Автор Анна Евкова
Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Финансы. Личное страхование и перспективы его развития в России

Содержание:

Введение

Во всех развитых странах страхование является стратегически важной отраслью экономики, обеспечивая подавляющую часть инвестиций в ее развитие и освобождая государственные бюджеты от расходов на возмещение убытков от непредвиденных событий. При этом особая роль страхования проявляется в решении социальных проблем общества. Социальные гарантии населению страховщики способны предоставлять наряду с государством, а порой и опережая государство.

Личное страхование - это форма защиты от рисков, которые угрожают жизни человека, его трудоспособности, здоровью.

К личному страхованию относят все виды страхования, связанные с вероятностными событиями в жизни человека. Согласно квалификации страхования, принятой в России, к отрасли личного страхования относят виды страхования, в которых объектом страхования являются имущественные интересы, связанные с жизнью, здоровьем, трудоспособностью и пенсионным обеспечением страхователя или застрахованного.

Основной ролью личного страхования является повышения социальной защищенности населения, путем выплат денежных компенсаций в случае потери здоровья, жизни или трудоспособности, повышение объема пенсий, за счет выплат аннуитетов, а также обеспечения населения качественным медицинским обслуживанием и многое другое.

Кроме того, страховые выплаты по договорам личного страхования уменьшают расходную часть государственного бюджета на социальные программы, а денежные средства, аккумулируемые страховыми компаниями, могут стать источником значительных долгосрочных инвестиций в экономику государства. Поэтому развитие страхования вообще и личного страхования в частности является важнейшим направлением деятельности современного Российского государства.

Степень изученности исследования. Вопросы страхования рассматривались в ряде отечественных научных монографий и в периодической печати. Среди российских ученых следует отметить работы: И. Балабанова, А. Аюшиева, Т. Гварлиани, Н. Грищенко, В. Сухова, Г. Черновой. Среди зарубежных авторов: Р. Картера, Д. Бланда, Р. Фегурсона. Проблемы страхового рынка в России изучались отечественными экономистами Н. Вигдорчиком, С. Васильченко, А. Куксиным, Н. Кричевским, Г. Сулеймановой, Н. Яшиной.

Анализируя экономическую сущность страхования и динaмику рaзвития стрaхового рынкa России нa соврeмeнном этaпe, был применен комплексный подход к проблеме его формирования, опираясь на труды как отечественных, так и зарубежных экономистов Т. Веблена, У. Митчелла, Д. Кларка, Р. Нельсона, Ф. Хайека, А. Добрынина, С. Дятлова, С. Курганского, Р. Капелюшникова, Д. Львова, Р. Нуреева, В. Тамбовцева, А. Шаститко и др.

Целью курсовой работы является анализ системы личного страхования в России посредством сравнительного анализа накопительного страхования жизни и страхования от несчастных случаев на примере страховой компании «Росгосстрах».

Исходя из поставленной цели, необходимо будет решить следующие задачи:

- рассмотреть содержание личного страхования и его место в системе страховых отношений;

- проанализировать накопительное страхование жизни и страхование от несчастных случаев на примере ООО «Росгосстрах»;

- раскрыть современные проблемы развития страхования жизни и страхования от несчастных случаев;

- показать перспективы развития личного страхования в России.

Объектом исследования являются такие виды личного страхования, как накопительное страхование жизни и страхование от несчастных случаев и болезней.

Предмет исследования - особенности личного страхования в ООО «Росгосстрах».

Методологической основой исследования является системный подход к изучению сущности экономических процессов и явлений, работы отечественных и зарубежных специалистов в области организации и проведения личного страхования.

Информационную базу исследования составили Гражданский кодекс РФ, Федеральный закон «Об организации страховой деятельности в РФ», Постановления Правительства РФ, материалы Министерства финансов РФ и РБ, официальных статистических органов РФ и РБ, государственных внебюджетных фондов. Большую помощь в исследовании оказали материалы, собранные и обобщенные автором при использовании глобальной информационной сети Internet и на официальном сайте страховой компании «Росгосстрах» за 2015 - 2016 гг.

Практическая значимость результатов проведенного исследования состоит в систематизации теоретического материала по теме исследования и анализе статистических данных компании «Росгосстрах».

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, трех глав основной части, заключения, библиографического списка.

В первой главе даны теоретические основы личного страхования и его места в системе страховых отношений в России. Даны основные понятия и классификация личного страхования, изучена нормативно-правовая база, регулирующая систему личного страхования в России, а также дана оценка зарубежному опыту личного страхования.

Во второй главе курсовой работе изучен предмет исследования, проведен сравнительный анализ личного страхования в страховой компании «Росгосстрах», выявлены основные проблемы и недостатки.

В третьей главе даны рекомендации по совершенствованию системы личного страхования в России.

В заключении даны основные выводы по результатам исследования.

1 Личное страхование и его место в системе страховых отношений

1.1 Нормативно-правовые основы организации личного страхования

Страхование представляет собой систему отношений по защите имущественных интересов физических и юридических лиц путем формирования за счет уплачиваемых ими взносов страховых фондов, предназначенных для возмещения убытков и выплаты страховых сумм участвующим в страховании лицам при наступлении страхового случая [3].

Уже в первой статье гл. 48 ГК «Страхование» указано, что страхование может осуществляться в добровольной и обязательной формах (ст. 927 ГК, см. также п. 2 ст. 3 ФЗ) [1].

На сегодняшний день проблемы представляют отсутствие легального определения обязательного страхования, несогласованность в правовом регулировании страховых отношений разными отраслями права и законодательства, противоречия между разноуровневыми правовыми актами в сфере обязательного страхования.

Характеристика «обязательное» связана с порядком установления обязанности страховать. Такая обязанность может быть возложена на лиц законом (п. 1 ст. 935 ГК) или «вытекать из закона» - формулировка п. 4 ст. 935 ГК, раскрытая в п. 3 той же статьи: на определенный круг лиц («юридические лица, имеющие в хозяйственном ведении или оперативном управлении имущество, являющееся государственной или муниципальной собственностью») может быть возложена обязанность страховать определенный объект («это имущество», т.е. выделенное им в право хозяйственного ведения или оперативного управления) «в случаях, предусмотренных законом или в установленном им порядке». Последняя норма дублируется, например, в п. 3 ст. 936 ГК («определяются... законом или в установленном им порядке»), п. 2 ст. 969 ГК («обязательное государственное страхование осуществляется непосредственно на основании законов и иных правовых актов о таком страховании... либо на основании договоров страхования, заключаемых в соответствии с этими актами») [1].

ФЗ подходит к вопросу об источнике правового регулирования значительно строже. Во-первых, согласно п. 4 ст. 3 ФЗ условия и порядок осуществления обязательного страхования определяются только федеральными законами о конкретных видах обязательного страхования. Во-вторых, та же норма конкретизирует требования к содержанию федеральных законов о конкретном виде обязательного страхования, более чем в три раза увеличивая их число по сравнению с п. 3 ст. 936 ГК [1].

Норма общегражданского законодательства предусматривает, что законом или в установленном им порядке определяются:

1) объекты, подлежащие обязательному страхованию;

2) риски, от которых они должны быть застрахованы;

3) минимальные размеры страховых сумм [18, с. 114].

По ФЗ содержание «федерального закона о конкретном виде обязательного страхования» включает положения, определяющие:

а) субъекты страхования;

б) объекты, подлежащие страхованию (совпадает с требованием ГК);

в) перечень страховых случаев (развитие требования ГК), при этом ФЗ (ст. 9) различает понятия страхового риска и страхового случая, понимая под первым предполагаемое событие, на случай наступления, которого проводится страхование и которое обладает признаками вероятности и случайности его наступления; а под вторым - совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам. В доктрине предложены более глубокие различия [25, с. 109].

г) минимальный размер страховой суммы или порядок ее определения (расширенный вариант требования ГК);

д) размер, структуру или порядок определения страхового тарифа;

е) срок и порядок уплаты страховой премии (страховых взносов);

ж) срок действия договора страхования;

з) порядок определения размера страховой выплаты;

и) контроль над осуществлением страхования;

к) последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств субъектами страхования;

л) иные положения [25, с. 56].

Что касается субъектов страхования, то по тексту п. п. 1 - 3 ст. 935, п. п. 1 и 2 ст. 936 ГК мы приходим к выводу, что обязательное страхование строится по принципу конструкции договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК). Лицо страхует:

- либо жизнь, здоровье или имущество других определенных в законе лиц на случай причинения вреда их жизни, здоровью или имуществу;

- либо риск своей гражданской ответственности, которая может наступить вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц или нарушения договоров с другими лицами;

- либо чужое имущество (являющееся государственной или муниципальной собственностью), переданное ему в хозяйственное ведение или оперативное управление [1].

При этом обязанность страховать свою жизнь или здоровье не может быть возложена на гражданина по закону (п. 2 ст. 935 ГК); а расходы по общему правилу, за исключением обязательного страхования пассажиров, которое в предусмотренных законом случаях может осуществляться за их счет, несет страхователь (п. 2 ст. 936 ГК).

Классификация обязательного страхования по видам страхователей пересекается с классификацией по видам источников страхования. Итак, обязательное страхование подразделяется на:

1) обязательное государственное страхование, которое осуществляется страховыми организациями за счет средств, предоставленных из соответствующего бюджета;

2) обязательное страхование, которое осуществляется за счет иных источников [29, с. 145].

Объектами обязательного государственного страхования могут быть только жизнь, здоровье и имущество граждан - государственных служащих определенных категорий (п. 1 ст. 969 ГК). На имущество и имущественные риски предпринимателей оно не распространяется [1].

В то же время взыскание сумм, неосновательно сбереженных лицом, на которое возложена обязанность страхования, в связи с невыполнением либо ненадлежащим исполнением им этой обязанности, по иску государственных органов - органов государственного страхового надзора в доход государства - Российской Федерации и даже с приращением - с начислением на эти суммы процентов в соответствии со ст. 395 ГК, свидетельствует о наличии в отношениях страхования государственного интереса и государственного контроля (п. 3 ст. 937 ГК) независимо от вида обязательного страхования.

Примечательно, что в Указе Президента РФ от 6 апреля 1994 г. № 667 «Об основных направлениях государственной политики в сфере обязательного страхования» предпринята попытка выделить приоритеты в правовом регулировании обязательного страхования опять-таки без какого-либо его подразделения:

а) первоочередное правовое урегулирование видов обязательного страхования, непосредственно направленных на защиту прав и свобод человека и гражданина, гарантированных Конституцией Российской Федерации;

б) подтверждение проведения в Российской Федерации основных видов обязательного личного и имущественного страхования, установленных актами законодательства Российской Федерации и бывшего Союза ССР в части, не противоречащей Закону Российской Федерации «О страховании»;

в) сохранение либо, при необходимости, увеличение установленных страховых сумм по видам обязательного личного страхования;

г) единство основных положений порядка и условий проведения обязательного страхования в Российской Федерации» [18, с. 202].

Возможно, это положительный момент, свидетельствующий о стремлении к унификации правового регулирования независимо от отрасли права и законодательства, возможно, - следствие смешения социального страхования и страхования, осуществляемого по правилам гражданского права.

Более или менее четко и единообразно определяются объекты страхования, которыми могут быть не противоречащие законодательству РФ имущественные интересы:

- связанные с жизнью, здоровьем, трудоспособностью и пенсионным обеспечением страхователя или застрахованного лица (личное страхование);

- связанные с владением, пользованием, распоряжением имуществом (имущественное страхование);

- связанные с возмещением страхователем причиненного им вреда личности или имуществу физического лица, а также вреда, причиненного юридическому лицу (страхование ответственности) [30, с. 99].

Следует различать страхование гражданско-правовой (деликтной) ответственности и страхование ответственности по договору. Основанием для страховой выплаты в первом случае является причинение страхователем вреда жизни, здоровью или имуществу третьих лиц, а во втором - неисполнение договорных обязательств.

Кроме того, ст. 928 ГК содержит перечень интересов, страхование которых не допускается:

а) противоправные интересы;

б) убытки от участия в играх, лотереях и пари;

в) расходы, к которым лицо может быть принуждено в целях освобождения заложников [1].

1.2 Личное страхование: содержание и классификация

Личное страхование - это форма защиты от рисков, которые угрожают жизни человека, его здоровью и трудоспособности [7, с. 18].

Личное страхование выполняет в условиях рыночной экономики важные социально-экономические функции, связанные с обеспечением защиты и роста материального благополучия населения. Его основной ролью остается предоставление эффективной страховой защиты от действия социальных рисков (рис. 1) [7, с. 24].

Рис. 1. Система страхования социальных рисков

При этом в добровольном личном страховании можно рассматривать две организационно-правовые формы:

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

- корпоративно-коллективную форму личного страхования;

- индивидуальную форму личного страхования [12, с. 15].

Так как в нашей стране государственная защита от социальных рисков не лишена ряда существенных недостатков, то дополнительные социальные гарантии, предоставляемые добровольным личным страхованием, приобретают все большее значение. Развитие личного страхования в России позволит повысить уровень защищенности населения от социальных рисков и социальную стабильность общества в целом.

Личное страхование можно подразделить на три подотрасли:

- страхование жизни;

- страхование от несчастных случаев;

- медицинское страхование (рис. 2) [12, с. 78].

Рис. 2. Классификация личного страхования по подотраслям и видам страхования

В Российской Федерации принята классификация страхования, предполагающая, с одной стороны, его разделение на две отрасли: личное и имущественное (ст. 4 ГК РФ) [1], а с другой стороны - специализацию страховых организаций, как это принято в Евросоюзе, при которой установлены две основные группы видов страхования: страхование жизни и страхование иное, чем страхование жизни, или рисковые виды страхования (ст. 6 Закона об организации страхового дела) [3].

Закон запрещает совмещать деятельность по страхованию жизни с видами имущественного страхования. Страховые организации могут одновременно проводить либо все виды личного страхования, но не заниматься имущественным страхованием, либо, осуществляя имущественное страхование, совмещать его с другими видами личного страхования, кроме страхования жизни.

В соответствии с Законом об организации страхового дела объектом личного страхования являются «имущественные интересы, связанные:

- с дожитием граждан до определенного возраста или срока, со смертью, с наступлением иных событий в жизни граждан (страхование жизни);

- с причинением вреда жизни, здоровью граждан, оказанием им медицинских услуг (страхование от несчастных случаев и болезней, медицинское страхование)» [3].

Применительно к отечественной практике личного страхования страховые риски определяются следующим образом (табл. 1) [5, с. 114].

Таблица 1

Классификация рисков в личном страховании

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

Страховой риск

Цель страхового покрытия

Вид страхования

Риск смерти

Необходимость обеспечить наследников и кредиторов

Виды страхования жизни с обеспечением на случай смерти

Риск дожития

Виды страхования жизни с обеспечением на случай дожития

До определенного срока или возраста

Накопление (сбережение) капитала или ренты

До возраста утраты трудоспособности по старости или инвалидности

Необходимость получения рентового дохода после прекращения трудовой деятельности

Пенсионное страхование

Риск заболевания, травмы

Компенсация расходов на медицинское обслуживание без выплат в пользу застрахованного лица

Медицинское страхование

Риск заболевания, травмы, смерти

Денежная компенсация временной или постоянной утраты трудоспособности, смерти застрахованного лица

Страхование от несчастных случаев и болезней

Важно отметить, что если риски имущественного страхования четко перечислены в гл. 48 Гражданского Кодекса РФ [1], то для личного страхования законодательная конкретизация страхуемых рисков не предусмотрена. В соответствии со ст. 934 ГК РФ по договору личного страхования страховщик обязуется за страховую премию, уплачиваемую страхователем, выплатить обусловленную договором страховую сумму в случае причинения вреда жизни или здоровью застрахованного лица, достижения им определенного возраста или наступления в его жизни предусмотренного договором события.

Принятая законодательная трактовка личного страхования дает возможность страховщикам включать в правила страхования любые события, которые могут произойти в жизни человека. Они могут носить как негативный, так и позитивный характер, быть случайными или детерминированными, оцениваться стопроцентной или близкой к этому значению вероятностью. Например, можно застраховать такие события, как бракосочетание, рождение ребенка, достижение совершеннолетия или пенсионного возраста. Риск смерти или ущерб здоровью в той или иной мере может покрываться в рамках и страхования жизни, и страхования от несчастных случаев, и медицинского страхования [14, с. 47].

Поэтому западная классификация страхования по двум группам (рисковое и не рисковое), построенная в зависимости от разделения видов страхования, в первую очередь по финансовому признаку, выглядит предпочтительнее. Личное страхование по своему финансовому содержанию гораздо сложнее имущественного страхования. Оно не располагает объективной оценкой ущерба, поскольку оценивать жизнь и здоровье человека можно только субъективно. Использование капитализации определяет сложный механизм финансовых расчетов современной и будущей стоимости взносов и выплат [14, с. 49].

Кроме финансовых особенностей личное страхование обладает существенными организационными отличиями по следующим параметрам:

- определение страхового интереса;

- многосторонность (полисубъективность) договора;

- ограничения на введение обязательных видов страхования;

- определение страховой суммы;

- отсутствие двойного страхования и контрибуционных прав страховщика;

- исключение права страховщика на суброгацию и регресс [15, с. 115].

Российским законодательством организационные особенности личного страхования были уточнены.

Во-первых, это касается действия принципа наличия страхового интереса. Страхователь имеет неограниченный страховой интерес в собственной жизни и здоровье, но, чтобы застраховать жизнь и здоровье другого лица страхователь должен юридически оформить это право. В соответствии со ст. 934 ГК РФ договор личного страхования может быть заключен в пользу лица, не являющегося застрахованным лицом (в том числе в пользу страхователя) только с письменного согласия самого застрахованного лица [1]. Если в договоре не указан выгодоприобретатель, то договор считается заключенным в пользу застрахованного лица, а в случае его смерти выгодоприобретателями признаются наследники застрахованного лица.

Во-вторых, по договорам личного страхования может быть более чем две договаривающиеся стороны. Кроме страхователя с его стороны участвуют застрахованное лицо (-а) и выгодоприобретатель (-ли). Если договор заключен в отношении жизни и здоровья самого страхователя и в его пользу, то он двусторонний. Если страхователь заключает и оплачивает договор страхования жизни и (или) здоровья другого лица в его или в свою пользу, то договор трехсторонний. Если же все три лица со стороны страхователя (сам страхователь, застрахованное лицо и выгодоприобретатель) представлены разными лицами, то договор четырехсторонний [5, с. 96].

Причем у каждой стороны есть свои права и обязанности (ст. 939 ГК РФ) [1]. Часто при заключении договора страхования жизни и здоровья страхователями выступают юридические лица: работодатели или профессиональные ассоциации. В некоторых случаях юридические лица могут выступать выгодоприобретателями. Но в любом случае застрахованными по определению могут быть только физические лица.

В-третьих, законодательством РФ на юридических и физических лиц может быть возложена обязанность либо страховать жизнь и здоровье других граждан на случай причинения вреда их жизни и здоровью, либо страховать риск собственной гражданской ответственности за причинение вреда жизни или здоровью других лиц. При этом подчеркивается, что «обязанность страховать свою жизнь и здоровье не может быть возложена на гражданина по закону» (ст. 935 ГК РФ) [1].

В-четвертых, в общем случае страховой договор считается консенсуальным договором, подразумевающим достижение согласия сторон по всем существенным условиям договора. Однако если в страховании имущества устанавливаемая в договоре страхования сумма определяется действительной стоимостью страхуемого объекта, то при заключении договора личного страхования страховая сумма устанавливается по усмотрению сторон. Единственным важным ограничением является материальная возможность страхователя оплачивать ту или иную страховую премию, зависящую от величины страховой суммы [5, с. 105].

В-пятых, с учетом предыдущего положения для договоров личного страхования не существует «чрезмерного» (двойного) страхования и, соответственно, ограничений по выплатам. Выплаты, произведенные по договорам личного страхования, полностью сохраняют у застрахованного лица или бенефициара прав на иные, обязательные государственные или договорные социальные выплаты, пенсии и пособия. Соответственно, предоставление государственной социальной помощи не ограничивает размеры выплат по договорам личного страхования [5, с. 111].

В-шестых, к договорам страхования жизни не применимы принципы суброгации и регресса. Страховщики не вправе потребовать с виновной стороны, если таковая есть, компенсации выплаченной страховой суммы, таким правом обладает только сам застрахованный или его наследники. Суброгация не применима к личному страхованию по определению. При страховании сумм указанные правила не действуют, поскольку личное страхование выполняет не компенсационную, а гарантийную и инвестиционную функции. При этом специфика личного страхования проявляется в особенностях каждой подотрасли страхования [5, с. 115].

Таким образом, личное страхование представляет отношения по защите личных интересов физических лиц при наступлении неблагоприятных событий (страховых случаев) за счет денежных фондов, формируемых из уплачиваемых ими страховых взносов (страховых премий). Личное страхование является отраслью страхования, где объектами страховых правоотношений выступают жизнь, здоровье, трудоспособность, старость человека, т. е. жизненные интересы, не имеющие прямой денежной оценки и связанные с нанесением личностного ущерба. Личное страхование снижает нагрузку на расходную часть бюджета (поскольку возмещаются убытки при наступлении страховых случаев) и позволяет успешно решать вопросы социального обеспечения, являясь важнейшим элементом социальной системы государства.

1.3 Особенности подотраслей личного страхования

Страхование жизни - подотрасль личного страхования, представляющая страховую защиту интересов физических, юридических лиц и государства, связанных с жизнью и пенсионным обеспечением граждан.

Договора страхования жизни принято классифицировать по следующим признакам:

1) по виду объекта страхования;

2) в зависимости от предмета страхования;

3) в зависимости от порядка уплаты страховой премии;

4) по виду страхового покрытия;

5) по виду страховых выплат;

6) по способу заключения [12, с. 36].

Практика показывает разнообразие заключаемых страховыми организациями договоров страхования жизни. При этом основными типами договоров страхования жизни являются следующие:

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

1) Срочное страхование жизни - страхование жизни на случай смерти на определенный период времени.

2) Пожизненное страхование - на случай смерти в течение всей жизни застрахованного лица.

3) Смешанное страхование жизни - страхование и на случай смерти, и на дожитие в течение определенного периода времени.

Основные характеристики базовых типов страховых договоров представлены в таблице 2 [9, с. 151].

Таблица 2

Базовые виды страхования жизни

Тип страхования

Страховое покрытие

Премии

Возможность выкупа

Характеристика типа страхования

Срочное

Выплаты страховой суммы бенефициару, если застрахованный умрет раньше срока, обозначенного в договоре

Периодические

Нет

Более дешевый и простой с высокой гарантией в случае преждевременной смерти

Пожизненное

Выплаты страховой суммы бенефициару, в момент смерти застрахованного независимо от времени ее наступления

Периодическая или однократная

Право на выкуп появляется только через определенное время действия договора

Наиболее полное обеспечение наследников с неограниченным сроком и элементами капитализации

Смешанное

Выплаты страховой суммы и в случае смерти застрахованного до окончания договора, и в случае дожития согласно договора

Периодическая или однократная

Да

Наиболее выгодные договоры в целях инвестирования и создания накоплений, но с невысокими гарантиями в случае смерти

Накопительное страхование - один из удобных и надежных способов долгосрочных инвестиций денег [14, с. 78]. Накопительное страхование жизни очень популярно в Европе, а сейчас начинает развиваться и у нас.

Одним из основных отличий накопительного страхования жизни является долгосрочный характер (до 40 лет и на всю жизнь).

На западе именно долгосрочное накопительное страхование жизни является средством аккумулирования стратегических накоплений граждан. Делая в течение определенного периода небольшие страховые взносы, клиент в конечном итоге оказывается обладателем больших сумм денег. Долгосрочное накопительное страхование - самый распространенный вид страхования в Западной Европе, Америке и Японии. Его доля достигает 70% от объема собранной страховой премии в целом по рынку [17, с. 33].

С инвестиционной точки зрения, более привлекательным кажется накопительное страхование жизни. Перспективы развития этого вида страхования в России связывают с «длинными деньгами», а это $50-300 миллиардов, которые население хранит в «чулках». В нынешних условиях хранить деньги дома слишком опасно. Года через три накопительное страхование жизни будет одним из самых востребованных видов страхования: спрос будет выше предложения.

Накопительное страхование жизни - это сочетание страхования жизни и здоровья человека, с программой накопления, сохранения и увеличения вашего капитала.

Это система накопительных страховых взносов, позволяющая целенаправленно хранить и приумножать ваши средства, а также застраховать себя и свою жизнь от различных непредвиденных обстоятельств [9, с. 56].

На практике это выглядит следующим образом: вы заключаете договор со страховой компанией на срок от 5 до 25 лет. Согласно условиям договора, в течение определенного срока, вы берете на себя обязательство ежегодно уплачивать заранее оговоренные страховые взносы, а страховая компания берет на себя обязательство застраховать вашу жизнь и здоровье, а также сохранить и приумножить ваши взносы.

В данном случае, ваши взносы делятся на две части, одна из которых идет на страхование жизни и здоровья, а вторая часть аккумулируется на счету клиента. Накопленные деньги компания инвестирует в различные инструменты, при этом ежегодно начисляя вам определенный процент, который в свою очередь также состоит из двух частей.

Во-первых, это гарантированный доход, который колеблется на уровне 4% годовых. Во-вторых, это дополнительный доход, который зависит от результатов инвестиционной деятельности. Это может быть и 8% годовых, и 15% годовых. А может быть и 0% годовых, если компания вложила деньги неудачно [12, с. 79].

При этом, в случае наступления страхового случая (смерть, болезнь, травма, инвалидность), вы гарантированного получите оговоренную в договоре страховую выплату по принципу «рискового» страхования, независимо от того, сколько взносов вы уже сделали. И, как правило, страховая сумма может в десятки раз превышать сумму внесенных вами взносов. Застраховать себя и свою жизнь, что очень актуально в наше неспокойное время, а также получить хорошую прибавку к пенсии, в случае, если страховой случай не наступил, и вы прилежно делали взносы на протяжении всего периода действия полиса.

Накопительное страхование жизни ни в коем случае нельзя ставить в один ряд с другими финансовыми инструментами, такими как банковские депозиты, пифы, акции, облигации [23, с. 69].

Основная задача накопительного страхования жизни - это не доход, а защита и создание «подушки безопасности». Это один из наиболее консервативных инструментов инвестирования, который дает минимальную доходность, но при этом гарантирует сохранность ваших средств, а также защиту вашей жизни и здоровья [18, с. 14].

Следующей подотраслью личного страхования является страхование от несчастных случаев и болезней, которое предоставляет страховую защиту интересов физических, юридических лиц и государства, связанные с нанесением вреда жизни, здоровью или трудоспособности застрахованного лица в результате несчастного случая или наступления смертельно опасного заболевания.

Страхователями при страховании от несчастных случаев являются:

- дееспособные физические лица, заключающие договоры индивидуального страхования в свою пользу;

- юридические лица, заключающие договоры коллективного страхования от несчастных случаев в пользу своих работников [3].

Существуют три варианта страхования физических лиц от несчастных случаев:

1) индивидуальное;

2) семейное;

3) коллективное [12, с. 47].

Страховыми случаями являются:

- временная утрата общей трудоспособности в результате несчастного случая;

- постоянная утрата общей трудоспособности (инвалидность) в результате несчастного случая [14, с. 112].

Выплаты по договорам страхования от несчастных случаев производятся в следующих формах:

- полной страховой суммы, указанной в договоре;

- части страховой суммы;

- страхового пособия или суточного вознаграждения;

- оплаты медицинских расходов по лечению (реабилитации).

Перечисленные четыре стандартных покрытия используются в различных комбинациях с детализацией страхового обеспечения по видам и зависят от конкретных условий договора страхования (рис. 3) [6, с. 74].

Форма выплаты определяется условиями договоров и характером последствий несчастного случая.

Рис. 3. Формы страховых выплат и страхового обеспечения по страхованию от несчастных случаев

Третьей подотраслью личного страхования является медицинское страхование, которая представляет страховую защиту интересов физических, юридических лиц и государства, связанных с необходимостью получения медицинской помощи гражданами, у которых возникли проблемы со здоровьем.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

Таким образом, личное страхование - это отношения по защите личных интересов физических лиц при наступлении определенных событий (страховых случаев) за счет денежных фондов, формируемых из уплачиваемых ими страховых взносов (страховых премий). Личное страхование в Российской Федерации - отрасль страхования, где объектами страховых правоотношений выступают жизнь, здоровье, трудоспособность, старость человека, т. е. жизненные интересы, не имеющие прямой денежной оценки и связанные с нанесением личностного ущерба.

2 Анализ состояния личного страхования в ООО «Росгосстрах»

2.1 Структура и деятельность ООО «Росгосстрах»

Группа компаний «Росгосстрах» - крупнейшая по масштабам в России страховая группа, безусловный лидер отечественного рынка. Надежность компании подтверждена временем - входящее в Группу ОАО «Росгосстрах» является преемником Госстраха РСФСР, созданного в 1921 году. Почти 25 миллионов граждан и порядка 240 тысяч корпоративных клиентов доверили компаниям группы «Росгосстрах» свою страховую защиту. 01.01.2010 г. прошло присоединение всех региональных обществ группы Росгосстрах к ООО «Росгосстрах». ООО «Росгосстрах» - единственная компания, которая располагает филиальной сетью, сравнимой по охвату с Почтой РФ и Сбербанком России.

Росгосстрах - одна из самых динамично развивающихся национальных корпораций всероссийского масштаба. Она занимает 70-е место в списке 500 крупнейших предприятий России и обладает сетью филиалов, сравнимой по охвату со Сбербанком и Почтой России.

Сегодня Росгосстрах предлагает своим клиентам современные и актуальные страховые услуги по всем существующим видам страхования.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

Росгосстрах обладает уникальной для России инфраструктурой по обслуживанию своих клиентов. Филиальная сеть Росгосстрах - это порядка 3000 республиканских, краевых и областных филиалов, агентств, страховых отделов, а также около 400 центров урегулирования убытков оснащенных самым современным в Европе программным обеспечением ClaimCenter (Guidewire Software).

Надежность и стабильность компании подтверждены в 2011 году рейтингом «А++» (высокий уровень надежности с позитивными перспективами), который присуждает авторитетное агентство «Эксперт РА».

Успехи «Росгосстрах», его руководства и команды специалистов неоднократно отмечены профессиональными российскими и международными наградами. Компания удостоена премий «Марка доверия» и «Финансовая жемчужина», а также является победителем премии профессионального сообщества «Золотая Саламандра» в пяти номинациях.

В группу компаний «Росгосстрах» входит порядка 3000 отделений, точек присутствия. Общее количество работающих в группе Росгосстрах около 100 000 человек, в том числе более 60 000 агентов. Ее уставной капитал составляет 8.1 млрд. рублей.

Видами деятельности компании являются:

- Страхование.

- Перестрахование.

Компания осуществляет добровольное и обязательное страхование в соответствии с законодательством Российской Федерации и получаемыми в установленном порядке лицензиями на право проведения страховой деятельности.

Лицензия Министерства финансов Российской Федерации № 2268Д от 05 ноября 1999 года предоставляет Компании право проведения следующих направлений страховой деятельности:

1. По личному страхованию:

- добровольное страхование жизни;

- добровольное страхование от несчастных случаев и болезней;

- добровольное медицинское страхование;

- обязательное страхование от несчастных случаев и болезней.

2. По имущественному страхованию:

- добровольное страхование средств наземного, воздушного и водного транспорта;

- страхование грузов;

- иных видов имущества и финансовых рисков.

3. По страхованию ответственности:

- добровольное страхование ответственности владельцев автотранспортных средств;

- гражданской ответственности перевозчика;

- гражданской ответственности предприятий - источников повышенной опасности;

- профессиональной и иных видов ответственности.

ООО «Росгосстрах» имеет возможность проведения страховых операций по 55 видам страхования.

Таким образом, в Группу компаний РОСГОССТРАХ входят ООО «Росгосстрах», ООО «СК «РГС-Жизнь», занимающаяся страхованием жизни и добровольным пенсионным обеспечением, а также ООО «РГС-Медицина», осуществляющая операции по обязательному медицинскому страхованию.

2.2 Сравнительный анализ видов личного страхования

По итогам 2014 - 2016 гг. в портфеле действующих договоров произошли изменения. Уменьшилось количество действующих договоров по личному страхованию, страховая сумма, также уменьшилась (табл. 3).

Таблица 3

Действующие договоры страхования

Показатель

2014 год

2015 год

2016 год

Кол-во, ед.

Страх. сумма, млн. руб.

Кол-во, ед.

Страх. сумма, млн. руб.

Кол-во, ед.

Страх. сумма, млн. руб.

Личное страхование (кроме страхования жизни)

9637

1473

8843

1146

2829

358

Все виды страхования

55247

127255

47753

179748

55834

122372

На рис. 4 показано количество действующих договоров страхования на конец года по всем видам страхования и по личному страхованию в частности в ОАО «Росгосстрах» за 2014 - 2016 гг.

Рис. 4. Количество действующих договоров страхования на конец года

Таблица 4

Страховые премии по прямому страхованию

Показатель

2014 год

2015 год

Темп роста, %

2016 год

Темп роста, %

Все виды страхования (млн. руб.)

4772,887

3134,180

65,67

2674,782

85,34

Личное страхование (млн. руб.)

28,309

18,994

67,1

4,735

24,93

По итогам 2015 года объем страховой премии по прямому страхованию составил 3,1 млрд. руб., или 65,67% от уровня 2014 года. Снижение темпов роста обусловлено в первую очередь тем, что в отчетном году не был пролонгирован заключенный с Министерством обороны Российской Федерации Государственный контракт по обязательному государственному страхованию жизни и здоровья военнослужащих Вооруженных сил Российской Федерации и граждан, призванных на военные сборы. По личному страхованию объем страховых выплат снизился. По итогам 2016 года объем страховой премии по прямому страхованию составил 2,67 млрд. руб., или 85,34% от уровня 2015 года. Снижение объемов, в первую очередь, связано с сокращением объемов операций по обязательному страхованию жизни и здоровья военнослужащих и приравненных к ним лиц, занимающему основную долю в страховом портфеле Общества. Снижение объемов носит запланированный характер и обусловлено проведенной в 2014 - 2016 гг. аналитической работой по выделению убыточных сегментов и исключению их из страхового портфеля.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

Таблица 5

Структура страховых премий, %

Показатель

2014 год

2015 год

Изменение

2016 г.

Изменение

Все виды страхования

100,00

100,00

-

100,00

-

Личное страхование

0,59

0,61

0,02

0,18

-0,43

В 2015 году ОАО «Росгосстрах» произвел страховые выплаты на общую сумму 3,7 млрд. рублей, что превышает аналогичный показатель прошлого года на 246 млн. рублей.

В 2016 году Общество произвело страховых выплат на общую сумму 2,3 млрд. руб., что ниже аналогичного показателя прошлого года на 1,4 млрд. руб. значительную долю в общем объеме выплат занимает обязательное государственное страхование жизни и здоровья военнослужащих - уровень выплат по данному виду страхования за 2016 год составил 91,68 % , что ниже аналогичного показателя прошлого года на 40,55%. Основной причиной снижения уровня выплат является отказ от пролонгации в 2015 году убыточного договора обязательного государственного страхования жизни и здоровья, заключенного с Министерством обороны РФ в 2014 году, убытки по которому в основном объеме урегулировались в 2015 году (и некоторая часть продолжает урегулироваться до сих пор) - убыточность данного договора составляет около 150%.

Таблица 6

Уровень выплат по прямому страхованию, %

2014 год

2015 год

Изменение

2016 г.

Изменение

Все виды страхования

72,41

118,11

45,7

85,92

-32,19

Личное страхование

8,04

10,78

2,74

63,40

52,62

Уровень выплат по личному страхованию вырос, по сравнению с 2014 годом на 2,7 %, а по сравнению с 2015 годом - на 52,6%.

Таблица 7

Общая сумма собранной страховой премии, тыс. руб.

Вид страхования, осуществляемый в соответствии с приложением к лицензии

2014 год

2015 год

2016 год

Страхование жизни на случай смерти, дожитие до определенного возраста или срока либо наступления иного события

56 189,00

26 235,00

18 877,00

Пенсионное страхование:

1 991,00

713,00

515,00

В т.ч. пенсионное страхование

1 920,00

710,00

515,00

Страхование жизни с условием периодических страховых выплат (ренты, аннуитетов)

71,00

3,00

0,00

Страхование от несчастных случаев и болезней

1 596 746,00

1 953 675,00

2 269 720,00

Иные виды страхования в страховом портфеле компании

61 200 207,00

47 059 886,00

87 322 432,00

На основании данных, приведенных в таблице 7 можно сделать вывод о том, что в компании «Росгосстрах» общая сумма страховой премии за анализируемый период по виду страхования - страхование жизни ежегодно уменьшается - в 2015 уменьшилась на 29 954 тыс. руб. по сравнению с 2014 годом, а в 2016 - уменьшилась на 7 358 тыс. руб. по сравнению с 2015 годом, а по виду страхования - страхование от несчастных случаев и болезней - ежегодно происходит увеличение (в 2015 - больше на 356 929 тыс. руб., чем в 2014 году, а в 2016 - больше на 316 045 тыс. руб., чем в 2015 году).

По данным, представленным на рис. 5, можно сделать вывод: доля страхования жизни в страховом портфеле компании уменьшается с каждым годом, а доля страхования от несчастных случаев и болезней в 2015 году увеличилась на 1,54% по сравнению с 2014 годом, а в 2016 году снова снизилась на 1,55%, т.е. практически достигла уровня 2014 года.

Рис. 5. Доли страхования жизни и страхования от несчастных случаев в страховом портфеле компании «Росгосстрах» за 2014 - 2016 гг.

Таким образом, на основании проведенного анализа можно сделать вывод о том, что в страховом портфеле компании «Росгосстрах» такие виды страхования, как страхование жизни и страхование от несчастных случаев и болезней занимают очень маленькую долю (0,02% и 2,6% соответственно в 2016 году); сумма страховых выплат по страхованию жизни уменьшается с каждым годом, когда как сумма страховых выплат по страхованию от несчастных случаев и болезней наоборот, ежегодно увеличивается.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

2.3 Современные проблемы и перспективы развития личного страхования в России

Развитие страхования жизни чрезвычайно актуально для современной России, однако этот процесс тормозится наличием многих ограничительных факторов.

Во-первых, страхование жизни по своему смыслу является долгосрочным видом страхования, действие полисов распространяется на 10-20 и более лет. В условиях политической и экономической нестабильности, высокой инфляции долгосрочные вложения не представляют интереса для населения.

Во-вторых, долгосрочное страхование жизни предъявляет серьезные требования к финансовому состоянию и устойчивости страховых организаций, поскольку в его основе лежит процесс капитализации страховых премий.

В-третьих, страхование жизни во всех странах рассчитано, в основном, на средние слои населения, имеющие определенное превышение доходов над расходами, часть которого она хотела бы сохранить для наследников или инвестировать для получения дополнительного дохода. В настоящее время в России отсутствует такая широкая социальная база для страхования жизни.

В-четвертых, сберегательно-накопительная функция страхования жизни может быть реализована только при наличии развитого рынка инвестиций. В России такой рынок находится в стадии формирования.

Следует отметить, что в страховании жизни особенно важно не просто предоставлять клиенту гарантию выплаты страховой суммы при наступлении страхового случая, но и экономически заинтересовать его в заключении такого договора.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

Грамотная налоговая политика в отношении страховых операций может стать мощным рычагом увеличения спроса населения на продукты страхования жизни. Вопрос о льготном налогообложении давно обсуждается в нашей стране, и некоторые положительные сдвиги в этом плане уже наметились. Льготы по налогообложению существуют для страховых выплат и, в определенной части, для страховых взносов, уплачиваемых работодателями при заключении коллективных договоров страхования жизни своих работников. Однако российским законодательством не предусмотрено пока никаких налоговых льгот и стимулов для граждан при заключении страховых договоров. В целях стимулирования спроса на страховые услуги по страхованию жизни необходимо, на наш взгляд, принять поправки в законодательство по уменьшению совокупного годового дохода граждан на сумму страховых взносов, уплачиваемых по договорам долгосрочного страхования жизни.

Вместе с тем без каких-либо ограничений ко всем видам страхования на территории Российской Федерации, в том числе к страхованию жизни, были допущены и европейские страховые компании. Накопленный европейскими страховщиками богатый опыт в этой области, возможность предложить широкий спектр программ накопительного страхования могут привести к тому, что большая часть потенциального российского рынка страхования жизни окажется под контролем иностранных страховщиков. Необходимо учитывать также тот факт, что у российских страховщиков не было возможности инвестировать средства в развитие страхования жизни, а срок окупаемости данного страхового продукта составляет пять-шесть лет. Иностранные же компании могут осуществлять многомиллионные инвестиции, главным образом в создание агентских офисов. Агенты привлекаются бонусами и высокой зарплатой, формируется широкая сеть, чтобы потом из нее отобрать несколько сотен наиболее результативных агентов. По данным экспертов Swiss Re в настоящее время в России доля страховщиков жизни, контролируемых западными компаниями, составляет более 5%.

Таким образом, перед российскими страховыми компаниями стоит задача в кратчайшие сроки вывести на рынок продукт по страхованию жизни, привлекательный для потребителя, способный конкурировать с предложениями западных компаний, а также позволяющий страховой компании эффективно вложить страховые резервы и обеспечить финансовую защиту рисковой составляющей договора страхования жизни.

Ощутимое влияние на объем продаж страхового продукта окажет наличие у компании узнаваемого бренда, проведение широкой рекламной и информационной компании в средствах массовой информации, на телевидении с учетом требований целевой группы потенциальных страхователей. Кроме того, создание разветвленной сети продаж − это длительный процесс, и страховая компания, не имеющая налаженной агентской сети, может потерять драгоценное время.

В современных экономических условиях вопрос гарантии сохранности средств остается крайне важным. Особенно это касается страхования жизни, поскольку долгосрочное страхование жизни есть механизм трансформации сбережений населения в долгосрочные инвестиции.

В настоящее время в России пока фактически нет долгосрочных финансовых инструментов, которые могли бы обеспечивать 20-летнее размещение резервов страховщиков по страхованию жизни. В настоящее время необходимо и государству, и российским страховщикам срочно решать задачи по созданию предпосылок для превращения страховых компаний в крупных институциональных инвесторов, которым доверяет население, для трансформации страховых резервов по страхованию жизни в значительный инвестиционный потенциал для национальной экономики.

Имеет свои проблемы и подотрасль страхования от несчастных случаев и, прежде всего, это касается коллективного (корпоративного) страхования от несчастных случаев.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

Суть данного страхового продукта заключается в предоставлении работодателем работнику страховой защиты на случай наступления несчастного случая или болезни.

Для работника это означает получение следующих выгод: имидж хорошей работы и уверенность в будущем; финансовая защита и поддержка на период восстановления от травмы или болезни; психологическое состояние уверенности - «не быть просящим».

В случае с работодателем он получает:

- конкурентоспособность предложения трудоустройства предприятия;

- возмещение вреда жизни и здоровью работника;

- защиту финансового благополучия семьи работника (страхование от потери дохода);

- страхование как часть социального пакета - мотивация персонала, укрепление репутации и авторитета руководства.

Таким образом, страхование от несчастных случаев может достаточно эффективно использоваться на предприятиях. Для активного использования этого страхового продукта требуется воля руководства предприятий, и стабилизация финансово-хозяйственной деятельности этих предприятий.

Также, подводя итоги анализа проблем накопительного страхования жизни в современной России, можно сделать следующие основные выводы:

1) В условиях политической и экономической нестабильности, высокой инфляции долгосрочные вложения в страхование жизни не представляют пока значительного интереса для населения.

2) В условиях общей нестабильности и возможности финансовых кризисов страховщики не могут давать гарантии на долгосрочную перспективу. Доверие населения к ним, как и к другим финансовым институтам, явно недостаточно.

3) Рынок инвестиций в России находится лишь в стадии формирования, а без него невозможно полноценно реализовать накопительные и сберегательные функции страхования жизни.

4) В России пока не существует законодательных или экономических рычагов, стимулирующих предпринимателей и население заключать договоры страхования жизни. Грамотная налоговая политика в отношении страховых операций может стать мощным рычагом увеличения спроса населения и юридических лиц на продукты страхования жизни.

Решение вышеперечисленных проблем будет способствовать укреплению национального страхового рынка, его дальнейшему росту и развитию, повышению инвестиционного потенциала страхования жизни и превращения его в стратегический сектор российской экономики.

личный страхование накопительный несчастный

3 Совершенствование системы личного страхования в Российской Федерации

3.1 Российский рынок личного страхования и влияние на него мирового финансового кризиса

Основной тенденцией на страховом рынке России с учетом ОМС - Обязательного Медицинского Страхования являлось неуклонное увеличение объемов премий со среднегодовым темпом прироста 13,5%. Однако с началом экономического кризиса и санкциями, отрицательный эффект от которого проявился именно в начале 2014 года, наметилось значительное сокращение темпов роста рынка. За четыре года сборы премии по страхованию жизни упали в шесть раз, что вызвано очищением страхования жизни от налогосберегающих схем. Опираясь на результаты маркетинговых исследований и мнения экспертов страхового рынка, агентство ТОП-ЭКСПЕРТ сообщает следующее: «По итогам 1 квартала 2014 года страхование жизни оказалось наименее затронуто кризисом и показало наибольший прирост среди всех видов страхования (остальные виды, кроме добровольного страхования ответственности и ОМС, продемонстрировали отрицательную динамику). При этом снижается доля кэптивных страховщиков за счет сокращения сотрудников организаций-страхователей, а также краткосрочного страхования жизни заемщиков за счет сжатия кредитования» [14].

Долгосрочное страхование жизни пока демонстрирует рост сборов премии. Положительную динамику имели и объемы страховых выплат во всех видах страхования. За прошедшие пять лет сохранилась тенденция по сокращению числа участников страхового рынка России. Государственный реестр на 01.04.14 содержит сведения о 769 страховых компаниях, за первый квартал отозвано 17 лицензий, из них четыре страховщика занимались ОСАГО, - их премии в данном виде составили 1,5 млрд. рублей [29, с. 96]. Ввиду высокой убыточности сегмента ОСАГО можно ожидать ухода компаний, ориентированных на развитие данного вида, особенно со значительной долей бизнеса в регионах. Также с рынка будут уходить региональные страховщики, имеющие проблемы с ликвидностью активов, высокой убыточностью и особенно, уровня расходов. Также возможен уход ряда компаний из первой сотни страховщиков, поскольку активно собирая страховые премии, страховщики дабы подержать платежеспособность компании, зачастую предлагают ставки, существенно ниже рыночных и ставок прошлого 2013 года, что вероятно является демпингом. В результате в кризисный период количество игроков неизбежно существенно сократится, - так предполагают эксперты компании Ингосстрах. Согласно данным ФССН (Федеральной службы страхового надзора), российские страховщики за первый квартал 2014 года увеличили сбор премий, включая ОМС, по сравнению с аналогичным периодом 2013 года на 6,0% до 243,2 млрд. рублей, выплаты выросли на 28,8% до 163,9 млрд. руб.

На основании информации ФССН агентство ТОП-ЭКСПЕРТ представляет диаграмму соотношения сбора страховых премий и выплат по наиболее востребованным в России страховым продуктам во втором квартале 2014 (оценивается совокупный страховой российский рынок) [24, с. 45].

Самые большие выплаты пригодятся на сегмент страхования транспортных средств, здесь выплаты составили примерно 85%, по ОСАГО выплаты составили почти 60%, наиболее доходными сегментами для страховщиков являются сегменты: страхование имущества юридических лиц без учета транспортных средств - процент выплат 16,5 и страхование от несчастных случаев и болезней - выплаты 17,8% от страховых премий [24, с. 46].

Для развития страхового рынка в первой половине текущего года характерны следующие основные тенденции: Темпы роста страховой премии составили 6,0%, при этом страховой рынок без ОМС снизился на 7,6%.

Причины следующие:

1) Резкий экономический спад в стране, - ВВП по итогам 1 квартала упал еще сильнее, чем страховой рынок, в номинальном выражении - на 9,5%, выраженный в замедлении темпов строительства, сокращении промышленного производства, росте просроченной кредиторской задолженности, снижении продаж иностранных автомобилей на 39% к уровню первого квартала прошлого года.

2) Быстрый рост безработицы, - он составил 7,7 млн. человек к концу апреля, следовательно, произошло снижение платежеспособного спроса на страховые услуги со стороны физических лиц и сокращение расходов на страхование со стороны предприятий крупного и среднего бизнеса.

3) Заметно уменьшение на рынке количества операторов - страховщиков.

4) С особой силой проявившаяся тенденция демпинга страховых тарифов в корпоративных видах страхования, а также в КАСКО.

5) Проявляется тенедция опережающего роста выплат над страховыми премиями. Как и годом ранее, выплаты росли более высоким темпом, чем премии, что является свидетельством корректного отношения страховщиков к клиентам, выполнения ими взятых на себя обязательств. Снижение доли регионов (кроме Москвы и области, и Санкт-Петербурга) в суммарных объемах страховой премии (без ОМС) с 44,3% до 42,3% в результате ухода ряда местных страховщиков с рынка, замораживания развития региональных сетей федеральными страховщиками под влиянием финансового кризиса [14, с. 115].

Основные факторы, влияющие на состояние страхового рынка:

- растущая убыточность добровольного медицинского страхования в связи с резким ростом числа обращений застрахованных, а также на фоне снижения тарифов;

- реализация крупными страховщиками программ создания собственных лечебных учреждений и клиник;

- сжатие кредитного сегмента страхования от НС из-за резкого сокращения объемов кредитования;

- сокращение объемов государственной поддержки в страховании сельскохозяйственных рисков;

- резкое, в ряде случаев необоснованное снижение ставок на рынке корпоративного страхования;

- сокращение продаж автомобилей, общее снижение проникновения страхования на фоне низкого платежеспособного спроса отразились на падении рынка автокаско в 1 квартале;

- сохранение низких темпов прироста премии из-за кризиса;

- отсутствие налогового стимулирования;

- неясность в отношении замены лицензирования вмененным страхованием ответственности.

Непосредственными конкурентами на страховом рынке являются универсальные рыночные страховщики, соответственно, без кэптивных и схемных страховщиков. В ряде субъектов России компании конкурируют как с филиалами крупнейших страховщиков, так и с сильными региональными страховыми организациями [18, с. 203].

На примере компании «Росгосстрах» приведем регионы, в которых компании удалось собрать наибольшие премиальные по страхованию в сегменте рынка ОМС за 1 квартал 2014 года (млрд. рублей): Москва - 5,841; Московская область - 1,101; Санкт-Петербург - 0,559; Нижегородская область - 0,203; Красноярский край - 0,196; Свердловская область - 0,194; Тюменская область -0,167. Выплаты Ингосстрах в тот же период составили 6,1 млрд. рублей. В том числе по добровольному личному страхованию - 1,1 млрд., по имущественному страхованию - 3,9 млрд., по страхованию ответственности - 0,3 млрд. Выплаты по ОСАГО составили 0,8 млрд. ОСАО Росгосстрах является универсальным страховщиком, оказывая услуги юридическим и физическим лицам, при этом обслуживание физических лиц растет опережающим темпом. Основными источниками роста в розничном страховании являются добровольное автострахование и личное страхование, в первую очередь, страхование медицинских расходов, в том числе, страхование туристов. Согласно отчетности ФССН, по итогам 1 квартала 2014 года Росгосстрах занимает второе место по объему прямой страховой премии (кроме жизни и ОМС) уступая ОАО СОГАЗ, увеличив долю рынка на 1,7 процента - с 6,3% до 8,0%. В добровольном личном страховании Компания впервые в истории поднялась на третью позицию и уступает только СОГАЗу и РОСНО. В страховании имущества и добровольном страховании ответственности Росгосстрах занимает первую позицию. Лидерство Росгосстраха в указанных сегментах обусловлено прочными позициями в корпоративном страховании (причем растет доля компании в обслуживании малых и средних предприятий), страховании специальных рисков, автостраховании и ДМС. Особенно сильны были и остаются позиции Компании в страховании сложных видов риска, где Росгосстрах традиционно в числе лидеров - это страхование ответственности судовладельцев, каско судов, страхование авиакосмических рисков. Безусловно, достичь подобных результатов Компании помогает устоявшаяся репутация в сфере страхования крупных коммерческих рисков [14, с. 203].

3.2 Комплекс мероприятий по повышению сбыта предложений по личному страхованию

Страхование является одним из важных факторов обеспечения стабильности социально-экономического развития страны. Страховой рынок в Российской Федерации за последние годы развивается ускоренными темпами при общем увеличении его объемов и расширении круга предоставляемых услуг. Вместе с тем, потенциал его развития далеко не исчерпан, а по использованию страховых инструментов Россия существенно отстает от большинства развитых стран.

В последние годы на развитие страхового рынка значительно влияли несколько факторов. Во-первых, это значительное сокращение сборов страховой премии по страхованию жизни, связанное с изменением налогового законодательства, что привело к некоторому сокращению объемов «псевдострахования», но мало способствовало развитию классического страхования жизни. И, во-вторых, реализация закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств».

Данная ситуация вызвана изменениями в налоговом и страховом законодательстве, вследствие чего страховые компании значительно уменьшили сборы страховых премий по налогосберегающим схемам страхования жизни, что лишь частично было компенсировано притоком страховых премий по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

В настоящее время очень остры социально значимые проблемы реализации Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», который зарекомендовал себя как эффективный инструмент, позволяющий на практике гарантировать возмещение вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потерпевших в дорожно-транспортных происшествиях. Реализация на территории Российской Федерации таких принципов обязательного страхования, как гарантия возмещения вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потерпевших, всеобщность и обязательность страхования гражданской ответственности владельцами транспортных средств и экономическая заинтересованность владельцев транспортных средств в повышении безопасности дорожного движения, является важным шагом на пути интеграции России в мировое сообщество [25, с. 79].

Указанное обстоятельство оказало положительное воздействие на систему страховых отношений в стране. Ввиду обязательности данного вида страхования, его массовости, дается толчок для развития добровольных видов страхования в России. Кроме того, введение обязательного страхования сказалось на ускоренном формировании современной инфраструктуры страхового сектора финансового рынка, а также создало новые рабочие места как непосредственно в страховании, так и ряде смежных отраслей, таких как: обслуживание и ремонт автомобилей, юридические, медицинские, оценочные и другие услуги.

Вместе с тем реализация данного закона столкнулась с рядом проблем. Предполагалось, что с введением обязательного страхования гражданской ответственности транспортных средств уровень безопасности дорожного движения на автомобильном транспорте повысится за счет использования экономических рычагов влияния на водителей транспортных средств. Но, к сожалению, на сегодняшний день ощутимого влияния на положение дел с предупреждением аварийности ОСАГО не оказывает, о чем свидетельствует статистика. Одной из причин данной ситуации также является плохое состояние автомобильных дорог.

Не менее важным для развития российского страхового рынка являются создание необходимых налоговых стимулов для продвижения страховых услуг в сфере добровольного медицинского страхования, страхования жизни, включая добровольное пенсионное страхование, а также дальнейшее совершенствование работы по формированию и размещению страховых резервов.

К числу первостепенных задач можно отнести также повышение конкурентоспособности российских страховщиков на мировом рынке. В настоящий момент Россия занимает на этом рынке еще довольно скромное место. Однако рост отечественного страхового рынка, повышение уровня капитализации компаний и их конкурентоспособности не только позволит российским страховщикам выйти на мировой рынок страхования, но также положительно отразится и на страховом рынке Российской Федерации, позволит повысить привлекательность российских страховых компаний, улучшить качество предоставляемых компаниями услуг [25, с. 114].

Однако для повышения конкурентоспособности отечественных страховых компаний при выходе на мировой рынок необходимо решить ряд проблем, стоящих на пути развития российского страхового рынка.

Так, многие исследователи выделяют проблему недостаточного развития долгосрочного личного страхования, как следствие низкого уровня доходов населения, недоверия к страхованию, ограниченного круга надежных финансовых инвестиционных инструментов, отсутствия страховой культуры населения и экономических стимулов для участия в долгосрочном личном страховании.

К проблемам, стоящим на пути развития российского страхового рынка, было отнесено несовершенство правовых и организационных основ обязательного страхования вследствие отсутствия единой государственной политики в этой сфере, попыток различных государственных органов решать узковедомственные задачи за счет обязательного страхования без учета приоритетов социально-экономического развития, реального состояния страхового рынка и финансовых возможностей потенциальных страхователей.

Еще одной проблемой является отсутствие общей базы статистических данных, необходимой для оценки вероятности наступления страховых рисков и максимального размера вреда, что способствовало бы установлению адекватных размеров страховых тарифов и повышению стабильности в деятельности страховых компаний [18, с. 70].

Необходимо также отметить, что повышение привлекательности российских страховых компаний невозможно без соответствующего развития инфраструктуры страхового рынка, то есть участников, во-первых, способных осуществить точную финансовую и техническую оценку рисков, размера вреда при наступлении страхового случая, во-вторых, необходимых для улучшения качества страховых услуг и продвижения их к потребителям.

В работе предлагается математическая модель расчета страховых тарифных ставок по страховому договору, включающему в себя не коррелируемые друг с другом страховые события (наступление одного не влечет за собой наступление другого), и события, ставшие следствием реализации вышеназванных событий.

В страховой практике при расчете тарифных ставок по массовым рисковым видам страхования применяется методика расчета тарифных ставок по рисковым видам страхования, согласно которой основная часть нетто-ставки рассчитывается по формуле (3.1):

, (3.1)

где, - основная часть нетто-премии,

р - вероятность наступления страхового случая по одному договору страхования,

- средняя страховая сумма по одному договору страхования,

- среднее возмещение по одному договору страхования при наступлении страхового случая.

Также используется упрощенная приблизительная формула для расчета рисковой надбавки (3.2):

, (3.2)

где - страховая надбавка,

n – количество договоров,

- квантиль нормального распределения.

В случае включения в страховой продукт нескольких страховых событий, т.е. создания комбинированного продукта существенной является величина дисперсии выплат, т.к. в различных сценариях выплаты существенно различаются и приблизительные расчетные формулы для расчета рисковой надбавки комбинированного продукта неприемлемы.

За счет четкого следования логическим правилам, позволяющим применять теории вероятностей, т.е. проводить расчеты без разного рода допущений, достигаются показатели, понятные, «прозрачные» для обеих сторон страховых взаимоотношений.

Так как часть страховых событий в комбинированном страховом продукте являются зависимыми, это не позволяет применять для расчета страховых показателей (основной части нетто-ставки, страховой надбавки) известные методы. Поэтому была построена вычислительная схема, позволяющая в указанных условиях избежать проблему, возникающую в связи с зависимостью страховых событий и на окончательном этапе применить стандартный актуарный подход.

Данная модель может быть использована при создании страхового продукта любой отрасли, для любого набора страховых рисков, в том числе для расчета фонда самострахования предприятия.

Заключение

В Российской Федерации на протяжении последних двух десятилетий наблюдается тенденция снижения уровня социальной защиты населения.

Основной причиной этого является неэффективность функционирования национальной системы обязательного социального страхования.

Наличие множества нерешенных проблем на современном этапе развития социального страхования в России требует совершенствования механизмов в развитии личного страхования.

При этом в условиях рыночной экономики, социальная защищенность не носит уравнительного характера, и роль личного страхования возрастает, дополняя государственное социальное страхование, тем самым обеспечивая уровень страховой защиты, которая соответствует желаниям и возможностям каждого.

В результате наличия целого ряда проблем добровольная форма организации личного страхования в нашей стране практически не используется для повышения уровня страховой защиты населения. В целом широкое развитие добровольного личного страхования в нашей стране проблематично.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

Развитию добровольного личного страхования в настоящее время препятствуют следующие обстоятельства:

- Во-первых, наличие недоверия страховщикам.

- Во-вторых, платежеспособность основной массы населения России находится на низком уровне.

- В-третьих, отрицательно сказывается на развитии добровольного личного страхования отсутствие благоприятных налоговых условий, стимулирующих спрос на страховые услуги.

- В-четвертых, отсутствует механизм по распространению информации о деятельности страховщиков, ориентированной на страхователя.

- В-пятых, страховщики не могут обеспечить стабильные проценты доходности по накопительным договорам страхования, по причине отсутствия надежных инвестиционных инструментов для размещения страховых резервов.

- В-шестых, неразвитость инфраструктуры регионального страхового рынка и отсутствие предложения страховых продуктов, способных заинтересовать потенциальных страхователей, сдерживают расширение круга страхователей.

- В-седьмых, бессистемно и без учета интересов страхователей ведется работа по совершенствованию страхового законодательства.

Таким образом, дальнейшее развитие личного страхования в нашей стране требует решения вышеперечисленных проблем, а для этого на наш взгляд, необходимо государственное стимулирование развития личного страхования, а также дальнейшее улучшение работы страховщиков на рынке личного страхования. Нам представляется, что большие перспективы в развитии имеет именно добровольное коллективное личное страхование. Уже сегодня страховые взносы по таким договорам в соответствии с налоговым законодательством, относятся к расходам на оплату труда в пределах установленных норм, что должно стимулировать руководителей предприятий к заключению данных договоров.

Необходимым отметить перспективность развития страхования жизни в России с помощью обществ взаимного страхования (ОВС). Более низкая стоимость страховой защиты в ОВС по сравнению с коммерческими страховщиками представляет интерес для нашего рынка личного страхования. Следовательно, для успешного развития рынка личного страхования требуется решение целого ряда проблем, и их решение требует усилий и государства, и страховщиков. В долгосрочной перспективе рынок личного страхования должен обеспечить достойный уровень страховой защиты граждан России.

Список используемой литературы

1. Гражданский Кодекс Российской Федерации часть 1 и 2: Федеральный Закон от 21 октября 1994 г. (с последующими изменениями и дополнениями) // КонсультантПлюс

2. Налоговый кодекс Российской Федерации: Федеральный Закон от 5 августа 2000 г. №118 - ФЗ // КонсультантПлюс

3. Федеральный Закон от 27 ноября 1992 г. №4015 - ФЗ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» // КонсультантПлюс

4. Федеральный Закон от 16 июля 1999 г. №165 - ФЗ «Об основах обязательного социального страхования» // КонсультантПлюс

5. Федеральный закон Российской Федерации от 24.07.1998 №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (в ред. Федерального закона от 23.07.2008 №183-ФЗ) // Собрание законодательства РФ, 03.08.1998, №31, ст. 3803.

6. Федеральный закон Российской Федерации от 15.12.2001 №167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» (в ред. Федерального закона от 30.12.2008 №304-ФЗ) // Собрание законодательства РФ, 17.12.2001, №51, ст. 4832.

7. Федеральный закон Российской Федерации от 21.12.1994 №69-ФЗ «О пожарной безопасности» (в ред. Федерального Закона от 14.03.2009 №32-ФЗ) // Собрание законодательства РФ, 26.12.1994, №35, ст. 3649.

8. Закон Российской Федерации от 28.06.1991 №1499-1 «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации» (в ред. Федерального закона от 23.07.2008 №160-ФЗ) // Ведомости СНД и ВС РСФСР, 04.07.1991, №27, ст. 920.

9. Алехина Е.С. Основы страховой деятельности: учебное пособие / Е.С. Алехина. - Белгород: Кооперативное образование, 2014. - 364 с.

10. Алехина Е.С. Современные проблемы развития добровольного социального страхования в России / Е.С. Алехина // Социально - экономически проблемы инновационного развития [Текст]: Материалы 1-й международной научно-практической конференции - Воронеж, 2016. - С.32-36.

11. Архипов А.П. Страхование. Современный курс. / А.П.Архипов. - М.: Финансы и статистика, 2014. - 451 с.

12. Балакерева В.Ю. Проблемы развития отрасли / В.Ю. Балакерева // Финансы. - 2016. - №8. - С.41-43.

13. Баланова Т.А., Алехина Е.С., Шандракова Н.Н. Страхование. / Т.А. Баланова, Е.С. Алехина, Н.Н. Шандракова. - Белгород: Кооперативное образование, 2015. - 208 с.

14. Богданов И. Итоги развития страхового рынка России за первое полугодие 2014 года. М., 2014. - 300 с.

15. Гвозденко А.А. Основы страхования - М.: Финансы и статистика, 2015. - 200 с.

16. Годин А.М., Фрумина С.В. Страхование - М.: Дашков и Ко, 2014. - 283 с.

Преступность и нарушение законности в рядах Вооруженных Сил России подрывает не только авторитет воинских формирований в обществе, но и несет потенциальную угрозу государству в целом, так как именно Вооруженные Силы РФ, в первую очередь, стоят на страже государственных интересов на мировой арене и обеспечивают суверенитет России.

Обращаясь к криминологическим данным и состоянию преступности в войсках отметим, что за последние 5 лет в свете коренных преобразований данной сферы, наблюдается положительная тенденция сокращения количества преступлений, совершаемых военнослужащими. Так, общее количество преступлений и происшествий в Вооруженных Силах РФ в 2014г. снизилось на 10%, причем по некоторым видам было зафиксировано более чем 30-процентное снижение. По данным Министерства обороны РФ, такой результат был достигнут благодаря совместной работе командиров воинских частей прокуроров[1].

В то же время, проведенный анализ состояния, уровня и динамики преступности в рядах Вооруженных Сил, а также уголовно-процессуальных норм[2] и ведомственных нормативных актов, затрагивающих процесс проведения проверки и производства дознания командиром воинской части как органом дознания позволяет констатировать, что эффективность борьбы с преступностью весьма существенно ограничивается несистемным подходом законодателя, противоречивостью отдельных норм указанных актов, что в итоге приводит к формальному снижению уровня преступности и ее переход в разряд латентной.

В статье мы проанализируем наиболее существенные, на наш взгляд, проблемы, напрямую затрагивающие качество и эффективность проведения проверки по сообщению о совершенном преступлении, а также производство дознания в воинских частях, а также предложим пути их решения.

Производство проверки сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144-146 УПК РФ в соответствии уголовно-процессуальным законодательством РФ осуществляется командиром воинской части. Однако, следует заметить, что такая функция командира воинской части не согласуется с его задачами, поставленными Министерством Обороны РФ. Более того, командир, как правило, сам проверку сообщения о преступлении не проводит, а поручает это дознавателям.

Действующая Инструкция о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, в которых законом предусмотрена военная служба, для осуществления дознания в Вооруженных Силах РФ предусматривает назначение дознавателей. Анализ положений, закрепленных в статье 5 Инструкции позволяет сделать вывод, что дознавателем может быть назначен только офицер, однако это противоречит духу уголовно-процессуального закона, не закрепляющего таких требований к дознавателю. Более того, как мы уже упоминали выше, органом дознания в Вооруженных Силах может быть только начальник (командир) воинской части и т.д.

Продолжая рассуждения, следует признать, что в действующем законодательстве правовой статус дознавателей воинских частей не закреплен. Об этом указывает и ряд ученых в своих исследованиях. Так, М.В. Трофимов, определяя понятия и сущность дознавателя в воинских частях говорит о том, что говорить о такой процессуальной фигуре можно лишь с весьма большой долей условности[3].

Более того, отдельными учеными (к примеру, Е.А. Глухов) отмечается, что офицеры воинских частей обязанности дознавателей выполняют за рамками должностных обязанностей и не обладают навыками расследования уголовных дел[4].

Такое несоответствие задач, стоящих перед офицерами воинских частей, «отвлечение» от выполнения боевых и иных возложенных на воинскую часть задач, на наш взгляд, недопустимо. Как представляется, налицо явное противоречие и несоответствие с одной стороны военной службы, направленной на эффективное выполнение задач, стоящих перед подразделением, воинской частью, а с другой интересов уголовного преследования, целью которого является полное и качественное расследование преступлений.

Анализ практической деятельности органов дознания в Вооруженных Силах показывает, что, как правило, в качестве дознавателей в подавляющем большинстве случаев назначаются офицеры, не имеющие соответствующего образования, подготовки и требуемых практических навыков. В связи с чем, функции дознавателя ими исполняются неохотно, потому что такая нагрузка воспринимается как дополнительная. В то же время, Министерство обороны РФ, до последних лет практически не принимало никаких усилий, направленных на ужесточение порядка отбора и профессиональной подготовки военных дознавателей, что в конечно итоги привело к снижению качества производства дознания и проверки сообщения о преступлении (неправильная квалификация преступления, неверное принятие решения в соответствии со ст. 145-146 УПК РФ и т.д.[5].

Более того, в связи с тем, что функции военного дознавателя в настоящее время исполняют сотрудники той же воинской части, возникает еще ряд проблем, вызванных конфликтом интересов в сфере соблюдения и обеспечения законности в воинской части с одной стороны, а с другой показателями служебной дисциплины во вверенном подразделении. Вследствие этого, складывается ситуация когда перед командиром воинской части предстает выбор – либо предать гласности допущенные военнослужащими нарушения, то есть показать свою работу в части выявления правонарушений, либо «скрыть» выявленные нарушения и наказать виновных методами, отличными от уголовно-правовых.

В первом случае, когда о преступлении становится известно общественности и вышестоящим руководителям, командир воинской части может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за низкую воспитательную работу в части, за отсутствие должного контроля за подчиненными и т.д. Данные обстоятельства влекут увеличение уровня латентности преступлений в воинских частях, так как командир воинской части не заинтересован снижать показатели работы в части соблюдения законности.

С другой стороны, следует указать на коррупционную составляющую процесса производства проверки и производства дознания по уголовному делу, так как уголовное преследование осуществляется сотрудниками той же части, в которой и совершено преступление. В первую очередь, это касается случаев совершения преступления со стороны офицерского состава. О какой-либо объективности процесса расследования можно говорить лишь с определенной долей условности.

Помимо сказанного выше, стоит указать на связь дознавателя и начальника органа дознания, которая заключается в прямой подчиненности первого перед вторым. Это влечет за собой практически полное нивелирование процессуальной обособленности дознавателя и дознаватель превращается в обычного исполнителя, который вынужден исполнять все указания начальника органа дознания. В связи с чем, в Вооруженных Силах, складывается ситуация субъективного подхода к организации и проведению дознания и расследования в целом.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу, что полномочия командира воинской части как органа дознания по проверке сообщения о преступлении, возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в порядке, предусмотренном ст. 157 УПК РФ, с одной стороны осуществляются исключительно теми должностными лицами органов Вооруженных сил России, которые указаны в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 40), а с другой, в соответствии с Инструкцией, командир воинской части как орган дознания, обладающий процессуальным статусом начальника органа дознания, в порядке, предусмотренном УПК РФ вправе возложить отдельные процессуальные полномочия органа дознания на подчиненных ему должностных лиц, что на наш взгляд не совсем корректно и целесообразно.

Подтверждением сделанного нами вывода может выступить анализ Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое утверждено совместным Приказом МВД, Прокуратуры, ФСБ, МО, ФСИН… [6], в котором содержатся ошибки и неточности. Данное Типовое положение определяет понятие «должностные лица» органа дознания не совсем корректно. Нам представляется, что у командира воинской как органа дознания нет и не может быть должностных лиц, так как должностные лица могут быть только в воинской части, а не у самого командира (так как он является органом дознания). В то же время, УПК РФ в качестве субъектов производства проверки по сообщению и организации дознания помимо командира воинской части иных её должностных лиц не предусматривает. В связи с этим, мы приходим к выводу, что осуществлять процессуальные действия и расследовать уголовное дело в форме дознания вправе только командир воинской части.

Весьма перспективным направлением решения рассмотренных нами проблем является создание специализированных органов, уполномоченных проводить проверку и осуществлять уголовное преследование в отношении военнослужащих.

Так, в 2012 г. началось формирование подразделений военной полиции по территориальному принципу. В связи с этим заслуживают внимания предложения, в соответствии с которыми предлагается в штате подразделений военной полиции предусмотреть отделы (отделения) военных дознавателей, на которые возложить функции органов дознания в гарнизонах. Такие предложения видятся весьма перспективными.

Проект Федерального закона «О военной полиции» в п. 2 ч.1 ст. 6 «Основные направления деятельности военной полиции» закрепляет, что одним из важных направлений деятельности военной полиции будет осуществление полномочий органа дознания в Вооруженных Силах в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством[7].

В компетенцию военной полиции будут входить выявление, предупреждение, пресечение и расследование преступлений небольшой и средней тяжести, совершаемых на территории воинских частей, соединений, учреждений и гарнизонов.

Также, на сотрудников военной полиции будет возложена обязанность осуществлять розыскную и оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, необходимо прийти к выводу, что принятие закона «О военной полиции», а также внесенного 4. декабря 2014 г. Президентом России В.В. Путиным проекта федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам деятельности военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации» (15.01.2015 проект принят в 1 чтении Государственной Думой РФ) позволит существенно повысить качество производства дознания в Вооруженных Силах РФ и нанести, на наш взгляд, значимый удар по преступности военнослужащих.

В свою очередь, мы предлагаем формировать будущие отделы дознания в структуре военной полиции за счет привлечения в ряды Вооруженных Сил лиц с высшим юридическим образованием, возможно сотрудников МВД РФ за счет выплат различных надбавок и введения на первых порах льгот. Конечно, сразу сформировать профессиональный состав достаточно больших по численности подразделений не представится возможным, поэтому, на первых порах, выглядит крайне целесообразным проведение курсов повышения квалификации действующими дознавателями системы МВД в рядах Вооруженных Сил, а также отправление на стажировку офицеров, которые уже в настоящее время исполняют обязанности дознавателей в отделы полиции системы МВД РФ.

17. Гребенщиков Э.С. Региональные проблемы развития и поддержка страхования: подходы и модели / Э.С. Гребенщиков // Финансы. 2016. - №10. - С. 43-47.

18. Долинская В.В. Обязательное страхование: вопросы правового регулирования и классификации // Законы России: опыт, анализ, практика, 2016, №9. - С. 12 - 101.

19. Дюжиков Е.Ф. Некоторые вопросы совершенствования регулирования страхования жизни в России / Е.Ф. Дюжиков // Финансы. 2016. - №6. - С. 54-59.

20. Ермасов С.В. Страхование. / С.В. Ермасов, Н.Б. Ермасова. - М.: Издательство Юрайт; Высшее образование, 2014. - 703 с.

21. Коломин Е.В. Раздумья о страховании / Е.В. Коломин. - М.: ИД «Страховое Ревю», 2015. - 201 с.

22. Коломин Е.В. Теоретические и практические аспекты страховой защиты жизни и здоровья граждан России / Е.В. Коломин // Финансы. 2012. - №7. - С. 47-51.

23. Куликов С.В. Финансовый анализ страховых организаций. / С.В. Куликов. - Ростов н/Д.: Феникс, 2014. - 221 с.

24. Лельчук А.А. Страхование жизни: болезни роста / А.А. Лельчук // Финансы. 2016. - №7. - С.48-51.

25. Мамедов А.А. Финансовые правоотношения в сфере страхования // Финансовое право. 2014. №2. - С. 70 - 72.

26. Никулина Н.Н. Финансовый менеджмент страховой организации. / Н.Н. Никулина, С.В. Березина. - М.: Юнити - Дана, 2015. - 431 с.

27. Орлов // Страховое дело. 2016. - №10. - С.32-37.

28. Смирных А.Г. Правовой статус субъектов страхового дела: новеллы российского законодательства // Журнал российского права, 2014, № 9. С. 45 - 66.

29. Сплетухов Ю.А., Дюжиков Е.Ф. Страхование - М.: Инфра-М, 2014. - 300 с.

30. Сплетухов Ю.А., Дюжиков Е.Ф. Страхование. / Ю.А. Сплетухов, Е.Ф. Дюжиков. - М.: Инфра-М, 2015. - 120 с.

31. Страхование: Принципы и практика./ Составитель Дэвид Бланд. - М.: Финансы и статистика, 2016. - 240 с.

32. Страховое право: Учебник для вузов / Под ред. проф. В.В. Шахова, проф. В.Н. Григорьева, С.Л. Ефимова. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2013. - 340 с.

33. Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М., 2014. - 278 с.