Состав правонарушения

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность данной темы заключается в том, что правовая наука относительно недавно стала выделять новые виды правонарушений, среди которых конституционные, финансово-правовые, уголовно-процессуальные и др., что потребовало нового подхода к выявлению общей концепции и особенностей изучения правонарушения в целом с позиции общей теории права.

Определение состава правонарушения зачастую является проблемным для должностных лиц органов внутренних дел, квалифицирующих те или иные правонарушения. Данный вопрос является важным и актуальным во все времена, т. к. изменения в административном законодательстве весьма динамичны, а также знание вопросов юридического состава административного правонарушения имеет практическое значение, поскольку, оно позволяет отличить и правильно квалифицировать административное правонарушение.

Понятие состав правонарушения можно считать универсальной категорией, относящейся к любой правовой отрасли, применительно к институту ответственности. В связи с этим определение состава правонарушения является предметом общей теории юридической ответственности, которая аккумулируя данные отраслевых наук может дать стройную концепцию состава правонарушения. С другой стороны, имеющаяся современная литература по теории юридической ответственности, признавая различия между элементным составом правонарушения в различных отраслях, либо считает их исключениями из правила, либо делает попытку свести их к традиционным четырем элементам: субъекту, субъективной стороне, объективной стороне, объекту. Но в отраслевых науках уже на данном этапе развития все отчетливее видятся попытки выйти за рамки этой позиции, поскольку трактовка состава, взятая из уголовного права, не решает многих специфических задач иных отраслей права, особенно в цивилистике и публичных отраслях.

Актуальность темы также связана с тем, что до настоящего времени в науке не получили полного исследования вопросы о поведении, которое противоречит социальным нормам, не выработано четкого понятия правонарушения и его сущности, нет единого мнения по вопросу о количестве элементов правонарушения и его признаков.

Объектом исследования выступают общественные отношения, в которых находят свое выражение признаки и элементы правонарушения, образующие его состав.

Предмет исследования составляют правовые нормы, устанавливающие составы правонарушений, а также научная и специальная литература по данной теме.

Цель работы заключается в проведении исследования состава правонарушения, его элементов и признаков.

Для достижения данной цели был поставлен ряд задач:

1) дать общую характеристику поведения, противоречащего социальным нормам;

2) определить понятие и социальную сущность правонарушения;

3) охарактеризовать состав правонарушения как предмет общетеоретического исследования;

4) рассмотреть объективные признаки правонарушения;

5) выявить субъективные признаки правонарушения.

Теоретическую основу написания данной работы составили труды таких авторов, как: Г.В. Назаренко, В.Н. Казаков, М.В. Яковлев и др.

Методологическую основу исследования составили историко-правовой, сравнительно-правовой, формально-юридический и структурно-правовой методы вместе с основополагающим диалектико-материалистическим методом научного познания правовой действительности.

Структура работы состоит из введения, двух глав, разбитых на параграфы, заключения и списка использованных источников.

1. Правонарушение как противоправное деяние

1.1. Общая характеристика поведения, противоречащего социальным нормам

Человек, как социальное существо, всегда взаимодействовал с обществом, принимая участие в различных общественных отношениях, что могло привести как к пользе, так и к вреду. В процессе исторического развития для предотвращения общественно опасных деяний были установлены определенные рамки дозволенного поведения. Те отношения, которые не входили в эти рамки, получили название правонарушения. Искоренение правонарушений требовало наиболее действенных средств борьбы с ними[32,с.244].

Поведение, находящееся в рамках правовых норм, рассматривается как социально-полезное и получает положительную юридически оценку и поддерживается обществом[19, с.56]. За нарушение правовых предписаний, за совершение актов неправомерного поведения в праве предусмотрены различные меры воздействия, в частности, меры юридической ответственности.

Юридическая ответственность – это правовая категория, непосредственно связанная с поведением, поскольку с ее помощью обеспечивается правомерное поведение. Правомерное поведение – это поведение людей в обществе, соответствующее правовым установлениям, нормам нрава и социальнополезным целям общественного развития. По мнению В.Н. Казакова, правомерным признается только поведение людей в обществе. Правомерным может быть как действие, так в бездействие, как активное, так и пассивное поведение[18, с.25].

Правомерное поведение, указывает Г.В. Назаренко, это такое поведение, которое соответствует правовым предписаниям, находится в рамках, установленных законом (формальный критерий). Правомерными могут называться только такие акты человеческого поведения, которые находятся в сфере правового регулирования[31, с.251]. По мнению Р.Р. Наруллаева, правомерное поведение – это социальнополезное поведение, оно совершается в интересах всего общества, не противоречит целям его развития[33, с.146]. Другие ученые указывают, что правомерным следует признавать только в той или иной мере осознанное поведение[26, с.117]. Объясняя это тем, что не может быть подвергнуто правовой оценке поведение недееспособных лиц. Порядок в общественных отношениях является целью правового регулирования. Когда в обществе его члены действуют на основе и в соответствии с требованиями правовых норм, можно считать, что право реализовано, цели правового регулирования достигнуты.

Таким образом, правомерное поведение – это нормальное поведение граждан, правонарушение – отклонение от норм. С юридической точки зрения правомерное поведение – это реализованное право[51, с.296].

Реализация права, в какой бы форме она не осуществлялась, всегда является актом человеческого поведения, в котором осуществляются выраженные в правах и обязанностях дозволения, требования и запреты. Акт реализации права – это тот или иной вид фактического поведения человека. Практически норма реализована только тогда, когда совершен тот или иной акт человеческого поведения. Виды человеческого поведения в реализации правовых предписаний многообразны. В одних случаях – это активное поведение, в других – поведение в виде бездействия. Правомерное поведение может быть и тогда, когда оно совпадает с желаниями, стремлениями субъекта, и тогда, когда не совпадает. Первым и наиболее значимым видом правомерного поведения является поведение, основанное на глубоком осознании, убеждении личности в необходимости права в обществе и целесообразности правового регулирования[36, с.43].

Здесь мы видим сознательное исполнение всех правовых предписаний. Вторым видом правомерного поведения является поведение людей, основанное на подчинении правовым предписаниям, но без глубокого и всестороннего осознания[22, с.220]. В сфере правового регулирования человек всегда действует, находясь в окружении других людей, согласовывает и подчиняет свое поведение с мнением, оценками, нормами, господствующими в обществе в целом. Третьим видом правомерного поведения являются такие акты человеческого поведения, которые соответствуют правовым предписаниям и не совершаются человеком под воздействием государственного принуждения или из-за страха перед возможностью применения мер правового наказания[8, с.34].

Как указывают ученые, это самый ненадежный вид правомерного поведения. Здесь поведение человека сообразуется с требованиями правовых норм, благодаря контролю правоохранительных органов. Если контроль ослабевает или исчезает, то возможно изменение с правомерного поведения на неправомерное[30, с.76].

Решение задач по качественному преобразованию нашего общества предполагает решительное преодоление социальной коррозии, того, что препятствует утверждению новых тенденций. И в этом смысле одна из главных ролей отведена социальным нормам, общественное назначение которых состоит в регулировании общественных отношений и поведения с позиции интересов общества в целом. Поведение, нарушающее требование этих норм, рассматривается как противоправное (или антисоциальное). Под таким поведением понимается поведение человека, направленное против интересов общества в целом и/или конкретных людей. Антисоциальные (негативные) проявления представляют собой многоплановую социальную реальность, они находят свое проявление в различных сферах общественной жизни. Они создают трудности в совершенствовании отношений в обществе, сдерживают развитие иных социальных процессов[47, с.34].

По своему происхождению и форме негативные явления неоднородны, они сопряжены с нарушениями нравственных, правовых норм и др. При этом следует обратить внимание на то, что правонарушения, в отличие от действий, нарушающих нравственные нормы, как правило, характеризуются более деформированной мотивационной сферой, выступают как нарушения определенных требований той или иной отрасли права.

В общей теории права признается, что правонарушение – это виновное, противоправное деяние, совершаемое вменяемым человеком, достигшим установленного законом возраста[7, с.85].

Социальной сущностью правонарушений является их общественная вредность для существующей совокупности общественных отношений. При этом имеется в виду вредность, опасность для общества, проявляющаяся не в качестве единичного поступка, а в определенных человеческих действиях, распространенность которых может причинить значительный ущерб нормальным условиям жизнедеятельности общества.

Всякое правонарушение представляет собой юридический факт, с которым закон связывает применение к виновному определенной меры наказания. Оно обусловливается мотивами, целями к которым стремился правонарушитель, характеризуется наступившими последствиями и др. Очевидно, любое отступление от предписаний права – это правонарушение, но не всякое правонарушение есть преступление. Правонарушения проявляются в различных конкретных деяниях (нарушение правил дорожного движения, безбилетном проезде в том или ином виде транспорта и др.). Преступления, в свою очередь, – это правонарушения, сопряженные с наибольшей опасностью для общества и запрещенные уголовным законодательством.

Именно в них наиболее остро проявляется антисоциальная направленность личности, позволяющая фиксировать «резкий разрыв с принятой в обществе системой ценностей, этических и правовых норм»[23, с.56].

Преступления посягают на основные условия существования общества: на общественный или государственный строй, на имущественные и другие права. В связи с этим под общественной опасностью преступлений, в отличие от общественной вредности административного либо иного правового правонарушения, понимают то, что они вредны для условий существования всего общества.

Такое подразделение противоправных деяний на преступления и иные правонарушения влияет на выбор санкций, а также порядок (процедуру) выявления особенностей тех или иных деяний, реализации принудительных мер в отношении виновных.

Существование различных видов отступлений от норм нравственности и права свидетельствует о наличии в обществе комплекса причин, влияющих на механизм отклоняющегося поведения. Надо знать и правильно объяснять эти причины, чтобы успешно бороться с отклонениями от требований социальных норм, принципов общепринятых правил социального общежития. Проблема причин существования антисоциальных проявлений и их преодоления привлекает все больше внимания представителей различных областей знаний. Анализируя научную литературу, можно убедиться, что ученые в качестве основных причин существования антисоциальных проявлений чаще всего называют социальные противоречия[24, с.105].

В этом смысле констатируется, что противоречия есть и всегда будут в условиях любой общественноэкономической формации. По мнению автора представленной работы, антисоциальные противоречия можно разделить на две группы. В первую группу следует включить противоречия, вытекающие из самой сущности существования принятых в обществе норм. Ко второй группе следует отнести противоречия, природа которых чужда принципам права. Существование первой группы противоречий – это нормальное явление, они вытекают из сущности существования общества в целом, а существование второй группы – это аномалия. Негативные, антисоциальные проявления не существуют изолированно, автономно в системе общественных отношений.

Ученые указывают, что невысокий уровень нравственного и правового сознания, искаженный характер потребностей обусловливают практические действия того или иного субъекта, которые, однако, не могут осуществляться без определенных условий и среды, способствующей этому[5, с.24]. Для более полной характеристики противоправных проявлений в нашем обществе целесообразно использование свойственных юриспруденции четырех элементов: субъекта, объекта, объективной и субъективной стороны. Данный подход позволяет обратить внимание на следующие особенности антисоциальных отклонений.

По субъекту поведения можно выделить антисоциальное поведение физических лиц – граждан, должностных лиц; деятельность юридических лиц.

По объекту антисоциальное поведение проявляется на разных уровнях. Во-первых, реальная практика свидетельствует о том, что отклоняющееся поведение имеет место в разных сферах общественной жизни (экономика, культура, быт и т.п.); во-вторых, по своей социальной направленности оно может нарушать интересы личности, социальной группы или общества в целом и т.д.

По объективной стороне обособляется антисоциальное поведение, совершаемое путем действия или бездействия, вызывающее конкретные вредные последствия или создающее опасность их наступления.

По субъективной стороне антисоциальное поведение характеризуется различной мотивацией, разными целями и степенью предвидения и желания возможных последствий. Важнейшей характеристикой антисоциального поведения служит его субъективная направленность, мотивация.

С учетом этого выделяется, во- первых, сознательное (умышленное) поведение и, во-вторых, неосторожное поведение. Очевидно, что первая разновидность противоправного поведения представляет наибольшую опасность в силу четко выраженной целевой направленности. Вместе с тем было бы неправильным недооценивать антисоциальные действия, совершаемые в силу неосторожности[12, с.33].

С учетом субъективного момента в составе антисоциального поведения выделяются разные его виды, в том числе отклонения корыстной ориентации, агрессивного плана и др. Особую группу антисоциального поведения составляют отклонения социально-пассивного типа, обусловленные безразличием к общественным делам, нежеланием надлежащим образом выполнить свои обязанности (должностная халатность и бездействие, небрежное отношение к сохранности материальных ценностей и др.).

Сказанное означает, что отклонения от норм нравственности и права, несмотря на большое разнообразие, имеют много общих черт. Они свидетельствуют о нарушении взаимодействия личности с социальной средой, выражаются в формах поведения, не согласующиеся с существующей нормативной системой. Существование возможности для субъективных предпосылок нарушения нравственных правовых норм отдельными членами общества в настоящее время объясняется многими нерешенными проблемами в области институтов гражданского общества. К тому же на современном этапе развития нашего общества остаются непреодолёнными еще многие отрицательные явления (коррупция, взяточничество и др.), порожденные предшествующими этапами развития нашего общества[5, с.25].

Надо учитывать и то, что определенные формы поведения тесно связаны с теми явлениями, которые были существенными и позитивными для предшествующей стадии развития общества, но со временем превратились в проблемы, мешающие его развитию. Следовательно, отрицательное в нравственном сознании и поведении, противоречащее принципам общежития в социуме многолико и подвижно, а также способно приспосабливаться к изменившимся условиям. Очевидно, что данная проблема входит составным элементом как в правовые, так и в философские, социологические концепции функционирования общества, в особенности, касающиеся проблем правового воспитания.

В заключении можно сделать следующие выводы: 1) совершенствование условий жизнедеятельности людей, обусловленное решением технических, экономических и социально-политических задач; 2) осуществление правового развития общества; 3) оказание индивидуального воздействия на лиц, нарушающих нравственные и правовые нормы; 4) деятельность специально на то уполномоченных органов по укреплению правопорядка в обществе с целью создания уважительного отношения к социальным и правовым нормам и их соблюдению.

1.2. Понятие и социальная сущность правонарушения

Поведение людей, отклоняющееся от предписываемого юридическими нормами, относится к определенному виду противоправного деяния, называемого правонарушением. Уже такое самое общее представление о правонарушении как разновидности негативного социального отклонения дает основания причислить его к антиподу социально полезного поведения, к противоположности правомерного поведения. Вместе с тем столь поверхностное понимание недостаточно для того, чтобы разобраться в сущности, содержании, специфике форм проявления и иных особенностях такого социального и юридического феномена, каким является правонарушение[25, с.245].

Необходимо более глубоко проникнуть в существо данного явления, раскрыть его наиболее существенные свойства (признаки), его антисоциальную природу. Без такого научного анализа, понимания глубинных черт правонарушения как антисоциального, противоправного деяния, невозможно разобраться во всем многообразии видов их и главное – в выработке эффективных мер и путей по их преодолению.

Приступая к характеристике понятия правонарушения, целесообразно обратиться кратко к его дефиниции как отправному логическому пункту последующего анализа. В научной литературе можно встретить разные точки зрения относительно количественной и качественной характеристик, объективно присущих всякому правонарушению. Так, некоторые ученые определяют правонарушение как виновное противоправное деяние деликтоспособных людей, влекущее за собой юридическую ответственность.

По мнению Е.Н. Майоровой и Е.Н. Пряниковой, правонарушение представляет собой сознательный волевой акт общественно опасного противоправного деяния[27, с.41].

С.Н. Равина и А.В. Сидорова под правонарушением понимают антиобщественное деяние, причиняющее вред обществу и влекущее ответственность в соответствии с законом[37, с.121].

Из приведенных определений можно сделать вывод о том, что ученые исходили из различных подходов к пониманию содержания свойств правонарушения как социального правового явления. В то же время для юридической практики вопрос о понятии правонарушения решен законодательным путем. В действующем уголовном и административном законодательстве зафиксированы соответствующие дефиниции преступления (ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации[3] (далее по тексту – УК РФ) и ст. 2.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях[4] (далее по тексту – КоАП РФ) соответственно), где перечислены признаки этих видов противоправных деяний.

Перечень признаков правонарушения, закрепленный на законодательном уровне, являясь формально определенным, приобретает тем самым силу закона для правоприменителей. Он не может быть изменен без соответствующего нормотворческого решения законодателя. Истолкование содержания каждого из этих признаков субъектами правоприменения должно соответствовать актам официального толкования. Законодательное определение правонарушения лежит в основе организации и проведения различного рода отраслевых и прикладных конкретно-социологических наследований.

Оно же выступает в качестве отправной точки в теоретическом анализе различных аспектов правового регулирования, связанных с необходимостью познания природы, сущности, содержания и форм проявления, видов и путей предупреждения правонарушений. Но это ни в коей мере не исключает возможности критического научного осмысления качества действующего законодательства. Для понимания характера деяния, квалифицируемого как правонарушение, важно учитывать и то, при каких обстоятельствах оно было совершено и какое в него вкладывается содержание. Так, не будет правонарушения в том случае, если будет установлено, что лицо действует против своей воли под влиянием физического или психического принуждения либо под воздействием непреодолимой силы. Правонарушения – это противоправные деяния.

Данное свойство выражает тот факт, что поведение лица нарушает именно юридические нормы, не соответствует содержащимся в этих нормах субъективным правам, юридическим обязанностям, противоречит запретам (уголовным, гражданскоправовым, административным). Признак противоправности дает возможность отграничить понятие правонарушения от понятия правомерного поведения и нарушений моральных и иных социальных норм.

Субъективную сторону конкретного правонарушения образуют такие его элементы, как вина, воля, мотив и цель. Правонарушение – это всегда виновное деяние. Если противоправность и общественная опасность характеризуют правонарушение с его внешней, объективной стороны, то вина, понимаемая как психическое отношение субъекта правонарушения к совершенному им противоправному деянию и наступившим или предполагаемым общественно опасным последствиям, отражает внутреннюю, субъективную сторону деяния.

Противоправное и общественно опасное деяние субъекта может считаться только в том случае правонарушением, если в нем проявились сознание и воля субъекта. Если этих компонентов нет, то нет и правонарушения, поскольку причинно-следственная связь между деянием лица, в результате которого наступили вредные последствия, и сознанием и волей его отсутствует. В таких случаях само по себе противоправное деяние еще не является свидетельством отрицательного отношения лица к интересам общества или других лиц. Для правильной юридической оценки противоправности и степени общественной опасности деяния в качестве правонарушения необходимо обязательно определить состояние и направленность сознания и воли нарушителя, наличия существенных элементов понятия формы вины[11, с.17].

Во-первых, правонарушение это всегда сознательное волевое деяние (действие или бездействие) человека (физического лица) или группы лиц. Во-вторых, такое деяние всегда противоречит установленным юридическим нормам, что выражается в противоправности. При этом следует иметь в виду, что такое противоречие носит негативный характер отклонения деяния от правовых предписаний, т.е. деяние субъектов выступает как разновидность социальной патологии. В-третьих, правонарушение – это деяние, наносящее вред общественным отношениям, представлявшее определенную степень общественной опасности. В-четвертых, правонарушение – это деяние, совершенное виновно (умышленно либо по неосторожности). В-пятых, субъект противоправного, общественно опасного деяния должен обладать деликтоспособностью. Наконец, в-шестых, за совершение правонарушения действующим законодательством предусматривается возложение на виновного определенной меры юридической ответственности того иди иного вида.

Объективную сторону всякого правонарушения образуют противоправное деяние, его негативный результат и причинная связь между ними. Всякое правонарушение – это конкретное деяние, которое может быть выражено либо в форме активного действия, либо в форме бездействия. В любом случае это – осознанный волевой акт, управляемый самим человеком поступок, поведение, деятельность. Что касается мыслей, внутреннего мира человека, его отношения к окружающему миру, людям, обществу в целом, которые не нашли своего объективированного выражения в конкретных поступках (поведении, деятельности), противоречащих правовым нормам, они не могут считаться правонарушением в собственном смысле слова[27, с.42].

Большинство правонарушений совершается в форме активных действий (хищения, хулиганство, нанесение тяжких телесных повреждений и др.). Но не мало и таких правонарушений, которые имеют форму пассивного поведения лица (бездействие). Примерами последнего могут служить, неоказание лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии (ст. 136 УК РФ[3]), неисполнение должником взятого денежного обязательства (ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации[2] (далее по тексту – ГК РФ)) и др. Перечисленные признаки, характеризуйте конкретнее деяние субъекта права как правонарушение, позволяют дать следующее его определение. Правонарушением признается совершенное виновно деликтоспособным лицом общественно опасное противоправное деяние (действие или бездействие), за которое законом предусмотрена юридическая ответственность определенного вида[27, с.44].

В социальном плане любое правонарушение противоречит отношениям, регулируемым правом. Социальная характеристика неправомерных поступков предполагает раскрытие ряда существенных моментов, среди которых наибольшее значение имеют следующие. Все правонарушения исторически обусловлены. Право и, следовательно, правонарушения возникают только тогда, общество раскалывается на определенные слои. Нормами права закрепляются интересы людей. В них находят отражение социально-экономические и иные потребности человека.

Следовательно, нарушение предписания норм права направлены против этих интересов и потребностей. Это вызывает необходимость официального (законодательного) установления перечня тех деяний, совершение которых будет иметь опасный для существующих и урегулированных правом отношений между людьми, и определение мер государственного принуждения, применяемых к нарушителям с целью восстановления социальной справедливости. Следует отметить, что в первобытном обществе регуляция общественных отношений происходила в основном посредством обычаев, которые затем в процессе возникновения и утверждения государственности стали преобразовываться в правовые обычаи. Постепенно у общества возникла потребность урегулировать отношения не только посредством правовых обычаев, которых стало не хватать вследствие усложнения жизни, но и с помощью вновь создаваемых регуляторов – юридических норм[11, с.17].

Нарушения этих общеобязательных правил приобрели уже качественно иной характер при публичной власти, нежели это было при власти потестарной. Таким образом, правонарушение, как и право, его нормы есть результат исторического развития общества, всего хода становления человечества. Каждое правонарушение – это объективированное вовне деяние конкретного человека. Любой такой поступок есть органический элемент социальной действительности. Он становится объектом внимания, оценки и регуляции со стороны государства, его специальных органов, общества в целом. При этом правонарушение включается в сложную систему явлений социальной действительности, выступает органическим элементом этой системы, тесно взаимосвязанным и взаимообусловленным с другими явлениями и элементами[23, с.56].

Тем самым изучение проблем правонарушения требует к себе комплексного системного подхода, использования достижений многих социально-гуманитарных наук – философии, социологии, психологии и др. Правонарушения наносят не только физический, но и моральный урон обществу. По своему содержанию, характеру, степени тяжести нанесенный вред может быть различен, однако это не меняет существа дела: так или иначе правонарушения тормозят развитие общества, отрицательно сказываются на различных сферах его жизнедеятельности. Социальная природа правонарушений находит свое выражение во влиянии изменений общественной жизни на количественные и качественные показатели состояния, структуры и динамики правонарушаемости в целом по стране, в отдельных ее регионах[50, с.77].

В этом плане нельзя не отметить, что в научном мышлении сегодня происходит переоценка многих положений, относящихся к проблеме сущности проблем преодолевая правонарушений. Утверждение гласности в нашем обществе, стремление объективно взглянуть на все существующие проблемы современного общества приводят сегодня к иной оценке вопросов правонарушаемости. Сегодня налицо тенденция к увеличению многих видов правонарушений, ранее считавшихся неприсущими нашему обществу (организованная преступность, коррупция, взяточничество, наркомания и др.).

В последние годы наблюдается достаточно противоречивая картина с динамикой правонарушений в стране. Если по некоторым категориям (например, по преступлениям, совершаемым в состоянии алкогольного опьянения) фиксируется некоторое снижение правонарушений, то по многим другим видам правонарушений наблюдается рост (тяжкие преступления, правонарушения, совершаемые несовершеннолетними и т.д.) Всякое правонарушение должно рассматриваться как антисоциальное явление. Это требует от законодателя исключительно тщательной нормотворческой работы, взвешенного и продуманного подхода к отнесению тех или иных деяний к категории противоправных, а тем более преступных. Это необходимо и для того, чтобы исключить неверное толкование как признаков правонарушения, так и применения к его субъектам мер правового принуждения[23, с.58].

В заключение, в качестве главного вывода относительно познания социальной природы правонарушений можно сделать следующий: правонарушения являются атрибутом общества, главная причина их совершения заключается в наличии разнообразных социальных противоречий между общественными и личными интересами. В этом плане правонарушения есть не что иное как форма проявления таких противоречий, содержание которых определяется с точки зрения условий общественного развития на конкретном историческом этапе.

Таким образом, подводя итог главе, можно сформулировать следующие основные выводы. 1. Поведение субъектов права в области правового регулирования может быть оценено как правомерное или как неправомерное, где первое ограничено строгими рамками правовых норм, а второе выходит за их рамки. 2. Существование возможности для субъективных предпосылок нарушения нравственных правовых норм можно объяснить нерешенными проблемами в обществе в целом (коррупция, взяточничество и др.), которое являются порождением предшествующих этапов развития нашего общества. Надо учитывать и то, что определенные формы поведения тесно связаны с теми явлениями, которые были существенными и позитивными для предшествующей стадии развития общества, но со временем превратились в проблемы, мешающие его развитию. 3. Правонарушения – это противоправные деяния. Данное свойство выражает тот факт, что поведение лица нарушает именно юридические нормы, не соответствует содержащимся в этих нормах субъективным правам, юридическим обязанностям, противоречит запретам (уголовным, гражданскоправовым, административным). Признак противоправности дает возможность отграничить понятие правонарушения от понятия правомерного поведения и нарушений моральных и иных социальных норм. 5. Правонарушения – это атрибут общества, главная причина их совершения заключается в наличии разнообразных социальных противоречий между общественными и личностными интересами. 6. В качестве социальной сущности правонарушений выступает их общественная вредность для существующей совокупности общественных отношений. При этом имеется в виду негативные последствия и опасность для общества, находящая свое проявление не как единичный поступок, а определенные действия человека, распространенность которых может причинить значительный ущерб нормальным условиям жизнедеятельности общества.

ГЛАВА 2. ЭЛЕМЕНТЫ СОСТАВА ПРАВОНАРУШЕНИЯ

2.1. Состав правонарушения как предмет общетеоретического исследования

Совокупность объективных и субъективных элементов, которые позволяют совершенное деяние признать правонарушением в виду того, что признаки содеянного закреплены в отраслевом законодательстве, в теории права называют составом правонарушения[35, с.54].

Следует отметить, что правонарушение и состав правонарушения не следует рассматривать в качестве тождественных понятий. Так, правонарушение – это конкретное совершенное деяние, тогда как состав правонарушения представляет собой логическую модель, нормативную категорию, которая закрепляет типичные признаки конкретного деяния и отражает его сущность. Элементы состава правонарушения в науке принято разделять на различные группы, к которым относятся следующие: 1) группа объективных элементов; 2) группа субъективных элементов[28, с.20].

Объективные элементы состоят из объекта правонарушения и его объективной стороны, тогда как субъективные элементы состоят из субъекта и субъективной стороны правонарушения. Важно подчеркнуть, что элементы состава правонарушения находятся в тесном взаимодействии друг с другом и только в своей совокупности могут выступать в качестве основания юридической ответственности. Как указывают ученые, общее понятие состава правонарушения есть средство познания конкретных составов правонарушений, что дает основание для того, чтобы подвергнуть анализу их элементы и признаки[17, с.1338].

Состав правонарушения в общем смысле следует рассматривать как теоретическую основу для того, чтобы содеянное было правильно квалифицировано. Составы правонарушений в науке права имеют свою классификацию по определенным критериям, в качестве которых выступают степень общественной опасности, способ описания элементов, признаки состава правонарушения, закрепленные в отраслевом законодательстве[10, с.23].

По степени общественной опасности можно выделить три вида состава правонарушений: простой (основной); квалифицированный; привилегированный[21, с.5].

Простым признают такой состав правонарушения, который содержит совокупность объективных и субъективных признаков, которые всегда должны быть присущи совершенному конкретному антиобщественному деянию. Однако здесь следует отметить, что простой состав правонарушения не должен предусматривать каких-либо дополнительных признаков, которые могут повысить или понизить общественную опасность совершенного деяния[25, с.245].

В случае если есть признаки, которые влияют на вину в сторону ее отягчения, а также влияют на квалификацию содеянного, что указано в соответствующей статье закона, то такой состав называют квалифицированным. В качестве примера можно привести уголовный закон, который содержит достаточно много признаков, характерных для квалифицирующего состава преступления. К таким признакам относятся, например, наступление тяжких последствий, совершение преступления в составе организованной группы и др. Квалифицирующие признаки свидетельствуют о повышенном уровне общественной опасности совершенного деяния по сравнению с той опасностью, которая выражается посредством простого состава правонарушения.

Однако если наличие квалифицированных признаков не будет подтверждено в ходе судебного следствия, это не является подтверждением того, что данное правонарушение не было совершено, это может свидетельствовать о том, что содеянное содержит признаки простого состава. Привилегированным составом выступает правонарушение, совершенное при наличии смягчающих обстоятельств, при помощи которых закон осуществляет дифференциацию ответственности в сторону снижения. Это также характерно для уголовного закона. Привилегированный состав может быть заключен как в рамках одной правовой нормы, но в разных частях, так и может быть предусмотрен отдельной правовой нормой (статьей)[9, с.84].

Рассмотренная классификация составов правонарушений не является единственной в теории права. Существуют и иные виды классификаций. Так, например, некоторые исследователи указывают, что составы правонарушений следует подразделять на простые и сложные, где первые – это описательные составы, а вторые – альтернативные, т.е. включающие в себя действия с двумя формами вины и с несколькими объектами[46, с.34].

Другие ученые указывают, что все составы правонарушений следует делить на такие виды, как: простые, сложные и альтернативные[34, с.98].

По мнению этой группы, ученых, под простым составом следует понимать такой состав, который содержит описание деяния; под сложным составом понимается совершенное деяние, которое посягает на несколько объектов, имеет две формы вины и два обязательных противоправных действия. Альтернативный состав правонарушения, по мнению этих ученых, заключается в том, что он описывает не одно действие или его способ, а несколько вариантов, когда наличие хотя бы одного из них выступает в качестве основания для решения о привлечении виновного к юридической ответственности (например, незаконные приобретение, передача, сбыт хранение, перевозка или ношение оружия… и т.п.)[39, с.18].

Ряд ученых составы правонарушений делит на виды, исходя из особенностей, по которым строится конструкция признаков объективной стороны[50, с.77].

Следует подчеркнуть, что только при наличии состава правонарушения, а точнее на его основе, может быть осуществлен процесс квалификации содеянного, поскольку он является необходимым правовым образцом, сверяясь с которым, правоприменитель выбирает соответствующую статью закона. Таким образом, можно сформулировать следующий вывод. Правонарушение и состав правонарушения не следует рассматривать в качестве тождественных понятий. Так, правонарушение – это конкретное совершенное деяние, тогда как состав правонарушения представляет собой логическую модель, нормативную категорию, которая закрепляет типичные признаки конкретного деяния и отражает его сущность. Элементы состава правонарушения в науке принято разделять на различные группы, к которым относятся следующие: группа объективных элементов; группа субъективных элементов. Элементы состава правонарушения находятся в тесном взаимодействии друг с другом и только в своей совокупности могут выступать в качестве основания юридической ответственности.

2.2. Объективные признаки правонарушения

Объективной стороной правонарушения определяются содержание и характер данного деяния, то есть: когда, кем, при каких обстоятельствах оно было совершено, какие вызвало неблагоприятные последствия для отношений, охраняемых законом (то есть для объекта). И как находится, и находятся ли вообще, в какой-либо взаимосвязи совершенное деяние и наступившие неблагоприятные последствия.

Объективная сторона правонарушения – это внешние формы проявления поступка. К ней относятся два обязательных признака: само деяние и его противоправность. Понятие «деяние» здесь применяется для обозначения не только действия, но и бездействия, в том случае, когда лицо обязано было действовать, но не сделало этого. Правонарушением не могут быть мысли и чувства людей, поскольку они правом не регулируются. Объектом правонарушения являются общественные отношения, которые охраняются правом, той или иной его отраслью. Конкретные правонарушения могут посягать на какие-то материальные и нематериальные блага, интересы (государственные, общественные, личные) и причинять им вред, ущерб. Эти блага и интересы и будут непосредственными объектами конкретных правонарушений (жизнь, здоровье, честь и достоинство личности, имущество и т.д.)[24, с.107].

Различают общий, родовой и непосредственный объекты правонарушения. Общий объект правонарушения – это совокупность охраняемых законом объектов, предусмотренных самим законом. Родовым является группа родственных (однородных) объектов охраны (например, в конституционном праве, политические, социальные, культурные, экономические права). Непосредственный объект предусмотрен конкретным составом правонарушения. Так, например, в уголовном праве встречаются ситуации, когда одно и то же преступление посягает не на один, а на два непосредственных объекта, один из которых является основным, а другой как дополнительный. Нередко объектом правонарушения по ошибке считают те материальные или нематериальные блага, на которые направлено правонарушение[24, с.108].

Но это неправильно. Объектом правонарушения являются именно общественные отношения, охраняемые нормами права, которым при совершении правонарушения причиняется вред или создается угроза причинения вреда. В свою очередь непосредственный объект правонарушения детализирует родовой объект. Можно сделать вывод, что любое правонарушение посягает одновременно на общий, родовой и непосредственный объекты.

Например, в с. ст. 105 УК РФ «Убийство» посягает на общий объект - отношения против личности, на родовой объект - отношения в области жизни и здоровья, непосредственный объект – жизнь[3].

Объективная сторона правонарушения - очень сложный элемент состава правонарушения, требующий для его установления много сил и внимания суда или другого правоприменительного органа. Объективная сторона правонарушения образует второй элемент его состава. Она включает в себя: деяние, т.е. отдельный поведенческий акт, находящийся под контролем сознания и воли субъекта; причиненный им вред, который делает это деяние общественно опасным; причинную связь между деянием и наступившим социальным ущербом.

Объективная сторона правонарушения - это все те элементы деяния, которые характеризуют правонарушение как определенный акт внешнего поведения лица. К ним относятся действие (бездействие) лица, вред для общества или отдельных его членов, причинная связь между поведением нарушителя и наступившим вредом, а также обстановка, время, место и т. д. совершения правонарушения. Все правонарушения отличаются друг от друга главным образом, своей объективной стороной, то есть именно объективная сторона характеризует конкретные разновидности правонарушения как определенное общественно вредное деяние.

В теории государства и права должны рассматриваться при анализе не все элементы объективной стороны правонарушения. Например, обстановка, место, время, условия совершения правонарушения имеют огромное значение для исследования любого правонарушения и определение характера и общественной вредности деяния. Но все они очень индивидуальны и поэтому не учитываются при общем анализе объективной стороны. Некоторые элементы объективной стороны имеют универсальное значение[24, с.107].

Таковыми являются:

1. Деяние, то есть поведение находящиеся под контролем воли и разума человека и выражающееся в действии или бездействии. Действие характеризуется признаками, предусмотренными в соответствующих составах правонарушений. В соответствии с этими признаками противоправное действие выступает как определенный, сложный акт внешнего поведения, вредный для правопорядка. Бездействие будет правонарушением тогда, когда лицо обязано было действовать. Обязанность действовать может быть указана в законе (врач обязан оказать помощь больному), может вытекать из договора (подрядчик обязан вести строительные работы), может быть профессиональной обязанностью (водитель перед выездом из гаража не проверил техническое состояние машины). Мысли, убеждения, намерения, которые внешне не проявились, не признаются действующим законодательством объектом преследования.

2. Общественно опасные последствия (преступные последствия, преступный вред) - это имеющие объективно вредный характер изменения объекта. Поскольку в силу взаимосвязи явлений объективного мира причина и следствие нередко могут меняться местами, то при рассмотрении правонарушения всегда следует четко установить, предшествовало ли по времени то или иное поведение наступившему результату. Если нет, то нет и причинной связи между ними[29, с.281].

Таким образом, объективная сторона правонарушения представляет собой совокупность объективных признаков, характеризующих внешнюю сторону деяния, посягающего на охраняемые законом общественные отношения, и его последствия. В общем виде она представляет собой внешнее проявление правонарушения. Значение объективной стороны правонарушения проявляется прежде всего в том, что ее точное установление необходимо для правильной квалификации общественно опасного деяния. Правильное определение объективной стороны преступления является необходимой предпосылкой для привлечения лица к той или иной ответственности. Признаки объективной стороны позволяют отличить противоправное деяние от не противоправного, преступление от правонарушения. Признаки объективной стороны позволяют разграничить также составы смежных преступлений.

2.3. Субъективные признаки правонарушения

Проанализировав объективные признаки правонарушения, следует обратиться к вопросу о субъективных признаках, в состав которых входят такие элементы, как субъект и субъективная сторона. Интеллектуальный элемент субъективной стороны заключается в том, что правонарушитель осознает совершение им правонарушения. Волевой элемент субъективной стороны выражается в желании совершить действия антисоциального характера.

Представляется важным напомнить, что вина принадлежит к элементам состава правонарушения. В качестве субъективной стороны правонарушения она является необходимой составной частью каждого правонарушения. В соответствии с этим в российском праве действует принцип: нет правонарушения без вины и, следовательно, нет наказания без вины. Правонарушение как борьба отдельного лица против существующих в государстве общественных отношений, охраняемых правом, представляет собой объективное общественное явление.

Лишь потому, что правонарушение – это объективное общественное явление, государство может и должно реагировать на него объективными государственными принудительными мерами (наказаниями), служащими определенным целям[27, с.44].

Однако следует подчеркнуть, что мысли людей, если они не воплощаются в действии, не могут вызывать общественных последствий. Мысли, не влияющие на поведение людей, – безразлично, положительно или отрицательно, – остаются в общественном отношении безрезультатными.

Отвергать субъективную сторону, т.е. цели, планы и волю действующего субъекта, это значит ставить правонарушение на одну плоскость с естественными процессами, значит отрицать его общественный характер. Какой смысл имело бы тогда наказание, в чем заключались бы его задачи, если бы оно, без всякого учета субъективных целей человека, связывалось только с его внешним поведением и если бы оно с тем же правом могло бы применяться и к естественным происшествиям. Всякое наказание, установленное в качестве меры, применяемой государством, должно воздействовать на людей[27, с.43].

Предпосылкой этого является то, что наказание может воздействовать на сознание людей. Каждый человек преследует своими действиями определенные цели; антисоциальное отношение также направлено на осуществление определенных целей посредством соответствующего поведения. Человек сознает свои потребности, и таким образом они становятся мотивами (сознательными, побудительными причинами) постановки им определенных целей. Уже в мотивах ясно проявляются дальнейшие цели человека. Как только потребности человека доходят до его сознания, эти осознанные им потребности приходят в соприкосновение с его общим сознанием, с его мировоззрением.

В зависимости от того, каково сознание отдельного человека, каковы его моральные, культурные и прочие взгляды, потребности этого человека, требующие удовлетворения, приводят к различной мотивации и к постановке различных целей. При постановке антисоциальной цели, которая может вытекать также из материальных и культурных потребностей, процесс мотивации развивается в направлении, которое в конечном счете проявляется в совершенном лицом правонарушении. Как таковые, потребности никогда автоматически к правонарушениям не приводят и антисоциально вредными быть не могут.

Напротив, сознание правонарушителя является именно тем, что приводит к антиобщественным мотивам и целям. Правонарушители нередко пытаются оправдываться тем, что их неправомерные цели возникли автоматически из их «невинных потребностей». Однако такой процесс возможен, однако, только в том случае, когда человек невменяем[27, с.44].

При неосторожных правонарушениях у виновного нет сознательной цели совершить определенное правонарушение. Цели, которые человек перед собой ставит, не всегда возникают непосредственно из материальных или культурных потребностей. Очень часто отдельные цели порождаются также определенными чувствами. В подобных случаях содержание и направление этих целей вытекают из характера порождающих их чувств. Однако одной лишь постановки цели недостаточно, чтобы человек стал действовать. Он составляет также план для реализации своих целей.

При этом он устанавливает, какими средствами и способами он намерен достичь своей цели. Намечаемые им средства и пути осуществления цели также зависят от ее характера. Однако к действию человек готов только тогда, когда он принимает решение осуществить намеченное. У него образуется соответствующая воля. При этом он подчиняет эту волю своим неправомерным целям и планам, своему антиобщественному намерению. С этого момента все положительные стороны человеческой воли обращаются в свою противоположность. Так, правонарушители часто обнаруживают исключительную напряженность воли, заставляющую их беспощадно устранять все, что мешает им в осуществлении правонарушения (зачастую и преступления)[37, с.122].

Воля – это необходимая и важная составная часть виновного отношения к антисоциальному результату. Принимая при совершении умышленного правонарушения свое волевое решение, правонарушитель одобряет правонарушение, всем своим существом стремится к намеченным и предусмотренным им последствиям такого правонарушения, считает это для себя выгодным, желает его осуществить и поэтому также субъективно несет ответственность за все то, что он желает совершить и объективно осуществляет. Тогда как при неосторожных правонарушениях воля человека допускает, что он не соблюдает необходимой и вменяемой ему в обязанность внимательности.

То или иное психическое отношение человека становится, однако, виной только тогда, когда оно побуждает его к объективному противоправному поведению. Следовательно, требуется, чтобы это отношение привело к такому поведению, которое имеет антисоциальный характер, т.е. с объективной стороны представляет либо оконченное правонарушение или наказуемое покушение, либо наказуемое приготовление к преступлению. До тех пор, пока лицо не совершит противоправного деяния, такое его отношение не составляет вины. Мысли, хотя бы и противоправные, но не ведущие к каким-либо противоправным действиям, по российскому праву не подлежат наложению соответствующими санкциями[18, с.125].

Вина есть психическое отношение, побуждающее правонарушителя к объективно противоправному поведению, поэтому она опасна для общества в целом. Для нашего общества является опасным такое отношение, которое побуждает человека к тому, что он ставит себя вне общественных отношений, своим поведением посягает на них и подрывает их и таким образом нарушает общественное развитие. При умышленных правонарушениях эта опасность отношения виновного состоит в том, что осуществление правонарушения он сделал сознательной и желаемой целью своего поведения.

Следующая существенная черта вины состоит в ее противоправности. Право и закон запрещают не только определенное внешнее поведение человека. В составе правонарушения, предусмотренном соответствующей правовой нормой, дается обрисовка определенного внешнего поведения, основанного на столь же определенном психическом отношении лица, и обрисованное таким образом действие закон облагает наложением юридической ответственности.

Поэтому психическое отношение правонарушителя в каждом отдельном случае противоречит соответствующей нормативно-правовой норме. Следовательно, правонарушитель вступает в противоречие с волей общества в целом. Психическое отношение лица только тогда является виной, если оно охватывается составом правонарушения, предусмотренным законодательной нормой, следовательно, влекущей за собой наложение определенных санкций[51, с.207].

Важно отметить, что если закон прямо не упоминает неосторожность как форму вины или из сущности правонарушения, описанного в его составе, нельзя заключить, что наказуемым должно быть также совершение его по неосторожности, или если закон прямо упоминает только умышленную вину, то это означает, что в таких случаях, согласно закону, неосторожной вины нет.

Следовательно, в подобных случаях нельзя конструировать неосторожную вину и проявленная неосторожность не может служить основанием для наказуемости деяния. Вместе с тем в отношении нарушений действует правило, признанное в качестве обычного права, согласно которому во всех случаях, где неосторожность законом прямо не исключена путем ссылки на умысел, для признания ее наказуемости не требуется, чтобы она была специально упомянута законом. В отдельных случаях встречаются различные, предусмотренные законом, комбинации форм вины. Например, при так называемых деликтах, квалифицированных по последствиям, в отношении самого действия или бездействия требуется умысел, а в отношении отягчающих последствий – неосторожность[51, с.208].

В других случаях закон специально отмечает определенные психические состояния, оказывающие влияние на характер отношения лица. Из приведенных примеров видно, что при разрешении вопросов, касающихся вины, должна соблюдаться строжайшая законность. Закон в своих нормах запрещает определенные действия и предусматривает привлечение к юридической ответственности за их совершение. Такие совершенные в противоречии с законом противоправные действия наказуемы. При этом наказуемо не само по себе объективное поведение, вне зависимости от тех целей, которые этим преследовалась, а поведение, поскольку в нем осуществляется опасное и предосудительное психическое отношение лица. С таким вредным психическим отношением, вызывающим противоправное поведение, нельзя бороться при помощи одних лишь мер убеждения. Одна только разъяснительная работа представляется недостаточной для того, чтобы заставить правонарушителя отказаться от своих противоправных целей и воспитать его как гражданина, уважающего законы [35, с.54].

Несмотря на то, что правонарушитель обладает этими способностями, а власть закона путем создания необходимых материальных и культурных условий предоставляет все возможности для познания закономерностей природы и общества, правонарушитель поступает вопреки законам общественного развития. Свои способности он использует отнюдь не в целях общественного развития. Его поступки не свидетельствуют об осознании закономерностей общественного развития. Либо он сознательно не признает законов общественного развития, отражающихся в законе, либо он, если речь идет о случаях совершения неосторожных правонарушений – недостаточно напрягает свои умственные способности для того, чтобы приобрести необходимые познания о действии определенных объективных законов природы и общественных закономерностей. Представления и воля правонарушителя противоречат его собственным способностям как вменяемого человека. Поэтому наше государство имеет полное право применить к таким лицам соответствующее меры юридической ответственности, с помощью которых государство хочет и может, не говоря о других задачах наказания, принудить виновного полностью использовать свои способности для общества и привести впредь свое поведение в соответствие с закономерностями общественного развития.

Таким образом, при установлении степени вины необходимо учитывать конкретную обстановку, последствия умысла и неосторожности, способ и характер поведения правонарушителя, лежащие на нем обязанности, которые он умышленно или по неосторожности нарушает. Указанные обстоятельства сами не являются моментами вины, а относятся к объективной стороне или к субъекту правонарушения. Но при определении степени вины их нельзя оставлять без внимания, т.к. правонарушитель действует ведь умышленно или неосторожно именно при этих условиях. Он либо сознает объективные обстоятельства своего поведения, предвидит его последствия, сознает, следовательно, что он вызовет очень опасные или менее опасные последствия и желает их вызвать, либо он не сознает эти обстоятельства, но мог и должен был их сознавать[26, с.117].

Далее в отношении каждого правонарушителя речь идет о конкретном лице с определенным развитием, определенными обязанностями, определенными способностями и т.п., и к вопросу о формировании воли у этой личности надо подходить с различной оценкой. Тяжесть вины и ее влияние на характер и тяжесть противоправного действия не могут быть установлены в отрыве от указанных условий, от места и времени. При умышленных правонарушениях необходимо в каждом случае исследовать мотивы и чувства, игравшие роль при его совершении. Знание мотивов способствует более глубокому выяснению сущности психического отношения правонарушителя и вообще сущности совершенного правонарушения и благодаря этому правильному определению меры юридической ответственности[24, с.106].

Нельзя отказываться от исследования мотивов. Мотивы, цели и воля правонарушителя в их конкретном виде, с учетом указанных объективных обстоятельств, определяют степень опасности и предосудительности психического отношения виновного лица, другими словами – тяжесть умышленной вины. Тяжесть же вины является одним из моментов, имеющих решающее значение для определения тяжести совершенного правонарушения и тем самым тяжести мер юридической ответственности, подлежащих назначению. При неосторожности психическое отношение, побудившее правонарушителя к его поступку, не может быть непосредственно выявлено из данных о том, что и как он сознавал, и тех конкретных целей, которые он преследовал.

Психическое отношение лица, действующего по неосторожности, характеризуется, прежде всего, невниманием с его стороны к своим обязанностям. Степень неосторожности в большой мере определяется тем, к каким обязанностям данное лицо отнеслось с невниманием и в чем выразилось его невнимание к тем обязанностям, которые на нем лежали в данной конкретной обстановке. В высшей степени важно также раскрыть причины его неосторожности, коренящиеся в его сознании, привлечь их для определения степени его вины.

Для определения степени тяжести неосторожности решающее значение имеет также установление того, действовал ли виновный по неосторожности потому, что он не сумел совместить тщательное исполнение тех обязанностей, которые он по неосторожности нарушил, с исполнением других лежавших на нем обязанностей, или потому, что все внимание он уделял только своим личным интересам[28, с.38].

Таким образом, у неосторожности также имеются субъективные причины, и эти причины необходимо исследовать. При этом, так же как при умысле, надо учитывать, что степень неосторожной вины может быть правильно установлена только на основе конкретных общественных связей, последствий неосторожного поведения, общественного положения виновного и его особых обязанностей. Предшествующее изложение вопросов учения о вине было построено таким образом, что сначала описывался характер вины, а затем ее формы. Для того чтобы дать представление о вине, этот путь изложения был правилен. Но путь изложения не есть не путь исследования конкретного случая.

Путь исследования вины в конкретном случае всегда начинается с исследования психологических моментов. Исследователь всегда должен сначала установить, что правонарушитель думал, совершая свои действия, и чего он при этом желал. Он должен точно выяснить характер познавательных и волевых моментов в сознании правонарушителя для того, чтобы на основе этих данных он мог установить, действовал ли виновный умышленно, неосторожно или невиновно. Лишь после этого он будет в состоянии прийти к заключению о характере психического отношения, проявленного правонарушителем. Если установлено наличие одной из форм вины – умысла или неосторожности, то отсюда с необходимостью следует, что психическое отношение правонарушителя было противоправным, в морально-политическом отношении предосудительным и наказуемым. При наличии этих форм вины, если при исследовании не было допущено ошибки, нельзя сделать никакого иного вывода относительно общего характера психического отношения правонарушителя[28, c.40].

Таким образом, в этой стадии исследования важно не только установить этот общий характер, но и специфическую степень вины, касающейся конкретного правонарушителя. В качестве субъекта правонарушения выступает деликтоспособное физическое лицо или организация, обладающие статусом субъекта права. Как составная часть юридического состава правонарушения субъект предусматривается в гипотезе нормативно-правового положения. Для того чтобы признать противоправные действия как правонарушение законодательство сформулировало к их субъекту ряд определенных требований. Это, прежде всего, наличие определенного возраста, с достижением которого физические лица становятся деликтоспособными. Так, уголовная ответственность (основанием которой является совершение преступления) наступает по достижению лицом 16-летнего возраста, а за отдельные виды – с 14-ти лет[3], административная ответственность наступает с 16-ти лет[4], гражданская – по достижению 15-ти лет[2].

В определенных законом случаях в качестве субъекта правонарушения выступает так называемый специальный субъект, т.е. физическое вменяемое лицо, которое обладает рядом дополнительных признаков, при наличии которых возможно привлечение его к ответственности в качестве субъекта правонарушения.

Субъектом некоторых правонарушений выступают предприятия, организации, учреждения, средства массовой информации. Однако вопрос о признании субъектом правонарушения коллектива людей является достаточно сложным. В действующем уголовном праве этот вопрос решается однозначно – таковым является физическое лицо. Даже если преступление совершено группой лиц, то каждый его участник отвечает лишь за то, что совершил, и не связан солидарной ответственностью. При этом следует учитывать следующее. Так, гражданская правоспособность неотделима от самого существования человека. Это связано с тем, что до тех пор, пока человека жив он обладает правоспособностью[20, с.46].

Статья 17 ГК РФ закрепляет положение, согласно которому правоспособность возникает в момент рождения человека, а прекращается с его смертью[2]. При этом следует отметить, что момент, когда человек считается родившимся, по общему правило определяется в соответствии с медицинскими критериями. Это же касается и прекращение правоспособности, которая связывается с наступлением биологической смерти, когда возврат человека к жизни исключается. Неконкретизированность правоспособности как юридической возможности выражается лишь в том, что обладание правоспособностью еще не является конкретным правообладанием, т.к. отсутствует привязка правоспособности к определенному жизненному случаю, с чем связано возникновение конкретных субъективных прав и обязанностей для гражданина[16, с.34].

Таким образом, хотя из легального определения правоспособности следует, что она относится к правообладанию вообще, вряд ли можно усомниться в том, что понятием правоспособности охватывается также способность иметь (приобретать, осуществлять) конкретные отдельные субъективные права и обязанности. Поскольку способность иметь права и обязанности в то же время выражает способность быть субъектом этих прав и обязанностей, то она является одновременно и основой правосубъектности. В советской правовой науке утвердился взгляд, который поддерживается большинством современных ученых, согласно которому на правоспособность смотрели как на абстрактную возможность быть субъектом прав и обязанностей[43, с.91].

Абстрактность правоспособности усматривается также в том, что, будучи правоспособным, гражданин обладает конкретными правами и обязанностями в «абстрактном» виде. Уязвимость такого взгляда состоит в том, что правоспособности отводится несвойственная ей роль. Вместо того чтобы правоспособность рассматривать как способность иметь права обязанности, т.е. как нечто внешнее и самостоятельное по отношению к конкретным субъективным правам и обязанностям, она фактически трактуется как само правообладание, но в абстрактном, нереальном виде. Причем эту абстрактность правоспособности как правовой категории можно обнаружить только при сопоставлении ее с другими категориями. Когда термин «субъективное право» используется для обозначения прав, принадлежащих определенным лицам, то этим подчеркивается общий для всех субъективных прав признак, а не частные особенности каждой категории субъективных прав.

Спорным представляется довод В.П. Грибанова о том, что «субъективными» могут быть названы лишь права, которые в большинстве случаев приобретаются и во всех случаях осуществляются по воле самих участников гражданских правоотношений[13, с.213].

Если принадлежность права определенному лицу является общим признаком субъективного права, то способ осуществления и приобретения прав это всего лишь частный его признак. Существует немало таких гражданских субъективных прав, которые возникают помимо воли их носителя или других лиц. Необходимо, в частности, выяснить соотношение ее с субъективными конституционными правами граждан, а также с правами, которыми обладают граждане как участники конкретных гражданских и семейных правоотношений, и которые поэтому традиционно рассматриваются как субъективные. Вопрос о соотношении правоспособности с другими субъективными правами до сих пор продолжает оставаться спорным. Представляется, что правоспособность является не выражением этих субъективных прав, а общей предпосылкой для обладания всеми субъективными правами. Некоторые ученые считают иначе, относя правоспособность к конституционным правам и обязанностям граждан. С.А. Сулейманова, считая правоспособность «суммарным общим выражением всевозможных проявлений субъективных прав», в качестве элементов содержания правоспособности признавал конституционные права[44, с.64].

Равным образом и С.И. Суслова пытается проводить мысль о правоспособности как своеобразном субъективном праве в рамках правоотношений государственного права и о том, что ее содержание характеризуют государственно-правовые нормы[45, с.73].

Указанные конструкции, согласно которым субъективно-правовая природа правоспособности полностью или частично объясняется включением в ее содержание конституционных прав, или попытка изобразить правоспособность как субъективное право представляются неправильными. Не случайно даже сторонники такой концепции вынуждены были признать, что кроме конституционных прав в содержание правоспособности входят и другие права[6, с.11].

К тому же в научной юридической литературе вполне обоснованно отвергается мысль о том, что конституционные права и обязанности входят в содержание правоспособности как ее составные элементы[39, с.147]. По мнению некоторых ученых правоспособность является абстрактным выражением содержания конкретных субъективных прав, их обобщенным, родовым выражением[38, с.168].

Основной недостаток упомянутой концепции заключается в том, что согласно ей, сущность правоспособности иметь права и обязанности заменяется конкретными правами и обязанностями «в обобщенном, абстрактном виде». Такое понимание правоспособности совершенно не согласуется с действующим гражданским законодательством. Неправомерной следует считать попытку включить в содержание правоспособности несвойственные ей элементы, что в конечном итоге затрудняет и осложняет понимание правоспособности как самостоятельной правовой категории, как особой разновидности субъективного права.

Поскольку правоспособность есть юридическая возможность иметь права и обязанности, то, казалось бы, логичным считать обладающих правоспособностью лиц потенциальными субъектами тех прав и обязанностей, которые предусмотрены законодательством. Однако такая возможность в отношении большинства гражданских и семейных прав и обязанностей весьма абстрактна. Такое понимание правоспособности представляется неверным в теоретическом и в практическом аспекте. Оно уязвимо во многих отношениях.

Прежде всего, сторонники указанной концепции не учитывают все аспекты данного вопроса. Если полагать, что правоспособность – потенциальное субъективное право, то очевидно следует признать, что правоспособность есть и потенциальная обязанность. Чтобы избежать такого вывода, отдельные сторонники рассматриваемой концепции подчеркивают, что «правоспособность не есть действительное право» или что правоспособность суть право «не достигшее степени субъективного права»[39, с.148].

Но в таком случае непонятно, как правоспособность, не будучи по своей природе, по мнению сторонников данной концепции, субъективным правом, может быть его стадией. Дело в том, что сторонники рассматриваемой концепции имеют весьма узкое представление о субъективном праве, понимая под ним только субъективное право участников конкретных правоотношений. Они фактически не раскрывают природу правоспособности.

Правоспособность сама по себе суть завершенная, обособленная, самостоятельная правовая категория, которая предоставляет ее обладателю не потенциальную, а реальную возможность иметь права и обязанности, предусмотренные законом. Поэтому она существует как действительное право, но, разумеется, не в смысле субъективного права участников конкретного правоотношения.

Поскольку правоспособность есть предпосылка для обладания таким субъективным правом, она не может быть стадией его существованиями. Если бы правоспособность была стадией субъективного права участников конкретного правоотношения, то переходя в следующую стадию, она к данному субъективному праву или обязанности не имела бы никакого отношения. На самом деле обладатель возникшего конкретного субъективного права и обязанности продолжает одновременно обладать правоспособностью также по отношению к данному субъективному праву[39, с.147].

Это происходит по той причине, что правоспособность не только юридическая возможность приобретать субъективные права и обязанности, но и возможность обладать ими во всех стадиях проявления или существования конкретного субъективного права. По смыслу закона правоспособность представляется категорией, внешней по отношению к конкретному субъективному праву и правовой обязанности, а не внутренним структурным элементом последних, как это фактически расценивается сторонниками рассматриваемой концепции.

В законодательстве предусмотрена защита правоспособности, которая может быть направлена на действительное право, а не на право, которого еще нет. Концепция о существовании субъективного права в потенции может привести к нежелательным и неверным выводам для практики. В таком случае правоспособность либо вообще не может иметь правовую защиту (поскольку она не только право в потенции, а не действительное право), либо может быть защищена как конкретное субъективное право[48, с.79].

Правоспособность права, которое характеризует своего носителя как правовую личность, что и предопределило в правовой науке тенденцию рассматривать правоспособность как социально-юридическое качества или свойства человека. Этим обусловлена особенность возникновения и прекращения правоспособности, а также то, что она является постоянным правам человека. Она не прекращается в процессе ее осуществления. Благодаря правоспособности у гражданина могут возникать все новые и новые конкретные субъективные права и обязанности.

Характерным для обладания правоспособностью является то, что все граждане наделены ею в равной мере. Как право, принадлежащее каждому гражданину, правоспособность не может существовать вне правоотношения. Не касаясь в данной работе теории правоотношения в целом, попытаемся лишь уточнить природу такого правоотношения[14, с.135].

В правовой науке по данному вопросу нет полной ясности. Имеется попытка обосновать существование правоспособности вне правоотношения, фактически обусловленная весьма узким пониманием правоотношения и признанием только одного вида обязательственных, относительных правоотношений[41, с.136].

Однако в правовой науке убедительно доказано существование также других разновидностей правоотношений, в частности, абсолютных. Определение природы тех правовых связей, которые возникают по поводу правоспособности, имеет как теоретическую, так и практическую ценность. По мнению некоторых ученых, такая связь представляет собой своеобразное длящееся отношение обладателя правоспособности только с государством или с обществом, другие ученые считают такие связи общими, общерегулятивными правоотношениями.

Если обратиться к положениям уголовного законодательства, то, как было указано выше, в качестве субъекта преступления выступает вменяемое лицо, достигшее определенного возраста. При этом следует отметить, что российское уголовное законодательство не закрепляет понятие вменяемости, однако, дает определение невменяемости. Так, согласно ст. 21 УК РФ, лицо, которое совершило общественно опасное деяние, находясь в состоянии невменяемости, т.е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими в виду наличия хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного расстройства психики не подлежит уголовной ответственности[3].

Именно поэтому невменяемым лицами, совершившим преступление, суд выносит не приговор, а решение о принудительном применении мер медицинского характера, что закреплено в ч. 2 ст. 21 УК РФ[3]. Из закрепленного в уголовном законе определения невменяемости, можно констатировать, что такое состояние соответствует следующим двум критериям. Во-первых, это критерий биологической нормы психического состояния лица, означающий, что лицо считается невменяемым лишь в том случае, если его психическое состояние отягощено какой-либо патологией. Отметим, что указанный критерий наука уголовного права обозначает в качестве медицинского критерия. Во-вторых, это психологический критерий, т.е. психическое состояние индивида в момент совершения им общественно опасного деяния.

Иными словами, это уровень и состояние интеллекта человека, а также волевой элемент его психики. Как справедливо указывает Е.Д. Мигачева, интеллектуальный элемент психологического критерия индивида заключается в том, что такое лицо не в состоянии осознавать фактический общественно опасный характер своих действий (бездействия). Что качается волевого элемента, то он находит свое проявление в том, что лицо не в состоянии управлять своими действиями[29, с.281].

Таким образом, можно констатировать, что при учете указанных характерных особенностей, лица, которые не осознают фактической стороны своих поступков или их значимость для общества, не могут являться субъектом преступления.

Следует подчеркнуть, что первый названный нами критерий невменяемости – медицинский (биологический) – свидетельствует о болезни человека. Как это вытекает из ч. 1 ст. 21 УК РФ закон определяет такие виды психических заболеваний, как: хроническое заболевание психики; временные нарушения психической деятельности, под которыми в теории рассматриваются психические заболевания в виде резких психических потрясений, продолжающихся в течение определенного времени, и завершившиеся выздоровлением и восстановлением здоровья; слабоумие; иное болезненное состояние психики. Следует отметить, что невменяемость лица может быть установлена только путем проведения судебно-психиатрической экспертизы. В данном случае достаточно того, что в ходе проведения экспертизы будет установлен медицинский критерий любого из указанных видов невменяемости. Как отмечают исследователи, в целом медицинский критерий охватывает все варианты, которые характерны для психических патологий[42, с.146].

Суд в отношении лиц, признанных невменяемыми, может вынести решение о применении принудительных мер медицинского характера. Однако важно обратить внимание на тот факт, что заключение судебнопсихиатрической экспертизы о вменяемости или невменяемости лица для суда не носит обязательного характера. Такое решение рассматривается судом наравне с иными доказательствами по делу. В том случае если суд усомнится в объективности и полноте решения экспертизы, то он назначает проведение дополнительной экспертизы. В научной юридической литературе отмечено, что в отношении невменяемого лица, совершившего общественно опасное деяние, закрепленное в уголовном законе в качестве преступления, лицо, ведущее производство по делу, выносит решение о прекращении уголовного дела, если нет необходимости для применения принудительных мер медицинского характера[15, с.44].

В качестве необходимого условия привлечения лица к уголовной ответственности выступает наличие его вины в совершении конкретного преступления. Это положение находит свое закрепление на законодательном уровне в ст. 5 УК РФ[3]. Лица, которые страдают психическими расстройствами и в силу этого не способные осознавать характер действий, которые они совершают, или оценивать их значение для общества, а также лица, которые не способны руководить своими действиями из-за поражения волевой сферы психики, не могут действовать умышленно или неосторожно, т.е. проявить вину в уголовноправовом смысле.

Лица, которые не понимают фактическую сторону своих действий или их значение, не могут выступать в качестве субъекта преступления. Такие лица нуждаются в лечении, поэтому необходимым признаком субъекта преступления, наряду с достижением определенного возраста, является вменяемость. Как было уже указано, для признания лица невменяемым нужно установить его неспособность осознавать именно те общественно опасные деяния, которые он совершил, будучи психически больным. При этом необходимо, чтобы лицо осознавало не только фактическую сторону деяния, но и его социальную значимость, общественно опасный характер. Вопрос о невменяемости подлежит решению в отношении конкретно совершенного деяния.

Российский уголовно-процессуальный закон в ст. 196 УК РФ закрепляет положение, согласно которому, лицо или орган, ведущее производство по уголовному делу, должно назначить судебно-психиатрическую экспертизу, если у него возникает сомнение во вменяемости обвиняемого (подсудимого)[3].

Однако следует подчеркнуть, что признать лицо в качестве невменяемого – это право исключительно суда. В настоящее время в юридической и медицинской научной литературе превалирует мнение, согласно которому эксперт-психиатр не вправе давать заключение о вменяемости или невменяемости лица, поскольку эти понятия являются юридическими категориями и оперировать ими могут лица, осуществляющие уголовно-процессуальную деятельность.

Действующий уголовный закон впервые в истории закрепил в ст. 22 УК РФ положение, регулирующее правила привлечения к уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами, наличие которых не исключает вменяемости, но ограничивают способность таких лиц к осознанноволевому поведению.

К психическим расстройствам, не исключающим вменяемости, эксперты относят посттравматическую и иную психопатизацию, расстройства личности, посттравматические стрессовые расстройства (например, «афганский» синдром), начальные стадии цереброваскулярной (сосудистой) энцефалопатии, легкие формы интеллектуального снижения, неврозы, соматогенные невротические синдромы и др[40, с.35].

Важно отметить, что лица, которые страдают указанными психическими расстройствами, в соответствии со ст. 22 УК РФ привлекаются к уголовной ответственности, однако объем сознания и воля субъекта позволяют констатировать его иную степень виновности, ответственности и меру наказания[3]. Таким образом, можно сделать вывод, согласно которому субъект правонарушения – это деликтоспособное физическое или юридическое лицо, совершившее правонарушение. Под деликтоспособностью следует понимать предусмотренную нормами права способность лица нести юридическую ответственность за совершенное правонарушение. При этом обращено внимание на то, что деликтоспособность физического лица определяется с учетом возраста и вменяемости. Деликтоспособность юридического лица определяется: временем государственной регистрации организации; статусом организации; компетенцией организацией.

Таким образом, подводя итог следует сказать, что под составом правонарушения целесообразно понимать теоретическую конструкцию (научную абстракцию), которая выводится логическим путем из нормативноправовых норм, характеризующих деяние как правонарушение с четырех сторон (объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны) и которая выполняет по отношению к правонарушению факультативную роль, необходимую для процесса правоприменения. Также необходимо отметить, что правонарушение и состав правонарушения не следует рассматривать в качестве тождественных понятий. Так как правонарушение является конкретным совершенным деянием, в то время как состав правонарушения представляет собой логическую модель, нормативную категорию.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, изучив данную тему, необходимо сделать ряд выводов.

Так, представляется недопустимым исключать из понятия правонарушения признак противоправности и (или) общественной опасности. В случае воплощения сказанного в практическую деятельность это приведет к грубому нарушению принципа законности. Понятие правонарушения должно быть материально-формальным.

Правонарушения – это противоправные деяния. Данное свойство выражает тот факт, что поведение лица нарушает именно юридические нормы, не соответствует содержащимся в этих нормах субъективным правам, юридическим обязанностям, противоречит запретам (уголовным, гражданскоправовым, административным). Признак противоправности дает возможность отграничить понятие правонарушения от понятия правомерного поведения и нарушений моральных и иных социальных норм. Всякое правонарушение должно рассматриваться как антисоциальное явление. Правонарушения – это атрибут общества, главная причина их совершения заключается в наличии разнообразных социальных противоречий между общественными и личностными интересами. В этом плане правонарушения есть не что иное, как форма проявления таких противоречий, содержание которых определяется с точки зрения условий общественного развития на конкретном историческом этапе.

В качестве социальной сущности правонарушений выступает их общественная вредность для существующей совокупности общественных отношений. При этом имеется в виду негативные последствия и опасность для общества, находящая свое проявление не как единичный поступок, а определенные действия человека, распространенность которых может причинить значительный ущерб нормальным условиям жизнедеятельности общества.

Под составом правонарушения целесообразно понимать теоретическую конструкцию (научную абстракцию), которая выводится логическим путем из нормативно-правовых норм, характеризующих деяние как правонарушение с четырех сторон (объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны) и которая выполняет по отношению к правонарушению факультативную роль, необходимую для процесса правоприменения.

Правонарушение и состав правонарушения не следует рассматривать в качестве тождественных понятий. Так, правонарушение – это конкретное совершенное деяние, тогда как состав правонарушения представляет собой логическую модель, нормативную категорию, которая закрепляет типичные признаки конкретного деяния и отражает его сущность.

Список использованных источников

Нормативные правовые акты Российской Федерации

1. Конституция Российской Федерации от 12 дек.1993 г.; в ред. Законов Рос. Федерации о поправках к Конституции Рос. Федерации от 30 дек. 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 дек. 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 фев. 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21июля 2014 г. №11-ФКЗ // СЗ РФ. - 2014. - № 31. - ст. 4398.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 16.12.2019) // СЗ РФ. - 1994. - № 32. - ст. 3301.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 27.12.2019) // СЗ РФ. - 1996. - № 25. - ст. 2954.

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 27.12.2019) // СЗ РФ. - 2002. - № 1 (ч. 1). - ст. 1.

Научная и специальная литература

Баранов А.В. О разграничении понятие «правонарушение» и «правоприменительная ошибка» // Гражданин и право. – 2015. – № 4. – С. 24-28.

Белоножкин А.Ю. К вопросу о теоретическом и практическом значении понятия гражданской правоспособности // Российская юстиция. – 2014. – № 6. – С. 11-15.

Белых Е.А. Основные подходы к понятию правонарушения // Актуальные проблемы права, экономики и управления. – 2016. – № 12. – С. 85-88.

Бондарев А.С. Правомерное поведение – неотъемлемая часть живой части правовой культуры субъектов права // Юридический факт. – 2017. – № 10. – С. 34-38.

Варламова Ю.А. К вопросу о составе преступления // Человек: преступление и наказание. – Рязань, 2013. – № 1 (80). – С. 84-89.

Васина А.Н., Григорьева С.Ю. Понятие и состав правонарушения // Государство и право. – 2016. – № 4. – С. 23-28.

Гевлич В.А. К вопросу о современной трактовке правонарушения // Молодой ученый. – 2016. – № 7. – С. 17-22.

Головко В.В., Майоров В.И. Правонарушение как фактическое основание административной ответственности // Алтайский юридический вестник. – 2016. – № 2 (14). – С. 33-38.

Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. – М.: Статут, 2000. – 334 с.

Дарибеков М.А. Понятие и виды субъектов правоотношений, их правоспособность и дееспособность // Наука, новые технологии и инновации. – 2015. – № 12. – С. 135-140.

Захарова М.Н. Аффект в психологии и праве: общее и особенное // Журнал российского права. – 2013. – № 2. – С. 44-49.

Ежов Ю.А. Правоспособность физических лиц: монография. – М.: Спутник+, 2013. – 238 с.

Иванчин А.В. Состав правонарушения как воплощение признака противоправности // Lex Russica. – 2012. – № 6. – С. 1338-1342.

Казаков В.Н. Правомерное поведение как процесс // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. – 2013. – № 3. – С. 25-30.

Карпунина В.В. Некоторые проявления правовой антикультуры в правомерном поведении и юридической деятельности // Вестник Воронежского института ФСИН России. – 2014. – № 3. – С. 56-60.

Комарова В.В. Право на жизнь в доктрине и в праве // Право и государство: теория и практика. – 2013. – № 5 (101). – С. 46-48.

Кругликов Л.Л. О видах составов правонарушений // Проблемы совершенствования юридической техники и дифференциации ответственности в уголовном праве. – Ярославль, 2011. – С. 5-8.

Ларина Е.А., Мукина Л.В. Правомерное поведение как цель государства и результат действия права // Научнотехнический прогресс как фактор развития современной цивилизации. – 2017. – С. 220-224.

Линейкина И.Г. К вопросу о понятии и признаках правонарушения // Законность и правопорядок в современном обществе. – 2016. – № 4. – С. 56-60.

Липинский Д.А. К вопросу о понятии правонарушения // Юридическая наука и правоохранительная практика. – 2017. – № 3. – С. 105-110.

Магомедов З.М. Состав правонарушения // Сборник научных статей студентов юридического факультета СКФ РПА Минюста России. – Махачкала, 2014. – Вып. 30. – С. 245-249.

Мадомедханов М.М. Позитивные санкции в российском праве и правомерное поведение граждан // Известия Дагестанского педагогического университета. – 2015. – № 1. – С. 117-120.

Майорова Е.Н., Пряникова Е.Н. К вопросу о содержании понятия «правонарушение» // Вестник Уральского финансово-юридического института. – 2016. – № 1. – С. 41-44.

Маркунцов С.А. Состав правонарушения как юридическая конструкция // Российская юстиция. – 2012. – № 7. – С. 20-25.

Мигачева Е.Д. Пределы и основания уголовной ответственности за совершение преступления в состоянии аффекта // Актуальные проблемы современной юридической науки и практики. – Ростов-на-Дону, 2012. – С. 281-285.

Морозов А.И. Правомерное поведение // Инновационная наука. – 2016. – № 12. – С. 76-80.

Назаренко Г.В. Правомерное и квазиправомерное поведение как результат деформации правосознания // Ученые записки Орловского государственного университета. – 2013. – № 2. – С. 251-255.

Назмиева Г.И., Солдатова А.В. К актуальному вопросу о соотношении норм права и морали в правомерном поведении // Инновационные подходы в системе высшего профессионального образования. – 2014. – С. 244-250.

Наруллаев Р.Р. Правомерное поведение и правовая активность личности // Проблемы современной науки и образования. – 2015. – № 7. – С. 146-150.

Ожегов С.Н., Долмачев А.Н. Состав правонарушения // Научный вестник Волгоградской академии государственной службы. – 2017. – № 2. – С. 98-101.

Панкратова Е.Ю. К вопросу о понятии правонарушения // Юридический мир. – 2016. – № 1. – С. 54-58

Парфенов В.В. Правомерное поведение в Российской Федерации // Юридический факт. – 2017. – № 4. – С. 43-46.

Равина С.Н., Сидорова А.В. Понятие правонарушения в правовой науке // Евразийский юридический журнал. – 2015. – № 5. – С. 121-125.

Репникова Ю.В. О правоспособности дееспособных физических лиц в современной доктрине гражданского права // Вестник Московского университета МВД России. – 2016. – № 4. – С. 168-171.

Самарина О.Е., Григорьев С.А. Состав преступления: понятие и виды // Журнал российского права. – 2014. – № 8. – С. 18-22.

Самойлов С.Ю. Невменяемость и ее значение для решения вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности // Уголовное право. – 2014. – № 12. – С. 35-40.

Сигалов К.Е. Правогенез человека и личностная правоспособность // В сборнике: К 40-летию образования кафедры государственно-правовых дисциплин Московской высшей школы милиции МВД СССР: сборник научных статей. – М., 2015. – С. 135-140.

Сочилина О. Судебно-психологическая экспертиза аффекта // Актуальные проблемы современного уголовного и гражданского права, криминологии и уголовного судопроизводства: материалы научнопрактической конференции. – Ставрополь, 2014. – Вып. 2. – С. 146-149.

Сулейманова С.А. К вопросу о гражданской правоспособности физического лица // Проблемы современной цивилистики: Сборник статей, посвященных памяти профессора С.М. Корнеева. – М., 2013. – С. 64-67.

Сулейменова А.Р. О понятии гражданской правоспособности граждан и возможности ее ограничения // Российское правоведение: Трибуна молодого ученого: Сборник статей. – Томск, 2014. – Вып. 14. – С. 91-97.

Суслова С.И. Проявление правоспособности: вопросы содержания и терминологии // Закон и правоприменительная практика: материалы II Международной научно-практической конференции (Нижний Новгород, 30 июня 2013 г.). – Нижний Новгород, 2013. – С. 73-77.

Сысоев К.Н., Гречихина И.Н. Правонарушение: понятие и юридический анализ // Власть Закона. – 2013. – № 2. – С. 34-40.

Титова Е.В. Правомерное поведение и конституционно-правовой механизм его обеспечения // Проблемы права. – 2016. – № 2. – С. 34-38.

Трегубова Ю.А. Правоспособность и дееспособность физических лиц в гражданском праве России // Теоретические и практические аспекты развития современной науки: Материалы Международной (заочной) научно-практической конференции. – Душанбе, 2016. – С. 79-83.

Фирюлина Т.Ю. Момент возникновения правоспособности физических лиц: вопросы теории и практики // Право и образование. – 2016. – № 6. – С. 147-150.

Чидискина Я.Ю. О месте понятия «состав правонарушения» в общей теории права // Пробелы в российском законодательстве. – 2016. – № 4. - С. 77-80.

Яковлев М.В. Правомерное поведение как форма выражения правовой культуры // Вестник ТОГИРРО. – 2014. – № 3. – С. 206-211.