Содержание:

Введение

Актуальность темы исследования. Одним из средств уголовно-правовой реакции на преступления является уголовное наказание в виде лишения свободы. В последние годы преступность в исправительных учреждениях осталась практически той же самой, однако постоянно растет число правонарушений, регистрируемых в качестве предотвращенных преступных деяний либо нарушений режима, часть из которых представляет собой преступления. К числу наиболее распространенных и опасных преступлений в местах лишения свободы относится побег^[1].

В последние годы численность осужденных, содержащихся в исправительных учреждениях, постоянно уменьшается. Так, по состоянию на 1 мая 2018 г. в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержалось 595 728 чел^[2], в 2015 – 646 тыс. осужденных. «Это самая низкая численность контингента в местах лишения свободы в новейшей истории Российской Федерации. За последние десять лет побеги сократились в среднем на 25%. При этом следует учитывать, что, по мнению исследователей, побег относится к категории латентных преступлений, в связи, с чем следует предполагать, что официальная статистика не в полной мере отражает глубину негативных процессов в этой сфере. В структуре преступлений, совершенных в учреждениях уголовно-исполнительной системы, доля побегов составила 28,06 %»^[3].

Дестабилизируя нормальную деятельность пенитенциарных учреждений, побеги, уголовная ответственность за совершение которых предусмотрена в ст. 313 Уголовного кодекса РФ^[4], представляют собой опасное посягательство на интересы правосудия и осложняют криминальную ситуацию в обществе, так как лица, бежавшие из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи в условиях своего нелегального существования нередко вновь совершают преступления. Побеги противодействуют исполнению приговора или меры процессуального принуждения, реализации задач и целей лишения свободы и ареста, подрывают авторитет органов уголовно-исполнительной системы и предварительного расследования. Кроме того, всякий побег в какой-то мере дезорганизует работу не только органов уголовно-исполнительной системы, но и территориальных органов внутренних дел, вынужденных отвлекать личный состав от выполнения непосредственных обязанностей, участвовать в поиске и задержании преступника.^[5] Среди лиц, совершивших побеги, преобладают осужденные к длительным срокам лишения свободы за совершение тяжких и особо тяжких преступлений^[6].

Поэтому, я считаю, что изучение вопросов квалификации побегов является практически значимым, может способствовать поиску решений по их предотвращению.

Объектом исследования курсовой работы является совокупность общественных отношений, которые возникают вследствие совершения побегов из мест лишения свободы в уголовно – правовом аспекте, его квалифицирующие признаки.

Предметом исследования является действующее уголовное и уголовно-исполнительное законодательство, связанное с регулированием ответственности за побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи; судебная практика, относящаяся к данному составу преступлению и смежных с ними деяний; а также совокупность научных взглядов по данной проблеме.

Цель и задача работы. Цель данной работы состоит в изучении и анализе действующего законодательства в совокупности с судебной практикой и системой научных взглядов, касающихся побегов из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи. Вследствие данной цели возникли следующие задачи: 1) проанализировать действующее законодательство, необходимое для изучения вопросов квалификации побега; 2) дать уголовно-правовую характеристику побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, его квалифицирующих признаков; 3) проанализировать судебную практику и систему научных взглядов в специальной литературе и статьях, посвящённой данной проблеме.

Степень разработанности и рассмотрения данной проблемы, на наш взгляд, не является достаточной. Последнее диссертационное исследование на данную тему было подготовлено десять лет назад^[7].

Теоретической основой исследования явились труды А. В. Бриллиантова, Р. В. Галиакбарова, О. Г. Демидова, А. И. Друзина,, О. В. Мазур, Ю. М, Ткачевского и других учёных.

Методологической основой курсовой работы является диалектический подход к рассмотрению поставленной проблемы с использованием общих и частно-научных методов, логического, системного анализа.

Структура курсовой состоит из введения, двух глав,заключения, списка используемой литературы.

Глава 1. Понятие и объективные признаки состава побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи

§ 1.1. Объект и объективная сторона побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи

Преступление, предусмотренное ст. 313 УК РФ, посягает на законную деятельность органов следствия и суда; побег препятствует производству дознания, следствия, судебному разбирательству, а также мешает нормальному исполнению приговора. Поэтому большинство авторов в качестве непосредственного объекта данного преступления считают именно законную деятельность органов следствия и суда. Если же побег сопровождался признаками, которые указаны в ч. 3 ст. 313 УК РФ, то в качестве дополнительного объекта выступает жизнь и здоровье личности.

Более узкое понятие дал А. И. Друзин, определив непосредственный объект как общественные отношения, урегулированные нормами уголовно-исполнительного законодательства, обеспечивающие исполнение приговора о назначении наказания в виде лишения свободы либо ареста или определения (постановления) суда о замене обязательных работ или исправительных работ лишением свободы либо арестом^[8]. Данная характеристика непосредственного объекта преступления, которое предусмотрено ст. 313 УК РФ, представляется более конкретной, так как в ней указаны непосредственно те наказания, от отбывания которых уклоняется осужденный при совершении побег^[9]. Мнение А. И. Друзина могло быть уточнено исключением из этого определения указания на такой вид наказания, как арест (не применяется на сегодняшний день).

Другие авторы характеризуют непосредственный объект данного преступления как установленный порядок исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы, ареста, реализации меры пресечения в виде заключения под стражу, а также нормальную деятельность органов суда, предварительного расследования, исправительных учреждений и мест содержания под стражей^[10].

Заметим, что исследователи чаще всего называют в качестве дополнительных непосредственных объектов жизнь и здоровье человека^[11].

По конструкции объективной стороны данный состав является формальным. Он считается оконченным при побеге из мест лишения свободы или предварительного заключения – с момента оставления виновным соответствующего учреждения; при побеге из-под стражи – когда субъект выйдет из-под надзора и контроля лиц, охраняющих его^[12]. Если побег был совершен лицом, пользующимся правом бесконвойного передвижения или проживания вне пределов колонии, то преступление будет считаться оконченным при самовольном изменении маршрута или границ нахождения, установленных администрацией исправительного учреждения, свидетельствующих о желании осужденного покинуть место лишения свободы и уклониться от наказания хотя бы на некоторое время.

Другого мнения придерживается О. В. Мазур. По его мнению, побег из места лишения свободы – преступление с материальным составом, поскольку лицо, обязанное находиться в местах лишения свободы и отбывать назначенное наказание, в результате совершения побега оказывается за пределами места лишения свободы, вне сферы охраны и контроля за ним со стороны администрации исправительного учреждения и при этом не отбывает наказание за ранее совершенное преступление^[13]. Данное утверждение является неточным, поскольку оно не учитывает ни специфику побега как длящегося преступления, ни критерии деления составов по конструкции на материальные и формальные.

Побег может быть совершен только из мест, указанных в диспозиции статьи – лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, а также иных мест, где лицо находится под стражей.

К местам лишения свободы следует относить колонии-поселения, исправительные колонии всех видов режимов, воспитательные колонии для несовершеннолетних, тюрьмы, следственные изоляторы и лечебные учреждения уголовно-исполнительной системы (ч. 1 ст. 56 УК РФ, ч. 1 ст. 74 Уголовно-исполнительного кодекса^[14]). Местом лишения свободы в будущем будут считаться и арестные дома, так как согласно уголовно-исполнительному законодательству на осужденных к аресту распространяются условия содержания, установленные для лиц, отбывающих наказание в тюрьмах строгого режима.^[15]

К местам предварительного заключения относятся следственные изоляторы МВД и ФСБ, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых МВД, Пограничных войск России, камеры временного содержания в случаях, предусмотренных законом, учреждения уголовно-исполнительной системы МВД, исполняющие наказание в виде лишения свободы, а также гауптвахты.^[16]

К иным местам, где лицо находится под стражей, можно отнести пересылочные пункты, транспортно-пересылочные отделения; транспортные средства для конвоирования задержанных лиц, которым избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, или осужденных к лишению свободы или аресту; кабинет прокурора, следователя, лица, производящего дознание; зал судебного заседания; место проведения следственных действий.

Побег традиционно является самым распространенным преступлением, которые совершают осужденные, находясь под стражей. Доля его в структуре пенитенциарной преступности достаточно высока. Несмотря на то, что в 2014 году территориальными органами ФСИН России установлено 247 интегрированных систем безопасности, в надзоре за осуждёнными используется более 49 тыс. камер наблюдения, а также у правоохранительных органов имеется большой опыт предотвращения побегов и применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за совершение этого преступления, побеги, как отмечалось выше, продолжают оставаться очень распространенным преступлением, а при применении норм уголовного закона возникают определенные затруднения как при решении вопроса о наличии состава преступления, так и при квалификации побега.^[17]

При этом следует отметить, что указанные трудности обусловлены отнюдь не изменениями уголовного закона и, соответственно, отсутствием теоретических наработок по его реализации. Побег уже на протяжении нескольких десятилетий в законе определяется как «побег». С точки зрения А. Бриллиантова имеющиеся затруднения связаны с тем, что до настоящего времени нет единой позиции по, казалось бы, простому вопросу о понятии побега и его признаках^[18]. Видимо, решение этого вопроса и приведение различных позиций к общему знаменателю, может быть осуществлено только путем определения в законе понятия побега.^[19] Но в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации оно отсутствует, и поэтому на практике по аналогичным ситуациям принимаются нередко различные решения.

В научной литературе употребляется несколько схожих терминов: «побег», «самовольное оставление» места отбывания наказания, «незаконное оставление» учреждения. В указанные понятия вкладывается довольно различное содержание, соответственно и правовые последствия совершения таких деяний должны быть неодинаковы. Но объединяет эти деяния то, что любое из них может быть совершено в период отбывания наказания, нахождения под арестом или под стражей. При этом имеет место и определенная конкуренция рассматриваемых понятий. ^[20]

Например, осужденный, вследствие халатности сотрудников ФСИН РФ оказался без охраны и покинул место лишения свободы. Можно ли назвать его действия побегом? Позиции ученых в оценке таких ситуаций расходятся. Первая точка зрения по данной проблеме достаточно категорична и в обобщенном виде заключается в следующем: «Нет охраны – значит, нет необходимости ради свободы преодолевать преграды, то есть совершать побег».^[21] По мнению авторов, придерживающихся указанной позиции, в рассматриваемой ситуации имеет место уклонение от отбывания наказания, самовольное оставление места отбывания наказания. ^[22]

Что касается правоприменительной практики, то суд, решая данный вопрос, может употреблять оба этих термина как равнозначные. При этом суд привлекает к уголовной ответственности виновного за побег и в том случае, когда при совершении побега надзор сотрудниками не осуществлялся. Не стоит забывать о том, что осужденные не могут постоянно контролироваться сотрудниками исправительных учреждений лично, для этих целей существуют технические средства контроля. Каждый осужденный должен быть проинформирован о их наличии на территории учреждения.

Приведем пример. 19.11.2017 года в 10 часов 50 минут в ходе осуществления контрольной проверки осужденных младший инспектор ОБ ФКУ ИК-27 ГУФСИН России по Красноярскому краю Н. обнаружил отсутствие К. на рабочем месте на территории ФКУ ИК -27 ГУФСИН России по Красноярскому краю и местонахождение К. было неизвестно.^[23]Осужденный К., воспользовавшись отсутствием контроля со стороны сотрудников ИК-27, осуществлявших его проверку каждые 2 часа, и тем, что надзор за ним никто из сотрудников исправительного учреждения не осуществляет, самовольно незаконно оставил охраняемую территорию ИК-27, тем самым совершив побег из исправительного учреждения, будучи отбывающим наказание^[24].

По мнению Ю. М. Ткачевского, побег не может иметь место, если отбывается наказание в условиях ограничения свободы, если осужденные не охраняются, например, в колониях – поселениях. В этой связи автор отмечает, что «следует внимательнее относиться к терминам. Наказание, отбываемое в колониях-поселениях, является не лишением свободы, а разновидностью ограничения свободы. Следовательно, за незаконное оставление осужденным этих учреждений необходимо устанавливать ответственность как за уклонение от отбывания наказания, а не побег».^[25]

Видимо, из этого же положения исходит и законодатель, устанавливая ответственность за побег. Так, если обратиться к содержанию диспозиции статьи 313 Уголовного кодекса Российской Федерации, понятие побега связывается, в первую очередь, с местом нахождения лица – место лишения свободы. Аналогично за определенным исключением следует понимать и указание в законе на побег из-под ареста или из-под стражи. Места лишения свободы определены в ст. 56 УК РФ. В случаях, когда задержание по подозрению в совершении преступления осуществляется в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации капитанами морских судов, находящихся в дальнем плавании, или начальниками зимовок в период отсутствия транспортных связей с зимовками, подозреваемые содержатся в помещениях, которые определены указанными должностными лицами и приспособлены для этих целей.

Ещё одно размышление. Отбывание наказания, нахождение в предварительном заключении в некоторых случаях сопряжены с необходимостью перемещения осужденных или находящихся в предварительном заключении в этот период у указанных лиц правовое положение не изменяется. Поэтому побег в период нахождения под конвоем также подпадает под признание преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ.

§ 1.2. Понятие побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи

Рассматривая вопрос о понятии побега, целесообразно обратить внимание еще на одно обстоятельство. Способ совершения побега не является конструктивным элементом состава преступления.^[26] Тем не менее, в ряде случаев (и в литературе и на практике) ему придается именно такое значение.^[27] Так, говоря о понятии побега, Ю. М. Ткачевский отмечает, что побег заканчивается в противоправном преодолении изоляции путем выхода из-под охраны^[28]. Исходя из этого определения, следует сделать вывод о том, что с позиции указанного автора, и с этим трудно спорить, способ побега не влияет на наличие состава преступления.

Вместе с тем, рассматривая решение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ^[29] по делу В., который не самовольно покинул на короткий срок место лишения свободы, а сделал это по разрешению часового, Ю. М. Ткачевский полагает, что этот способ значим для решения вопроса о составе преступления – если осужденный «добровольно вернулся в колонию, должны быть применены меры дисциплинарного характера.^[30] Если осужденный остался на свободе, на лицо уклонение от наказания лишения свободы. Но побега в описанном случае нет, так не было преодоления охраны»^[31].

Эта позиция представляется мне спорной. Так как преодоление охраны, думается, все-таки имело место, хотя и с помощью самого охраняющего, который действовал недобросовестно.Умыслом виновного охватывалось обстоятельство противоправного оставления места лишения свободы, поскольку он осознавал, что часовой не обладает правом разрешать выход за пределы колонии. Также, закон не соотносит состав побега со способом совершения преступления, и неправомерно полученное разрешение на оставление места лишения свободы само по себе не исключает преступность деяния.

Следует отметить, что среди способов побега довольно значительное место занимают такие способы, как обман, подкуп охраны, администрации и других сотрудников ФСИН. Несмотря на то, что в этих ситуациях осужденному или лицу, находящемуся в предварительном заключении не приходится проделывать отверстия в стене, совершать подкоп, распиливать решетки и т.п., деяние нельзя квалифицировать иначе, чем побег.

Например, в приговоре Ивановского районного суда Ивановской области от 21.03.2014 по делу № 1-45/2014^[32] указано: согласно суточной ведомости, осужденный Б. под надзором младшего инспектора группы надзора отдела безопасности был вывезен на работу на объект за пределами исправительного учреждения (теплицу). После ссоры с сожительницей, произошедшей в ходе телефонного разговора, возник преступный умысел, направленный на побег из места лишения свободы, с целью употребления спиртных напитков. Осуществляя свои преступные намерения, Б., реализуя возникший умысел, направленный на побег из места лишения свободы, осознавая и желая совершить такие действия, незаконно, самовольно, без разрешения младшего инспектора группы надзора, прерывая при этом своими действиями исполнение приговора суда, разбил стекло в теплице, перелез через забор за ее территорию.^[33] По пути следования Б. встретил ранее ему не знакомых молодых людей, с которыми по месту жительства одного из них, распивал спиртное. Позднее был задержан сотрудниками УФСИН России по Ивановской области^[34].

Как известно, ст. 313 УК РФ содержит три части. Однако законодатель отказался от такого квалифицирующего признака побега, как совершенный с повреждением или разрушением инженерно-технических средств охраны. Указанные действия по своей общественной опасности существенно отличаются от других побегов, квалифицируемых по ч. 1 ст. 313 УК РФ.

Подобный способ побега причиняет урон собственности, а самое главное, может создать ситуацию, в результате которой не будет обеспечиваться надлежащая охрана осужденных, ко всему прочему, будут созданы условия для побега других заключённых.^[35] Некоторые ученые предлагают иметь в виду эти обстоятельства при криминализации деяния, дифференциации ответственности за разные виды побегов, так как учесть существенные различия их общественной опасности вряд ли возможно.^[36]

Выход видится, по их мнению, в дополнении ст. 313 УК РФ указанным квалифицирующим признаком. Однако результат в этом случае будет диаметрально противоположным желаемому: вместо усиления ответственности фактически будет иметь место ее смягчение. В настоящее время описанная ситуация подлежит квалификации по совокупности преступлений (ст. 167 и ст. 313 УК РФ) и наказание соответственно должно назначаться по правилам ст. 69 УК РФ.^[37]

Принимая во внимание все вышеописанное, под побегом необходимо понимать: противоправное самовольное оставление места лишения свободы или нахождение под стражей, или под арестом, а равно противоправное, самовольное оставление иных установленных пределов места нахождения осужденного или лица, находящегося в предварительном заключении, обеспечивающих возможность контроля за этими лицами со стороны сотрудников специальных учреждений или лиц, осуществляющих конвоирование.^[38] Полагается, что подобный подход к определению понятия побега подтверждается также и позицией законодателя, устанавливающего уголовную ответственность не за побег, а за уклонение от отбывания лишения свободы (ст. 314 УК РФ), в случаях, когда осужденный находится вне места лишения свободы и вне сферы контроля за ним со стороны указанных выше лиц на законных основаниях – при наличии разрешения выезда за пределы места лишения свободы, отсрочки исполнения приговора суда или отбывания наказания.^[39]

Глава 2. Субъективные признаки состава побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи

§ 2.1. Субъективная сторона побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи

Еще одним принципиально важным вопросом, возникающим при установлении состава рассматриваемого преступления, является вопрос, касающийся его субъективных признаков. В теории и на практике существуют разные подходы к решению этой проблемы, суть которой можно сформулировать следующим образом: необходимо ли для состава побега наличие специальной цели уклонения от отбывания наказания.^[40]

По этому вопросу имеется две позиции. Первая состоит в признании необходимости цели уклонения от отбывания наказания для наличия состава побега. Сторонники этой позиции полагают, что кратковременная отлучка из мест лишения свободы или предварительного заключения для свидания с родственниками, улаживание семейных дел, решения иных личных вопросов и т.п. не является побегом, а относится к нарушениям установленного порядка отбывания наказания.^[41]

Исходя из анализа содержания ст. 313 УК РФ, представляется, что более правильную позицию занимают авторы, полагающие, что для состава побега не имеет значение, имел ли виновный намерение вовсе уклониться от отбывания лишения свободы, или намеренно уклониться от отбывания лишения свободы на тот или иной период времени. Ни мотивы побега, ни цель, которую преследовал виновный, не имеют значения для состава преступления^[42].

Однако изучение практики применения мер взыскания в исправительных учреждениях показывает, что нередко подобные случаи, действительно, оцениваются как нарушения установленного порядка отбывания наказания^[43]. Этой практике способствует, по крайней мере, два обстоятельства. Первое заключается в том, что в таких случаях факты побега не включаются в отчетность как преступления. Второе – побеги, действительно, совершаются при разных обстоятельствах, и эти обстоятельства могут свидетельствовать о незначительной степени общественной опасности деяния и лица его совершившего. Но при наличии последних обстоятельств более верным, по сравнению с указанием на обязательность для состава побега цели уклонения от отбывания наказания, было бы принятие решения на основании ч. 2 ст. 314 УК РФ, что в полной мере соответствовало бы требованиям закона.

При анализе судебной практики мы обратили внимание на один из приговоров суда. Так, в приговоре Ивановского районного суда Ивановской области от 03.12.2013 по делу № 1-195/13^[44] указывалось, что осужденный находился на рабочем объекте за пределами колонии, где у него возник преступный умысел, направленный на побег из места лишения свободы, с целью обращения с жалобой в органы прокуратуры, по факту возникшего конфликта между ним и другими осужденными.^[45]Осуществляя свои преступные намерения, К., будучи предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 313 УК РФ, реализуя возникший умысел, направленный на побег из места лишения свободы, осознавая и желая совершить такие действия, незаконно, самовольно, без разрешения младшего инспектора группы надзора отдела безопасности ФКУ КП-13 УФСИН России по Ивановской области, покинул рабочее место и скрывался в подполье, после чего был задержан сотрудниками УФСИН России по Ивановской области. При этом суд указал на то, что осужденный прервал своими действиями исполнение приговора суда^[46].

Хотя закон не включает цель в диспозицию ст. 313 УК РФ, она вытекает из смысла закона – уклониться от уголовного наказания. Однако в ряде случаев их выяснение весьма важно для отграничения побегов из мест лишения свободы от сходных дисциплинарных проступков, например, от нарушения маршрута передвижения осужденным, которому предоставлено право передвижения без конвоя за пределами территории колонии, от самовольного выхода за границы территории колонии-поселения. ^[47]По мнению А. И. Друзина, во главу угла здесь необходимо ставить не сам факт самовольного изменения маршрута передвижения либо выхода за границы района, установленного администрацией учреждения, а в связи с чем это сделал осужденный. Иначе говоря, следует исходить из направленности умысла лица, желающего таким образом воспрепятствовать исполнению судебного акта^[48]. Я считаю, что позиция А. И. Друзина, только в рассматриваемом случае обоснована, поскольку в первую очередь, именно направленность умысла определяет, какую цель преследовал осужденный – совершить побег или только лишь нарушить маршрут передвижения. При определении направленности умысла играет роль и характер самого деяния (например, насколько далеко осуждённый отклонился от маршрута), что в дальнейшем позволит различить преступление от проступка.

Следует полагать, что вопрос о цели побега из места лишения свободы или из-под ареста, не является основополагающим. Даже при отсутствии цели уклониться от отбывания наказания можно говорить о составе преступления, предусмотренном ст. 313 УК РФ, так как бывают случаи, когда побеги совершаются ради других целей. Данная точка зрения обоснована, поскольку если ее не придерживаться, то это может привести к появлению у осужденных мнения о возможности, допустимости побега из места лишения свободы или ареста при наличии обстоятельств, с помощью которых, можно оправдаться.^[49]

Так, в приговоре Ленинского районного суда города Иваново от 14.05.2015 № 1-135/15 указано, что воспользовавшись тем, что инспектор ОО СО ГУФСИН России, осуществлявший надзор за осужденной, отсутствует на месте проведения последней работ по благоустройству территории прилегающей к СИЗО, отбывающая наказание за совершение преступлений в месте лишения свободы, в колонии-поселении при Федеральном казенном учреждении «Исправительная колония № 2» Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний России имея умысел на незаконное оставление места лишения свободы, без разрешения, из личной заинтересованности (выделено мною –Гусева М.), самовольно покинула выездной рабочий объект, то есть совершила побег из места лишения свободы (ч. 1 ст. 313 УК РФ)^[50].

Между тем в литературе высказана и иная точка зрения. Так, Л. В. Лобанова предлагает дополнить ст. 313 УК РФ, указав цель преступления – «уклонение от отбывания наказания или сокрытия от следствия и суда»^[51].

По мнению О. В. Мазура, уголовная ответственность за побег и уклонение от отбывания лишения свободы должна наступать, только при наличии у осужденного специальной цели – уклониться от отбывания наказания в виде лишения свободы^[52].

Иные авторы также указывают, что «Важным элементом умысла при побеге является его цель, которая позволяет отграничивать уголовно наказуемое деяние от дисциплинарного проступка, выразившегося в самовольном оставлении места лишение свободы.^[53] Это имеет значение при рассмотрении дел о побегах осужденных, которым предоставлено право передвижения без конвоя и сопровождения»^[54].

Можно считать, что цель побега может быть совершенно разной, и связывать с ней уголовную ответственность нет никаких правовых и социальных оснований; действующая редакция диспозиции ст. 313 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного признака цель побега – уклониться от отбывания наказания, поэтому цель у виновного, совершающего побег, не должна влиять на квалификацию преступления и может выступать только как обстоятельство смягчающее или отягчающее наказание. К тому же наличие различных мнений на этот счет вносит расхождение в применении уголовного закона. Кроме того, лицо все время, пока длится побег, уклоняется от отбывания наказания, не претерпевает ограничения, определенные по приговору суда, а органы и учреждения уголовно-исполнительной системы в результате действий виновного лишены возможности исполнять наказание, обеспечивать тот режим, который обусловлен назначенным видом исправительного учреждения.

Несмотря на это, осужденные, обжалуя приговоры указываю, что их действия не причинили никакого вреда.

Так, например, адвокат в апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного просит об изменении приговора и снижения размера назначенного Полищуку наказания. Указывает, что: в приговоре не дана оценка мотиву и цели совершенного Полищуком побега, который выразился в самовольном оставлении расположения колонии-поселения и не был связан с желанием уклониться от отбывания наказания, а также непродолжительности времени отсутствия осужденного, отсутствию тяжких последствий от его действий.^[55] В свою очередь суд полагает, что ссылки защитника на то, что суд не учел мотив побега подзащитного, который не был связан с уклонением от отбывания наказания, а также непродолжительность срока, в течение которого осужденный отсутствовал в колонии-поселении, несостоятельные. Ни цель, ни мотив, ни срок побега не является обязательным признаком состава преступления, которое оценивал суд.^[56] Сам осужденный не оспаривал самовольность оставления месторасположения колонии-поселения, в которой он отбывал наказание в виде лишения свободы, полностью согласился с предъявленным обвинением и заявил ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке. Отсутствие последствий, на что указывает защитник, суд обоснованно не принимал во внимание, учитывая формальный состав преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ^[57].

Или другой пример. Ж. признан виновным в том, что, являясь лицом отбывающим наказание, совершил 14.01.2017 г. побег из места лишения свободы ФКУ КП - 45 ГУФСИН России по Свердловской области. В апелляционной жалобе осужденный Ж. выражая несогласие с приговором суда, указал на намерение вернуться в ФКУ КП - 45, после самовольного оставления исправительного учреждения, после решения своих проблем, полагая, что за отсутствие в колонии менее 3 дней на него будет наложено только административное взыскание.^[58] Считает, что в его действиях отсутствует какая-либо общественная опасность, поскольку никому он никакого вреда не причинил. Судом достоверно установлено, что Ж. по прибытии в КП-45 для отбывания наказания в установленном порядке был предупрежден об уголовной ответственности по ст. 313 УК РФ за самовольный уход за границу колонии-поселения. Разрешение Ж. на выезд за пределы КП-45 администрацией колонии не выдавалось, что не оспаривалось осужденным.^[59] Следовательно, действия Ж. по самовольному оставлению территории колонии-поселения носили умышленный характер. Относительно доводов осужденного, что он самовольно покинул территорию КП-45 для решения своих проблем, а не с целью уклонения от наказания, следует отметить, что в диспозиции ст. 313 УК РФ цель побега не указана в качестве обязательного признака субъективной стороны состава преступления, в связи с чем цель совершения осужденным побега, на доказанность его вины и квалификацию его действий не влияет. Доводы Ж., аналогичные доводам, изложенным в жалобе о том, что его отсутствие в течение трех дней в месте отбывания наказания не повлечёт никакой ответственности, не основаны на законе, в связи с чем, суд обосновано расценил их как способ защиты от предъявленного обвинения^[60].

§ 2.2. Субъект побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи

Субъектом побега является физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет и осужденного к лишению свободы или аресту, либо в отношении которого избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, либо задержанное по подозрению в совершении преступления.

Однако вопрос о возрасте побега является неоднозначным, некоторые авторы считают, что возраст уголовной ответственности за побег из мест лишения свободы должен начинаться с 14 лет. Например, Малков В.П. пишет, что под стражу берутся лишь наиболее опасные подростки, которые не поддаются исправлению другими мерами воздействия, было бы целесообразно установить уголовную ответственность за побег с четырнадцати лет^[61]. Такой же позиции придерживается и Р. В. Галиакбаров, который предлагает установить уголовную ответственность за побег с 14-летнего возраста, поскольку несовершеннолетние, по его мнению, совершившие побег, не поддаются исправлению другими методами^[62]. В «одной лодке» с вышеперечисленными авторами находится и Чепик И.В. В своей работе он приводит обоснованный аргумент, что лицо в возрасте от 14 до 16 лет совершило убийство и было заключено под стражу, не несёт ответственность по ст. 313 УК РФ за побег, что нарушает принцип справедливости^[63].

Также И. В.Чепик предлагает дополнить ч. 2 ст. 20 УК РФ указанием на ст. 313 УК РФ. Так как, осознавая общественную опасность тех преступлений, за которые лицо может быть привлечено к уголовной ответственности в возрасте от 14 до 16 лет, оно очевидно должно осознавать и факт противоправности побега^[64].

Позиция И. В. Чепик кажется мне вполне логичной и обоснованной. Я тоже считаю, что лица, достигшие 14 летнего возраста должны осознавать, что из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, убегать запрещено.

Не относятся к субъектам лица, подвергнутые административному задержанию, а также незаконно осужденные либо те, которым мера пресечения избрана незаконно.

Лица, оказавшие какую-либо помощь в подготовке или осуществлении побега, например, помогающие рыть подкоп, или заранее обещающие скрыть беглеца и не обладающие признаками субъекта этого преступления, должны рассматриваться в качестве пособников.

Возраст бегущих в среднем – 25-40 лет, количество прежних осуждений - две-три, чаще всего встречаются ранее судимые за кражи, разбои, убийства, тяжкие телесные повреждения, изнасилования^[65].

А. В. Брилиантов полагает, что речь должна идти о лице, осужденном к лишению свободы, вне зависимости от его вида^[66]. Таким образом, из круга субъектов преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ, если буквально толковать мнение А.В. Брилиантова, исключаются лица, отбывающие наказание не по приговору суда, а по определению в связи с заменой наказания. По мнению О.Г. Демидова, данная позиция является ошибочной: законодательная характеристика не дает оснований для такого вывода^[67].

Ответственность по рассматриваемой статье связывается с самим фактом побега из мест лишения свободы или ареста, при этом законодатель ничего не говорит о том, на каком основании лицо находилось в исправительном учреждении.

К тому же 18% бежавших совершают новые преступления, в том числе тяжкие преступления. С этим мнением следует согласиться, поскольку такие лица уже вполне способны осознавать противоправность совершения побега.

Bажным моментом, требующим рассмотрения, является так называемое право на побег. Например, В. П. Малков считает, что субъектом побега не может признаваться лицо, которое незаконно осуждено к лишению свободы, а также в отношении которого возможно избрана мера пресечения в виде заключения под стражу^[68].

Эта позиция в определенной мере корреспондируется с положениями ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 04 ноября 1950 года)^[69], где говорится о правомерности лишения жизни в результате абсолютно необходимого применения силы, в том числе для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях.^[70] Исходя из вышеизложенного, для наступления неблагоприятных последствий должны иметь место законные основания для осуждения или заключения под стражу. Но что понимается под законными основаниями? Например, если в результате судебной ошибки осужденный окажется невиновным? Может ли он правомерно совершить побег? А если осужден виновный, но ему назначено явно несоразмерное наказание, если побег совершил подследственный, в отношении которого истек срок содержания под стражей и т.д.? Вопросов может возникнуть много. Иными словами для определения понятия законности содержания под стражей, отбывания наказания необходимы какие-то общие критерии.

Причем, как представляется, эти критерии должны иметь объективный, а не субъективный характер. В противном случае речь пойдет о самоуправном решении вопроса о законности осуждения или заключения под стражу. Для отсутствия состава побега мало, например, убежденности осужденного в своей невиновности. Эта невиновность должна быть подтверждена факторами, объективно свидетельствующим об отсутствии состава рассматриваемого преступления, например, изменение закона. К указанным выше обстоятельствам можно отнести также установленные факты привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности, незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей, вынесение заведомо неправосудного приговора и т.д. ^[71]Однако, при таких обстоятельствах решение вопроса о наличии или отсутствии состава побега может быть принято практически лишь после того, как состоятся соответствующие процессуальные решения.^[72] Но в подобных ситуациях вряд ли можно говорить об отсутствии состава преступления на том основании, что отсутствует его субъект. В ст. 313 УК РФ субъектом преступления признается лицо, отбывающее наказание или находящееся в предварительном заключении. При этом не указывается на фактор законности, поскольку резюмируется, что незаконность должна быть исправлена в установленном порядке. ^[73]

Исходя из этого, можно сделать вывод, что субъектом побега является лицо, отбывающее наказание или находящееся в предварительном заключении, а другие обстоятельства при определении наличия субъекта не имеют правового значения. Следовательно, в рассматриваемых ситуациях было бы неверно говорить об отсутствии субъекта преступления, а затем и об отсутствии состава преступления. Следует признать, что формально признаки состава преступления имеются. Однако, учитывая, что в таких ситуациях побег может и не причинить существенного вреда интересам правосудия, поскольку, незаконное осуждение не должно влечь за собой отбывания наказания, а незаконное предварительное заключение – содержания под стражей, а также с учетом иных обстоятельств дела вопрос о наличии состава побега следует решать с позиции положений ч. 2 ст. 14 УК РФ. Предлагаемый подход позволит максимально учитывать все нюансы, которые могут иметь место при совершении этого преступления.

С. И. Шульгиным предлагается дополнить главу 31 УК РФ ст. 313.1УК РФ «Пособничество побегу из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи», следующего содержания: ^[74]

1. Пособничество побегу в различных формах из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении,

– наказывается лишением свободы до трех лет. ^[75]

2. То же деяние, совершенное должностным лицом или иным лицом, специально уполномоченным на выполнение обязанностей по содержанию, охране и транспортировке лиц, отбывающих наказание или находящихся в предварительном заключении, – наказываются лишением свободы на срок до шести лет^[76].

Полагаем, что подобного рода предложения должны иметь криминологическое обоснование. Также, на сегодняшний день ответственность пособников определяется также ст. 313 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Что касается ответственности должностных лиц, то они могут быть при наличии всех признаков деяния привлекаться к ответственности по ст. 286 УК РФ. Т.е. юридическая оценка их действий вполне возможна с позиций уголовного законодательства.

Заключение

Выполненная нами уголовно-правовая характеристика по изучению уголовной ответственности за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи дало возможность сделать следующие выводы.

При побеге из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи общественная опасность заключается в прерывании исполнения приговора суда, постановления (решения суда) или органа предварительного расследования, а также происходит дезорганизация исправительного учреждения или правоохранительного органа, так как затрачиваются средства и силы сотрудников, которые в этот момент могли держать под контролем общественную безопасность и пресекать новые преступления.

Основным объектом преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ, является законная деятельность органов следствия и суда. Дополнительный объект квалифицированного вида побега (ч. 3 ст. 313 УК РФ) – жизнь и здоровье личности.

Объективная сторона возможна только в форме активных действий, направленных на самовольное незаконное оставление осуждённым или лицом, содержащимся под стражей, мест лишения свободы или мест содержания под стражей. Место и время являются обязательными признаками объективной стороны побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи. Местом совершения побега может быть место отбывания наказания в виде лишения свободы, а также любое другое место во время нахождения осуждённого или лица, заключённого под стражу под охраной караула. Временем совершения преступления будет являться время отбывания наказания в виде лишения свободы либо время содержания под стражей обвиняемого, подозреваемого.

Субъективная сторона побега характеризуется виной в форме прямого умысла, так как виновный всегда желает достичь определённого результата, например, оказаться за пределами мест лишения свободы и получить возможность действовать по своему усмотрению. На это также указывает конструкция объективной стороны, а также специальный субъект. Хотя мотив не определен законодателем как обязательный признак субъективной стороны, он должен учитываться при индивидуализации наказания в качестве смягчающих, либо отягчающих обстоятельств.

Законодатель определил, что субъект преступления специальный - им не может быть лицо, к которому по закону невозможно применить данную меру принуждения. Субъектом преступления является лицо, отбывающее наказание или находящееся в предварительном заключении.

Вопрос о возрасте, с которого наступает уголовная ответственность за побег, является неоднозначным и дискуссионным. Существует мнение, что возраст уголовной ответственности за побег должен быть снижен до 14 лет. Также существует и противоположное мнение, что 14-15 летние подростки не отвечают тому уровню развития, который позволял бы осознавать общественную опасность совершенного деяния. Чтобы преодолеть данную проблему следует улучшить условия социальной среды, в которой находятся подростки, а также прививать с более раннего возраста духовно-нравственное и правовое воспитание.

Квалифицированный состав побега содержит в себе все признаки основного состава этого преступления. Побег, совершённый с квалифицирующими признаками, может быть вменён виновному только в том случае, если он осознавал их наличие. Если же виновный не осознавал наличие квалифицирующих обстоятельств, то его действия будут квалифицированы по ч. 1 ст. 313 УК РФ.

В тех случаях, когда виновным осознавал и предполагал наличие квалифицирующих признаков, но они на самом деле отсутствовали, его деяние следует квалифицировать как покушение на совершение побега с каким-либо квалифицирующим признаком.

Список использованной литературы

Нормативный материал

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ (ред. от 23.04.2018, с изм. от 25.04.2018) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; СЗ РФ. 2018. № 18. Ст. 2569.
2. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997 года № 1-ФЗ (ред. от 20.12.2017) // СЗ РФ. 1997. № 2. Ст. 198; СЗ РФ. 2017. № 52 (Часть I). Ст. 7932.

Специальная литература

1. Акболатова М. Е. Некоторые проблемные вопросы личности осужденных, совершающих побег из мест лишения свободы // Апробация. 2016. № 4 (43). С. 56.
2. Бриллиантов А. В. Проблемы квалификации побега // Уголовное право. 2005. №2. С. 14-17.
3. Галиакбаров Р. В. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 47-49
4. Галиакбаров Р. Р. Квалификация групповых преступлений / отв. ред. В. И. Артемов. М., 1980. 80 c.
5. Демидов О. Г. Уклонение от наказания: уголовно-правовой и криминологический аспекты: дис. … канд. юрид. наук. Рязань. 2004. 178 с.
6. Друзин А. И. Воспрепятствование исполнению судебного акта / отв. ред. А. И. Чучаев. Ульяновск : Ульянов. Дом печати, 2001. 181 с.
7. Жуйков А.Л. Проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 313 УК РФ // Актуальные теоретические и практические вопросы развития юридической науки: общегосударственный и региональный аспекты. 2014. № 1. С. 371.
8. Жуйков А. Л. Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи: дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008. 214 с.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М: НОРМА-ИНФРА-М, 1999.
10. Кулиш М. В. Общественная опасность побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи и совершенствование деятельности исправительных учреждений // Экономика. Право. Печать. Вестник КСЭИ. 2017. № 73-74 (1-2). С. 44-47.
11. Курс советского уголовного права. Особенная часть Т. 2. М., 1959. 812 с.
12. Курс советского уголовного права. Часть особенная Т. 4 / отв. ред. Беляев Н.А. Л., 1978. 558 с.
13. Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного университета, 1999. 268 с.
14. Мазур О. В. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с побегами из мест лишения свободы (по материалам Западно-Сибирского региона): дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2002. 202 с.
15. Макамбетова М. Ж., Рязанова О. В. Побег из мест лишения свободы // World Science: problems and innovations: сб. статей победителей IX Международной научно-практической конференции: в 2 частях. Пенза, 2017. С. 181-183.
16. Малков В.П. Ответственность за побег из места заключения или из-под стражи // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1993. № 1. С. 101 - 106.
17. Метельский П. С. Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (ст. 313 УК РФ) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. 2008. Том 4. № 2. С. 37-45.
18. Прокопов В. В. Уголовная ответственность осужденных, отбывающих наказание в колониях-поселениях за побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи // Уголовная ответственность и наказание: сб. мат. Всерос. научно-практ. конф. / под ред. В. Ф. Лапшина. Рязань: Академия права и управления ФСИН РФ, 2017. С. 333-334.
19. Ткачевский Ю. М. Уголовная ответственность за побег // Законодательство. 2003. №8. С. 72.
20. Уголовное право России. Особенная часть: учеб. / под ред. Рарога А. И. М., 1998. 794 с.
21. Чепик И. В. Проблемные вопросы привлечения к уголовной ответственности за побег из-под стражи, совершённый лицом, находящимся в предварительном заключении // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2017. № 3 (41) С. 192 - 196.
22. Шульгин С. И. Сравнительный уголовно-правовой анализ ответственности за побег из мест лишения свободы в России и некоторых зарубежных странах // Проблемы правового обеспечения безопасности личности, общества и государства: сб. статей по материалам ежегодной межд. науч.-практ. конф. в 3 т. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2016. С. 370-375.

Юридическая практика

1. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. №1. С. 37.
2. Апелляционное постановление Ивановского областного суда от 15.09.2015 по делу № 22-1522. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
3. Апелляционное постановление Свердловского областного суда от 11.04.2018 по делу № 22-2587/2018. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
4. Архив Ленинского районного суда г. Иваново. 2015. Дело № 1-135/15.
5. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2014. Дело № 1-45/2014.
6. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2013. Дело № 1-195/13.

1. Кулиш М. В. Общественная опасность побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи и совершенствование деятельности исправительных учреждений // Экономика. Право. Печать. Вестник КСЭИ. 2017. № 73-74 (1-2). С. 47. ↑

2. Официальный сайт ФСИН России. Краткая характеристика уголовно-исполнительной системы. URL: http://xn--h1akkl.xn--p1ai/structure/inspector/iao/statistika/Kratkaya%20har-ka%20UIS/ (дата обращения: 19.09.2018). ↑

3. Шульгин С.И. Сравнительный уголовно-правовой анализ ответственности за побег из мест лишения свободы в России и некоторых зарубежных странах // Проблемы правового обеспечения безопасности личности, общества и государства: сб. статей по материалам ежегодной межд. науч.-практ. конф. в 3 т. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2016. С. 371. ↑

4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ (ред. от 23.04.2018, с изм. от 25.04.2018) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; СЗ РФ. 2018. № 18. Ст. 2569. ↑

5. Шульгин С. И. Указ. соч. С. 371. ↑

6. Шульгин С. И. Указ. соч. С. 371. ↑

7. Жуйков А. Л. Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи: дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008. 214 с. ↑

8. Друзин А. И. Воспрепятствование исполнению судебного акта. Ульяновск: Дом печати, 2001. С. 93. ↑

9. Указ. соч. Друзин А.И. С. 94. ↑

10. Метельский П. С. Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (ст. 313 УК РФ) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. 2008. Том 4. № 2. С. 37. ↑

11. См.: Прокопов В. В. Уголовная ответственность осужденных, отбывающих наказание в колониях-поселениях за побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи // Уголовная ответственность и наказание: сб. мат. Всерос. научно-практ. конф. / под ред. В. Ф. Лапшина. Рязань: Академия права и управления ФСИН РФ, 2017. С. 333-334. ↑

12. Указ. соч. Прокопов В.В. С. 334. ↑

13. Мазур О. В. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с побегами из мест лишения свободы : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2002. C. 13 ↑

14. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997 года № 1-ФЗ (ред. от 20.12.2017) // СЗ РФ. 1997. № 2. Ст. 198; СЗ РФ. 2017. № 52 (Часть I). Ст. 7932. ↑

15. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997 года № 1-ФЗ (ред. от 20.12.2017) // СЗ РФ. 1997. № 2. Ст. 199; СЗ РФ. 2017. № 52 (Часть I). Ст. 7932. ↑

16. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 8 января 1997 года № 1-ФЗ (ред. от 20.12.2017) // СЗ РФ. 1997. № 2. Ст. 200; СЗ РФ. 2017. № 52 (Часть I). Ст. 7932. ↑

17. Бриллиантов А. Проблемы квалификации побега // Уголовное право. 2005. № 2. С. 14. ↑

18. Указ. соч. Бриллиантов А. С. 15. ↑

19. Указ. соч. Бриллиантов А. С. 15. ↑

20. Ткачевский Ю. М. Уголовная ответственность за побег // Законодательство. 2003. № 8. С. 72. ↑

21. Указ. соч. Ткачевский Ю. М. С. 73. ↑

22. Указ. соч. Ткачевский Ю. М. С. 74. ↑

23. Приговор Советского районного суда города Красноярска от 31.01.2018 по делу № 1-263/2018. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

24. Приговор Советского районного суда города Красноярска от 31.01.2018 по делу № 1-263/2018. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

25. Ткачевский Ю. М. Указ. соч. С. 72. ↑

26. См.: Ткачевский Ю. М. Указ. соч. С. 73. ↑

27. См.: Ткачевский Ю. М. Указ. соч. С. 73. ↑

28. См.: Ткачевский Ю. М. Указ. соч. С. 74. ↑

29. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1. С. 37. ↑

30. Ткачевский Ю. М. Указ. соч. С. 75. ↑

31. Ткачевский Ю. М. Указ. соч. С. 75. ↑

32. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2014. Дело № 1-45/2014. ↑

33. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2014. Дело № 1-45/2014. ↑

34. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2014. Дело № 1-45/2014. ↑

35. Жуйков А. Л. Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи: дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008. 219 с. ↑

36. Жуйков А. Л. Указ. соч. С. 220. ↑

37. Жуйков А. Л. Указ. соч. С. 218. ↑

38. Жуйков А. Л. Указ. соч. С. 220. ↑

39. Жуйков А. Л. Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи: дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008. 231 с. ↑

40. Указ. соч. Жуйков А. Л. С. 232. ↑

41. Указ. соч. Жуйков А. Л. С. 232. ↑

42. См.: Курс советского уголовного права. Особенная часть. М., 1959. Т. 2. С. 487; Курс советского уголовного права. Часть особенная. Т. 4. / отв. ред.: Беляев Н.А. Л., 1978. С. 579; Уголовное право России. Особенная часть: учеб. / под ред. А.И. Рарога. М., 1998. С. 416; Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учеб. / под ред. А.С. Михлина. М.: Юрист, 2004. С. 416. ↑

43. См.: Уголовное право России. Особенная часть: учеб. / под ред. Рарога А.И. М., 1998. С. 421; ↑

44. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2014. Дело № 1-195/13. ↑

45. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2014. Дело № 1-195/13. ↑

46. Архив Ивановского районного суда Ивановской области. 2013. Дело № 1-195/13. ↑

47. См.: Друзин А. И. Воспрепятствование исполнению судебного акта. Ульяновск: Дом печати, 2001. С. 102. ↑

48. Указ. соч. Друзин А. И. С. 102. ↑

49. Указ. соч. Лобанова Л.В. С. 120. ↑

50. Архив Ленинского районного суда г. Иваново. 2015. Дело № 1-135/15. ↑

51. Лобанова Л. В. Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 1999. С. 119. ↑

52. Мазур О. В. Указ соч. С. 14 ↑

53. Макамбетова М.Ж. Указ соч. С. 181. ↑

54. Макамбетова М. Ж., Рязанова О. В. Побег из мест лишения свободы // World Science: problems and innovations: сб. статей победителей IX Международной научно-практической конференции: в 2 частях. Пенза, 2017. С. 183. ↑

55. Апелляционное постановление Ивановского областного суда от 15.09.2015 по делу № 22-1522. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

56. Апелляционное постановление Ивановского областного суда от 15.09.2015 по делу № 22-1522. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

57. Апелляционное постановление Ивановского областного суда от 15.09.2015 по делу № 22-1522. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

58. Апелляционное постановление Свердловского областного суда от 11.04.2018 по делу № 22-2587/2018. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

59. Апелляционное постановление Свердловского областного суда от 11.04.2018 по делу № 22-2587/2018. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

60. Апелляционное постановление Свердловского областного суда от 11.04.2018 по делу № 22-2587/2018. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». ↑

61. См.: Малков В. П. Ответственность за побег из места заключения или из-под стражи // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1993. № 1. С. 105. ↑

62. См.: Галиакбаров Р. В. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 47. ↑

63. См.: Чепик И.В. Проблемные вопросы привлечения к уголовной ответственности за побег из-под стражи, совершённый лицом, находящимся в предварительном заключении // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2017. № 3 (41) С. 195 ↑

64. Там же. ↑

65. См.: Акболатова М. Е. Некоторые проблемные вопросы личности осужденных, совершающих побег из мест лишения свободы // Апробация. 2016. № 4 (43). С. 56. ↑

66. См.: Бриллиантов А. В. Проблемы квалификации побега // Уголовное право. 2005. № 2. С. 14-17. ↑

67. См.: Демидов О. Г. Уклонение от наказания: уголовно-правовой и криминологический аспекты: дис. … канд. юрид. наук. Рязань. 2004. С. 178. ↑

68. См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. Р. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. М: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. С. 717. ↑

69. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 (изм. от 13.05.2004) // URL: http://legalacts.ru/doc/konventsija-o-zashchite-prav-cheloveka-i-osnovnykh/ (дата обращения: 23.09.2018). ↑

70. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 (изм. от 13.05.2004) // URL: http://legalacts.ru/doc/konventsija-o-zashchite-prav-cheloveka-i-osnovnykh/ (дата обращения: 23.09.2018). ↑

71. Шульгин И. С. Указ. соч. С. 369. ↑

72. Шульгин И. С. Указ. соч. С. 369. ↑

73. Шульгин И. С. Указ. соч. С. 370. ↑

74. Шульгин И. С. Указ. соч. С. 375. ↑

75. Шульгин И. С. Указ. соч. С. 375. ↑

76. Шульгин И. С. Указ. соч. С. 375. ↑