Эволюция антимонопольного законодательства в разных странах (Эволюция антимонопольного регулирование в России)

Содержание:

Введение

Антимонопольное регулирование - одна из важнейших составляющих внутренней экономической политики всех стран с развитой рыночной (и не только рыночной) экономикой. Поэтому государство разрабатывает и регулирует антимонопольную политику. Фактически, это государственная деятельность, направленная на установление и реализацию правил ведения предпринимательской деятельности на рынках товаров и услуг с целью защиты добросовестной конкуренции и обеспечения эффективности рыночных отношений.

Антимонопольное законодательство направлено против накопления фирмами опасной для общества монопольной власти. Монопольная власть - это возможность монополиста устанавливать цену на свой товар, изменяя его объем, который он готов продать. Степень монопольной власти отдельного продавца зависит от наличия близких заменителей его товара и от его доли в общих продажах на рынке.

Антимонопольное законодательство может пониматься и в широком и в узком смысле слова. Обладание монопольной властью отнюдь не означает, что данная фирма должна быть чистой монополией. В первом случае оно направлено против чистых монополий и крупных олигополий, обладающих избыточной монопольной властью, а также не предотвращение «нечестных» действий, нарушающих общепринятые нормы делового общения. Широкая трактовка антимонопольного законодательства направлена против всех форм накопления монопольной власти, в том числе и мелкими фирмами, любых форм монопольного поведения.

На сегодняшний день, каждая экономически развитая страна имеет определенную систему антимонопольного регулирования, созданную на основе опыта других государств, а также использующую информацию о собственных монополиях. Особенно актуальна эта проблема для России: после развала СССР, наша страна получила целый комплекс гигантов-монополистов. С самого начала 90-х годов эта проблема остро встала перед нашим правительством: без принятия твердых и эффективных мер по борьбе с монополизмом нельзя и надеяться на какие-либо экономические реформы.

Объект исследования - антимонопольное законодательство и антимонопольное регулирование в зарубежных странах

Предмет исследования - особенности эволюции антимонопольного законодательства и антимонопольного регулирования в зарубежных странах и в России.

Цель работы: выявить особенности эволюции антимонопольного законодательства и антимонопольного регулирования в различных государствах.

Исходя из цели были поставлены и решены следующие задачи:

- проанализировать эволюцию антимонопольного регулирования в России;

- современные аспекты антимонопольного регулирования в России;

- охарактеризовать эволюцию и состояние антимонопольного законодательства в зарубежных странах;

Методы исследования: анализ и синтез, обобщение, сравнительный анализ.

Область возможного практического применения: результаты полученные в курсовой работе могут быть использованы при изучении курса «теория отраслевых рынков».

Исходя из цели и задач курсовая работа имеет следующую структуру: введение, две тематические главы, заключение, библиография.

Глава 1. Анализ эволюции и современного антимонопольного регулирования в России

1.1 Эволюция антимонопольного регулирование в России

Антимонопольное законодательство России про­шло определенный период своего становления и развития, характеризую­щийся некоторыми отличительными чертами. Начнем с того, что, как отме­чается в юридической литературе, «право дореволюционной России не со­держало специальных норм о конкуренции и монополии. Попытки создать законодательство (в основном о синдикатах и трестах) не пошли дальше раз­работки законопроектов»^[1]. Вместе с тем, определенное теоретическое изуче­ние проблемы, безусловно, имело место. Так, А.И. Каминка, занимаясь срав­нительным анализом французской и немецкой систем борьбы с недобросо­вестной конкуренцией, отмечал, что «французская судебная практика про­явила огромную энергию в этой борьбе, не имея на своей стороне, строго го­воря, поддержки законодателя. Немецкий суд обнаружил в этом вопросе большую сдержанность. Но, считаясь с этим, германский законодатель счел себя вынужденным взять в свои руки эту борьбу. Какая из этих двух систем более целесообразна? ...Путь судебной борьбы представляется менее совер­шенным. Прежде всего трудности ее обуславливаются тем, что часто недоб­росовестность проявляется в пользовании тем, что, казалось бы, составляет право данного лица... Далее неудобства этого пути заключаются в том, что он ставит борьбу в полную зависимость от частной инициативы»^[2].

В советский период нормы об антимонопольном регулировании пред­принимательской деятельности практически отсутствовали в связи с тем, что ключевые позиции в экономике официально занимали крупные госу­дарственные монополии, а отношения конкуренции для того периода были не характерны. Вместе с тем СССР 19 сентября 1968 года ратифицировал Парижскую Конвенцию по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года, которая в ст. 2 в качестве объекта промышленной собст­венности называла «пресечение недобросовестной конкуренции», а в ст. 10 bis раскрывала отдельные виды недобросовестной конкуренции, относя к ним в том числе: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуще­ствлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать пред­приятие, продукты, промышленную или торговую деятельность конкурен­та; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществле­нии коммерческой деятельности может ввести общественность в заблужде­ние относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров». Это способствовало тому, что от­дельные нормы, направленные на защиту конкуренции, имелись и в норма­тивных актах законодательства СССР .

Реформирование российской экономики и социальной сферы на рубе­же конца 80-х — начала 90-х годов дало новый импульс в развитии законо­дательства о защите конкуренции. С принятием Постановления Совета Министров РСФСР от 10.09.90 г. № 344 в качестве антимонопольного ор­гана был создан Государственный комитет РСФСР по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур. Однако те полномо­чия, которыми данный комитет был наделен согласно Временному положе­нию о нем, носили, во-первых, примерный, а, во-вторых, во многом коор­динационный и совещательный характер, на что прямо указывает п. 1 отме­ченного Постановления, закрепляя положение о том, что «функции Госу­дарственного комитета РСФСР по антимонопольной политике и поддерж­ке новых экономических структур подлежат уточнению с принятием и вве­дением в действие законодательных актов РСФСР об ограничении монопо­листических действий и поддержке предпринимательства». Вместе с тем в перечне полномочий Государственного комитета по антимонопольной по­литике было предусмотрено достаточно любопытное право «создавать в ус­тановленном порядке хозрасчетные центры и фирмы (консультационные, информационные, аналитические)» (п. 4 Временного положения о Госу­дарственном комитете).

1.2 Антимонопольное законодательство в Российской Федерации на современном этапе

С распадом СССР в России изменился как конституционный строй так и экономическая система .

С принятием Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»^[3] и Указа Президента РФ от 24 августа 1992 г. № 915 ^[4]антимонопольное законодательство РФ продолжило свое становление и развитие.

26 октября 2006 года вступил в силу новый Федеральный закон от 26 июля 2006г. № 135-Ф3 «О защите конкуренции»^[5] (далее по тексту — Феде­ральный закон от 26 июля 2006г. № 135-Ф3, Федеральный закон), практи­чески полностью отменивший Закон РСФСР от 22 марта 1991г. № 948-1.

В отечественной правовой науке при анализе законодательства о кон­куренции высказывается мысль о его дуализме исходя из того, что оно включает в себя, во-первых, акты конкурентного законодательства и, во- вторых, акты законодательства о государственных и естественных монопо­лиях. При этом «конкурентное законодательство, в свою очередь, включает в себя нормативные правовые акты, традиционно содержащие две основ­ные группы правовых норм: 1) нормы антимонопольного законодательства и 2) нормы законодательства о недобросовестной конкуренции»^[6]. По мне­нию других авторов, термин «конкурентное право» следует понимать в уз­ком и широком смыслах. В узком смысле данное понятие используется для обозначения актов антимонопольного законодательства, а в широком «ох­ватывает все нормы о развитии и защите конкуренции, содержащиеся в фе­деральных законах и иных нормативных правовых актах»^[7]. Также отмечает­ся, что, например, для правовой системы США характерен термин «анти­трестовское право», куда входят и нормы о регулировании недобросовест­ной конкуренции, а европейское законодательство идет по пути разграни­чения норм антимонопольного права и законодательства о недобросовест­ной конкуренции^[8]. В российском законодательстве в ст. 2 Федерального за­кона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 используется термин «антимонопольное законодательство», которое включает в себя различные федеральные зако­ны, регулирующие отношения, связанные с защитой конкуренции, преду­преждением и пресечением монополистической деятельности. Это позво­ляет с определенной долей условности утверждать, что отечественный зако­нодатель к данному понятию относит как нормы, связанные с регулирова­нием монополистической деятельности, так и нормы, касающиеся защиты от недобросовестной конкуренции. Подобная дискуссия представляется не лишенной смысла в силу того, что в настоящее время в законодательстве многих стран «центр тяжести от концепции антимонопольного регулирова­ния перенесен в область поддержки и обеспечения конкуренции, недопу­щения со стороны органов государственной власти административных и межрегиональных барьеров»^[9]. В современном мире наблюдаются общие тенденции унификации основных положений законодательства о конку­ренции. Особенно ярко это проявляется на примере стран — членов ЕС. Не остается в стороне от данных процессов и Россия.

В соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 в качестве основных нарушений законодательства о защите конкуренции на­званы монополистическая деятельность, недобросовестная конкуренция, а также акты и действия (бездействие) федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, а также государственных внебюджетных фондов и Цент­рального банка РФ, ограничивающие конкуренцию. Следует отметить, что по сравнению с ранее действовавшим антимонопольным законодательст­вом в новом Федеральном законе унифицирована терминологическая база применительно к различным видам рынков, а также сформулирован ряд понятий, ранее отсутствовавших в законодательстве. Вместе с тем отдель­ные положения Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 содержат явные недостатки. Так, в ст. 2 в числе актов антимонопольного законода­тельства РФ не названы Указы Президента РФ, что представляется недора­зумением.

В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 26 июля 2006г. № 135- ФЗ под монополистической деятельностью понимается злоупотребление хозяйствующим субъектом, группой лиц своим доминирующим положени­ем, соглашения или согласованные действия, запрещенные антимонополь­ным законодательством, а также иные действия (бездействие), признавае­мые в соответствии с федеральными законами монополистической дея­тельностью^[10]. Общее правило, установленное законодателем для определе­ния доминирующего положения хозяйствующего субъекта, заключается в том, что доминирующим признается положение хозяйствующего субъекта (группы лиц), доля которого на рынке определенного товара превышает 50%. Доминирующим может быть также признано положение хозяйствую­щего субъекта, доля которого на рынке определенного товара менее чем 50%, если доминирующее положение такого субъекта установлено антимо­нопольным органом. Конечно, само по себе наличие соответствующей до­ли на определенном товарном либо финансовом рынке не является нару­шением антимонопольного законодательства. В качестве такового призна­ется факт злоупотребления соответствующим положением, под которым понимается совершение действий, направленных на недопущение, ограни­чение или устранение конкуренции. В соответствии со ст. 10 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 к таким действиям относятся, в частно­сти, установление монопольно высокой или монопольно низкой цены то­вара, изъятие товара из обращения, навязывание контрагенту условий дого­вора, экономически или технологически необоснованное сокращение или прекращение производства товара и ряд других. В качестве вида монополи­стической деятельности законодатель называет также ограничивающие конкуренцию соглашения или согласованные действия хозяйствующих субъектов (ст. 11 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ)^[11]. В от­личие от ранее действовавшего законодательства, не содержащего четких критериев отнесения тех или иных действий к категории согласованных, в настоящее время такие критерии установлены. В правовой литературе представители Федеральной антимонопольной службы России, анализируя сложившуюся правоприменительную практику отнесения действий хозяй­ствующих субъектов к числу запрещенных законодательством согласован­ных действий, отмечают, что «антимонопольные органы и суды зачастую рассматривали согласованные действия либо как действия по исполнению заключенного сторонами соглашения, либо...как одинаковые и одновре­менные действия на одном товарном рынке различных хозяйствующих субъектов»^[12]. Действительно, в настоящее время только схожести и одновре­менности действий недостаточно для отнесения их к числу согласованных. Требуется также установить, что действия субъектов заранее известны друг другу, взаимообусловлены и не являются следствием обстоятельств, в рав­ной мере влияющих на всех хозяйствующих субъектов на соответствующем товарном рынке. Вместе с тем представляется, что подобным действиям не обязательно должен предшествовать регулярный и формализованный ин­формационный обмен, как иногда отмечается в литературе В противном случае представляется, что сфера антимонопольного регулирования будет необоснованно заужена, поскольку законодатель не требует установления данного обстоятельства, но требует, чтобы такие действия не были вызваны объективными экономическими причинами.

В связи с тем, что наличие и содержание антиконкурентных соглашений обычно держатся их участниками в большом секрете, в странах Европы и США существует практика, согласно которой в случае предоставления информации о таком соглашении участник, предоставивший данную информацию, осво­бождается от ответственности. В качестве примера подобной практики приво­дится решение Комиссии Европейского Союза, которым был оштрафован германо-французский производитель лекарственных средств Aventis SA за сговор с немецкой компанией Merck KgaA в отношении цен на метилглюкамин. Сама же компания Merck KgaA избежала наказания, поскольку именно она предо­ставила Комиссии ЕС сведения о существовании картеля^[13].

Следует отметить, что в законодательстве не совсем четко решен во­прос относительно правовых последствий, ограничивающих конкуренцию, соглашений и согласованных действий. Представляется, что указанные в части 1 ст. 11 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 соглашения по своей юридической природе являются ничтожными сделками, однако в качестве правового последствия должны влечь за собой не двустороннюю реституцию, а перечисление в федеральный бюджет полученного хозяйст­вующими субъектами в результате такого соглашения дохода. Между тем в ранее действовавшем Законе РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конку­ренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рын­ках» существовала отдельная статья 23.1, четко устанавливающая данное правило. Полагаю целесообразным дополнить действующее антимоно­польное законодательство аналогичной по содержанию нормой в целях из­бежания возможных споров по данному поводу.

Недобросовестной конкуренцией признаются любые действия хозяй­ствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение пре­имуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, проти­воречат законодательству РФ, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам — конкурентам, либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

В правовой науке также сформулированы различные подходы к опре­делению недобросовестной конкуренции. Так, А.И. Каминка в свое время отмечал, что «недобросовестная конкуренция — это вид конкуренции вооб­ще... И если в общем и в настоящее время признание конкуренции, как не­обходимого элемента хозяйственной деятельности, может считаться бес­спорным, то в такой же мере бесспорно, что недобросовестная конкурен­ция является злом, которое не должно быть терпимо»^[14]. К числу признаков объективной стороны недобросовестной конкуренции по действующему законодательству можно отнести следующие:

1. это действие, совершаемое в сфере предпринимательской деятель­ности субъекта;
2. оно противоречит законодательству, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости;
3. данное действие причинило или может причинить убытки другим хозяйствующим субъектам — конкурентам или нанесло (может нанести) вред их деловой репутации.

Формами недобросовестной конкуренции, названными в законода­тельстве, являются распространение ложных, неточных или искаженных сведений в отношении хозяйствующего субъекта; введение в заблуждение относительно различных характеристик товара или его производителей; не­корректное сравнение производимого или реализуемого товара с товарами, производимыми или реализуемыми другими хозяйствующими субъектами; незаконное использование результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации при продаже, обмене или ином введении товара в оборот; незаконное получение или использование информации, составляющей охраняемую законом тайну.

Самостоятельным видом нарушения антимонопольного законодатель­ства являются акты и действия (бездействие) федеральных органов испол­нительной власти, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, а также государственных внебюджетных фондов и Центрального банка РФ, ограничивающие конкуренцию. В соответствии со ст. 15 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 данным органам запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению или устранению конкуренции, в том числе запрещается вводить необоснованные запреты на создание новых хозяйствующих субъектов, препятствовать осу­ществлению их деятельности, устанавливать ограничения на перемещение товаров из одного региона в другой, давать хозяйствующим субъектам указа­ния о первоочередных поставках товаров для определенной категории поку­пателей (заказчиков) или о заключении в приоритетном порядке договоров, устанавливать для приобретателей товаров ограничения выбора хозяйствую­щих субъектов, которые предоставляют такие товары. Что касается содержав­шегося в ст. 7 ранее действовавшего Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948- 1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на то­варных рынках» указания на недопустимость предоставления необоснован­ных льгот и преимуществ для хозяйствующих субъектов, то Федеральный за­кон от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 ныне содержит специальную главу 5 под на­званием «Предоставление государственной или муниципальной помощи», где указываются порядок и условия ее предоставления.

Конкретные способы совершения указанных неправомерных действий на практике весьма разнообразны. Одним из наиболее распространенных наруше­ний антимонопольного законодательства со стороны государственных и муни­ципальных органов является установление запретов или введение ограничений в отношении осуществления отдельных видов деятельности или производства определенных видов товаров. Так, по одному из дел заместитель прокурора Ар­хангельской области обратился в суд с заявлением о признании противореча­щими федеральному законодательству и недействующими ряда норм Закона Архангельской области № 173-22-03 «О реализации государственных полно­мочий в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спир­тосодержащей продукции на территории Архангельской области». Согласно ос­париваемым положениям, к полномочиям администрации области в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции было отнесено определение свободной и общей емкости рынка ал­когольной продукции Архангельской области. В качестве основного условия для дачи согласия на получение федеральных лицензий, в соответствии с оспа­риваемыми положениями, было наличие свободной емкости рынка Архангель­ской области. При оценке правомерности соответствующего акта суд принял во внимание положения Конституции РФ, в частности п. «в», «ж», «о» ст. 71, со­гласно которым регулирование и защита прав и свобод, а также гражданское за­конодательство и установление правовых основ единого рынка находятся в ве­дении Российской Федерации. При этом суд указал на то, что федеральное за­конодательство не содержит такого условия для выдачи лицензий, как наличие свободной емкости рынка, и субъекту Российской Федерации не предоставле­но право на введение каких-либо ограничений в области производства и оборо­та этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Устанавли­вая порядок согласования решений о выдаче федеральной лицензии, орган го­сударственной власти субъекта Российской Федерации не может вводить кри­терии, ограничивающие или устраняющие конкуренцию на рынке алкоголь­ной и спиртосодержащей продукции, необоснованно препятствовать созданию новых хозяйствующих субъектов в этой сфере деятельности . Нередко наруше­ние антимонопольного законодательства со стороны государственных и муни­ципальных органов проявляется в создании необоснованных препятствий осу­ществлению деятельности хозяйствующих субъектов в какой-либо сфере. В частности, решением городской Думы Усть-Илимска № 58/217 от 01 июля 2003 г. «О нецелесообразности размещения торговых киосков на территории города Усть-Илимска» было признано нецелесообразным размещение торго­вых киосков на территории города и поручено администрации города решить вопрос о прекращении размещения торговых киосков на территории города в срок до 31.12.2003 г. и установить порядок их демонтажа. На основе вышеизло­женного суд счел доказанным, что оспариваемое решение Думы создавало пре­пятствия в осуществлении предпринимательской деятельности, ставило сред­них предпринимателей, осуществляющих деятельность через торговые киоски, в неравное положение с крупными предпринимателями, имевшими в собствен­ности торговые павильоны и магазины. Решение создавало дискриминацион­ные условия для юридических лиц и предпринимателей, осуществлявших тор­говлю в киосках, перед лицами, осуществлявшими торговлю в иных помещени­ях (торговых павильонах, магазинах), а также ограничивало самостоятельность хозяйствующих субъектов. Таким образом, решение не соответствовало требо­ваниям ст. 7 действовавшего ранее Закона о конкуренции.

Целесообразно обратить внимание на антимонопольный процесс как на особую разновидность административного процесса в России и четко проанализировать его влияние на современное российское администра­тивное законодательство. Следует отметить, что в настоящий момент понятие «антимонопольный процесс» отсутствует в современном российском законода­тельстве, хотя правоприменительная практика свидетельствует о наличии осо­бых процессуальных действий, которые имеют непосредственное отношение к антимонопольному контролю. Так, согласно ч. 3 ст. 51 Федерального закона «О защите конкуренции» антимонопольный орган имеет право выдавать хозяй­ствующему субъекту предписание о перечислении в бюджет дохода, получен­ного незаконным путем. Кроме того, Конституционный Суд РФ признал данную меру принуждения особым видом ответственности, что позволяет говорить о том, что рассмотрение дела о нарушении антимонопольного законодательства является относительно самостоятельной частью административно-юрисдикционного процесса. Этим примером, по сути, и подтверждаются слова П. П. Сер­кова о том, что антимонопольный процесс является квазисудебным, поскольку антимонопольный орган в пределах своей компетенции и своих полномочий мо­жет не только возбуждать по своему усмотрению дела о нарушении антимоно­польного законодательства, но и заниматься их непосредственным рассмотре­нием и расследованием. Это подтверждается словами Н. И. Клейна — главного научного сотрудника Института законодательства и сравнительного правове­дения при Правительстве РФ, к. ю. н., профессора. По его мнению, хотя и суды, и антимонопольные органы возбуждают и рассматривают связанные с правона­рушениями дела с соблюдением процессуальной формы, применяемая анти­монопольными органами процедура существенно отличается от процессуаль­ной деятельности судов, урегулированной ГПК РФ, АПК РФ, УПК РФ, поскольку она имеет иную природу. Н. И. Клейн также отмечает, что различие между этими процедурами обусловлено прежде всего местом, занимаемым судами и антимонопольными органами в системе органов государственной власти: в соответствии с Конституцией РФ суд является органом правосудия, а антимонопольные органы — это органы исполнительной власти. Следовательно, эти органы отнесены к двум разным ветвям власти — судебной и исполнительной.

Следует упомянуть о преимуществах антимонопольного процесса, т.е. административного порядка возбуждения и рассмотрения дел о правона­рушениях в сфере антимонопольного и конкурентного законодательства, от судебного процесса. Во-первых, при рассмотрении дел антимонопольными органами нет формальных требований к заявлению и иным документам. Во- вторых, при рассмотрении дел антимонопольными органами не уплачивается госпошлина. В-третьих, современная правоприменительная практика показы­вает, что антимонопольный процесс, по сравнению с судебным процессом, яв­ляется более оперативным, т.е. занимает меньше времени. В-четвертых, при независимом и самостоятельном рассмотрении дел антимонопольный орган не только содействует сторонам в сборе доказательств, как это происходит в суде, но и сам ведет собственное расследование. Все эти факторы приводят к тому, что в последние годы число обращений в Федеральную антимонополь­ную службу России неуклонно возрастает. Это позволяет сделать вывод о том, что граждане и субъекты предпринимательской деятельности предпочитают рассмотрение дел антимонопольными, а не судебными органами и считают антимонопольный процесс достаточно эффективным способом защиты на­рушенных прав^[15].

Таким образом, учитывая вышесказанное, можно сделать вывод о том, что антимонопольный процесс как относительно самостоятельный вид административно- юрисдикционного процесса имеет право на существование в силу определенных преимуществ перед судебным разбирательством. Возможность его полноценного закрепления в нормативных правовых актах еще только предстоит обсудить, опираясь на правоприменительную практику и исходя из потребностей и интересов хозяйствующих субъектов. Но одно можно сказать точно — от грамотной и эффективной антимонопольной политики государства, в том числе с использованием современных административно-процессуаль­ных методов, от четкого взаимодействия судов и антимонопольных органов во многом зависит экономическое и финансовое благополучие государства, ко­торое в период сложной мировой экономической и политической конъюнктуры приобретает особо важное значение.

В целом следует отметить, что среди общего объема дел, принимаемых антимонопольными органами к рассмотрению, дела об ограничивающих конкуренцию актах и действиях (в том числе соглашениях) федеральных ор­ганов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления занимают значительное место

Представляется, что дальнейшее развитие антимонопольного регули­рования предпринимательской деятельности будет способствовать укреп­лению в России рыночных отношений и защите прав и законных интересов хозяйствующих субъектов и потребителей.

1.3 Проблемы целепологания в антимонопольном законодательстве России

Для введения законодательных мер антимо­нопольного характера требуется специальное обоснование. Если обратиться к опыту Соединенных Штатов Америки как страны, давшей начало антимонопольному (антитрастовскому) законода­тельству, то для объяснения антимонопольных ограничений там обычно используется утилитаристская идея «общественного благо­состояния»: «при наличии достаточной конкуренции свободная торговля желательна, поскольку, как утверждается, она максими­зирует производство общественного продукта и минимизирует об­щественные издержки. Однако при наличии на рынке монополии или сговора экономическая деятельность может в интересах обще­ства регулироваться посредством законодательства. Эта позиция ставит отношения добровольного обмена в зависимость от их пред­полагаемого воздействия на общественную эффективность и бла­госостояние, и поэтому ее можно определить как утилитарно - прагматическую»^[16].

Однако для российской законотворческой практики ссылки на такую категорию, как «общественное благосостояние», в целом не характерны. Поэтому стоит обратиться к анализу целеполага- ния, легально закрепленного в антимонопольном законодатель­стве.

В ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 26 июля 2006 г. №135 - ФЗ «О защите конкуренции» сформулированы пять целей:

1. обеспечение единства экономического пространства;
2. обеспечение свободного перемещения товаров;
3. обеспечение свободы экономической деятельности в Рос­сийской Федерации;
4. защита конкуренции;
5. создание условий для эффективного функционирования товарных рынков^[17].

Прежде всего обращает на себя внимание то, что первые че­тыре цели в этом перечне механически заимствованы из текста Конституции Российской Федерации (ч. 1 ст. 8). Такой подход к целеполаганию заслуживает неоднозначной оценки с точки зрения юридической техники и правовой политики. С одной стороны, указание целей, уже установленных на более высоком норматив­ном уровне, способствует их легитимации. С другой стороны, если практически все цели антимонопольного законодательства, кроме одной, совпадают с конституционными, т.е. общеправовыми це­лями, это может вызвать подозрение в том, что подобное целепо- лагание носит формальный и искусственный характер, поскольку специфические цели, присущие собственно антимонопольному за­конодательству, в нем не выделены («эффективное функциониро­вание товарных рынков» как единственная цель, не имеющая кон­ституционного происхождения, также по своему содержанию явно выходит за рамки антимонопольных отношений).

В этой связи представляется необходимым провести про­верку и оценку целей антимонопольного законодательства с точки зрения следующих критериев: 1) социальная значимость; 2) право­вая определенность; 3) реалистичность, в т. ч. возможность дости­жения поставленных целей при помощи используемых законода­телем правовых средств.

Единство экономического пространства представляет собой конституционный принцип, который, по мнению Г. А. Гаджиева, непосредственно связан с идеей «исторически сло­жившегося государственного единства», содержащейся в Преам­буле Конституции РФ^[18]. В курсе «Конституционная экономика» от­мечается: «Общее экономическое пространство должно характери­зоваться следующими параметрами: динамизмом, эффективно­стью, гармонией связующих его отношений, единством правового регулирования»^[19]. В частности, данный принцип направлен против проведения каких - либо границ внутри территории государства.

Однако к основному содержанию антимонопольного зако­нодательства данный принцип имеет лишь косвенное отношение. В качестве мер, направленных на поддержание единства эконо­мического пространства, могут рассматриваться, например, адре­сованные государственным и муниципальным органам запреты на установление незаконных требований или преференций (ч. 1 ст. 15 Закона «О защите конкуренции»). Однако основная масса запре­щаемых законов действий хозяйствующих субъектов на единство экономического пространства никак не посягают. Более того, мно­гие формы кооперации хозяйствующих субъектов, ведущие к мо­нополизации (создание картелей, согласованные действия конку­рентов и т.п.) скорее способствуют, чем препятствуют единству экономического пространства.

Свободное перемещение товаров является частью конститу­ционного и гражданско - правового принципа (в более полном ва­рианте - свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств), который имеет двойное содержание: во - первых, право хозяйствующих субъектов беспрепятственно менять как местона­хождение, так и принадлежность различных материальных благ; во - вторых, запрет на действия, мешающие их свободному дви­жению по территории страны^[20].

Как и предыдущая цель, обеспечение свободного перемеще­ния товаров может иметь отношение только к запрещению отдель­ных действий федеральных органов исполнительной власти, орга­нов государственной власти субъектов Российской Федерации, ор­ганов местного самоуправления и т. п., например, предусмотрен­ным п. 3 ч. 1 ст. 15 Закона «О защите конкуренции»: «установление запретов или введение ограничений в отношении свободного пе­ремещения товаров в Российской Федерации, иных ограничений прав хозяйствующих субъектов на продажу, покупку, иное приоб­ретение, обмен товаров».

Основной конфликт возникает между такими целями, как обеспечение свободы экономической деятельности, с одной сто­роны, и защита конкуренции, с другой. Поставив их в один ряд, законодатель не заметил того смыслового напряжения, которое су­ществует между ними, в том числе на уровне текста Конституции РФ.

Так, согласно ч. 1 ст. 34 Конституции РФ, каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имуще­ства для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Ч. 2 той же статьи сконструирована как исключение из общего правила: «Не допускается экономиче­ская деятельность, направленная на монополизацию и недобросо­вестную конкуренцию». Таким образом, защита конкуренции и обусловленная этим борьба с конкуренцией представляют собой не проявление свободы экономической деятельности, а ее ограниче­ние; это вытекает хотя бы из использования в ч. 1 ст. 34 дозволя­ющей нормы, а в ч. 2 той же статьи - запрещающей.

В качестве примера обратимся к институтам монопольно высокой и монопольно низкой цены в антимонопольном законода­тельстве. Из систематического толкования ч. 1 ст. 6, ч. 1 ст. 7 и п. 1 ч. 1 ст. 10 Закона «О защите конкуренции» следует, что хозяй­ствующему субъекту, занимающему доминирующее положение, запрещается установление и поддержание как цены, превышаю­щей сумму необходимых для производства и реализации такого то­вара расходов и прибыли и цену, которая сформировалась в усло­виях конкуренции на сопоставимом товарном рынке (монопольно высокая цена), так и цены, которая ниже суммы необходимых для производства и реализации такого товара расходов и прибыли и ниже цены, которая сформировалась в условиях конкуренции на сопоставимом товарном рынке (монопольно низкая цена). Логика такого запрета предельно ясна - монопольно высокая цена проти­воречит интересам потребителей, а монопольно низкая цена может использоваться для того, чтобы удалить с рынка конкурентов.

Однако каким образом данные положения способствуют свободе экономической деятельности? Они вполне определенно указывают на то, что эта свобода признается только за экономи­чески более слабой стороной, а не за доминирующим субъектом, который не имеет права отступать от цены, установившейся на рынке. Таким образом, реальной целью этих мер является не сво­бода экономической деятельности, а протекционизм в отношении потребителей и экономически более слабых хозяйствующих субъ- ектов^[21].

Пункт 3 ч. 1 ст. 10 Закона «О защите конкуренции» запре­щает хозяйствующему субъекту навязывать контрагентам невы­годные для них или не относящиеся к предмету договора условия. В качестве примеров указаны экономически или технологически не обоснованные, прямо не предусмотренные федеральными зако­нами, а также иные требования. Из этой конструкции вытекает, что запрещается установление любых условий, невыгодных контр­агенту. Следовательно, доминирующий на рынке субъект при за­ключении договора фактически обязан заботиться о выгоде своего контрагента, что также вряд ли согласуется с идеей свободы эко­номической деятельности.

Наконец, не соответствуют цели обеспечения свободы эко­номической деятельности и предусмотренные законом многочис­ленные случаи вмешательства антимонопольных органов в про­цесс совершения сделок и иную деятельность хозяйствующих субъ­ектов (например, в связи с осуществлением государственного кон­троля за экономической концентрацией на основании ст.ст. 26.1 - 35 Закона «О защите конкуренции»).

Что касается оставшейся цели, а именно эффективного функционирования товарных рынков, то она характеризуется ярко выраженной правовой неопределенностью. Данное понятие не имеет общепризнанного определения не только в юридической, но и в экономической науке. Как верно отмечает Д. Арментано, из понятия эффективности нельзя устранить субъективный элемент: «действия отдельных индивидов целенаправленны и сосредото­чены на достижении поставленных целей путем применения схем (планов) использования ресурсов, соответствующих этим целям. Если привлеченные для выполнения намеченных задач средства соответствуют целям, то говорят, что эти средства или планы ис­пользуются эффективно»^[22]. Использование эффективности в каче­стве юридического термина (как, например, в сочетании «эффек­тивное средство правовой защиты») возможно лишь при условии нормативной конкретизации ее критериев, чего в отношении «эф­фективного функционирования товарных рынков» не сделано.

Таким образом, из всех сформулированных в антимоно­польном законодательстве целей реально преследуется только одна, а именно защита конкуренции. Однако в связи с ней возни­кает другая проблема - данная цель имеет тавтологичный харак­тер. Действительно, если учесть содержание ч. 1 ст. 1 Закона «О защите конкуренции», определяющей предмет его регулирования, то получается, что «закон определяет организационные и правовые основы защиты конкуренции» (предмет) «для защиты конкурен­ции» (цель). В этом случае функция целеполагания не выполняется, деятельность становится самоцелью, и ее социальная значимость оказывается под сомнением^[23].

Можно сделать вывод, что целеполагание в сфере антимо­нопольного регулирования сопряжено с серьезными проблемами: цели, сформулированные в законе «О защите конкуренции», либо не соответствуют содержанию закона (обеспечение единства эко­номического пространства, свободного перемещения товаров, сво­боды экономической деятельности), либо страдают правовой не­определенностью (эффективное функционирование товарного рынка), либо являются тавтологичными (защита конкуренции). Та­ким образом, будучи по своему характеру лишь отсылками к Кон­ституции РФ или к экономической политике, они не являются ре­альными целями правового регулирования, что, безусловно, нега­тивным образом отражается на его социальной действенности и результативности.

Глава 2. Анализ антимонопольного законодательства зарубежных стран: общая характеристика

Антимонопольное регулирование является важнейшим инстру­ментом современной государственной политики и направлено на раз­витие и содействие конкуренции. Его основная цель — обеспечить равные возможности на конкурентном поле всем субъектам рынка. Соответственно отсутствие такого законодательства у государства чаще всего объясняется низким уровнем экономического и социального развития (Афганистан, Ангола, Бангладеш, Иран, Катар, Саудовская Аравия, Куба, Нигерия, Эфиопия и др), поскольку реализация анти­монопольной политики требует значительных финансовых вложений со стороны государства.

Антимонопольное законодательство представляет собой комплекс правовых актов, обеспечивая юридическую основу поддержания кон­курентной среды и ограничения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции. В настоящее время значение эффек­тивной конкурентной политики заметно возросло, что выражается в существенном повышении статуса национальных антимонопольных органов, модернизации действующего антимонопольного законода­тельства.

Исследование общих черт и особенностей антимонопольного за­конодательства в зарубежных странах представляется весьма актуаль­ным, прежде всего развитие правового регулирования конкуренции и монополии в государствах Западной Европы и США.

Традиционно выделяют две области антимонопольного законо­дательства — собственно антимонопольное правовое регулирование и преследование недобросовестной конкуренции. В свою очередь «клас­сическими» элементами правового регулирования являются нормы, направленные на предупреждение и пресечение антиконкурентных соглашений, устранение злоупотреблений доминирующим положе­нием на рынке, контроль за экономической концентрацией^[24].

В конце XIX — начале XX в. в Германии, США и других инду­стриально развитых странах устойчивый характер приобретают ги­гантские промышленно-торговые монополии. Обладая высоким уров­нем концентрации производства, они сосредоточили в своем распоряжении материальные условия выпуска определенных видов товаров, лучшую в отраслях технику и квалифицированную рабочую силу, захватили источники сырья и рынки сбыта. Неизбежная тен­денция к монополизации, завоеванию на рынке доминирующего по­ложения вызывают необходимость регулирования конкурентных от­ношений с помощью как экономических, так и юридических методов. Были приняты первые законы, направленные на защиту свободной конкуренции от монополии и предотвращение недобросовестной кон­куренции в торговле и коммерческой деятельности^[25]. Обычно выделяют две основные системы антимонопольного законодательства — аме­риканскую и европейскую. Американская система в качестве основ­ного принципа провозглашает запрещение монополий, европейская ограничивает только злоупотребление^[26], что объясняется более поздней монополизацией экономики западноевропейских стран^[27].

Европейская система антимонопольного законодательства пред­усматривает контроль над монополистическими объединениями в це­лях недопущения ими злоупотреблений своим господствующим по­ложением на рынке, регистрацию определенных видов соглашений о создании монополий или существенном ограничении конкуренции. При противоречии указанных соглашений публичным интересам они признаются антимонопольным или иным государственным органом, регистрирующим подобные соглашения, вышестоящим государствен­ным органом или судами недействительными. Рассмотрим подробнее американскую и европейскую системы антимонопольного законода­тельства.

Формирование прецедентов законодательного ограничения мо­нополистического поведения на рынках США начинается в конце

XIX в., что отражает экономические и исторические условия, пред­определившие принятие системы антимонопольного законодатель­ства. Экономическая, политическая и правовая элиты США были убеждены, что рынок сам по себе защищает общество до тех пор, пока законное право заниматься торговлей, прежде всего свобода выхода на рынок и свобода конкуренции гарантируется конституцией. Не­соответствие конституционной нормы действительности впервые стало очевидным в ходе революционных изменений в сфере желез­нодорожного транспорта, промышленного освоения Юга и создания новых технологий, когда производители товаров с низкой издерж- коемкостью получили возможность овладевать рынками сбыта в ре­гионах, до этого обслуживаемых только местными фирмами^[28]. Инве­стиционный и финансовый капитал начал быстро внедряться в новые растущие фирмы, наметилась тенденция к концентрации капиталов и ресурсов. Стали активно создаваться группы доверительных собст­венников (trustees), привлекающих ценные бумаги во временное до­верительное управление от держателей акций в нескольких компаниях. Данная тактика позволила наиболее крупным фирмам-трестам конт­ролировать многие крупные отрасли промышленности.

В условиях экономической депрессии и сомнительных финан­совых сделок, в которых участвовали тресты, общественность высту­пила за уничтожение трестов законодательным путем. Таким образом, был принят первый антитрестовый акт — закон Шермана 1890 г. («Акт с целью защиты торговли и коммерции от незаконных ограничений и монополии»), который заложил основы американского антимоно­польного регулирования. Основная экономическая цель закона — создать условия в пользу свободного предпринимательства и ничем не ограничиваемой конкуренции, а также повысить благосостояние потребителей, предотвратить несправедливое перераспределение благ от потребителей к производителям, поддержать жизнеспособность демократических институтов^[29]. В законе отсутствуют формулировки понятий «монополия» и «трест» (основная форма монополии). Закон содержит прямые запреты на объединения в форме треста, тайные сговоры или иные действия, ограничивающие торговлю или коммер­цию между штатами, монополизацию, попытки ее осуществления, вступление в сговор с целью монополизации. Закон Шермана никогда не имел своей целью защиту конкуренции — это был откровенно про­текционистский закон, созданный для защиты малого и менее эф­фективного бизнеса от более крупных конкурентов^[30].

Демократия в США, по мнению большинства собственников, ас­социировалась с возможностью иметь собственный бизнес, экономи­ческую и политическую самостоятельность. Наступление на эти права в виде трестов и монополий создавало угрозу для функционирования демократических институтов. Противоконкурентное поведение ком­паний-гигантов порождало недовольство мелких собственников и на­пряжение в обществе. В ходе президентской кампании 1912 г. внимание общественности было сосредоточено на роли правительства в эконо­мической жизни общества. В результате был принят в 1914 г. закон Клейтона («Закон, дополняющий существующие законы против не­правомерных ограничений и монополий, а также преследующий иные цели»), создавший прецедент государственного вмешательства в эко­номические процессы в обществе. Он запрещал дискриминацию в сфере цен, ведущую к ограничению торговли и монополизации рынка, а также заключение связывающих договоров, предоставляющих ис­ключительные права, которые могут ограничивать конкуренцию. Был создан специальный административный орган — Федеральная торговая комиссия — с целью формирования благоприятных условий для доб­росовестной конкуренции и запрета нечестных методов конкуренции в сфере бизнеса и торговли, противоречащих целям социальной по­литики и наносящих убытки потребителям.

Особенностью антимонопольного законодательства США яв­ляется то, что на уровне федерации обеспечение исполнения анти- трестовых законов возложено на два административных органа — Ми­нистерство юстиции и Федеральную торговую комиссию^[31]. На уровне штатов эти функции выполняли генеральные атторнеи.

Министерство юстиции — основное федеральное учреждение, проводящее в жизнь эти законы и наделенное широкими полномо­чиями. Закон о Федеральной торговой комиссии предусматривал соз­дание комиссии как административного учреждения для выполнения особых задач, лежащих в сфере бизнеса и торговли, и наделял ее ква­зиправовой властью в области применения антитрестовских законов. Эти два федеральных органа несли ответственность в области приме­нения федеральных антитрестовских законов, что является уникаль­ной практикой по сравнению с другими государствами. Уголовные и гражданские дела возбуждаются Министерством юстиции и рассмат­риваются федеральными региональными судами, причем с обжало­ванием можно обращаться в федеральные суды и Верховный суд. Фе­деральная торговая комиссия со своей стороны может возбуждать иски лишь по гражданским делам и проводить их через независимых административных судей при возможности обжалования в федераль­ных региональных судах и Верховном суде^[32].

В 1992 г. Министерство юстиции и Федеральная торговая комис­сия совместно издали «Руководство по применению законов при слия­ниях», которое является основным документом, анализирующим влияние слияний на конкуренцию, и представляет собой политику реализации антимонопольными органами США закона Клейтона, первой части закона Шермана и пятой части Закона о Федеральной торговой комиссии. Основная идея данного руководства зафиксиро­вана в положении о том, что «разумная реализация слияний является важным компонентом нашей системы свободного предприниматель­ства, способствующей конкурентоспособности американских компа­ний и благосостоянию американских потребителей».

Регулирование конкурентных отношений в США считается в на­стоящее время одним из самых комплексных, жестких и эффективных в мире. В последние годы наблюдается дальнейшее усиление уголов­ного преследования нарушителей антитрестовского законодательства. Претворение в жизнь антимонопольного законодательства способ­ствует защите американских потребителей и производителей от мо­нополистических злоупотреблений и содействует развитию амери­канской экономики.

В Западной Европе антимонопольное законодательство получило широкое распространение после Второй мировой войны, однако ре­гулирование конкуренции различается в разных странах. Например, во Франции сильными сторонами является жесткий контроль, в то время как антимонопольное законодательство Германии испытало значительное влияние американского законодательства.

В рамках Европейского союза ключевые положения антимоно­польного законодательства закреплены в ст. 81, 82 Римского договора о создании ЕС. Статья 81 запрещает заключение договоров и осу­ществление совместных действий, которые оказывали бы влияние на торговлю между странами-членами и целью которых являлось бы предотвращение, ограничение или нарушение конкуренции на общем рынке. Договоры, противоречащие ст. 81, считаются аннулирован­ными автоматически. Статья 82 запрещает злоупотребление господ­ствующим положением любому концерну на общем рынке, которое оказывало бы влияние на торговлю между остальными государствами.

В ЕС в качестве главной задачи конкурентной политики было определено «создание режима, обеспечивающего условия, при кото­рых конкуренция на Общем рынке будет носить нормальный харак- тер»^[33]. Конкурентная политика в ЕС существует не обособленно, а развивается в рамках глобальной интеграционной политики и про­никает во все сферы экономической деятельности. Европейская ко­миссия осуществляет регулирование по четырем направлениям ан­тимонопольной политики:

1. контролю за антиконкурентными соглашениями и злоупотреб­лением доминирующим положением;
2. контролю за слиянием фирм;
3. либерализации экономических секторов, относящихся к сфере естественной монополии;
4. регулированию государственной помощи.

Антимонопольное законодательство ФРГ занимает промежуточ­ное положение между европейской и американской системами анти­монопольного законодательства. Значительным импульсом в развитии антимонопольного законодательства в ФРГ стало утверждение там свободной рыночной экономики в послевоенное время. В 1949 г. были разработаны два законопроекта: об обеспечении конкуренции путем повышения эффективности и о ведомстве по монополиям. Работа в этом направлении была продолжена и завершилась принятием в 1957 г. основополагающего акта немецкого антимонопольного зако­нодательства Gesetz gegen Wettbewerbsbeschrankungen (Закон ФРГ об отмене ограничений в конкуренции 1957 г.), пришедшего на смену Правилам об отмене картелей, установленным в 1947 г. Историческую роль в его принятии сыграл политический фактор — поражение и ка­питуляция Германии во Второй мировой войне. Политика государств- победителей предполагала демилитаризацию экономики Германии и как следствие — ее деконцентрацию и демонополизацию.

Следует отметить, что Закон ФРГ об отмене ограничений в кон­куренции покоится на двух принципах — запрещения и контроля ре­гулирования монополистической деятельности. Как и в США, он за­прещает определенную категорию соглашений, например картельные договоры и картельные постановления. Однако эти запреты сопро­вождаются многочисленными исключениями, которые в значитель­ной степени нейтрализуют принцип запрещения монопольной прак­тики. Так, если Закон Шермана объявляет незаконным заключение любого договора, ограничивающего торговлю, то закон ФРГ признает недействительным исполнение картельных договоров или постанов­лений. Кроме того, в отличие от горизонтальных конкурентных ограничений, вертикальные ограничения формально не запрещаются. Они подлежат административному контролю с целью предупреждения антиконкурентной практики.

В Германии антимонопольный контроль играет важную роль в реализации государственной экономической политики. Он ставит своей целью разрешить создание и существование крупных фирм про­изводителей, но не позволяет им злоупотреблять своей мощью на рынке, в особенности если жертвами могут стать мелкие фирмы. Во многих из запрещенных видов деятельности требуется привести до­казательства в пользу господствующего положения нарушителя.

Контроль применения антимонопольного законодательства в Германии осуществляют несколько органов: Федеральное ведомство по надзору за деятельностью картелей, Министерство экономики и технологии, антикартельные службы федеральных земель, входящие в состав правительств земель. Рассмотрим полномочия данных орга­нов.

Федеральное ведомство по надзору за деятельностью картелей (das Bundeskartellamt) — это независимый федеральный орган государст­венного управления, формально входящий в состав Федерального ми­нистерства экономики и технологии. Основные задачи Федерального ведомства по надзору за деятельностью картелей заключаются в обес­печении контроля за слияниями компаний, надзоре за злоупотребле­нием доминирующим положение. Федеральное ведомство обладает следующими правами: проводить расследования, выносить постанов­ления, налагать штрафы и принимать решения по антитрестовым во­просам в случае нарушения антимонопольного законодательства. Контроль за слияниями компаний — основная часть практической работы данного органа.

Традиционно важным направлением совершенствования немец­кого антимонопольного регулирования является повышение эффек­тивности надзора и действенности мер по пресечению злоупотребле­ний доминирующим положением субъектами рынка. В соответствии с Законом ФРГ об отмене ограничений в конкуренции слияние за­прещается, если предполагается, что оно создает или усиливает до­минирующее положение. Цель контроля над слияниями — противо­действие «излишней» концентрации, т.е. поддержание конкурентной структуры рынка и обеспечение достаточного контроля за всем раз­нообразием операций компаний, с тем чтобы последние не посягали на свободу действий других компаний и потребителей. Таким образом, контроль над слияниями должен противостоять любому риску по от­ношению к конкуренции, который может возникнуть в результате изменений в структуре рынка, вызванных концентрацией. Домини­рование является центральным пунктом для действующего в Германии подхода к анализу возможности и допустимости слияний. Сам по себе факт доминирования на рынке в соответствии с немецким законода­тельством не является нарушением закона и не может служить осно­ванием для применения санкций к хозяйствующему субъекту.

Надзору и наказанию подлежит использование доминирующего положения в целях получения частных выгод в ущерб экономическим интересам контрагентов.

Министр экономики и технологии Германии может санкциони­ровать сделку, которая во всех иных случаях была бы незаконной, если ограничение конкуренции, являющееся следствием сделки, «переве­шивается общими экономическими преимуществами слияния или если слияние оправдано более значимым общественным интересом».

Антикартельные службы правительств федеральных земель яв­ляются самостоятельными структурами, не подчиненными Федераль­ному ведомству по надзору за деятельностью картелей. Они входят в состав правительства земель и подчиняются министру экономики со­ответствующего земельного ведомства. Всю политическую ответствен­ность за реализацию конкурентной политики несет соответствующий земельный министр экономики.

Независимым органом в Германии стала Монопольная комиссия. Она является специализированным исследовательским и консульта­ционным органом федерального правительства, состоит из пяти членов. Монопольная комиссия проводит постоянный анализ антимонополь­ной деятельности Федерального ведомства по надзору за деятельностью картелей. В обязанности комиссии входит наблюдение за ситуацией в антимонопольной сфере и представление раз в два года министру эко­номики и технологии рекомендаций в области экономики, а также ука­зание тенденций, свидетельствующих о концентрации деловых опера­ций в Германии, в том числе в сфере применения положений Закона о контроле над слиянием компаний и поведением на рынке доминирую­щих компаний. Деятельность Монопольной комиссии направлена на поддержание открытой антимонопольной политики.

Антимонопольная политика в Германии, как и во многих госу­дарствах, проводится в жизнь главным образом через судебную систему. Частные лица имеют право вмешиваться в проводимые Федеральным ведомством по надзору за деятельностью картелей и обращаться в суд с исками о возмещении убытков, понесенных в результате нарушения требований антимонопольных нормативных актов. Выделяют три вида правовых процессов по применению антимонопольного законодатель­ства в Германии: в рамках административного права, в рамках зако­нодательства о правопорядке, в рамках гражданского права. Админи­стративный процесс и процесс по нарушению правопорядка начинается с подачи жалобы в Федеральное ведомство по надзору за деятельностью картелей, гражданский процесс начинается с подачи жалобы в Земельный суд первой инстанции. Решения Федерального ведомства по надзору за деятельностью картелей подлежат обжалова­нию в Высшем земельном суде и далее в Федеральном Верховном суд.

Франция обладает богатыми традициями как в области развития конкуренции, так и в области управления крупным государственным сектором в экономике. В последние годы был принят ряд новых пра­вил в области конкуренции в связи со значительными структурными преобразованиями в экономике страны. Правительство выступает за дальнейшее развитие конкуренции, осуществляет программы по ре­формированию естественных монополий, активно участвует в про­цессе конвергенции законов о конкуренции с законодательством ЕС.

Закон «О свободе цен и конкуренции», принятый в 1986 г., утвердил цели и задачи конкурентной политики и определил механизмы для ее успешного проведения. Французский закон содержит несколько ос­новных положений, носящих универсальный характер и касающихся всех секторов экономики. В своей основе он сочетается с основными положениями Римского договора и законодательства ЕС. Главная цен­ность данного закона — простота его понимания для предприятий, надзорных и судебных органов. Он основывается на базовом положе­нии: конкуренция является не самоцелью, а средством регулирования экономики. Поэтому конкурентные органы Франции широко практи­куют так называемый педагогический подход, при котором штрафные санкции применяются только в случае констатации злоупотреблений¹.

Во французском конкурентном законодательстве принято считать, что слияния и объединения предприятий сами по себе не являются факторами, искажающими условия конкуренции и порождающими злоупотребления доминирующим положением, поскольку иногда та­кие объединения полезны для повышения эффективности отдельных отраслей и для экономики в целом. В связи с этим закон предусмат­ривает многочисленные изъятия из установленных правил при конт­роле за экономической концентрацией.

Во Франции контроль над монополистической деятельностью возложен на Совет по вопросам конкуренции, Министерство эконо­мики и суды общей юрисдикции. Совет по вопросам конкуренции считается независимым административным органом, на решения ко­торого министр экономики не может налагать вето: он выполняет кон­сультативные функции по заказу различных учреждений и организа­ций, а в определенных случаях сам налагает соответствующие санкции.

Важной составляющей частью контроля над монополистической практикой во Франции является проверка экономической концент­рации на рынке. Согласно французскому законодательству, если ми­нистр экономики, финансов и промышленности посчитает, что проект слияния или уже свершившееся слияние может нанести вред конку­ренции, он запрашивает экспертное заключение Совета для принятия решения и на основании этого заключения выдает свое предписание предприятиям прекратить сделку, вернуться к первоначальному со­стоянию, изменить или дополнить условия совершения сделки и при­нимает все меры для восстановления конкуренции. Решение министра публикуется одновременно с заключением Совета по конкуренции. Полномочия совета вступает в силу в случаях, если совокупная доля объединяющихся предприятий на рынке становится больше 25 %, или если их совокупный оборот до налогообложения превышает 150 млн евро, или если оборот во Франции каждого участника сделки превы­шает 15 млн евро.

Основные положения закона касаются контроля за антиконку­рентными соглашениями, включающими соглашение по крайней мере между двумя физическими или юридическими лицами, работающими в государственном или частном секторе, причем юридическая форма соглашения не имеет значения. Примерами соглашений могут служить: обмен информацией по ценам и маржам, договоры об эксклюзивной или селективной продаже, общие условия продажи, уступки на кон­курсах, разделение рынка, создание барьеров по вхождению в рынок.

Еще одно направление регулирования — это контроль за злоупо­треблением доминирующим положением. Органами государственного регулирования во Франции является Совет по конкуренции и Гене­ральная дирекция по конкуренции, потреблению и борьбе со злоупо­треблениями Министерства экономики и финансов. Рассматриваемые ими дела подведомственны Суду первой инстанции. Генеральная ди­рекция осуществляет проведение расследований, решения прини­маются независимой инстанцией — Советом по конкуренции, кото­рый предоставляет заинтересованным лицам право на защиту интересов. При этом Совет по конкуренции и Суд первой инстанции следят за соблюдением европейского законодательства, а Генеральная дирекция как государственный орган проведения конкурентной по­литики Франции представляет страну в европейских конкурентных ведомствах.

Независимость Совета по конкуренции гарантирована его орга­низационной структурой и практикой проведения расследований и рассмотрения дел. Совет состоит из 17 членов, работающих в трех кол­легиях. Члены назначаются правительственным постановлением по представлению министра экономики на срок 6 лет; вывести члена Со­вета из его состава можно только в исключительных случаях.

Совет по конкуренции призван исполнять две основные функ­ции — юридическую и консультативную. Первая предусматривает контроль над соглашениями, злоупотреблениями доминирующим по­ложением или экономической концентрацией путем проведения рас­следования, которое может быть начато как по инициативе министра экономики, так и по просьбе предприятий, профессиональных орга­низаций или организаций потребителей.

Юридическая функция Совета по конкуренции заключается в том, что он как орган, специализирующийся на регулировании кон­куренции на рынках товаров и услуг, имеет юридические полномочия по пресечению антиконкурентных действий, мешающих свободному функционированию рынков, и может не только выдавать заключения и рекомендации, но и наказывать виновных в нарушении законода­тельства о конкуренции.

Поскольку французское конкурентное право распространяется на все виды экономической деятельности, Совет осуществляет дея­тельность на всех рынках без исключения. Консультативная функция Совета предусматривает оказание консультативных услуг правитель­ству и парламенту, профессиональным организациям потребителей по вопросам регулирования конкуренции на французском рынке, а также по условиям выполнения директив ЕС по открытию рынков в секторах, подлежащих дерегулированию (общественный транспорт, в том числе железные дороги, аэропорты; телекоммуникации, элек­троэнергетика и газоснабжение, СМИ, а также кабельное, спутнико­вое телевещание и т.д.).

Совет отвечает за общую конкурентную политику во всех секторах экономики и изучает комплекс экономических и юридических аспектов деятельности рынков. Следует отметить, что французский опыт про­ведения конкурентной политики в условиях экономики с сильным го­сударственным сектором, сочетание национальных и общеевропейских интересов в антимонопольном регулировании экономики, особенно отраслей естественных монополий, интересны для более детального изучения и разработки новых подходов и приемов конкурентной по­литики в России.

Таким образом, основной тенденцией современного антимоно­польного законодательства зарубежных стран является его направлен­ность на развитие конкуренции и предпринимательства, контроль над негативными проявлениями монополизации. В современных условиях реформирования европейской конкурентной политики важное место отводится модернизации национальных правовых систем, их гармо­низации с европейскими нормами, а также развитию эффективных ме­ханизмов применения антимонопольного законодательства.

Заключения

В странах с развитыми рыночными системами ответственность за судьбу рынка и создание условий для его эффективного функционирования взяло на себя государство, встав на защиту рыночной конкуренции, найдя действенные средства антимонопольной профилактики.

Во всех промышленно развитых странах в настоящее время осуществляется правовое регулирование (как правило, в рамках торгового права) процесса концентрации капитала и конкуренции в целях смягчения экономических и социальных последствий монополистической практики.

Разработка и принятие антимонопольного законодательства - одно из самых важных средств такого государственного регулирования экономики. В современный период главная особенность этого законодательства состоит в том, что оно направлено на защиту так называемой олигополии как рыночного механизма. [6, c.49-53]

В развитых странах антимонопольное регулирование стало регулярной функцией государства с конца 19 века и базируется на сложившейся системе рыночных отношений, антитрестовском законодательстве (США, Канада, Япония), либо на законодательстве по борьбе с ограничительной хозяйственной практикой (скандинавские страны), либо на нормах, закреплённых крупными международными соглашениями. В ряде стран приняты также законы против недобросовестной конкуренции (включая мошенничество) в производстве и торговле. На общегосударственном уровне существуют антимонопольные органы, отвечающие за разработку и реализацию антимонопольной политики. В США это - Федеральная торговая комиссия и антитрестовский отдел Министерства юстиции. В Германии действует Федеральное ведомство государственного надзора за деятельностью картелей и монопольная комиссия, в Англии - Комиссия по вопросам слияний и монополизации и Судебная палата по вопросам свободной торговли, во Франции и Испании - Совет по делам конкуренции, в Японии - Комитет по справедливым сделкам.

Исторически сложилось две системы антимонопольного регулирования: американская и западноевропейская.

Американская запрещает любую форму монополистического сговора или союза (США, Аргентина и др.)

Западноевропейская направлена против тех монополий, которые ограничивают возможности конкуренции в какой-либо отрасли рынка (страны Западной Европы, Австралия, Новая Зеландия, ЮАР).

Из этой классификации есть исключение, так как законодательство ФРГ занимает промежуточное положение между этими двумя формами. В ФРГ действует запрет на монополии, но в то же время существует множество исключений из этого принципа.

Впервые антимонопольные законы были приняты в Канаде (1889 г.) и в США (1890 г.). Сегодня американское антимонопольное законодательство считается одним из наиболее хорошо разработанных и прошедших достаточную проверку временем.

Библиография

1. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. №135 - ФЗ «О защите конкуренции»//Собр. законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 31. - Ч. I. - Ст. 3434.
2. О Государственном комитете Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур: Указ Президента РФ от 24 августа 1992 № 915// Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1992. № 9.
3. О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках: Закон РФ от 22 марта 1991 № 948-1 // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 16.
4. Агаев Р. Г. Правовое регулирование антимонопольной политики: теоретико- организационные аспекты: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. C. 14.
5. Артемьев И., Аверкин А., Сушкевич А. Конкуренция как объект правовой защиты // Хо­зяйство и право. -2007. -№ 9.- С. 15-23
6. Баринов Н.А., Козлова М.Ю. Антимонопольное законодательство РФ (во­просы теории и практики). Волгоград, 2001. -C. 262с.
7. Варламова А. Н. Правовое обеспечение развития конкуренции. - М.: БЕК 2010. – 454с.
8. Гаджиев Г. А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Феде­рации). - М.: Статут , 2014. – 360с.
9. Гелхорн Э, Ковачич В.В. Антитрестовое законодательство и экономика США. -М.: Статут, 2014.-335с.
10. Горячева Ю. Новые правила предотвращения и пресечения сговоров, направленных против конкуренции //Хозяйство и право. -2011.- № 2.- С. 18-24
11. Ди Лоренцо Т. Происхождение антимонопольного регулирования: риторика и ре­альность // Экономическая политика. -2007.- № 3.- С. 55-62
12. Каминка А.И. Очерки торгового права.- М.: Норма, 2014.- 366с.
13. Князева И.В. Антимонопольная политика в России. -М.: Высшая школа экономики, 2013.- 209с.
14. Ковалькова М.В. Государственный антимонопольный контроль в российском и американском законодательстве: сравнительно-правовой аспект: Дис. ... канд. юрид. наук, Ростов н/Д., 2006. C. 29.
15. Козлова М.Ю. Проблема свободы договора и антимонопольное законода­тельство Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук, Волгоград, 2003. -175с.
16. Паращук С. А. Конкурентное право. - М.: БЕК, 2012. – 289с.
17. Рыженков А. Я. Основные начала (принципы) российского гражданского за­конодательства и смежных отраслей права. - М.: Феникс, 2015. – 318с.
18. Тотьев К.Ю. Конкурентное право. - М.: Экономика. 2000.- 172с.
19. Ячеистова Н.И. Международная конкуренция: законодательство, регули­рование и сотрудничество. Нью-Йорк; Женева, 2001. -257с.

1. Паращук С. А. Конкурентное право. - М.: БЕК, 2012. С. 78 ↑

2. Каминка А.И. Очерки торгового права.- М.: Норма, 2014. С. 266 ↑

3. О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках: Закон РФ от 22 марта 1991 № 948-1 // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 16. ↑

4. О Государственном комитете Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур: Указ Президента РФ от 24 августа 1992 № 915// Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1992. № 9. ↑

5. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. №135 - ФЗ «О защите конкуренции»//Собр. законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 31. - Ч. I. - Ст. 3434. ↑

6. Паращук С. А. Конкурентное право. - М.: БЕК, 2012. С. 94 ↑

7. Тотьев К.Ю. Конкурентное право. - М.: Экономика. 2000. C. 72 ↑

8. Ди Лоренцо Т. Происхождение антимонопольного регулирования: риторика и ре­альность // Экономическая политика. -2007.- № 3.- С. 61 ↑

9. Князева И.В. Антимонопольная политика в России. -М.: Высшая школа экономики, 2013. С. 109 ↑

10. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. №135 - ФЗ «О защите конкуренции»//Собр. законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 31. - Ч. I. - Ст. 3434. ↑

11. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. №135 - ФЗ «О защите конкуренции»//Собр. законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 31. - Ч. I. - Ст. 3434. ↑

12. Артемьев И., Аверкин А., Сушкевич А. Конкуренция как объект правовой защиты // Хо­зяйство и право. 2007. -№ 9.- С. 15 ↑

13. Горячева Ю. Новые правила предотвращения и пресечения сговоров, направленных против конкуренции //Хозяйство и право. -2011.- № 2.- С. 19 ↑

14. Каминка А.И. Очерки торгового права.- М.: Норма, 2014. С. 270 ↑

15. Агаев Р. Г. Правовое регулирование антимонопольной политики: теоретико- организационные аспекты: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. C. 25 ↑

16. Варламова А. Н. Правовое обеспечение развития конкуренции. - М.: БЕК 2010.С. 281 ↑

17. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. №135 - ФЗ «О защите конкурен- ции»//Собр. законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 31. - Ч. I. - Ст. 3434. ↑

18. Гаджиев Г. А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Феде­рации). - М.: Статут , 2014. С. 160 ↑

19. Гаджиев Г. А. Конституционные принципы рыночной экономики (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Феде­рации). - М.: Статут , 2014. С. 163 ↑

20. Рыженков А. Я. Основные начала (принципы) российского гражданского за­конодательства и смежных отраслей права. - М.: Феникс, 2015. С. 118 ↑

21. Варламова А. Н. Правовое обеспечение развития конкуренции. - М.: БЕК 2010. С. 54 ↑

22. Артемьев И., Аверкин А., Сушкевич А. Конкуренция как объект правовой защиты // Хо­зяйство и право. -2007. -№ 9.- С. 22 ↑

23. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. №135 - ФЗ «О защите конкуренции»//Собр. законодательства Российской Федерации. - 2006. - № 31. - Ч. I. - Ст. 3434. ↑

24. Ковалькова М.В. Государственный антимонопольный контроль в российском и американском законодательстве: сравнительно-правовой аспект: Дис. ... канд. юрид. наук, Ростов н/Д., 2006. C. 29. ↑

25. Агаев Р. Г. Правовое регулирование антимонопольной политики: теоретико- организационные аспекты: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994. C. 14. ↑

26. Козлова М.Ю. Проблема свободы договора и антимонопольное законода­тельство Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук, Волгоград, 2003. С.75 ↑

27. Паращук С. А. Конкурентное право. - М.: БЕК, 2012. С. 114 ↑

28. Князева И.В. Антимонопольная политика в России. -М.: Высшая школа экономики, 2013. С. 111 ↑

29. Гелхорн Э, Ковачич В.В. Антитрестовое законодательство и экономика США. -М.: Статут, 2014. С. 35 ↑

30. Ди Лоренцо Т. Происхождение антимонопольного регулирования: риторика и ре­альность // Экономическая политика. -2007.- № 3.- С. 56 ↑

31. Баринов Н.А., Козлова М.Ю. Антимонопольное законодательство РФ (во­просы теории и практики). Волгоград, 2001. –C. 62 ↑

32. Князева И.В. Антимонопольная политика в России. -М.: Высшая школа экономики, 2013. -С. 115 ↑

33. Ячеистова Н.И. Международная конкуренция: законодательство, регули­рование и сотрудничество. Нью-Йорк; Женева, 2001. С. 57 ↑