Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Перемена лиц в обязательстве .

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность проблемы. Проблема перемены лиц в обязательстве в отечественной цивилистике на сегодняшний день является одной из актуальных как с теоретической, так и с практической точек зрения. Сложившаяся практика применения судами правовых норм, связанных с институтом перемены лиц в обязательстве, далеко не единообразна, что в итоге приводит к вынесению довольно спорных решений, подлежащих обжалованию в вышестоящие инстанции. Особенно остро противоречия в правоприменительной практике проявили себя до принятия Федерального закона от 21 декабря 2013г. № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации», внесшего существенные изменения в главу 24 Гражданского кодекса Российской Федерации и обобщившего в той или иной степени сложившуюся судебную практику. Но и сегодня цивилисты считают, что многие нюансы правовых норм, связанных с переменой лиц в обязательстве, можно толковать не однозначно. Кроме того, некоторые правовые нормы в указанной выше главе Гражданского кодекса Российской Федерации оставляют лазейки для недобросовестных участников сделки.

Например, новая норма о кумулятивном переводе долга, нашедшая выражение в статье 391 Гражданского кодекса Российской Федерации, может быть расценена как возможность обойти запрещенную договором цессию и избежать как ответственности, так и риска недействительности сделки.

Степень разработанности темы. Не теряющая с течением времени актуальность темы и неоднозначность правоприменительной практики судами привели к публикованию большого количества работ, посвященных проблематике перемены лиц в обязательстве. Освещение вопросов, связанных с данным правовым институтом, можно увидеть в работах Новицкого И.Б., Лунца Л.А. Также не теряют своего значения работы Е.А. Крашенинникова, В.В. Почуйкина и других авторов. Также, например, вопрос о моменте перехода права требования от цедента к цессионарию по договору цессии обсуждался неоднократно в цивилистической литературе. Данная проблематика освещена в работах Л.А. Новоселовой, В.А. Белова, О.А. Колесникова.

Также в данной работы приводятся нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, положения Постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации, судебные решения по данной проблематике, пункты информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации», а также другие нормативно-правовые акты и документы.

Объект исследования. В работе исследуются правоотношения, возникающие при перемене лиц в обязательстве.

Предмет исследования. Предметом исследования является институт перемены лиц в обязательстве в гражданском праве Российской Федерации.

Цель настоящей работы заключается в осуществлении комплексного исследования теоретических и практических аспектов, связанных с переменой лиц в обязательстве, выявлении в законодательной базе проблемных моментов, связанных с данным правовым институтом, возможных путей разрешения возникших в ключе данной темы споров.

В связи с указанной выше целью были поставлены следующие задачи:

Раскрыть теоретические, а также практические аспекты перемены лиц в обязательстве, основания и порядок перехода прав между сторонами.
Проанализировать имеющиеся по данной теме мнения авторов, рассмотреть наиболее проблемные моменты в регулировании института перемены в обязательстве лиц, найти подходы, дающие возможность избежать неоднозначного толкования норм права.
Рассмотреть судебную практику по данной проблематике, разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума упраздненного Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, предложить единый выход, руководствуясь которым, суды смогут избежать вынесения спорных решений.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

ГЛАВА 1. Понятие и способы перемены лиц в обязательстве

1.1.Понятие и общая характеристика института перемены лиц в обязательстве

Согласно статье 307 ГК РФ «в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие» имущественного или иного характера, «либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности». При этом «обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в Гражданском кодексе Российской Федерации». [3]

Права и обязанности в обязательстве возникают между конкретно определенными субъектами. Можно сказать, что оно носит индивидуальный характер. Римские юристы придерживались аналогичной точки зрения. Они рассматривали такую связь сторон в качестве существа обязательства. Римское право утверждало, что изменение его субъектного состава приводит к прекращению одного обязательства и возникновению другого (новации). Далее с экономическим развитием права и обязанности не стали в такой степени связываться с личностью участников обязательства.

На сегодняшний день сердцевиной обязательства является не личная связь, а имущественный интерес участников данного обязательства. Таким образом, изменение субъектного состава - как допустимое, так и довольно распространенное явление. Стоит отметить, что изменения касаются только субъектного состава обязательства, содержание же его остается в неизменном виде. Это говорит о правопреемстве сингулярном, оно отличается от универсального. Универсальное правопреемство возникает при реорганизации юридических лиц (их слиянии и разделении), при наследовании имущества, в результате которого правопреемник получает все права и обязанности предшественника. Сингулярное правопреемство характеризуется переходом к новому должнику или кредитору только определенных прав или определенных обязанностей. Данный факт обычно связан с «желанием урегулировать отношения участников рыночного оборота, прежде всего, провести взаимные расчеты». Сингулярное правопреемство может иметь место как в силу закона, так и в результате договоренности (сделки) между участниками имущественного оборота.

Глава 24 ГК РФ [3] рассматривает перемену лиц в обязательстве в двух аспектах: переход прав кредитора к другому лицу (цессия) и перевод долга. Каждая из сторон имеет обязанность в пользу другой, предусмотренной договором стороны, то есть выступает ее должником, но также одновременно такая сторона является и кредитором, ведь она вправе от другой стороны требовать встречного исполнения обязательств.

Исходя из общего правила, согласие должника при переходе прав кредитора к другому лицу не требуется, если в законе, а также в договоре не прописано иное. Если такая уступка была запрещена договором, то сделка в рамках совершенной уступки (при подаче должником иска) может быть оспорена и признана недействительной, но только тогда, когда доказана осведомленность другой стороны об указанном выше запрете. Спорные моменты этих норм будут рассмотрены ниже в отдельном параграфе о цессии.

Данные аспекты очень актуальны, ведь кредитор, не имеющий дальнейшего желания приобретать те товары, работы или пользоваться теми услугами, которые предусмотрены договором, а также потерявший уверенность получить должное исполнение обязательств по данной сделке, вправе уступить такое право требования какому-то иному лицу. Однако не все права возможно передать в рамках цессии. Так права, в которых личность кредитора имеет решающее значение запрещены к передаче. К таким правам статья 383 ГК РФ относит требования об алиментах, возмещении вреда, связанного с жизнью, здоровьем. [3]

Обстоятельствами, с наступлением которых связывается переход прав по обязательству к другому лицу, являются: универсальное правопреемство в правах кредитора; решение суда, предусматривающее передачу к другому лицу прав требования при предусмотрении в законе подобной передачи; суброгация страховщику прав требования к должнику, несущему ответственность по страховому случаю; также если поручителем должника или залогодателем (при условии, что залогодатель не является по данному обязательству должником) исполнено обязательство. Также обстоятельствами могут выступать и иные случаи, закрепленные в законе.

Вместе с тем должник при желании может также перевести свои обязательства (долг) на другое лицо. В этих случаях обязательство сохраняется, что дает возможность сторонам с малыми рисками получить причитающееся по сделке. При этом перевод долга может быть совершен в результате соглашения, достигнутого между новым и первоначальным должниками, а также между кредитором и новым должником при принятии последним на себя исполнения обязательств первоначального должника, но только при осуществлении сторонами деятельности, связанной с предпринимательством. Нужно также отметить, что для перевода долга у кредитора необходимо запросить согласие, при отсутствии которого данный перевод будет считаться ничтожным. Основные острые моменты, связанные с переводом долга, будут подробно изучены далее в отдельном параграфе.

Также сходство с переменой лиц в обязательстве, а именно с цессией, можно увидеть в договоре финансирования под уступку денежного требования, который в литературе звучит как факторинг (глава 43 ГК РФ). [3]

Большинство авторов подчеркивает непростой характер такого договора, в который входит и сделка уступки права требования.

А.С. Комаров, анализируя соотношения факторинга и уступки права требования, отмечает специальный характер первых правовых норм (факторинга) по отношению к правовым нормам обязательственного права (уступки права требования), а также подводит итог, что «положения общей части применяются к отношениям по договору о финансировании под уступку требования, если в данной главе не содержится иного регулирования» . В некоторых работах встречается противопоставление цессии и факторинга.

В объеме некоторых договоров можно увидеть иную разновидность перемены лиц в обязательстве, когда передача права и перевод долга происходят в один и тот же момент. Данная конструкция проявляет себя при продаже предприятия, урегулированной нормами параграфа 8, главы 30 ГК РФ, а также при договоре аренды (договор перенайма), прописанном в пункте 2 статьи 615 ГК РФ. [3]

Особыми случаями перемены лиц в обязательстве являются суброгация, предусмотренная статьей 387 ГК РФ, и индосамент, описанный в пункте 4 статьи 146 ГК РФ. Суброгация обозначает передачу страховщику, выплатившему страховое возмещение, права требовать от должника, несущего ответственность по страховому случаю, компенсации. Индосамент - передаточная надпись, которая переносит все права, удостоверенные ордерной ценной бумагой. К передаче прав по именным документарным ценным бумагам применяются нормы главы 24 ГК РФ, а именно нормы о цессии.

В нормах о залоге можно увидеть также отсылку к главе 24 ГК РФ, а именно упоминание о переводе прав требования содержит статья 354 ГК РФ, регулирующая переход прав и обязанностей по договору залога, она гласит, что «залогодержатель без согласия залогодателя вправе передать свои обязанности по договору залога другому лицу с соблюдением правил, установленных главой 24 ГК РФ».

Также положения, связанные с переменой лиц в обязательстве можно встретить в нормах о банковских вкладах, в законодательстве об исполнительном производстве, в частности в правилах, утверждающих возможность перехода к другому лицу прав кредитора, в нормах об аренде предприятия и некоторых других.

1.2 Уступка права требования как способ перемены лиц в обязательственных отношениях

Несмотря на то, что история института цессии исчисляется веками, в современной российской цивилистике до сих пор не сложилось единого и четкого понимания его понятия и природы. Между тем в руки юристов - практиков нередко попадают документы, обозначенные как «договор цессии», «договор уступки права требования». Рассматривать уступку требования как особый договор склонны некоторые исследователи, например, А. И. Масляев [12.C.98], О. М. Свириденко [19.C.21]. Возможно ли существование цессии как самостоятельного договора, какова сущность цессии - эти вопросы остаются открытыми. Их разрешение представляет не только теоретический интерес; определившись с пониманием цессии, можно обосновать решение ряда проблем практического свойства.

Исходя из формулировки ч. 1 ст. 382 ГК РФ [3], переход прав кредитора к другому лицу может осуществляться по двум основаниям: на основании закона и по сделке (переход права по второму основанию и называется уступкой требования или цессией).

Надо отметить, что понятие цессии многими правоведами формулируются несколько неконкретно: ее называют и «договором», и «сделкой», и «переходом (передачей, уступкой)», нередко смешивая при этом значение этих терминов.

Так, Г.Ф. Шершеневич подразумевал под «цессией» «акт передачи права». [25.C.8] О.Н. Садиков [16.C.77], отождествляя «уступку права требования» и «цессию», определяет ее как «соглашение о замене прежнего кредитора, который выбывает из обязательства, на другого субъекта, к которому переходят все права прежнего кредитора», однако что представляет собой это «соглашение», он не указывает.

При этом многие авторы солидарны в том, что следует отличать соглашение об уступке права от самой уступки. Например, Г. Ф. Шершеневич писал: «Сделка, имеющая своим результатом перемену лиц, передачу права - это договор или завещание. Во всяком случае, акт передачи права, называемый цессией, отличен от сделки, служащей ему основанием, от дарственного или возмездного отчуждения, хотя чаще всего оба акта сливаются, по - видимому, в одно». [25.C.8]

Это не вызывает сомнений, т.к. смешивать эти два понятия - это все равно что отождествлять договор купли - продажи и фактическую передачу вещи. Но все же: соглашение об уступке права требования - это самостоятельная договорная конструкция или нечто иное?

Можно выделить три группы правоотношений:

1) Обязательства, их которых возникают права, являющиеся предметом уступки. Данные обязательства могут возникать как из договора, так и иметь другое происхождение (например, обязательства из деликта, как в случае уступки виндикационного притязания, когда уступается право истребования вещи, выбывшей из владения прежнего собственника помимо его воли незаконным путем).[9.C.11] И, хотя как отмечал О. С. Иоффе [15.C.76], «при изменении субъектов сохраняется тот же вид обязательства», мы для удобства будем называть данное обязательство первоначальным (т.е. до совершения цессии).

2) Сделки, на основании которых происходит передача права требования (природа которых и является предметом выяснения). Чаще всего на практике для оформления цессии используется такая разновидность сделки, как договор, поэтому мы будем говорить в данном случае именно о природе договора.[13.C.11]

3) Правоотношения по поводу собственно перехода права. Разграничив данные правоотношения и основания их возникновения, переходим к ключевому вопросу: существует ли отдельный «договор уступки права»? На этот вопрос следует ответить однозначно отрицательно, и вот почему:

законодатель поместил нормы, регламентирующие цессию, в раздел третий ГК РФ [3] «Общая часть обязательственного права», выделив при этом правила перемены лиц в обязательстве в отдельную главу. Если бы законодатель имел в виду существование «договора цессии», надо полагать, данные нормы находились бы в разделе четвертом «Отдельные виды обязательств». [3] При этом следует принять во внимание существование самостоятельного договора финансирования под уступку денежного требования, который, в отличие от уступки права требования, занимает свое место в системе договоров. Также при посылке о самостоятельности «договора цессии» возникает еще одно противоречие; оно заключается в том, что общие положения обязательственного права (а, значит, и правила уступки права требования) применяются, по общему правилу, ко всем отдельным видам обязательств.[14.C.22] Было бы странно, если бы положения об отдельном договоре применялись ко всем остальным договорам. И, хотя мнение законодателя редко расценивается исследователями права как весомый аргумент в теоретических изысканиях, в данном случае стоит учесть его позицию.
соглашение об уступке права требования, не являясь самостоятельной договорной конструкцией, не обладает устойчивым набором характеристик, определяющим специфику отдельных договоров, и крайне скупо определяет содержание обязательства, возникающего между новым и старым кредитором. Пользуясь словами М. И. Брагинского, «остается открытым характер юридической связи между цессионарием и цедентом». Этот же автор приводит доказательства невозможности индивидуализации «договоров цессии», поскольку они «могут быть иногда односторонними, иногда двусторонними, иногда возмездными, иногда безвозмездными, иногда реальными, иногда консенсуальными, иногда абстрактными, иногда казуальными, притом в различных комбинациях». [10.C.71]
отношения, возникающие между кредитором по первоначальному обязательству, и кредитором, становящимся стороной данного обязательства в результате цессии, могут быть опосредованы рядом «традиционных» договоров: купли - продажи, дарения, мены, комиссии, доверительного управления имуществом и иных договоров. Поскольку в действующем ГК РФ прямо указано на то, что положения о купле - продаже и дарении применяются к движению имущественных прав (ч. 4 ст. 454, ч.1 ст. 572 ГК РФ) [3], что в данном случае использование конструкции «права на право» не вызывает нареканий.

Следовательно, не существует «договора цессии», но есть договоры «купли - продажа права требования», «дарение права требования» и др.

В таком случае, что же представляет собой сама цессия? Если обратиться к теории правоотношения, то становится ясным, что при замене одного из субъектов данное обязательственное правоотношение не может оставаться неизменным, даже если личность кредитора не имеет значения для должника. Безусловно, содержание правоотношения при уступке права требования остается прежним, требование «неизменности содержания обязательства при цессии», на которое указывает Ю. К. Толстой, соблюдено, однако само обязательство в целом все же изменяется, поскольку изменяется один из его основных элементов - субъектный состав. [12.C.31]

Итак: цессия, по отношению к первоначальному обязательству - это способ изменения обязательства. Таков ее юридический смысл; в фактическом плане она представляет непосредственный переход права, являясь по отношению к правам тем же самым механизмом, что традиция - по отношению к вещам. Поскольку некоторые авторы усматривают некорректность в смешении понятий «передача», «переход» и «перенос» права, уточним, что, поскольку право не может «перейти» само по себе, без участия субъектов, его осуществляющих, то «переход права» предполагает активные действия цедента, реализующие намерение по передаче права (что подчеркивается и самим термином cessio - «передача») в сочетании с готовностью цессионария принять его.[16.C.20]

Момент передачи права либо совпадает с заключением договора между первоначальным и производным кредиторами, либо его наступление прямо указывается в данном договоре.

Если уступка права требования - не самостоятельный договор, а механизм переноса права, то появляется ясность в разрешении многих спорных вопросов, связанных с цессией, например, о возможности частичной уступки права требования или передачи посредством цессии прав, которые должны возникнуть в будущем. При их решении нужно постоянно иметь в виду, что, поскольку передача прав осуществляется в рамках вышеуказанных договоров, то на отношения по передаче права распространяются, в зависимости от вида договора, соответствующие нормы ч. II ГК РФ. [3]

Возможность частичной уступки требования долгое время не признавалась судебной практикой. В период с 1996 по 2000 гг. Президиум ВАС принял ряд постановлений, в которых указывалось, что уступка требования предполагает безусловную замену лиц в обязательстве. При этом использовалось понятие «выбытие из первоначального обязательства», т.е. подразумевалось, что при цессии должен оставаться только один кредитор, а этого не происходит, уступка требования признается судом либо несостоявшейся, либо неправомерной.

Аргументы в пользу возможности «расщепления» уступаемых прав высказывались многими авторами. Например, Л. Чеговадзе [25.C.11] полагает, что гражданское право «предоставляет возможность уступки права требования как отдельного правомочия субъективного права, принадлежащего кредитору». Анализируя ст. 384 ГК РФ [3], она акцентирует внимание на том, что объем передаваемого права не может быть больше чем у первоначального обладателя, но вполне может быть меньше. А. Шичанин [27.C.8], толкуя эту же норму, указывает, что в ней «нет запрета на передачу прав (требований) нескольким новым кредиторам».

Можно привести и другие доказательства. Согласно одной из общепризнанных классификаций обязательств, он могут быть делимыми и неделимыми. Следовательно, если предмет первоначального обязательства делим, значит, уступка права требования в части также возможна. [13.C.7]

Также при «расщеплении» права требования и возникновения в обязательстве двух кредиторов объем прав и обязанностей остается прежним, что является для должника наиболее значимым обстоятельством; субъектный же состав обязательственного правоотношения, как и в случае полной замены одного кредитора другим, претерпевает изменения, но структура механизма цессии не нарушается. [23.C.2]

В настоящее время практика ВАС по этому вопросу изменилась. В своем Постановлении от 18 декабря 2001 г. N 8955/00 Президиум ВАС указал, что «предметом цессии является не весь комплекс двусторонних обязательств по договору поставки (длящееся обязательство), а задолженность по оплате уже отгруженной продукции. Завод, поставив комбинату продукцию на конкретную сумму, в принципе вправе, не выходя из договора поставки, уступить данное денежное требование третьему лицу при условии, что это требование является бесспорным и не обусловлено встречным исполнением. Такая уступка не противоречит требованиям главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации». А в Постановлении Президиума ВАС от 25 декабря 2001 г. N 3764/01 было указано, что перевод части долга не противоречит сути института перемены лиц в обязательстве. [7]

Не менее проблематичным является вопрос об уступке будущего права. Президиум ВАС отрицает такую возможность, ссылаясь на ст. 382 ГК РФ[3], согласно которой право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования), или перейти к другому лицу на основании закона.

Между тем, если руководствоваться положениями о купле - продаже, дарении и т.д., то уступка будущего права вполне осуществима. Не вдаваясь в подробности о том, может ли право быть объектом права собственности (я считаю, что может), отметим, что по всем этим договорам практически в любых случаях может передаваться предмет, который должен появиться в будущем.

Эту точку зрения поддерживают многие авторы. Л. Чеговадзе [25.C.8] в качестве единственного условия уступки будущих прав выдвигает возможность их индивидуализации в принципе.

И. Б. Новицкий, широко толкуя возможность уступки, понимал эту ситуацию так: "Право требования, поставленное в зависимость от срока, условия и вообще не окончательно выяснившееся, передать можно: положение нового субъекта права этих случаях будет такое же неопределенное, как было у первоначального кредитора; право нового кредитора получит полную определенность только тогда, когда вопрос об условии и прочем разрешится». [24.C.1]

1.3. Отличие перевода долга от исполнения обязательства за третье лицо

При переводе долга цедент заменяется цессионарием. То есть происходит перемена лиц в обязательстве. Поэтому претензии к исполнению кредитор будет предъявлять новому, а не прежнему должнику.

В отличие от перевода долга закон разделяет исполнение за третье лицо:

денежного и
неденежного обязательства. [23.C.11]

Так, если должник возложил исполнение денежного обязательства на третье лицо, то оно не несет перед кредитором ответственность по этому обязательству. Значит, при наличии претензий к исполнению по денежному обязательству кредитору нужно предъявлять их должнику, а не третьему лицу (исполнителю).

Если же третье лицо исполнило обязанность должника, которая не является денежной, то оно несет ответственность за недостатки исполнения вместо должника. То есть в случае неденежного обязательства ответственность перед кредитором переходит с должника на исполнителя. Это следует из пункта 6 статьи 313 Гражданского кодекса РФ [3]. И, соответственно, претензии, связанные с исполнением кредитор будет предъявлять к исполнителю.

Такие правила действуют с 1 июня 2015 года в связи с внесением изменений в Гражданский кодекс РФ.[3]

При переводе долга важно соблюсти все правила, чтобы избежать неблагоприятных последствий. Такими для цедента может стать признание соглашения о переводе долга недействительным или незаключенным и, как следствие, требование исполнить непереведенный долг. Для цессионария риск заключается в неверной оценке размера переведенного долга. Новый должник может ошибочно полагать, что в результате перевода он обязан уплатить лишь сумму основного долга. Однако если в договоре перевода прямо не предусмотрено иное, то долг переходит к цессионарию в полном объеме, то есть включая неустойку, санкции и т. п. [22.C.10]

С 1 июля 2014 года Гражданский кодекс РФ уточнил, как нужно заключить соглашение о переводе долга.

Во-первых, соглашение о переводе долга заключают первоначальный должник и новый должник (п. 1 ст. 391 ГК РФ) [3]. При этом обязательно нужно получить согласие кредитора. При отсутствии такого согласия перевод долга будет являться ничтожным. Согласие кредитора может быть предварительным.

Если кредитор дает предварительное согласие на перевод долга, такой перевод считается состоявшимся в момент получения кредитором уведомления о переводе долга (п. 2 ст. 391 ГК РФ).[3]

Во-вторых, закон вводит следующее положение: в обязательствах, которые связаны с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности, соглашение о переводе долга могут заключить между собой кредитор и новый должник. По такому соглашению новый должник принимает на себя обязательство первоначального должника. [23.C.21]

В-третьих, в предпринимательских отношениях первоначальный и новый должники по общему правилу несут солидарную ответственность перед кредитором. Однако в соглашении о переводе долга стороны могут предусмотреть субсидиарную ответственность первоначального должника.

Вместе с тем, первоначальный должник может быть освобожден от исполнения обязательства. Причем первоначальный должник вправе отказаться от такого освобождения от исполнения обязательства (п. 3 ст. 391 ГК РФ). [3]

Таким образом, при переводе долга по обязательству, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, первоначальный должник может нести как солидарную, так и субсидиарную ответственность, если только кредитор его не освободит от исполнения обязательства.

В-четвертых, если при переводе долга первоначальный должник был освобожден от обязательства, то обеспечение исполнения обязательства, предоставленное третьим лицом, прекращается. Исключением являются случаи, когда такое лицо согласилось отвечать за нового должника. Освобождение первоначального должника от обязательства распространяется на всякое предоставленное им обеспечение, если только имущество, являющееся предметом обеспечения, он не передал новому должнику (п. 2, 3 ст. 392.1 ГК РФ).[3]

С 1 июля 2014 года не допускается зачет по требованиям предыдущего должника

Гражданский кодекс РФ устанавливает, что новый должник не имеет права на зачет в отношении кредитора встречных требований, которые принадлежат первоначальному должнику (ст. 392 ГК РФ). [3]

К форме соглашения о переводе долга применяются те же правила, что и к форме договора об уступке права (п. 4 ст. 391 ГК РФ).

Это значит, что соглашение о переводе долга должно быть совершено в той же форме, что и основной договор. Если основной договор заключен в простой письменной или нотариальной форме, то и перевод должен быть совершен в соответствующей письменной форме (п. 1 ст. 389 ГК РФ).

Если основной договор требует государственной регистрации, то перевод долга необходимо зарегистрировать в порядке, установленном для регистрации этого договора. Исключение составляют случаи, предусмотренные законом (п. 2 ст. 389 ГК РФ).[3]

По общему правилу несоблюдение простой письменной формы сделки влечет за собой запрет ссылаться на свидетельские показания в подтверждение ее заключения (п. 1 ст. 162 ГК РФ). Если в законе установлена обязательная письменная форма под страхом недействительности сделки, то несоблюдение письменной формы договора повлечет его недействительность (п. 2 ст. 162 ГК). [23.C.9]

Несоблюдение нотариальной формы также повлечет недействительность (ничтожность) договора (п. 3 ст. 163 ГК РФ), а несоблюдение требования о государственной регистрации – его незаключенность. [25.C.11]

При переводе долга необходимо точно определить предмет соглашения. В данном случае это будет обязательство, которое цедент передает цессионарию. При этом перевести можно не только денежное обязательство, но и любое другое. Например, обязанность поставить товары, оказать услуги, выполнить работы и т. д.

Нельзя перевести долг на третье лицо в тех случаях, когда это противоречит закону, соглашению сторон или существу данного способа прекращения обязательств. Так, не допускается перевод долга по договорам проката (п. 2 ст. 631 ГК РФ). Не допускается перевод долга на малолетних (ст. 28 ГК РФ). Противоречит сущности перевода долга перевод части долга, возникшего из обязательств с неделимым предметом, а также перевод долга по обязательству воздержаться от определенных действий. Не может быть переведен долг на лицо, которое в силу специфики обязательства не обладает необходимой для исполнения долга правосубъектностью (например, перевод долга на лицо, не обладающее соответствующей лицензией на выполнение работ по договору). Кроме того, стороны могут своим соглашением запретить перевод долга по конкретному обязательству, включив в договор соответствующую оговорку.[22.C.38]

В соглашении о переводе долга нужно максимально подробно указать все характеристики переводимого обязательства (предмет, реквизиты, размер долга и т. п.). Если из текста соглашения невозможно установить, из какого конкретно обязательства возник переводимый долг, то такое соглашение будет признано незаключенным.

Если стороны указали только размер переводимого долга, но не описали все характеристики обязательства, то в большинстве случаев предмет соглашения о переводе считается несогласованным.

Пример из практики . ООО «М.» (кредитор), ООО «А.» (должник) и индивидуальный предприниматель г. (новый должник) подписали соглашение о переводе долга. Размер переведенного долга составил 3,9 млн руб., что подтверждается выставленными счетами-фактурами, отраженными в приложении 1 к соглашению. Поскольку предприниматель свои обязательства не выполнил, ООО «М.» обратилось в суд.

В удовлетворении иска было отказано. Аргументация: из условий соглашения невозможно установить конкретные обязательства между ООО «М.» и ООО «А.». В тексте соглашения нет указания на основания возникновения задолженности (договоры, накладные и т. д.) и на период ее возникновения. Приложение 1, содержащее перечень счетов-фактур, на которое имеется указание в соглашении, в материалах дела не представлено. Доказательств передачи ответчику во исполнение соглашения о переводе долга счетов-фактур на сумму 3,9 млн руб. ООО «М.» не представило. Иные доказательства, которые бы подтвердили волеизъявление ответчика и третьего лица на замену должника в конкретном обязательстве, в материалах дела отсутствуют (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 4 октября 2010 г. № 17АП-9508/2010-ГК по делу № А71-3427/2010).[19.C.7]

Если же стороны поступили наоборот (т. е. описали обязательство, но не привели размер долга), это не может служить основанием для признания соглашения незаключенным. Аргументация: перевод долга предполагает полную замену должника в обязательстве. Размер задолженности не является существенным условием соглашения. Следовательно, сумма долга может быть определена при его погашении (определение ВАС РФ от 17 октября 2007 г. № 13459/07, постановленияФАС Северо-Западного округа от 13 августа 2009 г. по делу № А21-8719/2008, Второго арбитражного апелляционного суда от 13 декабря 2010 г. по делу № А31-4185/2010). [19.C.83]

Если договором не предусмотрено иное, считается, что цедент передал цессионарию свой долг в полном объеме. Это значит, что цессионарий обязан исполнить обязательство в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода обязанности. Дополнительно цессионарий должен уплатить кредитору все санкции, предусмотренные основным договором, если возникнут соответствующие основания.

Закон также предусматривает, что кредитор может осуществлять в отношении нового должника все права по обязательству, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства (п. 1 ст. 392.1 ГК РФ). [3]

Согласие кредитора – обязательное условие соглашения о переводе долга (п. 1 ст. 391 ГК РФ), поскольку в данном случае личность должника имеет существенное значение для кредитора. Закон не устанавливает требований к форме согласия кредитора. Обычно на практике такое согласие оформляется следующим образом:

цедент, цессионарий и кредитор заключают трехстороннее соглашение о переводе долга (постановления ФАС Московского округа от 27 ноября 2009 г. № КГ-А40/11228-09 по делу № А40-40368/09-157-309, ФАС Поволжского округа от 31 августа 2011 г. по делу № А65-29631/2010);
уполномоченное лицо кредитора проставляет штамп «согласовано» на экземплярах соглашения о переводе долга и удостоверяет штамп своей подписью и печатью (постановления Восьмого арбитражного апелляционного суда от 7 октября 2008 г. по делу № А70-2282/32-2008, ФАС Уральского округа от 28 июня 2010 г. № Ф09-4706/10-С3 по делу № А71-14427/2009-А18);
кредитор направляет цеденту или цессионарию письменный документ, из которого очевидно следует согласие кредитора (постановления ФАС Дальневосточного округа от 19 августа 2011 г. № Ф03-3892/2011 по делу № А16-1407/2010, ФАС Северо-Кавказского округа от 7 октября 2011 г. по делу № А61-2113/2010). [19.C.32]

В некоторых случаях суд может признать договор о переводе долга согласованным на основании совокупности доказательств, косвенно подтверждающих отсутствие возражений у кредитора против уплаты долга иным лицом (постановление ФАС Московского округа от 2 февраля 2006 г. № КГ-А40/14142-05).

В Гражданском кодексе РФ с 1 июля 2014 года появилась статья, которая устанавливает правила по передаче договора (ст. 392.3 ГК РФ). [3]

Под передачей договора понимается передача стороной сделки всех ее прав и обязанностей по этой сделке другому лицу. В этом случае одновременно применяются правила о переводе долга и уступке требования в соответствующей части».

Выводы:

Уступка права требования - один из институтов гражданского, в частности обязательственного права, поэтому для начала обратимся к самой сущности обязательства.

Итак, обязательство - это правовая связь, юридическое отношение двух лиц. Такой же линии придерживается и Гражданский кодекс РФ, статья 307 которого гласит, что в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

Несмотря на то, что обязательство это "правовые, путы" двух лиц, последние не считаются связанными друг с другом на "веки вечные" (то есть до прекращения обязательства). Место каждого из этих лиц в определенных случаях может занять другое лицо.

Вопросам перемены лиц в обязательстве посвящена глава 24 ГК РФ. Учитывая вышеизложенные определения обязательства, "лицами", о которых идет речь в данной главе, являются кредитор и должник. Соответственно гражданское законодательство допускает возможность перемены в обязательстве как на стороне кредитора, так и на стороне должника. Одним из видов такой перемены на стороне кредитора является уступка первоначальным кредитором права требования к должнику новому кредитору.

Глава 2. Правовые ПРОБЛЕМЫ, возникающие при перемене лиц в обязательстве

2.1. Проблемы передачи прав требования при заключении договоров ОСАГО

Реализуя и развивая концепцию рыночной экономики, преследуя цели и выполняя требования вступления России во Всемирную торговую организацию, был принят Федеральный закон от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств". Основной целью принятия данного закона является защита прав потерпевших на возмещение вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортных средств иными лицами. В пояснительной записки к проекту закона, говорилось о низком количестве споров доходящих до рассмотрения в суды, и малом количестве реально возмещенного вреда по вынесенным судебным решениям [4]. На фоне высоких показателей аварийности на дорогах России, это приводило к значительному материальному ущербу экономике страны в целом. Поэтому был необходим механизм, позволявший быстро восстанавливать ущерб, в большинстве случаев аварий на дорогах. [5]

Появление обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, породило новые общественные отношения, и дало развитие новому приложению сил, знаний и умений для юристов, в народе получивших название «автоюрист». Большое количество автолюбителей в России прибегают к их услугам. Услуги предлагаемые «автоюристами» в подавляющем большинстве случаев лежат в определенных рамках: во первых, речь идет только об имущественном ущербе, в силу прямого запрета, уступать права по договору цессии связанные с компенсацией вреда жизни и здоровью потерпевшего [4].

Во вторых, размер данного ущерба ограничен предельным значением сумм страховой выплаты по договору ОСАГО. В этих рамках деятельность «автоюристов» имеет для них выгоду и допустима законодательством. Именно такие дорожно-транспортные происшествия составляют большую часть от всех происходящих.

Недовольство страховщиков, появлением таких посредников, вылилось в попытки на законодательном уровне ограничить их возможности участия в спорах со страховщиками по возмещениям из договоров ОСАГО. Аргументируя свое недовольство, страховщики указывали на мошенничество со стороны таких посредников, наносящее существенный материальный ущерб страховым компаниям и компенсационному фонду Российского союза автостраховщиков (РСА). [22.C.7]

Влекущее в конечном итоге увеличение стоимости услуг по страхованию для потребителей, а также не получение потерпевшими всей возможной причитающейся им суммы, при обращении к посреднику, что в итоге ухудшает их положение. Для страховых компаний появление «автоюристов» стало настоящим «бичом». В этом противостоянии, развернувшемся в судах России, цессия, являясь наиболее распространенным в практике работы «автоюристов» вариантом оформления отношений с автовладельцами, стала той юридической конструкцией, которая подвергалась «бомбардировки» в ходе судебных разбирательств по самым различным основаниям. Уровень противостояния достиг своей вершины в 2014 году, при рассмотрении поправок в закон об ОСАГО в Государственной думе РФ. На применение этого института гражданского права были направлены попытки запрета либо ограничения в отдельно взятом сегменте экономики.

Проект поправок в закон об ОСАГО, был внесен Правительством Российской Федерации, при поддержке Минфина РФ и РСА. В рамках проекта остро обсуждался вопрос о запрете на уступку права (требования) из обязательств по договорам ОСАГО [6]. Сразу необходимо сказать, что данные поправки не были приняты, но прецедент направленный на ограничение, на взгляд автора, в первую очередь прав потерпевших, имел место и дал возможность пересмотреть роль такого института гражданского права, как уступка права (требования) в системе защиты прав и интересов граждан России. С точки зрения положительных моментов, порожденных данной ситуацией, несомненно, следует отметить накопление практического материала по применению, востребованной, активно используемой цессии, основанием которой служат обязательства, возникшие из договоров ОСАГО. Это, в свою очередь, привело к выявлению значимых и требующих определенности условий и критериев её применения, которые рассматривались как на высшем законодательном, так и на правоприменительном уровне. [20.C.11]

Как это не парадоксально, деятельность «автоюристов», в конечном итоге служит основным целям закона об ОСАГО, и позволяет реализовывать идеи, лежащие в основе его принятии, ущерб потерпевшему возмещается и быстро. Поэтому попытки страховых компаний «убрать с рынка «автоюристов», обвиняя их в поголовном мошенничестве, не будут способствовать нормализации обстановки для конечных потребителей страховых услуг, никоим образом не облегчат их положения, а лишь создадут излишние ограничения распоряжаться своими правами в рамках обязательства по страхованию своей гражданской ответственности. Такие ограничения направлены на снижение нагрузки на сами страховые компании, ведь совершенно ясно, что противостоять профессионалам «автоюристам», выгода которых в том и состоит, значительно сложнее, чем автовладельцу не разбирающемуся во всех тонкостях правоотношения. [9.C.17]

В противовес позиции страховщиков выходит - спрос, со стороны автовладельцев на услуги «автоюристов». Несложно, поставив себя на место такого автовладельца, определить житейские обстоятельства, в силу которых предложения «автоюристов» выгодны. Для собственника или владельца автомобиля попавшего в дорожно- транспортное происшествие, на первое место выходит скорейшее восстановление поврежденного имущества, что совпадает с целями принятого закона об ОСАГО. [5]

Формализованная процедура общения со страховой компанией, которая обязывает страхователя совершать ряд действий и предоставлять пакет документов, большой объем нормативно-правовых актов регулирующих отношения, сроки выплат, требуют от владельца временных и материальных затрат, соответствующего уровня знаний своих прав и обязанностей, зачастую которыми он не располагает. [13.C.8]

Предложения со стороны «автоюристов» выглядят значительно менее обременительными, а срок получения денежных средств, практически в день обращения. Обратившемуся автовладельцу остается «взвесить» возможность восстановить поврежденное транспортное- средство, за предложенную «автоюристом» сумму, и как показывает практика предложенная сумма устраивает. При этом, нет необходимости: тратить свое время и средства на процедуру получения страховой выплаты; есть возможность в короткие сроки восстановить транспортное-средство и продолжить его использование; немаловажно психологически «комфортное» состояние для владельца в такой ситуации, поскорее «решить» и забыть, и не заниматься несвойственным для себя родом деятельности, вникать в юридические вопросы возникающие по урегулированию сложившейся ситуации. [14.C.66]

Выбор становится очевидным, тем более что размер реально причиненного ущерба, который зачастую предстоит узнать, не явен, а для проведения оценки у независимого эксперта придется нести расходы на оплату его услуг. Все отрицательные моменты с лихвой компенсируются. Спрос на услуги «автоюристов», порожден обстоятельствами, в которые поставлен потребитель в такой ситуации самим страховщиком, не стремящимся способствовать быстрому и комфортному, для страхователя или выгодоприобретателя, разрешению проблемы. В таких обстоятельствах, пытаться запретить уступить право (требования) к страховой компании, явно направлено на защиту интересов страховщиков, в ущерб свободе потерпевших распоряжаться своими правами.[12.C.7]

Принципы на которых строятся гражданско-правовые отношения в современной России, закрепляют максимальную свободу действий субъектов в экономической сфере. Каждый, преследуя собственную выгоду и интерес, волен распоряжаться принадлежащими ему благами по своему усмотрению, свободен в установлении своих прав и обязанностей на основе договора, конечно не выходя за рамки императивов. Каждому гарантируется защита прав и законных интересов. Видимо, эти базовые начала сыграли свою роль в не принятии поправок исключающих уступку права (требования) из обязательств по договорам ОСАГО.

Для реализации передачи права требования, «автоюристы» используют договор цессии. Такая передача права является сделкой-уступкой права (требования), или на юридическом языке - цессия. Регулируются эти отношения Главой 24 ГК РФ [3] Перемена лиц в обязательстве. Уступка права (цессия) — это сделка, по которой одна сторона (цедент) передает другой стороне (цессионарию) право требования, возникшее на основании обязательства. Массовое использование «автоюристами» института уступки права, применительно к обязательствам из договоров страхования гражданской ответственности, дало обширную судебную практику, которая складывалась противоречиво. Слабым звеном, в позиции нового кредитора предъявившего требования о возмещении к страховой компании становятся основания, в силу которых он приобрел такое право. Договор цессии порождает для «автоюриста» вероятность его оспаривания со стороны страховой компании и признание его недействительным, либо ничтожным. Поэтому заключая такой договор, следует учитывать предъявляемые к нему требования и ограничения. [12.C.21]

Для достижения единообразия судебной практики Пленум Верховного Суда своим Постановлением [7] определил условия, при которых допускается передача права на получение страховой выплаты другому лицу, в частности: передача прав потерпевшего по договору обязательного страхования допускается только с момента наступления страхового случая, только в части возмещения ущерба, не могут быть переданы права на возмещение вреда жизни и здоровью, а также право на компенсацию морального вреда и процессуальные права потребителя, уступка допустима и после предъявления требования к страховщику о выплате страхового возмещения, уступка прав допускается в части, не прекращенной исполнением, в договоре уступки должно быть определено, в отношении какого права (из какого договора) произведена уступка, отсутствие точного размера уступаемого права не является основанием для признания такого договора незаключенным, передаются не только права, но и обязанности, связанные с получением страхового возмещения (в частности, по уведомлению страховой компании о наступлении страхового случая, подаче заявление о страховой выплате и т.п.).[14.C.9]

В случае уступки прав на получение страховой выплаты к новому кредитору переходит и право требовать уплаты неустоек и штрафов. Право на взыскание со страховщика штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего, в размере 50 % от неуплаченной суммы, предусмотренного статьей 16.1 закона об ОСАГО, не может быть передано юридическому лицу до момента вынесения судом решения о его взыскании.[18.C.6]

С учетом выработанных условий и критериев, «выстоявшая» в этом противостоянии цессия, приобретает ряд специфических черт в рамках обязательств из договоров ОСАГО, что дает ей определенный «запас прочности», как юридической конструкции, способствуя её закреплению в качестве основного инструмента в оформлении отношений между «автоюристами» и заинтересованными в их услугах лицами, имеющими право на возмещение ущерба страховщиком. [22.C.3]

2.2. Проблемы перехода прав требования при передаче предприятия в аренду

В соответствии с действующим российским законодательством переход прав требования и долгов в составе предприятия носит в основном диспозитивный характер.

Не являются исключением и положения ГК РФ [3] об аренде предприятия, которые предоставляют сторонам право самостоятельно определять объем передаваемых в составе имущественного комплекса прав и обязанностей. Хотя, такая свобода усмотрения не может быть безграничной. В юридической литературе вещное содержание предприятия рассматривается как статичное состояние комплекса, а возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся «по поводу» вещей отношения, напротив, рассматриваются как динамика, внутреннее и внешнее самодвижение, саморазвитие и самовоспроизводство организованной людским субстратом совокупности предметов материального мира. [12.C.30]

«Динамичный» элемент выступает в роли связующего звена между предпринимателем и материальной основой предприятия. Поэтому если стороны полностью исключат права требования и долги из состава арендуемого предприятия, не будет ли оно представлять собой простую совокупность вещей? Ответ на этот вопрос представляется утвердительным. Российское законодательство смотрит на предприятие как на особое имущество, имеющее свое отдельное существование, как комплекс прав и обязанностей вроде наследства.

Поэтому следует признать, что при передаче предприятия во временное владение и пользование недостаточно передать отдельные материальные ценности, необходимо передать права и обязанности, объединенные идеей предприятия³. Кроме того, в большинстве случаев с передачей предприятия арендодатель лишается возможности исполнить принятые на себя обязательства перед кредиторами. Поэтому реализация этих обязательств возлагается на арендатора предприятия.[22.C.17]

Вопрос о том, какие имущественные права и обязанности войдут в состав предприятия, должен быть решен сторонами еще до заключения договора аренды. В этих целях стороны должны составить и рассмотреть перечень прав требований и обязательств, включаемых в состав предприятия, с указанием кредиторов, характера, размера и сроков их требований (по аналогии с п. 2 ст. 561 ГК РФ)[3]. В последующем этот перечень станет неотъемлемой частью договора аренды предприятия. Большинством российских цивилистов подчеркивается невозможность перехода к приобретателю долгов, не включенных в состав предприятия при заключении договора, то есть без согласия приобретателя.

Переход долгов в составе предприятия осуществляется на основании соглашения о переводе долга (ст. ст. 391, 392 ГК РФ) [3]. Согласно общим положениям ГК РФ об обязательствах перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора (ст. 391 ГК РФ). При этом до получения сторонами согласия кредитора на замену должника договор перевода долга не несет правовых последствий, то есть состав участников обязательственных правоотношений остается прежним. Что касается предприятия, то как верно указывает В. В. Витрянский [11.C.20], наличие у собственника среднего или крупного предприятия множества кредиторов по обязательствам, связанным с деятельностью этого предприятия, делает необходимость получения от каждого из кредиторов письменного согласия на перевод долга непреодолимым препятствием для передачи указанного предприятия в аренду. Поэтому переход долгов в составе предприятия происходит с особенностями, вытекающими из характера предприятия как особого объекта гражданских прав.

В соответствии с п. 1 ст. 657 ГК РФ [3] кредиторы по обязательствам, включенным сторонами в состав предприятия, должны быть до подписания передаточного акта письменно уведомлены о передаче предприятия в аренду. На наш взгляд, указанное положение закона нуждается в некоторой доработке.

Во-первых, как верно указывает В. А. Белов [9.C.8], наиболее предпочтительным для кредитора является сообщение сделанное новым должником (арендатором), то есть лицом, наименее всех других заинтересованным в том, чтобы кредитор знал о переводе долга. К тому же получение уведомления от арендатора явно свидетельствует о том, что он согласен с включением долга в состав передаваемого предприятия. Поэтому обязанность по уведомлению кредиторов следует возложить на лицо, арендующее предприятие. Во-вторых, не полагаясь на добросовестность должников, необходимо ввести более строгие требования относительно того, каким образом уведомляются кредиторы. Думается, уведомление должно быть вручено кредитору лично либо направлено почтовым отправлением с уведомлением о вручении. Возможно, также заменить выбранный ГК РФ[3] порядок письменного уведомления кредиторов публикацией сведений о предстоящих сделках с предприятием в официальном издании, как это предлагается В. В. Витрянским [11.C.23].

Подобная норма была бы не заменима при продаже среднего или крупного бизнеса с большим количеством кредиторов. В-третьих, необходимо законодательно закрепить те сведения, которые должно содержать направляемое кредитору уведомление. В частности, в нем должны быть указаны реквизиты обеих сторон договора аренды, а также дата предполагаемой передачи предприятия. На основании вышеизложенного предлагается следующая редакция п. 1 ст. 657 ГК РФ : «Кредиторы по обязательствам, включенным в состав предприятия, должны быть до его передачи арендатору письменно уведомлены арендатором о передаче предприятия в аренду.

Уведомление должно быть вручено кредитору лично либо направлено почтовым отправлением с уведомлением о вручении. Уведомление о передаче предприятия в аренду должно содержать реквизиты обеих сторон, а также дату предполагаемой передачи предприятия».

Получив уведомление, кредитор вправе по своему выбору, во-первых, сообщить в письменной форме о своем согласии на перевод долга. Во-вторых, в течение трех месяцев со дня получения уведомления о передаче предприятия в аренду потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения причиненных этим убытков (п. 2 ст. 657 ГК РФ). [22.C.8]

В-третьих, кредитор вправе никак не реагировать на полученное уведомление о передаче предприятия в аренду. В этой связи поднимается вопрос, как следует расценивать действия кредитора, если он не отвечает на уведомление письменным согласием и пропускает трехмесячный срок для предъявления требований о прекращении или досрочном исполнении обязательства и возмещении причиненных убытков.. По смыслу п. 2 ст. 657 ГК РФ [3] истечение трехмесячного срока не может рассматриваться как молчаливое согласие кредитора на замену должника, а означает лишь то, что кредитор не пожелал обратиться с требованием о прекращении или досрочном исполнении обязательства и возмещении причиненных убытков.

В том случае, если арендодатель не исполнил свою обязанность об уведомлении кредитора о предстоящей передаче предприятия в аренду, кредитор вправе предъявить иск о прекращении или досрочном исполнении обязательства и возмещении причиненных убытков в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о передаче предприятия в аренду. Хотелось бы обратить внимание, что п. 1 ст. 657 ГК РФ [3] предусматривает письменное уведомление кредиторов о передаче предприятия в аренду. При этом арендодатель заинтересован в соблюдении требований закона, поскольку кредитор, который был уведомлен устно, получает тот же пакет прав, что и неуведомленный кредитор.

Основным вопросом, возникающим при прочтении ст. 657 ГК РФ[3], является вопрос о том, будет ли иметь место перевод долга, если кредитор заявляет о своем несогласии на замену должника. В юридической литературе по данной проблеме обозначились две прямо противоположные точки зрения. Так, Г. Е. Авилов [8.C.21]считает, что для перевода долга во всех случаях требуется согласие кредитора.

Иного мнения придерживается Ю. С. Поваров [18], который при решении поставленного вопроса исходит из того, что к договорным обязательствам общие положения об обязательствах применяются, если иное не предусмотрено правилами ГК РФ об отдельных видах договоров (п. 3 ст. 420 ГК РФ)[3].

Есть все основания поддержать последнюю точку зрения. Во-первых, текст п. 4 ст. 657 ГК РФ позволяет сделать однозначный вывод о том, что перевод долга имеет место и без согласия кредитора. Во-вторых, п. 2 ст. 657 ГК РФ содержит положения, носящие своего рода «компенсационный» характер за отступление законодателя от общих норм ГК РФ о переводе долга. В-третьих, как верно указывает Ю. С. Поваров [18], если бы не было перевода долга, то «нельзя было бы говорить о солидарной ответственности покупателя (арендатора) по долгам, переведенным без согласия кредитора, так как несение такой ответственности означает не что иное, как возникновение у приобретателя предприятия самостоятельных обязанностей ...»".[18]

Другой не менее интересный вопрос состоит в том, в пределах каких сроков применяется правило о солидарной ответственности арендатора и арендодателя по включенным в состав переданного предприятия долгам, которые были переведены на арендатора без согласия кредитора. Согласно преобладающей точке зрения правило о солидарной ответственности сторон договора аренды предприятия должно применяться только в пределах сроков заявления предусмотренных законом требований (трехмесячного или годового).

В частности, Ю. С. Поваров [18] пишет, «солидарная ответственность продавца и покупателя (арендатора и арендодателя) не может быть «бесконечной»: это противоречит общему смыслу анализируемых статей и не способствует установлению определенности в отношениях между контрагентами, а также между первоначальным кредитором и должником». На наш взгляд, такая трактовка ст. 657 ГК РФ не вполне корректна. Солидарность обязанности в нашем случае установлена законом (п. 4 ст. 657 ГК РФ), соответственно, только законом может быть ограничена каким-либо сроком, что не позволяет руководствоваться целесообразностью при решении поставленного вопроса.

Поскольку п. 4 ст. 657 ГК РФ [3] не ограничивает солидарную ответственность трехмесячным или годичным сроком, можно сказать, что солидарная ответственность по переданным в составе предприятия долгам начинает течь с момента передачи предприятия и прекращается получением согласия кредитора на замену должника, либо истечением срока исковой давности по конкретному обязательству.

Специальных правил в отношении уступки прав требования при передаче предприятия законодатель не предусматривает, поэтому стороны должны руководствоваться общими положениями о цессии §1 главы 24 ГК РФ. По общему правилу, для перехода к другому лицу прав требования согласие должника не требуется (п. 2 ст. 382 ГК РФ). [3]

Однако новый владелец предприятия заинтересован в том, чтобы должник был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав. В отсутствие уведомления, должник может исполнить обязательство старому кредитору безразлично тому, было ли уступлено право требования, действуя при этом с освобождающим результатом, поскольку исполнение обязательства бывшему владельцу предприятия (первоначальному кредитору) признается исполнением надлежащему кредитору (п. 3 ст. 382 ГК РФ)[3]. Компенсация в этом случае должна состояться во внутреннем правоотношении между старым и новым владельцем предприятия.

Выводы:

Представляется, что для наиболее полного уяснения смысла уступки права требования необходимо установить место данного института в системе гражданского права.

Гражданское право регулирует имущественные отношения, которые представляют собой отношения, возникающие по поводу имущества - материальных благ, имеющих экономическую форму товара, и личные неимущественные отношения, связанные с имущественными, а в некоторых случаях и не связанные с ними.

Каждое субъективное право предполагает наличие определенного субъекта, которому оно принадлежит. Соответственно каждая субъективная обязанность предполагает существование носителя этой обязанности. Бессубъектных прав и обязанностей не может быть вообще11. Лицо, которому принадлежит право, называется активным субъектом или субъектом права (в обязательственных правоотношениях - кредитором); лицо, на котором лежит соответствующая обязанность, называется пассивным субъектом (в обязательственных правоотношениях - должником).

Всякое правоотношение имеет свой объект.

Итак, безобъектных прав не существует, однако по поводу определения самого понятия "объект правоотношения" в юридической литературе можно встретить различные точки зрения. Одни юристы считают, что объект правоотношения - это то, на что направлено воздействие правоотношения, другие - по поводу чего возникает правоотношение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование темы «Институт перемены лиц в обязательстве в гражданском праве Российской Федерации» послужило основанием следующих выводов:

На сегодняшний день нормы о перемене лиц в обязательстве содержат как положения дореволюционной и советской России, так и дополнения, особенно в свете происшедшего реформирования, связанного с принятием Федерального закона от 21.12.2013 г. № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации, а также Федерального закона от 08.03.2015г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации».
Договор цессии не является самостоятельным видом договора. Подтверждением отсутствия самостоятельности договора могут служить следующие факты:

договор цессии не содержится отдельно в системе договоров, предусмотренных особенной частью Гражданского кодекса Российской Федерации;
договор может быть, как односторонний, так и двусторонний;
как возмездный, так и безвозмездный;
как реальный, так и консенсуальный.

Квалификация соглашения об уступке права (требования) как договора дарения возможна лишь при установлении намерения безвозмездно передать права (требования). Отсутствие в данном соглашении условия о цене передаваемого права (требования) само по себе не свидетельствует о дарении соответствующего права (требования). Для того, чтобы оценить, является ли сделка по уступке права ничтожной в силу ее притворности, согласно статьи 170 ГК РФ (то есть прикрывает сделку дарения), суду необходимо исследовать все обстоятельства дела.
Допускается перевод права (требования) по денежному обязательству к другому лицу в части, кроме случаев, прописанных в законе. То есть при делимости предмета проблемы с переводом не возникают. При неделимости же предмета - перевод прав не возможен. Если рассматривать условия перевода права (требования) в части, то кроме делимости предмета, на возможность такого перехода оказывает влияние наличие обременительности исполнения для должника. Если исполнение в части для него более обременительно, то уступка права (требования) будет запрещена. Нужно отметить, что обременительность (точнее его отсутствие) влияет не только на уступку требования в части, но также и на возможность принятия неденежного исполнения без согласия должника.
Отсутствие в соглашении об уступке части права (требования), возникшего из длящегося обязательства, указания на основание возникновения уступаемого права (требования), а также на конкретный период, за который оно уступается, может свидетельствовать о незаключенности этого договора.
Важным моментом касательно переходящих прав (требований) является положение, что к новому кредитору права переходят вместе с другими, обеспечивающими исполнение обязательства, также сюда относят и право на проценты. Вышеуказанная норма об объеме прав кредитора, переходящих к другому лицу, применяется, согласно закона, и для обеспечивающих обязательство прав. Если рассматривать в разрезе данной конструкции, например, уступку требования на уплату неустойки, то в случае ее неопределенного размера, права требования на уплату неустойки перейдут от первоначального к новому кредитору в таком же неопределенном размере.
При заключении договора цессии стороны должны придерживаться определенной его формы. Если сделка, послужившая основанием для уступки требования, совершена в письменной форме или в нотариальной, то и форма уступки права (требования) также будет письменной или нотариальной. Это правило распространяется и для уступки требования по сделке, по которой предусмотрена государственная регистрация.
Цессионарий вправе потребовать передачи всех документов по уступленному ему требованию даже при отсутствии наличия такого пункта в договоре, предусматривающего права и обязанности цедента и цессионария, ведь данная обязанность прописана законом. Вследствие нарушения такой обязанности у цессионария возникает право требовать от цедента возмещения убытков, которые возмещаются в рамках общих оснований ответственности. К новому кредитору права (требования) по общему правилу переходят в момент совершения сделки уступки права (требования). Передача документов, удостоверяющих право и подтверждающих его действительность, производится на основании уже совершенной сделки.
Не до конца урегулирован переход будущего требования, которое по общей норме переходит к цессионарию со времени его возникновения. Договором не исключается более поздний переход этого требования, однако более ранний не урегулирован ни договором, ни законом. Если закон не установил таких случаев, а цедент признан банкротом, должно ли требование перейти цессионарию или должно быть аккумулировано в конкурсной массе? Этот вопрос остается открытым.
Можно сделать вывод, что законодатель предусмотрел ограничение уступки требования договором, а именно допустимостью включения в него как получения согласия должника, так и включения запрета на переход права (требования), а также законодатель признал оспоримой сделку, совершенную вопреки такому запрету. Из указанных положений существуют исключения, названные в литературе «факторинговым» и «комиссионным». Данные исключения предусмотрены пунктом 1 статьи 828 и пунктом 3 статьи 993 ГК РФ.
Цессия не возможна при следующих обстоятельствах:

при переходе прав, неразрывно связанных с личностью кредитора.
по обязательству, в котором личность кредитора существенна для должника.

Недействительность требования, уступленного в рамках соглашения, не ведет к недействительности последнего. Недействительность требования служит отправным моментом привлечения к ответственности цедента, который передал это требование.
Природа договора перевода долга ставится в зависимость от характеристики согласия кредитора и может быть выражена несколькими способами, которые могут иметь место при таком переводе. Во-первых, возможно заключение трехстороннего договора. Во-вторых, можно предусмотреть отдельное письменное согласие или отметить данный факт согласия на договоре. Также в качестве способа выражения согласия кредитора возможно прописать его в первоначальном договоре или получить согласие после перевода долга.
На сегодняшний момент Арбитражные суды при вынесении решений исходят из возможности перевода части долга, если предмет обязательства делим.
Предполагается возможность перевода будущего долга по аналогии закона. Такой будущий долг должен возникать у первоначального должника и должен быть четко определен в соглашении о переводе долга.
К форме перевода долга применяются нормы статьи 389 ГК РФ, то есть если основная сделка совершена в простой письменной или нотариальной форме, а также в случае государственной регистрации основной сделки, то перевод долга, содержащий в основании эту сделку, также должен быть совершен в простой письменной или нотариальной форме, либо должен подлежать государственной регистрации.
Анализ пункта 2 статьи 391 ГК РФ, а именно положения, что «если кредитор дает предварительное согласие на перевод долга, этот перевод считается состоявшимся в момент получения кредитором уведомления о переводе долга» приводит к выводу о возможности получения от кредитора как предварительного, так и последующего согласия. Последующее согласие не вызывает вопросов в правоприменительной практике в отличие от предварительного. Законодатель не прописал норм, в которых можно увидеть возможность отзыва такого согласия, но и запрета на такое аннулирование законодательство не содержит. Если предположить, что с какого-то времени в результате отзыва согласие кредитора на перевод долга прекращается, то в силу статьи 391 ГК РФ такая сделка станет ничтожной, то есть она будет недействительной с момента ее совершения. Вместе с тем, пока не было отзыва, сделка не могла быть недействительной. Этот факт порождает противоречие.

В практике применения судами положений об уступке права (требования) нет однозначных решений о возможности или невозможности цессии по обязательству оплаты за выполненные работы (поставку товара, оказание услуг в рамках государственного (муниципального) контракта.

БИБЛИОГРАФИЯ:

Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ)
Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31.07.1998 N 146-ФЗ (ред. от 28.12.2016)
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 07.02.2017)
Федеральный закон от 25.04.2002 N 40-ФЗ (ред. от 03.07.2016) "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"
Пояснительная записка ''К проекту Федерального закона ''Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств'' [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантПлюс» - Режим доступа: http: www.consultant.ru, свободный. - Загл. с экрана (дата обращения: 21.03.2016 года).
Проект федерального закона ''О внесении изменений в Закон Российской Федерации ''Об организации страхового дела в Российской Федерации'' и Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств'' внесен Правительством Российской Федерации. Принят Государственной Думой в первом чтении 19 апреля 2014 года. [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантПлюс» - Режим доступа: http: www.consultant.ru, свободный. - Загл. с экрана (дата обращения: 21.02.2017 года).
Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29 января 2015 г. N 2 ''О применении судами законодательства об обязательном страховании владельцев транспортных средств». [Электронный ресурс] / СПС «КонсультантПлюс» - Режим доступа: http: www.consultant.ru
Авилов Г.Е. Коммерческая концессия (глава 54) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарий, алфавитно-предметный указатель.- М., 2014
Белов В. А. Защита интересов третьих лиц при переводе долга // Законодательство. 2015. № 11.
Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая. // М.И. Бригинский, В.В. Витрянский - М.: Статут, 2013
Витрянский В. В. Договор аренды и его виды: прокат, фрахтование на время, аренда зданий, сооружений и предприятий, лизинг. М., 2016.
Гражданское право. Т. 1. Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. // А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой - М.: Проспект, 2015
Гражданское право. Часть первая: Учебник / Под ред. А. Г. Калпина, А. И. Масляева. -2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2012
Грибанов А. Переход прав требования и долгов при от¬чуждении предприятия // Хозяйство и право. 2015. № 5
Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Госюриздат, 1975,
Каплоухий М. С. Соотношение уступки права требования и финансирования под уступку права требования // М.С. Каплоухий, 2013, № 9
Комментарий к Гражданскому кодексу РФ (ч. 1). // О. Н. Садикова - М.: ИНФРА-М, 2015
Поваров Ю. С. Защита прав кредиторов при совершении сделок с предприятиями // http://studlib.ru/article/a -507.html
Пятков Д. В. Государственное предприятие как предмет догово¬ра купли-продажи // Хозяйство и право. 2016. №1
Свириденко, О. М. Виды и состояние гражданско-правовых отношений с участием должника, находящегося в состоянии несостоятельности (банкротства), и третьих лиц // Право и экономика. – 2008. – № 12.
Степанов С. А. Имущественные комплексы в российском гражданском праве. М., 2012
Украинский Р.В. Правовая природа перемены лиц в обязательстве // Р.В. Украинский, Аудиторские ведомости. 2016. № 10.
Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. // К. Цвайгерт и Х. Кетц М.,2013. Т.2
Чеговадзе Л. Уступка права требования. Закон и правоприменительная практика // Л. Чеговадзе, Хозяйство и право, 2014, № 9
Шевченко Е. Е. К вопросу о понятии уступки права требования и ее соотношении с иными гражданско-правовыми сделками //Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, № 8, 2015
Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. I: Введение. Торговые деятели. - М.: Статут, 2015
Шичанин А.., Гривков О., Цессия: Белые пятна законодательства // Хозяйство и право, 2012, № 3