Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Недействительность сделок (Понятие и признаки состава недействительной сделки)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

В системе юридических фактов, лежащих в основе возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений, наиболее значительное место занимают сделки, поскольку именно они чаще всего порождают отношения частноправового характера между субъектами.

Гражданско-правовой институт сделки (гл. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ)), являющийся составной частью общих положений гражданского права, представляет собой необходимое звено правового регулирования гражданского оборота, которое диалектически связывает между собой вещное и обязательственное право, так как именно благодаря сделкам, порождающим обязательственные правоотношения, в большинстве своем приобретаются вещные права.[11]

Учитывая такую «активность» участия сделок в гражданских правоотношениях, вполне оправдана актуальность темы исследования, так как от чистоты гражданских правоотношений с участием института сделок во многом зависит стабильность гражданского оборота в целом.

Институт сделки, помимо норм о действительных сделках, содержит положения о недействительных сделках, правовая природа которых вызывает определенный научный и практический интерес в силу того, что согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ они не влекут юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с их недействительностью.

Целью курсовой работы стало рассмотрение вопросов правовых признания сделок недействительными.

Сделка, как форма возникновения и изменения правовых отношений, является основным механизмом реализации президентских и правительственных программ в сфере поддержки крестьянско-фермерского хозяйства, животноводства, мелкого и среднего бизнеса, промышленных предприятий, а также молодежных программ по улучшению жилищных условий молодых семей и иных дотаций и субсидий, выделяемых государством на развитее экономики в целом.[16]

Точная квалификация недействительных сделок как гражданских правонарушений с учетом всех их объективных и субъективных признаков, возможна лишь с помощью использования структуры полного состава правонарушения, выработанного общей теорией государства и права, состоящего из субъекта и субъективной стороны правонарушения, а также объекта и объективной стороны правонарушения.

Лишь наличие в деянии, именуемом «недействительная сделка», всех признаков состава дает основание для привлечения виновных в ее совершении лиц к юридической (гражданско-правовой) ответственности. Ее санкции содержатся в нормах ГК РФ, устанавливающих положения о последствиях недействительности сделок. Причем санкциями эти положения являются для их виновной стороны (сторон), тогда как в отношении потерпевшего участника сделки они выступают в качестве мер защиты его прав и законных интересов.[12]

В качестве имущественных санкций, применяемых к виновным субъектам недействительных сделок, выступают реституция и взыскание в доход Российской Федерации.

В связи с самостоятельностью реституционного требования и с возможностью удовлетворенияпоследнего не должна на практике связываться с правилами о виндикации (п.1 ст.302 ГК РФ), согласно которым изъятие имущества у возмездного добросовестного приобретателя напрямую зависит от того, выбыло ли это имущество из рук собственника по его воле или нет.

Взыскание в доход РФ по недействительной сделке по своей природе отвечает всем признакам конфискации как безвозмездного, принудительного способа прекращения права собственности.[21]

Содержащиеся в действующем законодательстве положения о недействительных сделках подчеркивают лишь их неправомерность. Однако ежегодный прирост судебных дел, связанных с недействительными сделками, объективно требует более четкого акцента законодателя на их противоправности и общественной вредности, что дало бы реальную возможность на уровне закона признать виновно совершенные недействительные сделки одним из видов гражданских правонарушений, влекущих юридическую ответственность.

Актом признания недействительной сделки правонарушением законодатель сумел бы создать предпосылки для негативного отношения к ней в обществе, чего можно достичь с одновременной разработкой и осуществлением профилактических мер по правовому и правовому просвещению потенциальных участников гражданского оборота.[18]

Итак, недействительные сделки (за небольшими исключениями) с точки зрения определения их места в системе юридических фактов являются гражданскими правонарушениями и влекут применение санкций юридической ответственности, предусмотренных нормами действующего законодательства о последствиях недействительности сделок.

Глава 1. Понятие и признаки состава недействительной сделки

Квалификация недействительности сделок представляет собой правоприменительный процесс, в котором юридическое действие, совершенное в виде сделки, анализируется на предмет несоответствия правовым нормам, определяющим условия действительности сделок, другими словами, для разрешения вопроса о возможности признания оспоримой сделки недействительной, а также для применения к оспоримой и к ничтожной сделке последствий недействительности, суд, с учетом фактических обстоятельств ее совершения, должен дать ей правильную юридическую квалификацию. Это ничто иное, как исследование состава юридического действия, возможно, подпадающего под состав недействительной сделки, а точнее: под состав гражданского правонарушения — недействительной сделки. Поскольку основанием для признания деяния правонарушением является наличие в данном деянии признаков состава правонарушения, для осмысления состава недействительной сделки необходимо обратиться к исследованию научно-практической' проблемы состава гражданского правонарушения.[20]

Из общей теории права известно, что состав правонарушения вообще представлен: объектом правонарушения, объективной стороной правонарушения, субъектом правонарушения и субъективной стороной правонарушения. Бесспорно, что во многом на определение элементов состава правонарушения оказала влияние наука уголовного права, создавшая учение о составе преступления. Если общая теория права приняла данную модель в качестве основы для характеристики состава всех правонарушений в независимости от степени общественной опасности и вредности, а также отраслевого подразделения, то цивилистика, на наш взгляд, при характеристике состава гражданского правонарушения должна исходить из базового понятия состава правонарушения, внося в него гражданско-правовое содержание.

При отсутствии монографических исследований по данной проблеме, которые могли выйти уже после вступления в силу Частей Первой и Второй ГК РФ, мы имеем возможность обратиться лишь к учебной литературе. Так, на сегодняшний день приходится констатировать, что у Е.А. Суханова[14], Н.д. Егорова² и у М.Н. Малеинопризнаки состава правонарушения сводятся к:

деянию и его противоправности;
наличию у потерпевшего вреда или убытков (общественно вредный результат);

- причинной связи между противоправным поведением и его результатом;

- вине правонарушителя (с оговоркой, что вина является квалифицирующим признаком не для всех гражданских правонарушений).

Таким образом, первые три признака, фактически, относятся к объективной стороне гражданского правонарушения, а последний — к субъективной, данный подход к составу гражданского правонарушения прочно закрепился в отечественной цивилистике с конца 50-х годов XX в. после выхода в свет ряда монографический исследований Г.К. Матвеева, который полагал, что «именно в таком виде состав гражданского правонарушения представляет собой определенное единство объективных и субъективных его элементов».[16]

Анализируя позицию Г.К. Матвеева, С.С. Алексеев отмечает, что при рассмотрении состава гражданского правонарушения, с одной стороны, не следует неоправданно сближать его элементы с элементами состава преступления, а с другой исключая из состава гражданского правонарушения признак субъекта и, не выделяя объекта правонарушения, можно не заметить реальных черт сходства между родственными категориями: гражданским правонарушением и преступлением. В свою очередь, С.С. Алексеев считает, что состав гражданского правонарушения представлен такими элементами, как:

- объект правонарушения;

субъект правонарушения;
объективная сторона.

Не называя в качестве элемента состава гражданского правонарушения субъективную сторону, он полагает, что «вина как условие применения гражданско-правовых санкций не имеет универсального значения.[19]

Поэтому, если быть последовательным, ей нельзя придавать значения общего, обязательного элемента состава». Выводя вину за пределы состава гражданского правонарушения, С.С. Алексеев предлагает рассматривать невиновность как особую правовую категорию, являющуюся основанием освобождения от гражданско-правовой ответственности, за исключением случаев, указанных в законе.

Определение элементов состава гражданского правонарушения, данных Г.К. Матвеевым и его последователями, на наш взгляд, не дает исчерпывающей характеристики гражданского правонарушения. Более того, пренебрежение такими категориями, как субъект и объект гражданского правонарушения в составе данного вида правонарушения, может привести к недостаточному исследованию обстоятельств конкретного деяния, а, следовательно, и к неправильной его квалификации. А «поскольку норма права определяет не только юридико-фактические обстоятельства, но и моменты, касающиеся личности правонарушителя, постольку следует рассматривать правосубъектное основание этих отношений». Тем более что участники гражданского правоотношения, являющиеся потенциальными субъектами соответствующих правонарушений, неоднородны по своему правовому статусу, в том числе и по объему деликтоспособности. Так, например, обычный гражданин, по общему правилу, несет гражданско-правовую ответственность лишь в объеме реально причиненного вреда, а с индивидуального предпринимателя можно спросить, помимо реальных убытков, и упущенную выгоду.[19]

Что касается объекта гражданского правонарушения, то «вопрос, который требует незамедлительного ответа при решении любого дела, касающегося гражданско-правовой ответственности, — это вопрос о том, урегулированы ли в правовом порядке общественные отношения, явившиеся предметом нарушения, и, следовательно, можно ли квалифицировать его в качестве правового». Из этого следует, что учет объекта гражданского правонарушения необходим, поскольку позволяет:

во-первых, определить, находится ли в сфере правового воздействия интерес субъекта, требующего юридической защиты;

во-вторых, — быстрее найти соответствующую норму права, которую необходимо применить к лицу, совершившему противоправное деяние.

Несмотря на то, что С.С. Алексеев включает субъект и объект гражданского правонарушения в его состав, что заслуживает одобрения, модель состава гражданского правонарушения, предлагаемая им, не является идеальной. Он, очевидно, не признавая того, что гражданские правонарушения всегда совершаются виновно, механически устранил субъективную сторону гражданского правонарушения» и предложил рассматривать в противовес ей невиновность, но уже не как элемент состава, а как отдельную квалифицирующую деяние категорию, с чем по нашему мнению, нельзя согласиться. [24]

С учетом вышеизложенного можно отметить, что рассмотренные концепции грешат неполнотой в исследовании гражданского правонарушения, поскольку пренебрегают тем или иным элементом его состава, который, по нашему мнению, должен рассматриваться исключительно как совокупность объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Это его структурная формула. Подобный подход к интересующей нас проблеме в отечественной цивилистике, хотя и не был широко признан, получил название концепции «полного состава гражданского правонарушения», которая, по мнению одного из ее сторонников, «в отличие от прочих, имеет, прежде всего, то значение, что она связывает содержание, внешние признаки гражданского правонарушения с его внутренней сущностной стороной, раскрывая, в частности, чему причиняется вред гражданским правонарушением».

Полностью соглашаясь с В.Л. Слесаревым, хотелось бы подчеркнуть, что рассмотрение гражданского правонарушения именно сквозь призму «концепции его полного состава» в состоянии отразить все значимые особенности соответствующего деяния, в том числе и правильно его квалифицировать.[8]

Сущность объекта гражданского правонарушения в отечественной цивилистике трактовалась неоднозначно. Так, если О.С. Иоффе объектом гражданского правонарушения считал «норму права и закрепленное в ней отношение», то С.С. Алексеев, с учетом положений общей теории права, полагает, что в данном случае объект — это те общественные отношения, которые регулируются гражданским правом.[10]

Вина лица, совершившего гражданское правонарушение, может характеризоваться не только психическим отношением правонарушителя к своему деянию, но и (с учетом презумпции добросовестности участника гражданского правоотношения) степенью непринятия правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него в связи с характером и особенностями конкретного правоотношения.[15]

Как известно, вина в гражданском праве подразделяется на умысел и неосторожность, причем последняя может быть обычной и грубой, что определяется из критериев минимальной степени заботливости и осмотрительности, которую можно было бы ожидать, соответственно, от профессионального участника гражданского оборота и любого его субъекта.

Что касается возложения (в установленных законом случаях) гражданско-правовой ответственности на невиновное лицо, то происходит это при отсутствии полного состава правонарушения, а значит, и действия этого лица не могут квалифицироваться как правонарушение, хотя бы за их совершение на него может быть возложена гражданско-правовая обязанность, не являющаяся в данном конкретном случае санкцией.

По мнению СН. Братуся, «субъективное основание ответственности — это не только вина как упречно - противоправное состояние психики правонарушителя, но и иные состояния личности; связанные с относительной свободой воли, с избирательностью (вариантностью) ее поведения»¹. Так, субъективная сторона гражданского правонарушения может характеризоваться целью и мотивами противоправного поведения. Например, заключая притворную сделку, стороны хотят прикрыть другую сделку (очевидно противозаконную), тем самым субъективная сторона данного деяния будет характеризоваться умышленной виной с целью обхода требований действующего законодательства. Цель совершения недействительной сделки оказывает решающее влияние на квалификацию целого ряда действий, совершенных в виде сделок, с целью противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), а также, мнимых и притворных сделок (ст. 170 ГК РФ).[11]

Рассматривая вину как одну из составляющих субъективной стороны правонарушения — недействительной сделки, следует заметить, что здесь вина должна характеризоваться исключительно как психическое отношение к совершенному правонарушению, поскольку в данном случае не приходится говорить о степени необходимой внимательности и заботливости, которая требовалась от нарушителя в связи с характером данного правоотношения,

поскольку правомерность данного общественного отношения либо отсутствует, либо ставится под вопрос. Вина правонарушителя — участника недействительной сделки — выступает в форме умысла и неосторожности, без каких-либо дифференциаций данных разновидностей вины, поскольку этого достаточно для квалификации недействительности. Умысел участника недействительной сделки связан с тем, что он осознает, что нарушает установленные правила совершения сделок, предвидит неизбежность или возможность наступления общественно вредных последствий, желает их наступления либо сознательно их допускает. Например, именно умышленная вина недобросовестного контрагента имеет место тогда, когда тот, с помощью обмана, насилия или угрозы понуждает другого субъекта к участию в сделке (ст. 179 ГК РФ).[3]

Совершение недействительной сделки умышлено может выступать в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность, о чем свидетельствует уже упоминавшаяся норма ч. 2 ст. 169 ГК РФ. Из чего следует, что, применительно к недействительным сделкам, вина в гражданском праве влияет на размер юридической ответственности.[5]

Неосторожное совершение недействительной сделки может иметь место тогда, когда субъект не имел умысла нарушить правила осуществления сделок. При этом он должен был предвидеть возможность наступления общественно вредных последствий своего поведения, но легкомысленно рассчитывал на их предотвращение, либо вообще не предвидел этих последствий.

Выше уже приводился пример, когда лицо добросовестно заблуждалось, думая, что его контрагент обладает необходимым уровнем дееспособности для совершения сделки. О неосторожном совершении недействительной сделки мы можем говорить и тогда, когда один контрагент сделки ввел другого в заблуждение, не имея на это умысла.

Таким образом, категория состава правонарушения в ее полном виде позволяет осуществить точную квалификацию любого виновного противоправного деяния, в том числе и недействительной сделки, с учетом ее всех юридически значимых признаков.

Глава 2. Классификация составов недействительных сделок

2.1. Общий состав недействительной сделки

Для рассмотрения отдельных составов недействительных сделок, в интересах данного исследования, необходимо прибегнуть к их классификации, которая, группируя те или иные процессы и явления на основе какого-либо значимого признака, позволяет наиболее эффективно получить представление о самом предмете исследования.

Отечественная цивилистика, рассматривая вопросы недействительности сделок, занималась и проблемой их классификации. Так, еще в дореволюционной науке российского гражданского права¹ недействительные сделки подразделяли на:

- ничтожные, или абсолютно недействительные, признававшиеся таковыми тогда, когда они по закону не производили никаких юридических последствий, как будто стороны и не совершали никакого юридического акта;

- опровержимые, или относительно недействительные, которые, в противоположность ничтожным, не лишали сделку саму по себе, юридических последствий, а приводили к этому результату только по иску или возражению заинтересованного лица.

Данная классификация заняла прочные позиции в советской² и постсоветской³ гражданско-правовой науке, однако была несколько скорректирована. Во-первых, опровержимые недействительные сделки стали называть оспоримыми. Во-вторых, в качестве критерия подразделения сделок на ничтожные и оспоримые стал указываться способ признания сделки недействительной: законом, в случае ее ничтожности, и судом — в случае ее оспоримости. Причем заключения доктрины были впервые включены в нормы действующего ГК РФ (п. 1 ст. 166). [3]

Еще в 1914 г. Д.М. Генкин высказал сомнения относительно соизмеримости категорий ничтожности и оспоримости, отмечая, что «ничтожность указывает на отсутствие положительного результата от сделки, а оспоримость — на необходимость определенного действия». Кроме того, он полагал, что «противопоставление оспоримых и ничтожных сделок неправильно, так как и оспоримая сделка в результате оспаривания становится ничтожной», и предложил противопоставлять сделки первоначально ничтожные, т.е. ничтожные с момента их совершения, сделкам, ничтожным в результате оспаривания.

Ф.С. Хейфецу «представляется необоснованным противопоставление оспоримых сделок и ничтожных, как и первоначально ничтожных и ничтожных в результате оспаривания, ибо и ничтожные и оспоримые сделки относятся к одной категории, одному виду юридических фактов — к гражданским правонарушениям (недействительным сделкам), которые противопоставляются сделкам»¹. По его мнению, «ничтожность и оспоримость означают только два метода, два способа признания сделок недействительными, если они не соответствуют требованиям закона».[26]

Несовершенство подразделения недействительных сделок на ничтожные и оспоримые доказывает и содержание п. 32 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ» (далее — Постановления № 6/8) где отмечается, что «учитывая, что Кодекс не исключает предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению заинтересованного лица».

Таким образом, Постановление № 6/8, закрывая пробел в ГК РФ, фактически размывает грань между ничтожными и оспоримыми сделками, поскольку официально признает возможность признания недействительными в судебном порядке (оспаривания) ничтожных сделок.

В силу вышеназванных факторов, нельзя признать совершенной классификацию недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Однако нельзя и преуменьшать правовую значимость ничтожности и оспоримости недействительных сделок, которые по своей природе являются способами юридической констатации недействительности подобных действий, но, в силу своей специфики, не способны лежать в основании их классификации.[14]

Другой подход к классификации недействительных сделок содержится в работе Ф.С. Хейфеца¹, который, полагая, что поскольку по своей природе все недействительные сделки являются гражданскими правонарушениями и их классификация не имеет смысла», вообще предлагал отказаться от классификации недействительных сделок. Он предложил подразделять лишь условия (основания) недействительности сделок на два вида: 1) условия, при которых сделка признается ничтожной; и 2) условия, при которых сделка может быть оспорена. Однако этот подход также не представляется перспективным, поскольку, рассматривая недействительные сделки, хотя и через призму условий действительности сделок, которые нарушаются их участниками, Ф.С. Хейфец все равно приходит к категориям «ничтожность» и «оспоримость», определяющими все те же две группы недействительных сделок.[16]

Попытка классификации недействительных сделок в зависимости от того, какое из условий действительности было нарушено (оказалось дефектно, имеет порок), предпринятая М.В. Кротовым, по нашему мнению, наиболее эффективно отражает потребности цивилистики и практики гражданских правоотношений разобраться в юридической природе недействительных сделок. Более того, предпринятое им разделение последних на недействительные сделки с пороком содержания, формы, субъектного состава и воли быстрее дает ответ на вопрос о том, почему соответствующее юридическое действие является недействительной сделкой. Также из такой классификации сразу видна направленность недействительной сделки на нарушение определенного вида норм действующего законодательства.

Именно поэтому для последующего рассмотрения составов недействительных сделок мы проведем их дифференциацию на основе классификации, данной М.В.Кротовым. Так, дифференциация составов недействительных сделок, с учетом имеющихся в действующем гражданском законодательстве норм о них должна учитывать положения, содержащиеся в ст. 168 ГК РФ и являющиеся общим составом недействительных сделок. Это означает, что, при отсутствии специальных оснований недействительности сделок, содержащихся в действующем законодательстве, действие, совершенное в виде сделки, признается недействительным в силу несоответствия закону или иным правовым актам, в соответствии со ст. 168 ГК РФ.[3]

Ст. 168 ГК РФ формулирует общую норму, согласно которой ничтожной является любая сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Подобное неправомерное действие по своей сути, также является сделкой с пороком содержания, правда, в более широком смысле, чем составы таких недействительных сделок, установленные в ст. 169 и 170 ГК РФ, которые будут рассмотрены ниже.

Состав такого правонарушения, как совершение недействительной сделки, признаки которой указаны в ст. 168 ГК РФ, полностью соответствует рассмотренному в п. 2.1 данного исследования общему составу недействительной сделки. Однако, п.1 рассмотрении объективной стороны данного противоправного действия следует указывать, какие конкретно нормы закона или иных правовых актов были нарушены и в чем это выразилось.

Из разъяснений Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов мы имеем представления о примерном перечне сделок, которые признаются недействительными по ст. 168 ГК РФ. Так, например, п. 18 Постановления № 6/8 указал, что «унитарные предприятия, а также другие коммерческие организации, в отношении которых законом предусмотрена специальная правоспособность (банки, страховые организации и некоторые другие), не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами. Такие сделки являются ничтожными на основании статьи 168».[3]

Кроме того, в п. 3 Приложения к Письму Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 июня 1996 г. № 5 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением таможенного законодательства»² дается разъяснение, из которого следует, что «сделки, по которым произведена передача другим лицам товаров и транспортных средств, в отношении которых не завершено таможенное оформление (кроме случаев, когда они разрешены в установленном порядке), не соответствуют требованиям таможенного законодательства и поэтому являются ничтожными в соответствии со ст. 168 ГК РФ».[16]

Нормы о недействительности определенных категорий сделок, не соответствующих требованиям законодательства, помимо ГК РФ, содержатся. Например, в Федеральном Законе «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской федерации» от 21 июля 1997 г. (далее Закон о приватизации), Федеральном Законе «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г., Водном (далее ВК РФ), Лесном кодексах (далее ЛК РФ) и других законодательных актах. Так, например, ст. 29 Закона о приватизации содержит перечень составов нарушений, влекущих недействительности сделок по приобретению приватизируемых государственных и муниципальных предприятий, которые противоречат законодательству о приватизации и признаются недействительными в силу ст. 168 ГК РФ. Сделки, совершенные с нарушением норм ВК РФ и ЛК РФ, являются недействительными в силу все той же ст. 168 ГК РФ, так как представляют собой отражение общего состава данного вида гражданского правонарушения.[3]

2.2. Специальные составы недействительных сделок

Составы недействительных сделок могут быть дифференцированы следующим образом (Приложения 1,2).

Недействительные сделки с пороком содержания:

недействительные сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка (ст. 169 ГК РФ);[3]
недействительные сделки, совершенные с целью, противной нравственности (ст. 169 ГК РФ);
недействительные сделки, совершенные для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия (мнимые сделки — п.1 ст. 170 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные с целью прикрыть другую сделку (притворные сделки - п.2 ст.170 ГК РФ).[4]

Недействительные сделки с пороком субъектного состава:

1) совершенные гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК РФ);

2) совершенные несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет, с выходом за пределы его дееспособности (сделкоспособности) (ст. 172 ГК РФ);

3) совершенные несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, с выходом за пределы его дееспособности (сделкоспособности) (ст. 175 ГК РФ);

4) совершенные гражданином, ограниченным судом в дееспособности, с выходом за ее пределы (пределы сделкоспособности) (ст. 176 ГК РФ);

5) совершенные юридическим лицом, с выходом за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК РФ);

6) совершенные лицом, наделенным полномочиями, либо органом юридического лица от имени последнего, с выходом за пределы установленных полномочий (ст.174 ГК РФ).[5]

Недействительные сделки с пороком формы: несоблюдение установленных законодателем требований о придании сделке простой письменной или нотариальной формы, а также ее государственной регистрации, в определенных законом случаях влечет ее недействительность, с последствиями ликвидации совершенного юридического действия, с обратной силой и двусторонней реституцией.

Недействительные сделки с пороком воли:

- недействительные сделки, совершенные гражданином, неспособным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ);

недействительные сделки, совершенные под влиянием насилия (ст. 179 ГК РФ);
недействительные сделки, совершенные под влиянием угрозы (ст. 179 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные в результате злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной (ст. 179 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст.178 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные под влиянием обмана (ст. 179 ГК РФ);

- недействительные сделки, которые лицо было вынужденно совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальные сделки) (ст. 179 ГК РФ).

Недействительные сделки с пороком формы.

Под формой сделки наука гражданского права понимает «способ фиксации волеизъявления участников данной сделки».[13]

Действующее гражданское законодательство в п. 1 ст. 158 ГК РФ четко определяет, что сделки совершаются устно или в письменной форме. Это дает основания полагать, что существуют лишь две формы сделок.

В свою очередь, письменная форма сделок подразделяется на:

простую письменную;
нотариальную.

Пункт 1 ст. 159 ГК РФ устанавливает общее правило, согласно которому, сделка может быть совершена в устной форме, если законом или соглашением сторон для нее не установлена письменная форма. Специальные нормы п.п. 2 и 3 ст. 158 ГК РФ несколько расширяют вышеуказанное правило, поскольку допускают совершение в устной форме сделок:

исполняемых при самом их совершении, если законом для них не установлено обязательное нотариальное удостоверение, и несоблюдение простой письменной формы сделки не влечет их недействительность;
совершаемых во исполнение договора, заключенного в письменной форме (как правило, это действия по передаче имущества, приемке работ и т.д., носящие разовый характер и осуществляемые согласно отдельным пунктам надлежаще оформленного соглашения между контрагентами).

Таким образом, устанавливая возможность совершения сделок в устной форме, законодатель стремится к упрощению юридического оформления волеизъявления контрагентов, особенно когда данные сделки касаются осуществления мелких бытовых операций, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. Вместе с тем, можно отметить и то, что в настоящее время основной формой сделки является письменная, что объясняется целым рядом факторов. Во-первых, в условиях становления рыночных отношений и развития гражданского оборота в Российской Федерации, еще сравнительно мала степень доверия между участниками правоотношений, особенно носящих предпринимательский характер.[24]

Во-вторых, письменная форма сделки позволяет более четко сформулировать основные условия юридических действий контрагентов и, следовательно, избежать расплывчатости и неконкретности, которая может иметь место в случае их устных договоренностей.

В-третьих, именно при заключении договора сделки в письменной форме возможен (в допустимых законом случаях) отход контрагентов от диспозитивных норм гражданского законодательства и урегулирование соответствующих отношений по воле сторон. При устной же форме сделки, контрагенты фактически лишены возможности определять своим соглашением иное, и к их действиям будут всегда применяться только положения законодательства. [18]

В-четвертых, письменное оформление договорных отношений способствует правильной хозяйственной отчетности субъектов предпринимательской деятельности и одновременно надлежащему осуществлению фискальной функции налоговых органов. Учитывая все это, ст. 161 ГК РФ установила, что простая письменная форма необходима для сделок, не требующих нотариального удостоверения. Это сделки:

между юридическими лицами;
между юридическими лицами и гражданами;

- между гражданами — на сумму, превышающую не менее, чем в 10 раз установленный законом МРОТ, а в случаях, установленных законом - независимо от суммы сделки (например, для соглашения о неустойке (ст. 331 ГК РФ), договора залога (п. 2 ст. 339 ГК РФ), обещания дарения (п. 2 ст. 574 ГК РФ) и др.).[19]

Сущность письменной формы раскрывается в ст. 160 ГК РФ, в соответствии с которой, совершение сделки в письменной форме обычно происходит путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделки, или должным образом уполномоченными Ими лицами. Также данная форма сделки может предусматривать и обмен документами посредством почтовой, телетайпной или иной связи. Законом и иными правовыми актами либо соглашением сторон могут устанавливаться дополнительные требования к письменной форме сделки.

Согласно ст. 131 и 164 ГК РФ, сделки, связанные с возникновением, переходом и прекращением вещных прав на недвижимое имущество, а также иные права на недвижимость, в случаях, предусмотренных законом, подлежат обязательной государственной регистрации, в соответствии с Федеральным Законом от 21 июля 1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» с изм. от 5 марта, 12.04.2001, 15.05.2008г.[19]

При совершении сделок с недвижимостью следует учитывать то, что в законе могут содержаться требования о необходимости государственной регистрации самого договора по передаче недвижимости (и именно с момента такой регистрации он вступает в силу). Также закон может требовать обязательной государственной регистрации перехода права на Недвижимость, причем в ряде случаев оба вида регистрации не исключают один другого.

Например, купля-продажа нежилой недвижимости (за исключением предприятий) согласно п. 1 ст. 551 ГК РФ требует государственной регистрации лишь перехода прав на нее, но не самого договора, купля-продажа жилых помещений (п. 2 ст. 558 и п. 1 ст. 551 ГК РФ) и предприятия (п. 3 ст. 560 и п. 1 ст. 564 ГК РФ) требует государственной регистрации как договора, так и перехода права собственности. Подобным правилам (п. 2 ст. 1017 ГК РФ) подчиняются, соответственно, договоры мены (п. 2 ст. 567 ГК РФ) и доверительного управления имуществом (п. 2 ст. 1017 ГК РФ).[28]

В остальных случаях речь идет лишь о государственной регистрации договоров с недвижимостью, направленных на приобретение вещных прав на нее. Что же касается приобретения обязательственных прав на недвижимое имущество, то подобные сделки подлежат государственной регистрации только в случаях, указанных в законе. Речь идет о договоре об ипотеке (п. 3 ст. 339 ГК РФ), договоре аренды здания и сооружения, заключенном на срок не менее года (п. 2 ст. 651 ГК РФ), договоре аренды предприятий (п. 2 ст. 658 ГК РФ) и др. Вместе с этим, не подлежат государственной регистрации такие сделки с недвижимостью как договоры аренды зданий и сооружений, которые заключены на срок менее одного года, — а также и договоры аренды транспортных средств (Воздушных и морских судов, судов внутреннего плавания и космических объектов).[22]

По мнению Ф.С. Хейфеца, «закон устанавливает обязательную форму сделки в особо важных случаях, когда ее соблюдение признается необходимым с точки зрения интересов государства и участников гражданского оборота. Поэтому нарушение формы сделки является правонарушением и ничем нельзя объяснить равнодушие, иногда проявляемое в теории и практике по отношению к этим незаконным явлениям».

Поскольку соблюдение формы сделки является одним из условий ее действительности, то ее несоблюдение может повлечь для участников сделки определенные юридические последствия.

Недействительные сделки с пороком содержания.

Специальные составы недействительных сделок с пороками содержания отличает от недействительных сделок с нарушением других условий действительности то, что данные юридические действия, совершенные в виде сделок, с точки зрения своего содержания, посягают на допустимые нормативными актами границы правового поведения, а также принятые в обществе нравственные нормы.[19]

От общего состава недействительной сделки специальные составы с пороками содержания отличаются тем, что последние обладают большей степенью общественной вредности, а, следовательно, и более строгими санкциями юридической ответственности за их совершение. К числу специальных составов недействительных сделок с пороком содержания относятся:

недействительные сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка (ст. 169ГКРФ);
недействительные сделки, совершенные с целью, противной нравственности (ст. 169 ГК РФ);
недействительные сделки, совершенные для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия (мнимые сделки — п. 1 ст. 170 ГК РФ);
недействительные сделки, совершенные с целью прикрыть другую сделку (притворные сделки - п. 2 ст.170 ГК РФ).

Недействительные сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка.

Объектом данного вида недействительных сделок являются общественные отношения, составляющие основу правопорядка. Объект подобного правонарушения может выходить за рамки гражданских правоотношений, но всегда находится в рамках правоотношений. Тем не менее, этот вид недействительных сделок направлен против общих правовых устоев общества, составляющих категорию основ правопорядка. Принимая во внимание точку зрения М.И. Брагинского¹ о том, что основы правопорядка и публичный порядок — это равнозначные категории (по крайней мере, применительно к ст. 169 ГК РФ), следует отметить, что в качестве одного из оснований признания подобных действий недействительной сделкой должно лежать посягательство на правовые устои общества, содержащиеся в императивных нормах.[27]

В соответствии с ч. 1 ст. 169 ГК РФ такая сделка является ничтожной, а согласно ч. 2 данной статьи при наличии умысла у обеих сторон сделки — в случае исполнения сделки обеими сторонами — в доход Российской Федерации взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной — с другой взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного. Тем самым, лишь умышленное совершение недействительной сделки, противной основам правопорядка, влечет взыскание в доход РФ. При неосторожном же совершении подобной сделки должна применяться двусторонняя реституция.

Обращая внимания на ч. 3 ст. 169 ГК РФ, где установлено, что при наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть, возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации, следует сказать, что участник сделки, заключивший ее без умысла (то есть по неосторожности), не является лицом, совершившим гражданское правонарушение, квалифицируемое по ст. 169 ГК РФ. В связи с этим, имущество, переданное им по условиям сделки недобросовестному контрагенту, ему возвращается. [27]

Иллюстрацией применения данного положения является Постановление Арбитражного Суда Московского Округа, который применил правила ст. 169 ГК РФ при рассмотрении дела с участием чекового инвестиционного фонда, который передал приватизационные чеки в пользование под проценты. Указан, что согласно Указу Президента РФ от 7 октября 1991 г. № 1186 фонд обязан использовать чеки в процессе приватизации и своими действиями фонд нарушил права граждан, суд охарактеризовал действия фонда как антисоциальные и взыскал на основании ст. 169 ГК РФ полученное им по сделке в доход бюджета. Президиум ВАС признал решение суда правильным».

Тем не менее, практика рассмотрения споров о признании сделок недействительными по ст. 169 ГК РФ показывает, что суды неохотно квалифицируют недействительность сделок по данной статье, поскольку в большей степени склоняются к тому, что данное деяние не нарушает основ публичного порядка, а лишь не соответствует требованиям закона.

Тем самым осуществляется переквалификация дела со ст. 169 ГК РФ на ст. 168 ГК РФ, которая, как уже было рассмотрено, предполагает применение иных юридических последствий.[24]

Подобные переквалификации имели место также в Постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда от 22 октября 1996г. № 3411/96; от 10 марта 1998 г. К 5624/97;- от 14 июля 1998 г. № 1173/98 и др., что свидетельствует о недостаточной работе законодателя в вопросе разграничения недействительных сделок, подпадающих под состав ст.ст. 168 и 169 ГК РФ. В связи с этим, ему следует пойти по пути конкретизации нормы ст. 169 ГК РФ, которая, как было отмечено, имеет специальный характер и устанавливает более строгую ответственность.[14]

Недействительные сделки, совершенные с целью, противной нравственности.

Ст. 169 ГК РФ, помимо признания ничтожными сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка, упоминает и о недействительных сделках, совершенных с антинравственными целями. Здесь следует обратить внимание на некоторое несоответствие заголовка статьи и ее первой части. Так, в заглавии ст. 169 ГК РФ значится: «Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка нравственности», а в ч. 1 этой статьи говорится о сделке, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (подчеркнуто нами).[10]

Таким образом, из заглавия статьи следует, что в ст. 169 ГК РФ содержится единый состав недействительных сделок, одновременно направленных против основ правопорядка и нравственности. Из смысла же части 1 данной нормы следует, что речь идет о двух различных видах сделок, которые отличаются главным образом по объекту противоправного действия, причем во втором случае речь идет о посягательстве на нравственные устои, которые могут и не охватываться правом. По мнению О.Н. Садикова, «нравственные или моральные устои, которым не должна противоречить гражданско-правовая сделка, включают в себя сложившиеся в обществе представления о добре и зле, Справедливом и должном». Однако, с учетом того, что нравственные нормы являются в большинстве своем неписаными, квалификация подобного вида сделок затруднена, более того (учитывая многонациональность и многоконфессионность Современной России и, как следствие этого, — неоднородность морально-нравственных устоев общества), не. представляется справедливой. В этой связи, законодателю следовало бы, во-первых, ввести в ранг юридических норм некоторые нравственные устои, являющиеся моральными нормами всего общества, а не отдельных его групп, а во-вторых, удалить из числа оснований недействительности сделок их совершение с целью, противной нравственности, поскольку квалифицировать их с достаточной точностью по вышеуказанным причинам не представляется Возможным.

Тем не менее, на сегодняшний день ГК РФ располагает составом недействительной сделки, объектом которой являются нравственные устои общества.

Объективная сторона данного правонарушения представлена действием по совершению недействительной сделки, которое противоправно в силу ст. 169 ГК РФ. Вредный результат такого правонарушения в большей степени носит моральный характер. Данный моральный вред может быть причинен как всему обществу, так и его отдельным индивидам. Между действиями виновной стороны (сторон) и противоправным результатом имеется причинно-следственная связь.[16]

Субъектом недействительной сделки как гражданского правонарушения, совершенного с целью, противной нравственности, является любой деликтоспособный субъект гражданских правоотношений.

Субъективная сторона характеризуется тем, что субъект (субъекты) совершают данную сделку с целью, заведомо противоположной основам нравственности, а также, умышленной виной.

Поскольку рассмотренный состав недействительной сделки содержится в ст. 169 ГК РФ, то последствия ее совершения — такие же, как и для недействительных сделок, совершенных с целью противной основам правопорядка.

Недействительные сделки с пороком субъектного состава.

Порок субъектного состава как квалифицирующее основание для недействительной сделки означает, что действие, которое намеревались осуществить контрагенты, не может иметь юридическую силу и порождать ожидаемые ими правовые последствия, в силу того, что хотя бы один из субъектов не обладает необходимым уровнем дееспособности (применительно к физическим лицам), либо правоспособности (применительно к юридическим лицам), а также может не иметь необходимого полномочия. Недействительные сделки с дефектом субъектного состава подразделяются действующим законодательством на:

совершенные гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК РФ);
совершенные несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет, с выходом за пределы его дееспособности (сделкоспособности) (ст. 172 ГК РФ);
совершенные несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, с выходом за пределы его дееспособности (сделкоспособности) (ст. 175 ГК РФ);
совершенные гражданином, ограниченным судом в дееспособности, с выходом за ее пределы (пределы сделкоспособности) (ст. 176 ГК РФ);
совершенные юридическим лицом, с выходом за пределы его правоспособности (ст.173 ГК РФ);
совершенные лицом, наделенным полномочиями, либо органом юридического лица от имени последнего, с выходом за пределы установленных полномочий (ст.174ГКРФ).[4]

Недействительность сделок по первым четырем вышеуказанным основаниям связана исключительно с отсутствием у участников сделок — граждан (либо одного из них) необходимого, установленного законом уровня дееспособности. В подобных недействительных сделках лица, не обладающие необходимым уровнем дееспособности, выступают в качестве пострадавшей стороны (за исключением ограниченных в дееспособности), поскольку подобными действиями причиняется вред их правам и законным интересам.

Что же касается недействительных сделок, квалифицируемых по ст. 173, то подобные действия посягают на порядок осуществления своих функций юридическим лицом и индивидуальным предпринимателем. [15]

Противоправные действия, возможность признания недействительными которых предусмотрена в ст. 174 ГК РФ, совершаются от имени юридического лица его органом, либо от имени любого участника гражданского оборота уполномоченным лицом, и посягают на частные интересы субъектов, наделивших их необходимыми полномочиями.

Все вышеназванные составы определяет то, что недействительность подобных сделок целиком и полностью связана с юридической характеристикой личности их контрагентов, их правовым статусом, содержания которого бывает недостаточно, чтобы осуществляемые юридические действия соответствовали условиям действительности сделок.

Недействительные сделки с пороком воли.

Одним из условий действительности сделок является соответствие волеизъявления сторон их подлинной воле. Волевой аспект сделки действительно играет системообразующую роль в механизме такого юридического действия, как сделка, поскольку выступает в качестве генератора для возникновения, изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей после ее совершения.

Рассматривая недействительную сделку в качестве гражданского правонарушения, мы также не можем сбрасывать со счетов и волю недобросовестного контрагента сделки, который, умышленно или по неосторожности заключив договор, обладающий признаками недействительности, тем самым нарушил закон и, возможно, причинил вред своему контрагенту. Поскольку сделка представляет собой проявление воли ее участников, выраженное в совместном волеизъявлении, нас интересует и процесс формирования волеизъявления у стороны, пострадавшей в результате действия с признаками недействительной сделки.[16]

Недействительные сделки с пороками воли являются правонарушениями, поскольку посягают на важнейший принцип гражданского права, установленный в п. 2 ст. 179 ГК РФ, в силу которого граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Несоответствие воли волеизъявлению, имеющее место при осуществлении подобного рода юридических действий, неправомерное воздействие на волю контрагента, в результате которого кардинально изменяется его волеизъявление, должно получить негативную судебную оценку при признании таких сделок недействительными.

Следует также заметить, что п. 2 ст. 179 ГК РФ, посвященный недействительным сделкам, совершенным под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или в результате стечения тяжелых обстоятельств, одного из их субъектов трижды называет потерпевшим. Из этого можно сделать вывод, что даже законодатель готов хотя бы некоторые из недействительных сделок признать правонарушениями, поскольку антиподом потерпевшего в праве является правонарушитель.

М.В. Кротов подразделяет недействительные сделки с пороками воли на совершенные без внутренней воли на совершение сделки и те, в которых внутренняя воля сформировалась неправильно.[26]

К первой группе он относит:

- недействительные сделки, совершенные гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные под влиянием насилия (ст. 179 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные под влиянием угрозы (ст. 179 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные в результате злонамеренного
соглашения представителя одной стороны с другой стороной (ст. 179 ГК РФ);

Ко второй группе:

- недействительные сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ);

- недействительные сделки, совершенные под влиянием обмана (ст. 179 ГК РФ);

- недействительные сделки, которые лицо было вынужденно совершить
вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальные сделки) (ст. 179 ГК РФ).

Первую группу недействительных сделок с дефектом волевого элемента объединяет то, что у одного из контрагентов вообще не было воли на их совершение, а волеизъявление с его стороны, которое легло в основу условий заключенного договора, было результатом материализации идей нездорового сознания либо действия внешнего фактора, выразившегося в неправомерных действиях другого контрагента либо третьих лиц.

Заключение

Современное развитие отношений гражданского оборота, связанное с дальнейшим освоением субъектами отечественного права основ рыночной экономики, привело к количественному увеличению числа юридических сделок, которые, по определению действующего законодательства, должны представлять собой правомерные действия. Правомерность гражданско-правовых сделок как юридических фактов означает, что последние прямо не запрещены законом и призваны порождать гражданские права и обязанности, которых желали достичь их участники.

В случаях, когда действия участников, совершенные в виде сделок, подпадают под составы недействительных сделок, содержащихся в действующем законодательстве, они не порождают тех юридических последствий, которых желали их участники. Более того, совершение подобных действий влечет наложение на последних принудительной обязанности. Из этого следует, ' что сделка и недействительная сделка не соотносятся между собой как целое и часть, а являются правовыми антиподами, поскольку первая является правомерным действием, а вторая — неправомерным.

Неправомерность недействительной сделки еще не дает нам оснований с полной уверенностью утверждать, что последняя является правонарушением. Однако, обратившись к теории правонарушения и соотнося юридически значимые черты недействительной сделки с признаками правонарушения, нельзя не принять во внимание, что, за некоторыми исключениями, недействительные сделки обладают не только противоправностью, но и, совершаясь виновно, причиняют вред, участникам гражданского оборота, негативно влияя на стабильность последнего.

Это дает основания полагать, что все недействительные сделки, за исключением тех, обоими субъектами которых являются граждане, признанные судом недееспособными и малолетние (ст. 171 и 172 ГК РФ), а также недействительных сделок дееспособного гражданина, не способного понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки, если гражданин не сам привел себя в такое состояние или его контрагент не знал, или заведомо не должен был знать о таком состоянии гражданина (ст. 177 ГК РФ), и совершенных под влиянием заблуждения, если заблуждение возникло не по вине контрагента, заблуждавшегося лица (ст. 178 ГК РФ), являются гражданскими правонарушениями.[14]

Недействительные сделки, обоими субъектами которых являются граждане, признанные судом недееспособными и малолетние (ст. 171 и 172 ГК РФ), не являются правонарушениями, поскольку особенности сознания данных лиц не позволяют определить их виновность, в связи, с чем они на основании соответственно ст. 26 и 29 ГК РФ не несут гражданско-правовую ответственность.

Недействительные сделки дееспособного гражданина, не способного понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки (ст. 177 ГК РФ), не следует считать правонарушениями, во-первых, если данный гражданин не сам привел себя в такое состояние, поскольку в этом случае налицо его неспособность дать адекватную оценку совершенного юридического действия, отрицающая виновность. Во-вторых, такая недействительная сделка не может считаться правонарушением, если контрагент этого гражданина добросовестный, то есть не знает или заведомо не должен знать о таком состоянии данного гражданина, полагая, что последний вполне отдает себе отчет в совершаемых действиях. В этом случае есть все основания говорить об отсутствии вины лица, являющегося контрагентом дееспособного гражданина, неспособного понимать значения своих действий и руководить ими в момент совершения сделки.

Недействительные сделки, совершенные под влиянием заблуждения, если заблуждение возникло не по вине контрагента, заблуждавшегося лица (ст. 178 ГК РФ), не являются гражданскими правонарушениями поскольку в данном деянии отсутствует такой признак, как виновность.

Точная квалификация недействительных сделок как гражданских правонарушений с учетом всех их объективных и субъективных признаков, возможна лишь с помощью использования структуры полного состава правонарушения, Выработанного общей теорией государства и права, состоящего из субъекта и субъективной стороны правонарушения, а также объекта и объективной стороны правонарушения.

Реституционное требование потерпевшей от недействительной сделки стороны является самостоятельным способом защиты ее прав и законных интересов, которое не соединяет в себе виндикационное, кондикционное и деликтное требования, поскольку последние не связываются напрямую законом с недействительностью сделок. В связи с самостоятельностью реституционного требования истца возможность удовлетворения последнего не должна на практике связываться с правилами о виндикации (п. 1 ст. 302 ГК РФ), согласно которым изъятие имущества у возмездного добросовестного приобретателя напрямую зависит от того, выбыло ли это имущество из рук собственника по его воле или нет. Взыскание в доход РФ по недействительной сделке по своей природе отвечает всем признакам конфискации как безвозмездного, принудительного способа прекращения права собственности.

Список источников

Нормативно-правовые акты:

Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации: (принята на всенародном референдуме 12 дек. 1993 г.): офиц. текст // Рос. газ. - 1993. - 25 дек. (с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 N 6-ФКЗ и от 30.12.2008 N 7-ФКЗ).

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (принят ГД ФС РФ 21.10.1994) (ред. от 09.02.2009).

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 N 14-ФЗ (принят ГД ФС РФ 22.12.1995) (ред. от 09.04.2009).

Российская Федерация. Законы. Уголовный кодекс Российской Федерации: (принят Гос. Думой РФ 24 мая 1998 г.: по состоянию на 03.06.2009 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

8. Федеральный Закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» от 21 июля 1997 г. с изм.. от 5 марта, 12 апреля 2001 г., 15.05.2008г. Собрание Законодательства РФ. 1997 № 30 Ст. 3594; 2001. № 11.Ст. 997; № 16. Ст. 1533.

Федеральный Закон «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 8 августа 2001 //Российская газета. 10 августа 2001.
Федеральный Закон «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» от 21 июля 1997 г. //Собрание законодательства РФ. 1997.№ 30. Ст. 3595.

11. Патентный закон РФ от 23 сентября 1992 г. с изм. от 27 декабря 2000 г. / Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ 1992. № 42. Ст. 2319; Собрание Законодательства РФ. 2000. № 1 (часть 1). Ст. 2.

Материалы судебной практики:

12. Определение Конституционного Суда РФ от 18.01.2015 N 23-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Торгово-закупочное предприятие "Александровское" на нарушение конституционных прав и свобод положением пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации".

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12.11.2001 № 15 Пленума ВАС РФ от 15.11.2016 N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности".
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по делу № 3411/96 от 22 октября 1996 г. / Споры о признании сделки недействительной Сборник документов / Под общей ред. М.Ю. Тихомирова М, 2014.

16. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 N 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».

18. Приложение к Письму Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 июня 1996 г. № 5 «обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением таможенного законодательства» / Споры о признании сделки недействительной. Сборник документов / Под общей ред. М.Ю. Тихомирова. М., 2017.

Научная литература:

19. Алексеев С. С. Гражданская ответственность за невыполнение плана железнодорожной перевозки грузов. М., 1959.

Большой юридический словарь / Под ред. А.Б. Барихина. М., 2017. 792 с.
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. М., 1999.
22. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976.
Гражданское право. Т. 1 / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2017.
Гражданское право. Т. 1 /Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2017.
Гражданское право. Ч. 1 / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 2017.
Гражданское право. Часть первая / Под ред. А.Г. Калпина и А.И. Масляева. М., 2000.

27. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2010.

ДождевД.В. Римское частное право. М., 1997. Дорожинская Е.А. Правовое
регулирование сделок с недвижимым имуществом, диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. М., 2010.
Дыдынский Ф.А. Латинско-русский словарь к источникам римского права: По изданию 1868 г. М., 2013.
Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975.
Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Ленинград, 1955.
Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958.
33. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой

(постатейный) / Отв. ред. Н.Д. Егорова. А.П. Сергеева.- 3-е изд.,- М., 2006.

34. Кулматов Т.Ш. Недействительные сделки по гражданскому праву и деятельность органов Внутренних дел по их пресечению. Диссертация на соискание ученой Степени кандидата Юридических наук. М., 2015.

35. Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок, г. Красногорск. 2014.

36. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 2010.

37. Общая теория государства и права. Академический курс / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2. М., 1998.

Учебный орфографический словарь русского языка: В 4-х т. Т. 3. М., Изд-во Эксмо. 2015.
Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 1999.

Периодические издания:

Белов А.П. Публичный порядок: законодательство, доктрина, судебная практика / Право и экономика. 1996. № 19-20.
Братусь С.Н. Спорные вопросы теории юридической ответственности / Советское государство и право. 1973. № 4.
Кресс В. Недействительность сделок: проблемы судебных решений / «эж-Юрист». М., 2014, № 13.
Матвеев И.В. Фиктивный брак как недействительная сделка / Философия. История. Культурология. Право. Политология. М., 2016. № 12.
Матвеев И.В. Недействительность сделок с пороком формы / Современное право. 2014. № 9.
Молотников А. Махинации с акциями./ «эж-Юрист», январь 2007, № 3.
По материалам семинаров-совещаний в Федеральном арбитражном суде Северо - Кавказского округа/ Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа. Май-июнь 2015.
Ровный В.В. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права собственности / Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2015. № 5.

51.. Шарова СВ. Недействительность сделок: основания и последствия./ Российский налоговый курьер. 2014. № 3.