Содержание:

Введение

Актуальность темы. В связи с нестабильностью политической обстановки в мире интерес обывателя к вопросам политики растет, а политический дискурс приобретает все больше аспектов для исследования.

В условиях современного информационного противостояния в сфере политики медийное пространство работает на формирование и обработку общественного мнения. Язык, в свою очередь, является действенным оружием политической борьбы, влияет на ход политических дискуссий, референдумов, определяет рейтинги политических и общественных деятелей, организаций и т.д. Поэтому изучение вопроса об использовании в СМИ, в частности печатных, языковых средств для манипулирования общественным сознанием представляет особый интерес. В этой связи интересным является изучение дискурсивных маркеров политических текстов, а также механизмов их коммуникативного воздействия. Значимое место среди маркеров политического дискурса занимают средства авторской оценки, исследование которых проводится в данной научной работе.

Целью данной курсовой работы является выявление и описание языковых средств авторской оценки как основных маркеров в современном англоязычном политическом дискурсе.

Задачи исследования:

- рассмотреть различные подходы к исследованию политического дискурса;

- дать понятие дискурсивного маркера, а также определить его основную прагматическую функцию;

- рассмотреть авторскую оценку в контексте её воздействия на читателя;

- выявить и описать языковые средства авторской оценки на лексико-грамматическом, синтаксическом уровнях в текстах политических газет;

- выявить и описать языковые средства выражения авторской оценки в заголовках газетных статей;

Объект исследования – фрагменты англоязычных политических текстов, в которых представлены языковые средства выражения авторской оценки.

Предмет исследования – лингвопрагматические особенности языковых средств авторской оценки.

Методы исследования, на основе которых выявлялись и толковались средства авторской оценки: описательный, структурный, сопоставительный, контекстуального анализа, интерпретационный.

Материалом для исследования послужили общественно-политические газеты и журналы последних двух лет на английском языке: «The Washington Post», «USA Today», «The National Interest», «The Economist», «Financial Times», «CNN», «The Guardian», «The Daily Mail», «The New York Times», «Bloomberg», «New Era», «Chicago Tribune», «Al Jazeera», «The Australian», «Social Europe», «Vox», «Sputnik.

Теоретическая значимость исследования определяется выявлением разноуровневых средств (лексико-грамматических, синтаксических) формирования авторской оценки, определением специфики функционирования средств авторской оценки в англоязычном политическом дискурсе.

Практическая значимость исследования. Полученные результаты могут найти применение в процессе вузовского преподавания социолингвистики, стилистики текста, анализа делового дискурса.

Структура и объем работы: Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка источников фактического материала.

1. Теоретические основы исследования маркеров политического дискурса.

1.1 Понятие и особенности политического дискурса

Прежде чем перейти к аспектам политического дискурса, стоит ознакомиться с некоторыми дефинициями термина «дискурс» в целом. Отметим, что ученые не пришли к единому общепринятому определению дискурса в силу того, что термин оказался на стыке целого ряда научных дисциплин, каждая из которых подходит к изучению дискурса по-своему. Языковеды интерпретируют дискурс также по-разному. Рассмотрим основные трактовки данного понятия.

Н.Д. Арутюнова определяет дискурс так: «Дискурс – связный текст в совокупности с экстралингвистическими – социокультурными, психологическими и другими факторами; это текст, взятый в событийном аспекте. Дискурс – это речь, «погруженная в жизнь» [3, с. 136].

Согласно Н.Д. Арутюновой, дискурс – это явление, которое следует изучать в динамике, «в режиме реального времени», учитывая все экстралингвистические факторы. Поэтому вряд ли термин дискурс можно применить к историческим или древним текстам, ведь они не связаны непосредственно с настоящим временем, моментом их изучения.

Однако в настоящее время некоторыми лингвистами выдвигается предложение снять подобное ограничение на понимание дискурса. Объясняется это фактом присутствия прошлого в настоящем и его способностью детерминировать многие события в настоящем и будущем. В частности, такое предложение сделал ученый Киров Евгений Флорентович, профессор Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

По Е.Ф. Кирову, «дискурс – это совокупность письменных и устных текстов на том или ином языке в рамках той или иной культуры за всю историю их существования» [17, с. 16].

Несмотря на небольшое противоречие в трактовках Е.Ф. Кирова и Н.Д. Арутюновой, они сходятся во мнении, что дискурс – это совокупность письменных или устных текстов и ситуации их создания и актуализации.

Совсем по-другому трактует дискурс профессор МГУ им. Ломоносова О.В. Александрова: «дискурс – это когнитивный процесс, связанный с речепроизводством, созданием речевого произведения» [1, с. 186].

П. Шародо также рассматривает дискурс как процессуальную сторону речевой деятельности и представляет его в виде суммы таких слагаемых, как «высказывание» и «коммуникативная ситуация» [28, с. 28].

Исходя из вышеперечисленных определений, можно сказать, что дискурс – это понятие неоднозначное, многогранное. С одной стороны, дискурс понимается как речевая практика, т.е. «интерактивная деятельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий и их вербальных и невербальных воплощений в практике общения» [16, с. 62]. С другой стороны, дискурс предстаёт как сложное коммуникативное явление, не только включающее акт создания определённого текста, но и отражающее зависимость создаваемого речевого произведения от значительного количества экстралингвистических обстоятельств – знаний о мире, мнений, установок и конкретных целей говорящего.

Что касается непосредственно политического дискурса, то он, как одна из разновидностей дискурса в целом, в наши дни также является объектом исследования для многих ученых-гуманитариев: политологов, философов, социологов, лингвистов и др.

В лингвистической литературе существует широкое и узкое понимание политического дискурса. Ученые, придерживающиеся широкого определения политического дискурса, трактуют его как «любые речевые образования, субъект, адресат или содержание которых относятся к сфере политики» [29, с. 23]; «сумму речевых произведений в определенном паралингвистическом контексте – контексте политической деятельности, политических взглядов и убеждений, включая негативные ее проявления» [13, с. 22]; «совокупность дискурсивных практик, идентифицирующих участников политического дискурса как таковых или формирующих конкретную тематику политической коммуникации» [7, с. 246].

В узком смысле политический дискурс не выходит за пределы собственно сферы политики. Согласно такому подходу, политический дискурс – это дискурс политиков. Его образуют правительственные обсуждения, парламентские дебаты, партийные программы и речи политиков. Придерживающийся такой позиции Т.А. Ван Дейк отмечает, что политический дискурс формируется в контексте функционирования политических институтов (заседание правительства, сессия парламента, съезд партии), т.е. дискурс является политическим, когда он сопровождает политический акт в соответствующей институциональной обстановке [14, с. 121].

Важная особенность политического дискурса состоит в том, что политики часто пытаются завуалировать свои цели, используя различные приемы воздействия на сознание электората и оппонентов [23, с. 149]. Очевидно, по этой причине политический дискурс имеет размытые границы, а в его в составе можно обнаружить единицы и структуры, присущие другим видам дискурса, например, педагогическому, юридическому, религиозному, спортивно-игровому и т.п.

Как уже было сказано ранее, политический дискурс попадает в сферу интересов не только лингвистики, но и психологии, социологии и других, более специальных дисциплин. Но в любом случае анализ данного дискурса остается лингвистической процедурой, поскольку языковой уровень является единственным измерением дискурса, доступным непосредственному наблюдению. Интерес лингвистов к политическому дискурсу не случаен, поскольку, как отмечает В.Г. Костомаров, политический узус оказывает сильное влияние на «стилистику читателя» и меняет массовые общеязыковые навыки и эстетико-речевые идеалы [18, с. 201].

Считая коммуникативное предназначение языка его главным, неотъемлемым свойством, Н.Д. Арутюнова рассматривает функции дискурса, «исходя из структуры речевого акта», выделяя три компонента речи: говорящий субъект, адресат речи и то, о чем делается сообщение» [3, с. 56]. Если эту классификацию использовать при анализе законов функционирования политического дискурса, то выявляется специфика всех компонентов речи: говорящий субъект – политик, политолог, лицо, выступающее в данной речевой ситуации в этой роли; адресат речи – человек, способный воспринимать политическую информацию; то, о чем сообщается, – политическая информация. Следовательно, все три компонента речи свидетельствуют о существовании особого типа речи – политической, о существовании политического языка, хотя вопрос о политическом языке все-таки является дискуссионным.

В.И. Карасик отмечает, что ценности политического газетного дискурса непосредственно связаны с назначением, сущностью и функциями печати, которая должна правдиво и подлинно изображать объективную действительность. В условиях существования в современном мире противоположных идеологий и политических взглядов концепты истины, правды, достоверности вызывают к жизни множество разнообразных подходов. В качестве дискурсивных формул в политическом газетном дискурсе понимаются языковые средства разных уровней (лексического, морфологического, синтаксического) характерные для данного социального института [16, с. 5].

Таким образом, политический газетный дискурс представляет собой языкотворческий процесс определенного социального института и требует внимательного и серьезного исследования, т.к. составляющие его элементы представляют собой действенное оружие политического воздействия.

1.2. Понятие дискурсивного маркера. Воздействующая функция маркеров политического дискурса.

Дискурсивный маркер является словом или выражением, использующимся для образования логической и прагматической связи между словами, частями предложения и между предложениями. Говоря о логической связи, прежде всего, следует отметить, что все наше общение основано на логических нормах поведения и взаимодействия. В этом аспекте логическая связь регулирует правильное построение дискурса, которое бы соответствовало всем законам логического общения. Прагматическая связь, в свою очередь, связана с прагматикой, разделом семиотики, который посвящен: «рассмотрению и изучению отношения субъектов, воспринимающих и использующих какую-либо знаковую систему (её «интерпретаторов»), к самой знаковой системе» [12, с. 127]. Дискурсивные маркеры имеют в своей основе как логическую сторону, так и прагматическую. С прагматической точки зрения они являются частью знаковой системы и активно используются носителями той или иной знаковой системы. С логической точки зрения дискурсивные маркеры нужны для образования и поддержания общения, в котором они играют роль коннекторов или соединительных частиц.

Однако, несмотря на многочисленность вариаций, дискурсивный маркер имеет одну и ту же смысловую основу. Так, «дискурсивный маркер — это языковой инструмент структурирования дискурса — от фонетических и интонационных показателей до лексем и специфических синтаксических конструкций» [29, с. 201]. К дискурсивным маркерам относятся слова и выражения без очевидного лексического значения. Их основная функция заключается в формировании разговорной структуры и передачи намерения говорящих. Таким образом, можно сказать, что дискурсивный маркер, скрепляет разрозненные фразы, создавая единую структуру разговора и придавая ей более понятную и отчетливую форму. Более того, подобные маркеры оживляют речь, делая ее менее косноязычной и приятной к восприятию. Без дискурсивных маркеров наши разговоры стали бы напоминать зачитываемые вслух тексты, в которых отсутствие эмоции является нормой, тогда как для человека важна эмоциональная составляющая диалога.

Говоря об основной прагматической особенности маркеров политического дискурса, необходимо, безусловно, выделить роль их воздействующего влияния на читателя. Так В.Е. Чернявская отмечает, что в качестве одной из характеристик маркеров политического дискурса можно выделить «воздействие в целях формирования определенного мнения читательской аудитории» [30, с. 35]. По ее словам, в текстах политического дискурса именно воздействию отводится доминирующая роль [30, с. 52].

Существуют разнообразные методы воздействия на слушателя и читателя, но в нашей работе мы рассмотрим именно то, как дискурсивные маркеры раскрывают свою воздействующую натуру в рамках политического дискурса, как при помощи этих коннекторов осуществляется воздействие на адресата, а также проследим, при помощи каких языковых средств достигается манипулятивный эффект в политических текстах.

1.3. Авторская оценочная лексика как основной инструмент воздействия на читателя.

Авторская оценка в политическом дискурсе – это один из основных способов воздействия, целью которого является побудить аудиторию принять свои обозначения, тем самым влияя на ее ценностную сферу и дальнейшую деятельность. Такое воздействие достигается, например, с помощью положительной самооценки и отрицательной оценки оппонента.

Т. М. Николаева отмечает, что воздействие может быть прямым (лобовым), когда оценка входит в словесную семантику, а может быть спрятанным (замаскированным), и тогда вступают в силу законы «лингвистической демагогии» или «лингвистики лжи», и в этом случае используются скрытые оценочные суждения [22, c. 155]. Поскольку политический дискурс отличается очевидной манипулятивностью, большинство оценочных суждений в нем носят именно такой завуалированный характер.

Вопреки тому факту, что в языке арсенал негативно окрашенных оценочных средств значительно богаче положительно заряженных (ср.: «нормативные ситуации однотипны, во всяком случае, они менее разнообразны, чем отрицательные» [3, c. 205], в политических текстах, характеризующихся противостоянием «своих» и «чужих», отмечается минимальное использование негативно окрашенных эксплицитных оценок и перенос центра тяжести на имплицитные способы выражения: ведь именно с помощью положительно заряженных оценочных слов в сочетании с вуалирующими средствами языка политик может продемонстрировать превосходство качеств, приписываемых «своим», над негативными свойствами «чужих».

Авторская оценка происходящих событий в большинстве своем косвена, опосредована и всегда содержит добавочный смысл, который нуждается в расшифровке и интерпретации. Зачастую эта оценка формально представлена нейтральными единицами или языковыми средствами с положительной оценочностью, за которыми имплицитно присутствует отрицательная или (реже) – положительная оценочность.

Средства оценки в политическом дискурсе применяются с целью непрямого, альтернативного представления действительности в стратегических целях – для сокрытия истинных намерений автора, а также для наиболее точного и легкого достижения этих намерений. Применение средств оценки может преследовать две противоположные цели:

- смягчения определений, характеристик во избежание нанесения обиды, морального вреда, создания конфликтных ситуаций, конфронтации сторон;

- гиперболизации, нарочитого выпячивания, вплоть до гротескного, едкого, сатирического, даже уродливого, с тем, чтобы морально подавить, идеологически разоружить, уничтожить политического противника, понизить его рейтинг в глазах окружающих, лишить политического влияния, веса, возможности активно действовать.

В качестве приемов завуалированного, альтернативного представления действительности средствами авторской оценки в политическом дискурсе чаще всего выступают метафоры, эпитеты, ирония, сравнения, лексические стратегии, модальные глаголы, вводные слова и словосочетания, а также целый ряд синтаксических конструкций. Все эти языковые средства описаны в данном исследовании.

Выводы по первой главе

В данной главе мы осветили основные теоретические вопросы касательно дискурса в целом и политического в частности. Мы рассмотрели различные трактовки политического дискурса.

Нами также были рассмотрены прагматические особенности политического дискурса, и мы выяснили, что основная задача говорящего убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию.

Кроме того, в теоретической части мы рассмотрели вопрос дискурсивного маркера и выяснили, что авторская оценка как один из основных «политических маркеров» является основным инструментом воздействия на читателя.

2. Языковые средства выражения авторской оценки в политическом дискурсе

2.1 Лексическо-грамматические средства выражения авторской оценки

Прежде чем перейти к рассмотрению непосредственно языковых средств авторской оценки, интересным, на наш взгляд, представляется проследить за тем, как автор входит в доверие к читателю, с помощью каких средств «подсаживает на крючок» и ведет читателя за собой на протяжении всего повествования.

Так, для построения более тесных взаимоотношений с читателем автор часто прибегает к использованию личных местоимений (1-го и 3-го лица) и модальных глаголов в повелительном наклонении. Вот некоторые примеры:

Think about it: if we can barely prevent democratic Poland and Hungary (which are deeply embedded in NATO and the EU) from “going rogue,” what makes us think that we would be able to handle a democratized Russia?[The National Interest, 2016]

В данном примере автор прямо обращается к читателю, используя глагол в повелительном наклонении «think», тем самым призывая читателя к действию. Автор предлагает читателю подумать над вопросом, вовлекая его тем самым в дискуссию и, в какой-то степени, превращая его в своего соавтора. Создание эффекта диалога с читателем является одним из главных приемов выражения авторского начала.

Кроме того, использование личных местоимений «we», «us» создает эффект «сплоченности» автора с читателями. Автор хочет показать, что не отделяет себя от читателей. Такой прием также помогает автору установить контакт с читателями, сблизиться с ними.

If liberalization ever takes place in Russia, do we then tell the Russians that they are “free” to choose anybody but Putinists, communists, nationalists, tsarists, conservatives and so on? [The National Interest, 2016]

Автор задает вопрос, используя местоимение «we», тем самым показывая читателям, что они являются непосредственными участниками политических процессов, а не просто сторонними наблюдателями. Такой прием также сокращает дистанцию между автором и читателями, заставляя вторых глубже включиться в рассуждения автора, чувствуя свою ответственность за происходящее.

Let us imagine a slightly rosier second scenario [The National Interest, 2016].

Здесь автор использует конструкцию в повелительном наклонении «let us imagine», снова побуждая читателя к действию и напоминая про диалог, в котором читающая сторона активный и заинтересованный участник.

Авторская оценка в англоязычных политических статьях часто выражается такими тропеические средства как эпитет и метафора. Гораздо реже оценка выражается посредством иронии, сравнения.

Рассмотрим такое широко применяемое языковое средство выражения авторской оценки, как эпитет. Обратимся к примерам:

Of course, Republicans have known for a long time that Hillary Clinton is an unusually strong candidate, and this terrifies them [CNN, 2016].

Давая характеристику кандидату в президенты США Х. Клинтон, автор статьи использует двойной эпитет: «strong» – метафорический эпитет, «unusually» – эпитет обозначающий интенсивность признака (интенсификатор).

A federal judge has given the world an unprecedented glimpse into the ruthless business practices Donald Trump used to build his business empire [The Guardian, 2016].

В данном предложении автор статьи характеризует нечестные бизнес-практики, которые Д. Трамп применяет в работе, словом «ruthless».

Оба эпитета «strong», «ruthless» являются оценочными, т.е. передают авторскую оценку сообщаемого. В первом предложении содержится оценка с позитивной направленностью, во втором – негативная оценка.

But the brash celebrity businessman appeared somewhat sheepish in the interview when Kelly asked him about some of the insults he tweeted – or retweeted – her way, frequently including “bimbo” [The Daily Mail,2016].

Здесь, описывая интервью Д. Трампа, автор статьи «Donald Trump appears sheepish in parts of Megyn Kelly interview», неоднократно в тексте (включая заголовок) использует эпитет «sheepish» (глуповатый), придающий негативную окраску всему повествованию.

China's long-simmering problems with Uyghur separatism and terrorism in the western region of Xinjiang has been thrust again into the international spotlight [CNN, 2016].

Журналист Майкл Кларк не просто упоминает проблемы уйгурского сепаратизма в западном регионе Синьцзян, а дает свое отношение к нему с помощью метафорического эпитета «long-simmering» (от «simmer» – булькать, закипать). Он сравнивает тот процесс, который происходит в Китае c кипением, бурлением. Ясно, что такое сравнение дается не в пользу китайской стороны и содержит негативную импликацию.

But it is hardly the only worrying sign for a government swept into power in 2014 on a wave of popular anger at the egregious corruption of the previous president, Viktor F. Yanukovych, with promises of cleansing Ukraine of its endemic corruption and establishing a modern, Western-oriented democracy [The New York Times, 2016].

Кроме негативнооценочного слова «corruption», четко передающего негативную точку зрения автора на происходящее на Украине, в данном контексте присутствует эпитет «endemic» (изначально медицинский термин, значащий «преобладающий в стране или области»). В выражении «egregious corruption» эпитет «egregious» обозначает большую распространенность и в сочетании c прагмемой «corruption» имеет интенсифицирующую функцию.

Наряду с эпитетами, журналисты англоязычной прессы выражают свою точку зрения посредством метафоры. Кстати сказать, современная когнитивная лингвистика не считает метафору тропом, служащим для украшения речи и создания художественного образа, а формой человеческого мышления. В коммуникативной деятельности, как пишет А.П. Чудинов, метафора – «важное средство воздействия на интеллект, чувства и волю адресата» [27, с. 11]. Обратимся к нашим примерам.

Liberalism blossoms on the streets of Moscow as well as the shores of Vladivostok, while a reborn Russia proudly transforms itself into a democratic oasis in the heart of autocratic Eurasia [The National Interest, 2016].

Предложение взято из текста, где автор строит гипотезы по поводу либерализации России. Вся авторская речь стоит в условном ключе и не является отражением реальных политических процессов в стране. Данное предложение содержит сразу несколько метафор. Употребляя выражение «liberalism blossoms», автор сравнивает развитие и распространение либеральных идей с цветением, показывая тем самым идеальное положение дел в либеральных кругах Москвы. Россия же, по его мнению, превращается в этом случае в «democratic oasis», истинную обитель либеральных идей, прав и свобод.

There is every reason to believe that Russia’s President V. Putin is taking a leaf out of Josef Stalin’s book [The Daily Mail, 2015].

Both sides are playing out a violent drama [The Daily Mail, 2015].

В первом примере мы имеем дело c книжной метафорой. Жизнь представляется автором в виде, книги или собрания книг, в которую каждый правитель страны вписывает свои страницы. В. Путин, по мнению журналиста, вынимает страницу из книги И. Сталина. Вводная структура «There is every reason to believe» является эксплицитно обобщенной, но под ней автор скрывает и свою точку зрения (ср. For me there is every reason to believe). B последующем контексте следует рассуждение по поводу этого тезиса. Как мы видим, сравнение Путина со Сталиным имеет явно негативную авторскую оценку. Во втором примере автор использует театральную метафору. Обе стороны, с точки зрения автора, разыгрывают неистовую драму. Негативную оценочность всей метафоры усиливает эпитет «violent».

In the midst of the evolving political temperature, there is need for the bona fide SWAP cadres to step in and stop the rot, or forever watch how some elements are slowly inflicting small, but painful, blows to the party by making unguided pronouncements which could be construed to be made on behalf of the party by virtue of their positions in the leadership or as rank and file members [New Era, 2016].

Употребляя метафорическое выражение «to stop the rot», автор одновременно дает негативную оценку состояния в Народной организации Юго-Западной Африки, СВАПО и признает наличие такого отрицательного явления в партии, которое сходно с химическим разложением.

Hezbollah has lost 1,300 fighters and has suffered 5,500 wounded in Syria, paying a heavy price in blood of young Shi’ite gunmen [Jpost, 2016].

Используя расширенный фразеологизм, связанный с торговлей «рау а heavy price», автор имплицитно представляет ливанскую шиитскую организацию Хезболла в виде должника, который должен оплатить свой долг с лихвой.

Finally, middle-class voters know that any “solution” that comes from the Democratic or Republican establishments will involve spending lots of their money to sink us more deeply into the morass that the career politician mindset has largely created [Chicago Tribune, 2015].

Метафора из сферы природы «sink into a morass» концептуализирует действия Демократической и Республиканской партий в США как ведущие к безвыходному положению. Сравнение «more deeply» интенсифицирует и без того негативный образ.

Надо сказать, что прогнозирование ближайшего будущего видными политическими деятелями, а также журналистами, описывающими политические события, является довольно распространенным явлением в прессе.

Alongside a stream of territorial losses in Iraq, and some in Syria, ISIS has been pushed out of its eastern spheres of influence in Libya [Al Jazeera, 2016].

B данном примере, используя метафору «a stream of territorial losses in Iraq, and some in Syria», журналист сравнивает многочисленные территориальные потери в Ираке и Сирии из-за террористов ИГИЛ с водным потоком, который течет, не переставая (интенсифицирующая функция).

Еще одним средством выражения авторской оценки является ирония. Однако данный прием встречается гораздо реже, чем метафоры и эпитеты. Иронизируя, автор всегда выражает свое отношение к высказыванию и дает свою оценку (чаще негативную) в имплицитной форме.

If you weren’t already convinced that parody is now the central art form of our era, then Donald Trump’s grand foreign policy speech yesterday was the proof [The Washington Post, 2016].

Здесь автор имплицитно в очень ироничной форме сравнивает речь Дональда Трампа с пародией как главной формой искусства нашей эпохи, выражая тем самым свое негативное отношение к выступлениям политика.

All of the elements of spoof “foreign policy seriousness” were in place. The introduction from a serious foreign policy figure, Zalmay Khalilzad. The sponsorship by a serious foreign policy magazine, the National Interest [The Washington Post, 2016].

В данном примере, взяв выражение «foreign policy seriousness» в кавычки, автор показал свое несогласие с серьезностью внешнеполитического курса Трампа и его соратников. Дальше автор как бы продолжает «нагнетать» иронию, несколько раз употребив прилагательное «serious» по отношению к американскому дипломату Залмаю Халилзаду и внешнеполитическому журналу «National Interest».

Авторская оценка реализуется также путем использования определенных лексических стратегий [20, с. 105].

Одной из таких лексических стратегий является постановка в кавычки слова или словосочетания. Таким образом, автор, с одной стороны, выделяет в тексте чужую речь, а с другой стороны, он не принимает значения и смысла излагаемого, отстраняется от него.

Indeed, this vision is well acknowledged by many other opposition activists, including Russia’s anti-Putinist-in-chief Alexei Navalny, who has branded himself a “liberal nationalist” who pledges to restore Russia’s exceptional greatness [The National Interest, 2016].

Взяв в кавычки выражение «liberal nationalist», автор выражает сомнение не только, касательно личности, политических взглядов и целей Алексея Навального, но и касательно данного политического течения в целом. Можно сказать, что автор не принимает такой номинации А. Навального.

If you weren’t already convinced that parody is now the central art form of our era, then Donald Trump’s grand foreign policy speech yesterday was the proof. All of the elements of spoof “foreign policy seriousness” were in place [The Washington Post, 2016].

В данном предложении применяя кавычки, автор не просто не соглашается с тем, что Дональд Трамп как кандидат в президенты проводит серьезную политику, но и иронизирует по поводу поведения Трампа и его избирательного штаба, называя все это действо искусством пародии.

That leaves Italy, a country that, having dominated Europe’s politics and culture for most of its history, is now treated as “peripheral” [Social Europe, 2016].

Закавычиванием слова «peripheral» автор выражает свое несогласие с тем, что Италия становится периферийным государством Европы по сравнению с Германией. Объясняет он свое несогласие тем, что именно Италия в лице министра экономики и финансов Пьера Карло Падоана и председателя Европейского центрального банка Марио Драги становится источником лучших идей и лидерства в Европе, причём не только политического, но и экономического.

Как мы видим, во всех трех примерах постановкой кавычек выражается авторское неприятие тех точек зрения, которые обозначены в каждом из выделенных слов и словосочетаний.

Второй лексической стратегией, которая функционально эквивалентна перовой, является постановка выражения «so-called».

In postrevolutionary Ukraine, for instance, the Poroshenko regime introduced a controversial law (the so-called lyustratsiya or “purification” policy) that outlawed the activities of the Communist Party and its supporters [The National Interest, 2016].

В данном примере сочетаются сразу две лексические стратегии: закавычивание номинации «purification» и употребление выражения «so-called». Такие приемы усиливают авторскую отстраненность от чужой точки зрения.

Довольно часто авторская оценка в газетном тексте реализуется при помощи использования конструкций, состоящих из модального глагола с инфинитивом. На основе таких конструкций нами выделено несколько модальных групп: возможности/невозможности, определенности/неопределенности, долженствования, необходимости, волеизъявления, решимости.

- Возможность, обусловленная обстоятельствами

Populism in Europe is worrisome, but populism in a democratized Russia may bring about a deadly result from which there is no turning back [The National Interest, 2016].

Recent European examples indicate that, however, free and fair elections may well embolden illiberal forces, especially during times of economic difficulties [The National Interest, 2016].

В данных примерах мы видим конструкцию «may + inf», с помощью которой показана авторская оценка возможности/невозможности, которая в обоих случаях обусловлена рядом обстоятельств. С помощью такого приема автор предупреждает читателей о возможных последствиях проводимой политики, заставляет взволноваться.

- Предположение, неопределенность

Maybe it can succeed in America, too (form of scattershot messaging) [The Washington Post, 2016].

Сочетание конструкции «can + inf» с модальным словом «maybe» показывает в данном примере явную неопределенность и неуверенность автора в том, что форма разрозненной подачи информации станет успешной в Америке.

It remains to be seen whether Italy can assemble a coalition of economically progressive and politically pragmatic countries to overcome German conservatism and dogmatism [The Guardian, 2016].

Конструкция «can + inf» также показывает здесь авторскую неопределенность, неуверенность. Автор отказывается делать какие-либо предположения и предлагает читателю только лишь подождать, как будут развиваться события.

Эти модальные значения предположения, неопределённости в значительной мере передаются оборотом «be (un)likely».

Given Russia’s historical insistence on its great-power status, a liberal democratic Russia would be far more likely to behave like value-imposing America than power-shy Germany [The National Interest, 2016].

Instead, it would be far more likely to rebrand itself as a hegemonic regime transformer that capitalizes on its military superiority in defense of freedom and human rights, even at the expense of Western interests [The National Interest, 2016].

В обоих примерах очевидна авторская неопределенность касательно будущих политических процессов и действий.

- Долженствование

Hence, scope conditions about the “democratic rise of illiberalism” – i.e., how and when democratic mechanisms may serve to accelerate the rise of illiberal and authoritarian trends – should be closely investigated by both policymakers and the academic community [The National Interest, 2016].

В данном примере модальность долженствования выражается конструкцией «should + inf» и имеет оттенок желательности, советования. Автор здесь не категоричен, а достаточно мягок и рекомендателен.

Стоит отметить, что подобные модальные конструкции довольно редко встречаются в авторской речи, а встречаются в основном в речи участников событий и выражают их точку зрения.

Еще один вид модальности долженствования – это облигаторность и запрещение.

“We must be conscious of the risk that overuse of sanctions could undermine our leadership position within the global economy, and the effectiveness of the sanctions themselves,” Lew said [The Washington Post, 2016].

Здесь автор, цитируя министра финансов США Джейкоба Лью, как бы «сливается» с его точкой зрения. Заметим, что в долженствование в данном случае более категоричное, чем в предыдущем примере и выражается оно сочетанием модального глагола «must» и инфинитива. Джек Лью в своем высказывании убедительно призывает осознать риск того, что чрезмерное использование санкций может подорвать лидерские позиции США.

- Необходимость

The State Department official said that Kerry and Lavrov had spoken by telephone Friday and that “we need to bring the ministers of the ISSG back together” [The Washington Post, 2016].

Автор здесь цитирует С. Лаврова и Дж. Керри, в словах которых прослеживается модальность необходимости, выраженная конструкцией «need to + inf». В данном случае автор разделяет эту необходимость и передает ее дословно.

Таковы основные субъективно-модальные значения в сочетаниях модальных глаголов с инфинитивом, при помощи которых актуализируется авторская оценка в англоязычном политическом дискурсе.

2.2. Синтаксические средства выражения авторской оценки

Начнем наше описание с вводных слов, словосочетаний и предложений, которыми автор выражает то или иное отношение к тому, что он высказывает. Поскольку в, англоязычных грамматиках и в научной литературе отсутствует классификация вводных слов, словосочетаний предложений, то мы воспользовались существующей классификацией на материале русского языка [24, с. 112], и распределили вводные слова, словосочетания и предложения по разрядам следующим образом:

1.Со значением достоверности/вероятности, уверенности/неуверенности в сообщаемом: to be sure, it is difficult to say, there is every reason to believe, іn fact, in reality, it is (not) true, whatever the truth, perhaps, indeed, presumably, it seems, is (unlikely to и др).

Trump will, presumably, get somewhat more of a conventional campaign infrastructure in place between now and November [Vox, 2016].

The authors recognize that military action of any kind is unlikely to end the multifaceted conflict in Syria, which is now in its fifth year [Atlantic Sentinel, 2016].

Особо следует отметить английские конструкции типа is (un)likely to, appears (does not appear) to, seems to и др., которые соответствуют русским вводным словам (не) похоже, что (чтобы), но в отличие от последних, не являются синтаксически выделенными, а встроены в предикат высказывания.

The Kiev administration is unlikely to start resoling Eastern Ukraine crisis before the US presidential elections, Russian presidential administration chief of staff said in an interview broadcast Saturday [Sputnik, 2016].

2. Со значением акцентирования, подчеркивания: moreover, by and large, what is needed is, all we need to complete the picture is. и т.п

Moreover, Trump’s responsibilities now go well beyond the understandable importance he attaches to self-expression [USA Today, 2016].

3. Обобщенная (неопределенная) точка зрения: many say that, it has been alleged, is (are) said that, there are rumours (murmurs) that, there are reports that и т.п. Данный разряд‚ не присутствует в «Русской грамматике» (1980), он выведен нами на основе нашего исследования.

Democratic and Republican views of the opposing political party have sunk to such lows that many say their rivals make them feel afraid, a major public opinion poll released Wednesday found [The Blaze, 2016].

Автор вводит какую-либо информацию, ссылаясь на общественное мнение, доминирующие в обществе или определенных общественных кругах, идеи, часто просто слухи. Поскольку такая информация не верифицируется, к ней нужно относиться с большой осторожностью.

4. Co значением эмоциональных реакций, интеллектуальных оценок:

• со значением радости, одобрения, положительной оценки, интереса.

Well, the interesting thing and we’ve looked at this very carefully – is that there’s no doubt that there’s been some pullback and increased conservatism on the part of lenders [Bloomberg, 2016].

• со значением сожаления, неодобрения‚ отрицательной оценки: more sinisterly, unfortunately, sadly, particularly shameful is, the trick (trouble, problem, question) is, и др.

Unfortunately, the rape allegations against Trump won’t do much to alter his current standing as the head of the Republican party or his legal status as a free man [The Frisky, 2016].

Sadly, the Islamic State has learned that that is a losing proposition and does not accommodate us in that way [CNN, 2016].

• co значением удивления, недоумения: oddly, surprisingly, the wonder of it is (was) u др.

Oddly, the West is now arming itself against an enemy whose major foreign trading and investment partner is that same West [The National Interest, 2016].

• co значением опасения, беспокойства

Browne is a supporter of the "remain" camp, and wrote in an op-ed in the Wall Street Journal earlier this week that polls showing an extremely tight race have created "perhaps the most worrying moment for the United Kingdom since World War II" [CNBC, 2016].

The danger of a politician with a big mouth and a larger ego is that he will place himself and his opinion above the needs of the country [Arutz Sheva, 2016].

5. Введение определенной точки зрения

Мы посчитали нужным выделить данный подразряд в связи с тем, что существуют вводные слова, которые показывают, с какой позиции следует рассматривать высказывание автора.

Ironically, Clinton’s attempts to circumvent FOIA have come to light just prior to Congress’s bipartisan vote to update and strengthen that landmark legislation [Deseret News, 2016].

Ideologically, nationalism is not a dirty word anymore, even in the most liberal parts of the world [The New Indian Express, 2016].

6. Со значением разнообразных связей, отношений и зависимостей, а также по месту в строе текста: further, furthermore, in addition, for a start, eventually, for one thing, first, second, third u др.

Furthermore, Sanders emphasized how important he felt it is that "Donald Trump is defeated and defeated badly," and said he intends "to begin my role in that process in a very short period of time" [Vox, 2016].

7. По отнесенности к автору речи, источнику сообщения большое распространение имеют вводные слова according to ...say, as...say.

The most beautiful sound in the world is the Islamic call to prayer, according to Obama, who spent part of his upbringing in Indonesia, where he “heard the call of the azaan at the break of dawn and at the fall of dusk” [American Spectator, 2016].

8. Со значением протекания во времени, по отношению ко времени: unexpectedly, meanwhile, for days, so far и др.

But suddenly, unexpectedly, this election has presented the Kremlin and Russians with a champion <…> [Politico, 2016].

Данный пример содержит также и вводное слово «suddenly», выражающее модальность сожаления.

Meanwhile, the department is working on better ways to help parents straighten themselves out before it is too late [The Australian, 2016].

9. По отношению к стилю, манере речи: plainly, broadly speaking, frankly speaking, in the short run и др.

But broadly speaking, this movement says women are the problem, and that women's complaints about sexism are really about nothing more than oppressing men [Vox, 2016].

10. В ряде случаев значение вводных слов и словосочетаний трудно дифференцируется: as a result, however, yet, despite that и др.

However, when he heard how difficult it is for a New York City resident to acquire a concealed carry permit, Rangel responded <…> [The Blaze, 2016].

Выражеие авторской оценки актуализируется также при помощи различных синтаксических конструкций, хотя таких построений обнаружено нами в текстах гораздо меньше. Представим здесь наиболее частотные из них.

1. Конструкции с местоимениями «whoever», «whatever», «whenever» и проч.

Такие конструкции являются результатом мыслительной операции по обобщению информации.

Whoever becomes our next prime minister, that careful approach is a certainty [Financial Times, 2016].

2. Сравнительные конструкции с несколькими компаративами.

Putting big political issues directly to the voters is not more democratic, and usually gets worse results [The Economist, 2016].

Данные конструкции также характерны для умозаключений, посредством которых автор обобщает какую-нибудь информацию. Поэтому они всегда представляют собой авторскую точку зрения.

3. Экспрессивная конструкция с эмфатическим глаголом «do».

Always did they stand up to the system profoundly and even with open

hostility; and the wonder of it was that they were feared [Politico, 2015].

Это предложение следует сразу за тем, где автор говорит o сирийском национальном характере. Мы видим, что данное предложение обладает двойной выразительностью, которая достигается c помощью инверсии обстоятельства времени «always» B начальную позицию и употребления эмфатического глагола «do», который усиливает, подчеркивает противодействие сирийских повстанцев террористам.

4. Вопросно-ответные конструкции

As the European Union begins to disintegrate, who can provide the leadership to save it? But where can a Europe disillusioned with German leadership now turn? That leaves Italy, a country that, having dominated Europe’s politics and culture for most of its history<…> [The Guardian, 2016].

B начале статьи журналисты кратко обрисовывают картину политического состояния Германии. Европейцы разочарованы политикой Германии, раздражены наплывом беженцев с Ближнего Востока. Авторы полагают, что Германия постепенно теряет свое лидерство в Европе. Далее авторы задаются вопросами, которые логично вытекают из данного контекста и которые, вероятнее всего задал бы читатель. Журналисты сами дают ответ, который дальше аргументируется фактами. Такие вопросно-ответные конструкции привлекают внимание читателя и выражают точку зрения автора, который старается учитывать интересы адресата.

5. Риторический вопрос

Как известно, риторический вопрос не предполагает ответа и ставится с тем, чтобы привлечь внимание, усилить впечатление, повысить эмоциональный тон, создать некоторую приподнятость.

With voting just two weeks away and polls showing a slight advantage for a Brexit, voters should be asking, what then? [Vox, 2016]

Так заканчивает свою статью корреспондент и этим риторическим вопросом подводит итог всему рассуждению. Вопросу предшествует большое размышление о целесообразности выхода Великобритании из Евросоюза. Автор нагнетает обстановку говоря об обвале фунта, стоимости виз, а также дальнейшей экономической и политической неопределенности для всех жителей страны. Так что ответ уже подсказан, он имплицируется самим авторским рассуждением. Корреспондент же вовлекает читателя в это рассуждение, заставляя его делать вывод, но именно тот вывод, к которому подводит сам автор статьи.

7. Параллельные конструкции, синтаксический повтор

Now that Russia has free elections, it also has election issues. And, just as generations of American candidates found it profitable to beat up on the Soviet menace, so now Russian politicians find it profitable to beat up on what is portrayed as an expansionist America [CNBC, 2015].

B данном случае автор использует параллельные конструкции в предложении, где сопоставляются выборы в США и России. Параллельными конструкциями автор показывает тождественность устремлений как российских, так и американских политических деятелей. Причем он высказывает здесь свою точку зрения, которая обусловлена его фоновыми знаниями, а также стремлением к объективному освещению дел.

Параллельные конструкции часто используются в прямой речи, в цитатах. Так, в одной из статей, корреспондент передает прямую речь политика:

We think we are winning but we are not. Look what happened in Yugoslavia, look what happened in 2014 here [Sputnik, 2015].

Здесь параллельными конструкциями передается цикличность повторяемость событий с одной стороны, а с другой стороны безысходность‚ отчаяние говорящего.

10. Другие конструкции

President Obama said while addressing his immigration defeat Thursday that he was left with little choice but to take executive action on the matter in 2014 because Congress was not passing legislation to address it [Washington Free Beacon, 2016].

Здесь автор придает значение довлеющих обстоятельств с помощью «little choice but». Верховный суд США не дал хода его иммиграционной реформе. Отсутствие альтернативы для Барака Обамы в указанной ситуации, заставляет его обратиться к Конгрессу решить иммиграционный вопрос.

If that is true - and the government is notorious for lying about its finances particularly at elections time, political analysts note"‚ that is good news” [Washington Free Beacon, 2015].

B виде вставной конструкции автор оформляет очень существенный, важный факт, представленный как умозаключение по поводу искажения правительством сведений о финансовом состоянии страны в предвыборной кампании. Слова «notorious» и «lie» выражают негативное отношение автора к теме высказывания.

2.3. Авторская оценка в заголовке

Сразу оговоримся, что мы описываем только те заголовки, в которых выражение авторской оценки находит свою реализацию. Для нашего исследования не представляют интереса заглавия, содержащие только предметно-логическую информацию типа «David Cameron announces resignation as Prime Minister following UK vote to leave EU».

В анализируемых нами газетных и журнальных статьях англоязычного политического дискурса было обнаружено большое количество заголовков, содержащих прагмемы – предметно-оценочные слова.

1. “Doping Mess: Olympic champion vows to clear name” [The Asian Age, 2016]

B словаре Hornby «mess» определяется как «state of confusion, dirt or disorder» [32, c. 28]. Выбирая данную прагмему в качестве характеристики, автор выражает свою отрицательную оценку ситуации, сложившейся вокруг российских спортсменов, якобы пронимавших допинг (беспорядок, неразбериха на оценочной шкале не принадлежат к зоне нормы (это плохо).

2. “Nationalists promise bloody mess as Kyiv's LGBTs prepare to march” [Radio Liberty, 2016]

B данном заголовке содержится та же отрицательнооценочная прагмема и, кроме того, журналист дает дополнительную оценочную характеристику беспорядков, которые обещают устроить в Киеве националисты «bloody – with much bloodshed» [32, с. 89]. Под словосочетанием «bloody mess» автор подразумевает большое количество пострадавших ЛГБТ-активистов в случае проведения митинга. O6e прагмемы выражают негативное отношение автора к происходящему.

3. “After the vote, chaos” [The Economist, 2016]

Прагмема «chaos» в своем денотате имеет значение, почти тождественное прагмеме mess, только более интенсифицированное «chaos – complete absence of order or shape, confusion» [32 с. 139]. В данном заголовке автор утверждает, что после британского референдума за выход из ЕС, в Европе может наступить неразбериха, путаница, тем самым выражая свое негативное отношение к плебисциту в Великобритании.

4. “Freed journalist on Syria's agony: 'Wars without witnesses are the worst kind'” [The Guardian, 2016]

«Agony – great pain or suffering (of mind or body)» [32, c. 18]. В данном примере автор сравнивает ситуацию в Сирии с агонией, показывая тем самым свою негативную оценку сирийской катастрофы.

5. “Death and inglory in Syria” [CNN, 2016]

Если смерть непременный атрибут любой войны, то бесславие не всегда сопутствует воюющим. Прагмемой «inglory» автор характеризует состояние сирийских войск на момент написания статьи. Речь идет o неудачах войск при наступлении на исламистские бандформирования. Эти неудачи оцениваются отрицательно.

6. “N. Korea to launch merciless action if Seoul rejects dialogue” [KBS, 2016]

B данном заголовке используется негативнооценочная прагмема «merciless – showing no mercy» [32, c. 27]. Употребляя данное выражение автор как бы нагнетает обстановку угрозы со стороны Северной Кореи.

7. “Trump lashes out at 'corrupt' Clinton” [Sky News, 2016]

Прагмема «lash out», кроме обозначения самого действия, еще и характеризует Дональда Трампа (нападать яростно, неистово) с негативной стороны.

8.“Jeb Bush Deftly Dodges Criticism of Marco Rubio in Newsmax Interview” [One News Page, 2016]

Говоря о действиях кандидата в президенты США Джеба Буша по отношению к конкурентам и избирателям, которые критикуют его предвыборную программу, автор статьи совмещает две прагмемы: одну с положительной оценкой действия «deftly – quickly and cleverly» [32, с. 226], а другую – с отрицательной оценкой «dodge – 2. get round (difficulty), avoid (duties, etc.) by cunning or trickery» [32, c. 256]. Таким образом, уже в заголовке статьи журналист показывает свое негативное отношение к действиям политика, и характеризует их как искусную хитрость, нечестность. Сочетание положительной и отрицательной оценки создает эффект иронии.

Большой прагматический потенциал имеют лексемы c производными, переносными значениями. Заголовки, в которых используются переносные значения слов, как и прагмемы, передают авторское отношение к описываемым событиям.

9. “Sinking in the Syrian quagmire” [The Times of Israel, 2016]

Автор сравнивает военный конфликт в Сирии с болотом (quagmire), из которого трудно, почти невозможно выбраться. Безусловно, использование такой метафоры является негативной оценкой автором затягивания войны в этой стране.

10. “The Plot Thickens: Trump’s Fictional Ad Agency Does Exist, It’s Just Shady As Hell” [Mediate, 2016]

Во вводке статьи журналист декодирует данное метафорическое заглавие. Развитие политических событий сравнивается с сюжетом популярного американского драматического телесериала «Безумцы». Таким образом, автор высказывает свое негативное отношение к сообщаемому.

11. “Tory peer: UK must extract its foot from EU bear trap” [Aberdeen Journals, 2016]

Корреспондент употребляет метафору «EU bear trap», которая раскрывает образ авторского мышления и его отношение к описываемому событию выхода Великобритании из состава Евросоюза. ЕС назван здесь «медвежьей ловушкой», а сама страна, находящаяся в ней названа автором в тексте кровоточащей (bleeds to death). Несомненно, такое метафорическое употребление выражения в заголовке свидетельствуют о негативной оценочности.

12. “Richard Dawkins accuses David Cameron of 'playing Russian Roulette' with UK's future over EU referendum” [The Independent, 2016]

Русская рулетка – это азартная игра, в которой к виску приставляется револьвер и производится выстрел. Человек рискует жизнью, поскольку в барабане в одном из шести отделений есть одна пуля [32, с. 201]. B данной статье высок коэффициент авторской оценочности, несмотря на то, что автор неоднократно цитирует британского ученого, этолога Ричарда Докинза. Премьер-министр Великобритании назван в статье легкомысленным и безответственным. Правительство Д. Кэмерона вместо тщательного изучения последствий референдума о выходе Великобритании из ЕС, просто отдало судьбу страны в руки народа (in the hands of the public). Такой подход к политике и назван в статье русской рулеткой, опасной и безрассудной игрой. Исходя из этого, несложно понять негативное отношение автора к плебисциту.

Еще один способ актуализации выражения авторской оценки заключается во взаимодействии заголовка и текстового содержания. Этот способ основан на транспозиции синтаксических структур. Так, например, постановка вопроса в заголовке не только привлекает внимание читателя и свидетельствует о главной теме статьи, но и является в то же время и ответом на вопрос. Ответ дается самим журналистом в статье и выражает его собственное отношение к поставленному вопросу.

13. “Roman Europe?” [Project Syndicate, 2016]

Игра слов в данном заголовке становится очевидной только после полного прочтения статьи. Автор разочарован лидерством Германии во главе с канцлером Меркель и прочит ренессанс уверенности и лидерства Италии. Называя Европу Римской, автор намекает на Римскую империю.

14. “Can Donald Trump afford to be president?” [The Guardian, 2016]

Автор данной статьи приводит аргументы, которые склоняют читателя к отрицательному ответу на вопрос, поставленный в заголовке. Во вводке журналист создает определенную преднастройку для восприятия последующей информации, говоря, что у Дональда Трампа серьезные недочеты в финансовой отчетности и проблемы в общении с «колеблющимися» избирателями. Уже с самого начала статьи становится понятно, что автор считает – Donald Trump cannot afford to be president.

15. “Ukraine crisis: Is Ukraine on the verge of a neo-Nazi coup?” [IBTimes, 2015]

B статье опровергается заявление «российской пропаганды» по поводу высокой активности неонацистских и антисемитских фашистских групп в Киеве. Вопрос транспонируется в отрицание – Ukraine is not on the verge of a neo-Nazi coup. Несмотря на четко поставленный вопрос в заголовке, автор статьи уверенно отрицает это, утверждая, что данный факт использует Владимир Путин для того, чтобы оправдать «аннексию» Крыма и поддержать «сепаратистские группировки» в восточной части Украины.

Переосмысляются и номинативные конструкции. Обратимся к еще одному заголовку.

16. “Caring for Islamic State’s victims” [The Christian Science Monitor, 2016]

Прочитав это, читатель думает, что речь пойдет o том, как кто-то проявляет заботу o лишенных крова жителях стран Ближнего Востока, где орудует варварское «Исламское государство». Автор статьи действительно повествует о беженцах Сирии и Ирака, и о том, какие меры принимаются международными организациями им в помощь. Однако лексема «caring» имеет в тексте значение, противоположное по смыслу тому, что обозначено в денотате. Журналист считает, что в прибежищах для беженцев и в странах Ближнего Востока имеет место гуманитарная катастрофа, связанная с отсутствием или большой нехваткой самого необходимого. Таким образом, после прочтения статьи читатель обнаружит, что заглавие имеет иронический оттенок. Утвердительная конструкция в заглавии транспонируется в отрицательную.

Выводы по второй главе

В данной главе нами была представлена основная практическая работа нашего исследования. Мы рассмотрели, с помощью каких языковых средств автор апеллирует к читателю, а также как выражается его отношение к происходящей в политике действительности. Все языковые средства авторской оценки анализировались в контексте лингвопрагматической направленности.

Нами были выявлены и описаны языковые средства выражения авторской оценки на лексико-грамматическом, синтаксическом уровнях. Также мы исследовали оценку в заголовках газетных статей.

На лексико-грамматическом уровне мы выявили следующие языковые средства выражения авторской оценки: эпитет, метафора, ирония, лексические стратегии, конструкций, состоящих из модального глагола с инфинитивом.

На синтаксическом уровне мы особо выделили вводные слова, словосочетания и предложения, конструкции с местоимениями «whoever», «whatever», «whenever», сравнительные конструкции с несколькими компаративами, эмфатические конструкции, вопросно-ответные и параллельные конструкции и риторические вопросы.

В п. 2.3. мы провели исследование заголовков медиатекстов с точки зрения наличия в них предметно-оценочных слов (прагмем). Как удалось выяснить, заголовок, как первый знак текста, очень часто содержит имплицитное отношение автора к тому, что он сообщает, и несет большой прагматический потенциал, так же как и сам текст.

Заключение

Политический дискурс как частный случай дискурса вообще – это совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях. Поскольку важная особенность политического дискурса состоит в том, что политики часто пытаются завуалировать свои цели, используя различные приемы воздействия на сознание электората и оппонентов, постольку политический дискурс имеет размытые границы, а в его в составе можно обнаружить единицы и структуры, присущие другим видам дискурса.

Политический дискурс обеспечивает формирование, функционирование и передачу политической информации. Политический язык является средством формирования социальных и политических идеалов, ценностей и норм, фиксации политических идей и практики власти, контакта между ней и гражданами. Он существует в двух формах – вербальной (разновидности обычного языкового общения) и символической (язык специальных знаков достоинства, условных сигналов).

Исследование политического дискурса предполагает анализ всех семиотических систем искусства, а языковым материалом выступают заявления политиков, политических обозревателей и комментаторов, публикации в СМИ, материалы специализированных изданий, касающиеся различных аспектов политики.

Лингвистические подходы к изучению политического языка условно делятся на инструментальный и дискурсивный. Каждый из данных подходов, исходя из собственного понимания власти и языка, выделяет основные теоретические и прикладные проблемы его функционирования, способы разрешения подобных проблем, предоставляет возможности и устанавливает границы в изучении политического языка соответственно своим проблемным полям и методологическому инструментарию. Инструментальный подход так или иначе содержит в себе представление о политическом языке как об инструменте (средстве) власти, локализация и проявления которой ограничиваются политической сферой.

Сейчас сосуществуют две формы политической коммуникации –официальная, ориентированная на высокие нормы, и неофициальная, использующая для достижения цели все приемлемые языковые и экстралингвистические средства. Если первая воздействует через традицию употребления, идеологические коннотации, то вторая оригинальна, воздействует посредством необычности и экспрессии.

Чрезвычайная важность политического дискурса, правил его создания обусловлена тем, что этот вид коммуникации может стать основным ключом к своевременной локализации возникающих в обществе конфликтов.

Помимо воздействия, убеждения, политический текст преследует следующие основные тесно взаимосвязанные цели и выполняет соответствующие функции: коммуникативная, побудительная, эмотивная, метаязыковая и фактическая. В зависимости от целей политической коммуникации, от «социального заказа», политический дискурс может также выполнять манипулятивную функцию, функцию выработки общественного согласия, скрытой аргументации и логического доказательства. В отсутствии необходимых условий для проведения политического дискурса проявляется его двойственная природа, когда дискурс не способствует достижению общественного согласия, а наоборот провоцирует усиление ценностных политических конфликтов. Стратегии политического газетного дискурса определяются его функциями и теми целями, которые вызывают к жизни политическое общение.

Специфичные цели, функции, стратегии и тактики политического дискурса требуют использования ярких языковых образов, слов и выражений, привлекающих внимание и запоминающихся надолго, оказывающих тот или иной вид воздействия. В связи с этим действительность зачастую отражается в нем не только зеркально, но и в несколько измененном виде, альтернативно – в виде прогноза, аллегории, иносказания, сказки, былины, фантазии и т.п. или их деталей. Это нарочитое искажение всегда преследует определенные цели, основная из которых – представить непрямую, скрытую оценку описываемого. Этот прием преследует несколько целей, главная из них – эвфемистическая, т.е. смягчение определений, характеристик во избежание нанесения обиды, морального вреда, создания конфликтных ситуаций, конфронтации сторон. Реципиент должен потратить усилия, чтобы адекватно и полно расшифровать, интерпретировать, конкретизировать то или иное «осторожное» мнение политика, выявить даваемую им оценку, определить точку зрения. Впрочем, возможна и обратная функция средств альтернативного представления действительности – нарочитое педалирование, гиперболизация, выпячивание, вплоть до гротескного, едкого, сатирического, даже уродливого, с тем, чтобы морально подавить, идеологически разоружить, уничтожить политического противника, понизить его рейтинг в глазах окружающих, лишить политического влияния, веса, возможности активно действовать.

Оценка может быть и объективной, и субъективной, она имеет рациональный аспект и эмоциональный аспект, подвержена влияниям различного рода (личностного, социального, политического и т.п.), существуют обще- и частнооценочные значения, оценка производится относительно какой-либо точки отсчета, т.е. понятия нормы, а норма почти всегда относительна и далеко не всегда поддаётся оценке. Поэтому оценка редко когда бывает однозначной и почти всегда нуждается в интерпретации.

Оценка может проявляться не только явно, эксплицировано, но и скрыто, имплицитно, а ее интерпретация может стать причиной коммуникативных неудач, предметом споров и даже судебных тяжб.

Оценка также может быть непосредственной (констатация факта) и экспрессивной. В этом случае оценка бывает либо прямой, либо косвенной, опосредованной. Косвенная оценка всегда коннотативна, т.е. всегда содержит добавочный смысл, нуждающийся в расшифровке, интерпретации. Зачастую в косвенной оценке формально представлены нейтральные слова или языковые средства положительной оценки, за которыми, на самом деле, автор речи скрывает отрицательную оценку либо наоборот.

В политической речи косвенная оценка широко применяется, во-первых, для сокрытия истинных намерений автора, во-вторых – с целью наиболее точного и легкого достижения этих намерений.

На лексико-грамматическом уровне мы выявили следующие языковые средства выражения авторской оценки: эпитет, метафора, ирония, лексические стратегии, конструкций, состоящих из модального глагола с инфинитивом.

На синтаксическом уровне мы особо выделили вводные слова, словосочетания и предложения, конструкции с местоимениями «whoever», «whatever», «whenever», сравнительные конструкции с несколькими компаративами, эмфатические конструкции, вопросно-ответные и параллельные конструкции и риторические вопросы.

Список литературы

1. Александрова Н.А. О некоторых языковых способах воздействия на участников научной дискуссии // Функциональные стили. Лингвометодические аспекты. М., 1985.
2. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. Л.: ЛГУ, 1963. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Сов. энциклопедия, 1990 (а). С.136-137.
3. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. – 896 с.
4. Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход). М., 1990.
5. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. М., 2001.
6. Баранов А.Н. Метафорические модели как дискурсивные практики // Изв. АН РФ. Серия литературы и языка. 2004. Т. 63. № 1.
7. Баранов А.Н. О типах сочетаемости метафорических моделей // Вопросы языкознания. 2003. № 2.
8. Баранов А.Н. Политическая аргументация и ценностные структуры общественного сознания // Язык и социальное познание. М., 1990. С.166-176.
9. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М., 1994.
10. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора
11. Большая советская энциклопедия он-лайн — [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://bse.sci-lib.com/article092245.html (дата обращения: 3.04.17).
12. Воробьева О.И. Политический язык. М., 2000.
13. Герасименко И.Е. Использование оценочной лексики во вторичной номинации: автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2003.
14. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. -312 с.
15. Ильин М.В. Слова и смыслы: Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997. - 432 с.
16. Карасик В.И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. Волгоград - Саратов: Перемена, 1998.
17. Киров, Е.Ф. Цепь событий – дискурс/текст – концепт // Актуальные проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации. Лингводидактические аспекты МК : материалы науч. сессии фак-та ЛиМК ВолГУ. – Волгоград, апрель 2003 : сб. науч. ст. – Волгоград : Изд-во «Волгоград», 2004. – Вып. 2.– С. 29–41.
18. Костомаров В.Г. Русский язык на газетной полосе. Некоторые особенности языка современной газетной публицистики. М.: МГУ, 1971.-266 с.
19. Кубрякова Е.С. Дискурс // Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.
20. Ле Э. Лингвистический анализ политического дискурса. - Полис. - 2001. - №2. - с. 93-115
21. Михелёва О.Л. Политический дискурс как сфера реализации манипулятивного воздействия: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Кемерово, 2004. - 21 с.
22. Николаева Т. Лингвистическая демагогия. – In: Прагматика и проблемы интенсиональности. – Москва. – С. 154–166.
23. Попова Е.А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на материале газетных интервью): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 1995.
24. Русская грамматика. Т.2. Синтаксис. - М.: Изд-во "Наука", 1980. - 709 с.
25. Словарь социолингвистических терминов он-лайн — [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://sociolinguistics.academic.ru/165/Дискурсный_%28дискурсивный%29_маркер (дата обращения: 25.04.15).
26. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса. Проблемы речевого воздействия. / В.Е. Чернявская / — М., 2006. — 136 с.
27. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): монография/ Уральский гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2001. - 238 с.
28. Шародо П. Язык и дискурс: Элементы семиолингвистики (Теория и практика) // Общественные науки за рубежом. РЖ. Сер.6. Языкознание. М., 1985. № 2. С. 36-40.
29. Шейгал Е.И. Структура и границы политического дискурса // Филология - Philologica. Краснодар, 1998. № 14. С.22-29.
30. Bayley P. 1985 – Live oratory in the television age: The language of formal speeches // G. Ragazzini, D.R.B.P. Miller eds. Campaign language: Language, image, myth in the U.S. presidential elections 1984. – Bologna: Cooperativa Libraria Universitaria Editrice Bologna, 1985. P.77-174.
31. Hartley J. Understanding news. – London; New York: Methuen, 1982.
32. Hornby A.S. Guide to Patterns and Usage in English. 2nd ed. Oxford: Oxford University Press, 1976. 238 p.
33. Hughesr Crossroads, U.S.A.: discovering American culture with the daily newspaper. – Lincolnwood, Illinois: National Textbook Company, 1998.
34. McLuhan M. Understanding Media. The extensions of man / M. McLuhan. London : First Sphere Books edition, 1967. - p. 270
35. Schudson M. The sociology of news production / M. Schudson // Media, Culture and Society. 1989. - Vol. 11. - p. 263-282

Источники фактического материала

1. Why the West is Not Ready for a Democratic Russia. – Электронный ресурс. Режим доступа http://nationalinterest.org/blog/the-buzz/why-the-west-not-ready-democratic-russia-16056 – дата доступа 4.05.2017
2. Why do they hate Hillary Clinton so much? – Электронный ресурс. Режим доступа http://edition.cnn.com/2016/03/20/opinions/why-the-hate-for-hillary-clinton-opinion-parini/ – дата доступа 21.03.2017
3. Trump University 'playbooks' offer glimpse of ruthless business practices. – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.theguardian.com/us-news/2016/may/31/donald-trump-university-playbook-real-estate-courses – дата доступа 31.05.2017
4. Trump and frequent target Megyn Kelly call a truce. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.dailymail.co.uk/wires/ap/article-3596005/Trump-frequent-target-Megyn-Kelly-call-truce.html – дата доступа 18.05.2017
5. How China uses fear of terrorism to justify increased state power. – Электронный ресурс. Режим доступа http://edition.cnn.com/2016/06/08/asia/china-xinjiang-terrorism-clarke/ – дата доступа 9.06.2017
6. Ukraine Struggles to Shake Off Legacy of Corruption. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.nytimes.com/2016/06/07/world/europe/ukraine-corruption-legacy.html?_r=0 – дата доступа 6.06.2017
7. Uncompromising Namibian political mindsets. – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.newera.com.na/2016/05/27/uncompromising-namibian-political-mindsets/ – дата доступа 27.05.2017
8. The IDF is ready for another conflict with Hezbollah at a moment’s notice. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.jpost.com/Arab-Israeli-Conflict/The-IDF-is-ready-for-another-conflict-with-Hezbollah-at-a-moments-notice-456585 – дата доступа 6.13.2017
9. This is what Donald Trump supporters are thinking. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.chicagotribune.com/news/opinion/letters/ct-this-is-what-donald-trump-supporters-are-thinking-20151224-story.html – дата доступа 24.12.2016
10. ISIL may be in crisis, but so is the coalition. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.aljazeera.com/indepth/opinion/2016/05/isil-crisis-coalition-160529123319602.html – дата доступа 31.05.2017
11. Don’t be fooled by Trump’s foreign policy speech. – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.washingtonpost.com/blogs/post-partisan/wp/2016/04/28/dont-be-fooled-by-trumps-foreign-policy-speech/ – дата доступа 28.04.2017
12. Are We Heading Towards A Roman Europe? – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.socialeurope.eu/2016/04/heading-towards-roman-europe/ – дата доступа 27.04.2017
13. Could Italy be the unlikely saviour of Project Europe? – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.theguardian.com/business/2016/apr/29/could-italy-be-the-unlikely-saviour-of-project-europe – дата доступа 29.04.2017
14. World Powers Keep Leaning on Economic Sanctions That Seldom Work. – Электронный ресурс. Режим доступа http://washpost.bloomberg.com/Story?docId=1376-O4TN0W6S972901-0SJOGSAHHESTS8KR03C2HLO530 – дата доступа 26.04.2017
15. U.S., Russia push for new Syria cease-fire deal. – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.washingtonpost.com/world/national-security/us-russia-push-for-new-syria-cease-fire-deal/2016/04/29/1c7f8448-0e2e-11e6-a6b6-2e6de3695b0e_story.html – дата доступа 29.04.2017
16. Donald Trump’s campaign is an amazing gift to political science. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.vox.com/2016/6/23/11982426/donald-trump-political-science – дата доступа 23.06.2017
17. Syria Dissenters Unlikely to Persuade Obama. – Электронный ресурс. Режим доступа http://atlanticsentinel.com/2016/06/syria-dissenters-unlikely-to-persuade-obama/ – дата доступа 21.06.2017
18. Kiev Unlikely to Make Move to Resolve Ukraine Crisis Before US Elections. – Электронный ресурс. Режим доступа http://sputniknews.com/europe/20160618/1041560960/kremin-kiev-elections-donbass.html – дата доступа 18.06.2017
19. Psychoanalyst to Trump: Grow up and adapt. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.usatoday.com/story/opinion/2016/06/23/trump-psychoanalyst-grow-up-adapt-column/86181242/ – дата доступа 23.06.2017
20. Majority of Democrats and Republicans Say Those in Opposing Party Frighten Them, Threaten Country. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.theblaze.com/stories/2016/06/22/many-say-political-opponents-frighten-them-threaten-country/ – дата доступа 22.06.2017
21. The ‘Anti-Business’ President Who’s Been Good for Business. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.bloomberg.com/features/2016-obama-anti-business-president/ – дата доступа 13.04.2017
22. Rape Allegations Against Donald Trump Unfortunately Won’t Take Away From His Freedom Or Presidential Bid . – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.thefrisky.com/2016-06-22/rape-allegations-against-donald-trump-unfortunately-wont-take-away-from-his-freedom-or-presidential-bid/ – дата доступа 22.06.2017
23. David Petraeus: ISIS is on its way to defeat but terrorism threat persists. – Электронный ресурс. Режим доступа http://edition.cnn.com/2016/06/22/opinions/bergen-interview-with-petraeus/ – дата доступа 23.06.2017
24. Russia's Strategy: Look Scarier Than You Are. – Электронный ресурс. Режим доступа http://nationalinterest.org/feature/russias-strategy-look-scarier-you-are-16517 – дата доступа 8.06.2017
25. Ex-CEO of oil giant says UK would 'probably never recover' from Brexit. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.cnbc.com/2016/06/23/uk-would-probably-never-recover-from-brexit-former-bp-ceo.html – дата доступа 23.06.2017
26. Op-Ed: The danger of a politician with a big mouth. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.israelnationalnews.com/Articles/Article.aspx/19068#.V3C42tKLTIU – дата доступа 21.06.2017
27. In our opinion: Hillary Clinton continues to struggle in conducting an open, press-friendly campaign. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.deseretnews.com/article/865656653/In-our-opinion-Hillary-Clinton-continues-to-struggle-in-conducting-an-open-press-friendly-campaign.html?pg=all – дата доступа 21.06.2017
28. To defeat empire of elite, nationalism must triumph over internationalism. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.newindianexpress.com/prabhu_chawla/columns/To-defeat-empire-of-elite-nationalism-must-triumph-over-internationalism/2016/06/26/article3500149.ece – дата доступа 26.06.2017
29. Why Bernie Sanders still isn’t dropping out of the presidential race. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.vox.com/2016/6/16/11959808/bernie-sanders-speech-dropping-out – дата доступа 16.06.2017
30. No effort is spared by his administration to scrub Islam clean. – Электронный ресурс. Режим доступа http://spectator.org/brian-wilson-gives-us-one-last-listen-to-pet-sounds/ – дата доступа 22.06.2017
31. Why This Russian Wants to Give Donald Trump 100,000 Rubles. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.politico.com/magazine/story/2016/06/donald-trump-russia-putin-213956 – дата доступа 1.06.2017
32. Meanwhile, in WA: government starts program on child protection. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.theaustralian.com.au/national-affairs/state-politics/meanwhile-in-wa-government-stars-program-on-child-protection/news-story/32fafd8fa391a884afdeebe1559db33d – дата доступа 23.06.2017
33. However, when he heard how difficult it is for a New York City resident to acquire a concealed carry permit. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.theblaze.com/stories/2016/06/23/congressman-says-no-guns-for-his-constituents-however-congress-deserves-and-needs-them/ – дата доступа 23.06.2017
34. We will make an orderly exit to ensure the City’s future. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.ft.com/cms/s/0/1652d710-3ba0-11e6-8716-a4a71e8140b0.html#axzz4Cbh4xXfl – дата доступа 26.06.2017
35. Let the people fail to decide. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.economist.com/news/leaders/21699122-putting-big-political-issues-directly-voters-not-more-democratic-and-usually-gets – дата доступа 21.05.2017
36. Obama: I Was Left ‘With Little Choice’ But to Take Executive Action on Immigration. – Электронный ресурс. Режим доступа http://freebeacon.com/issues/obama-left-little-choice-take-executive-action-immigration/ – дата доступа 23.06.207
37. Doping Mess: Olympic champion vows to clear name. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.asianage.com/other-sports/doping-mess-olympic-champion-vows-clear-name-743 – дата доступа 26.05.2017
38. Nationalists promise bloody mess as Kyiv's LGBTs prepare to march. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.rferl.org/content/ukraine-lgbt-march-kyiv-threats-of-violence/27788464.html – дата доступа 27.06.2017
39. After the vote, chaos. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.economist.com/news/britain/21701264-britain-has-voted-leave-eu-what-follows-will-be-new-prime-minister-volatile-financial – дата доступа 25.06.2017
40. N. Korea to Launch Merciless Action if Seoul Rejects Dialogue. – Электронный ресурс. Режим доступа http://world.kbs.co.kr/english/news/news_Po_detail.htm?No=119464 – дата доступа 3.06.2017
41. Trump lashes out at 'corrupt' Clinton . – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.skynews.com.au/news/top-stories/2016/06/23/trump-lashes-out-at--corrupt--clinton.html – дата доступа 23.06.2017
42. The Plot Thickens: Trump’s Fictional Ad Agency Does Exist, It’s Just Shady As Hell. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.mediaite.com/online/the-plot-thickens-trumps-fictional-ad-agency-does-exist-its-just-shady-as-hell/ – дата доступа 21.06.2017
43. Tory peer: UK must extract its foot from EU bear trap. – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.pressandjournal.co.uk/fp/uncategorized/941000/undefined-headline-1641/ – дата доступа 8.06.2017
44. Richard Dawkins accuses David Cameron of 'playing Russian Roulette' with UK's future over EU referendum . – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.independent.co.uk/news/people/richard-dawkins-eu-referendum-brexit-david-cameron-a7059201.html – дата доступа 1.06.2017
45. Roman Europe? – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.project-syndicate.org/commentary/italy-not-germany-leads-europe-by-anatole-kaletsky-2016-04 – дата доступа 26.04.2017
46. Can Donald Trump afford to be president? – Электронный ресурс. Режим доступа https://www.theguardian.com/us-news/2016/jun/25/can-donald-trump-afford-to-be-president – дата доступа 25.06.2017
47. Ukraine crisis: Is Ukraine on the verge of a neo-Nazi coup? – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.ibtimes.co.uk/ukraine-crisis-ukraine-verge-neo-nazi-coup-1512285 – дата доступа 23.07.2016
48. Caring for Islamic State’s victims. – Электронный ресурс. Режим доступа http://www.csmonitor.com/Commentary/the-monitors-view/2016/0617/Caring-for-Islamic-State-s-victims – дата доступа 17.06.2017