Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Соотношение права и закона (Практическое значение соотношения права и закона)

Содержание:

Введение

Право как социальное явление исследуют различные науки. Для историка право – это общественный институт, возникающий при определенных исторических условиях в целях регулирования жизнедеятельности людей и общества. Для политолога – средство реализации определенных социально-классовых интересов, «воля господствующего класса, возведенная в закон». Психолог принимает право как переживание применения правовой нормы. Социолог – как отношения между людьми. Юрист видит в нем систему норм и «юридическую форму бытия общества»^[1].

Норма права как модель поведения обладает рядом характерных признаков. Одним их таких признаков является то, что норма права реально представляется в виде предписания, находящего прямое выражение в тексте нормативного или иного правового акта. Одним из видов нормативно-правовых актов является закон.

Вопрос о соотношении права и закона до сих пор вызывает много споров.

Одна из точек зрения сводится к тождественности права и закона. Основной аргумент ее сторонников: право обретает жизнь, лишь становясь законом, следовательно, вне закона права быть не может.

Другая точка зрения заключается в утверждении, что право нельзя сводить лишь к нормам, так как оно включает и естественное право (прежде всего, социально-правовые притязания человека), не обязательно фиксируемое в законах.

Наконец, третья точка зрения настаивает на том, что, поскольку право – это продукт общества, а закон – продукт государства, право не бывает неправым, тогда как закон может быть и правым, и неправым, имея зависимость, прежде всего, от государственной власти.

В работе рассмотрим теоретическую и практическую стороны вопроса соотношения права и закона.

1. Понятия “право” и “закон” в нормативистском типе правопонимания

Изначально понятие «право» вырабатывалось философией наряду с такими понятиями, как «общество», «человек», «личность», «государство», «свобода», «справедливость», «долг» и др., и, несмотря на некоторое различие точек зрения, всегда рассматривалось и рассматривается как важнейший феномен общественной жизни, имеющий глубокие связи со всеми сферами существования индивида и общества.

В философской интерпретации сущность права состоит в организации системы человеческой жизнедеятельности. Эта система организуется посредством ее нормативности, формальной определенности, закрепленной санкциями государства, а в догосударственном состоянии – санкциями общественного мнения, старейшинами, всем родом.

Главный признак права – соразмерность поведения и нормы, действий и требований, как общественных, так и естественных. Не случайно философы так много внимания уделяли человеку в «естественном состоянии» и человеку, «обремененному» общественным договором.

Философии принадлежит заслуга в разработке исходного тезауруса (понятийного аппарата) правовой теории. Вот лишь некоторые понятия.

Обычай – стереотипный способ поведения, привычный для той или иной общности. В эпоху античности, кстати, остро стоял вопрос: что важнее – обычай или закон?

Правило – образец поведения или действия, принятый конкретным обществом.

Норма – узаконенное, признанное обязательным правило, причем не любое, а установленное обществом и государством и направленное на регулирование общественных отношений.

Юридическая норма – форма определения и закрепления прав и обязанностей, носящих всеобщий характер и закрепленных в соответствующем государственном документе.

История человеческого общества свидетельствует о том, что условия, предопределившие становление человека как биопсихосоциального существа, – это не только труд и язык, но и сопровождавшие его жизнедеятельность особые правила – запреты, разрешения, поведенческие стереотипы. Можно с уверенностью утверждать, что право – сугубо человеческий феномен.

Право – феномен собственно человеческий, социальный, его возникновение связано с требованиями человеческой природы права на жизнь, права на средства жизни, права на свободу. В отличие от животных оно построено не на инстинктах, а создается, контролируется и регулируется разумом.

Внутриродовые, внутриобщинные отношения носили первоначально эгалитарный характер. В родоплеменной общине деление на «мое» и «твое» еще не существовало, а господствовала норма «равенства всех во всем». Как норма, единая для всех, воспринималась и воля вождя. Общеобязательность ее выполнения не подвергалась сомнению. Таким образом, уже самые ранние нормы означали обязательные требования, которые согласовывали и регулировали совместную жизнь людей.

Постепенно возникли надобщинные структуры, осуществлявшие социально-нормативную регуляцию жизни первобытной общины. В исторической литературе они получили наименование «протогосударства». Протогосударство и естественное право оказались взаимосвязанными, в их основе лежит не классовое господство, как долгое время считалось в отечественной литературе, а эволюционное взаимодействие надобщинных структур, превращающих хаотичную человеческую деятельность в жизнедеятельность, регулируемую определенными ценностями и нормами.

Появление государства означало переход человечества от варварства к цивилизации и к позитивному праву, которое существует как нормативное право, санкционированное государством.

С развитием общества изменялось и право. Оно превратилось в сложное, многогранное общественное образование, охватывающее и регулирующее практически все сферы жизнедеятельности человека. Сегодня общее право делится на трудовое, семейное, гражданское, уголовное, акционерное, экологическое, военное, конституционное, международное и др. Его многогранность подтверждается неразрывной связью со свободой, равенством, справедливостью, общим благом, моралью, политикой, экономикой.

Право, прежде всего, проявляется в закреплении отношений собственности; оно выступает регулятором форм, методов и меры распределения труда и его результатов (продуктов труда) между людьми, между человеком и обществом; упорядочивает организацию и деятельность государственного механизма; определяет меры борьбы с посягательством на сложившиеся общественные отношения; разрабатывает механизм процедуры разрешения конфликтов, гармонизирует межличностные отношения, регламентирует отношения между государствами.

Говоря словами И. Канта, право – это способность социального субъекта быть «господином самому себе», что всегда предполагает автономию и самостоятельность человека, нации, государства. Как пишет Э. Ю. Соловьёв, «на арене социальной жизни автономия обнаруживает себя как инициативность, ответственность, предприимчивость, способ единой жизненной стратегии»^[2].

В истории философско-правовой мысли существовали и существуют разные подходы к пониманию права, которые можно разделить на два основных вида.

Первый – запретительный, в котором право зиждется на принципе «запрещено все, что не разрешено» и рассматривается как порождение государства (ибо именно государство жаловало «особые права», «вольности», титулы и владения).

Второй – разрешительный, начало которому положила эпоха Просвещения XVIII в., провозгласившая принцип «разрешено все, что не запрещено». Просветители убедительно показали бесперспективность запретительных методов, неизбежно ведущих к деспотии, доказали, что строгость и беспощадность наказания, усиление репрессивных мервовсе не способствуют ликвидации преступности. В разрешительном подходе право и закон стали рассматриваться как взаимосвязанные, но нетождественные правовые феномены.

Общеизвестно, что одним из институтов права является институт нормы права. Последняя представляет собой исходящее от государства и охраняемое им правило поведения, которое представляет участникам общественного отношения определённые права и налагает на них определённые обязанности. В соответствии с этим определением правовая норма представляет собой эталон поведения физических или юридических лиц.

Норма права как модель поведения обладает рядом характерных признаков. Одним их таких признаков является то, что норма права реально представляется в виде предписания, находящего прямое выражение в тексте нормативного или иного правового акта, то есть она доведена до того уровня формальности, когда содержание нормы права существует только в формально закреплённом текстом нормативного акта виде.

Правовая норма как выражение воли общества находит своё формальное отражение в тексте нормативно-правого акта. Последний представляет собой официальный акт, принятый компетентным государственным органом, содержащий предписание, которым устанавливаются, изменяются или отменяются правовые нормы. Как таковой он характеризуется следующими признаками:

независимо от характера акта он всегда является внешне обособленным письменным материалом - юридическим документом, где норма выражена в словесно-документальном виде;
правовой акт фиксирует волю тех или иных лиц и воплощает её в особом юридическом документе;
правовой акт представляет собой внешнюю форму существовали правовых норм.

Вместе с тем нормативно-правовой акт характеризуется определёнными чертами, отличающими его от других разновидностей правового акта.

Во-первых, это официальные документ, который создаётся компетентным органом, выражающим волю государства. При этом он всегда является выразителем только этой воли, в связи с чем и обеспечивается его влияние. Во-вторых, как официальный акт компетентного государственного органа он должен соответствовать определённым критериям. Они состоят в том, что акт должен создаваться в пределах компетенции данного органа, облекаться в документальную форму, предусмотренную для актов данного органа, соответствовать законодательству выше стоящих органов и быть официально приведённым в действие.

Таким образом, нормативно-правовой акт представляет собой основную единицу законодательства. В соответствии со значением и положением того или иного правового акта в системе законодательства определяется его принадлежность к одному из видов нормативно-правовых актов. На современном уровне развития права выделяется два основных вида нормативно-правовых актов - закон и подзаконный нормативно-правовой акт.

Закон представляет собой принятый в особом порядке первичный нормативно-правовой акт высшего государственного (представительного) органа или непосредственно народом, выражающий общую государственную волю и обладающий высшей юридической силой.

В соответствии с этим определением понятия закона можно выделить следующие характерные признаки этого вида нормативно-правового акта.

Во-первых, закон представляет собой юридический акт строго определенных высших органов власти государства - субъектов, являющихся носителем государственного суверенитета. В соответствии с Конституцией РФ, такими органами являются высшие представительные органы страны - Федеральное Собрание РФ, высшие представительные органы субъектов федераций или непосредственно население страны при принятии закона в порядке референдума.

Во-вторых, закон как правовой акт регулирует наиболее важные типические и устойчивые отношения в обществе, закрепляет общественный и государственный строй, принципы организации и формы деятельности государственного аппарата, основные права и обязанности граждан.

В-третьих, закон представляет собой первичный правовой акт, обладающий высшей юридической силой. Это значит, что закон содержит в себе предписания, которые являются отправными для всей правовой системы и отличаются юридической всеобщностью, которая выражается в том, что все остальные правовые акты должны издаваться на основе законов, не противоречить им.

В-четвертых, закон представляет собой правовой акт, принятый в особом порядке, который в соответствии с этим подлежит изменению или отмене только в соответствии с такой же процедурой утверждения.

Помимо этих основных признаков, существование закона определяется следующими четырьмя факторами. Это действие закона во времени, в пространстве, по предмету, по лицам. Рассмотрим их.

Действие закона во времени определяется вступлением закона как нормативно-правового акта в действие и прекращением действия закона. Вступление закона в действие происходит в соответствии со следующими тремя принципами:

принцип немедленного действия, в соответствии с которым закон со дня вступления в силу распространяется на все случаи судебной практики только «вперёд» - всё, что было до дня вступления закона в силу, не подпадает под него и не регулируется его нормами; в правоотношениях, возникших до вступления закона в силу, но при условии, что обязательства их субъектов наступают после официального введения закона, последние подпадают под его нормы и регулируются им;
принцип обратного действие, в соответствии с которым закон с момента вступления в действие распространяется на все случаи судебной практики как «вперёд», так и «назад», то есть имеет обратную силу в отношении обязательств, принятых до его вступления;
принцип переживания закона, в соответствии с которым закон утративший силу по специальному указанию нового закона может продолжать действовать по отдельным строго указанным вопросам; таким образом, нормы права, содержавшиеся в законе продолжают регулировать определенные общественные отношения.

Кроме того, начало действия закона определяется различием момента вступления закона в действие и момента обретения им юридической силы.

В соответствии с Конституцией РФ закон приобретает юридическую силу в день его принятия Государственной Думой и с того же дня, если это предусмотрено в самом законе, вступает в действие. Особенностью является то, что конституционный закон должен быть одобрен обеими палатами Федерального Собрания в предусмотренном Конституцией порядке. Однако, общим правилом является отдаление во времени вступления закона от его принятия. Процедура вступления закона в действие подчинена особому порядку, в соответствии с которым наряду с принятием закона принимается особым акт о порядке вступления закона в действие.

При этом решающее значение имеют два фактора:

официальное опубликование закона, которым считается первая публикация его полного текста в официальном государственном законодательном сборнике; в России такими являются «Собрание законодательства Российской Федерации» и «Российская газета»;
срок, в соответствии с которым после официального опубликования закон вступает в действие на территории Российской Федерации по истечении десяти дней со дня опубликования, если в самом законе или сопутствующем ему правовом акте не указан другой порядок; может быть предусмотрено, что закон вступает в действие непосредственно с момента официального опубликования или по истечении определенного законом срока.

Прекращение действия закона, представляющее собой утрату им юридическое силы, наступает при следующем обстоятельствах:

истечение срока, на который был принят закон;
отмена закона, которая заключается в том, что при введении нового законодательного акта в сопутствующем ему акте законодательного органа указываются законы, утрачивающие свою юридическую силу с момента начала действия нового,
фактическая замена закона другим законодательным актом, регулирующим такой же круг вопросов без изъятия данного законодательного акта из правовой практики; следует отметить, что в этом случае новый закон как правило не имеет обратной силы, в связи о чем компетенция нового закона определяется этим временным барьером.

Действие закона в пространстве определяется территорией государства и государственным суверенитетом.

В Российской Федерации существует два уровня государственного суверенитета: федеральные и субъектов федерации. Первый соответствует всей территории Российской Федерации и включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды, территориальное море и воздушное пространство над ними. Государственный суверенитет субъектов Федерации распространяется в соответствии с тем же принципом на территорию субъектов Федерации. При этом в соответствии с государственным устройством действует принцип приоритета федерального законодательства над нормативными актами субъектов федерации, которые действуют только на их собственной территории.

В отношении действия закона в пространстве существует принцип экстерриториальности, в соответствии с которым законы данного государства не распространяются на ту или иную территорию. Под такой критерий подпадают представительства иностранных государств, судов, находящихся под иностранным флагом, а также в определённой мере территории свободных экономически зон. Помимо этого законодательство одного государства может действовать на территории другого государства, если это допускается его законами и определено соответствующими международными соглашениями.

Пределы действия закона по предмету определяются тем, на какой круг общественных отношений распространяются нормы, содержащиеся в данном законе. В соответствии с этим может быть выделено несколько уровней действия закона по предмету:

неограниченными по предмету действия являются нормы Конституции - они распространяются на все без исключения общественные отношения, регулируют вопросы общих конституционных принципов и норм, прав и свобод человека;
ограниченное предметом отрасли права действие имеют отраслевые законы, распространяющиеся на определённые типы общественных отношений;
субсидарное действие закона, когда в отношении предмета происходит дополнительное действие, в соответствии с которым нормы базовой отрасли применяются в пределах специальной отрасли в случаях, когда соответствующий вопрос не нашел нормативного решения в законодательстве специальной отрасли;
приоритет специальных норм в отношении действия закона по предмету, который определяется тем, что решение вопросов правовой практики, касающихся определённой разновидности общественных отношений, происходит на основе специальных норм права, которые имеют первенствующее значение в отношении общих норм права, регулирующих весь комплекс правовых норм в данных общественных отношениях.

Порядок действия закона по лицам определяется следующими общими правилами.

Закон действует в отношении всех лиц, находящихся на территории его действия и являющихся субъектами отношений, на которые он распространяется. Исключением здесь являются лица, которые пользуются правом экстерриториальности. Кроме того, ряд законов распространяется на граждан данного государства вне зависимости от места их нахождения и вне зависимости от норм права иностранного государства, которым они подчиняются. Помимо этого, особенностью действия закона по лицам является то, что отдельные категории лиц (иностранные граждане, лица без гражданства, лица, находящееся на особом положении в государства) не могут быть субъектами ряда правоотношений.

Такова характеристика понятия закона, основных признаков этого нормативно-правового акта, а также факторов, характеризующие его состояние и место в системе законодательства.

2. Соотношение понятий “закон” и “право” в естественно-философском типе правопонимания

Гражданское общество – это общество, в котором граждане свободно могут реализовывать свои интересы и потребности, в том числе образуя различные организации (политические партии, общественные группы и движения).

Структура гражданского общества выглядит так.

В этой модели общества политическая система занимает гораздо меньшее место, чем в обществах с недемократическим режимом. Она включает собственно представительную структуру (парламент и местное самоуправление, некоторые социально-экономические органы), исполнительная власть, так или иначе отделенная от них судебная система. Относительно автономной является многопартийная система (она может быть двух-, трех-, четырех- и многопартийной). В этом случае ни одна из партий не интегрируется во властные структуры (ходя и здесь бывают исключения).

В качестве автономной структуры существует государственная собственность. Формы этой собственности различны, и их существование определяется оптимальными размерами (для управления и финансирования) производственных единиц. Естественно, что условия функционирования «государственных» предприятий весьма различны.

В этой модели весьма значительное место (естественно, функционально) принадлежит собственно институтам гражданского общества. В данном случае в гражданское общество входят граждане, их права и свободы, многочисленные производители разного калибра, посредники, потребители, объединенные единой заинтересованностью в сохранении демократии, естественных экономических связей. Поэтому различные идеологические, этнические, национальные и иные соображения уходят на второй план. Естественные экономические связи требуют постоянного поиска и совершенствования объективных механизмов.

Разумеется, существуют разные соотношения между удельным весом и ролью партий и государства, государства и общественных организаций, но это - преимущественно деидеологизированное государство, точнее, общество идеологического плюрализма. Возрастает роль прагматизма, рационализма, сокращается роль религии и веры в политике.

Плюрализм форм собственности, предпринимательства, политических течений (партий) позволяет осуществлять социальную деятельность в различных областях общественной жизни, каждый из которых оказывается, естественно, более экономным для системы в целом. Плюралистичность различных систем, структур и процессов в этой модели создает благоприятные условия для критики на различных уровнях: внутри и вовне. Такая критика заставляет политическую и другие системы общества более активно самообучаться, повышать свою компетентность, достигать на каждом этапе динамической устойчивости. Относительная узость и ограниченность собственно политической системы, ее известная открытость и подконтрольность заставляют ее быть экономной.

В целом модель гражданского общества оставляет достаточно широкие пределы для естественного отбора во всех сферах: политического управления, экономических структур, партий и общественных организаций, естественных лидеров и деятелей. Конечно, такая система имеет и свои недостатки: она достаточно безжалостна к «неудачникам», хотя имеются механизмы, позволяющие несколько смягчить эту особенность.

В политической сфере гражданское общество предполагает защищенность гражданина от давления со стороны политической власти и от сосредоточения неограниченной власти в руках какого-либо человека, группы лиц, а также нарушение принципа разделения властей в пользу какой-либо из них. В связи с этим в политико-правовой сфере гражданское общество выражается в концепции правового государства.

В социально-экономической и духовной сферах гражданское общество предполагает действие режима наибольшего благоприятствования интересам и потребностям граждан. В связи с этим можно говорить о том, что экономической основой гражданского общества являются рыночная экономика, предпринимательство и частная собственность.

С точки зрения правовой науки гражданское общество прежде всего находит выражение в нормативном закреплении прав и свобод человека и гражданина.

Для права характерен дуализм правового статуса личности, которая выступает в соответствующих сферах либо как человек, либо как гражданин. Личность выступает как человек в экономической сфере (гражданское общество) и как гражданин - в политической сфере (политическая общность). Эта дуалистическая концепция, разделяющая личность на человека и гражданина и соответственно наделяющая личность правами человека и гражданина, воплощена в той либо иной степени в законодательстве всех без исключения стран.

Западные исследователи предлагают делить права и свободы на две группы:

основные права гражданина
основные права человека.

Отличие второй группы от первой состоит в том, что включаемые в нее права и свободы носят не позитивный, а естественный характер, а поэтому они в совокупности своей рассматриваются как некое надгосударственное установление, дарованное человеку свыше, помимо государства и права. Основные права человека не создаются государством, не нуждаются в его признании, не могут быть ограничены или вовсе ликвидированы им. Они присущи индивидууму как таковому. Они охраняют свободу не только от незаконного, но и от законного государственного принуждения. Такое понимание прав человека и гражданина легло в основу конституционного определения этого института.

В то же время основные права и свободы гражданина можно подразделить на три группы в зависимости от характера отношений, возникающих между индивидуумом и государством, а также между самими индивидуумами.

Во-первых, как физическое лицо личность наделяется определенными личными правами и свободами. Во-вторых, личность как член гражданского общества наделяется определенными социально-экономическими правами и свободами. В-третьих, личность как член политической общности наделяется определенными политическими правами и свободами.

Основным документом, декларирующим права и свободы человека на международном уровне является Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года. Ее главные положения, положенные в основу гарантируемых прав человека, сводятся к следующему.

Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства^[3].

Поэтому каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. Не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которой человек принадлежит, независимо от того, является ли эта территория независимой, подопечной, несамоуправляющейся, или как-либо иначе ограниченной в своем суверенитете^[4].

Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность^[5]. В соответствие с этим устанавливаются следующие принципы отношения к человеку:

никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии^[6];
никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращению и наказанию^[7];
никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию^[8].

Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности^[9]. В связи с этим устанавливаются гарантии прав человека в форме судебной и политической защиты. Она выражается в том, что:

все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона^[10];
все люди имеют право на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации и от какого бы то ни было подстрекательства к такой дискриминации^[11];
каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом^[12].
каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом^[13];
каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты^[14].

Принципы судебной и политической защиты прав человека подкрепляются следующими двумя положениями.

Никто не может быть осужден за преступление на основании совершения какого-либо деяния или за бездействие, которые во время их совершения не составляли преступления по национальным законам или по международному праву^[15].

Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое могло быть применено в то время, когда преступление было совершено^[16].

Также устанавливается принцип неприкосновенности личной и семейной жизни. В соответствие с ним никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию^[17]. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств.

Декларация провозглашает комплекс положений, связанных с правом проживания и передвижения человека.

Каждый человек имеет право свободно передвигаться и выбирать себе местожительство в пределах каждого государства, покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну^[18].

Каждый человек имеет право искать убежище от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем^[19]. Исключение представляют случаи преследования, основанного на совершении неполитического преступления или деяния, противоречащего целям и принципам Организации Объединенных Наций.

Так как проживание человека на определенной территории и его передвижение непосредственно связано со статусом гражданства, то Декларация определяет следующие принципы гражданства. Каждый человек имеет право на гражданство. Никто не может быть произвольно лишен своего гражданства или права и сменить свое гражданство^[20].

Декларация провозглашает комплекс социальных и экономических прав, которые должны принадлежать каждому человеку.

Декларация указывает, что каждый человек, как член общества, имеет право на социальное обеспечение и осуществление необходимых для поддержания его достоинства и свободного развития личности прав в экономической, социальной и культурной областях^[21].

Каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими. Никто не должен быть произвольно лишен своего имущества^[22].

Декларация также провозглашает принцип, в соответствие с которым семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства^[23].

В связи с ним устанавливается, что мужчины и женщины, достигшие совершеннолетия, имеют право без всяких ограничений по признаку расы, национальности или религии вступать в брак и основывать семью. Они пользуются одинаковыми правами в отношении вступления в брак, во время состояния в браке и во время его расторжения. Брак может быть заключен только при свободном и полном согласии обеих вступающих в брак сторон^[24].

Материнство и младенчество дают право на особое попечение и помощь. При этом все дети, родившиеся в браке или вне брака, должны пользоваться одинаковой социальной защитой^[25].

Каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда и на защиту от безработицы^[26].

В соответствие с этим каждый работающий имеет право на справедливое и удовлетворительное вознаграждение, обеспечивающее достойное человека существование для него самого и его семьи, и дополняемое, при необходимости, другими средствами социального обеспечения.

Поэтому каждый человек имеет право на:

равную оплату за равный труд (недопустима дискриминация в вопросе оплаты труда)^[27];
отдых и досуг, включая право на разумное ограничение рабочего дня и на оплачиваемый периодический отпуск^[28];
такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, которые необходимы для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи^[29];
обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам^[30].

Каждый человек имеет право на образование^[31]. Этот принцип конкретизируется нормами Декларации так.

Образование должно быть бесплатным по меньшей мере в том, что касается начального и общего образования. Начальное образование должно быть обязательным. Техническое и профессиональное образование должно быть общедоступным. Высшее образование должно быть одинаково доступным для всех на основе способностей каждого^[32].

Образование должно быть направлено к полному развитию человеческой личности и к увеличению уважения к правам человека и основным свободам. Образование должно содействовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми народами, расовыми и религиозными группами и должно содействовать деятельности по поддержанию мира^[33].

Каждый человек имеет право свободно участвовать в культурной жизни общества, наслаждаться искусством, участвовать в научном прогрессе и пользоваться его благами^[34]. В связи с этим каждый человек имеет право на защиту его моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов, автором которых он является.

Декларация провозглашает комплекс политических прав, которые должны принадлежать каждому человеку.

Во-первых, это права человека в сфере социально-политических отношений.

Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных порядков^[35].

Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их. Это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ^[36].

Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций. Никто не может быть принуждаем вступать в какую-либо ассоциацию^[37]. Каждый человек имеет право создавать профессиональные союзы и входить в профессиональные союзы для защиты своих интересов^[38].

Во-вторых, это права человека в отношениях с государственной властью и органами, ее олицетворяющими.

Декларация, исходя из принципа народного суверенитета утверждает, что воля народа должна быть основой власти правительства. Эта воля должна находить себе выражение в периодических и нефальсифицированных выборах, которые должны проводиться при всеобщем и равном избирательном праве, путем тайного голосования или же посредством других равнозначных форм, обеспечивающих свободу голосования^[39].

Помимо этого, за каждым человеком закреплено право принимать участие в управлении своей страной непосредственно или через посредство свободно избранных представителей, а также право равного доступа к государственной службе в своей стране^[40].

Так нормами международного права определены права и свободы человека, соблюдения и гарантий которых должны придерживаться государственная власть и общество.

При этом Декларация утверждает, что каждый человек имеет право на социальный и международный порядок, при котором права и свободы, изложенные в Декларации, могут быть полностью осуществлены^[41].

В то же время, человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности^[42]. Однако, в осуществлении своих прав и свобод каждый человек может подвергаться только таким ограничениям, которые установлены законом исключительно с целью обеспечения признания и уважения прав и свобод других людей и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Определение прав человека является основой определения сущности гражданского общества.

3. Практическое значение соотношения права и закона

3.1. Соотношение права и закона

Разграничение права и закона – не просто методологический прием, необходимый для уяснения их сущности. Оно имеет глубокий гуманистический смысл, ибо позволяет констатировать, что право как содержание закона выступает критерием его качества. Благодаря праву мы имеем возможность отличать законы правовые от неправовых, справедливые от несправедливых, гуманные от негуманных.

Юридический закон – это нормативный акт, принятый высшим органом государственной власти и обладающий высшей юридической силой. Если закон соответствует праву, то он обретает силу устрашающей санкции. Но и такие санкции – запретительные, устрашающие, карательные – всегда, даже в периоды смут (междоусобиц, местнического самочинства, передела собственности, массовых грабежей, погромов и т.д.), должны опираться на права личности на жизнь, собственность, благополучие.

Основой и источником юридического закона служит право. Поэтому действие закона носит всеобщий характер, распространяется на каждого. Не должен закон делить людей на «юпитеров» и «быков», как и не должно быть, говоря словами Ж.-Ж. Руссо, «всеобщего равенства в бесправии». Иначе закон становится антиправовым, что неизбежно порождает атмосферу верноподданничества, угодничества, конформизма, «телефонного права». В таких случаях закон и право несовместимы.

Для понимания соотношения права и закона важное значение имеет учет степени социокультурной политико-правовой развитости не только общества и государства, но и личности, ибо право и законы не существуют вне человека. Судить о развитости личности позволяют юридические права-свободы: совести, слова, собственности, личной неприкосновенности, передвижения и др. В соответствии с взаимосвязью человека и его прав должно реализовываться законотворчество.

Таким образом, право выступает «духом» закона, его глубинной сущностью.

Именно право посредством закона содействует установлению и охране правопорядка. В этом отношении очень важную сторону взаимодействия права и закона подметил И. А. Ильин, подчеркнув, что через правопорядок осуществляется «взаимное духовное признание» права и закона^[43]. Если закон отражает и защищает право, то право торжествует в реальной действительности как правопорядок, правовая культура, правосознание. Подчиняться закону, быть законопослушным гражданином – значит согласиться признать правоту этого закона. Если цели и достоинства права находятся в полном согласии с субъектом права и если они отражены в действующем законе, то формируются эффективные правоотношения.

«В основе всякого правоотношения лежит троякое признание права, дважды осуществленное. Во-первых, каждый из субъектов, вступая в правоотношение, признает право как основу отношения, как форму жизни, как объективно значащую идею. Во-вторых, каждый из субъектов признает свою духовность, т.е. его достоинство и свою автономию как правотворящую силу. В-третьих, каждый из субъектов признает духовность другого субъекта, т.е. его достоинство и его автономию как силу, способную к творчеству»^[44].

Юридический закон – многоаспектный и противоречивый феномен. Порой он бывает «дурным» или несправедливым. Природа закона двойственна: через него действуют и тот, кто его дает, и тот, кто его принимает. Другими словами, закон одновременно есть и законодательство, и законоположение.

Закон всегда направлен на «доброе», а обращен к «недоброй», «греховной» природе человека, стремящейся нарушить правила общежития, права другого человека. Противоречиво и аксиологическое содержание закона, так как юридические нормы – это не вечные ценности, они постоянно меняются, иногда на противоположные.

Наконец, за кон непременно имеет в виду противоборствующие стремления, которые он связывает и «укрощает». Но он никогда не указывает, как совершать конкретные действия, а лишь ставит им пределы.

Однако жизнь в ее полноте законом не охватывается и законом не создается. Так, закону неподвластно творчество. Оно ускользает от всякой нормы, потому что оно индивидуально, неповторимо ни на уровне личности, ни на уровне социума.

Закон «не животворит», он лишь помогает создавать условия для творчества. Вот почему так велика роль специфической правовой деятельности избранных представителейнарода – правотворчества и законотворчества.

И еще один важный аспект: законы – это достояние цивилизации и культуры. По их содержанию, строгости, справедливости мы оцениваем уровень цивилизованности общества, степень развития его культуры. Как утверждал Б. П. Вышеславцев (1877–1954), «закон есть основная святыня всего античного мира, основной принцип дохристианской и нехристианской этики: жизнь в законе, праве и государстве есть совершенная жизнь≫^[45].

Исторический опыт человечества подтверждает: действенность закона покоится на авторитете права, а авторитет права – на действующем законе. В этой взаимосвязи важная роль принадлежит государству, обладающему правовыми полномочиями, которые позволяют ему выступать силой права. Понятие «сила права» отражает важные свойства права: быть объективной реальностью, обладать способностью к действию, устанавливать правопорядок, содействовать формированию общественных отношений.

Сила права имеет и другой смысл, когда рассматривается как выражение воли социального субъекта. Важно отметить, что речь идет не о проявлении воли, а именно о выражении воли как способности социального субъекта реализовать право в действительность. Эта способность не является чисто правовой. Она включает психологическую составляющую – настойчивость, непоколебимость, решительность; нравственную – честность, неподкупность, обязательность; социальную – справедливость, законопослушание, исполнительность, ответственность и др. Именно поэтому право, опираясь на наличные объективные социоэкономические и социокультурные условия, способно стать силой.

Право как сила обретает жизнь через юридические законы и государственную власть. В этом аспекте саму власть следует понимать как силу, санкционированную правом. В настоящее время перед нашим обществом стоит задача создания правового государства. Это как раз и означает иметь государство как силу, которая санкционируется правом, а также иметь право, которое существует только в законах, носящих, в свою очередь, правовой характер.

Зачастую силу права усматривают в принуждении. Безусловно, принуждение присутствует при воплощении права, и именно принуждение чаще всего «лежит на поверхности» юридического закона. В то же время принудительность закона бывает разной. Это зависит, прежде всего, от власти. История человечества свидетельствует о том, что государственная власть, выступающая как сила принуждения, сама может быть правовой и неправовой.

Юристы и философы тщательно исследуют феномен правового принуждения, его основные характеристики (обоснованность, реальность, законность, справедливость) и формы (проверка документов, административное задержание, привод, обыск и пр.).

Неправовая сила принуждения государственной власти проявляется в неправовых законах. Российская правовая действительность знает и иную форму неправового принуждения: когда формально законы выступают как правовые, но государственная власть игнорируют их, а то и открыто нарушает.

Таким образом, действенность государственной власти во многом определяется тем, чтo собою представляет государство – и как субъект власти, и как субъект права. Государство – юридическое лицо, но не простое, а по социальному предназначению существующее ради граждан и через граждан. Следовательно, оно имеет не частно-правовой, а публично-правовой характер и призвано употребить власть на то, чтобы посредством юридических законов создать правовые условия для граждан, обеспечить правопорядок в обществе. Правовое государство обязано через силу права дать человеку возможность не только жить, но жить достойно.

3.2. Значение закона в романо-германской правовой семье

В романо-германской правовой семье различным источникам права придается одинаковое значение. В системе источников права этой семьи главное место занимает закон.

Во всех странах романо-германской правовой семьи есть писаные конституции, за нормами которых признается высший юридический авторитет. Этот авторитет проявляется и в установлении большинством государств судебного контроля за конституционностью обычных законов. Конституции разграничивают правотворческую компетенцию различных государственных органов и в соответствии с этой компетенцией проводят дифференциацию различных источников права.

Европейская юридическая доктрина и законодательная практика различают три разновидности обычного закона: кодексы, специальные законы (текущее законодательство) и сводные тексты норм.

Рассмотрим в сравнительном плане систему источников права двух стран – Франции и Германии. Напомним, что французское право, с одной стороны, и германское – с другой, послужили той моделью, на основании которой внутри романо-германской правовой семьи выделяют две правовые группы: романскую, куда входят также Бельгия, Люксембург, Голландия, Италия, Португалия, Испания, и германскую, включающую также Австрию, Швейцарию и некоторые другие страны.

Франция прошла длительную правовую историю, и в основе ее современной системы источников права до сих пор лежат кодексы наполеоновской эпохи. Общепризнано, что, несмотря на многочисленные поправки, кодексы эти устарели, а в современный этап своего правового развития (его начало можно датировать серединой XX в.) страна вступила с огромной массой правовых актов, лежавших за пределами традиционной кодификации.

Основным направлением упорядочения этого массива правовых актов Франции стала разработка кодексов по типу отраслевых сборников, включающих как законодательные, так и подзаконные акты. Некоторые из них охватывают комплекс мер, относящихся к двум или нескольким отраслям права, но регулирующих отношения в конкретной области промышленности, хозяйства или культуры.

Начиная с 1950-х гг. принято несколько десятков таких кодексов, которые по своей правовой природе являются актами консолидации действующего права. Французские юристы отмечают два момента, отличающих эти кодексы от наполеоновских кодификаций.

Во-первых, эти кодексы не преследуют цели «переосмыслить» совокупность норм той или иной отрасли права, а направлены на логическую перегруппировку уже принятых законодательных актов и регламентов. Уже эта новая кодификационная форма ослабила принцип верховенства законов-кодексов в его традиционном понимании.

Во-вторых, по престижу закона нанесла удар Конституция 1958 г., перевернувшая «классическое» распределение компетенции между законодательной и исполнительной властью. Конституция перечислила круг вопросов, входящих в компетенцию парламента, и тем самым ограничила сферу его законодательной деятельности. И наоборот, компетенция правительственной власти существенно расширилась, соответственно возросли удельный вес и значение ее актов в системе источников права.

В Основном законе государства не определена система регламентарных актов, однако на практике существуют следующие виды актов исполнительной власти, соответствующие внутренней иерархии публичной власти: ордонансы, декреты, решения, постановления, циркуляры, инструкции, уведомления. Важна роль ордонансов, на их примере особенно отчетливо прослеживается тенденция размывания различий между правовой силой закона и регламентарных актов.

В Германии, как и во Франции, костяком, основой действующего права являются кодексы. Как и во Франции, они стары, неоднократно изменялись, в частности после Второй мировой войны, когда из них были исключены новеллы, внесенные во времена нацизма. Однако значительная часть изменений в праве Германии по сравнению с довоенным временем, в том числе с периодом Веймарской республики, внесена не через кодексы, а с помощью специальных законов, регламентирующих различные сферы жизни общества.

В отличие от Франции Основной закон ФРГ 1949 г. не признает за исполнительной властью право на автономную регламентарную власть и запрещает практику декретов-законов. Правительственные и иные подзаконные акты в Германии Могут быть изданы только в рамках исполнения законов, хотя на практике встречались исключения из этого правила. Германия не знает консолидированных кодексов «нового типа», подобных тем, которые так распространены во Франции.

Система источников права в Германии – и здесь еще одно отличие от французской системы – отражает федеральный характер государственного устройства страны. Каждая из земель в составе Германии имеет свое законодательство. Это усложняющий систему источников права фактор.

Федеральное право имеет приоритет над правом земель (ст. 31 Основного закона Германии 1949 г.). Однако, с одной стороны, земли участвуют через бундесрат в федеральном нормотворчестве, а с другой – законодательная компетенция федерации ограничена определенными рамками. Так, по Основному закону, вопросы, не отнесенные к исключительной или совместно действующей законодательной компетенции федерации, остаются в компетенции земель (ст. 70-74 Конституции Германии). В целом, однако, действует правило, согласно которому в случае расхождения федерального закона и закона земли превалирует первый.

Согласно ст. 25 Конституции Германии 1949 г., «общие нормы международного права являются составной частью права федерации. Они имеют преимущество перед законом и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории». Влияние международного права отражено в праве Германии значительно более четко, чем во Франции, где оно также признается, но выражено Конституцией в значительно более умеренной форме, ибо Конституция говорит (ст. 55) не о нормах международного права, а о «договорах или соглашениях, должным образом ратифицированных или одобренных».

Таким образом, нетрудно увидеть, что принадлежность права разных стран к одной и той же крупной правовой системе (или семье) отнюдь не исключает весьма существенных различий между национальными правовыми системами.

Исходя из того что одной из самых характерных общих черт романо-германской правовой семьи является кодификационный характер права, а сами кодексы занимают особое место среди источников права, проиллюстрируем эти специфические особенности на примере кодексов.

Гражданские кодексы. При ближайшем рассмотрении выясняется, что гражданские кодексы в странах романо-германской правовой семьи существенно различаются. Одно из наиболее значительных различий определяется наличием или отсутствием Общей части. Таковая имеется в Германском гражданском уложении 1896 г. (ГГУ); она содержит положения, применяемые ко всем институтам гражданского права. В классическом Французском гражданском кодексе Общей части практически нет, а имеется лишь краткий Вводный титул об опубликовании, действии и применении законов вообще, который выдержан в значительно более широком аспекте, чем гражданско-правовой аспект. Его нормы носят скорее конституционный характер. В ГГУ, напротив, таких норм нет.

1. Французский гражданский кодекс 1804 г. состоит из трех книг:

I. О лицах.

II. Об имуществах и различных видоизменениях собственности.

III. О различных способах, которыми приобретается собственность.

Книга первая включает семейное право. Французской модели следуют Гражданские кодексы Бельгии, Люксембурга, с некоторыми исключениями – Испанский гражданский кодекс.

2. Германское гражданское уложение 1896 г. содержит пять книг:

I. Общая часть.

II. Обязательственное право.

III. Вещное право.

IV. Семейное право.

V. Наследственное право.

Для структурного построения ГГУ характерна классическая пандектная система. Ее главным достоинством является выделение Общей части, нормы которой распространяют свое действие на все остальные разделы. Эта система отличается от традиционной для римского права институциональной системы, берущей свое начало от системы изложения «Институций» римского юриста Гая, согласно которой в основном построен Гражданский кодекс Франции. Пандектная система стала характерной именно для германского частного права.

Норма права в ГГУ, как правило, более абстрактна, чем во Французском кодексе, а для Уложения в целом характерны логическая последовательность, переход от общих к более частным положениям. Однако в отличие от Кодекса Наполеона язык ГГУ чрезмерно профессионален и труден для усвоения. По модели ГГУ построены Греческий, Португальский и Японский гражданские кодексы.

ГГУ является образцом кодификации частного права и законодательной техники, а также краеугольным камнем германской правовой системы.

3, Швейцарская кодификация гражданского права приняла форму не одного, а двух кодексов – Швейцарского гражданского кодекса (1907 г.) и Швейцарского обязательственного закона (1911–1936 гг.).

Гражданский кодекс состоит из четырех книг:

I. Субъекты права – лица физические и юридические.

II. Семейное право.

III. Наследственное право.

IV. Право собственности.

Им предшествует Вводный титул.

Обязательственный закон рассматривается как пятая книга Кодекса, но имеет автономную структуру. Он состоит из пяти частей:

I. Общие положения об обязательствах.

II. Отдельные виды обязательств.

III. Торговые товарищества.

IV. Торговая регистрация, право на фирму, торговое счетоводство.

V. Ценные бумаги.

Кодекс не имеет Общей части, и положения общего характера сконцентрированы главным образом в книге I Обязательственного ткона. По стилю оба акта не столь абстрактны и систематичны, как ГГУ, и написаны более простым языком.

4. Австрийский гражданский кодекс 1811 г. – один из первых кодексов в романо-германской правовой семье. Он отличается несколько громоздкой организацией – разделен на Вводный титул и три части. Во Вводном титуле даны определение предмета гражданского права, правила толкования, соотношение с обычным правом, статус ное право и другие правовые нормы. В первой части изложены «права ниц», включая семейное право. Вторая часть посвящена вещному праву. В третьей части собраны положения, общие для прав лиц и вещного права. Она носит смешанный характер.

Австрийское гражданское уложение, созданное в 1811 г., т.е. почти одновременно с Французским гражданским кодексом, но в стране, где до утверждения капиталистических отношений было еще весьма далеко, а у власти стояли феодально-монархические круги, представляет собой весьма своеобразное явление, где отдельные прогрессивные для того времени положения (например, признание естественного права) переплетаются с нормами старого обычного права. Понадобилось много последующих дополнений, изменений, реформ, для того чтобы приспособить этот Кодекс к потребностям современного общества. Однако он действует до сих пор.

Итальянский гражданский кодекс 1942 г. Один из последних по времени гражданских кодексов в романо-германской правовой семье – Итальянский. Он ближе к Французскому кодексу, чем к Германскому. Кроме того, он испытал существенное влияние Швейцарского обязательственного закона.

Итальянский гражданский кодекс разделен на шесть книг:

I. О лицах и семье.

II. Наследование.

III. Вещное право.

IV. Обязательственное право.

Пятая книга, озаглавленная «Труд», – существенная новелла. В других кодексах трудовые отношения если и рассматривались, то и общем ракурсе отношений найма. Итальянский же кодекс регламентирует профессиональную деятельность и различные формы трудовых договоров, но одновременно и не очень логично включает в эту книгу то, что принято называть правом товарищества и относить скорее к торговому праву, чем к труду.

Шестая книга Кодекса посвящена охране прав, включая положения, касающиеся регистрации земли и других имущественных сделок залога, давности.

Торговые кодексы. По-разному решается национальными правовыми системами и вопрос о соотношении гражданского и торгового права и соответственно Гражданского и Торгового кодексов.

В большинстве стран романо-германской правовой семьи имеется отдельный Торговый кодекс: во Франции (1807 г.), в Бельгии (1807 г.), Люксембурге (1807 г.), Испании (1829 г.; перераб. – 1885 г.), Португалии (1833 г.; перераб. – 1888 г.), Нидерландах (1838 г.), Австрии (1862 г.), Лихтенштейне (1865 г.), Германии (1897 г.), в Турции (1956 г.).

Вместе с тем известны и исключения. Так, Швейцария отвергла идею отдельного торгового кодекса и соответствующие положения сосредоточила в обязательственном законе. Италия включила ранее действовавший Торговый кодекс (1882 г.) в новый Гражданский кодекс 1942 г. В Нидерландах в процессе недавней кодификации также пришли к выводу о нецелесообразности отдельного торгового кодекса.

Не пытаясь детально рассматривать содержание торговых кодексов всех стран романо-германской правовой семьи, приведем некоторые примеры, поясняющие существование структурных различий. Например, страхование не регулируется Торговыми кодексами Франции, Австрии и Германии, но получило отражение в Кодексах Бельгии, Нидерландов, Испании, Португалии и Турции. Германский торговый кодекс содержит детальное положение о торговой купле-продаже, которое отсутствует в Бельгийском и Нидерландском кодексах. Банкротство отражено в Кодексах Франции, Бельгии, Испании, а в Нидерландах, Германии, Австрии и Турции признание торговца несостоятельным регулируется особым законом. Кроме того, во французском праве понятие несостоятельности применимо только к торговцам, а в германском праве – ко всем субъектам торгового права. В некоторых странах (во Франции, в Бельгии, в отдельных кантонах Швейцарии) действуют особые суды по торговым делам; в других же странах такого разделения вообще не существует или в обычных судах имеются торговые отделы. В отличие от Кодексов Нидерландов, Германии и Турции Французский и Бельгийский кодексы регулируют процедуру торговых операций.

Промышленная собственность – патенты, промышленные образцы, товарные знаки в Германии и Швейцарии, наряду с авторским правом, включены в гражданское право. Во Франции же авторское право считается частью гражданского (хотя оно и не регулируется Гражданским кодексом), а патент и товарные знаки относят к промышленной собственности, лежащей в сфере торгового права. Нечестная конкуренция и антитрестовские законы рассматриваются в германском и французском праве как тесно связанные на практике с торговым правом.

Таким образом, в большинстве стран романо-германской правовой семьи торговое право доминирует как особая отрасль права. Причем даже в тех странах, где принята однородная система кодификации (например, в Италии, Швейцарии), в юридической литературе и в учебных курсах торговое право все же рассматривается как отдельная отрасль права.

3.3. Значение закона в англо-американской правовой семье

В отличие от стран романо-германской правовой семьи, где основным источником права является введенный в действие закон, в странах англосаксонской правовой семьи основным источником права служит норма, сформулированная судьями и выраженная в судебных прецедентах.

В англо-американской правовой семье следует различать две группы: английского права и связанного с ним по своему происхождению права США.

В группу английского права входят наряду с Англией Северная Ирландия, Канада (кроме Квебека), Австралия, Новая Зеландия, а также право бывших колоний Британской империи (в настоящее время 36 государств являются членами Содружества).

Вторую группу образует право США, которое, имея своим источником английское общее право, в настоящее время является вполне самостоятельным.

Правовая семья общего права, как и римское право, развивалась по принципу «ibi jus ibi remedium» (право там, где есть защита), поэтому, несмотря на все попытки кодификации (И. Бентам и др.), английское общее право, дополненное и усовершенствованное положениями «права справедливости», в основе своей является прецедентным правом, созданным судами. Это не исключает возрастания роли статутного (законодательного) права.

Таким образом, английское право обрело как бы тройную структуру: общее право – основной источник, право справедливости, дополняющее и корректирующее этот основной источник, и статутное право – писаное право парламентского происхождения.

С учетом правила прецедента такой подход делает нормы общего права более гибкими и менее абстрактными, чем нормы права романо-германских систем, но и одновременно более казуистическими и менее определенными. В Англии благодаря общему праву и правилу прецедента различение права и закона носит несколько иной и одновременно более ярко выраженный характер, чем различение права и закона на континенте.

Структура права в англосаксонской правовой семье (деление на отрасли и институты права), сама концепция права, система источников права, юридический язык совершенно иные, чем в правовых системах романо-германской правовой семьи.

За многовековую деятельность законодательного органа – парламента – общее число принятых им актов занимает около 50 увесистых томов (более 3 тыс. актов). Закон формировался под воздействием требований судебной практики, которая диктовала определенную структуру, характер изложения норм. Отсюда казуистический стиль законодательной техники. Рост числа законов обострил проблему систематизации. Она решается путем консолидации – соединения законодательных положений по одному вопросу в единый акт.

В Великобритании в отличие от романо-германских правовых систем исполнительные органы были изначально лишены полномочий принимать акты «во исполнение закона». Для того чтобы издать подобный акт, исполнительный орган должен был быть наделен соответствующим полномочием statutory powers, которое делегирует ему парламент. Поэтому нормотворчество исполнительных органов именуется делегированным.

Пожалуй, ни в одной стране проблема соотношения закона и судебной практики не приобрела такого специфического характера, как в Англии.

На первый взгляд эта проблема решается просто: действуют правила, согласно которым закон может отменить прецедент, а при коллизии закона и прецедента приоритет отдается первому. Однако действительность намного сложнее, ибо велика роль судебного толкования закона, правила, согласно которому правоприменительный орган связан не только самим текстом закона, но и тем его толкованием, которое дано ему в предшествующих судебных решениях, именуемых прецедентами толкования.

Законодательство как источник права находится в менее выгодном положении в том смысле, что акт парламента требует судейских толкований, которые сами становятся судебными прецедентами. Поэтому было бы упрощением относиться к парламентскому законодательству как к источнику права, стоящему выше прецедента.

Таким образом, английский суд наделен широкими возможностями усмотрения в отношении статутного права. Эти возможности еще более возрастают, если от законодательной части статутного права обратиться к его подзаконной части. Что касается делегированного законодательства, то суд официально имеет право отмены акта, признав его ultra vires. В отношении остальных исполнительных актов суд может отменять их и не обращаясь к доктрине ultra vires по самым разным основаниям.

Законодательство как источник права постепенно занимает более важное, чем ранее, место в правовой системе стран англо-американской правовой семьи общего права. Возрастает роль закона, заметное воздействие оказывает международное европейское право. Меняются правовые концепции и подходы английских юристов к правотворчеству и правоприменению. Несмотря на быстрое развитие законодательства, за последние полтора века сохраняется принцип, согласно которому норма закона приобретает реальный смысл после применения ее в суде. Поэтому прецедент продолжает играть в английском праве главенствующую роль. Наличие судебного прецедента реально ставит в один ряд законодательную, исполнительную и судебную власть, каждая из которых уполномочена принимать акты, служащие источниками права.

Для стран правовой семьи общего права не характерна кодификация. Даже если и имеются кодексы, они носят иной характер, чем кодексы стран романо-германской правовой семьи. Так, во многих штатах США существуют гражданские и гражданские процессуальные кодексы, но они представляют собой результат консолидации права, что и отличает их от европейских кодексов.

В целом в США сложилась дуалистическая система, сходная с английской: прецедентное право во взаимодействии с законодательным. В Англии и США одна и та же общая концепция права и его роли; в обеих странах существует в общем одно и то же деление права, используются одни и те же понятия и трактовка нормы права. Нормы, выработанные законодателем, фактически входят в систему американского права лишь после того, как они будут неоднократно применены и истолкованы судами, когда можно будет ссылаться не на сами нормы, а на судебные решения, их применившие.

В то же время структурные различия между американским и английским правом.

Одно из таких различий, причем весьма существенное, связано с федеральной структурой США. Штаты, входящие в состав США, наделены весьма широкой компетенцией, в пределах которой они создают свое законодательство и свою систему прецедентного права. В связи с этим можно сказать, что в США существует 51 система права – 50 в штатах и одна федеральная.

Законодательство штатов во многих отношениях различно в разных штатах. Так, в одних установлен режим общности имущества супругов, в других – раздельности; различны основания развода, меры уголовного наказания за одно и то же деяние и т.д. Все это делает правовую систему США более сложной и запутанной, чем английская.

Статутное право, которое охватывает правовые нормы, устанавливаемые законодательными органами. На протяжении всей истории существования американского государства конгресс США и законодательные органы штатов играли активную роль в создании правовых норм, регулирующих различные аспекты жизни общества. Это значительно дополняло свод норм, создаваемых судебными прецедентами.

Среди федеральных законов центральное место занимает Конституция США. Это не такой закон, как все другие. Закон обычно рассматривается в странах общего права как нечто чуждое общему праву, способное только вносить в право некоторые дополнения и уточнения. Конституцию США нельзя рассматривать под таким углом зрения. Она – Основной закон, и можно считать, что само общее право черпает в ней свою силу в соответствии с идеями школы естественного права, господствовавшими в 1787 г.

Конституция США – выражение общественного договора, который объединяет граждан, и легитимации власти. Она – Основной закон, определяющий сами устои общества. Нельзя рассматривать ее на том же уровне, что и другие законы, которые направлены на дополнение или уточнение права судебной практики и формируют некоторые частные нормы. Конституция США, господствующая над корпусом общего права, – закон романского типа, который не преследует непосредственную цель рассмотрения споров, а устанавливает нормы общего характера об организации и поведении администрации.

Конституция – это верховный закон страны. Она является высшим авторитетом. Ни один человек, ни одна ветвь власти – ни Президент, ни конгресс, ни полицейский на перекрестке – не имеют права игнорировать Конституцию; ее текст и ее правила – закон. Суды являются проводниками Конституции. Они обладают правом подвергать проверке неконституционные действия с целью объявить их недействительными и не имеющими силы.

Однако толкование законов и практики их применения определялось нормами общего права. То есть верховенство судебного прецедента было и остается одним из основополагающих принципов американской правовой системы.

В период после Второй мировой войны роль и масштабы законодательного правотворчества существенно возросли. Нормативные акты конгресса США и законодательных органов штатов охватывают очень широкий круг политических и социально-экономических проблем.

Систематизация и кодификация законодательства проводятся как в штатах, так и на федеральном уровне. Имеются три официальных издания федеральных законов. Полностью тексты законов публикуются только в двух из них. Первое издание выходит периодически в виде сборника. В нем в хронологическом порядке публикуются тексты законов, принятых конгрессом США, международных соглашений и договоров, ратифицированных Соединенными Штатами, а также некоторые наиболее важные нормативные акты органов исполнительной власти. Во втором издании содержатся несброшюрованные оттиски законов, которые нумеруются и публикуются по мере их принятия в конгрессе США. И наконец, третьим изданием федеральных законодательных актов является Свод законов США (United States Code Annotated), в котором положения одного и того же нормативного акта изложены в различных главах и разделах в зависимости от предмета правового регулирования.

Нормативные правовые акты органов исполнительной власти представляют собой особый постоянно возрастающий по своему значению источник американского права. Основой такого направления деятельности федерального аппарата управления являются полномочия, делегируемые органам исполнительной власти законодательными органами. На практике административные акты (приказы, правила, директивы, инструкции), принимаемые с целью конкретизации и детализации законов, во многих случаях их подменяют.

Это новое право (Administrative Law) носит полуадминистративный-полусудебный характер, как и прежнее право справедливости, но оно выработано и применяется органами, функционирующими под контролем традиционных судов.

Таким образом, законодательство в правовой системе США имеет большой удельный вес и более значимо, чем статутное право в Англии. Это связано, прежде всего с наличием писаной конституции, а точнее, целой системы конституций. Как отмечалось выше, штатам предоставлена достаточно широкая законодательная компетенция и они активно пользуются ею. Отсюда значительный по масштабам массив законодательства – статутного права на уровне американских штатов.

Централизация, которой характеризуется развитие американской федерации, привела к значительному увеличению объема федерального законодательства, а также к росту нормотворчества высших звеньев исполнительной власти: президента, федеральных служб и т.д.

В статутном праве США встречается немало кодексов, которых не знает английское право. В нескольких штатах действуют гражданские кодексы, в 25 – гражданско-процессуальные, во всех штатах – уголовные, в некоторых – уголовно-процессуальные. Но за исключением штатов французского происхождения, упоминавшихся выше, во всех остальных кодексы отнюдь не напоминают европейские. В кодексах видят плод консолидации, более или менее удачной, а не основу для выработки и развития нового права, как в странах романо-германской правовой семьи. Презюмируется, что законодатель хотел воспроизвести в кодексе прежние нормы, созданные практикой.

Особой формой кодификации в США стало создание так называемых единообразных законов и кодексов, цель которых – установить возможное единство в тех странах общего права, где это особенно необходимо. Подготовку проектов таких законов и кодексов осуществляет Общенациональная комиссия представителей всех штатов совместно с американским Институтом права и Американской ассоциацией адвокатов. Для того чтобы проект стал законом, он должен быть принят в качестве такового штатами.

Среди такого рода кодексов первым и наиболее известным является Единообразный торговый кодекс (ЕТК), который был официально одобрен в 1962 г. ЕТК состоит из девяти основных разделов, расположенных в такой последовательности:

общие положения;
продажа;
торговые бумаги;
банковские депозиты и инкассовые операции;
аккредитивы;
комплексное учреждение;
складские свидетельства, коносаменты и другие товарораспорядительные документы;
инвестиционные ценные бумаги;
обеспечение сделок.

ЕТК не охватывает все торговое право, но то, что вошло в него, регламентировано достаточно детально, особенно нормы о продаже товаров, об оборотных документах, обеспечении сделок. Нетрудно понять, почему в первую очередь обратились к унифицированной кодификации торгового права. Интересы бизнеса, делового мира страны предопределили как основное направление унификации частного права, так и содержание Кодекса. Кодекс в настоящее время принят во всех штатах, кроме Луизианы.

Заключение

Законы общества и государства часто рассматриваются как тождественные. Однако это не так, поскольку они имеют совершенно разную природу: законы общества объективны, формируются как результат действий больших масс людей, не зависят от индивидуального сознания человека по характеру, но зависят от него при возникновении, так как каждый человек преследует свои цели, направляет усилия на их реализацию. Однако эти цели совпадают или не совпадают. В результате возникают и повторяются явления, как правило, независящие от одного, отдельно взятого человека.

Можно выделить следующие характерные признаки этого вида нормативно-правового акта.

Список использованной литературы

Алексеев С.С. Общая теория права. В 2-х тт. – М.: Юрид. Лит., 1982
Батиев Л.В. О соотношени и понятий "закон" и "право" в европейской правовой мысли от античности до Нового времени. // Научные труды РАЮН. Выпуск 14: в 2-х томах. Том 1. М., 2014.
Денисенко В.В. Легитимность современного права: рациональность или суггестия? // История государства и права. 2015. № 2.
Жуков В.Н. Позитивизм, социология, психология: история возникновения психолого-социологической школы права в России. // Государство и право. 2014. № 11.
Завьялов Ю.С., Галкин И.В. Феноменология и познание права. // Государство и право. 2015. № 2.
Кудрявцев, В. Н. О правопонимании и законности / В. Н. Кудрявцев // Государство и право. 1994. № 3.
Леусенко Д.А. История становления и развития интегративного понимания права в России во 2-й пол. XIX — нач. XX в. Первый (интегративно-генетический) этап // История государства и права. 2015. № 3.
Лиска О.М. Правопонимание в контексте идей о законе и правовом обычае в отечественной юридической мысли второй половины XIX — начала ХХ в. // История государства и права. 2014. № 15.
Лукашева Е.А. Мифологизация политической и правовой жизни: монография. – М., 2015.
Лукьянова Е.С. Теория права и государства. Введение в естественно-правовой курс: уч. пос. – М., 2011.
Мальцев, Г. В. Развитие права: к единению с разумом и наукой. – М., 2005.
Нерсесянц, В. С. Право и закон: их различие и соотношение / В. С. Нерсесянц // Вопросы философии. – 1988. – № 5.
Общая теория права и государства / под ред. Лазарева В.В. – М., 2013
Общая теория государства и права. В 2-х тт. Т. 2 Теория права / под ред. Марченко М.Н. – М.: Зерцало, 2012
Поленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. – М., 2006
Поленина С. В. Размягчение права как основная тенденция его современного развития и обусловленные этим последствия в области прав человека. // Государство и право. 2015. № 3.
Полянина А.К. Идея автономии личности в воззрениях российских правоведов и философов второй половиныXIX– начала XX в. // История государства и права. 2014. № 21.
Ралько О.В. К вопросу о правовом законе и понятии правовой государственности // Государственная власть и местное самоуправление. 2010. № 12.
Скоробогатов А.В. Правопонимание как философско-правовая категория. // История государства и права. 2015. № 7.
Тихомиров Ю.А. и др. Социальная концепция права: новый подход. // Журнал российского права. 2014. № 8.

Теория государства и права / под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. М., 1997. С. 233. ↑
Соловьев Э. Ю. Прошлое толкует нас. М., 1991. С. 404; Его же. Категорический императив нравственности и права. М., 2005. С. 165 и др. ↑
статья 1 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 2 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 3 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 4 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 5 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 9 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 6 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 7 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 7 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 8 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 10 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 11 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 11 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 11 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 12 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 13 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 14 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 15 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 22 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 17 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 16 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 16 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 25 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 23 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 23 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 24 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 25 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 25 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 26 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 26 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 26 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 27 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 18 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 19 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 20 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 23 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 21 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 21 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 22 Всеобщей декларации прав человека ↑
статья 29 Всеобщей декларации прав человека ↑
Ильин И. А. О сущности правосознания // Ильин И. А. Соч. в 10 т. Т. 4. М., 1994. С. 365. ↑
Ильин И. А. О сущности правосознания // Ильин И. А. Соч. в 10 т. Т. 4. М., 1994. С. 364. ↑
Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. Киев, 1994. С. 34. ↑