Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью укрепления законности и правопорядка в условиях существующих проблем в экономике, снижения жизненного уровня населения, осложнением криминогенной обстановки в Российской Федерации, активизацией криминальной деятельности организованных преступных групп, увеличением числа тяжких и особо тяжких преступлений. Тенденции криминализации в обществе создают угрозу национальной и общественной безопасности, противодействуют обеспечению конституционных прав и свобод человека и гражданина, интересов общества и государства.

Большая роль в решении задач противодействия преступности отводится органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, находящимся в органах внутренних дел.

Основу нормативных гарантий законности в оперативно-розыскной деятельности составляют конституционные нормы (ст. 2, 15, 17, 18, 19–25, 45, 46, 52, 53, 55 Конституции РФ). Специально-отраслевые нормативные гарантии получили свое закрепление в нормах Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (в ред. от 21 декабря 2013 г.)1 (ст. 1, 3–6, 8–10, 14, 20–22). К числу важнейших институциональных гарантий законности при осуществлении оперативно-розыскной деятельности следует отнести органы прокурорского надзора. Прокурорский надзор за законностью оперативно-розыскной деятельности фактически осуществляется с середины 90-х гг. прошлого столетия, что связано с принятием Закона РФ от 13 марта 1992 г. № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» (в ред. от 2 июля 1992 г.)^[1], а впоследствии и Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (1995 г.).

При осуществлении оперативно-розыскной деятельности, дознания и предварительного следствия существуют проблемы, которые не дают возможности соответствующим субъектам и другим правоохранительным органам достигать более эффективных результатов в выявлении, предупреждении, пресечении, раскрытии, расследовании преступлений, розыске преступников. Это также препятствует оптимизации оперативно-розыскной деятельности, дознания и предварительного следствия.

Правовая реформа в России большое внимание уделяет надзору и контролю за состоянием законности в государстве. Эта ответственная миссия преимущественно возложена на прокуратуру Российской Федерации. Одним из направлений деятельности прокуратуры является надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие.

Контроль за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие, должен быть приоритетным направлением в деятельности органов прокуратуры Российской Федерации в целях соблюдения ими законности, повышения эффективности деятельности в борьбе с преступностью.

Недостаточная разработанность в теоретическом и прикладном плане вопросов конкретизации сущности, целей, задач, функций, предмета, форм, методов, средств, правовых основ, организации, методики и тактики прокурорского надзора, а также изложенные выше обстоятельства предопределили выбор темы настоящего диссертационного исследования как актуального, представляющего теоретическую и практическую значимость.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе организации и осуществления прокурорского надзора за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие.

Предмет исследования - теоретические, организационные, правовые основы судебного контроля и прокурорского надзора за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие в органах внутренних дел.

Цель исследования — анализ теоретических, организационных, методических, правовых основ осуществления контроля за исполнением законов субъектами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие в органах внутренних дел.

Для достижения этой цели сформулированы следующие задачи теоретического и эмпирического характера.

1. Сформулировать понятие и основные начала конституционного контроля за оперативно-розыскной деятельностью.

2. Проанализировать правовой аспект организации прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью.

2. Изучить понятие, принципы и правовой механизм организации судебного контроля за оперативно-розыскной деятельностью.

Глава 1. Основные черты и признаки конституционного контроля

за оперативно-розыскной деятельностью

1.1.Понятие конституционного контроля за оперативно-розыскной деятельностью

Конституционный контроль – это особый вид правоохранительной деятельности, заключающийся в проверке соответствия законов и иных нормативных актов конституции государства. В Российской Федерации конституционный контроль осуществляется Конституционным Судом. Конституционный Суд – это судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства^[2].

Несмотря на то, что понятие «конституционный контроль» закреплено законодателем, в научных публикациях в качестве его синонима иногда используется понятие «конституционный надзор»^[3], хотя «контроль» и «надзор» – термины не идентичные. Смысловое значение слова «контроль» – проверка чего-либо, а «надзор» предполагает длящееся наблюдение за чем-либо. На наш взгляд, понятие «конституционный контроль» более точно отражает суть деятельности Конституционного Суда, т.к. предполагает конкретность проверки, а не абстрактное наблюдени^[4].

Конституционный контроль распространяется на все отрасли права и на все отношения, регулируемые законодательством, поскольку по жалобам граждан могут проверяться любые законы.

Спецификой конституционного контроля является то, что поводом для него выступают обращения граждан, отвечающие формальным требованиям, закрепленным в Федеральном конституционном законе «О Конституционном

Суде Российской Федерации». Анализ его решений позволяет сделать вывод, что интенсивность такого контроля в последние годы возрастает. Если до 2000 г. было принято менее десяти решений, то в настоящее время Конституционным Судом вынесено уже более 130 решений по жалобам граждан на конституционность норм Закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

1.2. Способы осуществления конституционного контроля за оперативно-розыскной деятельностью

Конституционный контроль за оперативно-розыскной деятельностью осуществляется путем поверки конституционности норм Закона об ОРД и истолкования их смысла, которое упорядочивает практику ОРД. Осуществляя конституционный контроль законодательных норм по жалобам граждан, Конституционный Суд не проверяет конкретные действия сотрудников оперативных подразделений правоохранительных органов в той или иной ситуации и не дает оценку правильности применения ими норм Закона об ОРД, поскольку это прерогатива судов общей юрисдикции и не входит в его компетенцию. Устанавливая конституционно-правовой смысл проверяемой нормы, он дает правоприменителям ориентир ее правильного толкования, что позволяет судам общей юрисдикции оценить правильность ее применения с учетом обстоятельств конкретного дела.

Таким опосредованным путем Конституционный Суд контролирует не только содержание нормы, но и действия должностных лиц по ее применению. Для дела заявителя конституционный контроль носит ретроспективный характер, поскольку норма проверяется после ее применения. Однако придание норме конституционно-правового смысла в решении Конституционного

Суда обеспечивает соблюдение прав личности и в будущем, поскольку обязывает должностных лиц применять норму таким образом, каким обеспечиваются права граждан. При этом конституционно-правовое истолкование нормы будет применяться в отношении неограниченного круга лиц. Таким образом, конституционный контроль в отличие от обычного судебного контроля за законностью деятельности должностных лиц носит не только ретроспективный, но и перспективный характер.

Уяснение сути и механизма конституционного контроля за ОРД возможно на конкретном примере из практики Конституционного Суда по разрешению проблемы обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь, гарантированную ст. 48 Конституции РФ при проведении ОРМ.

Впервые эта проблема была рассмотрена в Определении Конституционного Суда РФ от 1 декабря 1999 г. № 211-О по жалобе гражданина К.О. Барковского, в отношении которого на основании поручения следователя проводились опросы в условиях следственного изолятора в отсутствие защитника и без разъяснения ему права отказаться от участия в таких действиях.

Конституционный Суд в своем решении разъяснил, что нормы, регламентирующие проведение по поручению следователя опросов граждан,

не подлежат применению к обвиняемому без учета положений УПК РФ, закрепляющих гарантии прав этого участника судопроизводства, в том числе права на доступ к адвокату.

Этот вывод получил свое развитие и конкретизацию в целом ряде других решений Конституционного Суда (Постановление от 27 июня 2000 г. № 11-П, определения от 9 июня 2005 г. № 327-О, от 20 декабря 2005 г. № 473-О от 14 апреля 2007 г. № 342-О-О и др.), из смысла которых вытекает, что отказ в предоставлении адвоката при проведении оперативно-розыскных мероприятий допустим лишь в тех случаях, которые носят «безотлагательный и внезапный характер» и готовятся «в условиях секретности». При проведении же ОРМ, которые этим условиям не отвечают,

должностные лица оперативно-розыскных служб обязаны обеспечить реализацию права на квалифицированную юридическую помощь.

В очередной раз с разрешением проблемы обеспечения права на адвоката Конституционный Суд РФ столкнулся при рассмотрении жалобы гражданина Ю.Г. Панова, которому после задержания оперативными сотрудниками было отказано в допуске к участию прибывшего адвоката в проведении обследования его жилища. В Определении от 21 апреля 2011 г. № 580-О-О по этой жалобе Конституционный Суд, ссылаясь на свои прежние решения, вновь был вынужден отметить, что нормы Закона об ОРД не могут применяться в отношении задержанного подозреваемого без учета особенностей его правового положения, в том числе вытекающих из предписаний ст. 48, 49 и 51 Конституции РФ.

Из мотивировочной части этого Определения со всей очевидностью вытекает, что отказ заявителю в допуске адвоката к обследованию его жилища был неправомерен. Такое решение предоставляет заявителю возможность оспорить в суде общей юрисдикции законность проведенного

обследования, а полученные в ходе его результаты признать недопустимыми доказательствами.

Таким образом, Конституционный Суд РФ, осуществляя контроль за оперативно-разыскной деятельностью, фактически определяет единую систему правоприменительной деятельности правоохранительных органов.

Глава 2. Сущность и назначение

прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности

2.1.Вопросы осуществления прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности

В современной юридической науке традиционно выделяют нормативные и институциональные гарантии законности деятельности правоохранительных органов, в т.ч. деятельности органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.

В решениях заседаний коллегий Генеральной прокуратуры РФ неоднократно декларировалось приоритетное значение прокурорского надзора за законностью в оперативно-розыскной деятельности и необходимость его усиления^[5]. Такое внимание обусловлено общим состоянием законности в этой сфере правоохранительной деятельности. Обобщения прокурорско-надзорной практики свидетельствуют о многочисленных нарушениях, допускаемых оперативно-розыскными службами при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Однако на практике существуют объективные сложности, возникающие при осуществлении прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности, обусловленные произошедшим за последние годы реформированием правоохранительной системы и структуры правоохранительных органов, правового регулирования их деятельности. Данные изменения в свою очередь повлекли необходимость переосмысления и теоретического обоснования места и роли органов прокуратуры в новых условиях. Базовые положения теории относительно предмета и задач прокурорского надзора в сфере оперативно-розыскной деятельности, в т.ч. при выявлении и раскрытии преступлений оперативно-розыскными органами, которые до недавнего времени казались устоявшимися, подвергаются переоценке.

Анализ особенностей и специфики прокурорского надзора за законностью оперативно-розыскной деятельности позволяет выделить ее самостоятельный предмет и специальные задачи. Однако понимание сущности прокурорского надзора в рассматриваемой сфере, в условиях недостаточно развитого законодательного регулирования оперативно-розыскной деятельности и прокурорского надзора за исполнением законов, во многом зависит от интерпретации соответствующих норм на уровне ведомственных нормативно-правовых актов, вызывающей определенные затруднения при попытке их научного обоснования.

Например, считаем, что ограничивать предмет прокурорского надзора на подзаконном уровне нельзя, поскольку это противоречит требованиям ч. 1 ст. 129 Конституции РФ, относящей такие решения к уровню федерального закона.

Вместе с тем в разработанном совместном указании Генеральной прокуратуры РФ № 215/69 и МВД России № 1/7818 от 29 сентября 2008 г. «О порядке представления органами внутренних дел оперативно-служебных документов с целью осуществления прокурорами надзора за исполнением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» содержится положение о том, что сведения об организации, о тактике, методах и средствах осуществления оперативно-розыскной деятельности в предмет прокурорского надзора не входят. Это противоречит ст. 21 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», не устанавливающей таких пределов. При этом изменения и дополнения^[6], внесенные в 1999 г. в ст. 21 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», свидетельствуют о том, что законодатель осознанно изъял из нее ограничения предмета прокурорского надзора, если это связано со сведениями об организации, о тактике, методах и средствах осуществления оперативно-розыскной деятельности.

Статья 29 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» определяет предмет надзора, который и так не содержит указанные элементы. Вместе с тем документы, содержащие сведения об организации, о тактике, методах и средствах осуществления оперативно-розыскной деятельности, могут быть изучены уполномоченным прокурором при проверке законности в сфере оперативно-розыскной деятельности. Данный вывод основан на том, что правовые нормы, регламентирующие указанные правоотношения, хотя и содержатся во внутриведомственных инструкциях закрытого характера, идут в развитие требований федерального законодательства. При этом прокурор не вмешивается и не оценивает организацию, тактику, методы и средства осуществления оперативно-розыскной деятельности, если они не нарушают законодательных предписаний. Кроме того, при проверке исполнения требований ст. 2 и 14 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» уполномоченный прокурор может оценить,

все ли необходимые меры по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина, собственности, а также по обеспечению безопасности общества и государства были приняты оперативно-розыскным органом, только обратившись к указанным Инструкциям, регламентирующим вопросы организации, тактики, методов и средств осуществления оперативно-розыскной деятельности.

Таким образом, поскольку прокурор осуществляет надзор за исполнением норм Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», постольку его обращение к нормативным актам соответствующих органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, оправдано и необходимо лишь тогда, когда без этого не представляется возможным дать оценку законности деятельности и решениям поднадзорных оперативно-розыскных органов, т.к. положения ведомственных актов могут конкретизировать положения Закона, определять механизмы его исполнения.^[7]

Такой подход можно обосновывать тем, что «подзаконные акты в большинстве случаев являются непременным элементом механизма исполнения законов. Общие положения законодательных актов в них получают конкретизацию, снабжаются рекомендациями, расширяющими представление правоприменительных органов об условиях исполнения законов. С их помощью достигается более глубокое и всестороннее уяснение смысла законов». При этом указанная нами необходимость обращаться к подзаконным актам, издаваемым оперативно-розыскными органами, отнюдь не противоречит тезису о том, что «прокуратура в силу своего государственно-правового статуса обязана осуществлять надзор за законностью подзаконных актов, но не за их исполнением»6, поскольку такое обращение производится не с целью проверки исполнения подзаконного акта, а с целью проверки исполнения требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности».

2.2. Предмет и сущность прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью

Проблемы, связанные с определением предмета прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности обусловлены также наличием различных подходов к определению предназначения прокуратуры. Согласно одному из них прокуратуру понимают как преимущественно правозащитный орган, а согласно другому – как правоохранительный.

Определение прокуратуры только как правозащитного государственного органа на практике обычно ведет к сокращению полномочий прокурора и уменьшению роли прокуратуры, поскольку правозащитная деятельность выражается в основном в надзоре за соблюдением законов и не охватывает их исполнения. Вместе с тем деятельность прокуратуры в равной степени должна обладать как правозащитной, так и правоохранительной направленностью. Отличие этих видов деятельности, по нашему мнению, заключается в том, что правозащитная деятельность прокуратуры реализуется посредством осуществления надзора за соблюдением законов, в то время как ее правоохранительная деятельность реализуется посредством осуществления надзора за исполнением законов поднадзорными органами.

Таким образом, эффективность работы оперативно-розыскных органов уже не является характеристикой только их оперативно-хозяйственной деятельности и выходит из исключительной компетенции органов ведомственного контроля, становясь требованием закона, а поскольку надзор за исполнением требований закона относится к компетенции органов прокуратуры, постольку и эффективность деятельности оперативно-розыскных органов по достижению задач оперативно-розыскной деятельности подлежит обязательной оценке со стороны прокурора.^[8]

Вместе с тем практика, которая, как известно, является критерием истины, свидетельствует об определенной потребности в оказании содействия со стороны уполномоченных прокуроров оперативно-розыскным органам, несмотря на исключение из Приказа Генерального прокурора РФ от 15 февраля 2011 г. № 33 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при осуществлении оперативно-розыскной деятельности» требования способствовать решению задач оперативно-розыскной деятельности, содержавшегося в ранее действовавших приказах. Как правило, практикующие прокурорские работники признают невозможность «обеспечения законности» применением только общих средств прокурорского надзора и подтверждают необходимость для оказания содействия выполнению задач оперативно-розыскной деятельности мерами и средствами прокурорского надзора.

Например, из п. 2.1 Положения об отделе по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью прокуратуры Калининградской области следует, что «отдел обеспечивает надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие в целях: осуществления защиты граждан и общества от преступных посягательств, прав жертв преступлений…».

Также из п. 3.1 Положения о старшем помощнике, помощниках прокурора Хабаровского края по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях, противодействии экстремизму и терроризму, что их основными задачами «является обеспечение защиты прав и законных интересов граждан, организаций общества и государства от преступных посягательств…».

Оценивая указанные положения, следует согласиться с тем, что защита граждан и общества от преступных посягательств, а также защита прав жертв преступлений реализуются в т.ч. и посредством решения задач оперативно-розыскной деятельности по выявлению и раскрытию преступлений, определенных ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Подобные положения обнаружены нами также при изучении организационно-распорядительных документов и в иных органах прокуратуры.^[9]

Кроме того, в аналитических справках отдельных прокуратур как на недостаток указывают на то, что «прокурор не принимает необходимых мер по реализации оперативной информации и пресечению деятельности

В поиске решения вопроса о роли прокуратуры в обеспечении исполнения оперативно-розыскными органами требований закона выявлять и раскрывать преступления18, особого внимания заслуживает позиция О.Д. Жука, который высказался о существовании, наряду с уголовным, оперативно-розыскного преследования. При этом он указал, что опыт деятельности органов прокуратуры, где в дальнейшем успешно осуществлялось уголовное преследование по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 210 УК РФ, и о преступлениях, совершенных участниками организованных преступных сообществ, свидетельствует о том, что прокурор не может устраняться от оперативно-розыскного преследования^[10].

Изложенную точку зрения подтверждает яркий пример, когда вмешательство уполномоченного прокурора, выразившееся в даче указаний скоординировать деятельность оперативно-розыскным органам различных правоохранительных ведомств, осуществляющим параллельные оперативные разработки в отношении одного организованного преступного сообщества, привело к его нейтрализации. Представляется, что без такого вмешательства прокурора положительный результат был бы недостижим, поскольку в силу сложившихся в оперативно-розыскной деятельности традиций различные оперативно-розыскные органы «не делятся» между собой оперативной информацией.

Анализируя различия в позициях ученых по вопросу необходимости содействия выполнению задач оперативно-розыскной деятельности по выявлению и раскрытию преступлений мерами прокурорского надзора, а также складывающиеся на практике тенденции, следует признать, что данная проблема не нашла своего окончательного разрешения. Однако мы склоняемся к мнению о необходимости усиления роли прокуратуры в сфере прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности, поскольку существующие угрозы правопорядку и безопасности в нашей стране обусловливают достаточно высокие запросы общества и государства к деятельности правоохранительных органов, в т.ч. и прокуратуры по борьбе с преступностью и не позволяют сводить ее роль только к выполнению правозащитной деятельности в отрыве от правоохранительной.

Глава 3. Институт судебного контроля в сфере оперативно-розыскной деятельности

3.1.Судебный контроль в сфере оперативно- розыскной деятельности

Институт судебного контроля в сфере оперативно-розыскной деятельности (далее — ОРД) появился в нашей стране после принятия Конституции РФ (1993 г.), где право давать разрешение на проведение оперативно-розыскных мероприятий (далее — ОРМ), ограничивающих конституционные права граждан, было предоставлено исключительно органам судебной власти. Обоснованием такого расширения сферы судебной деятельности послужила идея об особом предназначении судебной власти в правовом государстве. Многие ученые считают, что судебную власть нельзя отождествлять только с понятием правосудия и таким образом сводить к рассмотрению уголовных и гражданских дел по существу. ^[11]

Настоящая судебная власть, по мнению В.М. Савицкого, «может возникнуть в результате приобретения судом качественно новых функций, отнюдь не сводимых к тому, что раньше обычно именовалось правосудием»^[12]. По сути речь идет о на-делении судебных органов особыми полномочиями по осуществлению специфической функции судебного контроля за соблюдением прав и свобод человека и гражданина в различных сферах государственной деятельности. Теперь только судья, а не прокурор вправе принимать решения, разрешающие проведение ОРМ, ограничивающих права граждан на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ст. 23 Конституции РФ); право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 23 Конституции РФ); право на неприкосновенность жилища (ст. 25 Конституции РФ).

Примечательно, что ранее в соответствии со ст. 8 Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» (1992 г.) проведение ОРМ, ограничивающих права и свободы граждан, допускалось с санкции прокурора, а на суд возлагалась лишь обязанность по рассмотрению жалоб лиц, которые попадали в сферу деятельности оперативно-розыскных служб и полагали, что их права были нарушены тем или иным образом.

Однако до сих пор процедура рассмотрения оперативно-служебных документов об ограничении конституционных прав граждан, поступающих от органов, осуществляющих ОРД, в законодательстве четко не прописана. Нормы (ст. 9) Федерального закона от 12 августа 1995 г. (в ред. от 21 декабря 2013 г.) «Об оперативнорозыскной деятельности»^[13] определяют порядок судебного рассмотрения таких материалов в самом общем виде. Многое в этой процедуре отнесено к усмотрению самих судей и представителей органов, выступающих инициаторами проведения ОРМ. К сожалению, из-за недостаточности правовой регламентации судебный контроль носит, скорее, формальный характер, поскольку сейчас судья фактически не устанавливает законность и обоснованность проведения ОРМ, а лишь соглашается либо не соглашается с их проведением. ^[14]

Так, несмотря на то, что для принятия решения судьям (на основании ч. 3 ст. 9 Федерального закона «Об оперативнорозыскной деятельности») предоставлено право истребовать необходимую для дачи разрешения на проведение ОРМ оперативно-служебную информацию, Закон не очерчивает круг «иных материалов», которые могут быть истребованы в суд. Считаем это существенным нормативным недостатком, а потому в Законе необходимо перечислить, какие конкретно оперативно-служебные документы могут, а какие должны представляться в обоснование заявленного ходатайства. На наш взгляд, следует также установить четкие критерии оценки законности, обоснованности и достаточности представленных оперативных материалов.

По общему правилу рассмотрение материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении ОРМ осуществляется судом по месту проведения таких мероприятий или по месту нахождения органа, осуществляющего ОРД и ходатайствующего об их проведении. Причем, сам порядок дачи разрешений на проведение оперативно-розыскных мероприятий и круг судей, наделенных этим правом, был определен Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 24 декабря 1993 г. № 13 «О некоторых вопросах, связанных с применением статей 23 и 25 Конституции РФ»^[15], а не нормативно-правовым актом. Рассмотрение ходатайства об ограничении конституционных прав и свобод граждан и представляемых в суд оперативных материалов проводится судьей единолично вне рамок судебного разбирательства и в тайне от лиц, чьи конституционные права подлежат ограничению. В процедуре, в которой испрашивается судебное разрешение на проведение оперативно-розыскных мероприятий, нет сторон, а проверяемое лицо не является участником этой процедуры и знать о ней не должно. Указанная особенность подобной судебной процедуры признана правомерной Конституционным Судом РФ^[16] . В то же время в научной теории до последнего времени считалось, что суд всегда должен действовать публично, т.е. осуществлять свою деятельность путем судебного разбирательства, что оказалось неприемлемым в оперативно-розыскной сфере.

Специфика судебного контроля также предполагает, что суд реализует свои контрольные полномочия только по инициативе заинтересованных лиц, т.е. осуществляет его по фактам поступления конкретных ходатайств о разрешении проведения ОРМ от оперативно-розыскных органов либо заявлений и жалоб граждан на действия и решения этих органов. Судья, с каким бы нарушением закона, прав и свобод человека и гражданина ни сталкивался, сам и по своей инициативе ничего сделать для устранения этих нарушений не в состоянии до тех пор, пока не последует соответствующее обращение заинтересованного лица. Кроме того, презюмируя законность, обоснованность и мотивированность таких судебных решений, законодатель не предусмотрел процедуры обжалования и пересмотра судебных решений, не отвечающих таким требованиям, в связи с чем даже явно незаконные и необоснованные судебные постановления не могут быть отменены, т.к. вышестоящие суды отказывают в принятии и рассмотрении жалоб и иных обращений на подобные решения. Например, в ходе ознакомления с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия гражданину О.Б. Мартиросяну стало известно о проведении в отношении него оперативно-розыскных мероприятий, разрешение на которые было дано постановлением судьи Волгоградского областного суда. ^[17]

Данное постановление как подписанное не тем судьей, который был назван во вводной части постановления, и принятое с некоторыми другими нарушениями закона, было обжаловано О.Б. Мартиросяном в Верховный Суд РФ, который возвратил жалобу без рассмотрения со ссылкой на то, что Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» не предусматривается возможность обжалования такого рода судебных решений^[18]. Судебной практике известны и другие примеры вынесения незаконных постановлений о проведении ОРМ судебными органами^[19]. С нарушением установленных Законом правил было возбуждено перед судом ходатайство о даче разрешения на проведение ОРМ старшим оперуполномоченным отдела МВД Республики Татарстан. Впоследствии Президиум Верховного Суда Республики Татарстан, рассматривая уголовное дело по существу, указал, что с ходатайством о даче разрешения на проведение ОРМ в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» может обращаться только один из руководителей органа, осуществляющего ОРД.

Таким образом, судья рассмотрел ходатайство, возбужденное неправомочным лицом, поскольку старший оперуполномоченный не относится к категории руководителей соответствующего органа. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» не предусматривает возможности и прокурорского опротестования (внесения представлений) судебных решений о даче разрешения на проведение ОРМ по представляемым в суд оперативным материалам. В этой связи нами ранее уже предлагалось законодательно ввести этот механизм и закрепить полномочие прокурора по оспариванию (опротестованию или внесению представлений) таких судебных решений в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности»^[20]. Данное мнение разделяют и другие специалисты в этой области, аргументируя его примерами из современной прокурорской практики, когда уполномоченные прокуроры вносят надзорные представления на не соответствующие требованиям законодательства судебные решения, разрешающие проведение ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» и «снятие информации с технических каналов связи», а суды удовлетворяют их^[21].

Полагаем, что суды нуждаются во внешнем контроле не менее, а может быть и более, чем другие органы государственной власти, учитывая значительность принимаемых ими решений. Необходим работающий механизм, обеспечивающий подчинение суда закону, лежащий вне судебной системы^[22]. Законность и обоснованность возбуждения ходатайства о проведении ОРМ, связанного с ограничением конституционных прав граждан, является предметом судебного контроля. Однако за его рамками находится исполнение органами, осуществляющими ОРД, целого ряда требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (об обязательном обращении в суд при необходимости производства ОРМ, предусмотренных ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»; о своевременном уведомлении суда о случаях неотложного проведения таковых; о сроках проведения ОРМ и т.д.). ^[23]

Оценка законности этих действий входит в предмет прокурорского надзора, поскольку все эти вопросы судебным контролем не охватываются. Несмотря на неоднозначную оценку рассматриваемого института, судебный контроль в сфере ОРД — это реальность сегодняшнего дня, а потому на повестке дня стоит вопрос направления и динамики его развития: либо его необходимо расширять и дальше либо, наоборот, сужать или ограничивать; наконец, следует сохранить существующее положение вещей. Оценивая фактическое состояние института судебного контроля в сфере ОРД, следует признать, что он, безусловно, нуждается в совершенствовании.

Перспективным направлением развития, помимо предлагаемых выше законодательных изменений, может стать практическая реализация идеи, озвученной на заседании Совета по вопросам совершенствования правосудия при Президенте РФ, о целесообразности создания в России системы специализированных судов и судей^[24]. В науке уже высказывались предложения о возможности введения должности федерального следственного судьи, в компетенцию которого могло бы входить осуществление судебного контроля в сфере предварительного расследования и ОРД.

Подобная специализация позволит повысить уровень осуществления судебного контроля в сфере ОРД, поскольку при такой организации работы предполагается сосредоточенность усилий следственного судьи только на одном направлении судебной деятельности. Это также должно повлечь за собой расширение круга специальных познаний судьи в оперативно-розыскной теории и практике, повышение уровня его квалификации и профессионализма при рассмотрении довольно специфических вопросов ОРД. О признании законодателем существования проблемы, связанной с действующим правовым механизмом судебного контроля в сфере оперативно-розыскной деятельности, свидетельствует внесение 14 ноября 2014 г. в Государственную Думу РФ Законопроекта № 651513-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Согласно этому Законопроекту в процедуру получения судебного разрешения на проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, предлагается включить участие уполномоченного прокурора, который мог бы давать заключение о законности применения ограничения таких прав^[25]. Полагаем, что внесение указанных изменений в Закон будет способствовать соблюдению прав и свобод граждан при осуществлении оперативно-розыскной деятельности.

В оперативно-розыскной деятельности судебный контроль представляет собой процедуру проверки судом в порядке ст. ст. 8, 9 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" (далее - ФЗ "Об ОРД") соответствия законодательству принятых решений либо действий должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (далее - ОРД), в целях разрешения вопросов их законности и обоснованности.

ОРД, как один из видов государственной правоохранительной деятельности, способной выявить преступление на самых ранних его стадиях, предупредить наступление вредных последствий либо пресечь преступление, являясь при этом эффективным механизмом проверки информации о готовящемся, совершаемом либо совершенном преступлении, предполагает существенное вмешательство органов, ее осуществляющих, в частную жизнь граждан.

Практика показывает, что при реализации в соответствии с Законом о прокуратуре, а также Приказом Генерального прокурора РФ от 15 февраля 2011 г. N 33 "Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при осуществлении оперативно-розыскной деятельности" полномочий по надзору за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, надзирающие прокуроры выявляют грубые нарушения действующего законодательства, связанные с нарушением конституционных прав граждан.

Так, фиксируются случаи проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, без соответствующих оснований, в том числе в отношении лиц в ситуации, когда нет сведений об их причастности к совершению преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлений либо нет осведомленности об указанных деяниях. Также такие ОРМ проводятся по информации о преступлениях, по которым производство предварительного следствия не обязательно. По ходатайствам органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, суды выносят решения, разрешающие проведение ОРМ, не предусмотренных ФЗ "Об ОРД".

В связи с этим в настоящее время требуется принятие дополнительных мер, направленных на усовершенствование прокурорского надзора, основной целью которого является обеспечение эффективной защиты охраняемых законом интересов граждан, общества и государства.

В первую очередь это обусловлено тем, что, как правило, о необоснованности и незаконности проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, органам прокуратуры становится известно в ходе соответствующих проверок, когда ОРМ уже проводятся или проведены; разрешения для проведения ОРМ даны судом и вступили в законную силу.

Кроме того, не исключены случаи непредставления уполномоченным прокурорам в полном объеме материалов ДОУ с судебными решениями.

При этом, несмотря на простоту механизма получения судебного решения, разрешающего проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, опротестование прокурором таких решений не урегулировано законодательством об оперативно-розыскной деятельности.

Во-вторых, лицо, в отношении которого проводятся ОРМ, связанные с ограничением его прав на тайну переписки и телефонных переговоров, с учетом их негласности, может узнать об этом в большинстве случаев только в ходе ознакомления с материалами уголовного дела, при предоставлении рассекреченных результатов оперативно-розыскной деятельности в органы расследования и суд, поскольку до этого момента результаты указанных оперативно-розыскных мероприятий относятся к сведениям, составляющим государственную тайну.

Таким образом, у гражданина, чьи права и законные интересы нарушены, возможности своевременно обжаловать в суд действия и решения должностных лиц и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в период производства в отношении его негласных ОРМ, практически нет, что подтверждается следующим.

Статьей ст. 9 ФЗ "Об ОРД" установлен порядок, в соответствии с которым материалы об ограничении конституционных прав граждан рассматриваются уполномоченным на то судьей единолично и незамедлительно, при этом основанием для решения вопроса о проведении ОРМ является мотивированное постановление одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность.

По результатам рассмотрения указанных материалов судья разрешает проведение соответствующего оперативно-розыскного мероприятия, которое ограничивает конституционные права граждан, либо отказывает в его проведении, о чем выносит мотивированное постановление.

Прокурор в случае вынесения судом противоречащих закону решений, определений и постановлений, в соответствии с п. 1 ст. 36 Закона о прокуратуре, опротестовывая указанные решения, в пределах своей компетенции приносит в вышестоящий суд кассационный или частный протест либо протест в порядке надзора.

Следует отметить, что в настоящее время право граждан на судебное обжалование неправомерных действий (решений) должностных лиц либо государственных органов закреплено в ст. 5 ФЗ "Об ОРД" и в Законе РФ от 27 апреля 1993 г. N 4866-1 "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", предусматривающем порядок обращения граждан с жалобой в суд в связи с неправомерными действиями (решениями) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих, если такими действиями (решениями) нарушены их права и свободы. Жалобы на действия сотрудников оперативных служб могут рассматриваться в порядке гл. 25 ГПК (производство по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих) либо гл. 16 УПК (обжалование действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство).

Указанные варианты защиты гражданами своих прав и законных интересов определены исходя из положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 2 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих", в котором указано, что в порядке, предусмотренном гл. 25 ГПК, могут быть оспорены действия должностных лиц, совершенные ими при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий и не подлежащие обжалованию в порядке уголовного судопроизводства, и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", в котором разъяснено, что в порядке ст. 125 УПК могут быть обжалованы лишь решения и действия должностных лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность по выявлению, пресечению преступлений, а также проверке поступивших заявлений и иных сообщений о совершенном или готовящемся преступлении в порядке выполнения поручения следователя, руководителя следственного органа и органа дознания.

К мнению о разграничении уголовно-процессуальной и гражданско-процессуальной процедур обжалования по основаниям проведения ОРМ, указанным в ст. 7 ФЗ "Об ОРД", склоняются некоторые авторы, считающие возможным применение уголовно-процессуального порядка обжалования действий (решений) органов, осуществляющих ОРД, в случаях, если их деятельность непосредственно направлена на обеспечение решения уголовно-правовых и уголовно-процессуальных задач борьбы с преступностью, в иных случаях применяется порядок обжалования, регламентированный гл. 25 ГПК^[26].

Вместе с тем, на наш взгляд, гражданско-процессуальная процедура при обжаловании судебных решений, разрешающих проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, не может быть применена.

Так, прокурор на основании ч. 1 ст. 45 ГПК вправе обратиться в суд с заявлением в порядке, предусмотренном гл. 25 ГПК, за защитой прав и свобод конкретного гражданина об оспаривании решений, действий (бездействия), в результате которых: нарушены права и свободы гражданина; созданы препятствия к осуществлению гражданином его прав и свобод; на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности (при этом по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд), а также в защиту прав и свобод неопределенного круга лиц, РФ, субъектов Федерации, муниципальных образований, если такими решениями, действиями (бездействием) нарушены права и свободы этих лиц, созданы препятствия к осуществлению ими прав и свобод или на них незаконно возложена какая-либо обязанность.

В зависимости от того, вступило ли в законную силу решение суда, оно может быть обжаловано в апелляционном порядке в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 320 ГПК, либо в кассационном порядке в соответствии со ст. 376 ГПК.

Однако ходатайства органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, рассматриваются уполномоченным судьей единолично, и при рассмотрении ходатайства судья гражданское дело не возбуждает. Кроме этого, прокурор не является участником рассмотрения судом этого ходатайства.

Таким образом, в апелляционном и кассационном порядке гражданского судопроизводства судебные постановления, разрешающие производство оперативно-розыскных мероприятий, не могут быть обжалованы.

Поэтому мы считаем, что следует использовать именно уголовно-процессуальный порядок обжалования судебных решений во всех случаях, и в зависимости от того, вступили ли они в законную силу или нет, прокурору необходимо использовать апелляционный либо кассационный порядок их опротестования в соответствии с требованиями УПК. Это обусловлено тем, что правовую основу оперативно-розыскной деятельности наряду с Конституцией РФ и ФЗ "Об ОРД" составляют и иные федеральные законы, в том числе уголовно-процессуальный, которому она подчинена.

При обжаловании судебных решений о разрешении проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, в надзорной практике уполномоченных прокуроров органов прокуратуры Приморского края применяется порядок обжалования, регламентированный главами 47.1 и 48.1 УПК, согласно которому прокурор может подать кассационное (надзорное) представление на постановление судьи о разрешении проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан.

Так, в 2014 - 2015 гг. прокуратурой Приморского края в ходе проверок дел оперативного учета выявлены 7 нарушений ФЗ "Об ОРД", допущенных судом при вынесении постановлений, разрешающих проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, 5 из которых связаны с дачей разрешения на проведение оперативно-розыскных мероприятий, не предусмотренных ст. 6 ФЗ "Об ОРД", и 2 - в отношении подозреваемого в совершении преступления небольшой тяжести.

В связи с этим прокуратурой края в президиум Приморского краевого суда на каждое решение направлены кассационные представления об отмене незаконных постановлений суда в порядке, предусмотренном ст. ст. 401.2 и 401.3 УПК.

Однако опротестование судебных решений без конкретизации его порядка, закрепленного в ФЗ "Об ОРД" либо иных нормативных актах, предполагает при наличии пробела права применение закона по аналогии с УПК, что дает суду возможность произвольно толковать и применять действующее уголовно-процессуальное законодательство, находя поводы вернуть прокурорам материалы без рассмотрения, используя при этом различные основания.

Это, в свою очередь, препятствует осуществлению эффективного надзора за оперативно-розыскной деятельностью.

К примеру, Приморский краевой суд в 2014 г. возвратил без рассмотрения 3 кассационных представления прокуратуры края об опротестовании судебных постановлений, разрешающих органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, ограничить граждан в конституционных правах на тайну телефонных переговоров и переписки в связи с тем, что, по мнению суда, в кассационном порядке в соответствии с положениями гл. 47.1 УПК могут быть обжалованы судебные решения, вынесенные в порядке реализации положений ФЗ "Об ОРД" в рамках конкретного уголовного дела, а не по делу оперативного учета.

В связи с этим прокуратурой края незамедлительно в адрес председателя Приморского краевого суда подготовлены и вновь направлены аналогичные кассационные представления и письмо с разъяснением позиции Верховного Суда РФ, согласно которой постановление судьи о разрешении проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, может быть обжаловано в порядке, предусмотренном гл. 47.1 и 48.1 УПК.

Однако председатель Приморского краевого суда эти кассационные представления вновь возвратил в прокуратуру края с постановлениями об отказе в передаче для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции. При этом основаниями отказа в передаче представлений для рассмотрения послужили отсутствие жалобы (заявления) лица, чьи конституционные права были нарушены, и утрата актуальности обжалования указанных постановлений, так как оперативно-розыскные мероприятия, на проведение которых были даны разрешения, к моменту рассмотрения кассационных представлений уже не проводились, срок действия разрешения на их проведение истек.

Такая практика нашла свое продолжение и в 2015 г. прокуратурой Приморского края выявлены 4 нарушения ФЗ "Об ОРД", допущенных судом при вынесении постановлений, разрешающих проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан на тайну телефонных переговоров и переписки, в связи с чем прокуратурой края в президиум Приморского краевого суда на каждое решение направлено кассационное представление об отмене незаконных постановлений суда в соответствии со ст. ст. 401.2 и 401.3 УПК.

Эти кассационные представления Приморским краевым судом возвращены без рассмотрения в прокуратуру края лишь по тому основанию, что к ним не были приложены заверенные копии обжалуемых судебных решений.

Для того чтобы вновь представить в суд указанные кассационные представления, понадобилось затратить большое количество времени в связи с необходимостью получения у суда разрешения на снятие копий и истребования соответствующих дел оперативного учета, находящихся в производстве поднадзорных органов МВД России.

Таким образом, основания возвратов судом актов прокурорского реагирования свидетельствует об отсутствии единого подхода к их рассмотрению в Приморском краевом суде и о низкой степени судебного контроля за соблюдением конституционных прав граждан в указанной сфере.

Отсюда следует вывод о необходимости внесения соответствующих изменений в ФЗ "Об ОРД".

По нашему мнению, наиболее действенным способом решения проблемы стало бы внесение изменений в ФЗ "Об ОРД" в части, касающейся уточнения порядка рассмотрения судом ходатайств органов, осуществляющих ОРД, о получении разрешений на проведение оперативно-розыскных мероприятий, затрагивающих конституционные права граждан.

В качестве одного из предложений может быть вариант, в котором уполномоченный прокурор участвует в рассмотрении судом соответствующих ходатайств. В этом случае должностное лицо органа, осуществляющего ОРД, с согласия уполномоченного прокурора возбуждает перед судом ходатайство о производстве ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, которое затем рассматривается судьей единолично не позднее 24 часов с момента поступления указанного ходатайства, при этом в судебном заседании вправе участвовать прокурор и оперативный сотрудник органа, осуществляющего ОРД, как это предусмотрено ст. 165 УПК, устанавливающей судебный порядок получения дознавателем разрешения на производство следственного действия. Порядок последующего опротестования незаконных и необоснованных судебных решений с учетом требований секретного делопроизводства также предполагается установить в соответствии с требованиями гл. 45.1 УПК (обжалование решений суда первой инстанции, не вступивших в законную силу) и гл. 47.1 УПК (пересмотр вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда).

Этот порядок позволит своевременно принять меры прокурорского реагирования, предупредить проведение незаконных ОРМ, совершение преступлений должностными лицами органов, осуществляющих ОРД, и проведение ОРМ в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, а также лиц, которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях.

Однако следует учесть, что это может повлечь утрату оперативности, так как соблюдение процедуры согласования потребует дополнительного времени.

В качестве альтернативного варианта предлагается порядок, при котором прокурор рассматривает ходатайство органа, осуществляющего ОРД, о проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, а также материалы, послужившие основанием для их проведения. По результатам изучения прокурор незамедлительно составляет соответствующее заключение, в котором отражается его позиция. Тем не менее в случае несогласия прокурора с доводами, изложенными в ходатайстве, оперативный сотрудник органа, осуществляющего ОРД, не лишается возможности обратиться в суд с тем же ходатайством. Суд в свою очередь, рассмотрев соответствующее ходатайство, в течение 24 часов уведомляет прокурора о принятом решении.

Предложения о согласовании ходатайства о проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, с надзирающим прокурором высказывались и ранее. Так, некоторые авторы считают целесообразным внесение соответствующих изменений в ч. 3 ст. 9 ФЗ "Об ОРД", предлагая изложить ее в следующей редакции: "Основанием для решения судьей вопроса о проведении оперативно-розыскного мероприятия, ограничивающего конституционные права граждан, указанные в части первой настоящей статьи, является мотивированное постановление одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, согласованное с уполномоченным прокурором. Перечень категорий таких руководителей устанавливается настоящим Федеральным законом"^[27].

В целом предложенные изменения позволят своевременно принять меры прокурорского реагирования, предупредить проведение незаконных ОРМ, совершение преступлений должностными лицами органов, осуществляющих ОРД, и проведение ОРМ в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести, а также лиц, которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях, исключить факты сокрытия в ходе надзорных проверок постановлений судов о разрешении проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан.

Заключение

Природа контроля и надзора находит свое проявление как функция управления в различных институтах системы социального управления, политического руководства, государства и правового регулирования.

В функции надзора проявляется информационная и коррекционная сущность. Она обеспечивает получение оперативной информации относительно деятельности субъектов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие.

Прокурорский надзор занимает особое место в организации деятельности указанных субъектов и представляет собой получение, анализ и систематизацию сведений, относящихся к соответствующим сферам деятельности органов внутренних дел, выявление проблем, связанных с исполнением законов, а также причин их совершения.

Одна из сфер прокурорского надзора, представляющего организационный процесс, - обеспечение законности субъектами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие. Данная деятельность прокуратуры является системообразующим ядром государственного контроля в уголовно-правовом поле и выступает дополнительной гарантией соблюдения законности субъектами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие.

Надзор за соблюдением законности указанными субъектами органы прокуратуры осуществляют путем выявления, предупреждения и устранения нарушений законов, привлечения виновных к ответственности.

Основной субъект прокурорского надзора - прокурор. Прокурорский надзор как отрасль юридической науки означает сумму знаний о законодательстве, регулирующем деятельность прокуроров по осуществлению надзора, формах, средствах и методах его осуществления, закономерностях общественных отношений в сфере реализациинадзорной функции, разработку мер по повышению эффективности деятельности прокуратуры.

Прокурорский надзор имеет предмет, цели, задачи и методику организации и осуществления данного вида деятельности и направлен на обеспечение верховенства закона; обеспечение единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, защиты охраняемых законом интересов общества и государства.

Деятельность прокуроров по осуществлению ими прокурорского надзора облекается в установленные законом правовые акты: постановления, протесты, представления.

Организация деятельности прокуратуры по надзору за исполнением законов строится на принципах централизации, единства прокурорского надзора, законности, независимости прокурорского надзора, гласности.

Относительно организации и функций прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью в органах внутренних дел необходимо сделать следующие выводы.

Прокурорский надзор за оперативно-розыскной деятельностью в органах внутренних дел направлен на исполнение законов при реализации соответствующими оперативными подразделениями целей, задач и функций, а также осуществление этой деятельности в соответствии с принципами законности, уважения прав и свобод личности.

Прокурорский надзор за оперативно-розыскной деятельностью осуществляется в пределах, предусмотренных оперативно-розыскным законодательством, Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации», нормативно-правовыми актами Генеральной прокуратуры Российской Федерации. В предмет прокурорского надзора не входят вопросы организации и тактики оперативно-розыскной деятельности в органах внутренних дел.

Реализуя надзорную функцию за оперативно-розыскной деятельностью в органах внутренних дел, прокурор вправе опротестовывать противоречащие закону ведомственные и локальные правовые акты субъектов, наделенных правом организации этой деятельности; вносить представления об устранении нарушений закона; требоватьотстранения оперативных работников от осуществления оперативно-розыскной деятельности в случае нарушения ими закона.

Организация прокурорского надзора в сфере оперативно-розыскной деятельности должна осуществляться для повышения эффективности деятельности оперативно-розыскных подразделений органов внутренних дел по выявлению, предупреждению и раскрытию преступлений, установлению лиц, подлежащих привлечению в качествеобвиняемых, розыску лиц, без вести пропавших, а также скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, содействия реализации результатов оперативно-розыскной деятельности.

Оперативные подразделения органов внутренних дел неправильно реализуют ч. 3 ст. 21 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», исключая из предмета прокурорского надзора за уточнением оснований для заведения дел оперативного учета проведение оперативно-розыскных мероприятий, принятие в процессе их проведения решений.

В оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел существуют нерешенные проблемы, препятствующие комплексному использованию сил и средств оперативных подразделений органов внутренних дел и других правоохранительных органов с целью достижения эффективных результатов по выявлению, предупреждению,пресечению и раскрытию тяжких, особо тяжких, организованных форм преступлений, розыску лиц, совершивших криминальные деяния.

Список литературы:

Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-Ф (ред. от 29.06.2015) "Об оперативно-розыскной деятельности"// "Собрание законодательства РФ", 14.08.1995, N 33, ст. 3349.
О Конституционном Суде Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ. Ст. 1 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.- правовой системы «Консультант Плюс».
Азаров В.А., Иванов В.И. Судебный контроль как средство проверки доброкачественности результатов оперативно-розыскных мероприятий // Научный вестник Омской академии МВД России. 2010. N 4.
Бессчасный С.А., Малюков В.А. Опротестование незаконных судебных решений о даче разрешений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на проведение в отношении граждан оперативно-розыскных мероприятий // Законность. 2015. N 9. С. 7 - 11.
Бойков А.Д. Третья власть в России. М., 1997. С. 210-212.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 3.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 1. С. 31–32
Вагин О.А., Исиченко А.П., Чечетин А.Е. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" (постатейный). М.: Деловой двор, 2009.
Гусев В. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. 2012. N 1.
Дытченко Г.В. Совершенствование средств прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 4 (53). С. 196–202.
Жук О.Д. Уголовное преследование по уголовным делам об организации преступных сообществ (преступных организаций), участии в них и о преступлениях, совершенных этими сообществами (современные проблемы теории и практики): дис. … д-ра юрид. наук. М., 2004. С. 126–128.
Литвинова И.В. Прокурорский надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 17.
Мусин М.А. Актуальные проблемы ведомственного контроля и прокурорского надзора за оперативно-розыскной деятельностью оперативных аппаратов ОВД//В сборнике: Юридическая наука и практика Альманах научных трудов Самарского юридического института ФСИН России. главный редактор А.А. Вотинов. Самара, 2015. С. 149-151.
Никитин Е.Л., Дытченко Г.В. Сущность и назначение прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 1 (102). С. 200-206.
Никитин Е.Л., Литвинова И.В. Судебный контроль в сфере оперативно-розыскной деятельности: за и против//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 3 (104). С. 240-244.
Определение Конституционного Суда РФ № 128-О-П от 8 февраля 2007 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мартиросяна Ованеса Борисовича на нарушение его конституцион- ных прав статьей 9 Федерального закона „Об оперативно-розыскной деятельности”» // Доступ из справ.- правовой системы «КонсультантПлюс».
Определение Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. №86-О «По делу о проверке консти- туционности отдельных положений Федерального закона „Об оперативно-розыскной деятельности” по жалобе гражданки И.Г. Черновой» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 34, ст. 4368.
Савицкий В.М. Российские суды получили реальную возможность контролировать исполнительную власть // Судебный контроль и права человека: материалы российско-британского семинара (г. Москва, 12–13 сентября 1994 г.). М., 1996. С. 52.
Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. № 33, ст. 3349; 2013. № 51, ст. 6689.
Судите и судимы будете // Российская газета. 2006. 10 марта.
Чечетин А.Е. Конституционный надзор за соблюдением прав личности в оперативно-розыскной деятельности // Гражданское общество и правовое государство: Мат-лы межд. научн.-пр. конф.: в 2 т. Т. 1. Барнаул, 2013.
Шеховцов В.А. Конституция России и конституционный контроль (учебное пособие). М., 2006.

Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1992. № 17, ст. 892; № 33, ст. 1912 (утратил силу). ↑
О Конституционном Суде Российской Федерации: Федеральный конституционный

закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ. Ст. 1 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-

правовой системы «Консультант Плюс». ↑
Чечетин А.Е. Конституционный надзор за соблюдением прав личности в оперативно-розыскной деятельности // Гражданское общество и правовое государство: Мат-

лымежд. научн.-пр. конф.: в 2 т.Т. 1. Барнаул, 2013. ↑
Шеховцов В.А. Конституция России и конституционный контроль (учебное посо-

бие). М., 2006. ↑
Выписка из Протокола № 9 заседания коллегии Генеральной прокуратуры РФ «О практике прокурорского надзора за исполнением Федерального закона от 17 сентября 1997 г. “Об оперативно-розыскной деятельности”»; п. 1 Решения расширенного заседания коллегии Генеральной прокуратуры

Российской Федерации от 30 января 2004 г.; п. 2 Решения расширенного заседания коллегии Генеральной

прокуратуры РФ от 3 февраля 2006 г.; п. 10 Решения коллегии Генеральной прокуратуры РФ от 19 февраля 2008 г.; п. 8 Решения коллегии Генеральной прокуратуры РФ от 25 февраля 2009 г.; п. 6.4 Решения

коллегии Генеральной прокуратуры РФ от 30 июля 2013 г. и др. ↑
См. ст. 21 в редакции Федерального закона от 5 января 1999 г. № 6-ФЗ «О внесении изменений и до-

полнений в Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». ↑
Никитин Е.Л., Дытченко Г.В. Сущность и назначение прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 1 (102). С. 200-206. ↑
Никитин Е.Л., Дытченко Г.В. Сущность и назначение прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 1 (102). С. 200-206. ↑
Никитин Е.Л., Дытченко Г.В. Сущность и назначение прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 1 (102). С. 200-206. ↑
Жук О.Д. Уголовное преследование по уголовным делам об организации преступных сообществ

(преступных организаций), участии в них и о преступлениях, совершенных этими сообществами (совре-

менные проблемы теории и практики): дис. … д-ра юрид. наук. М., 2004. С. 126–128. ↑
Никитин Е.Л., Литвинова И.В. Судебный контроль в сфере оперативно-розыскной деятельности: за и против//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 3 (104). С. 240-244. ↑
Савицкий В.М. Российские суды получили реальную возможность контролировать исполнительную власть // Судебный контроль и права человека: материалы российско-британского семинара (г. Москва, 12–13 сентября 1994 г.). М., 1996. С. 52. ↑
Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. № 33, ст. 3349; 2013. № 51, ст. 6689. ↑
Никитин Е.Л., Литвинова И.В. Судебный контроль в сфере оперативно-розыскной деятельности: за и против//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 3 (104). С. 240-244. ↑
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 3. ↑
Определение Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. №86-О «По делу о проверке консти- туционности отдельных положений Федерального закона „Об оперативно-розыскной деятельности” по жалобе гражданки И.Г. Черновой» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 34, ст. 4368. ↑
Никитин Е.Л., Литвинова И.В. Судебный контроль в сфере оперативно-розыскной деятельности: за и против//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 3 (104). С. 240-244. ↑
Определение Конституционного Суда РФ № 128-О-П от 8 февраля 2007 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мартиросяна Ованеса Борисовича на нарушение его конституцион- ных прав статьей 9 Федерального закона „Об оперативно-розыскной деятельности”» // Доступ из справ.- правовой системы «КонсультантПлюс». ↑
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 1. С. 31–32 ↑
Литвинова И.В. Прокурорский надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 17. ↑
Дытченко Г.В. Совершенствование средств прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 4 (53). С. 196–202. ↑
Бойков А.Д. Третья власть в России. М., 1997. С. 210-212. ↑
Никитин Е.Л., Литвинова И.В. Судебный контроль в сфере оперативно-розыскной деятельности: за и против//Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 3 (104). С. 240-244. ↑
Судите и судимы будете // Российская газета. 2006. 10 марта. ↑
http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgent&RN=651513-6&02 (дата обращения: 12.04.2015). ↑
Гусев В. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. 2012. N 1. ↑
Азаров В.А., Иванов В.И. Судебный контроль как средство проверки доброкачественности результатов оперативно-розыскных мероприятий // Научный вестник Омской академии МВД России. 2010. N 4. С. 19 - 23. ↑