СОВРЕМЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ (Типология политических режимов)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Политический режим – составляющая политический власти как реальности и системообразующей категории политической науки. В научных исследованиях используются дефиниции, синтезирующие сущностные характеристики феномена: совокупность средств и методов осуществления политической власти; форма политического управления, регулирующая отношения «управителей и управляемых»; механизм устройства политической системы и государства В. И. Ленин утверждал: «самое существенное в политике - устройство государственной власти».

Политический режим характеризуется и как способ властвования, определяющий организацию системы политических институтов, используемых властью методов и средств воздействия на подвластных, которые «оформляют и структурируют реальный процесс взаимодействия государства, общества и личности»^[1]

Политический режим можно определить и руководствуясь дефиницией Ж.Л.Кермонна: «совокупность элементов идеологического организационного и институционального порядка, способствующих функционированию политической власти данной страны на определенный период»^[2].

Автор предлагает и свою дефиницию политического режима – это одна из центральных категорий политической науки, отражающая регулятивную форму политической власти и обеспечивает политическую стабильность на конкретно-исторических этапах развития государства. Политологический подход неотделим от дополняющих исследовательских подходов. Так, юридически, ориентирует на нормы и правила отношений управляющих и управляемых, законность и легитимность политической власти. Социологический, фокусирован на субъектном потенциале и условиях реализации режима: методы и средства политического управления, роль органов государственной власти и управления, особенности участия граждан в управлении делами общества и государства.

На основе политического режима осуществляется типологизация политических систем: тоталитарные, авторитарные, демократические, переходные с гибридной формой режима.

Цели и задачи исследования. Рассмотреть как каждый из этих режимов в тот или иной исторический период человечества имел распространённость, а так же как в одной и той же стране один режим мог сменять другой.

Первоначально можно было говорить только о том что режим мог быть либо демократическим либо авторитарным, но в 20 веке появляется новый вид режима, тоталитаризм со свойственными ему характеристиками.

Для каждого из режимов свойственны те или иные черты, для становления каждого режима нужны определённые условия, исторические особенности развития общества, и международная обстановка в мире.

В данной работе будут рассмотрены политические режимы в сравнении друг с другом, их особенности, чем они отличаются.

Структура состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. Понятие и сущность политического режима

Политический режим означает совокупность приемов, методов, форм, способов осуществления политической государственной власти в обществе, характеризует степень политической свободы, правовое положение личности в обществе и определенный тип политической системы, существующей в стране.

Режим - управление, совокупность средств и методов осуществления экономической и политической власти господствующего класса^[3].

В современном мире можно говорить о 140-160 режимах, которые незначительно отличаются друг от друга.

Античный философ Аристотель дает два критерия, по которым можно провести классификацию:

• по тому, в чьих руках власть;
• по тому, как эта власть используется.

«Правильные» формы государства: монархия (власть одного человека), аристократия (власть в руках немногих «лучших»), полития (власть большинства из средних в имущественном отношении людей).

«Неправильные» формы государства те, при которых стоящие у власти люди действуют в собственных интересах, не заботясь о благе общества. К «неправильным» формам относятся: тирания (власть в руках тирана), олигархия (у власти имущее меньшинство) и демократия (контроль общества над властью).

Демократия понималась как форма государства, в котором власть принадлежит всем или большинству свободных граждан, подчиняющихся закону. Такое представление о демократии сохранялось вплоть до конца 1868 года, а со времен Великой французской революции понятие демократии стало применяться не к формам, а к принципам политического устройства государства. Выделяют два основных демократических принципа: свобода и равенство.

Функционирующая в России общественно-политическая система во многом не отвечает общепринятым критериям демократии, важнейшие из которых - репрезентативность власти и ее ответственность перед обществом, наличие действенного общественного контроля над властью. Аналитики характеризуют эту систему терминами «авторитарная демократия», «режимная система», связывая ее возникновение со слабостью государства и незрелостью гражданского общества.

Особенностью современного развития России является возникновение режима, для которого интересы государства и общества не совпадают. Это означает, что общественная власть на этом этапе не имеет эффективной политической структуры. Такой режим политологи называют гибридным или переходным. Обладая признаками демократии, он еще не является демократическим.

Россия получила в наследство правление коммунистической партии и ограниченную автономию в составе Советского государства. В результате сложилась ситуация, когда в государственных структурах выражаются не интересы партий, а социально-экономических групп, имеющих непосредственный доступ к политической власти. В российском обществе происходила борьба между требованиями суверенитетов субъектами федерации, отсутствовало разделение между экономическими и политическими иерархиями. Политика осуществлялась через структурированные, хотя и неформальные взаимоотношения. В итоге складывается ситуация, когда формальные процедуры демократии скрывают опасный для общества торг между реальными политическими и экономическими факторами.

Напряжение между государством и политическим режимом является также напряжением между формальными и неформальными политическими отношениями, между законом и политикой. За формальным фасадом демократической политики, проводимой на уровне государства, режим считал себя в основном свободным от подлинно демократической отчетности и контроля со стороны общества^[4].

Глава 2. Типология политических режимов

Политическая режим не зависит напрямую от формы правления или способа территориально-политической организации власти. Он характеризует политическую культуру общества, общую направленность и природу политического процесса. В то же время каждый тип политического режима предполагает определенные способы организации государственного управления, установления прерогатив органов государственной власти, форм и степени вовлеченности в политический процесс народных масс^[5].

Обычно выделяют два основных типа политических режимов:

1. Недемократические политические режимы. Тоталитарный и авторитарный.

2. Демократический политический режим.

Основанием для такой классификации, является положение личности в обществе, характер ее взаимоотношений с государством, тип отношений власти с оппозицией, способы разрешения политических конфликтов

Недемократические политические режимы

Авторитаризм монархических и деспотических режимов носил традиционный характер и был неразрывно связан с представлением о сакральном, высшем происхождении власти, неотчуждаемом суверенитете монарха. Власть монарха опиралась на военную силу (служилое сословие или армию), институты государственной бюрократии, церковь (духовенство). Но она не носила насильственный характер. Легитимность таких режимов, т.е. их законность, обоснованность притязаний на власть, всецело определялась господствующей религиозно-мировоззренческой системой. Причем, по мере становления государственной системы, преодоления наследия эпохи родоплеменных отношений, персонификация монархических режимов стремительно уменьшалась. Личность государя, обосновывающего свою власть собственными достоинствами, уступает место священному отношению к самому престолу, к таинству монархической власти. Фигура монарха, оказывается достаточно важна лишь с точки зрения морального одобрения или осуждения государственной политики. Но это эмоциональное отношение к власти не является, ни ее источником, ни дополнительным средством легитимации. Исключение составляла лишь специфическая форма традиционной деспотии - теократическое государство, где государь одновременно являлся и высшим религиозным лидером, живым и непосредственным олицетворением власти бога.

Традиционные авторитарные системы оставляли, по сути, единственный повод для возникновения политических конфликтов - династические споры. Отчуждение же народных масс от власти не являлось их «угнетением», не создавало основу для политической конфликтности. В сословном обществе отсутствовала сама проблема политической «несвободы», поскольку представление о свободе не было связано с возможностью и желанностью индивидуального волеизъявления. Участие масс в политической жизни носило ритуальный и опосредованный характер. Оно основывалось на моральных факторах, эмоциональных формах поведения. Ключевую роль играло самоассоциирование человека с сакральной фигурой монарха, своего рода «вера в царя», являвшаяся важнейшей ценностной категорией традиционного сознания. Вспышки социального протеста, бунтарство никогда не затрагивало в таком обществе основ существующего государственного строя.

Авторитарные политические режимы современного типа возникают в переходный период в обществе, охваченном процессом модернизации. Предпосылки для их образования связаны со специфической ситуацией, когда традиционные институты общества, сословные социальные связи, корпоративное сознание уже разрушены, но институты гражданского общества только начинают складываться, индивидуальный, рационализированный тип человеческого поведения еще не стал преобладающим. «Авторитарный синдром» проявляется, прежде всего, в тех странах, которые либо только вступили на путь «догоняющего развития», либо уже испытали его разрушительное влияние и всеми силами пытаются ограничить распространение новаций, сохранить собственный путь развития с минимальной долей восприятия «западного опыта». В этом случае традиционный тип политической культуры еще оказывает определяющее влияние на поведение масс. Отсутствует не только модель активного гражданского поведения, но и само стремление «простого человека» участвовать в политическом процессе. В массовом сознании основную роль по-прежнему играют коллективные формы - идеалы патернализма, религиозные представления, этические ценности. Публичная политика вызывает раздражение и психологическое отторжение. Важно, что модернизация, разрушая традиционную структуру общества, создает многочисленные очаги социальной, этнической, религиозной конфликтности, но достаточно медленно формирует институциональные механизмы решения таких конфликтов. Уже первый «модернизационный шок» формирует в массовом сознании желание увидеть во главе государства «сильную руку», способную навести «порядок». Вся история ХХ в. полна примеров подобных диктатур. В их числе можно назвать режимы М. Примо де Ривера в Испании, М. Хорти в Венгрии и Ю. Пилсудского в Польше в 20 гг., диктатуру А. Пиночета в Чили в 7 0 гг.

Отличительной чертой современного авторитаризма является стремление государственной элиты найти моральную опору в широких народных массах, представить новые режимы в качестве представителя народа как единой внеклассовой общности, в роли защитника общенародных и общенациональных интересов. Легитимность авторитарных режимов обеспечивается именно этим идеологическим принципом, идеей органической демократии. Важное значение имеет и личность вождя - его харизматичность, а не формальные права на власть является решающим фактором легитимации режима. Все это принципиально отличает современные авторитарные диктатуры от традиционных монархий. Они могут даже использовать отдельные элементы либерально-демократических режимов - многопартийность, парламентаризм, ограниченный идеологический плюрализм. Но реальной основой этих режимов является высокая централизация власти в руках вождя и его соратников.

Система вождизма, свойственная авторитарным диктатурам, предполагает монополию на власть определенной элитарной группы, отсутствие у нее юридической и политической ответственности, полный или частичный запрет на деятельность оппозиции, построение высокоцентрализованной вертикали власти, главными опорами которой выступают бюрократия, армия и, зачастую, церковь. Элита носит закрытый характер, главным способом ее обновления является кооптация. Политическая жизнь, таким образом, практически лишена состязательности и гласности. Вместе с тем, для авторитарных режимов не свойственны создание широкомасштабной репрессионной, террористической системы, плотный контроль за идеологическим пространством, монополизация средств массовой информации. Народные массы в минимальной степени вовлечены в политический процесс, что обуславливает неразвитость партийной системы. Правящий режим, как правило, не стремится инспирировать создание проправительственной политической партии. Если же она существует, то имеет скорее корпоративный, клановый характер и не рассчитана на массовое членство, не служит средством духовной мобилизации народа.

В зависимости от политических целей авторитарных диктатур и особенностей правящей элиты можно выделить несколько разновидностей подобных режимов. По структуре правящего блока авторитарные диктатуры делятся на военные, бюрократические и олигополические. Военные (или «преторианские») диктатуры опираются на армейскую верхушку и образуются в результате военного переворота. Для них свойственна острая конфликтность по поводу перераспределения власти и ресурсов между основными политическими силами, высокая степень персонификации, отсутствие четких «правил игры» в политическом процессе. Военные диктатуры в минимальной степени сохраняют элементы парламентаризма, достаточно широко используют террористические методы. При бюрократических режимах главное место в государственно-политической иерархии занимают представители высшего чиновничества. Среди них господствуют корпоративные, групповые интересы и связи. Достаточно сильны, бывают технократические настроения, а также влияние армейских кругов. Олигархические режимы имеют наиболее прочную социальную опору - крупных землевладельцев или компрадорскую буржуазию. Но их уязвимость определяется тем, что этим элитарным группировкам сложнее всего рассчитывать на моральную поддержку масс. Зачастую, результатом политики олигархических режимов становится дальнейшая поляризация населения и активизация антиправительственных действий под руководством военно-политических и повстанческих организаций.

Тоталитарные политические режимы представляют собой специфическую форму авторитарных диктатур ХХ в. Термин «тоталитаризм» является производным от понятия «тотальное государство».

Министр просвещения итальянского правительства Д.Джентиле в 1925г. впервые назвал фашизм «тотальной концепцией жизни», а в программу итальянской фашистской партии вошло тогда понятие «тотальное государство», как «государство, поглощающее всю энергию, все интересы и все надежды народа». В 1929 г. газета «Таймс» употребила этот термин применительно к режимам, противоположным парламентской демократии (имея в виду СССР), а в 1934г. авторы американской «Энциклопедии общественных наук» впервые интерпретировали тоталитаризм как «общее свойство фашизма и коммунизма»^[6].

Формирование тоталитарных политических режимов в их классической форме произошло в сравнительно небольшой группе стран. Причины этого явления внешне были схожи с факторами, предопределившими появление «авторитарного синдрома» - реакцией общества с полуразрушенными традиционными структурами на противоречия процесса модернизации. Но тоталитаризм мог родиться только в тех странах, где процесс модернизации уже в достаточно сильной степени отразился на состоянии общества, где его разрушительные последствия сформировали новый тип массовой политической психологии. Массы здесь негативно реагировали на модернизацию во всех ее проявлениях. Однако объективно они все в большей степени оказывались, охвачены системными преобразованиями. Менялся уклад жизни, характер общественных ценностей, мотивация социального поведения. Реальностью становилась политическая свобода и социальная независимость, конкурентный, состязательный образ жизни. При этом большое количество людей оказывалось внутренне не готово к этой насильственной трансформации привычных социальных отношений, к ответственности за собственную судьбу, к необходимости постоянного личного выбора. Не выстраданная, а подаренная свобода ассоциировалась скорее с одиночеством, изоляцией, порождала растерянность и неприкаянность. Психологической реакцией на издержки ускоренной модернизации стало появление массовой маргинальности, особого рода политической агрессивности, формирование «авторитарного характера».

Мировоззрение и мироощущение «авторитарной личности» основывалось на понятиях власти и силы. Сила привлекала не идеями, которые она утверждает, а в качестве фактора стабильности и спокойствия. Бессилие вызывало презрение и желание напасть, чтобы скрыть собственную неуверенность и слабость. Соответственно раздваивалось и отношение к власти. Авторитарная личность оказывалась способна на крайнее бунтарство, если сталкивалась со «слабым государством», но с удивительной легкостью подчинялась системе сильной и жесткой, приобщение к которой давало иллюзию собственного величия. Такие люди оказывались склонными к полному нигилизму, будучи уверенными в том, что жизнь определяется внешними, сторонними силами. Но они были способны и на глубокую веру, преданное служение «высшим» идеям и идеалам. Так рождался феномен «невостребованной свободы», а точнее поиска иной, «настоящей свободы», связанной с идеалами равенства и справедливости, спокойного труда без страха за будущее, свободы, основанной не на возможности спонтанного, индивидуального выбора, а на коллективных усилиях по достижению общих, конкретных целей. Ища опору и поддержку вовне эти люди постепенно растворялись в единой массе. Масса, как и толпа, не знала социальных различий и могла включать люмпенов и аристократов, чиновников и пролетариев. Но в отличие от толпы, масса являлась феноменом психологическим, признаком бегства от одиночества, желания раствориться в чем-то большем и сильном. Масса, как особая коллективная форма сознания, генерировала и адекватные модели политического поведения. Тоталитаризм был востребован именно этой маргинальной массой, порожден вектором политических отношений, идущим «снизу», а не навязанным обществу. Он стал ответом на реально существующий социальный заказ и мог опереться на широкую опору при дальнейшей трансформации государственной системы.

Тоталитарные политические режимы обладали целым рядом общих особенностей, порожденных их социально-психологической природой. На этом основании американские политологи К. Фридрих и З. Бжезинский попытались в 1956 г. в книге «Тоталитарная диктатура и автократия» сформулировать определение «тоталитарного синдрома» - набор универсальных признаков таких режимов^[7]. К ним были отнесены:

1. Общеобязательная официальная идеология, полностью отрицающая предыдущий порядок и призванная сплотить граждан для построения нового общества.

2. Монополия на власть единой массовой партии, строящейся по олигархическому признаку и возглавляемой харизматическим вождем.

3. Система террористического полицейского контроля, который осуществляется не только над «врагами народа», но и над всем обществом.

4. Партийный контроль над СМИ.

5. Всеобъемлющий идейно-политический контроль над вооруженными силами.

6. Централизованная система регулирования экономической деятельности.

Позднее Бжезинский сформулировал и более емкое определение: «Тоталитаризм - это система, при которой самые совершенные инструменты политической власти используются без ограничений централизованным руководством с целью осуществления тотальной социальной революции». Сложность обобщенного анализа тоталитарных политических режимов связана с тем, что их специфика определяется не только используемыми институтами властвования, но и преследовавшимися политическими целями. Человек рассматривался фашистской идеологией не в качестве объекта государственной воли государства, а как активный субъект политических отношений. Отрицалась лишь индивидуальная природа личности, ее противопоставление обществу, присущее либеральной традиции. Личность представлялась как неотъемлемая часть основного социального субъекта - народа. Человек не призывался к отрешению от частных интересов, но должен был стремиться к сочетанию их с преобладающими общенародными интересами. Основой общественного развития объявлялась «воля народа» (как реального, солидарного организма). Государство же представлялось в качестве основного института, аккумулирующего энергию, дух и чаяния народа. «Для нас все в государстве, ничто человеческое или духовное не существует и тем более не имеет ценности вне государства, - писал лидер итальянских фашистов Б. Муссолини, - Государство, как синтез и единство всех ценностей, истолковывает и развивает всю народную жизнь, усиливает ее ритм».

Тотальное фашистское государство базировалось на системе вождизма. Опорой для личной власти вождя, как и в авторитарных диктатурах, были традиционные институты - армия, бюрократия, церковь. Но к ним добавляется фашистская партия, как единственно законная массовая политическая организация. Участие в ней не приобретало широкого характера. Фашистская партия не создавала разветвленной системы «дочерних» общественных организаций. Не обладала она и преимуществом в рамках государственного механизма. Стабильность фашистских режимов зависела не от контроля партии над другими институтами власти или степени вовлечения народа в партийную организацию, а от умения вождя балансировать между всеми государственно-политическими институтами и использовать их влияние для укрепления своей личной власти. Но именно под эгидой партии активная часть маргинальной массы могла реально приобщиться к государственной жизни. Партия превращалась в основной генератор новой государственной идеологии.

Итак, фашистский политический режим опирался на смешанную государственную элиту, включавшую как представителей традиционных властных институтов, так и выходцев из маргинальной массы, рекрутируемых фашистской партией. Большинство населения оказывалось под контролем тоталитарного государства, но вне активного политического процесса. Основным требованием к ним со стороны режима являлась лишь политическая лояльность. Важную роль в этом отношении играл еще один новый государственный институт, образующийся в рамках фашистских режимов - централизованная система террора (органы полицейского контроля, политического следственного аппарата, концентрационных лагерей). Система террора осуществляла «санацию», «очищение» общества от нелояльных элементов. Террор должен был изолировать политически активных членов общества, способных стать реальной оппозицией «народному режиму».

Тоталитарная государственно-политическая система, формировавшаяся под эгидой нацистской или коммунистической идеологии, имела существенную специфику. В отличие от фашистских режимов принцип этатизма не имел здесь самодовлеющего характера. Если фашисты рассматривали государство как тотальное сосредоточение народного духа, то нацисты и коммунисты видели в нем, лишь формальную структуру. «Раса и личность - вот главные факторы нашего мировоззрения. Оно принципиально видит в государстве только средство к цели», - утверждал Гитлер в «Майн кампф». Этой целью являлось создание нового социального и мирового порядка: для национал-социалистов - расового, основанного на господстве арийского Рейха, для коммунистов - диктатуры мирового пролетариата. Залогом решения этой задачи являлось не столько государственное строительство, сколько воспитание новой личности, активное идеологическое преобразование общества.

Государство, как система, объединяющая все частные и групповые интересы, должно было уступить первенство новому субъекту, сосредотачивающему волю народа (расы, трудового класса) к целенаправленному преобразованию человека и общества. Таким субъектом властных отношений становилась тоталитарная партия (отсюда одно из названий подобных режимов - партократия). Положение нацисткой партии в Рейхе или коммунистической в СССР принципиально отличалось от роли аналогичных партий в фашистских государственных системах. НСДАП и ВКП (б) (позднее - КПСС) приобрели полную монополию политической власти, подчиняя другие вертикальные институты (армию, бюрократию) или вытесняя их (церковь). Вся система государственного управления значительно унифицировалась. Сокращалось действие принципа коллегиальности, усиливалась вертикальная субординация. Внутренняя структура партии становилась основой для дублирующей системы территориально-политического устройства (гау в Германии, партийные комитеты в СССР).

Совершенно особую форму приобретала система вождизма. Лидеры нацистского и коммунистического режимов, возглавляющие высшее партийное, государственное и военное управление, сосредотачивали в своих руках огромную власть. Но вождями нации они являлись уже не в силу формального государственно-правого статуса или личных харизматических качеств. Фигура вождя оказывалась неразрывно связана с партией. Гитлер писал в «Майн кампф»: «Партия есть моя частица, а я - часть партии» (вспомним и другие известные строки: «Мы говорим - Ленин, подразумеваем - партия, мы говорим - партия, подразумеваем - Ленин»). Единоличная диктатура вождя сменяется системой фюрерства - пирамидальной иерархией политического руководства внутри партии, дублирующей органы государственного управления и подчиняющей их.

Партийно-государственная структура нацистского и коммунистического режимов дополнялась всеохватывающей идеологической системой, которая напрямую сращивалась со всем государственным механизмом. Показательным примером такого сращивания властных и идеологических функций являлась деятельность репрессивного аппарата. Система государственного террора оказывалась, ориентирована не столько на изоляцию нелояльных элементов, сколько на решение воспитательных задач, тотальный контроль над общественным сознанием, всецело распространяемый и на лояльную часть общества. Причиной преследований становились не только преступные деяния против режима, но и «преступный образ мысли», убеждения, несоответствующие господствующей идеологии. Органы государственной безопасности (СС, КГБ) становились машиной для массовой «промывки мозгов».

Историческая природа тоталитарных обществ очевидна - они стали ответом на общий кризис индустриальной цивилизации, столкнувшейся с ограниченностью классической либеральной концепции, с негативными последствиями социальных принципов неограниченного индивидуализма, с проблемой отчуждения человека, проблемой «великого одиночества». Тоталитаризм возникал в странах, где этот кризис был отягощен последствиями ускоренной и искусственной, форсируемой «сверху» модернизации, стремительной ломкой традиционных общественных институтов. Фашизм пытался решать возникающие в этих условиях социально-психологические проблемы за счет усиления горизонтальных связей в обществе (социальная структура, основанная на корпоративных, профессионально-отраслевых группах) и консолидирующей роли государства.

Нацистский и коммунистический режимы не ликвидировали отчуждение человека, а заменяли его отчуждением добровольным, призывали к священной жертве во имя великой цели. Тот и другой путь являлись тупиковыми. По мере дальнейшего развития модернизационных процессов общество начинало отвергать как патерналистскую опеку государства, так и тотальную идеологическую мобилизацию. Складывались предпосылки для постепенной трансформации тоталитарных режимов в авторитарные, в рамках которых действие тоталитарных институтов «смягчалось», формализовывалось. Закономерным итогом такой эволюции становилась и окончательная смена политического режима, переход к государственному строительству на либерально-демократической основе

Демократические политические режимы

В переводе с греческого «демократия» означает «власть народа» (demos - народ, cratos - власть). Более развернутое определение демократии было дано американским президентом А. Линкольном - правление народа, избранное народом и для народа.

Первое представление о демократии как форме правления возникло в античной Греции.

Аристотель определял демократию как «правление всех». Но при рассмотрении истории становления демократии обнаруживается, что понятие «все» и «народ» далеко не совпадают.

Из всех существующих в прошлом примеров наиболее демократичной была «первобытная демократия», где решения принимали все взрослые члены рода или племени.

В период разложения первобытного общества возникает военная демократия, где народ, иными словами, кто имел право участвовать в управлении, в т. ч. осуществлять правосудие, ограничивался только вооруженными мужчинами. В древних Афинах, подаривших миру опыт первой прямой политической демократии, под народом понимались только взрослые свободные мужчины.

Эта власть была далека от совершенства еще и потому, что подавляла инакомыслие (непопулярный гражданин мог быть изгнан из Афин сроком на 10 лет).

Столь же суженной была категория граждан в средневековых городах-республиках Северной Италии, в Новгороде и Пскове.

Только к середине ХХ в., пройдя путь снятия сословных имущественных и других ограничений, становятся реальностью равные для всех слоев общества гражданские и политические права, в т. ч. всеобщие выборы в законодательные органы власти. Современная демократия отличается от предшествующих исторических моделей и другими существенными признаками, в первую очередь либерализмом, т.е. уважением и защитой прав человека, в т. ч. права оппозиции (тех, кто в данный момент остался в меньшинстве) отстаивать свое мнение и критиковать правительство.

Современная демократия включает в себя совокупность демократических институтов, процедур и ценностей, обеспечивающих устойчивость политической системы.

Демократия, как система народовластия, является универсальной основой политического развития человечества в современную эпоху. Опыт этого развития позволяет выделить несколько форм демократии:

Прямая демократия - форма народовластия, основанная на принятии политических решений непосредственно всеми без исключения гражданами (например, в ходе референдума).

Плебисцитарная демократия - форма народовластия с сильными авторитарными тенденциями, в рамках которой лидер режима использует одобрение масс как основное средство легитимации своих политических решений. Историческим предшественником прямой и плебисцитарной демократии являлась т. н. «военная демократия», основанная на элементах родоплеменного и общинного строя.

Представительная, или плюралистическая демократия - форма народовластия, при которой граждане участвуют в принятии политических решений не лично, а через своих представителей, избранных ими и ответственных перед ними.

Цензовая демократия - разновидность представительной демократии, в рамках которой избирательное право (как основное право, гарантирующее участие в политическом процессе), принадлежит ограниченному кругу граждан. В зависимости от характера ограничений, цензовая демократия может являться элитарной (в т.ч. либерального толка), классовой (пролетарская, буржуазная демократия).

При существенных отличиях этих форм демократии, современный этап политического развития характеризуется их постепенным сближением и интеграцией. Ключевым элементом любого демократического строя является система партиципации - народного волеизъявления. Она может опираться на различные институты, но, как правило, обязательно подразумевает образование основных ветвей власти в ходе всеобщих, тайных и, преимущественно, прямых выборов, решение наиболее важных государственных вопросов в ходе референдумов, действие региональных органов местного самоуправления. Важнейшей характеристикой системы партиципации, выявляющей степень зрелости демократического строя, является соблюдение свободы слова, печати, деятельности общественно-политических организаций.

Система народного представительства является основой современной демократической государственности. Сущность принципа представительства состоит в том, что в политической сфере избиратели определяют цель, а избранный им представитель выбирает наиболее подходящие, на его взгляд, средства для ее достижения. Базовым принципом современной системы народного представительства является избрание представительных органов не пожизненно, а на определенный, строго фиксированный конституцией срок, а также отчетность этих органов перед избирателями.

Основным организационным принципом построения демократической государственности остается принцип разделения властей. Независимость различных ветвей власти основывается в современном государстве уже не столько на идее жестких «сдержек и противовесов», сколько на функциональной почве, разграничении властных полномочий и политических функций. Условием обеспечения демократичности государственного строя считается установление оптимальных взаимоотношений между различными ветвями и органами власти. Допустимая степень преобладания одной из ветвей власти (исполнительной или законодательной) обеспечивается не деформацией всего конституционного строя, а прежде всего политическими факторами. При этом независимость судебной власти остается абсолютным требованием к демократическому режиму.

Гибкость, эффективность политической системы в условиях современной демократии обеспечивается конкурентной, состязательной основой политического процесса. Демократия призвана создать условия для удовлетворения групповых и индивидуальных интересов. Борьба за их реализацию и определяет мотивацию политического поведения. Этот аспект демократии был положен в основу т. н. рыночной теории демократии. Основные положения этой теории впервые сформулировал Й. Шумпетер в книге «Капитализм, коммунизм, демократия» (1942 г). Продолжая эту линию, Э. Доунс, Э. Шатшнайдер, А. Вильдавски и другие политологи отождествляли политический процесс с обменом в условиях конкуренции на рынке^[8]. Целью каждого участника в данном случае является максимизация «прибыли при минимизации издержек». При этом сам «торг» ведется по определенным, общепринятым правилам игры. Недопустимость антагонистической конфликтности между участниками политической борьбы, ее победителями и проигравшими, активными и пассивными участниками обеспечивается правовой основой политического процесса.

Современное демократическое государство является правовым. Эта характеристика подчеркивает ключевые особенности организации и деятельности публично-политической власти и ее взаимоотношений с индивидами как субъектами права. Основополагающими принципами правового государства являются:

1. Верховенство права, господство закона во всех сферах общественной жизни. Закон, принятый верховным органом власти при строгом соблюдении всех конституционных процедур, не может быть изменен, отменен или приостановлен ни ведомственными актами, ни правительственными распоряжениями, ни решением партийных органов. Вся общественная деятельность осуществляется в строгом соответствии с законами, закрепленными конституцией правового государства.

2. Реальность прав и свобод граждан. Этот принцип состоит в признании, утверждении и надлежащем гарантировании прав и свобод человека и гражданина. Предполагается, что права и свободы человека принадлежат ему от рождения.

3. Взаимная ответственность государства и личности. Этот принцип отражает договорные начала в отношениях между государством как носителем политической власти и гражданином, как участником ее осуществления. Государство, путем издания законов берет на себя конкретные обязательства перед гражданами, общественными организациями, другими государствами и всем международным сообществом. Не менее важна ответственность личности перед обществом и государством.

4. Разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. Данный принцип имеет целью исключить монополизацию власти в руках одного лица, органа или социального слоя и обеспечить соответствие всей системы публичной власти требованиям права и их последовательного соблюдения.

5. Наличие эффективных форм контроля и надзора за осуществлением законов. К ним относятся суд, прокурорский надзор, арбитраж.

Само по себе правовое государство не самоцель, а исторически и социально обусловленная всеобщая форма выражения, организации, упорядочения и защиты свободы в демократическом обществе. Содержание и характер свободы, ее широта и объем определяются спецификой развития общества. Свобода относительна в смысле ее фактической незавершенности, исторического изменения ее содержания. Она абсолютна лишь как высшая ценность и принцип. Поэтому содержательная сторона политического процесса в условиях современной демократии не может быть охарактеризована понятием «правое государство». Для этой цели служит понятие «социальное государство».

Формирование идеи социальной государственности неразрывно связано с развитием демократического взгляда на природу власти, пересмотром классических либеральных теорий народовластия.

Либеральная традиция, основанная на признании приоритета индивидуальных прав и свобод, сформулировала теорию «государства - ночного сторожа», призванного обезопасить личность за счет создания жесткого правового пространства, но не обладающего возможностью вмешиваться в жизнь гражданского общества. Такое государство является правовым, оно не угрожает личности насилием, но и не несет и ответственности перед нею. Основным законом человеческого общежития становятся состязательные, конкурентные отношения, где государство выступает лишь сторонним арбитром.

Радикализм либеральной трактовки государственной власти и смой человеческой природы уже в XVIII-XIX вв. породил альтернативную традицию политико-правовой мысли. Ее основополагающим принципом стало признание неразрывной связи индивидуального и социального начала в личности человека, приоритет социальной солидарности над индивидуалистическими интересами и притязаниями. Государство, как общенародный институт, не может остаться в стороне от социальных отношений. Оно призвано обеспечить каждому члену общества реальную воспользоваться прирожденными правами и свободами, обеспечить равенство шансов. Тем самым, государство несет ответственность перед каждым членом общества, что предполагает и наличие его определенных прав в отношении граждан. Диалектика прав и обязанностей во взаимоотношениях государства и граждан является подлинной основой социальной государственности.

Направленность политики социального государства может существенно варьироваться. Наиболее радикальные ее варианты связаны с проведением патерналистского курса, возлагающего на государство ответственность за регулирование широкого круга общественных отношений и даже перераспределение общественных благ во имя социальной справедливости. Такое социальное государство может и не быть правовым. Так, например, фашистское социальное государство признавало приоритет интересов народа не наряду, а вопреки правам личности. Правовое социальное государство, напротив, основано на верховенстве прав личности. Ответственность человека перед государством, обществом и другими людьми рассматривается в этом случае именно как продолжение прав того же человека на социальный мир, справедливость, личную свободу, которая может быть реальной лишь в сообществе свободных людей.

Признаками современного социального государства являются:

1. Демократическая, правовая организация государственной власти.

2. Признание социальной ответственности государства.

3. Закрепление в правовом статусе личности широкого комплекса свобод, прав и обязанностей, торжество принципа «нет прав без обязанностей».

4. Проведение государственной политики, основанной на компромиссе между принципов социальной справедливости и свободной, рыночной экономики.

5. Социально ориентированная структура экономики, что предполагает существование различных форм собственности, элементов государственного планирования и регулирования.

6. Преобладание в обществе таких ценностных ориентаций целей, как установление всеобщего блага, утверждение социальной справедливости, обеспечение каждому гражданину достойных условий существования, социальной защищенности, равных стартовых возможностей для самореализации личности.

7. Закрепление основных принципов социального государства в конституционном праве, наличие развитого социального законодательств.

Приоритетными направлениями действий социального государства являются поддержка социально незащищенных категорий населения, охрана труда и здоровья людей, поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, сглаживание социального неравенства путем перераспределения доходов между различными социальными слоями через налогообложение, государственный бюджет, специальные социальные программы, поощрение благотворительной деятельности (в частности, путем предоставления налоговых льгот предпринимательским структурам, осуществляющим благотворительную деятельность), финансирование и поддержка фундаментальных научных исследований и культурных программ, борьба с безработицей, обеспечение трудовой занятости населения, выплата пособий по безработице, поиск баланса между свободной рыночной экономикой и мерой воздействия государства на ее развитие с целью обеспечения достойной жизни всех граждан, участие в реализации межгосударственных экологических, культурных и социальных программ, решение общечеловеческих проблем, забота о сохранении мира в обществе.

Глава 3. Эволюция политических режимов.

Способы реализации политической власти в истории российского общества не оставались неизменными. Трем периодам российской политической истории, качественно отличающимся друг от друга — досоветскому, советскому и постсоветскому — соответствовали конкретные способ и характер государственного правления. Сходство же этих трех периодов заключалось, прежде всего, в том, что российскому политическому процессу на всем его протяжении больше соответствовала диктатура, чем демократия.

Ленинско-большевистский политический режим

Февральская революция 1917 года установила республиканский политический режим без его оформления конституционным образом. Законный правопреемник власти отсутствовал, и наступил этап выявления наиболее адекватного условиям России носителя власти. Утвердившееся благодаря поддержке Советов рабочих и солдатских депутатов Временное правительство, где доминировали либералы, а позднее вошли меньшевики и эсеры, не решалось взять на себя ответственность ни за наделение крестьян землей, ни за окончание войны, ни за созыв Учредительного собрания, ни Государственное совещание, ни Демократическое совещание, ни Предпарламент, которые созывал А.Ф. Керенский, не могли заменить Учредительное собрание.

Несмотря на то, что Временное правительство в качестве истока имело комитет Государственной думы, оно не обладало настоящей легитимностью. Кроме того, длительная зависимость от советов рабочих депутатов изначально заложила в массах недоверие к нему как псевдолегитимному непостоянному органу власти^[9].

Февральский политический режим носил переходный характер и должен был закончиться установлением либо правой военной, либо левой коммунистической диктатурой - это были две реальные альтернативы осени 1917 года.

Государственный кризис принял цивилизационный характер. Февральское низвержение Николая II означало конец всей системы самодержавия, которая была на протяжении всей тысячелетней истории Руси-России стержневой цивилизационной основой нации.

Существовала достаточно реальная опасность установления всеобщей анархии и бунта всех против всех. В этих условиях было совершенно недостаточно наличия каких-то радикальных партий и решительных лидеров, чтобы спасти страну от хаоса и беспредела. На помощь пришла сама история Российской цивилизации, предложившая политикам возможность использования традиционных для русского народа соборных форм соучастия во власти: соборы, круги, общины, собрания, вече, сходки, советы и др. Зародившиеся в июле 1905 г. стихийным образом Советы были ничем иным, как своеобразным проявлением соборной традиции русского народа искать сообща выход из тяжелой ситуации. Большевики первоначально отнеслись весьма настороженно к органам управления в форме Советов депутатов трудящихся, считая их своими возможными конкурентами, но В.И. Ленин в августе 1905 года первым оценил колоссальные возможности Советов для организации новой системы власти под началом большевизма.

Кроме того, Ленин увидел в Советах прообраз общественного устройства, которое будет не государством, а средством объединения трудящихся в грядущем бесклассовом обществе. Жизнь показала, что второй аспект оказался преждевременным и утопическим, как и вся концепция мировой революции, которой придерживался тогда лидер большевизма.

Зародившаяся советская система власти была изначально подлинно народной, исторически обоснованной и логичной, продолжением соборной традиции. Поэтому не случайно Советы стихийно возникли во всех городах страны с различными схемами выборов.

Октябрьская революция не положила начало непосредственной мировой революции, но она, несомненно, простимулировала глобальные реформистские преобразования на Западе, в результате которых трудящиеся добились значительных социальных завоеваний, а сам капитализм впоследствии принял весьма цивилизованный вид общества «социального партнерства».

Большевики всеми силами обеспечивали большинство в Советах рабочим и членам партийной элиты как самой пролетарской, в результате чего советская власть начала приобретать черты однопартийной диктатуры. Главным орудием строительства новой государственности был Совет Народных Комиссаров во главе с В.И. Лениным, который с самого начала освободился от контроля Советов и начал формирование специфического большевистского политического режима власти

Контуры советской государственности определялись первой Конституцией РСФСР, принятой в июле 1918 года, которая одновременно стала самой первой конституцией в России в целом.

Основной закон отразил влияние недавней революции и начинавшейся гражданской войны. Бывшие эксплуататоры лишались гражданских прав, исключались из политической жизни нетрудовые элементы и предусматривались неравные права для избирателей города и села. Выборы были многостепенными, что обеспечивало нужный состав всех Советов. Хотя высшими органами власти считались ВЦИК, съезд Советов и СНК, на самом деле значительно больше полномочий имел СНК - правительство РСФСР. Однако фактически действительно высшими политическими органами власти в стране были ЦК РКП (б) и Политбюро.

Государственное строительство развивалось в годы гражданской войны под влиянием задач вооруженной борьбы и социально-классового противоборства на всех уровнях общественной жизни. В этот период отмечается рост централистских и милитаристских тенденций, быстрое увеличение чрезвычайных органов во многих жизненно важных сферах. В полосе боевых действий создавались ревкомы, заменявшие Советы и проводившие чрезвычайные меры. В целом, несмотря на свою громоздкость, дублирование отдельных элементов, государственный аппарат оказался достаточно работоспособным и обеспечил условия для победы большевизма в гражданской войне. Ведущую роль в этом сыграло наличие квалифицированной политической элиты, ленинской «старой партийной гвардии», получившей в прошлом определенную образовательную и профессиональную подготовку, опыт политической деятельности и боевую закалку. Следует отметить особое значение совпадения характера, личных качеств людей, стоявших во главе революционного движения с его характером.

Несмотря на условия гражданской войны, а может быть благодаря им, внутри большевистского политического режима соблюдались определенные нормы относительной демократии и товарищеские взаимоотношения. Эта характеристика ленинского режима прослеживается в годы осуществления новой экономической политики, либерализации хозяйственных отношений в обществе и становления рыночного механизма. Однако данная тенденция начинает активно свертываться с середины 20-х гг. и заменяться противоположной, авторитарно-бюрократической.

Сталинско-большевистский политический режим

После ухода В.И. Ленина с политической арены развернулась острая внутрипартийная борьба, принявшая внутриэлитный и личностный характер. Началось утверждение режима личной власти И.В. Сталина, что привело к формированию в рамках советско-коммунистической системы новой вариации большевистского политического режима.

Можно определить его в отличие от ленинско-большевистского как сталинско-большевистский политический режим. Несмотря на преемственность и общие черты режимов совершенно очевидны и отличия достаточно принципиального свойства.

В период осуществления новой экономической политики, разрешившей развитие частнособственнических тенденций в экономике и узаконившей экономический плюрализм, режим диктатуры большевизма не носил законченного тоталитарного характера. В рамки нэпа умещалась электрификация народного хозяйства, трудовая кооперация, начало культурной революции, планирование экономики и сближение трудящихся классов. Но плюрализм в экономике и диктатура в политике не могли развиваться параллельно, так как были несовместимы в перспективе, и поэтому объективно требовалось либо введение многопартийности в соответствии с многоукладностью экономики и отказ большевизма от диктатуры, либо ее укрепление и ликвидация нэповского экономического плюрализма. Логика развития страны как осажденной крепости предопределила второй вариант развития политической системы.

Традиционные для крестьянской ментальности царистско-вождистские ориентации были в полной мере и абсолютно сознательно использованы И.В. Сталиным, сформировавшим с помощью пропаганды культ своей личности как непогрешимого вождя. Было официально объявлено, что в СССР построен в основном социализм, что не соответствовало действительности, так как социалистические идеалы народовластия были далеки от осуществления. Наряду с этим существовали отдельные элементы социалистического характера, например общественно-государственная собственность на средства производства. В трудовых коллективах и массовом сознании всего общества воспроизводились в модернизированной коммунистической форме традиционные принципы общности, солидарности, приоритета нематериальных стимулов. Масштаб распространения в народе социалистического сознания закономерно связывался с тем, что, во-первых, среди населения испокон века зиждились духовно-нравственные ценности справедливости, добра, патриотизма, коллективизма, духовности. Во-вторых, кризис церкви и развитие атеизма лишали православную религию возможности контролировать эгалитаристские тенденции нации.

При всех недостатках и пороках сталинский режим объективно выполнил главную задачу - спасения во время второй мировой войны всего человечества от фашизма, что было признано союзниками СССР - западными демократиями в лице их лидеров - Черчилля и Рузвельта.

В годы Великой Отечественной войны советская государственность дополнилась новыми компонентами, прежде всего внедрением в коммунистическую идеологию национально-патриотических лозунгов. Сталин разочаровался в идее мировой революции и распустил Коминтерн, отказался от политики воинствующего атеизма и признал исторические духовно-культурные ценности России великим достоянием СССР. В итоге возник тот сплав приверженности трудящихся советскому социалистическому строю с многовековыми патриотическими традициями русских и других народов нашей родины, который и обеспечил победу. Однако сталинский режим несет и свою долю ответственности за неоправданно высокие потери. Хотя на фронтах погибло 8,5 миллионов военнослужащих, что сопоставимо с потерями интервентов, но, кроме того, фашистами было истреблено 20 миллионов мирных жителей и военнопленных, а в итоге было уничтожено целое послеоктябрьское поколение советских людей, что имело далеко идущие последствия.

В этот период чрезмерная централизация режима, наконец, получила известное оправдание. В то же время, по мнению ряда историков, в годы войны произошло ослабление диктаторского режима и повышение степени самостоятельности и ответственности исполнителей на местах. Следует подчеркнуть, что И.В. Сталин несёт персональную ответственность за многие поражения и просчеты начального этапа войны, но он неотделим как Верховный Главнокомандующий и от побед заключительного этапа.

Блестящую объективную характеристику Сталину дал Черчилль в своей известной речи в британском парламенте. Великую и страшную фигуру Сталина невозможно рассматривать вне реальной истории советского государства со всеми его победами и поражениями.

Десталинизация. Номенклатурно-коммунистический режим

После окончания военных действий военно-мобилизационная система сохранялась и она была действительно необходима, пока шел тяжелейший период восстановления народного хозяйства и одновременного создания ракетно-ядерного потенциала в условиях начавшейся холодной войны. Однако уже в конце 1940-х гг. стала очевидной потребность демократизации советского общества. Сталинский режим вступил в принципиальное противоречие с новой эпохой, пытаясь восстановить апробированные в прошлом тоталитарные черты, включая новый виток массовых репрессий. Смерть Сталина подвела черту в таком развитии режима. Давно назревшие преобразования стали сразу же намечаться в решениях Г.В. Маленкова и других руководителей партии и государства. Десталинизация была начата задолго до XX съезда КПСС. Победа во внутриэлитной борьбе группы Н.С. Хрущева привела к более радикальному варианту разоблачения сталинского режима власти и формированию нового политического режима.

В исторической литературе распространено мнение, что руководство Н.С. Хрущева и его преемника Л.И. Брежнева представляют отдельные этапы развития советского общества и самостоятельные политические режимы. Действительно, деятельность Н.С. Хрущева носила в целом реформаторский характер.

Он резко ограничил поле действий карательных органов, поставив их под контроль партии, начал демократизацию политической системы, децентрализацию управления, сокращение государственного аппарата и армии. Хрущев на XX съезде КПСС положил начало осуждению нарушений законности, просчетов первого периода войны, властного произвола и личного сталинского диктата. Была развернута массовая реабилитация репрессированных в ходе сталинских чисток граждан, за исключением руководства внутрипартийных оппозиций. На основании архивных данных было установлено, что репрессиям подверглось 3,8 миллионов человек, из них расстреляно - 643 тысячи.

Вместе с тем в ходе разоблачения культа личности Сталина были допущены характерные для Хрущева авантюристичные подходы и непродуманность, что привело к началу огульно-эмоционального очернения советского прошлого. Хрущев продолжал политику в духе традиций сталинизма и в крови подавил новочеркасские и другие выступления трудящихся. Авантюрно-утопические программы и попытка создания собственного культа личности, «кукурузные» и другие реформы, принимавшие деструктивный характер, вынудили сформировавшуюся партийно-государственную номенклатурную элиту отстранить его от руководства в рамках существовавших правовых норм. Новым ставленником элиты стал ее достаточно типичный представитель Л.И. Брежнев.

Он сначала продолжил реформаторскую политику, заложенную предшественником, но, начиная с 1970-х гг. прекратил ее. Экономическая реформа стала затухать и на место провозглашенных в 1965 году принципов материальной заинтересованности и хозяйственного расчета вернулись привычные административно-командные методы руководства.

Л.И. Брежнев и его ближайшее окружение продолжили политическую линию постсталинского периода с заметными коррекциями в сторону стабильности и консерватизма. Восстановления сталинизма не произошло, как и возрождения хрущевских авантюр. В государственное устройство не было внесено никаких значительных изменений. По-прежнему высшим консолидированным органом власти было Политбюро ЦК КПСС, опиравшееся в своей деятельности на аппарат ЦК и Совета Министров. Конституция 1977 года закрепила руководящую роль КПСС в политической системе, в которой Советы официально считались государственным стержнем, а фактически играли второстепенную роль. В целом, несмотря на личностные различия и характер деятельности Хрущева и Брежнева как лидеров государства и партии, следует признать наличие общего номенклатурно-коммунистического режима власти в 1960-х - первой половине 1980-х гг.

Авторитарно-либеральный режим

Период 1985-1991 гг. ознаменовался реформаторскими преобразованиями под началом нового Генерального секретаря ЦК ПСС М.С. Горбачева.

Главное содержание реформ составляла модернизация российского общества, означающая его перевод в новое качественное состояние, которое позволило бы России ликвидировать отставание от экономически развитых стран. По мнению отечественного исследователя В. Согрина, проведение реформ этого периода делится на два этапа.

На первом этапе (1985-1986) М. Горбачев и его окружение использовали главным образом командно-административные методы реформирования, не затрагивающие основ советского строя, которые не принесли ожидаемых результатов, а напротив, усугубили экономические и социальные проблемы в стране.

На втором этапе (1987-1991) М. Горбачев попытался воспользоваться, по выражению В. Согрина, «своего рода советской моделью демократического социализма, призванного раскрепостить экономические и социальные потенции общества». Замысел политической демократизации заключался в отстранении от власти партийных консерваторов и замене командно-административного социализма моделью рыночного демократического социализма. Однако, результаты, полученные в результате реализации новой стратегии, оказались неожиданными. Экономические реформы не удались, а демократизация приобрела неподвластную архитектору перестройки динамику^[10].

В условиях экономического кризиса М. Горбачев пытался осуществить реформу хозяйственного механизма и, не доведя ее до конца, перешел к радикальному преобразованию политической системы. Перестройка в политической сфере привела к появлению оппозиции и возрождению многопартийности, зарождению гражданского общества и разделению властей. КПСС постепенно была оттеснена на вторые позиции в управлении государством.

Существование оппозиции является одним из неотъемлемых элементов демократической системы власти, деятельность которой благотворно влияет на функционирование власти. Поскольку перестройка планировалась как ограниченная во времени, упорядоченная, проводимая под строгим партийным контролем операция, в ходе которой именно перестраивается политическая система общества, а не возводится новая конструкция, то оппонирующие политические силы имели возможность критиковать ее как справа - с позиций либерализма за недостаточную либерализацию всех сфер общественной жизни, так и слева - с позиций ортодоксального коммунизма, за поспешную либерализацию.

Идеолог перестройки А.Н. Яковлев по истечении 20 лет со дня ее начала писал: «Перестройка 1985-1991 гг. взорвала былое устройство бытия, пытаясь отбросить не только его уголовно-репрессивное начало, но и все, что его объективно оправдывало и защищало, на нем паразитировало: беспробудный догматизм, хозяйственную систему грабежа и коллективной безответственности, организационные и административные структуры бесправия».

Легализация оппозиционных структур произошла летом 1988 года в период выборов в Верховный Совет СССР. Выборам предшествовала работа XIX партийной конференции (июнь-июль 1988 года), на которой был, выдвинут проект конституционной реформы, предусматривающий помимо альтернативных выборов принципиальные изменения существующей политической системы. Была создана двухуровневая представительная система - Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР - и учрежден пост Президента СССР. На III съезде народных депутатов СССР в 1990 г. была отменена статья 6 Конституции СССР о руководящей роли КПСС, что вынуло стержень из всей политической системы. Президент вышел из-под контроля партии. Ее Политбюро и ЦК были практически отстранены от участия в выработке решений. Упразднение в 1989 году номенклатуры вместе с лишением КПСС правовых оснований для влияния на кадровую политику освободило от контроля партии республиканские и местные элиты. Государственный аппарат превратился в сложный конгломерат сотрудничающих и противоборствующих группировок.

Эти радикальные изменения в условиях экономических неурядиц привели к распаду государственности и краху союзного единства республик. Попытка руководителей правительства и ряда ведущих министерств отстранить Горбачева от руководства страной и сохранить союзное государство в форме СССР закончилась неудачей и была охарактеризована победившими сторонниками Б.Н. Ельцина как путч.

Утвердившись, благодаря августовскому поражению союзного центра, Б.Н. Ельцин последовательно осуществил ряд мер, выходивших за пределы тогдашней Конституции СССР, - запретил КПСС, а 8 декабря 1991 г. подписал Беловежское соглашение о роспуске СССР. Последней жертвой мирной политической революции стал сам первый и последний Президент СССР М.С. Горбачев.

Таким образом, период конца 1980-х - начала 1990-х гг. является переходным этапом. Определить сущность политического режима второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. однозначно затруднительно. В этот период были проявления, как авторитаризма, так и демократии, имели место в политической практике сепаратизм и попытка установления военно-бюрократического режима. Среди исследователей преобладает мнение, что ведущей была авторитарно-либеральная тенденция, связанная с именем М.С. Горбачева (15).

Глава 4. Основные аспекты исследования политического режима

Теоретико-познавательный аспект, обусловлен тем, что политический режим характеризует организационный механизм оформления политической власти. Может рассматриваться как политическая форма, включающая духовно-ценностное содержание: идеологические и политические ориентации, установки на закрепление и обеспечение власти (авторитарной, демократической и др.). Получает обоснование в теориях поясняющих систему методов, форм и средств, функционирования конкретно-исторического варианта отношений «господства и подчинения» (как, у Д. Кола с его соотносительной аналитикой «Типы систем вооружения и политических режимов»^[11]). Аспект ориентирует на осмысление общего и особенного во внутренней форме обеспечения режима. Каковы цели и задачи политического режима? Каким принципам отвечает его конкретно-историческая форма? Позволяет соотносить методы и способы проведения государственной политики (организация институтов, форм деятельности). У Дж. Стаута, посредством соотношения ценностей благочестия «традиционные» и «демократические» в США («демократия и есть традиция») приоритетны концепции демократического характера^[12]. Предложена интерпретация подходов У. Уитмена, Эммерсона и подвижников политической теории от Дж. Локка до Дж. Ролза, прагматизма Дж. Дьюи с постулированием принципа: «лечение недугов демократии - больше демократии». В демократическом дискурсе акцентирована взаимосвязь «характера нации» и режима власти, однако следующий вывод требует дополнительной аргументации: «Нет оснований рассчитывать на то, что демократически избранные президенты и законодатели будут лучшими блюстителями истинного благочестия, чем короли и королевы прошедших веков»^[13]. Теоретико-познавательный аспект ориентирует на выявление отличий, политического режима (родовое понятие), например, от государственного режима - дуалистического, парламентарного, министериального и др. - понимаемого как порядок функционирования и взаимодействия органов государственной власти посредством формы правления [9, Конституционное право...1995, с. 3,10,186)]. В рамках аспекта целесообразно соотносить качественную и количественную стороны режима. Каковы уровни его познания? Кто осуществляет познание? Какова степень результативности исследования феномена в российской политической науке? Что необходимо для обеспечения духовно-ценностной составляющей политического режима и трансформации, например, российской политической системы к новому качеству и активному участию граждан в реформировании страны. Типологический аспект исследования относительно разработан в политической науке. Сущностные начала политического режима конкретизируются в типовых и особенных формах: автократические режимы (деспотические, авторитарные, тоталитарные – фашизм, националсоциализм, государственный социализм, режим «красных кхмеров» и т. п.); поликратические режимы (демократические, либеральные, консервативные, неоконсервативные, олигархические, охлократические.). В типологии важен методологический принцип «конкретный анализ - конкретного политического режима». Эта определенность выводит также на критерии политического режима. По Х. Линцу его основные критерии: политическая мобилизация, идеологизация, конституционность власти субъектов правления. Для тоталитарных режимов в фокусе абсолютизация государственного начала: государственный способ производства и милитаризация экономики, государственная идеология и полицейский контроль^[14]. Для недемократических режимов характерны также - одно партийность, военный фактор, личная диктатура, варианты олигархии^[15]. В условиях демократии приоритетны политическая и экономическая конкуренция (критика монополии дана Ф. Хайеком в статье «Конкуренция как процедура открытия»).

Аналогичную доминанту выявляли М. Дюверже («Политические партии» - 1958; «Республиканская монархия» – 1974), Ж.-Л. Кермонн («Западные политические режимы» - 1986). Шмиттер Ф. и Доннел Г. существенным для демократического режима полагали фактор гражданского общества^[16].

В российской политической практике гражданское общество как субъект политического процесса в стадии становлении. Его институты, согласно Я.А. Пляйса, являют «переходный тип гражданского общества, при котором его сервильный характер, типичный для тоталитарного и авторитарного государства, должен преобразовываться в партнерский характер».

Российские исследователи Галкин А.А., Гельман В. Я., Голосов Г. В., Клямкин И.М., Мельвиль А.Ю, Макаренко В.П., Нерсесянц В.С., Пантин В.И., Салмин А.М. внесли вклад в феноменологию политического режима. Изданы относительно комплексные труды по его классификации: Громыко А.Л. Политические режимы: сущность исторические формы и реальная практика. - М. Прометей. 2003, - 253с.; Краснов М.А. Персоналистский режим в России: опыт институционального анализа. Фонд «Либеральная миссия» - 2006. -180 с.; Цыганков А.П. Современные политические режимы: структура, типология, динамика. – М., Интерпракс – 1995. - 296 с. Признано, что политический режим связан с основными формами развития общества – экономикой и политикой, социальной и культурной и духовной сферами. В этом и объективирующая основа противоречий – разрешение которых способствует эволюции политического режима к новой форме. Из сущностного содержания политического режима в проекции на особенные формы возникают гибридные модификации. Предлагается много определений российского гибридного режима. По А.Ю. Мельвилю отечественный вариант адекватен транзитологическому определению «демократуры». Е.Б. Шестопал характеризует гибридный режим в нашей стране как специфический вид «нелиберальной демократии». Согласно Э.В. Шакировой, в России действует политический режим на стыке «дефектной демократии» и «конкурентного авторитаризма». Исторический аспект исследования обусловлен тем, что политический режим имеет объективацию возникновения и выявляет этапность под влиянием эндогенных и экзогенных факторов. Советский политический режим, например, закреплял вариант социалистической государственности: государственную идеологию и государственный способ производства с плановой экономикой, командно-административный механизм управления с ядром государственной партии, формировавшей новую историческую общность людей «советский народ», осуществлявших коммунистическое строительство. Имел ряд последовательных этапов. Первый с конкретными фазами: утверждение «государства диктатуры пролетариата» и сохранение власти в период гражданской войны, проведение НЭП и обострения классовой борьбы, «построения социализма в основном». Второй - обеспечение военного потенциала накануне второй, а затем и в условиях Великой Отечественной войны. Третий - послевоенное восстановление страны с переформатированием отношений политического руководства и военного руководства, внешних отношений с союзниками. Четвертый - от ХХ съезда КПСС началом «оттепели» до потери власти Н.С. Хрущевым. Пятый - «брежневское правление» с борьбой за «мирное существование» и строительством «развитого социализма». Пятый - от ноября 1982 г. – 1992 гг., с фазами обострения противоречий и «перестройкой», ориентирами на социально-экономическое ускорение и возврат к социализму с «человеческим лицом». Постсоветский политический режим к настоящему времени соотносим с двумя основными этапами.

Первый – связан с правлением Б.Н. Ельцина и разрушением советской государственности (приход к власти в РСФСР в 1991 г., борьба с Верховным советом и Съездом народных депутатов России с целью принятия новой Конституции. В 1992 г. республика выходит из СССР и утратила два красных флажка - перестала быть «советской» и «социалистической». В конце 1993 г. референдумом конституционно закреплен и новый вариант института президентуры: не американский и не германский аналоги института главы государства, но Пятой республики модель взята за основу в систему государственного режима. В статье М. Краснова есть пояснения по этому аспекту после передачи полномочий Б. Н. Ельциным «под преемника» (см.: Парламентская газета № 1-2. 5 янв. 2000 г.). Выбор «смешанного» республиканского режима имел свою объективацию в условиях политического и конституционного кризиса, противоборства «советской» и «демократической» сторон расколовшейся российской правящей элиты в 1992-1993 гг. При проведении либеральных реформ с реалиями авторитарных методов правления и в условиях во многом несвободного общества с рудиментарными формами наследия плановой экономики и командно-администрирующей государственности потенциал реформаторов быстро иссяк. В стране обострялись противоречия, разрешение которых было возможным посредством коррекции политического курса и прекращения президентства Б.Н. Ельцина. Противоречивые процессы привели к ослаблению всех внутренних и внешних позиций России, резкому падению легитимности Президента РФ. 31 декабря 1999 г. Б.Н. Ельцин досрочно прекращает исполнение полномочий и объявляет: «уходит не по состоянию здоровья, а по совокупности всех проблем». Второй основной этап постсоветского режима (с 2000 г. - по н. вр.) связан с политическим курсом В.В. Путина - лидера правящих сил и Президента РФ с четырьмя сроками правления. Что не противоречит Конституции РФ, так как «время пребывания в должности» главы государства не имеет ограничения (исключение возраст) в отличие от «срока пребывания в должности» с корректирующим пояснением: «не более двух сроков подряд». Два срока в должности главы государства с 2000 - 2008 гг. - 8 лет, а с 2012 по 2024 гг. составят 12 лет. Первое правление связано с рецентрализацией системы власти и восстановлением управляемости в стране посредством мер первоочередного характера: формирование правящей партии, укрепление вертикали исполнительной власти, введение федеральных округов и унификация отношений «федеральный центр – субъекты РФ», и особо с «республиками-государствами» в составе РФ. Второй цикл правления обусловлен целями сохранения устойчивости развития (после кратковременного периода на модернизацию управления при Президенте РФ Д.А. Медведеве) и политической стабильности в государстве. Интерес представляют ответы В.В. Путина на пресс-конференции 20 декабря 2012г. о преемственности власти и отсутствии в стране авторитаризма. Пояснено, что в 2008г. он не мог принять позицию к изменению Конституции для сохранения своих полномочий и сознательно ушел на вторую позицию в государстве: «Сознательно для того, чтобы обеспечить преемственность власти и проявить уважение к Конституции страны и нашим законам». Это важнейшее условие стабильности. Это не значит, что мы должны сделать такую же систему как в Китае, но стабильность мы должны обеспечить, как обязательное условие развития, я об этом много раз уже говорил».

Системный аспект исследования режима позволяет выявлять взаимосвязи реалий политического процесса в проекции на федеральный, региональный, муниципальный уровни власти. Соотносить демократию и конкурирующие формы развития, тогда как всякая монополия в политике ведет к авторитаризму с его принципом «дозволено все – кроме политики». Сегодня некоторые российские и американские исследователи как С. Коэн утверждают, что советская политическая система и СССР были вполне реформируемыми, в частности на основе конвергентной модели. Варианты конвергенции и сближения двух государственных систем предлагали и экономисты в книге-диалоге Д.К. Гелбрейта, С.М. Меньшикова «Капитализм, социализм, сосуществование» (издана в СССР и США в 1988г.) и др. трудах. Системная аналитика востребована при исследовании субъектного потенциала российской элиты: «господствующая элита» и «элита развития». По мнению М.Н. Афанасьева в «элите развития» концентрируются ориентиры к разрешению противоречий постсоветского режима. В. Ю. Сурков (идеолог «ручного управления» в РФ) аргументирует перспективу развития посредством определений «глубинного государства» и «глубинного народа», предлагает закрепить персонифицированную идеологию правления: «Необходимо осознание, осмысление и описание путинской системы властвования и вообще всего комплекса идей и измерений путинизма как идеологии будущего»^[17]. Напомним к этому, что Н. Андреева в условиях перестройки настаивала на реабилитации «сталинизма», активизировала сторонников на возврат к прошлому, игнорируя историческую и политическую оценки культа личности ХХ-м съездом КПСС. Системный подход приемлем и к исследованию феномена оппозиции власти в условиях действующего политического режима. Например, работы В.А. Гельмана, Н.В. Гришина («оппозиционное состояние перестает быть относительным каким оно является при демократии»)^[18], Кынева А.В. утверждающего, что региональная оппозиция в России трансформируется в «безобидную оппозицию, приемлемую для гибридного режима»^[19]. Компаративный аспект позволяет соотносить формы и уровни (демократический и авторитарный, разновидности гибридного режима), сравнивать этапы, например, советского и постсоветского политических режимов (выявляя, например, особенности правления при Б.Н Ельцине, Д.А Медведеве, В.В. Путине) на конкретно-исторических этапах развития постсоветского российского государства. В компаративном исследовании важно выявление качества политической культуры общества: все еще фрагментарной в России. Левашов В.К. (Центр стратегических социологических и социально-политических исследований ИСПИ РАН) по результатам исследования политической культуры российских граждан (с выборкой на различных этапах 1312-1866 респондентов) констатирует: «71% респондентов не ощущают себя активными участниками политической жизни»^[20]. Для укоренения демократических преобразований фактор гражданской политической культуры (не подданнической и не патриархальной) - ключевой. Приоритет интересов общества с гражданской политической культуры, как и признание источником власти многонационального народа (ст. 3 Конституции РФ 1993г.) императивные компоненты закрепления демократического режима. Председатель Конституционного суда РФ В. Зорькин, учитывая международную напряженность и угрозы России настаивает на ужесточении правовой системы «в условиях военной суровости»^[21], не отходя, однако от курса построения правового государства^[22].

Признание определяющим субъектом политической культуры государства, класса, национальной общности, правящей элиты с доминантой «вождизма» было характерным авторитарным режимам Х1Х – ХХ вв. Особенности этих режимов являли и совпадения, например: государственное строительство на основе идеологии национал-социализма с культивированием чистоты германской расы (ложь нацистов - существует только германская группа языков, а не особая раса) и строительство социализма в условиях пролетарской диктатуры с уничтожением классовых врагов (воинствующая идеология большевистского мессианства «весь мир до основания разрушим…»). Правящий класс авторитарных режимов 30- 40 гг. ХХ в. ненавидел социал-демократию: в первом случае на основе экспансии к мировому господству и абсолютизацией расовой идеи; во втором – идея мировой социалистической революции и абсолютизация принципа классовой борьбы с компонентом «воинствующего атеизма». Оба режима боролись с буржуазной демократией как политической формой «чуждой прогрессу». Эти аналогии зафиксированы в научной литературе: Б.С. Орлов «Германия и СССР в 30-е годы: сходство и различия» и др.; в фундаментальном труде А. А. Галкина. «Германский фашизм»^[23]. Из политической практики целесообразно извлекать уроки и учитывать имеющийся опыт исследования трансформации постсоветского политического режима. Проекция на реалии развития приемлема также в силу закона диалектического развития - «отрицания отрицания» (триада Г. Гегеля). Напомним, И. В. Сталин исключил закон из своей статьи «О диалектическом и историческом материализме» 1938г. Развитие к новому третьему этапу идет по восходящей спирали, синтезирует элементы предшествующих посредством поступательного «снятия» (отрицание – отрицания) и на основе принципа «возврата якобы к исходному». Изменение любому политического режима и трансформация его содержания объективированы конкретно-исторический процессом. Этот процесс не обратим и на смену идеологизированному режиму всегда приходит его деидеологизация, что подтверждается реальной историей.

Заключение

1. Политический режим в типовой форме (демократический, авторитарный и др.) характеризует способ реализации и регулятивную основу политической власти - охватывается в комплексной аналитике рядом аспектов: теоретико-познавательным - с выходом на дефинитивные и методологические основы, типологическим - с классификационными критериями, историческим - с осмыслением этапности и трансформаций, системным - с дополняющими социологическим и нормативно-правовым, компаративным - являющим интегративную функцию.

2. Политический режим как феномен политической жизни причинно объективирован и на основе методологического принципа «конкретного анализа конкретной ситуации» в этапности развития являет особенности и в гибридных переходных формах. Подвержен трансформации под влиянием эндогенных и экзогенных факторов, что подтверждается политической историей советского и постсоветского режимов России.

3. Политический режим фокусирован на политическую стабильность в обществе, отношениях «управляющих и управляемых», обеспечении условий развития государства (в «узком» смысле понимаемого как государственный аппарат управления социумом в триединстве ветвей государственной власти; в широком «государство-страну» с ее территорией, ресурсами, населением, суверенитетом и государственной безопасностью.

Приверженность к сохранению стабильного режима в России подтверждена в Посланиях Президента РФ В.В. Путина 2018, 2019 гг.

4. Политический режим проецируется на основные сферы развития страны: экономико-базисную, политико-правовую. социальную, культурную, духовно-идеологическую. В условиях ориентиров на демократию, социальное и правовое государство существенно сегодня формирование институтов гражданского общества, эффективных форм экономической и политической конкуренции, системы общественного контроля. Необходимо интенсифицировать поддержку среднего класса в экономике, в отношениях с крупным бизнесом, и государственными корпорациями – тезисы о «налоговой гильотине», «не позволим кошмарить малый бизнес» остаются актуальными.

5. Политический режим неотделим от разрешения противоречий между обществом и государством (в его узком административно-управленческом «определении»). Понимание противоречий развития имеет акцентированное отличие: например, В.И. Ленин Государство и революция.1917 г.; Е.Т. Гайдар Государство и эволюция.1996 г.; О.А. Чиркунов Государство и конкуренция. 2012 г. Для разрешения противоречий развития современной России востребовано формирование гражданской нации, гражданского патриотизма, утверждение приоритета развития среднего класса - социальной базы укоренения демократии.

6. Главное противоречие на втором этапе постсоветского развития между обществом с его запросами на опережающее экономическое развитие и эффективную систему государственного управления (в интересах многонационального народа - суверена и единственного источника власти) и государственно-бюрократической системой управления, ориентированной на интересы крупного капитала в симбиозе с бюрократизированным чиновничеством. Напомним и «когнитивный диссонанс» о препятствиях к преодолению инерции развития и почему надо смотреть на 25 лет вперед^[24].

7. Сегодня необходим новый контракт между властью и обществом с переходом от модели «субъект-объектных» отношений между государством и обществом к перспективной «субъектсубъектных отношений». В условиях нового этапа постсоветского развития общество и государство смогут выступать равноправными субъектами строительства эффективного государства (но не «глубинного»). В Послании Президента РФ 2019г. акцентирована и необходимость поворота к «сбережению народа», а с этим к эффективным моделям экономического развития и управления страной и обороноспособности (высокие технологиям, инновационный формы развития и др.). В этом обретение действительных гарантий суверенитета, национальной безопасности и конкурентоспособности новой и сильной России.

Список использованной литературы

Нормативные документы:

• 1. Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)// в Собрании законодательства РФ, 04.08.2014, N 31, ст. 4398.

1. Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 27.12.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 08.01.2019)// "Собрание законодательства РФ", 17.06.1996, N 25, ст. 2954.

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 №51–ФЗ (ред. от (ред. 18.07.2019)//СПС Консультант плюс.

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 №138-ФЗ (ред. от 26.07.2019) //СПС Консультант плюс.

Литература:

1. Quermonne J.-L. Les regimes politiques occident - kux. Ed. du Seuil. - P. 1986. P. 12.
2. А.В. Скрыпников, И.С. Ларионова, Г.Г. Нагиев, В.М. Черных, А.П. Долгов. Политология. Учебное пособие. М.: 2014.С.
3. Александров, Ю.Г. Деревня Востока: от социальной напряженности к политической борьбе (аграрные социальные конфликты 70 -- 80 -х годов) / Ю.Г. Александров, С.А. Панарин. - М.: Наука, 2015. - 288 c.
4. Андреева Н. Не могу поступаться принципами // Советская Россия. 1988 12 января. - С. 2.
5. Афанасьев М.А. Российская элита развития: запрос на новый курс. - М: Фонд «Либеральная миссия». - М. 2009. – С. 132 с. (С. 83-86).
6. Бажанов В.А. Парадоксы демократии // Вестник Моск. ун-та. Сер.18. Социология и политология. 1997. № 1.
7. Бутенко А.П., Миронов А.В. Тоталитаризм и посттоталитарное общество // Социально-политический журнал. 1998. №2.
8. Вайнштейн Г. Рост авторитарных установок и политическое развитие современной России // Мировая экономика и международные отношения. 1995. №11.
9. Гаджиев, К. С. Введение в политическую теорию: учебник для академического бакалавриата / К. С. Гаджиев. — Москва: Издательство Юрайт, 2017. — 367 с. ISBN 978-5-534-01576-8. — Текст: электронный // ЭБС Юрайт [сайт].
10. Галкин А.А. Германский фашизм. Изд. 2-е доп. - М.: Наука, 1989. - 352 с.
11. Гандельман, В.А. Актуальная общественно-политическая лексика. Немецко-русский словарь-справочник / В.А. Гандельман. - М.: Высшая школа, 2015. - 112 c.
12. Гельман В.Я. Политическая оппозиция в России: вымирающий вид // Полис. 2004, № 4, с.52-69.
13. Горбачев - Ельцин: 1500 дней политического противостояния / ред. Л.Н. Доброхотов. - М.: Терра, 2012. - 464 c.
14. Грани политического: политика и "сопредельные поля" / ред. А.Б. Шатилов. - М.: РГГУ, 2014. - 517 c.
15. Гришин Н.В. Региональная оппозиция в России: чужеродный элемент в системе гибридного политического режима // ПОЛИТЕКС, 2014. - Т.10 . № 4. С. 5-26 .
16. Дельбрюк История военного искусства в рамках политической истории / Дельбрюк, Ганс. - М.: Военное издательство, 2014. - 831 c.
17. Ельцин Б.Н. Обращение Президента Российской Федерации к гражданам России 31 декабря 1999 г. // Деловая пресса. 2000. № 1. - С. 1.
18. Ерошкин, Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты / Н.П. Ерошкин. - М.: Мысль, 2013. - 252 c.
19. Зорькин В. Буква и Дух конституции // Российская газета, № 226 (7689). 2018 9 октября.
20. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов. - М.: Политическая литература, 2013. - 997 c.
21. История политических и правовых учений / ред. О.Э. Лейст. - М.: Зерцало-М, 2012. - 688 c.
22. История политических и правовых учений. Древний мир / ред. В.С. Нерсесянц. - М.: Наука, 2013. - 349 c.
23. История политических и правовых учений. Учебник для вузов / ред. В.С. Нерсесянец. - М.: Норма; Издание 4-е, перераб. и доп., 2014. - 944 c.
24. История политических и правовых учений. Хрестоматия / ред. О.Э. Лейст. - М.: Городец, 2016. - 512 c.
25. Ковалев, В.Ф. Англо-русский словарь-справочник политических, экономических, научно-технических и военных аббревиатур / В.Ф. Ковалев, Н.Н. Силантьева, Т.В. Синчук. - М.: Арбат-Информ, 2013. - 464 c.
26. Кола Доминик. Политическая социология / Пер. с фр. Предисл. А.Б. Гофмана. – М. Изд-во «Весь мир», «ИНФРАМ», 2001. – ХХII. - 406 с. (С.196).
27. Комментарий к ФЗ "О политических партиях". - М.: Тихомиров М.Ю., 2012. - 256 c.
28. Конституционное право зарубежных стран. В 4-х тт. Отв. ред. Б.А.Страшун. - М.: Норма. Норма: НИЦ ИНФРА-М, 2015. С. 448.
29. Коэн Бухарин. Политическая биография 1888-1938 / Коэн, Стивен. - М.: Прогресс, 2015. - 576 c.
30. Краткий политический словарь. - М.: Госиздат политической литературы; Издание 2-е, 2014. - 808 c.
31. Кувшинова О. В России начинается когнитивный диссонанс. Александр Аузан о преодолении инерции развития… // Ведомости, 2016, 8 июня.
32. Кынев А.В. Выборы региональных парламентов в России 2009-2013гг. от партизации к персонализации // - М. Центр «Панорама, 2014. – С.728.
33. Левашов В.К. Политическая культура современного российского общества: социологические измерения и практики // Социологические исследования. 2018, № 7 - С. 57 ( с. 50-60).
34. Ленин В.И. О либеральном и марксистском понятии классовой борьбы. Полн. Собр. Соч. Т. 23 - С.239.
35. Маркс Капитал: критика политической экономии / Маркс. - М.: [не указано]; Издание 6-е, 2014. - 956 c.
36. Мельник В.А. Современный словарь по политологии. - Мн.: «Книжный Дом», 2004. - С.363, 364-365.
37. Меньшиков С.М. Советская экономика: катастрофа или катарсис? - М.: «Интер-ВЕРСО», 1990. С.-400.
38. Нерсесянц, В.С. история политических и правовых учений / В.С. Нерсесянц, Н.М. Золотухина, В.Г. Графский, и др.. - М.: ИНФРА-М, 2012. - 728 c.
39. Омельченко, О. История политических и правовых учений. История учений о государстве и праве / О. Омельченко. - М.: Эксмо, 2013. - 576 c.
40. Пантин И. Посткоммунистическая демократия в России: основания и особенности // Вопросы философии. 1996. № 6.
41. Пляйс Я.А. Политология в контексте переходной эпохи в России/ Я.А. Пляйс. - М: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009, С.- 448.
42. Путин В.В. Послание Президента Российской Федерации 20 февраля 2019г.
43. Пушкарская А., Хамраев В. Валерий Зорькин готов к ужесточению российских законов в условиях «военной суровости» // Газета Коммерсантъ (№ 3217), 2015. 25 ноября.
44. Рассел, Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней / Б. Рассел. - М.: Новосибирск: Сибирское университетское издательство; Издание 4-е, стер., 2012. - 992 c.
45. Солодов К.Е. Тоталитарный режим как политико-правовое явление XX века // Молодой ученый. — 2012. — №9. — С. 212-215. — URL https://moluch.ru/archive/44/5400/
46. Стаут Джеффри. Демократия и традиция. М.: Прогресс-Традиция; Изд. дом «Территория будущего», 2009. С.-464.
47. Чэндлер Брат номер один. Политическая биография Пол Пота / Чэндлер, Дэвид. - М.: Ультра. Культура, 2012. - 432 c.
48. Шестопал Е.Б. Авторитарный зарос на демократию, или почему в России не растут апельсины // Полис. 200, № 1. -С. 25-28.

1. Мельник В.А. Современный словарь по политологии. - Мн.: «Книжный Дом», 2004. - С.363 ↑

2. Quermonne J.-L. 1986. P.12 ↑

3. Конституционное право зарубежных стран. В 4-х тт. Отв. ред. Б.А.Страшун. - М.:Норма: НИЦ ИНФРА-М, 2015. С. 448. ↑

4. Афанасьев М.А. Российская элита развития: запрос на новый курс. - М: Фонд «Либеральная миссия». - М. 2009. – С. 83-86. ↑

5. Ленин В.И. О либеральном и марксистском понятии классовой борьбы. Полн. Собр. Соч. Т. 23 - С.239. ↑

6. А.В. Скрыпников, И.С. Ларионова, Г.Г. Нагиев, В.М. Черных, А.П. Долгов. Политология. Учебное пособие. М.: 2014.С. ↑

7. Солодов К.Е. Тоталитарный режим как политико-правовое явление XX века // Молодой ученый. — 2012. — №9. — С. 212-215. — URL https://moluch.ru/archive/44/5400/ ↑

8. Гаджиев, К. С. Введение в политическую теорию : учебник для академического бакалавриата / К. С. Гаджиев. — Москва : Издательство Юрайт, 2017. — 367 с. ISBN 978-5-534-01576-8. — Текст : электронный // ЭБС Юрайт [сайт]. ↑

9. Кувшинова О. В России начинается когнитивный диссонанс. Александр Аузан о преодолении инерции развития… // Ведомости, 2016, 8 июня. ↑

10. Афанасьев М.А. Российская элита развития: запрос на новый курс. - М: Фонд «Либеральная миссия». - М. 2009. – С. 83-86. ↑

11. Кола Доминик. Политическая социология / Пер. с фр. Предисл. А.Б. Гофмана. – М. Изд-во «Весь мир», «ИНФРАМ», 2001. – ХХII. С.196. ↑

12. Стаут Джеффри. Демократия и традиция. М.: Прогресс-Традиция; Изд. дом «Территория будущего», 2009. С. 21. ↑

13. Стаут Джеффри. Демократия и традиция. М.: Прогресс-Традиция; Изд. дом «Территория будущего», 2009. С. 68 ↑

14. Х. Арендт. Истоки тоталитаризма. - М. - Центрком, 1996. – С. 672 . ↑

15. С. Хантингтон. Столкновение цивилизаций. - М.: ООО «Издательство АСТ» 2003. – 603 с. ↑

16. Шмиттер Ф. Размышления о гражданском обществе и консолидации демократии // Полис. - 1996. -№ 5 С. 16-27); Доннел Г. Делегативная демократия // Век ХХ и мир. - 1994 № 7-8. С. 57 – 57 ↑

17. Сурков В.Ю. Владислав Сурков. Долгое государство Путина // Независимая газета 2019. 11. 02. (ng.ru›ideas/2019-02-11/5_7503_surkov.html…). ↑

18. Гришин Н.В. Региональная оппозиция в России: чужеродный элемент в системе гибридного политического режима // ПОЛИТЕКС, 2014. - Т.10 . № 4. С. 5-26 . ↑

19. Кынев А.В. Выборы региональных парламентов в России 2009-2013гг. от партизации к персонализации // - М. Центр «Панорама, 2014. - 728 с. ↑

20. Левашов В.К. Политическая культура современного российского общества: социологические измерения и практики // Социологические исследования. 2018, № 7 - С. 57 ( с. 50-60). ↑

21. Пушкарская А., Хамраев В. Валерий Зорькин готов к ужесточению российских законов в условиях «военной суровости» // Газета Коммерсантъ (№ 3217), 2015. 25 ноября. ↑

22. Зорькин В. Буква и Дух конституции // Российская газета, № 226 (7689). 2018 9 октября ↑

23. Галкин А.А. Германский фашизм. Изд. 2-е доп. - М.: Наука, 1989. - 352 с. ↑

24. Кувшинова О. В России начинается когнитивный диссонанс. Александр Аузан о преодолении инерции развития… // Ведомости, 2016, 8 июня. ↑