Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Использование результатов ОРД в качестве информации в процессе доказывания

Содержание:

Введение

Одной из самых острых проблем теории и практики уголовно-процессуального доказывания остается вопрос о возможности использования в познании по уголовному делу результатов непроцессуальной деятельности. В первую очередь этот вопрос касается результатов оперативно-розыскных мероприятий. Однако в современной правоприменительной практике весьма нередки случаи, связанные с необходимостью использования в доказывании сведений, полученных в результате иной непроцессуальной деятельности, в частности административной деятельности правоохранительных органов.

Большинство ученых-процессуалистов, занимающихся данной проблематикой, сходятся во мнении, что в современных условиях использование в доказывании результатов непроцессуальной, в первую очередь оперативно-розыскной, деятельности имеет весьма важное значение. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам имеет важное значение в борьбе с преступностью, для защиты от преступных посягательств прав и законных интересов граждан, общества и государства. Более того, расследование уголовных дел о наиболее опасных преступлениях вряд ли приведет к ожидаемому результату, если следователь проигнорирует информационные возможности оперативно-розыскной деятельности и не наладит продуктивное взаимодействие с представителями оперативных служб.

Вместе с тем думается, что существующий правовой механизм формирования доказательств на основе результатов непроцессуальной деятельности связан с очень существенной проблемой, которая, к великому сожалению, до настоящего времени остается практически неисследованной. Суть этой проблемы заключается в том, что порядок представления сведений, полученных оперативно-розыскным путем, в уголовное судопроизводство не урегулирован нормами уголовно-процессуального права. Так, например, законодательство об оперативно-розыскной деятельности разрешает использование ее результатов в уголовном процессе, а сам УПК РФ не содержит такой процедуры.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности. Предметом исследования выступают организационно-правовые основы оперативно-розыскной деятельности.

Цель исследования заключается в рассмотрении особенностей использования результатов оперативно-розыскной деятельности в процессуальной деятельности.

Задачи исследования:

- определить правовую основу представления результатов ОРД;

- рассмотреть соблюдение законности при представлении результатов ОРД;

- исследовать тактические основы оперативно-розыскной деятельности как источника информации о преступлении;

- определить порядок представления следователю результатов оперативно- розыскной деятельности.

В ходе исследования были использованы нормативно-правовые акты, специальная и научная литература, материалы судебной практики (точный перечень изложен в списке использованных источников).

Структура работы. Исследование состоит из введения, двух глав основной части, заключения, списка использованных источников и приложений.

1. Правовая основа регулирования результатов оперативно-розыскной деятельности

1.1. Нормативно-правовое регулирование понятия результатов оперативно-розыскной деятельности

В соответствии с пунктом 36.1 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ)^[1] результаты оперативно-розыскной деятельности - это сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности»^[2], о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда.

Оперативно-розыскная деятельность (далее - ОРД) и уголовное судопроизводство представляют собой единство процессуального и непроцессуального. Это единство заключается не только в проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий, т.е. включает не только процедурные вопросы, но и предполагает наряду с добыванием информации ее использование, принятие решений как процессуального, так и оперативно-розыскного характера. Например, результаты проверочной закупки могут служить основанием для принятия процессуальных решений (возбуждение уголовного дела) и (или) проведения следственных действий (обыск, выемка, осмотр места происшествия). Здесь результат ОРД, по существу, отождествляется с результатом проведения отдельного ОРМ, а непроцессуальное получение информации служит основой для ее последующего использования в рамках уголовного судопроизводства^[3].

В ст. 2 Закона об оперативно-розыскной деятельности среди задач ОРД указаны выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, а также розыск лиц, без вести пропавших.

В соответствии со ст. 11 Закона об оперативно-розыскной деятельности результаты ОРД могут быть использованы также для розыска лиц, без вести пропавших. Из буквального толкования данной нормы вытекает, что результаты ОРД могут быть и не использованы, т.е. представление результатов ОРД в орган расследования не во всех случаях является обязательным. В пользу этого можно привести еще один аргумент. Так, в п. 12 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд^[4] (далее - Инструкция) указано, что в случае представления в орган расследования (таким образом, допускаются и случаи непредставления) результатов ОРД, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ), которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, к ним прилагаются копии судебных решений о проведении ОРМ.

Согласно ч. 3 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности в случаях, которые не терпят отлагательства, допускается проведение оперативно-розыскных мероприятий, которые ограничивают конституционные права без судебного решения с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов. И предусматривается необходимость получения в течение 48 часов судебного решения либо прекращения их проведения. В течение 48 часов до получения решения суда оперативно-розыскное мероприятие может быть уже выполнено без получения судебного разрешения, к примеру, мероприятия, затрагивающие право на неприкосновенность жилища, - освобождение в жилом помещении похищенного лица, замаскированного под безвестное исчезновение. При таких обстоятельствах при направлении результатов ОРД в орган расследования судебное решение просто не может быть представлено, как это предусматривает п. 12 Инструкции. И такая ситуация не соответствует требованиям ст.ст. 23, 25 Конституции РФ, согласно которым ограничение конституционных прав допускается только на основании судебного решения.

Уведомление судьи о неотложном проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, как представляется, - это не судебный контроль, так как суд по своей инициативе законность не проверяет. Кроме того, из редакции ч. 3 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности не ясно, должны ли быть представлены материалы на судебную проверку и осуществляется ли при этом судебный контроль в случае прекращения проведения ОРМ в течение 48 часов с момента начала их проведения^[5].

Такая противоречивость, не способствует формированию доказательств, удовлетворяющих требованиям УПК РФ. Представляется, что в целях обеспечения защиты прав граждан, обеспечения формирования доказательств, соответствующих требованиям законодательства, во всех случаях проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан без судебного решения в силу безотлагательности, до передачи результатов ОРД в орган расследования они должны пройти судебную проверку, как это предусмотрено в УПК РФ, т.е. пройти последующую судебную проверку. Для этого необходимо внести соответствующие изменения в Закон об ОРД.

Отметим, что недостаточно аргументированным представляется содержание понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности», предусмотренного в п. 36.1 ст. 5 УПК РФ, под которым понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда. Указанная норма- дефиниция закреплена и в Инструкции. Из данного определения видно, что сведения, полученные по розыску лиц, пропавших без вести, не включены в понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности», хотя это является задачей ОРД, в том числе и включая розыск лиц в случаях некриминального исчезновения.

Представляется, что в первую очередь понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности» как соответствующее принципам законодательной техники, нормативности и информативности должно быть раскрыто в отраслевом законодательстве, т.е. в Законе об ОРД. Под «результатами оперативно-розыскной деятельности» понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» в связи с решением (выполнением) задач ОРД и иных социально значимых вопросов, предусмотренных рассматриваемым Законом и не обозначенных в качестве задач ОРД.

1.2. Процессуальное значение результатов оперативно-розыскной деятельности

Согласно п. 7 Инструкции результаты ОРД представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления и согласно п. 18 названной Инструкции результаты ОРД должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, и о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Особенностью является наличие одновременно повода и основания для возбуждения уголовного дела. Исходя из указанных положений Инструкции видно, что при фактическом установлении оснований для возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 140 УПК РФ) регистрируется сообщение о преступлении в форме рапорта об обнаружении признаков преступления, т.е. деятельность органов, осуществляющих ОРД, является внепроцессуальной формой проверки незарегистрированного сообщения о преступлении, что не предусмотрено УПК РФ. В связи с этим правомерным является вопрос о том, может ли орган расследования давать поручение о проведении ОРМ по рапорту-сообщению о преступлении, зарегистрированном по представленным результатам ОРД. УПК РФ исключения такого порядка не предусмотрены. Но наличие таких поручений может свидетельствовать о недостаточности полученных данных для возбуждения уголовного дела и преждевременном учете сообщения. Может иметь место и расхождение в субъективной оценке на предмет достаточности представленных результатов ОРД для возбуждения уголовного дела между субъектами ОРД и органом расследования. О расхождении позиции свидетельствует и правоприменительная практика (не всегда по таким материалам возбуждаются уголовные дела)^[6].

Проблемными являются и вопросы определения сроков проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования в ходе доследственной проверки. В УПК РФ и в Законе об ОРД не предусмотрены сроки их проведения, но из содержания норм ст. 144 УПК РФ сроки проведения ОРМ должны быть ориентированы на сроки разрешения сообщения о преступлении (безвестном исчезновении). Неполучение результатов ОРМ не является основанием для продления сроков проверки сообщения о преступлении. Поэтому процессуальные решения, принимаемые без получения результатов ОРД, не отвечают требованиям полноты проверки и являются преждевременными и необоснованными. Здесь имеет место проблема соотношения сроков проверки сообщения о преступлении со сроками проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования, по проверке соответствующего сообщения о преступлении.

Требует научного осмысления и статус задерживаемого лица при пресечении преступления в ходе проведения ОРМ. К примеру, в ходе проведения ОРМ выявлены признаки преступления, предусмотренного ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы), под которое было замаскировано безвестное исчезновение, и лицо, причастное к преступлению. Действия субъектов ОРД по пресечению преступления и доставление лица в ОМВД являются обоснованными и направлены на выполнение задач ОРД. При этом лицо до доставления в ОМВД в связи с пресечением преступления и до передачи результатов ОРД в орган расследования, а также до учета сообщения о преступлении является фактически задержанным. Фактическое задержание лица необходимо для проведения изъятий предметов и веществ, находящихся при нем, а также для завершения обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, выполняемого в целях обнаружения предметов и вещей, могущих иметь доказательственное значение, т.е. определенный промежуток времени необходим для «дооформления» результатов проведенных ОРМ и представления их в орган расследования. Если в указанный период «задержанное, проверяемое» лицо оставит место преступления, то проблемным или невозможным станут сбор и закрепление сведений, и результаты проведенных ОРМ будут малоэффективными. В то же время неопределенным является правовое положение задержанного при проведении ОРМ лица, до передачи результатов в орган расследования. Возможное и допустимое ограничение прав такого лица и соответствующая процедура должны быть предусмотрены законом.

В п. 11 ст. 5 УПК РФ раскрывается задержание подозреваемого как мера процессуального принуждения, применяемая органом расследования, а в соответствии с п. 15 этой же статьи момент фактического задержания определен как фактическое лишение свободы, производимое в порядке, установленном УПК РФ. А задержание лица как результат проведенного ОРМ находится вне рамок УПК РФ, так как орган расследования не является субъектом ОРД и до представления результатов ОРД в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела не может участвовать в указанных мероприятиях, т.е. орган, осуществляющий ОРД, не может одновременно совмещать функции (полномочия) органа расследования.

В связи с изложенным можно сделать вывод, что фактическое задержание в ходе проведения ОРМ, пресечения преступления до регистрации сообщения о преступлении является «оперативно-розыскным задержанием», что прямо не регламентировано законом. В любом случае после передачи материалов в орган расследования следователь не сможет составить протокол, указав время фактического задержания, т.е. за период времени, который имеет место до регистрации сообщения. А временной промежуток с момента фактического задержания лица до регистрации сообщения может составить от нескольких часов до суток. Верно замечено в литературе о том, что распространенными на практике являются ситуации отсрочки представления результатов ОРД, обусловленной их проверкой^[7]. Поэтому представляется обоснованным наделение органов, осуществляющих ОРД, правом «оперативного задержания» как элемента ОРМ с составлением протокола в соответствии с требованиями УПК РФ.

Статья 91 УПК РФ предусматривает в качестве процессуального основания для задержания случаи, когда лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения. В связи с этим правомерным является вопрос, кем оно застигнуто на месте преступления и в какой срок (промежуток времени) считается застигнутым непосредственно после совершения преступления. При совершении преступления лицо может быть выявлено (застигнуто на месте преступления) субъектом ОРД, не уполномоченным на процессуальное задержание. Поэтому неопределенным является статус задержанного лица до «приезда» следователя и учета соответствующего повода в качестве сообщения о преступлении.

Представляется обоснованной точка зрения, высказанная в юридической литературе, о том, что вопрос о возможности задержания подозреваемого (и до получения процессуального статуса подозреваемого) на основе любых непроцессуальных, в том числе оперативно-розыскных, данных является одним из наиболее дискуссионных вопросов, который задается на протяжении всей истории российского уголовного процесса^[8].

Не вносит ясность и правовая позиция Конституционного Суда РФ, согласно которой порядок задержания подозреваемого урегулирован ст. 92 УПК РФ, которая прямо обязывает указывать в протоколе время задержания в соответствии с предписанием п. 15 ст. 5 этого Кодекса, что исключает бесконтрольное, вне установленных сроков, содержание задержанного правоприменительным органом^[9].

Во-первых, в правовой позиции Конституционного Суда РФ речь идет о задержании подозреваемого, т.е. лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, поэтому отрытым остается статус фактически задержанного лица при проведении ОРМ до возбуждения дела.

Во-вторых, ссылка на ст. 92 УПК РФ, согласно которой после доставления подозреваемого в орган расследования в срок не более трех часов должен быть составлен протокол задержания с указанием в нем времени задержания, также не вносит ясность, так как в период времени до доставления статус «доставляемого» остается неопределенным, так как следователь не может в протоколе указать период времени сбора и оформления результатов ОРМ, в котором фактически в качестве задержанного был «задействован» доставленный, т.е. период времени до учета сообщения о преступлении.

На основании изложенного, можно сделать несколько выводов. Фактическое задержание лица в ходе проведении ОРМ (в целях выявления преступления) и до передачи их результатов в орган расследования, т.е. до учета сообщения о преступлении, является, оперативно-розыскным задержанием, что не предусмотрено законом. После учета сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела задержание лица (или «сохранение, поддержание» статуса задержанного в ходе проведения ОРМ) является действием, допустимым в стадии доследственной проверки и не противоречащим требованиям ст.ст. 91 и 92 УПК РФ.

Нельзя не отметить, что законодателем не в полной мере учтены научные исследования и рекомендации ученых по вопросам определения статуса фактически задержанного лица в связи с проведенными ОРМ до представления результатов ОРМ в орган расследования. Противоречия и несовершенство правового регулирования могут привести к существенным нарушениям прав граждан (ведь не ясен также вопрос о допуске защитника к фактически задержанному лицу, статус которого является неопределенным, даже не ясным и для субъектов ОРД, в ходе проведения ОРМ до передачи результатов ОРД органу расследования) и «утере» возможной доказательной базы.

1.3. Соблюдение законности при представлении результатов оперативно-розыскной деятельности

В соответствии со ст. 8, 9 ФЗ об ОРД проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, допускается на основании судебного решения. К числу таких прав в силу ст. 23 и 25 Конституции РФ относятся права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщении, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища. Необходимо отметить, что федеральным законодательством предусмотрены и другие права, ограничение которых при проведении ОРМ возможно только на основании судебного решения^[10]. Гарантиями законности проведения ОРМ, ограничивающих указанные права, выступают прокурорский надзор и судебный контроль. При этом в подавляющем большинстве случаев только уполномоченный прокурор может выявить факты нарушений законодательства, регламентирующего ОРД при проведении указанных ОРМ, поскольку возможности института судебного контроля в этой сфере объективно ограничены.

Так, ст. 21.1 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне»^[11] предусматривает для судей на период исполнения своих полномочий особый порядок допуска к государственной тайне без проведения соответствующих проверочных мероприятий, что позволяет судье при рассмотрении ходатайств, руководствуясь ч. 4 ст. 9 ФЗ об ОРД, получать иные материалы, касающиеся оснований для проведения ОРМ, за исключением данных о лицах, внедрённых в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих ОРД, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, об организации и о тактике проведения ОРМ. Буквальное толкование этой нормы означает, что суду не могут быть представлены ведомственные нормативные правовые акты органов исполнительной власти, регламентирующие организацию и тактику проведения ОРМ, которые при этом, в соответствии с ч. 2 ст. 21 ФЗ об ОРД, могут быть представлены уполномоченному прокурору по его требованию.

Незнание нормативных актов, регламентирующих организацию и тактику проведения ОРМ, плохо сказывается на всесторонности изучения материалов при рассмотрении соответствующих ходатайств. Следует признать, что ведомственные нормативные правовые акты по этим вопросам довольно объёмны, многочисленны, специфичны для каждого органа, осуществляющего ОРД, самостоятельно определяющего перечень ДОУ и порядок их ведения, а также организацию и тактику проведения ОРМ^[12].

К примеру, анализ вынесенных судами Самарской области^[13] постановлений о разрешении проведения таких ОРМ, как прослушивание телефонных переговоров и снятие информации с технических каналов связи, показал, что всего в первом полугодии 2015 года рассмотрено 4135 ходатайств. Почти все ходатайства судом удовлетворены, а случаи отказов - единичны. Изучение текстов ходатайств и вынесенных на их основании судебных постановлений позволяет предположить, что судебные постановления зачастую составлялись непосредственно оперативными работниками, которые в тексте оставляли прочерки, куда ручкой вписывались должность и Ф.И.О. судьи.

Сами по себе такие факты не несут какой-либо угрозы, поскольку решение, в конечном счёте, принимает судья и отвечает за него, но это свидетельствует о том, что доводы оперативных сотрудников судом принимались по умолчанию в качестве законных и обоснованных, а сама роль суда, по сути, сводилась к формальной выдаче требуемого постановления, тем самым допускалось сужение сферы судебного контроля, что не согласуется с позицией Конституционного Суда РФ, указывавшего на то, что судебная процедура ограничения конституционных прав имеет целью обеспечение интересов общества и государства, составляющих в единстве с интересами личности совокупность национальных интересов России, чем обусловливается обязанность судьи подходить к оценке представляемых в таких случаях материалов ответственно и всесторонне, субъективно оценивая фактические данные, влекущие необходимость получения судебного решения относительно производства соответствующих ОРМ^[14].

Существующий порядок единоличного вынесения судом постановления и направления его только в орган, осуществляющий ОРД, без уведомления о принятом решении прокурора не способствует своевременному выявлению прокурором незаконных решений. Даже при стопроцентном изучении ДОУ, находящихся в производстве поднадзорных органов, уполномоченный прокурор не всегда может оперативно среагировать на незаконные судебные постановления, при этом зачастую прокурор узнает об их существовании тогда, когда они уже вступили в законную силу, а на их основании уже проводятся ОРМ. Для восстановления законности приходится прибегать к процедуре обжалования. Никаких юридических препятствий для обжалования рассматриваемых постановлений суда нет^[15], а значит, по общим правилам УПК РФ, незаконное постановление суда может быть обжаловано в вышестоящий суд лицом, полагающим, что действия органов, осуществляющих ОРД, привели к нарушению его прав и свобод. В том же порядке на судебное решение может быть подано кассационное представление прокурора, на которого в соответствии с ч. 9 ст. 5 ФЗ об ОРД возложена обязанность принимать меры по восстановлению прав и законных интересов физических и юридических лиц, нарушенных органом (должностным лицом), осуществляющим ОРД (включая случаи, когда лицо не может знать о существовании судебного постановления, ограничивающего его конституционные права, ввиду его секретности).

По результатам проведенного анализа представляется обоснованным сделать обязательным для органов, осуществляющих ОРД, согласование с прокурором ходатайств о проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан.

В связи с изложенным нет необходимости поддерживать имеющиеся предложения о том, чтобы сделать прокурора участником собственно судебного рассмотрения указанных ходатайств, поскольку эта процедура не является ни судебным разбирательством, ни даже подготовительными действиями к судебному заседанию, и в этих правоотношениях еще даже нет сторон^[16], рассматриваемая процедура - это форма судебного контроля, а предлагаемое нами согласование с прокурором соответствующих ходатайств - способ сделать судебный контроль более эффективным, пресечь нарушения законов на ранней стадии, поскольку в суд будут поступать ходатайства, законность проведения ОРМ по которым уже проверена прокуратурой, и суд будет обладать объективной информацией по существу ходатайства (с учётом независимой позиции прокурора), а не руководствоваться только позицией ведомства, заинтересованного в получении судебного постановления.

Следующая проблема, требующая законодательного регулирования, - процедура обжалования в суде постановления органа, осуществляющего ОРД, ходатайствующего о разрешении проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 5 ФЗ об ОРД лицо, полагающее, что ставшие известными ему действия органов, осуществляющих ОРД, привели к нарушению его прав и свобод, вправе обжаловать эти действия в вышестоящий орган, осуществляющий ОРД, прокурору или в суд.

Имеющееся разграничение процедур обжалования, с учётом двух постановлений Пленума Верховного Суда РФ, не устраняет правовую неопределенность в этом вопросе, недостаточно способствует единообразному правоприменению. Так, для судебного обжалования предусмотрены две возможные процедуры: либо в порядке ст. 125 УПК РФ - жалобы на решения и действия должностных лиц, органов, осуществляющих ОРД по выявлению, пресечению преступлении, а также проверке поступивших заявлений и иных сообщений о совершённом или готовящемся преступлении в порядке выполнения поручения следователя, руководителя следственного органа и органа дознания^[17]; либо в порядке гл. 25 ГПК РФ - жалобы и представления на решения, действия (бездействие) должностных лиц органов, осуществляющих ОРД, когда они не исполнялись на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Таким образом, предлагаются два порядка обжалования: уголовно-процессуальный и административный (до 15 сентября 2015 г. - гражданско-процессуальный), но критерии разграничения между ними размыты, к тому же не всегда без изучения материалов ДОУ можно сделать вывод об основаниях проведения ОРМ, что при поступлении жалобы не даёт суду возможности изначально бесспорно определить вид процесса, в котором она будет рассмотрена.

В связи с этим поддерживаем позицию В. Гусева, полагающего, что раз ОРМ и правоотношения, складывающиеся при их проведении, являются предметом правового регулирования оперативно-розыскного законодательства, то и судебный порядок рассмотрения жалоб на действия органов, осуществляющих ОРД, должен быть закреплён в ФЗ об ОРД^[18].

В ФЗ об ОРД необходимо также регламентировать порядок рассмотрения прокурором жалоб на действия и решения органов, осуществляющих ОРД, поскольку этот вопрос не в полной мере законодательно урегулирован.

2. Порядок и механизм представления результатов оперативно-розыскной информации

2.1. Тактические особенности оперативно-розыскной деятельности как источника доказательств

Тактические особенности оперативно-розыскной деятельности определяют специфику данного источника информации о преступлении, получаемой гласными и негласными методами.

Под негласностью принято понимать то, что неизвестно другим, неявно, тайно, секретно, сохранено в тайне^[19]. В контексте предмета данной статьи этот термин наполняется вполне определенным смыслом и означает способ сокрытия информации от заинтересованных лиц, противодействующих расследованию преступлений^[20]. Несмотря на наличие в уголовно-процессуальном законодательстве норм, ограничивающих «открытость» расследования, современное состояние уголовно-процессуальной науки таково, что требуется аргументировать как наличие элементов негласности в деятельности следователя, так и ее пределы.

Ряд авторов ратуют за полную открытость, гласность досудебного производства, предлагают вовлекать общественность в расследование преступлений и контроль за следствием. Так, А.С. Ургалкин заявляет, что «положительно решив вопрос о «засекречивании» данных предварительного следствия, прокуроры, следователи и дознаватели остаются практически бесконтрольны в проведении расследования и, таким образом, могут скрывать различного рода нарушения в своей деятельности от общественности. Данная проблема достаточно опасна, т.к. следователь должен установить истину по расследуемому им делу, а каждое нарушение отдаляет его от этой цели все дальше и дальше». И далее: «органы следствия должны беспрепятственно информировать население о производстве по конкретному уголовному делу, предоставлять полную и достоверную информацию. Законодательное введение данной обязанности должно привести к снижению злоупотреблений и нарушений, в том числе нарушений прав подозреваемого и обвиняемого, при производстве предварительного следствия, которые нельзя усмотреть при негласном его производстве»^[21].

По мнению А.С. Ургалкина, открытость и прозрачность предварительного следствия обусловят функционирование принципа состязательности и равноправия сторон на данной стадии уголовного процесса; избавят следователя от различного рода влияния со стороны заинтересованных лиц на принятие им решений в ходе осуществления следствия, и он действительно приобретет статус процессуально независимой фигуры; гласность поможет в равной мере охранять права как потерпевшего, так и обвиняемого, существенно уменьшить масштабы коррупции в органах предварительного следствия^[22].

С автором можно было бы согласиться, если бы он дал ответы на вопросы: как проводить расследование и изобличать виновных в совершении преступлений в условиях гласности и при нарастающем противодействии криминальной среды? Как обеспечить безопасность участников уголовного судопроизводства при полной открытости расследования?

Поддерживаем мнение ученых, отмечающих, что в современных условиях без негласного производства по уголовному делу эффективное расследование преступлений просто невозможно^[23]. При этом в негласное производство мы включаем не только процессуальные действия следователя, но и оперативно-розыскную деятельность, осуществляемую по его поручению. Опираясь на эту посылку, предлагаем негласное производство по уголовному делу условно разделить на две части: негласное производство оперативно-розыскных мероприятий и деятельность следователя по производству негласных действий.

К первой группе относятся негласные оперативно-розыскные мероприятия, осуществляемые в связи с наличием возбужденного уголовного дела и/или по поручению следователя (ч. 1 и 3 ст. 7 Федерального закона от 12.08.1995 № 144- ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»), при этом указанные оперативно-розыскные мероприятия можно разделить на относительно и абсолютно негласные.

К относительно негласным отнесены оперативно-розыскные мероприятия, форма производства которых может варьироваться в зависимости от особенностей оперативной ситуации по уголовному делу от гласной (официального представления оперативника или зашифрованных действий) до негласной (конфиденциальной или конспиративной) и которые, как правило, не требуют прохождения согласительной процедуры у судьи.

Такими действиями являются: 1) опрос; 2) наведение справок; 3) сбор образцов для сравнительного исследования; 4) исследование предметов и документов; 5) наблюдение; 6) отождествление личности; 7) обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств; 8) проверочная закупка; 9) оперативный эксперимент.

К абсолютно негласным отнесены оперативно-розыскные мероприятия, существенно ограничивающие конституционные права и свободы человека, форма производства которых исключительно негласная. Как правило, рассматриваемая деятельность осуществляется после согласования с руководителем оперативно-розыскного органа и судьей. Ими являются: 1) контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; 2) прослушивание телефонных переговоров; 3) снятие информации с технических каналов связи; 4) оперативное внедрение; 5) контролируемая поставка.

Характеризуя негласность действий по уголовному делу первой группы, отметим, что лица, в отношении которых они применяются, другие участники предварительного расследования и даже следователь не уведомляются об их подготовке и производстве, о применяемых при этом оперативных методах и средствах (в отличие от следственных действий). Лицу, в отношении которого применяются негласные действия, не разъясняются его права, обязанности и ответственность, отсутствует признак добровольности участия в мероприятии, лицо не может заявить ходатайства или отводы, обжаловать законность мероприятия.

О результатах проведенных по поручению следователя мероприятий последний уведомляется рапортом или сообщением. К рапорту прилагаются (при наличии) полученные (выполненные) при проведении мероприятий материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, а также материальные объекты, которые в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством могут быть признаны вещественными доказательствами (ст. 89 УПК РФ и п. 16 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд).

Что касается негласных действий следователя, то здесь речь идет о процессуальных решениях и действиях, связанных с секретностью и конфиденциальностью, недопустимостью разглашения информации о них. Данная группа разделена на абсолютно негласные, относительно негласные и конфиденциальные следственные действия и решения.

К абсолютно негласным отнесены следственные действия, носящие, ярко выраженный разведывательно-поисковый характер и требующие согласие руководителя следственного органа и разрешение судьи. Это: 1) наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка; 2) получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами; 3) контроль и запись переговоров.

Характерной, обособляющей от других следственных действий, чертой абсолютно негласных следственных действий и решений является закрытость информации не только об их подготовке, но и о производстве. В целях внезапности, а значит, и результативности названных мероприятий лица, в отношении которых предполагается их осуществление, не уведомляются о дате, времени и месте их производства; им не разъясняются права, обязанности и ответственность; не рассматриваются отводы и ходатайства.

Согласительная процедура на их осуществление проводится в закрытом судебном заседании без участия лиц, на права и свободы которых может повлиять принимаемое решение. О самом факте и результатах производства абсолютно негласных следственных действий лица, чьи права и свободы были таким образом ограничены, уведомляются по окончании предварительного расследования. При этом сведения о средствах и методах производства указанных мероприятий, а также об их исполнителях не подлежат разглашению даже после вступления в законную силу вынесенного по уголовному делу приговора суда.

К относительно негласным следственным действиям и решениям можно отнести: обыск; выемку; наложение ареста на имущество; сохранение втайне факта задержания подозреваемого.

По сути, перечисленные следственные действия осуществляются открыто, с разъяснением прав и обязанностей их участникам, с возможностью воспользоваться услугами адвоката, приглашением переводчика, психолога или законного представителя, составлением соответствующего протокола, возможностью заявлять ходатайства, отводы, делать заявления, участники предупреждаются о применении технических средств, представляются другие участвующие лица. Однако эффективность производства действий во многом предопределена их оперативностью и внезапностью. В этой связи информация о подготовке, тактике производства действий, согласовании с руководителем следственного органа и судьей для других участников предварительного расследования (в том числе и должностных лиц правоохранительных органов) остается закрытой и не подлежит оглашению.

К конфиденциальным негласным действиям полагаем возможным отнести досудебное соглашение о сотрудничестве и меры по обеспечению безопасности участников уголовного судопроизводства. Правовая природа этих действий имеет существенное отличие от уже названных негласных следственных действий. В понятии конфиденциальности, как и в понятии негласности, присутствует общий, «роднящий» элемент, а именно тайность (секретность). Между тем знак равенства между рассматриваемыми понятиями ставить вряд ли оправданно, т.к. кроме сохранности секретной информации конфиденциальность предполагает еще и доверительность между участниками отношений. Действительно, ведь лицо доверяет следователю не только имеющую значение для уголовного дела значимую информацию о совершенном преступлении, но и жизнь, здоровье свое и близких.

В отличие от ранее перечисленных негласных следственных действий, факт применения досудебного соглашения и мер обеспечения безопасности для участников этой деятельности является открытым. Более того, производство названных действий возможно только при наличии их согласия (заявления или ходатайства). Отсутствие согласия лица, независимо от его процессуального статуса, является непреодолимым препятствием к осуществлению конфиденциальных действий. Причем данное согласие облекается в письменную форму и приобщается к материалам уголовного дела.

В случае возникновения угрозы безопасности свидетеля, потерпевшего или подозреваемого, обвиняемого, его близких материалы конфиденциальной деятельности следователь помещает в конверт, который опечатывает и хранит в недоступном для других лиц месте (ч. 9 ст. 166 и ч. 3 ст. 317.4 УПК РФ).

Данными материалами являются:

1) ходатайство о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве;

2) постановление следователя о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении с подозреваемым (обвиняемым) досудебного соглашения о сотрудничестве;

3) постановление прокурора об удовлетворении ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве;

4) досудебное соглашение о сотрудничестве;

5) постановление следователя о сохранении в тайне данных о личности участника следственного действия.

От других участников уголовного судопроизводства факт производства конфиденциальных следственных действий скрывается. Защищая доверившееся лицо, следователь обязан не только сохранить в тайне сведения о нем и членах его семьи, но и осуществить расследование в режиме, препятствующем идентификации личности данного лица другими участниками уголовного судопроизводства (в том числе должностными лицами правоохранительных органов). В целях обеспечения конфиденциальности сотрудничества сторон досудебного соглашения или обеспечения безопасности следователь вправе выделить в отдельное производство материалы уголовного дела, идентифицирующие личность. При этом длительность применения конфиденциальных мер зависит от реальности угрозы жизни и здоровью защищаемого лица, а значит, может осуществляться пожизненно. Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного судопроизводства, а равно в отношении их близких, влечет за собой привлечение к уголовной ответственности по ст. 311 УК РФ.

Как справедливо отмечено Н.В. Павличенко, следователь должен учитывать, что лицо, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, зачастую осуществляет конфиденциальное сотрудничество с оперативно-розыскными органами, а соответственно, информация о рассматриваемой категории лиц составляет государственную тайну^[24].

При наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, следователь принимает в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц следующие процессуальные меры безопасности:

1) легендирование сведений о потерпевшем и свидетеле в материалах уголовного дела (ч. 9 ст. 166 УПК РФ);

2) контроль и запись телефонных и иных переговоров (ч. 2 ст. 186 УПК РФ);

3) предъявление лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым (ч. 8 ст. 193 УПК РФ);

4) закрытое судебное разбирательство (п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК РФ)43;

5) допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства (ч. 5 ст. 278 УПК РФ), и др.

На основании проведенного исследования можно прийти к выводу, что негласная деятельность по уголовному делу осуществляется в рамках оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. При этом оперативно-розыскная негласная деятельность по уголовному делу делится на абсолютно и относительно негласную. Производство негласных следственных действий и принятие негласных решений в зависимости от степени и целей негласности дифференцируется на: 1) абсолютно негласную; 2) относительно негласную и 3) конфиденциальную.

Вопреки сложившемуся стереотипу о несовместимости оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности по уголовному делу, различности форм, методов и средств их производства, вышесказанное свидетельствует о наличии общих признаков перечисленных негласных действий, а именно:

1) производство негласных действий осуществляется в связи с возбужденным уголовным делом;

2) производство негласных действий осуществляется по решению следователя (в определенных законом случаях - с согласия руководителя следственного органа и разрешения судьи, а по поручению следователя - с согласия руководителя оперативно-розыскного органа);

3) субъектом производства негласных действий является следователь или по его поручению орган дознания;

4) производство негласных действий осуществляется в целях получения доказательств по уголовному делу и/или обеспечения производства следственных действий, в ходе которых эти доказательства получают;

5) производство негласных действий сопряжено с соблюдением секретности и конфиденциальности.

Сделанный вывод является предпосылкой для серьезного переосмысления современных правовых доктрин в направлении интеграции уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности по уголовному делу.

2.2. Порядок представления следователю результатов оперативно-розыскной деятельности

В следственные подразделения представляются результаты ОРД, которые соответствуют установленным Инструкцией требованиям и могут:

- служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела;

- быть использованы для подготовки и осуществления следственных действий, предусмотренных УПК РФ;

- использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств.

Способ фактической передачи результатов ОРД в следственные подразделения (пересылка по почте, передача нарочным и другие способы) избирается органом, осуществляющим ОРД, в каждом конкретном случае с учетом требований нормативных правовых актов, регулирующих организацию делопроизводства.

Допускается представление материалов, документов и иных объектов, полученных при проведении ОРМ, в копиях (выписках), в том числе с переносом наиболее важных моментов (разговоров, сюжетов) на единый носитель, о чем обязательно указывается в сообщении. В этом случае оригиналы материалов, документов и иных объектов, полученных при проведении ОРМ, если они не были в дальнейшем истребованы уполномоченным должностным лицом (органом), хранятся в органе, осуществившем ОРМ, до завершения судебного разбирательства и вступления приговора в законную силу либо до прекращения уголовного дела (уголовного преследования).

Согласно ст. 6 Инструкции результаты ОРД представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления или сообщения о результатах оперативно-розыскной деятельности. Предыдущая Инструкция предусматривала возможность представления одновременно и сообщения, и рапорта, однако в настоящее время представляется либо сообщение, либо рапорт. Если результаты ОРД используются для подготовки и осуществления следственных действий или в доказывании по уголовным делам, то представляется сообщение о результатах оперативно-розыскной деятельности, а если они служат поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, то представляется рапорт об обнаружении признаков преступления.

Процедура представления результатов ОРД в виде сообщения (рапорта) происходит в соответствии с правилами, установленными п. 8 - 14 Инструкции, и включает:

- рассмотрение вопроса о необходимости рассекречивания сведений, составляющих государственную тайну, содержащихся в представляемых результатах ОРД, и их носителей;

- оформление необходимых документов и фактическую передачу результатов ОРД.

При необходимости рассекречивания сведений, содержащихся в материалах, отражающих результаты ОРД, руководителем органа, осуществляющего ОРД (начальником или его заместителем), выносится постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну, и их носителей.

Представление результатов ОРД в следственные подразделения для осуществления проверки и принятия процессуального решения в порядке ст. 144 и 145 УПК РФ, а также для приобщения к уголовному делу осуществляется на основании постановления руководителя органа (подразделения), осуществляющего ОРД (начальника или его заместителя).

Указанное постановление составляется в двух экземплярах, первый из которых направляется уполномоченным должностным лицам (органам), второй - приобщается к материалам дела оперативного учета или, в случае его отсутствия, к материалам номенклатурного (литерного) дела.

При представлении следователю результатов ОРД, полученных при проведении проверочной закупки или контролируемой поставки предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, а также оперативного эксперимента или оперативного внедрения, к ним согласно п. 10 Инструкции прилагается постановление руководителя органа, осуществляющего ОРД (начальника или его заместителя), о проведении данного ОРМ.

Копии указанных постановлений органа, осуществляющего ОРД, подлежат хранению в материалах дела оперативного учета, материалах оперативной проверки либо, в случае их отсутствия, приобщаются к материалам номенклатурного (литерного) дела.

Необходимо учитывать, что условием для проведения ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, предусмотренные ч. 2 ст. 23, ст. 25 Конституции Российской Федерации^[25], служит указанное в ч. 2 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности требование о наличии информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно, а также о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно. Таким образом, проведение обследования жилища по факту, например, хранения оружия при отсутствии квалифицирующих признаков запрещено, так как расследование преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 УК РФ, относится к компетенции органов дознания.

Кроме того, ч. 7 ст. 5 Закона об оперативно-розыскной деятельности устанавливает определенные ограничения сроков хранения результатов оперативно-розыскной деятельности. Она гласит, что фонограммы и другие материалы, полученные в результате прослушивания телефонных и иных переговоров лиц, в отношении которых не было возбуждено уголовное дело, уничтожаются в течение шести месяцев с момента прекращения прослушивания, о чем составляется соответствующий протокол. За три месяца до дня уничтожения материалов, отражающих результаты оперативно-розыскных мероприятий, проведенных на основании судебного решения, об этом уведомляется соответствующий судья.

В ходе применения этой статьи на практике возникают определенные проблемы. Так, если в рамках дела оперативного учета непосредственно после его заведения проводилось прослушивание телефонных переговоров проходящего по нему лица, то материалы прослушивания, если не было возбуждено уголовное дело, в срок до шести месяцев подлежат уничтожению, а дело оперативного учета должно вестись дальше. Чтобы разрешить это противоречие, предлагаем в соответствии с требованиями Закона об ОРД спустя 3 месяца после завершения прослушивания направлять судье письменное уведомление, а если необходимо продлить срок хранения соответствующих материалов, то к уведомлению приложить мотивированное ходатайство соответствующего руководителя органа внутренних дел об этом. Рассмотрев представленные документы, судья может установить срок, на который можно продлить период хранения результатов прослушивания, либо отказать в этом.

Сотрудники оперативных подразделений МВД России практически никогда не обращают внимания на то, что в соответствии со ст. 1 Инструкции ее действие распространяется и на выполнение поручения следователя о проведении оперативно-розыскных мероприятий по уголовным делам, находящимся у них в производстве. Ответ на поручение обычно пишется в произвольной форме, хотя Инструкция требует, чтобы он был оформлен как сообщение о результатах оперативно-розыскной деятельности. Причем Инструкцией предусмотрено еще и вынесение «постановления о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд». Однако, его вынесение имеет смысл, только если к ответу прилагаются иные материалы.

Учитывая изложенное, можно сказать, что существует еще множество проблем, связанных с представлением результатов оперативно-розыскной деятельности следователю, но, рассмотренные являются наиболее злободневными и часто встречающимися.

Заключение

Учитывая все вышеизложенное, можно сделать следующие выводы. Так, конструкция отдельных правовых норм, содержащихся в Федеральном законе от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», и анализ практики их применения показывает пробелы в правовом регулировании и соответственно необходимость их совершенствования.

1 . Недостаточно аргументированным представляется содержание понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности», предусмотренного в п. 36.1 ст. 5 УПК РФ, под которым понимаются сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда. Указанная норма-дефиниция закреплена и в Инструкции. Из данного определения видно, что сведения, полученные по розыску лиц, пропавших без вести, не включены в понятие «результаты оперативно-розыскной деятельности», хотя это является задачей ОРД, в том числе и включая розыск лиц в случаях некриминального исчезновения.

2. Согласно п. 7 Инструкции результаты ОРД представляются в виде рапорта об обнаружении признаков преступления и согласно п. 18 названной Инструкции результаты ОРД должны содержать достаточные данные, указывающие на признаки преступления, и о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Особенностью является наличие одновременно повода и основания для возбуждения уголовного дела. В связи с этим правомерным является вопрос о том, может ли орган расследования давать поручение о проведении ОРМ по рапорту-сообщению о преступлении, зарегистрированном по представленным результатам ОРД. Уголовно-процессуальным кодексом РФ исключения такого порядка не предусмотрены. Но наличие таких поручений может свидетельствовать о недостаточности полученных данных для возбуждения уголовного дела и преждевременном учете сообщения. Может иметь место и расхождение в субъективной оценке на предмет достаточности представленных результатов ОРД для возбуждения уголовного дела между субъектами ОРД и органом расследования. О расхождении позиции свидетельствует и правоприменительная практика (не всегда по таким материалам возбуждаются уголовные дела).

Проблемными являются и вопросы определения сроков проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования в ходе доследственной проверки. В УПК РФ и в Законе об ОРД не предусмотрены сроки их проведения, но из содержания норм ст. 144 УПК РФ сроки проведения ОРМ должны быть ориентированы на сроки разрешения сообщения о преступлении (безвестном исчезновении). Неполучение результатов ОРМ не является основанием для продления сроков проверки сообщения о преступлении. Поэтому процессуальные решения, принимаемые без получения результатов ОРД, не отвечают требованиям полноты проверки и являются преждевременными и необоснованными. Здесь имеет место проблема соотношения сроков процессуальной проверки сообщения о преступлении со сроками проведения ОРМ, выполняемых по поручениям органа расследования, по проверке соответствующего сообщения о преступлении.

3. Требует научного осмысления и статус задерживаемого лица при пресечении преступления в ходе проведения ОРМ. К примеру, неопределенным является правовое положение задержанного при проведении ОРМ лица, до передачи результатов в орган расследования. Возможное и допустимое ограничение прав такого лица и соответствующая процедура должны быть предусмотрены законом.

На основании изложенного в работе можно сделать несколько выводов. Фактическое задержание лица в ходе проведении ОРМ (в целях выявления преступления) и до передачи их результатов в орган расследования, т.е. до учета сообщения о преступлении, является, оперативно-розыскным задержанием, что не предусмотрено законом. После учета сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела задержание лица (или «сохранение, поддержание» статуса задержанного в ходе проведения ОРМ) является действием, допустимым в стадии доследственной проверки и не противоречащим требованиям ст.ст. 91 и 92 УПК РФ.

Список использованных источников

Нормативные правовые акты

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 2014. - № 31. - Ст. 4398.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.05.2016) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921.
Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 33.- Ст. 3349.
Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне» (ред. от 08.03.2015) // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 41.- Ст. 8235.
Приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» // Российская газета. - 2013. - 13 дек.

Монографии и периодические издания

Бессчасный С., Малюков В. Опротестование незаконных судебных решений о даче разрешений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на проведение в отношении граждан оперативно-розыскных мероприятий // Законность. - 2015. - № 9. - С.11.
Гусев В. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. - 2012. - № 1. - С. 40-44.
Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. - М.: Проспект, 2009. – 324 с.
Исмаилов Ч.М. Розыск безвестно исчезнувших лиц: правовые и надзорные вопросы. - Махачкала: Радуга-1, 2013. – 284 с.
Кузнецова Н.И. Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности и требования, предъявляемые к ним // Новый юридический журнал. - 2014. - № 3. - С. 106-110.
Луговик В.Ф. Оперативно-розыскное законодательство и перспективы его совершенствования // Оперативно-розыскное право: сб. науч. ст. / отв. ред. Н.В. Павличенко. - Волгоград: ВА МВД России, 2013. – 184 с.
Мельников В.Ю. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности как основания для задержания заподозренного лица // Российский следователь. - 2015. - № 11. - С. 56-60.
Ожегов С.Ю., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка имени В.В. Виноградова. - М.: А-Темп, 2004. – 740 с.
Павличенко Н.В. Досудебное соглашение как основа смягчения ответственности за совершение преступлений лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность // Современное право. - 2010. - № 2. - С. 95-98.
Павличенко Н.В., Самоделкин А.С. Негласность в оперативно-розыскной деятельности // Вестник Волгоградской академии МВД России. - 2012. - № 3 (22). - С. 89-93.
Ургалкин А.С. Причины необходимости применения гласной модели предварительного следствия в России // Российский следователь. - 2009. - № 23. - С. 38-42.
Фатыхов Т. Надзор за соблюдением конституционных прав граждан при осуществлении ОРМ // Законность. - 2013. - № 12. - С. 45-49.

Материалы юридической практики

Определение Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. № 345-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности части четвертой статьи 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 года «О связи» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017).
Определение Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2007 г. № 128-О-П «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мартиросяна Ованеса Борисовича на нарушение его конституционных прав статьей 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017).
Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2008 г. № 460-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Букреева Владимира Викторовича на нарушение его конституционных прав отдельными положениями статей 5, 11 и 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017).
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017).
Определение Конституционного Суда РФ от 18 октября 2012 г. № 1902-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Алексеевой Гелены Вячеславовны на нарушение ее конституционных прав пунктами 11 и 15 статьи 5, статьями 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017).

Приложение 1

Рис. 1. Виды оперативно-розыскных мероприятий

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.05.2016) // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 52 (ч. I). - Ст. 4921. ↑
Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 33.- Ст. 3349. ↑
Мельников В.Ю. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности как основания для задержания заподозренного лица // Российский следователь. - 2015. - № 11. - С. 56. ↑
Приказ МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 от 27 сентября 2013 г. «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд» // Российская газета. - 2013. - 13 дек. ↑
Исмаилов Ч.М. Розыск безвестно исчезнувших лиц: правовые и надзорные вопросы. - Махачкала: Радуга-1, 2013. С. 77. ↑
Кузнецова Н.И. Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности и требования, предъявляемые к ним // Новый юридический журнал. - 2014. - № 3. - С. 106. ↑
Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. М.: Проспект, 2009. С. 37. ↑
Мельников В.Ю. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности как основания для задержания заподозренного лица // Российский следователь. - 2015. - № 11. - С. 56. ↑
Определение Конституционного Суда РФ от 18 октября 2012 г. № 1902-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Алексеевой Гелены Вячеславовны на нарушение ее конституционных прав пунктами 11 и 15 статьи 5, статьями 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017). ↑
Гусев В. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. - 2012. - № 1. - С. 40. ↑
Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне» (ред. от 08.03.2015) // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 41.- Ст. 8235. ↑
Фатыхов Т. Надзор за соблюдением конституционных прав граждан при осуществлении ОРМ // Законность. - 2013. - № 12. - С.45. ↑
Бессчасный С., Малюков В. Опротестование незаконных судебных решений о даче разрешений органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на проведение в отношении граждан оперативно-розыскных мероприятий // Законность. - 2015. - № 9. - С.11. ↑
Определение Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. № 345-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности части четвертой статьи 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 года «О связи» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017). ↑
Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2008 г. № 460-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Букреева Владимира Викторовича на нарушение его конституционных прав отдельными положениями статей 5, 11 и 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и пунктом 13 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017). ↑
Определение Конституционного Суда РФ от 8 февраля 2007 г. № 128-О-П «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мартиросяна Ованеса Борисовича на нарушение его конституционных прав статьей 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017). ↑
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс. – Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения 14.02.2017). ↑
Гусев В. Указ. соч. С. 44. ↑
Ожегов С.Ю., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка имени В.В. Виноградова. - М.: А-Темп, 2004. С. 403. ↑
Павличенко Н.В., Самоделкин А.С. Негласность в оперативно-розыскной деятельности // Вестник Волгоградской академии МВД России. - 2012. - № 3 (22). - С. 89. ↑
Ургалкин А.С. Причины необходимости применения гласной модели предварительного следствия в России // Российский следователь. - 2009. - № 23. - С. 38. ↑
Ургалкин А.С. Указ. соч. С. 39. ↑
Луговик В.Ф. Оперативно-розыскное законодательство и перспективы его совершенствования // Оперативно-розыскное право: сб. науч. ст. - Волгоград: ВА МВД России, 2013. С. 86. ↑
Павличенко Н.В. Досудебное соглашение как основа смягчения ответственности за совершение преступлений лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность // Современное право. - 2010. - № 2. - С. 95 ↑
Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 2014. - № 31. - Ст. 4398 ↑