Гражданское право ( Понятие перемены лиц в обязательстве)

Содержание:

Введение

На современном этапе развития общества обязательственные правоотношения являются одной ключевых форм общественного взаимодействия, стремительное развитие экономического оборота явилось причиной объективно необходимого процесса замены субъекта стороны в обязательственном правоотношении. Зародилось исследуемое правовое явление еще в римском праве, однако правовое регулирование данного института на сегодняшний день в гражданском законодательстве несколько отличается от регулирования сингулярного правопреемства в римском праве.

Но необходимо отдать должное римским юристам, так как разработанные ими конструкции и в настоящее время положены в основу механизма регулирования гражданских правоотношений. Ранее, до внесения изменений в главу 24 ГК РФ, применение норм института перемены лиц в обязательстве порождало на практике ряд вопросов, которые разрешались посредством толкования норм права правоприменителем.

С целью формирования боле точного, соответствующего сложившимся общественным отношениям правового регулирования, законодателем 21.12.2013 г. ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» № 367 – ФЗ были внесены изменения в главу 24 ГК РФ.Часть нововведений соответствовала уже сложившейся судебной практике, но некоторые новые законодательные положения и до настоящего времени не получили однозначного применения.

Глава 24 ГК РФ регулирует перемену лиц в обязательстве, как на основе закона, так и посредством уступки права (требования) и перевода долга. Новые законодательные положения коснулись именно уступки права и перевода долга и в данной работе перемена лиц в обязательстве будет рассмотрена на примере указанных правовых явлений. Несмотря на значительные дополнения изучаемой главы, в доктрине и на практике все же возникает ряд вопросов, связанных характерными особенностями уступки права, с категорией прав, которые возможно передать по сделке, условиями такой передачи, объемом передаваемых прав и многие другие вопросы.

Поэтому правовая регламентация гражданско – правового института перемены лиц в обязательстве является одним из широко обсуждаемых вопросов в юридической литературе.

Соответственно изучение данного явления, поиск способов решения проблем правового регулирования представляется актуальным.

Степень изученности проблемы: изучение особенностей правового регулирования уступки права требования и перевода долга привлекает внимания многих правоведов, в частности основу исследования вопроса о предмете уступки требования, условиях ее совершения, объеме переходящих прав, форме уступки права требования, об условиях перевода долга составили труды Мейера Д.И., Шершеневича Г.Ф., Е.Годэмэ, Новицкого И.Б., Белова В.А., Новоселовой Л.А., Вошатко А.В., Почуйкина В.В., Крашенинникова Е.А.^[1], Нариманова Э.Н. и многих других ученых – юристов.

Объектом научного исследования выступает совокупность общественных отношений, связанных с совершением уступки права требования, в частности определение предмета сделки, возможность передачи того или иного права, последствия не соблюдения условий уступки требования, отношения связанные с уведомлением должника о переходе права, а также отношения, связанные с условиями перевода долга.

Предметом научного исследования являются нормы гражданского законодательства, которые составляют основу правового регулирования перемены лиц в обязательстве, а также судебная практика, основные положения российской дореволюционной, советской и современной доктрины.

Целью научного исследования правового регулирования перемены лиц в обязательстве является анализ теоретических положений, а также положений законодательства в области правового регулирования уступки права требования и перевода долга, выявление особенностей совершения соглашений, опосредующих переход прав (обязанностей) объектов, выявление проблем применения законодательства, связанного с переменой лиц в обязательстве.

Достижение указанной цели требует решения следующих задач:

1. анализ истории становления правового регулирования замены субъекта стороны обязательственного правоотношения;

2. определение сущности правопреемства;

3. изучение характерных особенностей уступки права (требования);

4. исследование особенностей предмета уступки права (требования), объема предаваемых прав, условий уступки требования;

5. определение правового значения уведомления должника о переходе права.

Структура работы: Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. Понятие перемены лиц в обязательстве

1.1. История становления института перемены лиц в обязательстве в римском праве

Определение сущности любого института гражданского права невозможно без последовательного изучения истории его становления. Анализ возникновения и исторического развития правового регулирования позволяет наиболее точно установить предпосылки, цель образования исследуемого правового явления.

Полученная информация поможет оценить современные подходы к определению понятия, толкованию норм, регулирующих тот или иной институт отрасли права. Следовательно, и рассмотрение института перемены лиц в обязательстве на примере уступки права (требования) и переводе долга необходимо начать с анализа исторического развития. Но прежде чем перейти к рассмотрению истории стоит отметить, что уступка права и перевод долга являются частным примером сингулярного правопреемства в гражданском праве, соответственно все признаки, присущие термину правопреемство транслируются и на указанные понятия^[2].

Поэтому анализируя историю, необходимо ответить на вопросы следующего содержания: осуществлялось ли правопреемство обязательственных прав, и если такая конструкция применялась, то, какое ее содержание, и в каких формах она реализовывалась? История становления института перемены лиц в обязательстве также как история самого понятия обязательства берет свое начало в римском праве. Древнее римское право не знало института правопреемства, так как не представлялось возможным передать право ввиду того, что право по своей природе не является предметом.

Правопреемства вещных прав изначально не происходило, передача вещи осуществлялась либо при помощи манципации, либо цессии, представляющие собой односторонние акты захвата: первоначальный собственник отказывался публично или молча от вещи, а другой субъект устанавливал право на данный предмет. Правопреемство в обязательственных правах изначально отсутствовало. В период, когда правовому регулированию подчинялись только некоторые виды обязательств из договоров , обязательственное правоотношение рассматривалось как некая личная связь между кредитором и должником, в соответствии с которой последний являлся ответственным «обреченным» кредитору, неисполнение обязанностей должником, влекло его личную ответственность.

Поэтому многие исследователи римского права отмечают, что на протяжении длительного периода времени одним из принципов римского права, являлось правило недопустимости перехода прав и обязанностей обязательственного правоотношения от одного лица к другому. Постепенное развитие экономического оборота привело к тому, что обязательства стали занимать одно из ключевых мест в формировании общественных отношений, впоследствии это явилось предпосылкой отступления от принципа строгой личной связи субъектов правоотношения.

Обязательство не потеряло такой важной характеристики как личный характер правоотношения (то есть возникающего между конкретными лицами), изменилась оценка, возникающей между сторонами обязательства связи, в качестве должника стали видеть не только конкретное лицо, а его имущественную составляющую, способность к исполнению обязательства.

Однако приведенное изменение не привело к осуществлению непосредственного правопреемства в обязательственных правоотношениях. Замена лиц начала осуществляться, но не в том понимании, которое в нее вкладывает современное законодательство. Изначально замена лиц обязательства применялась при наследовании, примерно в пятом веке от основания Рима, с течением времени стала осуществляться замена субъектов отдельного правоотношения.

В качестве факторов сингулярного правопреемства в литературе отмечаются следующие обстоятельства:

1) территориальное расширение экономического оборота;

2) в результате первого обстоятельства возникали ситуации, при которых одна из сторон сделки отсутствовала, поэтому появилась необходимость в правовой регламентации замены лица в обязательстве;

3) неудобство осуществления расчетов по обязательствам, ввиду сложности обращения монет в обороте, особенно в большом количестве, привело к участию банкиров в выполнение оплаты по обязательству, следовательно, к значительному упрощению процесса расчетов.

Но, несмотря на приведенные объективные предпосылки необходимости применения непосредственно замены субъектов правоотношения, были придуманы различные конструкции, позволяющие «обходными» способами осуществлять замену сторон обязательства. Первоначально с целью замены лица в обязательстве применялась новация, которая представляла собой обновление обязательства: прекращение предшествующего обязательства и возникновение нового. Процесс новации происходил посредством образования отношений делегации.

Особенность делегации состоит в том, что ее осуществление происходит в результате совершения односторонних действий: направление делегантом приказа, на основании которого другая сторона обязательства совершает одностороннюю сделку – обещание соответствующего содержания, а также принятие такого обещания^[3].

Основанием совершения односторонних сделок является стремление к преобразованию обязательства, посредством прекращения предшествующих правоотношений и создания нового правоотношения идентичного прежнему, но с заменой субъекта на стороне обязательства. Непосредственно делегацией именуются вновь возникшие отношения, образованные в результате замены кредитора или должника.

Изначально новация оформлялась литеральными контрактами, которыми можно было прекратить обязательство, оформленное только таким же образом, что соответственно ограничивало возможность применения замены субъектов обязательства. С течением времени стал применяться новый способ оформления новации - стипуляция.

Для замены стороны в обязательстве была выработана словесная форма, осуществляемая посредством вопроса и ответа на него. Кредитор говорил лицу, которому намерен был «передать» свое право: «Если ты не против, чтобы тот, кто должен мне, был должен тебе, то ты должен заключить с ним стимуляцию относительно предмета, который он должен передать мне, а я со своей стороны буду просить его о положительном ответе на твой вопрос о стимуляции». В случае согласия, субъект задавал должнику вопрос: "обещаешь исполнить определённое деяние (возложенную на него прежним обязательством обязанность) по приказу такого-то (прежнего кредитора)?". Должник отвечал:" обещаю по приказу такого-то", либо следовал отрицательный ответ.

Положительной чертой стимуляционной формы являлось отсутствие нескольких актов, совершение новации в устной форме значительно упрощало такой процесс. Также посредством стимуляции можно было передать право, вытекающее из обязательства, облеченного в любую форму, тогда как литеральным контрактом можно было осуществить переход права (обязанности), установленного обязательством, оформленного только литеральным контрактом^[4].

Но были и отрицательные стороны:

1) необходимость согласия должника, в случае активной делегации (замены кредитора), должнику по общему правилу безразлично какому лицу исполнять свою обязанность, поэтому установление обязательного наличия согласия должника является усложнением процедуры новации;

2) одновременное прекращение на ряду с первоначальным обязательством, обеспечения данного обязательства, что нарушало интересы лица, вступающего в обязательственное правоотношение.

С целью устранения приведенных отрицательных сторон новации в делегационной форме римляне стали использовать институт процессуального представительства.

Изначально применялась такая форма процессуального представительства как когниция, в соответствии с которой кредитор или должник назначал представителем (когнитором) лицо, которое выступало в процессе на стороне соответственно кредитора либо должника20. В основу представительства была положена юридическая фикция, предполагалось, что в лице представителя действует кредитор.

Когнитор представлял иск, в претензии истца указывалось имя представляемого, кондемнация оформлялась на имя когнитора. Главным отличием процессуального представительстваот новации является отсутствие прекращения предшествующего обязательства и возникновения нового, что соответственно приводило к устранению описанных выше отрицательных сторон.

Но процедура процессуального представительства не была совершенна: во-первых, отношения представительства основаны прежде всего на доверии, поэтому кредитор мог в любое время прекратить полномочия когнитора; во-вторых, по прекращении разбирательства кредитор мог оставить присужденное себе; в- третьих, за кредитором оставалось право заключения мирового соглашения с должником; в-четвертых, кредитор, несмотря на назначение когнитора, мог простить долг должнику. К седьмому столетию некоторые из приведенных отрицательных сторон когнитурыбыли исправлены в результате образования новой формы судебного представительства - procuratioinremsuam (прокуратуры).

Сущность прокуратуры заключалась в поручении кредитором (должником) прокуратору осуществить взыскание по своему требованию. С целью наделения лица статусом прокуратора представляемый выдавал ему mandatumagendi. Интенция составлялась на имя доверителя, а кондемнация оформлялась на имя когнитора или прокуратора, соответственно и окончательный судебный акт выносился в отношении когнитора (прокуратора).

Отличительной чертой прокуратуры являлось полномочие прокуратора вести все дела своего доверителя, тогда как полномочия когнитора, как указывалось выше, ограничивались кругом процессуальных действий. Поэтому прокуратор на основании состоявшегося приговора, самостоятельно получал и платил присужденное, такая возможность у когнитора отсутствовала, поэтому присужденное вынесенным приговором, установленные права и обязанности, особым актом вновь переводились на доверителя, и последний самостоятельно уже осуществлял действия в отношении присужденного.

Следовательно, по итогу вынесения судебного акта, кредитор не мог забрать присужденное себе у прокуратора. Данное процессуальное представительство в чистом виде таковым не является, так как и когнитор и прокуратор действовали от своего имени, только предполагалось, что в лице представителя действует кредитор (должник), а также присужденное переходило когнитору (только затем специальным актом присужденное переводилось на имя представляемого) или прокуратору, поэтому С.А. Муромцев указывает, что данную форму следует рассматривать как замену сторон обязательства.

Развитие римского права привело к закреплению конструкции cessiolegis, то есть цессии основанной на велении закона. Впервые такое правило было применено к фидеикомиссу. В дальнейшем статус любого покупателя наследства уравнялся с положением фидеикоммиссария, затем такое же юридическое положение получил покупщик какого- либо права по обязательству. Далее последовательно такая конструкция передачи прав распространилась и на иные правоотношения. Таким образом, в литературе отмечается, что последовательно римское право подошло к правовому оформлению правопреемства в обязательственных правоотношениях.

Для действительности передачи (cessio) достаточно было взаимного соглашения цедента и цессионария. В результате цессионарий становился в юридическое положение первоначального кредитора, цессионарий приобретал все права и был ответствен по всем возражениям, которые имели место против этого последнего. Перевод долга осуществлялся посредством литеральных контрактов, которые с течением времени перестали применяться, стипуляции и процессуального представительства.

Таким образом, в римском праве постепенно сформировался институт правопреемства, но осуществлялся он различным образом в отношении вещных прав и обязательственных прав и даже правопреемство последних происходило в различных формах, в отношении прав сформировалась цессия, передача обязанностей оформлялась «обходными» путями.

Однако такое закрепление не свидетельствует о том, что в Риме правопреемство понималась как передача, так как не зря юристы изначально задавались вопросом: возможно ли передать права, если оно является идеальной конструкцией? Конечно, была выстроена конструкция цессии, однако стоит предположить, что это было обусловлено распространением обязательственных отношений и необходимостью упрощения процедуры замены лица активной стороны обязательства. В сущности передача права не могла осуществляться идентично передаче вещи.

1.2.Понятие перемены лиц в обязательстве

Как уже было отмечено, понятие перемены лица в обязательстве обусловлено содержанием дефиниции правопреемства, соответственно с целью последовательного изложения материала изначально определим подходы к термину правопреемство, что позволит рассмотреть сущность перемены лиц в обязательстве.

Так, В.А. Белов рассматривает существующие на сегодняшний день, по его мнению, три теории правопреемства^[5]: передачи права, перемены лиц – участников правоотношений, теория замены (то есть прекращения права и одновременное его возникновение)^[6]. Теория передачи права, как уже было приведено выше заключается в том, что право передается так же, как передаются вещи.

Данную теорию ученый отрицает по следующим причинам:

1) разная природа вещей и прав (материальная и идеальная);

2) передача вещи представляет собой реальную передачу, происходящую в материальном мире, переход права представляет собой юридическое действие;

3) не может быть ситуации, при которой право (обязанность) никому не принадлежит, однако при передаче вещи, по утверждению автора такое возможно;

) переход вещи возможен и к неуправомоченному лицу (законное либо незаконное владение), тогда как субъективное право может быть только у управомоченного лица;

5) субъективные права и обязанности не являются в отличие от вещей объектом гражданских правоотношений, соответственно не могут быть переданы.

Верным представляется вывод В.А. Белова относительно идеальной природы прав и обязанностей, соответственно визуальной, реальной передачи, как, например, происходит передача предмета, переход права (обязанности) невозможен, также следует согласиться, что право всегда принадлежит определенному лицу, которое соответственно является управомоченным. Последний аргумент автора необходимо рассмотреть отдельно, так как действительно, если право не относится к объектам гражданских правоотношений, его невозможно будет передать подобно вещи.

Позиция В.А. Белова строится следующим образом:

1) автор придерживается функционального подхода, в силу которого объект – это то по поводу чего возникают отношения;

2) объект – это благо, реальное явление, способное удовлетворить человеческую потребность;

3) объект не является элементом правоотношения, так как правоотношение представляет собой идеологическую категорию, идеология не может влиять на фактические явления (действие, вещь) соответственно право не относится к объектам гражданского правоотношения, и не может быть передано иному субъекту. В литературе отмечается также еще множество позиций относительно объектов гражданского правоотношения.

Представляется верным замечание В.А. Белова о том, что правоотношение, являясь идеальной конструкцией должно включать в себя и объект как элемент той же природы. То, что обычно воспринимается за объект (вещи, поведение) обладает реальной природой, соответственно не может являться элементом правоотношения, оно является его предпосылкой, субъективное право и юридическая обязанность являются содержанием правоотношения, соответственно нельзя отождествить процесс правопреемства и передачи вещей.

Исследуя вторую теорию правопреемства - теорию перемены участников правоотношения, В.А. Белов, отмечает, что разница между данной теорией и теорией передачи состоит только в том, что передается не право (обязанность), а качества, которые характеризуют их носителей как субъектов определенных правоотношений. Ввиду названия главы 24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве», следует, что выделение такой теории автором является все-таки небеспочвенным и применяемым законодателем. Но, даже основываясь на анализе точек зрения, приведённых В.А. Беловым, такая теория также представляется неверной, так как сложно представить процесс передачи качественных характеристик лица, как субъекта определенного правоотношения.

Получается, что согласно данной теории характеристики нового лица, в ступившего в обязательственные либо вещные правоотношения, должны быть идентичными характеристикам предыдущего лица. Однако при правопреемстве вещных прав данное правило не всегда будет соблюдаться, например ранее проиллюстрированная ситуация совершения сделки купли – продажи лицом обладающим правом оперативного управления в отношении предмета данного договора.

Также следует согласиться с позицией В.А. Белова, что данная теория по сути не отличается от теории передачи прав. Третьей является теория замены прав, согласно которой право (обязанность) появившись у определенного субъекта, соответственно должно прекратиться, являясь субъективным правом (обязанностью) данного лица, но прекратиться оно должно с целью возникновения идентичного права у нового субъекта правоотношения, соответственно передача права невозможна.

Данной теории придерживается В.А. Белов, считающий, что право (обязанности) будучи идеальной категорией, возникнув в одном лице, может только в нем и прекратиться, и в связи с этим переход права невозможно осуществить. Помимо этого автор указывает, что в таком случае возникнувшее право связано предыдущим, так как оно возникает не на пустом месте, а потому что до этого прекратилось право у иного лица с целью одномоментного возникновения^[7].

Проиллюстрированный подход В.А. Белова критикует Д.В. Носов. Ученый считает, что под правопреемством следует понимать замену лица в правоотношении, наряду с которой осуществляется передача субъективных прав (обязанностей), правоотношение не прекращается, происходит его изменение, ввиду замены субъекта на стороне обязательства. Автор указывает, что в правовой базе на сегодняшний день не закреплена конструкция, позволяющая прекращение правоотношения и единовременно возникающего с ним нового идентичного правоотношения с разницей лишь только в субъектах.

А также законодатель в ГК РФ при регулировании вопросов правопреемства, оперирует терминами передачи и перехода. Помимо прочего автор считает, что теория замены прав не отвечает на вопрос обоснованности возникновения прав (обязанностей) у приобретателей права. Первые два аргумента Д.В. Носова не является состоятельным, так как в таком случае юридическая наука всегда была бы строго связана нормами права, и не было смысла в теоретических рассуждениях^[8].

Третий аргумент автора является весьма любопытным для обсуждения, Д.В. Носов указывает на то, что теория дискретности прав (обязанностей), предложенная В.А. Беловым, В.С. Толстым и другими, не объясняет основание возникновения нового правоотношения, субъективного права (обязанности). Но следует отметить, что сам Д.В. Носов не описывает такого основания в его теории.

Однако в подходе, предложенном в советское время еще В.А. Рясенцевым, основанием (юридическим фактом) является договор, судебный, юной юридический факт, на основании которого одновременно происходит прекращение субъективного права одного лица с целью возникновения субъективного права у другого лица. Не стоит искать основания возникновения права после его прекращения, так как это единый одновременно происходящий процесс, у которого одно основание либо момент заключения договора, либо наступления события, указанного в договоре и другие юридические факты.

И результатом такого процесса является замена сторон правоотношения. И при подходе передачи права юридический факт (основание) - сделка, иной акт, влекущий передачу права (обязанности), и возникновение права у нового субъекта обоснованно как раз данным актом, а не самой передачей права. Таким образом, автор приводит следующее определение термина правопреемство, это изменение субъектного состава правоотношения, при котором происходит замена субъекта в правоотношении, с одновременным переходом субъективных прав и (или) обязанностей от одного лица (праводателя) к другому (правопреемнику). В этом случае правоотношение не прекращается, а продолжает существовать в измененном виде, т.е. с новым субъектов.

Сам Д.В. Носов, подводя итог^[9] и кратко описывая признаки правопреемства указывает в качестве одного из признаков одновременное прекращение права (обязанности) правопредшественника и возникновение права (обязанности) правопреемника на основании одного и того же юридического факта (состава юридических фактов), что является немного нелогичным относительно ранее приведенных выводов цитируемого автора.

Проанализировав приведенные точки зрения, приходим к выводу, что правоотношение, право (обязанность) являются идеальными конструкциями, поэтому к данным категориям нельзя применить теорию передачи. Помимо этого действительно права, будучи идеологической категорией, не могут являться объектом гражданских правоотношений. Поэтому представляется логичной теория замены прав.

Необходимо рассмотреть вопрос о том, происходит ли в таких случаях изменение или прекращение правоотношения. Б.Б. Черепахин указывает, что в результате правопреемства происходит не прекращение правоотношения, а его изменение. Однако В.А. Белов отрицает такую позицию, считая, что категория изменения правоотношения является не существующей в действительности, так как, если и изменяется субъективное гражданское право либо обязанность соответственно происходит прекращение первоначального правоотношения и возникновение нового правоотношения.

Следует обратиться к работе О.А. Красавчикова, которой считает, что возникновение (то есть образование правовой связи между субъектами) и прекращение (утрата связи между субъектами) правоотношения являются ключевыми элементами в движении правоотношения. Изменение правоотношения может происходить применительно к содержательной стороне правоотношения или (и) может изменяться субъектный состав правоотношения. Автор признает, что само прекращение правоотношения может служить предпосылкой к возникновению на его месте нового правоотношения и данная ситуация может именоваться изменением правоотношения.

Также ученый отмечает, что правоотношение может одновременно прекратиться для одного субъекта, возникнуть для другого и измениться для третьего и в качестве примера приводит отношения при уступке права требования. Однако, рассматривая правоотношение как связь между субъектами, то в случае прекращения права активного субъекта прекращается связь и прекращается обязанность пассивной стороны.

Поскольку институт перемены лиц в обязательстве, регулируемый главой 24 ГК РФ, является частным примером правопреемства, то понятие перемены лиц в обязательстве основывается на определении правопреемства. Соответственно перемена лиц в обязательстве в сущности представляет не сохранение обязательства в измененном виде, в котором просто поменялись субъекты той или иной стороны обязательства, а процесс, при котором происходит прекращение субъективного права либо обязанности субъекта, являющегося стороной обязательства и одновременное возникновение субъективного права или обязанности у другого лица, приводящее в итоге к одномоментному прекращению отдельного обязательственного правоотношения и его возникновению.

Правопреемство прав и обязанностей возможно как в результате универсального (переход прав и обязанностей принадлежащих одному субъекту как единого целого к иному лицу), так и сингулярного правопреемства, то есть переход отдельного права или обязанности, либо переход совокупности прав и обязанностей. Замена лица в обязательстве может происходить как в порядке универсального, так и частичного правопреемства. Предметом дальнейшего исследования данной работы является уступка права требования и перевод долга, при которых переход права происходит в результате сингулярного правопреемства. В теории сложилось 6 видов сделок, результатом которых является перемена ли в обязательстве: пассивная и активная делегация, активная(сукцессия) и пассивная (интерцессия) цессия, перевод прав и перевод обязанностей.

Однако в действующем ГК РФ упоминается только об активной цессии (сукцесии), а также о переводе долга, иные описанные способы ГК РФ не называет, но по существу нововведения гражданского законодательства установили конструкцию пассивной цессии. Помимо этого, исходя из структуры двадцать четвертой главы ГК РФ, перемена активного субъекта («переход» права) и пассивного субъекта (переход юридической обязанности) возможны на основании закона, а не в силу заключенного между сторонами соглашения.

Таким образом, в российском гражданском праве необходимо различать перемену лиц на активной стороне (замену кредитора), которая может быть на основании закона и в силу соглашения между цедентом и цессионарием, а также перемену лиц на пассивной стороне, на основании закона, и в силу соглашения прежнего кредитора и нового. Особенностью сингулярного частичного правопреемства (уступка права, перевод долга) передается не вся совокупность прав (обязанностей), принадлежащая субъекту, а только конкретное право (обязанность) субъекта, которые в свою очередь являются содержанием определенного обязательственного гражданского правоотношения.

Глава 2. Правовое регулирование уступки права (требования)

2.1. Понятие и общая характеристика сделки уступки права (требования)

В соответствии с правилами главы 24 ГК РФ замена субъекта активной стороны обязательства возможна как в силу закона, так и по сделке (уступке права требования),в данной главе работы будет продолжено рассмотрение второго основания «перехода» прав кредитора к другому лицу. Изначально представляется необходимым определить понятие терминов цессии, уступки права (требования), сделки уступки права (требования)^[10].

В статье 382 ГК РФ указано, право может перейти к другому лицу по сделке (уступке требования), параграф 3 главы 24 ГК РФ обозначен как уступка права требования (цессия). В литературе нет однозначной позиции по данному вопросу. М.И. Брагинский определяет цессию как передачу права по сделке (которая соответственно является основанием перехода права), а также в качестве перехода права в силу закона. То есть автор под цессией понимает последствие совершения сделки уступки либо применения нормы права.

В.А. Белов отмечает, что традиционно цессию понимают в двух значениях: как договор, либо в качестве распорядительного эффекта, в своей работе автор применяет оба значения данного термина^[11]. Согласно позиции Д.И. Мейера, передача права по обязательству происходит на основании соглашения между кредитором и субъектом, приобретающим право, и на языке Запада данное соглашение именуется цессией, по-русски ее можно назвать сделка об уступке права или просто уступкой права.

Под уступкой права требования в законе понимается передача кредитором своего требования другому лицу по сделке. Передача требования по сделке, означает, что действие составляющее сущность передачи, имеет характер сделки, то есть является действием, направленным на переход требования от цедента к цессионарию.

Цессия и уступка права требования рассматриваются законодателем как тождественные понятия, в литературе данное понятие используется и в том и другом значении. Определив понятие уступки права (требования), необходимо определить характерные черты сделки, с целью ее отграничения от иных сделок гражданского права.

Сделка обладает следующими присущими ей чертами: Во-первых, такая сделка является двусторонней (договором), на такой характер данных сделок указывается и в литературе, но Л.А. Новоселова полагает, что поскольку законодатель закрепил в главе 24 ГК РФ термин «сделка», соответственно не исключается возможность осуществления уступки права на основании односторонних сделок.

Л.А. Новоселова отмечает, что рассмотрение сделки уступки в качестве абстрактной является условием стабильности оборота, так как защищает должника. Такого подхода придерживается В.А. Белов, В.В. Почуйкин. В.А. Белов отмечает, что на абстрактный характер сделок может быть прямое указание в законе либо отсутствие указания на обязательное встречное удовлетворение в договорах данного вида^[12].

В отношении уступки права ГК РФ не указывает на экономическое основание данной сделки, поэтому автор делает вывод о ее абстрактности. Соответственно она может быть совершена в различных целях, и при этом в самом договоре не должно указываться основание совершения уступки. Но даже если стороны укажут на данное основание, договор не перестает быть абстрактным, а становится титулованным. Л.А. Новоселова считает, что в данном случае договор представляет что то между абстрактной и казуальной сделкой, боле тяготеющей к первому варианту.

Помимо этого В.А. Белов утверждает, что указание в договоре основания имеет значение только для сторон договора и не влияет на достижение распорядительного эффекта сделки^[13].

Аналогичный подход обосновывает А.В. Вошатко, считающий, что в п.1 ст. 382 ГК РФ не указывается на обязательное наличие основания в договоре как условия его действительности, поэтому договор может быть совершен по различным основаниям, основание входит в состав сделки, на основе которой совершается уступка, но между данным договором необходимо производить четкое разграничение. Также аргументом автора является положение ст. 1106 ГК РФ, в соответствии с которой действие договора уступки не уничтожается не существованием или недействительностью обязательства, на основании которого он был заключен, оно может быть ликвидировано только с помощью притязания, предусмотренного статьей ст. 1106 ГК РФ.

Правило данной статьи автор рассматривает как преобразовательное притязание, осуществляемое судебным решением о переводе на цедента принадлежащего цессионарию права, данное право цедент может реализовать в случае если неосновательно обогатившийся цессионарий еще не получил исполнения по данному праву или не распорядился им иным образом, в таком случае цедент может потребовать от цессионария действительной стоимости неосновательно полученного и соответствующих доходов.

Но также автор указывает, что данный договор может быть и казуальным, в случае если стороны связали его действительность с казусом, основанием. В противовес данному подходу М.И. Брагинский отрицает самостоятельность сделки (уступки права), соглашение между цедентом и цессионарием как определенный гражданско- правовой договор (договор купли-продажи, дарения и другие), и уже на основании данного договора осуществляется уступка права требования, как некий юридико-технический акт.

В договоре сингулярной сукцессии может быть указание на наличие и содержание обязанности по передаче эквивалента, тогда данный договор будет казуальным. Позиции казуальности сделки уступки также придерживается М.В. Кротов. Проанализировав позиции, представляется верным рассматривать данный договор в качестве абстрактного, так как нет точного указания в законе на экономическое основание сделки уступки права, соответственно уступка права может совершаться в различных целях.

В случае совершения сделки уступки права между коммерческими организациями и в договоре содержится прямое указание на безвозмездность совершения уступки, тогда договор дарения, положенный в основание будет считаться ничтожным и на основании этого практика признает ничтожным и саму уступку права.

На распорядительный характер сделки указывает В.А. Белов^[14], Л.А. Новоселова. В – пятых, уступка права может быть как возмездной, так и безвозмездной. Договор, положенный в основание сделки уступки права требования, может быть как возмездным, так и нет. Как уже было отмечено, суды обращают внимание на данное положение в целях квалификации безвозмездной уступки права требования между коммерческими организациями в качестве договора дарения, так как в силу пп. 4 п.1 ст. 575 ГК РФ запрещено дарение между коммерческими организациями. Изначально практика в случае не указания на основание совершения уступки признавала договоры в качестве дарения. Однако такая практика судов критиковалась многими учеными.

Современная практика иная, в соответствии с п.9 Информационного письма ВАС РФ соглашение об уступке права (требования), заключенное между коммерческими организациями, может быть квалифицировано как дарение только в том случае, если будет установлено намерение на безвозмездную передачу прав (требования), отсутствие в сделке условия о цене передаваемого права само по себе не является основанием для признания ее ничтожной как сделки дарения между коммерческими организациями.

В - шестых, данный договор является консенсуальным, так как является заключенным с момента достижения соглашения по всем их существенным условиям, в результате заключения договора обязательства между цедентом и цессионарием не возникает, а происходит, как указывалось ранее, прекращение существующего обязательственного правоотношения, сопровожденное возникновением на его месте нового, с участием лица (кредитора или должника), в установлении прежнего обязательства не участвовавшего^[15].

Таким образом, ввиду обозначенных особенных черт, сделка уступки права является самостоятельной абстрактной распорядительной двусторонней сделкой, основанием которой является гражданско-правовой договор, недействительность которого не влияет на действительность сделки уступки права (требования). Определив характерные черты данного договора, необходимо рассмотреть вопрос о его существенных условиях, так как именно эта группа условий влияет на заключенность договора. ГК РФ не закрепляет особенных существенных условий для сделок данного вида в 24 главе ГК РФ, соответственно существенным условием данного договора является условие о его предмете^[16].

Предметом договора уступки права требования является субъективное право (требование), возникшее из обязательства, иные права не могут передаваться по правилам главы 24 ГК РФ (не могут передаваться вещные права, исключительные и т.д.). Л.А. Новоселова также отмечает, что не может быть предметом сделки уступки права (требования) правана совершение односторонних действий (право выбора предмета исполнения в альтернативном обязательстве и т.д.).

Гражданско-правовой договор есть юридический факт, порождающий гражданско- правовые отношения.

Стоит отметить, что изначально в римском праве «переход права» рассматривался как исключение из общего правила, но в результате развития гражданского оборота, общее правило изменилось, запрет «передачи» требований стал исключением из общего правила. Действующая редакция ГК РФ закрепляет по общему правилу возможность «перехода» прав и устанавливает только некоторые исключения из данной возможности. Установленные запреты совершения уступки требования можно разделить на запреты, закрепленные в законе и запреты, установленные в договорном порядке.

Рассматривая первую группу запретов, необходимо учесть, что общим правилом является положение ч. 1 ст. 388 ГК РФ, согласно которому уступка требования допускается, если она не противоречит закону. А отдельным правилом, вытекающим из общего, является положение статьи 383 ГК РФ.

Согласно статье 388 ГК РФ запрещается уступка права, которое неразрывно связано с личностью кредитора, однако в законе не закреплен закрытый перечень таких прав, содержится только один критерий – неразрывно связано с личностью. Для определения перечня данных прав необходимо учитывать связь цели установления обязательства с его субъектным составом, уступка права невозможна, если изменение лица на стороне кредитора приводит к результату, значительно отличающемуся от результата, преследуемого при установлении обязательства^[17].

Помимо указанного в качестве критерия можно обозначить цель восстановления или сохранения имущественного положения физического лица. Помимо указанных в статье 383 ГК РФ (требования об алиментах и из причинения вреда) к правам, неразрывно связанным с личностью кредитора, относится право на заключение договора аренды земельного участка, полученное по результатам аукциона, право требования компенсации морального вреда.

В статье 383 ГК РФ не устанавливается последствия нарушения данного запрета. Согласно общим положениям, а именно статье 168 ГК РФ сделки, не соответствующие требованиям закона или иного правового акта, являются оспоримыми. Согласно ч.2 ст.168 ГК РФ такие сделки, посягающие на публичный интерес либо прав и охраняемые законом третьих лиц, ничтожны, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с п. 75 Постановления Пленума ВС РФ «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ» одним из примеров нарушения публичного интереса является нарушение явно выраженного запрета, установленного законом94. Нарушение правила, предусмотренного ст. 383 ГК РФ, явный пример нарушения прямого запрета законодателя, данная позиция отражена в судебной практике п. 75 Постановления Пленума ВС РФ «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ»^[18]. Соответственно в силу п. 2 ст. 168 ГК РФ такие сделки являются ничтожными как посягающие на публичный интерес.Получается, в силу законодательного запрета данных сделок и их ничтожности, следует констатировать, что в таких ситуациях, требование цедента к цессионарию в принципе не переходит^[19]. Также в силу ч. 1 ст. 388 ГК РФ иными положениями законодательства может предусматриваться запрет на совершение уступки требования^[20].

Помимо запретов данного рода законодатель в некоторых случаях согласие должника для совершения уступки права. В п. 2 ст. 388 ГК РФ установлен заперт совершения сделки уступки требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное знание, без согласия должника. Ввиду того, что данное правило является исключением из общего правила возможности уступки любого права, а также исходя из того, что должнику по общему правилу безразлично кому исполнять данную обязанность, поэтому в случае спора тот, кто ссылается на существенное значение личности кредитора, должен это доказать, тем самым оспорив общее правило.

Критерий существенного значения личности должника является оценочным, потому нужно исходить из условий каждой конкретной ситуации, существенное значение может быть обусловлено видом договора, на основании которого возникло уступаемое право (например, фидуциарный договор, а именно договор простого товарищества100), в качестве критерия отмечается правовой статус или характер участия кредитора в правоотношении. Некоторые авторы не проводят четкого разграничения между положениями ст. 383 и п. 2 ст. 388 ГК РФ.

Кабатова Е.В. пишет, что п. 2 ст. 388 ГК РФ "можно рассматривать как частный случай ст. 383 ГК, регулирующей запрещение цессии"^[21]. Но данная позиция является не верной, так как правила ст. 383 и п. 2 ст. 388 ГК РФ разрешают разные вопросы: в первом случае акцент делается на требование, неразрывно связанное с личностью кредитора и которое по действующему законодательству ни при каких условиях не может быть уступлено, во втором - на личность кредитора, которая имеет существенное значение для должника, но при этом само требование является уступаемым.

Для совершения уступки данных прав необходимо согласие должника, в связи с этим в литературе отмечается, что договор уступки является трехсторонним. Необходимо отметить, что в литературе не сложилось единого мнения относительно природы согласия на совершение сделки. Как уже было указано, согласно ч. 2 ст. 388 ГК РФ для совершения уступки требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника, необходимо его согласие, соответственно проблема природы согласия распространяется и на данную ситуацию.

Актуальными являются два вопроса: момент дачи должником согласия на совершение уступки требования, соответственно момент перехода права, а также последствия неполучения данного согласия. Крашенинников Е.А., исследуя вопрос о согласии на совершение гражданско-правовой сделки, отметил, согласие, являясь самостоятельной сделкой, является предпосылкой вступления основной сделки в силу, поэтому до момента получения согласия, основная сделка не вступает в силу, следовательно, не порождает соответствующих правовых последствий. Поэтому данные сделки не следует считать оспоримыми, так как они в принципе не порождают правовых последствий (например, переход права и т.д.).

Однако в ГК РФ установлено иное общее правило, на случае совершения сделки без необходимого в силу закона согласия. В соответствии с ч. 1 ст. 173.1 ГК РФ такие сделки признаются оспоримыми, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия, также законом могут быть предусмотрены и иные последствия отсутствия. В отношении уступки права в ГК РФ не установлено такое последствие как ничтожность, соответственно с момента заключения сделки право считается перешедшим цессионарию.

Как уже было отмечено в абз. 2 ч.1 ст. 173.1 ГК РФ закреплено правило, согласно которому законом или в предусмотренных им случаях соглашением с лицом, согласие которого необходимо на совершение сделки, могут быть установлены иные последствия отсутствия необходимого согласия на совершение сделки, чем ее недействительность. Следуя данному правилу законодателем в ч. 4 ст. 382 ГК РФ предусмотрено как раз иное правило на случай, если уступка права была совершена без согласия должника, и данный переход права повлек расходы.

В соответствии с ч. 4 ст. 382 ГК РФ в описанной ситуации первоначальный кредитор и новый кредитор солидарно обязаны возместить должнику – физическому лицу необходимые расходы. Такой подход обусловлен тем, что должнику по общему правилу безразлична личность кредитора, исключением как раз является сложность исполнения обязанности должником в случае замены кредитора, но законодатель предусмотрел механизм покрытия расходов должника. В ч. 4 ст. 388 ГК РФ установлено отдельное правило применительно к недежным обязательствам.

Таким образом, необходимо отдельно рассматривать денежные и неденежные обязательства, если обязательство относится ко второй группе, то соответственно существенное значение личности кредитора в том числе будет раскрывать в признаке «значительно более обременительное исполнение обязательства». Если обязательство относится ко второй группе, то следует в каждой конкретной ситуации анализировать значение личности кредитора для должника, обладает ли оно критерием существенности или нет. Так как согласие не входит в фактический состав договора уступки, уступка заключается между цедентом и цессионарием, право «переходит» с момента ее заключения, соответственно данное согласие может быть и предварительным и последующим, отмечается, что согласие может быть выражено простым исполнением сделки, однако приводится также пример, согласно которому последующее одобрение невозможно. Ввиду того, что согласие является самостоятельной сделкой, его форма не зависит от формы сделки уступки права требования.

Анализируя нововведения ГК РФ В.А. Белов пишет, что действующий ГК РФ дает ответ на вопрос: в какой ситуации запрет совершения сделки уступки права, основанный на договоре, не имеет силы для третьих лиц? Такой запрет не имеет силы, если он касается денежного требования, в остальных ситуациях применяется положение абз. 2 ч. 2 ст. 382 ГК РФ^[22].

2.2. Предмет сделки уступки права (требования)

Предмет любого договора должен быть обязательно индивидуализирован, соответственно право, являясь предметом уступки требования, должно быть индивидуализировано. В литературе отмечается несколько признаков, которые характеризуют субъективное право как предмет сделки уступки, к ним относятся: предмет требования, активная сторона, пассивная сторона, содержание предмета, то есть какие действия должен должник произвести, основание требования.

Однако возможны случаи, когда достаточно закрепления только некоторых признаков из перечисленных либо наоборот необходимо представить дополнительные критерии. Допустимо не указывать договор, являющийся основанием возникновения требования у самого цедента, ранее практика была противоречивой, однако ВАС РФ отмечал на возможное не указание договора в договоре уступки права требования.

Основание совершения цессии может быть указано путем ссылки в договоре на акт сверки расчетов, однако практика такое правило практически не признает, возможно признание, если в расчетном документе есть ссылка на договор. В случае передачи части требования, вытекающего из длящегося правоотношения, отсутствие указания на основании возникновения, период, за который уступается право, может свидетельствовать о незаключенности договора^[23]. Так, суд признал сделку уступки права незаключенной ввиду ненадлежащей индивидуализации предмета договора. ООО «Северное управление жилищно-коммунальными системами» обслуживало определенное количество физических лиц, образовалась задолженность по оплате коммунальных услуг. Между данным юридическим лицом и ООО «Сибирская» была заключена сделка уступки права (данной задолженности), также имеется акт приема-передачи приложения к данной сделке, которая является ее неотъемлемой частью.

Поскольку в данном случае произошла уступка права в длящемся обязательственном правоотношении, то есть не производилась замена субъекта во всем правоотношении, а только относительно задолженности, поэтому необходимо было индивидуализировать данную часть. Стороны не указали ни в договоре, ни в приложении основание возникновения обязательства, не указано сведения об основании обязательства, право требования, по которому передается - а именно подписанные сторонами договоры управления многоквартирным домом и акты об оказании услуг за определенные месяцы, акты финансовой сверки с должником или решение суда о взыскании задолженности.

Таким образом, суд пришел к выводу, что не идентифицирована передаваемая часть обязательства, соответственно предмет не определен, сделка признана незаключенной^[24]. Но всегда судами признается отсутствие прямого указания периода образования задолженности как основание признания сделки уступки недействительной^[25].

В.А. Белов отмечает, что в случае спора между цедентом и цессионарием о заключенности договора уступки необходимо информацию, представленную цедентом, считать презумпцией. Так как индивидуализация предмета договора уступки – это забота цессионария, он заинтересован в том, чтобы предмет был определен, что соответствующим образом предъявить требование должнику. Заключение сделки влечет абсолютно-правовое последствие (прекращение субъективного права и его возникновение, то есть так называемый «переход права»).

Согласно ч. 2 ст. 389 ГК РФ требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, если законом или договором не предусмотрено иное, то есть «переход» права осуществляется одномоментно с заключением договора. Иногда законом устанавливаются дополнительные существенные условия для отдельных видов сделок уступки.

Договор уступки требования, заключаемый субъектом гражданского права в процессе банкротства на стадиях внешнего управления или конкурсного производства, должен в обязательном порядке содержать условия:

1) о наличии встречного имущественного предоставления за цедируемое право;

2) о получении денежных средств за проданное право требования не позднее чем через 15 дней с даты заключения договора купли-продажи;

3) о переходе права требования только после его полной оплаты. Помимо надлежащей индивидуализации предмета договора уступки обязательным является требование о действительности уступаемого права.

Согласно правилам ст. 390 ГК РФ цедент отвечает за действительность уступаемого права, но не отвечает по общему правилу за исполнение данного требования должником. Критерии действительности требования: оно юридически существует и принадлежит цеденту. То есть в действительности существует обязательство, содержанием которого является субъективное право, передаваемое по сделке уступке права, соответственно, например, если обязательство возникло из договора, то данный договор должен быть заключен, а также признание договора недействительным влечет отсутствие в действительности передаваемого права.

Э.Н Нариманов, основываясь на судебной практике, отмечает, что в силу условия реального юридического существования требования не может быть уступлено право, которое существовало лишь в течение срока действия договора, но прекратилось в связи с его истечением^[26].

Представляется возможным передать право, в отношении которого срок исковой давности пропущен первоначальным кредитором, так как это не означает отсутствие данного право у цедента, но согласно ст. 201 ГК РФ в случае перемены лиц в обязательстве срок и порядок исчисления исковой давности не изменяется, поэтому цессионарию нецелесообразно приобретать данное право, так как в случае обращения в суд, должник может указать на истечение срока исковой давности, соответственно обязанность должником не будет исполнена.

То есть по общему правилу права из обязательств, обеспечивающих основное, переходят к цессионарию, если иное не установлено законом или договором. При более детальном рассмотрении получается, что данное правило имеет ряд исключений. Глава 23 ГК РФ устанавливает такой способ обеспечения как неустойка, то есть денежная сумма, которую должник должен уплатить в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения. В гражданском праве неустойка рассматривается как мера ответственности и как способ обеспечения исполнения обязательства. Во втором случае не возникает сложностей, право на взыскание неустойки переходит к цессионарию вместе с правом, вытекающим из основного обязательства. При уступке части основного долга к новому кредитору обеспечение переходит пропорционально размеру переданного требования.

Если стороны в соглашении предусмотрели условие о том, что цессионарию не переходит право на неустойку, соответственно ввиду того, что у цедента право (требование) прекращается, соответственно прекращается и право на обеспечение. Правовое основание такого подхода представляется в п. 4 ст. 329 ГК РФ. В данной части указывается, что прекращение основного обязательства влечет прекращение обеспечивающего его обязательства.

Право на неустойку как обеспечение обязательства не может быть передано лицу, без передачи ему права по основному обязательству, так как сущность обеспечения заключается в том, что оно следует за основным обязательством. В случае, когда должником до уступки права требования было нарушено обязательство, неустойка уже рассматривается как ответственность.

Соответственно представляется, что право на неустойку (денежную сумму) как меру ответственности можно передать как самостоятельное право (требование), данный вывод также подтверждается судебной практикой^[27].

Требованием неустойки в таком случае остается только по происхождению, но, по сути, является требованием определенной денежной суммы, имеющим независимое от уступаемого существование. На него, следовательно, не распространяются принципы принадлежности и следования уступаемому требованию, соответственно для передачи данного требования необходимо специальное указание в договоре.

Также отдельно стоит рассмотреть такое обеспечение обязательства как залог. В ст. 384 ГК РФ указывается, обеспечительные права переходят, если иное не установлено законом или договором. Согласно ст. 354 ГК РФ уступка права по договору залога возможна и она подчиняется правилам главы 24 ГК РФ, также она возможна только в случае передачи права по основному обязательству этому же лицу. Следовательно, отдельно уступить право залога невозможно ввиду установленного запрета.

Рассматривая момент перехода такого права к цессионарию, стоит указать, что в теории выделяют два подхода: теория промежуточности, согласно которой право в результате возникновения обязательства сначала возникает у цедента, затем после «юридической» секунды переходит цессионарию, в соответствии со второй теорией (теорией непосредственности), право сразу возникает у цессионария^[28].

Заключение

В данной работе было проведено исследование истории становления гражданско-правового института перемены лиц в обязательстве. По результатам изучения литературы был сделан вывод, согласно которому постепенное развитие экономического оборота обусловило изменение понимания обязательственного отношения как строго личного правоотношения, что позволило отойти от принципа недопустимости замены субъекта стороны правоотношения.

Однако изначально в римском праве замена осуществлялась «обходными путями», в частности применялась новация, реализуемая посредством литеральных контрактов, затем для данных отношений была приспособлена стипуляция, завершающим этапом стало применение института процессуального представительства.

И только по прошествии длительного времени в римском праве появилось понятие цессии. В дореволюционном праве России правовое регулирование перемены лиц было фрагментарным, однако многие ученые юристы посвящали свои труды изучению исследуемого института, которые являются актуальными и сегодня. В советский период гражданское законодательство содержало нормы, посвященные перемене лица в обязательстве, но применение таких положений было ограничено укладом экономики.

Однако современное законодательство более детально регламентирует данный институт, однако все-таки встречаются проблемы в применении данных норм. В работе было проанализировано понятие правопреемства, так как уступка права (требования) и перевод долга являются частным примером сингулярного правопреемства, следовательно, все признаки, присущие правопреемству транслируются на исследуемые категории. В работе сделан вывод о том, что правопреемство представляет собой процесс, при котором субъективное право одного лица прекращается с целью одновременного возникновения у другого, которое становится субъектом стороны правоотношения.

При этом ранее существующее правоотношение также прекращается и взамен него одновременно возникает новое, но оно возникает не на пустом месте, а на основе существующего ранее. В представленной работе дан анализ доктринальных положений относительно соотношений категорий цессии, уступки права и сделки, на основании которой осуществляется переход права.

Дано определение сделки, являющейся основанием перехода права - это самостоятельная абстрактная распорядительная двусторонняя сделка, основанием которой является гражданско-правовой договор, недействительность которого не влияет на действительность сделки уступки права (требования). Проанализированы условия совершения сделки (уступки права), исследовано правовое регулирование законодательных запретов на совершение сделок данного вида, а так же изучена регламентация возможности установления ограничений в договорном порядке, сформулировано видение последствий нарушение данных запретов и ограничений.

Исследуя вопрос о предмете уступки права, в работе приведена примерная характеристика прав, являющихся предметом сделок данного рода, а также изучены вопросы объема передаваемых прав и возможность передачи прав, вытекающих из некоторых акцессорных обязательств.

Следующим вопросом, который подлежат изучению, являлась форма таких сделок и правовое значение уведомления должника. Проанализировав существующие теории формы сделок в гражданском праве, был сделан вывод, что законодатель в статье 389 ГК РФ закрепил такую теорию формы, как теория зависимости, в работе приведены положительные и отрицательные стороны такого подхода, также исследован вопрос о последствиях не соблюдения формы уступки права. На ряду с уступкой права (требования) детальному изучению подлежало регулирование перевода долга. Представлен анализ положений статьи 391 ГК РФ, в результате сделан вывод, что в данной статье помимо конструкции перевода долга, еще укладывается конструкция множественности лиц, пассивной цессии и перевода прав в силу закона.

Таким образом, в работе были исследованы некоторые особенности уступки права (требования) и перевода долга, определены проблемы, сформулированы пути их решения. Но необходимо отметить, что в целом правовое регулирование в данной части соответствует сложившемся общественным отношениям, но судебная практика, как правило, определяет правовую регламентацию, и законодатель лишь санкционирует уже сформированную практику российских судов.

Список литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Собрание законодательства РФ. 26.01.2009. №4. Ст. 445.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации Ч.1.[Электронный ресурс]: ч. 1 ст. 420 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. № 51- ФЗ (в ред. от 23.05.2016) // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».
3. «О внесении изменений в ч. 1 ГК РФ и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) РФ» [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 367 – ФЗ // Справочно-правовая система «Консультант Плюс».
4. Анохин В.С. Проблемы, возникающие при уступке права требования в арбитражном процессе // Арбитражная практика. 2011. 
5. Гункина Е.А. Уступка права требования банком коллекторским агентствам // XVIII Державинские чтения. Институт права: материалы Общероссийской научной конференции. Февраль 2013 года. Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013. 
6. Дубровская И. Уступка без лицензии // ЭЖ-Юрист. 2014. № 29. 
7. Дятлов Е.В. Согласие третьих лиц на совершение сделки в гражданском праве: Автореферат дис. канд. юрид. наук. – М., 2014. – 28 с.
8. Косаткин С.Н. Согласие в гражданском праве: Автореферат дис…. канд. юрид. наук. – Нижний Новгород, 2014. – 26 с.
9. Крашенинников, П.В. Гражданский кодекс Российской Федерации. Залог. Перемена лиц в обязательстве. Постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24 / П.В. Крашенинников. - М.: Статут, 2014. - 418 c.
10. Носов Д. В. Правопреемство в российском праве. – Пермь.: Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 2013, 199 – с.
11. Тарасенко О.А. «Уступка» банковской тайны // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 11.

1. Крашенинников, П.В. Гражданский кодекс Российской Федерации. Залог. Перемена лиц в обязательстве. Постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24 / П.В. Крашенинников. - М.: Статут, 2014. - 418 c. ↑

2. Крашенинников, П.В. Гражданский кодекс Российской Федерации. Залог. Перемена лиц в обязательстве. Постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24 / П.В. Крашенинников. - М.: Статут, 2014. - 418 c. ↑

3. Косаткин С.Н. Согласие в гражданском праве: Автореферат дис…. канд. юрид. наук. – Нижний Новгород, 2014. – 26 с. ↑

4. Дятлов Е.В. Согласие третьих лиц на совершение сделки в гражданском праве: Автореферат дис…. канд. юрид. наук. – М., 2014. – 28 с. ↑

5. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

6. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

7. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

8. Носов Д.В. Правопреемство в российском праве. – Пермь.: Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 2013, - С. 41. ↑

9. Носов Д.В. Правопреемство в российском праве. – Пермь.: Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 2013, - С. 41. ↑

10. Анохин В.С. Проблемы, возникающие при уступке права требования в арбитражном процессе // Арбитражная практика. 2011.  ↑

11. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

12. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

13. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

14. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

15. Гункина Е.А. Уступка права требования банком коллекторским агентствам // XVIII Державинские чтения. Институт права: материалы Общероссийской научной конференции. Февраль 2013 года. Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2013.  ↑

16. Дубровская И. Уступка без лицензии // ЭЖ-Юрист. 2014. № 29. ↑

17. Тарасенко О.А. «Уступка» банковской тайны // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 11. ↑

18. «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 ГК РФ» [Электронный ресурс]: Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации № 25 от 23 июня 2015 г. п. 75 // Справочноправовая система «Консультант Плюс». ↑

19. Данная позиция также отражена в юридической литературе. Так, Новоселова Л.А. отразила в работе «Частное право. Преодолевая испытания. К 60-летию Б.М. Гонгало" в разделе «Условия уступки требования: новые решения, новые вопросы». Частное право. Преодолевая испытания: К 60-летию Б. М. Гонгало [Электронный ресурс]: - М.: Статут, 2016, - 256 с. // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». ↑

20. Например, согласно законодательству о долевом строительстве уступка участником долевого прав требований по договору допускается только после уплаты им цены договора или одновременно с переводом на нового участника долевого строительства в порядке в порядке установленном ГК РФ. «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации»[Электронный ресурс]: Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. № 214- ФЗ // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

21. Пушкина А.В. Значение личности кредитора при уступке требования [Электронный ресурс]: Гражданское право, 2015, вып. 2 // Справочно –правовая система «КонсультантПлюс». ↑

22. Белов В.А. Изменения и дополнения положений ГК РФ о перемене лиц в обязательстве (общий обзор и комментарий [Электронный ресурс]: Закон, 2014, вып. 9 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

23. «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 120 от 30 октября 2007 г. п. 13 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». ↑

24. Решение Ленинского районного суда г. Иркутска по делу № 2-841/12 [Электронный ресурс]: решение от 13.04.2012 г. URL: https://rospravosudie.com. ↑

25. Заключен договор уступки права, основанного на длящемся обязательственном правоотношении, в договоре указано кому уступается, сколько и на основании какого договора, также цессионарию переданы: договор снабжения тепловой энергией в сетевой воде N 3 от 10.08.2011, акт об оказании услуг от 26.12.2014, акт сверки расчетов по состоянию на 29.01.2015. Истец требовал признания сделки недействительной, так как не указан период образования задолженности. Суд указал, что, действительно, ВАС РФ в Информационном письме№ 120 от 30.10.2007г. отметил необходимость указания периода возникновения задолженности. Но также суд, рассматривающий дело, решил, что данное обстоятельство неприменимо, так как нужно оценивать документы в совокупности, право требования подтверждалось не только указанием на договор снабжения тепловой энергией в сетевой воде N 3 от 10.08.2011, но и на акт об оказании услуг от 26.12.2014, акт сверки расчетов по состоянию на 29.01.2015. Исходя из содержания актов, несмотря на отсутствие указания периода задолженности, предмет сделки уступки является заключенными. Постановление Семнадцатого Арбитражного апелляционного суда по делу №17АП-44/2016 [Электронный ресурс]: постановление от 16 февраля 2016 г. // Справочно – правовая система «КонсультантПлюс». ↑

26. В Постановлении от 30 мая 2000 г. N 6088/99 Президиум Высшего Арбитражного Суда указал: "Поскольку на момент уступки у предприятия отсутствовало право требовать от завода исполнения в натуре в силу истечения срока действия договора поставки, это право не могло быть приобретено у него товариществом". Нариманов Э.Н. Предмет как существенное условие договора уступки требования [Электронный ресурс]: «Юрист», 2004, вып. 2 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс». ↑

27. Уступка права возможна на сумму страхового возмещения (невыплаченную часть) и на подлежащую взысканию неустойку, как на отдельное право требования. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда по делу № 09АП- 61593/ 2015 [Электронный ресурс]: постановление от 11.03.2016 г. // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». ↑

28. Статья 388.1 ГК РФ определяет, если иное не установлено законом, будущее требование переходит к цессионарию с момента его возникновения. Соглашением сторон может быть предусмотрено, что будущее требование переходит позднее. ↑