Понятие и классификация источников отрасли права социального обеспечения

Содержание:

Введение

Общеизвестно, что право граждан, на социальное обеспечение, начиная с 20-х гг. XX века было закреплено в советском законодательстве. Правовые нормы, регулировавшие различные виды социального обеспечения, входили в предмет правового регулирования различных отраслей права (трудового, административного, колхозного и финансового). Выделять эти нормы в предмет правового регулирования какой-либо одной отрасли не было необходимости и достаточных оснований, поскольку их было не так много, а своим регулированием они охватывали незначительное количество советских граждан.

Решения XX съезда КПСС, направленные на улучшение качества жизни членов социалистического общества, стали мощным импульсом для развития законодательства в различных сферах жизни общества. Социальная политика государства была направлена на увеличение количества выплат и услуг из фондов общественного потребления, результатом которой стало принятие ряда нормативных актов.

Для дальнейшего развития социально-обеспечительного законодательства наиболее значимым обстоятельством стало научное обоснование В.С. Андреевым формирования самостоятельной отрасли советского права - права социального обеспечения^[1]. Специфическим своеобразием формирования отрасли права социального обеспечения и ее системы, в отличие от других отраслей, стал тот факт, что к моменту признания ее правовой наукой был накоплен достаточно большой массив законодательства, нуждающийся в систематизации.

В начале 90-х гг. при переходе Российской Федерации к построению рыночной экономики и, как следствие, изменении общеправовых функций государства законодатель подверг ревизии все нормативные правовые акты в сфере социального обеспечения. Новые российские законы, базирующиеся на положениях Конституции РФ 1993 года^[2] и международных актах, стали основой для структурирования системы отраслевого социально-обеспечительного законодательства.

Основные изменения последнего времени в сфере обеспечения социальных функций государства и модернизации системы социального обслуживании сопровождались необходимостью приведения нормативно-правовой базы в соответствие с целями реформирования социального сектора.

В рамках таких новелл были проведены изменения в законодательство о социальном обеспечении, нормы которого претерпели важные технические изменения, оказавшие принципиальное влияние на их содержание.

Расширение предмета права социального обеспечения, появление новых видов социальных выплат, услуг увеличивает количество источников права, что обуславливает необходимость их системности.

Потребность систематизации законодательства связывается с классификацией правовых основ с целью обеспечения его доступности.

Кодификация законодательства представляет его стержневую переработку с разработкой новых норм законодательства, адаптированных под вызовы времени. Поэтому более результативным, с нашей точки зрения, является применение элементов кодификационной формы, способной воспроизвести правовые институты, не нашедшие надлежащую регламентацию в действующем правовом массиве.

Целью работы является анализ источников права социального обеспечения, выявление теоретических и практических проблем кодификации российского законодательства о социальном обеспечении, как особого вида деятельности по совершенствованию отраслевого законодательства.

Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи: раскрыть тенденции развития законодательства о социальном обеспечении, в том числе особенности формирование системы социально-обеспечительного законодательства к началу 90-х годов XX века и нормативное закрепление новаций в понятийном аппарате права социального обеспечения; дать характеристику современного состояния международных и российских источников права социального обеспечения, а именно обозначить роль и значение международных источников в сфере социального обеспечения, рассмотреть основные законы РФ в системе источников права социального обеспечения; рассмотреть отдельные проблемы кодификации социально обеспечительного законодательства, а именно. Раскрыть вопросы о необходимости системного упорядочения законодательства о социальном обеспечении и кодификацию как главный способ совершенствования законодательства о социальном обеспечении, изучить особенности кодификация социальной сферы на примере Волгоградской области.

Объектом исследования являются общественных отношений возникающих в процессе нормотворчества в области социального обеспечения.

Предметом исследования является международное и российское законодательство, судебная практика, а также теоретические исследования, относящиеся к теме исследования.

Работа основана на применении общенаучных и специальных юридических методов научного познания, среди них диалектический, формально-логический, эмпирический, исторический, комплексный, системный, сравнительно-правовой методы, а также метод анализа и синтеза.

Раскрытие темы предполагает изучение ряда нормативных актов, в частности, Конституции Российской Федерации^[3], федеральных законов, других актов различной юридической силы, судебной практики, а также научной литературы, монографий, методических разработок, пособий и материалов периодических изданий.

Глава 1. Тенденции развития законодательства о социальном обеспечении

1.1. Формирование системы социально-обеспечительного законодательства к началу 90-х годов XX века

К середине 50-х гг. XX века в разнообразных сферах жизни советского общества происходило усложнение общественных отношений. Данное явилось фактором для расширения области признанных прежде юридической наукой отраслей права и развития надлежащего законодательства.

Право граждан, на социальное обеспечение, начиная с 20-х гг. XX века было закреплено в советском законодательстве. Нормы, регулировавшие многообразные виды социального обеспечения, входили в предмет правового регулирования различных отраслей права (трудового, административного, колхозного и финансового). Выделять эти нормы в предмет правового регулирования какой-либо одной отрасли не было надобности и оснований, так как их было не много, а своим регулированием они обхватывали небольшое число граждан.

Решения XX съезда КПСС, обращенные на совершенствование качества жизни общества, стали сильным импульсом для формирования законодательства в разнообразных сферах жизни общества. Социальная политика государства была направлена на увеличение количества выплат и услуг из фондов общественного потребления, результатом которой стало принятие Законов "О государственных пенсиях" (1956 г.), "О пенсиях и пособиях членам колхозов" (1964 г.) и ряда иных нормативных актов^[4]. Количественный рост законодательства привел к качественным сдвигам (В.С. Андреев)^[5], что позволило законодателю в период с середины 1950-х до 1971 г. провести "малую" кодификацию социально-обеспечительного законодательства и завершить формирование комплексного отраслевого образования законодательства в этой сфере.

Научные обоснования самостоятельности права социального обеспечения как отрасли в общей системе права, впервые прозвучали в 1966 г.

Характерным своеобразием развития исследуемой отрасли права и ее системы, стал тот факт, что к моменту признания ее правовой наукой был накоплен достаточно большой массив законодательства, который нуждался в систематизации.

Интерес государства, обращенный на вырабатывание и совершенствование общественных отношений в сфере социального обеспечения, получил свое законодательное закрепление в ряде статей Конституции СССР 1977 г.

Влияние функций отразилось на всех видах общественных отношений, включенных в предмет права социального обеспечения, и, как последствие, не только породило структурные перестройки в отрасли права, но и сказалось на структуре социально-обеспечительного законодательства. Изменения коснулись сложившихся к тому моменту институтов законодательства.

Меры государства и политика КПСС, сосредоточенные на совершенствовании материального обеспечения нетрудоспособных граждан, проявились в принятии массы нормативных актов, касающихся предоставления гражданам разнообразных видов социальных услуг и льгот.

Множество подзаконных нормативных актов в области социального обеспечения значительно затрудняли построение целостной системы социально-обеспечительного законодательства. В то же время большой объем законодательства, известный уровень его совершенства позволили издать сборник нормативных актов "Социальное обеспечение в СССР"^[6]. По своему содержанию сборник полно отображал сформировавшуюся и реально существовавшую в Советском государстве систему отрасли права социального обеспечения и социально-обеспечительного законодательства.

В начале 90-х гг. XX века, в переходный период, законодатель подверг ревизии все нормативные правовые акты в сфере социального обеспечения. Новые российские законы, базирующиеся на положениях Конституции РФ 1993 года и международных актах, стали основой для структурирования системы отраслевого социально-обеспечительного законодательства.

1.2. Роль и значение международных источников в сфере социального обеспечения

В прошлом столетии социальное законодательство во многих государствах, в том числе и в нашей стране, вышло на качественно новый уровень.

Окончательно стало понятно, что государство обязано гарантировать гражданам защиту и поддержку при наступлении нетрудоспособности и отсутствии в связи с этим дохода, появилась и успешно начала реализовываться концепция "социального государства".

В 1960-х годах было научно обосновано создание в общей системе отечественного права самостоятельной отрасли - права социального обеспечения, имеющей собственные предмет и метод правового регулирования.

Учитывая данные обстоятельства, можно с уверенностью предположить, что в XX веке вопросам социального обеспечения на международном уровне уделялось пристальное внимание. Как справедливо отмечают М.В. Лушникова, "в XXI век международное сообщество вступило с международным кодексом социальной защиты"^[7].

В теории международного права под источниками понимаются формы воплощения конечного результата нормотворческого процесса по согласованию воли суверенных государств и других субъектов международного права, получившего выражение в договорных или обычных международно-правовых нормах.

В многовековой международной практике государств сложились два основных источника международного права - международный договор и международный обычай^[8]. Данное понятие применимо и к МПСО, за исключением того, что международный обычай в международном правовом регулировании социального обеспечения не представлен.

В настоящее время мировое сообщество испытывает на себе последствия финансового кризиса, в связи, с чем ищет пути преодоления рецессии и медленного экономического роста, достижение данных целей возможно путем повышения роли социальной защиты как одного из главнейших условий для устойчивого государственного развития^[9].

Эффективные и развитые национальные системы социального обеспечения являются мощными инструментами предоставления гарантированного дохода, предотвращения и сокращения бедности и неравенства и построения инклюзивного общества.

Таким образом, они укрепляют социальную сплоченность и способствуют установлению и поддержанию социального мира.

Проведенные исследования Международной организации труда (далее - МОТ) показывают, что адекватная социальная защита повышает производительность и развитие человеческого потенциала, позволяет работникам адаптироваться к изменениям и способствует объективным и инклюзивным структурным изменениям.

Данные подходы формируют понимание необходимости усиления роли социальной защиты граждан, особенно определения тех жизненных обстоятельств, которые требуют помощи со стороны государства. В юридической литературе данные ситуации квалифицируются как социальные риски, являющиеся концептуальной базой права социального обеспечения.

Под социальным риском понимается событие, при наступлении которого наступает материальная необеспеченность в связи с утратой дохода от трудовой деятельности или внутрисемейного содержания, а также дополнительными расходами на детей и других нетрудоспособных членов семьи, возникает потребность в медицинских или социальных услугах.

Механизмы рыночной экономики не создают реальных методов защиты человека от социальных рисков, в связи, чем международным сообществом были выработаны стандарты для решения данного вопроса. В международных источниках закрепляется такая правовая категория, как минимальные нормы социального обеспечения, которые и являются международными стандартами, представляющими собой минимальные требования, установленные на международном уровне.

Международные стандарты социального обеспечения способствуют справедливому развитию общественных отношений, равному доступу к основным социальным услугам и, самое главное, достойному уровню жизни при наступлении социального риска.

На международном уровне закрепляется перечень социальных рисков, которые являются основанием, связанным с правом человека на социальное обеспечение. Помимо этого, международные стандарты включают в себя круг лиц, охватываемых мерами социальной поддержки, виды социального обеспечения, размеры денежных выплат, объем социальных услуг, а также содержат рекомендации по организации финансирования национальных систем социального обеспечения.

Определяющее значение в установлении международных стандартов социальных рисков принадлежит МОТ. Данные стандарты закреплены в нормах Конвенции МОТ N 102 "О минимальных нормах социального обеспечения"^[10] и Рекомендации МОТ N 202 "О минимальных уровнях социальной защиты", являющихся едиными и всеобъемлющими юридическими документами международного уровня. В данных документах, закрепляется перечень социальных рисков, которые являются основанием, связанным с правом человека на социальное обеспечение. Помимо этого, международные стандарты включают в себя круг лиц, охватываемых мерами социальной поддержки, и т.д.

Таким образом, каждое государство должно стремиться обеспечить своих граждан социальной защитой при наступлении данных ситуаций. Для проведения единой политики и эффективного решения этих вопросов МОТ закрепляет определенный уровень национальной системы социальной защиты. При этом, безусловно, стоит обратить внимание на то, что нормы, содержащиеся в Конвенциях МОТ, являются рекомендательными до их ратификации государством. С момента ратификации национальное правительство ежегодно представляет отчеты о соответствии национального законодательства международным нормам.

Итак, процесс имплементации представляет собой фактическую реализацию норм международных обязательств на внутригосударственном уровне, осуществляемую путем трансформации международно-правовых норм в национальные законы и подзаконные акты^[11]. Однако стоит обратить внимание на особенность реализации положений данных норм международного права в сфере внутригосударственных отношений. В первую очередь она связана с формой существования данных норм. В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные нормы и принципы международного права и международные договоры РФ являются частью правовой системы страны. Следовательно, в систему источников национального права социального обеспечения входят нормативные правовые акты международного уровня, которые могут носить рекомендательный или обязательный характер без дополнительной ратификации.

Обобщая сказанное, можно отметить, что для повышения уровня социального обеспечения населения применяется международная стандартизация по основным направлениям национальной социальной политики, которая осуществляется с помощью закрепления основных социальных рисков для человека в международных источниках. Рекомендация МОТ N 202 призывает государства стремиться к всеобщему охвату, по крайней мере, минимальным уровнем социальной защиты с постепенным переходом на более высокий уровень.

1.3. Законы РФ в системе источников права социального обеспечения

Признание государством права каждого гражданина на социальное обеспечение (ст. 39 Конституции РФ) влечет обязанность государства гарантировать его реализацию.

По своему содержанию право на социальное обеспечение включает меры, которые принимаются государством для защиты прав граждан в старости, при инвалидности, в случае потери кормильца, в период безработицы, болезни, беременности и в иных жизненных ситуациях, когда такие граждане не могут использовать собственный труд для систематического получения дохода либо вознаграждения за труд. При этом воплощение в жизнь данного права осуществляется путем предоставления гражданам разнообразных видов социального обеспечения.

Право на каждый вид социального обеспечения как элемент в сутруктуре права на социальное обеспечение гарантируется государством путем проведения им соответственной социальной политики.

Согласно Конституции РФ каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (ст. 39); право на охрану здоровья и медицинскую помощь, которая в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно (ст. 41); право на защиту от безработицы (ст. 37); материнство и детство, семья находятся под защитой государства (ст. 38).

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькин, основываясь на анализе деятельности судов, привел ряд проблем правового регулирования общественных отношений, которые можно в абсолютной мере отнести и к области социального обеспечения^[12]. Речь идет: о нестабильности законодательства; отступлении от принципов юридического равенства (когда однородные по своей природе отношения не регулируются одинаково); избыточном федеральном регулировании по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ; тенденции к чрезмерному увлечению запретами; "крутых поворотах" (не в пользу граждан) законодательства при проведении правовых реформ без предварительной адаптации граждан к новым правилам; появлении все новых пробелов в законодательстве при замене одних законов другими в связи с тем, что не учитываются межотраслевые связи законодательных актов между собой; осуществлении правотворческой деятельности без глубокого анализа результатов правоприменительной деятельности в отношении ранее действовавшего законодательства.

Например, нестабильность законодательства, регулирующего социально-обеспечительные отношения, подчеркивает то обстоятельство, что за период более десятилетнего действия Закона N 255-ФЗ в него ежегодно вносились изменения, в том числе касающиеся правил назначения, выплат, исчисления пособий. Так же обстоят дела и с Федеральным законом от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите прав инвалидов в Российской Федерации"^[13], в который на протяжении его 20-летнего действия внесено более 40 изменений, касавшихся реабилитации инвалидов, оказания им квалифицированной медицинской помощи, образования инвалидов и других вопросов. В период регулирования социально-обеспечительных отношений Законом N 173-ФЗ в него также ежегодно вносились изменения. Список таких примеров может быть продолжен.

Отступление от принципов юридического равенства может быть проиллюстрировано следующим примером: инвалиды в соответствии с ч. 2 ст. 9 Закона N 400-ФЗ получают пенсионное обеспечение вне зависимости от причины наступления инвалидности. Вместе с тем согласно ч. 2 ст. 9 Закона N 166-ФЗ в случае наступления инвалидности вследствие совершения участником Великой Отечественной войны и гражданином, награжденным знаком "Жителю блокадного Ленинграда", противоправных деяний или умышленного нанесения ущерба своему здоровью ему назначается социальная пенсия. Таким образом, совершение участником Великой Отечественной войны и гражданином, награжденным знаком "Жителю блокадного Ленинграда", даже административного правонарушения по букве Закона влечет назначение пенсии в пониженном размере, что нарушает равноправие этих лиц по отношению к инвалидам, получающим пенсию в соответствии с Законом N 400-ФЗ.

Отход от принципов юридического равенства имеет место и тогда, когда граждане, пострадавшие в результате радиационных или техногенных катастроф, а также участники Великой Отечественной войны и граждане, награжденные знаком "Жителю блокадного Ленинграда", в случае выполнения ими оплачиваемой работы установленную им пенсию получают в полном размере, тогда как в соответствии со ст. 6 Закона РФ от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей"^[14] (далее - Закон N 4468-1) пенсионерам из числа, к примеру, военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, уголовно-исполнительной системы при поступлении их на военную службу или на службу в органы внутренних дел или учреждения и органы уголовно-исполнительной системы выплата назначенных пенсий на время службы приостанавливается. Данное подтверждает и судебная практика. Л., проходивший военную службу в органах федеральной службы безопасности и получавший пенсию за выслугу лет после увольнения в запас, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании недействующим со дня принятия подпункта "а" пункта 60 Порядка в части, предусматривающей приостановление выплаты пенсии при поступлении пенсионера на службу в таможенные органы. По мнению заявителя, данная норма противоречит Закону Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" и нарушает его право на пенсионное обеспечение в связи с поступлением на службу в таможенные органы Российской Федерации.

В письменных возражениях на заявление ФСБ России и Минюст России указали, что оспариваемый в части нормативный правовой акт издан в предоставленных ФСБ России пределах полномочий, не противоречит законодательству Российской Федерации.

Выслушав объяснения заявителя и его представителя Ч.И., возражения представителей ФСБ России Ч.С. и К., представителя Минюста России М., проверив оспариваемое нормативное положение на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Масаловой Л.Ф., полагавшей необходимым в удовлетворении заявленного требования отказать, Верховный Суд Российской Федерации не находит оснований для удовлетворения заявления^[15].

Законодательным собранием города Севастополя 20 января 2015 года принят подписанный Губернатором города Севастополя 23 января 2015 года Закон города Севастополя N 106-ЗС "О мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан, проживающих на территории города Севастополя".

24 января 2015 года Закон города Севастополя N 106-ЗС был официально опубликован в газете N 5 - 6 (1750) "Севастопольские известия", вступил в силу с 03 февраля 2015 года и его действие распространяется на правоотношения, возникшие с 01 января 2015 года.

Закон города Севастополя от 23 января 2015 года N 106-ЗС "О мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан, проживающих на территории города Севастополя" устанавливает правовые, организационные и экономические основы предоставления мер социальной поддержки отдельным категориям жителей города Севастополя в связи с принятием в Российскую Федерацию и образованием в составе Российской Федерации нового субъекта - города федерального значения Севастополя, полномочия органов государственной власти города Севастополя как субъекта Российской Федерации в сфере социального обслуживания граждан.

Линьков А.С. обратился в суд с заявлением об оспаривании указанного нормативного правового акта, ссылаясь на то, что Закон города Севастополя N 106-ЗС не предусматривает для ветеранов органов внутренних дел меру социальной поддержки в виде льготы по оплате жилья и коммунальных услуг, установленную в качестве дополнительной меры социальной поддержки Федеральным законом от 12 января 1995 года N 5-ФЗ "О ветеранах" для данной категории лиц, на которые он имел право в соответствии с законодательством Украины.

Так, он является ветераном органов внутренних дел Украины и в соответствии с Законом Украины от 24 марта 1998 года N 203/98-ВР "О статусе ветеранов военной службы, ветеранов органов внутренних дел, ветеранов налоговой милиции и некоторых других лиц и их социальной защите" имел право на 50% скидку (льготу) по оплате за пользование жильем и по оплате коммунальных услуг.

Полагает, что оспариваемый Закон города Севастополя в части отсутствия в нем мер социальной поддержки для ветеранов органов внутренних дел Украины в виде льгот по оплате жилья и коммунальных услуг противоречит федеральному законодательству, имеющему большую юридическую силу, а именно Федеральному закону от 22 декабря 2014 года N 421-ФЗ "Об особенностях правового регулирования отношений, связанных с предоставлением мер социальной защиты, а также выплат по обязательному социальному страхованию отдельным категориям граждан, проживающих на территории Республики Крым и города федерального значения Севастополя", по которому ему гарантируется сохранение ранее полученной меры социальной поддержки, действующей на территории города Севастополя.

Просил суд признать Закон города Севастополя N 106-ЗС недействующим со дня принятия в части исключения из него мер социальной поддержки для ветеранов органов внутренних дел Украины в виде льгот по оплате жилья и коммунальных услуг и противоречащим федеральному конституционному закону.

Одновременно просил возложить обязанность на Законодательное Собрание города Севастополя внести изменения и дополнения в данный Закон, взыскать судебные расходы по уплаченной государственной пошлине в сумме 300 рублей.

Представитель Законодательного Собрания города Севастополя, не согласившись с заявлением, указал на соответствие оспариваемого Закона города Севастополя требованиям федерального законодательства.

Решением Севастопольского городского суда от 28 апреля 2015 года отказано в удовлетворении заявления Линькова А.С^[16].

Отмечая избыточное федеральное регулирование, следует сказать, что согласно п. "ж" ч. 1 ст. 72 Конституции Российской Федерации в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов находится социальная защита, включая социальное обеспечение. Вместе с тем на практике субъектам РФ во многом отдано регулирование социальной помощи и социальное обслуживание, тогда как федеральное регулирование охватывает организацию отношений в сфере обязательного социального страхования.

Так, в соответствии с п. 24 ч. 2 ст. 26.3 Федерального закона от 6 октября 1999 г. "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации"^[17] к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым данными органами самостоятельно за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации, относится решение вопросов социальной поддержки и социального обслуживания.

Даже это положение Закона свидетельствует о перевесе бремени ответственности за социальное обеспечение граждан с федерального уровня на субъекты России, которые в силу своих различных финансовых возможностей по-разному регулируют эти вопросы. В то же время каких-либо стандартов социальной помощи, социального обслуживания хотя бы в минимальном размере не выработано. Считаем необходимым на федеральном уровне установить такие стандарты. Вышесказанное подтверждает и судебная практика. С. обратился в суд к ООО УК "Жил-Сервис" с вышеуказанными исковыми требованиями, мотивируя тем, что его семья является многодетной и на основании Указа Президента РФ от 5 мая 1992 года N 431 "О мерах по социальной поддержке многодетных семей" имеет право на скидку в размере не ниже 30% от установленной платы за пользование отоплением, водой, канализацией, газом и электроэнергией. 28 апреля 2014 года он обратился с заявлением в ООО УК "Жил-Сервис" о предоставлении компенсации и ему был произведен перерасчет, предоставлена скидка в размере 30% установленной платы за коммунальные услуги по состоянию на 01 декабря 2015 года. 29 декабря 2015 года от ответчика получено письмо, в котором указано, что ООО УК "Жил-Сервис" скидки предоставлять не будет, а ранее произведенные перерасчеты на общую сумму 95 005,75 руб. сторнированы (отменены). С., с учетом уточненных исковых требований, просил признать за ним право на предоставление скидки за период с 01 июля 2010 года по 30 ноября 2015 года в размере 95 005,75 руб. и обязать ответчика данную сумму к оплате не предъявлять; взыскать скидку за период с 01 декабря 2015 года по 31 декабря 2016 года в размере 30 039,31 руб.; взыскать скидку за период с 01 января по 28 февраля 2017 года в размере 6 000 руб., а также судебные расходы на уплату госпошлины в размере 300 руб. Ответчик иск не признал. Решением Ленского районного суда Республики Саха (Якутия) от 02 марта 2017 года иск удовлетворен частично. Судом постановлено признать за С. право на предоставление скидки на оплату отопления, воды, канализации и электроэнергии за период с 01 июля 2010 года по 30 ноября 2015 года в сумме 95 005,75 руб., обязав ООО УК "Жил-Сервис" данную сумму не предъявлять к оплате за предоставленные жилищно-коммунальные услуги. Взыскать с ООО УК "Жил-Сервис" в пользу С. 6 932,15 руб. в счет предоставления скидки на оплату отопления, воды, канализации и электроэнергии за период с 01 декабря 2015 года по 24 марта 2016 года. Взыскать с ООО УК "Жил-Сервис" в пользу С. расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб. В остальной части исковые требования оставить без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РС (Я) от 10 мая 2017 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поступившей в Верховный Суд Республики Саха (Якутия) 07 ноября 2017 года, представитель ответчика П.А.Г. ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных постановлений, считая их незаконными и необоснованными, полагая, что расходы по обеспечению государственных гарантий реализации прав на получение многодетными семьями дополнительных мер социальной поддержки за счет собственного бюджета субъекта Российской Федерации не могут быть возложены судом на хозяйствующие субъекты.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия) находит, что имеются основания, предусмотренные законом, для удовлетворения кассационной жалобы и отмены состоявшихся судебных постановлений.

Еще один пример. С. обратилась в суд к ответчику с указанным иском, ссылаясь на то, что приказом Федеральной службы государственной статистики от 29.12.2006 г. N... награждена нагрудным знаком. При обращении к ответчику с заявлением о присвоении звания "Ветеран труда" ей было отказано ввиду того, что она не состоит в штате органа........... Полагает отказ ответчика в удовлетворении ее заявления о присвоении указанного звания незаконным, поскольку наличие указанного нагрудного знака, а также соответствующего трудового стажа являются достаточным основанием для присвоения названного звания. Просила признать отказ ответчика незаконным, возложить на ответчика обязанность присвоить ей звание "Ветеран труда" и выдать соответствующее удостоверение.

В отзыве на исковое заявление представитель ответчика Ф. просила отказать в удовлетворении искового заявления.

Судом вынесено вышеуказанное решение.

Не согласившись с данным решением, представитель истца А.Д.П. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит отменить решение суда и вынести новое решение об удовлетворении исковых требований, ссылаясь на то, что судом неправильно применены нормы материального права.

Истец и представитель ответчика о месте и времени судебного заседания надлежаще извещены, о причинах неявки в суд апелляционной инстанции не сообщили.

В силу ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ неявка лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела в суде апелляционной инстанции. Учитывая изложенное, судебная коллегия считает возможным рассмотреть апелляционную жалобу в отсутствие сторон.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав объяснение представителя истца А.Д.П., судебная коллегия находит решение суда подлежащим оставлению без изменения по следующим основаниям.

Отказывая в исковых требованиях, суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с п. 5 Положения о порядке и условиях присвоения звания "Ветеран труда" в Республике Саха (Якутия), утвержденного постановлением Правительства Республики Саха (Якутия) N 177 от 10 мая 2006 г., при присвоении звания "Ветеран труда" следует учитывать, что ведомственные знаки отличия в труде рассматриваются при условии, что лицо, которому вручен ведомственный знак отличия в труде, являлось штатным работником данной организации (согласно записям в трудовой книжке). Между тем, как установлено судом, истец не являлась штатным сотрудником территориального органа Федеральной службы государственной статистики.

С данным выводом суда судебная коллегия соглашается, поскольку он не противоречит нормам материального и процессуального права.

Как следует из материалов дела, приказом Федеральной службы государственной статистики от 29 декабря 2006 г. N... С. была награждена нагрудным знаком, выдано соответствующее удостоверение (л.д. 10).

С. обратилась в Министерство труда и социального развития Республики Саха (Якутия) с заявлением о присвоении звания "Ветеран труда".

Письмом Министерства труда и социального развития Республики Саха (Якутия) от 25 июня 2015 года истице было отказано в присвоении звания по тем основаниям, что ведомственные знаки отличия в труде рассматриваются при условии, что гражданин, которому вручен ведомственный знак отличия в труде, являлся штатным работником данной организации.

Из анализа приведенных положений, трудовой книжки истицы, из которой следует, что она не являлась постоянным работником территориального органа Федеральной службы государственной статистики РС (Я), а привлекалась на определенный срок для проведения определенной разовой работы, в связи с чем суд пришел к правильному выводу о награждении С. нагрудным знаком не за успехи в труде, а за участие в комплексном статистическом обследовании по сбору сведений в целях обеспечения информационных потребностей государства и общества в полной, достоверной, научно обоснованной и своевременно предоставляемой официальной статистической информации.

Таким образом, отказ Министерства труда и социального развития Республики Саха (Якутия) в присвоении С. звания "Ветеран труда" является законным и обоснованным^[18].

Постоянные реформы пенсионной системы на слуху не только у специалистов в области права социального обеспечения, но и у простых граждан России. 2015 год ознаменован вступлением в силу очередных пенсионных законов: Закона N 400-ФЗ и Закона N 424-ФЗ.

Закон N 400-ФЗ изменил механизм исчисления сумм пенсий: размер пенсии определяется путем умножения индивидуального пенсионного коэффициента (далее - ИПК) в относительных единицах на стоимость одного пенсионного коэффициента на день, с которого назначается пенсия по старости.

Вместе с тем для расчета индивидуального пенсионного коэффициента за периоды трудовой деятельности до 1 января и после этой даты необходимо применить не менее 17 формул, что является непростой задачей даже для специалистов в этой области.

Примером неучета межотраслевых связей законодательных актов между собой при замене одних законов другими может служить то обстоятельство, что на протяжении действия Закона N 400-ФЗ, который предусматривал возможности назначения досрочных трудовых пенсий по старости отдельным категориям работников, не был урегулирован вопрос об уплате работодателем повышенных страховых взносов в соответствующие фонды за таких работников. Рассмотрим пример. З. обратился в суд с вышеуказанным иском к ГУ - УПФ РФ г. Якутске РС (Я) (межрайонное), указав, что является получателем пенсии по старости и неработающим пенсионером. Извещением ответчика от 22.06.2016 истца лишили права на индексацию пенсии с 01.02.2016, т.к. он работал в августе - сентябре 2015 года в должности. Считает лишение истца индексации пенсии с 01.02.2016 является ошибочным, поскольку изменения в закон в Федеральный закон от 28.12.2013 N 400-ФЗ (ст. 26.1) были введены действие с 01.01.2016 г., из чего следует, что индексации страховой части пенсии с 01.01.2016 лишаются лишь пенсионеры, продолжающие работать с 01.01.2016. Закон обратной силы не имеет. В связи с чем, просит признать действия ответчика в части лишения истца права на индексацию пенсии с 01.01.2016 незаконными, обязать ответчика произвести индексацию пенсии.

Определением Якутского городского суда РС (Я) от 11.09.2017 в качестве соответчика привлечен ГУ-УПФ РФ в г. Якутске РС (Я).

Судом постановлено вышеуказанное решение.

Не согласившись с решением суда, истец З. обратился в суд с апелляционной жалобой, в котором просит отменить решение суда и принять по делу новое решение, ссылаясь на то, что судом нарушены нормы материального и процессуального права, неправильно установлены обстоятельства, имеющие значение для дела.

Проверив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 23 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ перерасчет размера страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии, за исключением случаев, предусмотренных ч. ч. 4 и 5 указанной статьи, производится с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором принято заявление пенсионера о перерасчете размера страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии в сторону увеличения.

Заявление пенсионера о перерасчете размера страховой пенсии принимается при условии одновременного представления им необходимых для такого перерасчета документов, подлежащих представлению заявителем с учетом положений ч. 7 ст. 21 настоящего Федерального закона.

Таким образом, согласно приведенным правовым нормам, перерасчет пенсии носит заявительный характер, то есть осуществляется на основании заявления пенсионера, к которому прилагаются необходимые документы.

Судом установлено, что истец является получателем пенсии по старости, отбывает наказание в ФКУ ИК-N... УФСИН России по РС (Я).

07.06.2016 истец обратился с заявлением в ГУ-УПФ РФ г. Якутске РС (Я) (межрайонное) об индексации пенсии.

Письмом от 22.06.2016 г. за N... ГУ-УПФ РФ г. Якутске РС (Я) (межрайонное) дало разъяснение по заявлению заявителя и сообщило, что с 01.03.2016 согласно запросу ГУ-УПФ РФ в г. Якутске РС (Я) от 05.02.2016 N... выплатное (пенсионное) дело истца выслано в их адрес (..........) и с 01.03.2016 истец в ГУ-УПФ РФ г. Якутске РС (Я) (межрайонное) на учете не состоит.

Суд первой инстанции, разрешая заявленные требования, дав надлежащую оценку представленным доказательствам, применив нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, пришел к правильному выводу об отказе в удовлетворении исковых требований.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что на момент обращения истца с заявлением об индексации пенсии ответчик ГУ-УПФ РФ г. Якутске РС (Я) (межрайонное) в рамках своей компетенции не могло разрешить вопрос об индексации пенсии З., поскольку пенсионное дело передано в другой территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации.

Также установлено, что истец в ГУ-УПФ РФ в г. Якутске РС (Я) не обращался с заявлением об индексации пенсии.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции у судебной коллегии не имеется, поскольку изложенные в решении суда выводы основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, подтверждаются письменными доказательствами, имеющимися в деле.

Как следует из вышеуказанных норм права, основанием для перерасчета размера пенсии является личное обращение пенсионера с соответствующим заявлением, с приложением документов.

В данном случае истец не обращался с заявлением об индексации пенсии в соответствующий пенсионный орган и данный вопрос не был предметом рассмотрения пенсионного органа, следовательно, каким-либо образом права истца в настоящее время не нарушены, в связи с чем оснований для удовлетворения иска не имеется.

Доводы апелляционной жалобы, по сути, сводятся к неправильному толкованию норм права, несогласию с данной судом оценкой представленным доказательствам, аналогичны обстоятельствам, на которые ссылался истец в суде первой инстанции в обоснование своих требований, которые были предметом обсуждения суда первой инстанции и получили правильную правовую оценку на основании исследования в судебном заседании всех представленных обеими сторонами доказательств в их совокупности.

Кроме того, в суде апелляционной инстанции представитель ГУ-УПФ РФ в г. Якутске РС (Я) пояснила, что с момента поступления пенсионного дела пенсия истца начисляется с индексацией.

При рассмотрении дела судом не допущено нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, а поэтому оснований к отмене решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется^[19].

Спустя более десяти лет в связи с внесением изменений в Федеральный закон от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования" с 1 января 2013 г. были введены дополнительные, повышенные тарифы страховых взносов для отдельных категорий плательщиков страховых взносов. Так, ч. 1 ст. 58.3 данного Федерального закона устанавливает, что для плательщиков страховых взносов в отношении выплат и иных вознаграждений в пользу физических лиц, занятых на видах работ, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", применяются с 1 января 2013 г. следующие дополнительные тарифы страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации: 2013 г. - 4%, 2014 г. - 6%, 2015 г. и последующие годы - 9%.

Приведенные дефекты социально-обеспечительного законодательства необходимо устранять. Делать это необходимо в большей степени на стадии принятия нормативных актов.

Глава 2. Некоторые проблемы кодификации социально обеспечительного законодательства

2.1. Необходимость системного упорядочения законодательства о социальном обеспечении. Кодификация как главный способ совершенствования законодательства о социальном обеспечении

В настоящее время Федеральное Собрание Российской Федерации ввиду большого количества принимаемых нормативно-правовых актов, закрепления принципов правового и социального государства значительное внимание уделяет качеству законодательства, при этом акцент делается на том, что основным элементом его обеспечения выступает кодификация. В целом, к сожалению, отечественное социально-обеспечительное законодательство крайне сложно в применении и доступно лишь специалистам, бессистемно и в некоторых случаях противоречиво.

В соответствии с Конституцией РФ права человека и гражданина являются высшей ценностью государства, однако на практике реализация социальных прав во многом зависит от специфики и возможностей субъекта РФ, в котором проживает человек. В свою очередь, единое социальное пространство на всей территории такой большой страны, как Россия, способствует в полной мере сплочению общества, поскольку кодекс, как нормативно-правовой акт, намного доступнее для восприятия, чем множество отдельных документов.

Кроме того, весь законодательный массив социального обеспечения разобщен в зависимости от форм социальной защиты населения и нестабилен^[20].

Как известно, отсутствие концептуального подхода при формировании законодательства обусловливает низкую эффективность нормативно-правовых актов и, следовательно, приводит к нарушениям прав граждан на социальную защиту.

Важность действенного законодательства о социальном обеспечении неоспорима, однако значительный объем подзаконного и ведомственного нормотворчества значительно усложняет реализацию принципа законности в сфере социальной защиты^[21].

В настоящее время отбор актов для систематизации законодательства базируется на следующих принципах:

отбор только действующих нормативно-правовых актов; регламентация перечня документов, подлежащих отбору;

максимальное включение системообразующих нормативных источников;

регламентарное и систематическое взаимодействие законодательных актов в целях совершенствования социального законодательства^[22].

Объем нормативного материала в данной сфере устойчиво увеличивается, при этом, несмотря на то, что многие группы общественных отношений теперь регулируются федеральными законами, объем подзаконного и ведомственного нормотворчества от этого не уменьшается.

Социально-обеспечительное законодательство бессистемно, противоречиво и сложно в применении. По-видимому, что оно нуждается в серьезном и концептуальном пересмотре, итогом которого должен стать единый сводный отраслевой кодифицированный акт.

Другие варианты упорядочения нормативных директив, такие как инкорпорация и консолидация, также могут быть применены, но в качестве вспомогательного средства.

Разработка и принятие Кодекса социального обеспечения - задача более насущная, поскольку это важнейший способ преодоления множественности нормативных актов, пробелов и противоречивости правового регулирования.

Задача кодификации законодательства о социальном обеспечении требует решения множества вопросов, один из которых касается формы кодифицированного акта. Известно, что в результате кодификации законодательства обычно создаются кодексы. Но это далеко не единственный вид сводного кодификационного акта: кроме кодексов могут приниматься уставы, положения, основы законодательства.

Кодифицированный акт о социальном обеспечении должен быть документом непосредственного действия, иначе его принятие не будет оправданно, он не выполнит своего назначения. Отсутствие достаточной полноты материала и необходимой детализации правового регулирования может породить определенное недоверие к такому акту, что отрицательно скажется на его авторитете как основного акта в иерархии источников права социального обеспечения.

Определяя общий план будущего кодекса социального обеспечения, следует иметь в виду, что кодекс как никакой другой закон нуждается в системно-упорядоченном изложении правового материала. Если для рядового закона порой может быть простительна кое-какая непоследовательность в расположении глав и статей, то в кодексе недостаточно продуманный подход к решению данного вопроса может привести к нарушению логики построения и дальнейшего развития соответствующей отрасли права. Ведь система отрасли права как правило формируется из институтов и иных подразделений, проявленных в отраслевых нормативных актах. Поэтому систематический план будущего кодекса социального обеспечения в идеале должен опираться на два столпа: во-первых, на достижения правовой доктрины, выработавшей ряд подходов к определению системы и структуры права социального обеспечения; во-вторых, на состояние действующего социально-обеспечительного законодательства.

Единый отраслевой кодифицированный акт, без сомнения, является центральным в системе законодательства, все остальные, в том числе законодательные, акты должны ему соответствовать. В то же время идея придания кодексу социального обеспечения высшей юридической силы среди иных федеральных законов должна быть отвергнута.

В связи с изложенным выше представляется весьма полезным опыт систематизации законодательства о социальном обеспечении в таких странах, как Австрия и ФРГ. Хотя в этих странах соответствующие акты именуются кодексами, в действительности они таковыми не являются, а представляют собой инкорпорированные акты. Так, в Австрийской Республике действует Кодекс о социальном обеспечении, который включает ряд основных актов о социальном обеспечении различной юридической силы. В ФРГ принят Социальный кодекс. Он состоит из двенадцати томов, содержащих как положения об отдельных видах социального обеспечения (пенсионном страховании, страховании от несчастных случаев, социальной помощи и др.), так и некоторые законы (о пенсионном обеспечении фермеров, о жилищных субсидиях и др.). Поэтому данный Кодекс вряд ли можно считать кодифицированным актом.

Имеется и другая проблема, известно, что субъекты Российской Федерации обладают законодательными полномочиями в социальной сфере. С принятием Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ^[23] данные полномочия были существенно расширены, в связи, с чем на регионы возложена большая ответственность за принимаемые ими нормативные правовые акты.

Все же качество законодательной работы во многих субъектах Федерации пока низкое. Причин этого достаточно: незавершившийся процесс разграничения полномочий между Россией и ее субъектами и "остаточный" его принцип, отсутствие долгосрочной государственной стратегии в социальной сфере, недостаточное социально-экономическое развитие многих субъектов РФ, невысокий уровень профессионализма регионального законодателя.

Можно добавить к этому, что до принятия Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ законодательство о социальном обеспечении было в достаточной степени развито далеко не во всех субъектах РФ.

Во многих регионах привелось начинать все с нуля, в большинстве - проводить ревизию всего действующего законодательства.

В таких условиях невозможно было бы ожидать от региональных властей принятия полноценных кодексов социального обеспечения. Кодексы приняты в г. Санкт-Петербурге, Ярославской, Омской, Белгородской, Волгоградской областях.

На наш взгляд, если можно вести речь о федеральном кодексе социального обеспечения, то о региональных кодексах - вряд ли. Имеют место неравномерности социально-экономического развития различных субъектов Российской Федерации, отсутствие требуемого опыта и т.д. Поэтому является проблематичным вопрос о полноценном предмете регулирования для кодексов субъектов Российской Федерации.

Изучение содержания социальных кодексов указанных выше субъектов Российской Федерации подтвердило справедливость замечаний.

В то же время нельзя не заметить, что с точки зрения практической эти кодексы приносят несомненную пользу, так как позволяют в одном нормативном акте сосредоточить положения о различных видах социального обеспечения в пределах субъекта Российской Федерации. В следующем разделе работы, мы рассмотрим достоинства и недостатки социального кодекса на примере субъекта РФ.

2.2. Кодификация социальной сферы на примере Волгоградской области

Социальное законодательство Волгоградской области до последнего времени характеризовалось большим количеством видов пособий и выплат, объемностью нормативно-правовой базы, наличием дублирующих федеральные меры выплат, отсутствием единообразных подходов к критериям учета нуждаемости и адресности. Очевидно, что данные механизмы назначения мер социальной поддержки малоэффективны и не выполняют своих задач.

В целях совершенствования мер социальной помощи законодатели Волгоградской области решили реализовать ее путем внедрения критериев нуждаемости и адресности при назначении мер социальной поддержки по категориальному признаку; отмены дополнительных к федеральному законодательству мер и выплат; распространения действия социального контракта на всех малоимущих граждан; кодификации социально-обеспечительного законодательства Волгоградской области.

Очевидно, что переход на принцип нуждаемости при предоставлении мер социальной поддержки в большей степени соответствует реализации принципов социальной справедливости и адресности, а дифференциация состава мер и условий социальной помощи способствует формированию эффективной и доступной системы социальной защиты.

Социальный кодекс Волгоградской области был принят 24 декабря 2015 года Волгоградской областной Думой^[24].

Кодекс вступил в силу с 1 июля 2016 года. Инициатива принятия Социального кодекса исходила от контрольно-счётной палаты региона, которая проанализировала систему мер социальной поддержки и пришла к выводу, что средства расходуются неэффективно.

Суть документа - в желании сэкономить на льготах и пособиях для бюджета региона 2,2 млрд рублей.

В нем изменены условия предоставления ряда мер путем введения принципа нуждаемости, что, прежде всего, коснулось ветеранов труда Волгоградской области.

Согласно Федеральному закону от 22.08.2004 N 122-ФЗ к полномочиям органов государственной власти субъектов РФ, осуществляемым за счет средств бюджетов субъектов РФ, отнесено решение вопросов социальной поддержки ряда категорий граждан.

Категория "Ветеран труда Волгоградской области" является исключительно дополнительной категорией получателей мер социальной поддержки Волгоградской области. Первоначально с 2006 года меры социальной поддержки данной категории граждан предоставлялись при условии, если совокупный доход был ниже величины одного прожиточного минимума в расчете на душу населения по Волгоградской области. В 2008 году данная мера социальной поддержки выплачивалась всем ветеранам труда области без исключения, что увеличило количество получателей практически в 2,5 раза.

В принятом Социальном кодексе ежемесячная денежная выплата в размере 558 рублей будет предоставляться только тем ветеранам труда Волгоградской области, у которых размер дохода ниже полуторной величины прожиточного минимума по области для пенсионеров. Однако меры социальной помощи ветеранам труда и ветеранам военной службы сохранены только для них в полном объеме как для льготополучателей без учета членов их семей, что согласуется с целевым принципом социальной поддержки.

В связи с отсутствием нуждаемости ряд категорий льготников также исключен из льготополучателей: лишены ежемесячных денежных выплат на оплату коммунальных услуг, ежеквартальной денежной выплаты на каждого ребенка и ежегодной дотации на детей школьного возраста на подготовку к школе многодетные семьи, а также претенденты на получение дополнительного единовременного пособия при рождении ребенка, имеющие доход выше прожиточного минимума или в отдельных ситуациях полутора прожиточных минимумов.

Для тех, у кого доход выше прожиточного минимума, отменены компенсации части родительской платы за присмотр и уход за детьми в детских садах, продажа проездных по льготной цене, частичная компенсация стоимости питания обучающимся в общеобразовательных учреждениях и выплаты жилищных субсидий на оплату жилищно-коммунальных услуг.

Отступление от принципа нуждаемости и доходности сделаны для сельских учителей и врачей.

С учетом сложившейся социально-экономической ситуации социальная поддержка должна предоставляться тем гражданам, кто действительно в ней нуждается. Так, именно принцип нуждаемости был положен в основу Социального кодекса Волгоградской области. Переход на применение данного принципа в наибольшей степени соответствует принципу социальной справедливости, согласно которому социальная помощь оказывается действительно нуждающимся. Это положение согласуется с Федеральным законом от 21.12.2013 N 371-ФЗ "О внесении изменений в статьи 26.3 и 26.3-1 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", который предоставил право регионам принимать нормы, направленные на усиление адресности при предоставлении дополнительных мер социальной поддержки.

Усиление адресности при назначении социальных выплат позволило перераспределить денежные средства в сторону увеличения размера социальной помощи особо нуждающимся в ней малоимущим гражданам, многодетным семьям и семьям с детьми-инвалидами.

Так, для семей с детьми-инвалидами ежемесячная денежная выплата в размере 656 рублей по осуществлению ухода за каждым воспитывающимся в семье ребенком-инвалидом начала выплачиваться с первого ребенка, а не второго, как это было ранее.

Особый интерес вызывает то, что впервые в категорию получателей мер социальной поддержки включены малоимущие одинокие отцы, воспитывающие детей без матери, которым устанавливаются ежемесячные денежные выплаты в размере 634 рублей.

Увеличен максимальный размер единовременного социального пособия гражданам, утратившим жизненно необходимое имущество от стихийных бедствий природного или техногенного характера (с 20 тыс. рублей до 50 тыс. рублей).

Повышен размер ежемесячной выплаты малоимущим студенческим семьям, имеющим детей, с 450 до 634 рублей. Предоставление мер социальной поддержки многодетным семьям осталось без учета принципа малоимущности.

Также с целью организации личного подсобного хозяйства, занятия индивидуально-трудовой или предпринимательской деятельностью на основании социального контракта увеличен размер одного из самых востребованных видов государственной социальной помощи - оказания адресной помощи малоимущим семьям с детьми до 40 тысяч рублей.

Впервые в категорию получателей пособий включены отцы-одиночки. Ранее из-за пробела в законодательстве они были лишены возможности получать ежемесячное пособие. Теперь одинокие папы будут получать по 634 руб. ежемесячно.

Особый интерес вызывает вопрос, противоречит ли принятый Закон действующему законодательству Российской Федерации, является ли его целью только экономия областного бюджета или совершенствование действующей системы социальной помощи и поддержки граждан. Так, например, согласно ст. 14 Закона меры социальной поддержки многодетным семьям предоставляются, если они имеют среднедушевой доход ниже величины прожиточного минимума в расчете на душу населения по Волгоградской области. Данная статья ухудшает положение многодетных семей, не имеющих возможности получить статус малоимущей семьи, что противоречит ст. ст. 38 и 39 Конституции Российской Федерации, где сказано, что "материнство и детство находятся под защитой государства", "каждому гарантируется социальное обеспечение... для воспитания детей".

На наш взгляд, нарушается ч. 2 ст. 55 Конституции РФ: "В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина" в случаях:

1) отмены мер социальной поддержки малоимущих беременных женщин и кормящих матерей, установленных Законом Волгоградской области от 10.07.2007 N 1494-ОД "О мерах социальной поддержки беременных женщин, кормящих матерей и детей от одного года до трех лет, имеющих среднедушевой доход ниже прожиточного минимума, установленного на территории Волгоградской области";

2) введения критерия нуждаемости для ветеранов труда Волгоградской области;

3) исключения лиц, получающих дополнительную пенсию за государственную или муниципальную службу и имеющих звания "Ветеран труда" и "Ветеран военной службы", а также членов их семьи;

4) отмены ежемесячной денежной выплаты в период отопительного сезона гражданам, проживающим в жилых помещениях, оборудованных стационарными электроотопительными приборами.

Таким образом, кодификация социальной сферы способствует формированию системного и автономного законодательства, повышает роль среди других отраслей российского права, а также чрезвычайно важна для реализации социальных гарантий и прав широких слоев населения, повышения уровня правовой грамотности граждан касательно своих социальных льгот и выплат. Но при этом реализация принципов нуждаемости и адресности целесообразна только в том случае, если на федеральном уровне будут закреплены их базовые признаки относительно мер социальной поддержки. Это необходимо для того, чтобы исключить социальную дифференциацию между гражданами Российской Федерации в социальной сфере.

Заключение

На сегодняшний день понятие «источник права» используется в двух смыслах.

В первом значении под источником права понимается реальная сила, созидающая право. Такой силой, прежде всего, является власть государства. При этом подходе сосредоточивается внимание на его материальном аспекте. В то же время в юридической литературе понятие «источник права» употребляется в качестве способа выражения и доведения решений правотворческих органов о принятии соответственных норм права до заинтересованных лиц. В этом состоит его формальное значение.

Преобладающее значение в числе источников занимают именно нормативно-правовые акты, разнообразной сферы применения, принимаемые различными органами, образующие законодательство о социальном обеспечении, которое представляет собой определенную систему, имеющую ряд следующих особенностей:

отсутствие единого кодифицированного нормативного правового акта, затрагивающего все сферы права социального обеспечения. С учетом этого, некоторыми учеными обосновывается необходимость принятия кодекса социального обеспечения и предлагается его проект;

в соответствии со ст. 15 и 17 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры являются составной частью российской правовой системы. Это обстоятельство определяет наличие в системе источников права социального обеспечения норм международного права и международных договоров. Более того, ч. 4 ст. 15 Конституции РФ закрепляет их приоритет в системе права;

главным источником в регулировании отношений по социальному обеспечению является Конституция РФ. Выше уже делались отсылки к содержанию отдельных положений Конституции РФ, наряду с которыми вопросам правового регулирования исследуемых отношений посвящены положения ст. 2, 7, 19, 37–41, 71, 72 и др. При этом следует отметить, что Конституция РФ не только призвана гарантировать реализацию закрепленных в указанных выше статьях прав, но и является документом прямого действия;

доминирующая роль федеральных законов в системе источников данной отрасли права. Это обстоятельство обусловлено, в первую очередь тем, что государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом;

наряду с законами, федеральный уровень правового регулирования включает также подзаконные нормативные правовые акты;

источникам права социального обеспечения характерны атрибуты мобильности и изменчивости, что определено активными преобразованиями в экономической и социальной сфере общества. Если проанализировать содержание нормативных актов в сфере социального обеспечения, можно отметить достаточно большое количество внесенных изменений и дополнений.

Таким образом, исследованный материал позволяет сделать определенные обобщающие выводы и предложения:

на современном этапе назрела необходимость, и возникли предпосылки проведения кодификации в законодательстве о социальном обеспечении. Решительное постановление данной проблемы в ближайшее время затруднено в силу ее сложности, бесконечных непродуманных, спонтанных, экспериментальных реформ. В связи, с чем целесообразна поэтапная систематизация источников по отдельным видам социального обеспечения, примеры чему уже имеются (законы о детских пособиях, об охране здоровья, социальном обслуживании). Российскому праву социального обеспечения и соответствующему ему главному акту должны быть присущи оптимальная централизация, позволяющая гарантировать обеспечение на всей территории России единого социального пространства и единых стандартов социального обеспечения, и вместе с тем непосредственное регулятивное воздействие, снижающее возможность подзаконного нормотворчества. Оптимальным решением этих задач может стать кодекс социального обеспечения, способный не только обеспечить правовую определенность и связанную с ней эффективность правового воздействия, но и преодолеть многие социальные проблемы, которые в современной России достаточно остры;

источники права социального обеспечения являются визитной карточкой отрасли, в них закладываются все достоинства и недостатки социально-обеспечительных отношений. Качество нормативных правовых актов затрагивает интересы всего населения, поэтому должна быть установлена персонифицированная ответственность за разработку, принятие, применение законов;

сложность, запутанность юридического текста источников права социального обеспечения, использование в нем математических формул, большого количества отсылочных норм, отсутствие единства терминологии не дают возможности человеку узнать, осмыслить, правильно понять содержание своих прав и обязанностей, реализовать их своевременно и в полном объеме;

представляется важным проведение правовой, научной экспертизы проектов источников права на соответствие их общим принципам, целям, идеологии, концепции поставленной задачи, что дозволит законодателю избежать взаимоисключающих положений и обеспечить бесконфликтное правовое регулирование отношений.

Список использованных источников

1. Конвенции и рекомендации, принятые Международной конференцией труда. 1919 - 1956. Женева: Международное бюро труда, 1991. Т. 1.
2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6–ФКЗ, от 30.12.2008 N 7–ФКЗ, от 05.02.2014 N 2–ФКЗ, от 21.07.2014 N 11–ФКЗ) // СЗ РФ. – 2014. – N 31. – Ст. 4398.
3. Федеральный закон от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" // СЗ РФ. 2013. N 52 (ч. I). Ст. 6965.

Федеральный закон от 28.12.2013 N 424-ФЗ "О накопительной пенсии" // СЗ РФ. 2013. N 52 (ч. I). Ст. 6989

1. Федеральный закон от 28 декабря 2013 года N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2013. N 52 (ч. I). Ст. 7007.
2. Федеральный закон от 01.12.1995 N 195-ФЗ "Об основах социального обслуживания населения в РФ" // СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4872 (Закон N 195-ФЗ утратил силу с 01.01.2015).

Федеральный закон от 17.07.1999 N 178-ФЗ "О государственной социальной помощи" // СЗ РФ. 1999. N 29. Ст. 3699.

Федеральный закон от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2001. N 51. Ст. 4832.

Федеральный закон от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите прав инвалидов в Российской Федерации" // СЗ РФ. 1995. N 48. Ст. 4563.

1. Закона РФ от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 9. Ст. 328.
2. Андрющенко О.Е. Проблемы кодификации социально обеспечительного законодательства // Социальное и пенсионное право. 2016. N 2. С. 42 - 46.
3. Благодир А.Л. К вопросу о формировании основного института общей части отрасли права социального обеспечения // Трудовое право в России и за рубежом. 2014. N 1. С. 52 - 57.
4. Благодир А.Л. К вопросу о формировании системы социально-обеспечительного законодательства к началу 90-х годов XX века // Социальное и пенсионное право. 2016. N 2. С. 26 - 30.
5. Белянинова Ю.В., Гурина О.А., Захарова Н.А. Комментарий к Федеральному закону от 12 января 1995 г. N 5-ФЗ "О ветеранах" (постатейный) / под ред. Т.С. Гусевой // СПС КонсультантПлюс. 2016.
6. Багмет К.В., Андикаева К.А. Государственно-частное партнерство в социальной сфере Российской Федерации: проблемы и точки роста // Экономика и предпринимательство. 2016. N 10-1 (75-1). С. 926.

Барышникова Т.Ю. К вопросу о социальной услуге как предмете договорного регулирования в праве социального обеспечения // Вестник трудового права и права социального обеспечения. 2016. N 10 (10). С. 107.

1. Вирченко Ю.А. Договор оказания платных медицинских услуг: содержание и особенности // Актуальные вопросы права и отраслевых наук. 2015. N 1 (1). С. 84.
2. Воронин Ю.В. Теоретико-методологические проблемы исправления ошибок по социальным делам в законодательной и судебной практике // Международная научно-практическая конференция "Системный характер трудового права и права социального обеспечения как отрасли и законодательства" (Первые Гусовские чтения): Материалы конференции / Под общ. ред. Н.Л. Лютова, Ф.О. Сулеймановой. М., 2016. С. 344 - 357.
3. Замараева З.П. К вопросу об определении понятий "социальная защита" и "социальное обеспечение" (правовой аспект) // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. N 2. С. 203 - 209.
4. Колодяжная А.И. Международные стандарты социальных рисков как основание для социального обеспечения человека // Актуальные проблемы российского права. 2017. N 12. С. 107 - 112.
5. Лушникова М.В. К вопросу о региональных моделях международно-правового регулирования труда // Трудовое право в России и за рубежом. 2017. N 3. С. 47 - 50.
6. Миронова Т.К. Новации в понятийном аппарате права социального обеспечения и их влияние на предмет отрасли // Актуальные проблемы российского права. 2017. N 9. С. 153 - 162.

Проблемы Общей части права социального обеспечения: Монография / Под ред. Э.Г. Тучковой. М.: Проспект, 2017. С. 78 - 81, 90 - 99

1. Свинин Е.В. Объект и предмет правового регулирования как элементы структуры правового порядка: Монография. М.: Юрлитинформ, 2015. С. 103.
2. Стремоухов А.В. Становление института прав человека в международном публичном праве // Международное публичное и частное право. 2017. N 1. С. 12 - 14.
3. Черепанцева Ю.С. Современное состояние законодательства о социальном обеспечении: основные проблемы // Труды Оренбургского института (филиала) Московской государственной юридической академии. 2017. N 14. С. 156 – 161
4. Постановление Президиума Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 09.02.2018 N 44г-2/2018
5. Апелляционное определение Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 25.11.2015 по делу N 33-4529/2015
6. Апелляционное определение Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 29.01.2018 по делу N 33-296/2018

1. Андреев В.С. Вопросы теории советского права социального обеспечения // Андреев В.С. Научные труды. М.: Изд. центр Ун-та им. О.Е. Кутафина (МГЮА), 2013. Т. 2. С. 454 - 455. ↑

2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6–ФКЗ, от 30.12.2008 N 7–ФКЗ, от 05.02.2014 N 2–ФКЗ, от 21.07.2014 N 11–ФКЗ) // СЗ РФ. – 2014. – N 31. – Ст. 4398. ↑

3. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Собрание законодательства РФ, 26.01.2009, N 4, ст. 445 ↑

4. Капустина О.В. К вопросу об истории создания советской системы всеобщего государственного пенсионного обеспечения (вторая половина 1950-х - 1980-е гг.) // Социальное и пенсионное право. 2013. N 1. С. 47 - 52. ↑

5. Андреев В.С. Вопросы теории советского права социального обеспечения // Андреев В.С. Научные труды. М.: Изд. центр Ун-та им. О.Е. Кутафина (МГЮА), 2013. Т. 2. С. 454 - 455. ↑

6. Благодир А.Л. К вопросу о формировании системы социально-обеспечительного законодательства к началу 90-х годов XX века // Социальное и пенсионное право. 2016. N 2. С. 26 - 30. ↑

7. Лушникова М.В. К вопросу о региональных моделях международно-правового регулирования труда // Трудовое право в России и за рубежом. 2017. N 3. С. 47 - 50. ↑

8. Колодяжная А.И. Международные стандарты социальных рисков как основание для социального обеспечения человека // Актуальные проблемы российского права. 2017. N 12. С. 107 - 112. ↑

9. Доклад о социальной защите в мире 2014/15: Обеспечить экономическое восстановление, инклюзивное развитие и социальную справедливость. М.: МОТ, 2015. С. 27. ↑

10. Конвенции и рекомендации, принятые Международной конференцией труда. 1919 - 1956. Женева: Международное бюро труда, 1991. Т. 1. ↑

11. Стремоухов А.В. Становление института прав человека в международном публичном праве // Международное публичное и частное право. 2017. N 1. С. 12 - 14. ↑

12. Зорькин В.Д. Право силы и сила права // Журнал конституционного правосудия. 2015. N 5. С. 1 - 12. ↑

13. Федеральный закон от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите прав инвалидов в Российской Федерации" // СЗ РФ. 1995. N 48. Ст. 4563. ↑

14. Закона РФ от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 9. Ст. 328. ↑

15. Решение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 N АКПИ15-765 ↑

16. Определение Верховного Суда РФ от 02.09.2015 N 117-АПГ15-4 ↑

17. Федерального закона от 6 октября 1999 г. "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" // СЗ РФ. 1999. N 42. Ст. 5005. ↑

18. Апелляционное определение Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 25.11.2015 по делу N 33-4529/2015 ↑

19. Апелляционное определение Верховного суда Республики Саха (Якутия) от 29.01.2018 по делу N 33-296/2018 ↑

20. Андрющенко О.Е. Проблемы кодификации социально обеспечительного законодательства // Социальное и пенсионное право. 2016. N 2. С. 42 - 46. ↑

21. Барышникова Т.Ю. Право социального страхования как подотрасль права социального обеспечения // Социальное и пенсионное право. 2015. N 2. С. 13 - 18; Сивакова И.В. Административные изменения в системе социального обеспечения: повторение исторического опыта // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 13. С. 396 - 403. ↑

22. Черепанцева Ю.С. Современное состояние законодательства о социальном обеспечении: основные проблемы // Труды Оренбургского института (филиала) Московской государственной юридической академии. 2017. N 14. С. 156 - 161; Барышникова Т.Ю. Право социального страхования как подотрасль права социального обеспечения // Там же. ↑

23. Федеральный закон от 22.08.2004 N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ, 30.08.2004, N 35, ст. 3607 ↑

24. Закон Волгоградской области "Социальный кодекс Волгоградской области". URL: http://volgoduma.ru/zakonotvorchestvo/proekty-zakonov/komitet-po-trudu-sotsialnoy-politike-voprosam-semi-i-delam-veteranov/17496-proekt-zakona-232-2015z-ot-3112015g.html ↑