Становление и развитие частного и публичного права в России

Содержание:

Введение

В теории и практике современной России, активно внедряющих институты рыночной экономики, возрождается идея деления права на общественное и частное. Внедрение принципов гражданского общества и верховенства закона предопределяет активное использование этой идеи в законодательной и правоохранительной деятельности российского государства, что невозможно без его теоретического понимания юридической науки.

Сочетание норм общественного и частного права, их взаимного проникновения усиливают творческие возможности закона, его эффективное влияние на экономические преобразования, ускоряют процесс формирования гражданского общества и верховенства закона.

Важность развития проблем частного и публичного права обусловлена ​​необходимостью совершенствования правового регулирования в современной России. Развитие этой проблемы способствует обогащению и развитию теории права, углублению представлений о праве, его внутренней систематике, формам и методам воздействия закона об общественных отношениях, укреплению его регулирующих возможностей в контексте реформирования Российской государственности.

Следует отметить, что до недавнего времени развитие проблем частного и публичного права получало недостаточное внимание со стороны ученых-юристов. Все это требует всестороннего изучения проблем частного и публичного права экспертами в области общей теории права с участием правительственных чиновников, административных юристов, гражданских лиц и представителей других отраслей юридической науки.

Актуальность работы связана с возрастающей сложностью отношений в обществе, сложный характер которых объективно требует интеграции закона в блоки частного и публичного права, что требует более полного использования новых аспектов сообщества и различных отраслей права.

Таким образом, целью данной работы является рассмотрение проблемы частного и публичного права в рамках теории государства и права.

Задачи работы:

1. Охарактеризовать проблемы формирования и развития частного и публичного права в зарубежных странах.

2. Рассмотреть процесс формирования и развития частного и публичного права в России.

3. Выделить критерии разграничения и взаимодействия частного и публичного права.

4. Рассмотреть основы классификации и взаимосвязи отраслей и юридических единиц в правовой системе России.

5. Раскрыть проблемы глобальных общественных и частных прав в правовой системе России.

Объектом исследования является изучение частного и публичного права в России и в других странах Европы.

Предметом исследования являются возникновение и развитие частного и публичного права.

В работе использованы общенаучные методы познания (анализ, синтез, системный и функциональный подходы), так и частнонаучные – исторический, формально-юридический и сравнительно-правовой.

Для реализации целей и задач работы необходимо определить список методологических исследований, включающий метод восхождения от абстрактного к конкретному, метод формализации и другие методы, позволяющие объекту и предмету исследования рассмотрение в ходе работы, описывая различные концепции и характеристики.

Теоретической основой курсовой служат работы отечественных и зарубежных ученых, представляющих различные отрасли науки, направления и школы. Это труды ученых-правоведов, философов, социологов, историков, экономистов, политологов, культурологов и др. При написании использовались также труды классиков политической и правовой мысли - от античности до современности. В процессе теоретико-правового анализа частного и публичного права привлекались произведения выдающихся русских мыслителей прошлого - Н.Н.Алексеева, Н.А.Бердяева, Н.М.Коркунова, С.А.Муромцева, Л.И.Петражицкого, И.А.Покровского, Е.Н.Трубецкого, Б.Н.Чичерина, Г.Ф.Шершеневича, и др.

Ряд аспектов, касающихся частного и публичного права, их правовой природы, критериев освещались, начиная с XIX в. в трудах ученых-юристов дореволюционной России: К.Д.Кавелина, Д.И.Мейера, П.Е.Михайлова, И.А.Покровского, В.М.Хвостова, Г.Ф.Шершеневича и др.

В советский период, несмотря на различные точки зрения на проблему частного и публичного права ( А.Г.Гойхбарг, П.И.Стучка и др.), утвердилось положение о неприемлемости в условиях социалистического общества деления права на публичное и частное. Однако уже в 20-е годы появляются интересные работы М.М.Агаркова, Б.Б.Черепахина. Впоследствии идея деления права на частное и публичное утверждалась в юридической литературе благодаря трудам С.С.Алексеева, М.И.Брагинского, В.С.Нерсесянца, Ю.А.Тихомирова, Ю.К.Толстого, В.Ф.Яковлева и др.

Традиционно в центре внимания ученых были вопросы поиска критериев разграничения частного и публичного права, при этом основное внимание акцентировалось на вопросах либо частного (цивилисты), либо публичного права (административисты, государствоведы). Причины возникновения этого деления, проблемы взаимодействия частного и публичного права, их положения в системе права и правовой системе страны практически не рассматривались.

Среди отечественных работ по правовой тематике анализируются труды С.С.Алексеева, В.М.Баранова, О.С.Иоффе, и др.

Из работ представителей других отраслей современного обществознания особое внимание уделено, в частности, трудам В.П.Пугачева, Ю.А.Веденеева, В.И.Лысенко.

Помимо теоретических исследований, привлекаются нормы действующего законодательства Российской Федерации и ее субъектов, проекты нормативных актов и т.п.

До настоящего времени отсутствует единое комплексное исследование частного и публичного права, включая анализ тенденций их исторического становления и развития, места и роли частного и публичного права в системе права, их взаимодействия. Частному и публичному праву посвящены лишь небольшие разделы в учебниках, отдельные публикации в сборниках и журналах, сообщения на научных и научно-практических конференциях

Структура курсовой работы состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

ГЛАВА I. ЧАСТНОЕ И ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО: ИЗ ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ

1.1 Становление и развитие частного и публичного права в зарубежных странах

Позитивно существующий и существующий закон является однородным и целостным явлением. Существует огромный нормативный массив. В то же время различное правовое мышление и подходы к его систематизации, к определению юрисдикции различных государственных органов поощряют разделение права на части или разделы. Причинами этого могут стать причины правотворчества и правоприменительная своиства. Мыслители и «создатели закона» уже давно ощутили эту потребность, и история права дала ответы на вопрос о том, как ее удовлетворить.

Истоки понимания права и его отличий от закона, отношения закона с обществом, государства и личности можно найти в трудах древнегреческих мыслителей. Государство считается скоординированным юридическим сообществом своих членов как выражение общей заинтересованности свободных членов. Право, по их мнению, является первичным по отношению к позитивному законодательству и устанавливается по своей природе^[1].

В диалоге «О законах» Цицерон, как и другие римские деятели, трактует закон как заложенный в природе высший разум, велящий совершать то, что следует совершать, и запрещающий противоположное. Этот разум, укрепившийся в мыслях человека, и есть закон. Принятые людьми позитивные законы должны соответствовать естественному праву^[2]. Тем не менее, в Римской империи с ее динамической системой постепенно формируется строгая идея о природе права как своего рода системы. Напомним, что современная концепция гражданского права не совпадает с концепцией гражданского права в Риме. Существовало гражданское право как чисто национальный и самый древний закон, регулирующий отношения собственности только между римскими гражданами. Он характеризовался строгим формализмом, консерватизмом и национальными ограничениями. Законы таблицы XII служили основным источником римского права^[3].

Постепенно по мере расширения торговых и других отношений Рима с другими государствами возникла необходимость в иной правовой системе - правах народов как форме римского права. Это было более мобильно. Закон преторов формируется как продукт деятельности преторов и других магистратов, которые дополнили первые две системы своими действиями и решениями. Все три системы в совокупности составляли римское гражданское право, и в результате сближения и слияния в будущем была сформирована единая концепция римского частного права.

В то же время наряду с частным правом, касающимся льгот физических лиц, существует публичное право. Римский адвокат Ульпиан описывает это как право, относящееся к позиции римского государства. Критерием для различения частного и публичного права является интерес - для частного богатства, в зависимости от их интересов, их правового статуса и отношений собственности, для общественности основными являются правовой статус государства, его органов и должностных лиц, регулирование отношений и выраженный общественный интерес^[4]. Стабильность областей и методов правового регулирования, критерии их различия объясняют жизнеспособность разделения права на частную и общественную. Это было отражено в последующих зарубежных правовых системах, либо в отдельной форме, в настоящее время в форме идей правового государства, либо в форме идей общественного договора.

1.2 Становление и развитие частного и публичного права в России

В российском законодательстве из-за его специфики и заметного удельного веса обычаев и «общинного права» историческое разделение на публичное и частное право исторически не выражалось так отчетливо, как в других государствах. Только в XIX в. Внимание к этому вопросу получает дополнительный импульс в связи с растущим интересом прогрессивной общественности к идеям конституционализма и введением системы законов

Известный российский юрист Н.М.Коркунов дал подробное описание развития идей публичного и частного права применительно к истории России. Мы воспроизведем его в том виде, в каком оно было выражено в «Лекциях по общей теории права», которые были перепечатаны много раз. Коркунов пишет, что римляне сводили различие между частным и публичным правом к разграничению защищенных интересов, различая именно частные и общие интересы^[5]. Но большинство юристов давно признали это разделение несостоятельным. Различие, сделанное римлянами, кажется расплывчатым и не достигает цели: демаркировать и определить различные области права. Поэтому, в первую очередь, невозможно противостоять общим и частным интересам. С одной стороны, только люди имеют интересы, поскольку только люди являются реальными, реальными элементами общежития. Общий интерес представляет собой не что иное, как сочетание частных интересов. В этом смысле можно сказать, что все права установлены для защиты интересов физических лиц, то есть частных интересов. С другой стороны, правовая защита предоставляется только тем интересам людей, которые имеют более или менее общий смысл либо потому, что они являются общими для всей группы людей, например, защищая интересы врачей, либо потому, что этот интерес является интерес хотя бы одного человека, но в обществе такая ситуация, что его интерес приобретает общую ценность, например интересы монарха^[6]. В этом смысле, наоборот, можно сказать, что любое право защищает общие интересы.

Конечно, можно выделить более или менее общие интересы. Но, не говоря уже об относительности и неопределенности такого различия, это не соответствует реальному различию частных и общественных отношений. Нельзя сказать, что публичное право всегда касается более общего, частного права, менее общих интересов.

Неудовлетворительный характер римской классификации и, в основном, ее неопределенность вызвал ряд попыток ее исправить, дать ей более конкретную формулировку и, по сути, перейти от различия между частным и общим, но поставить эту разницу в другую форму.

Между этими попытками классификация Савиньи сначала привлекает внимание. Его систему можно назвать телеологической. Он представляет собой модификацию римской классификации. В Ульпине основой классификации была разница интересов, в зависимости от того, дифференцированы ли в этом отношении конкретные или общие интересы Савиньи и Шталя от правовых отношений в соответствии с их назначением. «В публичном праве, - говорит Савиньи, - цель - цель, а человек находится в второстепенном положении; наоборот, в частном праве индивидуум является целью, а целое (государство) является средством. »^[7] Конечно, можно выделить более или менее общие интересы. Но, не говоря уже об относительности и неопределенности такого различия, это не соответствует реальному различию частных и общественных отношений. Нельзя сказать, что публичное право всегда касается более общего, частного права, менее общих интересов.

Неудовлетворительный характер римской классификации и, в основном, ее неопределенность вызвал ряд попыток ее исправить, дать ей более конкретную формулировку и, по сути, перейти от различия между частным и общим, но поставить эту разницу в другую форму ^[8].

Это различие правовых отношений по предметам, которые являются их целью, было более полно разработано Иеринг. Но, разработав его, он также указал истинное значение этого различия. Он различает правоотношения по субъектам, а не по трем классам: дестинарием является либо отдельная личность, либо общество, либо государство. Но он не ставит эти различия в основу правовой системы. Напротив, он указывает, что каждое отдельное учреждение может иметь отдельного человека, или общество, или государство по своей судьбе. Так, например, собственность может быть либо частной, либо публичной, либо государственной^[9]. И действительно, это различие не может быть принято основанием системы права, так как система предполагает классификацию институтов, а не тех форм, какие может последовательно принимать один и тот же институт.

Классификация Савиньи и Шталя представляет попытку соединить и классификацию по интересам, охрана которых есть цель права, и классификацию по различию положения субъекта как самостоятельного индивида или как члена общественного организма.

Неспособность исправить римскую классификацию законов побудила некоторых российских юристов отказаться от основы римского права по отношению к частному праву и публичному праву и искать другого взамен. Некоторые из них считают, что основу для разграничения между частным и публичным правом следует признать как различие экономических, имущественных интересов и интересов, которые не имеют экономической ценности. Другие ищут основы этой разницы в том, что частное право является правом распределения. Первое из этих взглядов принадлежит Мейеру^[10], Уинсу и особенно Кавелину^[11]. Последний был поддержан Цитовичем.

Попытки найти основу для разграничения между частным и публичным правом при разграничении содержания правовых отношений не увенчались успехом. И вообще, разница в интересах, составляющих содержание правовых отношений, должна признаваться непригодной для обоснования классификации правовых отношений. Мы уже указывали, что правовые формы в человеческих отношениях - это, в частности, их формы, и их содержание такое же, как и семейные отношения. Поскольку правовая норма не определяет сами интересы, а только различие между фактически существующими интересами, принципиально важно различать правовые отношения, а не то, какие интересы в них дифференцируются, но как они дифференцируются.

Невозможность найти основания для содержания правовых отношений для различения частного и публичного права также подтверждается тем фактом, что история права дает нам примеры того, как в их собственном содержании отношения получили те же частные юридические и затем общественно-правовая форма. Так, например, в средние века многие права власти составляли лишь придаток частного права землевладения^[12].

Различие частных и публичных прав, по словам Елинека, основывается на этом соотношении юридических смелости и юридических возможностей. В частном праве всегда дерзость; публично, только возможность. Общественные права не основаны на допустимых, а исключительно на силе предоставления положений^[13]. Поэтому они не являются частью естественного, право только регулируемой свободы, а расширения прав на естественную свободу.

Все это крайне искусственное различение при ближайшем анализе оказывается совершенно несостоятельным. Дерзновения и возможность не отменить элементы содержания субъективного права. Разница между дерзновеньем и возможностью заключается не в различии в субъективных правах, а в различии в последствиях правонарушений. Если нарушение правовой нормы влечет за собой только ответственность правонарушителя, они не осмеливаются нарушать эту норму, но могут. Если нарушение нормы влечет за собой только юридическую недействительность действия, не согласующейся с ней, невозможно совершить юридическое действие, которое не согласуется с правилом. Если, наконец, нарушение нормы влечет за собой незначительность действия и ответственность правонарушителя, то они не могут нарушать такое правило. С другой стороны, элемент дерзновения вовсе не чужд и публичным правам. Лицо, к тому неуправомоченное, не только не может осуществлять функцию власти, но и не должно это делать, так как захват власти составляет наказуемое деяние.

Далее Н. М. Коркунов^[14] дает собственное толкование различия между частным и публичным правом. Основа разграничения следует искать в различии не фактической, повседневной основы этих отношений, а в различии их правовой формы. Но это различие нельзя свести только к различию в позиции субъекта прав или последствиях нарушения этих и других прав. Их различие, по-видимому, более общее, проявляется даже тогда, когда не говорится о каком-либо нарушении. С другой стороны, все права, без исключения, принадлежат человеку как члену общения с другими людьми. Поэтому необходимо искать объяснения частного и публичного права в соответствии с общим характером правовой формы этих и других отношений.

Рядом с формой разделения объекта разница между «моей» и «твоей», есть другая форма - адаптация объекта к совместной реализации разделенных интересов. В конце концов, есть такие объекты, которые не могут быть разделены между заинтересованными сторонами. Другие объекты, хотя они могут быть распределены, требуют, кроме того, адаптации.

Таким образом, наряду с установлением различия между «моим» и «вашим», должна быть и другая форма дифференциации интересов, которая частично заменяет первую, частично заполняет ее. Эта вторая форма может быть определена как адаптация объекта, представленного первой формой, в отличие от ее субъекта^[15].

Таким образом, обе формы юридических возможностей одинаково необходимы и не могут заменить друг друга. Всегда и везде они должны существовать как две необходимые формы действия закона. Поэтому было бы очень удобно принять их различие в качестве основы для классификации правовых явлений.

Все особенности частного и публичного права вполне объясняются различием разделения объекта и его приспособления.

Таким образом, различием разделения и приспособления объекта объясняются удовлетворительным образом все особенности частного и публичного права. Нетрудно доказать, что, основываясь на различии частных и общественных различий в разделении и адаптации, мы можем легко объяснить существование частных прав в государстве. Если государству предоставляется власть над этим объектом, чтобы адаптировать его к использованию, это общественное право (таково право государства на дороги). Если, наоборот, этот объект предоставляется государству только для использования самого правительства с целью извлечения средств из него для адаптации других объектов, это является частным правом (таковым является право государства на государственную собственность, поступления от которых идут на выполнение определенных правительственных задач)^[16]. Поэтому первая форма права имеет более индивидуальный, частный характер, второй - более открытый.

Распространение объектов в частную собственность, частное право дает определение того, как они используются для удовлетворения потребностей и для создания новых ценностей на свободу усмотрения каждого данного субъекта. Напротив, публичное право, которое адаптирует объект для обмена, не может не регулировать потребление и производство. Поэтому, поскольку частное право касается экономических выгод, оно регулирует не потребление и производство, а только распределение.

Известный адвокат Г.Ф. Шершеневич дал тщательный анализ различных подходов к разделению права на частное и публичное. Были высказаны мнения относительно обоснованности разделения права на частное, публичное и международное в зависимости от степени ухудшения безопасности. Другие, признавая существование государственного, международного и церковного права, выводили из первого частного и публичного. Индивидуальное право и социальное право, предопределенные человеческой природой, не учитывают «разрыв» социального права на собственно государство (как в Риме, где вся общественная жизнь была в государстве) и общественность из-за роста общественные организации^[17].

Л. Дюги возражал против резкого различия между правом на государственное и частное^[18], а Остин в целом выступал против такого разделения. Дюрингейм не выделил критерий различий в санкциях, Еллинек - в методах действия субъекта права, Петражицкий - в функциях этих видов права и их системах правовой мотивации^[19], Кавелин - в ином составе актов и норм^[20]. Г.Ф. Шершеневич делает вывод: во всех подходах различие между публичным и частным правом проводится либо по содержанию регулируемых отношений - это материальный фактор, либо по порядку их защиты - это формальный момент. Учитывая оба критерия, он акцентирует внимание на их взаимопроникающих свойствах. Потому что общественные интересы всегда выражены в законе, а государство является участником гражданско-правовых отношений.^[21].

Обратим внимание на то, как в начале XX века. в России внимание было сосредоточено на различных аспектах верховенства права. С. А. Котляревский справедливо подчеркивает, что теория правопорядка начала развиваться в нашей стране в связи с переходом к конституционному строю. Мировоззрение славянофилов не признавало правовых гарантий, а вместо них выдвигало религиозные и нравственные - единство короля и народа, правительство и мнения земель. Государство поднялось выше закона, хотя закон, по его мнению, имеет догосударственную историю в связи с профсоюзами людей. Но государство, как субъект права, должно признать другие субъекты права - для граждан, их ассоциаций. Тогда сложится равновесие между властвованием и самосохранением подвластного, между личной свободой и сознанием зависимости от власти^[22].

Они интерпретировали власть не как единую волю в государстве, а как сознание созданной им зависимости. Власть и подчинение рассматривались как тип психического опыта, а внушаемость и публичное послушание - как факторы общественности. В. Гессен, увидев в начале XX в. коллапс порядка и сближение закона с силой; выступает за создание нового порядка, когда правительство вернет себе моральный авторитет, который оно утратило. Оно должно быть передано из рук бюрократии представителям народа.

Как видно, развитие и углубление на рубеже веков идей правового государства не противоречило идее разделения права на публичные и частные. Кажется, что этот процесс выражает новую взаимосвязь между двумя подсистемами права, не столько их различие, сколько иное отношение между собой и растущее взаимопроникновение (принципы, институты, нормы). Основой была меняющаяся идея отношений между индивидом, обществом и правительством.

Б.А. Кистяковский отметил следующее. Только новая волна западничества вместе с марксизмом стали немного прояснять правовое сознание русской интеллигенции^[23]. Несмотря на школу марксизма, его отношение к закону оставалось неизменным. Отсутствует правосознание и полное непонимание смысла правовой истины. Плеханов проповедовал относительность всех демократических принципов, равносильных отрицанию стабильного правопорядка и самого конституционного государства. Каждый демократический принцип следует рассматривать с точки зрения успеха революции как закон Бога. Каждая организация и вообще каждая общественная жизнь основана на компромиссе. Наши интеллектуалы чужды тем законным убеждениям, которые дисциплинируют ее внутренне.

Мы воспринимаем закон не как юридическое убеждение, а как обязательное правило. Это правовая реорганизация государства, т. е. перевод государственной власти от власти к закону.^[24].

Основоположники марксизма-ленинизма уделяли большое внимание праву в своих теориях. Маркс и Энгельс в своих ранних работах сосредоточились на общедемократических свойствах права. Постепенно внимание уделяется его политической интерпретации и выражению в законе интересов правящего класса. Для придания буржуазии универсальной формы ее интересам, пишет Маркс в «Немецкой идеологии», государство используется как форма организации, обеспечивающая ее собственность и интересы. В государстве гражданское общество находит свою концентрацию, а все общие институты, опосредованные государством, приобретают политическую форму. Воля правящих людей приобретает универсальное выражение в форме государственной воли, в форме закона. Воля индивида «связана» универсальной волей, выраженной в законе^[25].

В этой связи справедливо отмечается, «раздвоение человека на публичного и частного». В своей работе «О критике гегелевской философии права» Маркс не принимает гегелевское объяснение частного права как права абстрактного человека, поскольку речь идет о праве субъектов государства. Гражданское общество имеет решающее значение для государства. «Разделение гражданского общества и политического государства необходимо как отделение политического, гражданина, гражданина государства, от гражданского общества, от его собственной, подлинной, эмпирической реальности». Это объясняет различные аспекты правового регулирования и неравные меры «допустимого», «разрешенного» и «запрещенного». На самом деле эти меры сдвинуты и нарушены, поскольку «неизменность человеческого поведения» очевидна. Но так же, как бесспорна двойственность мира человека - общественные (государственные) и частные, личные, которым закон не безразлична.

Как вы можете видеть, делается мысль о различии между сферами влияния закона и отношением всего общества, класса и индивидов к нему. И отношение, конечно, не одно и то же, потому что «мера свободы», изложенная в законе, вызывает острую реакцию людей.

Регулирующая функция права, помимо объективной обусловленности, зависит от степени выражения интересов как осознания объективных потребностей. «Интерес является связующим звеном между членами гражданского общества». Но разные человеческие интересы недостаточно отражены в законе, поскольку они конкурируют с общечеловеческими, классовыми, групповыми и индивидуальными интересами. Общий знаменатель выводится по известной формуле «право - это воля правящего класса, заложенная в законе». Усредненные интересы достигаются через призму классовых интересов.

Установленная в России революционная диктатура пролетариата - это власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией. По мнению В.И. Ленин это власть, не связанная никакими законами. П.И. Стучка, нарком юстиции РСФСР, в то же время объяснил, что понятия диктатуры и законности не являются внутренне противоречивыми, а диктатура пролетариата ограничивается только законами «внешней власти»^[26]. Некоторые исследователи согласились с этой интерпретацией, другие признали, что диктатура может не связывать себя никакими законами. История подтвердила горькую правду этих положений.

1.3 Критерии разграничения и взаимодействия частного и публичного права

Независимо от того, какие атрибуты авторы вводят в содержание концепции частного права, большинство из них считают, что его объем почти не изменился или, по крайней мере, неизменно включает отдельные постоянные элементы с различной степенью дискурса, относящегося к сфере действия. эта концепция другие элементы.

Таким образом, с древних времен и, совершенно определенно, с эпохи Древнего Рима, понятие «частное право» охватывало такие элементы, как правила, регулирующие статус индивидов и семейные отношения, имущественные и наследственные отношения, обязательственные отношения^[27].

С появлением в средние века торговцев в отдельное сословие и расширением международной торговли была сформирована особая подсистема частного права - торговые обычаи, которые «были искусственно связаны с римским правом в результате творческих постглоссаторов»^[28] и впоследствии преобразованы в нормы, регламентирующие торговые отношения.

С изобретением в конце Средневековья печати и развитием в течение этого периода и позже машинного производства возникли условия для широкого распространения произведений литературы и определенных видов искусства, а также изобретений и обозначений изделий.^[29]; данные обстоятельства обусловили возникновение совокупности норм, регулирующих основания возникновения и порядок осуществления относящихся к сфере частного права исключительных прав на результаты творческой деятельности, получившей наименование «права интеллектуальной собственности».

С разрушением цеховой организации производства и формирования в Новое время свободного рынка труда, функционирующего на основе взаимодействия спроса и предложения, взаимоотношения работника и работодателя превращаются в обычную сделку (трудовой договор ), частный характер которых не изменил даже активного государственного вмешательства в регулирование условий труда. На рубеже XIX-XX веков. доктрина и законодательство в области личных вещей включали личные неимущественные права и нематериальные выгоды, принадлежащие лицу с рождения или в силу закона, неотъемлемые и не подлежащие передаче иным образом^[30].

Наконец, нормы, разработанные на протяжении веков развития различных международных контактов, регулирующих все вышеперечисленные отношения, осложненные иностранным элементом, принадлежат частному праву.

Сфера применения любого понятия, представляющего какой-либо элемент системы позитивного права (подсистема, отрасль, подотрасль, институт, субинститут и т. д.), В конечном счете, в качестве «элементарных частиц», должна содержать единые правовые нормы в одной или другой набор. Между тем, построение на основе определенной совокупности норм концепта предполагает выявление характеристики, общей для всех рассматриваемых норм, которая будет составлять содержание построенной концепции. Поиск такого признака составляет суть задачи определения критерия для разграничения частного и публичного права и определения понятия «частное право»^[31].

Использование ни одного из общепризнанных критериев теории права для классификации правовых норм, относящихся к собственным характеристикам норм, в качестве средств регулирования (включая характер обязательств для юридических лиц, на основании которых различаются императивные и факультативные нормы), не дает выявить достоверный критерий для разграничения частного и публичного права. Поэтому необходимо ссылаться на особенности норм, которые являются внешними по отношению к их регулирующей функции. На основе изучения истории правовых учений классиков правовой мысли и истории позитивного частного права, посвященного элементам частного права, в качестве такой особенности следует предложить взаимосвязь, регулируемую соответствующими нормами^[32].

Таким образом, вместо формирования содержания понятия «частное право» необходимо сформировать содержание понятия «частно-правовые отношения»; тогда содержание понятия «частное право» будет определяться сводом правил, регулирующих частно-правовые отношения.

Этот тезис предполагает примат общественных отношений, подлежащих правовому регулированию, по сравнению с правовыми нормами: последние возникают именно как средство регулирования известных отношений; Этот тезис более верен в отношении частных отношений, которые «существуют в обществе вне прямой зависимости от их регулирования верховенством права», и в меньшей степени в отношении общественных отношений, поскольку на заре государства последние возникла стихийно и только с развитием общества, подверженного более строгому правовому регулированию, тогда как в условиях современного правового государства общественные отношения «могут действовать только как правовые отношения»^[33].

Идентификация критерия делимитации частных правовых отношений из всех других правовых отношений требует анализа различных элементов и характеристик правовых отношений. Учитывая этот анализ, единственное общее свойство всех частных отношений, которое оправдывает применение «частных» характеристик к ним, - это социальная практика человеческой цивилизации из-за приемлемости, возможности, желательности, а иногда и необходимости их появления, изменения и прекращения, а также определения юридического содержания. (права и обязанности сторон) главным образом по желанию их участников, то есть за исключением произвольного вмешательства любых других лиц, в том числе и в первую очередь - государственных органов^[34].

Действительно, граждане (и где сущность отношений допускает также их ассоциации) могут и должны «доверять» приобретать и использовать имущество, торговать, выполнять работы и оказывать услуги, создавать и использовать произведения литературы, искусства и изобретений, завещать и наследуют собственность, вступают в брак и воспитывают детей, участвуют в работе и обеспечивают их своей волей и в своих интересах, каждый раз самостоятельно определяя условия для осуществления таких действий. Попытки организовать регулирование такого рода отношений на других принципах, признавая или предполагая возможность или обязательное подчинение поведения участников таких отношений воле лица, не участвующего в них, как показывает история, либо оказались бесплодными или привели к таким катастрофическим последствиям в регулируемой сфере, что их социальный ущерб неоднократно «перекрывал» выгоды, которые должен был достичь такой вид вмешательства^[35]. Это свойство частных отношений определяется тем, что в них - и эту характеристику следует рассматривать как наиболее важный критерий для выделения частных и общественных отношений, ставя ее в основу определений соответствующих понятий - индивидуальных интересов их участники в основном реализуются.

Отношения в области государственного управления, охраны общественного порядка, авторитетного разрешения споров, защиты и обеспечения общественной безопасности, обеспечения имущественной основы этих территорий не должны основываться на свободном усмотрении сторон. Эта область исключает как добровольность (по крайней мере для одной из сторон в отношениях) вступления в отношения, так и возможность свободного определения ее содержания; такие правовые отношения подразумевают одностороннее властное влияние одного из участников отношений на другого, что позволяет уполномоченному лицу злоупотреблять и, как следствие, необходимость строгого правового регулирования всех возможных нюансов. Развиваются отношения с исчерпывающим определением прав и обязанностей обеих сторон, поскольку в общественных отношениях реализуется (в некоторых случаях - наряду с индивидуальными интересами одного или нескольких его участников) общественный интерес, определяется Ю. А. Тихомиров как «признан государством и обеспечен законными интересами социальной общности, удовлетворение которой служит гарантией ее существования и развития»^[36]. К.Ю. Тотьев счел необходимым в определении общественного интереса раскрыть оба компонента рассматриваемой концепции, определив последний как «жизненно важное состояние больших социальных групп (включая общество в целом), ответственность за реализацию (достижение, сохранение и развитие) которого лежит на государстве»^[37], и не связывая при этом публичный интерес с правом.

Критерий интереса (как исторически первый, выработанный юридической наукой) в принципе был объектом критики, в том числе обоснованной. Однако критика критерия интереса относилась, как правило, к такой его трактовке, согласно которой «публичное право служит общему благу, гражданское — частным интересам»^[38]. При такой трактовке критерий интереса действительно уязвим, ибо право в целом и все его элементы призваны служить достижению баланса частных и публичных интересов, что отмечается и теоретиками права^[39], и правоприменительными органами, включая Европейский Суд по правам человека.

Между тем отмеченная уязвимость критерия интереса исчезает, если интерес рассматривается как критерий для выделения не подсистем законов, а областей, регулируемых им. Положение о том, что частное право следует называть системой правовых норм, регулирующих отношения, в которых в первую очередь реализуются индивидуальные интересы их участников, в то время как публичное право следует называть системой правовых норм, регулирующих отношения, в которых (в том числе наряду с индивидуальными интересами один или несколько его участников) реализуется интерес общества в целом, невозможно противопоставить тезис о балансе интересов, поскольку реализация частной заинтересованности в частных отношениях не противоречит требованию баланса интересы частных интересов, которые при регулировании частных отношений и зачастую даже отступают от защиты частных интересов в пользу общественности, нередко являются примером государственных поставок и контрактов, поскольку общественные интересы реализуются в этом случае (или нет) до возникновения договорных отношений (на этапе, когда государственное учреждение решает присоединиться к такому отношению) и после его реализации (на этапе, когда государственная организация использует результат частных отношений), в то время как отношения, возникающая на обоих этапах, регулируется публичным правом^[40].

Важнейшим формальным признаком публичного правоотношения, не образующим вместе с тем существа феномена, является участие в нем хотя бы на одной из сторон такого субъекта, который действует в данном отношении в качестве агента публичной власти - носителя публичной функции.

Такие субъекты могут быть государственными или муниципальными образованиями в целом, государственным или муниципальным органом, должностным лицом, а также конкретным лицом, наделенным особыми публичными функциями по закону в установленных обстоятельствах. Таким образом, поскольку «налоговый платеж налогоплательщиками - юридическими лицами в соответствии с действующим налоговым законодательством осуществляется главным образом путем подачи платежных поручений на перечисление налогов в бюджет соответствующим банкам», Конституционный Суд Российской Федерации указал, что « налоговое законодательство устанавливает публично-правовые обязательства банков в их отношениях с налогоплательщиками - юридическими лицами », а « государство ... контролирует порядок исполнения банками этого публичного права функций»^[41].

В публичном качестве «контрольно-ревизионной (надзорной) организации, уполномоченной государством», как это установлено Конституционным Судом Российской Федерации, аудиторская организация также осуществляет обязательные проверки, поскольку «хотя выбор Аудиторская организация и оплата ее услуг ... опосредуются частным правом в форме, в соответствии с ее целями, задачами и функциями, обязательный аудит проводится ... в интересах общества»^[42].

Нотариальная публичная практика выступает в качестве агента публичной власти, поскольку, как отмечает Конституционный Суд Российской Федерации, «выполнение нотариальных функций от имени государства предопределяет публично-правовой статус нотариусов», в том числе «нотариусы, занимающиеся частная практика и как таковые лица свободной профессии»^[43]. Отсутствие указанного формального признака (участие субъекта, выступающего в этом отношении в качестве носителя публичной функции) публично свидетельствует о его принадлежности к частным отношениям.

Использование предложенного критерия для определения содержания понятия «частные правоотношения» - допустимость / желательность возникновения, определение правового содержания, изменение и прекращение правоотношений по воле их участников, обусловленные реализацией из личных интересов участников - известная идеализация рассматриваемых явлений. Однако в области социальных наук любые классификации неизбежно подразумевают абстрагирование от определенных особенностей изучаемых явлений, а сформулированные закономерности различаются по своей вероятностной природе^[44].

Критерий различения частного и публичного права следует искать в плоскости субъекта правового регулирования, то есть общественных отношений, подпадающих под регулирующее влияние закона; таким критерием является характер интересов, в основном реализуемый участниками соответствующих правовых отношений (указанный подход следует отличать от попытки различить частное и публичное право интересами, защищенными определенной подсистемой права, поскольку закон как социальный институт призван выражать фундаментальные интересы общества в целом). Каким бы ни был характер правового регулирования в обществе, частные отношения могут быть идентифицированы, с одной стороны, и общественные отношения, с другой стороны, объективно требующие воздействия соответствующих правовых методов, но не в каком-либо обществе это различие связано с теорией и / или на практике должное значение. Степень соответствия методов, используемых для правового регулирования определенных отношений, их сущности, позволяет нам оценивать верховенство права в целом с точки зрения адекватности воздействия на социальные отношения^[45].

Однако не существует методов правового регулирования «частное право» и «публичное право». Правильно говорить только о преимущественном использовании диспозитивного регулирования частных отношений и императивном воздействии на общественные отношения, что в некоторых случаях не исключает полностью оправданного использования императивных норм для регулирования частных отношений (поскольку в силу части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, ограниченной по закону в той мере, в которой это необходимо для конституционно значимых целей) ^[46]и диспозитивной для общественных целей; тем не менее, в таком случае «гласность» государственного сектора или «приватизация» общественности не происходит, что часто встречается в научной и учебной литературе. «Публикация» или «приватизация» может иметь место только в рамках правовой системы в целом, выражаясь не в передаче определенных отношений от частного к публичному (что вряд ли возможно) или наоборот, а в создании дополнительные императивные нормы и для контроля за их выполнением - дополнительные государственные институты и процедуры («опубликование») или их отмена («приватизация»).

Важным аспектом разграничения частного и публичного права является институционализация их основных идей, принципов и принципов в нормах, содержащихся в очень большой части отраслевых кодифицированных законодательных актов, которые имеют приоритет над нормами соответствующих отраслей, включенных в акты действующего законодательства^[47].

Институционализация обеих подсистем законов также заключается в дифференциации процессуальных форм разрешения споров, возникающих в рамках отношений, регулируемых различными подсистемами права.

Развитие правительства в XX веке. показал, что процессы усиления и расширения прямого государственного влияния на частные отношения, несмотря на периодические колебания, имеют тенденцию становиться все более сложными, что является причиной развития и усложнения публичного права, поскольку сама жизнь постоянно становится более сложной.

ГЛАВА II. ЧАСТНОЕ И ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО В СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

2.1 Отрасли и правовые блоки в системе права России: основы классификации и взаимосвязи

Ссылаясь на структуру развитых нормативно-правовых систем, созданных благодаря активной работе по кодификации компетентных законодательных органов (здесь и далее в этой главе мы имеем в виду развитую правовую систему зрелого социалистического общества - советское национальное право), выделиться среди разноуровневых структурных подразделений отрасли права.

Отрасли права являются крупнейшими, центральными звеньями структуры советского права. Они охватывают основные, качественно специфические типы общественных отношений, которые по своему глубокому экономическому, социально-политическому содержанию требуют отдельного, юридически специфического регулирования. В соответствии с этим для отраслей права характерно то, что они предусматривают конкретные правовые режимы правового регулирования^[48].

Правовой режим (в этой области правовых явлений) следует понимать как особую, целостную систему регулирующего воздействия, которая характеризуется особыми методами регулирования - особым порядком возникновения и формирования содержания прав и обязанностей, их применение, конкретные санкции, методы их осуществления, а также общие принципы, общие положения, применимые к этому набору норм. Хотя степень специфичности отраслевых режимов может быть различной (они могут быть общими, конкретными, специальными), каждая отрасль права юридически отличается в правовой системе именно таким регуляторным режимом. Отраслевой режим в рамках соответствующего раздела правовой реальности пронизывает все частицы правовой ткани, весь комплекс правовых инструментов, свойственных этому сообществу^[49]. В то же время секторальный режим отличается хорошо известным закрытием, своего рода суверенитетом и фактом неприменимости, отмеченным в литературе отношениями, регулируемыми данной отраслью норм, которые лежат вне ее. Вот почему это так важно, ключевым в практической жизни, в том числе при рассмотрении судебных дел в юрисдикционных органах, является вопрос «под эгидой», правовой режим (гражданское или трудовое право, гражданское или семейное право, уголовное или административное право и т. д.) этот жизненный случай падает.

Отраслевой режим - сложное явление в его структуре. Его наиболее важные особенности можно охарактеризовать, используя две основные составляющие, соответствующие сторонам интеллектуально-волевого содержания закона:

а) специальные методы регулирования, специфика регуляторных свойств пласта с волевой стороной его содержания;

б) особенности принципов, общих положений, пронизывающих содержание отрасли с интеллектуальной стороны.

Определяющим фактором в отраслевом режиме являются особенности регулятивных свойств этого юридического сообщества, присущие ему регуляторные приемы. Для основных подразделений правовой системы - основных отраслей - эти особенности настолько значительны, что они воплощены в своеобразном, отраслевом методе и механизме правового регулирования. И хотя отраслевые методы и соответствующие механизмы основаны на двух простейших принципах - централизованном и дискреционном регулировании (1.17.4.) - последние в каждой отрасли сочетаются со всем спектром правовых последствий (разрешения, запреты, позитивные связи) (1.17 .5-6.) Получите своеобразное выражение. Это отражается, прежде всего, в правовом статусе субъектов - главной особенности каждой крупной отрасли с точки зрения присущего ей метода и механизма регулирования.

Каждая крупная отрасль также характеризуется своим, очень своеобразным «набором» отраслевых принципов, общих положений, составляющих общую часть отрасли. Но, тем не менее, решающим моментом, который придает правовому режиму основных отраслей юридически ясное, контрастирующее выражение и позволяет рассматривать его как вид или даже общий вид, является наличие особого, присущего этой отрасли, метода и механизм регулирования^[50].

Конечно, юридические признаки являются лишь первым шагом при рассмотрении отраслей права. Они служат только основой для выделения объективно существующих единиц в правовой системе. В любой данный момент наличие специального правового регулятивного режима и его наиболее характерных черт для основных отраслей - особый метод и механизм регулирования (которые проявляются, прежде всего, в особенностях правового статуса субъектов) - непосредственный и, более того, практически важный, безошибочный показатель того, что мы сталкиваемся с реальной единицей в правовой системе, независимой отраслью права ^[51].

В то же время, конечно, необходимо разъяснить юридические признаки; они все производные, в конечном счете, зависят от материальных условий общества. Чтобы создать основную основу для разделения права на отрасли, необходимо каждый раз обращаться к систематизации факторов, определяющих структуру права, и, прежде всего, к тому, что субъект правового регулирования имеет решающее значение в формирование единиц правовой системы. Режим секторального регулирования всегда развивается в связи с тем или иным типом социальных отношений, экономическим, социально-политическим содержанием, который предопределен фактом его формирования и его юридической спецификой. Следует также учитывать другие систематизирующие факторы, а также относительную автономию правовых режимов, возможность их распространения на другие, неспецифические отношения. Кроме того, важно учитывать субъективные факторы, в том числе возможность законодательных ошибок при определении правового режима, используемого для посредничества в этих отношениях.

Развитая правовая система – сложный, спаянный жесткими закономерными связями организм, отличающийся многоуровневым характером, иерархическими зависимостями.

В то же время, независимо от того, насколько сложным, многоуровневым по своей структуре является развитая правовая система (и такая развитая система - это право зрелого социалистического общества), комплекс профилирующих (фундаментальных) отраслей, к которым, применяется, неизменно устойчиво, стабильно и стабильно. Современный советский закон включает государственное право, административное право, гражданское право, уголовное право и процессуальные отрасли. С юридической стороны они составляют ведущую часть развитой правовой системы, ее нерушимого ядра^[52]. В соответствии с основными отраслями они формируются и действуют на основе своих собственных социальных отношений, формируя в то же время семьи структурных подразделений, других основных отраслей - трудовое право, земельное право, колхозное право, семейное право, финансовую закон, закон о социальном обеспечении.

Отличительные черты основных (фундаментальных) отраслей, раскрывающие их значение как ядро правовой системы, заключаются в том, что они охватывают те виды общественных отношений, которые по своему глубокому экономическому, социально-политическому содержанию требуют качественно оригинального, оригинального правовое регулирование и, следовательно, предопределяют основные, типичные признаки правовых инструментов. В связи с этим фундаментальные отрасли:

1) исчерпывающе сосредоточить общие правовые режимы, групповые методы правового регулирования;

2) они отличаются правовой «чистотой», ярким контрастом, правовой несовместимостью и, таким образом, исключают возможность взаимного субсидиарного применения норм, содержащихся в этих отраслях;

3) юридически первичные, т. е. содержат источник правового материала, который затем каким-то образом используется при формировании правовых режимов других отраслей, и в результате выступают в качестве головных единиц целых групп, например, семейств отраслей права Гражданское право - титульная часть семейства отраслей гражданского права;

4) в совокупности, как и положено ядру интегрированной системы, имеют гармоничную, полную архитектонику, спаянную четкими регулярными зависимостями, иерархическими связями^[53].

Основополагающей отраслью всей правовой системы является государственное право. С одной стороны, на нем строится административное и гражданское право - две основные части нормативного плана (и две, поскольку они воплощают первичные принципы в их самой чистой форме - централизованное и дискреционное регулирование) и на с другой стороны, основная отрасль, направленная главным образом на выполнение защитных задач, является уголовным законом^[54]. Кроме того, государство и три другие основные основные отрасли права (гражданские, административные, уголовные) идут по генетическим, функциональным и структурным связям с соответствующими тремя процессуальными ведомствами - гражданским процессуальным, административно-процессуальным, уголовно-процессуальным.

2.2 Международное публичное и частное право в правовой системе России

Глобализация и интеграция в правовой и экономической сферах деятельности современных государств являются основными тенденциями в современном мире и приводят к формированию иного взгляда на роль международно-правовых норм в функционировании национальных правовых систем, пересмотру содержания принципа государственного суверенитета, его сфера применения. Важнейшим элементом этого процесса для каждого отдельного государства является решение вопроса о взаимосвязи норм международного права и внутреннего (национального) права.

С другой стороны, в мире существует много проблем, связанных с соблюдением прав и свобод человека. Принципы построения отношений между человеком и государством различны в разных государствах - даже диаметрально противоположны. В связи с этим возрастает значение общечеловеческих ценностей, лежащих в основе общего международного права, ряда общепризнанных принципов и норм международного права^[55]. Современное международное публичное право содержит в своих источниках основные общечеловеческие ценности и способно эффективно влиять на развитие внутреннего законодательства в той или иной форме.

По нашему мнению, конституционное право способно эффективно решить вопрос о взаимосвязи между нормами права - элементами различных систем регулирования на государственном уровне. Именно это выражает в целом значимые общественные интересы, будь то безопасность или защита, или экономические интересы государства, его целостность, обеспечивает основные государственные институты, основы правовой системы, вводит целый ряд методов правового регулирования. Конституционное право является основной отраслью нормативно-правовой и интегральной направленности, состоящей из идей, принципов и норм ^[56].

До принятия Конституции Российской Федерации в 1993 году как в теории, так и на практике решался вопрос о взаимосвязи между нормами международного права, общепризнанными принципами и нормами международного права в частности и внутригосударственным правом в целом. в пользу последнего. «Национальная правовая система», отметил А.М. Васильев так же суверенен, как и государство, поэтому на территории страны без санкции (в той или иной форме) национальной государственной власти нормы, созданные вне ее правотворческих органов, не могут действовать»^[57].

В течение значительного периода времени отечественная общая теория права не уделяла достаточного внимания международно-правовой системе, уделяя особое внимание вопросам национальной (внутренней) правовой системы. Достаточно сослаться на определения правовой системы, данные советскими, а затем и российскими учеными ^[58]. Существование международного права не принималось в расчет, либо оно трактовалось как отрасль национального права наряду с другими отраслями (например, гражданским, уголовным правом), теоретические разработки проводились без учета особенностей международного права и его норм^[59].

Представляется, что приоритет международных норм определяется общими принципами правового государства. Это мнение подтверждается и Постановлением Конституционного Суда РФ от 31 июля 1995 г., в котором говорится: «В соответствии с принципами правового государства, закрепленными в Конституции РФ, органы власти в своей деятельности связаны как внутренним, так и международным правом. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры должны добросовестно соблюдаться, в том числе путем их учета внутренним законодательством»^[60].

Проблема взаимосвязи между нормами общего международного права, общепризнанными принципами и нормами международного права, в частности, и национальным законодательством, многогранна. В теории права существуют многочисленные споры о научной терминологии, о справедливости вопроса в целом, поскольку нормы международного публичного права и нормы национального законодательства суверенного государства являются элементами разных правовых систем, с присущими им не идентичные объекты, предметы, цели, юридическая сущность и т. д. В значительной степени это несоответствие взглядов обусловлено известной неопределенностью в существующей терминологии.

Таким образом, краткость конституционной формулировки не может не поднять ряд вопросов в связи с практическим применением ее положений. Неясно, каковы общепринятые принципы и нормы международного права, которые являются их источниками.

Тем не менее, в конституционном праве и судебной практике различных государств и Российской Федерации в том числе, под «общепризнанными принципами и нормами международного права» понимаются принципы и нормы общего международного права, то есть нормы, признанные большинством государств, включая то, в котором они подлежат применению^[61]. Несмотря на их численное меньшинство, состоящее из них общее международное право является фундаментом всей системы современного международного права с его отраслями, подотраслями и институтами. Термин «общепризнанные принципы и нормы международного права», употребленный в Конституции России - это укоренившийся международно-правовой термин, который получил широкое распространение как в международных нормативных актах, так и во внутригосударственных актах.

Вливаясь в национальные правовые системы, общепризнанные принципы и нормы международного права становятся особым регулятором внутренних отношений. Объявляя общепризнанные принципы и нормы международного права как неотъемлемую часть российской правовой системы, Конституция не проводит различия между принципами и нормами международного права. Общепризнанные принципы и нормы международного права могут иметь обычную правовую форму, форму международного договора (другой международный нормативный акт) или смешанную форму^[62].

Однако, будучи международно-правовыми нормами, общепризнанные нормы и принципы международного права занимают отдельную позицию в нормативном расположении правовой системы России, действуя вместе с российским законодательством. Они должны толковаться и применяться в соответствии с целями и принципами международного права и конкретным международным договором с установленными в нем временными, пространственными и субъективными пределами действия в контексте значения используемых в нем терминов.

Общепризнанные нормы международного права устанавливают общеприемлемые правила и не порождают каких-либо критических коллизий в национальных правовых системах.

Конституционное право России, являясь ядром национальной правовой системы, тесно взаимодействует с международным общим публичным правом. С одной стороны, Конституция РФ включает в себя общеправовые принципы, присущие значительному числу правовых систем суверенных государств и воспринятых общепризнанными принципами и нормами международного права, с другой стороны, в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью российской правовой системы, то есть, таким образом, становятся нормами прямого действия на всей территории Российской Федерации^[63].

Общепризнанные принципы и нормы международного права, а также ратифицированные международные договоры занимают прочные позиции среди федеральных источников конституционного права, уступая юридическую силу только положениям Конституции РФ, федеральным конституционным законам о внесении изменений в Конституцию Российской Федерации и других федеральных конституционных законов. И согласно части 2 ст. 17, в области защиты прав человека и гражданина занимают приоритетное положение наряду с конституционными нормами.

Правило ч. 4 ст. 15 Конституции РФ о приоритете международных договоров над нормами национального законодательства обязательно для правотворческих и правоприменительных органов, как Российской Федерации, так и субъектов РФ^[64].

Поэтому важным фактором укрепления российской государственности должно стать проникновение в сознание законодателя и должностных лиц всех уровней идеи о важности норм общего международного права и необходимости имплементации его общих принципов и норм в национальном законодательстве.

Из анализа научной литературы и судебной практики можно сделать вывод о том, что существует определенная трудность в применении общепринятых принципов и норм международного права в связи с тем, что они не закреплены ни в одном международном правовом акте, а «рассеяны» «Во всем массиве обычаев и договоров общего международного права».

Даже базовые принципы международного права не кодифицированы, поэтому их число и формулировка в различных международных актах не идентичны. Поэтому общее международное право, а также внутреннее право многих государств находят выход из трудных ситуаций в толковании международно-правовых норм судом.

Таким образом, по нашему мнению, является целесообразным наделение Конституционного Суда РФ полномочиями по установлению содержания и источников закрепления общепризнанных принципов и норм международного права. А для более эффективного применения данного рода норм считаем целесообразным издание единого постановления Конституционным Судом РФ, в котором, опираясь, например, на опыт ФРГ, аккумулировались бы те общепризнанные принципы и нормы международного права, которые Российская Федерация считает частью своей правовой системы.

К ним относятся, например, следующие принципы и нормы:

- недопустимость произвола в толковании закона со стороны правоохранительных органов;

- определенность, ясность, недвусмысленность правовой нормы;

- принцип поддержки доверия граждан к закону и действиям государства;

- принцип верховенства закона;

- принцип равенства граждан перед законом;

- принцип разделения властей;

- принцип пропорциональности ограничения прав и свобод на конституционно значимые цели;

- принцип справедливости и соразмерности мер юридической ответственности;

- баланс интересов при установлении форм его применения (юридическая ответственность);

- принцип уважения достоинства личности как равного субъекта в отношениях с государством;

- принцип недопустимости применения обратной силы к закону, который ограничивает права граждан, налагает или ограничивает налоги, которые влияют на уголовную наказуемость деяния;

- принцип запрещения суперформизма;

- принцип презумпции невиновности^[65].

Кроме того, значительным упущением авторов нынешней Конституции Российской Федерации, на наш взгляд, является существующий разрыв в определении общих целей и принципов внешней политики государства. Основные принципы международного права были конституционно закреплены как принципы внешней политики СССР и РСФСР. В Конституции РФ 1993 года, к сожалению, нет положений о целях и принципах внешней политики.

В ряде случаев Конституция России непосредственно предписывает руководствоваться общепринятыми принципами и нормами международного права. Это положения части 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ч. 1 ст. 55, часть 1 ст. 63, часть 2 ст. 67, ст. 69. Однако в Конституции не говорится о других случаях, когда было бы целесообразно напомнить правила международного права^[66]. Таким образом, совместная юрисдикция Федерации и ее субъектов включает в себя выполнение только международных договоров, а не международного права в целом (раздел 72). Недостаточное внимание уделяется международному праву в нормотворческой деятельности разных уровней. Особенно важен вопрос о компетенции субъектов Российской Федерации в решении вопросов о правах и свободах человека на местном уровне. Важным аспектом такого рода отношений является также соблюдение основополагающих принципов и правил, содержащихся в международных нормах. Например, Венская декларация и Программа действий, принятые 25 июня 1993 года Всемирной конференцией по правам человека, гласят, что региональные механизмы играют основополагающую роль в защите прав людей, они должны способствовать укреплению универсальных (международных) стандартов в области прав человека^[67]. В нем также отмечается, что каждое государство имеет право выбирать такие структуры, которые наилучшим образом отвечают его конкретным потребностям на национальном уровне.

Помимо этого, в Конституции России не определен и механизм контроля за соответствием национального права международным обязательствам страны. Конституционный Суд РФ решает дела лишь о соответствии Конституции "не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации" (п. 2 «г» ст. 125). При этом статья 15 располагается в первой главе Конституции и, следовательно, входит в ряд основ конституционного строя России.

Конституция как основа правовой системы государства имеет высшую юридическую силу, первенство над всеми другими нормами. Международное право учитывает особый статус конституции, который определяет и закрепляет законодательную социально-политическую структуру страны, ее правовую систему. Утверждая суверенное право каждого государства свободно выбирать и развивать свою правовую систему, оно требует уважения верховенства права, установленного конституцией^[68].

Однако свобода государства в определении характера его правовой системы не является неограниченной. Принцип суверенного равенства государств, закрепляющий их право на свободный выбор политической и правовой системы, в то же время взаимосвязан с другим основополагающим принципом: «каждое государство должно добросовестно выполнять свои международные обязательства». Добросовестное выполнение обязательств по международному праву предусматривает, что при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать законы и административные правила, государства «будут сообразовываться со своими юридическими обязательствами по международному праву»^[69].

Конституция Российской Федерации 1993 года затрагивает многие вопросы международного права. К ним относятся права человека, вопросы территории и границ, ратификация международных договоров, дипломатические отношения и многое другое. Одним из важных нововведений является фундаментальное решение в нем вопроса о взаимосвязи между международным и внутренним законодательством, признании приоритета международных договоров Российской Федерации в отношении его внутреннего законодательства^[70].

В пункте 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации сформулированы два взаимосвязанных конституционных норм: о включении общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров России в правовую систему Российской Федерации и о приоритете применения норм международных договоров Российской Федерации к российскому законодательству. Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 года на законных основаниях закреплен в преамбуле положения о том, что Российская Федерация выступает за строгое соблюдение обычных и договорных норм. Это открывает возможность прямого воздействия и применения международного права со стороны властей, включая суды. Заинтересованные физические и юридические лица могут ссылаться прямо на нормы международного права при разрешении споров между собой и с государственными органами, предприятиями, учреждениями и организациями^[71].

Конституция устанавливает свою высшую юридическую силу и, соответственно, устанавливает, что «законы и другие нормативные акты, принятые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации» (часть 1 статьи 15). И хотя нормы международного права не упоминаются, положение о высшей юридической силе Конституции распространяется на все нормы правовой системы страны.

Это положение широко признается как в отечественной, так и в международной юридической литературе. Так, В.А. Карташкин пишет, что Конституция России, «признавая приоритет международного права над внутригосударственным законодательством, не распространяет это верховенство на Основной Закон страны»^[72]. К этой же мысли присоединяется и О.Е. Кутафий^[73]. Будучи включенными Конституцией в правовую систему страны, нормы международного права обретают способность регулировать внутригосударственные отношения, в том числе и конституционные. А И.И. Лукашук вообще рассматривает возможность изменения Конституции на базе договора^[74].

Важным историческим шагом является включение Конституцией России общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации в правовую систему нашей страны. Это радикально изменяет концепцию правовой системы России, структуру системы источников конституционного права, в том числе поднимает новый вопрос о взаимоотношениях и иерархии правовых актов с их юридической силой.

В связи с этим возникает вопрос, суть которого заключается в установлении иерархии юридической силы в процессе применения и обеспечения соблюдения этих норм в системе источников конституционного права России. В конце концов, поскольку эти международные нормы включены в российскую правовую систему, они не перестают быть нормами международного права, которые являются независимой правовой системой, и каждая из этих систем сохраняет свои особенности в определении иерархии юридической силы соответствующие правовые нормы и соотношение норм (норм) международного права и российским национальным законодательством.

Таким образом, из-за того, что обычные и договорные нормы международного права имеют равную юридическую силу, равный правовой статус, можно утверждать, что общепризнанные принципы и нормы международного права имеют такой же правовой статус в российской правовой системе, что и договорные нормы. Если общепринятая норма или принцип будет иметь меньшую юридическую силу, чем закон, это может привести к нарушению Россией своих международных обязательств, которые он, как и другие субъекты международного права, принимает добровольно. То есть, в случае конфликта между общепринятой нормой и нормой, предусмотренной в законе, приоритет в заявке должен выходить за общепринятую норму международного права. В своей деятельности это положение должно применяться ко всем государственным и муниципальным органам власти, включая судебную систему.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, во время изучения проблемы частного и публичного права я пришел к следующим выводам.

Структурирование закона «частно-публичного» типа направлено на ограничение государственной власти; он гарантирует «область свободы» юридических субъектов от проявлений всемогущества государства. Такое разделение права носит объективный характер, отражая существование двух относительно независимых сфер - гражданского общества и государства. Эти сферы характеризуются различными мерами того, что разрешено и запрещено; некоторые задачи решаются в рамках публичного права, другие - частные. В то же время закон унифицирован как в его проявлениях - как в частной, так и в публичной сферах - и только в совокупности он может обеспечивать сочетание интересов общества, государства и индивида.

Государственное право - система централизованного регулирования, предоставляемая юридической единицей, в том числе законодательством, учреждениями и отраслями, которые определяют сферу общественных интересов, регулирующую отношения публичного права - отношения между органами государственной власти между собой, а также отношения между их и отдельных лиц и их ассоциаций, построенных на основе подчинения предметов. Он характеризуется особенностями, обусловленными правовым режимом государственной власти: преимущественно разрешительный метод правового регулирования, односторонняя воля властей как участников соответствующих правовых отношений, иерархических отношений и императивности закона.

Частное право - это система децентрализованного регулирования, предоставляемая юридической единицей, которая включает правовые нормы, учреждения и отрасли, которые определяют сферу частных интересов, регулирующих отношения частного права - отношения отдельных лиц и (или) их ассоциации между собой, обеспечение свобода договорных отношений, построенная на принципах координации предметов. Он характеризуется главным образом общепринятым методом (методом гражданского права) правового регулирования, который отличается началом автономии, юридическим равенством субъектов, их нерегулярностью и, как следствие, отсутствием правовых норм.

Различие между правом на частное и общественное должно основываться на формальном критерии, то есть различие должно проводиться в зависимости от метода построения и регулирования правовых отношений, присущих частному и публичному праву. Наиболее приемлемым среди формальных критериев дифференциации является положение субъекта в правовых отношениях и признак централизации или децентрализации правового регулирования.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Журналы и статьи

1. Абдуллин А.И. Об истоках международного частного права в России // Журнал российского права. – 2003. - № 5. – С. 18-31.

1. Васильев А.M. О системах советского и международного права // Советское государство и право. - 1985. - № 1. - С.69-76.

Вехи. Интеллигенция в России. Сборник статей. 1909–1910 гг. М.: 1991. С 120, 121, 128, 129.

1. Гаврилов В.В. Взаимодействие международной и национальных правовых систем и правосознание // Журнал российского права. – 2006. - № 2. – С. 95-112.
2. Ганюшкина Е.Б. Ограничение деятельности государств нормами международного права // Журнал российского права. – 2006. - № 10. – C. 32 – 37.
3. Ерпылева Н.Ю. Международное частное право России // Гражданин и право. – 2002. - № 7/8. – С. 67-84.
4. Козлова Т.С. Исторические корни некоторых институтов международного частного права // Российская юстиция. – 2005. - № 8. – С. 35-43.
5. Кудашкин В.В. Международные частные отношения - системные явления реальной действительности // Журнал российского права. – 2004. - № 5. – С. 54-69.
6. Малеев Ю.Н. Неизвестные, но общепризнанные // Международное право. - 2005. - № 1. - С. 5-20.

Мицкевич А. В. Соотношение системы советского права с системой советского законодательства. – Ученые записки ВНИИСЗ. Вып. 11. М.: Из-во Академии наук СССР, 1967. - С. 11-24.

1. Российское государство и право на рубеже тысячелетий (Всероссийская научная конференция) // Государство и право. - 2000. - № 7. - С.8-19.
2. Суханов Е. А. Система частного права // Вестник МГУ. Серия 11, Право. - 1994. - № 4. - С.26-30.
3. Тихомиров Ю.А. Правовая система развитого социализма // Советское государство и право. - 1979. - № 7. - С.ЗЗ-42.
4. Тихомиров Ю.А. Развитие теории конституционного права // Государство и право. - 1998. - № 7. - С. 6-21.

Тотьев К. Ю. Публичный интерес в правовой доктрине и законодательстве // Государство и право. - 2002. - № 9. - С. 25-37.

Специальная литература

Абрамова А.И., Брагинский М.И. и др. Российское законодательство: проблемы и перспективы. - М.: Изд-во БЕК, 1995. – 321 с.

1. Алексеев С.С., Корельский и др. Теория государства и права. - М.: Дело, 1997. – 235 с.
2. Алексеев С.С. Право: азбука теория - философия: Опыт комплексного исследования. - М.: Статут, 1999. – 183 с.
3. Анненков К.Н. Система русского гражданского права. - СПб.: 1899. – 349 с.
4. Бабаева В.К. . Теория государства и права - М.: Юристъ, 2012. – 437 с.
5. Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М.: Изд-во NOTE BENE, 2000. – 412 с.

Богуславский М.М. Международное частное право. - М.: Юристъ,1998. – 277 с.

Вехи. Интеллигенция в России. Сборник статей. 1909–1910 гг. / Н. Казакова. - М.: Молодая гвардия, 1991. – 335 с.

Всеобщая история государства и права: - В 2 т. - Т. 1: Древний мир. Средние века. - М.: Зерцало-М, 2002. – 405 с.

Гражданское право: Учебник: в 2 т. Т.2 / Под ред. Е.А.Суханова. 2-е изд. - М.: БЕК, 1998. – 673 с.

Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. - М.: Международные отношения, 1999. – 451 с.

1. Дмитриева Г.К., Филимонова М.В. Международное частное право. - М.: Юрист, 1997. – 315 с.
2. Дюги Л. Социальное право. Индивидуальное право. Преобразованное право. Пг.: 1909. – 273 с.
3. Еллинек Г. Права современного государства. Ч.1. - М.: Знание, 1900. – 408 с.
4. Звеков В.П. Международное частное право. Курс лекций. -М.: Юридическая литература, 1999. – 380 с.
5. Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. - Л.: Из-во Ленинградского ун-та. 1949. –144 с.
6. Исаев И.А. История государства и права России. - М.: БЕК, 1993. – 315 с.
7. Кавелин К.Д. Собр. Соч. Т.4. - СПб.: Дело, 1900. – 487 с.
8. Карташкин В.А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. - M.: Институт государства и права РАН, 1995. – 195 с.
9. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. - М.: Юристъ, 1916. – 378 с.
10. Комаров С.А. и др. Основы государства и права. - М.: Манускрипт, Русь-90, 1996. – 400 с.
11. Комаров С.А. Общая теория государства и права. - М.: Юристъ, 2013. – 265 с.

Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб.: Юр. кн. магазин Н.К. Мартынова,  1898. – 354 с.

Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. М.: Тип. Мысль, 1915. – 290 с.

1. Кутафин О.Е. Источники конституционного права РФ. - M.: Юристъ, 2002. – 350 с.
2. Лазарев В.В. Общая теория права и государства - М.: Юристъ, 2013. – 269 с.
3. Лившиц Р.З. Теория государства и права. М.: Наука, 2013. – 305 с.
4. Лукашук И. И. Глобализация, государство, право, XXI век. - М.: Спарк, 2000. – 275 с.
5. Лукашук И.И. Конституции государств и международное право. - M.: Спарк, 1998. – 239 с.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3.- М.: Изд-во Политическая литература, - 456 с.

1. Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. - Тюмень: изд-во Тюменского государственного университета, 1998. – 215 с.
2. Матузова Н.И. , Малько А.В. . Теория государства и права - М.: Норма: НИЦ Инфра-М, 2012. – 180 с.

Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2-х ч. Ч.2. - М.: Проспект, 1997. – 280 с.

Нерсесянц В.С. Право и закон. - М.: Наука, 1983. – 315 с.

Общая теория права и государства / Под. ред. В.В. Лазарева. - М.: Юристъ, 2013.- 370 с.

1. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т.2. - С.-Петербург.: Санкт-Петербургский юрид. институт МВД РФ, 1910. – 349 с.

Подопригора А.А. Основы римского гражданского права - Киев, Выща. шк. 1990. – 270 с.

Покровский И.А. История римского права. - СПб.: Летний сад, 1998. – 376 с.

Ромашкин П. С., Строгович М. С. Теория государства и права: Основы марксистско-ленинского учения о государстве и правеет - М.: Из-во Академии наук СССР, 1962. – 554 с.

1. Синюков В.Н. Российская правовая система. - Саратов, Изд-во Саратовского унив-та, 1994. – 375 с.
2. Стучка П.И. Революционная роль права и государства. – М.: Манускрипт, 1917. – 276 с.
3. Суханов Е.А. Гражданское право - В 2 т. - Т. 1 - М.: Волтерс Клувер, 2005. – 689 с.

Теоретические проблемы формирования правовой системы России / В.Ф.Волович и др. - Новосибирск: Наука. Сиб. изд. фирма РАН, 1999. – 647 с.

Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. - М.: Норма: НИЦ Инфра-М, 2012. – 518 с.

1. Теория государства и права. Учебник для вузов / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова  - М.: Издательская группа ИНФРА • М - НОРМА, , 2011. – 378 с.

Тихомиров Ю. А. Публичное право. М.: Проспект, 1995. – 347 с.

1. Толстой Ю.К., Сергеев А.П. и др. Гражданское право. Часть I. - М.: Изд. ТЕИС, 1996. – 256 с.
2. Хвостов В.М. Система римского права: Учебник (по изд. 1908 г.). - М.: Спарк, 1996. – 429 с.
3. Черданцев А.Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. М.: Академия, 2011. – 347 с.
4. Чичерин Б. Собственность и государство. Части 1 и 2. - М.: Типография Мартынова, 1882-1883. – 419 с.
5. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. - М.: Бр. Башмаковы, 1912. – 613 с.

Судебная практика

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 1 апреля 2003 г. № 4-П по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 7 Федерального закона «Об аудиторской деятельности» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2003. - № 15. - Ст. 1416

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 1998 г. № 15-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате: // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1998. - № 22. - Ст. 2491

1. Алексеев С.С., Корельский и др. Теория государства и права. - М.: Дело, 1997. – С. 56. ↑

2. Нерсесянц В.С. Право и закон - М.: Академия, 1983. - С. 53. ↑

3. Покровский И.А. История римского права. - СПб.: Летний сад, 1998. – С. 79. ↑

4. Хвостов В.М. Система римского права: Учебник (по изд. 1908 г.). - М.: Спарк, 1996. – С. 115. ↑

5. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. Издание четвертое. С.-Петербург, 1897. - С. 189. ↑

6. . Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2-х ч. Ч. .2. - М.: Проспект, 1997. – С. 18. ↑

7. Толстой Ю.К., Сергеев А.П. и др. Гражданское право. Часть I. - М.: Изд. ТЕИС, 1996. – С. 89. ↑

8. Всеобщая история государства и права: - В 2 т. - Т. 1: Древний мир. Средние века. - М.: Зерцало-М, 2002. - С. 27. ↑

9. Комаров С.А. Общая теория государства и права - М.: Издательство Юрайт, 2013. - С. 54. ↑

10. Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2-х ч. Ч.2. - М.: Проспект, 1997. – С. 96. ↑

11. Кавелин К.Д. Собр. Соч. Т.4. СПб.: Дело, 1900. – С.49. ↑

12. Покровский И.А. История римского права. - СПб.: Летний сад, 1998. – С. 238. ↑

13. Еллинек. Права современного государства. Ч.1. - М.: Знание, 1900. – С. 278. ↑

14. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. Издание четвертое. С.-Петербург.: Из-во. Лань, 1897. – С. 56. ↑

15. Михайлов П.Е. Новое учение о публичном и частном праве. Юрид. записки, - 1912. - № 4. – С. 89. ↑

16. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. СПб. Мчедлов М.П. Католицизм. - М.: Юрайт, 1974. - С.113. ↑

17. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. - М.: Бр. Башмаковы, 1910. Вып. 1. - С. 35. ↑

18. Дюги Л. Социальное право. Индивидуальное право. Преобразованное право. Пг.: 1909. – С. 154. ↑

19. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т.2. - С.-Петербург.: Санкт-Петербургский юрид. институт МВД РФ, 1910. – С. 93. ↑

20. Кавелин К.Д. Собр. Соч. Т.4. - СПб.: Летний сад, 1900. – С. 67. ↑

21. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. - М.: Бр. Башмаковы, 1912. С. 513–554. ↑

22. Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. - СПб.: Лань, 2001. - С. 32. ↑

23. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. - М.: Юрист, 1916. – С. 72. ↑

24. Вехи. Интеллигенция в России. Сборник статей. 1909–1910 гг. / Н. Казакова. - М.: Молодая гвардия, 1991. - С. 120-129. ↑

25. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. - М.: Издательство политической литературы, 1955. - С. 62–63, 322–328. ↑

26. Стучка П.И. Революционная роль права и государства. – М.: Манускрипт, 1917. – С. 159. ↑

27. Всеобщая история государства и права: - В 2 т. - Т. 1: Древний мир. Средние века. - М.: Зерцало-М, 2002. - С. 260 ↑

28. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. - М.: Международные отношения, 1999. - С. 64 ↑

29. Суханов Е.А. Гражданское право - В 2 т. - Т. 1 - М.: Волтерс Клувер, 2005. - С. 632 ↑

30. Чичерин Б. Собственность и государство. Части 1 и 2. - М., Типография Мартынова, 1882-1883. – С. 276. ↑

31. Толстой Ю.К., Сергеев А.П. и др. Гражданское право. Часть I. - М.: Изд. ТЕИС, 1996. – С. 134. ↑

32. Алексеев С.С. Право: азбука теория - философия: Опыт комплексного исследования. - М.: «Статут», 1999. – С. 85. ↑

33. П. С. Ромашкина, М. С. Строговича, В. А. Туманова. Теория государства и права: Основы марксистско-ленинского учения о государстве и правеет - М.: Из-во Академии наук СССР, 1962. - С. 508-509 ↑

34. Алексеев С.С., Корельский и др. Теория государства и права. – М.: Проспект, 1997. – С. 79. ↑

35. Анненков К.Н. Система русского гражданского права. - СПб.: 1899. – С. 146. ↑

36. Тихомиров Ю.А. Публичное право. М.: Изд. БЕК, 1995. – С. 35. ↑

37. Тотьев К. Ю. Публичный интерес в правовой доктрине и законодательстве // Государство и право. 2002. - № 9. - С. 25. ↑

38. Муромцев С. А. Определение и основное разделение права // Избранные труды по римскому и гражданскому праву. - М.: - 2004. - С. 685. ↑

39. Бержель Ж.-Л. Общая теория права - М.: Из-во NOTE BENE - 2000. - С. 66-77. ↑

40. Тихомиров Ю.А. Публичное право. - М.: Изд. БЕК, 1995. – С. 67. ↑

41. Толстой Ю.К., Сергеев А.П. и др. Гражданское право. Часть I. - М.: Изд. ТЕИС, 1996. – С. 49. ↑

42. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 1 апреля 2003 г. № 4-П по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 7 Федерального закона «Об аудиторской деятельности» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2003. - № 15. - Ст. 1416 ↑

43. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 1998 г. № 15-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате: // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1998. - № 22. - Ст. 2491 ↑

44. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. - М.: Юристъ, 1916. – С. 215. ↑

45. . Суханов Е.А. Система частного права // Вестн. Московского ун-та. Cep.ll. Право. -1994. -№4. – С. 63. ↑

46. Конституция Российской Федерации. М.: 2000. С. 39. ↑

47. Теоретические проблемы формирования правовой системы России / В.Ф.Волович и др. - Новосибирск: Наука. Сиб. изд. фирма РАН, 1999. – С. 167. ↑

48. Матузова Н.И. , Малько А.В. . Теория государства и права - М.: Норма: НИЦ Инфра-М, 2012. - С. 66. ↑

49. Мицкевич А. В. Соотношение системы советского права с системой советского законодательства. // Ученые записки ВНИИСЗ. – 1967. - Вып. 11. - С. 11. ↑

50. Бабаева В.К. . Теория государства и права - М.: Юристъ 2012. - С. 78. ↑

51. Теория государства и права. Учебник для вузов / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова  - М.: Издательская группа ИНФРА • М - НОРМА,  2011. - С. 142. ↑

52. Синюков В.Н. Российская правовая система. Саратов, Изд-во Саратовского унив-та, 1994. – С. 84. ↑

53. ? Теория государства и права: Учебник для вузов. / Под ред. А.Ф. Черданцев. - М.: Юнити-Дана, 2011. - С. 93. ↑

54. Гражданское право: Учебник: в 2 т. Т.2 / Под ред. Е.А.Суханова. 2-е изд. - М.: БЕК, 1998. – С. 174. ↑

55. . Звеков В.П. Международное частное право. Курс лекций. М.: Юридическая литература, 1999. – С. 96. ↑

56. Тихомиров Ю.А. Развитие теории конституционного права // Государство и право. - 1998. - № 7. - С. 6. ↑

57. Васильев А.M. О системах советского и международного права // Советское государство и право. - 1985. - № 1. - С.69. ↑

58. Тихомиров Ю.А. Правовая система развитого социализма // Советское государство и право. - 1979. - № 7. - С.ЗЗ. ↑

59. Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. - Тюмень: изд-во Тюменского государственного университета, 1998. - С. 10-11. ↑

60. СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3424. ↑

61. Лазарев В.В. Общая теория права и государства - М.: Юристъ, 2013. - С. 39. ↑

62. Дмитриева Г.К., Филимонова М.В. Международное частное право. М., 1997. ↑

63. Лившиц Р.З. Теория государства и права - М.:Академия, 2013. - С. 26. ↑

64. Конституция Российской Федерации. М., 2000. ↑

65. Малеев Ю.Н. Неизвестные, но общепризнанные // Международное право. - 2005. - № 1. - С. 5-20. ↑

66. Абрамова А.И., Брагинский М.И. и др. Российское законодательство: проблемы и перспективы. - М.: Изд-во БЕК, 1995. – С. 129. ↑

67. Богуславский М.М. Международное частное право. - М.: Юристъ,1998. – С. 94. ↑

68. Комаров С.А. и др. Основы государства и права. - М.: Манускрипт, Русь-90, 1996. – С. 64. ↑

69. Лукашук И.И. Конституции государств и международное право. - M.: Спарк, 1998. - С. 11. ↑

70. Конституция Российской Федерации. М., 2000. ↑

71. Степанов И.М., Лазарев Б.М. Указ. соч., С. 116. ↑

72. Карташкин В.А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. - M.: Институт государства и права РАН, 1995. - С. 17. ↑

73. Кутафин О.Е. Источники конституционного права РФ. - M.: Юристъ, 2002. - С. 50-67. ↑

74. Лукашук И.И. Указ. соч. - С.68. ↑