Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Понятие и признаки правового государства

Содержание:

Введение

Актуальность. В настоящее время на фоне антироссийской риторики на Западе вопросы теоретического осмысления проблем становления правового государства через призму фактического исторического и накапливаемого в современный период опыта формирования правовой государственности в России остаются достаточно актуальными. Без изучения наследия передовых мыслителей идей государственного устройства и принципов формирования общественных отношений нельзя найти истоки становления государственности как правового механизма развития общества. С этой целью проведем анализ формирования научной концепции правового государства, закономерностей его возникновения на основе сложившегося исторического мирового опыта, как целостного политико-правового института и автономного
субъекта права.

Объектом исследования данной работы является понятие и признаки правового государства.

Цель работы – исследование сущности правового государства, выявление его признак ов.

В соответствии с поставленными целями для их решения выдвигаются следующие задачи:

Исследовать эволюцию теории правового государства.
Рассмотреть взгляды ученых на понятие правового государства.
Исследовать признаки правового государства.
Рассмотреть проблемы и перспективы формирования правового государства в России.

Научно-методическая основа работы: учебно-практические пособия, публикации в периодических изданиях, интернет-источники.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Глава 1. Основы теории правового государства

1.1. Эволюция теории правового государства

История идеи правового государства начинается с Нового времени.

До Д. Локка в общественной мысли господствовала, начатая еще с платоновских времен патриархальная теория о природе власти, основанная на библейские источники. Теория отцовской власти и отцовская юрисдикция экстраполировались и на взаимоотношения власти и народа: правитель-отец подданных, а они его дети. Других общераспространенных учений о взаимоотношении народа и власти к этому времени, по сути, и не было.

Именно Дж. Локк, критически проанализировав патриархальную теорию о сущности государственной власти, в своей работе «Два трактата о правлении» (1690) вышел на новые основания взаимоотношения власти и народа. Дж. Локк в своих исследованиях отталкивается от естественного состояния люден. Люди в естественном состоянии, по Дж. Локку, отличаются сознательностью, обладают свободой и равенством. В этой части представления Дж. Локка существенно отличаются от представлений Т. Гоббса. По Дж. Локку люди в естественном состоянии были настолько свободны и близки друг с другом, чтобы заключить общественный договор о формировании общей для всех власти и определить пределы ее деятельности^[1].

Важно здесь подчеркнуть, что Дж. Локк, почти впервые во всей до него истории развития общественно-политической мысли, освобождается от представлений не только от божественного, но и насильственного происхождения государства. Он, наряду с некоторыми другими представителями договорный теории происхождения государства, выходит на теорию рукотворный
природы государства, которого можно бесконечно совершенствовать. Именно такое представление о взаимоотношении власти и народа позволило ему взглянуть на сущность государственной власти, на возможность
функционирования государственной власти в порядке разделения ее на отдельные ветви^[2].

Признание Дж. Локком (в отличие от Т. Гоббса) концепции естественных прав человека и возможности возложения на государства обязанности гарантировать их является самым начальным этапом формирования идей правового государства. Хотя Дж. Локк не оперировал ни понятием «правовое
государство», ни понятием «правление права», но явно выходил на основные
сущностные принципы правового государства. В частности, в его трудах
достаточно четко были выражены такие принципы правового государства, как признание и гарантирование со стороны государственной власти естественных прав человека. Функционирование государственной власти в порядке ее разделения на несколько ветвей. Сюда же можно отнести его взгляды относительно легитимности законов. Дж. Локк считал, что нельзя назвать законом любое произвольное установление правителей^[3]. Поэтому, по его
мнению, возможные отклонения государственный власти от цели обеспечения блага для людей должны быть ограничены обществом. Он подчеркивал равенство законов для всех людей, живущих на территории государства, включая и правителей. Рассуждая таким образом, Дж. Локк приходит к общему выводу о том, что идеалом человечества должно быть формирование правового общества, где одним из условии непременно является ограниченное государство^[4].

Выводы Дж. Локка были развиты философом Д. Юмом, который уже из
понятия «правовое общество» вышел к понятию «гражданское общество» и наделил его приоритетом во взаимоотношениях с государством. Д. Юм в качестве средства ограничения государства предусмотрел конституцию, которая в тогдашней Англии означала свод законов, исходящих от гражданского общества для ограничения и упорядочения деятельности правителей.

Следует здесь отметить, что осмысливая истоки формирования правового государства к мысли о неправильном отражении в отечественной юридической науке сущности правового государства вышел и П. Д. Баренбойм. П. Д. Баренбойм пишет: лишь в послевоенной (1945 г.) конституции родина
Канта вернулась к его истинной идее правового государства. До этого Пруссия, а затем Германия до середины XX века развивались на базе того, что у нас сейчас в России нередко довольно безапелляционно называют «диктатурой закона» или «верховенством закона» и при этом навязывают этот подход научный общественности и, что еще хуже, молодежной аудитории, как синоним понятия правового государства»^[5].

Чтобы разобраться в сущности правового государства П. Д. Баренбойм
предлагает обратиться к истокам доктрины правового государства и обратиться к трудам ее «отцов» - Д. Юма и И. Канта^[6]. Можно согласиться с П. Д. Баренбоймом относительно неправильного определения сущности правового государства, как в первоначальном варианте понимания И. Канта в Германии, так и в истории России. Но есть и существенные дополнения к выводам П. Д. Баренбойма.

Во-первых, нельзя согласиться с рассуждениями П. Д. Баренбойма о трех понятиях («английского верховенства права», «немецкого Rechtsstaaet» и «российского правового государства»), как о самостоятельных доктринах. Это не самостоятельные доктрины, а толкование одной и той же сущности в трех странах. Эти три явления не имеют сущностного различия. Речь идет лишь о сложившихся различных толкованиях одного и того же явления в
разных странах, разными авторами с употреблением разных терминов^[7].

Во-вторых, П. Д. Баренбойм считает необходимым начать становление доктрины правового государства с Д. Юма, а от него перейти к И. Канту, которого также нужно правильно понимать. Доктрину правового государства необходимо начинать с Дж. Локка, который предлагал становление правового общества, способного ограничивать активность государства.

В-третьих, П. Д. Баренбойм не обращает достаточного внимания на то, что доктрина российского правового государства в значительной мере опиралась на философию права Г. Гегеля, нежели на философию права И. Канта. Дело даже не только в том, что Г. Гегель был больше воспринят К. Марксом, а отсюда и большая симпатия к нему со стороны наших ведущих теоретиков права (например, В. С. Нерсесянца). Речь нужно вести и о противоречиях между И. Кантом и Г. Гегелем, о разных их отношениях к английской философии Нового времени^[8].

Достаточно пролистать «Философию права» Г. Гегеля, чтобы заметить его симпатии к Платону и римскому праву и отрицательное его отношение к английскому общему праву. В своей работе Гегель ни разу не обращается к трудам Д. Юма. Это при том, что Гегель совершенно по-другому, чем Д. Юм понимает гражданское общество. Гегель не обращается и к трудам Дж. Локка.

Довольно критично Гегель отзывается о суждениях И. Канта. По Гегелю государство - это высшая ступень развития объективного духа, государство — это действительный Бог, стоящий выше, чем личность и даже выше
гражданского общества. Гегель критикует даже демократическую идею о народе, как источнике власти. Рассуждая о разделении властей Гегель «изобрел» свою версию, по которой судебная власть входит в ветвь правительственной власти. Философия права Гегеля не выводит нас на такую сферу взаимоотношения гражданского общества и государства, где только возможно функционирование его в качестве правового.

Действительно, подлинная доктрина правового государства сводится к такому взаимодействию общества и государства, где общество в состоянии формировать государство, определять направление его деятельности и эффективно его контролировать^[9]. Общество должно выступать учредителем государства и своим учредительным актом (Конституцией или иным актом, соответствующим учредительному характеру) определять деятельность государства. Это общество — правовое общество (по Дж. Локку), гражданское общество (по Д. Юму), которое и формирует правовое государство, то есть государство соответствующее учредительному акту и действующее строго по требованиям учредительного акта. Правовое государство смешивается с государством законности, сводится к такому государству, которое само себя ограничивает собственными законами^[10].

1.2. Понятие правового государства

Проблема происхождения идеи правового государства занимает внимание ученых. На этот счет дореволюционные отечественные авторы в основном следовали за европейскими исследователями вопроса^[11]. В советское время происхождение идеи в большей мере связывалось с борьбой буржуазии против абсолютной монархии и необходимостью ограничения государства в интересах новых собственников, используя права человека и возможности права^[12].

Авторы современных работ возникновение правового государства связывают с процессом развития государства и права. Укоренение в нем начал гуманизма рассматривается как основание восприятия государства в качестве ценности. В этом плане выделяется значение понимания Аристотелем и Цицероном роли распространения действия права на организацию и деятельность государства. Как политическое явление, право очеловечивает государство как источника деспотии и насилия.

А по мере развития права, государство стали представлять как форму выражения правового состояния общества. Так, Спиридонова В. И. считает, что на Западе государство связывалось с задачей предупреждения конфликта или примирения сторон. «Логическим продолжением этой идеи является модель правового государства, ибо право призвано найти равновесие частной свободы и общего блага»^[13]. Не случайно государство связывают с критериями идентификации народа, как субъекта истории^[14] и обосновывают вывод о совместимости сильного государства с правовой государственностью. Эта теория разрабатывается во многих исследованиях: «Говоря о сильном государстве, мы, прежде всего, имеем в виду, что его сила — в доверии граждан, в их поддержке и во всеобщем соблюдении законов и прав граждан»^[15].

Идея правового государства связана с вхождением общества в стадию новой парадигмы развития. Переход от традиционного общества к техногенному потребовал новой организации государства. Государство, основанное на личности государя, было заменено государством, выступавшим в качестве высококвалифицированной профессиональной организации. Право, основанное на научной рациональности и признании прав человека, смогло оттеснить от государства иные способы социального регулирования, в том числе морально-этические и религиозные. «Союз» права и государства подкреплялся тем, что общество техногенной цивилизации, вовлекаясь в процесс наращивания производства, на базе более широкого понимания равенства всех перед судом, администрацией и законом, добивалось постоянного улучшения качества жизни людей. Соответственно, возвышалось институциональное значение государства и права. Негативные последствия бюрократизации государства и расширения правового регулирования снимались распространением идеи правового государства.

В современных условиях идея правового государства переживает воздействие новых факторов. Один из них связан с современным положением культуры техногенного развития. Действительно, «в настоящее время техногенная цивилизация приблизилась к той «точке бифуркации», за которой
может последовать ее переход в новое качественное состояние»^[16]. В этих условиях распространяется «открытый рационализм», позволяющий соизмерят, свое положение с достижениями мировоззренческих идей традиционалистских культур. Второй фактор связан с расширением пространства действия техногенной цивилизации. Во второй половине XX в. процесс вышел за пределы государств, отождествляющих себя с понятием Запад. Так, политическую систему стали трактовать «с упором на национальные исторические особенности формирования политической культуры народов» и постулировать национальную политическую ментальность^[17]. Идея правового государства вошла в состав не только Конституций Германии, Испании, Швейцарии и других западноевропейских стран, но и в основные законы России. Китая. Бразилии, Казахстана. Выяснилось, что идея правового государства может быть совместима с разными историческими и национальными культурами. В Китайской Народной Республике признана возможность реализация идеи правового государства в условиях возрождения конфуцианства, следования курсу социалистического строительства и сохранения политического руководства со стороны Коммунистической партии. На Западе демократия рассматривается в качестве единственного источника легитимности государственной власти, а в Китае, как считают специалисты, легитимность власти вырастает из исторического прошлого страны.

Необходимость реализации идеи правового государства закреплена в статье 1 Конституции России. Здесь в 90-х гг. прошлого столетия усилия направлялись на претворение классического понимания идеи правового государства. В настоящее время ситуация такова, что правовое государство воспринимается как процесс, в котором могут быть отражены особенности России, переходный характер отношений, стадии развития индивида, общества и государства. Есть возможность совмещения идеи правового государства с философией народа о естественной природе человеческих отношений, роли
в развитии человека материального и духовного благополучия. В этом смысле идея правового государства имеет шанс развиваться и действовать в соответствии с идеалами русского духовного мира. Значит, в целом речь идет о том, чтобы воспользоваться идеей правового государства, чтобы построить российское правовое государство. Надо сказать, что это соответствует общей вехе, когда сегодня в стране происходит возврат к базовым ценностям^[18].

В. Д. Зорькин пишет: «К настоящему времени еще ни по одному из принципиальных аспектов этой темы не сложилось того единства взглядов, которое позволяло бы говорить о российской юридической науке общепризнанной доктрины правового государства»^[19]. Существуют различные подходы ученых по многим вопросам правовой государственности. Одни авторы считают, что правовое государство выступает формой известных разновидностей государства. Другие — категорически не соглашаясь с такой постановкой, полагают, что правовое государство является новым историческим типом государства^[20]. Отсюда в работах первой группы авторов изучаются признаки правового государства, а другая группа исследователей речь ведет о принципах правового государства.

Если говорить о подходе исследователей к признакам правового государства, то авторы оперируют разными положениями и не совпадающим количеством признаков. Так, профессор В. А. Четвернин в качестве признаков правового государства рассматривает верховенство правовых законов, гарантии свободы и собственности и разделение властей^[21]. Профессор Б. Е. Чиркин пишет, что «правовое государство — это взаимные права и обязанности, взаимная ответственность общества, государства, коллектива и личности»^[22]. В учебной литературе по конституционному праву правовым считается такое государство, которое признает разделение властей, независимость суда, законность управления и правовую защиту граждан от нарушения их прав^[23].

Считается, что демократия является признаком правового государства. На это М. Н. Марченко справедливо заказывает, что демократия может быть как в правовом государстве, так и в государстве, которое нельзя охарактеризовать правовым^[24]. Правовое государство является демократическим государством, реализующим народовластие, по определению. Поскольку в правовом государстве человек является объектом и субъектом власти управления, постольку демократия идентифицируется как один из атрибутов правового государства. В качестве признака правового государства признают «законность» (ограничение государства законностью, связанность государства законами). Несостоятельность подхода доказывается его инерционной направленностью^[25]. Кроме того, степень самоограничения государства оказывается в его же власти^[26].

Правовое государство как юридическое понятие обладает всеми чертами общетеоретической категории. Как логическая конструкция правовое государство является итогом мыслительной деятельности. Однако оно опирается на естественную обусловленность государства и права, на их природное (общечеловеческое) единство. Выражает действительную роль права в «организации» государства и в обеспечении функционирования его структур. Учитывает то, что государство, используя право, гарантирует себе общение с индивидами, коллективами и в целом с обществом. Категория «правовое государство» выступает критерием оценки и государства, и права. Государство без права является концентрацией власти. Право без государства — совокупностью запретов и дозволений, угодных сильному и богатому меньшинству. Итак, категория правовое государство является общей идеей.

Правовое государство как идея, взятая на уровне абстракции, реализуется исторически конкретным обществом, в определенной географической среде, при стечении своеобразных культурных, экономических, политических и ментальных условий. На этом уровне формирование правового государства осуществляется как параллельный процесс, допускающий поливариантное решение вопросов.

Отсюда будет логически оправдана необходимость установления признаков правового государства на двух уровнях. На уровне общего признаки правового государства показывают черты, приметы, знаки вида государственности в системе политической организации общества. Это общие признаки правового государства. Поскольку в них непосредственно отражается сущность государства, постольку их следует воспринимать как принципы правовой государственности. В частности, такие начала политической организации, как верховенство права, народовластие и разделение властей, по
сути, занимают место и роль принципов правовой государственности. Профессор В. Д. Зорькин справедливо указывает, что эти положения характеризуют сущностные признаки правового государства^[27].

1.3. Признаки правового государства

Роль принципов правового государства состоит в том, чтобы наиболее полно представить правовое качество государства.

Принципы правового государства показывают степень погружения государства в сферу права. Совместимость его организации и деятельности с идеями права. Погружение государства в сферу права означает и вовлечение права в область государственного бытия. С этим право обретает жизнестойкость. Укрепляется его нормативность и общеобязательность. При этом вся правовая материя, связанная с государственной жизнью, начинает «работать» под надзором принципов правовой государственности.

Идея правового государства связана с общими факторами, определяющими процесс ее реализации. Но как эти факторы, так и сама идея правового государства являются общими установками. На практике общие факторы носят конкретно-исторический характер. Поэтому идея правового государства реализуется с учетом истории данной страны. При этом, как показывает практика, особое значение имеет несколько моментов. В каждой стране перечисление их, наверное, может быть различным. Применительно к России, среди них выделяются значение национально-культурного портрет населения и особая роль государства в обеспечении организации и развития общества.

Традиционные ценности российского пространства — исторические корни, идентичность, отсутствие противопоставления материального духовности, семья, моральные императивы, традиции, национальная культура,
религия - предопределяют ментальность населения, выступают фактором постепенного развития^[28].

В силу своих культурных особенностей Россия воспринимается как «уникальная мировая цивилизация». «Надо учитывать, что для нашей страны характерна региональная специфика, этнокультурное и религиозное многообразие, которое на протяжении столетий не подавлялось, а сберегалось. И сегодня его сохранение — это не только залог прочности российской государственности, но и наше великое конкурентное преимущество»^[29]. Известно, что в России роль государства в обеспечении развития общества всегда оставалась своеобразной. Именно государство выступало организатором беспрерывного и целенаправленного развития общества. «Именно государство всегда в истории Отечества выступало главным движителем культуры и прогресса»^[30]. К тому же в российской истории индивид не всегда играл существенную роль в определении направления развития общества^[31]. А коллектив и общество, хотя и сохраняли за собой определенную независимость, но не в масштабах, необходимых полноправному субъекту творчества. С учетом этого, в России общие начала правового государства действует как принципы. В качестве признаков российского правового государства выступают следующие положения: 1) верховенство Конституции Российской Федерации; 2) правовое обеспечение служения государства общему благу; 3) правовые гарантии самостоятельности общества; 4) гарантирование прав и свобод человека. Признаки российского правового государства касаются различных
сторон характеристики взаимодействия государства и права. Функциональное единство признаков российского правового государства основаны на том, что развитие новой России будет и далее базироваться на особой роли государства. Но при этом, перечень субъектов творчества будет расширен за счет вовлечения в историческое творчество общества и индивида.

В связи с приведенным перечнем признаков правового государства в Российской Федерации можно высказать несколько положений поясняющего характера. Выделением Конституции Российской Федерации качестве признака российского правового государства подчеркивается тот факт, что она, как Основной закон, олицетворяет верховенство права. Во всех тех случаях Основной закон имеет верховенство, в том числе над общепризнанными принципами и нормами международного права и международных договоров Российской Федерации. В плане социальном Конституция РФ в истории
России является результатом общественного договора, достигнутого между всеми противоборствующими силами^[32]. В силу этого Основной закон в полной мере обеспечивает социальную трансформацию и не нуждается в дополнениях. Конституция связана с формированием субъективного фактора исторического творчества, а именно с воспитанием у населения конституционного патриотизма.

Выделение служения государства общему благу в качестве признака правового государства соответствует исторической черте Российского государства. Будучи позитивной стороной российской истории, служение государства общему благу не всегда в должной мере связывалось с правом. Применительно к современности такая увязка необходима во многих отношениях. Можно согласиться с мнением, согласно которому, создание сильного государства является «важнейшим условием сохранения демократических ценностей в нашей стране, обретения обществом стабильности»^[33]. Сильное
государство должно быть предсказуемым, значит, связанным с правом и законодательством. Связь служения государства общему благу с правом способна уяснить правовую природу многих проявлений общественно-государственной жизни. В частности, распространения конституционализма вширь и вглубь, «юридизации» федеративных отношении, «ручного управления», предпринимаемого в государстве. Объяснить условия и порядок индексирования и повышения уровня пенсионного обеспечения. Раскроется правовая природа подразумеваемых (скрытых) полномочий главы государства. Будет достигнута ясность в отношении практики реализации дискреционных полномочий законодателя, интерпретационной деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, а также административного и судейского усмотрения. Используя данную увязку, можно будет определить пределы администрирования, положение в сфере публичных отношений правоохранительных органов. Обращение к тренду служения государства общему благу можно подкрепить ссылкой на результаты опроса населения^[34].

Термин «прецедент» не является однозначным понятием. «Прецедент» — это решение суда или какого-либо иного государственного органа, вынесенное по конкретному делу и обязательное при решении аналогичных дел в последующем. В то же время под прецедентом принято обозначать или поступок в прошлом, служащий примером или оправданием для последующих случаев или поступков того же рода случай^[35]. В данном случае второе из названных значений термина «прецедент» может быть соотнесено с процессом достижения равновесия между интересами общества и политической системы.

Известно, что неполитическая сфера не совпадает с политической сферой (политической системой, политическим миром). Различны параметры их бытия, организации и функционирования. Различия их возможностей
не раз демонстрировались в истории России. Российское общество в истории не раз выступало в качестве силы, способной отстаивать коренные интересы народа и государства. Действующая Конституция РФ закрепляет положение, согласно которому, многонациональный народ является носителем суверенитета и единственным источником власти. Тем самым конституируется самостоятельность общества по отношению к политической системе и государству. Тут возникает вопрос: ради чего жизненная сфера нуждается в самостоятельности? Раньше на этот вопрос отвечали так: главным в развитии общества оказывалось способствование совершенства государства и государственной власти. В 90-х гг. прошлого столетия все возможности общества связывались с реализацией демократического потенциала избирательной системы. В настоящее время наблюдается деятельность, направленная на вовлечение неполитической сферы с область развития политических отношений. Отсюда
практика институционализации некоторых форм гражданской активности населения, в том числе в области осуществления представителями общественности общественного контроля^[36]. Разумеется, этим спектр самостоятельности общества не исчерпывается. За пределами внимания политики остается множество общественных объединений, движений, гражданских инициатив. Комментируя ситуацию, политологи указывают, что не все в обществе связано с борьбой «за обладание государственной властью как инструментом легального насилия». В обществе поддерживается «процесс выявления и разрешения социальных проблем при участии государственной власти»^[37]. В конечном счете, самостоятельность общества служит средством не только предупреждения рисков, связанных с расстройством обратных связей общества и власти, но страхования народа и государства от случая.

Во взаимоотношениях политической и неполитической сфер (жизнедеятельности общества) организованность и самоорганизация действуют как естественные свойства социума. Границы их действительности заранее не установлены, поскольку они коренятся, так сказать, «в природе вещей». И в современных условиях реальность сферы самоопределения индивида, пространства самодеятельности коллектива и область самоорганизации общества не исключаются. Индивид, коллектив и общество выбирают темы своего развития, но пределы организованности и самоорганизации субъекта социума, в том числе в утверждении порядка и безопасности, зависят от их целей. Соответственно, активность неполитической сферы дифференцируется. Ее амплитуда в XIX в. была иной, чем в советское время. Динамика развития активности неполитической сферы в 90-х гг. прошлого века отличалась от той, которая есть в настоящее время. Все это не исключает участия политической сферы в упорядочении организованности и самоорганизации индивида, коллектива и общества. В зависимости от типа политической сферы признаются права и свободы, неприкосновенность личности, собственности и юридических действий. Политическая сфера вторгается в область самоорганизации и
организованности посредством регулирования, устанавливая правила и порядки, формы и процедуры. Таким образом, развитие организованности и самоорганизации общества происходит в режиме баланса и равновесия интересов структур общества и интересов политической системы.

Политическая сфера не должна вторгается в область действия культурного кода, менталитета и традиций, а также религиозных и идеологических предпочтений общества. Российское государство учитывает их, некоторыми из них руководствуется, в том числе, когда определяет направления развития. Политическая сфера создает структуры, имеющие общественную основу, но интегрированные в государственное управление. К ним можно отнести адвокатские палаты, организации нотариата. Общественную палату РФ и общественные палаты субъектов Федерации. Политическая сфера устанавливает организационно-правовые формы функционирования коллективов, выделенных от общества. Такие вопросы разрешены, в частности, Федеральными законами от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях»^[38] и от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях»^[39]. В определенных случаях политическая сфера направляет усилия на обеспечение развития контроля образований общества за определенными видами деятельности государственного управления. В этом отношении характерным представляется Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 212-ФЗ «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» ^[40]. Развитие гражданского воздействия на государственное управление связано с правом граждан обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления.

Выводы.

История идеи правового государства начинается с Нового времени. Признание Дж. Локком концепции естественных прав человека и возможности возложения на государства обязанности гарантировать их является самым начальным этапом формирования идей правового государства. В трудах Дж. Локка достаточно четко выражены такие принципы правового государства, как признание и гарантирование со стороны государственной власти естественных прав человека.

В современной теории правовое государство — это государство, вся деятельность которого подчинена нормам права, а также фундаментальным правовым принципам, направленным на защиту достоинства, свободы и прав человека.

В России общие начала правового государства действует как принципы. В качестве признаков российского правового государства выступают следующие положения: 1) верховенство Конституции Российской Федерации; 2) правовое обеспечение служения государства общему благу; 3) правовые гарантии самостоятельности общества; 4) гарантирование прав и свобод человека.

Глава 2. Формирование правового государства в России

Современные сложности, связанные с реализацией принципов правового государства в России, объясняются проблемой совместимости модели демократии западного типа с российскими историческими, социальными, культурными и политико-правовыми традициями. Понимание необходимости выхода из вышеуказанного замкнутого круга привело к тому, что повысился интерес к историческому измерению сравнительных политических исследований. Согласно Берману Ш., понимание ситуаций, имевших место в прошлом, является решающим шагом к помещению современных дискуссий о демократии и демократизации в подобающий интеллектуальный и исторический контекст. Такой план начинается с двух общих вопросов: 1) какая последовательность политических событий и процессов привела к формированию старейших европейских демократий; 2) что из этого прошлого опыта может быть полезным для анализа ситуации в странах, которые сейчас называются «переходными», в том числе РФ, проблемам которой посвящены серьезные исследования^[41].

Незавершенность переходного процесса в России указывает на то, что трансформационная парадигма продолжает сохранять черты неопределенности и альтернативности. Сложилась ситуация трансформационного тупика, для преодоления которого используют две дилеммы: 1) дилемма принятия; 2) дилемма отрицания. Дилемма принятия соответствует задачам процесса трансформации. Данный подход связан с усилением роли европейского опыта в построении демократических институтов, так как предполагает заимствование зарубежных моделей политического развития. При этом следует помнить, что дилемма принятия не учитывает вопросы исключительности российской политической системы и правового поля.

Дилемма отрицания, в свою очередь, связана с внутренним, самостоятельным развитием России, которое опирается на исторически сложившиеся авторитарные стратегии и методы управления. Такая политическая ситуация может приводить, как показала практика, как к политическим «откатам назад», так и развитию государства на основе политического консерватизма.

Современное состояние российского политического пространства говорит о том, что Россия придерживается как первого подхода, так и второго. Это ярко подтверждает процесс модернизации страны, при котором сохраняются авторитарные тенденции в управлении, при этом происходит заимствование зарубежных моделей (демократических) политического развития. Разрыв между объективной потребностью проведения структурных реформ и стремлением отдельных политических групп, институтов и должностных лиц зафиксировать достигнутый статус-кво и так стабилизировать ситуацию и отрегламентировать политический процесс, чтобы сохранить доминирующее положение внутри общественно-политической системы в целом безотносительно к провозглашенным целям и результатам реформы. Таким образом, категория «трансформация» является нереформаторским процессом, так как она не отвечает характеристикам реформирования, среди которых можно выделить: управляемость, последовательность, заданный характер траектории развития. Прежде всего, процесс государственно-правовой трансформации – это не целенаправленное реформирование общественных институтов, а более сложный и менее изученный процесс изменения общественного устройства.

Трансформация не включает в себя ключевую характеристику реформирования, которая осуществляется органами государственной власти в рамках нескольких сфер общественного устройства в соответствии с нормами действующего законодательства. При трансформации «акцент делается на том, что конечный результат процесса нельзя рассматривать в качестве предопределенного»^[42], так как на первый план выступает проблема неопределенности результатов. Изучая трансформацию, следует постоянно акцентировать внимание на таких характеристиках государственно-правовой системы, как непредсказуемость системных перемен, промежуточность и вариативность формируемой общественно-политической системы. Это говорит о серьезных политических трудностях, которые обозначились в жизни самого переходного процесса.

Результаты трансформационного процесса в современной России отслеживаются по самым разным основаниям: параметры изменений сравниваются как с обнародованными замыслами реформаторов, так и с дореформенными показателями, а приобретения – с потерями. Еще больше различий – в объяснении закономерностей, механизмов трансформационного процесса, неизбежности и «рукотворности» его итогов.

Наиболее кардинальны различия между сторонниками объективистского и субъектного подходов. Если придерживаться позиции объективистского подхода, то приходится признать, что провалы в осуществлении российских реформ вполне закономерны. Получается, что даже если бы декларированные цели российских реформ соответствовали реальным интересам реформаторов, а избранные средства были адекватны целям, все равно провал реформ был бы неизбежен. В итоге где строительство правового государства началось, там оно и осталось. Изменения имели частный характер, они не коснулись сущностного «институционального ядра».

Трансформационный подход настаивает на наличии у государственно-правовой системы своих законов развития, которые не зависят от воли и целей механизма государства.

Если говорить о роли того или иного политического режима, то повышение или понижение как авторитарного режима, так и демократического проявляется с учетом условий и конкретного хода трансформационного процесса в каждой стране.

В современной России превалирует курс власти на укрепление административного потенциала и вертикали власти, так как потеря управляемости может привести к дестабилизации политической системы. К примеру, если в странах Западной Европы слабеет государство, то могут образоваться определенные структуры гражданского общества, которые в силах обеспечить правопорядок и поддержать стабильность. В свою очередь, в России при слабости атрибутов государства может вовсе наступить политико-правовой кризис.

Причина заключается в низком уровне мобилизационных и адаптационных возможностей российского социума. Государственный авторитаризм может быть полезен обществу лишь в той мере, в которой способствует его движению к демократии и господству права, независимо от того, какую моральную, религиозную, экономическую, национальную, социальную и прочую легитимирующую основу авторитарный режим подводит под свое существование.

Неолиберальная идеология фокусировалась на свободе и, особенно, на независимости от государства. Для нее «единственным приемлемым понятием государства было «Rechtsstaat» (правовое государство): правительство должно себя контролировать и, таким образом, ориентироваться преимущественно на защиту общества от потенциального волюнтаристского злоупотребления собственной властью. Отсюда базовая ложная посылка транзитологии: демократизация требует больше свободы и меньше государства»^[43] Режимы постсоветского типа не обладали чрезвычайно сильным государством, так как они были более внутренне дифференцированы. Уровень государственности должен быть выше, чтобы было легче адаптироваться демократическим институтам.

Сегодня механизм государства, делая акцент на строительство сильного государства с высоким административным потенциалом, вводит постепенно в политическую систему «вертикаль власти». Это может привести к полному отчуждению общества от государства. Такая политическая ситуация говорит не столько о поражении государства, сколько о поражении принципа законности. В российском государстве всегда сохранялась напряженность «по линии законности». Как справедливо отмечено В. Б. Пастуховым, «вопрос о законности и вопрос о правовом государстве – не одно и то же. Без правового государства определенные общества могут достаточно долго и успешно развиваться. Отсутствие законности зачастую ставит под вопрос само существование государственности, а вместе с ним и общества»^[44]. Поэтому режим законности может быть выражением справедливости, как в демократическом государстве, так и проявлением крайнего неравенства и произвола в авторитарном государстве. Ее соблюдение свидетельствует об эффективности государственной власти.

Сегодня неопределенность институциональной среды – основная характеристика процесса трансформации, которая приводит к нестабильности и затягивает процесс перехода. Существует мнение, что она может являться и эффективным фактором трансформации – слабое государство – ключевой фактор российской трансформации. Особенностью посткоммунистических реформ являлись системные преобразования, которые осуществлялись в условиях слабости государственной власти. Данное утверждение ошибочное, как показала история.

Состояние неопределенности трансформационного процесса не может сохраняться долго. Выход из нее может иметь различные траектории: в сторону демократии, авторитарного режима, неформального институционального строительства. Если использовать аппарат неоинституциональной теории, можно утверждать, что преобладание формальных институтов есть атрибутрационально-легального господства.

В государствах, переживающих трансформационный процесс, возникает неопределенность в функционировании новых институтов и итогом всего становится то, что стимулы для создания неформальных правил оказываются особенно сильными. Речь идет об институциональном «наследии прошлого», которое со временем закрепляется в политической культуре государства, задавая со временем определенную траекторию развития государства. Это подрывает институты легальные и легитимные.

При анализе процесса трансформации важно учитывать не только его государственно-правовой аспект, но экономические, социальные, культурные факторы. Процесс трансформации не может привести к правовому государству в силу существования двух основных барьеров – неформального институционального строительства и институционального «наследия прошлого». Данные негативные факторы делают сам процесс государственно-правовой трансформации непоследовательным, неуправляемым и нелинейным. Политическое пространство воспроизводит черты прежней государственно-правовой системы, что не позволяет завершить процесс реформирования. Сложились две дилеммы: дилемма «незавершенного процесса трансформации» и дилемма «несостоявшегося процесса трансформации». Сегодня процесс трансформации двигается согласно «правилам игры» первой дилеммы. Говорить о конечных результатах процесса трансформации пока рано, так как отводится место политической модернизации. Появилась перспектива изменить траекторию развития трансформационного процесса. Для этого, в первую очередь, институциональное пространство должно развиваться не по политическим «правилам игры», а по нормам права. Именно тогда институционально-правовой, гуманитарно-правовой и нормативно-правовой компоненты правового государства смогут реализоваться.

Хочется сделать некоторые выводы, обобщив основные положения, указанные выше, объясняющие проблемы трансформации.

Во-первых, в российском государстве деятельность институтов власти «запрограммирована» по определенному сюжету, который противоречит политическим убеждениям общества. Такая ситуация приводит как к «горизонтали общества», так и к «вертикали власти». Без легитимации в сознании народа властных государственных структур процесс государственно-правовой трансформации обречен на провал.

Во-вторых, в современной России политический режим не консолидирован, что благоприятствует развитию неформальных отношений и институтов.

В-третьих, результаты государственных реформ должны быть институционализированы, так как без этого укрепление государства (его административного потенциала) невозможно.

В-четвертых, при рассмотрении государственно-правовой трансформации большое внимание уделено проблеме реализации ее конечной цели, но не самому процессу, механизму. Это приводит к конфликту двух актуальных проблем современного российского государства – авторитарных тенденций в управлении и демократических целей.

В-пятых, процесс трансформации в России не в силах привести к правовому государству из-за институционального «наследия прошлого», которое невозможно разрушить в силу исторических, национальных, политических, социально-экономических свойств российской политики. Такое развитие событий вызывает эффект обратного течения трансформационного процесса.

В-шестых, важно учитывать роль логической последовательности трансформационного процесса, а именно: 1) приоритет государственного строительства; 2) реформирование социально-экономической базы; 3) реализация конституционных основ правового государства; 4) переход к демократическому (авторитарному) режиму. Такая последовательность наиболее приемлема для современной государственно-правовой действительности.

Заключение

Исследование проблемы формирования правового государства в России выявило, что во-первых, в российском государстве деятельность институтов власти «запрограммирована» по определенному сюжету, который противоречит политическим убеждениям общества. Такая ситуация приводит как к «горизонтали общества», так и к «вертикали власти». Без легитимации в сознании народа властных государственных структур процесс государственно-правовой трансформации обречен на провал.

Список литературы

Федеральный закон от 19.05.1995 № 82-ФЗ (ред. от 31.01.2016) «Об общественных объединениях».
Федеральный закон от 12.01.1996 № 7-ФЗ (ред. от 30.03.2016) «О некоммерческих организациях».
Федеральный закон «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» от 21 июля 2014 г. — № 212.
Административные реформы в контексте властных отношений: Опыт постсоциалистических трансформаций в сравнительной перспективе / Под ред. А. Н. Олейника и О. В. Гаман-Голутвиной. – М.: РОССПЭН, 2008.
Баренбойм П. Д. Концепция Зорькина-Танчева о соотношении современных доктрин верховенства права и правового государства // Законодательства и экономика 2011. №10. С. 2-19.
Властные структуры и группы доминирования // Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации: материалы X Всерос. семинара. — СПб., 2012.
Выступление В. В. Путина на заседании Совета по национальным отношениям 11.09.12 г. [Электронный ресурс]. Президент России. — URL: www/kremlin.ru.
Горшков М. К. Проблемы национальной безопасности в информационном обществе // Власть. — 2014. — № 11. — С. 10.
Дринова Е. М Национальная модель политической модернизации России и топосы политизации религии //Власть. —2014. — №11. — С. 56.
Ефремова Т. Ф. Современный толковый словарь русского языка. — М., 2006.
Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России — М. 2011.
Каппелли О. До-современное государственное строительство в постсоветской России // Прогнозис. 2009. №1. – С. 17.
Конституционное право Российской Федерации / отв. ред. С. И. Носов. — М, 2014.
Малахов В. П., Клименко А. И. Актуальные проблемы правой теории государства. — М., 2013.
Марченко М. Н. Демократия как атрибут правового государства // Государство и право. — 2014. — № 5. - С. 20.
Миронов Е. М. К вопросу о становлении концептуальных основ правового государства в совокупности развития человека и общества, научного познания и наглядного представления картины мира // Вопросы экономики и права. – 2013. №11. С. 7.
Нерсесянц В. С. Философия права. — М., 2006.
Оболенский А. В. Драма российской политической истории: система против личности. — М, 1994.
Пастухов В. Б. Просвещенный авторитаризм и независимость суда (Возрождение консервативной утопии) // Общественные науки и современность. № 2. 2010. C. 14.
Петухов В. В., Бараш Р. Э. Русские и «русский — мир»: исторический контекст и современное прочтение // Полис. — 2014. — № 6. — С. 92.
Подъячев К. В. К вопросу о роли политических партий в системе государственного и муниципального управления в регионах России // Власть. — 2014. — № 10. — С. 130.
Раянов Ф. М. Теория правового государства. — Уфа, 2010.
Соколов А. Д., Сердобинцев К. С. Доминанта правового государства - развитое гражданское общество // Правовое государство: теория и практика. - 2011. №4. С. 7-16.
Спиридонова B. И. Эволюция идеи государства в западной и российской социально-философской мысли. — М., 2008.
Степин В. С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. — М: Прогресс-Традиция, 2003.
Четвернин В. А. Демократическое правовое государство: введению в теорию. — М.: Наука. 1993.
Чиркин В. Е. Современное государство. — М. Международные отношения. — 2001.
Шахрай С. М. О Конституции Основной закон как институт правовых и социально-политических преобразований. — М.: Наука, 2013.
Шестопал А. П. Ценностные характеристики политического процесса и стратегия развития страны // Полис. — №2. — 2014. — С. 70.
Эбзеев Б. С. Российская презедентура, или Великий Обет служения народу // История. Право. Политика. — №3-4. - 2012. – С. 14.
Эбзеев Б. С. Конституция, власть и свобода в России (опыт синтетического исследования). — М.,2014.

Соколов А. Д., Сердобинцев К. С. Доминанта правового государства - развитое гражданское общество // Правовое государство: теория и практика. - 2011. №4. С. 7-16. ↑
Соколов А. Д., Сердобинцев К. С. Доминанта правового государства - развитое гражданское общество // Правовое государство: теория и практика. - 2011. №4. С. 7-16. ↑
Раянов Ф. М. Теория правового государства. — Уфа, 2010. – С. 102. ↑
Соколов А. Д., Сердобинцев К. С. Доминанта правового государства - развитое гражданское общество // Правовое государство: теория и практика. - 2011. №4. С. 7-16. ↑
Баренбойм П. Д. Концепция Зорькина-Танчева о соотношении современных доктрин верховенства права и правового государства // Законодательства и экономика 2011. №10. С. 2-19. ↑
Соколов А. Д., Сердобинцев К. С. Доминанта правового государства - развитое гражданское общество // Правовое государство: теория и практика. - 2011. № 4. С. 7-16. ↑
Раянов Ф. М. Теория правового государства. — Уфа, 2010. – С. 102. ↑
Соколов А. Д., Сердобинцев К. С. Доминанта правового государства - развитое гражданское общество // Правовое государство: теория и практика. - 2011. №4. С. 7-16. ↑
Раянов Ф. М. Теория правового государства. — Уфа, 2010. – С. 102. ↑
Соколов А. Д., Сердобинцев К. С. Доминанта правового государства - развитое гражданское общество // Правовое государство: теория и практика. - 2011. №4. С. 7-16. ↑
Малахов В. П., Клименко А. И. Актуальные проблемы правой теории государства. — М., 2013. – С. 43. ↑
Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России — М. 2011. — С. 52. ↑
Спиридонова B. И. Эволюция идеи государства в западной и российской социально-философской мысли. — М., 2008. — C. 60. ↑
Эбзеев Б. С. Российская презедентура, или Великий Обет служения народу // История. Право. Политика. — №3-4. - 2012. – С. 14. ↑
Шестопал А. П. Ценностные характеристики политического процесса и стратегия развития страны // Полис. — №2. — 2014. — С. 70. ↑
Степин В. С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. — М: Прогресс-Традиция, 2003. — С. 672. ↑
Дринова Е. М Национальная модель политической модернизации России и топосы политизации религии //Власть. —2014. — №11. — С. 56. ↑
Горшков М. К. Проблемы национальной безопасности в информационном обществе // Власть. — 2014. — № 11. — С. 10. ↑
Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. — М.: Норма. 2011. — С. 53. ↑
Раянов Ф. М. Теория правового государства. — Уфа, 2010. – С. 102. ↑
Четвернин В. А. Демократическое правовое государство: введению в теорию. — М.: Наука. 1993. — С. 62-64. ↑
Чиркин В. Е. Современное государство. — М. Международные отношения. — 2001. — С. 26. ↑
Конституционное право Российской Федерации / отв. ред. С. И. Носов. — М, 2014. – С. 91. ↑
Марченко М. Н. Демократия как атрибут правового государства // Государство и право. — 2014. — № 5. - С. 20. ↑
Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. — М.: Норма. 2011. — С. 53. ↑
Нерсесянц В. С. Философия права. — М., 2006. — С. 135. ↑
Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. — М.: Норма. 2011. — С. 53. ↑
Властные структуры и группы доминирования // Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации: материалы X Всерос. семинара. — СПб., 2012. ↑
Выступление В. В. Путина на заседании Совета по национальным отношениям 11.09.12 г. [Электронный ресурс]. Президент России. — URL: www/kremlin.ru. ↑
Эбзеев Б. С. Конституция, власть и свобода в России (опыт синтетического исследования). — М.,2014. — С. 5. ↑
Оболенский А. В. Драма российской политической истории: система против личности. — М, 1994. – С. 115. ↑
Шахрай С. М. О Конституции Основной закон как институт правовых и социально-политических преобразований. — М.: Наука, 2013. — С. 58-65. ↑
Шестопал А. П. Ценностные характеристики политического процесса и стратегия развития страны // Полис. — 2014. — № 2. — С. 70. ↑
Петухов В. В., Бараш Р. Э. Русские и «русский — мир»: исторический контекст и современное прочтение // Полис. — 2014. — № 6. — С. 92. ↑
Ефремова Т. Ф. Современный толковый словарь русского языка. — М., 2006. — Т. 2. — С. 986. ↑
Федеральный закон «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» от 21 июля 2014 г. — № 212. ↑
Подъячев К. В. К вопросу о роли политических партий в системе государственного и муниципального управления в регионах России // Власть. — 2014. — № 10. — С. 130. ↑
Федеральный закон от 19.05.1995 № 82-ФЗ (ред. от 31.01.2016) «Об общественных объединениях».

↑
Федеральный закон от 12.01.1996 № 7-ФЗ (ред. от 30.03.2016) «О некоммерческих организациях».

↑
Федеральный закон «Об основах общественного контроля в Российской Федерации» от 21 июля 2014 г. — № 212. ↑
Миронов Е. М. К вопросу о становлении концептуальных основ правового государства в совокупности развития человека и общества, научного познания и наглядного представления картины мира // Вопросы экономики и права. – 2013. №11. С. 7. ↑
Административные реформы в контексте властных отношений: Опыт постсоциалистических трансформаций в сравнительной перспективе / Под ред. А. Н. Олейника и О. В. Гаман-Голутвиной. – М.: РОССПЭН, 2008. - С. 352. ↑
Каппелли О. До-современное государственное строительство в постсоветской России // Прогнозис. 2009. №1. – С. 17. ↑
Пастухов В. Б. Просвещенный авторитаризм и независимость суда (Возрождение консервативной утопии) // Общественные науки и современность. № 2. 2010. C. 14. ↑