Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Общая совместная собственность супругов(Юридическая характеристика общей совместной собственности супругов)

Содержание:

Введение

Совместная собственность характеризуется тем, что имущество принадлежит одновременно нескольким лицам, но доля каждого из них на объект не установлена. В каких случаях возникает общее владение и чем отличается от долевого, каким образом производится раздел, какие у совместных прав отмечаются плюсы и минусы.

Зачастую совместная собственность применяется в случаях, когда по закону другой режим не установлен. Доли в таком имуществе не выделяются, что усложняет процесс распоряжения объектом прав. Понятие термина установлено в ст.244 ГК РФ.

В норме указано, что такой режим распространяется при принадлежности определенного имущества нескольким лицам без распределения доли каждого. Для выделения частей необходимо провести процедуры в административном или судебном порядке, по договоренности сторон.

Участник совместной собственности вправе осуществлять правомочия по использованию и владению объектом имущественных прав, за исключением возможности самостоятельного распоряжения им. На это ему потребуется получить согласие других граждан или организаций, имеющих права на объект.

Совместная собственность возникает в семейных отношениях только при регистрации брака в органах загса. Для совместного проживания или так называемого «гражданского» сожительства такой режим неприменим. На собственность в этом случае пары распространяются общие нормы ГК РФ, в которых указано, что каждому гражданину принадлежит купленное им имущество в личную или долевую собственность при установлении выделяемых частей на основании частных договоренностей как контракт или расписка.

Каждому принадлежит по 1/2 доли в имуществе, но раздела по факту не происходит до момента заключения соответствующего соглашения или обращения в суд. Распоряжаться общим имуществом вправе каждый супруг, на имя которого записан объект, но при проведении сделок, требующих государственной регистрации как в отношении недвижимости или транспорта, нужно письменное заверенное нотариусом.

Исходя из вышеизложенного можно определить цель работы – проанализировать общую совместную собственность супругов.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

- изучить правовой режим имущества супругов;

- исследовать равенство супругов в имущественных отношениях;

- провести анализ общей совместной собственности супругов;

- рассмотреть особенности общей совместной собственности супругов.

Объектом исследования стали гражданские правоотношения, складывающиеся по поводу принадлежности имущества двум и более лицам одновременно (общей собственности).

Предметом исследования стало правовое регулирование отношений общей собственности супругов.

Теоретическую основу курсовой работы составили труды отечественных и зарубежных ученых в области истории государства и права, философии права, теории государства и права, конституционного, гражданского права России и зарубежных стран, а также земельного и семейного права.

Методологическую основу курсовой работы составили общенаучный диалектический метод, предполагающий объективность и всесторонность познания исследуемых явлений, а также иные методы научного познания: общенаучные (синтез, анализ, обобщение) и частнонаучные (формально-логический, историческо-правовой, сравнительно-правовой, системный).

1 Юридическая характеристика общей совместной собственности супругов

1.1 Правовой режим имущества супругов

Важнейшим источником, который регулирует имущественные права граждан в России является действующий в этих странах Гражданский кодекс. Однако положения, регулирующие имущественные права членов семьи, регламентированы и в Семейном кодексе указанных стран. Имущественные права и обязанности супругов предусмотрены последовательно в главах 7 и 8 СК РФ и в главах 8, 9 СК КР, которые регламентируют законный и договорный режим имущества супругов.

Как нам представляется, последовательность объясняется тем, что законодатели этих стран не видят между данными режимами строгую границу, поскольку направлены на регулирование имущественных элементов в семейных правоотношениях.

Очевидно, что имущественные отношения супругов являются одним из видов семейных правоотношений, касающихся имущественного благосостояния и интересов супругов, которые взаимно возникают у одного из супругов в отношении собственности, принадлежащей или приобретенной другим супругом, исключительно в силу брачных отношений.

Итак, правовой режим имущества супругов является одним из основных институтов и категорий в семейном законодательстве. Слово «режимм» (от лат. regimen — управление, командование, руководство)1 в юридическом смысле означает особое правовое положение, условия существования чего-либо, работу, систему мер, а также средства или мероприятия, целенаправленные на определенный результат.

Следовательно, категорию «правовой режим» можно рассмотреть как один из средств императивного регулирования отношений исходя из критериев разделения на отрасли права и выраженный в комплексе правовых средств. Также правовой режим подразумевает императивные установки государства, направленные на регулирование отношений, складывающихся во всех сферах жизнедеятельности людей, особенно в имущественных отношениях, и самое главное — он обеспечивает реализацию прав граждан в этих отношениях.

A.B. Слепакова, исследуя вопрос о структуре правоотношений собственности супругов, отметила, что если «...основным содержанием правоотношений собственности мужа и жены являются права и обязанности по поводу принадлежащего им имущества, составляющие особенности владения, пользования и распоряжения супругами своим имуществом»^[1], то можно выделить такие основные элементы правового режима имущества супругов, как: принадлежность права на различные виды имущества супругов в начале брака, в период брака и по окончанию действия правового режима, а также субъекты с правом владеть, пользоваться и распоряжаться этим имуществом.

Таким образом, правовой режим имущества супругов можно определить как систему юридических мер, устанавливающих принадлежность права собственности на различные виды имущества супругов, а также порядок регулирования отношений, складывающихся по поводу имущества супругов.

B связи с этим закон предоставляет супругам возможность самим выбрать тот или иной режим имущества, что соответствует диспози-тивным началам семейного законодательства.

После 90-х годов XX в. в России были закреплены два режима имущества супругов — законный и договорный, которые обсуждались в свете новых законодательных норм; в результате этого закон сохранил уникальный статус семейного имущества. Если супруги при вступлении в брак не заключают соглашение об установлении того или иного договорного режима, то действует законный режим имущества супругов, который начинает действовать с момента заключения брака и прекращает свое действие вместе с прекращением брака или при наступлении иных обстоятельств, предусмотренных законом.

B результате проведенного анализа можно указать на существенных отличия двух правовых режимов — законного и договорного, закрепленных в семейном законодательстве России:

■ различие «законный» или «договорный» режимы имущества супругов определяется в зависимости от того, в каком источнике установлен этот порядок регулирования;

■ в отличие от договорного режима, законный режим предъявляет объемные требования, вытекающие из имущественных отношений семьи, направленные на определение совместной или раздельной собственности мужа и жены;

■ схожесть договорного режима с законным имеет место при регулировании имущественных отношений только тех лиц, чей брак зарегистрирован в специально уполномоченных органах;

■ для установления договорного режима требуется ряд волевых актов со стороны супругов, тогда как в отношении законного режима достаточно всего лишь заключить брак в органах ЗАГСа;

■ в зависимости от количественного состава субъектов собственности на конкретное имущество супругов (режим общего имущества супругов либо режим раздельности) имеет практическое значение при совершении сделки с этим имуществом с третьими лицами;

■ императивность законного режима скорее обеспечивает защиту имущественных прав супругов на случай расторжения брака, чем возможность их реализации. Обеспечение реализации имущественных прав супругов больше принадлежит договорному режиму, в котором оговариваются эти права на период состояния в браке;

■ на основе договорного режима возможно установление на каждое конкретное имущество различных видов собственности супругов одновременно (совместной, долевой или раздельной). При этом если конкретное имущество осталось не затронутым в брачном договоре, в отношении него будет действовать режим совместной собственности супругов;

■ основанием распространения законного режима на имущество супругов является заключенный супругами брак, который был зарегистрирован в органах ЗАГСа, а само право совместной собственности возникает с момента приобретения в период брака какого-либо имущества. Основанием же возникновения договорного режима имущества супругов является брачный договор, который может быть заключен как до заключения брака, так и после заключения, и который приобретает юридическую силу в разные моменты: либо с момента регистрации брака, либо с момента заключения брачного договора;

■ другой важной особенностью, отличающей этих два режима, выступает начало (момент) действия этих режимов, который носит временной характер. Законный режим начинает действовать автоматически с момента регистрации брака при отсутствии брачного договора. Что касается возникновения договорного режима, категория «автоматически» уже никак не применим и требует совершения последовательных действий правового характера в зависимости от момента возникновения семейно-брачных отношений — до или после государственной регистрации брака. При этом момент возникновения договорного режима и момент действия брачного договора имеют разные точки отсчета;

■ брачный договор можно заключить на конкретный срок или на неопределенный срок, тогда как законный режим может длиться весь период состояния супругов в браке;

■ в отношении брачного договора установлены требования по форме его составления, нарушение которых приводит к признанию его недействительным с пороком формы.

Таким образом, правовой режим имущества супругов является одним из основных институтов и категорий в семейном законодательстве как система юридических мер, устанавливающих принадлежность права собственности на различные виды имущества супругов, а также порядок регулирования отношений, складывающихся по поводу имущества супругов.

Отметим, что законодательство придерживается принципа свободного установления супругами режима совместной собственности, но только при соблюдении ограничений или требований, установленных в гражданском и семейном законодательстве, которые именуются как правовой режим имущества супругов.

Равенство супругов в имущественных отношениях

Согласно пунту 3 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации (СК РФ) регулирование семейных отношений осуществляется в соответствии с принципом равенства прав супругов в семье.

Следует согласиться с мнением В. Ф. Яковлева о том, что основа и содержание равенства субъектов гражданского и семейного права различны. Если равенство субъектов гражданского права представляет собой по своему содержанию юридическое выражение имущественной самостоятельности участников отношений собственности, эквивалентности товарно-денежных связей, то равенство субъектов семейных правоотношений имеет иные основу и содержание. Оно отражает личное равноправие в семейных правоотношениях. И в имущественных связях равенство и взаимность прав строятся не на эквивалентности обмена, а независимо от него (таково равенство имущественных прав супругов на общее имущество независимо от размеров вклада каждого из супругов на его приобретение, взаимосвязь обязанностей по материальному содержанию друг друга субъектами семейных правоотношений).

Имущественные правоотношения супругов относятся к отношениям, возникающим из брака. Если говорить о брачных отношениях в целом, то юридическая, а тем более экономическая составляющая в них очень мала. Профессор А. И. Загоровский справедливо замечал: «Брак (у народа культурного) заключает в себе следующие элементы: во-первых, элемент естественный (физический), половой — вложенное природой в человека наряду с другими животными физиологическое влечение особей разного пола друг к другу; во-вторых, элемент нравственный (этический), заключающийся во взаимной нравственной привязанности супругов, в общении их внутреннего, духовного мира; в-третьих, экономический, порождающий хозяйственную связь, в силу которой возникает общее хозяйство мужа и жены; в-четвертых, элемент юридический, в силу которого брак является источником определенного юридического положения лиц, взаимно связанных супружеством, и порождает для них взаимные права и обязанности, и, в-пятых, религиозный, подчиняющий брак правилам религии: ни одна религия не относится безразлично к браку, и в особенности христианская».

При нормальном течении семейной жизни супруги не слишком задумываются о своих супружеских правах, в том числе имуществен-

ных. Муж и жена сообща строят совместный быт, пользуются имуществом друг друга, не акцентируя особого внимания, кому из них юридически оно принадлежит. Но когда случаются размолвки, когда супруги начинают враждовать между собою, решают расторгнуть свой брак — тогда, конечно, им требуется помощь со стороны закона и государства. Именно при таких ситуациях важны принцип равенства супругов в семье, его реализация при защите имущественных семейных прав.

Примечательно, что равенство имущественных прав супругов в семье не является достижением современного законодательства. Проявления данного принципа построения семейной жизни существовали задолго до принятия Семейного кодекса Российской Федерации.

Обратимся к истории вопроса. Древнейшая эпоха имущественных отношений супругов, как констатировал М. Ф. Владимирский-Буданов, «не может быть исследована с надлежащей точностью по недостатку исторических данных». Тем не менее исследования древних источников русского права позволяют утверждать, что замужняя женщина уже в древнейшую эпоху была имущественно самостоятельна, имела свою отдельную собственность. За долги мужа жена не отвечала. Таким образом, можно утверждать, что, несмотря на существование власти мужа, жена в данный временной период имела свои имущественные права.

В московскую эпоху оба супруга могли обладать имуществом, принадлежащим каждому из них в раздельности.

В дореволюционном российском законодательстве имущественные отношения между супругами были построены на началах раздельности: заключение брака не влекло за собой установления общности супружеских имуществ. Принадлежавшее супругу при вступлении в брак имущество и все впоследствии приобретенное составляло отдельную собственность каждого из них (ст. 109 Свода законов Российской империи). При этом закон в особенности упоминает о приданом, что и оно не составляет исключения из этого общего правила. Следствием имущественной раздельности являются: 1) право каждого супруга самостоятельно, без согласия другого распоряжаться своей собственностью и необходимость иметь акт уполномочия при распоряжении за счет другого и 2) право взаимного «переукрепления» своего имущества друг другу всякими законными способами, не исключая и дарения. Как лица, располагающие вполне независимо друг от друга имуществом, супруги могли совершенно свободно кредитоваться один у другого и вообще вступать во всякого рода обязательства (ст. 117 Свода законов Российской империи). Жена имела право на получение содержания от мужа.

Относительно вышеприведенных вопросов имущественных прав супругов во времена Российской империи современник того времени, профессор А. И. Загоровский отмечал, что закон здесь говорит «о полной равноправности мужа и жены»8. Противоречие между сутью брака как «общности всей жизни», началом личной власти мужа в семье и имущественной раздельности супругов вызывало неоднозначное восприятие среди ученых таких отношений между супругами.

Так, А. И. Загоровский подмечал: «Мы решаемся утверждать, что существующая в нашем действующем законодательстве система раздельности имуществ супругов не может быть оправдана ни существом брака, ни практическими потребностями, ни историческим развитием рассматриваемого института. Брак есть возможно полное общение жизни супругов; между тем при системе раздельности муж и жена — люди чужие друг другу. Пока дело не касается денежных счетов "муж обязан любить жену, как собственное свое тело, облегчать ее немощи, защищать ее" (Зак. гражд., ст. 106). Как только зайдет речь об имуществе, карти-

на меняется: перед нами заурядный заемщик и заимодавец, поклажедатель и поклажеприниматель, истец и ответчик и т.п.»9 .

В свою очередь, Д. И. Мейер утверждал, что, когда согласие между супругами не нарушается, законное начало разъединения их имущества на деле не существует и не составляет никакого препятствия к пользованию и распоряжению имуществом супругов сообразно идее брака, а продолжает лишь некоторые формальности, которые легко могут быть соблюдены. «Но когда идея брака попирается в действительности, — писал Д. И. Мейер, — то, конечно, определения законодательства о разъединении имущества супругов получают применение — да и слава Богу, что получают! И вот, вероятно, причина, побуждающая законодательство сохранить начало разъединения имущественных прав супругов, хотя начало это и не соответствует идее брака».

Профессор М. Ф. Владимирский-Буданов указывал: «Общим результатом исторического изучения вопроса об имущественных отношениях супругов должно быть признано следующее: русское право имеет своим отличительным характером равенство имущественных прав обоих супругов; но это достигается в нем не только раздельностью прав супругов в некоторых отношениях, но также и общностью их прав в других отношениях».

С приходом советской власти принцип равенства супругов в имущественных отношениях получает новое развитие.

В первом кодифицированном акте советского семейного законодательства — Кодексе законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве РСФСР от 22 октября 1918 г. (далее — КЗАГС)12 было воспроизведено имевшееся ранее правило о том, что брак не создает общности имущества супругов (ст. 105). Так же, как и в дореволюционном законодательстве, КЗАГС позволял супругам вступать между собой во все дозволенные законом имущественно-договорные отношения. Соглашения между супругами, направленные к умалению имущественных прав жены или мужа, были недействительны и необязательны как для третьих лиц, так и для супругов, которым предоставлялось право в любой момент от исполнения их отказаться (ст. 106). Нуждающийся (т.е. не имеющий прожиточного минимума и нетрудоспособный) супруг имел право на получение содержания от другого супруга, если последний в состоянии был оказывать ему поддержку (ст. 107). В случае нежелания одного из супругов выдавать содержание другому нуждающемуся и нетрудоспособному супругу, последнему предоставлялось право обращаться в Отдел социального обеспечения при Губернском совете депутатов по месту жительства супруга-ответчика с заявлением о принуждении супруга к выдаче содержания (ст. 108).

Н. В. Рабинович, характеризуя имущественные отношения супругов указанного периода, отмечала: «Система раздельности, освобожденная от того характера, который она имела в царской России благодаря подчинению личности жены воле ее мужа, в полной мере соответствовала началу самостоятельности женщины, провозглашенному в советском семейном праве».

Наибольший интерес вызывает второй кодифицированный акт советского семейного законодательства — Кодекс законов о брачном, семейном и опекунском праве РСФСР (далее — КЗоБСО), который был в отношении имущественной составляющей отношений между супругами просто «революционным». Этот Кодекс вводил правило о том, что имущество, принадлежавшее супругам до вступления в брак, остается раздельным их имуществом, но имущество, нажитое супругами в течение брака, считается уже общим имуществом супругов. При этом размер принадлежащей каждому супругу доли в случае спора определялся

судом (ст. 10). Что касается обязанностей по содержанию супругов, то нуждающийся нетрудоспособный супруг имел право на получение содержания от другого супруга, только если последний по признанию суда был в состоянии оказывать ему поддержку. Правом на содержание равным образом стал пользоваться нуждающийся трудоспособный супруг во время его безработицы (ст. 14).

В литературе встречаются различные, но в то же время сходные по своей сути обоснования введения режима общего имущества супругов. Большинство ученых советского периода делали акцент на том, что предыдущий уклад семейной жизни имел буржуазное происхождение, а нормы, устанавливающие общность супружеского имущества, были призваны обеспечить истинное равноправное положение жены в семье, признав за ней право на нажитое в период брака имущество независимо от наличия и размера ее заработка «вне семьи».

Н. В. Рабинович указывала, что система полной раздельности имущества, «правильно» подчеркивая начало самостоятельности супругов во время брака, в то же время придавала недостаточное значение той общности жизни, интересов, стремлений, которая характеризует собой брак в социалистическом обществе16 .

Принцип общности имущества, нажитого супругами в браке, находит свое дальнейшее закрепление и в следующем кодифицированном акте советского государства — Кодексе о браке и семье РСФСР (далее — КоБС)17. В статье 20 было указано, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их общей совместной собственностью. Супруги имеют равные права владения, пользования и распоряжения этим имуществом. Супруги пользуются равными правами на имущество и в том случае, если один из них был занят ведением домашнего хозяйства, уходом за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного заработка. Кодекс так же, как и КЗоБСО, закреплял обязанность супругов по взаимному содержанию. В случае отказа в такой поддержке нуждающийся в материальной помощи нетрудоспособный супруг, а также жена в период беременности и в течение трех лет после рождения общего ребенка, а также нуждающийся супруг, осуществляющий уход за общим ребенком-инвалидом в возрасте до 18 лет или общим ребенком-ивалидом с детства I группы, имеют право по суду получать содержание от другого супруга (алименты), если последний в состоянии его предоставить.

Комментируя положения КоБС об общем имуществе супругов, В. А. Рясенцев замечал, что труд женщины в семье является общественно полезным и приравнивается в отношении прав на имущество к труду мужа в социалистическом хозяйстве, на общественном поприще. Те же правила распространялись на мужа, в случае если он был занят ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. «Размер заработка жены или мужа (меньший или больший) по сравнению с заработком другого супруга не оказывает влияния на объем права на имущество, нажитое во время брака»18.

Таким образом, в советский период равенство имущественных прав обоих супругов претерпело определенные метаморфозы, а именно стало проявляться не в равной возможности супругов пользоваться имущественной самостоятельностью (брак не порождал установления общности супружеских имуществ), а в равном потенциале мужа и жены получить право на имущество, нажитое во время брака (заключение брака стало основанием для признания в нем нажитого имущества общим).

В 1995 г. был принят ныне действующий СК РФ, который, в условиях существенного изменения социально-экономического строя страны, предусмотрел новые правовые институты, регулирующие имущественные отношения супругов, а именно ввел законный и договорный режимы имущества супругов.

Согласно действующему законодательству законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности

(бездолевая собственность, доли определяются только при разделе, который влечет за собой прекращение совместной собственности). Супруги имеют равное (одинаковое) право на владение, пользование и распоряжение совместной собственностью в предусмотренном законом порядке (ст. 35). Законный режим имущества супругов действует, если брачным договором не установлено иное (ст. 33). Договорный режим сводится к возможности супругов изменить законный режим своего имущества путем заключения брачного договора, регулирующего сугубо имущественные отношения. Что касается алиментных обязательств супругов, то и в настоящее время на основании ст. 89 СК РФ супруги обязаны материально поддерживать друг друга. В случае отказа от такой поддержки и отсутствия соглашения между ними об уплате алиментов право требовать предоставления алиментов в судебном порядке имеют в предусмотренных законом случаях как супруги (ст. 89), так и бывшие супруги (ст. 90).

С момента принятия СК РФ прошло чуть более 20 лет (срок в историческом аспекте небольшой), но реалии настоящего времени уже заставляют ставить вопрос об эффективности механизма правового регулирования имущественных отношений супругов, предусматривающего в том числе действие принципа равенства супругов в семье (в его понимании как равный потенциал мужа и жены получить право на имущество, нажитое во время брака) в условиях достаточно высокоразвитого института частной собственности.

Рассмотрим один из примеров. Данный принцип имеет непосредственное отношение к вопросу раздела имущества супругов. В настоящее время мужчина и женщина, любящие друг друга и ведущие совместное хозяйство, часто не желают оформить официально свои отношения (заключить брак), так как не хотят впоследствии (в том числе в случае прекращения отношений) делить нажитое совместно имущество. Вызвано это явление, среди прочих причин, порою юридически непредсказуемым исходом такого раздела. Так, в настоящее

время при «умелом» использовании норм действующего семейного законодательства заинтересованный супруг вполне способен изменить состав имущества, образующего категорию «совместно нажитое». Назовем лишь некоторые моменты, которые характеризуют определенные проблемы при определении режима имущества супругов при его разделе:

— выведение одним из супругов объектов имущества из «законного режима имущества супругов» путем доказывания, что эти объекты не существуют, похищены, утрачены, реализованы в интересах семьи, приобретены одним из супругов до брака, получены в дар от родственников и т.п.;

— оспаривание режима конкретных вещей как предметов роскоши;

— признание брачного договора недействительным (действующее законодательство предоставляет слишком обширный перечень оснований для признания брачного договора недействительным).

Данное положение вещей явно не способствует укреплению семейных союзов (о чем так радели инициаторы введения режима общности имущества супругов), в связи с чем актуальным становится вопрос о корректировке толкования принципа равенства супругов в имущественных правоотношениях.

Полагаем, что при регулировании семейных правоотношений необходимо в первую очередь учитывать природу и характер данных отношений.

Брак является более широкой общностью интересов, чем только общность имущественная. Помимо отношений имущественных в семье имеют место и неимущественные правоотношения. Личные неимущественные отношения носят доверительный характер, являются в семье определяющими и оказывают влияние на характер имущественных отношений. Если говорить о доверии в семье, о преобладании отношений неимущественного характера, то целесообразно ставить регулирование имущественных отношений между супругами на второй план, не акцентируя особо на них внимания. Факт заключения брака не должен

становиться для брачующихся моментом, определяющим их последующий имущественный статус.

Представляется, что для решения данных проблем необходимо изменять действующее семейное законодательство.

Рассмотрев генезис имущественных отношений супругов в России, можно констатировать, что с древнейших времен супруги обладали имущественной автономией, были равны, но вопросы равенства по-разному толковались в различные эпохи. В дореволюционный период принцип равенства супругов в имущественных отношениях проявлялся в раздельности имущества супругов, в равной возможности супругов иметь свое личное имущество и самостоятельно распоряжаться им. В советский период было с точностью до наоборот: равная возможность супругов стать собственниками совместного имущества, нажитого во время брака, практически независимо от наличия и размера собственного дохода (исключение составляли лишь случаи отсутствия уважительных причин, по которым супруг не имел самостоятельного дохода, но при этом исчерпывающего перечня таких случаев закон не содержал).

Вследствие «нового», «революционного» толкования данного принципа утрачено традиционное для России понимание цели заключения брака — создание семьи, где общность интересов раскрывается в первую очередь не сквозь имущественную составляющую, а в контексте неимущественных благ (брак — это единение душ, а не капиталов).

Модель современной российской семьи предполагает равное участие супругов в обеспечении потребностей семьи. Женщина в настоящее время редко ограничена в своих возможностях по получению самостоятельного дохода, да и ведет домашнее хозяйство отнюдь не всегда исключительно самостоятельно. В связи с этим возникает вопрос о целесообразности дальнейшей «защиты» ее интересов путем закрепления в семейном законодательстве законного режима имущества супругов в виде совместной собственности. Может быть, пора вернуться к истокам и рассмотреть в рамках совершенствования семейного законодательства РФ возможность закрепления принципа раздельности супружеского имущества в качестве законного режима имущества супругов, который был в России на протяжении многих веков?

И. Г. Оршанский писал: «Одна из наиболее характерных особенностей русской жизни сравнительно с западноевропейской, бесспорно, заключается в оригинальном положении женщины по закону. Иностранцев всегда поражало то сравнительно более выгодное положение, в которое поставлена как законом, так и общественными нравами и обычаями русская женщина, несмотря на общую отсталость нашего законодательства в делах гарантий личных прав граждан. В своем увлечении этим либеральным явлением иностранные писатели наговорили много вздору... Но за этими и им подобными фразами кроется факт реальный и неоспоримый: существенно прогрессивный характер нашего законодательства

об имущественных и личных правах женщин сравнительно с кодексами всех других стран. Ни одна цивилизованная страна не дошла еще до сих пор до того, чтобы признать возможным самостоятельность замужней женщины в имущественных отношениях».

Если же говорить о защите интересов экономически более слабого супруга (в случае, если он по уважительным причинам не мог иметь самостоятельного дохода и участвовать в формировании совместного имущества супругов во время брака), то здесь более уместным был бы усовершенствованный механизм алимен-тирования со стороны второго, более обеспеченного супруга. Но это уже тема дополнительного исследования.

Подводя итог, хотелось бы привести высказывание профессора В. Н. Синюкова: «Ценность права в русском правосознании не в обеспечении формальной законности, а в достижении его тождественности с глубинным образом собственного жизнепонимания».

2 Правовое регулирование общей совместной собственности супругов

2.1 Анализ общей совместной собственности супругов

Интерес к разработке понятийного аппарата в науке права, в том числе в отечественной науке семейного права, не ослабевает на протяжении нескольких десятилетий. Основной пик исследовательской работы пришелся на 50—80-е гг. прошлого столетия, когда сформировалось представление о том, что юридическая терминология должна быть конкретной, точной, «ясной и научно обоснованной», поскольку основная задача понятийного аппарата заключается в том, чтобы «описать и объяснить то индивидуальное и однократное, которое мы называем юридической жизнью».

Выбор терминологии в области правового регулирования имущественных отношений супругов сосредоточился на вопросе соотношения понятий «совместная собственность супругов» и «общее имущество супругов». При этом активная научная дискуссия по данной проблематике возникла в середине прошлого века, когда Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 г. (далее — КоБС РСФСР 1969 г.) ввел новое понятие — «общая совместная собственность супругов», взамен ранее используемого в Кодексе законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г. понятия «общее имущество супругов».

Также следует отметить, что до принятия нового КоБС РСФСР 1969 г. господствующим было мнением о том, что необходимо использовать термин «общее имущество супругов», поскольку термин «общая собственность супругов» не может в полной мере соответствовать содержанию имущественных отношений супругов. Например, М. О. Рейхель писал, что «термин "общее имущество" юридически более точен, чем термин "общая собственность", так как в состав общего имущества супругов могут входить не только предметы, принадлежащие им на праве собственности, но и другие вещные и обязательственные права».

В дальнейшем вопрос о выборе единого термина не являлся столь дискуссионным, поскольку «в кодификации гражданского законодательства начала 60-х годов прошлого века вещное право исчезло и было заменено "всеобъемлющим" правом собственности», а исследования сосредоточились преимущественно на унификации понятия «общая совместная собственность супругов» в актах о браке и семье союзных республик. В частности, на необходимость использования единого понятийного аппарата обращал внимание П. Е. Орловский, который писал, что нужно устранить разнобой в семейном законодательстве союзных республик по вопросу о наименовании общей собственности супругов и установить единую терминологию5 .

Здесь же следует отметить, что большинство кодексов о браке и семье союзных республик восприняли терминологию, используемую в КоБС РСФСР 1969 г. Примечателен и тот факт, что терминология, принятая советским семейным законодательством, сохранилась и в новом Семейном кодексе РФ 1996 г. (далее — СК РФ). Более того в СК РФ понятия «совместная собственность супругов» и «общее имущество супругов» используются как тождественные, «равнозначные»6. Несмотря на то, что в действующей редакции СК РФ указанные понятия выступают как тождественные, вопрос о выборе терминологии по-прежнему остается актуальным, поскольку с переходом к рыночной экономике имущественные отношения супругов претерпели значительные изменения. В частности, увеличились источники формирования общего имущества супругов, изменился количественный и качественный состав общего супружеского имущества. Так, например, если ранее основным источником доходов советских граждан был совместный их труд, то на современном этапе развития гражданам предоставлена возможность получения доходов не только от трудовой деятельности, но и от предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности, в том числе получать доходы от результатов интеллектуальной деятельности.

Такое многообразие источников получения дохода увеличивает не только состав личного имущества гражданина, но и состав общего супружеского имущества. Так, согласно ч. 2 ст. 34 СК РФ к имуществу, нажитому супругами во время брака, относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности, результатов интеллектуальной деятельности, а также полученные пенсии, пособия и иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения. Более того, необходимо также учитывать и тот факт, что супруги нередко являются участниками корпоративных отношений. При этом непосредственным участником корпоративных отношений выступает тот супруг, который лично участвует в корпоративных отношениях хозяйственного общества, а доходы, полученные им в виде начисленных дивидендов, необходимо относить к общему имуществу супругов. Отсюда дивиденды как результат участия в корпоративных отношениях можно отнести в качестве еще одного источника формирования общего имущества супругов наряду с источниками, которые перечислены в абз. 1 ч. 2 ст. 34 СК РФ.

Здесь же следует отметить, что, в отличие от ранее действовавших кодексов о браке и семье, СК РФ в ч. 2 ст. 34 впервые закрепил не только перечень источников дохода супругов, но и состав общего имущества супругов. Исходя из содержания абз. 2 ч. 2 ст. 34 СК РФ в состав общего имущества супругов могут входить движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое имущество. Как видно, в состав общего имущества супругов может входить и другое имущество, так как перечень является открытым. В таком случае, учитывая, что понятие «имущество», по существу, носит «собирательный характер»7, в состав общего имущества супругов может быть включено и иное имущество, в том числе такой вид имущественных прав, как ограниченные вещные права, например право ограниченного пользования чужим земельным участком (сервитут). Так, согласно ч. 1 ст. 274 ГК РФ собственник недвижимого имущества (земельного участка, другой недвижимости) вправе требовать от собственника соседнего земельного участка, а в необходимых случаях и от собственника другого земельного участка (соседнего участка) предоставления права ограниченного пользования соседним участком (сервитута).

Отсюда для эффективного использования земельного участка, приобретенного супругами во время брака, может быть установлен сервитут. При этом возникшее у обоих супругов-сервитуариев ограниченное вещное право в виде пользования соседским земельным участком включается в состав общего имущества супругов. На необходимость включения в состав общего имущества супругов сервитута обращает также внимание доктрина семейного права. В частности, Е. А. Чефранова утверждает следующее: «Установленный в надлежащем порядке сервитут для обеспечения нужд супругов — собственников недвижимого имущества (господствующего земельного участка или другой недвижимости) подчиняется законному режиму имущества супругов и включается в состав нажитого ими имущества».

В качестве примера также можно назвать право ограниченного пользования жилым помещением супругами-рентополучателями. Исходя из того, что в качестве получателей ренты одновременно могут выступать несколько лиц9, то супруги как собственники жилого помещения, приобретенного ими во время брака, вправе по договору пожизненной ренты или по договору пожизненного содержания с иждивением передать его плательщику ренты. По такому договору плательщик ренты становится обладателем титула собственника жилого помещения, обремененного рентными обязательствами, а супруги — получатели ренты приобретают ограниченное вещное право пользования жилым помещением в виде права пожизненного проживания в нем. Соответственно, право пожизненного проживания в жилом помещении является общим имущественным правом супругов-рентополучателей и составляет актив общего супружеского имущества.

Продолжая анализ абз. 2 ч. 2 ст. 34 СК РФ, необходимо обратить внимание и на то, что статья указывает только на доходы супругов (актив общего имущества супругов) и не содержит прямого указания на общие долги супругов (пассив общего имущества супругов). Однако следует учитывать содержание ч. 3 ст. 39 СК РФ, где закрепляется правило о том, что общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям, что косвенно подтверждает наличие общих долгов супругов в составе общего супружеского имущества. Такую же позицию занимают суды, делая вывод о том, что «под совместным имуществом супругов следует понимать не только вещи, но и имущественные права, а также обязательства (долги) супругов»10. Аналогичное мнение высказывают как советские авторы11, так и современные исследователи.

Правильность суждения о включении в состав общего имущества супругов общих их долгов обосновывается тем, что супружеская жизнь — это не только время, когда супруги наживают общее имущество, но и время, когда они в силу определенных обстоятельств, например, приобретая дорогостоящее имущество, наживают общие супружеские долги. Поэтому, общее супружеское имущество — это не только благо, но и бремя супругов. При этом отсутствие прямого указания в ст. 34 СК РФ на наличие в составе общего имущества супругов общих долгов значительно усложняет процедуру разрешения споров, возникающих из обязательственных отношений. На данную проблему неоднократно обращалось внимание в научной периодической печати. В качестве примера можно привести мнение П. А. Ломакиной, которая указывает на «неудовлетворительную сложившуюся на сегодняшний день в нашей стране практику судов, допускающих раздел супружеской собственности, нажитых ими вещей и прав требований в отрыве от решения вопроса о судьбе их обязательств, долгов».

Подводя итог, необходимо отметить, что название ст. 34 «Совместная собственность супругов», закрепленное в СК РФ, не может полностью удовлетворять потребностям современного имущественного оборота. В связи с этим целесообразнее в названии ст. 34 СК РФ использовать формулировку «общее имущество супругов», так как данное понятие наиболее точно отражает сущность имущества, нажитого супругами в браке, включая не только вещи, имущественные права требования, ограниченные вещные права, но также и общие долговые обязательства, которые являются неотъемлемой частью супружеской жизни.

2.2 Особенности общей совместной собственности супругов

В настоящее время, несмотря на регулярные изменения гражданского и семейного законодательства, в нормативных правовых актах и в правоприменительной практике не выработано однозначной позиции по вопросу об определении правовой природы и содержания согласия супруга на совершение сделок.

Согласно ст. 34 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ), имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. Законодатель относит к такому имуществу как доходы каждого из супругов от трудовой или предпринимательской деятельности, так и полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения. Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Закон устанавливает, что супруг, отчуждающий общее имущество, действует с согласия и одобрения другого супруга. В литературе такое согласие принято именовать презумпцией согласия. Из этого следует, что заключающий сделку супруг не нуждается в предоставлении доверенности и ему не нужно предоставлять доказательства согласия второго супруга на заключение сделки. Такое положение объясняется тем, что в обычной жизни супруги совершают многие сделки без согласия другого супруга по объективным причинам, а именно по причине усложнения гражданского оборота и возникновения трудностей при совершении ежедневных бытовых сделок. Необходимо отметить, что вопрос о правовой природе согласия супруга на распоряжение общим имуществом остается открытым. Распространенной является точка зрения, согласно которой согласие признается односторонней сделкой в соответствии со ст. 154 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

В настоящее время в законодательстве, а соответственно, и в судебной практике ярко выражен диссонанс следующего характера. При распоряжении одним супругом недвижимым имуществом независимо от его стоимости необходимо получение нотариально удостоверенного согласия, однако при отчуждении движимого имущества, в том числе автомобилей и других транспортных средств, стоимость которых зачастую во много раз превышает стоимость недвижимого имущества, согласие супруга на отчуждение имущества лишь предполагается, но закон не устанавливает для него обязательной письменной формы.

Так, согласно апелляционному определению Ставропольского краевого суда от 7 февраля 2017 г. по делу № 33-1085/171, супруга обратилась в суд с требованием признать договор купли-продажи автомобиля, приобретенного в браке, недействительным. Она мотивировала свое требование тем, что после расторжения брака узнала о продаже супругом своему отцу автомобиля стоимостью четыреста тысяч рублей, приобретенного в период брака при использовании кредитных денежных средств и после практически полного погашения этого кредита к моменту расторжения брака. Стоимость автомобиля по договору купли-продажи автомобиля между супругом и его отцом составляла всего сто тысяч рублей. Суды первой и второй инстанций отказали в удовлетворении требования супруги о признании сделки недействительной. Суды, анализируя действующее законодательство, пришли к выводу о том, что бремя доказывания, в соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 35 СК РФ, возлагается на супруга, заявившего требование о признании сделки недействительной. Однако материалы дела таких доказательств не содержали. Допустимо, что супруга не знала о продаже автомобиля супругом, при этом уплата ежемесячных платежей производилась обоими супругами, что подтверждается материалами дела. Сложно представить, какие доказательства могут свидетельствовать о том, что один из супругов не знал о совершении сделки с движимым имуществом другим супругом.

Можно сделать вывод о том, что отсутствие законодательно определенной письменной формы согласия супруга на распоряжение движимым имуществом нередко нарушает права и законные интересы второго супруга. Таким образом, целесообразно внести изменения в действующее законодательство, предусмотрев необходимость получения нотариально удостоверенного согласия супруга для распоряжения общим движимым имуществом. Однако ежедневно супругами совершаются различные бытовые сделки, и такая норма усложнит, а возможно, сделает невозможным гражданский оборот.

На наш взгляд, изучив действующее законодательство, письма, разъяснения, проанализировав материалы судебной практики, целесообразно внести изменения в действующее законодательство, изложив ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации в следующей редакции: «Для заключения одним из супругов сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, сделки, подлежащей обязательной государственной регистрации, а также сделки по распоряжению движимым имуществом, рыночная стоимость которого на момент совершения сделки превышает один миллион рублей, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга».

Глубокого и тщательного изучения требует и следующий вопрос, который не урегулирован нормами действующего гражданского законодательства. Вопрос о правовой природе согласия супруга на совершение сделки с имуществом, нажитым в период брака, в настоящее время однозначно не решен в научных трудах. По нашему мнению, схожему с мнением многих исследователей, согласие супруга на совершение сделки представляет собой одностороннюю гражданско-правовую сделку, для которой законом предусмотрена особая форма - нотариальная. Согласно ст. 153 ГК РФ, сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Для односторонней сделки достаточно и необходимо изъявление воли одной стороны. К односторонним сделкам в силу ст. 156 ГК РФ применяются, соответственно, общие положения об обязательствах и договорах постольку, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки.

Согласно п. 57 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 252 третье лицо, давшее предварительное согласие на совершение сделки, вправе отозвать его, уведомив стороны сделки до момента ее совершения и возместив им убытки, вызванные таким отзывом (ст. 15 ГК РФ).

Действующим гражданским законодательством не установлены правила об отзыве согласия третьего лица на совершение сделки, в таком случае по аналогии закона подлежат применению положения об отзыве акцепта (п. 1 ст. 6, ст. 439 ГК РФ). Отзыв согласия, сообщение о котором поступило сторонам сделки после ее

совершения, считается несостоявшимся. Отзыв предварительного согласия после совершения сделки, равно как и отзыв осуществленного последующего согласия (одобрение) не могут служить основанием для признания сделки недей-ствительной3.

Таким образом, супруг, давший свое согласие по установленной законом форме на распоряжение имуществом, нажитым в период брака, вправе его отозвать. Нотариальная практика, а также действующее законодательство не содержат разъяснений, касающихся формы отзыва согласия и обязанности уведомить второго супруга об отзыве указанного согласия. Представляется целесообразным закрепить необходимость для супруга при отзыве им согласия на распоряжение совместно нажитым имуществом информировать второго супруга об указанном факте.

Интересным представляется вопрос о получении согласия бывшего супруга на распоряжение имуществом, нажитым в браке. В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 января 2005 г. № 12-В04-84 была дана правовая оценка ситуации, когда бывший супруг распорядился имуществом, нажитым в браке, при отсутствии согласия супруга, брак с которым был расторгнут.

Истец обратилась в суд с иском о признании недействительным договора купли-продажи торгового павильона. Истец указала, что указанный павильон был приобретен во время брака с ответчиком, а отчужден без получения от нее согласия. К моменту совершения сделки брак между истцом и ответчиком был расторгнут. Решением суда первой инстанции иск удовлетворен. Договор купли-продажи павильона признан недействительным, торговый павильон передан в совместную собственность. Последующие определения судов вышестоящих инстанций оставили решение без изменения. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации постановила отменить состоявшиеся решения по делу.

Верховный Суд Российской Федерации отметил, что для совершения сделок по отчуждению недвижимого имущества, нажитого в период брака, требуется нотариально удостоверенное согласие второго супруга. Нормы ст. 35 СК РФ распространяются на правоотношения, возникшие между супругами, и не регулируют отношения, возникшие между иными участниками гражданского оборота. К указанным правоотношениям должна применяться ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации. Согласно п. 3 ст. 253, каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом. Таким образом, суд исключил бывшего супруга из круга субъектов, чье согласие в нотариальной форме необходимо для совершения сделки по отчуждению совместно нажитого имущества. Аналогичные решения были приняты и по другим судебным спорам.

На наш взгляд, указанный вывод суда не отражает современной действительности и представляется спорным. На момент приобретения имущества лица состояли в браке, а значит, являлись супругами. Таким образом, при совершении сделок по распоряжению именно этим имуществом на него должен распространяться правовой режим собственности супругов, пусть даже и расторгнувших брак к моменту заключения сделки. Во избежание судебных споров целесообразным представляется внести в ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации положение о том, что необходимость получения нотариально удостоверенного согласия супруга для совершения сделок по распоряжению имуществом, нажитым в браке, распространяется и на тех лиц, чей брак к моменту совершения сделки расторгнут.

В Уголовном кодексе РФ3 (далее — УК РФ) «семейная тайна», наряду с «личной тайной», также причисляется к категории сведений о частной жизни лица (ст. 137 УК РФ), а в Федеральном законе «Об архивном деле в Российской Федерации»4 термин «семейная тайна» употребляется обособленно, сведения о семейной тайне не входят в перечень сведений, составляющих частную жизнь гражданина.

Понятия личной и семейной тайны тесно связаны между собой и во многом совпадают. Основное различие между ними усматривается в одном: если личная тайна непосредственно касается интересов лишь конкретного индивидуума, то семейная тайна затрагивает интересы нескольких лиц, находящихся друг с другом в семейных отношениях5.

Отсутствие легального толкования понятий «личная», «семейная тайна» вызывает проблемы в правоприменительной практике. Показательным в данном вопросе является определение Конституционного Суда РФ от 28.06.2012 № 1253-О. Поводом для его вынесения послужило заявление гражданина М. Н. Супруна, по мнению которого ст. 137 УК РФ в силу правовой неопределенности используемых в ней понятий «личная тайна» и «семейная тайна» по своему буквальному смыслу и по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, лишает субъекта права возможности в разумных пределах предвидеть негативные последствия своего поведения, поскольку не

позволяет при сборе информации, касающейся иного лица, определить, неприкосновенность каких сведений охраняется уголовным законом6. Конституционный Суд РФ разъяснил, что право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера; в понятие «частная жизнь» включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если носит непротивоправный характер.

Как было подчеркнуто Конституционным Судом РФ, «лишь само лицо вправе определить, какие именно сведения, имеющие отношение к его частной жизни, должны оставаться в тайне, а потому и сбор, хранение, использование и распространение такой информации, не доверенной никому, не допускается без согласия данного лица, как того требует Конституция Российской Федерации».

Действующий Семейный кодекс РФ7 (далее — СК РФ) вообще не содержит в своем тексте дефиницию «семейная тайна» и не определяет правила защиты данной тайны. СК РФ не дает легального определения семьи; ее членов; не предусматривает правовой механизм, обеспечивающий возможность в определенных случаях раскрытия сведений, составляющих семейную тайну, что также отрицательно сказывается в процессе реализа-

Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 20.12.2017) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954. Федеральный закон от 22.10.2004 № 125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации» (ред. от 18.06.2017) // СЗ РФ. 2004. № 43. Ст. 4169.

Подобного мнения придерживается большинство ученых. См. например: Зубарева О. Г. Тайна усыновления: вопросы регулирования и правоприменения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 8. С. 11—13 ; ГришаевС. П. Право на неприкосновенность частной жизни // СПС «КонсультантПлюс» ; Новиков В. А. Неприкосновенность частной жизни как конституционное право и объект уголовно-правовой охраны // Юридический мир. 2014. № 7. С. 18—21.

Определение Конституционного Суда РФ от 28.06.2012 № 1253-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Супруна Михаила Николаевича на нарушение его конституционных прав статьей 137 Уголовного кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». Семейный кодекс РФ от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 14.11.2017) // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16.

ции прав граждан на защиту семейных ценностей8.

Однако, конечно, это не означает, что у членов семьи отсутствует право на сохранение информации о своей семейной жизни втайне от посторонних лиц. Вывод о правовой охране семейной тайны явно следует из смысла п. 1 ст. 1 СК РФ, содержащего указание на недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи.

Согласно п. 1 ст. 152.2 ГК РФ, «если иное прямо не предусмотрено законом, не допускаются без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, в частности сведений о его личной и семейной жизни». Не являются нарушением данных правил сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни гражданина в государственных, общественных или иных публичных интересах, а также в случаях, если информация о частной жизни гражданина ранее стала общедоступной либо была раскрыта самим гражданином или по его воле.

Круг сведений о семейной жизни, которые, по мнению их обладателей, без согласия последних не должны стать доступными третьим лицам (например, сведения о сложившихся отношениях в семье между ее членами; о фактах биографии (в том числе происхождения) членов семьи; частной жизни супругов (в том числе имущественного характера) и других сведений, затрагивающих интересы лиц, состоящих в семейных отношениях), определяются сообща членами семьи. Данный круг сведений может быть определен и законом (например, согласно СК РФ определенные сведения о семейной жизни составляют «тайну усыновления», которая, хотя и связана с «семейной тайной», представляет собой вполне самостоятельную правовую категорию, имеющую особую правовую охрану).

Содержание семейной тайны представляется возможным раскрыть сквозь призму его

понимания в ст. 150 ГК РФ, относящей семейную тайну к нематериальным благам. Применительно к правовому регулированию семейных отношений семейную тайну можно характеризовать как тайну семейной общности, неотчуждаемое и непередаваемое иным способом благо неимущественного характера, принадлежащее члену семьи от рождения или в силу закона.

Следует констатировать, что конституционные положения о праве граждан на семейную тайну в настоящее время носят декларативный характер из-за законодательной неопределенности по вопросам оснований, способов и границ правовой охраны семейной тайны.

В частности, в случаях, когда семейная тайна затрагивает интересы нескольких членов семьи, мнения которых насчет ее сохранения расходятся, остается неясным ответ на вопрос: может ли один из членов семьи разгласить сведения, составляющие семейную тайну без разрешения на то других ее членов? Представляется, что содержание права на семейную тайну в таких случаях должны составлять одновременно правомочие членов семьи требовать неразглашения соответствующих семейных сведений и правомочие члена семьи — обладателя семейной тайны распоряжаться этой информацией только с согласия всех других членов семьи.

Во избежание споров по названным вопросам (например, между супругами) можно закрепить на законодательном уровне возможность решения данной проблемы за счет расширения круга отношений, регулируемых брачным договором, а именно разрешить супругам предусмотреть в брачном договоре условия, содержащие запрет на разглашение сведений, определенных супругами в качестве семейной тайны или личной тайны каждого из них, которые стали известны в процессе семейной жизни, с указанием имущественных санкций за нарушение этого условия, в том числе и после расторжения брака.

См., например: постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.2015 № 15-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 139 Семейного кодекса Российской Федерации и статьи 47 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" в связи с жалобой граждан Г. Ф. Грубич и Т. Г. Гущиной» // СПС «КонсультантПлюс».

В то же время необходимо иметь в виду, что эти действия все равно не смогут полностью гарантировать неразглашение сведений, составляющих семейную тайну, одним из супругов без предварительного получения согласия другого супруга. Дело в том, что в действующем законодательстве предусмотрены случаи, когда сведения определенного характера (в том числе, возможно, составляющие семейную тайну: сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера членов семьи) должны быть сообщены компетентным органам или лицам помимо воли граждан, ими обладающих. Так, сведения, содержащиеся в брачном договоре, в установленных СК РФ случаях могут стать доступными для третьих лиц без получения на то согласия членов семьи, заинтересованных в сохранении семейной тайны. При этом следует еще отметить, что не всегда законодатель прямо предусматривает обязанность третьих лиц, которым стала доступна эта информация, сохранять ее.

Проанализируем более подробно данную ситуацию. Конституцией РФ (ч. 3 ст. 17) установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Согласно п. 1 ст. 7 СК РФ граждане по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им правами, вытекающими из семейных отношений (семейными правами), в том числе правом на защиту этих прав, если иное не установлено СК РФ. В развитие указанных положений семейное законодательство допускает в определенных ситуациях возможность получения третьими лицами, помимо воли и согласия членов семьи, сведений, которые могут быть предметом семейной тайны.

Рассмотрим в качестве примера взаимоотношения супругов, связанные с режимом их имущества, сведения о котором могут составлять семейную тайну. Согласно п. 1 ст. 33 СК РФ законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности. Законный режим имущества супругов действует, если брачным договором не установлено иное. Допустив возможность договорного режима

имущества супругов, законодатель, исходя из необходимости обеспечения стабильности гражданского оборота, а также защиты интересов кредиторов от недобросовестного поведения контрагентов (состоящих в брачных отношениях) и учитывая, что в силу брачного договора часть общего имущества супругов может перейти в собственность того супруга, который не является должником, — предусмотрел в п. 1 ст. 46 СК РФ обращенное к супругу-должнику требование уведомлять своего кредитора обо всех случаях заключения, изменения или расторжения брачного договора и его обязанность отвечать по своим обязательствам независимо от содержания брачного договора, если он указанное требование не выполняет.

Законодатель в данном случае не обязывает кредитора не разглашать полученные сведения от супруга-должника о содержании брачного договора (где могут быть включены положения, которые супруги хотят хранить втайне от третьих лиц) другим лицам. Конечно, при этом следует учитывать, что в данной ситуации применимы положения ст. 24 Конституции РФ, ст. 152.2 ГК РФ, запрещающие распространять сведения о частной жизни лица без его согласия. Кроме того, существует еще и ст. 137 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за незаконное распространение сведений о частной жизни лица. Но здесь возникают определенные вопросы, не нашедшие разрешения в нормах действующего права. Например, может ли сообщение кредитора третьим лицам о факте наличия у супруга-должника брачного договора само по себе составлять объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ? Какие обстоятельства могут рассматриваться в названной ситуации в качестве дающих возможность сбора, хранения,распространения и использования информации о частной жизни гражданина в государственных, общественных и иных публичных интересах без его согласия?

Кроме того, следует обратить внимание на то, что требования о предоставлении супругом-должником соответствующей информации кредитору не распространяются на случаи заключения супругами соглашений о разделе

своего имущества, что вызывает на практике определенные проблемы при защите прав кредиторов9.

Представляется, что если мы говорим об обоснованном наличии отступлений от общего правила о сохранении тайны семейной жизни в случаях, когда один из супругов имеет статус должника, то было бы целесообразно устранить указанный пробел в законодательстве, например, путем изменения содержания п. 1 ст. 46 СК РФ.

Во-первых, следует предусмотреть обязанность супруга-должника уведомлять своего кредитора (кредиторов) не только о заключении, об изменении или о расторжении брачного договора, но и о заключении любого иного соглашения (договора) о разделе имущества супругов. Во-вторых, предлагается ввести обязанность кредитора не распространять третьим лицам содержание полученных им сведений от супруга-должника, в том числе и о факте заключения, изменения и прекращения заключенных последним соглашений (договоров) в отношении имущества супругов.

В заключение хотелось бы отметить, что даже краткое исследование вопросов содержания и правовой охраны семейной тайны в российском законодательстве позволяет утверждать о наличии целого ряда проблем. Следует констатировать, что термин «семейная тайна» довольно часто упоминается в различных законах и нормативных актах, но сам институт «семейной тайны» в настоящее время практически не регламентирован действующим законодательством.

В целях реальной и эффективной защиты прав членов семьи на сохранение семейной тайны в СК РФ необходимо:

— дать легальное определение дефиниции «семейная тайна»;

— закрепить четкие основания для ограничения и прекращения права граждан на неприкосновенность семейной тайны;

— зафиксировать регламент охраны семейной тайны, в том числе обеспечивающий возможность в определенных случаях раскрытия сведений, составляющих семейную тайну, и предусматривающий конкретные способы защиты семейной тайны.

Общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения (неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона (абз. 1 п. 4 ст. 244 ГК РФ). Таким образом, действует правило, согласно которому право общей общественности возникает в момент приобретения имущества. Это может быть первоначальный способ приобретения права собственности, например создание вещи, или производный, в частности

приобретение неделимого имущества двумя лицами по сделке. Но в любом случае закон связывает возникновение права общей долевой с поступлением имущества.

Однако жизнь нередко заставляет единоличных собственников искать такие пути, которые позволяли бы частично сохранить владение вещью, а в остальной части — расстаться с ним, получив вознаграждение. Для этого единоличные собственники нередко прибегают к «дроблению» права собственности, исходя из того, что они сохраняют какую-то долю, а оставшуюся

* Зарубин Алексей Валентинович, судья Волгоградского областного суда, кандидат юридических наук, доцент

a.v.zarubin@yandex.ru

400098, Россия, г. Волгоград, пр-т имени В.И. Ленина, д. 8

часть приобретает иное лицо, становясь сособ-ственником имущества. В науке такие метаморфозы именуют также «возникновением права общей долевой собственности односторонним волеизъявлением собственника». Иногда на дроблении права настаивает закон. К примеру, ст. 10 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. № 256-ФЗ (в ред. от 28 декабря 2016 г.) «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» предусматривает принятие родителями (или одним из них) обязательства по оформлению жилого помещения в совместную с детьми собственность. На практике это может означать, что мать приобретает в единоличную собственность жилое помещение, оплаченное за счет средств материнского капитала, а затем, раздробив право, предоставляет долю в нем своему ребенку. Свою лепту вносит в данный вопрос и судебная практика. Все чаще она говорит о возможности дробления права собственности, если собственник вещи является должником и нет другой возможности рассчитаться с кредитором, кроме как произвести отчуждение части доли1. В общем расщепление единоличного права собственности на доли все больше распространяется на практике. В это же время наука гражданского права не так однозначно смотрит на подобную возможность.

Аргументы противников дробления права собственности основаны на существовании препятствий, порождаемых правовой природой общей собственности, а также законодательных запретах. В частности, указывается, что доля, отчуждение которой происходит, свидетельствует о наличии отношений общей собственности, однако единственный субъект не может быть участником таких отношений. Другими словами, прежде чем произвести отчуждение доли, необходимо вступить в отношения общей собствен-

ности, а вступить в них единственный участник не может. Так, К. П. Беляев и А. Н. Крюков пишут, что право единоличной собственности неверно оценивать через призму суммы долей. Оно может быть рассмотрено только как совокупность правомочий владения, пользования и распоряжения. Долевая собственность, а следовательно, и доля появляются вследствие поступления имущества в собственность нескольких лиц2.

Что касается законодательных запретов, то общая собственность возникает при поступлении неделимой вещи в собственность одновременно двух и более лиц, а в нашем случае вещь не меняет собственников, следовательно, отсутствует такое условие, как «поступление» (абз. 1 п. 4 ст. 244 ГК РФ). Кроме того, закон предусматривает возникновение права общей собственности по договору только на делимую вещь (абз. 2 п. 4 ст. 244 ГК РФ). Соответственно, на неделимую вещь не может быть установлено право общей собственности в силу соглашения.

Сторонники возможности дробления права не отрицают существования отношений общей собственности только в условиях множественности лиц, но указывают на неправильное толкование п. 4 ст. 244 ГК РФ и отсутствие в законе каких-либо запретов на создание общей собственности односторонним волеизъявлением единоличного собственника с одновременным отчуждением доли третьему лицу. К примеру, К. П. Беляев и А. Н. Крюков3, ссылаясь на п. 2 ст. 1 ГК РФ, напоминают, что право собственности абсолютно и дает его носителю любые возможности, кроме тех, которые прямо запрещены законом. В части образования общей собственности договором таких запретов нет, а п. 4 ст. 244 ГК РФ понимается неверно. Данное положение указывает на один из возможных вариантов возникновения права общей собственности

См.: постановление Конституционного Суда РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Ф. Х. Гумеровой и Ю. А. Шикунова» // Российская газета. № 121. 30 мая 2012 г. ; апелляционное определение Московского городского суда от 26 июня 2017 г. по делу № 33-24209/2017 // СПС «КонсультантПлюс».

Беляев К. П., Крюков А. Н. Отчуждение доли в праве собственности на недвижимое имущество // Южноуральский юридический вестник. 2001. № 14. Беляев К. П., Крюков А. Н. Указ. соч.

и не исключает иных оснований приобретения данного права. В подтверждение правильности своей позиции они ссылаются на ст. 1043 ГК РФ, которая предусматривает, что по договору простого товарищества имущество, принадлежащее одному лицу, поступает в общую собственность всех товарищей, в том числе того, кто передал вещь. С К. П. Беляевым и А. Н. Крюковым соглашается Ю. О. Вербицкая4. Она пишет, что собственник в состоянии установить режим общей собственности и сам же стать его участником. Аналогично она понимает и п. 4 ст. 244 ГК РФ, т.е. не видит в нем исчерпывающего перечня оснований и запрет на возникновение права общей собственности по договору. Сходный вывод сделан Свердловским областным судом5.

В научной литературе дается даже характеристика данного акта — «изменяющий право акт распоряжения». Так, рассматривая общие проблемы распоряжения субъективными гражданскими правами, С. Б. Култышев и А. С. Шевченко, анализируя рассматриваемые нами примеры относительно одностороннего акта собственника и внесения имущества в общее дело товарищей, не просто допускают подобную возможность, но делают вывод о существовании отдельной разновидности распорядительного акта — «изменяющего право (его объем)»6.

В Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (п. 4.2)7 отмечается, что современное гражданское законодательство, а также судебная практика не допускают возникновения общей собственности в силу договора, признается, что данное положение дел препятствует гражданскому обороту. Следовало бы предусмотреть такое основание возникновения права общей собственности, как

допуск собственником к участию в своем праве прав посторонних лиц, ограничив данный акт распоряжения только неразумным дроблением. Разделяется это мнение и в науке8.

Таким образом, право во всех его проявлениях стремится к тому, чтобы закрепить возможность образования общей собственности волей единоличного собственника. Но вслед за этим возникает ряд вопросов, за разрешение которых пока всерьез никто не брался. К примеру, как объяснить механизм образования долевой собственности, что является предметом договора, да и вообще, допустимо ли совершение сделки в отношении себя лично; как должна осуществляться регистрация права собственности, если объектом права собственности выступает недвижимое имущество, и др.?

Предлагаем исходить из того, что единоличный собственник отчуждает вещь в общую собственность — собственность коллектива, участником которого является он сам и третье лицо. Взамен этого он получает вовсе не ту же самую вещь или ее часть, а долю в праве. Причем его доля может быть настолько мала, что он никогда и не получит владение вещью.

С этих позиций легко разрешаются все те проблемы, которые стоят перед исследователями отношений общей собственности и перечислены выше. Здесь налицо классический случай поступления вещи в собственность двух и более лиц, что устраняет всякие противоречия п. 4 ст. 244 ГК РФ. Похожий вывод сделан в упоминавшемся ранее апелляционном определении Свердловского областного суда от 10 марта 2017 г. по делу № 33-3820/2017: при совершении сделки купли-продажи доли из единого целого требования п. 4 ст. 244 ГК РФ не

Вербицкая Ю. О. Сделки, направленные на установление общей долевой собственности // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2008. № 4. С. 30—33.

Апелляционное определение Свердловского областного суда от 10 марта 2017 г. по делу № 33-3820/2017 // СПС «КонсультантПлюс».

Култышев С. Б., Шевченко А. С. Современные подходы к вопросам распоряжения субъективными гражданскими правами // Правоведение. 2008. № 4. С. 172—183.

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // СПС «КонсультантПлюс».

Мыскин А. В. Юридическое лицо — собственник жилого помещения // Нотариус. 2016. № 6. С. 17—20.

нарушается, поскольку данная норма вообще не регулирует правоотношения, касающиеся отчуждения имущества, при этом в результате совершения такой сделки в собственность в настоящем случае двух лиц поступает неделимое имущество. Кроме того, мы избавляемся от неудобоваримой конструкции под названием «коллектив с единственным участником», которая категорически отвергается на практике. Так, в одном из писем Росреестр указал, что одно лицо не может быть участником долевой собственности, т.е. сособственником по отношению к самому себе9. Правда, он сделал такой вывод применительно к случаю приобретения одним участником всех долей, но от этого общая картина не меняется. Наконец, при таком подходе четко определен предмет (материальный объект) договора — вещь.

Предвидя возражения, что сделка не может быть совершена в отношении себя лично, отметим, что она совершается между единоличным собственником и коллективом. Именно коллектив приобретает вещь, и именно он становится собственником имущества. Участники приобретают только право собственности на долю. Таким образом, это не сделка в отношении себя лично. Для примера можно привести договор купли-продажи между собственником (продавцом) и акционерным обществом (покупателем), участником которого он является. Никому не придет в голову утверждать, что это сделка совершена в отношении себя лично. Да, можно сказать, что сособственник, в отличие от акционера, приобретает право на вещь, но это крайне сомнительное утверждение. Повторим еще раз, что право собственности бывшего владельца устанавливается на долю, а не на вещь.

Подход, при котором мы называем предметом сделки отчуждения вещь, будет полезен и с точки зрения регистрации права. Посколь-

ку мы имеем дело с отчуждением имущества, регистрационная служба будет погашать право единоличной собственности на вещь и делать запись о возникновении права общей собственности путем указания на принадлежность долей вновь появившимся собственникам, а также их размера, в том числе того, кто ранее владел вещью. Таким образом, «дробление» права собственности есть не что иное, как отчуждение вещи единоличным собственником коллективу, участником которого он сам является.

Что касается дробления права единоличной собственности, не сопровождающегося отчуждением доли третьему лицу, то к этому мы относимся скептически. Не может быть общей собственности с единственным участником. Пожалуй, единственным исключением, и то обусловленным нуждами гражданского оборота, будет принудительное дробление права единоличной собственности с выделом доли и обращением на нее взыскания по долгам собственника. Здесь все выделенные доли будут принадлежать одному субъекту, пока одна из них не будет реализована на торгах.

Помимо возможности дробления единоличного права собственности научная общественность и практикующие юристы активно обсуждают вопрос о допустимости расщепления доли, а если говорить конкретнее — условиях расщепления. Дело в том, что мнение о невозможности этого высказывается чрезвычайно редко10. В судебной практике иногда дробление долей признается порочным11, но такие дела не распространены. В основном суды ссылаются на свободу распоряжения долями как объектом права собственности12. Следует признать, что доли могут «дробиться», иначе мы отрицали бы наследование доли, ее раздел между супругами и т.д. Признавая способность долей дробиться и усматривая в этом практическую необходи-

9 Письмо Росреестра от 25 февраля 2016 г. № 14-исх/02424-ГЕ/16 «О рассмотрении обращения» // СПС «КонсультантПлюс».

10 Акимов А. Спорная доля собственника // ЭЖ-Юрист. 2007. № 1.

11 Решение Домодедовского городского суда Московской области от 2 июля 2013 г. по делу № 2-1511/2013 // Архив Домодедовского городского суда Московской области.

12 Апелляционное определение Самарского областного суда от 20 ноября 2015 г. по делу № 33а-12719/2015 // Архив Октябрьского районного суда г. Самары.

мость, стоит объяснить это с позиций догмы, а также определить условия деления. Итак, дробление доли в основном допускается, но при соблюдении ряда условий. А каких — и есть предмет дискуссии.

Аналогия с делением права здесь не уместна, поскольку нет вещи и есть членство, а потому приходится рассматривать данную проблематику сквозь иную призму. Ранее мы указывали, что доля отражает членство, поэтому расщепление доли односторонним волеизъявлением ее собственника есть, по сути, увеличение круга участников. Рассуждая на тему влияния числа собственников на осуществление прав другими участниками, многие цивилисты сходятся в том, что интересы последних безусловно затрагиваются, следовательно, игнорирование их воли по вопросу дробления доли недопустимо. В частности, У. Б. Филатова пишет, что при отчуждении части доли скорее следует говорить не о делении, а об умножении, так как первоначальный собственник не отказывается от своих полномочий. Такой акт распоряжения относится не к индивидуальной, а к общей сфере, т.е. затрагивает интересы других соучастников. Вторжение в общую сферу должно сопровождаться согласием всех собственников независимо от размера выделяемой доли.

Таким образом, в сособственнике следует видеть прежде всего члена коллектива, а в расщеплении доли — увеличение числа участников. Взгляд на отчуждателя как на единоличного собственника доли и последующее обращение к общим принципам гражданского права, дозволяющим собственнику производить любые действия с объектом права собственности, здесь не поддерживается.

Некоторые ученые ставят возможность дробления доли в зависимость от размера вновь образуемых частей, а не воли коллектива. По их

мнению, первостепенная задача — не допустить образования микродолей. К примеру, С. Назарова пишет о необходимости противостоять рейдерам и законодательно закрепить запрет на образование микродолей, так как это противоречит основному предназначению жилого помещения13. Применительно к жилым помещениям предлагается также установить недопустимость дробления долей в публичных целях, например, при расходовании средств материнского капитала, а также путем совершения любых гражданско-правовых сделок отчуждения. Наследование доли тоже не должно приводить к ее дроблению. Она должна достаться тому, кто проживает в жилом помещении, остальные могут получить денежную компенсацию14. Не остался в стороне и законодатель, который предложил дать абз. 2 п. 2 ст. 276 ГК РФ в следующей редакции: «Доля в праве собственности не может быть раздроблена сособственником на части, если это повлечет невозможность владеть и пользоваться частью общего имущества, соразмерной части этой доли, в соответствии с его назначением»15.

Как можно заметить, подобная позиция высказывается в большинстве случаев применительно к дроблению доли в жилом помещении и «обслуживает» вполне определенную задачу — не допустить вселение владельца микродоли, который будет создавать невыносимые условия сосуществования, добиваясь тем самым продажи остальными жильцами своих долей. По нашему мнению, ничего критического в существовании микродолей нет. И проблема не в том, что микродоли существуют, а в том, что их собственникам передается владение. Разрешается эта ситуация чрезвычайно просто — путем отказа в предоставлении собственникам микродолей фактического владения.

Итак, дробление доли возможно. Решение об этом должны принимать сособственники, поскольку речь идет об увеличении сообщества. Образование чрезвычайно малой доли допустимо, но ее собственник должен понимать риски, которые с этим сопряжены: принудительный

выкуп и отстранение от владения вещью. Дробление доли и передача ее части другому со-собственнику необходимо рассматривать как перераспределение долей. Увеличения числа участников здесь не происходит, а потому воля иных соучастников безразлична.

В английском обществе начала XVII столетия доминировала небольшая прослойка аристократии и более многочисленный класс купцов, зажиточных йоменов и клириков, многие из которых разделяли убеждения о необходимости строгой общественной иерархии, основанной на статусе и материальном благосостоянии, и стремились навязать свои взгляды остальной, бедной части населения. Джентльмены идеализировали такую общественную стратификацию, и консервативные мыслители, подобные Джону Уинтропу, утверждали, что высшие, средние и низшие классы были связаны взаимными обязательствами: «Всемогущий Бог так устроил человечество, что во все времена некоторые должны быть богатыми, а другие бедными, одни люди наделены богатством и властью, другие занимают низшую нишу и находятся в подчинении» [55, p. 33]. Король управлял своими подданными той же властью, которая была свойственна отцу семейства, стоявшему в его главе [20, p. 14-15].

Исследователи описывают английскую социальную систему в период английской колонизации как «иерархию орденов или степеней». Некий обыватель, подписавшийся Томас Уесткот, писал, что в Девоне в 1630 году существовало четыре подобные степени: 1) нобилитет или джентри; 2) йомены; 3) купцы; 4) наемные работники [26, p. 383]. Существовало немало других, более изощренных описаний общественной структуры, а также и красочных метафорических картин социологического ландшафта. В 1699 году английский землевладелец Ричард Ньюдигейт сравнивал устройство общества с пейзажем в его родном Варвикшире. Простой народ уподоблялся траве, что росла в полях. Дворяне и джентри были деревьями, которые возвышались над травой и накрывали ее своей тенью. А духовенство было представлено вишенками на этих деревьях [26, p. 382]. Такие идеи патриархальности могли и не разделяться представителями других слоев населения, где бытовал более эгалитарный

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru взгляд на общество и семью. Представители правящего класса, однако, не могли позволить себе проявление благосклонного и покровительственного отношения к низам, существующего лишь в теории, а, скорее, боялись бедноты и презирали ее. Менее чем половина бедноты была устроена в качестве слуг и работников, остальная часть, куда входили и бродяги, и немощные старики, требовала жесткого контроля и принудительных мер. Население Англии стабильно росло и никакие законы не могли решить проблемы безработицы и бродяжничества, поэтому колонизация виделась для джентльменов способом избавить Англию от «лишних людей». В колониях джентри намеревались воспроизвести английскую социальную модель в миниатюре [37, p. 46].

После нескольких неудачных попыток обосноваться в Новом Свете, самой известной из которых стала исчезнувшая бесследно колония Роанок на территории современной Северной Каролины, первое постоянное английское поселение в Америке - Джеймстаун было основано лондонской Виргинской компанией в устье реки, названной колонистами Джеймс в районе залива Чезепик в 1607 году. Колонией первое время руководили губернаторы и Совет, члены которого назначались Виргинской компанией Лондона. Король являлся сувереном над всеми колониями, поэтому торговые компании имели обязательство отчислять пятую часть от добычи драгоценных металлов. Землевладение устанавливалось в виде «свободного сокеджа», это был тип льготного феодального держания, приближенный к традиционному английскому частному землевладению [6, c. 18; 8, c. 25-26].

Колонисты познали суровые времена: жизни многих унесли болезни, нападения враждебных индейцев, а главное, страшный голод, доводящий порой до каннибализма и уничтоживший большинство первых поселенцев, которые не были приспособлены к климатическим и иным реалиям Нового Света. Из 500 человек, прибывших осенью 1609 года, до весны 1610 года дожили только 60 [5, c. 29]. И в том же 1619 году в Виргинию были доставлены первые рабы. Ростки представительной демократии и рабство появились одновременно, что очень символично, и эти два события определили на более, чем два столетия

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru общественный и политический облик Виргинии, а в дальнейшем - всего Юга [10, c. 8-9].

Спустя два года после восстания индейцев 1622 года Виргинская компания по причине своей малой эффективности была расформирована, и Виргиния приобрела статус королевской колонии, так что теперь король Яков I стал назначать губернаторов и членов Совета. Особый комитет советников в Лондоне был уполномочен следить за положением дел [6, c. 22-2331; p. 277]. Рост производства табака обеспечил экономическое процветание колонии, несвободное, впрочем, от кризисов, но не способствовал основанию городов и развитию производства. Социальная стратификация колониальной Виргинии выстраивалась постепенно в соответствии с традиционными английскими представлениями и под влиянием местных экономических, климатических и антропологических особенностей. Надежды Виргинской компании, что в Чезепикском заливе будет воспроизведена социальная иерархия домашнего образца, поначалу не оправдались. Хотя и многие представители класса джентри перебрались в Америку с первыми поселенцами, смерть не щадила никого, а те, кто остались в живых, были разочарованы трудностями жизни в Виргинии и принимали решение вернуться, а новые партии джентльменов долго не прибывали [37, p. 31].

В 1617 году Джон Рольф нашел источник потенциального экономического оживления колонии - табак сорта «ориноко, вид, который был завезен из Карибского региона и имел более тонкий аромат [18, p. 39-41; 31, p. 233-234; 39, p. 33-44]. «Веселящий сорняк» определил на весь колониальный период характер как экономики, так и социологии колонии. Возделывание табака создало особый тип общества, в котором в конце XVII века возникло значительное неравенство между правящим классом джентри и беднейшими слоями населения, состоявшим из двух категорий эксплуатируемых - белых кабальных слуг и черных рабов, которые к началу XVIII века стали основной дешевой рабочей силой. Достаточно значительную прослойку стал представлять средний класс независимых фермеров [14, p. 37-38].

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru Для представления характера иммиграции в тот период можем привести в пример сохранившиеся сведения о пассажирах судна «Энн и Баунти Бесс», прибывшего в Виргинию в 1623 году. На борту было 10 представителей класса джентри, пять плотников, два столяра, бочар, каменщик, три скобельщика, портной, стекольщик, изготовитель свечей, ювелир, бакалейщик и студент из Оксфорда [32, p. 263-264]. Род занятий отражал в какой-то степени ожидания вновь прибывших колонистов, можно было предположить, кем они видели себя в новом мире. То есть, джентльмены претендовали на роль воинов и администраторов, изготовители париков и портные должны были обслуживать повседневные нужды лидеров, а плотники и каменщики являлись строителями поселений; присутствие ювелира символизировало надежды представителей виргинской компании отыскать месторождения драгоценных металлов. Представители элиты помимо исполнения управленческих функций становились торговцами, плантаторами и важными людьми на флоте и связь между ними была очень тесной [32, p. 264]. Незначительную часть эмигрантов (около четверти) составляли свободные обеспеченные люди, способные оплатить свое путешествие. Их благосостояние и род занятий были разнообразны. Многие были квалифицированными ремесленниками, мелкими торговцами. Часть из них обладала материальными средствами достаточными для приобретения земли и участия в торговых операциях. Таковых было меньшинство, но, наделенные экономическими и политическими преимуществами с самого начала, они стали видными плантаторами, судьями, членами колониального совета [22, p. 41-49; 48, p. 144]. М. Кэмпбелл отмечала, что в колониальных архивах сохранились упоминания о прибытии в Виргинию лишь видных и значительных иммигрантов, об остальных лишь свидетельствовала пометка «и прочие». Но эти «прочие» составляли, судя по спискам пассажиров, подавляющее большинство новых жителей колонии. В описаниях социальной структуры общества историки сталкивались с этой неопределенностью, поэтому допускали для себя широкие интерпретации [3, c.29]. Например, супруги Браун писали: «Судя по отчетам современников и

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru прочим документам, общество Виргинии можно поделить на три класса -высший, средний и нижний, но различительные линии между ними провести сложно [21, p. 57]. Моррис Талпалар справедливо отмечал, что в отношении иммиграции представители разных социальных слоев, как-то: джентльмены, деревенские йомены, городские ремесленники, неквалифицированные работники, попадали в две основные категории: либо тех, кто был способен оплатить свое собственное путешествие в Виргинию (свободные люди -freemen), либо это были люди, не имевшие средств для этого, следовательно, они являлись подневольными людьми (bondsmen) [ 47, p. 23].

У. Биллингс, Дж. Селби и Т. Тейт в своем коллективном труде «Колониальная Виргиния: История» выделили четыре группы фрименов. Первую категорию составлял подкласс (underclass), куда входили свободные, но самые бедные, часто не имевшие постоянных занятий и места жительства обитатели колонии. Но, по крайней мере, как люди свободные, они имели право голоса до 1670 года. Следующую группу составляли мелкие фермеры. Они, как правило, обладали небольшим наделом земли, на котором они пытались выращивать табак. Иногда это были наиболее удачливые бывшие сервенты. Мелкие фермеры редко занимали общественные должности и участвовали в местной политической жизни. Фермеры-середняки покидали Англию, имея уже достаточный капитал и связи. У них были перспективы, чтобы улучшить свое положение с помощью связей (удачной женитьбы), участия в политической жизни (многие из них добивались членства в Доме бургесов). Фермеры-середняки были фундаментом виргинского общества, связующим звеном между нижним и верхним слоем. Представители семейств Ли, Картеров, Бёрдов, Ладвеллов, Вормли, Блэндов, Мейсонов, Вашингтонов и других семейств, тех что составляли основу плантаторской аристократии революционного поколения имели почти вековые корни в Виргинии. Развитие и консолидация этого класса начались незадолго до 1670-х годов. Используя все свои изначальные преимущества, они пробились к вершинам социальной иерархии колониального общества, приобретая богатство, политическое

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru влияние, семейные связи, составляя достаточно замкнутый олигархический круг [18, p. 58-59].

Историк Куртис Неттлз предложил более подробную классификацию страт, которую мы можем взять за основу. Высший класс был представлен крупными плантаторами и торговцами, и эти две группы очень зависели друг от друга. Сюда же входили высокооплачиваемые представители различных структур колониальной администрации, которые, впрочем, постоянно пребывали в метрополии. К среднему классу относились священники, фермеры среднего достатка, учителя, мелкие торговцы, лавочники, ремесленники, державшие кабальных слуг, капитаны судов, то есть это были люди разных типов занятий, приносивших им стабильный доход. Представители этой группы стремились подражать манерам, одежде, образу жизни аристократии, хотя и не имели средств для достижения этого, и испытывали чувство превосходства по отношению к низам. Фермеров и ремесленников Неттлз поделил на три группы:

Это фермеры, обладавшие участком в пределах 1000 акров, эксплуатировавшие труд поденных рабочих и кабальных слуг; ремесленники высокого уровня квалификации: судостроительные мастера, мельники, обувщики, мебельщики, портные, кузнецы, ткачи, шляпники и т.д. Это были люди, обладавшие некоторыми средствами, сумевшие за свой счет обосноваться в Виргинии и добившиеся своего положения за счет упорного труда и некоторой доли везения. К этой группе принадлежали и некоторые сервенты, получившие свободу.

Далее шли фермеры со 150 и менее акров земли, иногда они пользовались трудом поденщиков. Их имущество состояло из инструментов и домашнего скота. Как правило, это были бывшие сервенты с укоренившейся психологией должников. Они стремились к уединению и экономической независимости, которую они обеспечивали тяжелым трудом; 3) Фермеры-кочевники и фермеры-арендаторы, со временем приобретавшие возможности для оседлой жизни. Их, скорее, можно назвать наемными рабочими, которые постепенно набирали достаточно средств, приобретали небольшой участок и становились

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru самодостаточными мелкими фермерам [41, p. 314]. Независимые фермеры (йомены) составляли значительную часть свободного населения Виргинии. Они обладали большой мобильностью и были пионерами в освоении приграничных земель [43, p. 57-58]. Луис Б. Райт писал: «Весьма значительная для экономики Виргинии и Мэриленда прослойка - фермеры-йомены обладали определенным политическим влиянием, ибо они принимали участие в работе народных ассамблей и занимали незначительные политические должности. Независимость их духа являлась для крупных плантаторов постоянным предостережением, что они не должны ущемлять их права» [56, p. 72].

Внизу социальной структуры находились белые кабальные слуги и черные рабы. Кабальные слуги принадлежали к следующим категориям:

1) Сервенты, которые отрабатывали по трудовому контракту стоимость своего переезда через Атлантику. Процесс первоначального накопления капитала лишал огромную массу крестьянства земли, оставлял без работы десятки тысяч людей, обрекал их на нищенское существование, а то и голодную смерть. И таких было десятки тысяч. Для них переезд в Америку мог представляться единственным выходом, также оказывала действие мощная пропаганда вербовщиков. Сервенты такого типа подписывали кабальные контракты еще в Англии.

2) Так называемые редемпшенеры (redemptioners). Эта категория сервентов при посадке на судно, направляющееся в Америку, подписывая контракт, скрепляла себя обязательством, что в Новом Свете они смогут сами найти себе хозяина и, продав ему себя, смогут вернуть судовладельцу или вербовщику деньги за путешествие. В случаях, когда в оговоренное время не удавалось это сделать, то владелец корабля или агент-вербовщик могли продать его на аукционе. Редепшенеры имели некоторую степень свободы в выборе своих хозяев и даже могли торговаться насчет более приемлемой цены. Кроме того, среди них были люди, имевшие некоторое образование, они поступали на службу к юристам или врачам, с целью обучения профессии. Все ученики рабочих специальностей также именовались сервентами [53, p. 163].

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru

3) Осужденные, бродяги, похищенные подростки и молодые люди без определенного рода занятий. Колонисты часто выражали протест против высылки заключенных в Виргинию, так как последние привозили с собой дурные наклонности и привычки [41, p. 314]. В апреле 1670 года вышел закон, направленный «против переселения таких скандальных и опасных личностей, так как из-за этого мы потеряли свою репутацию» [27, p. 2077].

Основная тяжесть деревенского труда в XVII веке легла на плечи белых кабальных слуг. Это группа колонистов составляла три четверти эмигрантов: 90 000 из 120 000 человек. По окончании срока хозяин предоставлял некоторое количество одежды, еды и инструмента, а в первой половине столетия еще и 50 акров земли [11, с. 40]. До 1620 года многие из сервентов были переселены в Виргинию насильно. Многие нищие, бродяги, безработные отлавливались и насильно отправлялись в Виргинию вместе с заключенными, где призваны были восполнить недостаток рабочей силы [19, p. 130]. Многие молодые неженатые сельские жители поначалу безуспешно странствовали в поисках работы, пока не оказывались в каком-нибудь портовом городе, после чего, поставив крестик вместо росписи, попадали на корабль, и далее их ждало многонедельное изнурительное путешествие в Чезепикский залив. Люди находились на транспортировочных судах в условиях тесноты, плохого питания и антисанитарии [11, с. 4]. Женщин среди них почти не было. Это обстоятельство, а также высокий уровень смертности от голода и непривычных болезней несколько десятилетий оставляли демографическую ситуацию тяжелой и приносили колонии дурную славу, несмотря на весь оптимизм рекламной литературы [31, p. 24-26].

И хотя эмиграция была массовой, население колонии росло незначительными темпами. Тяжелый труд, влажность, жаркое солнце, непривычные для англичан болезни были причиной высокого уровня смертности. Причем плантаторы старались поддержать в них жизнь, редко прибегая к телесным наказаниям, считая, тем не менее, что только страх и боль смогут мотивировать их. Положение сервентов было невыносимо тяжелым, их

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru права постоянно нарушались. Если дело доходило до разбирательств, то судьи, которые сами были землевладельцами, почти всегда принимали сторону хозяев, если те, например, отказывали сервентам в еде и одежде. Вместо наказания хозяев суды стремились дисциплинировать непокорных сервентов, своими постановлениями увеличивая кабальные сроки службы. Если же слуги совершали побеги, что было распространено, их срок мог быть увеличен в два раза, а то и в пять. А если служанка рожала ребенка, то она должна была компенсировать медицинские расходы и упущенное рабочее время дополнительными годами подневольного труда [47, p. 308-311; 49, p. 48-53]. Были приняты строгие законодательные меры по закреплению кабальных слуг за хозяевами на срок от 3 до 7 лет и недопущению уклонения от своих обязанностей [2, c. 17].

По истечении срока контракта, бывшие сервенты сами могли приобрести землю, начать выращивать свой табак, и таким образом, сами имели возможность стать плантаторами. По мнению некоторых исследователей, социальная мобильность такого типа, несмотря на тяготение к иерархии, приводила к появлению более эгалитарного общества, чем в Англии [37, p. 3032]. Как отметил историк Даниэль Бурстин, «для того, чтобы приобрести в такой молодой, как Виргиния, стране силу и влияние, еще не было необходимости расталкивать локтями других» [4, с. 125]. Но это, скорее, преувеличение, выданное представителем консенсусного направления историографии, стремившегося преуменьшить роль конфликта в истории США. К тому же период такой социальной мобильности, когда кабальные слуги могли продвинуться по социальной лестнице и войти в колониальную элиту, был весьма непродолжительным. И уровень смертности был очень высок, так что немногие доживали до окончания контракта. Подавляющие большинство выживших кабальных слуг после окончания срока службы оставались без земли, без специальности, в лучшем случае с некоторой денежной суммой, их судьба остается во многом неясной, они могли стать моряками, батраками, надсмотрщиками за рабами [2, с. 19].

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru В число свободных эмигрантов попадали люди преимущественно целеустремленные и волевые, достаточно жесткие, готовые преодолевать трудности. Они сознавали, что они прощаются с родиной, где они не смогли реализовать свой потенциал, навсегда, что они отправляются в неизведанную землю, где им придется начинать строить новую жизнь в борьбе с дикой природой. Для правящей верхушки Англии эмиграция была явлением положительным. Элита стремилась извлечь из этого явления максимум выгоды [12, с. 227]. В освещении многих американских историков состояние Виргинии в период, предшествовавший правлению губернатора Уильяма Беркли( 16411652; 1660-1677), характеризуется как крайний беспорядок и анархия. Б. Бейлин, Э. Морган и Т.Х. Брин отмечали хаотичный индивидуализм и хроническую политическую нестабильность. Джеймстаун описывался как первый американский Клондайк, где «табак имел эквивалент золота». Доморощенная элита была жесткой, представляла собой напористых и амбициозных людей [15, p. 94-98; 19, p. 110-117; 38, p. 110-11]. Неудивительно, что виргинцы на начальном этапе своей истории были неуправляемы и склонны к протестам, бунтам, в чем историки видели их отличие от более организованного и изначально проникнутого объединяющей идеей пуританского сообщества в Новой Англии [32, p. 334]. Члены Генеральной ассамблеи решительно сопротивлялись всем королевским проектам, которыми правительство надеялось поправить свое финансовое положение за счет торговли табаком, а в 1635 виргинцы даже изгнали губернатора Джона Гарви из колонии, после того, как он попытался провести очередные королевские ордонансы. Король вернул Гарви в Виргинию, но не дал ему солдат, и губернатор был бессилен что-либо изменить и фактически был на положении ссыльного [6, с. 26; 8, с. 147-166].

Пребывавшие наверху иерархической лестницы землевладельцы и чиновники определяли характер взаимоотношений между общественными стратами в различных сферах жизни. Все общественные группы также претерпели значительные изменения по причине относительно высокого

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru уровня социальной мобильности. Например, в 1629 году из 44 бургесов не менее семи были зарегистрированы в качестве сервентов в 1624 году [54, p. 73; 46, p. 47]. В середине XVII столетия Чезепик стал казаться более пригодным для проживания местом, и больше сервентов сумели преодолеть порог выживания. Здоровье колонистов несколько улучшилось из-за того, что многие стали продвигаться вглубь полуострова, подальше от источников малярии, тифа и дизентерии, где были ручьи чистой воды и ниже влажность. Постепенно виргинские фермы превращались во фруктовые сады, а сидр был полезнее, чем застоялая солоноватая вода в предместьях Джеймстауна, содержащая бактерии. К тому же, со временем многие колонисты преодолевали свои болезни, привыкали к климату и приобретали некоторый иммунитет. Но все же улучшения эти были не столь впечатляющими, и колонисты имели гораздо меньшую продолжительность жизни, чем фермеры в Англии и демографическая ситуация была сложной [23, p. 136-137; 28, p. 6-7].

Из-за дальнейшего вытеснения индейцев с их земли после 1646 года со временем появилось много хозяйств в глубине Виргинии. Достигался определенный уровень процветания - выращивать табак было делом прибыльным. Быстрый рост фермерских хозяйств в приграничных районах не впечатлял, однако, английских наблюдателей, которые могли отметить их неухоженность, ведь освобождение земли от леса и обработка её, строительство заборов и примитивных домов проходило на скорую руку. Обугленные пни, например, не выкорчевывались, а оставались гнить среди кустиков табака [48, p. 144-146]. Скромные успехи мелких плантаторов доставались дорогой ценой. Перспективы создания семьи, передачи своего хозяйства наследникам были низки. Особенностью брачных отношений являлась их короткая продолжительность. Примерно в половине случаев один из родителей умирал в течение первых семи лет брака. Дети могли воспринимать родителей, как преходящее явление в их жизни. После смерти отца его место могло быть занято отчимом, дядей или даже другом семьи. Тем не менее, институт семьи не деградировал, а приобрел характерные формы, когда все оставшиеся в

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru живых родственники поддерживали тесную связь между собой и создавали одну большую общую семью. Браки поэтому заключались часто [18, p. 63-64; 32, p. 216-217].

Но даже и те возможности, которые представлялись колонистами благоприятными в первой половине века, стали исчезать к 1665 году, когда плантаторы уже заняли все земли вдоль судоходных рек, что вызывало продвижение новых свободных колонистов вглубь. Это означало бы большие затраты на транспортировку товара. Более богатые, уже состоявшиеся плантаторы получали при этом значительное преимущество, усиливалось неравенство, короткий период верхней социальной мобильности подходил к концу. Процветающие плантаторы все чаще воспринимали кабальных слуг как бесперспективных бездельников и потенциальных преступников. Во второй половине 1660 годов усилился налоговый гнет колониального правительства. Новые меры регулирования международной торговли, известные как Навигационные акты, целью которых было нанести урон голландским купцам, привели не только к трем войнам с Голландией, но и ухудшили положение виргинских колонистов. Акты требовали от колонистов использовать только английские корабли для торговли и доставки товаров исключительно в Англию [11, с. 63]. Голландские боевые корабли во время этих конфликтов появлялись в Чезепикском заливе и сжигали английские суда, груженные табаком, ухудшая и без того тяжелую экономическую ситуацию. Губернатор Уильям Беркли поддерживал наиболее богатых плантаторов. Его фавориты монополизировали наиболее престижные общественные должности, получали самые лучшие земельные наделы и имели преимущества в торговле с индейцами. В течение пятнадцати лет Беркли не допускал проведения выборов в колониальный совет, поддерживая только своих фаворитов, укрепляя, таким образом, и свое положение.

Бедные свободные колонисты при такой системе уже не могли становиться самостоятельными хозяйственниками и имели возможности только арендовать земли у богатых землевладельцев. И таковые составляли треть всего

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru виргинского населения к 1676 году, когда помимо прочих бед усилились атаки на приграничных колонистов со стороны индейцев Саскеханнок, из группы ирокезских племен [39, p. 228-234]. Конфликт разразился после того, как некие поселенцы убили вождей, пытавшихся договориться о мире. Эти индейцы были немногочисленны, но их тактика внезапных ударов по поселенцам с последующим исчезновением в глубине лесов оказалась эффективной. Поселенцы обратились к губернатору с петицией весной 1676 года. То была выраженная верноподданническим языком просьба снарядить карательную экспедицию [11, с. 55-56], губернатор, однако, не был в восторге от такого предложения, ведь он и люди из его окружения имели очень выгодную торговлю с вполне мирными приграничными индейцами из группы алгонкинов. Кроме того, Беркли не желал экспансии бедных белых колонистов. То есть, он опасался роста их самостоятельности, он предпочел бы видеть их батраками у богатых плантаторов. Индейскую проблему губернатор предложил решить с помощью постройки девяти новых фортов. Но это только бы усилило налоговое бремя на простых фермеров.

Испытывая разочарование в такой политике, простые виргинцы обратили свои взоры на Натаниэла Бэкона, двадцатидевятилетнего представителя семейства джентри, недавно оказавшегося в Виргинии. Он был двоюродным братом жены губернатора Беркли. Несмотря на то, что Бэкон по протекции Беркли занял место в колониальном совете, амбиции заставляли его помышлять об открытой оппозиции губернатору и его фаворитам. Возглавив недовольных, Бэкон повел их в атаку на индейцев, считая всех их врагами. Причем пострадали от этих вылазок дружественные алгонкинские поселения [39, p. 240-245]. Всем своим сторонникам из числа кабальных слуг Бэкон обещал свободу, говорил о снижении налогов и о большей доступности земли [9, с. 23; 11, с. 56-57]. Также Бэкон призывал грабить плантации богатых землевладельцев. Беркли обвинил Бэкона в измене. Популистские призывы и законотворчество Бэкона обеспечили ему популярность, и он собрал достаточно сил, чтобы заставить Беркли и его сторонников бежать из

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru Джеймстауна, который по приказу Бэкона был сожжен - дабы беглецы и не подумали возвращаться. Однако, спустя месяц после этого, Бэкон внезапно умер от дизентерии. Смерть лидера движения обрекла восстание на неудачу. Стареющий, но несгибаемый Беркли, получив подкрепление из Англии в виде небольшой флотилии, вернулся к восточному побережью, и бунт был подавлен. Многие были повешены. Но столь авторитарный стиль руководства виргинскими делами вызвал недовольство в метрополии, так что Беркли был отозван в Англию, где он, пережив жестокое разочарование, умер через год [3, с. 85-117; 6, с. 55-58; 18, p. 95-96; 39, p. 290]. Два периода правления Беркли имели достаточные различия. Если в начале он считался с интересами местной элиты и принимал демократические тенденции, то к концу второго периода он становился все более деспотичным правителем [7, с. 50].

Восстание Бэкона было переломным моментом в политическом и экономическом развитии Виргинии, это одно из центральных событий всей колониальной истории США, после которого усилилась концентрация власти в руках креольской, самовоспроизводящейся элиты. Изменилась политика в отношении индейцев в сторону более медленного, но неуклонного и жесткого стремления продвинуть границы на запад, а самое главное - основной рабочей силой постепенно стали рабы, а темный цвет кожи законодательно стал показателем низкого социального статуса [19, p. 144-147; 48, p. 151]. В связи с усилением расистских настроений в конце XVII столетия напряженность между богатыми плантаторами и бедными поселенцами также стала спадать. Эмиграция из Англии снижалась, благодаря улучшению в ней экономической ситуации. Историки называют цифру 18 тысяч эмигрантов в 1660 годы и 13 тысяч в 1680 годы [37, p. 39-42]. Некоторый экономический рост в Англии поднял уровень заработков, и при этом тревожные новости из Виргинии не способствовали стремлению бедняков искать счастья в Америке. А те, кто все же покидал Англию в эти годы, предпочитали другие колонии - Пенсильванию, Каролину, где жизнь на границе давала возможности, которых почти не было в Виргинии [32, p. 163]. В результате снижения уровня эмиграции в начале XVIII

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru века сервенты как подневольная рабочая сила стали занимать меньшую долю в общем числе работников. И значение института кабального рабства постепенно снижалось. В период с 1624-1625 годы было 507 сервентов на 1218 жителей -41,6%. А в 1683 году было 12000 сервентов - 16 % населения [3, с. 33].

Хотя еще в 1619 году голландское торговое судно доставило в Джеймстаун первую партию африканских невольников, на протяжении первой половины XVII века рабство не было распространено, оно было редким и аморфным явлением, и негры подвергались примерно той же степени эксплуатации, что и белые. Негры в качестве рабов до последней четверти XVIII столетия не были заметны в экономике колонии. Они становились чаще не рабами, а кабальными слугами. Короткая продолжительность жизни делала приобретение черных рабов экономически невыгодным [16, p. 29]. Часто плантаторы позволяли сервентам приобретать свою собственность, например, домашнюю птицу, свиней, рогатый скот, небольшие участки земли под огороды, где они могли выращивать продукцию на продажу и со временем приобретать свободу. Становясь свободными, они покупали необходимые инструменты, наделы земли и сами становились мелкими плантаторами. Колониальные законы в то время не запрещали межрасовые браки. Наиболее успешным человеком из среды бывших негритянских кабальных слуг был Антони Джонсон, которому принадлежала плантация в 250 акров и один раб. Когда белые соперники увели у него этого раба, Джонсон обратился в суд и выиграл дело [48, p. 142-144; 53, p. 211]. Но в последующие десятилетия плантаторы стали активно прибегать к использованию рабского труда и рабство уже принимало более жесткие формы.

В 1650 году в Виргинии всего было около трехсот рабов, это было только два процента населения, а в 1700 году их число составляло уже тринадцать тысяч, это 13 процентов населения. А в период с 1701 по 1709 годы было доставлено около шести тысяч невольников, что было больше, чем все количество рабов, завезенных в XVII веке. К 1750 году в колонии было 150 тысяч рабов, и это составляло 40 процентов населения. Конец XVII - начало

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru XVIII вв. - это эпоха бурного роста рабовладения, черные рабы вытесняли белых кабальных слуг. Рабский труд на плантациях был более дешевым. Небольшие хозяйства стали испытывать большие трудности [4, с. 127]. Джентри принимали более строгие законы, направленные как против рабов, так и против свободных негров. Например, в 1690 году было предписано наносить тридцать ударов плетью по спине раба, который угрожал белому или ударил его. Были запрещены браки между белыми и черными. Виргиния стала первой колонией, где были созданы законодательные кодексы в отношении рабов, за ней последовали и другие южные колонии [34, p. 37].

После 1691 года если плантатор пожелал бы дать свободу рабу, то он был обязан оплатить переезд последнего за пределы Виргинии, следовательно, такие случаи не могли быть частыми. Свободные негры утратили право на ношение оружия, право занимать должности, право нанимать белых слуг и голосовать, а наказания в случае совершенных преступлений для них стали более суровыми, чем для белых. Они не могли собираться в количестве более четырех человек, никто не мог покинуть плантацию и отправиться в путь без письменного разрешения хозяина. У них также сократились возможности выбора работы, создания семьи. Большей частью они попадали в состав батраков или домашних слуг. То была «свобода в оковах» [25, p. 304].

Отряды милиции стали патрулировать дороги для контроля за передвижением чернокожих. Суды стали строго наказывать хозяев, которые позволяли своим рабам появляться за пределами поместий без пропуска. Хозяева, кроме того, прибегали к более суровому режиму эксплуатации. Суббота стала рабочим днем, а некоторые работали даже в воскресенье. Рабочий день стал длиннее, и после его окончания у рабов становилось все меньше времени и сил, чтобы обрабатывать свои собственные участки. Они уже не могли продавать излишки, чтобы купить свою свободу. Рабы стали получать меньше еды, меньше медицинской помощи, их жилища становились все более убогими. В отличие от кабальных слуг, рабы не получали в качестве наказания дополнительные годы службы, рабство стало пожизненным

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru состоянием, а главным и регулярным наказанием стала плеть. Беглецы рисковали потерять свои пальцы или другие части тела в виде наказания в случае поимки [42, p. 105-135; 45]. Плантаторы, стремясь оправдать такое отношение к неграм, всячески дегуманизировали их, считая рабов более за скот, чем за людей. Такое брутальное отношение не смогло, тем, не менее, сломать волю рабов к свободе и сопротивлению. Крупных восстаний рабов в колониальный период не было, хотя и были отмечены попытки к бунту, заговоры и незначительные волнения в 1722, 1723, 1729, 1730, 1755 и 1767 годах [43, p. 586]. Формы неприятия рабства проявлялись в их отношении к труду. Рабы работали так медленно, насколько это было возможно, распространенной формой сопротивления был побег, несмотря на угрозы физической расправы [57, p. 32].

Когда рабство приняло черты социального института, Виргиния стала социально более стабильной колонией, которой более не угрожал бунт бедных белых, подобный тому, что произошел в 1676 году [19, p. 141-147; 29, p. 83-84; 37, p. 37-43; 40, p. 758; 42, p. 55-79]. Новое законодательство утверждало расовую солидарность белых. Плантаторы средней руки, богатые землевладельцы, даже бедные колонисты, несмотря на огромную разницу в уровне благосостояния, имели теперь одну общую идентичность - расовую. Теперь любой белый имел превосходство над черным [38, p. 386; 51, p. 141142]. Времена негров, подобных Энтони Джонсону, прошли. Темный цвет кожи прочно стал теперь связан со статусом бесправного раба. Бедные же колонисты из числа наиболее целеустремленных уходили на запад, на границу, где они расчищали лес под новые фермы. Менее амбициозные оставались на уже обжитых территориях, нанимаясь батраками и, подобно черным рабам, не испытывая особой заинтересованности в своем труде, минимизировали свои усилия при работе на хозяина. Уильям Берд жаловался, что сам факт существования черных рабов вызывал комплекс превосходства у белых и разрушал у них всякое трудолюбие, ибо те опасались, что упорно трудясь, они будут также презираемы, как и негры [24, p. 88-89].

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru

Фермеры средней руки были основной массой среднего класса, представители которого составляли значительную долю населения приграничных районов, продолжая непрерывное движение на Запад. В отношении формирования этой группы колонистов для нас является приемлемой позиция историка Томаса Джефферсона Уертенбейкера, который отмечал, что формирование основной прослойки свободного белого населения, именуемого йоменами, плантаторами или фермерами среднего состояния Виргинии проходило в несколько этапов. Первый этап - от начала колонизации 1607 года до 1660-х годов, когда из бедных иммигрантов и освободившихся кабальных слуг постепенно возник класс независимых землевладельцев. Второй этап - период подавления народных свобод в годы второй администрации Беркли. Налоговое бремя привело многих из них на грань разорения. Третий период - с 1676 по 1700 годы, незначительный период роста политического влияния, когда после восстания Бэкона представители среднего класса стремились сдерживать устремления правящей верхушки. Четвертый период - с 1700 года до начала революции, был характерен расслоением среднего класса [53, p. 144-145]. Часть среднего класса приобрела большее политическое влияние и богатство, тогда как многие семьи незначительно изменили свое положение, а другие стали намного беднее. Такое расслоение было результатом активного ввоза черных рабов в Виргинию. Те плантаторы, что изначально имели возможность покупать их, сразу же обретали преимущество над теми, кто полагался на свои силы или мог позволить приобрести небольшое число слуг или рабов [53, p. 207]. Период 1640-1660 гг. в среде современных историков экономики Чезепикского залива именуются «веком малых плантаторов», чему способствовал рост цен на табак и наличие свободной земли [52, p. 131].

Правящий класс в Виргинии вполне сложился к концу XVII столетия. Начиная с 1680 годов, обнаруживаются признаки появления так называемой креольской элиты, то есть политических лидеров, которые были рождены в Виргинии, и это уже во многом обуславливало их отличие от представителей

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru руководства колонии, назначенных в Лондоне [44, p. 90-95]. Формирование этой прослойки проходило с 1660-е по 1710-е годы. Тот общественный класс, который доминировал в экономической, социальной, политической и культурной жизни Виргинии колониального периода принято называть словом «джентри». Английская элита состояла из пэров, имевших аристократические титулы и членство в Палате лордов (в середине XVIII столетия таких знатных аристократов было только 190) и джентри, не имевших титулов и преобладавших в Палате общин. Их было около 20 тысяч [36, p. 561]. Термин «джентри» сначала применялся только по отношению к английским и ирландским представителям обеспеченных классов, но не принадлежащих к титулованным дворянским родам, обладавшим значительными поместьями и жившим на доходы, получаемые с них. Их земельная собственность обеспечивала им некоторое участие в политической жизни, а также известную праздность, свободу от физического труда. Джентри культивировали «родовитость», наполняя время досуга не только скачками и картами, но и занятиями наукой, музыкой, литературой, что и было знаками принадлежности к категории «джентльменов» [50].

По поводу социального происхождения «первых семей» хронист и историк Роберт Беверли писал в 1705 году: «Во время бунта в Англии несколько семей кавалеров со своим имуществом прибыли сюда, чтобы избежать тирании узурпатора, так же, как и необходимости признавать его титул. Но опять же, после реставрации, многие люди противоположной партии нашли здесь прибежище и укрылись от гнева короля. Последних, впрочем, было немного» [17, p. 232]. Хью Джонс в 1724 году вторил ему: «Достоверные сведения об обширных землях и благоприятном климате побудили некоторых состоятельных джентльменов из приличных семей поселиться вместе с семьями в этом новом раю. Некоторые поступили так из-за стремления к богатству, некоторые из-за религии, другие не могли жить где-либо еще, а кто-то не посмел или не захотел оставаться дома. Важным событием, принудившим их поселиться здесь, была Гражданская война в Англии. Губернатор сэр Уильям

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru Беркли был на стороне короля и дольше всех среди королевских доминионов, до последнего, противостоял узурпатору» [35, p. 23]. Х. Джонс признает происхождение многих представителей правящего класса колонии от аристократов-роялистов, но не подтверждает массового характера их исхода.

Сергей Бурин отмечал, элита колонии не могла удовлетворить своего тщеславия, и виргинское общество становилось все более иерархичным, доминирование правящей верхушки усилилось к концу XVII века. Богатство сосредотачивалось в узком кругу, а бедные в такой среде становились еще беднее. В период с 1680 по 1775 годы лишь немногие виргинцы сумели подняться над тем социальным статусом, в котором они были рождены [26, p. 383-384]. Правящий класс стал искусственно сдерживать социальную мобильность, повысив налоги, ограничив избирательное право. Кабальные слуги, видя, что их возможности стать независимыми фермерами снижаются, часто стали предпринимать попытки незаконного захвата участков в приграничных районах [1, p. 68].

Сложившуюся форму организации общества многие историки определяют как патриархию, при которой крупный плантатор мог рассматривать себя как главу и покровителя очень большого клана, в который были включены разные группы зависимых от него людей. Степень зависимости определялась уровнем материального достатка. Верхушку представляли крупные плантаторы, владевшие большим количеством рабов [42, p. 197-235]. В графстве Ланкастер примерно половина из трехсот белых мужчин обладала землей. Одна четверть из них владела примерно 100-200 акрами земли, две трети землевладельцев имели рабов, но только одна десятая часть имела десять или более рабов, два процента белого мужского населения обладали более чем двадцатью рабами, что на практике говорило о таком стандарте процветания, который обеспечивал статус джентльмена [33, p. 21].

Интересное свидетельство о существующей иерархии, явно проявившимся в типах жилищ, оставил Х. Джонс: «Дома, в которых проживают джентльмены, построены большей частью из хорошего кирпича, а некоторые из

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru хорошей древесины, удобные и просторные; простые плантаторы проживают в красивых жилищах из древесины, более аккуратных, чем дома фермеров в Англии. Из древесины также построены дома надсмотрщиков... негры проживают в маленьких лачугах числом по шесть человек в каждой под присмотром надсмотрщика.» [35, p. 36].

Политическое развитие колонии к последним десятилетиям XVII столетия привело к концентрации власти среди нескольких плантаторских семей, таких, как Бёрды, Картеры, Рэндольфы, Ли, Беверли, Мейсоны и др. Эта власть передавалась по наследству от отца к сыну вместе с поместьями, рабами и возможностью вести образ жизни джентльмена, то есть человека, свободного от необходимости зарабатывать средства к существованию тяжелым физическим трудом, пользующегося уважением и в местном церковном приходе, и в колониальной ассамблее [30, p. 61].

Общество колониальной Виргинии складывалось в ходе очень сложных испытаний на протяжении всего XVII столетия. Колонисты претерпевали голод и эпидемии. Недостаток женщин и высокий уровень смертности сказывался на демографической ситуации. Долгое время население колонии росло медленно и не за счет естественного прироста, а только благодаря непрерывному потоку иммигрантов. Происходил конфликт интересов коренных жителей и белых колонистов. Многие, включая белых кабальных слуг и африканских невольников, оказались в колонии против своей воли. У тех же, кто добровольно переселялся в Америку, независимо от сословной принадлежности, были схожие экономические мотивы, Новый Свет представлялся местом, где было больше возможностей в сравнении с Европой реализовать свой экономический потенциал. После бунта Бэкона виргинское общество постепенно стало приобретать стабильность, благодаря расовой солидарности белых, консолидации классов: эксплуатируемых черных рабов, кабальных слуг, независимых фермеров и немногочисленных ремесленников, представлявших средний класс и плантаторскую элиту. Демографическая ситуация улучшилась благодаря выравниванию соотношения мужского и

ISSN 2308-8079. Studia Humanitatis. 2018. № 2. www.st-hum.ru женского населения, а также постепенной адаптации колонистов к климату Чезепикского залива. При этом фактор свободных земель на Западе при постоянном продвижении колонистов играл важную роль «своего рода отдушины», по выражению А.А. Фурсенко [13, с. 74] в сдерживании классовых конфликтов.

Всеобщая декларация прав человека дает следующее определение понятию «семья»: «...естественная и фундаментальная ячейка общества» [1].

Существует несколько определений термина «семья», предложенных учеными, работающими в области социологии; большинство из них описывают традиционную семью. Например, в определении А. Г. Харчева подчеркивается, что семья характеризуется исторически сложившейся системой отношений между супругами, родителями и детьми [4, с. 75].

Согласно исследованиям в области межкультурной коммуникации таких ученых, как Г. Фриман и М. Шо-велл [9], М. Кон [11], Д. А. Шарманджиев [5], Г. П. Мердок [12] и др., семья является одной из трех действующих сил процесса социализации человека.

Сопоставительные исследования текстов художественной литературы в английском и русском языках подчеркивают, что существуют различия между английской и русской культурами в их понимании данного понятия. Как правило, это находит свое отражение в вербализации понятия «семья» как социального и культурного понятия в художественных произведениях. Сопоставительное изучение языка литературных произведений разных народов может способствовать более глубокому пониманию образа мышления, характерного представителям разных культур, вследствие чего они могут по-разному относиться к одним и тем же явлениям [8], в том числе к семейным ценностям. Современные исследователи в области литературоведения называют сравнительный анализ художественных произведений разных языков «межлитературным диалогом» [7, р. 248].

Цель статьи - исследование средств вербализации семьи как социокультурного понятия в романах «Война и мир» Л. Н. Толстого и «Собственник» Джона Голсуорси. Соответственно, и предметом изучения являются данные языковые средства.

Роман Д. Голсуорси, как и вся трилогия «Сага о Форсайтах», описывает жизнь одной знатной британской семьи примерно с середины XIX века. В романе Л. Н. Толстого рассказывается о событиях, связанных с Отечественной войной 1812 года, а также ее влиянии на жизнь дворянских семей на примере судьбы нескольких из них. Таким образом, мы считаем, что сопоставительное исследование языковых средств, использованных для изображения семьи как единицы общества в этих произведениях, может быть интересным для изучения ее роли в британской и русской культурах, особенно в настоящее время, когда молодое поколение демонстрирует неоднозначное отношение к понятию «семья». Этим и обусловлена актуальность нашей работы.

Хотя семейные отношения играют центральную роль в обоих романах, существует не так много научных работ, посвященных анализу образа семьи в данных произведениях. Так, в одной из немногочисленных подобных работ - диссертации Е. А. Евдокимовой [2] - подчеркивается, что отрицательные или положительные взгляды Л. Н. Толстого на христианство раскрываются при описании семейных отношений. Что касается работ, посвященных рассмотрению описания семьи в произведении Дж. Голсуорси, современные филологи подчеркивают доминирование ценности материальных благ над ценностью семейных отношений в нем [6].

Научная новизна представленного исследования заключается в том, что в нем впервые предпринимается попытка систематизации способов вербализации понятия «семья» в вышеназванных произведениях и сопоставительного изучения данных способов с лингвокультурологической точки зрения.

Для достижения цели нашего исследования наряду с квалитативными и квантитативными методами активно применяется метод сопоставительного анализа текстов изучаемых произведений.

Лингвистические средства вербализации понятия «семья» в произведении Д. Голсуорси «Собственник»

Дж. Голсуорси называет семейные узы «племенным инстинктом», который был даже в викторианскую эпоху «главной силой», и утверждает, что «семья и чувство дома и имущества тогда были так же важны, как и сейчас» [10, р. 2]. Эти слова звучат как твердая убежденность писателя в том, что семья всегда имела большое значение в британском обществе.

Форсайты действительно считают свою семью очень важной единицей Англии и Лондона, поскольку они - большая, влиятельная и состоятельная семья. Более того, их объединяет идея быть силой вместе, что видно из описания двух важных событий, собравших всех Форсайтов. Первое - помолвка внучки Старого Джолиона Джун и Филипа Босинни. Поскольку жених был человеком несостоятельным, что было странным для этой семьи с особым «чувством собственности», все Форсайты собрались в доме Старого Джолиона. Мнение Форсайтов об этом персонаже выражается следующей метафорой: strange and unsafe thing (странная и небезопасная вещь) (здесь и далее перевод авторов статьи. - Р. А., Э. Г.) [Ibidem, р. 7]. Во второй раз Форсайтов собрало горе потери тети Энн, старшей из сестер Форсайт.

В целом сплоченность семьи Форсайтов изображается автором как их положительная характеристика, что достигается при помощи различных стилистических средств. Голсуорси использует метафору tribal instinct (племенной инстинкт), говоря о данной характеристике Форсайтов; он сочетает этот троп с такими выражениями, как sense of home (чувство дома) [Ibidem, р. 2], sense of property (чувство собственности) [Ibidem, р. 5], персонификацией in the bravery of light gloves, buff waistcoats, feathers and frocks (в храбрости перчаток, жилетов, перьев и платьев) и метафорой put a burnish on their armour (полировать доспехи) [Ibidem, р. 7]. Таким образом, автор показывает, что даже подобное чувство этой семьи находит свое воплощение в дорогих нарядах и аксессуарах ее членов. Данные стилистические средства описывают дорогую и красивую одежду Форсайтов, соответствующую их статусу, в то время как Босинни относится к своей одежде абсолютно безразлично. Мы наблюдаем также мелиоративную эмоциональную оценку по отношению к семье как единому целому, выраженную в метафорах the very hall-mark and guarantee of the family fortunes (признак и гарантия семейного благосостояния) [Ibidem, р. 9] при описании пяти братьев Форсайтов и had a stake in the family soul (иметь долю в душе семьи) [Ibidem, р. 153] - при описании всех членов семьи.

Старшее поколение Форсайтов изображается надежным и солидным. Именно таким предстает перед читателем старый Джолион, которого автор называет the head of the family (главой семьи) [Ibidem, р. 9], the figurehead of his family (наставником своей семьи) [Ibidem, р. 42]. При описании этого персонажа наряду с данными метафорами использованы эпитет белый в значении «седой»: with his white head (букв.: с его белой головой) и сравнение dome-like forehead (куполообразный лоб) [10].

Стоит также упомянуть эпитеты в словосочетании inflexible back, and the dignity of her calm face (негибкая спина и достоинство ее спокойного лица) [Ibidem, р. 7] и метафору backwater of the family energy (заводь семейной энергии) [Ibidem, р. 113], изображающие другого представителя старшего поколения - тетушку Хестер, а также эпитеты straight-backed (с прямой спиной), strong (сильная) [Ibidem, р. 120], описывающие тетушку Энн. Даже «в своем последнем сне» «дух» тетушки Энн призывал семью показать свое tenacious unity (упорное единство) [Ibidem, р. 179] и that law of property underlying the growth of their tree, by which it had thriven and spread, trunk and branches, the sap flowing through all, the full growth (закон собственности, лежащий в основе их семейного древа, благодаря которому оно выросло высоким и распустило свои ветви) [Ibidem, р. 118]. В данном примере мы наблюдаем использование очень ярких стилистических средств: эпитета tenacious (упорный) и развернутой метафоры, сравнивающих семью Форсайтов с высоким крепким деревом.

Дж. Голсуорси подчеркивает тот факт, что старшее поколение Форсайтов очень внимательно и заботливо относится к молодому поколению. Об этом свидетельствуют такие тропы, как сравнение the family she had watched like a mother (семья, за которой она присматривала, как мать) [Ibidem, р. 120] и метафоры: the spirit of the old woman ...had called (дух старой женщины ...призывал) [Ibidem], saw only her (Aunt Ann's) own flesh and blood (видела только свою (тетушки Энн) собственную плоть и кровь) [Ibidem, р. 19], употребленные автором при описании отношения Энн Форсайт к своей семье.

Тем не менее старшее поколение Форсайтов смотрело на младших как на свою собственность, что выражается в чрезмерном использовании притяжательных местоимений или в преднамеренном их повторении в пределах определенного контекста. Так, для тети Энн it was her world, this family (эта семья была ее миром), все происходящее в семье was her property, her delight, her life [10] (было ее собственностью,

ее восторгом, ее жизнью). Старый Джолион называет Форсайтов my people (мои люди) [Ibidem, р. 234]. Более того, даже Босинни, человека, который всего лишь помолвлен с внучкой старого Джолиона, они называли as belonging to the family (принадлежащим семье) [Ibidem, р. 83].

Будучи знатной семьей, Форсайты тщательно сохраняют семейные традиции. Следующие три коротких предложения кажутся очень простыми с лингвистической точки зрения: "Family dinners of the Forsytes observe certain traditions. There are, for instance, no hors d'oeuvre. The reason for this is unknown" [Ibidem, р. 52]. / «Во время семейных ужинов Форсайты соблюдают определенные традиции. Например, нет никаких закусок. Причина этого неизвестна». Но в этих предложениях мы видим символический смысл - речь идет о том, что у семьи были свои традиции и она любой ценой оставалась им верна, хотя иногда и не осознавала их происхождение и смысл.

Еще одна особенность этого семейства - его упорство (tenacity). Это существительное и его производные tenacious (упорный), tenaciously (упорно) используются в романе 16 раз, каждый раз в сочетании со словами семья, Форсайты или именами самых типичных представителей семьи, таких, как Сомс или старый Джолион.

Форсайты изображаются как семья со своеобразным "sense of property" [Ibidem, р. 5] («чувством собственности»). Здесь следует упомянуть чрезвычайно яркую метафору Forsytes... have shells (У Форсайтов... есть панцирь), за которой следует гипербола they are never seen, or if seen would not be recognized, without habitats, composed of circumstance, property, acquaintances, and wives (их никто никогда не видел, а если и увидел, то не узнал бы, без мест обитания, состоящих из обстоятельств, собственности, знакомых и жен) [Ibidem, р. 101]. На все вышеупомянутое Форсайты смотрят как на собственность. Символично, что слово собственность входит в название романа и в анализируемом тексте используется 79 раз.

Язык, используемый Дж. Голсуорси для изображения такой черты Форсайтов, как их страсть обсуждать различные слухи о других членах семьи, действительно выразительный благодаря ярким метафорам, например: the mist of family gossip [Ibidem, р. 9] (туман семейных сплетен), family secrets were bartered [Ibidem, р. 57] (обмен семейными секретами), the family tongues buzzing in his ears [Ibidem, р. 59] (семейные языки, жужжащие в его ушах) и др.

Лингвистические средства описания понятия «семья» в произведении Л. Н. Толстого «Война и мир»

В романе Л. Н. Толстого описывается жизнь нескольких дворянских семей, представляющих высший класс русского общества начала XIX века. Автор использует эпитет владетельный [3, с. 169] при описании одного из предков Болконских. Толстой объединяет этот троп с аллюзией к Рюрику, от которого ведут свое происхождение многие княжеские семьи. Эпитет известный также используется в сочетании с именем князя Болконского. Автор пишет, что у него было прозвище «прусский король» [Там же, с. 9]. Хотя старший князь Болконский происходит из такой благородной семьи, он обладает плохим характером, что особенно ярко выражается в его несправедливом отношении к дочери Марии.

Еще один персонаж, представляющий старшее поколение дворянских семей, вводится с помощью яркого эпитета знаменитый. Это граф Кирилл Владимирович Безухов, обладающий еще более высоким титулом, -«вельможа» [Там же, с. 14], и его репутация очень противоречива, так как у него много незаконных детей, что описывается гиперболой детям своим он и счет потерял [Там же, с. 62].

Граф Ростов изображается как ласковый отец, заботливый глава семьи и милосердный человек.

Мы можем наблюдать преимущественно мелиоративную эмотивность по отношению к семье как социокультурному понятию, выраженную в романе Л. Н. Толстого «Война и мир», именно при изображении семьи Ростовых. Это достигается, во-первых, путем сочетания слова семья со словами любовь, забота, счастье; во-вторых, автор дает описание сцен семейной жизни, где демонстрируется ласковое отношение членов семьи друг к другу. В романе также наблюдаются сцены, свидетельствующие о единстве семьи, например, во время званого обеда в честь именин Наташи глава семьи и его жена сидят на противоположных концах стола, а их дети - посередине. Мы находим, что данный порядок расположения членов семьи во время званого обеда имеет символическое значение.

Теплые отношения между членами семьи выражаются и в их обращениях друг к другу, когда очень часто используются слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами, например: графинюшка, матушка, доченька и т.д.

Отношения между старшим и младшим поколениями также отличаются в описанных в романе семьях. В общении родителей и детей семьи Ростовых чувствуется искренность, неподдельность: они играют, шутят друг с другом. Например, говоря о своей любимой дочери Наташе, отец использует такую метафору, как порох, и эпитет славные, говоря о своих детях [Там же, с. 71]. Описывая смех Наташи над танцем своего отца во время ее именин, автор употребляет метафору заливаться смехом [Там же, с. 114], которая очень ярко демонстрирует, насколько счастлив ребенок в этой семье.

На протяжении всего произведения читатель чувствует любовь и заботу родителей по отношению к своим детям. Стоит упомянуть еще одну сцену, в которой данное чувство находит свое выражение: речь идет о символическом исчезновении солнечных лучей, что замечает мать, когда ее дети покидают комнату.

Находясь в кругу семьи, дети не обращают особого внимания на теплоту и любовь, которую они получают от своих родителей, но вдали от дома, в сложной ситуации они вспоминают это, скучают по домашнему уюту. Это очень ярко выражено в описании эпизода, где Николай Ростов лежит раненым после битвы. При создании образов дома и семьи, возникших в памяти молодого воина, автор употребляет слова тепло, светло, забота, любовь [Там же, с. 327].

К сожалению, отношения между старшим князем Болконским и его дочерью совершенно другие: отец очень груб с княжной Марьей. Описывая его мысли о ней, писатель использует такие эпитеты, как неуклюжа и дурна. Князь Болконский не благодарен своей дочери даже за то, что она пожертвовала ради него своей личной жизнью - отказалась выходить замуж и осталась с ним. Нельзя не отметить отношения Пьера со своим отцом, которые были так далеки друг от друга, что даже перед самой смертью отца, оказавшись рядом с ним, Пьер не знает, как себя вести, что ему сказать, хотя Граф Безухов старался дать Пьеру хорошее воспитание и образование. Князь Василий же выражает свое отношение к своим детям метафорой Мои дети -обуза моего существования [Там же, с. 9].

Анализ языковых средств описания отношений родителей и детей в рассматриваемых произведениях свидетельствует о том, что в каждом из них чувствуется забота старшего поколения о младшем, даже если это иногда выражено отрицательно оценочной лексикой. С той только разницей, что в семье Форсайтов редко озвучиваются положительные или отрицательные чувства по отношению к молодому поколению, тогда как родители в семьях, описанных в романе «Война и мир», достаточно откровенно выражают свое отношение к своим детям.

Дворянские семьи любят сплетничать друг о друге, что выражается гиперболой, используемой одним из персонажей: в Москве больше делать нечего, как сплетничать [Там же, с. 92].

Выводы

Подводя итог, необходимо отметить, что, вербализируя понятие «семья», Дж. Голсуорси 109 раз использует слово family (семья). В 44 случаях данное слово имеет мелиоративную оценочность; в 21 случае оно обладает пейоративной оценочностью и в 44 случаях - нейтральной.

В «Войне и мире» Л. Н. Толстой использует слово семья всего 15 раз. В 7 предложениях оно выражает положительное отношение к этому понятию, в 4 предложениях - нейтральное и в 4 предложениях - отрицательное.

При вербализации понятия «семья» авторы также прибегают к использованию различных стилистических приемов, среди которых обнаруживаются эпитеты, сравнения, гиперболы, персонификация и повтор. Одним из наиболее частых тропов в обоих анализируемых произведениях является метафора.

Выражая мелиоративную и пейоративную оценку понятия «семья», оба автора сочетают слово, обозначающее его, со словами, имеющими положительный или отрицательный смысл; это также касается повтора различных слов. В метафорах неодушевленный предмет в качестве сферы-источника (source-domain) позволяет реализовать пейоративную оценочность слова семья, в том случае, если сфера-источник обозначает объект, не имеющий какую-либо ценность в данном обществе. Персонификация способствует реализации положительной эмотивности слова, выражающего понятие «семья», которое используется в одном контексте с ней.

В заключение необходимо отметить, что, по нашему мнению, разница в частоте использования слов family и семья в романах «Собственник» (109 раз) и «Война и мир» (15 раз) связана с особенностями их сюжетов: первый посвящен жизни семьи Форсайтов, второй - Отечественной войне 1812 года и описанию ее влияния на жизнь семей высшего общества.

Голсуорси изображает семью как значительную единицу общества со своими устойчивыми традициями, как общество «в миниатюре», где старшее поколение пытается подчинить семью себе. На данном этапе нашего исследования можно предположить, что вывод о бережном отношении к традициям в британской семье можно отнести к культурной особенности данного общества. То же самое можно сказать о сдержанности членов семьи Форсайтов в выражении своих чувств по отношению друг к другу. Семья в данном романе обнаруживает ряд положительных и отрицательных характеристик, рассмотрение которых частью культуры британского общества остается спорным вопросом.

В произведении Толстого нет изображения одной конкретной семьи; нескольким семьям, представленным в работе, даются различные характеристики, некоторые из них наделены большим количеством положительных черт, чем другие. Наряду с явно отрицательными характеристиками, автор описывает и теплые и искренние отношения, наблюдаемые между членами семьи, что можно отнести к культурным особенностям русского общества.

Заключение

Имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также полученное одним из супругов во время брака в дар или в порядке наследования, является его собственностью.

Вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и т.п.), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши, хотя и приобретенные во время брака за счет общих средств супругов, признаются собственностью того супруга, который ими пользовался.

Имущество каждого из супругов может быть признано судом их совместной собственностью, если будет установлено, что в течение брака за счет общего имущества супругов или личного имущества другого супруга были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и т.п.). Настоящее правило не применяется, если договором между супругами предусмотрено иное.

Исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, принадлежащее автору такого результата (статья 1228), не входит в общее имущество супругов. Однако доходы, полученные от использования такого результата, являются совместной собственностью супругов, если договором между ними не предусмотрено иное.

По обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество, находящееся в его собственности, а также на его долю в общем имуществе супругов, которая причиталась бы ему при разделе этого имущества.

Правила определения долей супругов в общем имуществе при его разделе и порядок такого раздела устанавливаются семейным законодательством.

Список использованных источников

1. Артемьева Н. В. Согласие на совершение сделок: применение новелл гражданского законодательства в нотариальной практике // Нотариальный вестник. 2013. № 12. С. 7-11.

2. Бакушкин А. В. Некоторые проблемы практики применения положений законодательства об общей совместной собственности супругов // Нотариальный вестник. 2009. № 6. С. 56-62.

3. Егоров Н.Д. Гражданское право: учебник. Ч. 3 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М.: Проспект, 2013. - С. 294.

4. Заботкин А. О. Проблемы применения статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации // Государственный советник. 2014. № 2. С. 11-15.

5. Звенигородская Н. Ф. Договор о разделе имущества супругов: теория и практика // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2010. № 3 (9). С. 114-119.

6. Ломакина П. А. Добровольный раздел общих долгов супругов по российскому праву // Вестник гражданского права. 2015. № 4. С. 36—53.

7. Семейное право: учебник для вузов. / Под ред. С.Н. Бондова. - М.: Юнити, 2002, - С. 21; Нечаева А.М. Семейное право. - М.: Юристъ, 2012. - С.14.

8. Слепакова A.B. Правоотношения собственности супругов. М.: Статут, 2015. С. 36.

9. Федулова О. И. Правовые особенности удостоверения согласия супруга при совершении сделок в нотариальной деятельности // Нотариальный вестник. 2012. № 5. С. 45-49.

10. Яковлев В. Ф. Избранные труды. — Т. 2: Гражданское право: история и современность. — Кн. 1. — М. : Статут, 2012. — 976 с. Материал поступил в редакцию 15 марта 2017 г.

* Старший преподаватель кафедры гражданского права Омской юридической академии.

** Senior Lecturer of the Department of Civil Law at Omsk Law Academy.

пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения. Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Так, согласно апелляционному определению Ставропольского краевого суда от 7 февраля

2017 г. по делу № 33-1085/171, супруга обратилась в суд с требованием признать договор купли-продажи автомобиля, приобретенного в браке, недействительным. Она мотивировала свое требование тем, что после расторжения брака узнала о продаже супругом своему отцу автомобиля стоимостью четыреста тысяч рублей, приобретенного в период брака при использовании кредитных денежных средств и после практически полного погашения этого кредита к моменту расторжения брака. Стоимость автомобиля по договору купли-продажи автомобиля между супругом и его отцом составляла всего сто тысяч рублей. Суды первой и второй инстанций отказали в удовлетворении требования супруги о признании сделки недействительной. Суды, анализируя действующее законодательство, пришли к выводу о том, что бремя доказывания, в соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 35 СК РФ, возлагается на супруга, заявившего требование о признании сделки недействительной. Однако материалы дела таких доказательств не содержали. Допустимо, что супруга не знала о продаже автомобиля супругом, при этом уплата ежемесячных платежей производилась обоими супругами, что подтверждается материалами дела. Сложно представить, какие доказательства могут свидетельствовать о том, что один из супругов не знал о совершении сделки с движимым имуществом другим супругом.

Можно сделать вывод о том, что отсутствие законодательно определенной письменной формы согласия супруга на распоряжение движимым имуществом нередко нарушает права и законные интересы второго супруга [4]. Таким образом, целесообразно внести изменения в действующее законодательство, предусмотрев необходимость получения нотариально удостоверенного согласия супруга для распоряжения общим движимым имуществом. Однако ежедневно супругами совершаются различные бытовые сделки, и такая норма усложнит, а возможно, сделает невозможным гражданский оборот.

1 Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 282

Гражданское право, предпринимательское право, семейное право...

сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, сделки, подлежащей обязательной государственной регистрации, а также сделки по распоряжению движимым имуществом, рыночная стоимость которого на момент совершения сделки превышает один миллион рублей, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга».

Глубокого и тщательного изучения требует и следующий вопрос, который не урегулирован нормами действующего гражданского законодательства. Вопрос о правовой природе согласия супруга на совершение сделки с имуществом, нажитым в период брака, в настоящее время однозначно не решен в научных трудах [2]. По нашему мнению, схожему с мнением многих исследователей, согласие супруга на совершение сделки представляет собой одностороннюю гражданско-правовую сделку, для которой законом предусмотрена особая форма - нотариальная. Согласно ст. 153 ГК РФ, сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Для односторонней сделки достаточно и необходимо изъявление воли одной стороны. К односторонним сделкам в силу ст. 156 ГК РФ применяются, соответственно, общие положения об обязательствах и договорах постольку, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки [5].

Таким образом, супруг, давший свое согласие по установленной законом форме на распоряжение имуществом, нажитым в период брака, вправе его отозвать [3]. Нотариальная практика, а также действующее законодательство не содержат разъяснений, касающихся формы отзыва согласия и обязанности уведомить второго супруга об отзыве указанного согласия. Представляется целесообразным закрепить необходимость для супруга при отзыве им согласия на распоряжение совместно нажитым имуществом информировать второго супруга об указанном факте.

Верховный Суд Российской Федерации отметил, что для совершения сделок по отчуждению недвижимого имущества, нажитого в период брака, требуется нотариально удостоверенное

2 Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

3 Обзор законодательства и судебной практики Верхов. Суда Рос. Федерации за второй квартал 2012 г. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

4 Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

согласие второго супруга. Нормы ст. 35 СК РФ распространяются на правоотношения, возникшие между супругами, и не регулируют отношения, возникшие между иными участниками гражданского оборота. К указанным правоотношениям должна применяться ст. 253 Гражданского кодекса Российской Федерации. Согласно п. 3 ст. 253, каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом. Таким образом, суд исключил бывшего супруга из круга субъектов, чье согласие в нотариальной форме необходимо

для совершения сделки по отчуждению совместно нажитого имущества. Аналогичные решения были приняты и по другим судебным спорам.

На наш взгляд, указанный вывод суда не отражает современной действительности и представляется спорным. На момент приобретения имущества

На сегодняшний день каждая третья пара задумывалась о брачном договоре, но решаются ли они заключить его? Брачный договор - это, прежде всего, подстраховка в сохранении своего имущества в случае расторжения брака, а так же возможность отстаивать свои права и обязанности на вместе нажитом имуществе.

Действующее законодательство Российской Федерации позволяет понимать под совместной собственностью - имущество, нажитое супругами во время брака. Следовательно, Семейный Кодекс Российской Федерации, предусматривает в качестве законного режима имущества супругов их совместную собственность. Подобная правовая определенность позволяет данный режим собственности в брачном договоре применять лишь в крайних случаях.

Согласно Семейному Кодексу Российской Федерации в статье 40 прописывается, что брачным договором является соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее их имущественные права и обязанности в браке и/или в случае его расторжения. Так же данный договор можно заключить как в период вступления в брак, так и задолго до него, но в силу он будет вступать лишь с момента государственной регистрации брака.

В статье 41 Семейного Кодекса Российской Федерации говорится о порядке проведения заключения брачного контракта.

Брачный договор в России регулирует лишь имущественные вопросы, в то время как на Западе он не настолько ограничен. Так, например, в США супруги могут указать в договоре кто и сколько часов должен следить за детьми, мыть посуду, выгуливать собаку и тому подобное, в российском же договоре это не предусмотрено.

Супруги в брачном договоре могут определить долевую собственность, определяя точные доли в каждом объекте движимом и недвижимом, на который устанавливается данный режим собственности. Супруги могут определить долевую собственность не только на квартиру, земельный участок, загородный дом, машину, но и ценные бумаги, паи, уставной капитал коммерческой организации [1].

Пары, которые хотят оформить брачный контракт должны знать, что он заключается в письменной форме и заверяется у нотариуса. Если все действия выполнены правильно, то договор вступает в законную силу.

Для оформления договора понадобятся следующие документы:

1. Заявление;

2. квитанция об уплате государственной пошлины;

3. документ, удостоверяющий личность;

4. свидетельство о вступлении в брак;

5. свидетельство о рождении ребенка, если он есть;

6. документы, подтверждающие право собственности на имущество;

7. документ, подтверждающий наличие открытого счета в банке.

Нотариус назначает день оформления договора, супруги должны взять с собой подлинники документов, перечисленных выше, знакомятся с договором и подписывают его.

Следует помнить, что при составлении брачного договора, он не должен нарушать и ограничивать дееспособность и правоспособность одного из супругов, а так же нельзя, чтобы все имущество записывалось на одну сторону лица, в случае развода, при вместе нажитом имуществе. Такое обстоятельство является основанием для признания брачного договора недействительным. Все эти условия прописываются в пункте 3 статье 42 Семейного Кодекса Российской Федерации.

Брачный договор может быть изменен или расторгнут по соглашению супругов. Соглашение об изменении или расторжении брачного договора совершается в той же форме, что и сам брачный договор, то есть оно подлежит обязательному нотариальному удостоверению. Не допускается односторонний отказ от исполнения брачного договора. Объектом брачного договора являются имущественные и алиментные права и обязанности супругов. Предметом брачного договора являются отношения по поводу принадлежности имущества, по управлению и распоряжению имуществом, которое будет приобретено супругами в будущем [2].

Права и обязанности супругов могут быть ограниченны определенными сроками и ставиться в зависимость от условий пункта 2 статьи 42 Семейного Кодекса РФ, в том числе условий личного характера.

А так же часто у супругов возникает вопрос «можно ли заключить договор людям, живущих в гражданском браке?» Ответ будет, конечно же, отрицательным, так как в российском законодательстве не существует понятия о гражданском браке, есть только официальный брак, который заключается в ЗАГСе, но такие супруги вправе заключить любой иной договор (купли-продажи, дарения и т.д.).

Подводя итоги, можно выделить следующие отличительные моменты брачного договора в России и в зарубежных странах:

1. В Российской Федерации брачный договор можно заключить как до регистрации брака, так и после его регистрации. На Западе же с этим обстоит все иначе: договор можно заключать только в момент вступления в брак.

2. В России брачный договор подлежит изменению по желанию супругов, в то время как в Европе изменения в договоре разрешаются лишь по решению суда.чный

супругами. Таким образом, при совершении сделок по распоряжению именно этим имуществом на него должен распространяться правовой режим собственности супругов, пусть даже и расторгнувших брак к моменту заключения сделки. Во избежание судебных споров целесообразным представляется внести в ст. 35 Семейного кодекса Российской Федерации положение о том, что необходимость получения нотариально удостоверенного согласия супруга для совершения сделок по распоряжению имуществом, нажитым в браке, распространяется

Слепакова A.B. Правоотношения собственности супругов. М.: Статут, 2015. С. 36. ↑