Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Судебная власть государства: организация и полномочия (Теоретические аспекты судебной власти государства)

Содержание:

Введение

Актуальность темы исследования. Суды являются институтом современного государства, обеспечивающим разрешение экономических, гражданских, административных, уголовных и иных споров в соответствии с принятыми нормами права. В той мере, в которой судебная система создает предсказуемую и справедливую правовую среду, обеспечивает надежную защиту прав граждан и их объединений, в том числе права собственности, она способствует экономическому росту. Необходимость возобновления экономического роста в России и обеспечения долгосрочной стабильности ставит на повестку дня вопрос о совершенствовании судебной системы, повышении авторитета судебной власти.

Сегодня в России источниками роста могут являться как государственные, так и частные инвестиции, идеи и энергия предпринимательского сообщества. В предшествующее десятилетие потенциал частного предпринимательства и инноваций был реализован в недостаточной мере. Одна из важных, если не главная причина этого заключается в недоверии граждан к правоохранительной и судебной системам, неуверенность в защите своей собственности и инвестиций. Инвестиционный климат, т. е. склонность людей к долгосрочным продуктивным инвестициям денег, творческой энергии, физических и духовных сил на территории данной страны, зависит и от их ожиданий, уровня воспринимаемых рисков, касающихся нарушения прав, и от доверия к судебной системе. Без высокого уровня доверия к судебной системе невозможно развитие рыночной экономики.

Повысить уровень доверия граждан к отечественной судебной системе одними призывами и даже отдельными законодательными новеллами невозможно. Необходимо провести ее модернизацию таким образом, чтобы обеспечить поступательное и постоянное улучшение качества правосудия, возможность постоянного мониторинга судебной практики для принятия своевременных организационных, кадровых, материально-технических мер развития и становления независимой и самостоятельной судебной власти. Выступая на IX Всероссийском съезде судей 6 декабря 2016 г., президент РФ

Объект исследования в курсовой работе – статус суда (судебной власти) в правовом государстве.

Под предметом исследования в курсовой работе подразумевается деятельность суда как органа судебной власти и взаимодействие с системой государственных органов.

Целью настоящей курсовой работы является исследование основных аспектов организации суда судебной власти в Российской Федерации.

В соответствии с поставленной целью в работе сформулированы следующие задачи:

Определить место и роль судебной власти в конституционном механизме разделения властей РФ;
Рассмотреть функции судебной власти;
Провести анализ элементов правового статуса судебной власти;
Изучить проблемы современной российской судебной системы и предложить меры по совершенствованию судебной системы РФ.

Структура работы. Курсовая работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

1. Теоретические аспекты судебной власти государства

1.1. Место и роль судебной власти в конституционном механизме разделения властей РФ

Рассматривая взаимодействие судебной власти с иными ветвями власти и государственными органами в Российской Федерации, следует отметить, что Конституция Российской Федерации предусматривает три вида государственной власти: законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10). Одновременно установлено, что органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны.

Статья 11 российской Конституции предоставляет право осуществления государственной власти Президенту РФ, Федеральному Собранию РФ, Правительству РФ и судам Российской Федерации. Судебной власти в системе разделения властей принадлежит особое место. Фундаментальным признаком судебной власти следует считать ее самостоятельность по отношению к другим ветвям и органам власти.

В то же время, относительная обособленность судебной системы в механизме российской государственной власти не означает отсутствие необходимости взаимодействия судебных органов с другими органами и должностными лицами.

Для раскрытия конституционного положения судебной власти в системе государственной власти в Российской Федерации необходима характеристика взаимодействия судебной власти с другими ветвями власти и государственными органами. В системе взаимоотношений «судебная власть – законодательная власть» следует, прежде всего, выделить конституционно предоставленную органам законодательной власти возможность учреждения самих органов судебной власти и судебных институтов.

Законодательные органы, в силу своего учредительного и институционального характера свободны в выборе организационной модели судоустройства и судопроизводства, установлении ее структуры и состава, определения иерархии и компетенции различных судебных учреждений.

Законодательная власть организует судебную власть в той форме, которая представляется наиболее удачной и эффективной, соответствующей собственным традициям правосудия и судопроизводства, а также конкретной социально-политической обстановке в стране. Здесь хотелось бы обратить внимание на роль и значение национальных отечественных политико-правовых традиций в организации судебной власти в стране.

Скажем, традиции правосудия и судопроизводства, заложенные Судебной реформой 1864 года, и сегодня хорошо известны в России. Мировые судьи и суды присяжных начали свою историю именно с этой судебной реформы, 150-летие которой мы недавно отметили. И несмотря на те дискуссии, которые наблюдаются в современной юридической литературе по этим вопросам, как в общем-то и по проблемам судебных следователей, это те исторические новеллы нашего государства, которые влияют на сегодняшнюю правовую реальность Российской Федерации.

Законодательная (представительная) власть принимает участие в процедуре формирования высших должностных лиц судейского корпуса, осуществляя, тем самым, кадровый контроль. Со своей стороны высшие суды Российской Федерации наделены правом законодательной инициативы. Однако, в отличие от иных субъектов права законодательной инициативы, высшим судебным органам Российской Федерации это право предоставлено Конституцией только лишь по вопросам их ведения (ч. 1 ст. 104).

Поскольку Конституция России не раскрывает содержания понятия «по вопросам их ведения», последнее порождает неоднозначное толкование этой конструкции в теории конституционного права. Разделяем точку зрения о том, что законодатель при установлении формулировки «по вопросам их ведения» вряд ли предполагал установление такого отграничения, которое не имеет четких границ. Последний подход противоречит цели и смыслу данной ограничительной формулировки.

Правильной, по нашему мнению, представляется более узкое толкование рассматриваемой конструкции, позволяющее включать в нее только вопросы, касающиеся организации и деятельности судебной системы.

Таким образом, высшие суды, согласно ч. 1 ст. 104 Конституции Российской Федерации, наделены правом законодательной инициативы, в части, касающейся собственного устройства, объема полномочий, статуса судей, а также взаимоотношений с другими органами государственной власти и с гражданами.

Во взаимоотношениях между органами судебной власти и власти законодательной особое место отведено Конституционному Суду Российской Федерации как высшему органу конституционного контроля. Акты Конституционного Суда превосходят по своей юридической силе силу федеральных и федеральных конституционных законов, поскольку могут признавать их отдельные статьи не соответствующими российской Конституции, вследствие чего последние утрачивают юридическую силу.

Порядок назначения федеральных судей в период второй волны реформирования судебной системы России был принципиально изменен. Из законодательной процедуры отбора кандидатов в судьи было устранено положение о согласовании кандидатов в судьи с законодательными (представительными) органами власти субъектов РФ. Это было сделано в целях обеспечения независимости судей от местных властей. Законодательные (представительные) органы власти субъектов РФ принимают участие в формировании судебной системы субъекта федерации, а также, в соответствии с п. «л» ст. 72 Конституции Российской Федерации, судейского корпуса судебной системы субъекта РФ. Речь идет о формировании конституционных (уставных) судов субъектов РФ и об утверждении кандидатов на должности указанных судов и мировых судей. Такой подход позволяет учитывать региональные интересы.

В Федеральном законе РФ от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» определен ряд оснований досрочного прекращения полномочий законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ. Необходимым условием выступает принятие судом соответствующего решения (п. 2 и 2.1 ст. 9)*. Взаимодействие между судебной властью и властью исполнительной активно реализуется в отношениях между Правительством РФ и высшими судами России, прежде всего, в сфере финансирования и материального обеспечения судебной власти. Поскольку финансирование судов из федерального бюджета призвано обеспечивать независимость судей, Правительство РФ разрабатывает проект федерального бюджета в части финансирования судов во взаимодействии с председателями Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ, Генеральным директором Судебного департамента при Верховном Суде РФ и с Советом судей РФ.

Контролируя исполнительную власть, Конституционный Суд РФ вправе решать вопрос о соответствии Конституции нормативных актов Правительства РФ, а Верховный и Высший Арбитражные Суды РФ – вопрос о законности как нормативных, так и не нормативных актов Правительства РФ (ст. 27 ГПК РФ).

В целом взаимоотношения между судебной властью и властью исполнительной носят разнообразный и многосторонний характер в силу того, что исполнительная власть представлена совокупностью различным образом организованных органов.

Особенно активно осуществляется взаимодействие между судебной властью и центральными федеральными органами исполнительной власти (министерствами, ведомствами, агентствами, иными территориальными органами исполнительной власти). Их взаимоотношения с судебной системой можно разделить на две группы.

Первую группу образуют процессуальные правоотношения, отражающие взаимосвязь суда с участниками судопроизводства, относящимися к исполнительной ветви власти.

Вторую группу составляют организационные правоотношения, связанные с осуществлением правосудия.

К первой группе можно отнести правоотношения, связанные с обжалованием в суд действий (бездействия) и решений (как нормативных, так и ненормативных) органов исполнительной власти. В этих случаях решения органов исполнительной власти становятся предметом судебного обжалования, а их акты – объектом судебного контроля. Эта группа объединяет правоотношения, складывающиеся в сфере административного судебного контроля. При необходимости органы исполнительной власти сами обращаются в суд, становясь субъектами обжалования решений других государственных органов или действий граждан.

Вторую группу образуют правоотношения, возникающие между судами и правоохранительными органами. С данным вопросом связана дискуссия, касающаяся определения круга правоохранительных органов и об отнесении суда к их системе. Особенно это существенно в современных условиях динамических преобразований в структуре государственного механизма, когда требуется четкое представление о системе государственных органов, на которые возложена конституционная обязанность охраны правопорядка и защиты прав и свобод личности. Конституция России провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью общества и государства.

Сужение правоохранительной деятельности только лишь к сфере борьбы с преступностью или охране общественного порядка представляется необоснованно узким. К правоохранительной деятельности следует относить государственную деятельность, осуществляемую с целью охраны права специально уполномоченными органами путем применения юридических мер воздействия в строгом соответствии с законом и при неуклонном соблюдении установленного им порядка. Подобное определение заслуживает признания и должно учитываться при определении понятия правоохранительной деятельности и правоохранительных органов.

Правоохранительная деятельность не сводится только лишь к борьбе с преступностью, к реализации уголовной политики, обеспечению общественного порядка, охране конституционного строя, государственной безопасности. Ее содержание составляет и охрана различных субъективных прав личности.

Содержание правовой охраны, правоохранительной деятельности, как отмечает Н. В. Витрук, включает профилактику правонарушений, их пресечение, осуществление иных правообеспечительных мер при выявлении и определении состава правонарушений, установление правонарушителей в процессуальном порядке, установленном законом со стороны государства и его органов и должностных лиц. Подобный подход, направленный на охрану и защиту прав и свобод человека и гражданина, представляется наиболее перспективным.

Данный подход позволяет считать суд полноценным и, более того, важнейшим правоохранительным органом. Без судебной власти государство не может осуществлять охрану правопорядка и защиту субъективных прав и законных интересов граждан. При этом, естественно, существуют принципиальные различия между судом и системой правоохранительных органов исполнительной власти, а также другими правоохранительными органами. Эти различия обусловлены самостоятельностью выполняемых функций, возложенных на участников правоохранительной деятельности, задач стоящих перед ними, способов и форм осуществления правоохраны.

Отдельная сфера взаимоотношений складывается между судебной властью и Президентом Российской Федерации. В соответствии с принципом разделения властей и независимости судов президент государства не вправе вмешиваться в деятельность судебных органов. Важнейшим полномочием Президента РФ организационного характера по отношению к судебной власти является формирование им судейского корпуса (п. «е» ст. 83 Конституции РФ). Президент РФ представляет Совету Федерации Федерального Собрания РФ кандидатуры на должности судей Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного судов РФ и назначает на должности судей других федеральных судов (ч. 2 ст. 128 Конституции РФ). Кроме того, Президент РФ наделен правом осуществления помилования (п. «в» ст. 83 Конституции РФ).

Президент Российской Федерации в процессе осуществления своих полномочий вправе обращаться в соответствующие суды. Наиболее часто Президент РФ обращается в Конституционный Суд РФ с запросами о конституционности федеральных законов, конституций и уставов субъектов Российской Федерации. Президент в порядке ч. 2 ст. 80 Конституции России обязан обеспечивать согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти, в том числе, и самих судов.

Значимость взаимодействия Президента РФ и судебной власти подтверждается действующим на основе Указа Президента РФ № 961 от 11 августа 2003 г. и соответствующего Положения Советом при Президенте Российской Федерации по вопросам совершенствования правосудия.

В свою очередь, судебная власть наделена рядом полномочий по отношению к Президенту Российской Федерации. Акты Президента РФ могут стать объектом конституционного либо административного судебного контроля при проверке судебной властью их конституционности или законности. Помимо того, Конституционный и Верховный Суд РФ участвуют в процедуре отрешения Президента РФ от должности (ст. 93 Конституции РФ).

Особое место во взаимодействии судебных органов с правоохранительными органами занимает взаимодействие суда с прокуратурой.

Взаимодействие суда и прокуратуры образуют сферу правоотношений, направленных на сотрудничество и взаимный профессиональный контроль, имеющих целью повышение уровня законности и эффективности правосудия, надзора и всей правоохранительной деятельности. Контроль суда за законностью прокурорского надзора на досудебных стадиях уголовного процесса, в том числе, при решении прокурорами вопросов, связанных с применением мер процессуального принуждения в ходе предварительного расследования преступлений, равно как и надзор прокуратуры за законностью судебных решений не могут и не должны рассматриваться как способ взаимного ограничения их независимости.

1.2. Функции судебной власти государства

Начать исследование данного вопроса хотелось бы с высказывания И. Я. Фойницкого: «Суд в современном процессуальном строе есть функция государственной власти». Большинство авторов современности придерживаются определения функций государства через направления его деятельности, при этом к числу функций они относят самые разнообразные направления его деятельности. Некоторые авторы дополняют этот подход более расширительным толкованием, суть определения от которого не меняется.

Например, функции государства – основные направления его деятельности, направленные на поддержание собственной системной целостности; в направлениях деятельности выражается сущность государства как социального явления.

Абсолютно согласны с авторами, которые высказывают точку зрения о подвижности, эволюционности функций государства. Так, В. В. Сорокин и В. А. Владимиров считают, что функции государства изменяются по мере развития общественных отношений и государственноправовой системы.

Функции государства определяются как основные направления его деятельности, направленные на поддержание собственной системной ценности. При этом автор данного понятия А. В. Поляков подчеркивает, что, с одной стороны, через свои функции государство задает параметры социальноправовой коммуникации и ее конфигурацию, а, с другой стороны, функции зависят от типа и формы государства.

Полагаем, что наличие такой двухсторонней зависимости важно, так как, переложив эту зависимость на понятие функции уголовного судопроизводства и в частности на понятие функции рассмотрения и разрешения уголовного дела, мы выявим подобные зависимости. Функции государства определяются как «основные направления его политической деятельности, в которых выражается сущность и социальное назначение власти»; «основные направления его деятельности, выражающие сущность и назначение государства в обществе».

Представляется, что такой подход наиболее приемлем, поскольку он затрагивает, на наш взгляд, наиболее важные отправные понятия – цели и задачи государства, которые должны быть положены в основу функционирования.

Полагаем, что именно с этой точки зрения необходимо подходить к определению уголовно-процессуальных функций, т.е. с точки зрения цели и задач уголовного судопроизводства.

Функция права – социальное назначение права, либо направление правового воздействия на общественные отношения, либо и то, и другое вместе взятое. В. И. Гойман и Т. Н. Радько отмечают следующие особенности функций права, которые, на наш взгляд, отражают сущность понятия «функция»: функции права, производные от его сущности (функции – это «свечение» сущности права в общественных отношениях); функции права – это такие направления его воздействия на общественные отношения, потребность в осуществлении которых порождает необходимость существования права как социального явления; функции права направлены на осуществление коренных задач, стоящих перед правом на данном этапе развития общества; признаками функции права является ее динамизм, движение, действие; функция характеризуется постоянством, т.е. непрерывностью, длительностью ее действия.

Как отмечает С. С. Алексеев, что «представляется принципиально важным с необходимой строгостью очертить функции права как регулятора. Это: воспроизводство данной социальной системы; утверждение в жизни общества нормативных начал; регулятивное правовое воздействие на общественные отношения».

Более того, С. С. Алексеев подчеркивает, что «в последнее время в связи с углубляющейся разработкой общетеоретических и философско-правовых проблем намечаются новые подходы к освещению функций права как нормативно-ценностной регулирующей системы».

Е. Г. Лукьянова детализирует функцию процессуального права, указывая, что под ней следует понимать «основное направление правового воздействия на общественные отношения, обусловленное его служебной ролью – регулированием юрисдикционной и иной охранительной деятельности уполномоченных субъектов».

Анализ понятий «функция государства» и «функция права» позволяет сделать вывод о том, что базовой функцией государства является организация социума для его развития с использованием при этом права как инструмента для регулирования общественных отношений. «Право по своей сути определяется деятельностью беспристрастного суда, арбитра, решающего споры и конфликты, определяющего … было ли совершено правонарушение и, если было, какому наказанию (взысканию) подлежит виновный».

Функциями судебной власти являются правосудие, судебный контроль, конституционный контроль, толкование Конституции, судебный надзор, воспитательная функция, функция предупреждения правонарушений, выступление с законодательной инициативой, обобщение судебной практики, анализ судебной статистики; надзор за судебной деятельностью нижестоящих судов со стороны вышестоящих, контроль за организацией работы судебных органов; правотворчество; защита конституционных прав и свобод человека и гражданина как единственная функция судебной власти; защита судом прав и свобод личности; судопроизводство – основная функция судебной власти, ибо ее социальное назначение реализуется только в форме судопроизводства; судебная власть должна обеспечить господство права; наряду с правосудием в механизме государства суды вынуждены выполнять и иные функции.

Таким образом, содержание функции судебной власти базируется на функциях права и производно от функций государства.

Представляется, это объясняется тем, что судебная власть в России – одна из трех равноправных ветвей государственной власти, действующая самостоятельно и независимо от законодательной и исполнительной ветвей.

Заложенные в Конституции России основы судебной власти позволяют говорить о том, что государство строго устанавливает принадлежность реализации функций судебной власти: «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом» (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ). При этом Основной закон устанавливает исчерпывающие виды судопроизводств, среди которых указано и уголовное судопроизводство (ч. 2 ст. 118 Конституции РФ).

2. Анализ элементов правового статуса судебной власти

2.1. Полномочия судебной власти

Суд, в соответствии с гл. 5 УПК ПФ является центральным участником уголовного судопроизводства. Содержание правового статуса суда, как и любого участника уголовного судопроизводства, определяется выполняемыми функциями в рамках производства по уголовному делу.

Исходя из институциональных основ судебной власти, можно утверждать, что важнейшей из них является осуществление правосудия (ч. 2 ст. 118 Конституции РФ), как известно эта функция не является для суда единственной.

Еще около 30 лет назад на уровне монографических исследований было признано, что судебная власть представляет собой многофункциональный государственно-правовой феномен, однако, вопрос о количестве и качественной характеристике таких функций до сих пор остается дискуссионным и имеет как теоретическое, так и практическое значение. С учетом того, что суд относится к числу государственных органов и является властным участником уголовного судопроизводства, законодатель моделирует его правовой статус с использованием термина «полномочия», регламентируя их совокупность в ст. 29 УПК РФ.

Используя функциональный критерий, представляется возможным классифицировать их на следующие группы.

Во-первых, полномочия по разрешению уголовного дела по существу, обособленные в ч. 1 ст. 29 УПК РФ. К ним относятся: признание лица виновным в совершении преступления и назначение ему наказания; применение к лицу принудительных мер медицинского характера; применение к лицу принудительных мер воспитательного воздействия; отмена или изменение решения, принятого нижестоящим судом. Совокупность названных полномочий, по мнению определенной части ученыхпроцессуалистов составляет единственно возможное содержание термина «правосудие».

Аргументация указанной позиции сводится к следующему: только при осуществлении правосудия суд выполняет свою основную функцию – разрешение правового спора по существу, все иные полномочия – не связаны с основным назначением судебной власти; решения, принимаемые судом в ходе реализации полномочий в досудебном производстве, носят вспомогательный характер по отношению к основному акту правосудия – приговору.

Уточняя круг полномочий, составляющих содержание предлагаемой трактовки термина «правосудие» С.Ю. Пашков, указывает, что оно представляет собой рассмотрение и разрешение уголовного дела на стадии производства в суде первой инстанции, производства в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, а также на стадии возобновления производства по делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, поскольку на протяжении всего судебного производства возможно принятие или изменение итоговых решений, кардинально определяющих дальнейшую судьбу дела и подводящих итог реализации функции правосудия.

Критический анализ приведенной научной позиции позволяет выделить ее сильные и слабые стороны. Мы солидаризируемся с автором в том, что разрешение уголовного дела по существу является компетенцией не только первой, но и вышестоящих судебных инстанций. Здесь, на наш взгляд, надо исходить из того, что предметом всего уголовного процесса, определяющим направленность соответствующей деятельности, является установление фактических обстоятельств, на основании которых решаются вопросы: доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; доказано ли, что деяние совершил подсудимый; является ли это деяние преступлением и каким пунктом, частью, статьей УК РФ оно предусмотрено; виновен ли подсудимый в совершении преступления.

В соответствии с п. 1-4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ именно эти вопросы разрешаются судом при постановлении приговора, а, соответственно, ответы на них составляют содержание процессуальных решений по существу дела. Такие решения, как уже было отмечено, выносятся не только на стадии судебного разбирательства, но и в ходе проверочных судебных стадий.

Вместе с тем, отождествление правосудия исключительно с разрешением уголовного дела по существу представляется достаточно спорным. Как справедливо отмечает Л.А. Воскобитова, правосудие по своей сути представляет собой правоприменительную деятельность суда, реализуемую в различных формах, в том числе и в порядке судебного контроля.

Аналогичной точки зрения придерживается и В.П. Нажимов, предлагая относить к правосудию в широком смысле любую деятельность суда (судьи), не связанную с разбирательством конкретных дел, в том числе и по осуществлению контроля в ходе досудебного производства.

Если мы рассматриваем правосудие как способ осуществления судебной власти, т.е. формальную процедуру, основы которой определены на конституционном уровне (равенство сторон, гласность и устность судебного заседания и т.д.), то полномочия суда, предусмотренные ч. 2-4 ст. 29 УПК РФ, составляют его содержание. Справедливость данного тезиса, на наш взгляд, подтверждается тем, что законодатель прямо указывает на тот факт, что правосудие осуществляется в форме судебного заседания в ходе досудебного и судебного производства по уголовному делу (п. 50 ст. 5 УПК РФ).

Во-вторых, полномочия по контролю за деятельностью органов предварительного расследования (ч. 2 ст. 29 УПК РФ). Суд обязан рассматривать вопросы касающиеся: избрания мер пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога, продления сроков ограничения свободы обвиняемого (подозреваемого) при задержании свыше 48 часов, заключении под стражу и домашнем аресте; производства следственных и иных процессуальных действий, существенным образом ограничивающих конституционные права и свободы лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства (например, обыска и выемки в жилище, контроля и записи переговоров, осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц, наложения ареста на имущество и т.д.).

Указанная группа полномочий, имеет исключительный характер, что следует из легальной формулировки – «только суд» правомочен принимать соответствующие решения, что говорит об отсутствии у иных органов уголовной юстиции тождественных прав. Основное назначение данной группы полномочий – правоохранительное, поскольку их реализация призвана оградить личность от чрезмерного ущемления ее прав, которое в силу специфики уголовного судопроизводства является допустимым в установленных законом пределах при применении государственного принуждения.

В-третьих, полномочия суда по рассмотрению жалоб на действия (бездействие) и решения должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу (ч. 3 ст. 29 и ст. 125 УПК РФ). Названная компетенция не обладает свойством исключительности, поскольку аналогичные полномочия предоставлены прокурору и руководителю следственного органа (ст. 124 УПК РФ).

Суть судебной деятельности по рассмотрению и разрешению жалоб заключается, на наш взгляд, в ее правовосстановительном характере, поскольку таким образом устраняются допущенные в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования нарушения конституционных прав и свобод граждан.

Вместе с тем, нельзя не отметить, что поводом к реализации полномочий, предусмотренных ч. 3 ст. 29 УПК РФ, является жалоба заинтересованного лица, что предполагает отсутствие у суда права по собственной инициативе рассмотреть возникший правовой вопрос.

В-четвертых, полномочия по реагированию на допущенные в ходе производства по уголовному делу нарушения прав и свобод граждан, принципа законности, установленные обстоятельства, способствовавшие совершению преступления путем вынесения частного определения или постановления (ч. 4 ст. 29 УПК РФ).

Как отмечает А.Н. Рыжих, судебное реагирование имеет профилактический характер, поскольку основной целью реализации соответствующего полномочия является предотвращение «возникновения угрозы субъективному праву или государственным интересам в дальнейшей деятельности должностных лиц и организаций». Практически все указанные выше функции включают в себя правозащитные элементы, что позволяет говорить об их направленности на решение совокупности задач уголовного судопроизводства, закрепленных в ст. 6 УПК РФ.

По справедливому замечанию О.В. Качаловой, деятельность суда в уголовном процессе имеет своей целью защиту прав и интересов потерпевших, лиц, в отношении которых осуществляется уголовное преследование, осужденных, в части, касающейся исполнения приговора, лиц, в отношении которых применяются принудительные меры медицинского характера, лиц, обладающих правом на реабилитацию.

2.2. Гарантии как элемент судебной власти

Судебная власть, осуществляя правосудие как одну из важнейших функций государства, связанную с защитой прав и свобод человека и гражданина, занимает особое место в системе органов государственной власти Российской Федерации.

Роль правосудия в современном мире возрастает, поскольку оно направлено на обеспечение баланса между интересами человека, общества и государства, способствует повышению роли права в общественном сознании, что является основой утверждения в России правового государства. От эффективности осуществления правосудия напрямую зависит развитие общества и функционирование государства, деятельность которого направлена на обеспечение достойной жизни отдельных людей. Именно поэтому большое значение имеет практическая реализация принципов самостоятельности и независимости судебной власти.

Как верно утверждает В.И. Анишина, «конституционный постулат самостоятельности судебной власти» связан с «объективной потребностью современного государства и общества в такой власти». В отечественной литературе независимость и самостоятельность признаются ведущими принципами судебной власти, основой ее деятельности по отправлению правосудия. Данные принципы тесно связаны между собой, однако не являются тождественными.

С точки зрения этимологии, «самостоятельный» означает «существующий отдельно от других, независимый или совершаемый собственными силами, без посторонних влияний, без чужой помощи».

В свою очередь термин «независимый» определяется как «самостоятельный, не находящийся в подчинении, свободный». Очевидно, что данные термины близки по смыслу. Однако самостоятельность исходит от самого субъекта, связана с его внутренними качествами, поэтому быть самостоятельным — значит обладать способностью действовать без чужой помощи, собственными силами. Независимость же означает отсутствие подчиненности, т. е. отсутствие внешнего фактора, влияющего на поведение субъекта.

По утверждению М.Н. Марченко, независимость судебной власти связана со сферой взаимоотношений органов судебной власти и органов других ветвей власти, а самостоятельность имеет дело преимущественно с «собственной материей» судебной власти. В то же время исследователями выявляется внутренний аспект независимости судебной власти, под которым понимается «готовность самой судебной власти противостоять попыткам со стороны тех или иных акторов оказывать какое-либо влияние на процесс исполнения судебной властью своей функции».

Соглашаясь с приведенными позициями, мы будем рассматривать самостоятельность судебной власти как ее способность осуществлять свои установленные государством функции собственными силами, без посторонней помощи. Безусловно, степень самостоятельности судебной власти зависит от личных и профессиональных качеств представителей данной ветви власти — судей, однако основы этой самостоятельности заложены в Конституции РФ и федеральном законодательстве. Конституция РФ содержит нормы, обеспечивающие реализацию принципа самостоятельности судебной власти. Рассматриваемый принцип основывается в первую очередь на положениях ст. 10 Конституции РФ, согласно которой государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную, а органы указанных ветвей власти являются самостоятельными.

В развитие приведенных конституционных положений ст. 118 Конституции РФ закрепляет, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Соответственно, три ветви власти действуют в рамках единой государственной политики, преследуя цель построения правового государства, высшей ценностью которого является человек, его права и свободы. При этом каждый вид власти выполняет обособленную государственную функцию.

Таким образом, провозглашенный ст. 10 Конституции РФ принцип самостоятельности судебной власти означает, что только судебные органы, свободные от непосредственного воздействия других органов государственной власти, уполномочены выполнять установленную Конституцией РФ государственную функцию по осуществлению правосудия.

Данный аспект самостоятельности судебной власти В.И. Анишина называет «функциональной обособленностью» судебной власти. По нашему мнению, необходимым условием реализации принципа самостоятельности судебной власти является стабильность судебной системы, которая обеспечивается положениями ч. 3 ст. 118 Конституции РФ.

В соответствии с указанными нормами судебная система устанавливается Конституцией РФ и федеральными конституционными законами, а создание чрезвычайных судов не допускается. Усложненная процедура принятия поправок к Конституции РФ и утверждения федеральных конституционных законов, а также отнесение вопросов судоустройства к ведению Российской Федерации обеспечивают недопустимость произвольного изменения системы судебных органов.

В свою очередь запрет на создание чрезвычайных судов делает невозможными передачу функций по осуществлению правосудия каким-либо органам, формируемым способом, не предусмотренным Конституцией РФ, а также привлечение к осуществлению правосудия иных лиц помимо судей или в установленных законом случаях представителей народа.

Таким образом, упомянутые конституционные нормы, обеспечивая стабильность судебной системы, являются гарантией ее самостоятельности. Кроме того, особую значимость для обеспечения самостоятельности судебной власти приобретает положение о прямом применении Конституции РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 15 Конституции РФ она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации.

Как разъясняет Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию РФ в качестве акта прямого действия.

Данное положение предполагает, что при несоответствии подлежащего применению закона положениям Конституции РФ судьи не ждут издания более совершенного закона, а самостоятельно принимают судебные акты на основании прямого применения норм Конституции РФ, решая проблемы коллизий (противоречий) в законодательстве.

Закрепленное в ст. 126 Конституции РФ полномочие ВС РФ давать разъяснения по вопросам судебной практики позволяет судьям принимать решения самостоятельно с учетом указанных разъяснений высшего судебного органа, восполняющего пробелы в законодательстве. Указанное полномочие ВС РФ не нарушает самостоятельности органов законодательной власти, призванных создавать законы, содержащие общеобязательные юридические нормы, поскольку по своей юридической природе разъяснения ВС РФ, как справедливо утверждает Н.А. Гущина, не являются нормой права, а выступают в качестве правовой реальности, содержащей прообраз нормы права.

Принципиальное значение для обеспечения самостоятельности судебной власти имеет утвержденное ст. 124 Конституции РФ положение о том, что финансирование судов производится только из федерального бюджета. Последний разрабатывается Правительством РФ и утверждается Федеральным Собранием.

По мнению некоторых исследователей, закрепление за органами исполнительной и законодательной ветвей власти полномочий по формированию и утверждению бюджета в части финансирования судов ставит судебную власть в «материально зависимое положение».

В то же время такая зависимость обеспечивает самостоятельное выполнение судебной властью своих собственных специфических функций. Как справедливо указывают ученые-правоведы, «принцип самостоятельности судебной власти… требует предоставления соответствующих средств, позволяющих судебным органам надлежащим образом выполнять свои функции».

Судебная власть является неотъемлемой частью государства. Отделенная от других ветвей власти функционально, она существует во взаимодействии с ними, составляя в совокупности единую систему государственной власти. Поэтому финансовая самостоятельность судебной власти означает ее материальную самодостаточность по отношению к субъектам, не входящим в систему государственной власти. Поддерживая это положение, И.Ю. Носков утверждает, что судебная власть самостоятельна только в отношении выполнения ею своей функции.

Таким образом, закрепленные в Конституции РФ гарантии обеспечивают самодостаточность судебной власти и ее способность самостоятельно реализовывать функцию осуществления правосудия. Отправление судебной властью правосудия собственными силами обеспечивается и закреплением особого статуса судей.

В связи с этим верно утверждение О.В. Макаровой о том, что «принципы независимости, неприкосновенности и несменяемости судьи развивают базовую идею самостоятельности судебной власти в целом». Согласно ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. В силу ч. 2 ст. 120 суд, установив несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом.

Таким образом, Конституция РФ и федеральные законы являются основой деятельности судей, их главным ориентиром, что направлено на исключение попыток вмешательства государственных или иных органов в деятельность судей, поскольку судьи могут самостоятельно без соблюдения каких-либо обязательных процедур не применять акты этих органов, не соответствующие закону.

Правовые гарантии самостоятельности судебной власти нашли закрепление и в процессуальном законодательстве. В качестве правовой гарантии самостоятельной деятельности судей можно рассматривать возможность применения судьями аналогии права и закона, предусмотренную процессуальным законодательством (ч. 6 ст. 13 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ч. 3 ст. 11 Гражданского процессуального кодекса РФ), что подтверждает самостоятельность судебной власти и независимость ее органов.

Самостоятельность судебной власти обеспечивается также установленной законом обязанностью судьи заявить самоотвод при наличии оснований, установленных процессуальным законодательством и препятствующих беспристрастному рассмотрению дела (ст. 24 АПК РФ, ст. 19 ГПК РФ, ст. 62 Уголовно-процессуального кодекса РФ, ст. 29.3 Кодекса РФ об административных правонарушениях).

Такая обязанность позволяет исключить влияние личных предпочтений, связей и иных субъективных факторов на выполнение судьями функций по отправлению правосудия и является важной гарантией самостоятельности судей, обеспечивая их беспристрастность. При этом самоотвод должен быть аргументирован и обоснован во избежание злоупотреблений данной возможностью. Непосредственно при вынесении судебного решения действует установленное процессуальным законодательством правило тайны совещания судей. Данное правило предоставляет судье возможность при отсутствии воздействия заинтересованных в исходе дела сторон принять обоснованное, законное и справедливое решение.

Важнейшая гарантия принципа самостоятельности судебной власти установлена в ч. 4 ст. 5 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», согласно которой в Российской Федерации не могут издаваться законы и иные нормативные правовые акты, отменяющие или умаляющие самостоятельность судов, независимость судей.

Приведенное положение имеет базовое, фундаментальное значение для функционирования судебной власти и означает, что установленные законом правовые гарантии ее самостоятельности не могут быть отменены или ограничены в результате реформирования судебной системы, внесения изменений в российское законодательство. В развитие указанного принципа Конституционным Судом РФ неоднократно указывалось, что в силу принципа самостоятельности судебной власти законодатель не вправе лишать суд необходимых для осуществления правосудия дискреционных полномочий.

Исходя из указанной позиции, предоставление судьям дискреционных полномочий можно рассматривать как гарантию самостоятельности судебной власти. Следует согласиться с мнением Н.А. Гущиной, которая говорит о необходимости совершенствования законодательства путем сокращения дискреционных норм там, где их наличие не диктуется особыми обстоятельствами. Такое утверждение справедливо, поскольку наличие у судей федеральных судов дискреционных полномочий повышает риск возникновения судебных ошибок, открывает возможности злоупотребления служебным положением, вынесения судебных актов, содержащих коррупционные риски. Кроме того, процесс применения судьей правовых установок не может быть произвольным и неконтролируемым, так как вся его деятельность должна быть подчинена нормам права, и в частности осуществление дискреционных полномочий как интеллектуально-волевая деятельность судьи всегда должно быть основано на законе и иметь установленные им пределы.

В связи с изложенным, предоставление судьям-правоприменителям таких полномочий должно быть обоснованным, а их использование подчинено целям защиты прав, свобод и интересов человека и гражданина. Дискреционные полномочия судей действующим законодательством прямо не предусмотрены, однако конституционные положения о независимости и самостоятельности судебной власти, гарантированности судебной защиты прав и свобод человека подразумевают возможность судей действовать по своему усмотрению в рамках правовых норм.

Обязательность воплощения указанных конституционных принципов в деятельности судебной власти при отсутствии четкого нормативного регулирования некоторых общественных отношений предопределяет необходимость наделения судей дискреционными полномочиями в целях эффективного и самостоятельного выполнения своих функций. Указанный вид полномочий судебной власти основывается на конституционных принципах и детализируется процессуальным законодательством.

В заключение следует отметить, что идея самостоятельности судебной власти является основой ее эффективного функционирования в целях защиты прав и свобод человека и гражданина. Претворение данной идеи в жизнь обеспечивают нормы Конституции РФ и федеральных законов, которые устанавливают основополагающие правила функционирования судебной власти, а также конкретные механизмы, помогающие судьям осуществлять свою профессиональную деятельность собственными силами без посторонних влияний, что и гарантирует реализацию принципа самостоятельности судебной власти.

3. Предложения по совершенствованию судебной системы

3.1. Проблемы современной российской судебной системы

Диагностика проблем современной российской судебной системы показывает наличие ряда нежелательных ограничений относительно независимости и несменяемости судей, возникающих в силу специфики судоустройства и судебной иерархии. Эти ограничения преимущественно связаны с двумя аспектами работы судебной системы:

1. спецификой функционирования института председателей судов;

2. практикой привлечения судей к дисциплинарной ответственности, зависящей в том числе от отмены судебных решений вышестоящими судебными инстанциями.

В соответствии со ст. 6.2 Закона «О статусе судей», на председателя суда возложены следующие полномочия:

1) полномочия судьи соответствующего суда,

2) процессуальные полномочия, установленные для председателя суда и

3) полномочия по организации работы суда.

Введенный в конце 1990-х годов институт администраторов суда должен был освободить председателей от целого ряда организационных, кадровых и хозяйственных функций, но на деле этот институт не заработал. Дефакто председатель организовывает и контролирует практически всю хозяйственную деятельность суда, особенно наиболее крупные проекты (например, ремонт или строительство здания суда). Председатель также контролирует пополнение кадрового состава аппарата суда.

Можно выделить несколько направлений, где существующие полномочия председателей судов могут использоваться для ограничения независимости судей.

Во-первых, председателям отводится ключевая роль в процессе назначения судей на должность. Фактически в России сложилась кооптационная модель формирования судейского корпуса, когда председатель суда выступает в роли работодателя по отношению к рядовым судьям. Хотя формальная процедура предполагает, что основную роль в рекомендации кандидата на должность судьи играет решение ККС, для рекомендации комиссии требуется согласие председателя суда, в который назначается претендент. Кроме того, на практике решение о рекомендации к назначению принимается после неформального согласования с председателем суда субъекта РФ. Председатель районного суда не только участвует в подборе кандидатов в свой суд, но и дает рекомендации по назначению мировых судей.

Во-вторых, в большинстве российских судов председатель прямо или косвенно вовлечен в распределение нагрузки судей. Хотя распределение дел между судьями необходимо производить равномерно, с учетом сложности дел и специализации судей, практика распределения дел лично председателем суда создает потенциальный инструмент влияния на судей. Система электронного распределения дел на вероятностной основе была введена в арбитражных судах, но в судах общей юрисдикции эта практика реализуется лишь в отдельных регионах, а в большинстве судов дела продолжают распределяться председателем.

В настоящее время председатель районного суда имеет возможность влиять на работу мировых судей. С 2013 г., согласно Закону РФ «О статусе судей», в рамках одного района решением председателя районного суда допускается передача уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях от одного мирового судьи другому. С одной стороны, введение таких полномочий было направлено на оптимизацию нагрузки мировых судей и облегчение их работы. При этом в процессуальной литературе высказывается критика данного положения в связи с тем, что произвольная передача дел от одного мирового судьи к другому без учета мнения сторон нарушает право граждан на рассмотрение дела тем судом, которому оно подсудно по закону. Председатель районного суда своей дискрецией по сути произвольно меняет подсудность дела мировому судье конкретного мирового судебного участка. Помимо этого, полномочия председателя по передаче дел от одного мирового судьи к другому создают определенную угрозу независимости мирового судьи, так как дают председателям механизм манипуляции нагрузкой «неудобных» или, наоборот, «удобных» судей.

В-третьих, председатель суда имеет возможность влиять на судей с помощью действующего механизма премирования судей. На сегодняшний день существуют два варианта такого премирования. Однократные премии выдаются судьям по усмотрению председателя суда, в случаях получения государственных наград, юбилеев, после достижения определенного стажа и т. п. Выплата регулярных премий судьям опять-таки осуществляется по усмотрению председателя суда «на основании согласованных с советами судей (президиумами советов судей) субъектов Российской Федерации приказов начальников управлений Судебного департамента в субъектах Российской Федерации, издаваемых в соответствии с представлениями председателей этих судов».

В-четвертых, председатель играет важную роль в карьерном продвижении судьи. Руководство судов (председатели районных судов и судов субъектов РФ) оценивает судей по показателям, установленным п. 2.2 Приказа Судебного департамента при Верховном Суде РФ: «Интенсивность и высокие результаты работы, сроки рассмотрения дел; выполнение особо важных и сложных заданий; качество выполняемой работы; внедрение прогрессивных форм осуществления судебной деятельности; активное участие в работе органов судейского сообщества». Среди этих показателей есть не только однозначные, которые можно определить и выразить формально (например, интенсивность работы выражается количеством дел, рассмотренных судом в определенный промежуток времен — в месяц, квартал, год; сроки рассмотрения дел предписаны законом и учитываются формально судебной статистикой), но и неопределенные, допускающие свободное толкование председателем при применении. Например, «высокие результаты работы»; «выполнение особо важных и сложных заданий»; «внедрение прогрессивных форм осуществления судебной деятельности»; «качество выполняемой работы».

Работа судьи — это осуществление правосудия. Качество этой работы может оцениваться на основании следующих результатов: справедливость судебного разбирательства (ст. 6 Европейской конвенции по правам человека); правосудность принятого решения (отсутствие оснований для отмены или изменения); соблюдение сроков рассмотрения дела, но не столько закрепленных нормативно, сколько содержательно определенных практикой Европейского суда по правам человека (объективно обусловленных сложностью дела и поведением сторон).

На практике качество выполняемой судьей работы оценивается председателем прежде всего по двум формальным показателям — доля дел, рассмотренных в установленные сроки, и «показатель стабильности судебных решений». Он рассчитывается как доля дел, решения по которым были отменены, к общему количеству рассмотренных дел (или к числу обжалованных решений). «Плохие» показатели, особенно в части отмены решений, могут повлечь представление председателя суда о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности, вызов на квалификационную коллегию, разбор ситуации и взыскание, что может стать препятствием для дальнейшего карьерного продвижения, а также негативно отразиться на самостоятельности в принятии решений по делу.

Принятая сегодня практика использования отмены судебных решений в качестве основания для дисциплинарной ответственности судей предоставляет председателям судов потенциальные инструменты давления на судей, в нарушение установленного в ст. 10 Закона «О статусе судей» запрета на вмешательство в их деятельность. Риски отмены решения и его последствия в виде инициирования председателем дисциплинарного разбирательства осознаются рядовыми судьями и учитываются при принятии судебных актов. Это, в частности, касается вынесения оправдательных приговоров в уголовном процессе, каждый из которых неизбежно обжалуется стороной обвинения и проверяется с особой тщательностью в вышестоящем суде.

Ст. 11 Закона «О статусе судей» предусматривает, что полномочия судьи федерального суда не ограничены определенным сроком, а предельный возраст пребывания в должности судьи — 70 лет, если иное не установлено законом. Прекращение полномочий судьи допускается только в случае совершения им серьезных нарушений при исполнении обязанностей судьи или поступков во внепрофессиональной деятельности, умаляющих авторитет судебной власти. Основаниями для привлечения судей к дисциплинарной ответственности являются несоблюдение требований Закона «О статусе судей» и нарушение норм Кодекса судейской этики. Право председателя суда по своему усмотрению инициировать дисциплинарное производство в отношении любого из судей, на которого поступают жалобы или который имеет отмененные вышестоящим судом решения, имеет дискреционный характер. Председатель может использовать такое право выборочно: инициировать процедуру дисциплинарной ответственности только в отношении тех судей, которых он по тем или иным причинам считает недостойными статуса судьи. Это ставит всех судей в зависимое положение от председателя, поскольку никто из судей не застрахован от совершения судебной ошибки.

Формальные критерии, являющиеся основаниями для привлечения к дисциплинарной ответственности, часто дополняются неформальной практикой. Например, характеристика работы судьи, которую дает председатель для ККС, может быть составлена на основании совокупности жалоб, которые подаются в отношении судей. Как правило, единичная жалоба не получает дальнейшего хода, но в каждой жалобе заявитель излагает какой-то конкретный факт (грубое поведение судьи, нарушение процессуальных норм, отмеченное заявителем), и в результате формируется своеобразное «дело» (досье на судью), к материалам которого председатель может при необходимости обратиться. Кроме того, нигде не прописаны критерии оценки качества работы судьи — нет норм, определяющих, сколько отмен или жалоб «допустимо», а сколько уже «недопустимо». Однако многие эксперты и ученые отмечают, что критерии, которые использует ККС при оценке того или иного обстоятельства, должны быть общеизвестны и понятны. Более того, они должны применяться одинаково всякий раз, когда имеет место нарушение, хотя вид дисциплинарной ответственности должен выбираться и применяться с учетом индивидуальных обстоятельств случившегося и характеристики судьи.

Таким образом, сложившийся механизм дисциплинарной ответственности может использоваться как инструмент давления на конкретного судью со стороны руководства суда. Негативная оценка профессиональной деятельности судьи председателем суда становится основанием для наказания или досрочного прекращения его полномочий, а угроза такой ситуации сказывается на самостоятельности судьи в принятии решений. Отсутствие четких критериев привлечения к дисциплинарной ответственности, произвольность и избирательность запуска дисциплинарного разбирательства приводит к снижению инициативности судьи, к работе с постоянной оглядкой на руководство. В условиях широкой дискреции при привлечении к дисциплинарной ответственности судья стремится избегать самостоятельных суждений по сложным вопросам.

Для устранения вышеперечисленных организационных ограничений независимости судей предлагается принять ряд мер по следующим направлениям:

введение выборности председателей районных судов или процедуры выдвижения кандидатуры председателя коллективом суда для последующего назначения;
изменение полномочий председателей суда по участию в процессе назначения судей, распределению дел и материального вознаграждения;
уточнение условий наступления дисциплинарной ответственности судей.

3.2. Меры по совершенствованию судебной системы

Основная цель изменения порядка назначения председателей районных судов состоит в том, чтобы учитывать мнение коллектива судей о кандидатуре председателя, а также усилить ротацию председателей, ограничив срок их пребывания в должности. Может быть использован любой из следующих вариантов:

1. введение выборности председателей районных судов коллективом суда;

2. введение процедуры выдвижения кандидатуры председателя суда коллективом суда посредством рейтингового голосования.

Предлагается ввести процедуру выборов председателя районного суда, которая будет состоять из:

а) выдвижения кандидата или кандидатов;

б) предварительного рассмотрения кандидатов квалификационной коллегией судей;

в) процедуры голосования;

г) утверждения победившего кандидата председателем Верховного суда.

Нахождение в должности председателя суда ограничено сроком три (вариант — четыре) года; один и тот же судья не может быть председателем какого-либо суда более двух сроков подряд. Процедура выдвижения кандидатов начинается после объявления о вакансии, поданного согласно действующему законодательству. Она может включать как самовыдвижение любого из судей данного суда путем подачи заявления и соответствующих документов в ККС, так и выдвижение кандидата любым из судей или группой судей данного суда также путем подачи соответствующего предложения в ККС. При этом должно быть получено согласие выдвигаемого кандидата на участие в выборах председателя.

Другой вариант: выдвижение посредством рейтингового голосования судей. В этом варианте предлагается следующая процедура выдвижения и назначения председателя суда. Председателем может быть назначен только действующий судья данного суда, чтобы пресечь возникшую практику перехода председателей суда, исчерпавших срок своих полномочий в одном суде, на такую же должность в соседний суд.

Примерно за месяц до окончания срока полномочий действующего председателя суда и открытия вакансии или в течение месяца при неожиданном открытии вакансии квалификационная коллегия назначает день тайного голосования о рейтинге судей на занятие вакантной должности председателя данного суда. Все судьи суда участвуют в голосовании. В специально подготовленных бюллетенях, включающих весь списочный состав судей данного суда, каждый из судей делает отметку о наиболее предпочтительной кандидатуре на должность председателя. Рекомендованным считается судья, получивший большинство голосов. При одинаковом количестве голосов могут быть использованы дополнительные, но формально определенные критерии, которые может учесть квалификационная коллегия, указав их в своем представлении к назначению на вакантную должность: например, стаж работы судьи в данном суде, возраст, квалификационный класс и т.п.

При ограничении организационных полномочий председателей судов необходимо:

Во-первых, необходимо исключить или существенно сократить участие председателя суда в процессе назначения судьи на должность с тем, чтобы снизить его роль «работодателя». Председатель суда реализует лишь те предусмотренные законом полномочия, которые процессуально необходимы для того, чтобы организовать и обеспечить эффективное рассмотрение поступающих дел. В случае создания Федерального центра подготовки судей и введения процедуры назначения судей по итогам такой подготовки (экзаменам), участие председателя суда в процедуре назначения может быть только в форме организации практики-стажировки лиц, обучающихся в Центре, и собеседования при представлении кандидата (выпускника Центра) на занятие вакантной должности в данном суде.

Во-вторых, необходимо изменить механизм премирования судей из фонда оплаты труда, а вместе с этим и соответствующие полномочия председателя суда. Сэкономленный за календарный период фонд оплаты труда должен распределяться между судьями, состоявшими в штате суда в течение всего этого календарного периода, строго поровну либо согласно формальному правилу, не требующему чьего-либо усмотрения (в том числе позволяющему премировать пропорционально времени работы в отчетном периоде или пропорционально объему выполненной работы вследствие незаполненных вакансий судей в этот период).

В-третьих, необходимо заменить практику «ручного» распределения дел председателем на электронную систему распределения дел. Подобные системы действуют во многих европейских государствах. В российском случае возможность использования электронного распределения дел закреплена в основных процессуальных кодексах: ст. 18 АПК РФ, ст. 14 ГПК РФ, ст. 30 АПК РФ, ст. 28 КАС РФ и ст. 30 УПК РФ. Однако формулировки этих норм («с учетом нагрузки и специализации судей в порядке, исключающем влияние на его формирование лиц, заинтересованных в исходе судебного разбирательства, в том числе с использованием автоматизированной информационной системы») оставляют возможность участия председателей судов в выборе способа распределения дел.

В п. 3.4. Инструкции по делопроизводству в районных судах общей юрисдикции и в п. 22.1 Инструкции по делопроизводству в арбитражных судах предусмотрена возможность как автоматизированного распределения дел (при наличии программного обеспечения), так и распределение лично председателем. Программным обеспечением для электронного распределение дел в арбитражных судах является «Система автоматизации судопроизводства» (САС), в судах общей юрисдикции — «Модуль распределения дел» ГАС «Правосудие». Однако, несмотря на наличие нормативной базы и программного обеспечения, вопрос упирается в практическое внедрение электронного распределения дел в работу судов, в первую очередь — судов общей юрисдикции.

Основным препятствием для полного перехода на автоматизированное распределение дел, которое чаще всего фигурирует в дискуссиях, считается невозможность учесть особенности конкретного дела и специализацию судьи. Действительно, суды развиваются по пути все большей специализации судебных составов по категориям дел. Однако эти затруднения вполне решаемы. Программа может распределять дела по алгоритму, в который закладывается категория дела, специализация судьи, его нагрузка и расписание. На данный момент программное обеспечение арбитражных судов справляется с этой задачей, не только автоматически определяя судью для разрешения дела, но и ставя судебное заседание по этому делу с учетом текущего графика заседаний данного судьи.

В-четвертых, администратор суда должен стать должностным лицом, несущим основную нагрузку по организации работы аппарата суда и суда в целом, в связи с чем объем соответствующих организационно-хозяйственных полномочий должен быть изъят у председателя суда и передан администратору суда. Для реализации этой задачи в первую очередь необходимо вывести должность администратора из системы Судебного департамента и сделать ее полноценной руководящей должностью в составе суда. Такое решение, в частности, предлагается в недавнем пакете законопроектов о государственной судебной службе, внесенном председателем Верховного суда РФ в парламент.

Согласно этим проектам, администратор будет возглавлять аппарат суда (должность так и планируется именовать «руководитель аппарата суда — администратор суда») и возьмет на себя все хозяйственные и организационные функции, председатель же будет отвечать преимущественно за отправление правосудия в суде. Несмотря на то что данные реформы носят во многом компромиссный характер (предполагается, что председатель все-таки продолжит осуществлять «общее» руководство аппаратом, в то время как администратор — «непосредственное»; кроме того, данные новеллы распространяются только на суды общей юрисдикции уровня субъекта РФ и арбитражные суды), движение по усилению института администратора суда можно только приветствовать. Указанные меры в связке с предлагаемыми нами изменениями системы назначения и полномочий председателей судов способствовали бы более четкому разделению руководящих функций в сфере организационно-хозяйственной деятельности и собственно правосудия, тем самым исключив возможности внепроцессуального давления на судей.

Дисциплинарная ответственность судей требует более четкого правового регулирования, позволяющего свести к минимуму усмотрение председателя соответствующего суда при инициировании производства о дисциплинарной ответственности судьи и дискреционных подходов к решению вопроса о наличии или отсутствии оснований для лишения судьи полномочий в практике квалификационных коллегий. Противоречивость и недостаточная определенность действующего регулирования проявляются в следующем.

Статья 16 Закона «О статусе судей» устанавливает: «Судья, в том числе после прекращения его полномочий, не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое судом решение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении либо вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта». Однако в ч. 5 ст. 12.1 этого же закона (введенной Федеральным законом от 02.07.2013 № 179-ФЗ) предусмотрено: «Дисциплинарное взыскание в виде досрочного прекращения полномочий судьи может налагаться на судью в исключительных случаях за существенное, виновное, несовместимое с высоким званием судьи нарушение положений настоящего Закона и (или) Кодекса судейской этики, в том числе за нарушение указанных положений при осуществлении правосудия, если такое нарушение повлекло искажение принципов судопроизводства, грубое нарушение прав участников процесса, свидетельствует о невозможности продолжения осуществления судьей своих полномочий и установлено вступившим в законную силу судебным актом вышестоящей судебной инстанции или судебным актом, принятым по заявлению об ускорении рассмотрения дела либо о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок».

Конституционный суд РФ определил ряд позиций, уточняющих возможность и условия применения указанных норм, которые пока не нашли четкого закрепления в законодательстве и далеко не всегда соблюдаются на практике при внесении представлений о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности, проведении соответствующей проверки квалификационной коллегией судей, при выборе мер дисциплинарного взыскания, учитывая их соразмерность содеянному.

К числу наиболее значимых позиций по дисциплинарной ответственности судей, сформулированных Конституционным судом в своих постановлениях, можно отнести следующие:

1. Мера дисциплинарной ответственности судьи должна быть соразмерной проступку, а дисциплинарное взыскание в виде досрочного прекращения полномочий судьи должно являться исключительной мерой.

2. Прекращение полномочий судьи, по мнению Конституционного суда РФ, может применяться лишь за совершение такого проступка, который порочит честь и достоинство судьи, подрывает доверие к судебной власти и является несовместимым со статусом судьи. При этом характер совершенного нарушения «не дает оснований рассчитывать на добросовестное и профессиональное выполнение им обязанностей судьи в будущем».

3. Для дифференциации дисциплинарной ответственности в правовом регулировании необходимо дисциплинарный проступок разграничить с судебной ошибкой. КС РФ указал в Постановлении от 28 февраля 2008 года № 3-П, что «судья не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности в виде досрочного прекращения полномочий судьи за судебную ошибку, если только неправосудность судебного акта не явилась результатом такого поведения судьи, которое по своему характеру несовместимо с высоким званием судьи и его общественным предназначением».

4. Кроме того, КС РФ признал, что основания для дисциплинарной ответственности судей в виде прекращения полномочий судьи указаны в п. 1 ст. 12.1 Закона «О статусе судей» «в общей форме, отсылая для определения конкретного состава дисциплинарного проступка к другим его положениям, а также к Кодексу судейской этики, т. е. не дает исчерпывающую характеристику поведения, которое можно было бы считать несовместимым со званием судьи или не соответствующим его статусу». Соответственно, эти нормы должны быть уточнены и конкретизированы.

Помимо перечисленных направлений, уточнения и дифференциации требуют и сами меры дисциплинарной ответственности судей. В настоящее время к их числу отнесены замечание, предупреждение и прекращение статуса судьи. Представляется необходимым введение еще одного вида мер дисциплинарной ответственности: понижение квалификационного класса судьи. Такая мера представляется адекватной именно для случаев совершения судьей неправомерных действий в процессе осуществления правосудия, когда эти действия с очевидностью свидетельствуют о небрежности, игнорировании требований закона, проявлении низкого уровня профессиональной подготовки или о явном снижении этого уровня ввиду невыполнения требований о систематическом повышении квалификации судей. За нарушения, допущенные судьей вне служебной деятельности подобная мера дисциплинарной ответственности применяться не должна. По своей строгости эта мера могла бы быть средней между предупреждением и прекращением статуса судьи. Введение такой меры позволит обеспечить применение прекращения статуса судьи именно как исключительной меры дисциплинарной ответственности.

Кроме того, для более объективного рассмотрения дисциплинарных дел в отношении судей потребуются некоторые изменения организационного порядка деятельности ККС в этой сфере. В настоящее время ККС выполняет одновременно две функции:

а) проводит проверку повода и устанавливает наличие фактов, свидетельствующих о дисциплинарном нарушении судьи;

б) принимает решение о том, подлежит ли судья дисциплинарной ответственности, и какой из видов взыскания к нему применить.

Эти функции должны быть разделены организационно — тот, кто устанавливает факты, не должен принимать решение о виновности и взыскании. Следовательно, в ККС должны быть созданы на постоянной основе дисциплинарные комиссии, которые могут заниматься только проверкой фактов, собиранием и систематизацией материалов, подтверждающих или опровергающих, что факты противоправного поведения судьи имели место. Итогом должен быть заключительный документ, описывающий установленные факты и собранные доказательственные материалы.

Заключение

На основе изложенного материала, можно сделать следующие выводы:

1. Разделение властей является необходимым признаком правового государства и принципом реализации его функций. Теоретическая основа построения демократического правового государства с республиканской формой правления (что соответствует конституционным характеристикам Российской Федерации) должна строиться на органическом сочетании теории единства государственной власти и разделения ее функций. Конституционно-правовая организация взаимодействия разделенных властей призвана обеспечивать единство государственной власти на всех уровнях ее реализации.

2. Механизм «сдержек и противовесов», в котором важнейшее место принадлежит судебному контролю за исполнительной и законодательной ветвями власти, представляет собой основу организации правового государства.

3. В системе разделения властей правового демократического государства судебная власть призвана выступать как самостоятельная и полновесная ветвь государственной власти в силу выполняемых ею функций, своего высокого статуса, авторитета и компетентности. В этой связи укрепление независимости и авторитета судебной власти как неотъемлемого элемента конституционного строя Российской Федерации является важнейшей задачей российского государства.

4. Несоблюдение принципа деполитизации судебной власти следует рассматривать как нарушение независимости судей и самостоятельности судебной власти и, следовательно, как нарушение принципа разделения властей.

5. Фундаментальным признаком судебной власти является ее самостоятельность в системе разделения властей. В то же время это не должно означать, что относительно обособленное положение судебных органов в системе российской государственной власти исключает их взаимодействие с другими органами государственной власти, органами местного самоуправления.

6. Конституционное положение «по вопросам их ведения», содержащееся в ч. 1 ст. 104 Конституции Российской Федерации, охватывает только вопросы, касающиеся организации и деятельности судебной системы. Высшие суды Российской Федерации, согласно данной конституционной норме, наделены правом ограниченной законодательной инициативы в части, касающейся собственного устройства, объема полномочий, статуса судей, а также взаимоотношений с другими органами государственной власти и с гражданами.

7. В целях обеспечения реальной финансовой независимости судебной власти от законодательной и исполнительной власти необходимо предоставление судебным органам и органам судейского сообщества бюджетных полномочий и обеспечение их участия в бюджетном процессе.

Подводя итоги проведенного анализа полномочий суда, как участника уголовного судопроизводства, можно сделать следующие выводы. В зависимости от порядка возбуждения судебных процедур, оснований и условий производства судом определенных процессуальных действий, характера принимаемых решений, совокупность судебных полномочий включает в себя:

1) полномочия по разрешению уголовного дела по существу;

2) контрольные полномочия, реализуемые в досудебных стадиях производства по уголовному делу;

3) полномочия по рассмотрению жалоб на действия (бездействие) и решения должностных лиц, ведущих производство по уголовному делу;

4) полномочия по реагированию на нарушения законности, прав и свобод граждан, а также выявленные обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Функции суда тесно взаимосвязаны между собой, в своей совокупности определяют содержание судебной деятельности в уголовном судопроизводстве, направлены на решение задач уголовного судопроизводства и являются тем элементом, который формирует специфику правового статуса суда как государственного органа, реализующего одно из направлений публичной власти.

Самостоятельность судебной власти обеспечивается четким закреплением в Конституции РФ функции судебной власти в виде осуществления правосудия, стабильностью судебной системы, возможностью прямого применения норм Конституции РФ, порядком финансирования судов, наличием у судей особого конституционно-правового статуса, а также возможностью заявления судьей самоотвода в установленных законом случаях, правилом о тайне совещания судей, возможностью применения судьями дискреционных полномочий. Приведенный перечень гарантий принципа самостоятельности судей не является исчерпывающим, однако, по нашему мнению, рассмотренные положения являются наиболее значимыми для обеспечения указанного принципа.

Сложившийся механизм дисциплинарной ответственности может использоваться как инструмент давления на конкретного судью со стороны руководства суда. Негативная оценка профессиональной деятельности судьи председателем суда становится основанием для наказания или досрочного прекращения его полномочий, а угроза такой ситуации сказывается на самостоятельности судьи в принятии решений. Отсутствие четких критериев привлечения к дисциплинарной ответственности, произвольность и избирательность запуска дисциплинарного разбирательства приводит к снижению инициативности судьи, к работе с постоянной оглядкой на руководство. В условиях широкой дискреции при привлечении к дисциплинарной ответственности судья стремится избегать самостоятельных суждений по сложным вопросам.

введение выборности председателей районных судов или процедуры выдвижения кандидатуры председателя коллективом суда для последующего назначения;
изменение полномочий председателей суда по участию в процессе назначения судей, распределению дел и материального вознаграждения;
уточнение условий наступления дисциплинарной ответственности судей.

Предложены меры по совершенствованию судебной системы: