Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Нарративная медиация как современный метод разрешения споров

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Медиация как коммуникативная практика, по мнению экспертов-аналитиков и практикующих специалистов, характеризуется целым рядом проблем и противоречий, связанных с неравномерной динамикой ее становления и развития. Одной из таких проблем является проблема диверсификации медиативных практик. С одной стороны, по мере институционального оформления медиации в разных странах «постоянно поднимается вопрос о создании единой, принятой международным сообществом концепции медиации и медитативной процедуры» [Shamlikashvili 2014: 7], что является выражением нарастающего значения медиации как универсального надюрисдикционного способа урегулирования споров различного уровня. С другой стороны, в специальной литературе, посвященной медиации, фиксируется растущее многообразие используемых в реальной практике моделей медиации, обладающих различными операциональными целями, тактическими и стратегическими приемами, пониманием роли медиатора в процедуре конфликторазрешения.

Целью данной работы является исследование нарративной медиации как современного методы разрешения споров, для достижения поставленной цели, были выделены следующие задачи:

- рассмотреть теоретические аспекты моделей медиации в контексте эволюции коммуникативных парадигм;

- изучить применение нарративной медиации при решении сексуальных конфликтов.

Объект исследования – нарравтивная медиация.

Предмет исследования – применение нарративной медиации как современный метод разрешения споров.

Структура работы состоит из введения, основной части, заключения и списка литературы.

Теоретической и методологической базой данной работы послужили труды российских и зарубежных авторов в области медиации.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МОДЕЛЕЙ МЕДИАЦИИ В КОНТЕКСТЕ ЭВОЛЮЦИИ КОММУНИКАТИВНЫХ ПАРАДИГМ

1.1 Медиация как коммуникативная практика

Споры о сравнительной эффективности и обоснованности применения различных стилей медиации стали предметом активного обсуждения в последние годы (см., например: [Foster; Zumeta]). При этом признается, что каждый из них имеет свои достоинства, и большинство медиаторов использует комбинацию этих стилей в зависимости от конфликтной ситуации и собственных представлений о медиации [Zumeta].

На наш взгляд, анализ указанной дилеммы связано не только с решением важной практической задачи эффективности использования моделей медиации в различных ситуациях конфликторазрешения, но и с решением теоретической проблемы понимания природы самого конфликта и различных его аспектов, требующих применения различных медиативных технологий. Для этого, как отмечает Ц. А. Шамликашвили, необходимо привлечение теоретического арсенала различных смежных с медиацией наук естественнонаучного и социогуманитарного направления, позволяющих осуществить рефлексию медиативных практик и вписать проблему медиации в более широкий исследовательский контекст (тем более, что термин «смежный» является в данном случае весьма условным, поскольку медиация a priori является междисциплинарной областью знания [Shamlikashvili 2014: 7]).

В рамках данной главы мы предлагаем рассмотреть проблему многообразия моделей медиации в контексте теории коммуникации, что позволит фундировать медиацию как коммуникативную практику, предложить теоретико-методологические основания для систематизации существующих моделей медиации на основе различных заложенных в них представлений о природе конфликта, а также показать, как разнообразные медиативные практики позволяют обогатить фундаментальные представления о коммуникативной сущности конфликта.

Для реализации поставленной задачи, прежде всего, на наш взгляд, необходимо вкратце охарактеризовать эволюцию представлений о коммуникации в различных социокоммуникативных парадигмах.

Теория коммуникации, как и другие научные направления, возникшие во второй половине XX века, изначально формировалась и сложилась как междисциплинарная сфера знания, аккумулирующая теоретические и методологические наработки различных наук, многие из которых по-разному понимают сущность социальной коммуникации.

Однако, на наш взгляд, существующие подходы к феномену коммуникации могут быть объединены в три основные парадигмы в соответствии с представленными в них типом рациональности. Под типом рациональности мы понимаем способ мышления исследователя, в котором соединяется логика научного анализа и разделяемые им ценности культуры (своего рода незримый социальный заказ), которые влияют на позицию ученого и проявляются в ней [Vasilkova 2009: 547].

1.2 Типы рациональностей

В истории науки выделяют три типа рациональности — классический, неклассический и постнеклассический, которые возникли последовательно в развитии естественных и социо-гуманитарных наук, но при этом сосуществуют в современных системах знания.

Классический тип рациональности (классическая парадигма) — такой тип мышления и описания мира, который строится на противопоставлении познающего субъекта и познаваемого объекта, а также на уверенности в том, что субъект может управлять объектом на основе логически обоснованных им правил. Данная парадигма в теории коммуникации представлена информационным подходом, который рассматривает коммуникацию как процесс передачи информации от источника к реципиенту по определенному каналу, с использованием определенного кода и при условии устранения шумов (помех) в коммуникации. Наиболее оптимальная модель управления такой коммуникативной системой представлена в классической кибернетике Н. Винера, в рамках которой целями оператора (управляющего) являются приведение системы к желаемому состоянию, борьба с шумами при помощи негативной обратной связи, контроль над выполнением заданных системе функций. Не смотря на то, что информационный подход активно критикуется за линейный, однонаправленный характер, тем не менее, он является наиболее распространенным и широко используемым в различных коммуникативных практиках, поскольку отражает социальный запрос на понимание коммуникации как намеренного, осознанного, целеориентированного действия с целью достижения ожидаемого результата.

Неклассические тип рациональности заменяет субъект-объектную диспозицию в познании на субъект-субъектную. В культуре и понимании коммуникации возникает ценность Другого. Коммуникация рассматривается не как обмен информацией, а как интеракция, как взаимодействие разных (и равных) субъектов, в результате которого возникают и формируются совместные смыслы и значения. К неклассической парадигме коммуникации мы относим такие подходы как социо-психологический (понимание коммуникации как взаимодействие и взаимовлияние на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровне), феноменологический (понимание коммуникации как живого диалога, проживание иного опыта), семиотический (понимание коммуникации как межсубъектного взаимодействия, опосредованного знаками), критический (понимание коммуникации как критической рефлексии идеологического дискурса власти) (см. подробнее: [Kreig 2003]). Данная парадигма коммуникации нашла наиболее широкое применение в таких коммуникативных практиках, в которых реализуется интеракция физического соприсутствия «лицом-к лицу» (межличностная, групповая, межкультурная коммуникация, формирование идентичности и др.), а также в тех коммуникативных ситуациях, где особую важность приобретает необходимость согласования различных позиций (разрешение конфликтов и споров, реализация различных форм социального партнерства и др.). В управлении коммуникацией первостепенное значение приобретают методы, обеспечивающие взаимопонимание участников коммуникации посредством выявления, координации и корректировки позиций субъектов в выработке совместной позиции.

Постнеклассический тип рациональности стирает границу между субъектом и объектом познания, позиция исследователя встроена в исследуемый объект, предполагается, что в процессе познания трансформируется как объект, так и субъект познания. Сам процесс познания рассматривается как процесс конструирования реальности — конструируются не только основные научные понятия, но и сами объекты изучения. В связи с этим происходит сдвиг от поиска объективной истины к принципам плюрализма и релятивизма. В постнеклассической парадигме коммуникация понимается как конструирование символических значений в процессе взаимодействия самих этих значений. Меняются представления о самой онтологии коммуникации: «теперь не коммуникативные практики порождают новые смыслы (как это было в неклассической парадигме), а возникшие смыслы порождают определенные коммуникативные практики» [Vasilkova 2009: 551] (наиболее ярко эта позиция выражена Н. Луманом — автором теории коммуникативных систем, который утверждал, что общество — это не люди, общество — это коммуникация). Управление коммуникацией при таком подходе осуществляется на основе принципов кибернетики второго порядка с учетом таких характеристик системы как аутопоэзис, самореферентность, влияние включенного наблюдателя, что предполагает признание высокой степени самоорганизации коммуникативной системы. (Развитие такой системы предстает как непрекращающийся процесс согласованных (когерентных) совместных действий включенного наблюдателя и системы и их взаимного структурного изменения.) Включенный наблюдатель должен постоянно выстраивать диалог с системой, сопрягать свои действия с ее структурной динамикой, при этом меняя свою позицию в процессе совместной структурной трансформации. Постнеклассическая парадигма коммуникации активно используется при изучении таких смыслообразующих объектов как дискурс и нарратив и уделяет особое внимание коммуникативным практикам, которые складываются «здесь-и-сейчас», уникальным и ситуативным. При этом исследовательский интерес представляют не только лингвистические, но и экстралингвистические (внеязыковые) практики, т. е. социокультурный контекст, порождающий конкретную коммуникативную ситуацию. То, что в классической парадигме называлось внешней окружающей средой, для постнеклассической парадигмы становится активным участником коммуникации.

Завершая обзор трех основных парадигм, сложившихся в современной теории коммуникации, важно отметить, что каждая последующая парадигма является более сложной, так как включает исследовательские приемы и наработки предыдущей парадигмы как частный случай. При этом в исследовательском поле коммуникативистики эти парадигмальные измерения сосуществуют параллельно, а выбор их конфигураций зависит от выбора методологической траектории конкретного исследования.

1.3 Модели медиации

В литературе, посвященной теоретической рефлексии медиативных практик, существуют различные определения и термины, описывающие базовые аналитические концепты медиации как когнитивно-практической целостности (подходы, формы, виды, стили, модели). Мы остановимся на термине «модель» как наиболее абстрактной форме репрезентации важнейших свойств исследуемого объекта.

Эксперты сходятся во мнении, что единой общепринятой классификации моделей медиации еще не сложилось. Наиболее обширный обзор таких моделей приводит в своей статье «Современная медиация — единство и многообразие» Е. Н. Иванова [Ivanova 2013]. Она выделяет фасилитативную (Facilitative), родовую (Generic), оценочную (Evaluative), директивную (Directive), фандрайзинговую (Fund-Raising), проблемно-ориентированную (Problem-solving), целе-ориентированную (Goal-oriented), ориентированную на соглашение (Settlement-driven), интегративную (Interest-based or Integrative), отчаянную (Desperation mediation), клиент- или стороноцентрирован- ную (Client-centered, Party-centered), трансформативную (Transformative), понимающую (Understanding), гуманистическую (Humanistic), нарративную (Narrative), когнитивную или систематическую (Cognitive systemic), экосистемную или ориентированную на семью (Ecosystematic, Family-oriented), терапевтическую, дианалитическую медиации.

Не имея возможности в рамках данной статьи осуществить сравнительный анализ всех перечисленных моделей, остановимся на анализе лишь тех из них, в которых, на наш взгляд, наиболее полно представлены различные гештальты, образы коммуникации, соответствующие трем основным типам рациональности.

Классической парадигме коммуникации и классическому типу рациональности в структурном плане, на наш взгляд, в наибольшей степени соответствуют директивная и оценочная медиация. Управление коммуникацией здесь осуществляется по законам классической кибернетики, когда оператор (медиатор) строго контролирует коммуникативную систему и приводит ее к ожидаемому результату. Это проявляется в активной руководящей роли медиатора в управлении содержанием процесса и организации процедуры. Медиатор предоставляет нужную (на его взгляд) объективную информацию сторонам и высказывает свое мнение по поводу существующего конфликта, дает официальные или неофициальные рекомендации по этому поводу. Эталон медиатора в этом подходе — объективная, нейтральная третья сторона, но при этом обладающая особыми знаниями, в соответствии с которыми организуется процесс решения проблем.

При этом активно используются специфические для данной парадигмы технологии борьбы с шумами для эффективной передачи нужной информации. Это осуществляется в медиативных техниках устранения «ненужных», мешающих договоренности эмоций (эта акцентуация присутствует также в когнитивной модели медиации), а также в активном использовании ко кусов (индивидуальных сессий), в ходе которых медиатор ликвидирует содержательные (семантические) шумы, уточняя для сторон перспективы их выигрыша в конфликте, обращая внимание на слабость их позиций. Медиатор может сформулировать конкретные предложения по поводу желательного решения вопроса (касаясь при этом правового положения клиента, но не его личностных потребностей и интересов Zumcta). Сами же стороны обладают минимальным контролем над ситуацией.

Не случайно, что этот способ медиации наиболее релевантен для использования в таких институционализированных и регламентированных сферах как судебные разбирательства, коммерческие и финансовые споры, где границы нормы четко определены и документально зафиксированы.

Неклассическая парадигма коммуникации и неклассический тип рациональности проявляют себя в моделях медиации, ориентированных не на работу с информационным содержанием конфликта, а на работу с участниками (субъектами) конфликта. На наш взгляд, к таким моделям, в первую очередь, можно отнести гуманистическую, клиент-центрированную, фасилитативную и трансформативную. Исходя из широкой представленности неклассической парадигмы в моделях коммуникации, а также из того, что первой базовой (и до сих пор наиболее востребованной) моделью медиации является фаси- литативная, можно сделать вывод, что сам коммуникативный гештальт медиации связан с ее пониманием как интеракции, диалога равных субъектов, способных трансформировать свои позиции в поиске общих смыслов и значений^{^[1]}.

Так в рамках фасилитативной модели директивное вмешательство медиатора в содержание принимаемых решений минимально. Цель управления коммуникативной ситуацией заключается в облегчении (фасилитации) процесса обсуждения и самостоятельной выработке сторонами взаимопри- емлимых решений, а не в навязывании готовых позиций. Главное здесь — создать когнитивные и психологические условия для выявления истинных намерений и интересов сторон, при этом, не вмешиваясь в содержательные аспекты конфликта.

Однако при этом важно отметить, что некоторые технологии, рожденные в рамках классической парадигмы коммуникации, присутствуют в практике фасилитативной медиации как частный (вспомогательный) случай. Имеются в виду процедурные требования активного слушания, нейтрализации эмоций, уточняющих вопросов для прояснения позиций, а также упорядочивающее влияние медиатора на организацию самой процедуры — технологизация и алгоритмизация последовательности действий (выделение таких этапов как вступительное слово, презентация сторон, фокус, общая сессия, оформление соглашения, выход из медиации).

Что касается трансформативной модели, то ее создатели изначально претендовали на революционный прорыв в трактовке медиации [Bush, Folger 1994], предлагая рассматривать конфликт не просто как основание для решения конкретных вопросов, а в более широком контексте — как кризис во взаимоотношениях между людьми. Возникновение кризисных состояний, ощущение слабости и бессилия связано с невозможностью соотнести потребность личности действовать самостоятельно и учитывать ожидания окружающих, т. е. возникновением дисгармонии «Я-Другой» (заметим, что данный подход совпадает с трактовкой коммуникации родоначальника теории символического интеракционизма Дж. Мида). Для работы медиатора разрешение спора является лишь второстепенной целью, главным же является восстановление отношений. Конфликт рассматривается не как проблема, требующая своего устранения, а как шанс для участников (и самого медиатора) вырасти в нравственном отношении, стать более свободным и отзывчивым, понимающим других людей [Gordiychuk 2014: 47].

При этом, (как и в случае фасилитативной модели) описание используемых техник обнаруживает их корреляцию с классическим коммуникативным подходом (устранение семантических и психоэмоциональных помех), а именно: активное слушание, отражение, обобщение и проверка как способы уточнения позиции сторон и др.

Модели медиации неклассического типа, ориентированные на активную интеракцию, находят самое широкое применение (досудебное урегулирование, судебные разбирательства, трудовые споры, производственныеконфликты и др.). Но наибольшую эффективность они приобретают в коммуникативных ситуациях с сильной межличностной компонентой — конфликтах и спорах в трудовых коллективах, в семейных и соседских отношениях.

Постнеклассическая парадигма и постнеклассический тип рациональности в наиболее полном выражении представлены, по нашему мнению, в нарративной модели медиации [Winslade, Monk 2009], которая работает не столько с людьми (субъектами), сколько со смыслами (осуществляется конструирование символических значений в процессе взаимодействия самих этих значений). В соответствии с ней полагается, что люди живут и действуют в моделях описания реальности (нарративах и историях), которые значат для этих людей больше, чем конкретные факты (факты для нарратива обретают значение только в рамках определенной интерпретации). Нарративы имеют свою онтологию, живут и развиваются по своим законам, хотя, конечно же, они обусловлены определенными социокультурными контекстами, за которыми кроются структурные отношения и иерархии власти. Именно поэтому различные нарративы (модели интерпретации) отдельных людей и социальных групп неизбежно сталкиваются друг с другом, порождая конфликты [Winslade, Monk 2009: 73].

Работа с такими конфликтами предполагает использование специальных техник, а именно: экстернализации (отделение конфликта от человека, рассмотрение его как внешней силы, которая оказывает негативное влияние на жизнь человека), деконструкции (процедуры, позволяющей усомниться в верности сложившегося нарратива, выделить из него отдельные истории поддержки и сотрудничества), пересочинения (создание из этих историй альтернативного сюжета, который потенциально может сформировать новый нарратив, противоположный конфликтному) [Kutuzova]. В результате медиация предстает как «возможность для участников реконструировать свою интерпретацию конфликта в свете каких-то альтернативных дискурсивных позиций» [Winslade. Monk 2009: 81].

Причем, в отличие от традиционной медиации, где все заканчивается единым общим соглашением, в нарративной медиации конструируется несколько вариантов нового нарратива, каждый из которых предполагает свою версию «растворения» конфликта, развертывания будущих событий и договоренностей. Эта процедурная (и содержательная) особенность нарративной медиации еще раз подтверждает ее принадлежность к постнеклассическому типу рациональности, основанному на принципах плюрализма и альтернативной множественности позиций, а не на поиске единой для всех объективной истины.

ГЛАВА 2. ПРИМЕНЕНИЕ НАРРАТИВНОЙ МЕДИАЦИИ ПРИ РЕШЕНИИ СЕКСУАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ

2.1 Сущность нарравтивной психотерапии

Нарративная психотерапия - относительно молодое направление терапии словом, в основе которого лежит метафора нарратива или истории. Основная форма работы - беседа, во время которой клиент повествует об истории своей жизни в виде краткого рассказа.

Большинство психологических проблем имеет лингвистические корни, связанные с языковыми способами обращения со словесными конструкциями. Лингвистика и литературоведение являются фундаментом психотерапии, поэтому мы зачастую используем терапию словом и рассказом в контексте описанных нами ранее принципов, методов и техник нарративной практики [2, 3, 6, 7].

Один из основоположников философии языка - Бертран Рассел полагал, что любую проблему можно решить с помощью правильного использования слова [9]. Аналогичной точки зрения придерживался и сторонник З. Фрейда Жак Лакан, полагавший что бессознательное - это говорение. Точку зрения автора отражает одна из самых известных цитат из его работ: «бессознательное структурировано как говорение... припоминание является не просто воспроизведением прошлого, но, самое главное, актуализацией его в речи», следовательно, клиент «перевел его в СЛОВО, а точнее, в эпос, с которыми он связывает историю своей личности» [8, с. 17]. По мнению Ж. Лакана, бессознательное является не хранилищем инстинктов, а дискурсом другого, поэтому эффективный психотерапевт должен учиться работать со словом и развивать эту способность у клиентов.

Древнегреческий философ Георгий отмечал, что слово влияет на состояние души так, как лекарство воздействует на тело. Но для этого слово должно быть:

эмоционально заряженным, обнадеживающим, волнующим, затрагивающим душу;
актуальным, передающим необходимую информацию;
доступным, понятным, однозначным;
успокаивающим (седативным, релаксационным) [1].

Эффективность современной нарративной психотерапии зависит от умения использовать в процессе ее проведения новые инструменты и технологии, к числу которых относятся ассоциативные карты [4, 5].

Использование этого инструмента проникновения в бессознательное существенно облегчает описание клиентами словесной картины своей жизни и диагностику проблемы в ходе составления рассказа о ней. Задача психолога - стать квалифицированным редактором уродующей человека истории, которую он рассказывает в ходе терапии. Пока клиент существует в контексте этой негативной истории, пока он не научится менять ее на позитивную, пока не выйдет за пределы деструктивного рассказа, он так и будет продолжать жить с уродующим его сознанием и негативными мыслями, ощущениями, эмоциями и поведением.

2.2 Использование нарративной психотерапии сексуального конфликта.

Приведем пример (фрагменты психотерапевтической сессии) использования ассоциативных карт в нарративной психотерапии сексуального конфликта.

На приеме молодая женщина 32 лет, филолог. Предъявляет жалобы на появившееся недавно отсутствие желания вступать в сексуальные отношения с мужчиной, с которым в течение 4-х лет проживает в гражданском браке. Со своим гражданским мужем знакома со студенческой скамьи, отмечает, что он нравится ей давно, но, будучи студентом, женился на ее подруге и быстро развелся. С клиенткой на протяжении длительного времени поддерживал дружеские отношения, хотя она всегда мечтала выйти за него замуж. Карьера женщины сложилась удачно, но личная жизнь оставляла желать лучшего. Замуж так и не вышла, постоянных сексуальных партнеров не имела, пока ее гражданский муж не предложил жить вместе. Первое время интимные отношения устраивали обоих, но в последние два года появилось напряжение и раздражение в адрес мужа; возникло сексуальное охлаждение, ставшее основной причиной обращения за помощью. Недовольство и злость по поводу болтливости и необязательности мужа появлялись, как правило, сразу же после общения с ним. Его, со слов клиентки, в последнее время стало «слишком много». Он потерял работу, и «все время сидит дома, подрабатывая редакторским трудом». Со слов клиентки, несмотря на общий позитивный настрой к супругу, отношение к сексуальным контактам с ним резко изменилось. Появилось желание избегать их под любым предлогом, несмотря на неисчезающее стремление официально оформить отношения. Женщина сообщила, что хочет замуж и мечтает родить детей. Муж сексуальными отношениями с женой доволен и что-либо менять в своей интимной жизни не собирается.

Таким образом, речь идет о сексуальном конфликте между супругами, которые по- разному оценивают свои отношения. Причиной конфликта может быть и несовпадение ролевых ожиданий, для выявления которых необходим более глубокий анализ полярного поведения партнеров в виде инициативы/безынициативности, активности/пассивности, наличия/отсутствия игр, инфантильности, нерешительности/агрессивности и пр. В данном примере с большой долей вероятности может быть диагностирован последний вариант взаимоотношений.

На вопрос о том, что, по ее мнению, явилось причиной сексуального конфликта, женщина ответила, что, несмотря на позитивное отношение к мужу, ее раздражает его болтливость. Он всегда был чрезмерно многословен, а в последнее время, в связи с изменением режима работы и постоянным пребыванием дома, находиться с ним дольше обычного стало тяжело. Со слов клиентки, ее муж - яркий, красивый, интересный, но чрезмерно многоречивый, любящий и слушающий только себя человек, безответственно относящийся к своим словам. «Он - как Снегурочка в ночи, но с недержанием в речи». По словам клиентки, «он не умолкает даже в постели... ну какой уж тут секс» и тут же добавила, что всегда больше всего ценила в муже мозги и считала их главной эрогенной зоной. Под «безответственностью» мужа клиентка имела в виду его отношение не только к словам, но и обещаниям и привела примеры того, как легко он «разбрасывается обещаниями, которые потом не выполняет, живя по принципу: я слово дал, я его и обратно взял.». Больше всего женщину раздражало появившееся у мужа легковесное отношение к словам, ассоциирующимся у нее с очень значимой зоной приватности и интимности. Так, например, он легко и спокойно признавался в любви коту, своим подружкам, бывшей жене, дочери от первого брака и многим другим.

Запрос клиентки заключался в просьбе помочь разобраться, что с ней происходит и наладить сексуальные отношения с мужем.

Мы предложили извлечь из набора «СОРЕ» пять карт, символизирующих уровни отношений в диаде, изображенные на схеме анализа отношений мужчины и женщины (рисунок 1).

Рисунок 1 – Диагностика уровней взаимодействия в диаде

Учитывая сформулированный запрос и профессию клиентки, мы попросили рассказать историю своей жизни с помощью выбранных карт, положив их на отпечатанную в формате А 4 схему отношений в диаде. Каждая из карт «легла» на соответствующий ей уровень взаимодействия. Клиентка выбрала следующие карты (рисунки 2-5), и начинает описывать карту, представленную на рисунке 2.

Рисунок 2 - Карта, ассоциирующаяся с социальным статусом
(уровень существующих брачных отношений)

Клиентка (К): Как только я познакомилась с Ильей, у меня возникло непреодолимое желание выйти за него замуж. Я и сейчас хочу посадить его в семейную клетку, я очень ревнива.

П (психолог): Что вы думаете по поводу своей ситуации?

Женщина выбирает вторую карту (рисунок 3).

Рисунок 3 - Карта, ассоциирующаяся с мыслями о проблеме
(когнитивный уровень существующих отношений)

К: Узнав, о чем думает мой муж, в какой форме он излагает свои мысли, и как он патологически хронически болтлив, я поняла, что часто хочу увернуться от общения так, как поступает женщина на этой карте.

П: Что в связи с этим чувствуете?

Выбирает карту (рисунок 4), ассоциирующуюся с актуальными эмоциями.

Рисунок 4 - Эмоциональный уровень существующих отношений

К: В этом лабиринте разбрелись по разным направлениям, заблудились и перепутались все мои эмоции. Чувствую тупик.

П: Чего вы хотите?

К: Поскорее выбраться из него.

П: Как сказывается эта путаница на сексуальных отношениях?

К: Страшно сказать... но как только подумаю о предстоящем сексе, хочется предохраниться, хотя бы с помощью противогаза.

В этой женщине (рисунок 5) я вижу себя. Я не понимаю, что со мной происходит.

Рисунок 5 - Карта, ассоциирующаяся с сексуальным уровнем существующих отношений

Анализ каждой из карт сопровождался ответами на вопросы о том, что видит, чувствует, ощущает, испытывает и думает женщина по отношению к каждому рисунку, как это соотносится с ее жизнью, что она хотела бы в ней изменить и как она определит, что в результате работы над собой она достигнет именно того, чего хочет. На предложение выбрать карту, символизирующую контакты с мужем на духовном уровне, последовал отказ:

К: Пока мне не до духовности, давайте сначала разберемся с главным.

Далее мы предложили выбрать из набора «СОРЕ» еще 4 карты, положить их на схему отношений поверх уже разложенных и составить новый рассказ о желаемых отношениях.

Получился следующий расклад (рисунки 6-10).

Клиентка начинает описание с карты, ассоциирующейся с желаемыми эмоциями (рисунок 6):

Рисунок 6 - Карта, ассоциирующаяся с желаемыми социальными отношениями

К: Хочу оформить отношения с мужем, родить детей и радоваться общению с ними так же, как эта женщина.

П: Какими мыслями будут сопровождаться эти отношения? Выбирает соответствующую карту (рисунок 7).

Рисунок 7 - Карта, ассоциирующаяся с желаемыми мыслями

К: Я поняла, что главные усилия в изменениях нужно сосредоточить на сексуальном уровне. Новые мысли будут резонировать с мыслями мужа. С их помощью мы будем стремиться друг к другу, как эти две руки.

П: Что вы при этом будете чувствовать?

Выбирает соответствующую карту (рисунок 8).

Рисунок 8 - Карта, ассоциирующаяся с желаемыми эмоциями

К: Я закрылась ладонями от ярких, ослепляющих и радостных эмоций. П: Что произойдет с вашим сексуальным желанием?

Выбирает соответствующую карту (рисунок 9).

Рисунок 9 - Карта, ассоциирующаяся с желаемыми сексуальными отношениями

К: Это - я и мой муж. Мы будем испытывать друг к другу огромную нежность после хорошего секса.

П: Правильно ли я поняла, что теперь вы знаете, какой именно уровень отношений требует изменений, и что для этого предстоит сделать?

К: В основном «да», но есть вопросы.

П: Хотите ли вы вновь начать испытывать сексуальный интерес к мужу и готовы ли работать над этим?

К: Конечно!

П: Вытащите карту, которая поможет в решении поставленных задач.

Клиентка, подумав, выбирает такую картинку (рисунок 10):

Рисунок 10 - Карта, которая поможет достичь поставленной цели

К: На ней изображены руки влюбленных, дарящих друг другу свое сердце.

П: Дайте название этому рисунку.

К: Я бы назвала его «Любовь».

П: Считаете ли Вы, что именно любовь является главным условием выхода из сложившейся ситуации?

К: Да!

П: С какими чувствами и ощущениями в теле вы это говорите?

К: С радостью и спокойствием. А телу приятно и тепло.

Таким образом, мы еще раз убедились в важности умения «переписать» негативный рассказ о жизни на новый, позитивный, служащий руководством к действиям, направленным на изменения.

Клиентка осталась довольна сеансом, но выразила желание прийти еще раз для составления плана поведения и конкретизации его деталей. Мы договорились о встрече, порекомендовали посетить тренинг по развитию женственности и сексуальности и предложили в качестве домашнего задания написать рассказ о ее состоянии, чувствах, желаниях и потребностях.

Встреча через неделю началась с извинения по поводу невыполненного задания. Поскольку мы давно занимаемся нарративной терапией и имеем базу авторских терапевтических историй, женщине был предложен рассказ под названием «Слово», которым она с удовольствием воспользовалась.

«СЛОВО» (рассказ А.Д. Дмитриевой):

Многие фантасты в своих повестях описывали миры, непостижимые обычному человеку. Миры, завораживающие умы своими чудесами и особенностями. В этом же мире все было очень обычно. Люди, живущие своей серой жизнью и не интересующиеся жизнью других людей. Города, взмывающие вверх с небывалой скоростью и не интересующиеся тем, что заняли чье-то место, отняли чей-то дом. Хотя в этом мире все-таки было кое-что особенное. Но это было настолько крошечным, что люди очень часто забывали про эту незначительную деталь. Это было слово. Слово «люблю». Его можно было сказать всего один раз в жизни, и нельзя забрать обратно. Для нас с вами это может показаться дикостью. Мы привыкли разбрасываться им, не придавая ему никакого значения. Мы можем произнести его много раз за день, а потом, не задумываясь, взять назад. И это будет совершенно нормально. Для жителей вышеописанного мира это слово значило куда больше, и родители с самого детства предупреждали детей о том, что будет, если скажешь слово не тому человеку. Были конечно глупцы, которые говорили, что поняли, а потом произносили «люблю» неправильному человеку. И все... Слово назаД не возьмешь. Были и такие, кто вечером выхоДил из Дома и кричал его в пустоту. Обычно это были люди, отчаявшиеся найти любовь. Конечно, способы выражения своих чувств у сказавших еще оставались, но писать на листке бумаги самые главные слова в этом мире - это совсем не то. Не было ни ощущения полета, ни окрыленности, а только чувство, что ты испортил самую главную в своей жизни вещь. Конечно это лучше, чем ничего, но люДи берегли это слово больше всего на свете.

Если ввоДится какое-то правило, то очень скоро к нему привыкают и считают его естественным. Для люДей правило оДносказания быстро стало нормой. Никто уже и не помнил, когДа это началось. Возможно, так было с самого начала?

Олив была совсем маленькой, когда услышала предупреждение об этом от матери.

Малышка - сказала она тогДа, - Ты же знаешь про запретное слово, не так ли? Олив кивнула своей белокурой головкой. «Запомни, дочка, никому не говори это слово, пока не поймешь, что он - тот самый, которому ты хочешь сказать это слово больше всего на свете и просто не можешь дальше жить, не сказав его».
Но, мамочка, возмутилась Олив - Я уже очень хочу сказать его тебе, папе, дяде Фрэнку, нашему псу и еще много и много кому. Сколько же мне еще ждать?
Ты еще такая глупышка, улыбнулась тогда мама, - Ты найдешь того, кому скажешь это слово, того, кто его больше всего заслуживает, но главное, не ошибись. У тебя не будет шанса все исправить, а сейчас спи, солнышко.
Спокойной ночи, мамочка.

Той ночью Олив долго не могла заснуть. Она все думала о словах мамы и о том, сколько же ей еще ждать. Девочка решила, что как только сочтет нужным, скажет это слово, ведь мама сама сказала, что это только ее выбор.

Однажды, когда на улице была страшная гроза, а ветви деревьев со стуком бились в окна, Олив дрожала в кровати от страха. Рядом с ней был только ее игрушечный мишка. В тот момент этот плюшевый комочек был для нее целым миром, и Олив в порыве страха, прижавшись к медведю, прошептала:

Я люблю тебя.

В тот момент это показалось ей таким важным и правильным, что сомнений в сказанном не возникло.

17 лет спустя...

Олив, подожди! - окрикнул девушку кто-то сзади. Да куда же ты так несешься. Мне кажется, что с такими результатами ты легко бы получила место в сборной по бегу. Да остановись же ты, ненормальная!

Лора наконец-то догнала подругу, которая выскочила из аудитории сразу после звонка и никак не хотела останавливаться.

Прости, Лор, но меня ждет Крис, и я никак не могу опоздать сегодня. Он сказал, что сегодня меня ждет что-то очень важное.
Это все объясняет! Конечно, зачем нужна лучшая подруга, которая последние 10 лет только и делала, что вытаскивала тебя отовсюду. Теперь появился Крис. Он намного лучше и полезней! Вот пусть Крис хоть раз пройдет с тобой по магазинам, я посмотрю, на сколько его хватит.

Олив очень любила свою подругу, но словарные потоки, что так часто выскакивали из нее... ОДним словом не лучшая черта!

Лора, я очень ценю тебя, и никто мне никогда тебя не заменит!
Вот это уже Другой разговор. ЛаДно иДи, я тебя отпускаю, но буДь Дома не позже семи! В шутку пригрозила Девушка.
Дурочка - прошептала Олив.
Я тоже тебя обожаю, Донеслось ей в слеД.

Крис стоял сразу за школьным Двором. Он был старше Олив на пять лет. Наверное, именно поэтому мама Девушки не была против их отношений. Ребята познакомились в лагере, гДе Крис работал вожатым, и куДа Олив приехала отДохнуть от гороДской суеты. ТогДа ей было всего пятнаДцать, и ДваДцатилетний Крис казался ей загаДочным и неДосягаемым. Сначала он смотрел на Олив, как на ребенка. ОДнажДы Даже Достал ей конфету из кармана. Олив пыталась Доказать, что она уже Давно не ребенок, но это ей никак не уДавалось. КажДый гоД приезжала она в этот лагерь, и с кажДым разом отношение Криса к ней менялось. Он пригласил ее на свиДание, когДа ей было семнаДцать. Они плавали на лоДке поД луной, и Крис Даже неумело играл ей на гитаре. ВроДе бы избитый шаблон Дешевого романтического фильма, но это был лучший вечер в жизни Олив.

Сейчас, спустя Два гоДа отношений, Крис все еще считал Олив ребенком, за которым наДо ухаживать и защищать от этого сурового внешнего мира. Но разве кто-то сказал, что Олив это не нравилось? Она обожала эту причуДу Криса. И вот сейчас он стоит весь такой красивый и улыбается ей, приветливо махая рукой.

В тот вечер Олив ожидала всего угодно, но не предложения руки и сердца. Все опять было очень заезжено. Лепестки роз, шарики, кольцо в бокале, но разве это важно в такой момент? Олив не могла сказать «нет». Она любила Криса и была полностью готова к такому серьезному шагу.

Крис сказал «я люблю тебя» в конце своей свадебной клятвы. По церквушке, где они венчались пронеслись вздохи и возгласы радости. Олив была самой счастливой девушкой на земле, и только одно глодало ее изнутри. Она не могла ответить Крису тем же, хотя и очень хотела. Она очень улыбалась в тот вечер, а по щеке скатилась всего оДна слеза...

Мамочка, мамочка, он укусил меня!
Она все врет! Я бы не стал ее кусать, она веДь очень противная! А что если я отравлюсь!
Роб все врет! Он укусил! Смотри, какой синяк, мамочка!

Дети на перегонки слетели с лестницы, пытаясь Доказать матери, кто прав. Олив лишь взДохнула.

Роб, не обижай сестру! Несс, буДь умнее, ты веДь старшая. Вы веДь брат и сестра, зачем вести себя как Дикие звери?

В послеДнее время Олив очень уставала и чувствовала себя поДавленной, а вечные ссоры Детей нисколько не улучшали сложившейся ситуации. Олив роДила Ванессу в 23, и это испортило ее карьеру. Нет, Олив очень любила Нессу и нисколько не жалела о своем решении, но проДолжать учебу с ребенком на руках было невозможно. С самого Детства Олив мечтала быть аДвокатом. Спасать жизни невинных люДей, что может быть благороДней? Девушка очень хотела получить эту профессию и упорно шла к своей мечте. Она Должна была ехать стажироваться в Нью-Йорк на Два месяца, когДа узнала, что у нее буДет ребенок. ТогДа это известие застало Олив врасплох. Она не знала, что Делать. Хорошо, что Крис всегДа был ряДом и поДДержал ее в столь тяжелый момент. КогДа Ванесса роДилась, Олив поняла, что это был второй самый счастливый День в ее жизни. Держать в руках маленький комочек и понимать, что он только твой, что его жизнь полностью в твоих руках... Почему-то вспомнилась притча о бабочке, зажатой в кулаке.

Первое время Олив было очень тяжело. Она совсем не знала, что Делать, когДа малышка плачет по ночам, когДа не хочет брать в рот ложку с кашей. Хорошо, что ее мама была ряДом, поДДерживая Олив в труДную минуту. Крис тоже Делал все возможное, чтобы у их маленькой семьи было все необхоДимое. Он был программистом в огромной Чикагской компании. Крис закончил учебу еще До их сваДьбы и уже имел небольшой опыт работы. Конечно, ему не все Далось сразу. Он начинал с того, что был ряДовым сотруДником маленькой конторки на улице имени Вашингтона. Хотя эта улица и носила столь помпезное название, ничего особенного в ней не было. Обычная серая улица рабочего квартала. Сейчас же Крис имел высокую Должность, и многие коллеги завиДовали тому, как он за такое короткое время Добился серьезных высот. Крис очень любил свою работу. Компьютер был его стихией. Начальник ценил не только его рвение, но также и то, как смело он умеет высказывать свое мнение. Многие из поДчиненных всегДа соглашались с тем, что он говорил. Крис умел Доказать свою правоту Даже в том случае, если это не совпаДало с мнением руковоДства.

С Робом Олив было горазДо проще. Это был их второй ребенок, и Олив уже имела кое- какие навыки после первого малыша. Олив было ДваДцать пять, когДа Роб появился на свет. Крис был безумно счастлив. Он говорил, что теперь у них настоящая большая семья, и что его ничуть не смущает то, что его жена не работает. Малыш был намного тише и спокойней сестры и с ним возникало куДа меньше хлопот. И все же Олив была очень измотана. Она не понимала, почему это происхоДит. Девушка очень любила мужа и Детей и не желала жизни, чем-то отличающейся от этой.

Сейчас Олив триДцать. И она по-прежнему не понимает, почему выгляДит более уставшей, чем ее тридцатипятилетний работающий муж. Она Думала, что ей наДо немножко отДохнуть, и сейчас, присутствуя при очереДной ссоре Детей, она еще больше убежДалась в этом. Какого же было ее разочарование, когДа она поняла, что после возвращения из отпуска все стало гораздо хуже. Они провели неделю на берегу солнечной Калифорнии, греясь на солнце. На лицах детей все время светились улыбки, а глаза искрились от переполняющего их счастья. В общем то Крис не слишком от них отличался. Он по- настоящему наслаждался их жизнью, и Олив была рада за него, но одно не давало ей спать по ночам. Она не могла сказать Крису, как сильно его любит, и насколько он делает ее счастливой.

Однажды вечером Олив и Крис сидели в гостиной. Крис читал какую-то книгу, а Олив смотрела их старые фотографии. В один момент к ней резко пришло понимание того, что она не может больше жить с тем, что не сказала Крису самого главного. И она решилась. Крис заметил ее попытки только тогда, когда Олив упала с кресла, держась руками за горло. Адская боль пронзила ее гортань. Крис упал на колени рядом с женой и кричал, чтобы она немедленно прекратила. Но Олив продолжала попытки. Так больно ей еще не было никогда. Словно тысячи ножей разом полоснули по горлу. И когда заветные слова с трудом соскользнули с ее языка, Олив потеряла сознание.

Прошло еще 117лет...

Я объявляю вас мужем и женой, можете поцеловаться.

Под звонкие звуки аплодисментов молодожены слились в нежном поцелуе. Оторвавшись от новоиспеченного мужа, Ванесса со всех ног побежала к родителям.

Я так счастлива! Воскликнула девушка, обнимая их обоих.
Мы за тебя очень рады, малышка, сказал с улыбкой Крис, - Ведь правда, дорогая?

Олив могла только кивнуть, ведь ни единого слова не слетело с ее зыка с того самого момента, но если бы она сейчас могла говорить, то кричала бы о своем счастье всему миру. По ее щеке скатилась слезинка, а глаза как всегда так и светились от счастья.

Анализ рассказа, радость и удовлетворение, которое испытала клиентка от знакомства с ним, желание взять текст с собой и показать мужу, подтверждают факт эффективности использования нарратива в коррекции сексуальных конфликтов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В соответствии с принципом усложнения коммуникативных парадигм нарративная модель представляет собой наиболее трудоемкий вариант деятельности медиатора, включающий специальные знания и навыки активного слушания (классическая парадигма), выявления истинных и скрытых намерений и интересов сторон (неклассическая парадигма), а также специальной работы с лингвистическими и экстралингвистическими компонентами коммуникации, способности смыслового анализа и конструирования социокультурных контекстов. Особенно непривычной для практики медиации является работа в режиме неопределенности и многозначности (как на промежуточных, так и на финальном этапе), что соответствует принципам кибернетики второго порядка в управлении коммуникативной системой. Не случайно нарративная медиация оказывается наиболее эффективной в конфликтных ситуациях, связанных с долгосрочными отношениями, которые предполагают сложную нелинейную траекторию выстраивания когерентности коммуникативной системы и включенного в нее наблюдателя. Заметим, что эти принципы могут быть эффективными и для конфликторазрешения в сетевой интернет-коммуникации, в которой отсутствует или ограничена межличностная коммуникация физического соприсутствия (например, таких феноменов как флейминг или троллинг), а также для разрешения макро-контекстных форм конфликта (межэтнических, расовых, межконфессиональных и др.).

Рассмотрение наиболее распространенных моделей медиации в контексте эволюции коммуникативных парадигм позволило систематизировать их в соответствии с тем доминирующим образом коммуникации, который представлен в них. Показано, что классической парадигме в наибольшей степени соответствуют директивная и оценочная медиация, в которых медиация понимается как контроль над эффективностью передачи информации для рационального разрешения конфликта. Неклассическая парадигма представлена такими моделями медиации как гуманистическая, клиентцентрированная, фасилитативная и трансформативная, в которых образ медиации связан с интеракцией субъектов, в результате которой вырабатываются общие для сторон смыслы и значения. Постнеклассическая парадигма коррелирует с нарративной моделью, в рамках которой идет работа не с субъектами, а со смыслами (интерпретациями) для конструирования новых значений и способов изменения событий.

Каждая из этих трех версий медиации предполагает использование специфических технологий конфликторазрешения и имеет свою зону применения. Теоретическая рефлексия различных моделей медиации с позиций теории коммуникации открывает эвристические перспективы для развития самой медиации, позволяя расширить понимание самого феномена конфликта в соответствии с новейшими общенаучными представлениями.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Bush. Folger 1994 — Bush, R„ Folger, J. The Promise of Mediation. Transformative Approach to Conflict. San Francisco: Jossey-Bass Publishers, 1994. 296 p.
Foster — Foster, K. Study in Mediation Styles: A Comparative Analysis of Evaluative and Transformative Styles [Электронный ресурс]. — URL: http://www.mediate.com/ articles/fosterkl.cfm (дата обращения: 15.11.2019).
Gordiychuk 2014 — Гордийчук H. В. Транс формативная медиация: основные понятия и установки // Психологическая наука и образование. — Gordiychuk, N. V. Transfonnativnaya mediatsiya: osnovnye ponyatiya i ustanovki [Transformative mediation: the basic concepts and setup], in Psihologicheskava пайка I obrazovaniye [Psychological Science and Education], 2014, № 2. C. 41-48. (in Russian)
Ivanova 2013 — Иванова E. H. Современная медиация — единство и многообразие // Психотерапия: научно-практический журнал. — Ivanova, Е. N. Sovremennaya mediatsiya — edinstvo i mnogoobraziye [Modem Meditation — unity and diversity], in Psihoterapiva: nauchno-prakticheskiv zhurnai [Psychotherapy: Research and practical journal]. 2013, № 11. C. 50-57. (in Russian)
Kreig 2003 — Крейг P. Теория коммуникации как область знания // Компаративистика III. Альманах сравнительных социогуманитарных исследований. / под ред. Л. А. Вербицкой, В. В. Васильковой, В. В. Козловского, Н. Г. Скворцова. — Kreig, R. Teoriya kommunikatsii как oblast’ znaniya [The theory of communication as a field of knowledge], in Verbitskaya, L. A., Vasilkova, V V, Kozlovskii, V V. Skvortsov, N. G. (ed), Komparativistika III. Al’manah sravnitel’nih sotsiogumani- tarnih issledovanii [Comparative III. Almanac comparative socio-humanitarian studies]. St Petersburg: Obshestvo M. M. Kovalevskogo, 2003. C. 72-126. (in Russian)
Kutuzova — Кутузова Д. А. Нарративная медиация. Обзор работ Дж. Монка и Дж. Уин- слэйда [Электронныйресурс]. — Kutuzova. D. A. Narrativnaya mediatsiya. Obzor rabot J. Monka i J. Winslada [Narrative mediation. Review of works of J. Monk and J. Winslade]. — URL: http://jjpk.penn.ru/_res/fs/file6042.pdf (дата обращения: 15.11.2019). (in Russian)
Vasilkova 2009 — Василькова В. В. Социология коммуникаций и постнеклассическое знание: структурные сопряжения // Синергетическая парадигма. Социальная синергетика. М.: Прогресс-Традиция, 2009. — Vasilkova, V. V. Sotsiologiya kommunikatsii i postneklassicheskoe znanie: structumye sopryazheniya [Sociology of Communication and post-non-classical knowledge: structural coupling], in Sinergeticheskava paradigm. Sotsiologiya sinergetica [Synergetic paradigm. Social synergetics]. Moscow, 2009. P. 544-560. (in Russian)
Winslade, Monk 2009 — Уинслэид Дж., Молк Дж. Нарративная медиация: новый подход к разрешению конфликтов / под общ. ред. Л. М. Карнозовой [Winslade, J.. Monk, J. Narrative mediation: A New Approach to Conflict Resolution], Moscow: MOO Tsentr “Sudebno-pravovaya refonna”, 2009. 356 p. (in Russian)
Zumeta — Zumeta, Z. D. Facilitative, Evaluative and Transformative Mediation [Электронный ресурс]. — URL: http://www.mediate.com/articles/zumeta.cfm (дата обращения: 15.11.2019).
Гулевский В.Я. Индивидуальная психотерапия: Практикум: Учеб. пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2008. 189 с.
Дмитриева Н.В. Вопросы гигиенического обучения и воспитания населения по профилактике неинфекционных заболеваний. Здравоохранение Российской Федерации. 1990. № 7.
Дмитриева Н.В., Буравцова Н.В. Метафорические карты в пространстве консультирования и психотерапии. Новосибирск, 2015. 228 с.
Дмитриева Н.В., Буравцова Н.В. Психологические концепции харизматической личности. Мир науки, культуры, образования. 2013. № 4 (41). С. 137-141.
Дмитриева Н.В., Буравцова Н.В., Перевозкина Ю.М. Использование ассоциативных карт в нарративной психотерапии работоголизма // Сибирский педагогический журнал, 2014. № 4. С. 166-172.
Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Личностные расстройства. СПб, 2009.
Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., Андриенко Е.В. Психологические механизмы формирования нарциссической личности // Мир психологии. 2002. № 2.
Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995.
Рассел Б. История западной философии. М.: АСТ, 2010. 831 с.
Шамликашвили Ц. А. Медиация как междисциплинарная наука и социально значимый институт // Психологическая наука и образование. — Shamlikashvili Ts. A. Mediatsiya как mezhdisziplinamaiya пайка i sotsial’no znachimii institut [Mediation as an interdisciplinary science and social significance Institute], in Psiho- logicheskava пайка I obrazovaniye [Psychological Science and Education], 2014. № 2. C. 5-14. (in Russian)

Эта методологическая установка понимания конфликта через фокусировку на индивиде и его потребностях, как отмечают Дж. Уинслэйд и Дж. Монк, является аксиомой не только для медиаторов, но и для современного мира в целом [Wiiislade, Monk 2009: 61-62]. ↑