Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Соотношение государства и гражданского общества .

Содержание:

Введение

В условиях современного развития российской социально-политической системы особую актуальность приобретает проблема согласования, обеспечения баланса личного, общественного и государственного интереса, решение которой зависит от уровня развития взаимонаправленных связей государства и общества. Формирование дееспособного общества представляет собой одну из важнейших стратегических задач российской государственной политики, что неоднократно отмечалось В.В. Путиным, который подчеркивал, что без развития демократии и гражданского общества, без обеспечения прав и свобод граждан и эффективной организации самого государства невозможно решить ни одну из актуальных задач, стоящих перед государством.

По мере своего совершенствования и развития гражданское общество становится объединительной, интегрирующей общественные, частные, личностные интересы и потребности системой. Оказывая определенное влияние на экономическую, политическую, духовно-нравственную сферы жизнедеятельности людей, гражданское общество становится мощным передаточным и связующим механизмом, благодаря которому налаживаются объективно необходимые и практически значимые формы связи и взаимодействия общественных и частных структур с государством в целом и его соответствующими звеньями.

Ключевым свойством правового государства является его детерминированность, оно вырастает лишь на почве гражданского общества. Иными словами, вне существования гражданского общества идея правового государства является абсолютной утопией. Взаимная связь и обусловленность этих двух феноменов очевидна. В этом контексте особое значение приобретает исследование природы и содержания взаимоотношений гражданского общества и государства, выявление конкретных функций, осуществление которых позволяет общественным институтам оказывать реальное воздействие на государственно-властную систему.

Теоретическое основание работы составляют труды отечественных и зарубежных ученых в области теории государства и права, конституционного права, политологии, социологии, философии политики и права: С. С. Алексеева, Т. А. Алексеевой, С.А. Авакьяна, В. К. Бабаева, М.И. Байтина, В. М. Баранова, А. И. Бобылева, К. С. Гаджиева, С.Н. Кожевникова, О.В. Мартышина, М.Н. Марченко, Н.И Матузова, Л.А. Морозовой, В С. Нерсесянца, В.Н Руденко, В.А. Толстяка, А.Ф. Черданцева, З.М. Черниловского, В.А. Четвернина, Г. Гегеля, М.М. Ковалевского, Г.Ф. Шершеневича, А.В Одинцовой, А.И. Соловьева, А.Ю. Сунгурова и других.

Объектом исследования является гражданское общество как специфический социально-политический феномен, а также совокупность общественных отношений, складывающихся в процессе его взаимодействия с государством.

Предмет исследования составляют теоретические проблемы определения политической природы гражданского общества, выявления его признаков, структуры, форм политической активности институтов гражданского общества, функциональные аспекты взаимодействия государственных и общественных институтов, а также закономерности формирования в рамках политической системы общества особой сферы, опосредующей взаимоотношения гражданского общества и государства.

Цель и задачи исследования. Цель работы заключается в получении комплексной характеристики функций гражданского общества, объектом осуществления которых является политическая сфера, а также в определении содержания научных категорий, раскрывающих различные аспекты взаимодействия государственных и общественных институтов.

Достижение поставленной цели осуществляется решением следующих задач:

- раскрыть классические и современные концепции взаимоотношения государства и гражданского общества;

- рассмотреть вопросы широкого привлечения граждан во взаимодействие с федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления для решения задач преодоления коррупции.

Объектом исследования являются правоотношения, возникающие в процессе взаимодействия государства и гражданского общества.

Предмет исследования составляет гражданское общество, его место, роль, значение, функции в борьбе с коррупцией.

Теоретической и методологической основой исследования являются работы зарубежных и отечественных ученых, связанные с теорией государства.

В процессе изучения проблемы были использованы следующие методы исследования: общенаучные, систематизации и обобщения.

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников.

1 Концепции взаимодействия государства и гражданского общества

В настоящее время существует широкий плюрализм мнений относительно интерпретации понятия «гражданское общество» и его соотношения с понятием «государство», осложняющий классификацию существующих концепций. В то же время выработка максимально сбалансированной типологизации социологических концепций государства и гражданского общества может способствовать упрощению понимания роли последнего в современной социальной действительности.

Сегодня исследователи склонны выходить за узкие рамки либерального и марксистских подходов, стремясь синтезировать имеющиеся теоретические воззрения с выводами практических социально-политических исследований и основываясь на современных особенностях и тенденциях общественно-политического развития. Гражданское общество понимается как общество в целом, как особая его часть, как социальная характеристика всех его членов и т. д. [17].

Тем не менее, представляется возможным типологизировать большинство имеющихся подходов по критерию «соотношение государства и гражданского общества». Условно можно выделить четыре группы подходов. Первая группа теорий, так или иначе, признает доминирование государства над гражданским обществом, отводя последнему вспомогательную роль в общественно-политических процессах. Интересы личности здесь являются предметом совместной заботы гражданского общества и государства. Вторая группа концепций основана на том, что гражданское общество выступает посредником во взаимоотношениях личности и государства, где гражданское общество является самостоятельным образованием, базируется на частных интересах и отлично от государства. Третья группа моделей ставит во главу угла противостояние между государством и гражданским обществом, где гражданское общество защищает и представляет интересы и права личности от государственного посягательства. Последняя группа концепций выводит гражданское общество на надгосударственный и мировой уровень, делая его субъектом международной политики [18, с. 183].

Рассмотрим более подробно первый подход. Его формирование совпадает с появлением новой науки – социологии (XIX в.) и связано с именами таких мыслителей, как О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм и др. Они приходят к выводу о том, что гражданское общество – составная часть государства. Из этого, конечно, не следует, что общественные и государственно-властные структуры, механизмы полностью и во всех случаях отождествляются. Под гражданским обществом стали понимать особую сферу отношений, главным образом имущественных, семейных, нравственных, которые должны были находиться в известной независимости от государства [12, с. 138].

О. Конт (1798–1857) является основоположником социологии. Общество Конт рассматривал как функциональную систему, элементы которой тесно взаимосвязаны между собой. Общество, по мнению мыслителя, основано на разделении труда. Анализируя воззрения О. Конта, Р. Арон говорит: «Основные идеи Конта относительно разделения труда – это идеи дифференциации деятельности и кооперации людей, или, говоря иначе, разделение обязанностей и комбинаций усилий» [12, с. 38]. Государство же связывает разрозненные части общества в одно целое.

В свою очередь Г. Спенсер (1820–1903) сравнивал общества с живыми организмами, подобными человеческому телу. В нашем теле каждый орган – сердце, мозг, желудок и т. д. – выполняет специфическую функцию в процессе поддержания жизни. Связанные между собой внутри нашего организма, его различные органы образуют взаимозависимую систему. Если Спенсер заложил основы функционализма, то великий французский социолог Э. Дюркгейм (1858–1917) великолепно развил их. Дюркгейм рассуждал так: если общество образовано из множества различных частей и каждая оказывает влияние на функционирование всей системы, то общественные явления можно объяснить, анализируя их функции в общественной системе.

Современные функционалисты – Т. Парсонс, Р. Мертон и К. Дэвис – выступают последователями Спенсера и Дюркгейма. Их основной подход состоит в определении частей общества, выявлении их положительных и отрицательных функций в таком их объединении, которое складывается в картину общества как органического целого.

Итак, теории доминирования государства над гражданским обществом основаны на том, что без государства гражданское общество превратится в разрозненный набор элементов, его существование в качестве целостной системы станет невозможным.

Следующая группа теорий рассматривает гражданское общество не в качестве системы, нежизнеспособной вне государства, а как посредника между ним и обществом. Одним из первых мыслителей, обратившихся к проблематике взаимодействия между собой общества и государства, был основоположник немецкой классической философии И. Кант (1724–1804). По нашему мнению, основная идея философии данного мыслителя может быть сведена к следующему: для сохранения и возвышения человеческого достоинства необходима гражданская свобода личности, которая законодательно обеспечена правом [13, с. 95]. В качестве величайшей задачи и, одновременно, проблемы общества, И. Кант определял достижение всеобщего гражданского общества, базирующегося на нормах права. Тем не менее, И. Кант видит гражданское общество как компромисс между свободой всех его членов и свободой отдельного гражданина. Это значит, что права и свободы человека зависят не от государства, а от общества и его институтов, таких как семья, школа, церковь, соседские общины, ассоциации, сообщества и других, обеспечивающих возможность реализации неотъемлемых прав человека.

Классическим теориям гражданского общества можно противопоставить третью группу теорий, гегельянскую, связанную с именами таких ученых, как Г. Гегель, К. Маркс, Ф. Энгельс, А. Грамши, А. де Токвиль, Ю. Хабермас, Ч. Тэйлор и др. Они понимали под гражданским обществом сферу «действительных», т. е. материальных отношений людей. К ним относятся практически все неполитические отношения, существующие в обществе.

Понимание гражданского общества как особой сферы социума не означает разделения социального пространства на две тщательно отгороженные друг от друга сферы бытия. Гражданское общество не есть арифметическая разница между обществом в целом и государством. Общество слишком сложная система, но оно есть единое целое, и между различными его сферами необходимы взаимосвязь и взаимодействие.

Эта трактовка гражданского общества в настоящий момент включает две позиции, основывающиеся на анализе реальности современного постиндустриального развития социума. Согласно первой, гражданское общество есть система независимых и автономных от государства институтов и отношений, основанных на свободе личности, политическом плюрализме и демократическом правосознании. Согласно другой позиции, гражданское общество – это феномен, институциональной основой которого являются социальные группы, организации и движения «неполитического» характера.

Акцентируя внимание на принципах рациональности и универсальности государства в рамках политической свободы, самостоятельности и самореализации граждан, Г. Гегель (1770–1831) пытался теоретически обосновать независимость гражданского общества от государства. Впервые основополагающие постулаты концепции гражданского общества были сформулированы Г. Гегелем в его труде «Философия права». Мыслитель считал, что гражданское общество есть дифференциация, «которая выступает между семьей и государством, хотя развитие гражданского общества наступает позднее, чем развитие государства; ибо в качестве дифференциации оно предполагает государство, которое оно, чтобы пребывать, должно иметь перед собой как нечто самостоятельное» [8, с. 228]. По Г. Гегелю, гражданское общество зародилось в результате развития общества в рамках исторической трансформации, появления частной собственности.

Еще более четкое разделение государства и гражданского общества прослеживается в концепции минимального государства Т. Пейна (1737–1809), наиболее полно изложенной в трактате «Права человека». В нем государство определяется не как необходимость ради общественной безопасности и даже не как механизм исправления неизбежной ущербности социального, но, скорее, как неизбежное зло, как власть, конституируемая делегированием части полномочий индивидов, которые по своей природе склонны к кооперации и сотрудничеству, но в силу разных причин пока не могут проявить эти качества в полной мере. Развитие и совершенствование гражданского общества как сферы кооперации означает эквивалентное сокращение функций государства, свободному обществу соответствует простое правительство, несвободному – сложное. Таким образом, Т. Пейн противопоставлял гражданское общество государству, рассматривая последнее в качестве необходимого зла для общества. Мыслитель рассматривал гражданское общество в качестве актора, а государство – субъекта. В качестве системообразующих факторов гражданского общества Т. Пейн выделяет экономические, культурные и политические институты общества.

Представления о гражданском обществе как о системе связей индивидов через экономические, правовые и другие отношения получили развитие в трудах К. Маркса (1818–1883) и Ф. Энгельса (1820–1895). Данные мыслители подчеркивают тот факт, что благодаря высвобождению частной собственности из античной и средневековой общности государство приобрело самостоятельное существование наряду с гражданским обществом и вне его. По мнению К. Маркса, гражданское общество первично по отношению к государству. Таким образом, первое является актором, а второе – субъектом. Их взаимоотношения выстраиваются на базе компромисса между персональной свободой гражданина и властью государства, выступающего основополагающим элементом жизни общества и политически его организующим.

Последователь теории марксизма А. Грамши (1891–1937) считал необходимым упразднение государства и замену его гражданским обществом, которое будет саморегулироваться гражданами. Помимо этого А. Грамши выработал понятие «активное гражданское общество», под которым понимал общество политически активных граждан. Данные граждане сознательно берут на себя функции субъекта политики и потенциально являются революционной силой. Как мы видим, в теории данного мыслителя общество занимает позиции актора, а государство – субъекта [7, с. 49].

Толкотт Парсонс (1902–1979) – глава школы структурного функционализма, использует термин «социетальное сообщество». Социетальное сообщество, по Т. Парсонсу, есть область, отличная от экономики, государственного устройства и культурной сферы. Это некая подсистема общества, функция которой состоит в том, чтобы регулировать общественную систему путем культурных ценностей в качестве социально приемлемых и социально применимых норм. По Т. Парсонсу, в ходе трех современных революций произошла дифференциация социетального сообщества от экономической, политической и культурной подсистем. Данные революции – 1) промышленная, 2) демократическая и 3) образовательная [15, с. 20].

Последовательная трактовка гражданского общества как особой внегосударственной сферы социума стала утверждаться во многом и благодаря публикации книги А. де Токвиля (1805–1859) «О демократии в Америке» – стране, где получили оптимальное для своего времени развитие формы политической демократии и элементы гражданского общества и сложилось эффективное позитивное взаимодействие между ними. А. де Токвиль занимает промежуточную позицию между концепцией Т. Пейна, в которой государство имеет минимум влияния, и теорией Г. Гегеля, где государство полностью контролирует жизнь личности. Специфика и радикальная новизна политической мысли А. Токвиля состоит в попытке совмещения идей гражданского общества и демократии, понятие которой наполняется у него новым содержанием. Индивид демократического общества подчиняется большинству потому, что признает полезным союз с себе подобными. В то же время он понимает, что данный союз невозможен без власти, поддерживающей порядок. А. Токвиль убежден в том, что развитие демократических форм государственной власти необходимо подкрепить ростом гражданских ассоциаций.

Таким образом, представители гегельянской концепции противопоставляют государство гражданскому обществу, рассматривают последнее в качестве обособленного образования, основанного на экономических, частных интересах. Постепенно на смену данной концепции приходят концепции выхода гражданского общества на надгосударственный уровень.

Рассмотрим подробнее данную группу концепций как в наибольшей степени учитывающую новейшие тенденции глобализации и информатизации [15, с. 26]. В данной группе подходов можно условно выделить две концепции: теория мирового гражданского общества и теория транснациональных сетей гражданского общества.

Первая теория акцентирует внимание на том, что гражданское общество сформировать в одной стране невозможно, т. к. религиозный фундаментализм и национализм, особенно в крайних его проявлениях, препятствует формированию развитого гражданского общества с его ценностями гуманизма, толерантности, свободы совести и т. п.

По мнению Р. Дарендорфа (1929–2009), необходимо создание мирового гражданского общества, которое позволит на основе современных социальных конфликтов эффективно бороться с возникающей в обществе аномией [10, с. 69], а также религиозной и национальной нетерпимостью. Социолог выделяет три главных признака гражданского общества. Первая существенная особенность гражданского общества – многообразие составляющих его элементов. Вторым важным признаком гражданского общества Р. Дарендорф считает автономность общественных организаций и институтов. В качестве третьего признака гражданского общества Р. Дарендорф выделяет особый тип поведения, который включает в себя такие компоненты, как вежливость, толерантность, отсутствие принуждения. Наконец, Р. Дарендорф полагает, что гражданское общество – не высшее благо (как у О. Конта), а лишь этап достижения главной цели человечества – всеобщей свободы.

В свою очередь, Э. Гидденс (1938 – н. в.) называет важнейшей функцией мирового гражданского общества борьбу с рисками, экономическими и социальными вызовами глобализации. Государству, которое в условиях глобализации теряет свое прежнее влияние и рычаги управления, необходимо теснее сотрудничать с локальными, национальными и международными некоммерческими организациями, которые составляют основу глобального гражданского общества. Именно диалог с гражданским обществом обеспечит сохранение влияния государства как института и поможет его демократизации [9, с. 2].

Э. Тоффлер делает акцент на информационной составляющей общественного развития, которая в настоящее время вышла на первый план. Социолог разработал оригинальную концепцию технократизма в условиях постиндустриального общества. По мнению Э. Тоффлера, ядром технократического сознания является технократическое мировоззрение.

Исследователь немецкого происхождения К. Шмидт (1866–1945) в своих работах отмечает важную роль в становлении гражданского общества таких институтов, как свободные средства массовой информации и добровольные гражданские ассоциации, способные выполнять общественный контроль [15, с. 244].

Французский философ, теоретик культуры и историк Мишель Фуко (1926–1984) приходит к выводу о том, что центр современных властных отношений – не институты государственной власти, а независимое и обособленное от суверенного государства общество. М. Фуко убежден, что популярный тезис о свободе и равноправии западного является ложным.

В социологических теориях Д. Кио, Ч. Тейлора, Ю. Хабермаса также находят отражение идеи выхода современного гражданского общества на наднациональный, мировой уровень.

Теории международного гражданского общества присутствуют и в неомарксизме (Р. Фолк, Р. Кокс, И. Валлерстайн, С. Амин). В данном направлении они рассматриваются в качестве способа расширения приватизации и дерегламентации с целью минимизировать государственное вмешательство в экономические и управленческие интересы транснациональных предприятий [16].

Идея технократического государства волновала воображение и многих других ученых, например, Т. Веблена и Дж. Бернхема. Один из теоретиков технократизма Х. Шельски утверждал, что появление «технократического государства» будет означать наступление эпохи отмирания политики и политических решений, а заодно и демократии.

Подводя итог, отметим, что концепции развития гражданского общества в условиях постиндустриальной эпохи во многом ставят под вопрос ранее доминировавшие формационные и цивилизационные подходы к интерпретации феномена гражданского общества. И если цивилизационный подход, признающий гражданское общество как неотъемлемый атрибут современной политической системы общества, нуждается лишь в определенной коррекции с учетом новый реалий; то формационная модель гражданского общества, в части постулата об отмирании самого гражданского общества с развитием социально-экономических отношений и перехода к коммунистическому обществу, явно не соответствует действительности.

Учитывая, что в настоящее время непосредственные социальные связи во многом утратили всеохватность ввиду, например, партийного кризиса, то на первый план вышли опосредованные виртуальным пространством социальные связи. Важной особенностью является и интернационализация гражданского общества, его выход за рамки какого-то определенного государства. Причем здесь речь идет не только о физическом присутствии представительств какой-либо международной организации (например, правозащитной) в той или иной стране, но и о возможности данной организации при помощи Всемирной сети налаживать взаимную коммуникацию с гражданами различных стран, преумножать своих сторонников.

2 Гражданское общество и государство в борьбе с коррупцией

Борьба с коррупцией в современной России приобретает особую остроту. Эффективность антикоррупционной деятельности напрямую зависит от активного участия в ней не только государственных, но и общественных структур. Именно институты гражданского общества могут выступить той движущей силой, которая способна обеспечить адекватное восприятие и реализацию законных общественных интересов при принятии решений органами власти всех уровней. Однако на практике во взаимодействии государственных и общественных институтов, в том числе по вопросам борьбы с коррупцией, наблюдается немалая разобщенность.

Вместе с тем государство осознает необходимость широкого привлечения граждан к решению злободневной задачи преодоления коррупции. Так, одним из важнейших направлений реализации Национальной стратегии противодействия коррупции [5], признается обеспечение участия институтов гражданского общества в противодействии коррупции. Основные направления деятельности государственных органов по повышению эффективности противодействия коррупции определены в ст. 7 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [3]. Среди них – создание механизма взаимодействия государственных органов с общественными и парламентскими комиссиями, гражданами и институтами гражданского общества по вопросам противодействия коррупции.

В рамках рассматриваемой проблемы взаимодействия государственных и общественных институтов в антикоррупционной деятельности следует выделить две основные группы причин, способствующих проявлению коррупции, – низкий уровень правосознания и отсутствие действенных механизмов обратных связей общества и государства.

Так, низкий уровень правосознания граждан и иных участников правоотношений в немалой степени способствует распространению коррупции.

Организация и проведение мероприятий по повышению уровня правосознания – сфера совместной деятельности государства и институтов гражданского общества. В числе основных направлений реализации Национальной стратегии противодействия коррупции, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. № 460, – расширение системы правового просвещения населения (пп. «ж» п. 8) [5]. Повышение уровня правосознания в обществе также является одним из направлений деятельности ряда общественных объединений, например, Ассоциации юристов России. Взаимодействие государства с гражданским обществом в данном направлении осуществляется посредством привлечения институтов гражданского общества к реализации антикоррупционных образовательных программ, организации экспертных обсуждений, содействия в предоставлении эфирного времени в информационно-коммуникационных сетях и т.д.

Другой причиной коррупции является слабая обратная связь граждан с федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления, в том числе в сфере защиты их прав. Государство, с одной стороны, создает специализированные органы и должности для обеспечения такого взаимодействия (например, Общественная палата Российской Федерации, уполномоченный по правам человека), а институты гражданского общества, с другой стороны, способствуют упрочнению такой связи, представляя интересы своих членов.

В реализации антикоррупционной стратегии государства правовая культура участников правоотношении играет существенную роль, уровень которой во многом определяет содержание и эффективность регулятивной, воспитательной и охранно-защитной функций государства.

Правовая культура – это не формальная законопослушность, ведущая к отчужденности между власть имущими и обществом, а разновидность духовной культуры, культивирующей уважение к праву и выступающей фактором формирования высокой гражданской активности, правомерного поведения, чувства ответственности участников правоотношений. Это является необходимым условием построения подлинно демократического правового государства.

Необходимость объединения усилий государственных и общественных институтов в деле повышения уровня правосознания и, в том числе, антикоррупционного его элемента, связана также с реализацией Основ государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан. Согласно п. 6 Раздела I названных Основ государство поддерживает в форме социального партнерства деятельность негосударственных организаций, которая способствует достижению целей государственной политики.

Взаимодействие государства с гражданским обществом в целях уменьшения коррупционного поля должно быть направлено, с одной стороны, на преодоление коррупционного сознания и поведения граждан, государственных и муниципальных служащих, иных участников правоотношений, а с другой – на борьбу с коррупциогенными проявлениями в нормативных правовых актах и деятельности органов власти.

Механизм взаимодействия государства и гражданского общества в сфере противодействия коррупции включает в себя:

– участников антикоррупционной деятельности: государственные и муниципальные органы власти, уполномоченные по правам человека, общественные объединения и организации (профессиональные объединения, СРО, профсоюзы, СМИ, религиозные организации и др.), представители бизнеса, отдельные граждане и юридические лица, международные органы и организации;

– объект и предмет антикоррупционной деятельности во взаимодействии государственных институтов и институтов гражданского общества (общественные отношения в сфере принятия и реализации законодательных, управленческих, правоприменительных решений, заключающих в себе возможность коррупционных проявлений);

– принципы взаимодействия государственных институтов и институтов гражданского общества в антикоррупционной деятельности (объективность, беспристрастность, справедливость, неподкупность, ответственность);

– системную организацию антикоррупционной деятельности государственных институтов и институтов гражданского общества (федеральный, региональный, муниципальный, локальный уровни);

– этапы антикоррупционной деятельности государственных институтов и институтов гражданского общества (мотивировочный, информационный, аналитический, оценочный, результативный);

– критерии эффективности взаимодействия государства и институтов гражданского общества в сфере противодействия коррупции (обеспеченность, охрана и защита прав и свобод человека и гражданина, неподкупность должностных лиц, действенность общественного контроля, транспарентность деятельности органов власти и их должностных лиц, снижение уровня коррупции);

– итоговый результат антикоррупционной деятельности государственных институтов и институтов гражданского общества, его теоретическое и практическое применение.

Реализация механизма взаимодействия государства и гражданского общества в сфере противодействия коррупции в социальной практике будет способствовать развитию правосознания граждан, профессиональной этики, правовой культуры государственных и муниципальных служащих, совершенствованию законотворческой и правоприменительной деятельности.

Эффективность механизмов взаимодействия государства с гражданским обществом в сфере противодействия коррупции зависит от скоординированности действий следующих государственных и общественных институтов в сфере противодействия коррупции.

Прежде всего, это органы власти, задействованные в механизме взаимодействия с институтами гражданского общества и обеспечивающие реализацию выработанных на государственном уровне мер противодействия коррупции, а также учет общественного мнения по данным вопросам в законотворческой и правоприменительной деятельности.

При рассмотрении вопросов участия органов власти в антикоррупционной деятельности следует подчеркнуть важность разделения коррупции на децентрализованную (внешнюю) и централизованную (внутреннюю) [11, с. 448]. В первом случае незаконные сделки заключаются индивидуально между должностным и частным лицами. В рамках внутренней коррупции незаконные отношения возникают в рамках одной организации, при этом законопослушный гражданин, вступая в такое сообщество, вынужден участвовать в коррупционных отношениях, что усиливает их опасность. Борьба с внутренней коррупцией затруднена в силу замкнутости такого рода сообществ. Поэтому в первую очередь важно усиливать общественный контроль за внутренней коррупцией.

Для примера рассмотрим проблему неприкосновенности как фактор, способствующий при наличии ряда условий развитию внутренней коррупции. Институт неприкосновенности членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, общие подходы к его содержанию и механизму привлечения к ответственности указанных лиц закреплены в статье 98 Конституции Российской Федерации. Порядок получения согласия на лишение неприкосновенности регулируется Федеральным законом «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Возбуждение уголовного дела и иные особенности производства по уголовным делам установлены главой 52 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации РФ неоднократно давал толкование конституционных положений о парламентской неприкосновенности. Так, Конституционный Суд РФ указал, что парламентский иммунитет, закрепленный в статье 98 Конституции Российской Федерации, относится к одному из основных элементов статуса парламентария, являясь важнейшей правовой гарантией его деятельности. По своему содержанию это гарантия более высокого уровня по сравнению с общими конституционными гарантиями неприкосновенности личности.

Она не является личной привилегией, а имеет публично-правовой характер, призвана служить публичным интересам, обеспечивая повышенную охрану законом личности парламентария в силу осуществляемых им государственных функций, ограждая его от необоснованных преследований, способствуя беспрепятственной деятельности парламентария и тем самым и парламента, их самостоятельности и независимости.

Вместе с тем положение статьи 98 Конституции является определенным исключением из общей конституционной нормы о равенстве всех перед законом и судом, что обусловлено необходимостью конституционной защиты специального статуса парламентария.

Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что неприкосновенность парламентария не означает его освобождение от ответственности за совершенное правонарушение, в том числе уголовное или административное, если такое правонарушение совершено не в связи с осуществлением депутатской деятельности. Расширительное понимание неприкосновенности в таких случаях вело бы к искажению публично-правового характера парламентского иммунитета и его превращению в личную привилегию, что означало бы, с одной стороны, неправомерное изъятие из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, а с другой – нарушение конституционных прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью.

Процедурный механизм принятия решений о привлечении членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы к уголовной ответственности предусмотрен в Регламентах палат. Таким образом, положение российского законодательства является достаточным для принятия решений о лишении прикосновенности парламентариев.

В рамках проблемы противодействия коррупции важно определить, в каком объеме нужен институт неприкосновенности. Есть позиция о том, что следует укреплять гарантии неприкосновенности парламентариев. Высказано и суждение о том, чтобы отказаться от института неприкосновенности.

Сторонники ограничения и сокращения института неприкосновенности, как правило, приводят в качестве аргумента необходимость борьбы с коррупцией.

Бесспорно, коррупция представляет угрозу национальной безопасности. Российская Федерация имеет ряд международных обязательств в этой области. Однако под эгидой борьбы с коррупцией не должны выхолащиваться те демократические ценности, которые закреплены в Конституции Российской Федерации. В связи с ратификацией Конвенции Организации Объединённых наций против коррупции от 31 октября 2003 года [1] и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года [2] и принятием Федерального закона «О противодействии коррупции» для выполнения международных обязательств был упрощен порядок возбуждения уголовного дела в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. Речь шла о ликвидации необходимости предоставления в палату Федерального Собрания Российской Федерации экспертного заключения Коллегии трех судей Верховного Суда Российской Федерации. С одной стороны, это упрощает процедуру, но, с другой стороны, тем самым устраняется судебный контроль за законностью лишения неприкосновенности парламентария.

Представляется, что следует очень осторожно осуществлять меры по противодействию коррупции, просчитывая при этом последствия. Нельзя допустить, чтобы под угрозу уничтожения попали те или иные демократические ценности.

Институт неприкосновенности существует не для того, чтобы оградить парламентариев от уголовной ответственности, а для того, чтобы обеспечить свободу парламентской деятельности, обеспечить ее непрерывность. Важно гарантировать как свободу слова, так и физическую свободу парламентария от репрессивных незаконных действий правоохранительных органов, а также от любых незаконных способов воздействия в отношении парламентариев. Поэтому именно контроль институтов гражданского общества способен сохранить институт неприкосновенности и иные конституционные ценности в РФ в полной мере.

Следует осуществлять контроль институтов гражданского общества таким образом, чтобы все инициативы о снятии неприкосновенности были бы прозрачны и решались бы только на пленарном заседании палат Федерального Собрания Российской Федерации. Если процедура снятия неприкосновенности в настоящее время упростилась, то все запросы, все инициативы о снятии неприкосновенности, которые выдвинуты против парламентариев, должны рассматриваться на уровне пленарного заседания. Иначе нельзя исключить ситуацию, когда институт неприкосновенности может быть использован в качестве инструмента неформального незаконного воздействия на депутата и члена Совета Федерации. Это может стать коррупционным фактором. Поэтому даже при отрицательном заключении комиссии палаты Федерального Собрания РФ голосование и обсуждение вопроса о снятии неприкосновенности или дачи согласия на возбуждение уголовного дела должны быть вынесены на публичное обсуждение на одну из палат Федерального Собрания Российской Федерации.

Представляется, что по вопросу снятия неприкосновенности депутатов целесообразно голосовать по фракциям. При равном числе голосов решающий голос следует отдать той фракции, в отношении которой рассматривается вопрос о снятии неприкосновенности представителя этой фракции.

Итак, ответственность и позиция фракции должны быть существенными факторами в процессе снятия неприкосновенности депутата Государственной Думы. С одной стороны, мнение фракции должно быть решающим при голосовании о снятии неприкосновенности, а с другой – следует предусмотреть меры ответственности партийной фракции, если ее член совершает уголовное или административное правонарушение. В качестве мер ответственности можно предложить разные варианты. Например, если прекращаются полномочия депутата в силу снятия с него неприкосновенности, то следует передавать освободившуюся вакансию другой фракции.

Таким образом, институт неприкосновенности – это демократическая ценность. Несмотря на то что во многих странах сокращается институт неприкосновенности, его следует сохранить на данном этапе развития российской демократии. При этом важно усилить роль СМИ и иных институтов гражданского общества в процессе осуществления контроля за деятельностью парламентариев. Целесообразно также совершенствовать парламентские процедуры таким образом, чтобы, с одной стороны, парламентарий был защищен от незаконного воздействия, а с другой стороны, чтобы не допускать злоупотреблений правами со стороны депутатов и членов Совета Федерации.

Очевидно, что корень коррупции лежит не в области парламентской деятельности. Это не самая главная проблема, которую необходимо решить в процессе борьбы с коррупцией. Рассматривая коррупцию как системное явление, важно противодействовать ей по всем направлениям.

Средства массовой информации во взаимодействии с органами власти воспитывают граждан в духе уважения права, способствуют утверждению в массовом сознании демократических ценностей и понимания опасности коррупции. СМИ получают и распространяют информацию о фактах коррумпированности во всех сферах общественной жизни, осуществляя тем самым своеобразный контроль за деятельностью органов власти.

Общественные организации (ассоциации, объединения, фонды, союзы) во взаимодействии с органами власти могут осуществлять разработку и реализацию антикоррупционных программ; обеспечивать общественный контроль за законопроектами; проводить совместные мероприятия, направленные на выработку рекомендаций по борьбе с коррупцией; заниматься пропагандой, направленной на борьбу с коррупцией; проводить специальные антикоррупционные исследования (правовые, социологические, экономические и др.).

Профессиональные союзы и объединения призваны во взаимодействии с Министерством труда и социального развития Российской Федерации контролировать соблюдение законодательства в области занятости, в том числе в русле борьбы с коррупцией, представлять и защищать от коррупционного воздействия социально-трудовые права граждан; принимать участие в разработке государственных программ занятости.

Общественные движения, направленные на пропаганду нетерпимости коррупции, в том числе посредством проведения соответствующих санкционированных акций, митингов, демонстраций.

Органы общественной самодеятельности совместно с федеральными органами государственной власти и их территориальными подразделениями, органами власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления призваны решать различные социальные проблемы по месту жительства, учебы, работы граждан. При этом возможно осуществление общественного антикоррупционного контроля реализации актов государственных органов власти при решении локальных социальных задач.

Политические партии призваны формировать общественное антикоррупционное мнение; воспитывать граждан в духе нетерпимости к любым формам коррупционного проявления; участвовать в выработке антикоррупционных решений органов государственной власти и органов местного самоуправления; участвовать и контролировать проведение выборов и референдумов; через своих представителей разрабатывать и реализовывать в законодательстве правовую политику.

Бизнес-сообщество как неотъемлемый элемент гражданского общества участвует в деятельности по противодействию коррупции как при помощи участия в обсуждениях проектов нормативных правовых актов, так и путем представления соответствующих инициатив.

Системное противодействие коррупции предполагает непосредственное взаимодействие государства с гражданским обществом, в том числе при выработке управленческих решений. Поэтому важным показателем взаимодействия государства и гражданского общества в сфере противодействия коррупции является включение его представителей в антикоррупционные советы и комиссии, функционирующие в органах государственной власти.

Важной формой взаимодействия государства и гражданского общества выступает экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов. Федеральным законом от 17 июля 2009 года № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» [4] предусмотрено проведение независимой антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов. Институты гражданского общества и граждане проводят такую экспертизу за счет собственных средств.

Разработчики нормативных правовых актов должны обеспечивать возможность проведения независимой антикоррупционной экспертизы и рассматривать ее результаты.

В большинстве случаев широкой общественности становится известно о коррупционных проявлениях из средств массовой информации. Антикоррупционные журналистские расследования, обращения телезрителей и радиослушателей, сообщения в сети Интернет, в том числе со стороны представителей государства, активизируют антикоррупционные настроения. Вместе с тем не во всех случаях такой информации дается адекватная оценка. Для целей противодействия коррупции важно, чтобы эти сведения брались за основу реальных расследований.

Важным фактором антикоррупционной деятельности является доступность для граждан информации о коррупции, а также о результатах и способах борьбы с ней. В настоящее время такая информация размещается на официальных сайтах государственных органов в сети Интернет. В свою очередь, общественные объединения и организации гражданского общества могут способствовать дальнейшему распространению и обработке такой информации. Выпуск и распространение антикоррупционных памяток, брошюр способствует повышению эффективности противодействия коррупции.

Формой взаимодействия государства и гражданского общества в антикоррупционной сфере является рассмотрение обращений, поступающих от граждан и организаций в государственные органы и содержащих информацию о коррупции. Такие обращения являются своего рода индикаторами коррупционных рисков в деятельности органов публичной власти, основой для принятия управленческого решения по предупреждению коррупции.

Механизм взаимодействия государства с гражданским обществом в сфере противодействия коррупции характеризуется специфическими качественными и количественными показателями, в числе которых можно назвать, например: количество мероприятий по повышению уровня правосознания; количество участников правоотношений, вовлеченных в мероприятия по повышению уровня правосознания; количество выдвинутых гражданских инициатив, направленных на противодействие коррупции; количество проведенных общественных антикоррупционных экспертиз проектов нормативных правовых актов; доверие к власти со стороны граждан; убежденность населения в необходимости борьбы с коррупцией; информированность населения о ходе и результатах борьбы с коррупцией; степень вовлеченности институтов гражданского общества в проведение антикоррупционных мероприятий совместно с государственными органами; прозрачность деятельности органов власти; и др.

В связи со сказанным следует подчеркнуть необходимость создания независимой общественной экспертизы проектов законодательных актов, формируемой «снизу» из числа видных ученых различных отраслей науки, а также практиков с большим управленческим опытом (не входящих в официальные государственные структуры), общественных деятелей, отдельных граждан и их объединений.

Процедурно должен быть отработан порядок постановки подлежащего правовому регулированию вопроса на общественную экспертизу, его рассмотрения и обсуждения.

Следует предусмотреть реальные гарантии гласных условий работы общественной экспертизы проектов законодательных актов, предоставить ей право на беспрепятственное получение любой необходимой информации от любого государственного органа или от средств массовой информации по обсуждаемому вопросу, обеспечить ее институциональную независимость.

Рекомендации независимой общественной экспертизы в обязательном порядке должны рассматриваться и обсуждаться на заседаниях парламентских комиссий и комитетов с последующим принятием ими достаточно мотивированных решений, которые необходимо своевременно доводить до сведения депутатов на пленарных заседаниях парламента во время обсуждения проекта законодательного акта.

Необходима процедура пересмотра ранее принятых законодательных решений по причинам коррупционного порядка.

Существенным моментом является проблема ответственности членов независимой общественной экспертизы, санкционировавших неправомерную с коррупциогенной точки зрения законодательную акцию.

В целях достижения подлинно демократического и эффективного механизма управления, охраны и защиты прав российских граждан, повышения уровня правосознания и формирования законопослушных мировоззренческих установок необходимо претворить в жизнь систему общегосударственных мер, среди которых наиболее значимы:

1) организация хорошо обоснованной и детально разработанной правовой пропаганды в средствах массовой информации на всех территориальных уровнях – на федеральном, на уровне субъектов Российской Федерации, на муниципальном уровне;

2) обеспечение широкого доступа граждан к нормативно-правовой информации всех её видов, кроме информации секретной значимости;

3) разработка и законодательное закрепление действенных форм и способов (с соответствующими правовыми гарантиями) реального институционального вовлечения граждан в управленческую, охранно-защитную деятельность российского государства.

Ученые справедливо подчеркивают, что уроки и ошибки отечественных и зарубежных реформ подтверждают исключительную важность не только и не столько теории и методологии государственных реформ, но и степени «включенности» общества и разных политических сил в их подготовку, проведение и успешное завершение [19, с. 50]. Действительно, именно активность общественных институтов и государственная поддержка продуманных гражданских инициатив по вопросам противодействия коррупции способна сделать антикоррупционную деятельность в стране наиболее эффективной. Вместе с тем уровень развития гражданского общества в России пока недостаточно высок для построения развитой системы общественного контроля законности государственных решений. В этом отношении основной акцент следует делать на повышении уровня правосознания и правовой грамотности участников правоотношений.

Заключение

В ходе проведенного исследования были сделаны следующие выводы:

В настоящее время существует множество интерпретаций понятия «гражданское общество» и его соотношения с понятием «государство». Тем не менее, представляется возможным четыре подхода по критерию «соотношение государства и гражданского общества».

Первый признает доминирование государства над гражданским обществом, отводя последнему вспомогательную роль в общественно-политических процессах. Интересы личности здесь являются предметом совместной заботы гражданского общества и государства. Второй основан на том, что гражданское общество выступает посредником во взаимоотношениях личности и государства. Третий подход ставит во главу угла противостояние между государством и гражданским обществом, где гражданское общество защищает интересы и права личности от государственного посягательства. Наибольший интерес представляет четвертый подход, согласно которому гражданское общество – надгосударственное образование. Важной особенностью такого подхода является исследование интернационализации гражданского общества, его выход за рамки определенного государства.

Концепции развития гражданского общества в условиях постиндустриальной эпохи во многом ставят под вопрос ранее доминировавшие формационные и цивилизационные подходы к интерпретации феномена гражданского общества.

Механизм взаимодействия государства и гражданского общества в сфере противодействия коррупции включает в себя: участников антикоррупционной деятельности; объект и предмет антикоррупционной деятельности; принципы взаимодействия; системную организацию антикоррупционной деятельности; этапы антикоррупционной деятельности; итоговый результат, его теоретическое и практическое применение.

Библиография

Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята в г. Нью-Йорке 31.10.2003 Резолюцией 58/4 на 51-ом пленарном заседании 58-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Собрание законодательства РФ. - 26.06.2006. - №26. - ст. 2780.
Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию (заключена в г. Страсбурге 27.01.1999) // Собрание законодательства РФ. - 18.05.2009. - № 20. - ст. 2394.
Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ (ред. от 28.12.2013) «О противодействии коррупции» // Собрание законодательства РФ. - 29.12.2008. - №52 (ч. 1). - ст. 6228.
Федеральный закон от 17.07.2009 № 172-ФЗ (ред. от 21.10.2013) «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» // Собрание законодательства РФ. - 20.07.2009. - №29. - ст. 3609.
Указ Президента Российской Федерации от 13.04.2010 № 460 (ред. от 13.03.2012) «О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на2010-2011 годы // СЗ РФ. - 2010. - № 16. - Ст. 1875.
Арон, Р. Этапы развития социологической мысли. - М., 1993. – 608 с.
Боярских, А. В. Элементы гражданского общества в социально-политических теориях // Вестник Башкирского института социальных технологий. - 2009. - № 4. - С. 48-56.
Гегель, Г. Философия права. - М., 1990. – 524 с.
Гидденс, Э. Социология. - М.: Едиториал УРСС, 2005. - 632 с.
Дарендорф, Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. - М., 2002. – 289 с.
Законность в Российской Федерации/ А. И. Абрамова, М. С. Андрианов, А. К. Большова и др.; Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ. - М.: Контракт, 2008. - 616 с.
Калашников, С. В. Развитие теорий о понятии и сущности гражданского общества // Публичное и частное право. - 2012. - № 4. - С. 30-44.
Кант, И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане. - М., 1994. - Т. 1.
Налетова, И. В. Социальные взаимодействия гражданского общества и культуры // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2013. - № 2 (26).
Налетова, И. В., Окатов, А. В. Гражданское общество и культура: особенности взаимодействия. - Тамбов, 2012.
Окатов, А. В. Эволюция представлений о гражданском обществе в западном обществознании // Гражданское общество в России и за рубежом. - 2011. - № 1.
Петренко, Е. С. Гражданское общество современной России. Социологические зарисовки с натуры. - М., 2008. – 392 с.
Сафронов, А. В. Гражданское общество: классификация концепций и современные тенденции развития // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2012. - № 1. - С. 163-166.
Тихомиров, Ю. А. Государство: преемственность и новизна. Научное издание. - М.: Юриспруденция, 2011. – 80 с.

Приложение А

Таблица 1

$C:\Users\админ\AppData\Local\Temp\7zO30B0.tmp\А.gif$