Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Участники внешнеэкономической деятельности. Разрешение споров между участниками внешнеэкономической деятельности (Теоретический анализ внешнеэкономической деятельности и её участников)

Содержание:

Введение

Современные рыночные преобразования в РФ повлекли за собой неизбежные процессы трансформации сути внешнеэкономической предпринимательской деятельности, ее правового обеспечения, в том числе и в вопросах регулирования участвующих в ней субъектов и вытекающих из нее спорных отношений.

Стратегические задачи, стоящие перед нашей страной в настоящее время — переход от централизованной плановой экономики и командно-административной системы управления к рыночным отношениям — поставили проблемы кардинальной реформы организации и управления ВЭД, ограничения государственной монополии на внешнюю торговлю, децентрализации и либерализации ВЭД, создания эффективного организационного механизма, который бы позволил установить тесную, органическую связь производственно-хозяйственных субъектов с внешней торговлей и другими видами ВЭД и давал им возможность непосредственного выхода на внешний рынок.

В настоящее время право на осуществление ВЭД получили все субъекты производственно-хозяйственной деятельности, независимо от форм собственности и организационно-правовых форм.

Важное значение имеют и споры, связанные с внешнеэкономической деятельностью. Нельзя не сказать о необходимости развития и усовершенствования средств и правовых механизмов, способствующих увеличению роли альтернативных методов разрешения споров над государственными методами.

Авторитет сложившейся системы традиционного государственного (хозяйственного) арбитража, отражавшей потребности планово-регулируемой экономики и занимавшей лидирующие позиции в сфере спорных хозяйственных отношений, пошатнулся и уступил первенство третейским формам разбирательства. Хозяйствующие субъекты национальной экономики, поддерживающие идеи ее модернизации и создания адекватной правовой базы в качестве фундамента этого процесса, отдали предпочтение третейскому судопроизводству. Прежде всего это касалось предпринимательских связей интернационального характера, традиционно тяготеющих к частноправовой диспозитивности и равенству субъектов, а потому менее всего допускающих приоритет защиты интересов какого бы то ни было субъекта, в данном случае государства.

Таким образом, актуальность темы работы обусловлена необходимостью уяснения роли субъектов внешнеэкономической деятельности в современных условиях и совершенствования института международного арбитражного производства.

Целью работы является многоаспектное изучение проблем участников внешнеэкономической деятельности и института международного арбитражного производства. Эта цель реализуется посредством следующих задач:

1. Рассмотреть общие положения, касающиеся внешнеэкономической деятельности и основных её участников.

2. Исследовать международный арбитраж как основной способ разрешения споров между участниками внешнеэкономической деятельности и вопросы принудительного исполнения его решений в спорах с участием государств.

Объектом исследования в курсовой работе являются отношения, связанные с участниками внешнеэкономической деятельности и арбитражным производством в международных арбитражах, предметом исследования – нормы национальных и международных правовых актов, а также выводы судебно-арбитражной практики.

В качестве теоретической основы работы использованы научные работы таких авторов, как А. В. Коровкина, Е. В. Дорошенко, С. А. Курочкин и др.

Структурно работа состоит из введения, основной части, включающей в себя 2 главы, делящиеся на 4 параграфа, заключения и библиографии.

Глава 1. Теоретический анализ внешнеэкономической деятельности и её участников

1.1. Понятие внешнеэкономической деятельности

Понятие внешнеэкономической деятельности (далее также — ВЭД) теснейшим образом связано с международной торговлей.

Некоторые авторы ограничивают понятие внешнеэкономической деятельности связями между организациями различных стран по организации движения товарных, инвестиционных, финансовых, информационных потоков через таможенную границу. Другая часть исследователей называют критерием разграничения участников внешнеэкономической деятельности^[1].

Согласно одному из определений ВЭД — это внешнеторговая, инвестиционная и иная деятельность, включая производственную кооперацию, валютные и финансово-кредитные операции, в области международного обмена товарами, информацией, работами, услугами, результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них.

По другому определению, ВЭД — это деятельность, осуществляемая на уровне фирм и предприятий, которые пользуются полной самостоятельностью в выборе иностранного партнера, номенклатуры товаров и услуг для заключения внешнеторговой сделки, в определении цены и стоимости контракта, объема и сроков поставки^[2].

Группа других авторов рассматривает ВЭД как вид межгосударственного сотрудничества. И в данном качестве она рассматривается как деятельность государств по развитию сотрудничества в области торговли, экономики, науки, культуры, туризма^[3].

Наконец, последний взгляд на ВЭД рассматривает её как совокупность взаимоотношений между резидентами и нерезидентами в сфере межгосударственного перемещения товаров, работ, услуг (в том числе иностранного туризма), интеллектуальной собственности, а также инвестиционного сотрудничества, денежно-кредитных операций и иных видов деятельности.

Таким образом, на теоретическом уровне не разработан единый подход к формированию понятия внешнеэкономической деятельности. Анализ рассмотренных понятий позволил сделать вывод о том, что попытка определить внешнеэкономическую деятельность через состав её участников значительно сужает его сущность. Правильнее будет понимать внешнеэкономическую деятельность в наиболее общем смысле как предпринимательскую деятельность трансграничного характера.

Выделяют четыре группы объектов (предметов) ВЭД: товары, услуги, информация и интеллектуальная собственность^[4]. Попутно заметим, что такая классификация объектов торговли вполне применима как для внешней торговли, так и для внутренней торговли. В законе конкретизировано содержание внешней торговли по каждому из перечисленных объектов. Расшифруем соответствующие положения закона, сопроводив их некоторыми комментариями.

1. Внешняя торговля товарами — импорт и (или) экспорт товаров. Товаром как предметом ВЭД считается движимое имущество, отнесенные к недвижимому имуществу суда — воздушные, морские, внутреннего и смешанного (река — море) плавания и космические объекты, а также электрическая энергия и другие виды энергии. При этом в качестве товара не рассматриваются транспортные средства, используемые по договорам международных перевозок.

Указанным определением сняты некоторые прежние разночтения в понимании термина «товар». По существу, это овеществленные объекты внешнеторгового обмена, так называемые «видимые товары». Вообще в российской внешней торговле, как и в международной торговле в целом, обращается множество товаров, являющихся продуктами материального производства. Все их можно подразделить на несколько крупных групп^[5]:

— минеральное сырье и топливо (к этой товарной группе можно отнести также электроэнергию и другие виды энергии);

— сельскохозяйственные, продовольственные и лесные товары (включая рыбные и морские продукты);

— непродовольственные потребительские товары (ткани, одежда, обувь, мебель, посуда и другие предметы домашнего обихода, лекарственные средства, парфюмерно-косметические изделия и т.д.);

— машины и оборудование (разрозненное и комплектное, причем в этой группе нередко обособляются транспортные средства, электронное оборудование, бытовая техника и некоторые другие виды машинно-технических изделий);

— другие готовые изделия и полуфабрикаты.

2. Внешняя торговля услугами — оказание услуг (в том числе выполнение работ), включающее в себя производство, распределение, маркетинг и доставку услуг (работ). Оказание услуг осуществляется следующими способами:

— с территории РФ на территорию иностранного государства;

— с территории иностранного государства на территорию РФ;

— на территории РФ иностранному заказчику услуг;

— на территории иностранного государства российскому заказчику услуг;

— российским исполнителем услуг, не имеющим коммерческого присутствия на территории иностранного государства, путем присутствия его или уполномоченных действовать от его имени лиц на территории иностранного государства;

— иностранным исполнителем услуг, не имеющим коммерческого присутствия на территории РФ, путем присутствия его или уполномоченных действовать от его имени иностранных лиц на территории РФ;

— российским исполнителем услуг путем коммерческого присутствия на территории иностранного государства;

— иностранным исполнителем услуг путем коммерческого присутствия на территории РФ.

Приведенное определение по своей сути близко к содержащемуся в Генеральном соглашении по торговле услугами (ГАТС), где торговля услугами определена как их трансграничное перемещение, а также производство и потребление иностранными юридическими и физическими лицами на таможенной территории страны-участницы^[6].

Из этого определения вытекает три основных способа оказания услуг:

— трансграничные поставки услуг с территории одной страны на территорию другой страны, причем поставщик и потребитель определенной услуги (юридические или физические лица) находятся по разные стороны таможенной границы (например, посредством современных средств связи сообщаются необходимые сведения иностранному заказчику в другой стране);

— предоставление услуг (медицинских, туристских и др.) на территории одной страны потребителям из других стран;

— предоставление услуг (консультационных, банковских и др.) поставщиком одной страны, присутствующим постоянно или временно на территории другой страны.

Таким образом, в международной торговле могут перемещаться из страны в страну не только сами услуги, но также производители и потребители услуг. Отсюда экспортом услуг считается не только оказание услуг производителем в другой стране (стране потребления), но и потребление услуг иностранными лицами в той стране, где они производятся.

Обратим внимание, что в новом законе понятие «услуги» трактуется шире, чем в прежнем, включая выполнение разнообразных работ.

3. Внешняя торговля информацией может осуществляться двояким образом: информация выступает либо в качестве самостоятельного объекта ВЭД либо как неотъемлемое дополнение к другим объектам ВЭД. Отождествление внешней торговли информацией с другими объектами ВЭД обозначено в следующих случаях^[7]:

— если информация является составной частью реализуемых товаров, это считается внешней торговлей товарами;

— если передача информации осуществляется как передача прав на объекты интеллектуальной собственности, это относится к внешней торговле интеллектуальной собственностью;

— в других случаях расценивается как внешняя торговля услугами.

Информация, необходимая для использования поставляемого товара, обычно называется сопутствующей информацией.

4. Внешняя торговля интеллектуальной собственностью — передача исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности или предоставление права на использование объектов интеллектуальной собственности российским лицом иностранному лицу либо иностранным лицом российскому лицу.

В понятие «интеллектуальная собственность» заложено исключительное право собственника, распоряжаться результатами своей интеллектуальной деятельности. Объекты торговли результатами интеллектуальной деятельности иначе называются товарами духовного производства. К ним относятся научно-технические изобретения и открытия, новые технологии, «ноу-хау», программные продукты, произведения литературы и искусства, реализуемые в виде лицензий, патентов, авторских прав.

Купля-продажа указанных объектов интеллектуальной собственности могут осуществляться на условиях простого соглашения (без предоставления покупателю исключительного права на использование объекта интеллектуальной собственности) или путем предоставления покупателю исключительного права использовать такой объект на договорной территории.

Внешнеэкономическая деятельность в целом охватывает деятельность государственных органов в этой области и непосредственных участников ВЭД — хозяйствующих субъектов, осуществляющих внешнеэкономические операции, а также содействующих им организаций.

1.2. Участники внешнеэкономической деятельности

По сути, понятие участников внешнеэкономической деятельности сводится к их роли одной из сторон внешнеэкономической сделки (договора).

Значимым является аспект того, кто и при каких условиях имеет право на заключение внешнеторговых сделок. Основные положения об участниках внешнеторговой деятельности содержатся в главе 3 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности». Согласно статье 10 указанного Закона любые российские и иностранные лица обладают правом осуществления внешнеторговой деятельности. Это право может быть ограничено в случаях, предусмотренных международными договорами Российской Федерации и федеральными законами^[8].

Субъекты внешнеторговых сделок различаются по национальной принадлежности и классифицируются на российских и иностранных лиц.

Российским в соответствии с пунктом 23 ст. 2 Закона о внешнеторговой деятельности считается юридическое лицо, созданное в соответствии с законодательством Российской Федерации. Физическое лицо является российским, если имеет постоянное или преимущественное место жительства на территории РФ, является гражданином РФ или имеет право постоянного проживания в Российской Федерации либо зарегистрировано в качестве индивидуального предпринимателя в соответствии с российским законодательством.

К иностранному лицу согласно пункту 11 ст. 2 Закона о внешнеторговой деятельности относится физическое, юридическое лицо или не являющаяся юридическим лицом по праву иностранного государства организация, которые не являются российскими лицами.

Анализ норм Закона о внешнеторговой деятельности свидетельствует, что к определению сторон внешнеторговых сделок не применяется терминология валютного законодательства. Валютное законодательство предусматривает деление участников соответствующих правоотношений на резидентов и нерезидентов^[9]. Перечень резидентов и нерезидентов Российской Федерации, предусмотренный в Федеральном законе "О валютном регулировании и валютном контроле", гораздо шире, чем указанный в Законе о внешнеторговой деятельности. В частности, в перечень лиц, являющихся резидентами Российской Федерации, на основании статьи 1 Закона о валютном регулировании и валютном контроле включены Российская Федерация, субъекты Федерации, муниципальные образования. Согласно статье 2 Закона о внешнеторговой деятельности указанные субъекты правоотношений не относятся к российским лицам, а в статье 11 указано, что Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования осуществляют внешнеторговую деятельность только в случаях, установленных федеральными законами.

В научной литературе существует расширенный перечень участников внешнеэкономической деятельности в разрезе выполняемых ими функций^[10].

1. Международные организации (Всемирная торговая организация, Европейский союз, Международный банк реконструкции и развития, Международный валютный фонд и др.). Они осуществляют нормативное регулирование внешнеэкономической деятельности, могут осуществлять экспортно-импортные операции.

2. Государство (в лице законодательных органов - парламент, президент, правительство, министерство финансов, центральный банк и др.). Осуществляет нормативное регулирование внешнеэкономической деятельности как внутри страны, так и на межправительственном и межгосударственном уровнях.

3. Государство (в лице контролирующих органов - таможенные органы, налоговые службы, центральный банк, прокуратура и др.). Осуществляют контроль за соблюдением нормативных документов, регулирующих внешнеэкономическую деятельность.

4. Агенты валютного контроля (уполномоченные банки, подотчетные Банку России, государственная корпорация «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)», а также не являющиеся уполномоченными банками профессиональные участники рынка ценных бумаг, в том числе держатели реестра (регистраторы), таможенные органы и налоговые органы) осуществляют контроль за соблюдением резидентами и нерезидентами актов валютного законодательства Российской Федерации и актов органов валютного регулирования.

5. Экспортеры (физические или юридические лица).

6. Импортеры (физические или юридические лица).

7. Посредники (физические или юридические лица, органы власти) — оказывают содействие в осуществлении экспорта или импорта, создают инфраструктуру внешнеэкономической деятельности. Сами могут не осуществлять непосредственной внешнеэкономической деятельности, но оказывают услуги по продвижению экспортно-импортных контрактов.

Значительное количество участников внешнеэкономической деятельности вызвало необходимость их группировке по тому или иному параметру:

— в зависимости от юридического статуса — юридические лица, индивидуальные предприниматели и прочие физические лица;

— в зависимости от формы выхода участника внешнеторговой деятельности на внешний рынок: участники, осуществляющие прямой выход на внешний рынок и участники, пользующиеся услугами посредников;

— в зависимости от характера совершаемых внешнеторговых сделок: экспортёры, импортёры и специализированные посредники;

— в зависимости от профиля деятельности: производители-экспортёры, организации-посредники, содействующие организации.

При этом, классификация участников внешнеэкономической деятельности в зависимости от профиля деятельности предполагает, что^[11]:

— производители-экспортеры работают на внешних рынках без посредников (промышленные компании, консорциумы, совместные предприятия и т.п.);

— особое место занимают в группе организаций-посредников специализированные внешнеэкономические организации Министерства экономического развития РФ, специализированные внешнеэкономические объединения отраслевых министерств;

— содействующие организации — это организации, оказывающие консультационные услуги, осуществляющие поиск иностранных партнеров, организовывающие проведение экспертизы и т.п. В эту группу входят ассоциации внешнеэкономического сотрудничества, внешнеторговые организации, Торгово-промышленные палаты России, уполномоченные коммерческие банки и др.

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

Внешнеэкономическую деятельность в наиболее общем смысле можно определить как предпринимательскую деятельность трансграничного характера.

Выделяют четыре группы объектов (предметов) ВЭД: товары, услуги, информация и интеллектуальная собственность.

Субъекты внешнеторговых сделок различаются по национальной принадлежности и классифицируются на российских и иностранных лиц. В разрезе выполняемых функций выделяют такие субъекты ВЭД, как международные организации, государство, агенты валютного контроля, профессиональные участники рынка ценных бумаг, таможенные и налоговые органы, экспортеры, импортёры и посредники. Существуют и другие классификации участников ВЭД.

Конечной целью любого экономически значимого предприятия является получение материальной выгоды. Эта цель характерна и для участников внешнеэкономической деятельности.

Глава 2. Международное арбитражное производство как основной способ разрешения споров между участниками внешнеэкономической деятельности

2.1. Теоретические основы института международного арбитражного производства

Быстрое и справедливое разрешение споров способствует расширению и облегчению торговли и сотрудничества. В подавляющем большинстве сделок, заключаемых отечественными организациями и фирмами других стран, предусматривается арбитражный порядок разрешения споров. Под третейским (арбитражным) судом понимается суд, избранный сторонами для разрешения спора между ними. Состав суда определяется сторонами. В отличие от общего (государственного) суда, обращение к третейскому суду происходит на основании соглашения сторон^[12]. Для организаций и фирм, ведущих торговые и иные операции, рассмотрение споров в порядке арбитража имеет существенные преимущества по сравнению с судебным порядком. Преимущества эти прежде всего состоят в непродолжительности, по сравнению с обычными судами, срока рассмотрения дел, в том, что решения арбитража не подлежат обжалованию, а также относительной (по сравнению с судами) дешевизне^[13]. Последнее немаловажно, если учесть, что в западных странах расходы на ведение процесса, в том числе на адвокатов, обычно весьма высоки. Большим достоинством арбитража является компетентность третейских судов, поскольку арбитры избираются из числа специалистов. Наконец, с точки зрения организаций и фирм, существенным преимуществом представляется то, что третейский суд обычно заседает негласно.

Одним из важнейших институтов современного международного права является международный коммерческий арбитраж. Имея длительную и многогранную историю своего развития, международный коммерческий арбитраж превратился к настоящему времени в популярный и часто используемый инструмент урегулирования транснациональных споров частноправового характера наряду с традиционной процедурой рассмотрения в национальных судах.

Понятие международного коммерческого арбитража используется в нескольких аспектах: во-первых, для обозначения в целом способа рассмотрения коммерческих споров; во-вторых, для обозначения органа или организации, которая осуществляет рассмотрение таких споров; в-третьих, для обозначения конкретного состава арбитров (либо единоличного арбитра), рассматривающего конкретный спор^[14].

Арбитраж формируется на основании соглашения между спорящими сторонами, при их непосредственном участии и под их контролем. Международный коммерческий арбитраж создается для разрешения особой категории споров, носящих экономический характер и вытекающих из частноправовых сделок, а также включающих в себя «иностранный элемент»^[15].

В науке достаточно долго велись дискуссии о юридической природе арбитража и его месте в системе юрисдикционных органов. Проанализировав высказанные учеными мысли по данному вопросу, можно выделить как минимум три различных точки зрения:

1) процессуальная концепция, которая определяет арбитраж как одну из форм правосудия. Арбитражное соглашение спорящих сторон в данном смысле рассматривается лишь как соглашение процессуального характера, основной целью которого является исключение юрисдикции государственного суда;

2) договорная концепция арбитража, которая определяет природу арбитража как волеизъявление сторон. Арбитражное соглашение, необходимое для передачи спора в арбитражный (третейский) суд, является гражданско-правовым договором, предметом которого является выбор сторонами вида арбитража или конкретного арбитража, времени и места осуществления арбитражного разбирательства, определение самой процедуры арбитражного разбирательства и материального права, подлежащего применению арбитрами;

3) смешанная концепция сочетает в себе основные положения двух предыдущих концепций и рассматривает арбитраж как самостоятельный институт, включающий в себя и материально-правовые, и процессуально-правовые элементы.

При классификации международных коммерческих арбитражных судов, в которой выделяется институционные и изолированные арбитражи. Так, институционный арбитраж является постоянно действующим органом, учрежденным, как правило, при торговой палате, торгово-промышленном союзе или ассоциации^[16].

Изолированный арбитраж (арбитраж ad hoc) создается только для разрешения конкретного дела и после вынесения итогового акта прекращает свое существование. Правовой статус изолированного арбитража целиком и полностью основывается на арбитражном соглашении спорящих сторон, которые сами определяют правила процедуры рассмотрения спора в таком арбитраже^[17].

За рубежом из институционных арбитражей принято выделять национальные и международные; общей или специальной компетенции, а также на арбитражи, рассматривающие как внутренние, так и международные споры, и арбитражи, рассматривающие исключительно международные споры.

Основными источниками права, регулирующими вопросы международного коммерческого арбитража, выступают внутригосударственное (национальное) законодательство и международные договоры. Последние представлены целым рядом документов как универсального, так и регионального характера, к числу которых относятся^[18]:

— Нью-Йоркская конвенция ООН 1958 г. о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, носящая универсальный характер и объединяющая в числе участников свыше 140 государств (далее - Нью-Йоркская конвенция);

— Европейская конвенция 1961 г. о международном коммерческом арбитраже, широко известная в российской юридической литературе как Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже и объединяющая в числе участников около 30 государств;

— Вашингтонская конвенция 1965 года о разрешении инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств;

— Межамериканская конвенция 1975 г. о международном коммерческом арбитраже, действующая в большой группе латиноамериканских государств, а также целый ряд других конвенций.

В указанных актах приводятся общие положения, регулирующие порядок передачи спора на рассмотрение коммерческого арбитража, о субъектах споров, об определении конкретного органа для рассмотрения дела, об определении действительности арбитражного соглашения^[19].

Отдельно остановимся на Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств (Вашингтонской конвенции), с подписанием которой в 1965 г. был учрежден специальный Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (далее в тексте – «МЦУИС»). В литературе отмечается, что данной конвенцией был создан специальный процессуальный элемент разрешения споров между инвестором и государством, принимающим инвестиции.

Отметим, что создание такой альтернативной государственным судам системы арбитражного рассмотрения инвестиционных споров традиционно рассматривается в качестве одной из наиболее важных гарантий защиты прав иностранного инвестора. Также в качестве альтернативного механизма рассмотрения споров из двусторонних инвестиционных договоров предусматривается возможность обращения инвестора в институционный международный коммерческий арбитраж (Арбитражный суд при Международной торговой палате, Арбитражный институт при Стокгольмской торговой палате, Лондонский международный арбитражный суд, Постоянная палата третейского суда и др.) либо в арбитражи ad hoc^[20].

Помимо публичных международных актов, важную роль в регулировании третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража играют также частные источники. К их числу принято относить арбитражные регламенты (правила арбитражного разбирательства), положения об институционных (постоянно действующих) арбитражах, арбитражные решения, а также модельные арбитражные соглашения.

Частные источники правового регулирования третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража содержат правила, рассчитанные на неоднократное применение, которые призваны в пределах, определенных диспозитивными нормами национального законодательства, восполнять волю сторон в отношении тех или иных вопросов при конструировании процессуального порядка рассмотрения и разрешения дела.

Помимо арбитражных регламентов нормы, определяющие статус постоянно действующего третейского суда, порядок организации его деятельности, полномочия председателя, а нередко и процедуру формирования третейского суда, содержатся в положениях об институционных арбитражах. В Российской Федерации особо стоит отметить положения двух институционных арбитражей при ТПП РФ - Международного коммерческого арбитражного суда и Морской арбитражной комиссии^[21].

Также для рассмотрения споров применяются рекомендательные арбитражные регламенты международных организаций, к примеру, принятый в 2010 г. на 43-й сессии ЮНСИТРАЛ Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ. Регламент применяется для рассмотрения дела третейским судом ad hoc и содержит нормы о порядке возбуждения дела направлением просьбы об арбитраже, формирования состава арбитража (назначения, отвода и замены арбитров), организации и ведения арбитражного разбирательства, доказывания, принятия итогового решения, исчисления и оплаты арбитражных расходов. Также примером рекомендательного регламента является Арбитражный регламент Европейской экономической комиссии ООН (подготовлен 20 января 1966 г.).

К числу частных источников правового регулирования третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража за рубежом принято также относить и арбитражные решения. Некоторыми авторитетными арбитражными институтами осуществляется публикация принимаемых решений с соблюдением принципа конфиденциальности. Это позволяет применять выработанные по отдельным делам подходы в дальнейшем при рассмотрении аналогичных дел^[22].

Национальное законодательство представлено внутригосударственными актами (обычно законами) о международном коммерческом арбитраже. В России в настоящее время существует и применяется Закон РФ от 7 июля 1993 г. «О международном коммерческом арбитраже», разработанный в соответствии с основными положениями Типового закона ЮНСИТРАЛ 1985 г., действующего ныне в редакции 2006 г., что прямо подчеркивается в его преамбуле. Данный закон дает определение основных понятий, относящихся к международному коммерческому арбитражу, в частности понятий арбитража, третейского суда и суда (ст. 2).

2.2. Исполнение актов международных арбитражных судов в отношениях государств и частных инвесторов

Следует отдельно остановиться на проблемах исполнения решений международных арбитражей в т.н. диагональных экономических отношениях, где одной из сторон является государство, принимающие инвестиции, а другой стороной – инвестор^[23].

Одним из правил добросовестного поведения государств является добровольное исполнение решений инвестиционных арбитражей. Однако инвесторы достаточно часто сталкиваются либо с отказом исполнения принятых актов, либо с затягиванием сроков их исполнения, поскольку, помимо сугубо политических и экономических причин, не всегда процедура подобных выплат регламентирована на национальном уровне^[24].

Государства, находясь, с одной стороны, в жестких рамках международных обязательств по реализации надлежащего инвестиционного климата и защиты прав иностранных инвесторов, а с другой - в условиях современной практики арбитражей по взысканию многомиллионных сумм компенсаций, имеют определенный публичный интерес в том, чтобы отдельные виды имущества и активов (в первую очередь те, которые используются в дипломатических целях) охватывались иммунитетом.

Решения любого из международных коммерческих арбитражей проходят процедуру выдачи экзекватуры (преимущественно путем признания), регламентируемую процессуальным законодательством государства, в котором признание и приведение в исполнение истребуется, с целью наделения решения свойством res judicata как в судах государства, против которого это решение вынесено, так и в судах иностранных государств^[25].

Преимущества первого варианта заключаются в доступности имущества государства для обращения на него взыскания с целью исполнения вынесенного против государства арбитражного решения, а также неприменимости правил об иммунитете. Напротив, приведение в исполнение арбитражного решения, вынесенного против одного государства, на территории другого поднимает острые вопросы государственного иммунитета, их пределов, категорий государственного имущества, на которое может быть обращено взыскание, и пр.

Ввиду развития трансграничных экономических диагональных отношений большинство государств отказалось от концепции абсолютного иммунитета, которая исходила из полной неподсудности государства иностранным судам в силу его особого статуса как. Это привело к возникновению еще в конце XIX в. теорий ограниченного или функционального иммунитета, родоначальником которой был выдающийся российский ученый, юрист-международник Ф.Ф. Мартенс, который отмечал необходимость разграничения действий государства как суверена и как частного лица^[26].

Доктрина и судебная практика выделяют три вида иммунитета иностранного государства: а) судебный иммунитет, т.е. неподсудность иностранного государства судам другого государства; б) иммунитет от предварительного обеспечения иска; в) иммунитет от принудительного исполнения судебного решения. Совокупность всех трех видов иммунитетов называется юрисдикционным иммунитетом иностранного государства.

Судебный иммунитет предполагает, что: 1) ни одно государство не может принудить иностранное государство выступать в качестве ответчика в судах первого государства; 2) иностранное государство подсудно судам другого государства только тогда, когда иностранное государство ясно выразило согласие на это; 3) ни одно государство не вправе отказать иностранному государству в праве выступать истцом в судах первого государства. Иммунитет от предварительного обеспечения иска означает, что в порядке обеспечения иска имущество иностранного государства не может быть подвергнуто каким-либо принудительным мерам, например аресту, секвестру и т.д., со стороны другого государства^[27]. Иммунитет от исполнения предполагает, что недопустимо обращать на имущество иностранного государства меры для принудительного исполнения судебного решения.

Нормы о государственном иммунитете представляют собой соединение обычного международного права, государственного права и в меньшей части права международных договоров. Национальное законодательство об иммунитетах, так же, как и международные конвенции, является отражением теории ограничительного иммунитета и, в сущности, содержит условия, при которых иностранное государство не может воспользоваться иммунитетом^[28].

Европейская конвенция об иммунитетах государств 1972 г. в ст. 23 исходит из того, что принудительное исполнение судебного решения или охранительная мера в отношении имущества другого договаривающегося государства могут быть осуществлены только в случае, когда последнее дало на это свое ясно выраженное согласие в письменной форме.

Особое внимание заслуживает положение статьи 20 данной Конвенции, где указано, что отказ от иммунитета от юрисдикции путем заключения арбитражного соглашения не означает отказ от иммунитета от исполнения. В случае исполнения решения инвестиционных арбитражей данное положение приобретает особое значение, так как не обязывает государство при согласии на арбитражное разбирательство принудительно исполнять такое решение.

Статьи 19 Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. предусматривает, что иммунитет от принудительных мер после вынесения решения не применяется, если: а) государство прямо согласилось на принятие таких мер, которые указаны в международном соглашении, или в письменном контракте, или в заявлении перед судом или в письменном сообщении после возникновения спора между сторонами; б) государство зарезервировало или обозначило собственность для удовлетворения иска, являющегося объектом этого разбирательства; в) было установлено, что собственность непосредственно используется или предназначается для использования государством для иных целей, чем государственные некоммерческие цели, и находится на территории государства суда при условии, что принудительные меры после вынесения судебного решения могут быть приняты только в отношении собственности, которая имеет связь с образованием, против которого было направлено судебное разбирательство^[29].

Следует отметить, что данная Конвенция, несмотря на достаточно подробное изложение вопроса определения наличия иммунитета государства и состава допустимого для взыскания имущества, на настоящий момент в силу не вступила. Россия подписала данную Конвенцию 1 декабря 2006 г., однако не ратифицировала.

В свою очередь, Международный суд ООН в принятом Постановлении по делу Германии против Италии (с участием Греции) указал, что положения про юрисдикционный иммунитет государств должен применяться судами в качестве нормы международного права в силу принципа суверенного равенства государств, а не дискреционно, в порядке лишь международной вежливости.

Кроме того, суд констатировал, что иммунитет государства от принудительных мер существует отдельно от судебного иммунитета и может иметь силу в случаях признания отсутствия судебного иммунитета у государства. Признание и приведение в исполнение государством на своей территории решения иностранного суда представляет собой форму осуществления юрисдикции, поэтому в случае, если такое иностранное судебное решение вынесено против третьего государства, суд, в котором запрашивается признание и приведение в исполнение такого решения, обязан соблюдать юрисдикционный иммунитет указанного третьего государства независимо от того, был ли он соблюден судом, вынесшим решение.

Следует отметить, что подобный подход длительное время оставался незыблемым в национальных судах. Иммунитет от принудительных мер признавался основным, и государства исходили из того, что отказ от судебного иммунитета путем включения арбитражной оговорки в инвестиционный контракт не означает автоматического отказа от иммунитета от принудительного исполнения решения международного инвестиционного арбитража^[30].

Также считаем необходимым рассмотреть вопрос об определении того имущества, на которое может быть обращено принудительное взыскание. Так, в статье 21 Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. указано, что иммунитет распространяется только на то имущество, которое непосредственно используется или предназначается для использования государством в государственных некоммерческих целях. Определены те разновидности имущества, которые презюмируются использующимися исключительно в некоммерческих публичных целях. Это: а) собственность, включая любой банковский счет, используемая или предназначенная для использования при исполнении дипломатических функций; б) собственность военного характера или используемая, или предназначаемая для использования при исполнении военных функций; в) собственность центрального банка или иного финансового органа государства; г) собственность, составляющая часть экспозиции объектов, которые представляют научный, культурный или исторический интерес^[31].

Иммунитет имущества дипломатических и консульских представительств также основан на нормах п. 3 ст. 22 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. и п. 4 ст. 31 Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. При этом если помещения дипломатического представительства, предметы их обстановки и другое находящееся в них имущество, а также средства передвижения представительства пользуются полным и безусловным иммунитетом от ареста и исполнительных действий, то аналогичное имущество консульских учреждений пользуется иммунитетами от любых видов реквизиции лишь в целях государственной обороны или для общественных нужд^[32].

Итак, на настоящий момент мы можем констатировать, что на международно-правовом уровне имеется неопределенность в отношении порядка отказа государств от принудительного исполнения судебного решения в отношении последних, а также отсутствует установленный единый состав имущества, на которое возможно обращения взыскания.

Европейская конвенция об иммунитетах государств 1972 не дает детального разъяснения порядка отказа государтсва от иммунитета, а Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г., содержащая в себе комлексные положения относительно вышеуказанных аспектах, на настоящий момент не вступила в юридическую силу.

В свою очередь, пробелы в международно-правовом регулировании устраняются положениями национального законодательства и выводами правоприменительной судебной практики, поскольку государства, принимающие иностранные инвестиции, имеют прямую заинтересованность в повышении инвестиционной привлекательности их экономик посредством обеспечения надлежащего уровня защиты прав инвесторов.

Однако, положения внутреннего законодательства и соответствующей правоприменительной практики в каждой юрисдикции имеют свое отличие, ввиду чего автор допускает возможность существования конкуренции национальных правовых систем, которые различным образом определяют содержание иммунитетов иностранных государств в отношении применения принудительных исполнительных мер.

Ввиду вышеизложенного, считаем возможным дополнить (расширить) положения действующей Европейской конвенция об иммунитетах государств 1972 г. детальным порядком отказа государств от иммунитета в отношении применения принудительных мер исполнения, а также составом допустимого для обращения взыскания имущества, либо обеспечить вступление в юридическую силу принятой в 2004 г. Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств.

Таким образом, понятие международного коммерческого арбитража используется в нескольких аспектах: во-первых, для обозначения в целом механизма рассмотрения коммерческих споров; во-вторых, для обозначения органа (организации), созданного для рассмотрения таких споров; в-третьих, для обозначения конкретного состава арбитров (либо единоличного арбитра), рассматривающего конкретный спор.

Данный институт изучается в науке, и имеет как комплексное публичное, так и часто-правовое регулирование. Имеется определенное количество международно-правовых актов, регулирующих как на глобальном, так и региональном следующие вопросы: порядок передачи спора на рассмотрение коммерческого арбитража, о субъектах споров, об определении конкретного органа для рассмотрения дела, об определении действительности арбитражного соглашения.

Необходимо урегулировать вопрос относительно определения на международно-правовом уровне порядка принудительного исполнения в отношении него принятых арбитражами судебных актов, а также уточнения состава имущества, на которое возможно обращения взыскания, находящегося на территории другой юрисдикции.

Заключение

Подводя итог работе, можно сделать следующие выводы.

Понятие международного коммерческого арбитража используется в нескольких аспектах: во-первых, для обозначения в целом механизма рассмотрения коммерческих споров; во-вторых, для обозначения органа (организации), созданного для рассмотрения таких споров; в-третьих, для обозначения конкретного состава арбитров (либо единоличного арбитра), рассматривающего конкретный спор.

Помимо этого, имеется публичные международные акты, регулирующие специальные т.н. «инвестиционные» споры, а также определенный состав частно-правовых источников, к которым относятся арбитражные регламенты (правила арбитражного разбирательства), положения об институционных (постоянно действующих) арбитражах, арбитражные решения, а также модельные арбитражные соглашения.

Таким образом, данный институт имеет как комплексное публичное, так и частно-правовое регулирование, что обуславливается, прежде всего, частно-правовым характером отношений, из которых и вытекают арбитражные споры.

Однако, учитывая значимость данного института для обеспечения надлежащего функционирования международного экономического оборота, международное арбитражное производство имеет также и комплексное публичное регулирование.

В настоящий момент в условиях активного развития трансграничных экономических диагональных отношений, где на равных началах участвуют коммерческие частно-правовые субъекты и суверенные государства, имеется актуальная необходимость в урегулировании определенных аспектов отношений, связанных с производством в международных коммерческих арбитражах, а также связанных с дальнейшем принудительным исполнением указанных решений.

Считаем возможным дополнить (расширить) положения действующей Европейской конвенция об иммунитетах государств 1972 г. детальным порядком отказа государств от иммунитета в отношении применения принудительных мер исполнения, а также составом допустимого для обращения взыскания имущества.

В современных условиях поднятые в настоящей работе проблемы имеют двоякое значение: с одной стороны – обеспечение надлежащей защиты прав инвесторов от недобросовестных действий государств (к примеру, экспроприации, демпинговых мер и др.), а другой стороны – экономической и не только безопасности государств и конкуренции различных правопорядков в процессе принятия и принудительного исполнения принятых арбитражных актов.

Библиография

I. Нормативно-правовые акты

Венская конвенция о дипломатических сношениях: заключена в г. Вене 18.04.1961 // Ведомости ВС СССР. — 1964. — № 18. — Ст. 221.
Венская конвенция о консульских сношениях: заключена в г. Вене 24.04.1963 // Сборник международных договоров СССР. — Вып. XLV. — 1991. — C. 124-147.
Генеральное соглашение по торговле услугами (ГАТС/GATS): заключено в г. Марракеше 15.04.1994 // Собрание законодательства РФ. — 2012. — № 37.
Европейская конвенция об иммунитете государств (ETS N 74): заключена в г. Базеле 16.05.1972 (с изм. от 16.05.1972) // Международное частное право. Сборник документов. — М., 1997. — С. 41-51.
Конвенция об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств (ИКСИД/ICSID): заключена в г. Вашингтоне 18.03.1965 // Советский журнал международного права. — 1991. — № 2. — С. 210-229.
Конвенция Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности: заключена в г. Нью-Йорке 02.12.2004 // Собрание законодательства РФ. — 2006. — № 45. — Ст. 4720.
Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 (ред. от 29.12.2015) «О международном коммерческом арбитраже» // Ведомости СНД и ВС РФ. — 1993. — № 32. — Ст. 1240.
Федеральный закон от 08.12.2003 № 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» (ред. от 13.07.2015) // Собрание законодательства РФ. — 2003. — № 50. — Ст. 4850.

II. Учебная и научная литература

Абукамар М.Ю.А. Трудности международного коммерческого арбитража РФ в современный период / М.А. Абукамар // Наука через призму времени. — 2017. — № 4 (4). — С. 61-63.
Александров А.В., Амирханов Т.Т. Правовая основа международного коммерческого арбитража / А.В. Александров, Т.Т. Амирханов // Теория и практика современной науки. — 2017. — № 3 (21). — С. 999-1001.
Ананевич Е.В. Допустимость рассмотрения корпоративных споров в международном коммерческом арбитраже / Е.В. Ананевич // Вестник Белорусского государственного экономического университета. — 2017. — № 4 (123). — С. 94-102.
Бардина М.П. Источники регулирования ведения разбирательства международным коммерческим арбитражем / М.П. Бардина // Труды Института государства и права Российской академии наук. — 2017. — № 1 (59). — С. 44-70.
Бахин С.В. Государственные суды и международные коммерческие арбитражи: вопросы преюдиции (правовое регулирование - действующее и возможное) / С.В. Бахин // Журнал международного частного права. — 2015. — № 4 (90). — С. 3-18.
Галенская Л.Н. Межгосударственный арбитраж в системе международного права / Л.Н. Галенская // Российский ежегодник международного права. — 2015. — Т. — 2014. — С. 161-177.
Демидова Ю.А. О взаимодействии таможенных органов РФ и участников внешнеэкономической деятельности / Ю.А. Демидова // Аллея науки. — 2018. — Т. 2. — № 1 (17). — С. 654-657.
Дорошенко Е.В. Международный коммерческий арбитраж: современные тенденции правового регулирования / Е.В. Дорошенко // Аллея науки. — 2017. — Т. 1. — № 14. — С. 349-355.
Дорошенко Е.В. Процедура рассмотрения дел в международном коммерческом арбитраже / Е.В. Дорошенко // Аллея науки. — 2017. — Т. 4. — № 16. — С. 353-358.
Жаворонкина В.А., Зенин Г.В. Государственное регулирование внешнеэкономической деятельности стран-участников Таможенного союза / В.А. Жаворонкина, Г.В. Зенин // Современные тенденции развития науки и технологий. — 2016. — № 11-8. — С. 138-140.
Жарылгасова Б.Т., Карпович О.Г. Правовые основы экономической безопасности хозяйствующих субъектов - участников ВЭД / Б.Т. Жарылгасова, О.Г. Карпович // Таможенное дело. — 2017. — № 4. — С. 22-25.
Казаченок С.Ю. Урегулирования спорных внешнеэкономических отношений: причинно-следственная связь / С.Ю. Казаченок // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2015. — № 1 (27). — С. 51-56.
Кобахидзе Д.И. Некоторые вопросы применения обеспечительных мер в международном коммерческом арбитраже / Д.И. Кобахидзе // Международное правосудие. — 2017. — № 1 (21). — С. 108-121.
Коровкина А.В. Статус государственных компаний в международном инвестиционном арбитраже / А.В. Коровкина // Гуманитарные научные исследования. — 2016. — № 8 (60). — С. 209-210.
Костина О.В., Костин А.А. Урегулирование споров (медиация) во внешнеэкономической деятельности: основные тенденции и проблемы / О.В. Костина, А.А. Костин // Universum: экономика и юриспруденция. — 2015. — № 2 (13). — С. 5.
Кравцов С.А. Общая характеристика признания и исполнения решений международного коммерческого арбитража / С.А. Кравцов // Правоприменение. — 2017. — Т. 1. — № 2. — С. 212-218.
Курочкин С.А. Третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж как формы частного правоприменения / С.А. Курочкин // Правоприменение. — 2017. — Т. 1. — № 2. — С. 219-226.
Макаревич М.Л., Абдулазизова Р.Д. Правовое положение отечественных и иностранных юридических лиц - участников внешнеэкономической деятельности согласно российскому законодательству / М.Л. Макаревич, Р.Д. Абдулазизова // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. — 2017. — № 1 (19). — С. 188-194.
Олейник С.П., Матына Л.И. Государственное регулирование внешнеторговой деятельности. Состав функциональных заданий системы / С.П. Олейник, Л.И. Матына // Экономический анализ: теория и практика. — 2017. — Т. 16. — № 9 (468). — С. 1739-1758.
Попов Е.В. К вопросу о международном инвестиционном арбитраже / Е.В. Попов // Международное публичное и частное право. — 2017. — № 2. — С. 14-18.
Попов Е.В. Принцип iura novit tribunus в международном коммерческом и инвестиционном арбитраже / Е.В. Попов // Закон. — 2017. — № 6. — С. 108-117.
Правдина А.А. Феномен делокализации международного коммерческого арбитража / А.А. Правдина // Международное право. — 2017. — № 2. — С. 7-18.
Рачковская А. Проблемы и перспективы внешнеэкономической деятельности участников ЕАЭС / А. Рачковская // Теория и практика современной науки. — 2017. — № 6 (24). — С. 716-721.
Рожкова М.А. О некоторых аспектах вынесения международным коммерческим арбитражем решения на согласованных условиях и его принудительном исполнении / М.А. Рожкова // Вестник международного коммерческого арбитража. — 2016. — № 2-1 (11-12). — С. 8-18.
Ситкарева Е.В. Влияние международных организаций на развитие правового регулирования в сфере международного коммерческого арбитража / Е.В. Ситкарева // Вопросы экономики и права. — 2016. — № 99. — С. 32-36.
Смоилов С.Ж., Бактыгалиев Е.К. Правовые проблемы реализации международных договоров в международном арбитраже / С.Ж. Смоилов, Е.К. Бактыгалиев // Вестник Казахского гуманитарно-юридического инновационного университета. — 2017. — № 1 (33). — С. 25-28.
Сохибназарзода М.С. К вопросу о понятии и сущности внешнеэкономической деятельности / М.С. Сохибназарзода // Законодательство. — 2016. — № 3 (23). — С. 65-69.
Чудакова С.А., Лаврушин В.М. Текущая ситуация и перспективы развития внешнеэкономической деятельности Российской Федерации / С.А. Чудакова, В.М. Лаврушин // Фундаментальные и прикладные исследования кооперативного сектора экономики. — 2017. — № 6. — С. 117-123.

III. Судебная практика

Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy: Greece intervening) [Electronic Resource]. — URL: http://www.icj-cij.org/en/case/143 (дата обращения: 05.06.2018)

Сохибназарзода М.С. К вопросу о понятии и сущности внешнеэкономической деятельности / М.С. Сохибназарзода // Законодательство. — 2016. — № 3 (23). — С. 65-69. ↑
Чудакова С.А., Лаврушин В.М. Текущая ситуация и перспективы развития внешнеэкономической деятельности Российской Федерации / С.А. Чудакова, В.М. Лаврушин // Фундаментальные и прикладные исследования кооперативного сектора экономики. — 2017. — № 6. — С. 117-123. ↑
Рачковская А. Проблемы и перспективы внешнеэкономической деятельности участников ЕАЭС / А. Рачковская // Теория и практика современной науки. — 2017. — № 6 (24). — С. 716-721. ↑
Демидова Ю.А. О взаимодействии таможенных органов РФ и участников внешнеэкономической деятельности / Ю.А. Демидова // Аллея науки. — 2018. — Т. 2. — № 1 (17). — С. 654-657. ↑
Олейник С.П., Матына Л.И. Государственное регулирование внешнеторговой деятельности. Состав функциональных заданий системы / С.П. Олейник, Л.И. Матына // Экономический анализ: теория и практика. — 2017. — Т. 16. — № 9 (468). — С. 1739-1758. ↑
Жарылгасова Б.Т., Карпович О.Г. Правовые основы экономической безопасности хозяйствующих субъектов - участников ВЭД / Б.Т. Жарылгасова, О.Г. Карпович // Таможенное дело. — 2017. — № 4. — С. 22-25. ↑
Чудакова С.А., Лаврушин В.М. Текущая ситуация и перспективы развития внешнеэкономической деятельности Российской Федерации / С.А. Чудакова, В.М. Лаврушин // Фундаментальные и прикладные исследования кооперативного сектора экономики. — 2017. — № 6. — С. 117-123. ↑
Макаревич М.Л., Абдулазизова Р.Д. Правовое положение отечественных и иностранных юридических лиц - участников внешнеэкономической деятельности согласно российскому законодательству / М.Л. Макаревич, Р.Д. Абдулазизова // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. — 2017. — № 1 (19). — С. 188-194. ↑
Рачковская А. Проблемы и перспективы внешнеэкономической деятельности участников ЕАЭС / А. Рачковская // Теория и практика современной науки. — 2017. — № 6 (24). — С. 716-721. ↑
Сохибназарзода М.С. К вопросу о понятии и сущности внешнеэкономической деятельности / М.С. Сохибназарзода // Законодательство. — 2016. — № 3 (23). — С. 65-69. ↑
Жаворонкина В.А., Зенин Г.В. Государственное регулирование внешнеэкономической деятельности стран-участников Таможенного союза / В.А. Жаворонкина, Г.В. Зенин // Современные тенденции развития науки и технологий. — 2016. — № 11-8. — С. 138-140. ↑
Абукамар М.Ю.А. Трудности международного коммерческого арбитража РФ в современный период / М.А. Абукамар // Наука через призму времени. — 2017. — № 4 (4). — С. 61-63. ↑
Попов Е.В. К вопросу о международном инвестиционном арбитраже / Е.В. Попов // Международное публичное и частное право. — 2017. — № 2. — С. 14-18. ↑
Бардина М.П. Источники регулирования ведения разбирательства международным коммерческим арбитражем / М.П. Бардина // Труды Института государства и права Российской академии наук. — 2017. — № 1 (59). — С. 44-70. ↑
Смоилов С.Ж., Бактыгалиев Е.К. Правовые проблемы реализации международных договоров в международном арбитраже / С.Ж. Смоилов, Е.К. Бактыгалиев // Вестник Казахского гуманитарно-юридического инновационного университета. — 2017. — № 1 (33). — С. 25-28. ↑
Попов Е.В. Принцип iura novit tribunus в международном коммерческом и инвестиционном арбитраже / Е.В. Попов // Закон. — 2017. — № 6. — С. 108-117. ↑
Ситкарева Е.В. Влияние международных организаций на развитие правового регулирования в сфере международного коммерческого арбитража / Е.В. Ситкарева // Вопросы экономики и права. — 2016. — № 99. — С. 32-36. ↑
Бардина М.П. Источники регулирования ведения разбирательства международным коммерческим арбитражем / М.П. Бардина // Труды Института государства и права Российской академии наук. — 2017. — № 1 (59). — С. 44-70. ↑
Коровкина А.В. Статус государственных компаний в международном инвестиционном арбитраже / А.В. Коровкина // Гуманитарные научные исследования. — 2016. — № 8 (60). — С. 209-210. ↑
Кобахидзе Д.И. Некоторые вопросы применения обеспечительных мер в международном коммерческом арбитраже / Д.И. Кобахидзе // Международное правосудие. — 2017. — № 1 (21). — С. 108-121. ↑
Галенская Л.Н. Межгосударственный арбитраж в системе международного права / Л.Н. Галенская // Российский ежегодник международного права. — 2015. — Т. — 2014. — С. 161-177. ↑
Правдина А.А. Феномен делокализации международного коммерческого арбитража / А.А. Правдина // Международное право. — 2017. — № 2. — С. 7-18. ↑
Рожкова М.А. О некоторых аспектах вынесения международным коммерческим арбитражем решения на согласованных условиях и его принудительном исполнении / М.А. Рожкова // Вестник международного коммерческого арбитража. — 2016. — № 2-1 (11-12). — С. 8-18. ↑
Александров А.В., Амирханов Т.Т. Правовая основа международного коммерческого арбитража / А.В. Александров, Т.Т. Амирханов // Теория и практика современной науки. — 2017. — № 3 (21). — С. 999-1001. ↑
Бахин С.В. Государственные суды и международные коммерческие арбитражи: вопросы преюдиции (правовое регулирование - действующее и возможное) / С.В. Бахин // Журнал международного частного права. — 2015. — № 4 (90). — С. 3-18. ↑
Ананевич Е.В. Допустимость рассмотрения корпоративных споров в международном коммерческом арбитраже / Е.В. Ананевич // Вестник Белорусского государственного экономического университета. — 2017. — № 4 (123). — С. 94-102. ↑
Казаченок С.Ю. Урегулирования спорных внешнеэкономических отношений: причинно-следственная связь / С.Ю. Казаченок // Вестник Пермского университета. Юридические науки. — 2015. — № 1 (27). — С. 51-56. ↑
Дорошенко Е.В. Международный коммерческий арбитраж: современные тенденции правового регулирования / Е.В. Дорошенко // Аллея науки. — 2017. — Т. 1. — № 14. — С. 349-355. ↑
Дорошенко Е.В. Процедура рассмотрения дел в международном коммерческом арбитраже / Е.В. Дорошенко // Аллея науки. — 2017. — Т. 4. — № 16. — С. 353-358. ↑
Кравцов С.А. Общая характеристика признания и исполнения решений международного коммерческого арбитража / С.А. Кравцов // Правоприменение. — 2017. — Т. 1. — № 2. — С. 212-218. ↑
Костина О.В., Костин А.А. Урегулирование споров (медиация) во внешнеэкономической деятельности: основные тенденции и проблемы / О.В. Костина, А.А. Костин // Universum: экономика и юриспруденция. — 2015. — № 2 (13). — С. 5. ↑
Курочкин С.А. Третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж как формы частного правоприменения / С.А. Курочкин // Правоприменение. — 2017. — Т. 1. — № 2. — С. 219-226. ↑