Способы прекращения обязательств

Содержание:

Введение

В условиях рыночной экономики обязательства являются ее важнейшими элементами, составляют основу экономического оборота, именно через них и посредством них осуществляется перемещение всех материальных благ. Действие всех без исключения обязательств проявляется в том, что они должны быть исполнены с установлением определенной ответственности за их нарушение и применением в необходимых случаях мер по обеспечению их исполнения. Именно надлежащее исполнение обязательств, без злоупотреблений и нарушений закона, обеспечивает перемещение всех материальных благ. Таким образом, залогом стабильного экономического оборота и упорядоченности всех общественных отношений, регулируемых обязательственным правом, в целом, является разработанность проблем исполнения обязательств, разрешение всех спорных вопросов, возникающих при исполнении обязательств, и, наконец, достаточное правовое регулирование этих вопросов.

Правовой режим исполнения обязательств закреплен новым гражданским законодательством. Ему посвящены главы 22 и 23 части 1 Гражданского кодекса РФ, устанавливающие общие положения исполнения и обеспечения исполнения гражданско-правовых обязательств, и все главы части 2 Гражданского кодекса РФ, регламентирующие различные виды обязательств.

Исходя из вышеизложенного, можно определить цель работы – проанализировать изменение и прекращение обязательств. Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

- изучить понятие обязательства;

- определить основания изменения обязательств;

- рассмотреть прекращение обязательств;

- исследовать судебную практику по вопросам денежных обязательств.

1 Теоретические аспекты изменения и прекращения обязательств

1.1 Изменение и прекращение обязательств

Основаниями изменения обязательства могут быть различные юридические факты, в том числе действия, а также обстоятельства, возникающие независимо от воли сторон (события).

К первой группе следует отнести договор, в том числе в виде дополнительного соглашения. В любой момент участники обязательства могут договориться о внесении в обязательство изменений и дополнений. Обязательство считается измененным с момента заключения соглашения об этом, если иное не установлено в самом соглашении. Например, участники договорного обязательства согласовали изменения условий заключенного между ними договора (предположим, условий, касающихся сроков исполнения, предусмотрев пролонгацию). Стороны, однако, вправе установить, что изменения будут распространяться на отношения, возникшие до вступления в силу соглашения об изменении обязательства, в частности, пересмотреть цену товара с перерасчетом уже оплаченных партий.

При этом следует учитывать, что в некоторых случаях возможность изменения обязательства по соглашению сторон может быть ограничена. Так, если иное не предусмотрено договором или законом, размер арендной платы может изменяться по соглашению сторон в сроки, предусмотренные договором, но не чаще одного раза в год (п. 3 ст. 614 ГК РФ). В данном случае возможность заключения правоизменяющего соглашения может быть, во-первых, запрещена законом или договором. Во-вторых, такое соглашение не может заключаться чаще одного раза в год.

Договор чаще всего является правоизменяющим для соответствующего правоотношения, однако по соглашению сторон может быть изменено и обязательство иной правовой природы. В частности, согласно п. 3 ст. 1085 ГК РФ объем и размер возмещения вреда, причитающегося потерпевшему в соответствии с настоящей статьей, могут быть увеличены договором.

Договориться об изменении правоотношения можно также путем молчаливого принятия кредитором предмета, отличающегося от ранее обусловленного.

Если, например, наймодатель вопреки достигнутой в мае договоренности сообщает нанимателю, что ему вместо обещанных комнат будет предоставлен летний домик, и последний в июле переезжает туда, можно сделать вывод о его согласии на замену.

К действиям, которые могут быть основанием изменения обязательства, следует отнести и односторонние сделки. В частности, принятие наследства наследником ведет к изменению субъектного состава тех обязательственных правоотношений, в которых наследодатель состоял в качестве должника или кредитора. Как и договоры, такие сделки могут изменять различные обязательственные правоотношения.

Односторонний частичный отказ от исполнения договора также порождает последствия в виде изменения обязательственного правоотношения. Одностороннее заявление, однако, повлечет изменение правоотношения лишь в том случае если это предусмотрено законом или договором.

Например, согласно ст. 523 ГК РФ одностороннее изменение обязательства по поставке допускается лишь в случае существенного нарушения договора одной из сторон. Установление закона или договора требуется и для одностороннего изменения размера платы за жилое помещение (п. 2 ст. 682 ГК РФ).

Особое место в системе юридических фактов, влияющих на изменение обязательственного правоотношения, играет решение суда. Данный факт универсален, поскольку может быть правоизменяющим как для договорного обязательства, так и для иного обязательственного правоотношения.

Например, согласно п. 4 ст. 1090 Гражданского кодекса РФ, суд может по требованию гражданина, причинившего вред, уменьшить размер возмещения вреда, если его имущественное положение в связи с инвалидностью либо достижением пенсионного возраста ухудшилось по сравнению с положением на момент присуждения возмещения вреда, за исключением случаев, когда вред был причинен действиями, совершенными умышленно.

Чаще всего, однако, для изменения обязательственного правоотношения необходим юридический состав, включающий в себя несколько юридических фактов. И односторонняя сделка, и решение суда могут выступать в качестве правоизменяющих фактов в совокупности с другими обстоятельствами, с которыми нормативный акт или договор связывает изменение обязательства. В частности, основанием изменения обязательства по требованию одной из сторон может стать существенное изменение обстоятельств (ст. 451 ГК РФ), рост доходов лица, причинившего вред жизни или здоровью гражданина, если при определении размера ответственности было учтено материальное положение должника (п.п. 13 ст. 1090 ГК РФ), значительное изменение в обстоятельствах, сообщенных страховщику при заключении договора, если эти изменения могут существенно повлиять на увеличение страхового риска (п.п. 1,2 ст. 959 ГК РФ).

Также и для вынесения судебного решения требуется наличие обстоятельств, с возникновением которых право связывает изменение обязательства. Так, п. 4 ст. 1090 Гражданского кодекса РФ в качестве основания иска предусматривает ухудшение имущественного положения причинителя вреда в связи с инвалидностью либо достижением пенсионного возраста по сравнению с положением на момент присуждения возмещения вреда.

События как юридические факты тоже способны вызвать изменение обязательства. Одним из событий, влекущих движение обязательства, выступает случайная гибель вещи, являющейся объектом правоотношения. Так, в договоре постоянной ренты при случайной гибели или случайном повреждении имущества плательщик имеет право требовать изменения условий выплаты ренты, если имущество передано за плату (ст. 595 ГК РФ).

Прекращение обязательства представляет собой абсолютное погашение связи между конкретным субъективным правом и корреспондирующей этому праву обязанности.

Погашение указанной правовой связи не всегда обусловлено исполнением обязательства. Последнее может прекратиться независимо от достижения экономической цели обязательства и его правового результата. Обязательство может прекратиться и при наличии дефекта в других его элементах - в сторонах правоотношения или его объекте. Отразится ли это на существе прекращения обязательства?

Представляется, что нет. Говоря о том, что обязательство прекращается в результате смерти гражданина или прекращения деятельности юридического лица, мы подразумеваем, что исчезает непосредственно носитель субъективного права и (или) обязанности, что и приводит к отпадению обязательства. В подобных состояниях правоотношения утрата связи между обязанностью и правом происходит по причине того, что некому исполнить обязанность и (или) некому принять исполнение. Если же имеет место совпадение должника и кредитора в одном лице, то правовая связь прерывается по той причине, что нельзя исполнить обязанность самому себе. При исчезновении непосредственно предмета исполнения обязательства (например, в результате гибели вещи) прекращает существовать и сам его объект. Однако говоря о том, что обязательство прекратилось вследствие гибели вещи, мы подразумеваем, что исчезновение предмета активного поведения должника, составляющего предмет воздействия, погашает субъективную обязанность, прерывающую соответствующую правовую связь.

Изложенное позволяет констатировать, что индивидуализация субъективного права и субъективной обязанности происходит не только за счет их содержания (т.е. соответствующих правомочий и долженствований), но и за счет субъектов, находящихся на стороне должника и кредитора, а также за счет объекта обязательства. Вместе с тем дефект в любом элементе обязательства приводит к прекращению последнего только в том случае, если такой дефект прерывает непосредственную связь конкретного субъективного права и соответствующей этому праву обязанности.

Не изменяет природы прекращения обязательства и наличие других оснований его прекращения (в частности, соглашение сторон, издание акта государственного органа, зачет встречных требований, невозможность исполнения). Каждый раз при наличии того или иного основания прекращения обязательства мы ведем речь о погашении субъективного права (которое погашает обязанность) или субъективной обязанности (которая погашает право) либо об одновременном погашении субъективного права и обязанности (например, в силу решения суда), что в конечном счете приводит к отпадению самого обязательства.

Действующим законодательством воспринята конструкция частичного прекращения обязательства, что предполагает уяснение смысла данной правовой категории. Если частичное прекращение обязательства рассматривать как частный случай прекращения обязательства, то все сущностные элементы такового должны проявляться и при частичном прекращении. Однако видно, что абсолютного прекращения правовой связи и, соответственно, отпадения обязательства при частичном его прекращении не происходит.

Возьмем для примера исполнение денежного обязательства, долг по которому составляет сто рублей. Используя возможность погашения долга по частям, должник уплатил долг в размере двадцати рублей, но допустил просрочку в погашении оставшейся суммы долга. Возникает вопрос: имеет ли в данном случае место прекращение обязательства в определенной части?

Если предположить, что за просрочку исполнения соглашением сторон предусмотрена уплата десяти процентов от суммы оставшегося долга, то на первый взгляд никакого сомнения в том, что перед нами частичное прекращение обязательства не возникает: действительно, вначале долг составлял сто рублей, а после уплаты двадцати рублей он стал составлять восемьдесят рублей; предусмотренная же санкция распространяется исключительно на просрочку уплаты этих восьмидесяти рублей. Однако если данную санкцию заменить на другую, например уплату одного рубля за каждый день просрочки исполнения денежного обязательства, то видно, что частичное погашение долга никак не отражается на уменьшении размера санкции: до тех пор пока долг не будет погашен в полном объеме, должник обязан будет уплачивать неустойку в размере одного рубля. Это означает, что исполнение денежного обязательства, независимо от частичного его погашения, подлежит квалификации в качестве ненадлежащего. Можно ли считать, что установленная соглашением сторон санкция влияет на природу исполнения обязательства по частям: если неустойка определена в виде процента от суммы оставшегося долга, то перед нами частичное исполнение обязательства; если же неустойка установлена в виде конкретной денежной суммы, то перед нами уже ненадлежащее исполнение обязательства?

Полагаем, что существо прекращения обязательства определяется не формой и видом установленной соглашением сторон санкции за нарушение его исполнения, а непосредственно сущностными характеристиками, касающимися элементов надлежащего исполнения обязательства. В противном случае механизм исполнения обязательства пришлось бы рассматривать через призму установленной соглашением сторон или законом санкции за нарушение обязательства. Вместе с тем передача некоторой суммы денег, меньшей, чем сумма долга, будет рассматриваться как исполнение обязательства в определенной части, что предполагает необходимость внесения оставшейся суммы денег в течение срока исполнения обязательства. Применение той или иной санкции будет связано с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства в целом, независимо от того, на какой стадии имел место дефект исполнения. Внесение определенной суммы (в нашем примере это двадцать рублей) в установленной срок, но недостаточной для погашения всего долга может повлиять только на механизм расчета размера применяемой санкции.

Рассмотренный нами пример позволяет усомниться в достоверности законодательного подхода, согласно которому обязательство может быть прекращено не только полностью, но и частично. Если следовать букве закона, то выходит, что с каждым частичным прекращением обязательства возникает новое обязательство относительно непогашенной части долга. Считаем, что прекращение обязательства всегда связано с полным его погашением: после того как появилось основание для признания обязательства прекращенным, вопросы относительно его динамики уже не возникают. Изменения в объеме обязанности должника, в частности связанные с исполнением обязательства по частям, следует рассматривать исключительно в качестве соответствующей стадии исполнения обязательственного правоотношения.

Так, при зачете встречных однородных требований, разных по размеру, прекращение одной обязанности (меньшей по объему) влечет изменение, но не частичное прекращение, другой (большей по объему) обязанности. В то же время обязательство, в рамках которого произошло изменение обязанности, не только не прекращается в соответствующей части, но и не изменяется.

Условия обязательства формируются в момент его возникновения и не могут зависеть от той или иной стадии исполнения обязательства. Только после исполнения обязанности в полном объеме в соответствии с условиями обязательства мы сможем дать оценку последнему с позиции надлежащего исполнения. Вместе с тем если на одной из стадий исполнения обязательства возникнет дефект такого исполнения, то и оценка обязательства с позиции неисполнения либо ненадлежащего исполнения будет даваться ему целиком, независимо от того, что на другой стадии такого исполнения дефекта не было и оно соответствовало признакам надлежащего исполнения.

Волевой акт одной или обеих сторон обязательства, направленный на исполнение обязательства в части, следует отличать от волевого акта, целью которого выступает изменение (или прекращение) обязательства. Изменить (или прекратить) обязательство можно в силу соглашения сторон, одностороннего требования об изменении условий обязательства или его прекращении (когда такое допускается законом), по иным основаниям, которые всегда будут отличаться от действий, направленных на частичное исполнение обязанности. Возвращаясь к зачету встречных требований, заметим, что для обязательства большего по объему такой зачет будет рассматриваться лишь как способ исполнения соответствующей части обязательства. В то же время для обязательства меньшего по объему зачет встречных требований будет выступать и способом исполнения обязательства, и основанием его прекращения.

Квалификация действия по частичному внесению долга в качестве исполнения денежного обязательства в части (но не частичного прекращения) позволяет кредитору, например, в договоре купли-продажи (п. 2 ст. 489 ГК РФ) отказаться от исполнения договора и потребовать возврата проданного товара, если покупатель не производит в установленный договором срок очередной платеж за проданный в рассрочку и переданный ему товар; в договоре аренды (подп. 3 ст. 619 ГК РФ) требовать досрочного расторжения договора в случае, если арендатор более двух раз подряд по истечении установленного договором срока не вносит арендную плату, и т. п.

Если в подобных ситуациях частичную оплату товара и частичное внесение арендных платежей рассматривать в качестве частичного прекращения обязательства, то это непосредственным образом отразится на существе последствий предъявления требования кредитора (продавца по договору купли-

продажи, арендодателя по договору аренды). Так, после предъявления требования продавца о возврате товара вследствие просрочки очередного платежа покупатель, помимо требования о возврате внесенных платежей, предъявит требование об уплате процентов за пользование чужими денежными средствами на сумму этих платежей, поскольку в отношении частичного прекращения денежного обязательства по оплате товара покупатель являлся бы добросовестным должником. При предъявлении требования арендодателя о расторжении договора аренды, помимо требования последнего о возврате арендованного имущества, возмещения убытков, вызванных существенным нарушением договора, требование о возмещении убытков предъявил бы и арендатор, который в отношении срока аренды, оплаченного им, считался бы добросовестной стороной.

Таким образом, частичного прекращения обязательства нет и быть не может, как противоречащее существу обязательства. Относительно динамики гражданско-правового обязательства может иметь место лишь исполнение обязанности в определенной части (частичное исполнение обязанности), но не частичное прекращение обязательства. Частичное исполнение обязательства обусловливается способом исполнения обязательства, который может быть выражен одним конкретным приемом исполнения, например, периодичностью внесения платежей, либо несколькими приемами, некоторые из них могут сформироваться на конкретной стадии исполнения обязательства, например, зачет встречных требований.

1.2 Невозможность исполнения обязательств

Юридической невозможности исполнения посвящена ст. 417 ГК. Пункт 1 данной статьи гласит: «Если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части. Стороны, понесшие в результате этого убытки, вправе требовать их возмещения в соответствии со статьями 13 и 16 настоящего Кодекса». Нововведение здесь одно. Предыдущая редакция этого пункта говорила об издании акта только «государственного органа». Однако в специальной литературе давно высказывалось мнение о том, что положения данной статьи подлежали распространительному толкованию и должны были действовать применительно к актам органов местного самоуправления5. Позднее это мнение было воспринято правоприменительной практикой6 и нашло отражение в Концепции развития гражданского законодательства РФ. А теперь с его очевидной правильностью согласился и законодатель.

Российское гражданское законодательство не закрепляет дефиницию невозможности исполнения обязательства. Не выработано бесспорное определение данного понятия и доктриной.

Общепризнанным является то, что анализируемая невозможность должна препятствовать исполнению сторонами обязательства соответствующих обязанностей, точнее — обязанностей по исполнению обязательства в натуре, по реальному его исполнению. Как писал М. М. Агарков, «невозможность исполнения... означает не что иное, как недопустимость в силу тех или иных достаточных оснований требовать от должника реального исполнения». При этом саму невозможность исполнения следует отграничивать от причин, ее вызывающих.

Невозможность исполнения должна препятствовать исполнению сторонами обязательства соответствующих обязанностей, точнее — обязанностей по исполнению обязательства в натуре.

Соответственно, невозможность исполнения — это юридический факт, влекущий определенные правовые последствия, и который, естественно, порождается определенными обстоятельствами, в том числе обстоятельствами непреодолимой силы или виновными действиями (бездействием) должника.

Распространенным в отечественной науке является мнение, что невозможность исполнения должна неким образом объективно препятствовать исполнению стороной соответствующих обязанностей. В связи с этим принято различать невозможность объективную и субъективную — непреодолимую только для конкретного должника. Причем последняя не способна прекратить обязательство: невозможность исполнения в этом смысле может быть только объективной. Соответственно, заслуживающим внимания является и полное отрицание научности анализируемой классификации, — раз один из этих видов невозможности таковой считаться не должен.

Признак объективности такого рода препятствий нередко определяют у нас как невозможность исполнения обязательства не только обязанным лицом, но и любым другим лицом или большинством других лиц, «средним субъектом». По сути это древнеримский критерий заботливого и рачительного хозяина (homo diligens et studiosus paterfamilias), используемый для установления легкой вины по абстрактному (отвлеченному) мерилу (culpa levis in abstracto).

Однако, во-первых, суд при соответствующей юридической квалификации не осуществляет, не обязан по закону и практически не способен осуществить проверку невозможности исполнения нарушенного обязательства любым, кроме должника, лицом или даже неким большинством иных лиц при сравнимых обстоятельствах. Во-вторых, преодоление невозможности исполнения следует рассматривать в качестве одной из обязанностей, составляющих содержание любого обязательства, поэтому и для такого преодоления обязанное лицо должно принять надлежащие меры, как сказано в ст. 309 ГК, «в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований — в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями».

Очевидно, не исключено здесь и применение по аналогии закона положений п. 1, 2 ст. 401 ГК, точнее, критерия должной заботливости и осмотрительности для оценки доводов должника о своей невиновности в соответствующем правонарушении вследствие принятия им достаточных мер для предотвращения этого нарушения, точнее, в данном контексте — для преодоления невозможности исполнения и, соответственно, вызвавших ее обстоятельств (в том числе когда такими обстоятельствами выступают действия (бездействие) самого должника).

Следовательно, можно определить признак объективности анализируемого препятствия или, вернее, — объективную невозможность в этом традиционном у нас доктринальном смысле — как обусловленное определенными обстоятельствами препятствие для исполнения стороной своих обязанностей по исполнению обязательства в натуре, если этой стороной доказано, что она приняла все меры для преодоления такого препятствия при той степени заботливости и осмотрительности, какая от данной стороны требовалась по характеру обязательства и условиям оборота. Однако таким путем в основание классификации невозможности исполнения обязательства на объективную и субъективную, по существу, закладывается критерий виновности (невиновности) должника в нарушении обязательства, что само по себе не может не вызывать нареканий.

Действительно, известны предложения делить невозможность исполнения обязательств, «смотря по тому, наступает ли она: 1) случайно или 2) по вине самого должника». Заметим, что п. 1 ст. 416 ГК не упоминает в этой связи вину, но содержит более абстрактное указание на вызвавшее невозможность исполнения обстоятельство, «за которое ни одна из сторон не отвечает». И это правильно, учитывая, в частности, п. 3 ст. 401 ГК, закрепляющий общее правило об ответственности независимо от вины за нарушение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности.

Если посмотреть на эту проблему так широко, то получается, что должник, ссылающийся на невозможность исполнения обязательства (как на основание не только прекращения его обязанности по исполнению обязательства в натуре, но и основание освобождения от ответственности за нарушение последнего), обязан доказать не только отсутствие своей вины в возникновении такой невозможности (если он не должен нести за нарушение обязательства ответственность независимо от вины), но и свою невиновность в непреодолении негативных последствий последнего для кредитора — убытков (при их взыскании с должника).

Если же обязанное лицо несет ответственность независимо от вины, например на основании п. 3 ст. 401 ГК, только действие непреодолимой силы может оправдать (при решении вопроса о применении к нему мер гражданско-правовой ответственности) непреодоление им возникшей невозможности исполнения обязательства, а также непредотвращение вызванных этим обстоятельством убытков у кредитора. Более того, также и возникновение самой невозможности исполнения может быть признано извинительным для такого должника (как основание освобождения от ответственности) только, когда оно произошло вследствие действия непреодолимой силы или обстоятельства, за которое отвечает кредитор.

Следовательно, определить случайную в таком широком смысле невозможность исполнения обязательства, то есть освобождающую нарушителя обязательства от ответственности (в том числе при определенных условиях — и отвечающего независимо от вины), можно так: это препятствие для исполнения стороной своих обязанностей по исполнению обязательства в натуре, вызванное обстоятельствами, за которые эта сторона не отвечает, если последней доказано, что она приняла все меры для преодоления такого препятствия и его негативных для кредитора последствий (убытков) при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру обязательства и условиям оборота. Однако проблема в том, что это определение не невозможности исполнения обязательства, а его случайного неисполнения (в том числе вследствие действия обстоятельств непреодолимой силы). Притом невозможность исполнения как таковая, вне связи с вопросом об ответственности должника за нарушение соответствующего обязательства, как бы ускользает от формально-юридического анализа, сливаясь с неисполнением вообще.

Интерес в связи с этим представляет разъяснение, данное в п. 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей»: «Если потребитель предъявил требование о замене товара с недостатками на товар той же марки (модели, артикула), но такой товар уже снят с производства либо прекращены его поставки и т.п., то в соответствии со статьей 416 ГК РФ обязательство продавца (изготовителя, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) в части такой замены прекращается в связи с невозможностью исполнения и потребитель вправе предъявить иное из перечисленных в пункте 1 статьи 18 Закона о защите прав потребителей, в статье 503 ГК РФ требование. Бремя доказывания невозможности замены товара вследствие обстоятельств, за которые не может отвечать продавец (уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер), а также бремя принятия последним всех необходимых мер для выполнения требований потребителя в указанных случаях лежит на продавце (уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере)».

Процитированная правовая позиция интересна в первую очередь тем, что в качестве исключения из общего классического правила допускает возникновение невозможности исполнения обязательств в случаях исчезновения или недоступности для должника вещей, определяемых родовыми признаками и являющихся объектами соответствующих обязательств. Данный пример также показывает, что вопрос об установлении невозможности исполнения обязательства — вопрос самостоятельный и его решение не связано непосредственно с применением мер гражданско-правовой ответственности. Следовательно, для такого установления в отношении должника, отвечающего независимо от вины, не требуется обязательно квалифицировать соответствующие обстоятельства в качестве действия непреодолимой силы. Ведь к последней в силу прямого указания п. 3 ст. 401 ГК не относится «отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров» (что имеет место в приведенном примере).

И здесь показательно то, что дискуссионным в отечественной науке является вопрос о правовых последствиях неслучайной невозможности исполнения обязательства.

Сегодня все больше ученых у нас сходятся во мнении, что при такой невозможности исполнения обязательство прекращается, но возникает новое охранительное обязательство, в рамках которого к ответственной за это стороне должны применяться определенные санкции.

При этом не лишен оснований и второй подход: обязательство прекращается в силу невозможности исполнения полностью только в случае, если последняя «вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает»25. Если же отвечает — обязательство, прекратившись в соответствующей регулятивной своей части, будет продолжать существовать уже как охранительное правоотношение. И эту точку зрения у нас можно назвать традиционной. Исходя из буквального толкования п. 1 ст. 416 ГК, такого подхода придерживается законодатель. И правоприменительная практика в основном склоняется к этому.

Между тем первый из указанных двух подходов более предпочтителен, так как правовая конструкция прекращения обязательства невозможностью исполнения рассчитана на применение непосредственно к исполнению обязательства в натуре, к регулятивным правоотношениям, а к охранительным правоотношениям — лишь опосредованно, с учетом норм об основаниях ответственности за нарушение обязательства.

В рамках этого первого подхода справедливым будет вывод о том, что обязательство (регулятивное) прекращается и тогда, когда невозможность его исполнения вызвана обстоятельством, за которое та или иная сторона «отвечает».

Таким образом, невозможность исполнения обязательства как таковую, то есть вне связи с вопросом об ответственности за нарушение обязательства, не следует обусловливать невиновностью должника или иного лица в указанном неисполнении, а также действием непреодолимой силы, когда должник отвечает независимо от вины. Данная невозможность — это препятствие для исполнения обязательства в натуре, установленное как факт, независимо от причин, его породивших. И в этом смысле такая невозможность всегда объективна. В связи с этим нельзя не признать обоснованным отрицание Д. М. Генкиным научности деления невозможности исполнения обязательства на объективную и субъективную. Также следует констатировать некорректность классификации этой невозможности на случайную и виновную.

Теория гражданского права также делит невозможность исполнения по времени ее возникновения на первоначальную, то есть существовавшую в момент, когда обязательство должно было возникнуть, и последующую, то есть наступившую в период существования обязательства. При этом, по мнению многих отечественных ученых, «первоначальная объективная невозможность делает недействительным обязательство»31, а в ст. 416 ГК имеется в виду только последующая невозможность исполнения32. И российские суды, по наблюдениям специалистов, в основном придерживаются такого подхода33. Утверждение о ничтожности сделки, обязательства по которой изначально невозможно исполнить, традиционно основывалось на выработанном римским частным правом принципе — impossibilium nulla obligatio est.

Но немало ученых у нас обосновывает неправильность использования первоначальной невозможности исполнения обязательства в качестве безусловного основания признания соответствующей сделки недействительной. И на наш взгляд, данная позиция более обоснована. Еще Д. М. Генкин писал: «Вопрос о невозможности исполнения должен ставиться в тот момент, когда должно иметь место исполнение, поэтому деление невозможности на первоначальную и последующую должно быть отброшено». Сегодня данная позиция подкрепляется, в частности, ст. 3.1.3 «Первоначальная невозможность исполнения» Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010 г., п. 1 которой гласит: «Само по себе обстоятельство, что в момент заключения договора исполнение принятого обязательства было невозможным, не затрагивает действительность договора».

При этом из буквального толкования п. 1 ст. 416 ГК в редакции, действовавшей до 01.06.2015, не следовала его неприменимость к первоначальной невозможности исполнения. А ГК прямо не закреплял и не закрепляет сейчас в качестве основания недействительности сделки первоначальную невозможность исполнения соответствующего обязательства38.

Концепция развития гражданского законодательства РФ предусмотрела применительно к ст. 416 ГК необходимость «определить понятие обстоятельства, за которое ни одна из сторон не отвечает». При этом было отмечено, что «к числу таких обстоятельств могут быть отнесены те, которые наступили после возникновения обязательства, в том числе наступившая впоследствии неспособность должника к исполнению». Таким образом, было предложено легализовать деление невозможности исполнения на первоначальную и последующую40 и определить все-таки сущность такой невозможности. Первое, о чем говорилось в самом начале настоящей статьи, было воспринято законодателем: п. 1 ст. 416 ГК после слов «Обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана» был дополнен словами «наступившим после возникновения обязательства» (и конец предложения: «обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает»). Однако оба эти сформулированные в данной Концепции предложения, на наш взгляд, учитывая отсутствие в доктрине единодушия по соответствующим проблемам, представляются на сегодня одинаково необоснованными. Недаром от реализации второго из них законодатель на данном этапе отказался.

В связи с этим правильнее было бы не дополнять ст. 417 ГК процитированным положением, а исключить из п. 1 ст. 416 ГК слова «если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает». Учитывая также сказанное выше применительно к делению невозможности исполнения обязательств на первоначальную и последующую, следует прийти к выводу о необходимости изложения теперь данного пункта в следующей редакции: «Обязательство прекращается невозможностью исполнения». Или, допустим, в таком, чуть более развернутом виде: «Невозможность исполнения обязательства прекращает обязанность должника совершить в пользу кредитора определенное действие либо воздержаться от определенного действия».

2 Основания прекращения обязательств

2.1 Отступное

Одним из способов прекращения обязательств, осуществляемым по воле всех его сторон, является отступное. Прекращение обязательств по данному основанию может осуществляться исключительно на основании заключённого сторонами договора о предоставлении суррогата исполнения.

В соответствии со ст. 409 ГК РФ по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения отступного (уплатой денег, передачей имущества и т.п.). Размер, сроки и порядок предоставления отступного устанавливаются сторонами.

Содержание данной нормы может привести к ошибочному мнению о моменте прекращения обязательства, так как создаёт неоднозначное представление о двух упомянутых в ней юридических фактах: соглашении сторон обязательства об отступном и непосредственном предоставлении суррогата исполнения в виде отступного.

С первого взгляда может показаться, что соглашение об отступном является реальным договором, но буквальное толкование ст. 409 ГК РФ приводит к обратному выводу - это договор консенсуальный, так как предоставление отступного осуществляется на основании соглашения сторон. Кроме того, условия о размере, сроках и порядке предоставления отступного являются в соответствии с п. 1 ст. 432 ГК РФ существенными условиями соглашения об отступном.

Данный вопрос может служить предметом самостоятельной статьи, в настоящей же будет рассмотрен лишь заявленный в названии вопрос, который много лет уже представляет собой предмет дискуссий. При этом одни авторы считают, что обязательство прекращается фактическим предоставлением отступного, другие - с момента заключения соглашения об отступном.

Предоставление отступного не является исполнением обязательства - это особый суррогат исполнения.

Соглашение об отступном - это консенсуальный гражданско-правовой договор, сам по себе не прекращающий обязательство. Соглашение об отступном не прекращает обязательства. Для такого последствия необходимо наличие сложного юридического состава, включающего как заключение соглашения об отступном, так и совершение действий по исполнению данного соглашения, выражающихся в фактическом предоставлении отступного.

Условия о размере, сроках и порядке предоставления отступного являются существенными условиями соглашения об отступном.

Предоставление отступного является возникшим на основании соглашения об отступном правом должника на замену исполнения и обязанностью кредитора принять отступное.

Соглашение об отступном не создает новой обязанности должника и не порождает права требования кредитора предоставить отступное.

Понуждение к предоставлению отступного недопустимо, ответственность за его непредоставление возникнуть не может. При неисполнении соглашения об отступном в определенный сторонами срок кредитор вправе потребовать исполнения именно первоначального обязательства и применения к должнику мер ответственности в связи с его неисполнением.

Отступное нельзя квалифицировать как замену предмета исполнения, так как его предоставление последнего подчиняется нормам главы 22 ГК РФ об исполнении обязательств, нарушение которых влечёт ответственность за нарушение обязательства в соответствии с главой 25 ГК РФ.

Заключая соглашение об отступном, стороны согласовывают отсрочку погашения долга должником путём предоставления суррогата исполнения. А во время этой отсрочки должник наделяется правом выбора: исполнить обязательство или предоставить отступное.

2.2 Прекращение обязательства зачетом

В ст. 410 ГК РФ содержатся следующие требования к обязательствам (правоотношениям), прекращаемым зачетом. Они должны быть (1) однородными, (2) встречными и (3) срок исполнения по ним должен наступить (либо они должны быть даны до востребования либо вообще без указания срока).

М. А. Егорова в одной из своих работ говорит о понятии «зачетоспособность», которое не находит широкого применения в практике и юридической литературе. Однако, по ее мнению, этот термин достаточно ёмок для того, чтобы комплексно отразить требования закона, предъявляемые к осуществлению зачета. Зачетоспособность есть, в сущности, соответствие требований, подлежащих зачету, тем условиям, с соблюдением которых закон связывает возможность прекращения обязательств посредством зачета. При применении понятия зачетоспособности следует учитывать два критерия: 1) зачетоспособность относится к обоим требованиям, подлежащим зачету; 2) зачетоспособность используется как критерий возможности проведения зачета в одностороннем порядке. Осуществление зачета на основании соглашения субъектов встречных обязательств не требует соблюдения предусмотренных законом условий его проведения.

Под условиями применения зачета в обязательственных правоотношениях понимается такое состояние взаимных обязательств сторон, при которых имеет место действие нормы, заложенной в ст. 410 ГК РФ, т. е. возможно прекращение взаимных обязательств посредством одностороннего заявления о зачете.

В литературе было высказано мнение о том, что требования ст. 410 ГК к обязательствам, в отношении которых делается заявление о зачете (встречность, однородность и пр.), не распространяются на взаимное безусловное прекращение обязательств, которое может иметь место в результате особого соглашения сторон об этом (договорный зачет.

Признак однородности засчитываемых требований является, на наш взгляд, весьма сложным для точного установления его значения. Дело в том, что однородность может быть понимаема по-разному. Так, однородными могут быть признаны требования, которые имеют одинаковый предмет: например, уплату стольких-то рублей, передачу такого-то бензина или такой-то муки. Другое понимание однородности может иметь место тогда, когда во внимание принимается не только предмет, но и основание возникновения требования — например, однородными являются требования об уплате денег (в частности, провозной платы), возникшие из договора перевозки и обязательства по передаче леса такого-то качества, возникшие из договора поставки.

М. В. Телюкина приводит еще один пример самостоятельной однородности требований: однородными признаются требования, возникшие из одного синаллагматического договора, в частности из договора банковского счета, по которому стороны должны уплатить друг другу деньги.

Современные суды столкнулись с проблемой — отсутствием законодательного определения однородности в ст. 410 ГК РФ и были вынуждены решать ее собственными силами и средствами.

Лексическое значение выражения «однородность обязательств» вполне очевидно: требования должны принадлежать к одному роду. Под «родом» признать собственно понятие обязательства нельзя, т. к. в этом нет никакого смысла — хотя бы потому, что обязательства могут быть как положительными (обязательство дать что-либо), так и отрицательными (обязательство не делать что-либо). Понятно, что такие обязательства уж точно никак не могут быть зачтены.

Обязательства могут быть как договорными, так и внедоговорными — возникшими из действия в чужом интересе без поручения, деликтов, причинения убытков, неосновательного обогащения и пр. Можно сказать, что однородными будут те обязательства, которые принадлежат либо к группе договорных, либо к группе внедоговорных. Такая однородность по меньшей мере очевидна и логически объяснима.

Именно основание возникновения обязательства определяет его род. В противном случае у нас просто не остается надежных оснований для выделения родов обязательств.

Совершенно другое дело, что однородность требования (обязательства) не всегда совпадает с тождественностью (однородностью) предмета требований (обязательств). Например, требование об уплате денежной суммы, ошибочно зачисленной на расчетный счет, и требование об уплате денежной суммы, причитающейся в счет арендной платы, неоднородны по своему основанию. Первое — это требование внедоговорное, второе — договорное. Однако и то, и другое требование своим предметом имеют однородный (тождественный) предмет — деньги.

Российский законодатель в ст. 410 ГК РФ не посчитал нужным уточнить, что же есть однородность засчитываемых требований, оставив разрешение этой задачи судебной практике.

Практика окружных арбитражных судов представляет массу примеров, в которых требования, имеющие тождественный предмет, не признаются способными к зачету вследствие неоднородности оснований их возникновения.

Например, в одном из дел было установлено, что требование об уплате покупной цены и требование о возмещении убытков не являются однородными. В другом деле признано, что требование об уплате неустойки не является однородным с требованием о взыскании платы за выполненные работы.

Неоднородными были признаны обязательства по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами и обязательства по уплате стоимости поставленного товара.

Еще один любопытный пример, в котором однородность оценивается не столько по критерию «договорное — внедоговорное обязательство», сколько в зависимости от того, какой именно договор стал основанием возникновения обязательства: требования о возврате заемных средств и о взыскании долга по договору поставки признаны неоднородными.

Всем перечисленным постановлениям окружных судов противостоит судебный акт окружного суда Дальневосточного округа. ФАС ДВО признал, что требование об уплате денежной суммы за сверхнормативные выбросы в окружающую среду и требование о возмещении убытков, причиненных предоставлением льгот и субсидий населению при оплате потребленной тепловой энергии, являются однородными. При этом окружной суд указал, что «статья 410 ГК РФ не требует, чтобы предъявленное к зачету обязательство вытекало из того же обязательства или из обязательства одного вида». Суд признал, что достаточным основанием для проведения зачета является тот факт, что предметом засчитываемых требований являются деньги.

Таким образом, российская судебная практика однозначно тяготеет к тому, чтобы признать неоднородными, следовательно, незачетоспособными те обязательства, которые возникают из оснований разного рода — договоров либо «недоговоров».

Наиболее характерные современные натуральные обязательства — обязательства из игр и пари — лишь гипотетически могут участвовать в зачете. Но этого не скажешь об иной разновидности натуральных обязательств, хотя и тяготеющих к обязательствам из игр, но, строго говоря, таковыми не являющимися, а именно об обязательствах, возникающих в результате биржевых спекуляций с фондами или валютными ценностями.

Существует несколько вариантов применения зачета к натуральным обязательствам. Во-первых, натуральное обязательство может быть зачтено против другого натурального обязательства. Во-вторых, в отношении натурального обязательства может быть сделано заявление о его зачете встречным однородным исковым требованием. В-третьих, в отношении искового обязательства может быть сделано заявление о зачете его требованием из натурального обязательства.

Для выяснения того, в каком случае зачет натуральных долгов следует допустить, необходимо руководствоваться следующим принципом: зачет не должен ухудшать положения кредитора, т. е. лица, которому делается заявление о зачете.

Итак, первый вариант — зачет натурального обязательства против натурального же требования. Кажется, нет совершенно никаких причин не допускать подобный зачет. В результате такого зачета положение кредитора никак не может ухудшиться — ведь он и до зачета не имел права на предъявление иска и на принудительное получение исполнения по натуральному обязательству.

Второй — когда натуральный долг засчитывается против искового требования. На наш взгляд, и здесь зачет вполне может быть допущен. Кредитор, имеющий натуральное требование к должнику, вовсе не может быть уверен в том, что должник выполнит это обязательство. Получая же заявление должника о зачете такого долга, кредитор, безусловно, окажется в весьма выгодном положении — фактически он компенсировал свой долг весьма ненадежным натуральным требованием, по которому он мог и не получить исполнения.

И третий — зачет искового долга против натурального требования (например, долга за брокерские услуги против требования из форварда). Безусловно, в этом случае положение кредитора существенно ухудшается — он мог не платить по форвардному долгу, не рискуя проиграть дело о взыскании этого долга; с другой стороны, он является кредитором по обычному требованию, подлежащему исковой защите. Очевидно, что в случае допущения зачета его положение ухудшится.

2.3 Уступка требования

В п. 1 ст. 382 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) названы два основания, по которым кредитор может уступить свое право или требование другому лицу, т.е. цессионарию к должнику, а именно путем совершения сделки или на основании закона.

Уступка права (требования) представляет собой соглашение, по которому кредитор, т.е. цедент обязуется передать свои права (требования) к должнику полностью или в определенной части, другому лицу, т.е. цессионарию, а последний в свою очередь обязуется принять их. Поэтому данную сделку следует считать договором.

Вопрос о договорной природе цессии остается в юридической сфере спорным. Так, М.В. Кротов утверждает, что «перемена лиц означает и уступку права требования, и перевод долга одновременно», однако перевод долга возможен только с согласия кредитора, а поэтому «невозможно разделить обязательство и уступить только права, сохранив за собой обязанности, равно как невозможно совершить уступку права требования, получив отрицательный ответ должника...».

Данной точки зрения придерживается и О. Ломидзе, указывая что «... зачастую обязательственное правоотношение является сложным, т.е. каждая из его сторон обладает рядом прав и несет ряд обязанностей. Всю совокупность ряда встречных прав и обязанностей. следует рассматривать как одно правовое отношение. Отдельные права сторон обязательства в юридической литературе обозначают термином "правомочия". При этом указывается, что они входят в состав субъективного права, отличающегося сложным строением. При перемене лиц в обязательстве изменяется его субъектный состав, системные же связи между правомочиями и обязанностями сохраняются. К вновь заступающему лицу переходит не отдельное правомочие выбывающего лица, а вся совокупность его правомочий, имеющаяся в наличии на момент перехода. В случае, если выбывшее из обязательства лицо не только обладало правами, но и несло обязанности, на вновь заступающее лицо должны быть переведены обязанности (долги) выбывающего».

Исследуя уступку права (требования) как договор, необходимо обратиться к общему понятию «договор» и понятию «обязательство». По мнению А.А. Сервет-ника, «в цивилистической науке договор рассматривается с различных позиций: как юридический факт, являющийся основанием возникновения правоотношения, как обязательство, возникающее из такого соглашения, а в некоторых случаях этот термин обозначает документ, фиксирующий акт возникновения обязательства по воле всех его участников».

Договор уступки права (требования) следует рассматривать как обязательство, возникающее из такого соглашения. Причем это обязательство носит двусторонне обязывающий характер.

Понятие «обязательство» имеет широкое значение. Согласно п. 1 ст. 307 ГК РФ одна сторона — должник обязана совершить в пользу другой стороны — кредитора определенное действие, направленное на передачу имущества, выполнение работы, уплаты денег или на совершение иных действий либо воздержаться от определенного действия. В свою очередь кредитор имеет право требовать от должника исполнения этой обязанности. Обязательство в широком смысле определяется как «взаимоотношение участников экономического оборота (товарообмена), урегулированное нормами обязательственного права, т.е. одна из разновидностей гражданских правоотношений»7. В этой связи понятие «обязательство» следует рассматривать и при сопоставлении отдельных видов обязательств, предусмотренных частью второй ГК РФ и конкретных прав требований кредитора к должнику.

Существенным условием договора уступки права (требования), т.е. цессии, как и во всех договорах, согласно ст. 432 ГК РФ служит предмет договора. Буквальное толкование нормы ст. 384 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что предметом договора цессии может быть уступаемое право полностью, в части и право, которое может возникнуть в будущем. Такое право переходит от первоначального кредитора к новому кредитору. Кроме того, передаваемое право должно быть конкретизировано. Как отмечает В.В. Почуйкин, «указание в соглашении о цессии конкретного уступаемого права требования направлено не только на установление содержания правоотношения между цедентом и цессионарием, но и на защиту интересов должника, который заинтересован надлежаще исполнить свою обязанность надлежащему кредитору, и третьих лиц (например, кредиторов цедента), тем более когда цедент имеет к одному и тому же должнику несколько требований». Подтверждением правильной позиции являются выводы суда кассационной инстанции. Так, рассматривая жалобу Общества с ограниченной ответственностью (далее — цессионарий) к акционерному обществу (далее — должнику) о взыскании задолженности по кредитному договору, процентов за пользование кредитом и применения мер ответственности за несвоевременный возврат кредита на основании заключенного с банком соглашения об уступке права (требования), суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что требования перешли к цеденту на основании кредитного договора, в связи с неисполнением которого должник обязан произвести исполнение новому кредитору. Текст уведомления цедентом должника о состоявшейся уступке и другие документы свидетельствуют «о наличии определенности между цедентом и цессионарием относительно предмета соглашения».

Таким образом, представляется целесообразным внести дополнения в п. 1 ст. 388 ГК РФ в целях устранения препятствий к правильному толкованию и применению нормы следующего содержания: «Уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается в полном объеме или частично, если она не противоречит закону или договору». Данные изменения существенно повлияют на заключение договора, возникающего в будущем правоотношении.

2.4 Прекращение обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице

Статья 413 ГК РФ, дословно воспроизводя ст. 232 ГК РСФСР 1964 г., содержит норму, согласно которой обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице. В римском частном праве такой способ прекращения обязательств назывался confusio - «совпадение» и основывался на принципе «Nemo potest sibi debere» - «Никто не может быть должен самому себе»3. Этот способ прекращения обязательств является одним из примеров физической невозможности исполнения обязательства - кредитор не может исполнить обязательство в отношении самого себя, так как в относительном правоотношении отсутствует пассивный субъект - должник.

В юридической литературе классическими примерами совпадения должника и кредитора в одном лице называют, в частности, общее правопреемство в наследственных отношениях и реорганизация юридических лиц в форме слияния и присоединения. Однако, представляется, что такой способ прекращения обязательств, как совпадение должника и кредитора в одном лице, следует отличать от прекращение обязательств новацией (ст. 414 ГК РФ).

Постановка проблемы сравнительного исследования двух смежных способов прекращения обязательств определяется общеизвестным примером, приводимым многими современными авторами, связного с «трансформацией» договора аренды в договор купли - продажи. Так, арендодатель и арендатор заключают договор аренды в отношении определенного имущества. В последствие стороны в отношении того же имущества (предмета или объекта аренды) заключают договор купли - продажи, по которому арендатор (покупатель) приобретает право собственности на арендуемое имущество. Возникает проблема квалификации отношений сторон, точнее, выбор надлежащего способа прекращения обязательств - совпадением должника и кредитора в одном лице или новацией первоначального обязательства, технико - юридический способ осуществления которой состоит в заключении сторонами в отношении предмета первоначального (арендного) обязательства договора купли - продажи.

Гражданский Кодекс не дает ответа на поставленный вопрос, возникающий при конкуренции ст. 413 и 414 ГК РФ, что приводит к появлению в юридической литературе укоризненных замечаний о том, что «отграничение новации как способа прекращения обязательства от иных способов, указанный в гл. 26 ГК РФ, конечно, должно быть проведено с предельной ясностью. В действительности же этого нет». Судебная практика с указанным примером противоречива: в одних случаях суды видят в нем совпадение должника и кредитора в одном лице, в других - новацию первоначального обязательства.

Обратимся к теории: как не существует единообразной правоприменительной практики, так нет единства мнении и в юридической литературе. Так, Павлов А. А. относит приведенный выше пример к совпадению должника и кредитора в одном лице: «излюбленным примером новации в современной отечественной доктрине стал случай «замены» договора аренды договором на продажу арендатору арендуемого им имущества. Однако в подобном случае обязательство арендатора прекращается не новацией, а конфузией. Как следствие, «правопрекращающий эффект» наступит не в момент заключения договора купли - продажи , а лишь в момент перехода права собственности на отчуждаемое имущество». Брагинский М.И. считает данный случай примером новации. Однако Мурзин Д.В. и Мурзина Н.Ю. указывают, что «представляется очевидным, что приобретение арендатором арендуемого имущества подходит и под новацию, и под совпадение должника и кредитора в одном лице», а «... получающаяся при этом определенная конкуренция с новацией не способствует безупречной логичности построения Гражданского Кодекса».

Таким образом, разрешить возникшую проблему доктрина не может, но, безусловна, должна. Общепризнанно, что основополагающий признак новации как способа прекращения обязательств состоит в наличие воли и волеизъявления сторон на новирование первоначального обязательства. Помогает ли данный критерий для разрешения конкуренции ст. 413 и 414 ГК РФ? Конечно, если при подписании договора купли - продажи стороны явно выразят свое намерение о том, что заключенный между ними договор является новацией первоначального обязательства, вытекающего из договора аренды, отношения кредитора и должника должны быть квалифицированы как новация по правилам ст. 414 ГК РФ. К этим случаем относятся ситуации, при которых намерение сторон на новацию явствует из сложившихся между ними отношений. Однако практика признает новацией заключение соглашения о новации в форме договора купли - продажи в отношении арендуемого имущества и без специальной оговорки о новации, на необходимость которой последовательно указывается в современной литературе, в том числе и при отсутствии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о намерении сторон на новирование обязательства. Такое положение вписывается в современные тенденции развития теории и практики, признающих за новацией исключительно изменение одного вида договора на другой, то есть изменение основания обязательства (causa). В связи с этим, общепризнанный критерий отличия новации от смежных институтов не действует при конкуренции ст. 413 и 414 ГК РФ, что заставляет искать иные основания для разграничения двух способов прекращения обязательств.

Конечно, при новации следует считать, что обязательства, вытекающие из договора аренды, прекращаются в момент заключения сторонами договора купли - продажи, тогда как при конфузии - с момента перехода права собственности к покупателю. Однако данные выводы стойким критерием отличия двух институтов быть не могут, так как являются, скорее, следствием заключения договора купли - продажи. Возможно, разрешение возникшей проблемы нужно искать в римском частном праве, которое, как известно, существовало не в форме понятий, а в форме юридических конструкции, потому было, скорее, прецендентым по своей природе. Казуистика римской конструкции современной ст. 413 ГК РФ сводилась лишь к примерам наследственных отношений, то есть к случаям общего или универсального правопреемства. Здесь обоснованно говорить о совпадении должника и кредитора в одном лице. Ключевое слово - совпадение в контексте общего правопреемства. Германский закон, формально не выделяя в общей части обязательственного права норму о совпадении должника и кредитора в одном лице, не исключает этого в нормах о наследственном праве (§1976 Германского Гражданского Уложения)15. Российский Гражданский Кодекс, равно как и Французский Гражданский Кодекс (ст. 1234 ФГК)16, помещает ст. 413 в Подраздел 1 «Общие положения об обязательствах». «Здесь мы, по-видимому, впервые сталкиваемся с ситуацией, когда российский Кодекс одновременно впитывает в себя, с одной стороны, всеохватное понятие новации почти так, как его понимали римские юристы, а с другой стороны - какие-то конкретные казусные основания прекращения обязательств, также известные римскому праву, но не обработанные им в рамках единой классификации и не применяемые в качестве общих норм»17, - пишут Мурзин Д.В. и Мурзина Н.Ю. Скорее, ст. 413 ГК РФ рассчитана именно на казуальные случаи, связанные с универсальным правопреемством, когда новое лицо заменяет предыдущее во всех без исключения правоотношений. Отметим, что проблема соотношения двух рассматриваемых способов прекращения обязательств возникает только в случае, когда стороны взамен договора аренды заключают договор купли - продажи в отношении одного и того же имущества. В иных ситуациях новация несопоставима с конфузией: все - таки это разные институты со своей спецификой и сферой применения. Да и входят они в различные группы способов прекращения обязательств - новация относится к числу способов прекращения обязательств по соглашению сторон, конфузия - в число способов прекращения обязательств помимо воли сторон18. Тогда представляется логичным, что совпадение должника и кредитора в одном лице относится к ситуации с общим правопреемством - наследование, реорганизация (слияние, присоединение) юридических лиц. Новация, при наличии соглашения сторон на заключение нового договора в отношении одного и того же предмета обязательства, скорее всего, должна охватывать пример, приведенный выше. Во всяком случае, на это направлена норма ст. 414 ГК РФ: она охватывает и смену одного вида договора на другой, к чему так трепетно относится современная теория и практика, и сингулярное правопреемство, но в ней нет казуистического, во многом случайного и непредвиденного «совпадения», которое требует ст. 413 ГК РФ. Норма ст. 414 ГК РФ подразумевает соглашение сторон. Это и имел в виду Шершеневич Г.Ф., рассматривая такой способ прекращения обязательств как слияние: «обстоятельством, вызывающим совпадение в одном лице активного и пассивного субъектов, до этого времени разъединенных, служит общее преемство. Вследствие наследования прежний должник наследодателя становится субъектом всех прав последнего, а следовательно, и права на собственное действие. Частое преемство не может привести к такому результату, потому что оно представляет собою исполнение, а не слияние (выделено мною. - Е.А.), например, когда вексель переходит к самому векселедателю, уплатившему вексельную сумму последнему 20

векселедержателю».

В итоге, необходимо признать, что универсального критерия для разграничения новации и конфузии не существует, во всяком случае, animus novandi может отграничить два способа прекращения обязательств, но не во всех случаях всегда и безусловно. В связи с этим, при замене договора аренды договором купли -продажи того же имущества действует презумпция, согласно которой обязательства сторон подлежат прекращению по правилам о новации, а не совпадения должника и кредитора в одном лице. Норма ст. 414 ГК РФ выступает здесь как специальная по отношению к ст. 413 Гк РФ. Полагаем, что именно в таком ключе должен быть решен вопрос о конкуренции двух смежных способов прекращения обязательсв в Гражданском Кодексе РФ.

2.5 Прекращение обязательства прощением долга

Невозможно осуществлять предпринимательскую деятельность без заключения гражданско-правовых договоров соответствующими субъектами. Эффективное применение норм о прощении долга позволит сторонам надлежащим образом исполнить договорные обязательства.

Признание прощения долга двусторонней сделкой, т.е. договором, имеет важное практическое значение, поскольку позволяет применить к прощению долга не только нормы гражданского законодательства о сделках и правила об обязательствах, но и общие положения о договоре. Такая возможность применения гражданско-правовых норм обусловлена тем, что в построенном по пандектной системе Гражданском кодексе РФ (далее — ГК РФ) заложена многоступенчатая система регулирования договорных отношений. Поэтому прощение долга необходимо определить как двустороннюю сделку, которая не вызывает сомнений. Затруднения и ошибки при вынесении судебных решений, а также актов иных правоприменяющих (в част-3 ности, налоговых) органов исключит следующая формулировка ст. 415 ГК РФ: ? «Обязательство прекращается освобождением кредитором должника с согласия г. последнего от лежащих на нем обязанностей, если соответствующее соглашение не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора». 1 Правовым основанием прощения долга может служить возмездная сделка. В содержании ст. 415 ГК РФ нет прямого указания на безвозмездность прощения долга, как это имеет место, в частности, в п. 1 ст. 572 ГК РФ в отношении договора дарения. В связи с этим прощение долга во многих случаях носит возмездный характер. Нередко такое соглашение о прощении долга связано с установлением более приемлемых для кредитора сроков и порядка расчетов. Так, Федеральный арбитражный суд Московского округа, оставляя без изменения решение арбитражного суда г. Москвы от 25 сентября 2003 г. по делу № А40-27680/03-49-225, а кассационную жалобу - без удовлетворения, указал, что «доводы кассационной жалобы о безвозмездности прощения долга и его противоречии требованиям пункта 4 статьи 575 Гражданского кодекса Российской Федерации опровергаются содержанием пункта 5.2 дополнения от 6 февраля 1996 года № 1 к договору между сторонами, которым установлен льготный порядок расчетов по состоявшимся поставкам».

Так, ООО (займодавец) обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному 104 обществу (заемщику) о взыскании процентов по договору займа и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа. Ответчик, как следовало из материалов дела, получил от истца денежные средства по договору займа и обязался в установленный договором срок возвратить сумму займа, а также уплатить проценты за пользование денежными средствами. Поскольку заемщик не выполнил своевременно своих обязанностей, займодавец направил в его адрес письмо с требованием немедленно возвратить сумму займа, указав при этом, что в случае исполнения данного требования займодавец освобождает заемщика от уплаты процентов за пользование денежными средствами и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа. Заемщик сумму займа возвратил.

Ответчик в своих возражениях на иск указал на отсутствие у него обязанности уплатить проценты и неустойку, поскольку данные обязательства прекращены на основании полученного от истца письма о прощении долга.

Суд первой инстанции иск удовлетворил, мотивировав свое решение следующим. Прощение долга представляет собой освобождение кредитором должника от имущественной обязанности. Поскольку прощение долга является разновидностью дарения, оно должно подчиняться запретам, не допускающим дарение в отношениях между коммерческими организациями. Поэтому прощение долга, совершенное займодавцем, является ничтожным.

Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и указал: квалифицирующим признаком дарения согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ выступает его безвозмездность. При этом гражданское законодательство исходит из презумпции возмездности договора (п. 3 ст. 423 ГК РФ). Поэтому прощение долга является дарением только в том случае, если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в ш качестве дара. Об отсутствии намерения кредитора одарить должника может свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды.

Исследовав материалы дела, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в Ю п. 3 Информационного письма от 21 декабря 2005 г. № 104 указал: «Отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями». № Свидетельством отсутствия намерения кредитора одарить должника является 39 получение кредитором имущественной выгоды, т.е. обеспечение возврата суммы задолженности в непрощенной части без обращения суд. Так как у кредитора не было намерения одарить должника, истцу в удовлетворении иска было отказано.

К сожалению, правоприменяющие органы иногда допускают ошибки при применении норм, закрепленных в пп. 8 и 18 ст. 250 НК РФ. В литературе имеет место неверный подход к исчислению налогов, рекомендованный в письмах Минфина РФ от 15 сентября 2005 г. № 03-03-04/1/190 и от 14 ноября 2005 г. № 03-03-04/1/354. Согласно этим документам покупателям предписывается включать скидки, предоставляемые продавцами за выполнение покупателями определенных условий договора (в соглашении о возмездном прощении долга), в состав внереализационных доходов на основании п. 8 ст. 250 НК РФ, т.е. по рыночной цене.

В другой ситуации, напротив, предлагается применить п. 18 ст. 250 НК РФ при безвозмездном прощении долга. В частности, в письме Минфина РФ от 17 марта 2006 г. № 03-03-04/1/257 прощение долга квалифицируется как списание кредиторской задолженности при следующих обстоятельствах. Российская фирма задолжала иностранной компании. Учредитель российской организации приобрел у кредитора право требования долга, а затем простил его своей дочерней организации. Хотя учредитель никаких встречных требований не предъявил к должнику, правоприменяющие органы сделали нелогичный вывод, что в данном случае должник должен отразить у себя в налоговом учете внереализационный доход на основании п. 18 ст. 250 НК РФ.

Следовательно, прощение долга может носить как безвозмездный, так и возмездный характер. Правильное определение характера сделки имеет большое практическое значение, в частности, при исчислении налога на прибыль не только у кредитора, но и у должника.

Заключение

Всякое обязательство по своей природе предполагает свое завершение по достижении своей цели или без таковой. В связи с этим можно говорить о прекращении обязательства, которое предполагает разрыв правовой связи между должником и кредитором с утратой корреспондирующих прав и обязанностей и без правовых последствий. 

Под прекращением обязательства понимается прекращение прав и обязанностей сторон обязательства, которые составляют содержание обязательства и связывают кредитора и должника. Основанием прекращения обязательства может быть расторжение договора по обоюдному согласию сторон при соблюдении всех требований предусмотренных законом.

В ряде случаев по соглашению сторон прекращение обязательства без его исполнения может осуществляться передачей определенного материального эквивалента (вещи или денежной суммы). Такая замена исполнения обязательства называется отступное. Обязательство может быть прекращено полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил или не указан либо определен моментом востребования. В экономическом обороте допускаются соглашения сторон о замене первоначального обязательства новым между теми же лицами с другим предметом или способом исполнения. Такое соглашение называется новация. Одним из способов прекращения обязательства является прощение долга.

В практике гражданско-правовых отношений возможны случаи прекращения обязательств при совпадении должника и кредитора в одном лице. Смертью гражданина могут прекращаться обязательства строго личного характера (обязательства алиментные и по возмещению вреда жизни и здоровью).

Ликвидация юридического лица, как на стороне кредитора, так и должника также прекращает обязательство, кроме случаев, когда законом или иными правовыми актами исполнение обязательства ликвидируемого юридического лица возлагается на другое лицо (при возмещении вреда).

Понятие обусловленного исполнения, обусловленного возникновения, изменения, прекращения, а также осуществления определенных прав по договору было известно гражданскому праву и ранее.

Так, обусловленным можно признать встречное исполнение. Согласно положениям п. 1 ст. 328 ГК РФ обязательство, связанное с исполнением обязанности одной из сторон, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязанностей другой стороной, называется встречным обязательством. Встречное исполнение обязательства — такое исполнение, которое должно производиться одной из сторон лишь после того, когда другая сторона исполнила свое обязательство3. Таким образом, встречные обязательства исходя из буквального толкования положений ст. 327.1 и 328 ГК РФ могут рассматриваться в качестве разновидности обязательств с обусловленным исполнением. Специфика их заключается в том, что исполнение обязанностей одной из сторон в таком обязательстве, в силу закона всегда исходя из особенностей заключенного договора, обусловлено совершением или несовершением другой стороной определенных действий по исполнению своего обязательства, носящих встречный характер.

При этом в договоре можно также обусловить дополнительными требованиями и встречное исполнение. Например, в договоре

аренды может быть указано, что начисление арендной платы производится от даты начала коммерческой деятельности арендатора, под которой подразумевается день официального открытия магазина для покупателей и начало их обслуживания. Попытки арендодателя признать данное условие договора недействительным не увенчались успехом, договор аренды был признан возмездным и данное условие соответствующим нормам действующего законодательства4 .

Очевидно, право сторон определять условия встречного исполнения обязательства, как и любое другое право, обладает определенными пределами его осуществления и не может привести к ущемлению прав контрагента, иных лиц, что подтверждается и материалами судебной практики. Например, если встречное исполнение обязательства в договоре купли-продажи по оплате товара обусловлено совершением кредитором (продавцом) определенных дополнительных действий, направленных на получение стоимости поставленного товара, в частности выставлением требований об оплате, при этом общий срок платежа установлен в договоре, известны платежные реквизиты продавца и сумма долга, продавец исполнил свои обязательства по поставке товара в полном объеме, то покупатель не может отказаться от исполнения встречных обязанностей, несмотря на отсутствие выставленных платежных документов, и при просрочке платежа к нему могут быть применены меры гражданско-правовой ответственности5 .

Необходимо отметить, что положения статьи 328 ГК РФ в последней редакции были дополнены правилом о том, что ни одна из сторон встречного обязательства не вправе требовать в судебном порядке его исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне. По сути, данные положения могут по аналогии применяться к иным обя-

2 СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1412.

3 Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. М. : Статут, 2002. Кн. 1 : Общие положения. С. 620-621.

4 Решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 11.03.2016 по делу № А65-30066/2015 // Федеральные арбитражные суды Российской Федерации. URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/cba87904-cf92-4fc8-b197-0d76c9461370/A65-30066-2015_20160311_Reshenie.pdf (дата обращения: 13.03.2017).

5 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.02.2017 по делу № А40-22961/2016 // Справочная правовая система «КонсультантПлюс».

зательствам с обусловленным исполнением: пока не совершено соответствующее действие, являющееся условием исполнения обязательства, другая сторона не вправе требовать такого исполнения.

Даже до введения в гражданское законодательство ст. 327.1 ГК РФ субъекты гражданского права зачастую включали в договоры различные условия, которые можно было трактовать как условия исполнения обязательства. Стороны могли поставить в зависимость от наступления определенных обстоятельств сроки исполнения обязательства. Например, в договор купли-продажи включалось условие о том, что оплата доли покупателями осуществляется после оформления ими правоустанавливающих документов на объекты недвижимости6, либо по договору займа устанавливалось, что если в обществе с ограниченной ответственностью изменится состав участников либо директор общества, то сумма займа должна быть возвращена по требованию займодавца досрочно. Очевидно, появление таких договорных условий объяснялось потребностями гражданского оборота.

Сама по себе возможность предусмотреть в договоре какие-либо действия и обстоятельства, которыми может быть обусловлено исполнение обязательств, также никогда не противоречила основным началам гражданского права. Исходя из принципа свободы договора, согласно п. 4 ст. 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. До проведения последней реформы обязательственного права и начала действия ст. 327.1 ГК РФ пределы этой свободы в части установления договорных условий, обусловливающих исполнение, зачастую сужались. Очевидно, это было связано с тем, что при отсутствии в ранее действовавшем законодательстве специальной нормы об обуслов-

ленном исполнении обязательства к таким отношениям часто применялись нормы ст. 157 ГК РФ, регулирующей отношения, возникающие из условных сделок.

Для отечественного гражданского права понятие условной сделки не является новым. В исследованиях дореволюционных авторов широко освещались вопросы о природе таких сделок, характеристике и видах условий. Так, Г. Ф. Шершеневич считал, что условием, в техническом значении слова, называется такое случайное определение в юридической сделке, по которому предполагаемые последствия сделки ставятся в зависимость от наступления или ненаступления в будущем известного обстоятельства. Условием называют также и это последнее обстоятельство, а сама сделка носит название условной7. По мнению К. П. Победоносцева, условием служит неизвестное вообще (будущее) или неизвестное сторонами в минуту заключения договора обязательство, от наступления (или от выяснения) коего зависит существование самого права, составляющего предмет и цель договора8. Таким образом, в теории дореволюционного гражданского права условия определялись достаточно широко и не связывались только с такими обстоятельствами, которые непременно не должны были зависеть от воли сторон.

Хотя в советский период условные сделки не были распространены в обороте, после принятия первой части ГК РФ9 практика их применения существенно расширилась. Пожалуй, основным препятствием для увеличения их количества явилось ограничительное толкование положений, содержащихся в ст. 157 ГК РФ, согласно которой сделка считается совершенной под отлагательным или отменительным условием, если стороны поставили возникновение или прекращение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. Долгое время после появления нормы

6 См.: определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 05.04.2012 по делу № ВАС-3439/12 // Федеральные арбитражные суды РФ. URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/a80db576-18a4-4fbd-9074-de1bb764675eM32-33325-2010_20120405_Opredelenie.pdf (дата обращения: 08.02.2017).

7 Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Тула : Автограф, 2001. С. 163.

8 Победоносцев К. П. Курс гражданского права. М. : Статут, 2003. Ч. 3 : Договоры и обязательства. С. 13.

9 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ// СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.

ст. 157 ГК РФ в доктрине10 и судебной практике11 господствовала точка зрения, согласно которой возможность существования так называемых потестативных условий в сделке (условий, зависящих от воли одной из сторон) не признавалась, положения ст. 157 ГК РФ к таким условиям не применялись. Так, в споре по приведенному выше примеру условие о том, что оплата доли покупателями осуществляется после оформления ими правоустанавливающих документов на объекты недвижимости, суд пришел к выводу, что оплата доли по договору была поставлена в зависимость от оформления покупателями долей правоустанавливающих документов на объекты недвижимости и земельный участок, т.е. зависела от воли ответчиков. Поэтому данное условие договора суд отказался признать отлагательным, ст. 157 ГК РФ в данном случае не была применена, стоимость доли взыскана на основании решения суда, несмотря на то, что правоустанавливающие документы не были оформлены12 .

Однако в последние годы и судебная практика стала относиться к таким условиям мягче13. Действительно, ст. 157 ГК РФ не содержит прямого запрета на возможность включения в сделку потестативного условия, в ней лишь говорится о неизвестности наступления соответствующих обстоятельств.

Таким образом, само по себе обусловленное исполнение обязанностей, обусловленное осуществление, изменение или прекращение прав по договору признавалось отечественным гражданским правом и ранее. Думается, поло-

жениями ст. 327.1 ГК РФ эта возможность была оформлена и утверждена. Появление новой нормы ГК РФ можно оценивать положительно, поскольку таким образом законодатель признал возможность включения в договор условий исполнения обязательства, осуществления, изменения или прекращения прав по договору, полностью зависящих от воли сторон (потестативных условий), расширив пределы осуществления сторонами права на выбор условий заключаемого договора.

В связи с введением ст. 327.1 ГК РФ приобрел актуальность вопрос об определении правовой природы обусловленного исполнения обязательства, а также соотношения данного понятия с понятием условной сделки. Каково соотношение положений, содержащихся в ст. 157 и 327.1 ГК РФ?

Согласно п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении»14 по смыслу п. 1 ст. 314, ст. 327.1 ГК РФ срок исполнения обязательства может исчисляться в том числе с момента исполнения обязанностей другой стороной, совершения ею определенных действий или с момента наступления иных обстоятельств, предусмотренных законом или договором. Если наступлению обстоятельства, с которым связано начало течения срока исполнения обязательства, недобросовестно воспрепятствовала или содействовала сторона, которой наступление или ненасту-

10 Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / под ред. В. Д. Карповича (автор комментария — М. И. Брагинский). М., 1996. С. 198.

11 Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 05.04.2012 по делу № ВАС-3439/12 // Федеральные арбитражные суды РФ. URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/a80db576-18a4-4fbd-9074-de1bb764675e/ A32-33325-2010_20120405_0predelenie.pdf (дата обращения: 08.02.2017).

12 Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.08.2011 по делу № А32-33325/2010 // Федеральные арбитражные суды РФ. URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/1e9e12ea-6515-48e2-90d5-7be847acfd36/A32-33325-2010_20110819_Postanovlenie%20apelljacionnoj%20instancii. pdf (дата обращения: 13.03.2017).

13 См., например: постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» // Федеральные арбитражные суды РФ. URL: http://www.arbitr.ru/as/pract/post_plenum/58414.html (дата обращения: 08.02.2017) ; постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.11.2012 по делу № 7454/12 // Федеральные арбитражные суды РФ. URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/6699d084-4274-4b3d-9805-035d616dc109/ A24-1270-2011_20121113_Reshenija%20i%20postanovlenija.pdf (дата обращения: 08.02.2017).

14 СПС «КонсультантПлюс».

пление этого обстоятельства невыгодно, то по требованию добросовестной стороны это обстоятельство может быть признано соответственно наступившим или ненаступившим (п. 1 ст. 6, ст. 157 ГК РФ).

Таким образом, судебное толкование не относит прямо обусловленное исполнение обязательства к условной сделке, однако по аналогии закона при правовом регулировании указанных отношений могут применяться положения ст. 157 ГК РФ. Поскольку в юридической литературе до настоящего времени нет единого мнения о том, к каким юридическим фактам относится исполнение обязательства, такая позиция суда вполне оправданна. Существует точка зрения о том, что исполнение обязательства есть сделка15. Иная точка зрения высказывалась О. А. Красавчиковым, который указывал, что по своей юридической природе исполнение является не сделкой, а юридическим поступком, т.е. правомерным действием, правовые последствия которого наступают независимо от того, было данное действие направлено на достижение этих последствий или нет: юридический эффект наступает независимо от субъективного момента16. Данная позиция также находит поддержку в литературе17. В подтверждение и той, и другой точки зрения выдвигаются достаточно серьезные аргументы, при этом однозначного ответа на природу исполнения обязательства не дает ни законодатель, ни судебная практика. Тем не менее толкование норм закона позволяет говорить о том, что законодатель все же выделяет особо исполнение обязательств, не относя его однозначно к сделкам, но при этом включая его в сферу действия норм о сделках. Думается, необходимо признать возможность

применить к исполнению обязательства (как волевому правомерному действию) положения о сделках только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено законом и не противоречит существу исполнения обязательства. В связи с указанным вряд ли можно обусловленное исполнение обязательства отождествлять с условными сделками, хотя по аналогии определенные положения о них могут быть применены в случае обусловленного исполнения обязательства. Действительно, условное исполнение обязательства возможно в рамках уже существующего договорного правоотношения, в то время как условная сделка (с отлагательным условием) не порождает соответствующих прав и обязанностей до наступления определенного условия. Условная сделка с отменительным условием прекращает соответствующее правоотношение, в то время как условное исполнение обязательства может связываться с осуществлением, изменением или прекращением определенных прав по существующему договорному правоотношению, правоотношение в целом может не прекращаться.

Итак, не признавая обусловленное исполнение обязательства условной сделкой, можно говорить о том, что ограничения, установленные для определения условий в условной сделке, не распространяются на случаи обусловленного исполнения обязательства в силу прямого указания закона о возможности обусловить исполнение в том числе обстоятельствами, зависящими от воли сторон. Однако из проведенного анализа также следует вывод о том, что положения об обусловленном исполнении обязательства не могут напрямую применяться к условным сделкам, тем самым

15 См., например: Бекленищева И. В. Понятие гражданско-правового договора (сравнительно-правовое исследование) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 9 ; Бердников В. В. Распорядительная сделка // Законодательство. 2002. № 2. С. 16—22; № 3. С. 30—39 ; Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть / под ред. В. А. Томсинова. М., 2003. С. 694—695 ; Долинская В. В. Предпринимательское право. М. : Академия; Мастерство, 2002. С. 133 ; Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 62—84 ; Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1961. С. 217.

16 Красавчиков О. А. Советское гражданское право. М. : Высшая школа, 1985. Т. 1. С. 21.

17 См., например: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 449 ; Останина Е. А. О правовой природе исполнения обязательства // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 21 (159). С. 56—57 ; Полуяхтов И. А. Гражданский оборот имущественных прав : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 7.

законодатель не дает прямого ответа на вопрос, допустимо ли включение потестативных условий в условную сделку, поскольку сама норма ст. 157 ГК РФ не изменилась в ходе последней реформы гражданского права. Применение положений ст. 327.1 ГК РФ к условным сделкам возможно лишь по аналогии закона. Очевидно, только судебная практика может дать более определенный ответ на вопрос о возможности включения в условную сделку условия, носящего потестативный характер, в качестве отлагательного или отменительного условия сделки. Думается, с учетом последних изменений норм обязательственного права, а также в связи с отсутствием прямого запрета условий, зависящих от воли сторон, в ст. 157 ГК РФ, основываясь на принципе свободы договора, можно предположить, что потестативные условия в условной сделке в настоящее время могут быть признаны допустимыми.

В этой связи также необходимо отметить следующее. Разграничивая понятия условной сделки и обусловленного исполнения, важно понимать, что возможны затруднения в определении природы соответствующего условия сделки: определяет ли оно условную сделку или лишь обусловленное исполнение. Так, законодатель, определяя обусловленное исполнение в ст. 327.1 ГК РФ, указал, что исполнение обязанностей, а равно и осуществление, изменение и прекращение определенных прав по договорному обязательству, может быть обусловлено совершением или несовершением одной из сторон обязательства определенных действий либо наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон. Таким образом, в данной норме не упоминается возможность обусловить возникновение определенных прав по договорному обязательству, хотя упоминается о возможности обусловить их прекращение. Согласно п. 1 ст. 157 ГК РФ сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно

которого неизвестно, наступит оно или не наступит. В соответствии с п. 2 ст. 157 ГК РФ сделка считается совершенной под отменительным условием, если стороны поставили прекращение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит.

Сравнивая эти нормы, нельзя прийти к однозначному выводу о том, значит ли это, что отлагательное условие, во всяком случае, относится лишь к условным сделкам и не является отлагательным условием для обусловленного исполнения либо речь идет лишь о неудачной формулировке ст. 327.1 ГК РФ и возникновение определенных прав в уже существующем обязательстве также может быть обусловлено. Нельзя отрицать возможность и такого расширительного по своей сути толкования с учетом принципа свободы договора. Указанный вывод может быть также подкреплен тем обстоятельством, что о возможности обусловить прекращение определенных прав по договору упоминается в ст. 327.1 ГК РФ, отменительные условия характерны и для условных сделок (п. 2 ст. 157 ГК РФ). В последнем случае, вероятно, отличие условной сделки от обусловленного исполнения будет заключаться в том, что в условной сделке отменительное условие должно прекращать права и обязанности по сделке в целом, в то время как обусловленное исполнение может прекращать лишь определенные права в рамках существующего обязательства.

Таким образом, новая норма об обусловленном исполнении во многом облегчила возможность сторонам определять условия договора, существенно расширив пределы права на их выбор, являющегося неотъемлемой составляющей свободы договора как одного из основополагающих принципов гражданского права. Однако это не означает, что в настоящее время можно включать в договор любые условия, от которых будет зависеть исполнение обязательства. Очевидно, должны быть соблюдены общие требования к пределам осуществления гражданских прав и недопустимости их произвольного ограничения.

Концепция развития гражданского законодательства коснулась и института уступки права требования1.

Согласно ст. 382 ГК РФ право требования, принадлежащее кредитору на основании обязательства, можно передать другому лицу, и далее норма указывает, что основанием уступки является как договор, так и закон.

Следует указать, что законодатель, помимо основания перехода уступки права требования, указывает объем переходящих прав: условия уступки и ее форму, а так же ответственность кредитора, уступающего право требования.

Гражданский кодекс четко называет права, которые нельзя уступать, даже с согласия должника и кредитора.

Должник имеет право требовать от нового кредитора доказательств перехода права требования, а так же должник имеет право на законные возражения к требованиям нового кредитора.

Следует сказать, что если обратиться к анализу существования данного института,

1 «Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации» (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.1 0.2009)

начиная с принятия первого ГК 1922 года и заканчивая ГК 1994 года, то обращает на себя внимание существование норм о перемене лиц в обязательстве, их увлечении и совершенствовании. Мы считаем, что не смотря на положительный вектор развития института перемены лиц в обязательстве, дальнейшее развитие и совершенствование необходимо.

Перспектива развития данного института нашла свое отражение в концепции развития гражданского права, а так же была отражена в докладе Сергея Васильевича Сарбаша в ноябре 2010 года, в Лондоне -«Реформа обязательственного права России»2.

В существующем виде нормы об уступке права требования, независимо от основания возникновения, применяются как к физическим лицам, так и к предпринимателям. Участие предпринимателя в обязательствах по уступке права требования предполагает участие в этих отношениях профессионалов, по крайней мере более защищенных (экономически) субъектов, нежели физические лица. А отсюда совершенно логично предположить, что нормы, регулирующие уступку права требования с участи-

2 Сарбаш, С.В. Реформа обязательственного права в России // Закон. - 2011. - № 1. - с. 37-41.

Башкиров В.Г.

ем предпринимателей, должны быть более жесткими, четкими, не допускающими двойного толкования, разрешающими применение уступки права требования во всех предпринимательских отношениях, за исключением случаев, указанных в законе, которые в нем должны быть оговорены.

Авторы Концепции предлагают реформировать правила уступки права требования, совершаемые в рамках предпринимательских отношений и вне предпринимательских отношений. Называть такую уступку права требования можно по-разному: предпринимательской уступкой, коммерческой уступкой, главное заключается в том, что определяется вид деятельности, где уступка права требования допускается. Подобная уступка должна регулироваться специальными нормами ГК. Аргументация разработчиков Концепции сводится к следующему: отсутствие дифференциации, а следовательно, норм, регулирующих предпринимательскую уступку права требования, препятствуют развитию практики эволюционирования данного института в предпринимательской деятельности. Так же правила предпринимательской уступки применяются в сфере международной торговли (Конвенция УНИДРУА о международном финансовом факторинге (Оттавская) 1988 года, Конвенции ООН об уступке дебиторской задолженности в международной торговле (Нью-Йоркская, 2001 год).

Следует отметить, что авторы Концепции указывают и на отсутствие в Гражданском кодексе норм, регулирующих особенности уступки права требования по денежным обязательствам. Хотя именно право требования по денежным отношениям наиболее ликвидно и наиболее часто используется в коммерческих отношениях. Уступка права требования денежных средств обладает рядом особенностей, а именно делимостью, отсутствием тесной связи между должником и кредитором.

Исследуя положение об уступке права требования в предпринимательской деятельности, следует указать, что особое значение имеет предмет уступки, субъекты уступки, отсутствие личной связи между кредитором и должником. Иногда в денежных отношениях при уступке права требования

между кредитором и должником возникает личная связь. Подобные случаи являются исключением из правил.

Например, в последнее время банки применяют уступку права требования для списания неликвидных активов коллектор-ским агентствам. Конечно же, в предпринимательских отношениях личность кредитора может иметь существенное значение, и уступка должна допускаться только с согласия должника или не допускаться вообще. Случаи запрета уступки требования должны перечисляться в законе, а перечень должен быть указан в законе.

При уступке права требования по основному обязательству следует уступка права требования по акцессорному обязательству, но это допустимо только в том случае, если обеспечение не является личным кредитом.

Например, поручительство может сохраниться только в случае, если поручитель готов отвечать перед новым кредитором.

Было бы не лишним предусмотреть в законе, что при уступке права по основному обязательству, к новому кредитору переходят все виды обеспечительных обязательств в том объеме, в котором они имелись, при условии коммерческой сферы деятельности. Подобная норма справедливо защитит интересы нового кредитора в предпринимательских отношениях.

Пунктом 4.1.4 предлагается дополнить нормы ГК РФ положениями о возможности уступки будущих прав, т.е. прав, не возникших на момент заключения договора между первоначальным кредитором и новым кредитором. Вполне логично ограничить уступку будущих прав только сферой предпринимательской деятельности.

Конечно, это положение не бесспорно. Во-первых, уступать право требования можно только в случае, если ты его имеешь сам.

А что можно уступить, если само возникновение права зависит от степени вероятности наступления или не наступления какого-то конкретного факта. Полагаем, что такая возможность уступки, которая возникнет в будущем, возможна по предварительным договорам, если в договоре имеется ссылка на событие, которое непременно

Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева №2(78)

должно наступить; при участии в долевом строительстве, что уже применяется на практике.

Говоря об уступке будущих прав, авторы Концепции предполагают только предпринимательское использование указанного вида.

Подытоживая все изложенное выше, можно сделать вывод о том, что, во-первых, нормы, регулирующие предпринимательскую уступку, должны содержаться в ГК РФ.

Во-вторых, нормы, регулирующие предпринимательскую уступку, должны быть более жесткими в сравнении с обыч-

ной уступкой.

В-третьих, должны быть четко перечислены случаи, когда уступка права требования не допускается, если личность кредитора имеет существенное значение для должника.

Так же в нормах, регулирующих уступку, должны отражаться специфические правила регулирования уступки из денежных обязательств, которые возникают при совершении коммерческой сделки.

Отдельно следует указать, что уступка права требования в будущих отношениях возможна лишь в предпринимательской деятельности.

Рожденный правом Древнего Рима институт уступки права требования необходим любой правовой системе развитых государств. Обязательство есть товар, который так же можно переуступить, что делает уступку права незаменимым инструментом.

Если правовой системе России был известен институт уступки права требования то при регулировании имущественных отношений в советский период, он применялся осторожно.

В 1922 году был принят первый Гражданский Кодекс РСФСР (далее ГК 1922 года). Об этом Кодексе следует сказать, что написан он был как классово неприятный закон, но необходимый на тот период времени. А.Л. Маковский в своей монографии «О Кодификации гражданского права» отмечал, что ГК 1922 года был написан как инструмент позволивший регулировать отношения, возникшие на период НЭПа. Основоположник становления гражданского законодательства СССР Гойхбарг предполагал создание хозяйственного кодекса, который регулировал бы только те отношения, которые были дозволены гражданам существующей политической волей. Само название Гражданский Кодекс казалось классово враждебным1.»

Исторический период, пришедшийся на время создания и работы ГК 1922 года, был характерен разрушенной экономикой, разгулом организованной преступности, голодом, а главное полной сменой экономических и политических приоритетов.

ГК 1922 года был кодексом, который должен был отрегулировать отношения в период Нэпа, а затем заменен на другой закон. История же распорядилась иначе ГК 1922 год просуществовал без изменений до принятия ГК РСФСР 1964 года.

Уступка права требования в ГК 1922 года регулировалась в одной главе с изменением должника в обязательстве.

1 О кодификации гражданского права (1922 - 2006) А.Л. Маковский СПС «Консультант Плюс»

Уступка права требования регулировалась всего двумя статьями ГК 1922 года (ст. 124, 125). В статьях 126, 127 регулировались отношения по переводу долга, а статей128 регулировалась форма уступки права требования и перевода долга.

Определение уступки права требования не давалось , но в ст. 125 указывалось , что уступка не должна противоречить закону, договору и не быть связанной с личностью кредитора.

Законодатель обязывал кредитора уведомить должника об уступке права требования. Если должник не был уведомлен об уступке, то все его исполнение первому кредитору считалось действительным. При этом совершенно не определялся порядок надлежащего уведомления.

Статья 125 ГК 1922 года напрямую предусматривала переход права не только в основном обязательстве но и переход права на обеспечение обязательства. Получается, что если в долговых отношениях присутствовали обеспечительные меры, то они сохраняли свое действие и в отношениях уже между новым кредитором и должником.

В статье 128 законодатель определяет форму уступки права требования.

Форма уступки права требования, если не было прямого указания в законе, должна быть такой же, как и форма первоначального договора. Оговорка законодателя «во всяком случае» позволяла допустить, что возможна и другая форма.

В целом, не смотря на то, что основополагающие принципы уступки как инструмента определены, в ст. ст. 124. 125 ГК 1922 года ощущается какое -то пренебрежение к данному институту гражданского права, хотя бы потому, что норм регулирующих уступку права требования и перевода долга — недостаточно, формулировки сжатые, и зачастую не всегда корректные.

Наличие нескольких статей об уступке права требования и перевода долга, анализ их содержания, позволяет сделать вывод: во-первых, данный институт не был разработан в достаточной мере. Это объясняется, прежде всего, наличием причин экономического и политического характера. И, как было сказано ранее, ГК 1922 года был разработан как временный.

С принятием ГК РФСФР 1964 года количество норм регулирующих, уступку права требования увеличилось. Нормы стали более детальными, исчезла фраза «во всяком случае». При этом структура расположения норм об уступке права требования и переводе долга сохранилась, что свидетельствует о востребованности и правопреемстве данного института.

Статья 211 практически полностью вобрала в себя нормы ГК 1922 года, регулирующие уступку права требования. Появилась норма о запрете уступать требования тесно связанные с личностью.

В комментариях к ГК РСФСР 1964 года Астановский Г.Б. писал следующее «Уступка требования кредитором другому лицу допускается, поскольку она не противоречит закону или договору либо поскольку требование не связано с личностью кредитора. Не допускается уступка требования о возмещении вреда, вызванного повреждением здоровья или причинением смерти.2»Астановский Г.Б. отмечал так же, то, что практика применения уступки права требования, возможна по общему правилу из договора, а принуждение к уступке права требования, является исключением, нежели правилом «По общему правилу, уступка требования совершается на основе договора старого кредитора с новым. В виде исключения в строго определенных случаях допускается принудительная уступка требования3.»

Анализируя нормы, регулирующие институт уступки требования можно сделать вывод, что эти отношения многогранны, могли использоваться в различных договорах. И, конечно же, существующих норм по уступке права в ГК РСФСР 1964 года было недостаточно.

2 Астановский Г. Б. и др. "Комментарии к Гражданскому кодексу РСФСР" Издательство «Юридическая

литература», 1982 г.OCR Yurkonsultacia.Ru

Существовавший пробел восполнялся иными нормативными актами, учитывая особенности уступки требования, например ст. 21 Положения о чеках.

В специальных нормативных актах устанавливаются запрет на применение института уступки требования, например ст.ст. 172 УЖД СССР.

Договор уступки права требования был двухсторонним, а потому с уступкой одновременно оформлялся и перевод долга.

В ГК 1964 года содержались нормы определяющие права и обязанности первоначального и последующего кредитора. Основания ответственности

первоначального кредитора соотношение права требования со сроками исковой давности

Статья 212 содержала требования к первоначальному кредитору о передаче новому кредитору необходимых документов. Кредитор первоначальный нес ответственность за недействительность требования, но не отвечал за неисполнение должником своих обязательств.

Астановский ГБ писал следующее «Частный случай исключительной ситуации, при которой первоначальный кредитор несет ответственность за должника перед новым кредитором, представляет собой ручательство комиссионера перед комитентом за исполнение третьим лицом заключенной сделки (см. комментарий к ст. 411 ГК)3.»

Статья 213, как и кодекс 1922 года указывала на легальность исполнения должником требований первоначального кредитора если он, должник, не был уведомлен о состоявшейся уступке.

Статья 214 являлась новеллой содержащей право должника возражать против требований нового кредитора, так же как и против требований первоначального кредитора. В ГК 1922 года о подобном праве должника не было сказано ничего.

Относительно формы совершения сделок однозначно указывается, что уступка должна быть совершена в письменной форме, в отличии от статьи 128 ГК 1922 года, которая дозволяла совершать уступку в той форме в которой был заключен первоначальный договор. Формулировка статьи 216 ГК РСФСР 1964 более чем однозначно способствует пониманию того, что уступка должна быть заключена в письменной форме.

В сравнении с ГК 1922 года правила уступки права требования в ГК РСФСР 1964 года прописаны куда более детально, что дает основание предположить, что, уступка права требования предполагалась как реально работающий правовой инструмент.

Положительная динамика эволюции уступки права требования прослеживается и при сравнении количества норм регулирующих уступку права требования в ГК 1922 и 1964 года в пользу последнего.

В 1994 году был принят новый ГК РФ. С учетом изменения товарно- денежных отношений изменился и институт уступки права требования и перевода долга. Появилась новая, самостоятельная глава, содержащая нормы, направленные на регулирование этих отношений.

Сравнивая уступку права требования в Кодексах 1964 и 1994 года нам хотелось бы отметить что, в статье 382 ГК РФ так же не дается определение уступки права требования. Указываются основания уступки - договор и закон, тогда как статье 211 на первом месте стоял именно закон, а на втором договор. Однако это не означает верховенства договора над законом, но позволяет сделать вывод о кардинальной смене вектора в гражданском законодательстве от защиты публичных интересов к частным.

Необходимо отметить и более детальное регулирование данного института, например, ст.382 ГК содержит правила об уведомлении должника о состоявшейся уступке, форму уведомления.

В статье 383 отдельно перечисляются, какие права не могут быть переуступлены -это права неразрывно связанные с личностью кредитора.

3 Астановский Г. Б. и др. "Комментарии к Гражданскому кодексу РСФСР" Издательство «Юридическая литература», 1982 t.OCR Yurkonsultacia.Ru

Перечень прав, на переход которых устанавливается запрет стал более длинным, но не является закрытым и исчерпывающим о чем свидетельствует фраза « в частности требований об алиментов».

Статья 211 ГК 1964 года регулировала объем прав только указанием на то, что приобретатель права получает еще и права, обеспечивающие исполнение обязательства.

Эта норма являлась императивной. В то время как ст 384 ГК РФ является диспозитивной, т. к. предоставляет сторонам право предусмотреть иное в договоре между ними.

Следует отметить и то, что в статье говорится об объеме переходящих прав, которые существовали к моменту перехода прав.

Статья 385 называется «Доказательства прав нового кредитора», где говорится, что должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу».

Часть вторая статьи 385 включает как обязанность нового кредитора доказать свое право, так и обязанность первоначального кредитора передать необходимые документы.

Безусловно статья 385 ГК РФ регулирует отношения между новым кредитором и старым более подробно. В ГК РФ появилось новое правило предусматривающее обязанность нового кредитора доказать свое право требования. Подобная норма ГК РСФСР 1964 года не была предусмотрено.

В ГК РФ перечисляется основания уступки права требования в силу закона что не было предусмотрено ни ГК 1922, ни ГК 1964.Перечень этих оснований в ст. 387 ГК РФ так же не является исчерпывающим и закрытым.

ГК РФ регулирует форму ступки права требования. Форма уступки зависит от формы первоначальной сделки.

Нормы об ответственности первоначального кредитора регулируются статьей 390 ГК РФ, содержание которой соответствует абзацу второго статьи 212 ГК РСФСР 1964 года.

Для сравнения надо отметить, что в ГК РСФСР 1964 года указывал на форму уступки права требования и перевода долга в одной статье.

С учетом проведения сравнительного анализа приходим к выводу, что законодатель указал в ГК РФ

1.форма уступки определяется по форме первоначального договора ;

2.обязанность первоначального кредитора сообщать сведения необходимые для нового кредитора ;

3. выделение института уступки права требования в отдельную главу ;

Уступка в ГК РФ года регламентируется более подробно, по сравнению с предыдущими кодексами.. Это связано с востребованностью института уступки права требования на современном этапе развития гражданско - правовых отношений.

Сравнивая нормы регулирующие перемену лиц в обязательстве во всех гражданских кодексах следует отметить: преемственность норм, динамику развития и совершенствования норм при более детальном регулировании института уступки права требования в ГК РФ.

Хотелось бы отметить, что большинство проблем возникают из-за того, что в законе нет детального регулирования рассматриваемого института. Необходимо дальнейшее развитие и усовершенствование норм.

Подытоживая исследование наличия и содержания норм об уступке права требования, в гражданских кодексах России начиная с 1922 года можно сказать:

1. Традиционно институт уступки права требования существовал и регулировался нормами всех ГК, начиная с ГК 1922 года.

2. Количество и качество норм регулирующих указанные отношения, зависело от складывающихся экономических отношений в государстве , а следовательно и востребованности анализируемого института.

3. При разработке норм об уступке права требования, и включения их в очередной кодекс, а так же при разработке концепции развития гражданского законодательства прослеживается правопреемство , учитывается арбитражная и судебная практики, а так же нормы регулирующие подобный институт в других правовых системах и международная практика.

4. Необходимо проводить дальнейшую работу по совершенствованию уступки требования.

В настоящее время примирительная процедура с участием посредника (процедура медиации) применяется в России недостаточно широко. Одной из причин недостаточной популярности медиации в нашей стране является неподробная и несколько противоречивая регламентация положительного результата процедуры медиации - медиативного соглашения.

Законодательной нормой, регулирующей медиативное соглашение, выступает ст. 12 Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее - Закон о медиации) [1].

Согласно Закону о медиации, медиативное соглашение бывает двух видов: то, которое за-

ключается по итогам процедуры медиации, проводимой после передачи спора на рассмотрение суда или третейского суда, и медиативное соглашение, заключаемое по итогам процедуры медиации, проводимой в отношении спора, который не был передан на рассмотрение судебной инстанции. Ко второму виду медиативного соглашения применяется гражданское законодательство, регулирующее сделки. Согласно ч. 4 ст. 12 Закона о медиации, к такому соглашению применяются правила гражданского законодательства об отступном, о новации, о прощении долга, о зачете встречного однородного требования. Таким образом, Закон о медиации дает отсылку к Гражданскому кодексу Российской Федерации (далее - ГК РФ), в котором урегулированы данные способы прекращения обязательств.

Целью проведения процедуры медиации является прекращение спора. Часто для этого требуется прекращение спорного обязательства или трансформация его в новое бесспорное правоотношение.

Согласно ст. 407 ГК РФ, обязательство прекращается полностью или частично по основаниям, предусмотренным в ГК РФ и других законах, правовых актах, или договором [2].

Отступное является одним из способов прекращения обязательств, предусмотренных ГК РФ. В настоящее время правовому регулированию института отступного незаслуженно уделено очень мало внимания со стороны законодателя. В соответствии со ст. 409 ГК РФ, по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения отступного - уплатой денежных средств или передачей иного имущества [2].

Действовавшая ранее редакция статьи, посвященной регулированию отступного, была существенно сокращена. Согласно прежней редакции данной статьи, размер, сроки и порядок предоставления отступного устанавливались сторонами, в настоящее время это положение законодателем исключено из текста Гражданского кодекса.

Помимо этого, в ранее действовавшей редакции не был исчерпывающе определен предмет отступного. Согласно предыдущей редакции ст. 409 ГК РФ, предметом соглашения об отступном могли быть уплата денег, передача имущества и т. п. [2].

Заключение соглашения об отступном является довольно распространенным способом прекращения обязательств. Его практическое значение заключается в том, что в случае, когда обязанная сторона не может произвести исполнение обязательства в натуре, по договоренности сторон она совершает иное действие, отличное от первоначального обязательства и взамен его. Таким образом, первоначальное обязательство прекращается исполнением нового, определенного сторонами.

Лаконичность правового регулирования института отступного породила многочисленные противоречия при использовании данного способа прекращения обязательств.

В тексте ст. 409 ГК РФ не содержится однозначного ответа на вопрос о правовой природе

отступного и его прекращающем эффекте [3, с. 833]. В юридической науке данный вопрос является дискуссионным. Также не имеется единства мнений среди ученых относительно вопросов, чьи интересы призван соблюсти институт отступного в первую очередь - должника или кредитора, является соглашение о предоставлении отступного реальной или консен-суальной сделкой, что может являться предметом отступного и др.

Одним из самых существенных вопросов в исследуемой области для теории и практики является определение квалификации соглашения о предоставлении отступного в качестве реальной или в качестве консенсуальной сделки. С этим связано определение момента прекращения обязательства отступным. Относительно данного вопроса существуют две группы позиций ученых.

Первая позиция предполагает соглашение о предоставлении отступного в качестве реальной сделки, которая считается заключенной с момента передачи предмета исполнения. В том случае, если предмет исполнения не был передан, соглашение об отступном в силу не вступает и продолжают действовать условия первоначального обязательства [4, с. 44; 5]. М. А. Егорова полагает, что признание отступного в качестве реальной сделки лишает кредитора возможности требовать от должника исполнения обязанности по передаче отступного по причине отсутствия этой обязанности. Это обусловлено тем, что в таком случае обязанность предоставления отступного должна возникать после момента совершения сделки, который как раз связан с исполнением этой несуществующей обязанности [6, с. 7].

В силу второй позиции соглашение о предоставлении отступного является консенсуальной сделкой и считается заключенной с момента достижения соглашения сторонами по всем существенным условиям. Такая позиция также подвергается обоснованной критике. Так, Е. А. Суханов отмечает, что при признании отступного консенсуальной сделкой, порождающей новое обязательство, пропадают различия между отступным и новацией [7, с. 61].

В. В. Витрянский определяет отступное как основание прекращения обязательства со сложным юридическим составом, включающим два элемен-

та: соглашение сторон об отступном и фактическую передачу отступного взамен исполнения [8, с. 537]. Высший Арбитражный суд поддержал эту позицию, указывая, что обязательство прекращается с момента предоставления отступного взамен исполнения, а не с момента достижения сторонами соглашения об отступном [9, с. 94].

Предоставляя отступное, должник получает возможность откупиться от необходимости совершать первоначальное исполнение, поскольку в силу различных причин он оказывается не в состоянии исполнить его надлежащим образом [10, с. 775]. Многие авторы рассматривают должника как основную фигуру при заключении соглашения об отступном, указывая, что со стороны кредитора требуется лишь согласие на замену исполнения первоначального обязательства, а его интерес является второстепенным по отношению к интересу должника [11, с. 50].

Получая отступное взамен исполнения, кредитор отказывается от права требовать исполнения первоначального обязательства. Но с учетом того, что должник не имеет возможности исполнить обязательство надлежащим образом, институт отступного призван также соблюсти права кредитора, получающего приемлемую для себя замену исполнению первоначального обязательства. Некоторые авторы отмечают ключевую роль кредитора в отступном [12, с. 148-164].

Своеобразную точку зрения на отступное предлагает А. Б. Борисов. Он отмечает, что предоставление отступного связано с невозможностью надлежащим образом исполнить обязательство одной из сторон. По его мнению, это может быть не только должник, но и кредитор [13, с. 335]. Гражданским кодексом предусмотрено, что, если каждая из сторон по договору несет обязанность в пользу другой стороны, она считается должником другой стороны в том, что обязана сделать в ее пользу, и одновременно ее кредитором в том, что имеет право от нее требовать [2]. В случае если в правоотношении есть только одна сторона обязанная и одна сторона управомоченная, не совсем ясно, о каком обязательстве кредитора идет речь.

По мнению автора данной работы, институт отступного направлен на соблюдение интересов должника и кредитора в равной мере: кредитор может потребовать предоставления отступного при невозможности исполнения первоначально-

го обязательства, но соглашение об отступном может быть достигнуто только при участии обеих сторон обязательства. Соглашение, в силу которого предоставляется замена исполнения первоначального обязательства, является не односторонней сделкой кредитора или должника, а совместным волеизъявлением указанных лиц.

Также весьма актуален вопрос, что конкретно может быть предметом отступного. Ранее действовавшая редакция ст. 409 ГК РФ содержала неисчерпывающий перечень. О. Ю. Шилохвост в своей работе предложил толковать данную норму расширительно: в качестве предоставления отступного, помимо передачи денег или имущества, могло быть осуществлено, например, выполнение работ или оказание услуг. Однако одновременно данный автор указывает также и на сходство в данном случае отступного с новацией [14, с. 232]. Эту точку зрения поддерживают и некоторые другие авторы. Несмотря на то, что в правоприменительной практике такие соглашения о предоставлении отступного отсутствуют, предполагалось, что они все же могли применяться в условиях реальной жизни [15, с. 34].

В настоящее время положения ст. 409 ГК РФ устанавливают исчерпывающий перечень способов предоставления отступного: передача денег или имущества. По мнению автора, это связано с тем, что правовое регулирование института отступного в большей степени тяготеет к

Бесконфликтное прекращение обязательств является залогом формирования стабильного экономического оборота. Как правило, обязательства прекращаются естественным образом с их исполнением. В некоторых случаях прекращение обязательств связано с обстоятельствами, указанными в законе, например, с ликвидацией юридического лица, с невозможностью исполнения, с совпадением должника и кредитора в одном лице.

Основанием для прекращения обязательств могут являться и сделки, односторонние или двусторонние.

Сделки как основание прекращения обязательства предусмотрены в гл. 26 и 29 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), в других его главах, посвященных отдельным видам договорных отношений, а также в соответствующих положениях иных федеральных законов. Среди предусмотренных гл. 26 ГК РФ оснований прекращения обязательств можно выделить зачет встречных однородных требований, представляющий собой одностороннюю сделку, а также двусторонние сделки: отступное, новация и прощение долга1.

* Старший научный сотрудник сектора теории права и государства Института государства и права РАН, кандидат юридических наук, доцент (e-mail: civilaw@igpran.ru).

1 К сделкам, прекращающим обязательство, М.А. Егорова относит также надлежащее исполнение. См.: Егорова М.А. Прекращение обязательств: опыт системного исследования правового института. Разд. I. Гл. 2 // СПС «Гарант».

Обязательства прекращаются двусторонними сделками в установленных законом случаях, когда интересы одной или обеих сторон обязательства могут быть ущемлены в результате его прекращения и потому требуется согласование волеизъявлений обеих сторон.

В некоторых случаях договорные отношения завершаются расторжением договора. Правоотношения сторон договора, возникающие в связи с его расторжением, урегулированы посредством указания в законе обстоятельств, при возникновении которых договор может быть расторгнут на основании односторонней или двусторонней сделки, а также правовых последствий таких сделок. Такие случаи определены не только в гл. 29, но и в других главах ГК РФ, главным образом регулирующих отдельные виды договорных отношений.

Сделки, направленные на расторжение договора, составляют особую группу сделок, совершаемых в целях прекращения уже существующих договорных обязательств. В п. 1 ст. 450 ГК закреплено вытекающее из принципа свободы договора право сторон расторгнуть договор по соглашению между ними. Кроме того, в установленных законом или договором случаях двусторонние сделки могут быть расторгнуты на основании одностороннего волеизъявления одного из участников сделки. В ст. 4501 ГК РФ такой способ расторжения сделки называется отказом от договора (от исполнения договора) или от осуществления прав по договору, а также односторонним расторжением договора (п. 2 ст. 450 и п. 2 ст. 451 или, например, п. 1 ст. 599 ГК РФ). Статья 310 ГК РФ допускает односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, в случаях, предусмотренных не только законодательством, но и договором.

Определяя порядок и последствия прекращения обязательств, законодатель стремится обеспечить правовую определенность деятельности участников экономического оборота, без которой невозможны его предсказуемость и стабильность.

Еще одна цель урегулирования правоотношений в связи с прекращением обязательств состоит в необходимости защитить добросовестную сторону обязательства, экономические интересы которой страдают в результате его прекращения, либо сторону, экономические возможности или правовое положе-

ние которой по сравнению с другой стороной заведомо более слабые2.

Законом устанавливаются определенные ограничения применения отдельных способов прекращения обязательств в целях защиты интересов более слабой стороны правоотношений. Так, согласно ст. 411 ГК РФ не допускается проведение зачета, например, по требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью; о взыскании алиментов; о пожизненном содержании. Такой запрет установлен законодателем для того, чтобы исключить случаи, когда должник по указанным требованиям, используя тяжелое положение кредитора, мог бы принудить кредитора к проведению зачета и оставить его без жизненно необходимых средств.

В рассматриваемом случае зачет не может быть произведен не только когда должник по одному из названных обязательств предлагает зачесть его как встречное требование против какого-либо иного первоначального. Кредитор по такому обязательству также не может предъявить его к зачету против иного требования, даже если его никто к этому не принуждает. По обязательствам по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью; о взыскании алиментов в первоначальной редакции п. 2 ст. 414 ГК РФ не допускалась также новация. Такие ограничения в применении способов прекращения обязательств учитывали длящийся характер рассматриваемых правоотношений, на протяжении которых может изменяться материальное положение получателя выплат. С 1 сентября 2015 г. данная норма утратила силу. Так как новировать можно только обязательства, срок исполнения которых наступил, представляется допустимым, чтобы долг по алиментным выплатам был

2 Оригинальную трехуровневую систематизацию ограничений, проистекающую из их охранительной природы и основанную на виде или мере защиты, на применение которой рассчитано то или иное установление, предлагает М.А. Егорова: 1) общие ограничения, которые носят характер универсальных гражданско-правовых ограничений права (например, ст. 10 ГК РФ — запрет злоупотребления правом); 2) ограничения, присущие институту прекращения обязательств (общий запрет одностороннего отказа от исполнения обязательства (ст. 310 ГКРФ); запрет прекращения обязательств, связанных с необходимостью предоставления реального исполнения; запрет на прекращение обязательств, носящих целевой и лично-индивидуализированный характер, например, зачета обязательств из возмещения вреда жизни или здоровью гражданина); 3) ограничения, связанные с особенностями правового регулирования отдельных видов гражданско-правовых отношений (запрет зачета в процедуре банкротства). См.: Егорова М.А. Указ. соч. Разд. I. Гл. 3.

новирован, например, в обязательство предоставить квартиру. Однако возникает вопрос: как защищаются интересы получателя алиментов, если их плательщик не исполнит новированное обязательство? Так как алиментные обязательства прекращаются с момента заключения соглашения о новации, виды ответственности, установленные для злостных неплательщиков алиментов, к новому обязательству не будут применимы.

Совершение сделок, направленных на прекращение обязательства, иногда ограничивается в интересах лиц, не являющихся сторонами самого обязательства. В соответствии с гл. Ш.1 «Оспаривание сделок» Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»3 может быть оспорена сделка должника, направленная на прекращение его обязательства, в том числе путем зачета встречного однородного требования, отступного или иным способом, совершенная в отношении отдельного кредитора или иного лица, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований при наличии условий, установленных ч. 1 ст. 613 этого Закона. Основанием такого законодательного запрета на проведение зачета является прежде всего защита интересов кредиторов банкрота, а не участников самой сделки. При столкновении интересов кредитора — участника спорной сделки с интересами других кредиторов банкрота в арбитражной судебной практике применяется принцип недопустимости ухудшения положения кредитора — участника спорной сделки по сравнению с его положением в процедуре конкурсного производства до совершения сделки4.

Особое место среди проблем, возникающих в связи с прекращением обязательства, занимают вопросы о судьбе дополнительных обязательств, праве на возмещение убытков пропорционально исполненному кредитором к моменту прекращения обязательства, а также о праве на неустойку в связи с неисполнением обязательства. Так как сделки, направленные на прекращение обязательств, влекут прекращение обязательств на будущее, обязательства, которые возникли до прекращения и не были исполнены, продолжают

3 СЗ РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.

4 См.: постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 июня 2013 г. № 6572/12 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2013. № 11.

существовать, если только гражданским законодательством не предусмотрено иное или из существа способа прекращения обязательства не вытекает иное.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 1 Обзора практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств5 указал на то, что расторжение договора влечет прекращение обязательств на будущее время и не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и имущественных санкций в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора, если иное не вытекает из соглашения сторон. Вместе с основным обязательством продолжает действовать и обеспечивающее его обязательство, например залог6.

Применительно к договору возмездного оказания услуг эта позиция Высшего Арбитражного Суда РФ была конкретизирована в п. 2 вышеназванного Обзора: односторонний отказ заказчика от исполнения договора возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 782 ГК РФ) не прекращает обязательства заказчика оплатить исполнителю необходимые расходы, которые он понес в счет еще не оказанных до момента одностороннего отказа заказчика от исполнения договора услуг.

Такое толкование имеет целью обеспечение правовой определенности экономического оборота и защиту интересов добросовестной стороны сделки. Действительно, иное толкование норм права арбитражным судом привело бы к тому, что для недобросовестного участника обязательства прекращение основного обязательства было бы наилучшим способом освободить себя от дополнительных обязательств.

По мнению Высшего Арбитражного Суда РФ, судьба денежных средств, выплаченных в качестве авансового платежа в случае, если должник не исполнил встречное обязательство, после расторжения договора должна определяться исходя из того, что при расторжении договора основания для удержания перечисленных денежных средств отпадают, поскольку в связи с этим прекратилась

5 Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. № 104 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. № 5.

6 См.: постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 мая 1996 г. № 6278/95 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. № 9.

обязанность должника по договору. Получатель средств, уклоняясь от их возврата, несмотря на отпадение основания для удержания, должен рассматриваться как лицо, неосновательно удерживающее средства'.

В случаях прекращения основного обязательства посредством сделок, предусмотренных гл. 26 ГК РФ, судьба дополнительных обязательств и требования убытков решается в зависимости от природы таких сделок. Так, по смыслу ст. 409 ГК РФ, если иное не следует из соглашения об отступном, с предоставлением отступного прекращаются все обязательства по договору, включая и обязательство по уплате неустойки8.

В арбитражной судебной практике обращает на себя внимание правовая квалификация соглашения сторон, зафиксированного в договоре (например, подряда), которым предусматривается право плательщика при осуществлении окончательных расчетов удержать сумму санкций, начисленных другой стороне за нарушение сроков исполнения встречного обязательства (например, выполнения работ). В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19 июня 2012 г. № 1394/129 такое соглашение было квалифицировано как двусторонняя сделка, в которой согласовано основание прекращения обязательства заказчика по оплате выполненных работ. Такая сделка, по мнению Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, не является зачетом, но и не противоречит требованиям гражданского законодательства. Действительно, указанная сделка не может быть соглашением о зачете, так как совершается еще до возникновения обязательств по уплате санкций. Не осуществляется зачет и при удержания суммы санкций, поскольку никакого уведомления о зачете заказчик подрядчику не направляет. Таким образом, подобное соглашение действительно является не поименованной в ГК РФ двусторонней

7

См.: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 января 2000 г. № 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении» (п. 1) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2000. № 3.

8

См.: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. № 102 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 3) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. № 4.

9 Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2012. № 10.

сделкой об основании прекращения обязательства, которая заключается на основании принципа свободы договора.

Зачет встречных требований позволяет сэкономить усилия, время и расходы по реальному исполнению каждого из зачитываемых обязательств. В соответствии со ст. 410 ГК РФ для зачета достаточно заявления одной из сторон встречных обязательств при условии, что такое заявление получено другой стороной. Однако в коммерческой деятельности зачет нередко осуществляется на основании соглашения между кредитором и должником. Соглашение сторон о зачете представляет собой непоименованный в законодательстве договор и должно отвечать требованиям, предъявляемым гражданским законодательством к договорам.

Законодатель закрепил в ст. 410—412 ГК РФ модель односторонней сделки зачета встречных требований. Один из вопросов, возникающих на практике, связан с моментом совершения такой сделки. Следует согласиться с М.А. Егоровой в том, что такие сделки вступают в силу с момента поступления информации о них контрагенту10. Схожая позиция высказана Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 19 февраля 2013 г. № 8364/1111, посчитавшим сделку по зачету встречных однородных требований совершенной в момент получения контрагентом заявления о зачете, несмотря на то, что обязательства считаются прекращенными с иной даты.

О зачете встречных требований в одностороннем порядке может быть заявлено в суде. Если до предъявления иска в суд истец не получил от ответчика заявления о зачете встречных требований, суд не может вынести решение о прекращении встречных обязательств зачетом на основании простого заявления ответчика, так как обоснованность заявленного истцом требования устанавливается судом. Чтобы прекратить обязательство, основания которого подтверждены судом, зачетом встречного требования, основания последнего также должны быть подтверждены судом. Иначе суд осуществлял бы зачет неравноценных требований: обоснован-

10 См.: Егорова М.А. Указ. соч. Разд. II. Гл. 4.

11 Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2013. № 5. См. также: постановление Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 9 июня 2015 г. № 307-ЭС15-795 // URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/84e606e6-2441-46fe-b426-d46d6ca4b65a/A13-2077-2014_20150609_Opredelenie.pdf (дата обращения: 17.06.2016).

ность одного из них подтверждена судом, а обоснованность другого принята на веру на основании заявления ответчика. Проверить обоснованность встречного требования суд может в силу принципа диспозитивности только на основании обращения заинтересованного лица, т.е. встречного иска ответчика. Таким образом, после возбуждения в суде иска по требованию кредитора должник может предъявлять к зачету встречное требование только путем предъявления встречного иска. Если судом зачет встречных требований признан обоснованным, в резолютивной части решения указывается, что произведен судебный зачет встречных требований, и фиксируется его сумма12.

Таким образом, зачет встречных требований на основании односторонней сделки возможен только до предъявления иска к должнику. После возбуждения производства по иску кредитора зачет встречного требования может быть произведен только судом при совместном рассмотрении им первоначального и встречного

13

иска, заявленного должником13.

Зачет требований может быть произведен в результате как двусторонней сделки, так и односторонней14 при соблюдении предусмотренных в ст. 410 ГК РФ условий: зачитываемые требования должны быть встречными и однородными, а предъявляемое к зачету требование должно быть готово к исполнению. Если эти условия не выполняются, то одностороннее заявление о зачете не порождает юридических последствий.

Встречность предъявляемого к зачету требования означает, что его сторонами должны быть те же лица, которые являются и субъектами основного обязательства. Должником по основному обязательству должен выступать кредитор по встречному, а кредитор в основном обязательстве — должником во встречном. Не может

12

См.: постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 декабря 2013 г. № 12945/13 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2014. № 3.

13

См.: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 декабря 2001 г. № 65 «Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований» (п. 1) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2003. № 10. Специальное приложение. Часть 1. С. 203—215.

14 Подробный анализ дискуссии о природе зачета в современном российском праве см.: Бевзенко Р.С., Фахретдинова Т.Р. Понятие зачета и его место в системе оснований прекращения обязательств // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2005. № 3; Егорова М.А. Указ. соч. Разд. II. Гл. 4.

быть предъявлено к зачету право требования к лицу, иному, чем кредитор.

Конечно, в случае правопреемства, сингулярного или универсального, фактическая замена лиц, участвующих в правоотношении, не влечет изменение субъектного состава его участников. Так, при рассмотрении одного из арбитражных дел суд пришел к выводу, что заказчик, выплачивавший банку проценты по кредитному договору в качестве поручителя за подрядчика, вправе против требования подрядчика об оплате выполненных работ зачесть сумму выплаченных процентов по указанному договору. Как разъяснил Высший Арбитражный Суд РФ в Обзоре практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований, на основании ст. 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора (п. 7). Заказчик, уплатив банку проценты за пользование денежными средствами, получил права кредитора в объеме, равном сумме, уплаченной банку (п. 12).

Относительно возникшего при рассмотрении другого дела вопроса о том, может ли быть произведен зачет встречных требований, если адресат зачета исполняет обязанность по оплате за другое лицо. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что должник, выдавший заем третьему лицу, не может предъявить своему кредитору к зачету требование о возврате займа, исполнение которого возложено третьим лицом на кредитора. При возложении исполнения обязанности возвратить заем на иное лицо (кредитора по основному обязательству) лицом, обязанным возвратить заем, продолжает оставаться заемщик. У должника по основному обязательству не возникает требования к своему кредитору, исполняющему платеж за заемщика. Соответственно требование о возврате займа не может быть предъявлено к зачету, так как не отвечает условию встречности.

Исключение из правила о недопустимости зачета, не отвечающего условию встречности, установлено ст. 412 ГК РФ, в соответствии с которой должник вправе в случае уступки требования зачесть против требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору. Таким образом законодатель защищает интересы должника по первоначальному обязательству, согласие которого на уступку требования кредитор не обязан получать. Действительно, если должник рассчитывал пре-

кратить встречные обязательства с кредитором зачетом, в результате уступки требования он мог бы оказаться в затруднительном положении, так как должен оплатить долг независимо от того, получил ли он исполнение от первоначального кредитора по встречному требованию.

В арбитражной судебной практике возник вопрос о том, может ли быть предъявлен ответчиком встречный иск, направленный к зачету первоначального иска, если истец уступил свое право требования, а его место в процессе занял новый кредитор. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 26 ноября 2013 г. № 4898/1315, сославшись на ст. 386 ГК РФ, разъяснил, что если у должника, предъявившего встречный иск, до момента уступки была возможность произвести зачет исходя из положений ч. 5 ст. 170 Арбитражного процессуального кодекса РФ, эта возможность сохраняется и после уступки, а состоявшаяся в ходе рассмотрения судебного спора уступка требования по первоначальному иску сама по себе не является обстоятельством, ограничивающим применение в арбитражном процессе предусмотренного ст. 412 ГК РФ зачета требования нового кредитора. Такое разъяснение вполне соответствует ст. 412 ГК РФ и принципу добросовестности.

Основное и встречное требование должны быть однородными, т.е. обладать одними и теми же родовыми признаками. Чаще всего зачитываются денежные обязательства. Зачет возможен также в обязательствах, объектом которых является иное имущество, обладающее родовыми признаками (зерно, уголь, нефть и т.п.).

Статья 410 ГК РФ не требует, чтобы предъявляемое к зачету требование вытекало из того же обязательства или из обязательств одного вида. В арбитражной судебной практике признается правомерным зачет денежных требований, вытекающих из различных по своей природе обязательств: требования об оплате подрядных работ и требования о возврате суммы займа являются гражданско-правовыми денежными обязательствами, т.е. однородными, и могут быть зачтены (п. 7 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований); допускается зачет встречных исполнительных листов на основании одностороннего заявления должника (п. 2).

15 Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2014. № 4. ТРУДЫ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РАН 5/2016

По поводу возможности зачета обязательства в виде суммы неустойки против другого обязательства, представляющего собой сумму основного долга, в юридической литературе возникла дискуссия. Одни авторы обосновывали недопустимость подобных зачетов тем, что под однородностью требований следует понимать не только предмет, но и природу требований16. Другие полагали, что предметная однородность требований должна характеризоваться передачей имущества одного вида, для которого установлен одинаковый правовой режим, а сумма неустойки, в отличие от основного долга, не может рассматриваться в качестве твердо определенной на момент проведения зачета, поскольку может быть несоразмерна последствиям нарушения обязательства, что является основанием для снижения размера неустойки при обращении в суд за защитой нарушенного права (ст. 333 ГК РФ)17. В литературе высказывалась также точка зрения, что «не могут считаться однородными по своей природе основные (главные) и акцессорные требования (неустойка, проценты, убытки)»18.

Отсутствие единого мнения относительно возможности зачета требований из дополнительных обязательств против требований из основных обязательств породило противоречивую судебную практику. Однако впоследствии Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ занял позицию, в соответствии с которой встречные требования об уплате неустойки и о взыскании задолженности являются, по существу, денежными, т.е. однородными, и при наступлении срока исполнения могут быть прекращены зачетом по правилам ст. 410 ГК РФ. В обоснование такого подхода указывалось на то, что данная статья не требует, чтобы предъявляемое к зачету требование вытекало из того же обязательства или из обязательств одного вида19. На этой позиции основывался вывод Пленума Выс-

16 См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М., 1998. С. 362; Сарбаш С.В. Прекращение обязательства зачетом в арбитражной практике // Хозяйство и право. 2001. № 10.

17

См.: Рыжков Ю.В., Махненко Р.Н., Соловьев И.В. Практика рассмотрения споров, связанных с прекращением отдельных видов обязательств // Вестник Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа. 2002. № 3.

18

Петрушкин В.А. О некоторых вопросах и способах прекращения обязательств // Правосудие в Поволжье. 2004. № 4.

19 См.: постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 июля 2012 г. № 2241/12 //Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2012. № 11.

шего Арбитражного Суда РФ о том, что лизингополучатель, который несет риск неисполнения обязательств продавцом и обязан вносить лизинговые платежи независимо от получения предмета лизинга во владение, получает право на неустойку, уплаченную продавцом лизингодателю, и она подлежит зачету против требований об уплате лизинговых платежей20.

Е.М. Денисевич предлагает использовать бесспорность встречного требования как дополнительный критерий для определения сферы применения зачета21.

Критерий бесспорности зачитываемых требований был отвергнут в арбитражной судебной практике в силу того, что он не назван в ГК РФ в качестве условий зачета. Рассматривая спор между генеральным подрядчиком и субподрядчиком, арбитражный суд сделал вывод, что спор в отношении зачитываемого требования не препятствует подаче заявления о зачете при условии, что по обязательству, на прекращение которого направлено зачитываемое требование, на момент заявления о зачете в суде не возбуждено производство по иску. Оспаривание лицом, получившим заявление о зачете, неисполненного им обязательства, требование из которого было предъявлено к зачету, не может рассматриваться в качестве основания для признания заявления о зачете как односторонней сделки недействительным. Данное обстоятельство, если оно будет установлено судом, означает, что заявление о зачете не повлекло правового эффекта и соответствующее обязательство лица, сделавшего такое заявление, не прекратилось. Заявление о зачете не связывает адресата зачета, и он, полагая, что сделанное заявление о зачете не повлекло правового эффекта в виде прекращения его встречного требования к лицу, заявившему о зачете, вправе обратиться в арбитражный суд с иском о взыскании соответствующей задолженности. При рассмотрении требования о взыскании задолженности подлежат проверке судом доводы ответчика об основаниях встречного однородного требования к истцу и о прекращении обязательств полностью или

20

См.: постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга» // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2014. № 5.

21

См.: Денисевич Е.М. Односторонние сделки, направленные на прекращение обязательств // Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. М., 2002. С. 385.

в соответствующей части в результате сделанного заявления о за-

22

чете22.

Статья 410 ГК РФ требует, чтобы требование, предъявляемое к зачету, было готово к исполнению: срок его должен уже наступить. Готовым к исполнению считается также требование, по которому срок не указан, либо определен моментом востребования. С 1 сентября 2015 г. вступила в силу измененная редакция указанной статьи, согласно которой допускается зачет встречного однородного требования, срок которого не наступил, но только в случаях, предусмотренных законом.

Известный дореволюционный цивилист К.П. Победоносцев отмечал недопустимость предъявления к зачету против основного обязательства, готового к исполнению, встречного требования из договора под условием, из ненадлежащего исполнения договора, требования уплаты «неустойки в действии», т.е. начисление которой продолжается. Свой вывод он обосновывал тем, что такое встречное требование, «подлежащее еще разбору и обсуждению», не может быть зачтено, так как оно неликвидное (liguidi cum illiquido non fit compensatio)23. Представляется, что такое суждение справедливо для неустойки, срок исчисления которой уже начал течь, например, если неустойка начисляется за каждый месяц просрочки обязательства. Следовательно, обязательство по уплате неустойки еще не готово к исполнению и является неликвидным.

Предъявление неликвидного требования к зачету на основании одностороннего заявления не может прекратить обязательство. Так, если заявление о зачете встречного требования поступило до начала срока исполнения по нему, с наступлением этого срока соответствующие обязательства не прекратятся, поскольку такое заявление, являясь односторонней сделкой, не соответствует требованиям закона, в силу ст. 169 ГК РФ оно ничтожно, т.е. не порождает никаких последствий. Для того чтобы зачет совершился, после наступления срока исполнения по встречному обязательству кредитор по основному обязательству должен получить новое уведомление от своего должника о зачете встречного требования.

22

См.: постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 февраля 2012 г. № 12990/11 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2012. № 6.

23

См.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья. Договоры и обязательства. М., 2003. С. 189.

Некоторые однородные обязательства не могут быть зачтены на основании заявления только одной стороны. Односторонним волеизъявлением не может быть предъявлено к зачету требование, не подлежащее принудительному взысканию, например сумма выигранного пари, если основное требование подлежит принудительному взысканию. Такой зачет может быть осуществлен, если кредитор по первоначальному обязательству согласен принять встречное требование. Из этого следует, что зачет этих требований должен быть оформлен соглашением о зачете между сторонами встречных обязательств.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ обратил внимание на то, что не могут быть прекращены зачетом обязательство по уплате покупной цены за товар и обязательство по выдаче кредита, так как, исходя из существа кредитного договора, понуждение к исполнению обязанности выдать кредит в натуре не допускается (п. 18 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований).

Статья 411 (абз. 4) ГК РФ в редакции от 8 марта 2015 г. в императивной форме запрещает зачет требований, по которым истек срок исковой давности. В ее прежней редакции не допускался зачет такого требования в случае, если другая сторона заявила о применении срока исковой давности. Представляется, что действие такого запрета должно распространяться только на односторонние сделки зачета встречных требований, поскольку этот запрет направлен на защиту интересов должника — адресата зачета требования с истекшим сроком давности. Если стороны встречных обязательств заключают соглашение о зачете встречных требований, одно из которых с истекшим сроком исковой давности, у должника есть возможность выразить свое волеизъявление о зачете такого требования с учетом своих интересов, основания для запрета данного зачета исчезают.

В пользу такого толкования указанной нормы может свидетельствовать ст. 10.10 «Право зачета» Принципов международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА), позволяющая кредитору использовать право зачета до того момента, пока должник не заявит об истечении срока исковой давности. Из ее формулировки следует, что, если заявление о зачете сделано, пока другая сторона не заявила об истечении срока исковой давности, после получения заявления о зачете требования его адресат уже не может сделать заявление об истечении срока исковой давности. Данное

толкование представляется вытекающим из принципа добросовестности.

А.В. Егоров отмечает, что должник может не возражать против требования с истекшим сроком давности даже в суде и, более того, добровольно исполнить обязательство, и переданное им в исполнение нельзя будет истребовать от кредитора. Основания, по которым лицо не может проделать все то же самое в случае предъявления к зачету такого требования, не ясны24.

В п. 10 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований, Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ в развитие действовавшей ранее редакции ст. 411 ГК РФ разъяснялось, что сторона, получившая заявление о зачете, не обязана заявлять о пропуске срока исковой давности контрагенту, так как исковая давность согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ может быть применена только судом, который применяет ее при наличии заявления при рассмотрении соответствующего спора.

Такой подход, как представляется, не способствует формированию стабильного экономического оборота и противоречит закрепленной в ГК РФ конструкции зачета рассматриваемого требования. Направив кредитору уведомление о зачете встречного требования и не получив от него в разумный срок возражения, основанного на истечении срока исковой давности, должник полагает, что его обязательство перед кредитором прекратилось, и не ожидает предъявления иска, основанного на этом обязательстве. Оставаясь в неведении о судьбе заявленного им зачета вплоть до заявления кредитором по основному обязательству об истечении срока исковой давности по встречному требованию в суде, должник по основному обязательству оказывается в крайне невыгодном положении по отношению к кредитору.

Следуя позиции Высшего Арбитражного Суда РФ, выяснить судьбу обоих требований можно, только дождавшись предъявления иска от кредитора или инициировав судебное разбирательство для решения вопроса об истечении срока исковой давности по основному обязательству. Разумный должник предпочтет воздержаться от предъявления встречного требования к зачету в одностороннем порядке. Видимо, законодатель желал закрепить

24 См.: Егоров А.В. Германская модель зачета в приложении к российским реалиям: теория и практика // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2014. № 3.

именно такой способ решения вопроса, установив запрет предъявлять к зачету требование, срок исковой давности которого истек. Однако это скорее помогает недобросовестному должнику уйти от исполнения, если удастся его избежать, пока течет срок исковой давности, и едва ли согласуется с интересами добросовестного кредитора.

Представляется, что никаких оснований считать запрещенными соглашения о зачете встречных требований, срок давности по одному из которых истек, не существует.

Еще одним основанием прекращения обязательств, как уже указывалось выше, является отступное.

Иногда должник не может исполнить свое обязательство надлежащим образом в полном объеме. В подобных случаях добросовестный должник может предложить кредитору взамен исполнения, согласованного сторонами, иное имущество или благо, которое могло бы удовлетворить кредитора хотя бы в части, и тот нередко соглашается получить частичное удовлетворение. В римском и российском дореволюционном праве такой способ прекращения обязательств назывался «замена исполнения». В ГК РФ ему посвящена ст. 409 «Отступное».

Установление в законодательстве правила предоставления отступного поощряет должника к тому, чтобы в случае невозможности исполнения обязательства он предпринимал меры к сокращению возможных убытков кредитора, предоставляя какое-либо имущество взамен неисполненного обязательства. В качестве отступного могут быть переданы денежные средства или иное имущество, в том числе права требования, права на результаты интеллектуальной деятельности, право пользования имуществом, либо оказаны услуги или выполнены работы. Предметом отступного может быть имущество, однородное с подлежавшим передаче по первоначальному обязательству, но с отличными от него качественными характеристиками. Передача кредитору имущества, обладающего такими же характеристиками, что и имущество, подлежавшее первоначально передаче, представляет собой частичное исполнение.

Стоимость отступного может быть равна стоимости предмета неисполненного обязательства или даже превосходить ее, но всегда обладает меньшей ликвидностью. Например, имущество, заложенное в обеспечение кредитного обязательства, может быть передано кредитору в качестве отступного. Стоимость такого имущест-

ва может превышать размер долга по кредитному договору, но кредитору придется потратить время и понести расходы, чтобы полученное в качестве отступного имущество продать и удовлетворить тот интерес, который он имел при заключении кредитного договора.

Поскольку отступное всегда отличается от первоначального предмета обязательства и обладает меньшей ликвидностью, такая замена исполнения всегда удовлетворяет интерес кредитора в неполном объеме и потому возможна только с согласия последнего. Поэтому прекращение обязательства передачей отступного представляет собой двустороннюю сделку.

Предметом сделки по передаче отступного являются двусторонние обязательства. Должник обязуется в согласованный срок передать отступное, а кредитор — принять замену исполнения. В соглашении об отступном очевидным образом должны быть зафиксированы волеизъявления кредитора и должника прекратить обязательство посредством замены первоначально согласованного исполнения на иное. В ином случае, т.е. если первоначальное обязательство не прекращается, а трансформируется, соглашение должно быть квалифицировано как новация.

Участниками соглашения об отступном могут быть только стороны обязательства. Исполнение по такому обязательству может быть возложено на иное лицо, т.е. отступное может быть передано кредитору не должником, а иным лицом. Например, если залогодателем по кредитному договору является не должник, а иное лицо, по соглашению между должником и кредитором заложенное имущество может быть передано в качестве отступного. Обязательства по кредитному договору в момент передачи отступного прекратятся. К залогодателю не перейдут права кредитора, как если бы он исполнил обязательство должника, будучи поручителем.

Отступное представляет собой реальную сделку. Заключение сторонами обязательства соглашения об отступном не влечет прекращения обязательства. Обязательство прекращается только передачей отступного. Позиция арбитражных судов по этому вопросу вполне определенна (п. 1 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В указанном Обзоре (п. 1) Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ разъяснил, что, если отступное не будет передано в согласованный срок, кредитор вправе потребовать исполнения, ка-

ким оно является по первоначальному обязательству, так как первоначальное обязательство не прекращено. Кредитор не вправе требовать от должника передачи отступного, поскольку из соглашения не возникает новой обязанности должника. В этом проявляется характер сделки по замене исполнения. Соглашение об отступном делает для кредитора невозможным отказаться от принятия отступного, но не наделяет его правом требовать передачи отступного.

Отличие отступного от новации заключается в том, что кредитор не вправе требовать передачи отступного; в результате прежнее обязательство прекращается, а новое возникает. Соответственно в результате новации прекращается право кредитора требовать исполнения по первоначальному обязательству, но возникает право требовать от должника исполнения нового обязательства.

В литературе высказывается мнение о том, что предметом отступного не может быть оказание услуг или выполнение работ, поскольку такие обязательства не могут быть предметом реального договора. Поэтому соглашение, по которому должник взамен исполнения по первоначальному обязательству оказывает услуги или выполняет работы, должно квалифицироваться как новация25.

Такой подход не является бесспорным. Исполнение работ и оказание личных услуг в качестве замены исполнения допускалось еще дореволюционными цивилистами26. Замена исполнения состоит в том, что первоначальное исполнение, например в виде передачи денежных средств, заменяется на исполнение другого вида, как если бы оно было изначально предметом обязательства. Никакое новое обязательство не возникает, а первоначальное не прекращается, пока не будут услуги оказаны или выполнены работы. Даже после того, как стороны обязательства пришли к соглашению о замене исполнения, кредитор не может требовать от должника выполнения работ, так как у должника не возникла новая обязанность. Если же работы не будут выполнены в срок, кредитор вправе требовать исполнения первоначального обязательства в неизменном виде, т.е. передачи денежных средств. Консенсуальный характер договора подряда не влияет на реальную природу сделки

25

См.: Бабаев А.Б. Соглашение о новации, предоставлении отступного и прощение долга // Законодательство. 2001. № 9.

26 См.: ПобедоносцевК.П. Указ. соч. С. 183; Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. М., 2001. С. 390.

по предоставлению отступного. В этом состоит еще одно отличие отступного от новации. Новированное обязательство полностью замещает новируемое с момента заключения соглашения о новации, и кредитор получает право требовать исполнения нового обязательства.

Соглашение об отступном заключается в целях замены первоначального исполнения по обязательству, когда оно не может быть исполнено должником. Следовательно, соглашение об отступном не может быть заключено одновременно с заключением договора, на основании которого возникают первоначальные обязательства. В арбитражной судебной практике имели место случаи, когда соглашения об отступном, заключенные одновременно или непосредственно вслед за основным договором, признавались притвор-

27

ными сделками27.

Отступным могут прекращаться не только договорные обязательства, но и деликтные, а также в случаях, предусмотренных Семейным кодексом РФ, алиментные. В трудовых правоотношениях в качестве отступного признается выплата работодателем компенсации работнику в случае увольнения по соглашению сторон28. В некоторых случаях кредитор по таким обязательствам может предпочесть получить единовременную сумму или имущество, которые могут удовлетворить его интерес в ближайшее время, а не небольшими частями в течение длительного периода или по истечении длительного времени, которое потребуется в случае судебного разбирательства.

Предоставлением отступного может быть прекращено и обязательство по возврату полученного по недействительной сделке, возникшее в силу ст. 167 ГК РФ, если соглашением об отступном не нарушаются права и интересы третьих лиц или публичные интересы (п. 6 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Стороны обязательства могут заключить соглашение о новации, если первоначальное обязательство утратило интерес для одной из

27

См.: постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 ноября 1997 г. № 4462/97 (Хозяйство и право. 2000. № 4) и от 9 декабря 1997 г. № 5246/97 (Хозяйство и право. 2000. № 1).

28

См.: Куренной А.М. Нельзя написать несколько кодексов — отдельно под стабильную и под кризисную экономику... // Административное право. 2009. № 4.

сторон или должник испытывает трудности с его исполнением. Новация обязательства осуществляется в форме двусторонней сделки, так как в результате новации прекращается ранее существовавшее обязательство и возникает новое, что требует согласования воли обеих сторон обязательства.

Соглашение может быть квалифицировано как новация только при условии, что в нем ясно выражена воля сторон на прекращение прежнего обязательства и возникновение нового обязательства. При этом предмет нового обязательства должен быть иным.

Не всякое изменение обязательства может рассматриваться как новация. Например, если стороны договора займа заключили соглашение, которым изменили сроки и порядок возвращения долга, такое соглашение не является новацией. Обязательство остается прежним — уплата кредитору суммы займа. Первоначальное обя-

29

зательство при этом не прекращается29.

Изменение предмета исполнения свидетельствует о новации обязательства в случае, если из соглашения сторон очевидно, что их воля направлена на прекращение первоначального обязательства и возникновение нового и у кредитора возникает право требовать его исполнения. Так, Высшим Арбитражным Судом РФ в определении от 9 января 2008 г. № 17807/0730 был поддержан вывод нижестоящих судов о том, что подписанное спорящими сторонами дополнительное соглашение к договору является новацией, поскольку в нем стороны договорились о передаче истцу иного погрузчика по другой цене и в иные сроки. По мнению арбитражного суда, тем самым между сторонами было достигнуто соглашение о прекращении первоначального обязательства по договору, в том числе в части ответственности за его неисполнение.

В приведенном примере вывод суда вполне обоснован. Хотя способ исполнения (передача товара на условиях договора купли-продажи) не изменился, но изменение всех существенных условий договора позволяет квалифицировать соглашение об изменении первоначального договора как новацию, если воля сторон направлена на прекращение первоначального и возникновение нового обязательства.

29

См.: Обзор практики применения арбитражными судами статьи 414 Гражданского кодекса Российской Федерации.

30 СПС «Гарант».

В случае если стороны в своем соглашении очевидным образом не выражают волю на прекращение первоначального обязательства, но договариваются о передаче кредитору иного имущества, такое соглашение представляет собой самостоятельную сделку, не прекращающую действие первоначального обязательства.

Именно такой случай стал предметом рассмотрения в деле, описанном в п. 2 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 414 Гражданского кодекса Российской Федерации. Возражая против иска о взыскании долга по договору теплоснабжения, ответчик представил переписку, из которой следовало, что стороны достигли соглашения о поставке ответчиком истцу молочной продукции. Вывод суда первой инстанции о том, что между сторонами было достигнуто соглашение о новации, был признан необоснованным, так как из соглашения должно определенно следовать, что стороны имели в виду замену первоначального обязательства другим, что влечет для них невозможность требовать исполнения первоначального обязательства. Соглашение, достигнутое между предприятием и акционерным обществом в процессе переписки, такого условия не содержало, следовательно, акционерное общество и предприятие заключили договор купли-продажи молочной продукции, который по своей природе является самостоятельной сделкой и не прекращает обязательств сторон по договору теплоснабжения.

В другом случае соглашением сторон вместо первоначального обязательства поставить пшеницу была предусмотрена передача денежных средств. При этом в соглашении указывалось, что ответственность в случае ненадлежащего исполнения установленных в нем обязательств регулируется первоначальным договором и действующим законодательством. Квалификация данного соглашения судом первой инстанции как новации была подвергнута критике Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа на том основании, что из соглашения усматривается воля

31

сторон на сохранение действия первоначального договора31. В данном случае имела место замена исполнения при сохранении первоначального обязательства. Следовательно, сторонами было заключено соглашение об отступном.

Новация влечет прекращение дополнительных обязательств, связанных с первоначальным. Согласно п. 3 ст. 414 ГК РФ согла-

См.: Рыжков Ю.В., Махненко Р.Н., Соловьев И.В. Указ. соч.

шением о новации может быть установлена иная судьба дополнительных обязательств. Представляется, что действие дополнительных обязательств прекращается вместе с основным. Стороны соглашения о новации могут признать, что действие дополнительных обязательств возобновляется в связи с новым обязательством на тех же условиях, на каких они действовали в связи с первоначальным обязательством32.

В соглашении о новации стороны могут возобновить действие дополнительных обязательств кредитора и должника в связи с первоначальным обязательством. Иное, как отмечается в п. 6 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 414 Гражданского кодекса Российской Федерации, противоречило бы п. 3 ст. 308 ГК РФ, в соответствии с которым обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон.

Как следует из ст. 818 ГК РФ, в результате соглашения о новации долг, возникший из отношений купли-продажи, аренды имущества или иного основания, может быть заменен заемным обязательством. В него может быть новировано также обязательство по уплате неустойки (п. 5 вышеназванного Обзора).

К способам прекращения обязательств законодатель относит прощение долга, устанавливая возможность освобождения кредитором должника от лежащих на последнем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора (ст. 415 ГК РФ). Однако формулировка указанной статьи не позволяет однозначно определить, какой — односторонней или двусторонней сделкой является прощение долга.

Г.Ф. Шершеневич рассматривал прощение долга как вид договора дарения на том основании, что его результатом является обогащение должника, и потому согласие должника необходимо33.

По мнению М.А. Егоровой, прощение долга является односторонней сделкой. При этом она ссылается на предоставляемое кредитору право самостоятельно распоряжаться своим требова-

32

А.А. Павлов полагает, что речь может идти лишь «об использовании юриди-ко-технического приема установления новых акцессорных обязательств (аналогичных по содержанию первоначальным) — путем отсылки к ранее существовавшим» (Павлов А.А. Условия и последствия сделки // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. №8).

33

См.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 391. ТРУДЫ ИНСТИТУТА ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РАН 5/2016

нием, примером чего служит уступка требования, не требующая

34

согласия должника34.

А.Э. Эрделевский, исходя из п. 2 ст. 154 ГК РФ, в соответствии с которой для совершения односторонней сделки достаточно и необходимо волеизъявления одной стороны в случаях, установленных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, отмечает, что в ст. 415 ГК РФ отсутствует указание на возможность прощения долга на основании одностороннего волеизъявления кредитора, и делает вывод, что прощение долга согласно данной статье требует заключения соглашения между кредитором и долж-

35

ником35.

В качестве дополнительного аргумента в пользу того, что прощение долга является двусторонней сделкой, можно обратиться к п. 2 ст. 407 ГК РФ, в соответствии с которой прекращение обязательства на основании требования одной стороны не допускается, кроме случаев, установленных законом или соглашением сторон. Буквальное толкование ст. 415 не позволяет сделать однозначный вывод о том, что кредитор наделен правом в одностороннем порядке требовать прекращения обязательства. В тех случаях, когда законодатель имел намерение наделить таким правом одну из сторон обязательства, он выразил свою волю вполне определенно, как, например, в ст. 410 ГК РФ.

В п. 3 Обзора практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств Высший Арбитражный Суд РФ разъяснил, что отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара.

Дарение осуществляется не только с целью передать одаряемому некоторое благо или освободить его от обязанности. Побудительным мотивом дарителя является прежде всего его желание вызвать положительные эмоции у одаряемого в связи с получением дара. Именно поэтому дарение является двусторонней сделкой. Однако одаряемый может отказаться принять дар, если для него это будет обременением или по иной причине не вызовет положи-

34 См.: Егорова М.А. Указ. соч. Разд. I. Гл. 2.

35

См.: Эрделевский А.Э. О прекращении обязательств прощением долга // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 2. С. 44.

тельные эмоции. Когда безвозмездная передача имущества осуществляется дарителем по иным мотивам, например с целью избавиться от ненужной вещи или наградить получателя имущества, либо досадить ему, нет достаточных оснований для квалификации таких отношений как возникающих из договора дарения.

Таким образом, для выяснения природы сделки по прощению долга необходимо установить побудительный мотив кредитора. Если он прощает долг, преследуя цель упорядочить учет своих активов, определить их действительную стоимость, прощение долга не может расцениваться как дарение, даже если должник такими

действиями кредитора вполне доволен.

* * *

Возможность прекращения обязательств посредством совершения сделок является важным механизмом регулирования участниками экономического оборота своих отношений с контрагентами, позволяющим поддерживать стабильность их экономического положения и минимизировать убытки в случае неисполнения обязательств.

Очевидно, что законодатель, устанавливая правила совершения таких сделок, преследовал цель обеспечить правовую определенность положения обеих сторон и сохранить стабильность экономического оборота. Дифференциация возможных моделей правомерного поведения участников экономического оборота при совершении сделок, направленных на прекращение обязательств, позволяет им выбрать оптимальный для них способ прекращения обязательств. Стороны получают правовой инструментарий, с одной стороны, позволяющий им прекращать обязательства оптимальным для них способом, с другой стороны, поощряющий их к добросовестному поведению при исполнении и прекращении обязательства.

В ряде норм ГК РФ, регулирующих прекращение обязательств посредством одно- или двусторонних сделок, прослеживается тенденция обеспечить баланс интересов сторон прекращаемого обязательства. Стремлением защитить интересы стороны обязательства, которая находится в заведомо «слабом» положении, продиктованы закрепленные в ГК РФ специфические ограничения на совершение отельных видов сделок, направленных на прекращение обязательств.

отразится и на практике заключения медиативных соглашений при применении данного института.

с 1 июня 2015г. вступили в силу изменения в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ), которыми впервые в отечественной истории факультативные обязательства были закреплены в общей части обязательственные права (ст. 308.2, 320.1 ГК РФ). Однако этого недостаточно. Только правильное понимание законодательной конструкции факультативных обязательств позволит эффективно использовать посвященные им гражданско-правовые нормы и избежать противоречивой судебной практики. Цель заключается в решении имеющей значение для развития российского гражданского права задачи - раскрытие особенностей механизма прекращения факультативных обязательств. Результаты: ряд принципиальных вопросов о факультативных обязательствах не получил надлежащего разрешения в гражданско-правовой доктрине. К числу таких вопросов относится и проблема определения круга оснований прекращения факультативных обязательств. Методы: при проведении исследования использовались следующие методы: общенаучный диалектический, универсальные научные методы (анализ и синтез, индукция и дедукция, сравнение, абстрагирование, формально-логический, системно-структурный), специально-юридические методы (сравнительно-правовой, метод системного толкования, метод правового моделирования). Выводы: при прекращении факультативного обязательства невозможностью исполнения теоретически мыслимы три возможные ситуации, отличающиеся юридическими последствиями: 1) должник не может предоставить основное исполнение, так как оно стало невозможно по обстоятельствам, за которые ни одна из сторон не отвечает; 2) должник не может предоставить основное исполнение, так как оно стало невозможно по обстоятельствам, за которые отвечает кредитор; 3) должник не может предоставить основное исполнение, так как оно стало невозможно по обстоятельствам, за которые отвечает.

Ключевые слова: факультативные обязательства; основания прекращения обязательств; новация; отступное; зачет; прощение долга; невозможность исполнения обязательства

Введение Обратим внимание на то, что факуль-

Прекращение гражданско-правового тативное обязательство может быть пре-

обязательства есть необходимый и ожидае- кращено по основаниям, предусмотренным

мый юридический результат, к которому ГК РФ, другими законами, иными правовы-

стремятся стороны обязательства. Нельзя не ми актами или договором. Так, нет никаких

отметить, что наступление такого результа- законодательных препятствий для прекра-

та всегда связано с действием определенно- щения факультативного обязательства от-

го юридического факта. Однако прекраще- ступным, зачетом, новацией или прощением

ние обязательства «не может расцениваться долга.

в качестве юридического факта» [4, с. 4] в „ ,

Прекращение факультативного силу того, что само является «неотврати- _

обязательства исполнением

мым юридическим последствием при нали-

Не вызывает сомнений, что прекраще-

чии юридического факта, служащего его

ние факультативного обязательства надле-предпосылкой» [6, с. 33]. ,

жащим исполнением - это наиболее желательное для сторон обязательства основание

© Захаркина А.В., 2015

его прекращения. Напомним, что надлежащим исполнением факультативного обязательства следует признать предоставление как основного, так и факультативного исполнений.

Прекращение факультативного обязательства зачетом

М.А. Егорова осуществила комплексное исследование такой гражданско-правовой категории, как «зачетоспособ-ность», и пришла к выводу, что это комплексное понятие, содержание которого «определяется элементным составом юридических условий, которые регламентированы ст. 410 ГК РФ и к числу которых относятся: однородность требований; встреч-ность требований; наличность реально существующих требований» [5, с. 124].

При этом Пленум ВАС РФ сделал важное замечание: «...нормы статьи 410 ГК РФ, устанавливающие предпосылки прекращения обязательства односторонним заявлением о зачете, не означают запрета соглашения договаривающихся сторон о прекращении неоднородных обязательств...» [10, с. 88].

Не вызывает сомнений, что данные юридические условия актуальны и для прекращения зачетом факультативного обязательства. Однако здесь вновь необходимо сделать оговорку: по общему правилу, говорить о «зачетоспособности» мы можем только в отношении основного, но не факультативного исполнения. При этом если должник, воспользовавшись своим правом, все-таки приступит к факультативному исполнению, то в таком случае можно говорить и о «зачетоспособности» факультативного исполнения.

Прекращение факультативного обязательства новацией

Новация как специфический механизм прекращения первоначального обязательства может быть применена только после заключения соглашения о новации, т.е. после согласования сторонами первоначального обязательства воли на прекращение прежнего и возникновение нового обязательства.

Важно обратить внимание на то, что из ст. 414 ГК РФ было исключено следующее положение: новация не допускается в отношении обязательств по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью, и по уплате алиментов. Это означает, что ранее установленный запрет в отношении новации алиментных обязательств и обязательств из причинения вреда был законодателем снят.

Для того чтобы новация считалась состоявшейся, необходимо наличие ряда условий, предусмотренных ст. 414 ГК РФ: 1) существование первоначального обязательства; 2) соглашение сторон о замене этого обязательства другим; 3) новое обязательство; 4) намерение обновить.

С у щ е с т в о в а н и е п е р в о н а -чального обязательства. Юридический эффект новации возможен «лишь при существовании и действительности первоначального (новируемого) обязательства» [11, с. 4].

Если обязательство прекратилось или признано недействующим, его новировать нельзя. Так, в постановлении Девятого арбитражного суда указано: принимая во внимание, что обязательство ООО по выплате действительной стоимости доли А.Б. не возникало и является ничтожным, Договор новации, заключенный между ООО и А.Б., который, в свою очередь, стал результатом исполнения Соглашения о выплате в пользу А.Б. действительной доли вышедшего из общества участника, также является ничтожным, как сделка, не соответствующая обязательным требованиям закона (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.04.2013 № 09АП-8810/2013 по делу № А40-83247/12-78-238Б 12).

Требование действительности основания возникновения первоначального обязательства объясняется тем, что новация исходит из презумпции наличия обязательства.

С о г л а ш е н и е с т о р о н о з а -м е н е э т о г о о б я з а т е л ь с т в а другим. К числу существенных условий соглашения о новации следует относить:

указание на новируемое обязательство, однозначное определение цели соглашения -прекращении первоначального обязательства, идентификация нового обязательства (его предмета и иных существенных условий). В случае отсутствия хотя бы одного из названных условий соглашение не запускает механизм новации.

Так, Семнадцатый Арбитражный апелляционный суд указал: представленный ответчиком договор купли-продажи транспортного средства не содержит ссылки на заключение между сторонами соглашения о новации. Само по себе заключение между этими же сторонами нового договора о том же предмете не освобождает стороны от исполнения обязательств по предшествующему договору, поскольку из существа вновь заключенного договора иное не вытекает (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2014 № 17АП-11804/2014-ГКу по делу № А50-9423/201413).

Намерение обновить. Принцип римского права «новация не предполагается» сохраняет свое значение и в настоящее время практически во всех развитых правопорядках (ст. 1273 ФГК, ст. 1874 ГК Латвии, ст. 665 ГК Молдовы и т.д.). При этом отмечается, что данный принцип известен законодательству государств не только романо-германской правовой семьи, но и англо-саксонской.

Таким образом, факультативное обязательство может быть новировано при соблюдении условий, предусмотренных ст. 414 ГК РФ: 1) существование и действительность факультативного обязательства; 2) соглашение сторон о замене факультативного обязательства другим; 3) возникновение нового обязательства; 4) явно выраженное намерение сторон обновить факультативное обязательство, а не внести в него изменения.

Прекращение факультативного

обязательства прощением долга

В соответствии с п. 1 ст. 415 ГК РФ, «обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на

нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора».

Как верно отметил В.В. Витрянский, «во-первых, непонятно, в какой момент обязательство можно считать прекращенным, а должника освобожденным от обязанностей по этому обязательству; во-вторых, остается неясным, имеет ли правовое значение согласие самого должника на прекращение обязательства прощением долга. Очевидно, что освобождение должника от его обязанностей помимо его воли вряд ли правомерно» [2, с. 254].

Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ был введен п. 2 ст. 415 ГК РФ, согласно которому «обязательство считается прекращенным с момента получения должником уведомления кредитора о прощении долга, если должник в разумный срок не направит кредитору возражений против прощения долга». Таким образом, кредитор факультативного обязательства вправе освободить должника от лежащих на нем обязанностей путем направления последнему уведомления, если должник не направит в разумный срок возражений против прощения долга.

Прекращение факультативного

обязательства невозможностью исполнения

Краеугольным камнем конструкции факультативного обязательства является проблема невозможности исполнения, решение которой имеет глобальное правоприменительное значение для корректного использования данной конструкции в имущественном обороте, особенно с учетом официального признания законодателем ее самостоятельности.

При этом нетипичность факультативного обязательства, на которую уже обращалось внимание, заключается в том, что гибель предмета факультативного обязательства, т.е. гибель предмета основного исполнения, не является препятствием к исполнению факультативного обязательства в натуре, однако при условии, что должник располагает предметом факультативного

исполнения и желает воспользоваться своим правом на замену основного исполнения факультативным.

Справедливым будет отметить, что причины невозможности предоставления предмета факультативного обязательства оказывают различное влияние на судьбу факультативного обязательства, а также права и обязанности его сторон.

Следует обратить особое внимание на то, что основаниями возникновения факультативных обязательств могут быть как возмездные, так и безвозмездные сделки. Это, казалось бы, понятное любому исследователю обязательственного права замечание имеет принципиальное практическое значение. Как верно отметил И.Б. Новицкий, «практическое значение деления договоров на возмездные и безвозмездные заключается главным образом в различии подхода к определению размеров ответственности сторон по договору, самого характера и условий этой ответственности. Ответственность лица, не извлекающего из договора никакой имущественной выгоды, естественно должна быть менее строгой по сравнению с ответственностью стороны, заключающей договор в своем интересе» [9, с. 130]. Таким образом, отметим, что к факторам, влияющим на судьбу факультативного обязательства, помимо причин невозможности предоставления основного исполнения, относится также возмездная или безвозмездная природа возникшего между сторонами такого обязательства правоотношения.

Итак, теоретически мыслимы три возможные ситуации невозможности предоставления основного исполнения.

Первая ситуация: должник не может предоставить основное исполнение, так как оно стало невозможно по обстоятельствам, за которые ни одна из сторон не отвечает.

В силу п. 1 ст. 416 ГК РФ, обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает.

Буквальное толкование данной нормы позволяет заключить, что прекращение обязательства вследствие невозможности исполнения имеет место только в том случае, если такая невозможность вызвана обстоятельствами, не связанными с нарушением обязательства одной из сторон.

Полагаем, что в возмездных обязательствах, когда кредитор «оплатил» основное исполнение, после чего наступила невозможность такого исполнения по обстоятельствам, за которые ни одна из сторон не несет ответственности, у должника возникает неосновательное обогащение и ему выгоднее предоставить кредитору факультативное исполнение, чем быть должником в кондикционном обязательстве.

Если же аналогичная ситуация возникает в безвозмездных обязательствах, в которых должник не получает встречного предоставления, то факультативное обязательство прекращается невозможностью исполнения.

В т о р а я с и т у а ц и я : должник не может предоставить основное исполнение, так как оно стало невозможно по обстоятельствам, за которые отвечает кредитор. Подчеркнем, что данная ситуация, которая вполне возможна, не подвергалась подробному изучению в юридической литературе по обязательственному праву.

При данных обстоятельствах самым важным вопросом является решение судьбы исполненного в случае невозможности исполнения. Так, согласно п. 2 ст. 416 ГК РФ, «в случае невозможности исполнения должником обязательства, вызванной виновными действиями кредитора, последний не вправе требовать возвращения исполненного им по обязательству».

Обратимся к методу правового моделирования с целью иллюстрации данного нормативного установления в механизме факультативного обязательства. Предположим, по факультативному обязательству должник обязан предоставить кредитору картину, но вправе заменить указанное основное исполнение факультативным - уплатой 100 000 руб. Вследствие виновного поведения кредитора происходит уничтоже-

ние картины, что приводит к невозможности исполнения должником обязательства по передаче картины.

Из данного примера следуют два значимых вывода: во-первых, поскольку невозможность исполнения вызвана виновными действия кредитора, последний не вправе требовать того, что им было исполнено в рамках данного обязательства. Во-вторых, возможность предоставления в такой ситуации факультативного исполнения не оказывает никакого влияния на судьбу факультативного обязательства, которое является однопредметным и в случае гибели этого единственного предмета прекращается невозможностью исполнения.

Т р е т ь я с и т у а ц и я : должник не может предоставить основное исполнение, так как оно стало невозможно по обстоятельствам, за которые отвечает должник.

Если единственный предмет факультативного обязательства погиб по обстоятельствам, за которые отвечает должник, то должник вправе приступить к факультативному исполнению либо возместить кредитору убытки, вызванные неисполнением обязательства [8].

По этому сложному вопросу, О.С. Иоффе отметил следующее: «.если совершение действия, служащего единственным объектом факультативного обязательства, станет объективно невозможным (например, указанная в завещании вещь случайно погибла), обязательство прекращается. Если же невозможность исполнения наступит по вине должника, то, произведя замену исполнения, он освобождается от ответственности за возникшую невозможность совершения того действия, которое выступает в качестве объекта факультативного обязательства» [7, с. 268].

Прекращение факультативного обязательства на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления

О факультативных обязательствах писал М.И. Брагинский. Он приводил следующий небезынтересный пример: «.например, в договоре одной из москов-

ских фирм на поставку ей горючего предусмотрено, что речь идет о бензине марки "72", но с правом замены его бензином марки "93". Завод производит бензин марки "72" в этилированном варианте. Между тем уже после подписания договора мэром г. Москвы принято Постановление, запрещающее заправку автомашин этилированным бензином [3]. Поскольку при таком обязательстве есть только единственный предмет, у поставщика возникает возможность выбрать один из двух вариантов: либо поставлять бензин марки "93", либо расторгнуть договор по причине невозможности исполнения обязательства. Настаивать на поставке ему бензина марки "93" в этих условиях покупатель не вправе» [1, с. 428429].

Как видим из анализа данного примера, акт органа государственной власти или органа местного самоуправления может явиться основанием прекращения факультативного обязательства.

Выводы

В случае гибели предмета факультативного обязательства возможны три ситуации, отличающиеся юридическими последствиями: 1) если предоставление основного исполнения стало невозможно по обстоятельствам, за которые ни одна из сторон не отвечает, то факультативное обязательство прекращается невозможностью исполнения, при этом должник обязан возвратить исполненное кредитором по обязательству либо вместо этого должник вправе прекратить факультативное обязательство надлежащим исполнением, предоставив кредитору предмет факультативного исполнения; 2) в случае невозможности предоставления основного исполнения должником, вызванной виновными действиями кредитора, обязательство прекращается, даже если предоставление факультативного исполнения возможно, при этом кредитор не вправе требовать возвращения исполненного им по обязательству; 3) если должник не может предоставить основное исполнение, так как оно стало невозможно по обстоятельствам, за которые отвечает должник, то последний вправе приступить к факультативному ис-

полнению либо возвратить исполненное кредитором по обязательству, а также возместить убытки, вызванные неисполнением обязательства.

Список использованных источников

1	Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.01.2017 № Ф05-1037/2016 по делу № А40-38547/15 «О взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами» // СПС «Консультант Плюс».
2	Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской федерации об ответственности за нарушение обязательств».
3	Витрянский В. В. Реформа части первой Гражданского кодекса Российской Федерации // Арбитражные споры. — 2016. — № 1. — С. 70—83.
4	Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2014. № 11.
5	Зимненко Б. Л. Вопрос реализации судами общей юрисдикции Федерального закона от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» // Судья. 2011. № 3.
6	Информационно-тематический обзор ЕСПЧ «Пилотные постановления» (2015). URL: http://echr.coe//factsheets/Rus; Pilot Judgement Procedure in the European Court of Human Rights and the Future Development of Human Rights' Standards and Procedures. Warsaw, 2009.
7	Ковлер А. И. «Герасимов и другие против России» — новое «пилотное постановление» Европейского суда // Международное правосудие. 2014. № 3.
8	Морозов С. Ю., Мызров С. Н. О предмете договора в рамках Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации // Цивилист. — 2011. — № 1. — С. 59—64.
9	Тимошин Н. В., Зимпенко Б. Л. О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней // Судья. 2013. № 10.
10	Челышев М. Ю. Вопросы межотраслевых связей гражданского права в Концепции развития гражданского законодательства и проекте Гражданского кодекса Российской Федерации // Гражданское право. — 2011. — № 1. — С. 3—7.