Международный договор как источник международного частного права и проблемы его классификации

Наличие международных договоров является основной особенностью источников международного права. Поэтому, можно говорить о двойственности основных источников международного частного права, которая заключается в том, что, с одной стороны, источниками права являются международные соглашения, а с другой - нормы законодательства и судебная практика отдельно взятых государств.

Такое свойство источников права вызывает вопросы относительно их юридической силы, где в конституциях всех государств и других нормативных актах обычно закреплено юридическую силу конституционных норм и актов, принятых на ее основе и международных соглашений. Законодательство не является последовательным, выкладывая правовые нормы в России, так провозглашением международных договоров частью национального законодательства одновременно закреплено положение о примате норм международных соглашений.

Актуальность выбранной темы работы обусловлена тем, что практика регламентации правоотношений в договорной форме важна для государств, поскольку нормы международных соглашений в большинстве правовых систем является основным источником регулирования вопросов, относящихся к сфере международного частного права. Международные договоры достигают такого положения потому, что содержат унифицированные нормы, создаваемые для урегулирования международных невластных отношений.

Под источниками международного частного права в юридической науке понимают, в частности, формы, в которых находит выражение правовая норма. Международному частному праву известны несколько форм юридического «официального бытия, существования» норм международного частного права. это:

1) внутреннее законодательство;

2) международные договоры;

3) международные и торговые обычаи;

4) судебная и арбитражная практика.

Иногда источником международного частного права считают доктрину, но в большинстве правовых систем она не является источником международного частного, и наконец, и всех других отраслей права. Можно указывать на ее вспомогательное значение в развитии и совершенствовании права, в правоприменительной процессе, особенно, когда речь идет об установлении содержания норм иностранного права.

Международные договоры можно классифицировать по различным критериям, в частности по:

• предметом регулирования (внешнеэкономические, брачно-семейные отношения, по авторскому праву и т. д.);
• видом норм, содержащихся в них (коллизионные, материально-правовые, смешанные);
• количеством участников (двух- и многосторонние)
• субъектами, которые создают их или под эгидой которых они заключаются (государства, их союзы, международные организации.

Большинство норм международного договора применяют к правоотношениям вследствие трансформации, как превращение их в нормы внутригосударственного права - как ратификация, принятие актов о применении международного договора, издание другого национального нормативного акта. Значительная их часть касается вопросов, составляющих предмет международного частного права.

В настоящее время имеется достаточно обширная информационно-методическая база по проблеме источников международного права. Исследования ориентируются как на теоретические учения, так и основываются на практических вопросах. И основной задачей данных исследований выступает систематизация подходов и методов в признании места международных договоров в общей системе источников международного частного права.

На основании ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации 1993 г. составной частью правовой системы считаются общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры, участником которых является наше государство [6]. При этом Конституция России не называет себя законом – ввиду чего имеет высшую юридическую силу на всей территории страны. Следует сделать оговорку относительно частого именования Конституции «основным законом». Дело в том, что последняя версия Конституции РСФСР 1972 г. официально называлась «Конституция (основной закон) Российской Федерации» [7]. Конституция РФ 1993 г. в официальном наименовании уже не содержала словосочетание «основной закон», однако «автоматически» в доктрине конституционного права такой шаблон сохранился.

В соответствии со ст. 1186 Гражданского кодекса Российской Федерации международные договоры входят в круг источников, на основании которых определяется подлежащее применению право [8]. Анализируя положения указанной статьи, авторы постатейных комментариев к ГК РФ склонны полагать, что выбор применимого права может базироваться также на правилах международных договоров и обычаев, являющихся важнейшим источником МЧП.

К определению места международных договороы в системе источников международного частного права существует несколько подходов. Цивилистическая школа определяет международные договоры как неотъемлемую часть международного права. "Международники" отдают международному договору ведущую роль среди всех источников. Приверженцы этого метода утверждают, что только через международный договор следует изучать международное право. В.Г. Храбсков полагает, что актуальное «международное частное право представляет собой совокупность международных договорных и обычных норм…» [4, с. 38].

Многие исследователи МЧП представляют его как взаимосвязь систем, включающую в себя и международные и национальные правовые материалы. Причём каждый исследователь определяет самостоятельно степень наполнения системы международного права данными подсистемами.

"Практический корпус" исследователей делает акцент на опыте интерпретации международных договоров с точки зрения судебной системы РФ, основываясь на результате принятия решения на практике. Таким образом, по мнению последователей этого метода, судебные прецеденты должны выступать основным источником для национального права. Г.М. Вельяминов отмечает, что национальная составляющая охватывает также и прецедентное право (в зависимости от конкретного государства и его правовых традиций) [5].

Верховный суд Российской Федерации вправе давать конкретные разъяснения по неоднозначным ситуациям в судебной практике через постановления, которые отождествляются с официальными актами интерпретации вопросов, в том числе и по проблемам применения международного договора. Применительно к деятельности ЕСПЧ в постановлениях ВС РФ используется термин "прецедент" в контексте фразы "прецедентная практика". Например, ВС РФ в присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство отказал, ссылаясь на прецедентную практику Европейского суда по правам человека.

Арбитражные суды в своей практике руководствуются опытом вышестоящих судов и следуют их точкам зрения и позиции, и это приобрело устоявшийся характер. В статье 170 Арбитражного процессуального кодекса РФ допускается в мотивированной части указание ссылок на постановление Пленума ВС РФ и Пленума высшего арбитражного суда РФ при рассмотрении вопросов, не дающих однозначного толкования в правовой базе.

В результате официальное непризнание в качестве источника российского права судебного прецедента встречает серьезные контраргументы в содержании самих нормативных актов и сложившейся судебной практике. Рассматривая первопричину этого феномена, нужно признать состоятельность следующего объяснения: нижестоящие суды заинтересованы в том, чтобы их решения соответствовали позиции высших судебных инстанций, что исключит возможность их отмены [7].

Н.Ю. Ерпылева указывает, что международное частное право является комплексной правовой системой, включающей нормы внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев. В этой части с ней согласен В.В. Гаврилов, поясняя, что МЧП – это «полисистемный комплекс, состоящий из норм как национального, так и международного права» [8, с. 13].

Довольно часто позиция авторов о восприятии или невосприятии международного договора в качестве источника международного частного права раскрывается в рамках изучения конкретной проблематики частных правоотношений. Например, рассмотрение вопроса содержания автономии воли сторон как принципа международного частного права сопровождается указанием на его закрепление в Гаагской конвенции о праве, применимом к агентским соглашениям (1978 г.) (Россия не участвует), Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров (1986 г.), и иных документах [9, с. 102]. Тем самым подтверждается довод о восприятии международного договора в качестве источника международного частного права.

Иногда свою позицию исследователи излагают с помощью метода исключения. В частности, Н.В. Афоничкина, анализируя возможность избрания сторонами-участниками внешнеэкономической сделки в качестве источника обязательства международного договора, считает несправедливым не принимать международный договор в качестве источника МЧП; это заимствованный международным частным правом источник. Такой поход, безоговорочно признающий источником международного частного права международный договор, полностью соответствует взглядам А.Н. Ошенкова [10, с. 143].

Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам (1980 г.), признается К.М. Шмиттгофф в качестве источника МЧП как высказанное специалистами мнение о современном понимании коллизионного права. Указанный документ также считает источником Б.Р. Карабельников.

Анализ статьи 1 Римской конвенции 1980 г. позволяет определить область применения ее положений: к договорным обязательствам в любой ситуации, связанной с выбором законов разных государств (The rules of this Convention shall apply to contractual obligations in any situation involving a choice between the laws of different countries). Статья 4 посвящена правилам выбора применимого права, в том числе с возможностью выбора права государства, с которым контракт обеспечивает наиболее тесную связь.

М.П. Бардина [11], определяя круг источников частноправовых отношений, выделяет международные конвенции, среди которых центральное место принадлежит Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.

Довольно продуктивными видятся взгляды авторов, рассматривающих проблематику источников международного частного права через практическую плоскость. Например, Ю.Н. Андреев признает международный коммерческий арбитраж важнейшим институтом МЧП, а основным источником функционирования и деятельности указанной структуры, по мнению автора, являются международные договоры и внутригосударственное (национальное) законодательство.

Однако существует и противоположная позиция. Некоторые исследователи отрицают международные соглашения как источники МЧП и поддерживают тезис о том, что это юридические факты, порождающие международные обязательственные отношения между самими государствами.

На основании изученных подходов и содержания международных нормативных актов мы считаем обоснованным подход большинства авторов, воспринимающих международный договор в качестве источника международного частного права, «приобретающего все большее значение».

Список использованных источников

1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. // Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
2. Конституция (Основной Закон) Российской Федерации – России: принята ВС РСФСР 12 апр. 1978 г. : введен в действие Декларацией ВС РСФСР от 12 апр. 1978 в порядке, установленном законом РСФСР от 12 апр. 1978 г. : утратила силу в связи с принятием Конституции РФ от 12 дек. 1993 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1978. № 15. Ст. 407.
3. Гражданский кодекс Российской Федерации от 26 нояб. 2001 г. № 146-ФЗ : в ред. от 28 марта 2017 г. Ч. 3 // Собрание законодательства РФ. 2001. № 49. Ст. 4552.
4. Храбсков В.Г. Международное частное право в системе общего международного права // Известия вузов. Правоведение. 1982. № 6. С. 34–38
5. Вельяминов Г.М. Международное право: опыты. М., 2015. 1006 с
6. Конвенция о защите прав человека и основных свобод : заключена в г. Риме 4 нояб. 1950 г. // Собрание законодательства РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
7. Тарабан Н.А. Правовая природа судебного прецедента в России и его место в национальной правовой системе // Мировой судья. 2014. № 11. С. 29–33.
8. Гаврилов В.В. Международное частное право: учебное пособие. Владивосток, 1997
9. Гражданский кодекс РФ. Международное частное право. Постатейный комментарий к разделу VI / под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2014.
10. Ошенков А.Н. Регулирование инвестиционных соглашений: проблемы отраслевой принадлежности и применимого права // Московский журнал международного права. 2000. № 2. С. 140–149.
11. Бардина М.П. Государственное регулирование внешнеторговой деятельности и внешнеторговые контракты // Международное публичное и частное право. 2005. № 6.