Окказионализмы в печати»

Содержание:

Введение

Сегодня окказиональные слова сложно отнести к разряду малоизученных. Исследованию окказионализмов посвящены многочисленные работы таких ученых-языковедов, как А.А. Брагина, Г.О. Винокур, Е.А. Земская, С.В. Ильясова, А.Г. Лыков, Р.Ю. Намитокова, И.А. Нефляшева, Г.Ф. Рахимкулова, В.З. Санников и др. Однако при таком изобилии научных работ окказионализмы все еще представляют огромный интерес для ученых-языковедов. В исследованиях окказионализмов нельзя поставить точку потому, что появление окказионализмов – это непрерывный процесс, который требует постоянного наблюдения и изучения. Окказионализмы относятся к области непереводимого или труднопереводимого и поэтому представляют особый интерес для теории перевода.

Возможно ли совершенно точно и полно передать на одном языке мысли, выраженные средствами другого языка? Переводческая практика доказывает, что, как правило, любое произведение может быть полноценно (адекватно) переведено с сохранением стилистических и иных особенностей. Есть, однако, лексические единицы, которые могут представлять особую сложность в переводе. В связи с этим наиболее интересным является перевод так называемой безэквивалентной лексики, в том числе авторских неологизмов.

Придуманный Бёрджессом сленг британских подростков конца ХХ-го века позже использованный Стэнли Кубриком в фильме «Заводной апельсин», оказал заметное влияние на массовую культуру 1970-80, и даже 90-х годов. Слова, заимствованные из русского языка, но адаптированные под английский, например, govoriting, krasting, moloko, stari kashka и многие другие можно было услышать не только в фильме или прочесть в книге. Сленг «надсат» вошел в европейскую культуру вскоре после появления фильма Кубрика. Популярная в то время английская певица Кейт Буш записала песни с названиями "Babooshka" и "Kashka from Baghdad", нередко в ее песнях проскакивают russkie слова. Голландская синти-поп группа Future World Orchestra написала песню со словами из «надсата». В восьмидесятых просуществовала некоторое время группа "Devotchki", а в 1994 году возник английский дуэт "Moloko". Даже сейчас набрав в Google любое из слов «надсата», можно увидеть, что этот выдуманный сленг все еще жив.

Проблема вымышленных языков в художественном тексте обозначилась со всей очевидностью во многих национальных литературах XX в. Используемые писателями самой различной ориентации для решения довольно широкого и разнопланового спектра задач, вымышленные языки в зашифрованной форме отражают специфику культуры и цивилизации. Они могут отражать представления автора о философии культуры, или же воплощать возможности пропагандистского воздействия бюрократизированной системы тоталитарного государства на личность, или же вовлекать читателя в игровые отношения с текстом.

Актуальность проблемы.

Актуальность исследования обусловлена устойчивым интересом к проблемам словотворчества, искусственным и вымышленным языкам, функционирующим как в художественной литературе так и в реальной жизни. Изучение подобных речевых новообразований ведется в филологии в разных направлениях: этимологическом, словообразовательном, лексикологическом, лексикографическом, стилистическом и др. Вымышленные языки не случайно привлекают внимание специалистов в связи с обилием употребляемых в них новообразований, свойственной им экспрессивностью, и специфическими функциями в художественной литературе.

Объект исследования:

Окказиональная лексика английского языка.

Предмет исследования:

Английские окказионализмы и их переводческие соответствия.

Материал исследования:

Окказионализмы в романе Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин» и их русские эквиваленты.

Цель исследования:

Выявление особенностей перевода английской окказиональной лексики на примере романа Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин».

Задачи

1. Дать определение понятию «окказионализм» и сформулировать основные его характеристики.

2. Рассмотреть факторы, влияющие на перевод окказионализмов, и перечислить традиционные способы их перевода.

3. Изучить происхождение и специфику окказиональной лексики в романе «Заводной Апельсин».

4. Обозначить роль, которую окказионализмы играют в тексте.

5. Рассмотреть различные варианты перевода искусственного языка «надсат» на русский язык.

1. Определение понятия «окказионализм» и основные особенности этого корпуса лексики

1.1 Окказиональная лексика в системе языка

Согласно Н.М. Наеру, «Окказионализмы - это своего рода демонстрация того, на что способен язык при создании новых слов». Окказиональное (слово, значение, словосочетание, звукосочетание, синтаксическое образование) – это явление «не узуальное, не соответствующее общепринятому употреблению, характеризующееся индивидуальным вкусом, обусловленное специфическим контекстом употребления» [1, с.284]. Окказионализмы создаются в речи говорящего или пишущего в данной речевой ситуации и не рассчитаны на широкое распространение и закрепление в узусе.

А.Г. Лыков выявляет следующие признаки, характерные для окказионализмов:

1. Принадлежность к речи - важный признак окказиональных слов. Окказионализм содержит противоречие между фактом речи и нормой языка. Он выражает в определенных языковых формах предельную конкретику соответствующих ситуаций. Окказионализмы создаются и употребляются в речи, а не в языке.

2. Творимость окказионализмов. Окказионализмы - речевое явление, они не воспроизводятся, а творятся заново всякий раз для каждого конкретного случая. (Под воспроизводимостью понимается функциональная повторяемость слова в готовом виде.)

3. Ненормативность - характерная особенность всех окказиональных слов. Окказиональные слова являются одним из проявлений поэтической речи (в самом широком смысле).  Создание окказионализмов - это сознательное отклонение от нормы. Окказиональная лексика несет в себе дополнительную информацию, т.е. выступает как образное средство, как средство показа какой-либо характеристики, будь то речевой, социальной, диалектной, профессиональной, возрастной и т.д.

4. Одноразовость. Окказионализмы создают для того, чтобы употребить их в каком-то конкретном случае. В окказиональных словах выражается особенность ситуации, ее предельная конкретность, выразить которую через узуальное слово невозможно.

5. Экспрессивность. Это выразительное качество речи отличает ее от стилистически нейтральной, придает ей бóльшую образность и эмоциональную окрашенность. Обязательная экспрессивность является характерной чертой окказиональных слов. 

6. Принадлежность к определенному лицу. 
Авторская принадлежность для окказионализма является принципиальным условием пребывания в окказиональном статусе.

7. Словообразовательная производность.

8. Номинативная факультативность. Номинативная факультативность является необязательным признаком окказионального слова. Реализация номинативной функции в окказиональных словах, несмотря на ее базовый характер, многими исследователями подвергается сомнению. Помимо А.Г. Лыкова, данной точки зрения придерживаются, например, С.В. Ильясова и Р.Ю. Намитокова. А.Г. Лыков говорит о номинативной факультативности (необязательности) как о признаке, указывающем на характер номинации окказионального слова в отличие от номинации канонического слова (В текстологии: принятый за истинный, твердо установленный.). Исследователь считает, что окказиональное слово не имеет внутреннего развития в области лексического значения, словообразовательного строения и стилистической окраски.

9. Синхронно-диахронная диффузность заключается в местонахождении окказионального слова в точке пересечения синхронной и диахронной осей координат языковой системы. Окказионализм является живым воплощением связи между синхронией и диахронией. 

Окказионализмы и синхронны, и диахронны. Синхронны потому, что, подобно каноническим словам в их системном отношении друг к другу, окказионализмы ассоциативно связаны с ними словообразовательными, семантическими, грамматическими и другими отношениями. 
Диахронны потому, что окказионализмы, будучи фактами, чисто речевыми и невоспроизводимыми, в самих актах своего рождения включаются в линейную цепочку временной последовательности других речевых актов - актов, протяженных во времени.
Следуя за Н.Г. Бабенко [2, с.51], традиционно исследователи выделяют следующую классификацию окказионализмов по их структуре:

1) Слова, представляющие собой незарегистрированные в языке сочетания фонем являются фонетическими окказионализмами.
Фонетические окказионализмы рождаются в том случае, когда автор предлагает в качестве новообразования какой-либо звуковой комплекс, предполагая, что этот комплекс содержит и передает определенную семантику, обусловленную фонетическими значениями звуков, которые его составляют. 

2) Лексические (словообразовательные) окказионализмы по большей части создаются в соответствии со словообразовательной нормой комбинацией различных узуальных основ и аффиксов или иногда противоречат с ней. 
Исторически сложившийся механизм словопроизводства действует при создании лексических окказионализмов. Новообразование составляется из морфем, уже существующих в языке, при этом новым в нем является скрещение координат, а не сами координаты.

3) Грамматическими (морфологическими) окказионализмами называют образования, в которых в конфликте находятся лексическая семантика и грамматическая форма, с точки зрения узуса. То, что невозможно в системе языка оказывается возможным в авторском контексте посредством творческого развития лексического значения слова. 

4) Семантические окказионализмы – это результат появления семантических приращений («обертонов смысла», «контекстуальных значений», «эстетических значений»), которые существенно преобразуют семантику исходной узуальной лексемы, употребленной в художественном контексте.  

5) Графические окказионализмы – это слова или часть слова, которые выделены более крупным шрифтом. Они очень часто используются в прессе (заголовках).
Опираясь на исследования Н.Г. Бабенко можно определить причины, побуждающие автора к созданию индивидуально-авторских новообразований и сгруппировать их следующим образом: 

а) необходимость более удачно или точно выразить свою мысль (для этого может быть недостаточно только узуальных слов);

б) стремление автора более кратко выразить свою мысль (окказионализм может заменить словосочетание и предложение); 

в) необходимость подчеркнуть свое отношение к предмету речи, дать ему свою оценку, характеристику; 

г) стремление своеобразным обликом слова привлечь внимание к его семантике;

д) потребность избежать тавтологии; 

е) стремление сохранить ритм стиха, рифму (в поэтической речи).

1.2 Факторы, влияющие на перевод окказионализмов

Р.Г. Гатауллин в своей статье «Влияние контекста на интерпретацию окказиональных словообразовательных конструкций» [7] утверждает, что по своей формальной структуре многие окказионализмы являются образованиями, соответствующими активной или пассивной словообразовательной модели, созданными, однако с нарушением закономерностей сочетаемости и совместимости непосредственных составляющих. Поэтому их интерпретация в большинстве случаев полностью зависит от контекста. Определяющими для интерпретации окказионализма являются ситуация, контекст, наличие в контексте слов с общими семантическими элементами, а также известность словообразовательной модели. Даже самый необычный окказионализм имеет в языковой системе словообразовательную аналогию: каждое окказиональное слово в структурном и семантическом плане напоминает знакомый или известный узуальный словообразовательный образец; все индивидуальное множество и многообразие конкретных словообразовательных структур по своему звучанию, строению и морфологии базируется на потенциальных возможностях и предпосылках, заложенных в самой языковой системе. Процессы толкования и интерпретации ограничиваются либо грамматическими, лексико-грамматическими и семантико-прагматическими знаниями, либо требуют специфических знаний, определенных ситуативной очевидностью или самим контекстом.
Окказионализмы, перевод которых полностью зависит от контекста, допускают множество вариантов перевода, и поэтому декодирование их семантической структуры невозможно без привлечения контекстуального материала, так как они содержательно зависимы от предыдущего или последующего контекста.
Адекватной интерпретации способствует также наличие знания правил конструирования текста, что вместе с контекстуальной информацией позволяет читателю безошибочно обнаружить в контексте искомые связи и отношения и, следовательно, соответствующие значения.
Для интерпретации разных типов окказионализмов необходимы знания различного характера. Интерпретация каждого окказионального типа всегда требует кроме лексико-грамматических знаний наличие определенного объема фоновых знаний или знаний картины мира. По определению В.П. Фурмановой, фоновые знания – это: 1) историко-культурный фон, включающий сведения о культуре общества в процессе его исторического развития; 2)социокультурный фон; 3) этнокультурный фон, включающий информацию о быте, традициях, праздниках; 4) семиотический фон, содержащий информацию о символике, обозначениях, особенностях иноязычного окружения.
  Общие знания, к которым прибегает читатель, а также традиционные механизмы переработки словообразовательной структуры существенно облегчают восприятие нетрадиционных слов. Таким образом, любой акт языковой деятельности предполагает наличие фоновых знаний. Следует исходить из того, что производятся лишь интерпретируемые окказионализмы. Это означает, что для любого окказионализма, созданного автором в рамках своего произведения, контекст содержит полную информацию о семантической, коннотативной и функциональной структуре, т.е. информацию, необходимую для адекватной интерпретации окказионализма.  Окказионализм выполняет свою коммуникативную функцию только в том случае, если реципиент (рецептор) в состоянии понять контекстуальные слова.
Использование окказионализмов всегда связано с текстом. Текст определяет их коммуникативную значимость как единое целое благодаря своей тематической ориентации. Он существенно помогает в идентификации объективно-многозначных, а также “бессодержательных”, “пустых” окказионализмов, облегчая их интерпретацию и обеспечивая их понимание. Роль текста в интерпретации словообразовательной конструкции можно обобщить следующим образом:

а) обеспечивает понимание и интерпретацию окказионализмов, которые в изолированном виде обладают множеством толкований;

б) меняет интерпретацию окказионализмов;

в) конкретизирует значение многозначных окказионализмов;

г) определяет их эффективность и роль в номинативной функции;

д) фиксирует использование окказионализмов в конкретной функции;

е) уточняет и специфицирует интерпретацию словообразовательных конструкций.

1.3 Способы перевода окказионализмов

Е.В. Поздеева в своей работе «Окказиональное слово: воспроизведение и перевод» [14] определила некоторые особенности перевода окказионализмов.
Окказиональные слова представляют собой создание нового значения и новой формы, и это, несомненно, ведет к определённым сложностям при переводе. Значение окказионального слова представляет собой некую комбинацию содержательных ассоциаций. Новый смысл заключен в форму, новую для данного языка. 
Окказионализмы образуются по моделям, уже существующим в языке или потенциально возможным в данном языке. Так действует универсальный закон аналогии (выражение неизвестного через известное). При переводе на стадии восприятия и понимания исходного текста, и на стадии порождения текста перевода присутствуют автоматизм и творчество.
Переводчики отталкиваются от формы окказионального слова, от той словообразовательной модели, по которой оно было построено, пытаясь дать объяснение новообразованию.  Используя знания о грамматическом значении частей слова, его можно расчленить на составляющие компоненты и построить своего рода предположение о значении слова, исходя из грамматической структуры. Однако, это касается, в основном, окказионализмов с четко членимой структурой. Среди лексических единиц, созданных в произведении специально, могут быть как известные любому читателю, уже не считающиеся окказиональными слова, так и слова, присутствующие только в одном произведении.
Создание окказионализмов автором связано с той картиной мира, которую он пытается описать. Появление новых лексических единиц, в том числе окказиональных, помогает читателю «вжиться» в реальность произведения. Окказиональные слова и словосочетания, как правило, не имеют и не могут иметь соответствий в языке перевода. Переводчик вынужден либо заменять их словами, уже существующими в языке перевода, либо придумывать свой собственный окказионализм.
Благодаря ситуации «неуверенности» творческое начало активизируется. Переводчику приходиться уточнять свое предположение о правильности перевода с помощью контекста и своих собственных экстралингвистических знаний. Не будучи уверенным в правильности своего понимания значения того или иного окказионального слова и не имея возможности проверить свои догадки по словарю (окказиональные слова, как правило, не могут иметь словарных эквивалентов). Переводчик оказывается в своеобразной ситуации выбора, где ему приходится принимать решение в пользу того или иного варианта значения окказионального слова.

Принципиальная возможность переводимости основывается на общности логического строя мысли, а также на наличии в языке семантических универсалий. Существующие между языками семантические расхождения нейтрализуются в речи, благодаря языковому и ситуативному контексту. Семантическая эквивалентность, необходимая при переводе, достигается между текстами в целом, а не между отдельными элементами.

Функциональные параметры текста определяются разной потенциальной возможностью их передачи при переводе. В большей степени передается рационально-информационное содержание. Но адекватный перевод подразумевает не только исчерпывающую передачу содержания подлинника, но также и воспроизведение его прагматического потенциала. Для чего переводчику приходиться вносить в текст перевода соответствующие изменения, с учетом экстралингвистических факторов. Переводимость текстов в целом и отдельных их элементов различается.

В любом художественном произведении есть не поддающиеся формальному переводу элементы текста. Однако отсутствие эквивалентов в языке перевода не означает невозможность передачи значения лексических единиц в тексте перевода. Для этого создаются окказиональные соответствия. Отклонения от общей нормы языка можно считать действительно непереводимыми элементами. Непереводимым текст может стать, если количество коммуникативно существенных элементов содержания, не поддающихся воспроизведению в переводе, больше количества воспроизводимых элементов.

Сложность процесса перевода окказионализмов состоит в том, что переводчику приходится иметь дело с несколькими смыслами, которые носят скорее субъективный, нежели объективный характер. Кроме того, невозможно или, по крайней мере, очень сложно перенести текст литературного произведения с одной культурной почвы на другую. В этом смысле сложность процесса перевода носит объективный характер. Сложность передачи окказионально слова на другой язык, с точки зрения, межъязыковой коммуникации, заключается в отсутствии его эквивалента в языке перевода, и основной проблемой при передаче окказионализма на другой язык будет необходимость передать его «культурный фон».

Опираясь на статью М.В. Рябовой и Ю.В. Четвериковой «Способы перевода немецких окказионализмов на русский язык» [15], можно выделить основные способы перевода окказионализмов:

1.Транслитерация

Транслитерация заключается в том, чтобы при помощи русских букв передать буквы, составляющие исходное слово. Для передачи авторских неологизмов метод транслитерации вполне возможен, так как не всегда известно звучание неологизма.

2. Транскрипция

Транскрипция - это передача звуков иноязычного слова (обычно собственного имени, географического названия, научного термина) при помощи букв русского алфавита. При транскрипции обычно стремятся к максимальной фонетической близости, с таким расчетом, чтобы имя претерпело минимальные потери при перенесении в другую языковую среду. [6, с.84]

3. Калькирование

Следуя определению Л.К.Латышева, «суть этого приема заключается в том, что составные части безэквивалентной лексической единицы (морфемы безэквивалентного слова или лексемы безэквивалентного устойчивого словосочетания) заменяются их буквальными соответствиями на языке перевода». [11, с.166-167]

Калькирование занимает промежуточное положение между полностью переводными и беспереводными способами передачи новообразований. «Беспереводность» калькирования обнаруживается в сохранении неизменной внутренней формы слова.

4. Описательный перевод

Описание отличается от кальки тем, что в описательных способах передачи новообразований инвариантом перевода является именно значение иноязычной единицы безотносительно к характеру его связей с внешней структурой слова, в то время как при калькировании инвариантом перевода является форма единицы исходного языка (правда, не звуковая или графическая, как при транскрибировании или транслитерации, а лексическая или лексико-морфологическая), содержательная сторона остается как бы "за скобкой''. Иначе, описательный перевод состоит в передаче значения исходного слова при помощи более или менее распространенного объяснения.

5. Функциональная замена

Прием функциональной замены представляет собой использование в переводе иной грамматической формы переводящего языка, близкой по функционально-смысловым свойствам исходной единице. В большинстве случаев безэквивалентные формы играют ту или иную смысловую роль, что требует при переводе некоторой компенсации. Примером на уровне морфологии может служить, необходимость восполнения функций артикля при переводах на русский язык. Например, особая смысловая роль английского артикля может быть компенсирована при переводе на русский язык за счет местоимений.

Выводы по главе 1

1. Термином «окказиональный» называют факты, не соответствующие общепринятым языковым нормам.
Окказионализмы характеризуются следующими признаками:

- принадлежность к речи;                        

- творимость;

- ненормативность;

- функциональная одноразовость;

- экспрессивность;

- индивидуальная принадлежность;

- словообразовательная производимость;

- номинальная факультативность;

- синхронно-диахронная диффузность.

2. Существует несколько видов окказионализмов: словообразовательные (лексические), фонетические, семантические, графические.

3. Знание основных моделей словообразования может оказать переводчику серьёзную помощь в понимании и передаче значения окказионализма.

4. Создание окказионализмов всегда связано с контекстом. Это означает, что контекст содержит информацию, необходимую для адекватного перевода окказионализма.

5. Существуют окказионализмы, культурно обусловленные. Они представляют собой средоточие особенностей культуры и истории носителя языка и являются комплексом культурно-исторических ассоциаций, без которых их перевод невозможен.

6. Сложность перевода окказионализма заключается в определенных трудностях понимания его значения и в отсутствии соответствующего эквивалента в языке перевода.

7. Основными способами перевода окказионализмов являются:

- транскрипция и транслитерация;

- калькирование;

- описание;

- функциональная замена;

2. Использования вымышленного языка «надсат» в романе Э. Бёрджесса

2.1 Происхождение вымышленного языка «надсат» Э. Бёрджесса

«Надсат» — это язык, созданный Энтони Бёрджессом, функционирующий в антиутопии «Заводной апельсин». Энтони Бёрджесс посетил СССР незадолго до написания романа, что, без сомнения, отразилось в создании этого искусственного языка. Роман был издан в 1962 году, но наибольшую славу получил лишь в 1971 году, когда в свет вышел фильм с одноименным названием, режиссером которого стал Стэнли Кубрик. Из-за того же «надсата» Стэнли Кубрик завещал показывать в русском прокате фильм «Заводной апельсин» исключительно с субтитрами. Стоит отметить, что после выхода в свет самой картины на режиссера посыпались гневные отзывы из-за чересчур откровенных сцен насилия в фильме. В прокате фильм, к сожалению, продержался совсем недолго. Стэнли Кубрик принял решение о прекращении показа фильма до 1999 года. Сам фильм запрещен во многих странах мира и входит в список “самых жестоких кинокартин двадцатого века”.

В статье 1986 года «Выжатый Заводной апельсин» Э. Бёрджесс заявил о своем романе следующее: “Эта чёртова книга — труд, насквозь пропитанный болью… Впервые я опубликовал роман «Заводной апельсин» в 1962 году, то есть достаточно давно для того, чтобы он успел исчезнуть из памяти литературы. Однако он не желает исчезать, во многом благодаря киноверсии Стэнли Кубрика. Сам я бы с радостью отказался от романа, но это уже невозможно.” [5].

Понятие “nadsat” («надсат») образовано от транслитерированного “teens” (teenagers), что означает человека в возрасте от тринадцати до девятнадцати лет. Особенностью произведения является то, что оно написано на английском языке, однако автор в качестве стилистического приёма употребляет множество слов и выражений русского языка, а также заимствования из иных языков и диалектов. Большой интерес представляет перевод такого произведения на русский, так как для русскоязычного читателя дословный перевод знакомых ему слов не сможет передать соответствующую атмосферу разбойной жизни молодёжи, представленную в «Заводном апельсине», а их искажение при переводе может привести к искажению восприятия текста. Автор знал и хотел, чтобы читатель, в первую очередь англоязычный читатель, столкнулся с определенными трудностями при чтении, что значительно усложняет задачу переводчика — сохранить этот прием в переводе. [17, c. 54-55]

О «надсат» или «надцать» нельзя говорить, как о полноценном вымышленном языке. В своем эксперименте Э. Бёрджесс затрагивает только лексику, не приводя упорядоченной грамматической системы. «Надсат» - это около 250 слов и выражений, образованных в подавляющем большинстве случаев от русских корней. Можно обнаружить и несколько примеров сленговых единиц немецкого, французского, малайского и цыганского происхождения. Благодаря использованию «надсат», «Заводной апельсин» превращается в ребус, в закодированное послание. Он создает эффект отстранения привычного мира. Научившись понимать языка главного героя Алекса, читатель входит в мир жестокой банды молодых людей.

Говоря о художественной функции окказионализмов в романе, нельзя не отметить их экспрессивность и стилистическую маркированность. По мнению Н.Б. Ипполитовой, экспрессивность – это способность языковой единицы увеличивать прагматический потенциал высказывания, его коммуникативную значимость за счет выражения субъективной модальности, эмоциональной реакции на ситуацию, актуализации всего высказывания или его части. [8, c.46]. Экспрессивность - это результат реализации оценочности, стилистической маркированности, образности. Экспрессивность в отношении к индивидуально-авторским новообразованиям может пониматься широко как составная часть коннотации (включает дополнительные семантические или стилистические элементы, устойчиво связанные с основным значением в сознании носителей языка, коннотация предназначена для выражения эмоциональных или оценочных оттенков высказывания и отображает культурные традиции общества). В случае с «Заводным апельсином» Э. Бёрджесс использует окказионализмы для создания искусственного молодежного сленга.

Этому сленгу отведена в романе отнюдь не вспомогательная роль. Именно этот элемент доминирует в игровой поэтике романа. Вот почему целесообразно подробно анализировать его как особую языковую систему.

2.2 Специфика вымышленного языка «надсат»

Все элементы языка «надcат» передаются латинскими буквами, однако Э. Бёрджесс не придерживается исключительно транскрипционного или транслитерационного принципа передачи русских слов, а совмещает их. Это позволяет нам выделить ряд соответствий в письменном обозначении звуков русского языка латиницей:

Русская буква	Английская графема	Примеры
и	ее	peet, scoteena, cheest
у	оо	minoota, pooshka, bezoomny
ю	ew	lewdies
к	с, k, ck	carman, moloko, tolchock
с	ss	goloss
х	к	brooko, ooko, chepooka
ч	tch, sh	otchikies, pletchoes
ш	sh	pooshka
щ	sh, ch	veshches

Заметно, что иногда автор намеренно искажает на письме транскрипцию слова, стилизуя иноязычные элементы под английские: передаёт русскую «к» в конце слова при помощи диграфа «ck», a вместо одной «с» в слове “goloss” пишет «ss», так как подобное написание слов более характерно для английского языка.

Своеобразие грамматики определяется действием следующего фактора. В языке, лексическая система которого состоит на 90% из слов русского происхождения, автор сохраняет английские грамматические формы и прибавляет к чужеродным для английского языка корням английские суффиксы. Таким образом, создавая форму множественного числа zoob, Э. Бёрджесс прибавляет к основе английское -ies и получает в итоге “zoobies”, a не транскрибированную форму множественного числа русского “zooby”. Показатель множественного числа -s, характерный для английских существительных, встречается, например, в следующих словах: veshehes, rassoodocks, lewdis , plaides, carmains , shlemmies: «Billyboy was something that made me want to sick just to viddy his fat grinning litso, and he always had this von of very stale oil that's been used for frying over and over, even when he was dressed in his best platties, like now» [19, с.13].

Аналогичный принцип Э. Бёрджесс применяет для образования прошедшего времени глагола, присоединяя к его основе суффикс -ed, как, например, в глаголах skvatted, viddied, rabbited, slooshied, ookadeeted, interessovatted, loveted : «They viddied us just as we viddied them, and there was like a very quiet kind of watching each other now» [19, с.13].

Неличные формы глагола - герундий и действительное причастие - в «надcат» образуются по тем же правилам, что и формы реального английского языка - при помощи суффикса -ing, как в следующих примерах: kuppeting, smotting, slooshying, vareeting, crasting, govoreeting, peeting, smecking: «Не was a working-man type veck, very ugly, about thirty or forty, and he sat now with his rot open at me, not govoreeting one single slovo» [19, с.100].

2.3 Структурно-этимологическая классификация «надсат»

Говоря о структурно-этимологической классификации, предложенной А.В. Юровских, можно констатировать, что по происхождению все элементы «надсат» целесообразно разделить на 4 группы:

I. Самую большую составляют слова, образованные от русских корней, такие как: baboochka (бабушка), brooko (брюхо), deng (деньги), smot (смотреть), и др.

Внутри первой группы можно выделить три подгруппы:

1. Русские слова, заимствованные полностью, без усечений, например: korova, mesto, moloko, peet, ptitsa, tolchock, litso, rot, goloss, malenky, ооkо, slovo, chepooka, minoota, pooshka, pyahnitsa, knорка, klootch, gazetta, kot, shoom, и др.

2. Слова русского происхождения, образованные с помощью усечения (усекается, как правило, последний слог), например: chasso (часовой), biblio (библиотека): «Не had books under his arm and a crappy umbrella and was coming round the corner from the Public Biblio, which not many lewdies used those days» [19, с.6].

В глаголах, как правило, усекаются суффиксы инфинитива -ать, -ить, -еть: cheest - чистить, viddy - видеть, creech - кричать, pony - понимать и т.д. Однако в некоторых случаях может усекаться и первый слог слова: cheenas - женщины.

3. Слова, в которых соединились русские и английские морфемы. Например, в слове glazlids, сконструированном по аналогии с английским “eyelids”, к транслитерированному русскому корню “glaz” (глаз) присоединен английский корень “lid(s)” (веко): «Then I found I could open my glazlids a malenkv bit and viddy like through all tears a kind of steamy city going by, all the lights like having run into one another» [19, с.50].

“Underveshches” (нижнее белье) образовано по аналогии с английским “underclothes” - нижнее белье, где “veshches” - транслитерированное русское “вещи”/англ. “clothes”): «This morning I was given my underveshches and my platties of the night and my horrors how kick-boots, all lovely and washed or ironed and polished» [19, с.91].

II. Вторую группу образуют авторские окказионализмы на основе романских и германских языков, образованные соединением или усечением основ.

1. Cлова, образованные соединением основ:

Например, слово Staja, образованное путем соединения основ State Jail (государственная тюрьма): «I take it up now, and this is the real weepy and like tragic part of the story, beginning, my brothers and only friends, in Staja (State Jail, that is) Number 84F» [19, с.57].

Среди других примеров слов с подобной структурой: pop-disk (pop-music disc), firegold (fire + gold), skriking (striking + scratching), Godman (man of God)

2. Слова, образованные усечением:

Другое слово sinny является, прежде всего, каламбуром, обыгрывающем английские cinema (кино) и sin (грех), с точки же зрения структуры слова, sinny — усеченная форма вымышленного существительного «sinnema»: «Where I was wheeled to, brothers, was like no sinny I had ever viddied before» [19, с.75].

Внутренняя структура некоторых из них прозрачна, и догадаться об их происхождении несложно, этимология других неясна.

III. Третью группу составляют элементы, позаимствованные Э. Бёрджессом из реально существовавшего английского и американского сленга:

Например, в слове rozz, неоднократно встречающегося в «Заводном апельсине», соединились значения русского “рожа” (rozha) и английского сленгизма “rozzer” (policeman): «So I scrambled down, very stiff and sore, and not like real awake, and this rozz, who had a strong von of cheese and onions on him, pushed me out of the filthy snoring cell...» [19, с.55].

К заимствованиям из реально существующего сленга также относятся следующие слова: pretty-polly (money) - деньги, guttiwuts (guts) - внутренности, кишки, prod (to produce) - производить, sarky (sarcastic) - саркастичный, snoutie (tobacco, snuff) - табак.

Очевидно, включая в «надcат» элементы реального английского и американского сленга, Э. Бёрджесс ставил целью подчеркнуть сходство между вымышленным и реальным языком, а также приблизить «надcат» к современной молодежной культуре.

IV. В четвертую группу целесообразно объединить все остальные иноязычные заимствования неславянского происхождения:

Например, заимствованное из немецкого слово shlaga, образованное от «Schlager» - “драчун”, или слово “tashtook” - от немецкого «Taschentuch» - “носовой платок”.

К французским заимствованиям можно отнести изобретенное Э. Бёрджессом слово “vaysay” образовано от аббревиатуры W.C. (water closet), которая по-французски произносится как ve-se: «I wanted to be sick, so I got out of the bed all trembly so as to go off down the corridor to the old vaysay» [19, с.83]

Среди более экзотических заимствований - слова малайского и цыганского происхождения. Ключевое в «Заводном апельсине» слово “orange” может быть истолковано как заимствованное из малайского языка слово “orang” - человек. Единственный цыганскый элемент в тексте - полностью заимствованное слово “dook” - дух.

Говоря о “cockney” (кокни - один из самых известных типов лондонского просторечия), нельзя не упомянуть следующие лексические единицы: appy polly loggy – извинение, baddiwad – плохой, cancer – сигарета, chumble – мямлить, cutter – деньги, crack – ломать, crark - выть, лаять, eggiweg – яйцо.

Как уже говорилось, писатель не ставит перед собой задачу продумать все аспекты речевой практики той молодежной группировки, к которой принадлежит Алекс. Его в большей мере интересует, с одной стороны, достижение общестилистического эффекта (придание тексту художественной, эстетической неповторимости), с другой - решение принципиальной поэтологической задачи.

 

2.4 Варианты перевода «надсат» на русский язык

Как известно, роман «Заводной апельсин» был переведен на русский язык впервые в 1991 году переводчиком Е. Синельщиковым. Как отмечается в аннотации к книге: “Данный перевод книги, сделанный Евгением Синельщиковым, был впервые опубликован в журнале «Юность» в 1991 году и по праву считается одним из лучших” [20]. Однако он не является единственным существующим переводом романа. В том же 1991 году переводчик В. Бошняк также перевел «Заводной апельсин» на русский язык.

Примечательно, что в вышеупомянутой статье 1986 года Э. Бёрджесс впервые признается, что «Заводной апельсин» никогда полностью не был опубликован в Америке. “Позвольте мне говорить начистоту. «Заводной апельсин» в Америке никогда не был опубликован полностью. Книга, которую я написал, делится на три части по семь глав каждая. С помощью карманного калькулятора вы легко убедитесь, что в целом это составляет двадцать одну главу. Число 21 символизирует взросление человека, во всяком случае, в возрасте 21 года гражданин получает право голоса и принимает взрослые обязательства. В отрыве от символики, 21 — это число, с которого я начал. В моём романе была двадцать одна глава, и каждая из них была для меня важна.” [5].

Издатель в Америке настоял на сокращении романа. Так вышло, что именно американская версия легла в основу экранизации, снятой режиссером Стэнли Кубриком, когда как в Британии роман вышел со всеми существующими главами. Разница в версиях огромная. Дело в том, что именно в двадцать первой главе главный герой Алекс действительно встает на путь истинный. Именно он сам решает для себя, что пора бы вырасти, завести семью, в конце концов, перестать делать krasting и dratsing.

В русских переводах количество глав тоже различается. Е. Синельщиков перевел роман как раз без той самой двадцать первой главы, в то время как В. Бошняк даже добавил отдельную, четвертую часть романа, когда как в оригинале их всего три.

Теперь обратимся к переводам окказиональной лексики в романе.

Два переводчика принципиально по-разному подошли к передачи значения окказионализма. Оба, в основном, предпочитают транскрипцию, но В. Бошняк транскрибирует в русском тексте латиницей русские же слова, а Е. Синельщиков транскрибирует русскими буквами английские слова.

Ниже представлена таблица примеров переводов окказионализмов в версиях Е. Синельщикова и В. Бошняка:

1. Перевод с помощью транскрипции или транслитерации.

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
and my three droogs	И три моих druga	а вон те три ублюдка — мои фрэнды

2. Перевод с помощью нейтральной лексики (Е. Синельщикова)

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
He looked a malenky bit poogly when he viddied the four of us	Глянул он на нас этак puglovato — еще бы, четверо таких ambalov	он пугливо лукс эт ас четверых

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
we’d finished with the starryteacher type veck	И на том со старым kashkoi-учителем было покончено	пнув учителя по разу на прощание, пошли дальше

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
the sun Ludwig van himself with thundery litso and cravat and wild windy voloss	сам Людвиг ван с litsom громовержца, с длинными волосами и развевающимся шарфом	поднялось солнце с суровым лицом Людвига Ивана, старомодным галстуком и живописно развевающимися волосами

3. Перевод с помощью нейтральной лексики (В. Бошняк)

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
in Staja	в гостюрьме	в Стае

4. Описательный перевод

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
This morning I was given my shirt and underveshches	В то утро мне вернули мою рубашку, нижнее belljo	На этот раз они выдали мне мою вольную одежду

5. Перевод с помощью русского сленга (В. Бошняк)

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
crack on the ooko or earhole	треснул по чану или, как у нас говорят, v tykvu	двигаю в ухо

6. Перевод с помощью русского сленга (В. Бошняк) и транслитерации (Е. Синельщиков)

Оригинал Э. Бёрджесса	Пер. В. Бошняка	Пер. Е. Синельщикова
Then with the cutter that was left over	Потом на оставшуюся капусту	Избавившись таким образом от маней

Личные имена переводятся с помощью традиционного соответствия, которое может быть основано на транскрипции или транслитерации, а иногда на сочетании двух этих приемов. Что касается романа «Заводной апельсин», здесь персональные личные имена собственные на русский язык могут переводиться с помощью традиционного эквивалента: Alex – Алекс; могут даже демонстрировать ассимилированность в русском языке и принимать русский суффикс – ик Georgie – Джорджик, могут переводиться с помощью калькирования: «Dim. Dim being really dim…» [19, с.5]. «Тем, причем Тем был и в самом деле парень темный…». [4, с.6]. «Кир (Кирилла-дебила)». [20, с.6].

Сопоставительный анализ двух переводов романа показывает, что оба переводчика подошли совершенно по-разному к передаче значений окказионализмов. В основном, оба предпочитают перевод с помощью транскрипции. Вариант В. Бошняка является наиболее близким к оригиналу, так как транслитерированные слова в большей степени передают эмоциональный фон «надсата». В варианте Е. Синельщикова перевод менее близок к оригиналу, что вызывает искажение восприятия, в таком переводе частично теряется и смысловая нагрузка, и стилистическая окраска высказывания. На наш взгляд, вариант В. Бошняка является более удачным, т.к. передача окказионализмов на русский язык выполнена намного качественнее, чем у Е. Синельщикова. С точки зрения легкости чтения, читать роман в переводе первого было намного интереснее и проще. Сам Е. Синельщиков писал о романе и своем переводе следующее: «Тридцать лет назад великолепный Бёрджесс буквально предугадал многие процессы, которые будут происходить в нашем обществе. Именно этот факт и стал определяющим в моем подходе к переводу. Подобно самому автору я пытался передать сленг русских тинэйджеров, где доминировали слова и фразы английского происхождения. Это стало крайне сложно задачей, а то, насколько успешно я справился с ней, пусть судит читатель». Таким образом, можно сделать вывод о том, что при переводе литературных текстов необходимо учитывать не только номинативную функцию слов, но и их способность к эмоциональному воздействию на читателя. [18].

Выводы по главе 2

1. «Надсат» — это язык, созданный Энтони Бёрджессом, функционирующий в антиутопии «Заводной апельсин». Понятие «надсат» образовано от транслитерированного «teens» (teenagers), что означает человека в возрасте от тринадцати до девятнадцати лет. Особенностью произведения является то, что оно написано на английском языке, однако автор в качестве стилистического приёма употребляет множество слов и выражений русского языка, а также заимствования из иных языков и диалектов.

2. Все элементы языка «надcат» передаются латинскими буквами, однако Э. Бёрджесс не придерживается исключительно транскрипционного или транслитерационного принципа передачи русских слов, а совмещает их. По происхождению все элементы «надсат» целесообразно разделить на 4 группы:

I. Слова, образованные от русских корней:

- Русские слова, заимствованные полностью, без усечений

- Слова русского происхождения, образованные с помощью усечения

- Слова, в которых соединились русские и английские морфемы

II. Авторские окказионализмы на основе романских и германских языков, образованные соединением или усечением основ:

- Слова, образованные соединением основ

- Слова, образованные усечением

III. Элементы, позаимствованные Э. Бёрджессом из реально существовавшего английского и американского сленга.

IV. Все остальные иноязычные заимствования неславянского происхождения: слова немецкого, французского, цыганского, малайского происхождения и слова лондонского просторечия кокни.

3. Существуют два варианта перевода романа. Первым роман перевел российский переводчик Е. Синельщиков в 1991 году, в том же году его соотечественник В. Бошняк также продемонстрировал российскому читателю свой вариант перевода. Хотя перевод первого является самым популярным и, с точки зрения журнала “Юность”, качественным, перед В. Бошняка все же нельзя не посчитать более близким к оригиналу.

Заключение

В данной курсовой работе были рассмотрены способы перевода окказиональной лексики, на материале перевода искусственного языка «надцат» в романе Э. Бёрджесса «Заводной апельсин».

Бёрджесс, желая сделать речь садистов-подростков особенной и малопонятной обычному человеку, а также придать ей дополнительную маркированность и экспрессивность, насыщается его жаргонными словами так называемого «надсата», заимствованными главным образом из русского языка. В то время, когда Бёрджесс думал о языке романа, он оказался в Ленинграде, где и решил создать некий интернациональный язык, которым и явился надсат. Основная сложность перевода романа на русский язык состоит в том, чтобы сделать эти слова для русскоязычного читателя столь же маркированными, как и для англоязычного.

В. Бошняк придумал набирать эти слова латиницей, выделяя их таким образом из текста на русском языке, в то время как Е. Синельщиков перевел роман менее близко к оригиналу, передавая язык Бёрджесса ближе к хорошо известному молодежному сленгу тех времен, в котором использовались жаргонные американизмы.

Вымышленный язык «надсат» - важнейший элемент, определяющий специфику перевода романа «Заводной апельсин». Преодоление почти тотального непонимания, возникающего у читателя при первоначальном соприкосновении с текстом, становится важнейшим фактом активизации его восприятия. Совершая над собой усилие, читатель учится по мере продвижения в тексте преодолевать эффект отстранения, достигаемый автором за счёт массированного и структурно оформленного внедрения в него иноязычных вымышленных языковых единиц, а переводчику, в свою очередь, необходимо обеспечить правильное восприятие заложенного стилистического оформления.

Перевод вымышленных слов и выражений, фигурирующих в романе Э. Бёрджесса, представляют собой не просто перевод набора окказионализмов иностранного происхождения, включенных в качестве чужеродного элемента в основной текст, а целую систему переводческих приемов, обеспечивающих воссоздание заложенного в оригинал смысла. В. Бошняк и Е. Синельщиков подошли абсолютно по-разному к передаче значений окказионализмов. В основном, оба предпочитают перевод с помощью транскрипции, однако кроме того ими также были использованы: перевод с помощью транслитерации, описательный перевод, перевод с помощью русского сленга, нейтральной лексики.

Близость «надсат» с реальными английским и американским сленгами проявляется в родстве структуры лексико-семантических полей, и в включении в «надсат» отдельных лексем реального существующего сленга. Языковой эксперимент для Э. Бёрджесса - это и один из способов найти ответы на экзистенциальные вопросы. Так, в книге «Шекспир» он пишет, что достижения писателя должны быть основаны на «фундаментальном умении соединять слова в новые удивительные узоры, в которых таинственным образом отражается правда жизни, о которой раньше ты даже не догадывался»

Список литературы

1. Ахманова О. С.  Словарь  лингвистических  терминов. М.: Советская энциклопедия, 1969. 608 c.

2. Бабенко Н.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно- семантический анализ. - Калининград, 1997. – 84 с.

3. Бархударов Л.С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М.: Междунар. отношения, 1975. 240 с.

4. Бёрджесс Э. Заводной апельсин. М.: АСТ, 2011. 256 с. (пер. В. Бошняка).

5. Бёрджесс Э. Выжатый Заводной апельсин / A Clockwork Orange Resucked. 1986. URL: http://www.livelib.ru/story/10734.html

6. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - М., 1986. 144 с.

7. Гатауллин Р.Г. Влияние контекста на интерпретацию словообразовательных окказиональных конструкций // Вестник Башкирского ун-та. – 2001. – № 3 – C. 45–51

8. Ипполитова Н.Б. Изобразительно-выразительные средства в публицистике. Саранск, 1988. 80 с.

9. Казакова Т.А. Художественный перевод. Теория и практика. СПб.: Инъязиздат, 2006. 544 с.

10. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М.: Высш. шк., 1990. 253 с.

11. Латышев Л.К. Технология перевода: Учеб. пособие для студ. лингв, вузов и фак. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательский центр «Академия», 2005. 320 с.

12. Оболенская Ю.Л. Художественный перевод и межкультурная коммуникация. М.: Высшая школа, 2006. 335 с.

13. Окс М.В. Вымышленный сленг "надцать" в романе Э.Берджесса "Заводной апельсин". Ростов н/Д: Игровая поэтика, 2006 – №1 – С. 99-162

14. Поздеева Е.В. Окказиональное слово: восприятие и перевод. Пермь, 2002. 203 с. URL: http://cheloveknauka.com/okkazionalnoe-slovo-vospriyatie-i-perevod.html

15. Рябова М. В., Четверикова Ю. В. Способы перевода немецких окказионализмов на русский язык (на материале немецкой прозы и ее русскоязычных переводов) // Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2011 - № 5 – С. 192-194

16. Хабибуллина Л.Ф. Антиутопия в творчестве Энтони Берджесса. Ниж. Новгород, 1994. 60 c.

17. Хамидуллина А. А. Специфика искусственного сленга «НАДСАТ» в антиутопии Э. Бёрджесса «Заводной апельсин» и способы его перевода на русский язык (на примере переводов В. Бошняка и Е. Синельщикова) / А. А. Хамидуллина, Ю. А. Ольховикова // Молодой ученый. — 2015. — №10.5. — С. 54-55

18. Юровских, А. В. Роль вымышленных языков в формировании жанра антиутопии. статья. URL: http://sibac.info/13081.html

19. Burgess A. A Clockwork Orange. СПб.: КАРО, 2012. 284 с.

20. Burgess A. A Clockwork Orange, Юность, 1991. № 3,4 (перевод Евгений Синельщиков)