Франчайзинг в системе российского гражданского права (Положение франчайзи как стороны по договору франчайзинга)

Содержание:

Введение

Растущая популярность франчайзинга, как формы организации бизнеса, требует подробного изучения ее особенностей. Стоит рассмотреть, какие у данной системы плюсы, существуют ли минусы, как соотносятся положительные и отрицательные стороны и почему выгодно использовать франшизу именно в сфере малого бизнеса.

Франшиза переводится с французского как льгота. Она означает определенный набор документов и прав на пользование такими элементами бизнеса, как: ноу-хау и технологии, методы ведения бизнеса, товарные знаки, марки, логотипы, бренды, бизнес-модели, программное обеспечение.

Говоря простым языком, франшиза это «аренда» определенного бренда или торговой марки, а так же приобретение права пользоваться всеми ее наработками, технологиями, репутацией для получения собственной выгоды в виде прибыли. Франчайзинг — это сам процесс покупки франшизы, т. е. заключение определенного соглашения между сторонами. В этих определениях часто возникает путаница: франшиза является объектом франчайзинга. Сторонами договора выступают франчайзер и франчайзи. Франчайзер продает франшизу, франчайзи ее покупает

Также в договоре оговаривается оплата стоимости франшизы, которая осуществляется в двух видах: паушальный платеж и роялти. Паушальный платеж — это единоразовая оплата стоимости франшизы. Роялти — это отчисление процента от прибыли, полученной в процессе использования франшизы. Также это может быть выплата фиксированного платежа за определенный период. Предприниматель, покупая франшизу, берет на себя определенные обязательства. Например, производить продукцию с соблюдением требований к ее качеству и применяемым технологиям, или осуществлять деятельность в строго установленном месте по намеченной схеме. Один из требований может стать использование товарного знака франчайзера.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся вокруг франчайзинга. Предметом – правовое регулирование франчайзинговых отношений.

Целью работы стали отношения франчайзинга в системе российского гражданского права.

Задачами данного исследования являются:

1. изучение правовых актов, литературы и судебной практики по тематике работы;

2. обобщение доступного материала по теме;

3. структурирование изученной информации в рамках работы;

4. раскрытие основных теоретических аспектов правового регулирования франчайзинга, включая историю данного явления.

6. поиск возможных вариантов разрешения обнаруженных проблем.

Основными методами, применёнными в исследовании, являются анализ, синтез, описание, дедукция, индукция, абстрагирование, системный и формально-юридический методы, а также метод компаративистики.

Глава 1. Теоретические аспекты франчайзинга, договора франчайзинга и отношений, складывающихся при заключении данного договора

1.1 Становление правовых франчайзинговых отношений

До того, как перейти к рассмотрению природы франчайзинговых отношений, было бы полезно оглянуться на историю этих отношений, то, как эти отношения зарождались и развивались. Мнение исследователей по вопросу генезиса франчайзинг, а особенно его ранних этапов несколько отлично. С. В. Климова в своей диссертационной работе самой ранней торговой практикой, напоминающей некоторые виды современного франчайзинга, называет систему гильдий в Лондонском Сити XII в^[1]. Также как практику, имеющую общие черты с франчайзингом, она отмечает систему связей пивоваров с владельцами постоялых дворов, основанную на выдаче займов последним и получении рынка сбыта (систему «связанных домов»). При этом она ссылается на Роберта Первина, председателя совета попечителей Американской ассоциации франчайзинга. Д. П. Бондаренко отмечает, что система связанных домов применялась и немецкими пивоварами^[2].

Некоторые учёные рассматривают средневековую Францию как место зарождения самой идеи франчайзинга. Так, А. А. Еремин связывает рассматриваемое понятие с привилегиями, которыми французские короли наделяли вассалов^[3].

Несмотря на некоторый интерес к предшествующим франчайзингу европейским практикам в доктрине, почти все исследователи сходятся на том, что родиной данного явления и местом его становления являются Соединённые Штаты Америки.

Первым участником рынка, который успешно использовал модель франчайзинга, традиционно называют основанную в 1851 г. компанию «Зингер» (Singer Sewing Machine Company). С 1863 г. она перешла на сбытовой франчайзинг. Важно отметить что так называемый «франчайзинг первого поколения» был преимущественно именно сбытовым, т. е. оптовый продавец (который мог быть одновременно и производителем) передавал известный потребителям товарный знак в пользование розничным продавцам, закупавшим и распространявшим его товары. Подобный подход связан по своей природе с дистрибьюционными отношениями. К такому выводу приходит Д. П. Бондаренко.

Далее полезно будет рассмотреть вехи в развитии франчайзинга, которые представлены деятельностью некоторых знаковых компаний. Одной из таких вех является создание к 1891 г. франчайзинговой сети парикмахерских салонов Марты Харпер. Основательница привнесла в модель достаточно много новых элементов, в т. ч. систему оказания поддержки франчайзи. Однако её заслуги были оценены по достоинству лишь спустя столетие, когда Международная ассоциация франчайзинга удостоила её титула «первого франчайзера».

В 1898 г. «Дженерал Моторс» начала строить свою франчайзинговую систему через сеть дилеров. Каждый из них получал свою территорию, вкладывал собственный капитал и имел право реализовывать только продукцию франчайзера. Такое нестандартное решение задачи расширения сбытовой сети было продиктовано нехваткой средств для применения более традиционного варианта.

В 1899 (или 1901) г. франчайзинг начинает применяться компанией «Кока-Кола». Первый её договор был заключён с «Кока-Кола Джорджия». Применение рассматриваемой модели было особенно удобно для компании исходя из специфики её деятельности: франчайзер производил и поставлял сироп, из которого в дальнейшем изготовлялся сам напиток. Такая стратегия позволила снизить затраты на транспортировку, что лишь поспособствовало оглушительному успеху компании в течение столетия.

К 1930-м гг. франчайзинг «захватил» топливную отрасль. Причин тому можно выделить несколько. С одной стороны, это недостаток капиталов для расширения сетей автозаправочных станций на фоне Великой депрессии и последующих лет. С другой, это неспособность крупных компаний гибко регулировать цены в условиях конкуренции с независимыми станциями. Кроме того, некоторые штаты ввели лицензирование станций. И наконец, в соответствии с «Новым курсом» Ф. Рузвельта в условиях доминирования идей Дж. Кейнса начали взыматься федеральный налог на социальное страхование и обязательные выплаты за сверхурочные работы.

До Второй мировой войны возникли и другие франчайзинговые системы, но действительно широкое их распространение произошло с 1950-х гг., усилившись в последующие десятилетия. Этому в наибольшей степени поспособствовал принятый в 1946 г. Закон о товарных знаках. Данный нормативный акт поспособствовал усилению правовой охраны товарных знаков, а в дальнейшем, после многочисленных дополнений, стал основополагающим документом, регулирующим порядок правовой охраны товарных знаков в США. Другой причиной возросшей популярности франчайзинга некоторые исследователи называют автомобилизацию населения и возникновение отраслей, удобных для данной модели.

В 1954–1955 гг. Рэй Крок получил лицензию на открытие новых ресторанов «Макдоналдс» за пределами Калифорнии и Аризоны и начал передавать право на открытие другим лицам^[4]. Таким образом, став субфранчайзером, он за небольшой срок расширил сеть ресторанов, накопил достаточно средств и выкупил бизнес у его основателей. Сейчас же «Макдоналдс» представляет собой самую успешную сеть ресторанов быстрого питания и владеет известнейшим товарным знаком. Пример этой и некоторых других компаний («Кентакки Фрайд Чикен», «Пицца-Хат» и др.) полностью изменил всю отрасль и поспособствовал более широкому применению франчайзинга во всей американской экономике в целом. Он стал применяться в таких сферах, как гостиничный бизнес («Хилтон», «Шератон»), консалтинг, розничная торговля и др. Большое распространение получил франчайзинг бизнес-формата, характеризующийся более высоким уровнем взаимодействия сторон.

Уже более полувека модель доказывает свою эффективность. Так, А. М. Годин в своей работе иллюстрирует её надежность статистикой^[5]. Выживаемость франчайзи через год составляет 97%, через 5 лет – 92%, а через 10 – 90%. Показатели же компаний, работающих по другим моделям, принципиально иные: 62%, 23% и 18% соответственно.

Уже во время своих первых шагов на своей родине франчайзинг начал применяться и в других странах. Сначала это была Европа, затем он покорил и весь остальной мир. Уже с 1920-х гг. он стал популярен во Франции с появлением сети магазинов «Призюник»^[6]. К 2015 г. объём мирового рынка франчайзинга достиг 3,96 трлн. долларов США, а количество франчайзеров достигло 30 тыс^[7]. Сейчас по количеству франчайзеров Северная Америка лишь третья. На первые места вышли Азия и Европа. Среди стран с большим отрывом лидирует Китай, имея на рынке более 4500 франчайзеров. Среди европейских рынков особенно выделяются французский – 2004^[8], из которых доля домашних компаний составляет около 85 %^[9], и испанский ­– 1298^[10].

В Россию идеи франчайзинга начали проникать с 1972 г., когда несколько советских предприятий получило возможность производить напитки по рецептуре «Пепсико». Конечно, это нельзя назвать полноценным франчайзингом в смысле права, но суть отношений была сходна с ним. В начале 90-х гг. XX в. можно обнаружить ещё один пример квазифранчайзинга, нашедший применение до законодательного закрепления коммерческой концессии. По договору аренды арендатору передавалось право на использование товарного знака. А. А. Еремин отмечает распространённость подобных договоров в деятельности нефтяных компаний.

А. П. Гарнов называет «Баскин-Роббинс» первой компанией, продавшей франшизу в России в 1993 г^[11]. Также он отмечает, что уже в 1993–1994 гг. появились и первые российские франчайзеры. Ими стали компании «Дока-пицца» и «Дока-Хлеб», организовавшие свои сети по принципам производственного франчайзинга. Но в целом, изначально именно крупные зарубежные компании использовали в России франчайзинг и способствовали его популяризации. Хотя уже к концу десятилетия начали регулярно появляться российские компании, работающие, например, в сфере общественного питания под брэндами «Русское бистро», «Ростик’с», «Крошка-картошка», «Теремок».

В начале 90-х годов XX в. в ходе реформ во всех сферах жизни общества законодатель начал разработку главы 54 Гражданского кодекса Российской Федерации^[12] (далее – ГК РФ), регулирующей договор коммерческой концессии, полноценно не существовавшее тогда в российской практике явление^[13]. В 1996 г. глава, как и вся часть 2 ГК РФ, была принята, в этом же году был заключён первый договор. С каждым годом коммерческая концессия становилась всё более распространённой, что подтверждается данными статистики. Н. А. Ющенко приводит в своём исследовании график изменения численности франчайзи в России с 1990 по 2004 гг. Если в 1990 г. их было 23, в 2001 – 100, то в 2004 – уже 256. К 2015 г. Россия поднялась на 8-е место в мире по числу франчайзинговых сетей. А к январю 2018 г. уже насчитывалось около 900 таких сетей, причём 35% из них были отечественными^[14].

В главу 54 ГК РФ изменения вносились нечасто, но они были достаточно существенны. В конце 2006 г. законодатель изменил дефиницию договора коммерческой концессии в части объектов исключительных прав, а также добавил упоминание о применении норм о лицензионном договоре в субсидиарном порядке. В июле 2011 г. произошли изменения, резко усилившие позиции правообладателя по договору: было добавлено несколько возможных обязательств пользователя, оснований одностороннего отказа правообладателя от договора, а право пользователя заключить договор на новый срок было изменено не в его интересах. После этого значительных изменений не происходило.

21 апреля 2014 г. в Государственную Думу группой депутатов был внесён проект федерального закона «О Франчайзинге»^[15], однако в марте 2016 г. он был отклонён. Многие исследователи ожидали его принятия. В нём предлагалось ввести в российское право договор франчайзинга, понятия франшизы, франчайзора, франчайзи. Законопроект содержал норму об информации о франшизе, подлежащей раскрытию. Как указано в пояснительной записке к нему, его основными целями являлись поддержка баланса интересов сторон, решение проблемы франшиз-пустышек.

Достаточно интересна история развития франчайзинговых ассоциаций в России. Первой такой ассоциацией стал, по свидетельству Ж. Н. Бородиной, Фонд развития науки, техники и франчайзинга, созданный при активном международном влиянии. В 1996 г. возникла Российская Ассоциация Развития Франчайзинга (РАРФ), проработавшая до 2017 г. И наконец, годом позже начала свою работу Российская ассоциация франчайзинга, объединившая крупнейших франчайзеров и признанная Международной ассоциацией франчайзинга.

1.2 Понятие франчайзинга и коммерческой концессии. Виды франчайзинга

Из всего массива проблем в области франчайзинга особое место занимает неопределённость терминов его понятийного аппарата. Так, даже к нынешнему времени в мире не сложилось единого определения франчайзинга, поэтому в литературе ведутся жаркие споры на данную тему.

Термин «франчайзинг», согласно одной из версий, восходит к средневековой Британии. Частично это подтверждает Оксфордский словарь от 1933 г. В нём «franchising» означал «все права и свободы епископатов, пожалованные … короной в 1559 г.». В то же время термин «franchises» подразумевал «ярмарки, рынки и другие места, отведённые для торговли»^[16].

Французское происхождение термина отмечается иными исследователями. Так, по мнению Д. Н. Землякова, он происходит от французского слова «franchise», означающего «льгота, привилегия, право участия»^[17]. Именно благодаря тому, что термин был заимствован из двух языков, появились разные его транскрипции: «франчайзинг» и «франшиза». Их можно считать синонимами, хотя часть исследователей отмечает различие в их применении в деловом обороте. Кроме обозначения всего явления существует и иное значения понятия «франшиза». Под ней понимают комплекс передаваемых франчайзером франчайзи исключительных прав.

В целом, франчайзинг – явление многогранное. Его рассматривают как правоотношение; правовой институт; систему экономических и правовых связей; договор; юридическую конструкцию; форму организации и осуществления предпринимательской деятельности; комплекс взаимосвязанных правовых средств; технологию ведения бизнеса; а также как механизм инвестирования.

В доктрине можно найти множество определений рассматриваемого явления. Для целей работы достаточно привести хотя бы несколько. А. А. Юрицин после изучения позиций учёных-предшественников пришёл к выводу о целесообразности рассмотрения франчайзинга с двух точек зрения: с экономической и юридической. Если в соответствии с первой, он представляет собой способ организации и развития бизнеса, то с юридической, франчайзинг – это урегулированная гражданским законодательством система предпринимательских отношений, возникающих по поводу и в процессе возмездного использования исключительных прав, принадлежащих правообладателю, или по осуществлению контрагентами совместной деятельности, сопряжённой с их использованием, а также отношений, связанных с координацией и субординацией действий сторон в процессе осуществления предпринимательской деятельности». Важно заметить, что данное определение сформулировано широко для того, чтобы охватить всё многообразие современных франчайзинговых отношений, некоторые виды которых не могут разместиться в рамках более традиционных вариантов определений.

А. А. Еремин даёт более конкретное определение. По его мнению, «франчайзинг - это правоотношение, система тесно взаимосвязанных правовых и экономических связей, форма организации и осуществления предпринимательской деятельности, представляющая собой урегулированную нормами права целостную систему отношений, реализуемых с помощью комплекса взаимосвязанных правовых средств для достижения конкретного экономического результата, основанных на договоре франчайзинга и иных сопутствующих договорных отношениях между лицом, предоставляющим комплекс исключительных и иных прав (франчайзером), и лицом, приобретающим данные права (франчайзи)…». Это определение также смогло охватить все виды франчайзинга, но конкретность привела к некоторой его громоздкости.

Понятия «франчайзинг», «договор франчайзинга» в российском праве отсутствуют. Вместо них существуют похожие по области применения «коммерческая концессия» и «договор коммерческой концессии». Основные положения о коммерческой концессии в российском праве закреплены в главе 54 ГК РФ.

Вопрос соотношения франчайзинга и коммерческой концессии в большей степени доктринальный. Так, в законодательстве отдельных стран эти понятия не равнозначны. Во Франции, Бельгии и Швейцарии термином «коммерческая концессия» обозначается некий эксклюзивный договор, предметом которого является исключительное распространение товаров. В целом, франчайзинг предполагает более высокий уровень взаимодействия между сторонами договора, вплоть до довольно жёсткого контроля. Договор коммерческой концессии, как правило, значительно в меньшей степени регламентирует отношения сторон.

Существует несколько позиций исследователей по вопросу соотношения понятий. Так, в решении комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству об уже упомянутом проекте федерального закона «О франчайзинге» содержится мнение, что отношения франчайзинга фактически регулирует глава 54 ГК РФ, которая именуется «Коммерческая концессия». Среди исследователей, отождествляющих франчайзинг и коммерческую концессию, можно выделить Е. А. Суханова. Другие учёные видят различия в сущности явлений, но не сходятся в том, как они соотносятся между собой. Е. В. Гелашвили считает, что договор франчайзинга отличается от договора коммерческой концессии из-за гораздо более широкого набора передаваемых прав. И. В. Никифоров отмечает, что концепция франчайзинга как модели бизнеса шире, чем отношения, регулируемые договором коммерческой концессии. С. А. Сосна и Е. Н. Васильева придерживаются позиции, что это два разных договора, хотя они и очень близки. Также они приводят точку зрения французского юриста, который, как и большинство исследователей во Франции, считает, что франчайзинг – лишь форма коммерческой концессии. Исходя из многообразия точек зрения и одной области применения, в рамках работы в дальнейшем можно придерживаться позиции о синонимичности понятий франчайзинга и коммерческой концессии.

У некоторых правоведов сложилось мнение, что сформулированный нынешним образом договор коммерческой концессии можно рассматривать не как договор франчайзинга, а как лицензионный договор. Представляется, что это весьма спорная позиция, хоть рамки коммерческой концессии в российском праве не столь широки как рамки франчайзинга в общемировой практике, их широта едва ли сопоставима с рамками лицензионного договора. По мнению А. А. Юрицина, коммерческой концессии в российском праве соответствует один вид франчайзинга: франчайзинг бизнес-формата. А. А. Еремин же считает, что гл. 54 ГК РФ регулирует именно франчайзинг, наиболее соответствующий понятию «franchising», а понятие коммерческой концессии, введённое п. 1 ст. 1027 ГК РФ, не соответствует его регулированию в главе в дальнейшем. Но вопрос о разграничении понятий «договор коммерческой концессии» и «лицензионный договор» весьма актуален. Одним из отличительных признаков коммерческой концессии является предоставление исключительного права на товарный знак, как указал Арбитражный суд города Москвы. Другой суд заявил, что «по своей правовой природе договор коммерческой концессии – это комплексный договор, в котором преобладает в качестве основы лицензионный договор о предоставлении исключительного права на товарные знаки и другие объекты исключительных прав», т. е. его специфический признак – комплексность.

Далее рассмотрим определение договора коммерческой концессии, содержащееся в п. 1 ст. 1027 ГК РФ. «По договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау)». Данное определение претерпело изменения с момента своего включения в ГК РФ: ранее как основные элементы комплекса исключительных прав назывались фирменное наименование и коммерческое обозначение, а товарный знак был лишь «другим предусмотренным договором объектом». Изменяющий норму Федеральный закон ввел в статью секрет производства (ноу-хау) как элемент комплекса прав, а фирменное наименование исключил.

Сторонами договора коммерческой концессии являются правообладатель и пользователь – юридические лица или индивидуальные предприниматели.

Достаточно неопределённая ситуация сложилась вокруг существенных условий договора коммерческой концессии. Несомненно, существенными условиями договора выступают его предмет и условия, относительно которых по заявлению сторон должно быть достигнуто соглашение. Также, для коммерческой концессии выделяют вознаграждение и срок. Хотя В. В. Витрянский и заявляет о том, что иных существенных условий исходя из текста гл. 54 ГК РФ назвать нельзя.

Подход к описанию предмета договора в теории права не единообразен: в одних работах он понимается как правоотношение или содержание обязательства, в других – как объекты гражданских прав. Применительно к предмету коммерческой концессии в первую группу правоведов следует включить, например, В. В. Витрянского. Представители второй рассматривают предмет как исключительные права или комплекс прав на результаты интеллектуальной деятельности (Г. А. Лаптев, Е. А. Суханов, Ж. Н. Бородина). В ходе дискуссий распространено также смешение предмета и объекта договора. С учётом всех теоретических трудностей, А. А. Юрицин предлагает «проводить тождество» предмета договора коммерческой концессии с объектом правоотношения, который объединяет как объекты договора, так и ключевые обязательства сторон. Тем не менее, даже подобный комплексный подход не способен примерить противоположные позиции в доктрине.

Как объект договора комплекс исключительных прав может состоять из всех объектов интеллектуальной собственности, которые можно передать. Однако по каждому договору коммерческой концессии должна состояться передача прав на товарный знак (знак обслуживания), а также на любой иной объект для того, чтобы образовать комплекс.

В качестве иного, прямо не названного в законе существенного условия выделяют срок договора. Однако А. А. Еремин и А. А. Юрицин приходят к выводу, что он всегда присутствует в данном договоре, договор заключается, как правило, на срок. Если же срока действия нет, то установлен шестимесячный срок уведомления об отказе от договора или же иной, согласованный сторонами, а значит, установление срока договора не является существенным условием договора коммерческой концессии.

Как существенное условие рассматриваемого договора выделяют и согласование условия о вознаграждении. Хотя А. С. Райников и заявляет, что при его отсутствии на основании дефиниции договора по аналогии следует применять норму об определении цены договора купли-продажи (п. 1 ст. 485 ГК РФ), он всё же усматривает больше причин, чтобы считать условие о вознаграждении существенным для коммерческой концессии. Во-первых, из-за необходимости согласовать форму вознаграждения (ст. 1030 ГК РФ), что предполагает согласованность его размера. Во-вторых, из-за уникальности исключительных прав, что делает невозможным определить цену принятым для купли-продажи способом. И в-третьих, из-за применения к договорам коммерческой концессии норм о лицензионных соглашениях, которые признаются незаключёнными при несогласованности размера вознаграждения.

А. С. Райников называет условие о способах использования предоставленного исключительного права как существенное. Его отсутствие, по его мнению, ведёт к тому, что договор будет являться незаключённым. однако А. А. Юрицин подвергает подобную позицию критике.

Разделение франчайзинга на виды имеет достаточно большое значение, поскольку различия между ними существенны. А. А. Юрицин называет в своей классификации по времени возникновения и активности взаимодействия товарный, бизнес-формат и конверсионный виды франчайзинга.

Самым ранним был товарный франчайзинг, который представляет собой предоставление прав франчайзером на распространение его продукции. Особенностью бизнес-формата является то, что помимо взаимодействия в более классическом варианте франчайзер делится и системой ведения бизнеса. Здесь большее значение приобретает коммерческий опыт и ноу-хау франчайзера.

Конверсионный франчайзинг наиболее молодой, сложный и интересный. Однозначных критериев его понимания нет. Среди множества различных его определений можно выделить экономическую суть данного вида. Несколько опытных предпринимателей или компаний кооперируются достаточно тесно, используют разделение труда, единую политику вплоть до единого руководства. Также используется зонтичный бренд франчайзера. Часто подобные отношения выходят за рамки франчайзинга. Существует также опасность нарушить антимонопольное законодательство.

По характеру отношений франшизы подразделяют на франшизы на продажу готового товара, франшизы на производство товара и франшизы на определённый вид деятельности. А по возможностям и намерениям франчайзи называют личный, деловой и инвестиционный франчайзинг. Помимо упомянутых классификаций существуют и другие.

Глава 2. Положение франчайзи как стороны по договору франчайзинга

2.1. Соотношение договора коммерческой концессии и договора франчайзинга в гражданском праве РФ

Благодаря планомерному развитию экономики, усложнению форм взаимодействия организаций, основанных на частных вложениях, уменьшению степени активного влияния государства на процессы производства и распределения товаров, работ и услуг, происходит становление новых вариантов и возможностей совершенствования экономической деятельности.

Развитие и усложнение экономики, а так же ее всеобщая глобализация породила новый способ осуществления предпринимательской деятельности – договор коммерческой концессии. Указанная договорная конструкция не является традиционной для российского гражданского права. Легальная дефиниция договору коммерческой концессии дана в ст. 1027 ГК РФ. Следует подчеркнуть одну из ключевых особенностей указанного правового института: комплексность исключительных прав, передаваемых по договору. Законодатель прямо указал на то, что права на товарный знак и на знак обслуживания подлежат обязательной передаче. Остальные права подлежат включению в договор, но определяются сторонами самостоятельно.

Значимость договора коммерческой концессии обусловлена тем, что его использование дает существенные преимущества на пути расширения бизнеса, а так же возможность взаимодействия субъектов, осуществляющих предпринимательскую деятельность на международном уровне, без крупных финансовых вложений. Предприниматель-пользователь в отношениях с контрагентами-потребителями осуществляет свою деятельность используя «маску» правообладателя, оформляя результаты своей деятельности его атрибутикой, давно зарекомендовавшей себя на рынке соответствующих товаров или услуг.

В мировой предпринимательской практике подобные отношения получили свое отражение в правовом институте, именуемом франчайзингом. Зарождение указанных отношений происходило в США, однако с течением времени франчайзинг получил активное развитие во многих странах мира.

Соотношение анализируемых договорных конструкций является актуальным вопросом главы 54 Гражданского кодекса РФ. В доктринальных исследованиях, посвященных заявленной проблеме, выделяется устоявшаяся точка зрения многих ученых-цивилистов, указывающих на абсолютную синонимичность понятий «коммерческая концессия» и «франчайзинг». Однако необходимо указать, что это не является общепринятой точкой зрения: теория и практика содержат так же иные подходы к анализируемому вопросу, которые заслуживают более детального рассмотрения.

Выяснение природы отношений франчайзинга имеет важное правовое значение. В гражданском законодательстве закреплен принцип свободы договора, согласно которому стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами – «непоименованный договор» (п.2 ст. 421 ГК РФ). Если отождествить договор коммерческой концессии с договором франчайзинга, то, даже называя соглашение франчайзингом, регулировать его необходимо по правилам главы 54 ГК РФ. Однако, если исходить из того, что договор франчайзинга и договор коммерческой концессии являются разными договорными конструкциями, встает вопрос: через какие нормы гражданского законодательства будет происходить регулирование отношений сторон. В последнем случае отношения, возникающие в рамках договора о франчайзинге, могут быть урегулированы с учетом правовой природы соглашения, а также особенностей, предусмотренных ст. 421 ГК РФ, двумя возможными путями:

1. Договор франчайзинга относится к числу смешанных договоров. К соглашению применяются нормы, регулирующие отношения, входящие в содержание договора. Например, это могут быть отношения, вытекающие из договора по оказанию услуг, лицензионного договора, договора аренды, договора купли-продажи и т. д. К тому же необходимо учесть следующее: даже при всей важности положений договора, согласованных сторонами, регулирование будет происходить с учетом императивных норм, указанных в договорных конструкциях составляющих ядро сложного соглашения. Условия договора не должны противоречить безальтернативным предписаниям закона.

2. Договор относится к числу непоименованных договоров. В этом случае регулирование будет происходить не только на основании заключенного договора, но с учетом общих норм о договорах и обязательствах, а так же (как прямо указанно в п. 2 ст. 421 ГК РФ) могут быть применимы правила об аналогии закона к отдельным отношениям сторон.

Очевидным является невозможность заключения договора франчайзинга без включения в него сразу несколько правовых институтов, известных гражданскому законодательству, которые бы регулировали данные отношения. Именно поэтому договор будет относиться к числу смешанных и к нему (в соответствии с п. 3 ст. 421 ГК РФ) будут применяться в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не будет вытекать из соглашения сторон или из существа договора. Законодатель указывает на важность положений заключенного договора, выводя их на передний план, но необходимо помнить об императивных предписаниях закона.

После выяснения практической ценности вопроса разграничения договоров коммерческой концессии и франчайзинга, вернемся к главному вопросу научного исследования: соотношение договора коммерческой концессии и договора франчайзинга.

Для разрешения указанного дискуссионного вопроса могут быть  выдвинуты три тезиса: 1) договоры франчайзинга и коммерческой концессии представляют собой различные договорные конструкции; 2) по своей юридической составляющей и правовой природе эти договоры являются идентичными, однако получившими различное наименование в зарубежной практике, коммерческом обороте и российском законодательстве; 3) фрайчайзинговая модель представляет собой общую форму, а договор коммерческой концессии рассматривается в качестве отдельного вида (варианта), или же договор франчайзинга следует определить в качестве отдельной части договора коммерческой концессии.

Обстоятельство, породившие споры о соотношении анализируемых договоров, заключается в отсутствии нормативного закрепления понятия «франчайзинг», а так же вариативности подхода к его регулированию на международном уровне.

Основным правовым актом, регулирующим отношения франчайзинга на уровне ЕС, является регламент Комиссии (ЕС) от 22 декабря 1999 г. № 2790/1999 «О применении статьи 81(3) Договора к категориям вертикальных соглашений и согласованных действий». Приведенный регламент проводит ориентирование сторон соглашения о франчайзинге на соблюдение определенных правовых норм, в виде перечня недопустимых положений, не закрепляя нормативное определение договора. В связи с этим стороны получают определенную свободу в регулировании своих договорных отношений.

Работа по разработке и унификации норм, направленных на регулирование отношений франчайзинга ведется в рамках международных организаций. Большой вклад внес международный институт по унификации частного права (УНИДРУА). На базе института проводилось изучение законодательства, регулирующего отношения франчайзинга  в различных странах, а так же динамики развития франчайзинга в мире.

Международная ассоциация франчайзинга рассматривает франчайзинг в качестве контрактных взаимоотношений, в соответствии с которыми франчайзер поддерживает такие области функционирования предприятия, как ноу-хау и обучение, при этом оператор ведет дело, используя общую торговую марку и технологию, а так же инвестирует существенную долю предприятия за счет собственных средств.

Подводя промежуточный итог всему вышесказанному напрашивается  вывод: международное правовое регулирование отношений франчайзинга реализуется по-разному (в определениях указывается на неодинаковый объем передаваемых по договору исключительных прав, права и обязанности сторон имеют различное воплощение, степень взаимодействия сторон соглашения является различной и т.д.), что приводит к отсутствию в настоящем времени общепризнанного подхода. Регулирование осуществляется различными международными актами, а так же рекомендациями международных ассоциаций дополняющими друг друга. Указанное обстоятельство препятствует единообразному регулированию договора франчайзинга на международном уровне.

Представляется, что такое общее понимание франчайзинговых отношений дается из-за сложности нормативного закрепления ввиду многогранности понятия. Сознательно указывается на определенное направление для последующего непосредственного регулирования отношений законотворческими органами конкретно взятой страны. К тому же передача сторонам возможности самостоятельного регулирования отношений, позволяет им создать именно ту модель взаимоотношений, которая является для них приоритетной.

Законодатели разных стран подходят к смыслу и содержанию термина «франчайзинга» по-разному. При этом широко используются термины: «франшиза» (franchise), «франшизное соглашение» (franchising agreement), «комплексная предпринимательская лицензия» и др.

Согласно данному постановлению: «франчайзи предлагает, продает или сбывает другому лицу (но не франчайзеру) товары или услуги, которые идентифицированы торговой маркой, знаком обслуживания, фирменным наименованием, рекламой или иным коммерческим символом, определяющим фирму-франчайзера; или отвечают стандартам качества, прямо или косвенно предписанным франчайзером; или поставляются франчайзером; или поставляются третьим лицом (поставщиком), с которым франчайзи ведет дело и который прямо или косвенно рекомендован франчайзером и связан с ним. Франчайзер осуществляет или имеет полномочия осуществлять тщательный контроль за методами работы франчайзи, включая организацию предприятия, рекламные мероприятия, маркетинг, деловые связи; или обеспечивает франчайзи различными торговыми точками, или обслуживает его расчетные операции по торговле указанными товарами или услугами; или обеспечивает помещения предприятия-франчайзи автоматами для продажи мелких товаров, стеллажами или другим инвентарем, используемым франчайзи, когда последний предлагает, подает или сбывает товары или услуги от имени франчайзера; или предоставляет франчайзи услуги лица, способного обеспечить его розничными точками, помещениями или другими услугами, перечисленными выше».

Как можно заметить, в данном случае у франчайзера намного больше обязанностей, фактически им создается предприятие (подразделение), через которое и будет происходить реализация товаров и услуг. К тому же можно сделать определенный вывод о том, что франчайзинг в США предполагает тесное сотрудничество контрагентов не только на первоначальном этапе, но и в последующем. Обращаясь же к гражданскому законодательству России, видим следующее: отношения контрагентов по договору коммерческой концессии выстроены в ином формате: ключевым обстоятельством является передача комплекса исключительных прав, а сама организация бизнеса возлагается непосредственно на пользователя, правообладатель же оказывает только техническое и консультационное содействие, не организуя предприятие самостоятельно. Приведенное сравнение показывает основные различия подобных правовых институтов.

В качестве промежуточного вывода необходимо указать на существующую разрозненность в понимании «франчайзинга» на международной юридической арене, что в значительной степени усложняет взаимоотношения между контрагентами.

Анализируя подходы ученых относительно соотношения исследуемых понятий, можно сделать вывод о том, что и коммерческой концессии и франчайзингу присущи ряд признаков, которые являются для них общими, однако ставить знак равенства между ними нельзя.

Действительно отношения франчайзинга подразумевают более высокий уровень взаимодействия между обладателем прав и предпринимателем, получившим право использования исключительных прав, а так же императивно установленную поддержку (оказание пользователю постоянного технического и консультативного содействия) и контроль за действиями последнего. Существующая законодательно установленная система взаимоотношений между сторонами договора строится на принципиально диспозитивных началах взаимодействия сторон. Следовательно, в данном случае справедливо использование термина «коммерческая концессия». Именно по этому пути пошел законодатель.

В связи с тем, что национальным законодателем был выбран термин «коммерческая концессия», были предусмотрены предпосылки для создания и развития в российском правопорядке самостоятельного правового института, который в своих сущностных чертах отличается от института франчайзинга сформулированного в ряде зарубежных стран.

В каждом конкретном правопорядке, устанавливается договорные конструкции, с учетом специфики отношений, уже сложившихся ранее. Однако, законодательство о коммерческой концессии, регулирующее этот правовой институт, должно ориентироваться на международное право для урегулирования отношений, усложненный иностранным элементом.

Из вышесказанного напрашивается вывод: договор коммерческой концессии и договор франчайзинга, имея хоть и схожую, однотипную природу, однако не могут быть отождествлены полностью, в виду становления института коммерческой концессии в отдельном правопорядке (правовые институты включаются в уже сформированную систему, соответственно видоизменится под ее воздействием), а так же ориентирующей сущности института франчайзинга, в соответствии с которой не происходит установление конкретных норм, а создается лишь направление для нормативного закрепления. Определение использованное законодателем в главе 54 ГК РФ отражает всю специфику регулируемых отношений, а так же подчеркивает особое развитие правового института коммерческой концессии.

Необходимо заметить, что сравнение понятий франчайзинг и коммерческая концессия, не всегда уместно, ведь по сути франчайзинг - общее собирательное понятие, реализуемое непосредственно в конкретной правовой модели разрабатываемой правоприменителем.

Договор франчайзинга и договор коммерческой концессии - два совершенно разных договора, хотя в экономическом отношении они имеют общую цель. Франчайзинг по сути не конкретный вид отношений, а общее направление развития правоприменительной мысли и развития законодательства определенной страны, то есть для того, чтобы франчайзинг был по настоящему международным (как один из видов),  необходимо подвести законодательное регулирование каждой страны под конкретный вид, к определенному шаблону, чтобы не допускать большого количества коллизионных пробелов. Вот поэтому и был создан франчайзинг в его мировом представлении, а вопросы регулирования отнесены к компетенции каждой отдельно взятой страны.

Возвращаясь к вопросу о нормативном регулировании, применимом к отношениям франчайзинга в гражданском праве РФ, становится очевидно, что соглашение о франчайзинге должно регулироваться с учетом норм о смешанных договорах, но ни как не с помощью норм главы 54 ГК РФ.

Учеными, в большей степени теми, кто высказывается за принятие федерального закона о фрайзинге, указывается на наличие затруднений в заключение договора франчайзинга, а как следствие отсутствие бурного развития франчайзинговой сети в России. С этим можно согласиться, но лишь отчасти, ведь профильное законодательство могло бы способствовать внедрению франшизных сетей, как следствие ускорить развитие предпринимательской сферы, однако пока предпосылок для создания упомянутого закона нет.

 

2.2. Проблемы защиты прав пользователей коммерческой концессии, возникающие на практике

Почти любой правовой институт, находящий применение в реальной жизни, не может быть назван совершенным. Причины этого естественны: необходимость соблюдать баланс интересов посредством общеобязательных предписаний, быстро меняющиеся общественные отношения, коллизии… Однако при анализе экономических отношений и правового регулирования коммерческой концессии можно заметить существенные несовершенства.

Пользователь по договору почти всегда является существенно более слабой компанией с экономической точки зрения, а подчас и индивидуальным предпринимателем. А значит, даже юридически равные возможности не способствуют справедливому соблюдению прав и интересов пользователей. В то же время, как уже было упомянуто в параграфе 1.1 работы, с 2011 г. правовое положение правообладателей в России лишь укрепилось.

С другой стороны, права потребителей достаточно эффективным образом обеспечиваются Законом РФ «О защите прав потребителей»^[18]. Исходя из всего этого, видится не самый высокий уровень защиты прав пользователя, что создаёт угрозу нарушения его прав и интересов. Для подтверждения или опровержения данной гипотезы следует изучить судебную практику и охарактеризовать положение дел на сегодняшний день. Именно в этом и заключается цель параграфа.

Обратимся к решению Савеловского районного суда и апелляционному определению Мосгорсуда. П. обратилась с иском к «Международной школе английского языка «Премиум» (пользователю по договору коммерческой концессии) о взыскании невозвращённой части излишне уплаченных денежных средств по уже расторгнутым договорам на оказание услуг. Ответчик объяснял свои действия удержанием с истца фактически понесённых расходов. Ими являлись обязательные платежи («регистрационный сбор»), которые компания уплачивала правообладателю за использование методики обучения. Они удерживались в соответствии с пунктом заключённого с П. договора. Кроме того, этот пункт включал в себя и плату за подключение к нескольким удалённым сервисам правообладателя.

По договору коммерческой концессии ответчик должен был выплачивать правообладателю 7% от общего валового дохода. Однако эта необходимость в платежах не была принята судом как достаточный аргумент для удержания денежных средств истца. Суд указал, что названное обязательство непосредственно не связано с договором на оказание услуг с П., поскольку договор коммерческой концессии заключён задолго до договора с П., и является коммерческим риском ответчика.

Конечно, здесь имеет место нарушение ст. 32 Закона «О защите прав потребителей», поэтому суд занял сторону истца. Однако в то же время, как можно отметить, допустимо такое условие, при котором даже при уплате роялти как процента с дохода, в случае отказа потребителя от исполнения договора и возврате ему средств, франчайзи должен заплатить франчайзеру. С одной стороны, таким образом, реализуется принцип свободы договора, но с другой, пользователь при заключении договора, похоже, не может повлиять на его условия.

Нужно отметить достаточно обширную судебную практику, связанную с требованиями истцов о возврате денежных средств в полном объёме при расторжении договоров с данной школой по изучению английского языка. И суды занимают различную позицию по вопросу правомерности удержания денежных средств за регистрационный сбор и подключение к удалённым сервисам правообладателя как фактически понесённым расходам. В похожем деле в кассационном определении суд поддержал выводы мирового судьи о том, что подключение к системам не связано непосредственно с договором на оказание услуг по обучению, заключенному с истцом, а значит их удержание и удержание регистрационного сбора неправомерно (это коммерческие риски). Однако в решении по другому делу суд первой инстанции не исследовал природу фактических расходов ответчика, ограничившись изучением содержания договора об оказании услуг. Его поддержал Мосгорсуд. Такой же подход и в определении по иным дела. Ещё в одном своём определении Мосгорсуд признал подключение учащегося к удалённым системам неотъемлемой частью прохождения обучения английскому языку по системе правообладателя, а не дополнительными услугами, а требования истца не поддержал. Во многих из указанных дел, в отличие от первого, регистрационный сбор понимается как стоимость услуг консультанта, входного тестирования, оформления договора.

С учётом того, что подобных дел ещё немало, истцы почти сразу расторгали договор, жаловались на низкое качество услуг, с некоторыми из них был заключён кредитный договор без их ведома, высока вероятность нарушения прав потребителей, несмотря на благоприятные исходы многих дел для ответчика. Права пользователя концессии также не выглядят защищёнными. И лишь правообладатель – «Уолл-стрит Инститьют Кей Эф Ти» ­– не испытал никаких негативных последствий, а ведь пользователь использовал его систему Wall Street Institute, что внушало потребителям определённый кредит доверия. Подобная ситуация представляется несправедливой.

Другую категорию вопросов порождает одно из кассационных постановлений Суда по интеллектуальным правам. Между ООО «ОКлинз» и ООО «Окей Вижен» 5 июля 2013 г. был заключён договор коммерческой субконцессии. По одному из пунктов договора он вступал в силу с момента его государственной регистрации. Однако общество «Окей Вижен» не зарегистрировало договор из-за отсутствия согласования существенных условий.

ООО «ОКлинз» обнаружило, что контрагенту было предоставлено право использования товарного знака, по поводу которого заключался договор, лишь 11 сентября, т. е. лишь через два месяца с момента подписаний договора коммерческой субконцессии. Это послужило основанием для «ОКлинз» для подозрения вторичного правообладателя в обмане и обращения в суд с требованием о признании договора недействительным, а также возмещения убытков.

Суд позицию истца не поддержал, указав на то, что «действуя с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру договора, [он] мог и должен был потребовать от ответчика предоставления документов, подтверждающих его право заключать договор субконцессии…». А договор ответчика с правообладателем был передан на регистрацию, хоть и был зарегистрирован после подписания договора с истцом, что, по мнению суда, исключает обман ответчика. Суд первой инстанции отказал истцу в удовлетворении его требований. Апелляционная и кассационная инстанция согласились с выводами суда.

Права на товарный знак у ответчика по рассмотренному делу отсутствовали на момент заключения договора субконцессии, что противоречит ещё римскому принципу, по которому никто не может передать прав больше, чем имеет сам.

В рассмотренной ситуации обе стороны, включая истца, действовали изначально пассивно, однако вторичный правообладатель не испытал существенных негативных имущественных последствий, что не представляется справедливым.

В другом судебном деле пассивность правообладателя также остаётся без последствий. Договор коммерческой концессии был заключён. При этом государственную регистрацию договора должен был осуществлять правообладатель, а расходы по ней нёс пользователь. Паушальный взнос пользователь уплатил, а расходы по регистрации – нет.

Через пять месяцев пользователь направил уведомление о расторжении договора из-за финансовых проблем. Ещё не расторгнув договор, пользователь обратился в суд с требованием о признании предоставления прав на комплекс исключительных прав несостоявшимся из-за того, что договор не был зарегистрирован. Суд, однако, заметил, что истцу возможность использования комплекса исключительных прав была предоставлена фактически, а ответчик не исполнил свою обязанность по регистрации из-за того, что истец не оплатил расходы по ней, т. е. обязанность ответчика по условиям договора была поставлена в зависимость от обязанности истца. В итоге позиция истца ни в одной из инстанций не снискала поддержки со стороны суда. Хотя из обстоятельств не следует, что ответчик предпринимал хоть какие-либо действия для того, чтобы договор был зарегистрирован.

Как ещё один пример худшего правового положения пользователя в сравнении с правообладателем можно привести следующее дело. Оно выявляет меньший набор возможностей пользователя по отношению к правообладателю при осуществлении предпринимательской деятельности. Здесь это проявляется в том, что одним из оснований мнения суда о рекламном характере конструкции над входом в магазин явилось то, что она содержала наименование компании-правообладателя и его товарный знак, а не наименование пользователя. Правообладателю подобный аргумент не мог бы быть высказан, а соответственно пользователь стеснён более узкими рамками, хоть в данном случае это и не выглядит очень значительным.

С действительно сложной ситуацией суды столкнулись в следующем деле. ООО «Агроторг» приобрело у «СПИК ГЛОБАЛ ЛИМИТЕД» право на использование на территории Российской Федерации (кроме Москвы и Московской области) товарных знаков (в т. ч. «Пятерочка») на основании лицензионного договора. Через два года между ООО «Агроторг» и ООО «Ак Барс Торг» был заключён договор коммерческой концессии, по которому предоставлялось право на использование товарного знака, коммерческого обозначения и иных исключительных прав на территории Республики Татарстан. Ещё через несколько лет ООО «Агроторг» на основании договора об отчуждении исключительных прав на товарные знаки приобрело указанные знаки у «СПИК ГЛОБАЛ ЛИМИТЕД» и почти сразу после этого начало осуществлять торговую деятельность на территории Татарстана с использованием товарного знака «Пятерочка Плюс». В связи с этим «Ак Барс Торг» обратился в антимонопольный орган, который признал действия «Агроторга» недобросовестной конкуренцией и обязал прекратить нарушения норм ФЗ «О защите конкуренции»^[19]. Общество обратилось в суд с обжалованием решения органа.

Суд первой инстанции отметил, что «Ак Барс Торгу» было передано на период действия договора коммерческой концессии право на единоличное и самостоятельное использование прав на товарные знаки на территории Республики Татарстан, и признал, что «Агроторг» совершает действия, квалифицированные как недобросовестная конкуренция.

В апелляционном рассмотрении суд указал на то, что в договоре не было предусмотрено условие о запрете правообладателю осуществлять аналогичную деятельность на территории Республики Татарстан, а присутствует лишь запрет правообладателю представлять право использование аналогичного комплекса на указанной территории третьим лицам. Исходя из этого, решение суда первой инстанции было отменено. Суд кассационной инстанции мнение апелляционного не поддержал.

Стороны дошли до Президиума Высшего Арбитражного суда, который поддержал позицию апелляционного, заявив, что договор не содержит условий о запрете правообладателю осуществлять аналогичную деятельность на указанной территории, использовать комплекс исключительных прав совместно. Исходя из этого, а также недоказанности того, что ООО «Агроторг» имело намерение передать пользователю исключительные права либо не раскрыло какой-либо информации относительно объема прав пользования исключительными правами, Президиум ВАС признал действия антимонопольного органа не соответствующими закону и нарушающими права истца. Было и дальнейшее рассмотрение в связи с новыми обстоятельствами, однако новые акты соответствовали позиции Президиума ВАС.

Данное дело показывает, что положение пользователя недостаточно хорошо защищено по закону. Лишь если бы он предусмотрел подобное развитие событий и включил запрет правообладателю на совместное использование комплекса исключительных прав на определённой территории в договор, он мог бы избежать неблагоприятных для себя последствий. Однако договор был заключён в 2004 г., когда опыт использования договора коммерческой концессии в России ещё был достаточно небольшим. Кроме того, сам правообладатель не развивал розничную сеть самостоятельно и не заявлял о таких намерениях вплоть до 2009 г. Таким образом, либо изначально стороны по-разному понимали условия заключённого договора, либо одна из сторон изменила свои намерения позже.

Заключение

В ходе работы был охарактеризован франчайзи, определено его правовое положение. Далее последовал анализ судебной практики, по результатам которого были выявлены ключевые проблемы, с которыми сталкивается пользователь коммерческой концессии в российской правовой системе. Первая группа из них связана с тем, что с учётом более слабого экономического положения франчайзи, нынешняя редакция закона более выгодна для контрагента. Более того, поправки в ГК РФ лишь расширили права правообладателей (например, в 2011 г. в текст закона были включены новые основания для одностороннего отказа от договора). Исходя из всего этого, у пользователей при заключении договора почти нет возможностей повлиять на него, а негативные для себя последствия обе стороны несут в равной степени (хотя на практике видно, что это далеко не так: правообладатель их зачастую не претерпевает в том объёме, что и пользователь). Второй группой проблем для пользователей является то, что из-за несоразмерности их опыта и возможностей правовой поддержки по сравнению с контрагентами они могут неверно истолковывать действия и намерения противоположной стороны при заключении договора, а также сталкиваются со сложностями при обосновании своей позиции при разрешении спора. Предложенные варианты разрешения проблем: поспособствовать установлению более благоприятного подхода для франчайзи в судебной практике; внести в ГК РФ поправки, изменив термины «коммерческая концессия» и наименования сторон по договору на «франчайзинг» и производные от него; выделить коммерческую концессию в отдельный параграф внутри главы о франчайзинге; урегулировать раскрытие информации и преддоговорные отношения в законодательстве.

Список использованной литературы

1. Климова С. В. Правовой режим франчайзинга в национальном и международном обороте: диссертация ... кандидата юридических наук. М., 2011. С. 14.
2. Бондаренко Д. П. Правовое регулирование договора коммерческой концессии в российском праве: диссертация ... кандидата юридических наук. М., 2013. С. 20.
3. Еремин А. А. Франчайзинг и договор коммерческой концессии: теория и практика применения: монография. М.: Юстицинформ, 2017. С. 27.
4. Климова С. В. Указ. соч. С. 20.
5. Годин А. М. Франчайзинг: монография. М.: Информ.-внедренческий центр «Маркетинг», 2006 . С. 21.
6. Рузакова О. А. Договоры о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении исключительными правами: учебно-практическое пособие для магистров. М.: Проспект, 2017. С. 85.
7. Чалдаева Л. А. Франчайзинг как современная форма привлечения инвестиций и укрепления позиций России в системе мирохозяйственных связей: монография. М.: МГТА, 2018. С. 61.
8. Статистика Французской федерации франчайзинга (данные за 2018 г. включительно) // https://www.franchise-fff.com/franchise/les-chiffres-cles.
9. Статистика Европейской федерации франчайзинга (данные за 2015 г.) // www.eff-franchise.com/130/franchise-data.html.
10. Данные отчёта 2017 г. «Франчайзинг в Испании» Испанской ассоциации франчайзинга // www.franchise.org/sites/default/files/Franchise-in-Spain-Report-2017.pdf.
11. Гарнов А. П. Социально-экономические аспекты формирования системы общественного питания в России. М.: Наука, 2005. С. 173.
12. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть первая – четвертая (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2019) // Собрание законодательства РФ. № 32. 05.12.1994.
13. Еремин А.А. История становления и развития правового регулирования договора коммерческой концессии в России // История государства и права. 2015. № 2. С. 14¬–15..
14. Нуретдинова Ю.В., Куприянова Д.О., Бурмистрова А.А. Перспективы развития франчайзинга в России в условиях экономической нестабильности // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2018. № 5-2. С. 171.
15. Проект Федерального закона №503845-6 «О франчайзинге» (ред., внесенная в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 21.04.2014).
16. Устюжанин А. А. Там же. С. 8.
17. Земляков Д. Н. Указ. соч. С. 11.
18. Титова М. Н. Правовой статус субъектов франчайзинга бизнес-формата // Предпринимательское право. 2014. № 3. С. 60.
19. Гражданское право: учебник: в 3 т. Т. 2. / Е. Н. Абрамова и др.; под ред. А. П. Сергеева. 2-е изд., М.: Проспект, 2017. С. 770.
20. Федеральный закон от 18.07.2011 № 216-ФЗ «О внесении изменений в часть вторую Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. № 159. 22.07.2011
21. Суханов Е. А. Комментарий ГК РФ: агентирование (глава 52), доверительное управление имуществом (глава 53), коммерческая концессия (глава 54). // Хозяйство и право. 1996. № 11. С. 144.
22. Кувшинова Д. Н. Проблемы, связанные с определением преимущественного права пользователя по договору коммерческой концессии. // Аллея науки. 2019. № 1(28). С. 751–752.
23. Корлякова Н. В. Способы защиты прав сторон при нарушении условий договора коммерческой концессии и лицензионного договора // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2011. № 4. С. 85.
24. Кулаковский В.В. Антимонопольное регулирование договора коммерческой концессии // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2017. № 10. С. 97.
25. Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей». «Ведомости СНД и ВС РФ». № 15, ст. 766. 09.04.1992.
26. Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (с изм. и доп., вступ. в силу с 27.12.2018) // Российская газета. № 162. 27.07.2006.

1. Климова С. В. Правовой режим франчайзинга в национальном и международном обороте: диссертация ... кандидата юридических наук. М., 2011. С. 14. ↑

2. Бондаренко Д. П. Правовое регулирование договора коммерческой концессии в российском праве: диссертация ... кандидата юридических наук. М., 2013. С. 20. ↑

3. Еремин А. А. Франчайзинг и договор коммерческой концессии: теория и практика применения: монография. М.: Юстицинформ, 2017. С. 27. ↑

4. Климова С. В. Указ. соч. С. 20. ↑

5. Годин А. М. Франчайзинг: монография. М.: Информ.-внедренческий центр «Маркетинг», 2006 . С. 21. ↑

6. Рузакова О. А. Договоры о создании результатов интеллектуальной деятельности и распоряжении исключительными правами: учебно-практическое пособие для магистров. М.: Проспект, 2017. С. 85.  ↑

7. Чалдаева Л. А. Франчайзинг как современная форма привлечения инвестиций и укрепления позиций России в системе мирохозяйственных связей: монография. М.: МГТА, 2018. С. 61. ↑

8. Статистика Французской федерации франчайзинга (данные за 2018 г. включительно) // https://www.franchise-fff.com/franchise/les-chiffres-cles. ↑

9. Статистика Европейской федерации франчайзинга (данные за 2015 г.) // www.eff-franchise.com/130/franchise-data.html. ↑

10. Данные отчёта 2017 г. «Франчайзинг в Испании» Испанской ассоциации франчайзинга // www.franchise.org/sites/default/files/Franchise-in-Spain-Report-2017.pdf. ↑

11. Гарнов А. П. Социально-экономические аспекты формирования системы общественного питания в России. М.: Наука, 2005. С. 173. ↑

12. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть первая – четвертая (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2019) // Собрание законодательства РФ. № 32. 05.12.1994. ↑

13. Еремин А.А. История становления и развития правового регулирования договора коммерческой концессии в России // История государства и права. 2015. № 2. С. 14­–15.. ↑

14. Нуретдинова Ю.В., Куприянова Д.О., Бурмистрова А.А. Перспективы развития франчайзинга в России в условиях экономической нестабильности // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2018. № 5-2. С. 171. ↑

15. Проект Федерального закона №503845-6 «О франчайзинге» (ред., внесенная в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 21.04.2014). ↑

16. Устюжанин А. А. Там же. С. 8. ↑

17. Земляков Д. Н. Указ. соч. С. 11. ↑

18. Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей». «Ведомости СНД и ВС РФ». № 15, ст. 766. 09.04.1992. ↑

19. Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (с изм. и доп., вступ. в силу с 27.12.2018) // Российская газета. № 162. 27.07.2006. ↑