Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Понятие и виды толкования правовых норм (Понятие и особенности нормы права)

Содержание:

Введение

Актуальность. Теория государства и права – общетеоретическая юридическая наука, изучающая закономерности возникновения, развития и функционирования государства и права в их неразрывной взаимозависимости. Являясь фундаментальной, она занимает ведущее место в системе юридических наук и имеет методологическое значение для всех направлений научной мысли, в той или иной степени затрагивающей проблемы государства и права, выполняя как академическую, так и (опосредованным путём) прагматическую, сугубо практическую роль. Вот почему вопросам теории государства и права в отечественной и зарубежной юридической литературе традиционно уделялось большое внимание.

В науке сложились многообразные подходы к определению норм права и характеристике их структуры. В настоящее время вопросы структуры правовых норм остаются дискуссионными. В настоящее время идет активный процесс создания новых концепций логической структуры правовых норм в условиях изменяющейся правовой действительности. Количество структурных элементов в нормах зависит от многих объективных и субъективных факторов и прежде всего от фактических общественных отношений и воли законодателя.

Объектом исследования данной работы является толкование нормы права.

Цель работы – исследование понятия и видов толкования нормы права.

В соответствии с поставленными целями для их решения выдвигаются следующие задачи:

Рассмотреть понятие нормы права;
Исследовать структуру нормы права;
Рассмотреть понятие и назначение толкования нормы права;
Рассмотреть виды толкования норм права.

Методы исследования. В работе проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей деятельности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в работе, осуществлено путем применения историко-правового и логико-юридического методов.

Научно-методическая основа работы: учебно-практические пособия, публикации в периодических изданиях, интернет.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Глава 1. Норма права и ее структура

1.1 Понятие и особенности нормы права

В юридической литературе сформулировано множество определений норм права. Чтобы проследить пути развития данного понятия в разное историческое время, процитируем некоторые высказывания на этот счет^[1].

В частности, Н. М. Коркунов^[2] полагал, что юридические нормы – прежде всего «суть правила должного», и в этом смысле они суть веления. С. А. Муромцев^[3] писал, что юридическими нормами называются «обыкновенно правила, которые, определяя должные пределы и способ юридической защиты отношений, предписываются властью, регулирующей правовой быт народа: так называемым сознанием общества (обычное право), законодателем (закон), юристами (право юристов)». Г. Ф. Шершеневич^[4], объясняя суть закона, утверждал, что «под именем закона понимается норма права, исходящая непосредственно от государственной власти в установленном заранее порядке». Л. И. Петражицкий^[5] рассматривал правовую норму как результат этических переживаний, представленный определенным мысленным содержанием и выражающий заключенную в правовых эмоциях «реально-психическую» связь обязанности и правомочия.

Таким образом, мнения известных дореволюционных российских теоретиков права совпадают в том, что норма права представляет собой правило, содержащее обязанности и правомочия. Подавляющее большинство ученых считало нормы правилами поведения, исходящими от государства.

В советское и постсоветское время дискуссия по поводу определения нормы права продолжалась. П. И. Стучка^[6] отождествлял понятия правовой нормы и закона и охарактеризовал их как принудительное правило, исходящее от государства и относящееся к области права. Далее он писал, что «система отношений является материальным, система норм – идеальным, идейным элементом права. А вопрос о примате тут идет между материальной и идейной сторонами, между бытием и сознанием».

В дальнейшем норма права определялась: как «модель и возможность оптимального поведения»^[7]; как «общеобязательное веление, выраженное в виде государственно-властного предписания и регулирующее общественные отношения»^[8]; как «общеобязательное правило поведения, являющееся мерой свободы и ответственности формально равных субъектов общественных отношений и обеспечивающееся принудительной силой государственной власти»^[9]; как «общеобязательное для исполнения или руководства при совершении действий правовое положение, которое может иметь форму правила поведения, в том числе с мерой уголовной ответственности за его нарушение, и форму принципа, правового определения, декларации, то есть форму правоположения, которые закрепляют важнейшие понятия уголовного права»^[10]; как «признаваемое и обеспечиваемое государством общеобязательное правило, из которого вытекают права и обязанности участников общественных отношений, чьи действия призвано регулировать данное правило в качестве образца, эталона, масштаба поведения»^[11]; как «такое установленное или санкционированное государством общеобязательное правило поведения людей, которое выражает меру утвердившейся в обществе социальной справедливости и направлено на организацию или охрану общественных отношений путем добровольного или принудительного выполнения содержащихся в нем требований»^[12]; как «установленное или санкционированное государством правило поведения, охраняемое от нарушений с помощью мер государственного принуждения»^[13]; как «общеобязательное, формально определенное правило поведения, установленное либо санкционированное государством и направленное на урегулирование общественных отношений»^[14].

Современные представители юридической науки, ориентированные на понимание права с позитивистских позиций, едины в том, что норма права – это общеобязательное, формально-определенное правило поведения, закрепляющее права и обязанности, направленное на регулирование общественных отношений, установленное и охраняемое государством. Вместе с тем в последние десятилетия в литературе появились заявления, авторы которых, критикуя нормативно-позитивистское понимание правовой нормы, говорят о необходимости выйти за пределы традиционных научных воззрений, приблизить теоретические изыскания к реальной жизни и предлагают различные варианты «социализации» норм, экстраполяции интегрированного понимания права на его первичные элементы.

При этом роль государства в создании и охране норм права нередко замалчивается. Например, В. С. Нерсесянц^[15] рассматривает норму права в качестве общего правила «регулирования общественных отношений, согласно которому его адресаты должны при определенных условиях (гипотеза) действовать как субъекты определенных прав и обязанностей (диспозиция), иначе последуют определенные невыгодные для них последствия (санкция)».

А. В. Поляков и Е. В. Тимошина^[16] различают социальную правовую норму, которая «представляет собой общезначимое и общеобязательное правило поведения, имеющее предоставительно-обязывающий характер, вытекающее прежде всего из установленных или санкционированных государством правовых текстов и реализуемое в социальной практике», и государственно-правовую норму как «общезначимое правило поведения, имеющее предоставительно-обязывающий характер, вытекающее прежде всего из установленных или санкционированных государством правовых текстов и реализуемое в социальной практике».

И. Л. Честнов^[17] приходит к выводу, что «норма права – это диалог, то есть взаимообусловленность, проявляющаяся во взаимодействии людей, человека и структуры (представленной человеком – носителем статуса как должностного лица, так и представителя коллективного субъекта), опосредованная социальным представлением, выраженным в знаковой форме (например, в статье нормативного правового акта), объективно обеспечивающий нормальное воспроизведение социума». Рациональные зерна можно найти в каждой из приведенных дефиниций. Но вряд ли можно согласиться с утверждением, что норма права – это только результат нравственных переживаний, так как ее другие свойства при этом не учитываются.

Вызывает возражение и трактовка нормы права как диалога, хотя, разумеется, следует учитывать значение взаимодействия людей при формировании и реализации правовых норм. Но в любом случае реальное влияние здесь в конечном счете оказывает не диалог как таковой, а результат этого диалога и взаимодействия.

Нормы права, будучи клеточками правовой системы, в содержательном и структурном плане сами выступают сложными системными явлениями.

Попытаемся на основе результатов дискуссий, экспертных оценок и фактического нормативного материала выявить и проанализировать основные признаки правовых норм. В некоторых случаях необходимо учитывать и дополнительные признаки правовых норм: иерархичность строения, многократность применения, самореализуемость исполнения. Все они в совокупности обеспечивают нормам выполнение их социальной миссии – организацию и регулирование общественных отношений на началах равенства и справедливости.

Важнейший признак правовых норм в государственно-организованном обществе – их государственно-властный характер, который присущ и нормам, принятым на референдумах. Изданные соответствующими органами государственной власти или ими санкционированные, закрепленные в нормативных правовых актах, нормы права приобретают черты общеобязательности и защищенности. Государственная воля, аккумулирующая волю народа или его большинства, отражаясь в нормах права, принятых в установленном порядке, делает их легальными и легитимными.

В силу генезиса и социального предназначения нормам права свойственна мерность (нормированность). По своей сути она отражает и в определенной степени корректирует меру внешней свободы субъекта права, то есть меру свободы поведения человека и его объединений. Понимание и усвоение данного тезиса индивидом зависят как от внутренних факторов (состояния его разума, уровня культуры, типа характера), так и от внешних обстоятельств (степени нормированности, упорядоченности общественных отношений, обеспеченности норм авторитетом, силой).

Норма права как мера «устанавливает» своеобразные рамки правомерного поведения и четко определяет наказание за их несоблюдение. Норма фиксирует количество субъектов, подпадающих под ее действие, и пределы существования ее самой. Нормы права являются начальным средством разрешения противоречий между естественными ожиданиями людей, фактическими условиями жизни и целевыми установками законодателя.

Результатом разрешения или вуалирования противоречий становятся права и обязанности будущих участников правоотношений. Нормы права, зафиксированные в тексте нормативных правовых актов, выступают как формы определения существования и закрепления прав и обязанностей. Эти права и обязанности служат ориентирами, обозначающими диапазон свободы действий субъектов права, ибо реальное регулирование отношений между людьми и их объединениями осуществляется именно посредством наделения правами одних и возложения обязанностей на других.

«Все содержание юридического законодательства состоит в определении прав и обязанностей лиц, следовательно, их свободы с ее границами и вытекающими отсюда отношениями»^[18].

Правовые нормы – это формально-определенные правила поведения. Они обеспечивают формальное равенство всех участников отношений как субъектов права, выступают в качестве одинакового масштаба для всех и каждого, кто оказывается в сфере их действия.

Нормы права как правила предписывают правильный с точки зрения государства и общества образ поведения, указывают круг соответствующих лиц, пространство и время их действия. Внутренняя определенность норм проявляется в их структуре, объеме прав и обязанностей, перечне последствий их нарушения. Внешняя определенность заключается в том, что содержание норм отражено в письменном тексте и закреплено в статье, главе, разделе официального документа – нормативного правового акта.

В качестве основного признака правовых норм следует рассматривать и системность, которая проявляется в их внутреннем, структурном, построении, во внешнем взаимодействии и взаимообусловленности норм различных институтов и отраслей права, а также в специализации норм, выполняющих функции связывающих средств в правовой системе общества. Неотъемлемым свойством правовых норм, отражающим их нравственно-гуманистические начала, является социальная справедливость.

Как социально-правовое явление справедливость носит сквозной характер, она объединяет все основные признаки нормы в нечто целостное и на нормативно-клеточном уровне придает праву общечеловеческие качества.

Атрибутивно-связывающее значение данного признака можно увидеть в каждом из основных свойств правовых норм. Например, если государственная власть характеризуется как безнравственная, то и нормы права будут безнравственными, а в лучшем случае лишь закамуфлированными под общечеловеческие стандарты. Или: если права и обязанности не направлены на справедливое обеспечение интересов человека, то, значит, нормы не имеют нравственно-гуманистического содержания. Особое значение эти проблемы имеют в правоприменительной практике, в частности в случаях, когда ущерб причиняется правомерными действиями. Здесь «закон должен разрешать лишь нравственно обоснованное причинение вреда, учитывая принцип недопустимости использования одного человека как средства для других людей.

К человеку, права которого нарушаются, должно быть проявлено уважение как к субъекту, обладающему нравственным достоинством (это уважение может быть выражено в адекватной компенсации причиненного ущерба)»^[19].

Изложенное позволяет предложить следующее определение.

Нормы права – это общеобязательные, формально-определенные правила поведения, отражающие меру свободы человека (его объединений), установленные и обеспеченные обществом и государством, закрепленные и опубликованные в нормативных правовых актах, направленные на справедливое регулирование общественных отношений путем наделения их участников правами, свободами (полномочиями) и обязанностями (ответственностью).

Для понимания роли и значения правовых норм в жизни человека и общества целесообразно обратить внимание на те факторы, которые необходимо учитывать и при их формировании.

Во-первых, в широком смысле слова нормативность есть свойство материи как таковой. Полиструктурность и цикличность материального мира в какой-то степени предопределяет мерность, нормированность социальных связей и отношений, явлений и процессов, в том числе правовых. Например, смена времен года, дня и ночи, колебания температуры воздуха влияют на установление определенных норм в сфере трудового права, жилищно-коммунального, образовательного и иного законодательства. Это влияние можно обозначить как природную обусловленность правовых норм.

Согласно теории этногенеза, естественная среда обитания оказывает воздействие на формирование взаимоотношений людей и на взаимодействие человека с природой. Даже само существование этноса зависит от состояния этноландшафтных зон. Смена ландшафта может вызвать исчезновение этноса или выработку у него новых форм адаптации, то есть и новых стереотипов поведения. Во втором случае возникает новый субэтнос или даже новый этнос, если популяция мигрирует за пределы ландшафтной зоны^[20].

Во-вторых, нормы права есть сугубо социальное явление. Они возникли в результате общения и взаимодействия людей, чьи естественные потребности по мере осознания понятий «свое» и «чужое», «можно» и «нельзя» постепенно получали отражение уже в более абстрактных категориях, распространявшихся на все сообщество (род, племя). Так возникли естественные права и обязанности – право на жизнь, свободу, жилище, территорию; обязанность продолжения рода, охраны обитаемого пространства и ресурсов, защиты сородичей. В ходе совершенствования человеческого разума и общественных отношений, многократного повторения обыденных ситуаций, последовательной корректировки пределов свободы поведения права и обязанности в совокупности, еще более абстрагируясь, приобретали форму образцов, моделей поведения людей. Эти социальные регуляторы получили название обычаев. Позже появились образцы поведения, созданные на основе судебных решений, а затем общеобязательные нормы права, содержанием которых являются субъективные права и обязанности.

При этом следует учитывать, что «действовать может и норма, не выразившаяся еще ни в обычае, ни в судебной практике, и такое действие нормы есть необходимое предположение образования обычая и судебной практики»^[21].

Социальная детерминированность правовых норм зиждется на социальном историческом опыте и традициях многочисленных поколений людей. Парадоксально, но влияние социума на формирование правовых норм осуществляется через общественные отношения, которые регулируются этими нормами. Содержание и структура фактических общественных отношений зачастую диктуют структурные параметры самих норм.

В-третьих, при формировании правовых норм должны учитываться факторы биологического, психологического и идеологического характера. Рождение человека, достижение им определенного возраста, его смерть квалифицируются как юридические факты, и они должны быть предусмотрены в нормах конституционного, гражданского, земельного, семейного и ряда других отраслей права. Или, например, показатели кровяного давления, температуры тела влияют не только на состояние здоровья человека, но и на медицинские стандарты, имеющие юридическое значение. Разумеется, вряд ли можно согласиться с утверждением, что норма права – это результат эмоциональных переживаний.

Но нельзя не замечать и то, что нормативная характеристика тех явлений и процессов, с которыми человек имеет дело на психологическом уровне, – важная и живучая черта его социального мира.

До сих пор в нашем сознании живут представления о старинных русских мерах (о съеденном вместе пуде соли как мере знаний о ком-либо; о телушке, которая за морем полушка, да рубль перевоз; о том, что нам не надо ни пяди чужой земли).

Психологические факторы влияют на создание и применение правовых норм, характеризуя меру освоения человеком действительности и права, меру соотнесенности правового бытия с чувствами, эмоциями человека.

Нормы права испытывают на себе и идеологическое воздействие, истоки которого лежат в тех или иных теологических, политических, философско-правовых учениях, объективированных в мифы, заповеди, программные и уставные документы.

В-четвертых, нормы права в конечном счете есть результат интеллектуальной сознательной деятельности человека, разум и воля которого здесь имеют решающее значение. Правовые нормы при всей их внешней детерминированности нельзя считать просто частицей мирового порядка вещей или слепком фактических общественных отношений. Их создание – всегда сложнейший мыслительно-деятельностный процесс, в котором противоречивые интересы конкретных людей и различных социальных групп уравновешиваются и так или иначе отражаются в нормах, которые выступают приемлемыми для данного времени и сообщества инструментами регулирования общественных отношений и средствами разрешения противоречий (конфликтов) между людьми.

Именно здесь открываются возможности закладывать в нормы права нравственно-гуманистические начала и устанавливать социально-справедливые стандарты.

1.2 Структура нормы права

Чтобы понять суть и смысл норм права, нужно иметь четкое представление об их внутреннем строении.

Вопрос о структуре правовых норм до сих пор остается дискуссионным. Первая линия дискуссии – спор о количестве структурных элементов в нормах права. Традиционно считалось, что норма права состоит из трех логически связанных элементов: гипотезы (условия действия нормы), диспозиции (содержание предписываемого поведения), санкции (последствия нарушения нормы)^[22].

Логическая схема «если – то – иначе» подвергалась критике по следующим основаниям. Во-первых, «созданная a priori трехчленная структура правовой нормы не выдержала натиска «живых» норм права»^[23].

Во-вторых, функциональная специализация норм права позволяет заключить, что «каждой норме права для того, чтобы быть обеспеченной принудительной силой государства, совсем не обязательно иметь в качестве своего структурного элемента санкцию» ^[24].

Поэтому норма права имеет двучленное строение. В первой части устанавливаются обстоятельства (условия), а во второй – юридические последствия в виде возникновения, изменения или прекращения субъективных прав и обязанностей.

Такая точка зрения получила достаточно широкое распространение еще в начале прошлого века^[25]. Были высказаны и другие версии о количественном составе структурных элементов нормы права. В частности, А. С. Пиголкин^[26] доказывал наличие у правовых норм четырехчленной структуры.

Аналогично мыслит Г. О. Петрова^[27], предлагая выделять в качестве элементов структуры уголовно-правовой нормы:

1) гипотезу, включающую фактическую конструкцию;

2) субъектов уголовно-правового отношения;

3) диспозицию – соответствующие права и обязанности субъектов уголовно-правового отношения;

4) санкцию, включающую наказание, а также иные последствия, предусмотренные в уголовном законе для лиц, совершивших преступление.

Вторая линия обозначенной дискуссии выводит нас на принципиально иные оценки внутреннего строения норм права. Так, Г. Т. Чернобель^[28] писал, что логические связи и отношения между нормами права «образуют определенный логический механизм действия той или иной нормы, а не логическую структуру ее содержательной организации». По его мнению, основная ошибка при выявлении логической структуры правовой нормы заключается в том, что эта структура выискивается за пределами нормы права как таковой.

Правовая норма в логическом отношении есть не что иное, как нормативно-правовое суждение, в котором имеется и субъект, и предикат, и определенная логическая связка. Говоря иначе, логико-семантическую структуру правовой нормы составляют три элемента: адресат (субъект правового общения), мера (форма) поведения и соответствующий побудительный оператор.

Логическая формула любой правовой нормы выражает мысль: такому-то адресату предписывается такое-то поведение с таким-то модусом нормативности. При этом несмотря на отсутствие гипотезы и санкции, правовая норма не превращается в бесструктурное образование, лишенное смысла. Это вполне законченная, цельная, логическая мысль, самостоятельная логико-семантическая единица нормативной системы права, выраженная на высоком уровне обобщенности, абстрактности^[29].

Приведенные суждения свидетельствуют о том, что соответствующие теоретические изыскания не прекращаются, а их авторы предлагают новые методологические приемы изучения структуры норм права. Анализ же выдвинутых предложений на предмет рационального и иррационального позволяет приблизиться к решению обозначенных проблем. Думается, для решения вопроса о количестве структурных элементов в нормах права необходимо сделать следующее.

Во-первых, надо признать существование данной юридической конструкции в идеальной и реальной ипостасях. Идеальная логическая структура представляет собой своеобразную модель возможного поведения, сформировавшуюся в ходе развития общества и самосознания человека и отражающую стремление людей создать универсальные, долговременные «инструменты» познания и освоения правовой материи. Таковой длительное время считалась классическая логическая модель трехчленной структуры правовых норм «если – то – иначе». В настоящее время, как видно из дискуссии, идет процесс поиска и формирования их новой идеальной логической структуры, более соответствующей правовой действительности. Реальная структура норм права закрепляется в текстах нормативных правовых актов и отражает основные признаки правовых норм в их системных и логических взаимосвязях.

Количество структурных элементов в нормах зависит от ряда объективных и субъективных факторов и прежде всего от фактических общественных отношений и воли, целенаправленных действий законодателя. При этом надо помнить и об уровне ментальности населения и правовых традициях, сложившихся в обществе. Здесь уместно вспомнить высказывание о том, что «изменить или отменить какую-либо норму действующего права – во власти законодателя. Однако он почти не властен изменить язык и основы юридического мышления»^[30].

Во-вторых, следует признать определяющей зависимость структуры правовых норм от вида, характера и структуры фактических общественных отношений. Можно утверждать, что та или иная правовая норма содержит столько структурных логических элементов, сколько этого требует данное общественное отношение.

Структура имущественных отношений между индивидуумами обусловливает наличие в правовой норме таких элементов, как гипотеза, диспозиция (одна или две), санкция, мера поощрения, указание на каждого из субъектов. Большинству уголовно-правовых отношений соответствует двучленная структура нормы. Для массовых, политических отношений, требующих конституционного оформления, зачастую достаточно констатации в праве их наличия. Потому структура многих конституционных норм состоит обычно из одного элемента.

В конечном счете результатом творческой деятельности законодателя должна выступать реальная структура соответствующей нормы, всегда включенная в ее логическую структуру и в структуры образований более высокого порядка (института, отрасли, правовой системы в целом).

В-третьих, требуется четко обозначить неотъемлемые признаки норм права, делающие ее таковой и отграничивающие ее от близких и смежных явлений и понятий.

В литературе неоднократно предпринимались попытки отграничить нормы права как обязательные правила поведения от иных правовых положений. Например, Г. Харт^[31], рассуждая об источнике юридической обязательности, полагал, что он создается благодаря обычаю правоприменительной практики и относится к «вторичным нормам». Последние отличаются от норм, предписывающих правила поведения, тем, что они придают данным правилам характер обязательств, то есть как шаг от доправового мира к правовому вторичные нормы являются нормами признания.

Е. В. Булыгин^[32] вслед за Г. Х. фон Вригтом отграничивает нормы права от нормативных предложений на том основании, что это разные предметы: Он пишет: «Нормы могут быть справедливыми или нет, могут соблюдаться или нарушаться, быть действительными или нет, но не могут быть истинными или ложными. Нормативные предложения не могут быть действительными или эффективными, не могут соблюдаться или нарушаться, но они или истинны или ложны».

Интересна позиция Г. П. Новоселова по поводу «норм-принципов», «норм-дефиниций». Он полагает, что не представления о содержании правовых норм следует ставить в зависимость от того, в каком статусе (нормы или чего-то иного) терминологически обозначаются закрепленные в законодательстве принципы, дефиниции, задачи, а наоборот, терминологическое обозначение должно сообразовываться с понятием правовой нормы, ее содержанием^[33].

О. А. Кузнецова^[34] выдвигает оригинальное и обоснованное предложение «презумпцию» считать вспомогательной нормой права, которая выполняет свою функцию в системе права. Она пишет, что «наряду с презумпциями к вспомогательным нормам можно отнести нормы-дефиниции, оперативные и коллизионные нормы, нормы-фикции. Вспомогательные нормы так же необходимы, как и основные, более того, реализация многих основных норм без дополнительных норм невозможна».

Резюмируя, следует заметить, что дискуссии, как правило, носят профессиональный характер, все нововведения подвергаются тщательному анализу и свидетельствуют о дальнейшем развитии юридической науки.

Думается, что решение данной проблемы лежит в плоскости доктринальной интерпретации норм права, которая предполагает не только объяснение смысла правовых норм, заложенного в них законодателем, но и вскрытие их глубинных качеств и ресурсов, обусловленных свойствами права вообще, духом конкретной правовой системы, однако не понятых еще законодателем. Последний, как показывает практика, реагирует на видимые изменения в системе общественных отношений и при издании законов преследует, как правило, сугубо прагматические цели. Оценивать ресурсы, вырабатывать предложения по их правовой регламентации может юридическая наука с ее методологическим арсеналом.

В данном случае необходимо учитывать все многообразие фактических общественных отношений, которые подпадают под правовое регламентирование. Также вряд ли правильно замыкаться на понимании норм права только как правил поведения. Да, регулирование – основное предназначение правовых норм, но нельзя игнорировать и другие исконные значения нормы, зафиксированные в энциклопедических изданиях. Ведь согласно словарным определениям нормы права могут трактоваться и в качестве руководящих начал, образцов, узаконенных установлений.

С долей условности и допуска к дискуссиям можно считать правовыми нормами и те установления, которые не являются непосредственно правилами поведения, носят государственно-властный характер, закреплены в текстах нормативных правовых актов и прямо или косвенно затрагивают интересы, права и обязанности людей.

Выводы

Норма права — первичный элемент системы права, это исходящее от государства общеобязательное правило поведения властного характера, содержащее права, обязанности и ответственность участников общественных отношений, а также возможные последствия несоблюдения правил, обеспечиваемые принудительной силой государства.

Отличительные признаки правовой нормы:

– всеобщий характер, распространение на всех участников общественных отношений независимо от их воли и желания;

– представительно-обязывающий характер: определенная свобода действий субъектов сопровождается соблюдением интересов иных лиц, не допуская злоупотребления правом;

– реализация правовой нормы в необходимых случаях обеспечивается мерами государственного принуждения.

Норма права имеет характерное внутреннее строение (структуру): гипотезу, диспозицию и санкцию.

Гипотеза (предположение: если…) — это часть правовой нормы, в которой определяются условия и обстоятельства ее применения. Гипотеза не только описывает обстоятельства, но и придает им значение юридического факта.

Диспозиция (распоряжение: то…) — элемент юридической нормы, который содержит само правило поведения и указывает, какому поведению должны следовать участники правоотношений, устанавливает их субъективные права и обязанности.

Санкция (взыскание: иначе…) — элемент юридической нормы, который указывает на правовые последствия несоблюдения установленных требований, как правило, неблагоприятные для правонарушителя (меры государственного принуждения, юридической ответственности, наказания).

Существует несколько основных способов изложения правовых норм в статьях нормативно-правовых актов:

– прямой — излагаются все три элемента правовой нормы (гипотеза, диспозиция и санкция);

– отсылочный — содержатся не все структурные элементы правовой нормы, но имеется отсылка к другим статьям этого же нормативно-правового акта, где находятся недостающие сведения;

– бланкетный — отсылка к конкретной статье закона не дается, а недостающие сведения об элементах правовой нормы следует искать в других нормативно-правовых актах.

Глава 2. Толкование норм права

2.1. Понятие и назначение толкования нормы права

Цель работы – исследование научных основ теории государства и права. В соответствии с поставленными целями для их решения выдвигаются следующие задачи: Рассмотреть теорию государства и права в системе наук. Исследовать основные задачи и методы теории государства и права.

Правовые системы мира организуют свою деятельность на основе совокупности национальной системы права и международно-правовых норм, правовой культуры и сложившейся правовой практике, в совокупности получая организацию правовой действительности в государстве. Одним из основных элементов организации права в государстве является и толкование норм права^[35].

Проблемные вопросы, связанные с толкованием нормативных правовых актов, уходят своими корнями глубоко в историю и широко известны в большинстве правовых системах мира. Российская Федерация не является исключением^[36].

Проблема толкования законодательства становится не только результатом ретроспективного взгляда, но и одним из важнейших, остро дискуссионных взглядов современной юридической науки, причем не только в современной России, но и в зарубежных странах.

Видимость детерминации изложения права сплочена с существованием различных определений в нормативных правовых актах, что приводит к неоднозначной, а за чистую и противоположному их пониманию включая различные направления деятельности органов власти, где по=разному применяются, не смотря на однородность ситуаций, схожие нормативно-правовые предписания, в том числе это можно фиксировать и в деятельности судебной ветви власти^[37].

Объем правовых предписаний в современном российском государстве не только огромен, но и имея высокую динамику своего расширения продолжает пытаться упорядочить все существующие как должное.

На фоне сказанного, актуальным становится вопрос об претворении законов в жизнь, содержание которых нередко противоречит друг другу как в отдельных случаях, так и в общем понимании, смысл правовых предписаний завуалирован, пробельность и коллизии в праве как следствие приводят к неточностям при их толковании. Поэтому в целях большей эффективности работы права необходима более качественная организация процесса внедрения юридических требований в жизнь, совершенствование механизма реализации права, что с трудом представляется претворить в жизнь без четкого толкования нормативных правовых предписаний.

Парадигма современного юридического знания содержит большое количество подходов о проблемах толкования норм права. Так, П.А. Сорокин^[38] писал: «Когда закон точен, понятен и вполне определен, тогда невозможны его разные толкования; тогда любой может легко определить, что хочет закон. Но опубликование такого закона, свободного от всякой неопределенности и неясности, – дело очень непростое. Самые совершенные законы часто вызывают иное толкование. В таком случае необходимо толкования закона, то есть объяснения его точного смысла и содержания».

А.Ф. Черданцев излагает: «В ходе толкования общие и абстрактные нормы переводятся на язык более конкретных высказываний, не вызывающих сомнения об относимости толкуемой нормы именно к данной ситуации, подлежащей юридическому разрешению»^[39].

К. П. Победоносцев^[40] про толкование закона и договора высказал: «Как закон, так точно и договор между частными лицами не может обнять своей буквой все подробности и последствия, исходящие из соглашения, и определить все частности. И поэтому легко может появиться недоумение о подлинном смысле договора: тогда и здесь, точно так же как при сомнении в смысле закона, нужно восстановить в мертвой букве живой смысл».

Наличие множества суждений становиться следствием того, что предписания правовой природы обладают как общим и абстрактным характером, а субъектов права действуют конкретно.

Нормы, предписанные правом, должны быть четко изложены и потому, что в ряде случаев их пониманием не всегда четкое и даже, в ряде случаях, противоречат.

Так же о неясности содержания нормативных указаний говорят, такие факторы как, различные подходы в применении государственными органами или одними и теми же органам (организациями), должностными лицами, и в частности судебными. Зачастую, решение различными судами и даже отдельными судьями по одному и тому же вопросу выносятся по-разному.

Таким образом, под толкованием норм права понимается деятельность органов государственной власти, должностных лиц, граждан, направленная на установление содержания норм права, на раскрытие выраженной в них воли социальных сил, стоящих у власти. В консолидированном виде данную волю воплощает законодатель, который конкретизирует, оформляет в установленные формы интересы правящей социальной группы или всего народа (в зависимости от типа государства).

2.2. Виды толкования нормы права

Разработка новых правовых норм невозможна без толкования, поскольку в развитой системе законодательства значительная часть принимаемых норм, так или иначе, связана с уже существующими предписаниями, за редким исключением, новые нормы изменяют имеющиеся.

В зависимости от субъектов, устанавливающих содержание норм права, принято различать два основных вида толкования: официальное и неофициальное.

Официальное толкование (легальное) основано на законе и является обязательным. Примером официального толкования являются решения Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ.

Официальное толкование в свою очередь разделяется на нормативное и ненормативное (казуальное).

Нормативное толкование – это разъяснение законодательства, которое имеет обязательное значение для широкого круга субъектов, разных общественных отношений и рассчитанное на неоднократное применение. Оно даже если и принято в связи с конкретным делом, имеет значение не только для участников данного процесса, но и для неопределённого круга других субъектов права.

Нормативное толкование не носит персональной направленности в отношении субъектов и общественных отношений, оно с ними не связано и действует вне зависимости от них.

Нормативное толкование, в свою очередь, делится на аутентичное и делегированное (легальное) толкование.

Аутентичное толкование является редкой разновидностью официального толкования. Это разъяснение норм права, исходящее от органа, который ранее издал толкуемую норму. Ценность данного толкования состоит в том, что орган, готовивший проект нормативного правового акта, знает какие задачи он ставил и планировал решить при помощи издания определённого документа. И если в процессе правоприменения выяснилось, что адресаты не понимают смысла, вложенного правотворческим органом, то именно этому органу проще всего восстановить смысл путём толкования.

Акты аутентичного официального толкования общеобязательны и по форме являются нормативным правовым актом.

Право аутентичного толкования, как правило, никогда специально не оговаривается, поскольку оно логически вытекает из права того или иного органа на правотворчество. Акт аутентичного толкования имеет признаки нормативного акта, обычно издаётся в том же порядке, что и разъясняемые нормы. Аутентичное толкование может быть сформулировано в особом акте, но в нормативных актах наряду с новыми нормами могут содержаться положения, содержащие нормативные разъяснения уже имеющихся правовых предписаний. Толкование и новые правила могут конвертироваться в единый документ.

Аутентичное толкование – достаточно редкое явление, выступающее в целом в форме правотворчества.

Аутентичное толкование, с одной стороны, является нормативным правовым актом. С другой стороны, это интерпретационный вспомогательный документ, официально разъясняющий нормы первоначального регулирующего нормативного акта.

Особую разновидность составляет делегированное (легальное) толкование, которое компетентными органами государственной власти, наделёнными по закону правом толкования нормативных актов, изданных другими государственными органами. Например, министерству может быть официально поручено давать толкования отраслевой принадлежности.

Казуальное толкование права выражается в разъяснении смысла норм для применения к конкретным общественным отношениям, ситуации, спору, делу.

Казуальное толкование даётся правоприменительными органами по рассматриваемым юридическим делам. Акты казуального толкования, сделанные по принципиальным делам, имеют значение прецедента толкования. Аналогично может приобрести нормативное значение казуальное толкование в условиях пробела в праве.

Неофициальное толкование – это такое разъяснение права, которое может быть дано любым лицом и не имеет обязательного характера.

Неофициальное толкование не обязательно, осуществляется учёными, адвокатами, гражданами. Значение неофициального толкования зависит от авторитета интерпретатора, знаний и убедительности толкования.

По субъектам толкования выделяют следующие виды неофициального толкования: обыденное и профессиональное, научное, доктринальное.

Основным объектом толкования выступает норма права, текст или фрагмент текста нормативного правового акта. Среди учёных-юристов иногда идёт спор по поводу того, что является объектом толкования: воля законодателя или воля закона. Данный спор носит во многом формальный характер, так как воля законодателя выражается в законе или ином акте и именно этот текст и служит объектом толкования. Воля законодателя, воплощённая в тексте закона, является объектом толкования. Однако, элементы замысла законодателя могли не найти прямого закрепления в нормативном правовом акте. Дискуссионным остаётся вопрос о том, можно ли (должно ли) учитывать эти замыслы при толковании.

Волевое содержание нормативного правового документа имеет большое значение. В процессе толкования устанавливается основная цель и социальная направленность толкуемого акта, возможные последствия его действия, устанавливается историческая обстановка его принятия, условия, сравниваются с условиями, в которых происходит толкование. Это и есть выявление воли законодателя.

Это особенно актуально при революционной или принципиальной, глубинной реформационной смене политического, экономического строя, доктрины, идеологии в стране. Вот как об этом пишет В. О. Лучин в своей книге «Указное право в России»: «Б. Н. Ельцин, с момента своего избрания Президентом Российской Федерации, начал активные действия по отмене Конституции, коренному пересмотру законодательства. Это отвечало общей стратегии тех политических сил, которые привели его к власти: полному отказу от социализма, кардинальному изменению всего уклада общественной и государственной жизни. Не имея возможности осуществить эти цели легитимным путём и желая придать своим акциям видимость правомерности, он параллельно с существующей системой законов начал создавать систему собственных конкурирующих нормативных актов – указов. Президент активно использовал «указное право» для изменения политического строя России, устранения своих основных оппонентов – КПСС и КП РСФСР. В этих целях он издал серию указов: от 23.08.1991 г. «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», от 25.08.1991 г. «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» и от 06.11.1991 г. «О деятельности КПСС и КП РСФСР»^[41].

Этими актами, вопреки действовавшей тогда Конституции, законодательству и международным пактам о политических и социальных правах человека и гражданина, приостанавливалась деятельность названных организаций, а затем прекращалось функционирование партий, объявлялся роспуск их руководящих структур и конфисковалось имущество, находящееся в собственности и владении КПСС и KП РСФСР. «Взяв на себя ответственность решить судьбу партии, Президент России присвоил себе дискреционную власть, основанную на преобладании целесообразности над законностью, и для достижения поставленной цели использовал непредусмотренные законом меры и санкции в отношении политической партии. Подобные действия высшего должностного лица России означали игнорирование им конституционного принципа разделения властей, вторжение Президента в сферы законодательной и судебной властей»^[42].

Интерпретатор для правильного выявления воли, выраженной в нормативном правовом акте, должен проанализировать сам текст нормативного акта, преамбулу, официальные и неофициальные разъяснения, другие близкие по содержанию нормы. Дополнительно интерпретатором используются материалы периодической печати, научные работы и другие источники. Тем не менее, главным объектом толкования при строгом режиме законности должен быть текст нормативного правового акта, поскольку в нём находит своё выражение воля законодателя. Следует отметить, что пока недостаточно используются при толковании права документы, разработанные в процессе принятия нормативного правового акта. Например, к законопроекту прилагается концепция закона, финансово‑экономическое обоснование и другие документы, зафиксировавшие процесс зарождения документа, этапы его развития, обсуждения, принятия.

Объектом толкования является закон, то есть воплощённая воля легитимной власти. Закон как воплощённая воля предполагает в себе два элемента: мысль законодателя, то, что хотел сказать законодатель, и оболочку, форму, в которую он облёк эту мысль. Выяснение того, какая законодательная мысль вылилась в данной форме, составляет задачу толкования.

Сказанное не исключает возможности искажения истинного замысла законодателя. С одной стороны, замыслы законодателя, не нашедшие выражения в тексте закона, не составляют закона: что не закреплено, то не может быть и выяснено. С другой стороны, текст закона, его оболочка, насколько она не соответствует разуму закона, не соответствует долженствующей проявиться в этой оболочке воле законодательной власти, не может иметь значения закона, так как в нём нельзя видеть выражения авторитетной воли, запрещающей или приказывающей что-либо. Закон составляет только воссоединение обоих элементов, потому что он – выраженная вовне воля законодателя. Интерпретатор должен выявлять сущность закона, мысль и идею законодателя, воплотившуюся в слове документа.

Итак, можем ли мы, основываясь на изложенной информации определить является ли объектом толкования воля законодателя («дух» закона) или воля закона («буква» закона)? Иными словами, вопрос заключается в том, чем должно ограничиваться толкование – уяснением действительной воли законодателя, которую он хотел выразить, но по тем или иным причинам не сумел выразить достаточно чётко, либо той воли, что получила непосредственное закрепление в тексте закона. Разрешение этого вопроса напрямую зависит от выбора того или иного варианта правопонимания интерпретатора, а также в значительной степени зависит от типа правовой системы, в идеологической системе которой осуществляется толкование.

Результаты интерпретационной работы должны сводиться к выявлению воли законодателя, выраженной в текстах закона или иного нормативного правового акта. В ином случае, создаётся возможность отхода от действительного содержания нормы права под тем предлогом, что действительные намерения её творца были иными. Кроме того, попытки найти «истинный» смысл, заключённый законодателем в правовой норме, могут привести к противоположному результату.

Воля и мысль законодателя не всегда находят полное и точное выражение в нормах права. То, что думал законодатель и хотел выразить в правовой норме, может не совпадать с тем, что в действительности закреплено в тексте нормативного правового акта. В связи с тем, что граждане обязаны соблюдать волю законодателя лишь постольку, поскольку она воплощена в законе и обнародована, значит, задача толкования состоит в раскрытии того, что в норме выражено, а не того, что законодатель хотел в ней выразить, но не выразил.

В советской цивилистической науке профессор О. С. Иоффе предлагал соединить в себе оба указанных подхода. Он подчёркивал одинаковую важность как воли, так и волеизъявления, утверждая, что закон ориентируется на единство воли и волеизъявления. В юридической науке сложились два подхода к толкованию права – статический и динамический.

При статическом подходе в качестве основной ценности правовой действительности рассматривается стабильность и определённость права. В соответствии с этим подходом интерпретатор не должен корректировать, изменять смысл закона под каким-либо предлогом, а должен установить только тот смысл закона, вложенный в него правотворческим органом. При динамическом подходе интерпретатор, исходя из изменившихся обстоятельств, стремится в ходе толкования максимально приблизить закон к жизни, приспосабливая его потребности к современным потребностям. Проблема эта особенно актуальна в переходные периоды развития государства и общества, особенно когда между временем издания закона и временем его применения лежит значительный отрезок времени, насыщенный преобразованиями политического характера. Изменившиеся общественные условия могут создавать представления о разрыве между волей законодателя и волей самого закона.

Например, в действующем законодательстве сохранились документы, принятые до 1991 г., то есть в совершенно иных общественно-политических, экономических обстоятельствах. В связи с тем, что они не отменены и сохраняют юридическую силу, то субъекты права и правоприменители неизбежно прибегают к историческому толкованию, объясняя, что имел ввиду законодатель, издавая эту норму, и как можно понимать её в текущий момент.

Разные правовые системы по-разному понимают соотношение воли законодателя в историческом акте и современном понимании документа. Так, доктрина общего (англо-саксонского) права разрешает правоприменителю, суду «корректировать» закон, уточняя его содержание. Это, в известной степени, объяснимо тем, что в системе общего права применяются документы, которым сто и более лет. Континентальная (романо-германская) правовая система, напротив, такой подход считает не согласующимся с требованиями законности.

Выводы

Толкование права – это неотъемлемый элемент правореализационного процесса, играющий генерализирующею роль, поскольку сложно применять правовые предписания, не уяснив их точный смысл, это особенно важно в деятельности юристов «профессионалов».

Важность в толкования норм права проявляется и в правотворческом процессе, в ходе разработки новых нормативных правовых документов необходимо учитывать толкование действующих правовых предписаний в целях выяснения неточностей, противоречий, дублированности их смысла.

Без глубокого осознания сути содержания норм права представляется сложным их эффективное осуществление, систематизация, формирования правовой культуры и правосознания, разработки и принятия новых норм.

Как результат толкования права, должна быть полная ясность смысла нормы права, отсутствие двойственного понимания, деформации правосознания у субъектов права.

Заключение

Отличительные признаки правовой нормы:

– реализация правовой нормы в необходимых случаях обеспечивается мерами государственного принуждения.

Норма права имеет характерное внутреннее строение (структуру): гипотезу, диспозицию и санкцию.

Существует несколько основных способов изложения правовых норм в статьях нормативно-правовых актов:

– прямой — излагаются все три элемента правовой нормы (гипотеза, диспозиция и санкция);

Неоднозначность понимания структуры нормы права юристами-теоретиками способствовала обращению к другим отраслям знания, исследующим нормативность, в частности, к логике. Сторонники логического подхода исходят из того, что полная структура состоит из четырех элементов, составляющих два нормативных высказывания, которая, по сути, содержит в себе две нормы, где отдельное нормативное высказывание является отдельной нормой. Таким образом, логический подход также не противоречит выводам, что норма права имеет два элемента.

Список литературы

Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Свердловск: Средне-Уральское кн. Изд-во, 1964. 228 с.
Алексеев С. С. Общая теория права. Курс в 2-х т. Т. II. М.: Юрид. лит., 1982.
Булыгин Е. В. Нормы и нормативные предложения: различие между ними и опасность их смешения // Правоведение. 2008. № 2. С. 147–154.
Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1984.
Григорьев О.В. История отечественного государства и права / Современная гуманитарная академия. - Новосибирск, 2016.
Гумилев Л. Н., Иванов К. П. Этнические процессы: два подхода к изучению // Социологические исследования. 1992. № 1. С. 52–57.
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: Междунар. отношения, 1999. 400 с.
Деревнин А.А. Специальные нормы в российском праве // Академический юридический журнал. 2002. № 1(7). С. 10-14.
Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политико-юридические, моральнопсихологические и практические проблемы: материалы Междунар. «круглого стола» (Черновцы, 21–23 сентября 2006 г.) / под ред. В. М. Баранова, П. С. Пацуркивского, Г. О. Матюшкина. Н. Новгород: Нижегородский исследовательский науч.-прикладной центр «Юрид. техника», 2007. 1446 с.
Иногамова-Хегай Л.В. Концептуальные основы конкуренции уголовно-правовых норм: монография. М.: Норма – Инфра-М, 2016.
Казимирчук В. П. Право и методы его изучения. М.: Юрид. литература. 1965. 204 с.
Карева М. П., Айзенберг А. М. Правовые нормы и правоотношения. М.: Юрид. лит., 1949. 58 с.
Кнапп В. Логика в правовом сознании. М.: Прогресс, 1987.
Коренев А. П. Нормы административного права и их применение. М., Юрид. лит., 1978. 142 с.
Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1907. 354 с.
Кузнецова О. А. Презумпции как вспомогательные нормы гражданского права // Юридическая наука и развитие Российского государства и права: тез. докл. науч.-практ. конф. (Пермь, 11–12 октября 2001 г.). Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 2002. С. 100–102.
Лопашенко Н. А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2004. 339 с.
Лучин В. О. Указное право в России. М.: Велес, 1996.
Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2018. 512 с.
Михайловский И. В. Очерки философии права. Т. 1. Томск: В. М. Посохинъ, 1914. 632 с.
Муромцев С. А. Избранное. М.: Статут, 2016. 446 с.
Недбайло П. Е. Применение советских правовых норм. М.: Госюриздат, 1960. 511 с.
Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства: учеб. для вузов. М.: Норма, Инфра-М, 1999. 552 с.
Новоселов Г. П. Уголовно-правовая норма: понятие, содержание и структура // Российское право: образование, практика, наука. 2015. № 6. С. 15–19.
Общая теория права и государства: учеб. / под ред. В. В. Лазарева. М.: Юристъ. 2015. 520 с.
Общая теория права: курс лекций / под общ. ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород: Изд-во Нижегородской высш. шк. МВД РФ, 1993. 544 с.
Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. 2-е изд. СПб.: Тип. М. Меркушева, тип. т-ва «Екатерингофское печ. дело», 1909. Т. 1. 768 с.
Петрова Г. О. Норма и правоотношение – средства уголовно-правового регулирования. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского гос. ун-та, 1999. 192 с.
Пиголкин А. С. Нормы советского права и их толкование: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Л.: Изд-во ЛГУ, 1962. 18 с.
Победоносцев К. П. Курс гражданского права. М.: Статут, 2016. Ч. 3.
Поляков А. В., Тимошина Е. В. Общая теория права: учеб. СПб.: Изд. дом Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2005. 467 с.
Преемственность и новации в юридической науке. Выпуск 8 Агеева А.В., Алферов А.А., Андрюшенков В.А., Бакланов Л.А., Бархатова Е.Н., Белоусов А.В., Бетхер В.А., Бутина С.Г., Викулова Т.А., Вист И.И., Воронов И.А., Герасименко Т.Ю., Григорьев О.В., Губин А.И., Доманов Д.В., Дригичев И.В., Дубинин А.С., Ефимкина Н.В., Жумагазиева Н.М., Забуга Е.Е. и др. Материалы научной конференции адъюнктов и соискателей (Омск, 29 марта 2012 г.) / Омск, 2016. С. 34-40.
Проблемы теории государства и права: учеб. / под ред. М. Н. Марченко. М.: Норма, 2008. 800 с.
Романец Ю. Причинитель есть, виновности нет. Будет ли возмещение? // ЭЖ-Юрист. 2010. № 47.
Сигалов К. Е. Исторические основания среды права. – М., 2016.
Спиридонов Л. И. Теория государства и права. М.: Проспект, 2016. 304 с.
Стучка П. И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига: Латвийское гос. изд-во, 1964. 748 с.
Теория государства и права / В. Я. Любашиц и др. - М.; Ростов н/Д: ИЦ МарТ, 2016.
Филимонов В. Д. Норма права и ее функции // Государство и право. 2007. № 9. С. 5–12.
Харт Г. Л. А. Понятие права. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2017. 302 с.
Черданцев А. Ф. Специализация и структура норм права // Правоведение. 1970. № 1. С. 41–49.
Черданцев А. Ф. Толкование советского права. М., 1979.
Чернобель Г. Т. Структура норм права и механизм их действия (логические аспекты) // Правоведение. 1983. № 6. С. 40–47.
Честнов И. Л. Постклассическая теория права. СПб.: Изд. дом «Алеф-Пресс», 2016. 649 с.
Чичерин Б. Н. Философия права. М.: Типолитогр. т-ва «Кушнеров и Ко», 1900. 341 с.
Шершеневич Г. Ф. Общая теория права: учеб. пособие (по изд. 1910–1912 гг.): в 2 т. М.: Юрид. колледж МГУ, 1995. Т. 2. 362 с.

Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политико-юридические, морально-психологические и практические проблемы: материалы Междунар. «круглого стола» (Черновцы, 21–23 сентября 2006 г.) / под ред. В. М. Баранова, П. С. Пацуркивского, Г. О. Матюшкина. Н. Новгород: Нижегородский исследовательский науч.-прикладной центр «Юрид. техника», 2007. – С. 446. ↑
Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1907. – С. 120. ↑
Муромцев С. А. Избранное. М.: Статут, 2016. – С. 375. ↑
Шершеневич Г. Ф. Общая теория права: учеб. пособие (по изд. 1910–1912 гг.): в 2 т. М.: Юрид. колледж МГУ, 1995. Т. 2. – С. 15. ↑
Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. 2-е изд. СПб.: Тип. М. Меркушева, тип. т-ва «Екатерингофское печ. дело», 1909. Т. 1. – С. 76. ↑
Стучка П. И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига: Латвийское гос. изд-во, 1964. – С. 330. ↑
Коренев А. П. Нормы административного права и их применение. М., Юрид. лит., 1978. – С. 51. ↑
Общая теория права: курс лекций / под общ. ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород: Изд-во Нижегородской высш. шк. МВД РФ, 1993. – С. 282. ↑
Спиридонов Л. И. Теория государства и права. М.: Проспект, 1996. – С. 153. ↑
Лопашенко Н. А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2004. – С. 121. ↑
Общая теория права: курс лекций / под общ. ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород: Изд-во Нижегородской высш. шк. МВД РФ, 1993. – С. 153. ↑
Филимонов В. Д. Норма права и ее функции // Государство и право. 2007. № 9. С. 5–12. ↑
Проблемы теории государства и права: учеб. / под ред. М. Н. Марченко. М.: Норма, 2008. – С. 180. ↑
Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2018. – С. 273. ↑
Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства: учеб. для вузов. М.: Норма, Инфра-М, 1999. – С. 391. ↑
Поляков А. В., Тимошина Е. В. Общая теория права: учеб. СПб.: Изд. дом Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2016. – С. 334. ↑
Честнов И. Л. Постклассическая теория права. СПб.: Изд. дом «Алеф-Пресс», 2012. – С. 443. ↑
Чичерин Б. Н. Философия права. М.: Типолитогр. т-ва «Кушнеров и Ко», 1900. – С. 84, ↑
Романец Ю. Причинитель есть, виновности нет. Будет ли возмещение? // ЭЖ-Юрист. 2010. № 47. – С. 15. ↑
Гумилев Л. Н., Иванов К. П. Этнические процессы: два подхода к изучению // Социологические исследования. 1992. № 1. С. 52. ↑
Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1907. – С. 286. ↑
Карева М. П., Айзенберг А. М. Правовые нормы и правоотношения. М.: Юрид. лит., 1949. – С. 14. ↑
Черданцев А. Ф. Специализация и структура норм права // Правоведение. 1970. № 1. С. 41. ↑
Черданцев А. Ф. Специализация и структура норм права // Правоведение. 1970. № 1. С. 43. ↑
Михайловский И. В. Очерки философии права. Т. 1. Томск: В. М. Посохинъ, 1914. – С. 254. ↑
Пиголкин А. С. Нормы советского права и их толкование: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Л.: Изд-во ЛГУ, 1962. 18 с. ↑
Петрова Г. О. Норма и правоотношение – средства уголовно-правового регулирования. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского гос. ун-та, 1999. – С. 126. ↑
Чернобель Г. Т. Структура норм права и механизм их действия (логические аспекты) // Правоведение. 1983. № 6. С. 40. ↑
Чернобель Г. Т. Структура норм права и механизм их действия (логические аспекты) // Правоведение. 1983. № 6. С. 47. ↑
Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: Междунар. отношения, 1999. – С. 140. ↑
Харт Г. Л. А. Понятие права. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2007. – С. 130. ↑
Булыгин Е. В. Нормы и нормативные предложения: различие между ними и опасность их смешения // Правоведение. 2008. № 2. С. 147. ↑
Новоселов Г. П. Уголовно-правовая норма: понятие, содержание и структура // Российское право: образование, практика, наука. 2015. № 6. С. 15. ↑
Кузнецова О. А. Презумпции как вспомогательные нормы гражданского права // Юридическая наука и развитие Российского государства и права: тез. докл. науч.-практ. конф. (Пермь, 11–12 октября 2001 г.). Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 2002. С. 100. ↑
Сигалов К. Е. Исторические основания среды права. – М., 2016. – С. 56. ↑
Преемственность и новации в юридической науке. Выпуск 8 Агеева А.В., Алферов А.А., Андрюшенков В.А., Бакланов Л.А., Бархатова Е.Н., Белоусов А.В., Бетхер В.А., Бутина С.Г., Викулова Т.А., Вист И.И., Воронов И.А., Герасименко Т.Ю., Григорьев О.В., Губин А.И., Доманов Д.В., Дригичев И.В., Дубинин А.С., Ефимкина Н.В., Жумагазиева Н.М., Забуга Е.Е. и др. Материалы научной конференции адъюнктов и соискателей (Омск, 29 марта 2012 г.) / Омск, 2016. С. 34. ↑
Григорьев О.В. История отечественного государства и права / Современная гуманитарная академия. - Новосибирск, 2016. С. 61. ↑
Теория государства и права / В. Я. Любашиц и др. - М.; Ростов н/Д: ИЦ МарТ, 2016. С. 536. ↑
Черданцев А. Ф. Толкование советского права. М., 1979. С. 32. ↑
Победоносцев К. П. Курс гражданского права. М.: Статут, 2016. Ч. 3. С. 132. ↑
Лучин В. О. Указное право в России. М.: Велес, 1996. ↑
Лучин В. О. Указное право в России. М.: Велес, 1996. ↑