Понятие правонарушения (Социологическое определение правонарушения)

Содержание:

Введение

Проблема правонарушений была и остается одной из самых значимых для общества на протяжении всего времени существования человечества. Данная проблема не утрачивала своей актуальности ни при каких общественных строях и формациях. Правонарушения существовали всегда. Поэтому нельзя не согласиться с французским социологом Эмилем Дюркгеймом, который считал, что преступления являются элементом любого здорового общества. Те или иные криминологические концепции высказывались еще древними мыслителями. Первые теоретические построения в этой области мы находим еще у Платона и Аристотеля. Большое внимание проблеме преступности уделяли такие мыслители XVIII века, как Беккариа, Бентам, Вольтер, Гельвеций, Гольбах, Дидро, Локк, Монтескье и другие. О правонарушениях и их причинах размышляли социалисты-утописты Мор, Малье, Сен-Симон, Фурье, Оуэн, в нашей стране – Радищев, а также революционные демократы – Герцен, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Писарев и многие другие.

Институт правонарушения, его состава является одним из важнейших институтов теории права. Проблема правонарушения всегда была актуальной в различных отраслях науки права, именно поэтому я решил выбрать эту тему.

Конкретные преступления, гражданско-правовые, адми­нистративные и иные проступки отличаются друг от друга содержанием действий, из которых они складываются; ха­рактером общественных отношений, в сфере которых они имеют место и которые затрагивают; вредностью для обще­ства. Тем не менее, всем преступлениям, гражданско-правовым нарушениям, административным проступкам и т. д. свойственны определенные общие черты. Их роднит, преж­де всего, единство их внутренней, социальной сущности, о котором более подробно мы будем говорить несколько ниже. Но, кроме того, все они имеют определенные общие внешние (описательные) признаки, характеризующие их в целом как особое общественное явление — правонару­шения.

Важно отметить, что правонарушение изучается с различных сторон, а именно:

• как юридический факт – пример такого вида факта, как действие. В данном случае правонарушение тесно связано с теорией правоотношений. Правонарушение изучается здесь теорией права, а также гражданским правом
• правонарушение как основание юридической ответственности. В этом ключе оно рассматривается уголовным, административным трудовым правом
• как общественно опасное деяние

То есть, существуют различные подходы, точки зрения на феномен правонарушения, который можно рассматривать с разных сторон.

Не менее важен в юриспруденции и термин «состав правонарушения».

Встретить в законе определения данному понятию вряд ли представляется возможным. Этот вопрос является скорее теоретическим. При этом среди теоретиков нет единства по представленному понятию, отсутствует четкое представление о том, что такое состав правонарушения. Попытка разобраться в таких терминах, как правонарушение, состав правонарушения, в различных подходах к пониманию данных терминов – одна из задач данной работы

Работа построена по следующей схеме: введение; понятие правонарушения; понятие состава правонарушения; элементы состава правонарушения: ­­объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона.

Цель работы – рассмотреть понятие состава правонарушения, его признаки и функции.

Задачи, решаемые в работе:

- охарактеризовать понятие правонарушения;

- определить особенности;

- рассмотреть понятие и функции состава правонарушения;

 

 

Глава 1. Понятие правонарушения

 1.1. Социологическое определение правонарушения

Правонарушение по своим объективным свойствам — это посягательство отдельного субъекта права на установив­шийся в обществе порядок отношений между людьми, коллек­тивами, между коллективом и личностью.

Отсюда правонарушение — социальное, общественно зна­чимое явление. Даже тогда, когда, казалось бы, ущерб поне­сен только потерпевшим, правонарушитель причиняет вред обществу, ибо посягает на его члена, занимающего свое место в системе общественного разделения труда и потому функци­онально связанного со всеми остальными членами общества. «Если в результате правонарушения будет уничтожен товар, то пострадает и его собственник, и общество, поскольку этот товар не поступит на рынок и не удовлетворит потребностей тех, кто в нем нуждается. Если в результате преступления будет убит человек, то пострадает и он сам, и экономика (он никогда не будет производить товары), и семья, которая ли­шиться мужа, отца, брата и т.д., и государство, которое не до­считается одного гражданина, потенциального государствен­ного деятеля или солдата. Следовательно, прав был Карл Маркс, когда говорил, что «наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушения условий его существования, каковы бы ни были эти условия»».[1]

Коль скоро правонарушение — социальное явление, социо­логическое понятие правонарушения с точки зрения логи­ческой последовательности предшествует его юридическому определению. Ознакомление с ранними правовыми системами показывает, что так же было и в истории права. В них еще не были записаны позитивные правила поведения, и речь шла прямо о возмещении ущерба или наказании тех, кто причи­нил вред теми или иными конкретными действиями. По этой причине, следуя гегелевскому принципу единства историче­ского и логического, в сформулированное нами определение правонарушения как посягательства субъекта на установив­шийся в обществе порядок отношений не включены никакие его юридические признаки. Правонарушение надлежит исследовать, прежде всего, как социальный факт.

Правонарушение — прежде всего посягательство на правопорядок. Действия, которые на него не посягают, правонарушением не являются. Вот почему, теория указывает на объект правонарушения как на его важнейший материальный признак. Им выступают общественные отношения, совокупность которых, в конечном счете, и образует социальный организм[2] .

Второй социологический признак преступления — специ­фический способ посягательства на сложившийся порядок. Им охватываются такие действия, которые объективно нарушают или могут нарушить установившиеся социальные связи.

Способы совершения правонарушений обусловлены особен­ностями общественных отношений, на порядок которых они посягают. Действия, объективно опасные обществу в одной исторической ситуации, могут быть социально нейтральны­ми или даже общественным благом в другой. Частнопред­принимательская деятельность, например, лишь спорадиче­ски возникающая в добуржуазную эпоху, общественно полез­на при капитализме и отвергается социализмом как совер­шенно чуждая последнему (под «социализмом» здесь пони­мается общество, возникающее в результате насильственно-революционного обращения всех средств производства в соб­ственность государства). Она не затрагивает основ натураль­ного помещичьего хозяйства, полностью совпадает с частно­предпринимательской сущностью капиталистического произ­водства, в своей классической форме основанного на принци­пе свободной конкуренции, и вступает в прямое противоре­чие с социалистическими хозяйственными началами. Более того, исторически определенные типы общественных отно­шений вообще исключают отдельные виды правонарушений или даже делают правонарушаемость в принципе невозмож­ной. Нельзя стать вором в родовой общине. Непосредственно коллективный характер родовой собственности привел бы к выводу, что человек, совершая «кражу», тайно похищает иму­щество у самого себя.

Третий социологический признак правонарушения харак­теризует субъекта покушения на сложившийся общественный порядок.

Чтобы покушаться на какой-либо предмет, покушающийся должен противостоять ему. Это значит, что покушающийся на общество правонарушитель, будь то отдельный индивид или коллектив, должен существовать автономно, быть персо­нифицирован как целостность и обладать способностью вы­ражать свою волю, не совпадающую с волей общества. Цех Санкт-Петербургского металлического завода, например, — не субъект совершенного этим заводом правонарушения, вы­разившегося в несвоевременном исполнении договора о прода­же турбины западногерманской фирме: он не имеет автономии (цех — составная часть завода, не могущая существовать вне его), не персонифицирован как целое и не в состоянии прини­мать общезаводские решения.

Субъект правонарушения — лицо, умышленно выступаю­щее против устоев коллективной жизни или, по крайней мере, сознательно допускающее, что при удовлетворении своих эгоистических интересов вопреки сложившемуся порядку оно объективно посягает на основы общественных связей.

Вместе с тем из того, что правонарушение совершает авто­номный субъект, вовсе не следует, что он начисто отторгнут от социального организма. Даже если правонарушитель — индивид (а не коллективное образование), это отнюдь не зна­чит, что он — одиночка типа Робинзона. Напротив, лишь тот, кто реально включен в систему социальных связей, объектив­но может нарушить их. Правонарушитель — современник своей эпохи, член исторически данного общества и носитель его типичных социальных свойств, обладающий, в частности, определенным социальным положением и обязанный выпол­нять функции, связанные с его местом в системе обществен­ного разделения труда. Но, как и всякий человек, он должен удовлетворять свои потребности при помощи средств, в дан­ный момент предлагаемых обществом. Как видим, Робинзон на своем необитаемом острове ни при каких обстоятельствах не мог бы совершить правонарушения. Для этого ему при­шлось бы возвратиться в буржуазную Англию. Правонару­шитель — относительно автономный индивид, обладающий свободой воли, но его обособление происходит в обществе и под влиянием социальных условий.

Четвертый социологический признак правонарушения — его общественная опасность. Он является следствием трех предыдущих, ибо общественная опасность деяния зависит от вида общественных отношений, на который покушается субъ­ект, от способа покушения, а также от особенностей его лич­ности, если речь идет о правонарушителе — физическом лице, или от индивидуальных свойств предприятия, организации, учреждения, если речь идет о правонарушителе — коллектив­ном субъекте.

Общим масштабом оценки социальной опасности правона­рушения является степень его несоответствия основным за­кономерностям общественной эволюции. Кроме того, социоло­гический критерий общественного вреда учитывает важность общественного отношения, служащего объектом посягатель­ства того или иного субъекта.

С точки зрения теории общества, коллективное бытие лю­дей основывается, во-первых, на общественных условиях жиз­недеятельности этого коллектива. К их числу относятся такие предпосылки существования человечества, как поддержание нормальных экологических условий, мир, соблюдение правил общежития, обеспечивающих сохранение жизни и здоровья людей, охрана нормальных для данной исторической эпохи способов коллективного взаимодействия индивидов и т.д. Во-вторых, поскольку речь идет не о человечестве вообще, а об исторически конкретном обществе, условиями его существо­вания являются специфические экономические отношения, к числу которых относятся господствующие формы собствен­ности на средства труда. Наконец, в-третьих, коль скоро кол­лективные формы деятельности объективно требуют коорди­нации усилий составных частей коллектива и управления со­циально значимыми поведенческими актами людей, необходи­мыми предпосылками существования общества являются по­литические институты, через которые оно осуществляет свою власть (государство, партии, институты голосования и т.д.)

С позиций социологии, наибольшую общественную опас­ность для исторически определенного общественного строя составляют покушения на его политические институты, ибо именно через них общество обеспечивает охрану условий сво­его существования. Поскольку важнейшим составным момен­том этих условий является обмен, т.е. тот способ, который объединяет орду одиночек в социальное целое, постольку об­менные, в первую очередь экономические отношения занима­ют второе место на этой шкале общественной опасности. Об­щие же предпосылки существования человечества (например, экологические условия, мир и даже сами люди) охраняются, как свидетельствует социальный опыт, лишь в той мере, в ка­кой их уничтожение начинает угрожать жизни как таковой, в том числе и физическому существованию власть имущих. Истории известны многочисленные примеры бессмысленных войн или варварского разграбления природных богатств во имя одной только наживы отдельных лиц, что в большинстве случаев вообще не считалось правонарушением.

Социологический критерий степени опасности правонару­шения, далее, включает меру интенсивности действия, совер­шая которое правонарушитель покушается на то или иное об­щественное отношение. Ведь от степени интенсивности этого действия зависит размер ущерба — социального вреда, при­чиняемого правонарушением, и, стало быть, определение тех условий, которые позволяют отличить преступления от про­ступков, а проступки от общественно безвредных действий. Без учета меры интенсивности действия вряд ли можно от­личить озорство от хулиганства, нерадивость от преступной халатности и т.д.

Наконец, существенным моментом, влияющим на степень опасности деяний, является их распространенность. То, что имеет случайный характер, обществом не улавливается и как социально опасное явление не фиксируется. Вместе с тем слишком значительная распространенность того или иного поступка среди людей иногда служит объективным препят­ствием для объявления этого поступка правонарушением и тем более — преступлением. Так, нисколько не сомневаясь в общественной опасности пьянства, сквернословия т.п., право не рассматривает в качестве преступников сквернословящих лиц, злоупотребляющих спиртными напитками. В противном случае государству пришлось бы применить столь обоюдо­острое социальное оружие, как уголовное наказание, к значи­тельной части населения, что явно нецелесообразно. Здесь мы сталкиваемся с такой ситуацией, когда большинство населе­ния еще не считает пьянство и нецензурную брань настоль­ко опасными для общества поступками, что их можно было бы включить в официальный перечень преступлений. Усло­вия быта, уровень культуры и образования и некоторые дру­гие моменты таковы, что правосознание населения исключает возможность применения уголовной кары за злоупотребление спиртными напитками, сквернословие и т.п.

Социологический подход дает возможность объяснить, по­чему правонарушение имеет место не только тогда, когда субъект активно действует, покушаясь на общественные от­ношения, но в ряде случаев и тогда, когда он бездействует.

«Санкт-Петербургский металлический завод не отгрузил тур­бину западногерманской фирме и тем самым совершил право­нарушение. Заведующий складом не обеспечил ремонт кры­ши, вследствие чего дождь испортил товары, которые храни­лись в складском помещении. Врач отказал в помощи боль­ному, который из-за этого умер, т.д. Во всех приведенных примерах субъект бездействовал в то время, как в силу об­щественного разделения труда был обязан действовать. Од­ностороннее самоисключение из социальной системы, суще­ствующей на основе обмена деятельностями и их продукта­ми, тотчас же сказывается на тех, с кем бездействовавший субъект непосредственно связан, а, в конечном счете — и на обществе в целом»[3] .

Итак, с позиций социологии, правонарушение — обще­ственно опасное деяние, покушающееся на сложившийся по­рядок общественных отношений.

1.2 Юридическое понятие правонарушения

Юридическое понятие правонарушения имеет своей исторической и логической предпосылкой его социологиче­ское определение. С точки зрения юриспруденции, правона­рушение — общественно опасное противоправное виновное деяние. В плане формальной логики его характеристика как общественно опасного деяния указывает на родовой признак правонарушения, противоправность и виновность образуют его видовые отличия.

«По существу юридическое определение дополняет и кон­кретизирует социологическое, высвечивая в анализируемом феномене свойства, на которые теория общества смотрит со­всем с другой стороны. Так, юриспруденция признает обще­ственную опасность неотъемлемым свойством правонаруше­ния. Это признание — отражение требований действующего законодательства и правоприменительной практики. Напри­мер, часть II статьи 7 УК РСФСР устанавливает, что «не является преступлением действие или бездействие, хотя фор­мально и содержащее признаки какого-либо деяния, преду­смотренного особенной частью настоящего Кодекса, но в силу малозначительности не представляющее общественной опас­ности»»[4] .

Однако, с точки зрения юриста, общественной опасно­стью обладают лишь такие деяния, которые противоправны, т.е. противоречат установившимся в ходе исторического развития нормам. При этом предполагается, что сформировав­шееся подобным образом право «взяло под охрану» как раз те общественные отношения, которые существенны для со­хранения и функционирования общества как целого и потому подлежат защите со стороны нуждающегося в защите целого.

С другой стороны, активная роль государства, часто го­тового взять под охрану прежде всего то, что угодно лишь узурпировавшей власть клике, может привести к ситуации, в которой правонарушениями объявляются деяния, противоре­чащие только закону, но соответствующие праву. Так, бес­спорно противоречил праву Закон СССР об уголовной от­ветственности за измену Родине от 8 июня 1934 г., устано­вивший, в частности, положение, в соответствии с которым «несовершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, — подлежат лишению избиратель­ных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет». Грубо противопоставлялись праву изданные в декабре 1934 года уголовно-процессуальные нормы, вводившие внесудебное применение уголовно-правовых репрессий (правосудие осуще­ствляется только судом), лишавшие подсудимого права на об­жалование приговора, право на защиту (это — основопола­гающие правовые принципы уголовного процесса, закреплен­ные, в частности, в Конституциях большинства стран мира) и т.д.[5] .

Трансформация социального в юридическое получает вы­ражение в составе правонарушения, в четырех элементах которого юридически оформляются все его социологические свойства. Первый и, по-видимому, важнейший из них — объ­ект правонарушения. В современной российской юриспруден­ции общепризнанно, что им являются общественные отноше­ния. Такая трактовка объекта, очевидно, связана с матери­альным понятием правонарушения как деяния, опасного для основ общественного строя, а не просто нарушающего юри­дическую норму.

Вместе с тем непосредственно правонарушение не затра­гивает общественное отношение как таковое. Правонаруши­тель посягает, например, не на производственные отношения и даже не на общественные отношения собственности, а на вещи. Он покушается не на политические отношения вообще, а совершает, к примеру, террористический акт против кон­кретного государственного или общественного деятеля. Он дестабилизирует не гражданский оборот как таковой, а не вы­полняет договорные условия купли-продажи товаров. Число подобных иллюстраций можно было бы многократно умно­жить. Но и сказанного достаточно, чтобы понять, почему за­конодатель, стремясь воспроизвести объективные юридиче­ские свойства правонарушений, многие их составы построил таким образом, что в качестве объекта в них указываются не общественные отношения, а либо их элементы (например, субъекты политической деятельности), либо то, по поводу че­го они, общественные отношения, складываются (например, Частное имущество).

Действительная сложность объекта правонарушения обу­словливает и трудности его воспроизводства в теории. Напри­мер, науке уголовного права пришлось ввести в свою теорию понятия общего, родового и непосредственного объектов пре­ступления. Под общим объектом преступления понимается вся совокупность общественных отношений как таковых. Под родовым (его иногда называют также групповым) объектом преступления понимается отдельный класс однородных отно­шений (например, политические, хозяйственные и т.д.). На­конец, под непосредственным объектом чаще всего разумеют отдельные общественные отношения, на которые покушается преступник. Для обозначения же того, на что непосредствен­но посягает правонарушитель, теория пользуется понятием предмета преступления. Под ним понимаются те материаль­ные предпосылки или элементы общественного отношения, которые становятся предметом прямого преступного посяга­тельства (например, вещи, люди и т.д.).

Различение общего, родового и непосредственного объек­тов методологически оправдывается тем, что, по существу, оно представляет собой частный случай вскрытого гегелев­ской философией противоречия между общим, особенным и единичным. Имеет оно под собой и чисто эмпирические осно­вания. Скажем, вор, укравший в магазине какую-либо вещь, посягнул, во-первых, на саму эту вещь (предмет посягатель­ства), во-вторых, — на отношения владения, собственности, ибо украденная вещь находилась в обладании магазина (не­посредственный объект преступления), в-третьих, на отношения собственности, поскольку лишил магазин возможности владеть, пользоваться и распоряжаться своим имуществом (родовой объект), и, наконец, в-четвертых, на сами принци­пы обмена, выражающие глубинную сущность современного общественного строя (общий объект преступления).

Однако такой подход все еще продолжает оставаться слиш­ком абстрактным, чтобы прийти к решению ряда важных, но более конкретных проблем. Так, если и в самом деле «объ­ект правонарушения есть тот необходимый признак его соста­ва, который в значительной мере определяет природу данного преступления и степень его общественной опасности», то изучение именно этого элемента состава должно привести к познанию и механизма посягательства на общественное от­ношение, и способов его правовой защиты, и социальных усло­вий эффективности юридической нормы. Отправляясь же от абстрактного понятия «объект правонарушения», хотя бы и подразделенного на общий, родовой и непосредственный, мы не получим ответа на все эти вопросы. Между тем путь даль­нейшего развития науки большинство специалистов в области права видит в углубленном изучении именно объекта право­нарушения.

Причина такого положения современной юридической тео­рии коренится вовсе не в недостатке внимания к обществен­ным отношениям как объекту правонарушения. Дело, на наш взгляд, заключается в том, что исследовательская мысль все еще не вышла за пределы собственно правовой сферы и на­ше знание этой области не стало результатом комплексного изучения предмета средствами не только юриспруденции, но и других наук.

Среди них в первую очередь должна быть названа социо­логия, ибо изучение общественного отношения — ее непосред­ственная задача.

На первый взгляд, развиваемая здесь точка зрения на объ­ект правонарушения как общественное отношение не в состо­янии использоваться в правоведении. Оставаясь, например, на позициях традиционной теории права, против нее как буд­то бы можно основательно возразить: коль скоро обществен­ное отношение не есть отношение между вещами, более то­го, коль скоро оно имеет безличностную природу, посягатель­ство на имущество (вещи) или даже на отдельного человека общественных отношений никак не затрагивает. Любое об­щественное отношение как нечто «нематериальное» в прин­ципе не зависит от грубого материалиста-правонарушителя, который всегда имеет дело с конкретными вещами и людь­ми и в огромном большинстве случаев даже не подозревает о том, что его могут обвинить в посягательстве на эти неуло­вимые, неосязаемые «общественные отношения». Даже терро­рист, убивший политического деятеля, ничего не меняет в су­ществе системы политических отношений, ибо на месте уби­того тотчас оказывается другой. Обществу безразлично, кто персонально займет позицию предпринимателя или наемного рабочего, кто станет депутатом парламента, мэром города, боссом партийной группировки и т.д., лишь бы принявший на себя социальную роль исправно защищал интересы соци­ального целого.

Приведенные возражения выдвигают вопрос: коль скоро даже удачливый вор и террорист как крайние случаи не мо­гут изменить природу общественного отношения, то правилен ли вообще тезис, что оно — объект правонарушения, а стало быть, и объект закрепления, регулирования и охраны? Более того, не опровергают ли указанные факты правомерности са­мого социологического подхода, ибо для него общественное отношение — отправной пункт всех дальнейших теоретиче­ских построений?

Человек — непременный участник, субъект всех социаль­ных процессов. И никто не оспаривает, что в конечном счете люди, население — необходимая предпосылка общественных связей. И коль скоро юридические нормы — не продукт на­учной мысли и законодатель скорее практик, чем теоретик, в социальной действительности оказывается, что право за­крепляет и охраняет прежде всего то, что имеет практиче­ское значение — эмпирические предпосылки существования общественных отношений. К их числу относятся люди, среда их обитания (экология), общие условия их существования[6] .

Второй элемент состава правонарушения образует его объ­ективная сторона. Она охватывает деяние, т.е. отдель­ный поведенческий акт, находящийся под контролем сознания и воли субъекта, причиненный им вред, который делает это деяние общественно опасным, и причинную связь меж­ду деянием и наступившим социальным ущербом.

Ясно, что мускульное движение человека не есть деяние в том смысле, в каком о нем идет речь в юриспруденции. Оно может, в частности, сложиться из нескольких движений. Одно деяние, образующее состав правонарушения, иногда склады­вается из движений и деяний многих субъектов. Определеннее всего значение того или иного понимания деяния проявляется в практике применения уголовно-правовых норм: преступле­ния как самый опасный вид правонарушений издавна при­влекали наибольшее внимание теоретиков права. С этой про­блемой, в частности, связана трактовка простого, длящегося, продолжаемого и сложного преступлений, проблема их реаль­ной и идеальной совокупности, вопрос о соучастии и т.д.

Различия в стадиях развития действия, в степени его ин­тенсивности как критерия его общественной опасности обу­словливали возникновение таких уголовно-правовых институ­тов, как приготовление к преступлению и покушение на него. Естественно, что в преобладающем большинстве случаев об­щественная опасность приготовления и покушения меньше, чем общественная опасность оконченного правонарушения.

То обстоятельство, что субъект правонарушения, по опре­делению, — изолированное лицо, как правило, влечет за со­бой повышение ответственности за общественно опасное де­яние, совершенное совместно двумя или более лицами. При этом большую общественную опасность представляют собой устойчивые объединения (например, банда). Однако и здесь речь идет не о том, что коллектив становится субъектом правонарушения (субъектом уголовного преступления может быть только физическое лицо), а лишь о повышенной обще­ственной опасности коллективной противоправной деятельно­сти.

Применительно к уголовному праву социологическое и юридическое значение института соучастия заключается и в том, чтобы обосновать ответственность лиц, которые непо­средственно не совершали преступления, но вместе с тем сво­ими действиями умышленно способствовали совершению преступления иным лицом или иными лицами. Для определения степени прикосновенности к преступлению и соучастия в нем служит различная степень интенсивности действия каждого из соучастников как мера его индивидуальной общественной опасности (исполнитель, организатор, подстрекатель, пособ­ник — виды соучастия; заранее не обещанное укрывательство и недонесение о достоверно известном готовящемся или совершенном преступлении — виды прикосновенности, уста­навливаемые уголовным правом).

Наконец, само собой разумеется, что оконченным право­нарушение будет тогда, когда его объекту — общественным отношениям — причинен какой-либо вред. Действия, не пося­гавшие на общественные отношения, с теоретической точки зрения правонарушениями не являются.

Объективная сторона — это то, в чем правонарушение по­лучает свое внешнее выражение. Именно по объективной сто­роне судят и о его авторе. Как отмечал Гегель, «ряд поступ­ков субъекта, это и есть он сам»[7] .

Третий элемент состава правонарушения — его субъект.Его социальная и правовая природа раскрыта нами ранее, ко­гда давалась характеристика правосубъектности, в частно­сти, деликтоспособность как ее составной части. Здесь до­статочно лишь подчеркнуть, что, поскольку правонарушение — посягательство на порядок общественных отношений, его субъектом может быть лицо — коллективное или индиви­дуальное, способное сознавать характер своих действий. На­сколько при этом реально достигнутое будет соответство­вать желаемому — другой вопрос, ответ на который опре­делен многими моментами субъективного (уровень организа­ции коллективного субъекта права, уровень развития индиви­да, если субъектом права является он, характер имеющихся у них средств и орудий и т.д.) и объективного (характери­стика физической и социальной среды, в которой приходится действовать правонарушителю, в частности, уровень право­сознания общества) порядка.

Отсюда ясно, почему в уголовном праве не является пре­ступником лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть, по определению советского уголовного закона, «не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими вследствие хронической болезни, временного расстройства ду­шевной деятельности, слабоумия или иного болезненного со­стояния» (ст. 11 УК РСФСР)[8] .

Аналогичные принципы действуют и во всех остальных отраслях права. Право исходит из того, что человек только в том случае несет полную ответственность за свои поступки, если он со­вершил их, обладая полной свободой воли, и поэтому, после­довательно проводя такую линию, право исключает возмож­ность оценки как противоправных действий, которые, хотя и являются общественно опасными, но совершены в состоянии крайней необходимости или необходимой обороны, а равно ли­цом, не достигшим возраста дееспособности.

Установление уголовной ответственности за совершение преступления по неосторожности (то есть, как указано в ст.9 УК РСФСР, в тех случаях, «если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но легкомы­сленно рассчитывало на их предотвращение, либо не пред­видело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть») — явление сравнитель­но позднее, и связано с необходимостью повышения индивиду­альной дисциплины поведения в условиях усложнения коллек­тивного бытия людей. Будучи промежуточным звеном, меж­ду ответственностью за умышленные действия, совершаемые при «полной свободе воли», и освобождением от ответствен­ности за действия, совершаемые невменяемым или лицом, на­ходящимся в состоянии необходимой обороны или крайней не­обходимости, ответственность за преступления по неосторож­ности лишь уточняет, но отнюдь не отменяет общего правила.

Наконец, четвертый элемент состава — субъективная сто­рона правонарушения. В юридической теории ее называют виной, понимая ее как реальное интеллектуальное и волевое отношение лица к совершаемому им противоправному дея­нию и его результатам. В вине субъекта права получает кон­кретизацию принцип свободы воли — краеугольный камень концепций права, правонарушения и ответственности Нового времени. Через сознание и волю субъекта права преломля­ются все элементы состава правонарушения, вследствие чего оно предстает перед нами как воплощение свободного замы­сла дееспособного лица, воплощение, которое превратило его в правонарушителя. «Хотя все изменения (в наличном бытии) как таковые, поскольку они положены деятельностью субъекта, являются его делом, однако из-за одного этого он еще не признает их своим поступком, но признает своей виной только то наличное бытие в действии, которое заключалось в его знании и воле, только то, что было его умыслом, было ему принадлежащим», — писал Гегель[9].

Вина выступает в форме умысла и неосторожности. В свою очередь, умысел может быть прямым и косвенным, или эвентуальным. Прямой умысел имеет место тогда, когда субъект предвидит наступление тех или иных результатов своих действий и желает их наступления. С косвенным умы­слом мы сталкиваемся тогда, когда правонарушитель, пред­видя результаты своих поступков, наступления их не желает, но сознательно их допускает.

При неосторожности в форме небрежности лицо не пред­видело вредных последствий своих действий, хотя по обстоя­тельствам дела должно было их предвидеть. В случае неосто­рожности в форме самонадеянности правонарушитель пред­видит возможность наступления общественно опасных по­следствий своих поступков, но легкомысленно надеяться их предотвратить.

Если лицо не предвидело и не могло предвидеть обществен­но опасные последствия своих действий, то имеет место слу­чай, или казус, что исключает его квалификацию как право­нарушения.

Только наличие в деянии всех четырех элементов состава делает это деяние правонарушением.

Глава 2. Понятие состава правонарушения

Поведение физического или юридического лица поддается структурному анализу. В данной работе рассматривается неправомерное поведение, которое подразделяется на преступления и проступки, и в то же время объединенное общим термином – правонарушение. Ранее всего анализ правонарушения был проведен в уголовном праве, поэтому в течение долгого времени использовалась формулировка «состав преступления». Затем, с развитием юридической науки, было выработано более общее понятие – «состав правонарушения» (с учетом специфики правонарушений других категорий).

Он образуется из следующих элементов: объект, субъект, объективная сторона, субъективная сторона.

В науке уголовного права давно и прочно сложилось понятие состава преступления как основания уголовной ответственности, включающего все четыре названных признака.[17] Учение о составе правонарушения,

характеризуемое этими признаками, получило развитие в административном праве[18], а также в общей теории права[19].

По этимологическому значению слово "состав" имеет следующий смысл: "это совокупность частей, элементов, образующих какое-нибудь целое". Таким образом, состав правонарушения - это набор элементов, образующих правонарушение. И не просто набор или совокупность, а строгая система взаимосвязанных элементов.

Вопрос о составе правонарушения является предметом многочисленных дискуссий в науке. В учении о составе правонарушения имеется много спорных моментов, по поводу которых ведётся острая полемика.

Взгляд на состав правонарушения как ядро правонарушения находит своё подтверждение в нормативных и правоприменительных актах. Например, статья 8 УК РФ гласит: "Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления..."[20], то есть состав преступления содержится в самом деянии. В статье 5 УПК РСФСР отмечено, что " уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению ...за отсутствием в деянии состава преступления"[21].

Н.Ф. Кузнецова считает, что системный подход к пониманию состава преступления означает, что целостность и единство состава преступления разрушаются при выпадении хотя бы одной подсистемы или элемента, входящего в неё. Д.Н. Бахрах полагает: «Если хотя бы один элемент отсутствует, то деяние не является проступком. Если же отсутствует хотя бы один признак, предусмотренный нормой права, то деяние либо вообще не является проступком, либо должно квалифицироваться по другой статье закона». Эти утверждения актуальны не только для преступлений и административных проступков, но и для остальных видов правонарушений.

Таким образом, состав правонарушения – это совокупность объективных и субъективных признаков правонарушения, необходимых и достаточных для возложения юридической ответственности. Данное определение не является исчерпывающим и единственно верным, но оно представляет собой обобщенное понятие состава правонарушения, выработанное в течение определенного периода наукой юриспруденции.

В следующей главе будут рассмотрены элементы состава правонарушений.

Глава 3. Элементы состава правонарушения

3.1. Объект правонарушения

Объект правонарушения - предусмотренные законом иохраняемые им разнообразные интересы, ценности (в более широком смысле — общественные отношения), которым противоправными действиями причиняется ущерб. 

Объект -это охраняемые законом ценности, интересы и блага, которым может быть причинен вред в результате противоправного на них посягательства. Виерархии ценностей, охраняемых законом, первостепенное значение занимает охрана прав и свободличности. Кроме того, объектами правовой охраны от противоправных посягательств являются все видысобственности, общественный порядок, общественная безопасность, окружающая среда и конституционныйстрой РФ.

Можно различать общий, родовой и непосредственный объекты правонарушения. Общий объектправонарушения — это сумма охраняемых законом объектов, предусмотренных самим законом (например, вст. 2 УК РФ). Родовым является группа родственных (однородных) объектов охраны (например, вконституционном праве, политические, социальные, культурные, экономические права). Непосредственныйобъект предусмотрен конкретным составом правонарушения. В уголовном праве встречаются ситуации, когдаодно и то же преступление посягает не на один, а на два непосредственных объекта, один из которыхявляется основным, а другой — дополнительным. Например, непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 26 УК РФ (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортныхсредств), является безопасность движения и эксплуатации механических транспортных средств. В качестведополнительного объекта могут выступать такие блага личности, как жизнь, здоровье, частная собственность.

Например, объектом гражданского правоотношения являются отношения, регулируемые данной отраслью права, а именно имущественные и личные неимущественные отношения. К последним относятся, к примеру, авторские и смежные с ними права и интересы.

Круг объектов охраны уголовного законодательства также весьма обширен. К ним мы можем отнести жизнь и здоровье человека, его честь и достоинство, собственность, военная служба, окружающая среда, безопасность и др.

В теории права зачастую проводят классификацию объектов. Объекты правонарушения разделяются на родовые, видовые и непосредственные. Существует также общий объект, который подразумевает всю совокупность общественных отношений, находящихся под охраной закона.

Рассмотрим разновидности объектов правонарушения на примере уголовного права. Родовой объект – это объект, общий не для всех преступлений, а для отдельных групп преступлений. Родовой объект составляет совокупность более или менее широкого круга однородных общественных отношений, но меньшего по объему по сравнению с общим объектом, на которые посягает группа однородных преступлений. Родовой объект служит основанием для построения системы Особенной части УК, разделяя все преступления на группы, объединяя в разделы. Так, раздел VII Особенной части УК включает преступления против личности. Они объединены в единую группу по признаку родового объекта – личности.

Видовой объект, занимая промежуточное положение между родовым и непосредственным объектами, является подсистемой родового объекта, находясь с ним в соотношении “род - вид”. Видовой объект представляет собой подгруппу сходных по содержанию общественных отношений, входящую в более широкую группу однородных отношений (благ, интересов). Так, если родовым объектом большой группы преступлений является личность (раздел VII Особенной части УК), то видовыми объектами следует считать жизнь и здоровье человека (глава 16), свободу, честь и достоинство личности (глава 17), половую неприкосновенность и половую свободу личности (глава 18) и т. д. В некоторых случаях видовой объект не выделяется (например, в разделе XII “Преступления против мира и безопасности человечества”).

Непосредственный объект – это конкретное общественное отношение, на которое направлено посягательство, и которому преступлением причиняется вред либо создается угроза причинения такого вреда.

Так, убийства посягают на жизнь, похищение человека – на право личной свободы, клевета – на честь и личное достоинство, кража – на собственность и т.д.

Очевидно, что в зависимости от степени общественной опасности, от объекта правонарушения, различают и виды правонарушений, а также наказания за различные правонарушения. К примеру, дисциплина, безусловно, важный объект общественных отношений, но в сравнении с жизнью и здоровьем человечества она отступает на второй план.

Соответственно, понять объект правонарушения важно для осознания степени общественной опасности, для принятия необходимых мер по устранению негативных последствий от правонарушения.

3.2. Субъект правонарушения

Субъектом правонарушения принято считать лицо, совершившее виновное противоправное деяние. Им может быть индивид или организация. Субъектами уголовного, дисциплинарного, материального правонарушения выступают только физические лица, гражданского — физические и юридические лица, административного — преимущественно физические лица, а в отдельных случаях, установленных в законодательстве, и юридические лица (нарушение правил пожарной безопасности, невыполнение требований по охране труда, нарушение законодательства о защите прав потребителей и др.).

Если речь идет о физическом лице, то ему должны быть присущи по крайней мере два качества: вменяемость (способность осознавать свои действия и контролировать их) и определенный возраст. Уголовный кодекс РФ предусматривает следующий возраст для привлечения к уголовной ответственности: 16 лет, а в некоторых случаях – 14 лет.[22] Кодекс об административных правонарушениях также предусматривает достижение 16-летнего возраста[23], а гражданское правонарушение – как правило, с 18 лет.[24]

 Вменяемость – важный признак субъекта правонарушения. Субъектом правонарушения могут быть люди, обладающие способностью осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), либо руководить ими, т.е. вменяемые лица. Вина, как в форме умысла, так и в форме неосторожности исключается во всех в случаях, когда лицо в момент совершения общественно опасного деяния в силу своего психологического состояния не сознавало характера своих действий или бездействия или не могло ими руководить. Виновным может быть признано лишь вменяемое лицо, которое действовало осмысленно, по своему разумению. И, наоборот, невменяемое лицо, т.е. не способное осознавать свои действия или руководить ими в момент совершения общественно опасного деяния, не может быть признано субъектом преступления.[25]

Существует также понятие «специальный субъект правонарушения». Оно подразумевает лиц, которые, кроме обязательных компонентов субъекта, должны обладать еще особыми, дополнительными, обусловленными их деятельностью или характером возложенных на них обязанностей, чертами, в силу которых только они могут совершить данное правонарушение. Например, должностное лицо, военнослужащий, медицинский работник и т.п.

3.3. Объективная сторона правонарушения

Под объективной стороной правонарушения понимают внешнюю характеристику содеянного. Объективная сторона включает:

• Действие или бездействие, совершенные субъектом
• Вредные последствия (если они наступили)
• Причинную связь между деянием и этими последствиями
• место, время, способ, обстановка, орудие совершения деяния.

Зачастую бездействие может быть не менее опасно, чем действие. К примеру, неоказание первой помощь пострадавшему человеку может привести к негативным последствиям, вплоть до летального исхода.

Существуют особенности объективной стороны различных видов правонарушений. В гражданском праве ответственность наступает только при наличии вредных последствий. В уголовном праве, вследствие того, что его нормы предусматривают ответственность за наиболее общественно опасные деяния, возможно, как уже отмечалось, привлечение к ответственности без наступления последствий, только за совершение деяния. Это преступления с так называемым формальным составом.

Важно отметить, что правонарушения обязательно состоит из деяния (действия или бездействия), и без этого признака никакого правонарушения быть не может. В связи с этим представляет интерес известный науке права институт так называемого «голого умысла». Голым умыслом считаются взгляды, мысли или намерения к возможному правонарушению, не выразившиеся ни в каком реальном поступке. В современном праве обнаружение умысла не имеют никакого юридически важного значения. Однако, в истории российского права были периоды, когда один лишь «голый умысел» приводил к наступлению юридической ответственности.

Например, по Артикулу Воинскому 1715 г. человек, который хвалился или убеждал всех в том, что он может совершить правонарушение (в некоторых случая), привлекался к уголовной ответственности.

3.4. Субъективная сторона правонарушения

Субъективная сторона правонарушения указывает на психическое отношение лица к содеянному. Она состоит из вины субъекта противоправного деяния, являющейся обязательным условием для привлечения лица к юридической ответственности, а также из мотива и цели совершения правонарушения.

Вина - обязательный признак правонарушений, но она не дает ответа на вопросы, почему и зачем виновный совершил преступление. На эти вопросы отвечают мотив и цель, которые в отличие от вины являются не обязательными, а факультативными признаками субъективной стороны правонарушений (преступлений). Мотивом правонарушения (преступления) называют обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении. Цель правонарушения (преступления) - это мысленная модель будущего результата, к достижению которого стремится лицо при совершении преступления.

Впрочем, мотив и цель называются факультативными, или иными словами, не всегда необходимыми для признания того или иного деяния правонарушением элементами.[26] Например, установление корыстной цели может несколько изменить взгляд на совершенное правонарушение.

Но основной частью субъективной стороны правонарушения является вина. В статье 5 УК РФ записано, что “лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина", а "объективное вменение ... не допускается". Существуют две формы вины, которые, в свою очередь, подразделяются на еще две разновидности.

К примеру, Уголовный кодекс РФ разделяет формы вины на умысел и неосторожность. Умысел различают прямой и косвенный, неосторожность – на легкомыслие и небрежность.

Для наглядности различия форм вины можно привести следующую таблицу[приложение №1].

 В других отраслях права требования наличия вины признавалось не всегда и не всеми, хотя общая тенденция последних лет состоит во включении этого элемента в составы административных, дисциплинарных, экологических и других правонарушений.[27] Например, действующий КоАП предусматривает ответственность при наличии вины (умысла и неосторожности).[28]

ГК РФ гласит: «Лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности».[29]

Современному праву известен институт казуса – невиновного совершения преступления. В уголовном праве такое совершения преступление не наказывается, лицо, его совершившее, освобождается от ответственности, так как вина является принципиальным основанием пресловутой ответственности.[30] Вместе с тем, пишет Н.С. Малеин, в отдельных нормах, регулирующих, главным образом, имущественные отношения, содержатся правила, предусматривающие обязанность причинителя вреда к их возмещению независимо от вины, в том числе и без вины.[31]

По этому вопросу в научной литературе по теории права и отраслевым наукам ведутся продолжительные дискуссии.

Заключение

В данной работе нами были исследованы понятие правонарушения, а также категория «состав правонарушения»; выяснено место понятия правонарушения в теории права; разобраны элементы состава правонарушения и их значение. На основе проделанной работы были сделаны следующие выводы:

1. Теория правонарушения в течение долго времени изучалась в рамках теории преступления, т.е. уголовным правом, отраслевое деление в науке мы можем увидеть только в период коренной ломки общественных отношений (30-40 е гг. XX века).
2. Несмотря на немалое количество исследований, проблема правильной общетеоретической трактовки правонарушения по-прежнему актуальна;
3. Юридическая категория «состав правонарушения» важна для группировки, описания и анализа признаков правонарушения.
4. Знание элементов состава правонарушения позволяет лучше разобраться в структуре правонарушения, в его сущности и причинах

Список литературы

 

1. Нормативно-правовые акты
2. Артикул Воинский 1715 .
3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 №51-ФЗ // СЗ РФ, 05.12.1994, №32
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ
5. Основы законодательства ССР и союзных республик об административных правонарушениях
6. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик от 25.12.1958

1. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ. СЗ РФ, 07.01.2002
2. УК РСФСР 1922 года. СУ РСФСР, 1922
3. УК РСФСР 1922 года в редакции 1926 года. СУ РСФСР, 1926,
4. Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 № 63-ФЗ. СЗ РФ, 17.06.1996, № 25
5. Учебники и монографии
6. Абдулаев М.И., Комаров С.А. Проблемы теории государства и права: Учебник. СПб., 2003
7. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. Т. I. – М.:, 1981.
8. Бахрах Д.Н. Советское законодательство об административной ответственности., 1969
9. Блажко П.К. Совокупность правонарушений по советскому праву: понятие и юридическое значение. Казань, 1988 г
10. .С.Н. Братусь и И.С. Самощенко. Общая теория советского права М.:, 1966
11. Галузин А.Ф. Правонарушения как основная угроза правовой и социальной безопасности: Монография.:, 2007
12. Денисов Ю.А. Общая теория правонарушения и ответственности. Социологический и юридический аспекты. Л., 1983
13. Дубинин Н.И., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Генетика, поведение, ответственность. М.:, 1982.
14. Котляревский Г.С., Назаров Б.Л. Проблемы общей теории права: Учеб. пособие. М.:., 1973
15. Кудрявцев В.Н. : закон, поступок, ответственность. М.,, 1986 .
16. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М.:., 1985
17. Н.И. Матузов, А.В. Малько. Теория государства и права. Курс лекций. 2-е изд., перераб. и доп. М.:, 2001
18. Марченко М.Н. проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2001.
19. Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М.:, 1963
20. Явич Л.С. Общая теория права. Л.:, 1976

  

[1]    Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. 2-е изд., 2001. С. 432.

[2]    Явич Л.С. Общая теория права. Л.: 1976. С. 267-268.

[3]    Денисов Ю.А. Общая теория правонарушения и ответственности. Л.: 2001. С. 11.

[4]    Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2001. С. 20

[5]             Абдулаев М.И., Комаров С.А. Проблемы теории государства и права: Учебник. СПб.: 2003. С. 451.

[6]    Дубинин Н.И., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Генетика, поведение, ответственность. М.: 1982. С. 97.

[7]    В.Н. Кудрявцев. Понятие и сущность правонарушения. Общая теория государства и права: Т.3. под ред. Марченко М.Н. , М., 2001. С. 56

[8]             Основы законодательства ССР и союзных республик об административных правонарушениях, Ст. 7.

[9]    Основы уголовного законодательства ССР и союзных республик, Ст. 7.

[10]  Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. М.,2001. С.700.

[11]        Маркс К., Энгельс Ф . Собрание сочинений. 1955—1981. Т.1 С.14.

[12]           Понятие и сущность правонарушения. Общая теория государства и права. / Под ред. Марченко М.Н., М., 2001. Т.3. С. 41 (автор- В.Н. Кудрявцев.).

[13]  Там же.

[14]  Н.С. Малеин. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М.,1985. С. 14.

[15]  Н.С. Малеин. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С.9.

[16]        Марченко М.Н.  Общая теория государства и права. Т.2. М.,1998. С.582.

[17]  Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961, С. 105.

[18]  Бахрах Д.Н. Советское законодательство об административной ответственности. Пермь, 1969, С.77.

[19]  Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. М., 1970, С.5.

[20]  Уголовный кодекс РФ,1996 ., Ст. 8.

[21] УПК РСФСР 1960 ., Ст. 5.

[22]  УК РФ 1996 .

[23]  КоАП РФ 2001 .

[24]  ГК РФ 1994 .

[25]  УК РФ 1996., Ст. 21.

[26]           Марченко М.Н.. Проблемы теории государства и права. М.,2001. С.704.

[27]  Общая теория государства и права /. Под ред. М.Н. Марченко. Т.3., М.,2001 . С.460 (автор - В.Н.Кудрявцев.).

[28]  КоАП РФ 2001. Ст. 10.

[29]           ГК РФ 1994., Ст. 40.

[30]  Н. С. Малеин. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М.,1985. С. 152.

[31]  Н. С. Малеин. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М.,1985 г. С. 154.

Приложение:

№1

Формы вины	Осознавал опасность деяния? (Интеллектуальный элемент)	Желал ли наступления последствий? (Волевой элемент)
Прямой умысел Осознание общественной опасности совершаемого деяния, предвидение неизбежности или реальной возможности наступления общественно опасных последствий. Желание наступления этих последствий. Косвенный умысел Осознание общественной опасности совершенного деяния, предвидение реальной возможности наступления общественно опасных последствий. Отсутствие желания наступления этих последствий, но сознательное допущение или безразличное к ним отношение. Преступное легкомыслие Предвидение абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий. Самонадеянный (без достаточных к тому оснований) расчет на их предотвращение. Преступная небрежность Не предвидение общественно опасных последствий совершаемого деяния. Отсутствие волевых усилий, направленных на то, чтобы предвидеть наступление общественно опасных последствий.