Гражданско-правовые способы защиты права собственности (Понятие права собственности и механизм его гражданско-правовой защиты)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Конституционный Суд РФ при рассмотрении некоторых дел, имеющих отношение к нарушению владения имуществом собственника, определил весьма концептуальные тенденции развития гражданского права России в сфере защиты права собственности.

В судебной системе общей юрисдикции достаточно продолжительное время существовала практика защиты прав собственника посредством признания совершенной без его согласия купли-продажи недействительной и применения последствий такой недействительности в виде возврата вещи потерпевшему (ст. 167 Гражданского кодекса РФ), что могло являться обходом правил ограничения виндикации по недопустимости истребования вещи у добросовестного приобретателя (ст. 302 ГК РФ).

Поэтому в свое время Конституционный Суд РФ принял Постановление от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева". Данный судебный акт был необходим для защиты прав добросовестного приобретателя и сохранения стабильности гражданского оборота при разрешении споров, связанных с неправомерным отчуждением имущества помимо воли собственника. Исходя из позиции Конституционного Суда РФ последствием таких сделок должна быть виндикация (ст. 302 ГК РФ), гармонично сочетаемая с правовым институтом добросовестности покупателей, а не реституция (ст. 167 ГК РФ).

Обратим внимание, что в случае выбытия вещи из владения собственника помимо его воли (например, в результате хищения) добросовестный приобретатель в России не будет иметь защиту ни при каких обстоятельствах (п. 1 ст. 302 ГК РФ).

В Германии и во Франции похищенные вещи могут оставаться во владении добросовестного приобретателя при условии, что они приобретены на публичных торгах (§ 935 - 937 Германского гражданского уложения) или на рынке (§ 2280 французского Гражданского кодекса). В некоторых странах СНГ применяется немецкая модель ограничения виндикации в случае добросовестного приобретения вещи на торгах, а именно: имущество не может быть истребовано у добросовестного приобретателя, если оно было продано в порядке, установленном для выполнения судебных решений (п. 2 ст. 388 Гражданского кодекса Украины; п. 3 ст. 261 Гражданского кодекса Казахстана; п. 3 ст. 375 Гражданского кодекса Молдовы). В Республике Беларусь правила защиты добросовестного приобретателя аналогичны российскому законодательству (ст. 283 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

Актуальность темы исследования состоит в том, что перед современной юридической наукой и практикой, заключается в определении критериев предпочтения передачи спорной вещи либо собственнику, либо добросовестному приобретателю. Принцип справедливости в данной ситуации весьма затруднительно применить непосредственно, поскольку и тот, и другой субъект невиновен.

Проблемы защиты права собственности исследовались в трудах М. М. Агаркова, Н. А. Баринова, В.А. Белова, М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, Д.М. Генкина, В.П. Грибанова, О. С. Иоффе, В. А. Рыбакова, О.Н. Садикова, А.П. Сергеева, К.И. Скловского, Е.А.Суханова, В.А. Тархова, Ю.К. Толстого.

Основная цель курсовой работы заключается в комплексном анализе и изучении способов защиты права собственности.

В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи исследования:

- раскрыть понятие права собственности как объекта защиты;

- изучить понятие защиты и охраны права собственности;

- проанализировать виндикационный иск;

- рассмотреть негаторный иск;

- изучить самозащиту права.

Объектом курсовой работы являются общественные отношения, возникающие в связи с необходимостью защиты права собственности гражданско-правовыми способами.

Предмет исследования - нормы российского и зарубежного гражданского законодательства, судебная практика по вопросам правового регулирования отношений, направленных на защиту права собственности гражданско-правовыми способами.

Методологической основой курсовой работы являются совокупность различных научных методов, в частности общенаучных и философских: системного подхода, диалектического, комплексного, формально-логического, дедуктивного вывода, исследования причинно-следственных связей, и др. Кроме того, автором в своем исследовании применялись методы, непосредственно принадлежащие к избранной сфере исследования, такие, как: историко-правовой, сравнительно-правовой, и др.

Структура курсовой работы состоит из введения, 2 глав, включающих 4 параграфов, списка использованных источников.

 

 

1. Понятие права собственности и механизм его гражданско-правовой защиты

1.1. Понятие права собственности как объекта защиты

Право собственности традиционно рассматривается как наиболее полное господство лица над вещью. Еще в XIX в. закрепились подходы к понятию права собственности. Первый подход получил развитие в работах таких ученых, как Д.И. Мейер, Ф.К. Савиньи. Так, Ф.К. Савиньи писал: "Собственность состоит в господстве определенного лица над частью внешнего мира"^[1]. О.С. Иоффе подверг критике такой подход, отметив, что в результате "право собственности оказывается лишенным какого то ни было общественного содержания... Превращается в фетишизированный образ отношений человека к вещи, господства человека над вещью, хотя в действительности здесь складываются отношения между людьми"^[2].

Указывал на такой недостаток и Г.Ф. Шершеневич, отмечая, что юридическое отношение возможно только между лицами. Где нет общества, там нет и права, а следовательно, и юридических отношений. Робинзон Крузо господствовал над всем островом, имел необходимые для его потребностей предметы, но отношение его к ним было только фактическое. Как остроумно замечает французский юрист Пляньоль, непосредственное отношение к вещи наблюдается только у вора, от которого собственник тем именно и отличается, что его отношение к вещи обязательно для других лиц^[3].

Согласно второму подходу, право собственности - это отношение между собственником и всеми третьими лицами, которые не должны мешать собственнику в осуществлении его господства над вещью и воздерживаться от своего воздействия на нее. Так, Виндшейд писал: "Все права существуют лишь между одним лицом и другим, а не между лицом и вещью. Вещное право знает одни запретительные нормы; его содержание, следовательно, отрицательно. Оно состоит в том, что все должны воздерживаться от воздействия на вещь и не мешать подобному воздействию со стороны управомоченных лиц" ^[4].

Вместе с тем и указанный подход подвергается критике. В юридической литературе отмечается, что право собственности не может иметь только отрицательное значение... Ошибочность заключается в том, что право в субъективном смысле отождествляется с дозволенностью поведения^[5].

Право собственности является единственным вещным правом, которое признается всеми правопорядками. Возникает вопрос: когда появилось само понятие "собственность"? "В древнейшем праве не было специального термина для обозначения собственности. Весьма древний термин dominium (от глагола domare - укрощать) означал "господство" и применялся ко всем случаям, когда какая-нибудь вещь находилась в чьей-либо власти, применялся ко всему тому, что находится в хозяйстве, в доме (domus). Подчеркивая древность соответствующих отношений, римляне прибавляли к этому термину ссылку на право одного из древнейших римских племен, квиритов, и говорили "dominium ex iure Quiritium". Отношения собственности обнимались этим термином наряду с другими отношениями господства над вещами. Лишь с I в. н.э. юристы начали постепенно ограничивать значение термина dominium, но и тогда он все еще обозначал более широкий круг явлений, чем собственность. Юлиан (II в. н.э.) употребляет термин dominium для наименования вообще прав на вещь - in rem; вещь, на которую существовало право, называлась proprietas, а сам частный собственник - dominus proprietatis. В конце классического периода (III в. н.э.) разработка частноправового понятия собственности была завершена, и обычным обозначением для собственности является с этого времени термин proprietas. Этот термин обозначал собственность как особо характерное отношение господства над вещами, высшее среди других"^[6].

В настоящее время наиболее распространенные понятия, которыми обозначается собственность, как раз и восходят к римскому термину "proprietas". Кроме того, для обозначения собственности, связанной с властью, используются термины, производные от "dominio". Приведем в качестве примера нормы Конституции Испании. В ст. 33 Конституции Испании применяется термин "propiedad privada" для обозначения гарантии права частной собственности, в ст. 132 Конституции Испании - термин "dominio publico estatal" уже для характеристики права государственной собственности.

В отличие от понятия "вещное право", которое практически не дается в законодательстве, понятия "собственность" и "право собственности" как таковые уже приводятся в нормативно-правовых актах зарубежных стран.

Собственность - это исключительное право пользования, обладания и распоряжения предметом с ограничениями и обязательствами, установленными законодательством (ст. 545 Гражданского кодекса Республики Венесуэла^[7]); это полное право обладания вещью, т.е. право на владение, пользование ею, получение от нее всех возможных благ, распоряжение ею и в установленном порядке право требовать ее обратно от любого третьего лица исковым требованием (ст. 927 Гражданского кодекса Латвийской Республики^[8]).

В § 353 и § 354 Всеобщего Гражданского кодекса Австрии^[9] предпринята попытка уже дать определение собственности, как в объективном, так и субъективном смыслах. В первом случае собственностью называется все, что кому-либо принадлежит, все его телесные и бестелесные вещи. Во втором случае собственность является полномочием распоряжаться субстанцией вещи и доходами от нее по своему произволу и устранять от этого любое другое лицо.

Как видно из уже приведенных выше понятий, для определения права собственности используется конкретный набор правомочий собственника. В российском гражданском праве содержание права собственности традиционно раскрывается через триаду правомочий - владение, пользование и распоряжение. Также триада правомочий для характеристики права собственности применяется и в Гражданском кодексе Республики Беларусь ^[10] (ст. 210). Законодатель Казахстана, используя все ту же триаду для характеристики содержания права собственности, в отличие от белорусского, закрепляет в ст. 188 Гражданского кодекса Республики Казахстан^[11] понятие права собственности, как признаваемое и охраняемое законодательными актами право субъекта по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

Впервые на законодательном уровне такая триада правомочий в России была закреплена в 1832 г. в Своде законов гражданских Российской империи^[12], в ст. 420 которого говорилось о праве собственности "как о власти, в порядке гражданскими законами установленной, исключительно и независимо от лиц посторонних владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно". С этого момента она стала традиционной для нашего законодательства. В гражданских кодексах РСФСР 1922 г. ^[13] и 1964 г.^[14], в ст. ст. 58 и 92 соответственно, закреплялось положение о принадлежности собственнику в пределах, установленных законом, прав владения, пользования и распоряжения имуществом .

Появление триады правомочий в определении содержания права собственности связывают с именем М.М. Сперанского, хотя в литературе указывается и на иные источники ее появления^[15]. Как отмечает Е.А. Суханов, она рождена историческим развитием нашего законодательства, и было бы неправильно искать ее истоки в особых экономических отношениях владения, пользования и распоряжения. В ином случае можно было бы содержание экономических отношений собственности раскрывать через юридические категории (правомочия собственника), что вряд ли корректно ^[16].

Если закрепление триады для характеристики правомочий собственника является традиционным как для российского гражданского законодательства, так и для доктрины^[17], то нельзя сказать того же о зарубежном праве, которое, несомненно, имеет свои истоки в римском частном праве, не знавшем исчерпывающего перечня правомочий собственника. Известная триада ius utendi, ius fruendi, ius abutendi (право обладания, право пользования, право распоряжения) как характеристика правомочий собственника появилась в средние века у глоссаторов (тем более что первые два правомочия рассматривались в классическом римском праве как вполне самостоятельные вещные права, а третье стало средневековым "изобретением" комментаторов)^[18].

Действительно, римскому праву известны отдельные правомочия собственника, именно в нем они нашли свое обоснование. Но само понятие права собственности, появление идеи триады относят к периоду Средневековья ^[19]. В действующих кодексах зарубежных стран понятие права собственности дается через те же правомочия, но не в полном составе. Например, согласно ст. 544 Французского гражданского кодекса^[20], собственность есть право пользования и распоряжения вещами наиболее абсолютным образом, лишь бы пользование не было запрещено законами или регламентом, а в соответствии с ч. 1 ст. 348 Гражданского кодекса Испании по своему содержанию право собственности есть право владения и пользования вещью наиболее абсолютным образом в рамках, установленных законом. Интересный прием для обозначения права собственности используется в Японском гражданском уложении, согласно ст. 244 которого содержание права собственности состоит в свободном использовании, извлечении выгод и распоряжении этим правом в пределах ограничений, установленных законодательством. В англо-американском праве правомочий собственника уже насчитывают до 12, в разных сочетаниях они могут давать около полутора тысяч вариантов права собственности ^[21].

Однако и в российском праве не всеми признается исключительность триады правомочий для характеристики содержания права собственности. Так, Г.А. Аксененок включал в содержание права государственной собственности на землю в СССР такое правомочие, как управление^[22], что вызывало обоснованные нарекания. А.С. Краснопольский и И.В. Павлов справедливо отмечали, что управление землей представляет собой не что-то отличное от распоряжения, а форму осуществления самого распоряжения^[23]. По мнению Ю.С. Харитоновой, у собственника есть функции и полномочия разного характера, в числе которых может быть выявлена и еще одна - управление, при этом функция управления лежит вне самой категории собственности ^[24].

Включение правомочия управления в число правомочий собственника не будет способствовать раскрытию содержания права собственности, т.к. само требует своего толкования. Кроме того, все, что включают в содержание права собственности, в свою очередь является способами реализации уже имеющихся правомочий собственника. Предпринимаются и иные попытки расширения числа правомочий собственника. Так, М.В. Власова выделяет 11 правомочий собственника ^[25]. Но, как и в случае с управлением, все из выделяемых правомочий входят в состав триады правомочий собственника.

В настоящее время в российской доктрине сложилось два подхода к триаде правомочий собственника. Согласно первому подходу, самой по себе триады правомочий собственника еще недостаточно для характеристики прав собственника^[26]; право собственности нельзя отождествлять с суммой правомочий владения, пользования и даже распоряжения^[27]. В.А. Венедиктов обосновывает свой вывод следующим: "Собственник может быть лишен всех трех правомочий и тем не менее может сохранить право собственности... В самом деле, при судебном аресте имущества с изъятием его из владения и пользования собственника и с запретом ему распоряжения арестованным имуществом... у собственника остается все же какой-то реальный "сгусток" его права собственности. Если претензия взыскателя отпадет, право собственности восстановится в полном объеме в лице собственника... Если имущество будет продано за цену, превышающую претензию взыскателя, собственник получит излишек вырученной цены. Таким образом, "суммой" трех правомочий не исчерпывается содержание права собственности" ^[28]. В качестве недостатков указанного подхода называют следующие: в свойстве "эластичности" не видно какого-либо доказательства неполноты "триады" правомочий собственника, т.к. это качество присуще не только праву собственности, но и иным вещным (а может быть, и обязательственным) правам, оно объясняется вовсе не содержанием права, а теми юридическими фактами, которые на него влияют ^[29]; пример с судебным арестом имущества показывает, что собственник в таком случае не может "использовать" имущество "своей властью и в своем интересе", не переставая все же быть собственником^[30]; таинственный сгусток так и остался нераскрытым^[31].

К.И. Скловский также говорит в своей работе о невозможности использования триады правомочий для определения права собственности, т.к., по его мнению, само определение собственности посредством любого перечня - это знак ограничения права, прямое обнаружение потенциальной, а чаще актуальной ущербности этого права ^[32].

Сторонники второго подхода приходят к обратному выводу о допустимости возможности использования триады правомочий для характеристики права собственности. Такой позиции придерживается большинство цивилистов, т.к. она представляется весьма удачным изобретением отечественного законодателя^[33]; в своей совокупности названные правомочия исчерпывают все предоставленные собственнику правомочия^[34].

Но несомненным является то обстоятельство, что в отличие от дореволюционного гражданского законодательства, в котором были даны определения правомочий владения, пользования и распоряжения, все последующее российское законодательство ограничивалось лишь перечислением правомочий собственника.

Таким образом, можно прийти к выводу, что нет единого подхода к определению права собственности, его содержания. Аналогичным образом и все попытки западных исследователей дать новую интерпретацию содержания права собственности проводились в различных направлениях, а именно в трех основных^[35]. Сторонники первого направления стремятся сформулировать краткое определение, подчеркнув в нем "существенное ядро" права собственности. Так, по мнению Я. Шаппа, "правомочия собственника законодателю удалось рассмотреть с двух принципиальных точек зрения, и поэтому право собственности складывается из правомочия воздействия и правомочия исключения. При этом правомочие воздействия охватывает любой способ обращения с вещью, т.е. прежде всего пользование вещью, извлечение плодов и получение доходов от вещи, уход за ней, ее преобразование, наконец, ее конечное потребление и даже разрушение, а правомочие исключения характеризует собственность как право, посредством которого могут быть обоснованы оборонительные притязания собственника против посягателей"^[36].

Второго направления придерживаются ученые, которые полагают, что единого определения права собственности дать невозможно, поскольку необходимо различать понятия собственности в отдельных отраслях права, а именно: конституционной, гражданской, хозяйственной, а приверженцы третьего направления пытаются дать универсальное определение права собственности путем составления своего каталога правомочий собственника ^[37]. Наиболее известна концепция Оноре, который включал в определение права собственности 11 правомочий: право владения, т.е. исключительный физический контроль над вещью или право исключительного ее использования; право пользования или личного пользования вещью, когда оно не включает в себя два последних правомочия; право управления, т.е. право решать, как и кем может быть использована вещь; право на доход, на те блага, которые дает реализация двух предыдущих правомочий; право на отчуждение, потребление, растрату по своему усмотрению, на изменение или уничтожение вещи; гарантия от экспроприации или право на безопасность; право передавать вещь; бессрочность; запрещение использовать вещь во вред другим; возможность отобрания вещи в уплату долга; остаточный характер, т.е. существование правил, обеспечивающих восстановление нарушенного правомочия.

Нельзя не отметить общую тенденцию, свойственную как российскому, так и зарубежному праву: закрепляя содержание права собственности, законодатель, по общему правилу, ограничивается лишь перечислением правомочий, и лишь доктриной раскрывается их сущность.

1.2. Понятие защиты и охраны права собственности

Конституционный Суд РФ при рассмотрении некоторых дел, имеющих отношение к нарушению владения имуществом собственника, определил весьма концептуальные тенденции развития гражданского права России в сфере защиты права собственности.

В судебной системе общей юрисдикции достаточно продолжительное время существовала практика защиты прав собственника посредством признания совершенной без его согласия купли-продажи недействительной и применения последствий такой недействительности в виде возврата вещи потерпевшему (ст. 167 Гражданского кодекса РФ), что могло являться обходом правил ограничения виндикации по недопустимости истребования вещи у добросовестного приобретателя (ст. 302 ГК РФ).

Поэтому в свое время Конституционный Суд РФ принял Постановление от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева". Данный судебный акт был необходим для защиты прав добросовестного приобретателя и сохранения стабильности гражданского оборота при разрешении споров, связанных с неправомерным отчуждением имущества помимо воли собственника. Исходя из позиции Конституционного Суда РФ последствием таких сделок должна быть виндикация (ст. 302 ГК РФ), гармонично сочетаемая с правовым институтом добросовестности покупателей, а не реституция (ст. 167 ГК РФ).

Обратим внимание, что в случае выбытия вещи из владения собственника помимо его воли (например, в результате хищения) добросовестный приобретатель в России не будет иметь защиту ни при каких обстоятельствах (п. 1 ст. 302 ГК РФ).

В Германии и во Франции похищенные вещи могут оставаться во владении добросовестного приобретателя при условии, что они приобретены на публичных торгах (§ 935 - 937 Германского гражданского уложения) или на рынке (§ 2280 французского Гражданского кодекса). В некоторых странах СНГ применяется немецкая модель ограничения виндикации в случае добросовестного приобретения вещи на торгах, а именно: имущество не может быть истребовано у добросовестного приобретателя, если оно было продано в порядке, установленном для выполнения судебных решений (п. 2 ст. 388 Гражданского кодекса Украины; п. 3 ст. 261 Гражданского кодекса Казахстана; п. 3 ст. 375 Гражданского кодекса Молдовы). В Республике Беларусь правила защиты добросовестного приобретателя аналогичны российскому законодательству (ст. 283 Гражданского кодекса Республики Беларусь).

Подобные юридические конструкции есть и в странах Латинской Америки. Исключение из виндикации составляют движимые вещи, владелец которых приобрел их на ярмарке, в магазине или ином аналогичном месте. В этих случаях владелец такой движимой вещи не обязан возвращать ее собственнику, до тех пор пока собственник не возместит ему покупную цену вещи, а также расходы на ремонт и улучшение вещи (ст. 954 Гражданского кодекса Эквадора, ст. 947 Гражданского кодекса Колумбии)^[38].

В Законе Англии о продаже товаров (1979 г.) в статье 22.1 содержалось исключение, согласно которому добросовестный покупатель может приобрести титул на украденный товар, купленный на открытом рынке. Однако поправки от 1995 г. к данному Закону наделили лицо, обладающее лучшим титулом, правом на иск о возмещении ущерба, в качестве варианта суд может позволить истцу возвратить похищенный товар.

Основная проблема, которая стоит перед современной юридической наукой и практикой, заключается в определении критериев предпочтения передачи спорной вещи либо собственнику, либо добросовестному приобретателю. Принцип справедливости в данной ситуации весьма затруднительно применить непосредственно, поскольку и тот, и другой субъект невиновен.

Предлагаем на основе трудов американских и российских специалистов ^[39] обратиться к экономическому анализу рассматриваемого юридического конфликта. Следует оценить экономическую эффективность того или иного варианта юридической модели с точки зрения минимизации издержек и рисков, а также исследовать стимулирующие эффекты для собственника и добросовестного приобретателя похищенного имущества.

По правилу защиты собственника потерпевший имеет право на истребование имущества. Если же в нормах закона используется правило защиты добросовестного приобретателя, то собственник лишается возможности вернуть имущество. Это приводит к двум различным эффектам стимулирования поведения участников рынка.

Стимул нести высокие расходы на охрану, поиск имущества и проверку титула. При системе защиты первоначальной собственности собственник, зная, что закон отдает предпочтение его правам, будет тратить меньше энергии на защиту имущества, нежели в случае существования правила добросовестной покупки. Собственник будет нести дополнительные расходы на защиту, пока его личная предельная выгода от защиты равна предельным издержкам. При системе защиты первоначального владения стимул защиты у собственника будет несколько снижен, так как снижены ожидаемые потери от краж, поскольку повышаются шансы восстановления владения. При системе добросовестной покупки шансы восстановить владение весьма малы, что снижает для собственника реальные стимулы искать свое имущество. Для большинства людей это сложно и дорогостояще, и они готовы полагаться на полицию.

С точки зрения покупателя система защиты первоначальной собственности дает покупателю стимул получить наиболее полную информацию о происхождении у продавца титула на товар, а также стимулирует скрыть приобретенный товар от окружающих, поскольку существует риск потерять имущество. Покупатель готов проявлять усилия по определению качества титула на товар, пока предельная выгода от его усилий равна предельным издержкам.

Правило первоначальной собственности и правило добросовестной покупки сами по себе не могут обладать какими-то преимуществами относительно друг друга, что порождает парадокс компенсации, отражающий стимулирующий эффект для той стороны, которая имеет права на компенсацию. Иными словами, при системе защиты добросовестного покупателя у приобретателя не будет стимула тщательно проверять титул продавца, а при системе защиты собственника у владельца не будет стимула принимать надежные меры по охране имущества.

Очевидным решением проблемы было бы присвоить права собственности на украденные товары третьей стороне, например государству. Владельцы получили бы полный стимул для защиты, а покупатели - полный стимул для исследования титула продавца. Тем не менее такая схема не будет работать в силу того, что помешает сотрудничеству частных лиц.

Оценка кривых спроса и предложения краденых вещей. Анализируя последствия правил первоначального владения и добросовестной покупки, можно грубо оценить их влияние на кривые спроса и предложения краденого. Чем больше товаров украдено, тем выше в обществе расходы на охрану от кражи. Снижение спроса приведет к снижению расходов на охрану от кражи. Увеличение предложения приводит к увеличению расходов на охрану от кражи.

Риск восстановления собственности в исходное положение побуждает покупателя скрывать товар или ограничивать его использование; эта перспектива снижает готовность покупателя платить за товар и, таким образом, снижает спрос. Повышение риска может быть отражено в продаже товара со скидкой. При этом добросовестный покупатель наоборот готов платить надбавку к цене за уверенность в титуле продавца. Считается, что нормальная рыночная цена является критерием добросовестности покупателя по проверке титула продавца (такую позицию занимают и Пленумы Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 29 апреля 2010 г. N 10/22). Но в соответствии с системой защиты первоначальной собственности покупатели платят сниженную цену. Такая цена отражает вероятность того, что покупатели должны будут вернуть товар обладателю лучшего титула. Хотя продавцы с надлежащим титулом также могут продавать товар по заниженной цене в условиях конкурентного рынка, что порождает неблагоприятный отбор или так называемый "рынок лимонов".

Правило первоначальной собственности может привести к снижению спроса на украденные товары для покупателей, поскольку не будет уверенности в приобретении титула. И наоборот, стимулы первоначального владельца искать товар ослабеют при системе добросовестной покупки в силу неуверенности потерпевшего оспорить добросовестность покупателя.

Увеличению предложения краденого может препятствовать деятельность правоохранительных органов. Расходы, связанные с преступностью, будут тем больше, чем выше будет вероятность оказаться пойманным. Рост преступлений вызывает необходимость у политиков больше тратить средств на полицейских, чтобы удовлетворить интересы избирателя. Полиция вынуждена раскрывать как можно больше случаев хищения. Как только преступность снижается из-за успешных действий полицейских, можно ожидать, что политики сократят расходы на правоохранительные органы, в результате чего уровень преступности вновь возрастет.

Стимул участвовать в гражданском обороте. При системе добросовестной покупки простое владение продавца товара может гарантировать покупателю надлежащий титул. Добросовестные правила покупки создают механизм ясного права собственности путем снижения неопределенности относительно способности продавца передать титул, тем самым поощряя торговлю. Кроме того, использование товара покупателем не будет ограничиваться опасением, что потерпевший владелец реализует притязания на товар.

Защита прав первоначального собственника способствует оптимальному использованию ограниченных ресурсов; обеспечена низкая вероятность экспроприации. При условии, что его собственность охраняется, владелец может сдавать свое имущество в аренду или совершать иные сделки. Если собственники не будут уверены в защите, они могут воздерживаться от такого использования имущества, что снижает благосостояние как держателя прав собственности, так и потенциальных его контрагентов.

Риски высоких судебных издержек. При добросовестных правилах покупки первоначальный владелец имеет небольшие стимулы для поиска товара. Расходы на поиск, таким образом, будут меньше. Если утраченное имущество будет найдено, судебные издержки для собственника могут быть существенными, поскольку первоначальный владелец должен доказать не только то, что он является обладателем титула и что вещь была украдена у него, но и недобросовестность покупателя. Суды должны будут выносить сложные и дорогостоящие решения. При этом расходы на исполнение судебных решений ожидаются достаточно низкими, так как лучший титул часто остается за фактическим обладателем вещи.

При системе защиты первоначальной собственности у потерпевшего будут большие расходы на поиск имущества в силу наличия стимула вернуть вещь. При этом снизятся судебные издержки и административные расходы судов, т.к. первоначальный владелец просто должен доказать, что он имеет законное право требования на имущество, которое потерял через лишение. Добросовестность не будет предметом исследования. Однако это спровоцирует большое число споров, и тем самым увеличится нагрузка на суды.

Стимулы застраховать риски. Если потери владельца были покрыты страхованием, он может быть равнодушным к возвращению товара. Сторона, которая сталкивается с остаточным риском, может купить страховку, а именно: первоначальные владельцы могут застраховаться от кражи, а добросовестные покупатели - в отношении дефектов титула. Риск кражи для владельцев всегда требует страхования, и стоимость оценки риска не будет существенно отличаться при разных протекционных правилах.

Добросовестные покупатели при системе защиты первоначальной собственности могут потребовать страхования титула на случай претензий со стороны обладателя лучшего титула, а при системе добросовестной покупки по крайней мере застраховаться от вероятности того, что они не смогут доказать добросовестность. Для покупателя расходы на оценку рисков будут гораздо выше при системе оригинальной собственности, чем при наличии правил защиты добросовестной покупки, поскольку в первом случае риск виндикации выше.

При этом ставшее популярным в наши дни страхование, например, автомобиля по системе каско является благоприятным условием, способствующим совершению угона и хищения транспортных средств. Собственники, оплатив крупную страховую премию страховщику, считают ненужным ставить дополнительные охранные противоугонные системы, поскольку в случае хищения (угона) они получат страховое возмещение^[40]. Кроме того, российские правоохранительные органы не имеют надлежащего доступа к единой международной базе данных учета похищенных автотранспортных средств. В случае обнаружения в России похищенного в Германии автомобиля он не истребуется из чужого незаконного владения, поскольку за техническое средство собственнику выплачена страховка^[41]. Тем самым это провоцирует преступников на совершение противоправного завладения чужим имуществом.

В этом свете весьма актуальна в плане новых тенденций защиты права собственности еще одна позиция Конституционного Суда РФ, высказанная в Постановлении от 7 апреля 2015 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ и пункта "а" части 2 статьи 166 УК РФ в связи с жалобой гражданина В.В. Кряжева".

Конституционный Суд РФ квалифицировал угон в качестве формального состава, включающего в себя завладение чужим транспортным средством и поездку на нем без намерения присвоить его целиком или по частям. Такое преступление рассматривается в судебной практике как не предполагающее возможность причинения потерпевшему имущественного вреда в виде последующей утраты автомобиля, т.е. вреда, не связанного с повреждением или уничтожением угнанного автомобиля.

Конституционный Суд РФ полагает, что угонщик должен нести ответственность за причиненный в результате его деяния вред, который выражается как в повреждении автомобиля, так и в похищении его неустановленным лицом. В связи с этим Суд признал за собственником возможность требовать с угонщика, фактически не обладающего транспортным средством, возмещения имущественного вреда, если нарушитель не докажет, что в результате его действий (бездействия) не были созданы условия для последующей утраты собственником автомобиля.

Иными словами, Конституционный Суд РФ оценил лишение собственника возможности владеть, пользовать и распоряжаться вещью как вид имущественного вреда.

Однако традиционно со времен Римской империи и в современных европейских правопорядках, в том числе в российской судебной практике (Постановление Пленумов ВАС РФ и ВС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22), при нарушении владения индивидуально-определенной вещью принято применять не являющуюся мерой гражданско-правовой ответственности виндикацию, т.е. внедоговорное притязание титульного владельца об истребовании индивидуально-определенной вещи в натуре из чужого незаконного владения.

Если индивидуально-определенная вещь находится в чужом незаконном владении, собственник не теряет право собственности на нее, состав его имущества не уменьшается, потерпевший может и должен использовать виндикацию для поиска имущества в течение десяти лет (ст. ст. 196, 200 ГК РФ). Неправомерное изъятие автомобиля - это не утрата автомобиля как имущества, а утрата владения им, что само по себе не означает вред в деликтно-правовом смысле. Сопутствующие убытки возмещаются в рамках кондикции (ст. ст. 303, 1105, 1107 ГК РФ).

Конституционный Суд РФ, признавая возможность возмещения вреда в случае утраты владения индивидуально-определенной вещью, расширил смысл понятия "вред" и создал ситуацию для конкуренции вещных и обязательственных исков. Если учесть, что незаконный владелец автомобиля в данном деле не был установлен, то, возможно, освобождение потерпевшего от бремени поиска своего имущества и предоставление ему права на возмещение убытков иным виновным лицом является справедливым. Но для обеспечения баланса интересов сторон и недопустимости неосновательного обогащения собственника, который может в будущем реализовать виндикацию, необходимо предусмотреть в ГК РФ, что после возмещения стоимости похищенной вещи и иных убытков собственник отказывается от права собственности на нее в пользу нарушителя. Подобные взгляды находят поддержку в юридической литературе ^[42].

Кроме того, Правительство РФ на основании рассматриваемой позиции Конституционного Суда РФ предлагает законодателю пойти по пути предоставления лицу, неправомерно завладевшему чужим имуществом, которое повреждено или утрачено вследствие действий другого лица, права регресса к причинителю вреда в случае его возмещения потерпевшему (проект Федерального закона N 897448-6 о внесении изменений в статью 1080 ГК РФ). Такой вариант разрешения конфликта может исключить индивидуально-определенную вещь из гражданского оборота, поскольку:

1) собственник потеряет к ней интерес в силу возмещения вреда, а в случае заявления им виндикации это должно рассматриваться как недобросовестное поведение (некий вещно-правовой эстоппель);

2) возмещающее вред лицо по действующему законодательству Российской Федерации не имеет титула на вещь;

3) фактический незаконный владелец вещи может являться недобросовестным и поэтому не сможет приобрести имущество по давности владения (ст. 234 ГК РФ).

В связи с изложенным необходимо предусмотреть в ГК РФ, что при нарушении владения индивидуально-определенной вещью после возмещения ее стоимости потерпевший уступает право собственности на нее лицу, возместившему вред, посредством конструкции цессии виндикации на основе немецкого опыта (§ 931, 934 ГГУ). Либо возместившее вред лицо получает право регресса к причинителю вреда, а последний (незаконный владелец вещи) должен иметь возможность приобрести вещь по давности владения, или ее необходимо конфисковать в публичную собственность (во избежание ее утраты из гражданского оборота). Ситуацию может исправить реформа гражданского законодательства Российской Федерации о вещных правах, в рамках которой предполагается чрезвычайная приобретательная давность в течение тридцати лет для недобросовестных владельцев с момента завладения (ст. 242 проекта Федерального закона N 47538-6 ФЗ "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации").

Таким образом, необходимо найти компромисс между защитой от кражи и функционированием торговли. При этом решение кроется не в юридической справедливости, а в экономической эффективности. Предпочтительной является такая юридическая модель, которая может снизить стоимость охраны имущества от кражи без чрезмерного препятствия развитию торговли.

Стоимость охраны от кражи и расходы на возврат имущества, как ожидается, будут несколько ниже при системе защиты оригинальной (первоначальной) собственности. Спрос на краденое понизится в силу неуверенности покупателей в защите.

Функционирование торговли, предполагается, будет лучше при системе защиты добросовестной покупки. Высокая уверенность в титуле вызывает у приобретателя желание использовать товар и способствует торговле, однако снижение безопасности для первоначальных владельцев может несколько препятствовать полному использованию имущества собственником.

Каждая сторона может застраховать свои интересы, но первоначальный собственник может купить страховку по более низкой стоимости при любых правилах защиты, так как кража является самостоятельным риском и не связана с риском порочности титула продавца. Транзакционные издержки обмена будут выше при системе оригинальной собственности. Это следует из увеличения расходов на поиск фактического владельца имущества в случае нарушения владения и затрат на возврат товара первоначальному собственнику.

Интересам добросовестного приобретателя в отношении товара будут придавать большее значение, по сравнению с интересами первоначального владельца, после некоторого времени владения (давности владения), так как здесь появляется риск usucapio для первоначального собственника.

В соответствии с очевидным предположением, что переговоры между сторонами спора могут оказаться безуспешными, таким образом, лучше распределять право собственности на основании системы защиты добросовестной покупки, которая обеспечивает развитие торговли и способствует увеличению благосостояния всего общества, что затеняет риски роста преступности (активный рынок и уверенность покупателя в защищенности приобретаемого титула неизбежно повысит спрос и предложение товаров, отчуждаемых недобросовестными продавцами).

Итак, необходимо реформировать нормы ГК РФ, посвященные защите прав добросовестных приобретателей. С учетом более эффективных экономических моделей защиты собственника и приобретателя следует расширить перечень протекционных обстоятельств, например, для лиц, завладевших похищенным имуществом на открытых (публичных) рынках, что пока не нашло отражение в судебной практике и реформе гражданского законодательства Российской Федерации.

В качестве заключения отметим, что справедливость (Rule of law) в процессе защиты собственности можно обеспечить только при грамотном определении экономических последствий ограничения виндикации. Следует сравнивать альтернативные модели защиты статического собственника (потерпевшего) и динамического собственника (добросовестного приобретателя) с точки зрения соотношения выгод и издержек, стимулов и рисков в целях отбора наиболее эффективного варианта разрешения конфликта интересов, позволяющего максимизировать полезность (т.е. выбрать предпочтительность социального блага, а именно: либо это будет правопорядок, либо гражданский оборот).

2. Вещно-правовые способы защиты права собственности

2.1. Виндикационный иск

Правом истребовать имущество из чужого незаконного владения наделяются собственники и иные лица, владеющие имуществом на законном основании. Иск, предъявляемый в таком случае, называется виндикационным, его корни следует искать в глубинах римской юриспруденции. Вопросы истребования имущества из чужого незаконного владения в современной цивилистике с давних времен вызывают обоснованные научные дискуссии, которые в настоящее время подогревает складывающаяся судебная практика. Трудно переоценить их практическое значение, так как виндикация обеспечивает возможность установления добросовестности приобретения имущества и его надлежащего собственника, соединения права и фактического владения, что гарантирует всем участникам спора защиту их прав и интересов, а также стабильность гражданского оборота.

Известно, что право собственности защищается мерами, предусмотренными главой 20 ГК РФ, они могут быть направлены на предупреждение, пресечение, предотвращение, устранение нарушения права, его восстановление и (или) компенсацию потерь^[43]. Нельзя сказать, что отечественная цивилистика уделяла мало внимания этому вопросу. Сейчас мы являемся свидетелями формирования новых представлений по поводу особенностей применения рассматриваемого способа защиты имущественных прав, сложилась обширная правоприменительная практика. Следует согласиться с тем, что в теории гражданского права нет достаточной ясности о юридической природе и содержании механизма института судебной защиты права собственности^[44]. Вместе с тем анализ действующего законодательства и материалов судебной практики позволяет выявить некоторые особенности применения виндикационного способа защиты.

Первая особенность заключается в том, что истец должен обладать правом собственности или иным вещным правом на спорную вещь. Так, решением Арбитражного суда Рязанской области от 24 января 2011 г. по делу N А54-2450/2010 в удовлетворении исковых требований о признании права собственности на объект недвижимости было отказано на основании того, что лицо, не приобретя права собственности на объект недвижимости, не вправе было отчуждать этот объект, так как право собственности на это имущество до момента государственной регистрации сохраняется за продавцом^[45]. Таким образом, следует обратить внимание, что если виндицируется недвижимое имущество, то право собственности на него должно быть зарегистрировано и внесено в ЕГРП. Однако отсутствие такой регистрации не является бесспорным основанием для отказа в удовлетворении требования. Так, в соответствии с позицией ВС РФ и ВАС РФ если лицо, считающее себя собственником спорного недвижимого имущества, не обладает на него зарегистрированным правом и фактически им не владеет, то вопрос о праве собственности на такое имущество может быть решен только при рассмотрении виндикационного иска при условии соблюдения ст. ст. 223 и 302 ГК РФ^[46]. Важно обратить внимание еще на одну позицию Верховного Суда РФ, согласно которой, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, но истребовать имущество из чужого незаконного владения или использовать такой способ защиты, как признание права, невозможно, допускается оспорить зарегистрированное право (обременение), подав иск о признании его отсутствующим^[47].

С виндикационным требованием может обратиться также и не собственник. В таком случае необходимым условием является наличие иного правового основания владения вещью, в том числе права пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения или оперативного управления. Пленум ВС РФ и Пленум ВАС РФ подтвердили, что давностный владелец имеет право на защиту своего владения путем предъявления виндикационного требования. До приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом, как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания^[48].

Вторая особенность заключается в строго индивидуальной направленности требования, так как истребовать свое имущество можно только от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении. Иск об истребовании имущества, предъявленный к лицу, в незаконном владении которого это имущество находилось, но у которого оно к моменту рассмотрения дела в суде отсутствует, не может быть удовлетворен. Его невозможно применить в отношении тех лиц, которые предметом спора не владеют. Более того, если даже во время судебного разбирательства спорное имущество было передано ответчиком другому лицу во временное владение, суд должен привлечь такое лицо в качестве соответчика, а если это имущество было отчуждено ответчиком другому лицу, а также передано во владение этого лица, суд должен допустить замену ненадлежащего ответчика надлежащим^[49].

Третья особенность вытекает из того, что виндикационное требование может быть удовлетворено, только если истребуемая вещь сохранилась в натуре, а также если есть возможность ее индивидуализировать и идентифицировать. Так, например, если проведена полная реконструкция и создан новый имущественный комплекс, обладающий качественно иными инженерно-техническими и архитектурными свойствами, и реализация планов реконструкции подтверждается сведениями из ЕГРП об исключении истребуемого имущества из названного реестра, то указанные обстоятельства исключают возможность виндикации имущественного комплекса, уже не существующего в натуре, вследствие полной реконструкции и создания нового объекта, несмотря на сохранение его наименования и целевого назначения^[50].

Четвертая особенность связана с утратой фактического владения вещью. Собственник, а также иные лица, владеющие имуществом на законном основании, имеют право истребовать его из чужого незаконного владения только лишь тогда, когда утратили возможность осуществлять фактическое обладание имуществом.

Пятая особенность применения виндикационного требования заключается в том, что имущество может быть истребовано из чужого незаконного владения, если отсутствуют обязательственные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки. Предъявление виндикационного иска стороне по договору, в том числе по недействительному, гражданским правом не допускается. Спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения. В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам ст. ст. 301, 302 ГК РФ. Если собственник требует возврата своего имущества из владения лица, которое незаконно им завладело, такое исковое требование подлежит рассмотрению по правилам ст. ст. 301, 302 ГК РФ, а не по правилам главы 59 ГК РФ ^[51].

Итак, анализ законодательства и правоприменительной практики свидетельствует о том, что в настоящее время можно говорить о пяти особенностях применения виндикационного иска: наличие у истца права собственности или иного вещного права на спорную вещь; строго индивидуальная направленность требования (требование предъявляется к лицу, у которого оно фактически находится в незаконном владении); истребуемая вещь на момент предъявления требования существует в натуре, есть возможность ее индивидуализировать и идентифицировать; утрата истцом фактического владения вещью; отсутствие обязательственных правоотношений или правоотношений, связанных с последствиями недействительности сделки.

Следует обратить внимание на то, что возможность истребования имущества из чужого незаконного владения зависит от того, в чьем владении оно находится на момент предъявления иска, является ли приобретатель добросовестным. Так, если приобретатель является добросовестным, то есть имущество возмездно им приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем он не знал и не мог знать, то собственник вправе истребовать это имущество в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Это означает, что у добросовестного приобретателя не может быть истребовано имущество, выбывшее из владения собственника по его воле. Если же имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях. Верховный Суд РФ разъяснил, что ответчик вправе возразить против истребования имущества из его владения путем представления доказательств возмездного приобретения им имущества у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем он не знал и не должен был знать (добросовестный приобретатель). Приобретатель не считается получившим имущество возмездно, если отчуждатель не получил в полном объеме плату или иное встречное предоставление за передачу спорного имущества к тому моменту, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неправомерности отчуждения. При рассмотрении иска собственника об истребовании имущества, внесенного в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственного общества (товарищества), судам следует учитывать, что получение имущества в качестве вклада в уставный (складочный) капитал является возмездным приобретением, так как в результате внесения вклада лицо приобретает права участника хозяйственного общества (товарищества). В то же время возмездность приобретения сама по себе не свидетельствует о добросовестности приобретателя ^[52].

Следует иметь в виду, что недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли, судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу. По одному из дел, рассмотренных по кассационной жалобе Рязанским областным судом, было установлено, что ответчик распорядилась объектами недвижимости, нажитыми в период брака, в отсутствие согласия истца и вопреки его воле, о чем приобретатели знали или должны были знать, то есть действовали недобросовестно. Отсутствие воли собственника имущества на его отчуждение, а также недобросовестность приобретателя послужили основанием для удовлетворения исковых требований о признании сделок недействительными, истребовании имущества из чужого незаконного владения и признании права собственности на долю совместно нажитого имущества^[53].

Как следует из материалов судебной практики, для признания приобретателя добросовестным необходимо, чтобы сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечала признакам действительной сделки во всем, за исключением лишь того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем. Поэтому одним из аргументов, используемым собственником при опровержении доводов приобретателя о его добросовестности, является то, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества. В тех случаях, когда он не подверг сомнению права продавца на совершение тех или иных действий по изменению юридической принадлежности имущества, велик риск признания его недобросовестным, а также удовлетворения виндикационного требования к нему.

Следует обратить внимание на то, что деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя. Это является особенностью наличных денег и вытекает из того, что само право собственности на них связано не с конкретной монетой, а с ее номинальной стоимостью.

Защищая собственника, законодатель предусмотрел возможность предъявления им требования к недобросовестному владельцу о возврате или возмещении всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь за все время владения, а к добросовестному владельцу - требования о возврате или возмещении всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества. Таким образом, собственнику предоставлено право требовать взыскания с незаконного владельца упущенной выгоды. Следует отметить, что взыскание упущенной выгоды в виде дохода от использования объектов недвижимого имущества, произведенное в пользу собственника, которому отказано в иске об истребовании имущества из чужого незаконного владения, невозможно^[54] . Из этого следует вывод о том, что законодатель допускает соединение в виндикационном иске сразу двух требований. Одно из них (требование о возврате имущества) является вещным в чистом виде, так как не связано с нахождением истца и ответчика в каком-либо обязательственном правоотношении, а другое (возврат или возмещение доходов) по своей природе является обязательственным.

Не исключена ситуация, когда владельцем были произведены определенные расходы, связанные с владением вещью. В связи с этим допускается предъявление владельцем требования к собственнику о возмещении произведенных им необходимых затрат на имущество с того времени, с которого собственнику причитаются доходы от имущества. Добросовестному владельцу предоставляется право оставить за собой произведенные им улучшения, если они могут быть отделены без повреждения имущества. Если такое отделение улучшений невозможно, добросовестный владелец имеет право требовать возмещения произведенных на улучшение затрат, но не свыше размера увеличения стоимости имущества. Таким образом, отделимые улучшения считаются собственностью владельца, а в отношении неотделимых улучшений применяется право следования за основной вещью.

Исходя из вышеизложенного, необходимо обратить внимание на следующие основные выводы: не только собственник, но и иные лица, владеющие имуществом на законном основании, имеют право истребовать имущество из чужого незаконного владения; для виндикации необходимо наличие у истца права собственности на спорную вещь (если виндицируется недвижимое имущество, то право собственности на него должно быть зарегистрировано и внесено в ЕГРП); если требование предъявляет не собственник, то необходимым условием является наличие иного правового основания владения вещью; истребовать свое имущество можно только от лица, у которого оно фактически находится в незаконном владении; виндикация возможна, только если истребуемая вещь сохранилась в натуре, а также если есть возможность ее индивидуализировать и идентифицировать; для применения виндикации необходима утрата фактического владения вещью; имущество может быть истребовано из чужого незаконного владения, если отсутствуют обязательственные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки; возможность истребования имущества из чужого незаконного владения зависит от того, в чьем владении оно находится на момент предъявления требования (является ли приобретатель добросовестным или нет); недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли; для признания приобретателя добросовестным необходимо чтобы сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечала признакам действительной сделки во всем, за исключением лишь того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем; деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя; законодатель допускает соединение в виндикационном иске сразу двух требований (одно из них - требование о возврате имущества, является вещным в чистом виде, а другое - возврат или возмещение доходов, по своей природе является обязательственным).

2.2. Негаторный иск

Негаторный иск (от лат. action negotoria - "отрицающий иск") есть внедоговорное требование владеющего вещью собственника к третьему лицу об устранении препятствий в осуществлении правомочий пользования и распоряжения имуществом^[55].

Основываясь на ст. 304 ГК РФ, негаторный иск можно также дефинировать как иск об устранении нарушений прав собственника (титульного владельца), не связанный с лишением владения.

Многие авторы пишут о том, что негаторный иск направлен на защиту правомочий собственника в отношении пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом^[56].

Однако такое определение содержания негаторного иска, по верному замечанию Т.П. Подшивалова, не соответствует системе способов защиты вещных прав. "Нарушение или оспаривание вещного права всегда связано с одним из правомочий. Из этого деления и вытекают три способа защиты вещных прав, используемые в зависимости от того, какое правомочие нарушено: при нарушении правомочия владения оно защищается при помощи виндикационного иска; при создании препятствий в пользовании вещью возникает право на негаторный иск; на случай оспаривания правомочия распоряжения предусмотрен иск о признании права собственности. Следовательно, в соответствии с системным подходом негаторный иск защищает только правомочие пользования"^[57].

Предметом негаторного иска является требование истца об устранении длящихся нарушений (противоправного состояния), не связанных с лишением владения. Однако предмет данного иска зависит от характера противоправных действий и конкретизируется в возможности предъявления трех основных требований: 1) требование об устранении последствий, вызванных нарушением, т.е. о восстановлении положения, существующего до нарушения прав (требование в связи с прошлым); 2) требование об устранении создаваемых ответчиком помех (требование в связи с настоящим); 3) требование о запрещении неправомерных действий со стороны нарушителя на будущее время (требование в связи с будущим)^[58].

Основанием негаторного иска служат обстоятельства, которые обосновывают право истца на пользование имуществом, а также подтверждающие создание ответчиком препятствий при использовании данного имущества.

Характеризуя нарушение, являющееся фактическим основанием негаторного иска, Т.П. Подшивалов среди прочего отмечает, что это нарушение в форме действия. "Противоправными у ответчика могут быть только действия, которые являются первоначальными по отношению к бездействию в добровольном устранении нарушений".

Думается, что данная точка зрения не бесспорна. Как справедливо указывает А.В. Люшня, "нарушение может быть следствием как действия (постройка высокого здания, затеняющего участок соседа), так и бездействия (собственник сада не обрезает ветви деревьев, свисающие на участок соседа)"^[59]. К.А. Усачева также отмечает, что "анализ исследований по континентальному праву, посвященных вопросам негаторной защиты, позволяет сделать вывод о том, что негаторное правонарушение там может происходить не только тогда, когда совершаются какие-либо активные действия, но и тогда, когда лицо, привлекаемое к негаторной ответственности, с фактической точки зрения не предпринимает никаких действий" ^[60].

При рассмотрении негаторного иска истец должен доказать, что он является собственником (титульным владельцем) вещи и что действиями ответчика нарушается его право собственности или законного владения данной вещью. При этом иск подлежит удовлетворению и в том случае, когда истец докажет, что имеется реальная угроза нарушения его права собственности или законного владения со стороны ответчика.

Пункт 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав"^[61] (далее - Постановление N 10/22) гласит, что при рассмотрении исков об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, путем возведения ответчиком здания, строения, сооружения суд устанавливает факт соблюдения градостроительных и строительных норм и правил при строительстве соответствующего объекта. Несоблюдение, в том числе незначительное, градостроительных и строительных норм и правил при строительстве может являться основанием для удовлетворения заявленного иска, если при этом нарушается право собственности или законное владение истца.

Примечательно, что судебные инстанции в подобного рода случаях, учитывая положения Постановления N 10/22, не ограничиваются формальным подходом к толкованию ст. 304, 305 ГК РФ. Так, Октябрьский районный суд г. Красноярска отказал в иске об устранении препятствий в пользовании земельным участком путем сноса капитальных строений на соседнем земельном участке, которые были возведены на расстоянии 30 см и 1,7 м от границы земельного участка истца и, по его мнению, затеняли его участок. Рассмотрев апелляционную жалобу на данное решение, Красноярский краевой суд оставил решение суда первой инстанции в силе, отметив при этом, что формальное несоблюдение расстояния расположения строения от разделительной границы с земельным участком истца не может быть безусловным основанием для сноса строений ввиду отсутствия доказательств реального нарушения прав истца как собственника земельного участка^[62].

Удовлетворяя негаторный иск, суд может возложить на нарушителя обязанность совершить определенные действия (например вывезти мусор), а также воздержаться от действий (например прекратить размещать отходы производства на земельном участке). При неисполнении ответчиком обязанности совершить действия на основании решения суда истец вправе совершить их самостоятельно, предварительно или впоследствии взыскав с ответчика денежные средства по правилам об изменении способа и порядка исполнения судебного акта (ст. 324 АПК РФ) или по правилам ч. 3 ст. 174 АПК РФ, если им заявлялось требование о взыскании денежных средств в случае неисполнения судебного акта об обязании совершить действие в определенный срок^[63].

В п. 48 Постановления N 10/22 сказано, что отсутствие возражений предыдущего собственника имущества против нарушений права собственности, не связанных с лишением владения, само по себе не может являться основанием для отказа в удовлетворении иска нового собственника об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения.

По мнению С.В. Потапенко, А.В. Зарубина, п. 48 Постановления N 10/22 имеет в виду случаи, когда право прежнего собственника было нарушено, однако он не предпринял меры к его защите. Если же от прежнего собственника было получено согласие в предусмотренном законом порядке на некоторое стеснение в пользовании имуществом, то нынешний собственник его преодолеть не может, поскольку необходимо исходить из того, что другая сторона действует правомерно ^[64].

Думается, что такая точка зрения не совсем верна. Как справедливо отметил К.И. Скловский, "если имелось соглашение с прежним собственником соседнего участка об определенном порядке пользования (например, сосед ранее разрешал ставить автомобиль на своей стоянке либо не возражал против длительных музыкальных упражнений в неурочное время), то такие соглашения, в какой бы форме они ни заключались (не только в устной или в виде согласия на определенный порядок поведения путем конклюдентных действий, но и письменной и даже нотариальной), имеющие личный характер, не сохраняют силу для нового собственника. Он не вправе на них ссылаться даже и в том случае, если при приобретении имущества ошибочно исходил из того, что будет иметь право пользоваться имуществом точно так же, как и прежний собственник" ^[65].

Необходимо упомянуть и о том, что на практике встречаются казусы, когда ответчики по негаторным искам, даже в случае удовлетворения таких исков, пытаются свести на нет судебные решения, обязывающие их устранить нарушение прав истцов.

Так, 26.07.2013 Арбитражным судом Ульяновской области выдан исполнительный лист по делу N А72-12343/2012 об обязании индивидуального предпринимателя (далее - должник) устранить препятствия в пользовании имуществом, а именно обеспечить беспрепятственный проход, проезд (въезд/выезд) к зданиям истца путем снятия навесного замка с въездных ворот и очистки территории между административным зданием и гаражами от строительного мусора.

02.08.2013 было возбуждено исполнительное производство, должнику предоставлен срок для добровольного исполнения требований исполнительного документа - 5 дней.

09.08.2013 судебным приставом-исполнителем вынесен акт о совершении исполнительных действий, из которого следовало, что требования исполнительного листа не исполнены в полном объеме, а именно не вывезен строительный мусор.

В связи с неисполнением в добровольном порядке в установленный срок требований исполнительного документа судебным приставом-исполнителем вынесено постановление о взыскании с должника исполнительского сбора в размере 500 руб.

Не согласившись с вынесенным постановлением, должник обратился в арбитражный суд с заявлением об отмене постановления пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора. При этом в качестве доводов об исполнении требований исполнительного документа заявитель (должник) представил договор оказания услуг по вывозу мусора и твердых бытовых отходов, путевой лист и акт приема-передачи по данному договору.

Арбитражный суд Ульяновской области отклонил данные доводы ввиду того, что в материалах дела имелись: акт совершения исполнительных действий, фотоматериалы и свидетельские показания^[66], подтверждающие законность и обоснованность постановления пристава о взыскании исполнительского сбора в связи с неисполнением требований исполнительного листа в полном объеме. Постановлением апелляционной инстанции данное решение было оставлено в силе ^[67].

Prima facie несложное дело имело принципиальное значение для исполнения решения суда об удовлетворении негаторного иска. Если бы при вынесении решения суд отдал предпочтение доводам ответчика, то ни о каком полноценном устранении препятствий в пользовании имуществом истца речи идти не могло. Ответчик мог бы просто игнорировать любые заявления истца о необходимости исполнения решения суда в полном объеме.

2.3. Самозащита права

Часть 2 ст. 45 Конституции РФ провозглашает, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Содержание указанной статьи тесно связано с положениями ст. 2 Конституции РФ, устанавливающей, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

Круг прав и свобод человека и гражданина весьма разнообразен и включает в себя не только права и свободы, указанные в самой Конституции РФ. Под защитой также находятся права и свободы, закрепленные в законах, других нормативных правовых актах и актах индивидуального характера. Кроме того, содержание ч. 2 ст. 45 Конституции РФ соответствует положениям Итогового документа Венской встречи представителей государств - участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе^[68]. В этом нормативном акте высказывается решимость уважать право своих граждан, самостоятельно или совместно с другими вносить вклад в развитие и защиту прав и свобод.

Таким образом, конституционные и международные нормы наряду с обеспечением государственной защиты прав и свобод граждан легализуют и поощряют их инициативу, самостоятельное совершение каждым не запрещенных законом активных действий, направленных на защиту своих прав и свобод.

Среди современных способов защиты своих прав особо следует выделить самозащиту, которая прямо предусмотрена ст. 12 Гражданского кодекса РФ и имеет ряд признаков, выделяемых в юридической литературе:

1) она предполагает нарушение, оспаривание либо угрозу нарушения субъективных прав^[69];

2) осуществляется в рамках вещных и обязательственных правоотношений, если применение мер защиты субъективных прав оказывается непригодным или невозможным в указанных правоотношениях, а само нарушение субъективного гражданского права является обстоятельством, с которым связывается наличие специальных правоохранительных отношений^[70];

3) не требует наличия правонарушения как обязательного условия применения указанной меры, а также обязательной связанности с санкциями;

4) предусматривает установление наличия у субъекта защищаемого права;

5) является действием по принудительной реализации субъективного гражданского права, которое может состоять также в специальном ограждении принадлежащих субъекту вещных и обязательственных прав от неправомерных посягательств, осуществляемым, как правило, по инициативе самого носителя права^[71].

Анализ литературы позволяет заключить, что самозащита субъектами имущественных прав означает их собственные деяния по реализации своего конституционного права по принудительному воздействию на нарушителя права собственности, т.е. "меры, которые вправе предпринять для защиты субъективных прав их носитель без обращения в компетентные органы"^[72].

Каждый способ самозащиты характеризуется различными более конкретными методами. Они могут быть детализированы в гражданском, земельном, водном, лесном, уголовном, административном и ином законодательстве. Самозащита характеризуется сознательной и добровольной деятельностью самого субъекта, прибегающего к самозащите права в случае посягательства на него. Фактически происходит принудительное осуществление правомочий правообладателя при их нарушении без обращения в соответствующие органы публичного принуждения. Важно учитывать, что самозащита допускается лишь правомерными способами, при этом должны соблюдаться правила необходимой обороны (при защите жизни и здоровья) и крайней необходимости (при защите иных прав).

Анализ сложившейся правоприменительной практики и научной литературы позволяет сделать вывод, что защита права субъектом может осуществляться опосредованно и непосредственно. При этом в первом случае субъект права активен лишь в формате доведения им своих обращений о нарушенных правах до сведения судебно-следственных и иных административных органов. Заявитель, таким образом, защищает свои права не непосредственно, а через судебные и уполномоченные административные органы. Такими примерами могут являться:

- институт признания недействительными актов государственного органа или органа местного самоуправления, нарушающих права граждан;

- требования граждан о прекращении опасной или иной деятельности, создающей реальную угрозу нарушения их прав.

Следует отметить, что действующее гражданское и процессуальное законодательство предоставляет право оспаривать акты и действия (бездействие) лиц лишь в тех случаях, если ими нарушаются права и законные интересы непосредственно обратившихся лиц, что может допускать наличие ограничений по защите охраняемых Конституцией РФ прав человека и гражданина (например, права на благоприятную окружающую среду).

Самозащита права осуществляется субъектом от своего имени и своими средствами. Предусмотреть все возможные способы самозащиты прав в законе представляется затруднительным, в связи с чем возможно установление в качестве общего принципа презумпции правомерности действий по самозащите своих гражданских прав, если лицом, имеющим противоположные процессуальные интересы по делу, не будет доказано иное. Вместе с тем такая презумпция должна иметь предусмотренные ст. 10 ГК РФ ограничения о недопущении действий граждан и юридических лиц, осуществляемых исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребления правом в иных формах. Когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений уже должна предполагаться. Так, если в водоем, находящийся в собственности физического или юридического лица, осуществляется сброс отходов, собственник этого водоема вправе в порядке самозащиты своего права воспрепятствовать этому правонарушению своими силами и средствами.

В соответствии с Конституцией РФ каждому предоставлено право на объединение, что, в свою очередь, позволяет использовать коллективные формы самозащиты гражданских прав. Обращение правообладателей к общественным объединениям за помощью является одним из распространенных способов защиты своих прав и свобод. Действенным способом защиты субъектами своих гражданских прав может также являться их обращение в средства массовой информации или проведение митингов и пикетирований.

Самозащита права должна всегда согласовываться с общим конституционным положением о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ). В соответствии со ст. 14 ГК РФ способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению, а также не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения.

Анализ предусмотренных законодательством Российской Федерации способов самозащиты прав и свобод позволяет их разделить на две группы: интеллектуальные и разрешенные законом физические, охватываемые термином "право на самооборону". В литературе подчеркивается, что применение носителем права собственной силы к другим лицам допускается исключительно при неотложной необходимости^[73]. В связи с этим гражданское законодательство различает необходимую оборону (ст. 1066 ГК РФ) и крайнюю необходимость (ст. 1067 ГК РФ).

Таким образом, физическое воздействие, основанное на праве, становится правовым. В теории правильно указывается на то, что физическое воздействие может иметь место при защите не только собственных интересов, но и интересов государства, общества, отдельных граждан. При этом самозащита не может применяться против правомерных действий. Против неправомерного поведения самозащита может использоваться также в том случае, если неправомерные действия совершены должностными лицами органов государственного управления^[74].

Следует подчеркнуть, что "необходимая оборона" и "крайняя необходимость" могут применяться при наличии реальной опасности, а не мнимой, исходящей от действий человека, а при крайней необходимости еще и от сил природы.

Как правильно указывается в юридической литературе, при необходимой обороне предоставляется возможность более широкого выбора варианта поведения. Так, при крайней необходимости причиняемый вред должен быть всегда меньше того, наступление которого предотвращалось, т.е. ценность защищенного объекта должна быть выше ценности объекта, который пострадал при предотвращении наступления вреда.

Собственник вправе применить силу и необходимые средства для оказания противодействия причинителю вреда, чтобы не допустить наступления вреда, пресечь его увеличение или уменьшить вред (прямое принуждение). "Для косвенного воздействия (понуждения) присуще одностороннее волеизъявление, реализуя которое обязанное лицо ставится в состояние необходимости вести себя так, а не иначе под угрозой лишения имущественного или личного порядка"^[75]. При этом в теории правильно обращается внимание на то, что "субъекты гражданских правоотношений равноправны, но правонарушитель и потерпевший юридически не равны".

В юридической литературе для того, чтобы избежать обвинительного уклона в отношении обороняющегося, была сформулирована идея о том, что уголовное преследование необходимо возбуждать против нападающего или по факту нападения, поскольку действия обороняющегося являются ответными и вызваны неправомерным поведением.

При необходимой обороне опасность непосредственно исходит от лица, которому причиняется вред. Необходимая оборона является правомерной, если она не выходит за пределы, требуемые для пресечения правонарушения. Вред, который причиняется средствами и способами, предусмотренными законом, является правомерным.

При крайней необходимости вред причиняется посторонним лицам и их интересам, т.е. невиновным лицам, поэтому, осуществляя самозащиту при крайней необходимости, лицо должно оценить степень необходимости своих действий и их последствия. При этом избираемый вариант поведения должен представляться единственным выходом из сложившегося положения. Это также означает, что предотвращение опасности недостижимо иными средствами и лицо при самозащите должно действовать намеренно, т.е. учитывать сложившуюся ситуацию, поведение в ней всех участников, в том числе и неправомерное, установление обстоятельств для ее полного и правильного понимания лицом, прибегшим к самозащите. Следует особо отметить, что судебная практика не признала правонарушения, совершенные по принуждению руководителей государственных и общественных организаций, крайней необходимостью.

В зависимости от различных обстоятельств дела возмещение вреда может быть возложено на лицо, действовавшее в состоянии крайней необходимости, либо на лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо оставлено на самом потерпевшем^[76]. Например, гражданин, спасая жизнь, причиняет вред имуществу другого лица в состоянии крайней необходимости.

Представляется, что в дополнительном законодательном регулировании нуждается положение о прямом указании субъекта имущественной ответственности при самозащите. Прежде всего это касается решения вопроса об ответственности организации за действия своих работников, в отношении которых имела место необходимая оборона, либо однозначного установления, что субъектом имущественной ответственности при необходимой обороне может быть исключительно человек.

В юридической литературе общераспространенной является позиция о признании за субъектом права защищать свои интересы путем совершения действий, не выполненных обязанным лицом, а также путем оперативного воздействия на правонарушителя любыми законными способами в целях побуждения его к исполнению своих обязанностей.

Таким образом, самозащита может выражаться как в применении силы в отношении обязанного лица, так и в обращениях к обязанному лицу или мерах непрямого воздействия на него. "В одних случаях она может сливаться с реализацией права, в других случаях предшествовать этой реализации, в третьих случаях выступать одним из этапов осуществления гражданского права (если прибегают к защите права через применение государственного принуждения, то стадии осуществления права необходимо относить к гражданскому процессу)".

Особо следует отметить, что для защиты прав от посягательств в отдельных случаях может применяться оружие. Порядок приобретения оружия гражданами Российской Федерации и условия его применения определены Федеральным законом от 13.12.1996 N 150-ФЗ "Об оружии". Различные правила установлены для различных видов оружия, но в ст. 24 Закона четко указано, что оружие может применяться для защиты собственности в пределах необходимой обороны и крайней необходимости. Важно помнить, что применению оружия должно предшествовать четко выраженное предупреждение об этом лица, против которого применяется оружие.

Также нельзя не согласиться с тем, что "при достаточной сознательности участников гражданских правоотношений они обязаны восстановить нарушенные ими права и законные интересы других лиц"^[77], не ожидая предъявления судебных требований и досудебных претензий, когда они установлены действующим законодательством в качестве условия предъявления в последующем исковых заявлений в суд.

Таким образом, самозащита права основывается на конституционных и гражданско-правовых установках и возможна при наличии трех условий одновременно: нарушения права, его оспаривания или создания реальной угрозы его нарушения; необходимости пресечения правонарушения; соразмерности принимаемых для пресечения мер характеру правонарушения. Она должна являться следствием сочетания комплексного подхода к охране прав субъектов в целях обеспечения их полноты и эффективности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Право собственности традиционно рассматривается как наиболее полное господство лица над вещью. Еще в XIX в. закрепились подходы к понятию права собственности. Первый подход получил развитие в работах таких ученых, как Д.И. Мейер, Ф.К. Савиньи. Так, Ф.К. Савиньи писал: "Собственность состоит в господстве определенного лица над частью внешнего мира". О.С. Иоффе подверг критике такой подход, отметив, что в результате "право собственности оказывается лишенным какого то ни было общественного содержания... Превращается в фетишизированный образ отношений человека к вещи, господства человека над вещью, хотя в действительности здесь складываются отношения между людьми".

Указывал на такой недостаток и Г.Ф. Шершеневич, отмечая, что юридическое отношение возможно только между лицами. Где нет общества, там нет и права, а следовательно, и юридических отношений. Робинзон Крузо господствовал над всем островом, имел необходимые для его потребностей предметы, но отношение его к ним было только фактическое. Как остроумно замечает французский юрист Пляньоль, непосредственное отношение к вещи наблюдается только у вора, от которого собственник тем именно и отличается, что его отношение к вещи обязательно для других лиц.

Таким образом, мы пришли к выводу, что нет единого подхода к определению права собственности, его содержания. Нельзя не отметить общую тенденцию, свойственную как российскому, так и зарубежному праву: закрепляя содержание права собственности, законодатель, по общему правилу, ограничивается лишь перечислением правомочий, и лишь доктриной раскрывается их сущность.

Что касаемо защиты права собственности, хотелось бы отметить , что Конституционный Суд РФ при рассмотрении некоторых дел, имеющих отношение к нарушению владения имуществом собственника, определил весьма концептуальные тенденции развития гражданского права России в сфере защиты права собственности.

В судебной системе общей юрисдикции достаточно продолжительное время существовала практика защиты прав собственника посредством признания совершенной без его согласия купли-продажи недействительной и применения последствий такой недействительности в виде возврата вещи потерпевшему (ст. 167 Гражданского кодекса РФ), что могло являться обходом правил ограничения виндикации по недопустимости истребования вещи у добросовестного приобретателя (ст. 302 ГК РФ).

Считаем, что необходимо реформировать нормы ГК РФ, посвященные защите прав добросовестных приобретателей. С учетом более эффективных экономических моделей защиты собственника и приобретателя следует расширить перечень протекционных обстоятельств, например, для лиц, завладевших похищенным имуществом на открытых (публичных) рынках, что пока не нашло отражение в судебной практике и реформе гражданского законодательства Российской Федерации.

В качестве заключения отметим, что справедливость (Rule of law) в процессе защиты собственности можно обеспечить только при грамотном определении экономических последствий ограничения виндикации. Следует сравнивать альтернативные модели защиты статического собственника (потерпевшего) и динамического собственника (добросовестного приобретателя) с точки зрения соотношения выгод и издержек, стимулов и рисков в целях отбора наиболее эффективного варианта разрешения конфликта интересов, позволяющего максимизировать полезность (т.е. выбрать предпочтительность социального блага, а именно: либо это будет правопорядок, либо гражданский оборот).

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 // Российская газета от 25 декабря 1993 г. - № 237.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 года// Собрание законодательства РФ. - 05.12.1994. - N 32. - Ст. 3301.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая от 26 января 1996 года// Собрание законодательства РФ. - 05.12.1994. - N 32. - Ст. 3301.
4. Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1964.- N 24.- Ст. 406.
5. Собрание узаконений РСФСР и распоряжений рабоче-крестьянского Правительства РСФСР. - 1922. - N 71. - Ст. 904.
6. Свод законов Российской империи. Том X. Ч. I. Свод законов гражданских. - Петроград, 1914.
7. Антонов М.В. О некоторых теоретических проблемах применения экономического анализа права в России // Право. Журнал Высшей школы экономики. -2011. -N 3. -С. 10 – 25
8. Алехина Е. Собственность и право собственности в современной России // Юридический мир. -2009.- N 9-С.3.
9. Аксененок Г.А. Право государственной собственности на землю в СССР.- М., 1950. -С. 196.
10. Братусь С.Н. Право собственности в СССР. -М., 1989.- С. 58.
11. Бабаев А.Б. Система вещных прав: Монография.- М.: Волтерс Клувер, 2006. -С. 267.
12. Бочаров Н.И. Гражданско-правовые способы защиты права собственности на земельный участок // Юрист.- 2014.- N 7. -С. 18.
13. Василянская А.И. К вопросу о содержательном наполнении конституционного права частной собственности // Конституционное и муниципальное право. - 2010. - N 9.- С.96.
14. Венедиктов А.В. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т.- М.: Статут, 2004. Т. II.- С. 18 - 19.
15. Власова М.В. Право собственности в России: возникновение, юридическое содержание, пути развития. -М., 2002. -С. 42 - 43.
16. Всеобщий Гражданский кодекс Австрии / Пер. с нем. Маслов С.С. -М.: Инфотропик Медиа, 2011.-С.35.
17. Горбунов А.Н., Калюжный К.Ю. Проблемы предупреждения и раскрытия краж и угонов автотранспортных средств и пути их решения // Общество и право.- 2014. -N 1(47). -С. 164 - 167.
18. Гражданский кодекс Латвийской Республики / Науч. редактирование и предисловие Н.Э. Лившиц; Обзорная статья А.В. Свиб; Пер. с латышского под руководством И. Алфеевой. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2001- С.45.
19. Гражданский кодекс Республики Беларусь / Научн. ред. и предисловие докт. юрид. наук, проф., заслуженного юриста РБ В.Ф. Чигира.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.- С.52.
20. Гражданский кодекс Республики Казахстан / Науч. редактирование и предисловие директора Института независимых правовых и экономических исследований "Юридический центр - Наука" Н.Э. Лившиц; Вступ. статья канд. юрид. наук, доцента КазГЮУ И.П. Грешникова.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.- С.31.
21. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова.- М.: Юрайт-Издат, 2007. - С. 483 - 484.
22. Дернбург Г. Пандекты. -М., 1906. Т. 1.- С. 56.
23. Законодательство Боливарианской Республики Венесуэла: Сборник документов. В трех томах. Том 1.- М.: Международные отношения, 2011.- С.69.
24. Иоффе О.С. Избранные труды: в 4 т. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Т. 2.- С. 386.
25. Камышанский В.П. Право собственности: пределы и ограничения. -М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2000.- С. 32.
26. Краснопольский А., Павлов И. Рецензия на труды Военно-юридической академии. Вып. IX. 1949 г. // Советское государство и право. -1950.- N 6.- С. 91.
27. Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. -М.: Юристъ, 1999. -С. 311.
28. Определение Верховного Суда РФ от 15.05.2012 N 67-В11-10 // СПС "КонсультантПлюс".
29. Определение Верховного Суда РФ от 10.02.2015 N 91-КГ14-5 // СПС "КонсультантПлюс".
30. Постановление Президиума ВАС РФ от 29.01.2013 N 11687/12 по делу N А04-8526/2011 // СПС "КонсультантПлюс".
31. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // СПС "КонсультантПлюс".
32. Постановление Президиума ВАС РФ от 30.09.2008 N 8356/08 по делу N А41-К1-10034/05 // СПС "КонсультантПлюс".
33. Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского.- М., 1994.- С. 178.
34. Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности // Развитие советского гражданского права на современном этапе / Отв. ред. В.А. Мозолин. -М.: Наука, 1986. -С. 105.
35. Рубанов А.А. Эволюция права собственности в основных странах Запада: тенденции и перспективы // Советское государство и право. - 1987. - N 4.- С.37-39.
36. Савиньи Ф.К. Обязательственное право / Предисловие докт. юрид. наук, проф. В.Ф. Попондопуло; пер. с нем. В. Фукса и Н. Мандро.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.- С. 55.
37. Советское и иностранное право гражданское право (проблемы взаимодействия и развития) / Отв. ред. В.П. Мозолин.- М.: Наука, 1989. -С. 217 - 218.
38. Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. - М.: Юридическая литература, 1991. - С. 21.
39. Тархов В.А. О понятии права собственности // Юрист. -2002. -N 4.-С.91.
40. Французский гражданский кодекс / Науч. ред. и предисл. Д.Г. Лаврова; Пер. с фр. А.А. Жуковой, Г.А. Пашковской.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.- С.73.
41. Харитонова Ю.С. Управление в гражданском праве: проблемы теории и практики. -М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. -С. 108.
42. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права.- М.: Изд. бр. Башмаковых, 1911.

1. Савиньи Ф.К. Обязательственное право / Предисловие докт. юрид. наук, проф. В.Ф. Попондопуло; пер. с нем. В. Фукса и Н. Мандро.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.- С. 55. ↑

2. Иоффе О.С. Избранные труды: в 4 т. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Т. 2.- С. 386. ↑

3. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права.- М.: Изд. бр. Башмаковых, 1911. ↑

4. Дернбург Г. Пандекты. -М., 1906. Т. 1.- С. 56. ↑

5. Камышанский В.П. Право собственности: пределы и ограничения. -М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2000.- С. 32. ↑

6. Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского.- М., 1994.- С. 178. ↑

7. Законодательство Боливарианской Республики Венесуэла: Сборник документов. В трех томах. Том 1.- М.: Международные отношения, 2011.- С.69. ↑

8. Гражданский кодекс Латвийской Республики / Науч. редактирование и предисловие Н.Э. Лившиц; Обзорная статья А.В. Свиб; Пер. с латышского под руководством И. Алфеевой. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2001- С.45. ↑

9. Всеобщий Гражданский кодекс Австрии / Пер. с нем. Маслов С.С. -М.: Инфотропик Медиа, 2011.-С.35. ↑

10. Гражданский кодекс Республики Беларусь / Научн. ред. и предисловие докт. юрид. наук, проф., заслуженного юриста РБ В.Ф. Чигира.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.- С.52. ↑

11. Гражданский кодекс Республики Казахстан / Науч. редактирование и предисловие директора Института независимых правовых и экономических исследований "Юридический центр - Наука" Н.Э. Лившиц; Вступ. статья канд. юрид. наук, доцента КазГЮУ И.П. Грешникова.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.- С.31. ↑

12. Свод законов Российской империи. Том X. Ч. I. Свод законов гражданских. - Петроград, 1914. ↑

13. Собрание узаконений РСФСР и распоряжений рабоче-крестьянского Правительства РСФСР. - 1922. - N 71. - Ст. 904. ↑

14. Ведомости Верховного Совета РСФСР. - 1964.- N 24.- Ст. 406. ↑

15. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова.- М.: Юрайт-Издат, 2007. - С. 483 - 484. ↑

16. Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. - М.: Юридическая литература, 1991. - С. 21. ↑

17. Алехина Е. Собственность и право собственности в современной России // Юридический мир. 2009. N 9; Василянская А.И. К вопросу о содержательном наполнении конституционного права частной собственности // Конституционное и муниципальное право. - 2010. - N 9.- С.96. ↑

18. Суханов Е.А. Указ. соч.- С. 20 - 21. ↑

19. Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности // Развитие советского гражданского права на современном этапе / Отв. ред. В.А. Мозолин. -М.: Наука, 1986. -С. 105; ↑

20. Французский гражданский кодекс / Науч. ред. и предисл. Д.Г. Лаврова; Пер. с фр. А.А. Жуковой, Г.А. Пашковской.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.- С.73. ↑

21. Рубанов А.А. Эволюция права собственности в основных странах Запада: тенденции и перспективы // Советское государство и право. - 1987. - N 4.- С.37-39. ↑

22. Аксененок Г.А. Право государственной собственности на землю в СССР.- М., 1950. -С. 196. ↑

23. Краснопольский А., Павлов И. Рецензия на труды Военно-юридической академии. Вып. IX. 1949 г. // Советское государство и право. -1950.- N 6.- С. 91. ↑

24. Харитонова Ю.С. Управление в гражданском праве: проблемы теории и практики. -М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. -С. 108. ↑

25. Власова М.В. Право собственности в России: возникновение, юридическое содержание, пути развития. -М., 2002. -С. 42 - 43. ↑

26. Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. -М.: Юристъ, 1999. -С. 311. ↑

27. Братусь С.Н. Право собственности в СССР. -М., 1989.- С. 58. ↑

28. Венедиктов А.В. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т.- М.: Статут, 2004. Т. II.- С. 18 - 19. ↑

29. Бабаев А.Б. Система вещных прав: Монография.- М.: Волтерс Клувер, 2006. -С. 267. ↑

30. Тархов В.А. О понятии права собственности // Юрист. -2002. -N 4.-С.91. ↑

31. Генкин Д.М. Право собственности в СССР.- М., 1961.- С. 55. ↑

32. Скловский К.И. Указ. соч. -С. 125. ↑

33. Бабаев А.Б. Указ. соч. -С. 270. ↑

34. Маттеи У., Суханов Е.А. Указ. соч. -С. 311. ↑

35. Ахметьянова З.А. Вещное право: Учебник. -М.: Статут, 2011. -С. 32 - 34. ↑

36. Шапп Я. Система германского гражданского права. -М.: Международные отношения, 2006. -С. 65 - 66. ↑

37. Советское и иностранное право гражданское право (проблемы взаимодействия и развития) / Отв. ред. В.П. Мозолин.- М.: Наука, 1989. -С. 217 - 218. ↑

38. Гражданский кодекс Эквадора 1857 г. / Пер. с исп. В.М. Зайцева // Гражданское и семейное право развивающихся стран: Сб. нормативных актов: гражданские кодексы стран Латинской Америки. -М., 1988; Гражданский кодекс Колумбии 1873 г. / Пер. с исп. В.В. Безбаха // Там же. ↑

39. Антонов М.В. О некоторых теоретических проблемах применения экономического анализа права в России // Право. Журнал Высшей школы экономики. -2011. -N 3. -С. 10 - 25; Гаджиев Г.А. Об экономической эффективности, правовой этике и доверии к государству // Журнал российского права. -2011. -N 12.- С. 10 – 21. ↑

40. Павлик Е.М. Детерминанты, способствующие хищениям транспортных средств // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России.- 2014. -N 3(63). -С. 107 - 110. ↑

41. Горбунов А.Н., Калюжный К.Ю. Проблемы предупреждения и раскрытия краж и угонов автотранспортных средств и пути их решения // Общество и право.- 2014. -N 1(47). -С. 164 - 167. ↑

42. Ровный В.В. Проблема "конкуренции исков" в современном гражданском праве // Государство и право. -2003.- N 3. -С. 96 - 100. ↑

43. Бочаров Н.И. Гражданско-правовые способы защиты права собственности на земельный участок // Юрист.- 2014.- N 7. -С. 18. ↑

44. Радаева О.И. Проблемы судебной защиты права собственности и права общей собственности // Российский судья.- 2013.- N 1.- С. 20. ↑

45. Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 октября 2011 г. по делу N А54-6434/2010 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

46. Определение Верховного Суда РФ от 15.05.2012 N 67-В11-10 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

47. Определение Верховного Суда РФ от 10.02.2015 N 91-КГ14-5 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

48. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

49. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // СПС "КонсультантПлюс". ↑

50. Постановление Президиума ВАС РФ от 30.09.2008 N 8356/08 по делу N А41-К1-10034/05 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

51. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // СПС "КонсультантПлюс". ↑

52. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // СПС "КонсультантПлюс". ↑

53. Определение Рязанского областного суда от 09.11.2011 N 33-2261 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

54. Постановление Президиума ВАС РФ от 29.01.2013 N 11687/12 по делу N А04-8526/2011 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

55. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1. 6-е изд., перераб. и доп. / Н.Д. Егоров, И.В. Елисеев и др.; отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. -М.: ТК Велби, Изд-во "Проспект", 2004.- С. 564. ↑

56. Гражданское право: Учебник / Под ред. О.Н. Садикова. Т. 1. М., 2006. С. 334; Гражданское право: В 3 т. / Под ред. Ю.К. Толстого. Т. 1. М.: Проспект, 2009. С. 558; Потапенко Н.С. Способы защиты права собственности на недвижимую вещь // Российская юстиция. -2010. -N 5.- С. 15. ↑

57. Подшивалов Т.П. Негаторный иск: проблемы теории и правоприменительной практики // Российский судья.- 2010.- N 10.- С. 13. ↑

58. Подшивалов Т.П. Понятие и характеристика негаторного иска // Нотариус.- 2009.- N 2.- С.45. ↑

59. Люшня А.В. Защитные возможности негаторного иска // Закон. -2007.- N 2. – С.73. ↑

60. Усачева К.А. Негаторный иск в исторической и сравнительно-правовой перспективе // Вестник гражданского права.- 2013. -N 6. ↑

61. Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Российская газета. -2010.- N 109. ↑

62. Апелляционное определение Красноярского краевого суда от 18.06.2012 по делу N 33-4836/2012 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

63. П. 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 15.01.2013 N 153 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения" // СПС "КонсультантПлюс". ↑

64. Потапенко С.В., Зарубин А.В. Настольная книга судьи по спорам о праве собственности / Под ред. С.В. Потапенко. М.: Проспект, 2012 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

65. Скловский К.И. Применение законодательства о собственности. Трудные вопросы: Комментарий Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г., Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. N 54, информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 2013 г. N 153. М.: Статут, 2014 // СПС "КонсультантПлюс". ↑

66. Арбитражного суда Ульяновской области от 17.09.2013 по делу N А72-10608/2013 // Архив Арбитражного суда Ульяновской области за 2013 г. ↑

67. Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.11.2013 по делу N А72-10608/2013 // Архив Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда за 2013 г. ↑

68. Действующее международное право. -М.: Московский независимый институт международного права, 1996. Т. 1.- С.456. ↑

69. Декларация третьей сессии ВЦИК 9 созыва от 22.05.1922 "Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР" // Собрание узаконений РСФСР. -1922.- N 36. -Ст. 423. ↑

70. Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. -Свердловск, 1972.- С. 238. ↑

71. Теория государства и права.- М., 1987. ↑

72. Тархов В.А. Гражданское право. Курс. -М.: Юрист, 2007. Ч. 1. ↑

73. Тархов В.А. Гражданское право. Курс.- М.: Юрист, 2007. Ч. 1.- С.39. ↑

74. Михайлов М.П. Право граждан на необходимую оборону. -М., 1962.-С 154. ↑

75. Елисейкин П.Ф. Природа доюрисдикционного регулирования разногласий // Вопросы развития и защиты прав граждан. –Калинин. - 1976. ↑

76. Иванов В.Ф. Уголовно-правовая оценка принуждения.- Саратов, 1986. – С.210. ↑

77. Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. -Свердловск, 1972.- С.69. ↑