуальной собственности, поскольку обеспечение прав на нематериальные объекты возможно только исключая, т.е. запрещая, использование.

Как замечал А.А. Пиленко применительно к патентам, «патентное право - это право запрещения, обращенное ко всем третьим лицам»^[41]. Данный вывод в равной мере применим к исключительному (имущественному) праву в целом.

Возможность использовать результат интеллектуальной деятельности обеспечивается правом запрещать его использование всем остальным, а не правом самим его использовать. «Позитивная же возможность фабрикации есть не юридическое понятие, а экономическая функция правового института запрещения», - отмечал далее А.А. Пиленко, с чем мы, конечно, не можем не согласиться.

Поэтому право использования лицензиатом результата интеллектуальной деятельности по лицензионному договору не является субъективным правом на результат интеллектуальной деятельности и средство индивидуализации в специальном (гражданско-правовом) смысле, поскольку возможности его использования не коррелирует обеспечивающее ее поведение третьих лиц (т.е. воздержание от его использования) и, следовательно, отсутствует необходимость в существовании коррелирующей такому праву обязанности.

Резюмируя сказанное, получается, что право лицензиата, предоставленное ему по лицензионному договору, заключается в возможности совершать собственные действия, что в противном случае нарушало бы исключительное право правообладателя. Следовательно, такое право использования представляет собой снятие с лицензиата обязанности не совершать действий по использованию результата интеллектуальной деятельности, что само по себе обеспечивает меру возможного поведения лицензиата.

По аргументам, изложенным выше, право использования не будет элементом правоотношения и, соответственно, субъективным правом, поскольку в таком правоотношении, с одной стороны, будет отсутствовать объект (О.С. Иоффе), а с другой - содержание (М.М. Агарков).

Против сказанного нами можно выдвинуть несколько возражений нормативного характера.

Во-первых, п. 2 ст. 1237 ГК РФ, который устанавливает следующее:

«В течение срока действия лицензионного договора лицензиар обязан воздерживаться от каких-либо действий, способных затруднить осуществление лицензиатом предоставленного ему права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах».

Может показаться, что данное положение свидетельствует о наличии поведения обязанного лица (лицензиара), на которое будет направлено субъективное право лицензиата относительно самого результата интеллектуальной деятельности^[42].

Между тем, на наш взгляд, это положение вовсе не говорит о праве лицензиата на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации по следующим причинам.

Как было указано выше, содержанием права на результат интеллектуальной деятельности является воздержание неопределенного круга лиц от его использования. В приведенной норме говорится о другой обязанности - обязанности лицензиара не чинить препятствий в использовании объекта.

Поскольку лицензиат не обладает правом запретить использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации кому-либо, то нельзя утверждать, что у него имеется право на такой результат или средство.

Подтверждением сказанного будет то обстоятельство, что в случае нарушения рассматриваемой нормы лицензиат не может воспользоваться никакими из способов защиты интеллектуальных прав, т.е. прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а только лишь обычными, договорными способами^[43].

Исходя из вышесказанного, мы считаем, что обязанность лицензиара по отношению к лицензиату свидетельствует не о праве на результат интеллектуальной деятельности лицензиата, а об обычной договорной обязанности, что также подтверждается и названием статьи ГК РФ («Исполнение лицензионного договора»).

Очень важно дополнить данные суждения замечанием о том, что наличие обязанности лицензиара не чинить фактических препятствий лицензиату само по себе никак не объясняет того обстоятельства, что лицензиат в результате заключения лицензионного договора выпадает из сферы монополии правообладателя^[44].

Следующее возражение нормативного характера может вытекать из нормы ст. 1254 ГК РФ:

«Если нарушение третьими лицами исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, на использование которых выдана исключительная лицензия, затрагивает права лицензиата, полученные им на основании лицензионного договора, лицензиат может наряду с другими способами защиты защищать свои права способами, предусмотренными статьями 1250, 1252 и 1253 настоящего Кодекса». С учетом поправок ссылка на ст. 1252 ГК РФ отсутствует.

Ссылка на данную норму на первый взгляд выглядит более серьезным возражением на высказанный нами тезис.

Согласно этой логике получается, что, поскольку «исключительный» лицензиат может защищать свое право по лицензионному договору от неограниченного круга лиц, указанная характеристика может быть признаком его участия в абсолютном правоотношении, где управомоченная сторона, как в случае с исключительным правом, может требовать у неограниченного круга лиц не использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.

Эта логика, конечно, нам ничего не дает. В частности, следуя ей, получается, что по исключительной лицензии право передается, а по неисключительной - нет.

Такой подход ошибочен, поскольку позволяет сделать два различных вывода о природе одного явления - лицензионного договора, определение которого, данное в законе, является общим для всех его видов (исключительной и неисключительной лицензии).

Кроме того, существуют и другие возражения относительно этого подхода:

1) указанная норма говорит о случаях нарушения исключительного права, а не права лицензиата;

2) согласно формулировке нормы лицензиат не имеет тех же способов защиты против самого правообладателя, т.е. он по-прежнему лишен способов защиты интеллектуальных прав^[45]. Предусмотренная в Законе поправка, согласно которой лицензиар по исключительной лицензии по общему правилу сам не имеет права использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, по сути, данную ситуацию не меняет. Во-первых, это общее правило, но диспозитивное, а мы не можем жертвовать сутью явления в зависимости от конкретного диспозитивного распоряжения сторон договора. Во-вторых, по указанной формулировке правообладатель все еще не является «третьим лицом». В-третьих, в любом случае меры защиты интеллектуальных прав принимаются в случае нарушения исключительного права, которого правообладатель по лицензионному договору не лишается, а следовательно, не может квалифицироваться как его нарушитель;

3) наличие рассматриваемой нормы Закона может служить доказательством обратного: отсутствия у лицензиата субъективных прав на объект интеллектуальной собственности, поскольку в противном случае данное положение Закона было бы излишним.

Отвечая на вопрос о том, как объясняется наличие способов защиты, аналогичных способам защиты интеллектуальных прав, у лица, не обладающего такими правами, думаем, что уместно предположить следующее.

Данная норма направлена на защиту особого интереса исключительного лицензиата. Дело в том, что если неисключительный лицензиат заранее предполагает наличие конкурентов (правообладателя или других лицензиатов), интерес исключительного лицензиата заключается в эксклюзивной возможности использовать объект интеллектуальной собственности. Но, поскольку в случае отсутствия такой нормы обеспечение указанной возможности лежало бы на правообладателе (только он как обладатель исключительного права может преследовать его нарушителей), интересы лицензиара могли бы быть обеспечены не в полной мере и неэффективно^[46].

По нашему мнению, эта норма является частным случаем охраняемого законом интереса. В настоящем примере охрана интереса лицензиата, т.е. возможности совершать действия в отношении результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, зависит от действий лиц, с которыми он не связан правоотношениями, в отношении которых у него нет субъективного права. «Если же интерес субъекта зависит не от его собственных действий, а от действий лиц, с которыми он не связан правоотношениями... то интересы подобного рода не могут быть удовлетворены при помощи субъективного права, а требуют иных правовых средств для своего осуществления», - отмечал Д.М. Чечот^[47].

Как указывал ученый, в ряде случаев, когда юридические интересы лица не могут быть обеспечены при помощи субъективного права, они выступают в качестве охраняемых законом интересов, защита которых осуществляется в особом порядке, зависящем от характера и содержания такого охраняемого законом интереса.

В данном случае охрана интересов эксклюзивного лицензиата осуществляется при помощи наделения его средствами защиты интеллектуальных прав, как будто он обладает такими правами, что соответствует характеру и содержанию охраняемого законом интереса.

2.2. Понятие «право использования», принадлежащее лицензиату

Разобравшись с двумя главными возражениями нормативного характера, мы теперь можем попробовать объяснить понятие «право использования», принадлежащее лицензиату.

Как было сказано выше, следствием заключения договора является тот факт, что лицензиат, использующий в указанных в договоре пределах результат интеллектуальной деятельности, не будет нести ответственность за его использование. Выход за обозначенные пределы означает нарушение исключительного права и влечет соответствующую ответственность (п. 3 ст. 1237 ГК РФ)^[48].

Лицензионный договор тем самым очерчивает изъятие из абсолютного по своему существу правомочия правообладателя. Как же оно действует?

Как мы говорили, содержанием исключительного права является запрет неограниченному кругу лиц использовать тот или иной результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. Так обеспечивается мера возможного поведения правообладателя.

Мера возможного поведения лицензиата, в свою очередь, обеспечивается самим отсутствием запрета.

Посредством лицензионного договора изменяется объем исключительного права, принадлежащего правообладателю: он более не может запретить использовать объект лицу, на ком ранее лежала обязанность не использовать.

Следовательно, содержанием лицензионного договора является не предоставление определенного права лицензиату, а снятие с него обязанности воздерживаться от использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, исключительное право на которое принадлежит правообладателю.

Что представляет собой такое снятие обязанности?

Исходя из определения исключительного права правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать третьим лицам использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (ст. 1229 ГК РФ).

Запретительной части содержания исключительного права мы уже касались. Теперь нам более интересна его разрешительная часть.

В ст. 1229 ГК РФ указано, что «отсутствие запрета (использовать) не считается согласием (разрешением)» и «другие лица не могут использовать... без согласия» и, наконец, «использование... без согласия... является незаконным».

Следуя терминологии закона, необходимо признать, что использование результата интеллектуальной деятельности без согласия правообладателя незаконно. Но, поскольку такое использование является законным в пределах, установленных лицензионным договором, лицензионный договор является формой выражения его согласия^[49].

Именно согласие на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации является содержанием лицензионного договора, и оно же скрывается под понятием «право использования» в определении лицензионного договора.

Согласие на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации является согласно гипотезе нормы ст. 1229 ГК РФ тем самым юридическим фактом, в силу которого использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации не правообладателем не влечет для него ответственности за нарушение исключительного права.

Само же по себе согласие является по своей природе, очевидно, сделкой, так как изменяет содержание исключительного права и тем самым подпадает под определение сделки как действие, которое направлено на изменение объема прав лицензиара.

Другой же, более интересный вопрос заключается в том, является ли согласие абстрактной или казуальной сделкой, поскольку, по нашему мнению, лицензионный договор является лишь частным проявлением согласия, а именно согласием, выраженным в лицензионном договоре.

Следуя ст. 1229 ГК РФ, получается, что случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации не будет незаконным и не будет влечь ответственность, гораздо больше, чем случаев свободного использования или использования на основе лицензионного договора. Согласно гипотезе нормы лицо не будет привлекаться к ответственности во всех случаях, когда оно будет использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации с согласия правообладателя.

При этом мы категорически против сужения понятия согласия исключительно до формы лицензионного договора - закон однозначно разводит их, употребляя термин «согласие» в более широком смысле.

Мы можем привести достаточное количество прямых упоминаний о согласии правообладателя помимо уже рассмотренного определения исключительного права:

- при указании на возможность ограничения исключительного права, когда согласие не требуется (п. 5 ст. 1229 ГК РФ);

- как элемент сублицензионного договора (п. 1 ст. 1238 ГК РФ);

- при указании на возможность использования проекта официального документа без согласия (п. 2 ст. 1264 ГК РФ);

- в правилах об «исчерпании» прав на экземпляры произведения (в том числе в отношении прав публикатора), фонограммы и товарные знаки (ст. ст. 1272, 1325, 1344, 1487 ГК РФ);

- в правилах о свободном использовании произведений и объектов смежных прав (ст. ст. 1273 - 1280, ст. 1306 ГК РФ);

- в правилах об использовании патента в интересах национальной безопасности (ст. 1360 ГК РФ).

Особое практическое значение согласия мы можем обнаружить в согласии правообладателя как элемента сублицензионного договора и в согласии при исчерпании прав на товарный знак. Важность последнего становится очевидной при рассмотрении дел о параллельном импорте: наличие согласия или его отсутствие является неотъемлемым обстоятельством, подлежащим установлению судом.

Помимо прямого упоминания в законе можно привести примеры из практики, где прямо или интуитивно отмечалось значение и существование такого юридического факта, как наличие согласия, которое исключает незаконность использования объекта интеллектуальной собственности третьим лицом. Рассмотрим их.

1. ЗАО «Кулон-2» (фирма) и ООО «Экологическое хозяйство «Яльчик» (агент) заключили агентский договор от 04.10.2007, по которому фирма предоставила агенту право на выполнение агентских функций по маркетингу и возможности поставки молочной продукции под маркой «Яльчик» на территории Российской Федерации.

В п. 1.3 договора стороны согласовали, что агент на возмездной основе предоставляет фирме право выпуска и реализации своей продукции под товарным знаком «Яльчик».

ООО «Экологическое хозяйство «Яльчик» посчитало, что ЗАО «Кулон-2» с 25.09.2007 по 21.12.2008 незаконно производило и осуществляло реализацию молочной продукции в упаковке с изображением названного товарного знака, и обратилось с иском в арбитражный суд.

Согласно ст. 4 Закона РФ от 23.09.1992 N 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (далее - Закон о товарных знаках), действовавшего в момент заключения агентского договора, правообладатель вправе использовать товарный знак и запрещать его использование другими лицами. Никто не может использовать охраняемый в Российской Федерации товарный знак без разрешения правообладателя.

В силу ст. 23 Закона о товарных знаках регистрация товарного знака не дает права правообладателю запретить использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия.

Аналогичные положения содержит п. 3 ст. 1484 ГК РФ, введенный в действие 01.01.2008: никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Не является нарушением исключительного права на товарный знак использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия (ст. 1487 ГК РФ).

Из смысла приведенных норм следует, что использование товарного знака на товарах и документации допускается с согласия правообладателя. При этом закон не связывает выражение согласия правообладателя на использование его товарного знака с определенной формой^[50].

2. «...Ответчик использовал обозначение товарного знака (знака обслуживания) истца в течение 10 лет с момента его создания в 2001 г., что не опровергнуто истцом.

Суду ответчиком на обозрение были представлены сборники и иные печатные издания истца, в которых в течение длительного времени - 12 лет - указывались все адреса ТИПБ, в том числе и ответчика, среди которых имеется и сайт электронной почты с изображением товарного знака истца.

В материалах дела имеются письменные документы - письма (т. 1, л.д. 44; т. 2, л.д. 109, 102, 124), соглашение (т. 1, л.д. 39 - 43), представленные ответчиком, из которых следует, что должностные лица истца, в том числе и его единоличные исполнительные органы, давали согласие ответчику на использование принадлежащего ему товарного знака. <...>

В условиях состязательного процесса при утверждениях ответчика о том, что он не получал письма о запрете использования товарного знака от истца, последний в опровержение этих утверждений доказательств суду не представил. Имеющиеся в материалах дела письма (т. 1, л.д. 93, 94), на которые он ссылается, в том числе и в отзыве, не содержат сведения об их получении ответчиком.

После решения суда ответчик в добровольном порядке исполнил его, удалив со своего сайта обозначение истца, которое он использовал в течение длительного времени, что не оспаривается истцом и свидетельствует о добросовестности и разумности ответчика.

Действия же истца в части предъявления требований о взыскании компенсации без предупреждения ответчика о совершаемых им нарушениях с учетом сложившихся между ним и истцом отношений и имеющихся согласий по вопросу использования товарного знака, о чем не могло не быть ему известно, суд расценивает как злоупотребление правом»^[51].

Можно также привести и иные примеры^[52].

Таким образом, по нашему мнению, согласие не обязательно существует в форме лицензионного договора и никак не обнаруживает прямую зависимость от целей, в которых оно дается. Согласие само по себе служит лишь одной цели: узаконить использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, а потому является в этом смысле абстрактной сделкой.

Однако классификация данной сделки как абстрактной имеет относительное значение.

Безусловно, мы видим, что согласие так или иначе не связано с теми целями, в которых оно дается, и не зависит от его основания. Более того, подавляющее количество лицензионных договоров заключается в самом факте предоставления права использования лицензиату. Даже в тех случаях, когда согласие дается с определенной целью, которая может быть выражена в договоре (например, согласие заказчика на переработку программы для ЭВМ, данное исполнителю с целью выполнения НИОКР), то и тогда недействительность договора не будет влиять на наличие согласия - буквально закон не ставит его в зависимость от того или иного правоотношения и рассматривает его отдельно.

Между тем практическое значение разрешения данного вопроса (классификация согласия) заключается лишь в том, может ли согласие существовать само по себе, вне какого-либо дополнительного правоотношения.

Цель согласия является его дополнительной характеристикой, а не фактором, влияющим на его действительность. Например, если бы переработка произведения осуществлялась не с целью, на которую согласие давалось (например, исполнение договора по добавлению в фильм спецэффектов), то факт переработки (например, добавление своего альтернативного видеоматериала) означал бы незаконное использование произведения, а не недействительность согласия. Если впоследствии переработка произведения тем же лицом будет осуществляться с заявленной целью, то она будет законной.

Итак, нами было продемонстрировано, что согласие является абстрактной сделкой и может существовать отдельно и вне определенной цели.

Какие же еще характеристики есть у согласия?

Для начала мы можем выделить (1) согласие, выраженное в форме лицензионного договора, и (2) простое, внедоговорное согласие.

Первая форма является договором, т.е. двусторонней сделкой. У лицензионного договора есть требование к существенным условиям, а в некоторых случаях - регистрации, при несоблюдении которых он, соответственно, считается незаключенным или недействительным.

У внедоговорного согласия нет таких требований. Согласие, как оно описано в ст. 1229 ГК РФ, не имеет определенных требований к содержанию.

Однако из самой его сути исходит, что согласие на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации не может быть неопределенным. Из его содержания должно следовать, до каких пределов данное согласие распространяется, или, иначе говоря, до каких пределов действует изъятие из абсолютного права правообладателя. В противном случае мы не можем утверждать, что согласие имело место.

Указанное коррелирует с правилами в отношении лицензионных договоров (подп. 2 п. 6 ст. 1235 ГК РФ): в договоре должно быть обозначено, какие конкретно полномочия предоставляются лицензиату. Но для внедоговорного согласия требование о конкретности не установлено, из чего можно сделать вывод, что оно может быть более общим, нежели согласие, выраженное в договоре.

Внедоговорное согласие также является односторонней сделкой, которая не порождает обязательств в отношении совершающего ее лица. Кроме того, исходя из формулировок ст. 1229 ГК РФ правообладатель вправе отозвать согласие, т.е. запретить использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

Лицензионный договор является двусторонней сделкой, к нему применяются общие и специальные положения о договоре, и, следовательно, по общему правилу лицензиар не может отказаться от его исполнения в одностороннем порядке.

Между тем мы возьмем на себя смелость утверждать, что в некоторых случаях даже при недействительности лицензионного договора (например, при отсутствии регистрации) можно говорить о наличии простого, внедоговорного согласия: сам факт подписания документа (лицензионного договора) говорит о согласии лицензиара на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Впрочем, лицензиар в таком случае вправе указать на незаключенность договора и отозвать свое согласие.

Данный вывод способствует стабильности и предсказуемости гражданского оборота и в целом защищает участников от необоснованных претензий с сохранением необходимого баланса интересов.

Впрочем, скорее всего, он будет неприменим после вступления в силу поправок^[53] к ситуациям, когда требуется регистрация предоставления права по лицензионному договору. Толковать п. 6 ст. 1232 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 12.03.2014 N 35-ФЗ) иначе не представляется возможным. Однако, видимо, практические риски будут невелики, поскольку зарегистрировать предоставление права по действительному договору не составит труда, так как Роспатент во многом даже лишается возможности проверять содержание договора и отказывать в регистрации на этом основании^[54]. В целом поправки никак не влияют на сущность сделанных выводов в отношении природы лицензионного договора и права использования.

Вывод по 2 главе.

Сделаем следующие практические выводы/предположения:

- когда лицензионный договор сформулирован как обязанность по передаче права использования, тогда при наступлении определенных в нем условий (уплата роялти, наступление обстоятельств, истечение срока), если иного прямо не предусмотрено (например, подписание лицензиаром специального акта), отдельного волеизъявления на передачу права лицензиата не требуется - такое согласие уже выражено в договоре и охарактеризовано определенными обстоятельствами;

- лицензионный договор считается исполненным со стороны лицензиара с момента его заключения, если только прямо не указано, что лицензиар должен специально выразить согласие в дальнейшем после его заключения;

- если действия, которые лицензиар должен совершить для выражения своего согласия после заключения договора (подписание акта, передача вещи и т.д.), специально не предусмотрены, то такое согласие может следовать и из поведения лицензиара: поскольку для согласия как такового не установлено специальной формы, значит, волеизъявление может выражаться в любой форме;

- согласие само по себе может быть выражено вне рамок договора. Однако лицо, пользующееся таким согласием, несет риск того, что согласие может быть отозвано правообладателем;

- недействительные лицензионные договоры, например договоры, в которых не было прописано условие о вознаграждении, могут рассматриваться как форма согласия, вследствие которого лицензиат не будет нести ответственность до тех пор, пока правообладатель не запретит ему использование объекта интеллектуальной собственности. Такой вывод будет неверен в случае с сублицензионным договором, поскольку контрагентом по этому договору будет не правообладатель, а сублицензиар, который по общему правилу не имеет права давать такое согласие. Кроме того, данный вывод неприменим к указанной выше ситуации с регистрацией предоставления права.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя некий итог вышесказанному, можно сделать следующие практические выводы/предположения:

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ, 04.08.2014, N 31, ст. 4398.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 03.07.2016, с изм. от 13.12.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017) // Собрание законодательства РФ, 25.12.2006, N 52 (1 ч.), ст. 5496.
4. Федеральный закон от 12.03.2014 N 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 17.03.2014, N 11, ст. 1100.
Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 29.10.2010 по делу N А38-6500/2009 // СПС «Консультант Плюс».
Постановление Шестнадцатого ААС от 18.07.2011 N 16АП-1330/11(1) по делу N А63-9787/2010 (Постановлением ФАС Северо-Кавказского округа от 19.10.2011 оставлено без изменения) // СПС «Консультант Плюс».
Постановления ФАС Северо-Западного округа от 27.06.2011 по делу N А13-10235/2010; ФАС Западно-Сибирского округа от 28.07.2009 N Ф04-4407/2009(10990-А67-17) по делу N А67-5432/08; ФАС Волго-Вятского округа от 30.06.2011 по делу N А82-9586/2010 и т.д. // СПС «Консультант Плюс».
Дело N А43-20009/2013. URL: http://ras.arbitr.ru/.
Дело N А40-44937/13. URT: http://ras.arbitr.ru/.
Дело N А67-7587/2013. URL: http://ras.arbitr.ru/.
Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву в 2 т. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2012. Т. 2. 540 с.
Актуальные проблемы договорного регулирования. Учебно-методическое пособие / Москва, 2016.
Бирюков П.Н. Право интеллектуальной собственности. Учебник и практикум. Москва, 2016. Сер. 58 Бакалавр. Академический курс (2-е изд., пер. и доп)
Боровинская Н.А., Юркин Д.Ю. Лицензионный договор как самостоятельный вид договора в РФ // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2011. N 2. С. 14 - 18.
Брестель А.А., Гольтяпина И.Ю. Особенности определения предмета лицензионного договора // Актуальные проблемы современной экономической науки. 2016. - С. 362.
Волынец-Руссет Э.Я. Особенности лицензионных договоров // Российский внешнеэкономический вестник. 2014. Т. 2014. № 12. С. 62-77.
Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого. М., 2009. Т. 1. С. 102
Донченко Е.В. Интеллектуальная собственность: ее особенности и виды // Новая наука: Проблемы и перспективы. 2016. № 2-2 (61). С. 36-37.
Егорова М.А. Аннулирование договора в российском законодательстве // Журнал российского права. 2010. N 1 (157). С. 63 - 74.
Жухарева К.И. Проблемы заключения лицензионных договоров на объекты интеллектуальной собственности в РФ // Вестник молодых ученых Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна. 2015. № 2-2. С. 224-229.
Зенин И.А. Право интеллектуальной собственности в 2 ч. Часть 2. Учебник . Москва, 2016. Сер. 58 Бакалавр. Академический курс (10-е изд., пер. и доп)
Иванова Е.В. Договорное право в 2 т. Общая и особенная части. Учебник. Москва, 2016. Сер. 61 Бакалавр и магистр. Академический курс (1-е изд.)
Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2009. С. 571-800.
Кондратьева Е.А. Объекты интеллектуальных прав: Особенности правовой охраны. М.: Статут, 2014. 160 с.
Магафуров Т.Ф. Лицензионные договоры и договор о передаче «ноу-хау» // NovaInfo.Ru. 2016. Т. 3. № 54. С. 208-212.
Махонина Л. Правовое регулирование лицензионного договора в Российской Федерации // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2014. № 1. С. 33-37.
Машкин Н.А., Шамба Т.М., Рослякова Н.В., Ткаченко Д.П. Предпринимательское право. Учебник. Москва, 2016.
Магафуров Т.Ф. Лицензионные договоры и договор о передаче «ноу-хау» // NovaInfo.Ru. 2016. Т. 3. № 54. С. 208-212.
Пиленко А.А. Право изобретателя. М., 2005. С. 740.
Позднякова Е.А., Голощапов А.М., Данилина Е.А., Мазаев Д.В., Садовский П.В. Право интеллектуальной собственности. Учебник и практикум. Москва, 2016. Сер. 58 Бакалавр. Академический курс (1-е изд.)
Скворцов Е.Н. К вопросу о характеристике условий лицензионного договора // Вестник Чебоксарского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. 2015. № 1 (8). С. 17-25.
Филипенкова О.Г., Джакупов Ж.А., Скутельник О.А., Ли Н.И., Николаева А.В., Рыблова Ю.Э., Симко Е.И., Элизбарян В.Д., Яаниметс В.А. Актуальные проблемы российского права. Монография / Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова. Москва, 2016.
Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 38.

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 03.07.2016, с изм. от 13.12.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017) // Собрание законодательства РФ, 25.12.2006, N 52 (1 ч.), ст. 5496. ↑
Кондратьева Е.А. Объекты интеллектуальных прав: Особенности правовой охраны. М.: Статут, 2014. С. 44. ↑
Егорова М.А. Аннулирование договора в российском законодательстве // Журнал российского права. 2010. N 1 (157). С. 63. ↑
Боровинская Н.А., Юркин Д.Ю. Лицензионный договор как самостоятельный вид договора в РФ // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2011. N 2. С. 14. ↑
Машкин Н.А., Шамба Т.М., Рослякова Н.В., Ткаченко Д.П. Предпринимательское право. Учебник. Москва, 2016. С. 129. ↑
Бирюков П.Н. Право интеллектуальной собственности. Учебник и практикум. Москва, 2016. Сер. 58 Бакалавр. Академический курс (2-е изд., пер. и доп). С. 215. ↑
Боровинская Н.А., Юркин Д.Ю. Лицензионный договор как самостоятельный вид договора в Российской Федерации // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Юриспруденция. 2011. № 2. С. 14. ↑
Кондратьева Е.А. Объекты интеллектуальных прав: Особенности правовой охраны. М.: Статут, 2014. С. 53. ↑
Волынец-Руссет Э.Я. Особенности лицензионных договоров // Российский внешнеэкономический вестник. 2014. Т. 2014. № 12. С. 62. ↑
Дело N А43-20009/2013. URL: http://ras.arbitr.ru/. ↑
Жухарева К.И. Проблемы заключения лицензионных договоров на объекты интеллектуальной собственности в РФ // Вестник молодых ученых Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна. 2015. № 2-2. С. 224. ↑
Донченко Е.В. Интеллектуальная собственность: ее особенности и виды // Новая наука: Проблемы и перспективы. 2016. № 2-2 (61). С. 36. ↑
Махонина Л. Правовое регулирование лицензионного договора в Российской Федерации // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2014. № 1. С. 33. ↑
Скворцов Е.Н. К вопросу о характеристике условий лицензионного договора // Вестник Чебоксарского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. 2015. № 1 (8). С. 18. ↑
Донченко Е.В. Интеллектуальная собственность: ее особенности и виды // Новая наука: Проблемы и перспективы. 2016. № 2-2 (61). С. 36. ↑
Дело N А40-44937/13. URT: http://ras.arbitr.ru/. ↑
Брестель А.А., Гольтяпина И.Ю. Особенности определения предмета лицензионного договора // Актуальные проблемы современной экономической науки. 2016. -С. 362. ↑
Актуальные проблемы договорного регулирования. Учебно-методическое пособие / Москва, 2016. С. 126. ↑
ГК РФ (часть четвертая) от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ (ред. от 12.03.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2015) // СПС «КонсультантПлюс». ↑
Филипенкова О.Г., Джакупов Ж.А., Скутельник О.А., Ли Н.И., Николаева А.В., Рыблова Ю.Э., Симко Е.И., Элизбарян В.Д., Яаниметс В.А. Актуальные проблемы российского права. Монография / Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова. Москва, 2016. С. 137. ↑
Актуальные проблемы договорного регулирования. Учебно-методическое пособие / Москва, 2016. С. 151. ↑
Дело N А67-7587/2013. URL: http://ras.arbitr.ru/. ↑
Зенин И.А. Право интеллектуальной собственности в 2 ч. Часть 2. Учебник . Москва, 2016. Сер. 58 Бакалавр. Академический курс (10-е изд., пер. и доп). С. 216. ↑
Иванова Е.В. Договорное право в 2 т. Общая и особенная части. Учебник. Москва, 2016. Сер. 61 Бакалавр и магистр. Академический курс (1-е изд.). С. 302. ↑
Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву в 2 т. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2012. Т. 2. С. 107. ↑
ст. 1237, п. 2 ст. 1489 ГК РФ. ↑
Агарков М.М. Указ. соч. С. 90. ↑
Иванова Е.В. Договорное право в 2 т. Общая и особенная части. Учебник. Москва, 2016. Сер. 61 Бакалавр и магистр. Академический курс (1-е изд.). С. 319. ↑
Актуальные проблемы договорного регулирования. Учебно-методическое пособие / Москва, 2016. С. 259. ↑
Филипенкова О.Г., Джакупов Ж.А., Скутельник О.А., Ли Н.И., Николаева А.В., Рыблова Ю.Э., Симко Е.И., Элизбарян В.Д., Яаниметс В.А. Актуальные проблемы российского права. Монография / Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова. Москва, 2016. С. 153. ↑
Магафуров Т.Ф. Лицензионные договоры и договор о передаче «ноу-хау» // NovaInfo.Ru. 2016. Т. 3. № 54. С. 209. ↑
Иванова Е.В. Договорное право в 2 т. Общая и особенная части. Учебник. Москва, 2016. Сер. 61 Бакалавр и магистр. Академический курс (1-е изд.). С. 3126. ↑
Агарков М.М. Указ. соч. С. 100. ↑
Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2009. С. 571. ↑
Агарков М.М. Указ. соч. С. 33. ↑
Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого. М., 2009. Т. 1. С. 102. ↑
Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 669 - 670, 682. ↑
Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 659. ↑
Агарков М.М. Указ. соч. С. 33. ↑
Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву... С. 559. ↑
Пиленко А.А. Право изобретателя. М., 2005. С. 740. ↑
Магафуров Т.Ф. Лицензионные договоры и договор о передаче «ноу-хау» // NovaInfo.Ru. 2016. Т. 3. № 54. С. 211. ↑
Иванова Е.В. Договорное право в 2 т. Общая и особенная части. Учебник. Москва, 2016. Сер. 61 Бакалавр и магистр. Академический курс (1-е изд.). С. 349. ↑
Машкин Н.А., Шамба Т.М., Рослякова Н.В., Ткаченко Д.П. Предпринимательское право. Учебник. Москва, 2016. С. 156. ↑
Иванова Е.В. Договорное право в 2 т. Общая и особенная части. Учебник. Москва, 2016. Сер. 61 Бакалавр и магистр. Академический курс (1-е изд.). С. 362. ↑
Позднякова Е.А., Голощапов А.М., Данилина Е.А., Мазаев Д.В., Садовский П.В. Право интеллектуальной собственности. Учебник и практикум. Москва, 2016. Сер. 58 Бакалавр. Академический курс (1-е изд.). С. 188. ↑
Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 38. ↑
Машкин Н.А., Шамба Т.М., Рослякова Н.В., Ткаченко Д.П. Предпринимательское право. Учебник. Москва, 2016. С. 187. ↑
Позднякова Е.А., Голощапов А.М., Данилина Е.А., Мазаев Д.В., Садовский П.В. Право интеллектуальной собственности. Учебник и практикум. Москва, 2016. Сер. 58 Бакалавр. Академический курс (1-е изд.). С. 204. ↑
Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 29.10.2010 по делу N А38-6500/2009 // СПС «Консультант Плюс». ↑
Постановление Шестнадцатого ААС от 18.07.2011 N 16АП-1330/11(1) по делу N А63-9787/2010 (Постановлением ФАС Северо-Кавказского округа от 19.10.2011 оставлено без изменения) // СПС «Консультант Плюс». ↑
См., напр.: Постановления ФАС Северо-Западного округа от 27.06.2011 по делу N А13-10235/2010; ФАС Западно-Сибирского округа от 28.07.2009 N Ф04-4407/2009(10990-А67-17) по делу N А67-5432/08; ФАС Волго-Вятского округа от 30.06.2011 по делу N А82-9586/2010 и т.д. // СПС «Консультант Плюс». ↑
Пункт 4 ст. 3 Федерального закона от 12.03.2014 N 35-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации». ↑
В частности, в случае подачи на регистрацию только одного лишь уведомления (см.: п. 3 ст. 1232 ГК РФ в ред. Федерального закона от 12.03.2014 N 35-ФЗ). ↑