Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Общая характеристика оперативно-розыскной деятельности (право на личную безопасность и оперативно-розыскная деятельность в условиях пенитенциарной системы России)

Содержание:

Введение

Одними из основных задач, стоящих сегодня перед уголовно-исполнительной системой, являются обеспечение правопорядка и законности в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, в следственных изоляторах, а также безопасности содержащихся в них лиц, работников уголовно-исполнительной системы, должностных лиц и граждан, находящихся на территориях этих учреждений, предупреждение совершения новых преступлений.

Решение указанных задач напрямую связано с осуществлением оперативно-розыскной деятельности в отношении осужденных, которые противодействуют исполнению наказания в виде лишения свободы, злостно нарушают установленный порядок отбывания наказания.

Оперативно-розыскные возможности противодействия деструктивной деятельности нарушителей порядка исполнения и отбывания наказания не всегда реализуются в полном объеме. В первую очередь это обусловлено несовершенством правового регулирования оперативно-розыскной' деятельности в уголовно-исполнительной системе, недостаточным теоретическим осмыслением проблем, связанных с осуществлением борьбы с нарушениями порядка отбывания наказания, а также тактики и методики их предупреждения с использованием оперативно-розыскных сил, средств и методов.

Научная разработка указанных аспектов, позволяет повысить эффективность организации предупредительного воздействия на осужденных, злостно нарушающих установленный порядок отбывания наказания, в целях недопущения с их стороны противоправного поведения. Указанные выше обстоятельства предопределили выбор темы и ее актуальность.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе осуществления ОРД в условиях пенитенциарной системы России.

Предмет исследования - теоретические, организационные и тактические аспекты осуществления ОРД в условиях пенитенциарной системы России.

Цель исследования заключается в комплексном изучении теоретических, правовых и организационно-тактических аспектов осуществления ОРД в условиях пенитенциарной системы России.

Реализация указанной цели предопределила постановку и решение следующих задач:

изучить сущность, значение и особенности осуществления ОРД в условиях пенитенциарной системы России.
оценить состояние преступности в условиях пенитенциарной системы России на современном этапе.
провести анализ правового регулирования ОРД в условиях пенитенциарной системы России.
определить содержание основных направлений и форм взаимодействия оперативных подразделений пенитенциарной системы РФ с иными органами, осуществляющими ОРД.

Методологическую основу исследования составляет диалектический подход с использованием апробированных юридической наукой методов познания объективной действительности, таких как: анализ и синтез, статистический, сравнительно-правовой, формально-логический и др.

Теоретическую основу исследования образуют выводы, концепции и положения, содержащиеся в научных трудах ведущих специалистов в области ОРД, уголовно-процессуального права, криминалистики, криминологии, уголовного права, уголовно-исполнительного права. Эмпирическую базу исследования составили статистические данные ФСИН России за 2014-2016 гг.; аналитические справки, отчеты и обзоры о состоянии борьбы с преступностью в условиях пенитенциарной системы России. Научная новизна исследования заключается в том, что оно является комплексным исследованием теоретических и организационно-тактических аспектов ОРД в местах лишения свободы.

Структура курсовой работы обусловлена целью и задачами исследования и включает в себя введение, две главы, заключение и библиографический список.

1. Сущность и значение оперативно-розыскной деятельности в условиях пенитенциарной системы России

1.1 Право на личную безопасность и оперативно-розыскная деятельность в условиях пенитенциарной системы России

Конституция Российской Федерации в качестве основных приоритетов объявила права и свободы личности высшей ценностью. В связи с этим проблемы обеспечения прав и свобод человека и гражданина в условиях их изоляции от общества как никогда актуальны.

Существенная гуманизация деятельности уголовно-исполнительной системы повлекла за собой значительные изменения законодательства, регулирующего порядок отбывания наказания правового положения осужденных, а также подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в СИЗО.^[1]

Так, Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых» в ст. 19 предусмотрел право на личную безопасность. Данное положение введено в законодательство в качестве необходимой меры, обеспечивающей возможность любого арестованного получить гарантии личной неприкосновенности. Данным правом государство не только защищает их от вероятных посягательств, но и воспрепятствует нормам «тюремной субкультуры» унижать и терроризировать содержащихся в СИЗО.^[2]

Сущность рассматриваемого права состоит в том, что при возникновении какой-либо угрозы жизни и здоровью арестованного, находящегося в СИЗО, он вправе обратиться к любому должностному лицу учреждения с просьбой обеспечить его личную безопасность, оградить от сокамерников, но это так должно быть.

Администрация следственного изолятора должна организовать содержание под стражей таким образом, чтобы максимально способствовать осуществлению расследования и рассмотрению дела в суде. Следовательно, с одной стороны, администрация обязана предоставить возможность подследственным пользоваться всеми правами, которые предусмотрены уголовно-процессуальным и уголовно-исполнительным законодательством, с другой стороны – оказывать содействие оперативно-розыскным аппаратам в раскрытии и расследовании преступлений.^[3]

Именно в этом наблюдается противоречие в деятельности следственных изоляторов по обеспечению прав и свобод человека, непризнанного судом виновным в совершении преступления, и оперативно-розыскной деятельности – хотя вряд ли осуществляемую деятельность можно считать оперативно-розыскной.

В средствах массовой информации отмечено, что еще не искоренены недозволенные методы обращения с подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в СИЗО: известны случаи физического воздействия, жестокого обращения и пыток с целью получить признательные показания, свидетельства против других лиц.

Известны случаи, когда «человека на основании «доноса» (или в соответствии с «заказом») бросают за решетку и там, в условиях «пресс-хат», используя фашистские методы физического и психического насилия, при помощи внутритюремной агентуры выбивают необходимые показания в совершении особо тяжких преступлений».^[4]

Так, В. Сайков в своей книге «Преступление без наказания» пишет, что внутрикамерная агентура, выбив путем физического и психического воздействия, а также приемами «тюремной субкультуры» явку с повинной, которую пишут в камере СИЗО, а затем на глазах у остальных сокамерников обмывают это событие спиртным, полученным за работу. Такую явку с повинной позже закрепляют в ходе допроса с обязательным участием назначенного адвоката.^[5]

Неслучайно выше указано, что вряд ли такую деятельность в том виде как она описана, можно называть оперативно-розыскной, так как закон «Об оперативно-розыскной деятельности пронизан идеей о соблюдении законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий, об уважении и охране прав и интересов граждан, оказавшихся в сфере указанной деятельности.

Практика показывает, что оперативная работа нужна для выявления, предупреждения и раскрытия тяжких преступлений, совершенных в условиях неочевидности, установления лиц их совершивших и т. д.

Естественно, без лиц, оказывающих содействие на конфиденциальной основе органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, невозможно раскрывать преступления. Негласные сотрудники существовали всегда. И всегда несли и несут на себе нелегкое бремя ответственности за успех в раскрытии опасных преступлений, проявляют порой мужество и героизм, спасают человеческие жизни. Фактически негласный аппарат должен работать так (в том числе и в условиях следственного изолятора), чтобы о его работе никто не догадывался, и особенно сокамерники.

Конечно, никто не снимал с них обязанности содействовать раскрытию преступлений и выявлению лиц, их совершивших, но в условиях СИЗО они могут и должны уведомлять начальника учреждения о готовящихся актах глумления и издевательств в отношении подозреваемых и обвиняемых сокамерников. Неслучайно С. Кутякин отмечает, что в СИЗО имеются целые камеры «обиженных», то есть лиц, с которыми был совершен насильственный половой акт, или были унижены по нормам тюремной субкультуры.^[6] По данным респондентов, содержащихся в местах лишения свободы, следственные изоляторы являются основным местом, где происходит «отвержение» будущих осужденных, следовательно, оперативнорозыскная деятельность в этом направлении в СИЗО не осуществляется. В будущем именно эта категория осужденных совершает жестокие преступления против женщин и детей (но это уже тема самостоятельного исследования).

Поэтому, реализация права на личную безопасность должна осуществляться в двух формах: 1) по заявлению самого лица; 2) по инициативе начальника учреждения на основании оперативных данных и других обстоятельств.^[7]

В первом случае сам арестованный, определив наличие обстоятельств, которые угрожают его жизни и здоровью, чести и достоинству лично или через адвоката может обратиться к любому должностному лицу следственного изолятора, который должен незамедлительно принять меры безопасности.

Во втором случае начальник учреждения на основании оперативных данных и других обстоятельств принимает решение о переводе арестованного в безопасное место. Это может быть: в случае отпадения угрозы личной безопасности лица – обратный перевод в камеру СИЗО; перевод в другой следственный изолятор; перевод лиц, угрожавших личной безопасности в другой СИЗО.

Исходя из правовой природы рассмотренных преступлений, можно сделать вывод о соотношении преступления, предусмотренного ст.117 УК РФ, к преступлениям, предусмотренным ст.ст.115, 116 и 116.1 УК РФ, как общего к частному, поскольку истязание прежде всего характеризуется систематическим причинением физических или нравственных страданий, а причинение легкого вреда здоровью и побои заключаются в однократном преступном деянии с умыслом, направленным на достижение одномоментного преступного результата.

Истязание представляет собой сложноструктурированный состав преступления, объективная сторона которого состоит из нескольких самостоятельных, последовательных и, как правило, тождественных действий, совершенных на протяжении достаточно длинного промежутка времени и направленных на достижение одного преступного результата – причинения физических или психических страданий. В свою очередь каждое из этих тождественных действий при отсутствии признаков систематичности представляет собой самостоятельное уголовно-наказуемое деяние, которое квалифицируется в зависимости от тяжести вреда, причиненного здоровью.

При этом следует отличать неоднократное причинение побоев одному лицу от истязания в зависимости от направленности умысла виновного. В первом случае умысел на нанесение побоев каждый раз возникает заново, под влиянием самостоятельных факторов, виновное лицо не имеет намерения систематически причинять потерпевшему страдания. Во втором же случае каждый факт нанесения побоев является составной частью одного длящегося (продолжаемого) преступного деяния, направленного на достижение указанного конечного результата в виде причинения соответствующих страданий.

В правоприменительной практике при конкуренции указанных норм возникает основная проблема в установлении и доказывании умысла обвиняемого на совершение того или иного преступления и, как следствие, в их разграничении. Представляется, что помимо показаний лица, привлекаемого к ответственности, о направленности его умысла могут свидетельствовать фактические обстоятельства содеянного, характеризующие объективную сторону преступления (способ, время, место совершения деяний и т.п.).

Так, об умысле на истязание могут свидетельствовать регулярный и систематический характер нанесения побоев, похожие способы причинения физической боли и психических страданий, наличие длительной психотравмирующей ситуации во взаимоотношениях обвиняемого и потерпевшего, возможное отсутствие в каждом случае нанесения побоев явного и достаточного повода для этого.

Напротив, об отсутствии в действиях виновного признаков истязания могут свидетельствовать самостоятельные конфликтные ситуации, явившиеся поводом для нанесения побоев, значительный разрыв во времени между фактами причинения физической боли, возможные действия виновного после нанесения побоев, направленные на заглаживание причиненного потерпевшему вреда.

Тем не менее, при квалификации действий виновного лица в каждом случае требуется индивидуальный подход к оценке всех обстоятельств содеянного и имеющихся доказательств. Наличие одного или нескольких приведенных выше признаков само по себе, при отсутствии совокупности достаточных для разрешения дела данных, не может достоверно свидетельствовать о наличии в действиях обвиняемого состава того или иного преступления.

Что касается разграничения уголовно-правовой и административно-правовой ответственности за побои, можно констатировать попытки законодателя найти такое решение этого вопроса, при котором будет соблюден разумный баланс между освобождением правоохранительных органов и судов от не вызываемой необходимостью деятельности по уголовному преследованию тех лиц, чьи действия не представляют общественной опасности, и уголовным наказанием за совершение таких же действий, которые при определенных условиях приобретают признаки преступления, указанные в ст.14 УК РФ.

С принятием Уголовного кодекса РФ в 1996 году статья 116 УК РФ предусматривала ответственность только за нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст.115 УК РФ.

Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ статья 116 УК РФ была дополнена второй частью, предусматривающей ответственность за квалифицированные побои, совершенные из хулиганских побуждений, а также по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Федеральным законом от 03.07.2016 N 323-ФЗ квалифицирующие признаки, предусмотренные ч.2 ст.116 УК РФ в предыдущей редакции, были отнесены к обязательным признакам диспозиции указанной статьи, следовательно, само по себе нанесение побоев при отсутствии в действиях лица хулиганских побуждений либо указанных мотивов ненависти или вражды было декриминализировано. К обязательному признаку, образующему состав данного преступления, законодатель также добавил нанесение побоев и совершение иных насильственных действий в отношении близких лиц.

Одновременно в КоАП РФ введена статья 6.1.1, которая предусматривает административную ответственность за такие побои и насильственные действия, которые не содержат признаки уголовно-наказуемого деяния, то есть совершены не из хулиганских побуждений, не по мотивам указанных ненависти или вражды и не в отношении близких лиц.

Однако это не означает, что правонарушителям была предоставлена возможность безнаказанно совершать подобные действия, не опасаясь привлечения к уголовной ответственности, поскольку этим же Законом в Уголовный кодекс РФ введена статья 116.1, которая предусматривает уголовную ответственность за нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние.

Через непродолжительное время законодатели поняли, что необоснованно дифференцировали уголовную и административную ответственность в зависимости от объекта преступного посягательства, поставив в неравное положение потерпевших, которые являются близкими лицами виновного, с остальными потерпевшим. В результате этого Федеральным законом от 07.02.2017 N 8-ФЗ из диспозиции ст.116 УК РФ был исключен признак нанесения побоев и иных насильственных действий, причинивших физическую боль, в отношении близких лиц.

Таким образом, в настоящее время за побои и иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в ст.115 УК РФ, если они совершены впервые, предусмотрена административная ответственность по ст.6.1.1 КоАП РФ. Это деяние в настоящее время декриминализировано, то есть не является преступлением, а представляет собой административное правонарушение.

В случае же, если эти действия совершаются повторно лицом, уже подвергнутым административному наказанию по ст.6.1.1 КоАП РФ, его действия образуют состав преступления, предусмотренного ст.116.1 УК РФ.

Но если лицо наносит побои или совершает иные насильственные действия, причинившие физическую боль, из хулиганских побуждений, а также по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, в его действиях содержится состав преступления, предусмотренный ст.116 УК РФ, вне зависимости от того, впервые совершено деяние, или нет.

Право на личную безопасность является одной из важнейших гарантий, обеспечивающих возможность полномасштабного осуществления подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в настоящее время СИЗО предназначены для того, чтобы исключить возможность лицам, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, скрыться от следствия и суда, а осужденным к лишению свободы - уклониться от отбывания наказания; осуществлять меры, препятствующие попыткам подозреваемых и обвиняемых помешать установлению истины по уголовному делу; обеспечить безопасность подозреваемых, обвиняемых и осужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся на их территории. Указанные задачи стоят перед всеми отделами и службами СИЗО, однако основная нагрузка по их выполнению ложится на оперативные подразделения, так как только они, в большей степени посредством ОРД, выявляют, предупреждают и раскрывают преступления и нарушения режима содержания, которые подготавливают и совершают подозреваемые, обвиняемые и осужденные; обеспечивают правопорядок и законность; содействуют органам, осуществляющим ОРД, в выявлении и раскрытии преступлений, совершенных лицами, содержащимися под стражей, до их ареста.^[8]

Для уяснения сущности ОРД в целом, а также особенностей ее осуществления в СИЗО автором подвергнуты всестороннему анализу определения ОРД, предложенные В. М. Атмажитовым, В.Г.Бобровым, К. К. Горяиновым, Е. С. Дубоносовым, С. И. Захарцевым, А. Г. Лекарем, В. А. Лукашовьтм, Г. К. Синиловъш, на основе которых и с учетом проведенного исследования выделены и проанализированы характерные признаки ОРД в СИЗО:

социально полезная деятельность, которая объективно необходима и сориентирована на выполнение общественно полезных целей и решение задач;
направлена на достижение целей предварительного расследования;
ей присущи оперативно-розыскные отношения;
имеет особый порядок правового регулирования, поскольку законодательство регулирует лишь общие положения ОРД, а большая ее часть регламентируется ведомственными нормативными актами ограниченного доступа;
носит разведывательно-поисковый характер;
осуществляется посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий.^[9]

С учетом выявленных признаков диссертант под ОРД в СИЗО понимает основанный на законах и урегулированный ведомственными нормативными правовыми актами вид социально полезной правоохранительной деятельности, осуществляемый гласно и негласно специально уполномоченными оперативными подразделениями в отношении подозреваемых, обвиняемых и осужденных, персонала посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий, использования специальных сил, средств и методов в целях защиты их жизни, здоровья, прав и свобод, а также обеспечения предварительного расследования.

В каждом учреждении уголовно-исполнительной системы существуют специфические условия содержания спецконтингента, которые положительно или отрицательно сказываются на работе оперативных подразделений по решению возложенных на них задач. В связи с этим автором рассмотрены особенности ОРД в СИЗО, основными из которых являются:

оперативное обслуживание различных категорий подозреваемых, обвиняемых и осужденных (мужчины, женщины и несовершеннолетние), как ранее отбывавших наказание, так и привлекаемых к уголовной ответственности впервые;
частая сменяемость негласного аппарата, так как срок пребывания в СИЗО лица, заключенного под стражу, ограничен нормами уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства;

Конечно, никто не снимал с них обязанности содействовать раскрытию преступлений и выявлению лиц, их совершивших, но в условиях СИЗО они могут и должны уведомлять начальника учреждения о готовящихся актах глумления и издевательств в отношении подозреваемых и обвиняемых сокамерников. Неслучайно С. Кутякин отмечает, что в СИЗО имеются целые камеры «обиженных», то есть лиц, с которыми был совершен насильственный половой акт, или были унижены по нормам тюремной субкультуры. По данным респондентов, содержащихся в местах лишения свободы, следственные изоляторы являются основным местом, где происходит «отвержение» будущих осужденных, следовательно, оперативнорозыскная деятельность в этом направлении в СИЗО не осуществляется. В будущем именно эта категория осужденных совершает жестокие преступления против женщин и детей (но это уже тема самостоятельного исследования).

социально полезная деятельность, которая объективно необходима и сориентирована на выполнение общественно полезных целей и решение задач;

направлена на достижение целей предварительного расследования;

ей присущи оперативно-розыскные отношения;

имеет особый порядок правового регулирования, поскольку законодательство регулирует лишь общие положения ОРД, а большая ее часть регламентируется ведомственными нормативными актами ограниченного доступа;

носит разведывательно-поисковый характер;

осуществляется посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий.

оперативное обслуживание различных категорий подозреваемых, обвиняемых и осужденных (мужчины, женщины и несовершеннолетние), как ранее отбывавших наказание, так и привлекаемых к уголовной ответственности впервые;

частая сменяемость негласного аппарата, так как срок пребывания в СИЗО лица, заключенного под стражу, ограничен нормами уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства;

ограниченные возможности установления и поддержания связи с конфиденциальными сотрудниками, поскольку они постоянно находятся в камерах и свободного передвижения по территории не имеют;

ограниченные возможности установления и поддержания связи с конфиденциальными сотрудниками, поскольку они постоянно находятся в камерах и свободного передвижения по территории не имеют;
ограниченность оперативной разработки лиц, представляющих оперативный интерес, сроками предварительного расследования и содержания под стражей;
отсутствие возможности проведения оперативной разработки лиц, представляющих оперативный интерес, которые допустили нарушения режима содержания, влекущие наказание в виде водворения в карцер, поскольку нарушители содержатся в нем по одному;

Банк России опубликовал статистику платежного баланса за полный 2016 год. Есть смысл поразмышлять, что в последние годы происходит в сфере внешнеэкономических отношений Российской Федерации. Под последними годами я имею в виду период 2014—2016 гг., когда России пришлось жить в новых условиях, обусловленных экономическими санкциями Запада.

Вот как выглядит сальдо текущих операций платежного баланса страны (млрд долл.): 2014 г. — 57,51; 2015 г. — 68,94; 2016 г. — 25,01. А ведь были у России более «тучные» годы. Например, в 2011 году сальдо текущих операций приближалось к 100 млрд долл. (97,27 млрд долл.). Ситуация пока не критическая, но если продолжить тренд трех годов, то в 2017 году сальдо текущих операций может уйти в минус. Самое очевидное и видимое последствие такого тренда — падение валютного курса национальной денежной единицы — рубля.

Основная часть текущих операций — внешняя торговля товарами. Именно она в силу устойчивого и значительного превышения экспорта над импортом в первую очередь обеспечивала (и пока еще продолжает обеспечивать) формирование положительного сальдо текущих операций. Вот как выглядит сальдо товарной торговли РФ (млрд. долл.): 2014 г. — 181,93; 2015 г. — 148,51; 90,01. Как видим, за три года положительное сальдо торговли уменьшилось вдвое. С одной стороны, это следствие экономических санкций Запада, с другой стороны, — результат падения мировых цен на углеводороды, являющихся основной статьей российского экспорта.

Значительную часть чистого валютного результата от внешней торговли Россия тратила (и продолжает тратить) на покрытие дефицитов таких текущих операций, как торговля услугами и доходы от инвестиций. Вот, например, как выглядит сальдо по доходам от инвестиций (млрд. долл.): 2014 г. — минус 58,02; 2015 г. — минус 31,84; 2016 г. — минус 32,56. В среднем за последние годы примерно треть всего чистого валютного дохода от внешней торговли России уходила за пределы страны в виде доходов иностранных инвесторов. Думаю, читателю понятно, что это, мягко выражаясь, ненормальное положение (особенно если принять во внимание, что за солидной вывеской «иностранные инвесторы» зачастую скрываются банальные спекулянты разных мастей и разных стран, в том числе российские).

Теперь остановлюсь на втором разделе платежного баланса, который называется «Финансовый счет» и в котором отражаются трансграничные операции с капиталом (экспорт и импорт капитала). Я уже писал не раз о том, что Российская Федерация на мировом рынке капитала на протяжении всех лет выступала чистым экспортером. Причем превышения экспорта над импортом капитала измерялись десятками миллиардов долларов. Россию можно назвать своего рода «донором» или «дойной коровой» на мировом рынке капитала. И не только потому, что сальдо международного движения капитала у нее положительное и очень большое. А также потому, что баланс доходов по капитальным операциям (выплачиваемые дивиденды и проценты) всегда складывается в пользу нерезидентов. Я уже выше привел цифры, которые показывают, что отрицательное сальдо баланса инвестиционных доходов за 2014−2016 гг. составило в общей сложности более 122 млрд долл. А в предыдущий трехлетний период (2011−2013 гг.) оно было почти 175 млрд долл. (со знаком минус). За шесть лет (2011−2016 гг.) чистым результатом «сотрудничества» России с Западом на ниве международного инвестиционного обмена стала потеря ею почти 300 млрд. долларов! В среднем на год это примерно эквивалентно 30% российского государственного бюджета. Такова цена политики нашей власти по «привлечению иностранных инвестиций».

В последние три года в картинке трансграничного движения капитала России обнаружились новые тенденции.

2014 год характеризовался рекордным положительным сальдо международного движения капитала. Примечательно, что оно было достигнуто не только за счет больших масштабов экспорта капитала, но и тем, что иностранные инвесторы стали уходить из нашей страны. Об этом свидетельствует знак минус по показателю импорта капитала. За три года чистый отток иностранного капитала из России составил 125,2 млрд долл. Бывали чистые оттоки иностранного капитала из России и ранее. Но с учетом масштабов, зафиксированных Банком России в 2014—2016 гг., это можно назвать самым настоящим бегством иностранных инвесторов из России. В 2016 году масштабы этого бегства были уже достаточно скромными. Можно предположить, что те инвесторы, которые хотели убежать, сделали это в предыдущие два года.

А вот чистый экспорт капитала из России в 2015—2016 гг. обрушился. В 2015 году вообще имела место беспрецедентная ситуация: чистый экспорт капитала приобрел отрицательное значение. Что это значит? Чистое сокращение зарубежных активов российских экспортеров капитала. Проще говоря, возвращение российских инвесторов из-за границы. Обращаю внимание, что экспорт капитала из России имел место и в 2015 году. Речь идет о том, что возвращение ранее экспортированного капитала превысило новый экспорт. Такое случилось впервые за четверть века существования РФ.

В итоге за три года (2014−2016 гг.) сальдо международного движения капитала России упало на порядок и стало неприлично маленьким. Такое сальдо уже не позволяет России претендовать на роль «донора» капитала на мировом рынке. Если так дело и дальше пойдет, то у России вообще может возникнуть отрицательное сальдо финансового счета платежного баланса.

Попытаемся разобраться в таких резких изменениях финансового счета России за последние три года. Эксперты объясняют их почти исключительно действием фактора экономических санкций, а также снижением доходов России от экспорта углеводородов в результате ухудшения конъюнктуры на мировом рынке нефти. Экономические санкции затруднили экспорт капитала теми российскими компаниями, которые попали в «черные списки» Запада. Иностранные инвесторы бегут из России, опасаясь, с одной стороны, дальнейшего ухудшения экономического положения страны; с другой стороны, наказания со стороны своих властей за «сотрудничество» с Россией. Падение доходов от экспорта углеводородов резко сузило валютно-финансовую базу России для экспорта капитала. И т.д. Полностью согласен с этими объяснениями. Но они не полностью объясняют всю картину.

Для полноты понимания следует учесть такой фактор, как борьба с офшорами. Опуская многие детали, сформулирую очевидный для специалистов тезис: подавляющая часть экспорта и импорта капитала России представляет собой финансовые потоки между Российской Федерацией и офшорными юрисдикциями. Большая часть иностранных инвестиций, приходящих в Россию, на самом деле российского происхождения, за ними скрываются российские резиденты, уходящие от российских налогов, а также защищающие себя от рейдерских захватов или санкций со стороны российского государства. Тенденции международного движения капитала России, с моей точки зрения, в гораздо большей степени зависят не от экономических санкций против России или цен на черное золото, а от того, какие ветры дуют в мировом царстве офшоров.

Я уже не раз писал о том, что после финансового кризиса 2007−2009 гг. в мире под эгидой США и ОЭСР (Организа́ция экономи́ческого сотру́дничества и разви́тия — авт.) начался «крестовый поход» против разного рода «налоговых гаваней» и «юридических убежищ». Началась «зачистка» офшорных юрисдикций, которыми традиционно пользовались как российские экспортеры капитала (отправляя туда свои инвестиции), так и иностранные компании, которые под видом «нерезидентов» приходили в Россию со своими капиталами. Это и «цивилизованные» (так называемые «белые») офшорные юрисдикции типа Швейцарии, Лихтенштейна или Люксембурга, и подозрительные (так называемые «серые») офшоры типа Панамы, Британских Виргинских островов, Бермудских островов, Каймановых островов и прочих экзотических территорий.

США еще в 2010 году приняли закон под названием FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act). Это закон о налогообложении иностранных счетов, главная цель которого препятствовать уклонению от уплаты налогов американских граждан, работающих и проживающих на территории других государств. Закон экстерриториальный, требующий, чтобы банки и финансовые организации всех стран мира докладывали в Налоговую службу США о своих клиентах на предмет того, насколько они (клиенты) выполняют свои обязательства перед казной США. Опуская многие интересные детали, отмечу, что российские банки сегодня уже начали отчитываться перед Америкой о своих клиентах. Причем, замечу, Америка России взаимностью не отвечает, т.е. не докладывает нам о клиентах, которые могут уклоняться от выполнения своих обязательств перед российской казной. «Сотрудничество» между РФ и США в рамках FATCA — модель отношений между колонией и метрополией.

Второй, значимый для России элемент международной системы борьбы с офшорами, — CRS (Common Reporting Standard) — глобальный стандарт для автоматического обмена налоговой информацией. CRS — проект G20 и ОЭСР. В феврале 2014 года G20 одобрила его, а в октябре того же года 51 юрисдикция подписала соглашение об автоматическом обмене информацией. На сегодняшний день соглашение уже охватывает более сотни юрисдикций. Что примечательно, его подписали даже те юрисдикции, которые всегда относились к разряду классических офшоров. Например, Британские Виргинские острова, Белиз, Бермудские острова, острова Джерси и Гернси, Кипр, Швейцария, Нидерланды, Панама, Бахрейн, Ливан. Россия также присоединилась к соглашению, обмен информацией налогового характера начнется с 1 января 2018 года. Чуть ли не каждый месяц к соглашению CRS присоединяется новая юрисдикция.

Россия также заявила о борьбе с офшорами. Не только через присоединение к системе CRS. Она также приняла Федеральный закон «О внесении изменений в Налоговый кодекс РФ в части налогообложении прибыли контролируемых иностранных компаний» от 24.11.2014 № 376-ФЗ. Он вступил в силу с 1 января 2015 года. В народе данный акт называют законом о борьбе с офшорами или законом о КИК (контролируемых иностранных компаниях). Основная цель закона, как заявили его инициаторы, не в том, чтобы ликвидировать офшорные компании, вернув их домой, а в том, чтобы заставить наших крупных налогоплательщиков выполнять свои обязательства перед российской казной.

Многие российские владельцы и бенефициары офшорных компаний, трастов и банковских счетов не на шутку заволновались. Они оказались как бы «между молотом и наковальней». Общей линии поведения у наших офшорных граждан не просматривается.

Одним из наиболее экзотических способов защиты от начавшегося «крестового похода» против офшоров рассматривается уход из офшоров в мир частных цифровых валют, в частности, биткоина. По мнению сторонников ЧЦВ, никакие власти в этот мир проникнуть не смогут. По моему мнению, это наивно, свои аргументы я изложил в недавней статье «Нужны ли офшоры, если есть биткоин?»

Другая возможная реакция — уйти из тех офшоров, которые находятся под ударом (среди таковых оказались в 2013—2016 гг. Кипр, Британские Виргинские острова, Панама и некоторые другие) в более «надежные». Да, на сегодняшний день еще около сотни государств и юрисдикций не присоединились к системе CRS и представляют пока альтернативу разным панамам. Но это пока. ОЭСР настроена решительно, заявляя, что против аутсайдеров системы CRS надо будет применять санкции. Мир офшорных юрисдикций будет сжиматься как шагреневая кожа.

Многие пользователи офшоров (как российские, так и зарубежные) понимают, куда ветер дует. А он дует в сторону США. Вашингтон возглавляет «крестовый поход» против офшоров ради того, чтобы в мире остался один гигантский офшор под названием USA. Вот лишь одна «мелочь»: Вашингтон инициировал создание системы CRS, но к ней не присоединился. То есть получается улица с односторонним движением: Вашингтон через механизмы FATCA получает информацию о своих налоговых резидентах, при этом тех, кто находится под «зонтиком» USA, он выдавать не собирается. В Америке куча трастов и внутренних «налоговых убежищ» (типа Делавэра). Прямо-таки идеальное налоговое и юридическое убежище. Но очень напоминающее мышеловку. Ведь в любой момент Вашингтон во имя «высших интересов» может потребовать от клиентов офшора USA необходимые справки и подтверждения «чистоты» денег и активов. Со всеми отсюда вытекающими для бенефициаров последствиями.

Но есть еще одна альтернатива — вернуться на родину. Консультанты, работающие с российскими клиентами (потенциальными или уже реальными собственниками и бенефициарами офшоров), говорят, что число их клиентов возросло в десятки раз за последние два года. Напомню, что в первой половине прошлого года в России проводилась налоговая амнистия. Буквально в последний месяц амнистии число налоговых «возвращенцев» возросло на порядок.

Еще раз подчеркну: российский закон от 24.11.2014 № 376-ФЗ является в высшей степени либеральным актом. Он не требует ликвидации офшорных компаний и закрытия офшорных счетов. От владельца (бенефициара) требуется лишь информирование налоговой службы РФ о своих активах и доходах, определение своего налогового статуса (налоговый резидент или нерезидент) и уплата необходимых налогов. Указанный закон скорее является имитацией борьбы с офшорами. Лишающим душевного спокойствия фактором для нашей офшорной аристократии являются антиофшорные акции США, ОЭСР и тех стран, которые присоединились к системе CRS.

После долгих и мучительных раздумий многие представители российской офшорной аристократии решили обменять Панаму на Россию и избежали искушения довериться офшору USA (хотя есть примеры ухода под американский «зонтик»). Отчасти об этом свидетельствует и статистика платежного баланса РФ за 2016 год. Однако в картине международного движения капитала, представляемой Банком России, есть свои «но».

Основное из них заключается в том, что платежный баланс отражает лишь легальные операции. Да и те, зачастую с большими искажениями (например, в результате занижения или завышения контрактных цен). Но надо иметь в виду, что значительная часть капитала переходит границу в результате нелегальных, проще говоря, контрабандных операций. И это несмотря на то, что в середине нулевых годов в России была проведена полная валютная либерализация. Судя по некоторым признакам, масштабы нелегальных, не отражаемых в платежном балансе РФ капитальных операций в последние два года возросли

возможность применения в условиях камерной системы оперативно-технических средств.^[10]

1.2 Состояние преступности в условиях пенитенциарной системы России на современном этапе

Преступления, совершаемые в СИЗО, отличаются от тех, которые совершаются в исправительных учреждениях. Так, статистический анализ преступности свидетельствует о том, что около 1/3 преступлений в СИЗО приходится на долю несовершеннолетних и женщин.^[11] Остальные совершаются взрослыми мужчинами, причем в основном неоднократно судимыми, совершившими преступления при особо опасном рецидиве, и лицами, привлекаемыми к уголовной ответственности либо осужденными за тяжкие и особо тяжкие преступления, а также за преступления, совершенные в исправительных учреждениях.

Кроме того, правонарушения в СИЗО характеризуются тем, что 95 % из них являются умышленными и совершаются из низменных побуждений (с целью мести, из-за корысти, грубого и неуважительного отношения к окружающим).^[12]

Специфика преступлений, совершаемых в СИЗО, также обусловливается обстановкой, в которой действует преступник. В данном учреждении он, во-первых, вынужден подготавливать и совершать преступления в присутствии всех лиц, содержащихся в камере, во-вторых, не может скрыться с места преступления (за исключением совершения побега) и, в-третьих, большей частью не может уничтожить его следы.^[13]

Наиболее часто совершаемыми преступлениями в СИЗО являются:

убийство;
умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью;
дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества;
побег;
захват заложников;
незаконное приобретение, хранение, перевозка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов.^[14]

В СИЗО существует латентная преступность, которой наиболее подвержены следующие преступления: умышленное причинение легкого вреда здоровью, хулиганство, насильственные действия сексуального характера.

Преступления, совершаемые в СИЗО, тесно связаны с нарушениями режима содержания, причем большинство из них, как правило, совершаются отрицательно настроенной частью заключенных, которые придерживаются «воровских» традиций, чем зарабатывают и поддерживают свой авторитет в среде заключенных. Учитывая характерные особенности СИЗО, выделяют наиболее часто совершаемые нарушения режима содержания:

нарушение правил изоляции (межкамерная связь);
участие в азартных играх;
употребление спиртных напитков либо наркотических средств или психотропных веществ;
изготовление, хранение или передача запрещенных предметов, веществ и продуктов питания;
угроза неповиновения представителям администрации СИЗО;
порча имущества, выдаваемого на временное пользование, а также камерного имущества.^[15]

Таким образом, работа оперативных подразделений СИЗО должна быть направлена на выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений и нарушений режима содержания, а также на выявление лиц, их замышляющих и подготавливающих.

В зависимости от юридической силы нормативного акта автор выделяет три уровня правового регулирования ОРД в СИЗО:

1. Международный. Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

Российская Федерация является участником целого ряда межгосударственных и межправительственных договоров, соглашений, конвенций, решений, которые напрямую регулируют оперативно-розыскные правоотношения в ней.

2. Федеральный. Структурно он более сложен, и нормативные правовые акты, входящие в него, можно условно разделить на четыре группы:

1) Конституция Российской Федерации и федеральные конституционные законы. Конституционный уровень правового регулирования составляет исходную правовую базу для определения направленности и границ последующего развития и регулирования непосредственного объекта оперативно-розыскных отношений. Высшая юридическая сущность Конституции РФ на данном уровне проявляется двояким образом. Во-первых, ее нормы имеют приоритет над нормами законов и подзаконных нормативных актов. Во-вторых, сами законы и иные акты принимаются предусмотренными Конституцией РФ органами и в установленном ею порядке. Таким образом, Конституцию РФ можно рассматривать как основной источник права в системе нормативно-юридического регулирования общественных отношений в государстве;

2) нормы Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее: ФЗ «Об ОРД»). Как известно, данный Закон является нормативным правовым актом, определяющим инструментальные средства для решения задач этой деятельности. Вместе с тем положения закона по существу являются общими для всех субъектов ОРД и не отражают специфику их деятельности, определяемую их компетенцией, кругом решаемых задач.

Положения ФЗ «Об ОРД», относящиеся к уголовно-исполнительной системе в общем и к СИЗО, в частности, сводятся к следующему: оперативные подразделения ФСИН России в пределах своей компетенции пользуются всеми правами и несут все обязанности, которые предусмотрены данным Законом (ст. 14 и 15). При реализации задач ОРД они вправе проводить все предусмотренные оперативно-розыскные мероприятия (ст. 6), регламентировать и определять организацию и тактику их проведения; собирать данные, необходимые для принятия предусмотренных ФЗ «Об ОРД» решений (ч. 2 ст. 7); заводить дела оперативного учета (ст. 10); привлекать к работе граждан и должностных лиц на началах добровольности, на контрактной и бесконтрактной, возмездной и безвозмездной основе, гласно и конспиративно (ст. 6, 15, 17);

3) другие федеральные законы, включающие правовые нормы, в которых содержатся предписания о необходимости применения опе-рагивио-розыскных мер или регулирующих отдельные вопросы ОРД (УК РФ, УПК РФ, УИК РФ, Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»);

4) подзаконные нормативные правовые акты Федерального Собрания РФ, Президента и Правительства РФ. Нормативные акты этой группы, как правило, посвящены деятельности уголовно-исполнительной системы в целом, и вопросы ОРД затрагиваются в общем виде. В своей основе данные нормы содержат оценочные характеристики складывающейся в уго-ловно-исполнигельной системе криминогенной ситуации, общие организационные указания и в части, касающейся деятельности оперативных подразделений СИЗО, носят общий, направляющий характер.

3. Ведомственный и межведомственный уровень правового регулирования ОРД в СИЗО составляют приказы, инструкции, указания, распоряжения, обзоры министерств и ведомств, принятые в пределах их полномочий на основе законов, актов Правительства РФ и указов Президента РФ. На основе анализа уровней правового регулирования автор делает вывод о том, что современная нормативная правовая база, регулирующая ОРД в СИЗО, недостаточно эффективна. Совершенствовать ее необходимо в различных направлениях. В связи с этим диссертант предлагает внести изменения в УПК РФ, Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», ведомственные нормативные правовые акты. Данные предложения окажут позитивное воздействие на регулирование ОРД в уголовно-исполнительной системе, в частности, в СИЗО.^[16]

2. Проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении лиц, содержащихся под стражей

2.1 Особенности проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении лиц, содержащихся под стражей в изоляторах временного содержания и следственных изоляторах

Проведение OPM в ИBC и СИЗО имеет правовые основания, закрепленные в ФЗ об ОРД, ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления», УПК, УИК. Проведение OPM в ИВС и СИЗО имеет и объективную обусловленность, связанную: с длительностью и непрерывностью процесса раскрытия преступления; решением задачи полного раскрытия преступлений, включая работу по горячим следам; высокой эффективностью ОРМ, проводимых в местах содержания под стражей; необходимостью обеспечения безопасности участников уголовного процесса, выявления и преодоления противодействия расследованию преступления; обеспечением безопасности лиц, находящихся под стражей; выявлением новых эпизодов преступной деятельности; сбором доказательств; установлением мотивов совершения преступления, соучастников, вещественных доказательств и решением других задач.^[17]

В частности, криминальное противодействие раскрытию и расследованию преступлений далеко вышло за рамки простого подкупа и шантажа, нередко оно сопряжено с эффективно проводимой криминальной разведкой и контрразведкой, вовлечением в этот процесс коррумпированных чиновников, действующих и бывших сотрудников правоохранительных органов и спецслужб и др. При проведении OPM и проверок в СИЗО регулярно изымаются мобильные телефоны, используя которые заключенные общаются с соучастниками, дают им указания о действиях по развалу дела, подготовке к побегу, о передаче запрещенных предметов, консультируются относительно линии своего поведения, информируют заинтересованных лиц о состоянии, ходе, результатах расследования и др. Местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых являются СИЗО УИС, СИЗО органов ФСБ, ИВС подозреваемых и обвиняемых ОВД, ИВС пограничных войск ФСБ.^[18]

Местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых могут быть также учреждения УИС, исполняющие уголовное наказание в виде лишения свободы, и гауптвахты. В ИУ изолированно от других осужденных, отбывающих наказание, могут содержаться осужденные, отбывающие наказание и задержанные по подозрению в совершении другого преступления.

Подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, могут содержаться в тюрьмах или на территориях УИН, в специально оборудованных для этих целей помещениях, функционирующих в режиме СИЗО.

В случае назначения экспертизы по основаниям, предусмотренным УПК, а также в случае оказания медицинской помощи подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, помещаются в медицинские учреждения (ст. 10 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления»). Подозреваемые и обвиняемые военнослужащие могут содержаться на гауптвахтах в случаях и порядке, которые предусмотрены законодательством (ст. 11 ФЗ о содержании под стражей).^[19]

СИЗО предназначены для содержания подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу. В ИBC содержатся подозреваемые и обвиняемые, задержанные по подозрению в совершении преступлений. В случаях, предусмотренных УПК, в ИBC могут временно содержаться подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу.

Подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в СИЗО, могут переводиться в ИBC в случаях, когда это необходимо для выполнения следственных действий, судебного рассмотрения дел за пределами населенных пунктов, где находятся СИЗО, из которых ежедневная доставка их невозможна, на время выполнения указанных действий и судебного процесса, но не более чем на 10 суток в течение месяца. Основанием для такого перевода является постановление прокурора, следователя или лица, производящего дознание, либо решение суда (ст. 13 ФЗ о содержании под стражей).

Исходя из законодательного определения ОРД (ст. I ФЗ об ОРД) она осуществляется оперативными подразделениями государственных органов, уполномоченных на то ФЗ об ОРД, и в пределах их полномочий.

Ведомственная принадлежность и BC и СИЗО также определяет компетенцию органов — субъектов ОРД, причем правом проведения OPM в ИВС ОВД обладают оперативные подразделения МВД России, в ИВС пограничных войск ФСБ и в СИЗО ФСБ — оперативные подразделения ФСБ. Проведение OPM в СИЗО УИС относится к совместной компетенции оперативных подразделений ФСИН, а также оперативных подразделений ОРО. Это следует из содержания ст. 13 ФЗ об ОРД, а также из положений УИК (ст. 84) и Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы».^[20]

Исходя из того, что круг объектов, в отношении которых в СИЗО оперативные подразделения ФСИН вправе проводить ОРМ, ограничивается только лицами, оставленными в СИЗО для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию, законодатель закрепил право на проведение OPM в СИЗО ФСИН оперативных подразделений всех без исключения органов — субъектов ОРД, но только совместно с работниками УИС.

Структурная политика и импортозамещение. При всех проблемах девальвации ее наступление связывали с возможностями им-портозамещения и диверсификации экономики, особенно экспорта. Впрочем, с самого начала было понятно, что эффект 1999 г. повторить не удастся по ряду причин: из-за глобальной ситуации (политической и экономической); из-за отсутствия значительных свободных мощностей и рабочей силы; из-за гораздо более глубокой вовлеченности российской экономики в глобальные цепочки добавленной стоимости, то есть зависимости внутреннего производства от поставок импортного оборудования или комплектующих; из-за того, что девальвация стала распространенным элементом политики развивающихся стран, конкурирующих с Россией.

В прошлом, и это касается не только России, эффект девальвации имел отдаленные последствия, но основной результат был виден уже в первый год. Похоже, что в условиях современных многосторонних девальваций и глобального сжатия спроса эффект от них станет неравномерным по странам и в лучшем случае будет иметь отложенный характер — если удастся дополнить девальвацию соответствующими структурными реформами. Об этом свидетельствует опыт многих стран, наиболее яркий пример — Япония, которая не смогла запустить таким образом механизм роста.

Эффект импортозамещения важен и возможен, но он не действует прямолинейно и автоматически. Можно выделить следующие причины, модифицирующие влияние девальвации на экономический рост в настоящее время:

структурные последствия длительного периода «голландской болезни», в результате физически деградируют производства (и задействованные на них трудовые ресурсы), которые могли бы стать источником импортозамещения, они просто перестают существовать и не могут автоматически восстановиться. Поэтому в первую очередь оживляются экспортные секторы, которые имеют возможность расширить производство без значимых инвестиций;

в отсутствие свободных мощностей импортозамещение требует инвестиций, а тем самым — хорошего инвестиционного климата. Девальвация может в известной мере компенсировать плохой предпринимательский климат, снижая соотношение риск—прибыль. Однако при принятии инвестиционных, то есть долгосрочных, решений девальвация не служит самым важным аргументом;

девальвация делает страну привлекательной для иностранных инвестиций. Однако в настоящее время применительно к России ситуация усугубляется санкционными ограничениями;

вовлеченность страны в международную торговлю (в глобальные цепочки добавленной стоимости) также ограничивает возможности воспользоваться девальвацией, поскольку часть компонентов себестоимости продукта в результате дорожает. Тем самым влияние девальвации на импортозамещение можно обсуждать только при корректном анализе конкретных секторов и продуктов.

В результате в 2015 г. только в отдельных секторах наметилась возможность воспользоваться девальвацией. Главным образом они связаны с экспортом. В то же время девальвация помогла выявить слабые точки, показала местами чрезмерную зависимость от импорта как ряда производств, так и потребительского рынка. Начали рушиться бизнес-модели, основанные на валютных кредитах и связанных с ними закупках импортного оборудования.

Вследствие девальвации российские производители получили некоторые дополнительные конкурентные преимущества на внешних рынках. Несырьевой экспорт вырос в физическом выражении за три квартала 2015 г. на 5,6%. Именно он становится новым локомотивом расширения экспорта. Ситуация 2015 г. показала: наиболее устойчивые позиции в российской экономике занимают компании, которые осуществляют поставки на экспорт, причем несырьевых товаров.

В 2015 г. были созданы правительственная комиссия по поддержке импортозамещения, а также Российский экспортный центр для поддержки несырьевого экспорта. Постепенно формировалось понимание характера и механизмов этой поддержки. Принципиальным стало то, что и В. В. Путин, и Д.А. Медведев (2015. С. 19) однозначно высказались в пользу увязки поддержки импортозамещения со способностью производить конкурентоспособную на внешних рынках продукцию. Это означает, что власть осознает риски известной из опыта ряда стран (особенно латиноамериканских) ситуации, когда импортозамещение сводилось к закрытию рынка от иностранных товаров и навязыванию отечественному потребителю более дорогих и менее качественных товаров, произведенных внутри страны.

На протяжении 2015 г. предпринимались попытки ограничить экспорт товаров, выигравших от девальвации (зерно, металлы, химия). Это аргументировалось опасением физической нехватки товаров для внутреннего потребления, а также тем, что вывоз товаров будет вести к росту цен внутри страны. (По сути, это один и тот же аргумент, но только в первом случае он выступает как «фантомная боль» советского дефицита, а во втором — вписан в риторику рыночной экономики.) Впрочем, никаких серьезных действий в этом направлении не было предпринято. Был только продлен запрет на экспорт кожевенного сырья, а в декабре ввели запрет на экспорт макулатуры.

Вместе с тем проведение OPM оперативными подразделениями ФСИН в СИЗО не ограничивается только лицами, оставленными в СИЗО для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию. Это вытекает из других полномочий и задач этих органов, в частности: по обеспечению личной безопасности лиц, содержащихся под стражей, персонала СИЗО и иных лиц; выявлению, предупреждению и раскрытию готовящихся и совершаемых в СИЗО преступлений и нарушений установленного режима содержания под стражей.

Объектами OPM в местах содержания под стражей являются подозреваемые и обвиняемые.

Поскольку подозреваемый и обвиняемый являются фигурантами конкретных уголовных дел, проведение OPM в ИВС или СИЗО в отношении их представляется допустимым на основании самого факта возбуждения уголовного дела до направления уголовного дела прокурору. После направления уголовного дела прокурору орган дознания может производить по нему OPM только по поручению следователя (ч. 4 ст. 147 УПК). Это связано с соблюдением тайны следствия, недопустимостью вмешательства в расследование и действия следователя. Вместе с тем это не означает, что OPO не вправе вообще проводить OPM в отношении задержанных и арестованных. В законодательстве имеют место лишь ограничения по проведению OPM без поручения следователя, дознавателя, прокурора применительно к конкретному расследуемому преступлению. Что касается выявления других, в том числе подготавливаемых, преступлений, например, связанных с противодействием расследованию, то в этом случае вряд ли может идти речь об ограничениях в проведении ОРМ, поскольку выявление таких преступлений не может рассматриваться как вмешательство в расследование и охватывается ОРД по выявлению, предупреждению или пресечению преступлений.

К выявлению преступлений следует относить и выявление новых фактов и эпизодов преступной деятельности подозреваемых, обвиняемых, что может осуществляться и по уже возбужденному уголовному делу, находящемуся в производстве дознавателя, следователя или прокурора.

Задача предупреждения преступлений заключается в принятии оперативно-розыскных и (или) иных мер, основанных на оперативных данных, при помощи которых возможны недопущение совершения противоправных действий, изменение преступного поведения субъекта, недопущение общественно опасных последствий или их минимизация.

В ч. 2 ст. 95 УПК закреплено, что в случае необходимости проведения OPM допускаются встречи сотрудника органа дознания, осуществляющего ОРД, с подозреваемым с письменного разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда, в производстве которых находится уголовное дело. Из этого следует, что разрешение необходимо на проведение не ОРМ, а встречи сотрудника OPO с подозреваемым или обвиняемым, что также свидетельствует в пользу допустимости проведения OPM в отношении задержанных или арестованный без поручений дознавателя, следователя, прокурора или суда, в производстве которых находится уголовное дело.

Согласно правовому статусу подозреваемый и обвиняемый имеют право пользоваться помощью защитника и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально. Реализация этого права предполагает сохранение в тайне сведений доверительного характера, а также данных, характеризующих позицию и тактику защиты. Соответственно, недопустимо проведение отдельных негласных OPM, нарушающих право адвоката на встречу его с подзащитным наедине. Так, свидания подозреваемого или обвиняемого с защитником могут иметь место в условиях, позволяющих сотруднику правоохранительных органов видеть их, но не слышать (ст. 18 ФЗ о содержании под стражей). Из этого вытекает допустимость проведения такого ОРМ, как наблюдение, не связанного, однако, со слуховым контролем и фиксацией звуковой информации.^[21]

Осуществление защиты прав и законных интересов является допустимым только средствами и способами, не противоречащими закону. Если это требование нарушено и защитник или подзащитный вышли за пределы правомерного поведения, то не может идти речи об использовании цми права на защиту, а соответственно, и ставиться вопрос о его соблюдении в случае подготовки и выполнения ими уголовно-противоправных деяний.^[22]

В такой ситуации является допустимым применение средств и методов ОРД, соизмеримых (обусловленных) тайным способам противодействия органам правосудия и реализуемых с участием адвоката (защитника), переводчика или других лиц.^[23]

Это связано с необходимостью защиты интересов свидетелей, потерпевших и других участников уголовного процесса, являющихся объектами новых посягательств со стороны преступника, реализацией принципа всесторонности и объективности рассмотрения обстоятельств дела. Иначе говоря, в подобных случаях речь идет не о действиях, которые ограничивают право на защиту по уже совершенному преступлению, а о выявлении, предупреждении и пресечении нового преступления, обеспечении интересов правосудия.

Раскрытие преступлений в СИЗО следует рассматривать как совместную деятельность оперативных сотрудников с органами дознания и следователями, осуществляемую в пределах их компетенции путем проведения следственных действий, оперативно-розыскных и режимных мероприятий в целях создания благоприятных условий для полного, всестороннего и объективного предварительного расследования, а также судебного разбирательства до момента вступления в законную силу обвинительного приговора суда в отношении лиц, совершивших преступление.

2.2 Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в условиях пенитенциарной системы России

В рамках изучения проблем организации обеспечения изоляции подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в следственных изоляторах, нами было проведено исследование современного состояния данной деятельности, ее правого обеспечения, в качестве научного инструментария, в числе прочих, рассмотрим анкетирование сотрудников следственных изоляторов, анализ статистических данных, экспертные оценки руководителей соответствующих подразделений, а также учитывалось мнение лиц, имеющих значительный опыт в организации и осуществлении данного вида деятельности.

Даже поверхностный анализ изучаемых данных свидетельствует о том, что следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы России в настоящее время не в полной мере выполняют свою основную функцию, ради которой созданы данные учреждения, – обеспечивать надежную изоляцию обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений, помещенных в СИЗО в установленном порядке в соответствии с решением суда. Даже исходя из этимологии словосочетания «следственный изолятор», вытекает его предназначение – изолировать (на время проведения следствия) от общества, участников уголовного судопроизводства (в первую очередь потерпевших, свидетелей, сотрудников органов дознания и следствия) соучастников и т.д. с целью исключить для них возможность скрыться, продолжать заниматься преступной деятельностью, воспрепятствовать производству по уголовному делу, а также для обеспечения исполнения приговора. М.И. Лысенко утверждает, что понятие «изоляция» закреплено как основное требование режима.^[24]

Назначение любой деятельности системы определяется методами и средствами осуществления деятельности, и ее результатом, а также принципам осуществления. Цели ОРД установлены ст. 1 ФЗ «Об ОРД». Но они ограничены рамками защиты интересов личности, общества и государства только от преступлений. В этой части цели ОРД не соответствуют целям деятельности полиции, для достижения которых она вправе осуществлять ОРД.

В согласовании со сформировавшейся практикой оперативно-розыскная активность, исполняемая в изоляторах мимолетного содержания(ИВС), является одним из действенных направлений деловитости криминальной милиции. Она организуется в связи с подготовительным расследованием и владеет своими целями обнаружение событий, подлежащих доказыванию сообразно уголовному занятию, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Но данное направленность правовыми актами МВД Рф не регулируется. Посреди практических тружеников на концепцию ОРД о специфике предоставленного направленности недостает единственной точки зрения. В одном случае она отождествляется с оперативной разработкой, невзирая на то что ОРД в ИВС не постоянно отождествляется с созданием сообразно оперативному занятию. ОРД исполняется в связи с оперативной проверкой лиц, содержащихся в ИВС, с целью выявления новейших фактов абсолютных ими правонарушений, предостережения побегов. В ином случае ОРД в ИВС отождествляется с оперативным внедрением, невзирая на то что это только одно из мероприятий, связанных с внедрением поддержке людей на внегласной базе в критериях ИВС.

Изложенное диктует надобность рассмотрения заморочек мнения ОРД, исполняемой в ИВС. Её итоги обязаны начинать теоретической основой для разработки системы организации названной деловитости и проектов нормативных правовых актов, нужных для её снабжения(аннотации сообразно организации ОРД в ИВС и типового расположения подразделений криминальной милиции, исполняющих указанную активность). До этого только, нужно разглядеть вопросец о предназначении ОРД, исполняемой ИВС. Предназначение хоть какой деловитости системы определяется способами и средствами воплощения деловитости, и её итогом, а еще принципам воплощения.

Цели ОРД поставлены ст. 1 ФЗ «Об ОРД». Однако они ограничены рамками охраны интересов личности, сообщества и страны лишь от правонарушений. В данной доли цели ОРД не подходят целям деловитости милиции, для заслуги которых она вправе исполнять ОРД. Кроме охраны от правонарушений милиция вправе исполнять ОРД в целях охраны и от других противоправных посягательств. Следственно, целями ОРД будут не лишь правонарушения, однако и другие противоправные посягательства, какие в совершенной мерке присущи и ОРД, исполняемой в ИВС. Но данная общественная целевая ориентация ОРД при её осуществлении в ИВС владеет индивидуальности.

В частности, вышеназванная активность исполняется в критериях подготовительного расследования и в среде лиц, подозреваемых в совершении расследуемого правонарушения и оговариваемых. В предоставленном случае цели ОРД вполне подчинены достижению целей, поставленных УПК РФ. Такими в согласовании со ст. 6 названного Кодекса являются охрана прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от правонарушений. Предоставленная мишень подходит целям ОРД, установленным для ОРД ФЗ об ОРД и Законодательством «О полиции». Приобретение данных целей свойственно ОРД, исполняемой для уголовного судопроизводства. Этак, в согласовании со ст. 157 УПК РФ органы дознания должны исполнять оперативно-розыскные мероприятия для выявления событий, подлежащих доказыванию сообразно уголовному занятию в согласовании со ст. 73 УПК РФ. Следственно, явление правонарушения и происшествия, связанные с его совершением, являются целями ОРД, в том числе при её осуществлении в ИВС. Однако это не единственные её цели. В согласовании с п. 2 доли 1 ст. 6 УПК РФ целью уголовного судопроизводства является охрана личности от преступного и бездоказательного нарекания, осуждения, ограничения её прав и свобод.

Приобретение данной цели гарантируется не лишь уголовно-процессуальными мерами, однако и с поддержкой ОРД, которая может снабдить приобретение инфы, на базе которой делается вероятным процессуально заполучить фактические данные, обеспечивающие охрану личности от преступного и бездоказательного нарекания. К числу целей ОРД, исполняемой в ИВС, нужно определять охрану интересов личности, сообщества и страны от настоящей либо возможной опасности совершения подозреваемыми и оговариваемыми правонарушений и других преступлений. К их числу относятся опасности совершения правонарушений отдельными указанными личиками в отношении остальных содержащихся вслед за тем лиц, нападения на служащих милиции, обеспечивающих охрану ИВС и воплощение установленного вслед за тем режима, опасности подготовки и совершения побега из-под охраны. Использование ОРД для заслуги нареченных целей основано на положениях Закона РФ «О безопасности», обязывающего органы сохранности, в том числе и милицию, взять все меры для выявления и нейтрализации угроз сохранности личности, социуму и государству.

Таковым образом, анализ законодательства, регулирующего уголовное разбирательство и активность органов, исполняющих ОРД, свидетельствует, что список её целей существенно просторнее, чем это известно ст. 1 ФЗ об ОРД. Практически ОРД получает лишь те цели, какие поставлены для органов, исполняющих данную функцию. Потому цели ОРД, поставленные ст. 1 ФЗ об ОРД, дублируют лишь одну из целей органов, исполняющих эту активность. Но данное законодательное возражение не является препятствием для наиболее четкого определения целей ОРД на базе административного законодательства, регулирующего активность органов, исполняющих ОРД. Его расположения о целях указанных органов не были изменены с принятием ФЗ об ОРД, а почему делать имеют все шансы лишь те расположения указанного Закона, какие подходят законодательству, регулирующему активность органов, исполняющих ОРД. Воплощение ОРД в ИВС владеет необыкновенную специфику, которая обуславливает индивидуальности предоставленной деловитости, подключая её цели. Она обусловлена тем, что в ИВС держатся личика, подозреваемые и оговариваемые в совершении уже выявленного правонарушения. Но для его подготовительного расследования нужно обнаружить все происшествия, подлежащие доказыванию сообразно уголовному занятию, поставленные ст. 73 УПК РФ.

Без заслуги данных промежных целей не может существовать выполнена задачка подготовительного расследования правонарушения и заслуги целей уголовного судопроизводства, поставленная ст. 6 названного Кодекса. Следственно, конкретными целями ОРД в ИВС будут происшествия, подлежащие доказыванию сообразно уголовному занятию. Их введение с поддержкой ОРД гарантирует приобретение целей уголовного судопроизводства, какие утаиваются от следствия подозреваемыми и оговариваемыми. В предоставленном случае назначение ОРД состоит в выявлении укрываемых от следствия событий расследуемого правонарушения.

Но это не единственные цели ОРД, исполняемой в ИВС. Она специализирована для выявления посреди подозреваемых и оговариваемых лиц, совершивших ещё безызвестные ОВД правонарушения. Потому охрана интересов потерпевших от таковых правонарушений лиц, сообщества и страны еще делается одной из целей ОРД, исполняемой в ИВС. Отдельные подозреваемые и оговариваемые представляют настоящую либо вероятную опасность сохранности интересов остальных лиц, содержащихся в ИВС, в связи с вероятным совершением в отношении их давления и остальных преступлений. Содержащиеся в ИВС личика представляют опасность сохранности и для милиции, исполняющей охрану ИВС, конвоя, в связи с вероятными нападениями на их с целью побега. Следственно, введение причин и критерий, формирующих опасность сохранности лиц, содержащихся в ИВС, и охраны, является принципиальной целью, исполняемой вслед за тем ОРД.

С учетом изложенного разрешено изготовить последующие принципиально принципиальные выводы о целях ОРД, исполняемой в ИВС. Во-1-х, целями ОРД являются лишь те из их, какие поставлены административным законодательством для милиции, а не её ОРД. Предоставленная активность является только только одной из функций, специализированных для заслуги целей всякого в отдельности органа, в частности милиции, исполняющей ОРД. Во-2-х, в критериях ИВС ключевой целью ОРД являются укрываемые от следствия происшествия, обнаружение которых нужно для заслуги целей уголовного судопроизводства.

Конкретно в этом состоит главное назначение ОРД, её задача. Наравне с сиим в критериях ИВС с поддержкой ОРД выявляются новейшие факты ещё безызвестных ОВД правонарушений, а еще укрываемые от милиции причины и условия, содействующие совершению правонарушений в ИВС. Специфика задач ОРД, исполняемой в ИВС, обусловлена до этого только чертами целей названной деловитости. Как уже подмечалось, главными целями воплощения ОРД в ИВС являются цели, приобретение которых гарантирует исполнение задачки подготовительного расследования правонарушений, за выполнение которых подозреваемые и оговариваемые держатся в ИВС.

Доказывание сообразно уголовному занятию событий, поставленных ст. 73 УПК РФ, подразумевает их обнаружение, для что органы дознания в согласовании со ст. 157 УПК РФ должны исполнять оперативно-розыскные мероприятия. Конкретно этакие исполняются в критериях ИВС в процессе расследования уголовных дел. Следственно, обнаружение с поддержкой ОРД событий, подлежащих доказыванию сообразно уголовному занятию, является одной из главных задач криминальной милиции, исполняемой в критериях ИВС. Исполнение задачки выявления с поддержкой ОРД событий, подлежащих доказыванию сообразно уголовному занятию, гарантирует приобретение целей уголовного судопроизводства, поставленных ст. 6 УПК РФ, и, в окончательном счете, введение правды сообразно занятию. Активность сообразно исполнению задачки выявления событий, подлежащих доказыванию сообразно уголовному занятию, в комплексе с созданием следственных действий почему-либо называется на практике раскрытием правонарушений.

Обнаружение правонарушений выделяется в ФЗ об ОРД и Законе «О полиции» в качестве одной из главных задач, что видется бездоказательным в силу последующих событий. Во-1-х, в УПК РФ этот термин не употребляется. Выделяется предварительное следствие, для воплощения которого в согласовании со ст. 157 УПК РФ органы дознания исполняют лишь им предусмотренную задачку - обнаружение с поддержкой ОРД событий, нужных для доказывания сообразно уголовному занятию, пребывающему в производстве следователя. Во-2-х, итоги доказывания сообразно уголовному занятию, исполняемому следователем, и выявления органом дознания событий, подлежащих доказыванию, не образуют одного процесса раскрытия правонарушения, т. е. это совсем разные сообразно содержанию виды деловитости, исполняемые разными субъектами. Их выводы являются подготовительными и служат базой для принятия решения лишь о завершении подготовительного расследования, а не о раскрытии правонарушения.

Наравне с указанной задачей в критериях ИВС имеется вероятность выявления с поддержкой ОРД новейших фактов правонарушений, ещё безызвестных ОВД, какие совершены личиками, содержащимися в ИВС. В критериях ИВС выполняется ещё одна принципиальная задачка, возложенная на милицию - предостережения правонарушений. Она выполняется методом выявления лиц, склонных к совершению правонарушений в отношении остальных содержащихся в ИВС подозреваемых и оговариваемых, атаке на тружеников милиции, оберегающих ИВС, с целью побега, исполняющих предварительные к побегу деяния. В списке задач ОРД, поставленных ст. 2 ФЗ Об ОРД, указана задачка добывания инфы о событиях либо деяниях, формирующих опасность гос, военной, экономической либо природной сохранности Русской Федерации. Но таковой задачки недостает в списке, установленном ст. 2 Закона «О полиции».

При этом ч. 2 данной нормы известно, что другие задачки имеют все шансы существовать возложены на милицию лишь реальным Законодательством. Следственно, милиция не вправе исполнять ОРД для исполнения указанной задачки, этак как её исполнение не предвидено указанным Законодательством. Не считая такого, использование термина «добывание информации» видется некорректным в условия информационной деловитости, которая является базисной для ОРД. В информационной деловитости информация не добывается, а формируется, ведется её розыск, умножение, преображение, испытание, внедрение. Указанные информационные процессы лежат в базе воплощения всех задач, исполняемых с поддержкой ОРД, в связи с чем этак именуемое надергивание инфы не сформирует самостоятельной задачки. Способы и средства ОРД, исполняемой в ИВС, вполне зависят от специфики целей, для заслуги которой специализирована осматриваемая активность. Для заслуги укрываемых событий, причин и критерий нужны адекватные им негласные способы и средства. В согласовании с русским языком скрытность деловитости гарантируется методом внедрения определенных способов и средств конспирации. Их использование гарантирует секретный, т. е. замкнутый от находящихся вокруг и изучаемых лиц нрав действий, с поддержкой которых разрешено заполучить информацию, ориентирующую в вероятных источниках получения фактических данных, имеющих юридическое смысл для доказывания сообразно уголовному занятию.

В теории ОРД выделяются последующие способы и средства конспирации: легендирование, имитация действий остальных лиц или какой-нибудь обстановки, использование предметов маскировки, особых технических средств для внегласного получения инфы и документирования противоправной деловитости изучаемых лиц; внедрение поддержке отдельных людей на внегласной базе; кодирование. Из их числа в критериях ИВС наиболее только используются внедрение поддержке отдельных людей на внегласной базе, при осуществлении которой используются остальные приведенные способы и средства конспирации. В собственной совокупы они образуют базу воплощения разных оперативно-розыскных мероприятий, указанных в ст. 6 ФЗ об ОРД.

Способы и средства конспирации придают сиим мероприятиям особенно сущностное оглавление, т. е. их скрытность. Из числа оперативно-розыскных мероприятий, указанных в ст. 6 ФЗ Об ОРД, в критериях ИВС используется выборочный опрос(агентурный выборочный опрос), надзор за подозреваемыми и оговариваемыми, контроль почтовых и других извещений, оперативное введение. Их воплощение с поддержкой внегласных способов и средств придает указанным мероприятиям соответственный внегласный нрав, образуя тем самым в целом скрытность ОРД в ИВС. При этом её субъекты наравне с ОРД используют гласные меры, поставленные Законодательством «О полиции».

В частности, проводятся гласные выборочные опросы подозреваемых и оговариваемых с целью получения нужных сведений об жизненных обстоятельствах расследуемого правонарушения, склоняя их к явке с повинной. Явно и секретно приобретенная информация проверяется с внедрением информационных систем ОВД, направленности запросов в остальные ОВД и их подразделения для получения нужных сведений, истребуется информация от телесных и юридических лиц, являющихся связями подозреваемых и оговариваемых. Используются и остальные гласные меры, предусмотренные ст. 11 Закона «О полиции». Совокупа применяемых внегласных и гласных мер сформирует оглавление деловитости субъекта, их исполняющего, однако не ОРД, как это известно ст. 1 ФЗ об ОРД. Использование гласных мер порождает исполнительно-распорядительные дела, регулируемые административным правом, а не ФЗ об ОРД.

К числу важных частей, определяющих предназначение ОРД, исполняемой в ИВС, относится её итог. Мнение итога ОРД в ФЗ Об ОРД отсутствует. В согласовании с ч. 2 ст. 12 названного Закона итог ОРД, разумеемый в согласовании со ст. 1 этого же Закона как совокупа гласных и внегласных мероприятий, относится к сведениям, сочиняющим муниципальную тайну.

Но итог воплощения гласных мероприятий не может касаться к гос тайне. Неопределенными и противоречивыми представляются расположения ч. 2 ст. 11 ФЗ Об ОРД об применении итогов ОРД, в согласовании с которой итоги внегласной деловитости имеют все шансы работать предлогом и базой для побуждения уголовного дела, а еще употребляться в доказывании сообразно уголовным делам. Но в согласовании со ст. 89 УПК РФ итоги ОРД имеют все шансы употребляться в доказывании, ежели они отвечают потребностям, предъявляемым к доказательствам реальным Кодексом. Совместно с тем в согласовании с ч. 1 ст. 12 ФЗ об ОРД сведения об применении внегласных оперативно-розыскных мероприятий, источниках, способах, мощах и средствах их воплощения сочиняют муниципальную тайну и подлежат рассекречиванию лишь в особенных вариантах. При определении мнения итога ОРД, исполняемой в ИВС, мы руководствуемся Определением Конституционного Суда РФ о том, что внегласный, замкнутый, нелегальный нрав является её сущностным признаком.

В согласовании с иным Определением Конституционного Суда РФ итоги внегласной деловитости имеют все шансы только ориентировать на источники получения инфы, имеющей доказательственное смысл сообразно уголовному занятию. Следственно, итог ОРД, исполняемой в ИВС, как секретно приобретенный продукт может существовать применен сообразно всеобщему правилу в доказывании сообразно уголовному занятию лишь как информация, ориентирующая об источниках получения фактических данных, имеющих доказательственное смысл. Кроме этого, итог ОРД может существовать применен, как это известно ч. 1 ст. 11 ФЗ об ОРД, для подготовки и воплощения следственных действий и проведения ОРД.

С учетом изложенного может существовать сформулировано мнение итога ОРД, исполняемой в ИВС. К числу главных признаков предоставленного мнения имеют все шансы существовать отнесены последующие. Итог ОРД - до этого только документированная информация, приобретенная в распорядке, установленном нормативными правовыми актами МВД Рф. Документированная информация о итогах ОРД обязана кормить симптомы, с поддержкой которых содержащиеся в ней фактические данные имеют все шансы существовать идентифицированы. Оглавление документированной инфы обязано защищать источники её получения, а еще данные, удостоверяющие на ступень публичной угрозы содержащихся в инфы данных.

Не допускаются переговоры, передача каких-либо предметов и переписка подозреваемых и обвиняемых с подозреваемыми и обвиняемыми, содержащимися в других камерах.^[25] Тем не менее, ни для кого не секрет, что в ряде следственных изоляторов, несмотря на принимаемые меры, в камерах имеются средства мобильной связи, приспособления для межкамерных коммуникаций, другие запрещенные предметы, не соблюдаются требования раздельного содержания различных категорий подозреваемых и обвиняемых, что позволяет последним, в ряде случаев, активно противодействовать уголовному преследованию, согласовывать с соучастниками и иными заинтересованными лицами тактику поведения в ходе следственных действий, оказывать воздействие (пусть даже опосредованно) на участников судопроизводства и даже совершать побеги (в 2013 г. из следственных изоляторов совершено 5 побегов).

Для обеспечения изоляции используется комплекс средств правового, организационного, технического и иного: инженерно-технические, в т.ч. фортификационные, сооружения; осуществление круглосуточной охраны; использование инженерно-технических средств охраны и надзора, организация режима и надзора; взаимодействие (внешнее и внутреннее) структурных подразделений СИЗО, в т.ч. с органами государственной власти и местного самоуправления и другими субъектами обеспечения правопорядка, осуществление оперативно-розыскной деятельности. Сотрудники следственных изоляторов, принявшие участие в проведенном анкетировании, указали на приоритетную роль оперативно-розыскных средств обеспечения изоляции подозреваемых и обвиняемых (более 55 % респондентов). В связи с этим в настоящей статье хотелось бы более подробно остановиться на обеспечении изоляции подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей в следственном изоляторе, оперативными подразделениями СИЗО.^[26]

Правовое регулирование осуществления оперативно-розыскной деятельности оперативными подразделениями следственных изоляторов имеет, преимущественно, ведомственный уровень, что связанно с ограничениями в сфере защиты государственной тайны. Федеральное законодательство устанавливает лишь основополагающие положения, регламентирует основания и условия проведения оперативно-розыскных мероприятий, посредством которых, согласно статье 1 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» должна осуществляться оперативно-розыскная деятельность. Положения закона по существу являются общими для всех субъектов оперативно-розыскной деятельности и не отражают специфику их деятельности, определяемую их компетенцией, кругом решаемых задач.

Положения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», относящиеся к уголовно-исполнительной системе в общем и к СИЗО, в частности, сводятся к следующему: оперативные подразделения ФСИН России в пределах своей компетенции пользуются всеми правами и несут все обязанности, которые предусмотрены данным Законом (ст. 14 и 15). При реализации задач оперативно-розыскной деятельности они вправе проводить все предусмотренные оперативно-розыскные мероприятия (ст. 6), регламентировать и определять организацию и тактику их проведения; собирать данные, необходимые для принятия предусмотренных Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» решений (ч. 2 ст. 7); заводить дела оперативного учета (ст. 10); привлекать к работе граждан и должностных лиц на началах добровольности, на контрактной и бесконтрактной, возмездной и безвозмездной основе, гласно и конспиративно (ст. 6, 15, 17).^[27]

Статье 34 Федеральный закон от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлении» установлено, что в местах содержания под стражей в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений проводятся оперативно-розыскные мероприятия.

Из содержания ст.84 УИК РФ, регламентирующей осуществление оперативно-розыскной деятельности в исправительных учреждениях, следует, что оперативно-розыскные мероприятия оперативными подразделениями уголовно-исполнительной системы проводятся в следственных изоляторах также в отношении осужденных к лишению свободы, оставленных в СИЗО для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию в порядке ст.77 УИК РФ.

Анализ правового регулирования осуществления оперативно-розыскной деятельности в СИЗО, проведенного в ходе исследования проблем обеспечения изоляции подозреваемых и обвиняемых, позволяет сделать вывод о наличии т.н. «пробелов» в законодательном ее законодательном регулировании. Так, оперативно-розыскные мероприятия проводятся только на исчерпывающих основаниях, предусмотренных ст. 6 Федерального закона «Об оперативнорозыскной деятельности», которые сводятся к противодействию преступлениям, т.е. уголовно наказуемым деяниям. Возможность на законных основаниях осуществлять оперативно-розыскные мероприятия для выявления, пресечения и предупреждения нарушений режима содержания (нарушений установленного порядка отбывания наказания) вытекает из содержания ст. 84 УИК РФ, которая, учитывая специфику исправительных учреждений и опасность указанных нарушений для уголовно-исполнительных отношений, дополняет Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», не противореча ему, т.к. оба указанных правовых акта находятся по юридической силе на одном уровне. Тем не менее, как уже отмечалось, положения ст. 84 УИК распространяются только осужденных, оставленных в СИЗО для хозяйственного обслуживания, а также некоторых других категорий лиц (осужденных, ожидающих этапирования, следующие транзитом и т.д.). Применение расширительного толкования данной нормы, как нам представляется, невозможно.

Таким образом, если у заключенного под стражу находится средство мобильной связи либо он активно устанавливает нелегальные каналы связи с другими камерами, а также лицами, находящимися за пределами, совершает иные нарушения режима содержания и правил изоляции, то оперативнорозыскные подразделения не могут применить весь арсенал сил и средств, предусмотренный ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» – проводить оперативно-розыскные мероприятия. В этом случае деятельность оперативных подразделений СИЗО по обеспечению изоляции лиц, содержащихся под стражей, регулируется ведомственными нормативноправовыми актами, инструкциями, приказами руководителей всех уровней и должностными обязанностями. Следует отметить, что такой «порядок» правового регулирования встречается в деятельности исправительных учреждений и СИЗО не только в указанной сфере.

Тем не менее, анализируя указанные ведомственные нормативноправовые акты, а также практику деятельности оперативных подразделений СИЗО, можно выделить основные направления деятельности оперативных подразделений следственных изоляторов, по обеспечению изоляции лиц, содержащихся под стражей.

1. Выявление и изъятие средств мобильной связи, а также пресечение ее использования сотрудниками других отделов и служб следственного изолятора в режимных корпусах;

2. Выявление межкамерных и иных нелегальных связей, а также Выявление и изъятие средств и приспособлений установления таких связей (т.н. «дороги» – система механизмов, предназначенная для передачи небольших по объему (определяется размером кобуры или размером ячейки решеток) пакетов – «грузов» между камерами тюрем и следственных изоляторов; «кони» – нитевая веревка для устройства «дорог» в местах лишения свободы, изготавливается из ниток, полученных путем распускания одежды (вплоть до носков), после их скручивают в виде каната. и т. д.).

3. Выявление и изъятие запрещенных к использованию и хранению предметов, предусмотренных правилами внутреннего распорядка СИЗО;

4. Выявление лиц, вовлеченных в осуществление нелегальной связи: персонал СИЗО (т.н. «ноги» – передача чего-либо через людей, имеющих возможность перемещения по территории тюрьмы (СИЗО) или колонии и/или за их пределы), адвокаты, члены общественных организаций, сотрудник правоохранительных органов, «хозобслуга», жители прилегающих домов и т.д.

5. Осуществляют обмен информацией и иные формы внутреннего и внешнего взаимодействия по вопросам обеспечения изоляции.

Более 75 % респондентов проведенного анкетирования 185 сотрудников следственных изоляторов считают, что оперативные подразделения следственных изоляторов играют ключевую роль в обеспечении изоляции подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Вполне очевидно, что оперативные подразделения, наделенные полномочиями по проведению оперативно-розыскных мероприятий в отношении подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в СИЗО, представляют собой фактор, способствующий эффективному обеспечению их изоляции.

С целью совершенствования правового регулирования рассматриваемого вида деятельности предлагаем внести изменения в Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», а именно: вопросы осуществления оперативно-розыскной деятельности в следственных изоляторах вынести в отдельную ст. 34.1 указанного закона. В настоящее время данные положения содержатся в ст. 34 «Охрана подозреваемых и обвиняемых, и надзор за ними», то есть содержание статьи не соответствует ее наименованию. Статью 34.1 «Осуществление оперативно-розыскной деятельности в следственных изоляторах» следует изложить в редакции, учитывающей необходимость законодательного закрепления оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий в сфере борьбы и нарушениями режима содержания и обеспечения изоляции подозреваемых и обвиняемых:

«Статья 34.1. Осуществление оперативно-розыскной деятельности в следственных изоляторах

1. В соответствии с законодательством Российской Федерации в следственных изоляторах осуществляется оперативно-розыскная деятельность, задачами которой являются: обеспечение личной безопасности лиц, в них содержащихся, персонала исправительных учреждений и иных лиц; выявление, предупреждение и раскрытие готовящихся и совершаемых в следственных изоляторах преступлений и нарушений установленного порядка содержания; розыск в установленном порядке лиц, совершивших побег из следственных изоляторов, а также осужденных, уклоняющихся от отбывания лишения свободы; содействие в выявлении и раскрытии преступлений, совершенных подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными до прибытия в следственный изолятор.

2. Оперативно-розыскная деятельность осуществляется оперативными аппаратами следственных изоляторов, а также другими уполномоченными на то органами в пределах их компетенции».^[28]

2.3 Пути совершенствования внутреннего взаимодействия при осуществлении оперативно-розыскной деятельности в условиях пенитенциарной системы России

Несмотря на структурную самостоятельность подразделений органов, осуществляющих правоохранительную деятельность, они все же не способны эффективно выполнять собственные задачи изолированно друг от друга, потому как всякое совершенствование социальных систем объективно связано с необходимостью улучшения координации их структурных элементов и организации взаимодействия между ними.

Категория «взаимодействие» рассматривается в разных отраслях науки и в различных аспектах. При этом все многообразие имеющихся позиций может быть сведено к двум, рассматривающим взаимодействие в узком и широком смыслах.

Взаимодействие в узком смысле – совместная или согласованная в пространстве и времени деятельность двух или более субъектов по достижению одной или нескольких общих целей.

Под взаимодействием в широком смысле понимается универсальная система взаимозависимости явлений и процессов. Это такое состояние взаимодействующих субъектов, которое характеризуется их непрерывным воздействием друг на друга и взаимовлиянием.

Различные аспекты взаимодействия в правоохранительной сфере подвергались исследованиям на протяжении многих лет. В имеющихся публикациях довольно подробно освещены сущность, содержание, формы, направления, виды взаимодействия, в том числе и оперативных подразделений органов внутренних дел.

Первые же работы, в которых была сделана попытка научного обобщения накопленного опыта и формирования основ организации взаимодействия в учреждениях уголовно-исполнительной системы (далее – УИС), появились в начале 70-х годов ХХ века. Признание и изучение учреждения УИС как специфической социальной системы со своими целями и задачами, со сложной структурой, со свойственными только ей функциями вызвало необходимость более подробного изучения вопросов взаимодействия как внутри нее, так и с другими системами. Исследования, проводимые в области организации взаимодействия в УИС, связаны с такими учеными, как М.П. Мелентьев, В.В. Дедюхин, Ф.Г. Канцарин, А.А. Аксенов, Н.П. Барабанов, В.Е. Южанин и др.

Основными факторами, обуславливающими потребность внутреннего взаимодействия при осуществлении оперативно-розыскной деятельности (далее – ОРД) в следственном изоляторе (далее – СИЗО), являются: необходимость реализации информации, когда это не относится к компетенции оперативных подразделений СИЗО; невозможность достижения положительного результата в тех случаях, когда профилактическое воздействие будет проводить какая-то отдельно взятая служба или когда негласные мероприятия необходимо проводить в сочетании с гласными; целесообразность принятия дополнительных мер в целях конспирации оперативно-розыскных сил, средств и методов.

Однако о взаимодействии оперативного подразделения как о согласованной совместной деятельности с иными структурными подразделениями СИЗО можно говорить лишь в тех случаях, когда налицо наличие общей цели при решении конкретных задач. Данный посыл сделан нами, потому как необходимо четко различать оказание помощи в деятельности оперативного подразделения и взаимодействие как таковое.

Анализ практики функционирования СИЗО показывает, что взаимодействие оперативных отделов с другими структурными подразделениями существует в основном в информационном плане.

Для полноценного информационного обеспечения процесса осуществления ОРД оперативное подразделение нуждается в постоянном и плотном взаимодействии с такими структурами СИЗО, как оперативнодежурная служба и режимный отдел.

Говоря более предметно об информации, значимой для осуществления ОРД в условиях СИЗО, стоит отметить, что в оперативно-дежурной службе сосредотачиваются сведения: о движении спецконтингента за текущие сутки; преступлениях и правонарушениях, выявленных за сутки, а также лицах, их совершивших; проведенных обысках, досмотрах, а также фактах и местах изъятия запрещенных предметов и веществ; пресечении противоправных деяний и задержании содержащихся в СИЗО или иных граждан; о наложенных взысканиях и мерах ответственности за них.

Режимный отдел собирает, анализирует, обрабатывает информацию: о состоянии режима и надзора в учреждении; о проведенных в учреждении обысках и количестве изъятых запрещенных предметов и веществ; о выявленных нарушениях порядка и о лицах, их допустивших; о местах, уязвимых в побеговом отношении; о состоянии оборудования инженернотехническими средствами надзора; о способах, приемах, применяемых содержащимися в СИЗО для хранения и проноса запрещенных предметов и веществ, а также о методах их обнаружения; о состоянии охраны объектов учреждения; досмотрах транспортных средств, грузов, и изъятых при этом запрещенных предметах и веществах; об иных мерах режимного характера.

Однако при правильной организации внутреннего взаимодействия в оперативно-розыскной сфере оперативные подразделения СИЗО должны выступать инициатором. При этом до заинтересованных служб и структурных подразделений СИЗО должна доводиться информация: о выявленных группах отрицательной направленности, их лидерах и активных участниках, что создает предпосылки для скоординированной деятельности всех структурных подразделений СИЗО по локализации негативного воздействия данных групп и их разобщения; выявленных условиях возникновения конфликтов между содержащимися в СИЗО и их группами для их последующего устранения; заключенных под стражу или осужденных, по тем или иным причинам требующих усиленного надзора для недопущения с их стороны противоправных поступков; местах хранения запрещенных предметов и веществ для эффективной обысковой работы; имеющейся информации в отношении отдельных лиц для склонения к явке с повинной, возмещения ущерба, причиненного преступлением; имеющейся информации о динамике межличностных отношений для воспитательного воздействия с целью недопущения конфликтов.

Вместе с тем анализ практики показывает имеющиеся в этом элементе организации ОРД некоторые недостатки. Так, указанные оперативными сотрудниками формы взаимодействия на оперативно-тактическом уровне реализуются в большинстве случаев лишь в виде предоставления и проверки первичной информации. При этом в рамках взаимодействия со стороны отделов и служб СИЗО практически не применяется оказание помощи в виде участия в проведении оперативных комбинаций, документировании преступных действий фигурантов, реализации данных по делам оперативного учета, склонении лица к добровольному отказу от противоправных намерений, проведении мероприятий по конспирации.

Необходимо отметить, что немаловажным условием успешного взаимодействия отделов и служб СИЗО является их принадлежность к единой системе и подчиненность одному субъекту управления, которым является начальник СИЗО. Большое значение в связи с этим при организации внутреннего взаимодействия в оперативно-розыскной сфере имеет нормотворческая деятельность начальника учреждения. Издание им соответствующих приказов позволит согласовать деятельность всех отделов и служб в целях решения общих и частных задач ОРД с учетом их сил, средств и складывающейся оперативной обстановки.

Анализ и изучение практики работы оперативных подразделений СИЗО показали, что подобного рода приказы, в большинстве случаев на местах не издаются, а если и имеют место, то в устном виде, с включением минимального количества оперативно-розыскных мер и без указания конкретных мероприятий, ответственных исполнителей, сроков исполнения, форм реализации.

Подводя итог, хотелось бы указать на то, что разработка и издание подобного рода приказов позволит обозначить лиц, ответственных за организацию взаимодействия в некоторых направлениях ОРД в СИЗО, определить обязанности и ответственность за исполнение; определить цели, задачи и основные принципы организации взаимодействия при осуществлении ОРД в СИЗО; закрепить основные формы организации данного вида взаимодействия; определить порядок обмена информацией (количество, степень доступа, формы и сроки представления, примерный перечень обязательных к передаче сведений и т. д.); определить порядок и формы совместных действий в различных условиях деятельности; определить порядок проведения совместных инструктажей, собраний, совещаний, учений по отработке вопросов взаимодействия; определить порядок и критерии оценки эффективности организации взаимодействия.

В последние три года в картинке трансграничного движения капитала России обнаружились новые тенденции.

При этом приказы начальника СИЗО, направленные на регламентацию внутреннего взаимодействия в оперативно-розыскной сфере данного типа учреждений, по нашему мнению, должны включать: цели, задачи, понятие, требования, предъявляемые к внутреннему взаимодействию при осуществлении ОРД в СИЗО; субъекты организации взаимодействия и их обязанности; основные направления взаимодействия (порядок обмена информацией, формы совместной деятельности и т. д.); контроль за организацией взаимодействия; оценку его эффективности.

Заключение

Проведение OPM в условиях пенитенциарной системы России имеет правовые основания, закрепленные в ФЗ об ОРД, ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления», УПК, УИК. Проведение OPM в ИВС и СИЗО имеет и объективную обусловленность, связанную: с длительностью и непрерывностью процесса раскрытия преступления; решением задачи полного раскрытия преступлений, включая работу по горячим следам; высокой эффективностью ОРМ, проводимых в местах содержания под стражей; необходимостью обеспечения безопасности участников уголовного процесса, выявления и преодоления противодействия расследованию преступления; обеспечением безопасности лиц, находящихся под стражей; выявлением новых эпизодов преступной деятельности; сбором доказательств; установлением мотивов совершения преступления, соучастников, вещественных доказательств и решением других задач.

Основные направления деятельности оперативных подразделений следственных изоляторов, по обеспечению изоляции лиц, содержащихся под стражей. Выявление и изъятие средств мобильной связи, а также пресечение ее использования сотрудниками других отделов и служб следственного изолятора в режимных корпусах. Выявление межкамерных и иных нелегальных связей, а также Выявление и изъятие средств и приспособлений установления таких связей (т.н. «дороги» – система механизмов, предназначенная для передачи небольших по объему (определяется размером кобуры или размером ячейки решеток) пакетов – «грузов» между камерами тюрем и следственных изоляторов; «кони» – нитевая веревка для устройства «дорог» в местах лишения свободы, изготавливается из ниток, полученных путем распускания одежды (вплоть до носков), после их скручивают в виде каната. и т.д.). Выявление и изъятие запрещенных к использованию и хранению предметов, предусмотренных правилами внутреннего распорядка СИЗО. Выявление лиц, вовлеченных в осуществление нелегальной связи: персонал СИЗО (т.н. «ноги» – передача чего-либо через людей, имеющих возможность перемещения по территории тюрьмы (СИЗО) или колонии и/или за их пределы), адвокаты, члены общественных организаций, сотрудник правоохранительных органов, «хозобслуга», жители прилегающих домов и т.д. Осуществляют обмен информацией и иные формы внутреннего и внешнего взаимодействия по вопросам обеспечения изоляции.

В теории оперативно-розыскной деятельности проблема правового регулирования не является новой. Она подверглась рассмотрению в научных трудах ряда исследователей, но вместе с тем в отечественной теории оперативно-розыскной деятельности отсутствуют работы, которые отражали бы особенности нынешней правовой основы оперативных служб следственных изоляторов. В представленной работе автор подвергает анализу положения основных нормативных правовых актов, составляющих правовую основу указанного вида правоохранительной деятельности.

Сложившаяся ситуация обнажает вопрос: стоит ли относить задачу по обеспечению режима в СИЗО и соответственно по выявлению, предупреждению и пресечению нарушений установленного режима содержания, за которые предусмотрена дисциплинарная или административная ответственность к общим задачам ОРД?

Большинство исследователей, в той или иной степени, затрагивавших эту проблему в своих работах высказываются о целесообразности отнесения к задачам ОРД ‑ обеспечение правопорядка и законности в учреждениях УИС и внесения соответствующей задачи в Закон «Об ОРД».

С учетом вышеизложенного противодействие нарушениям режима содержания в СИЗО и его поддержание с применением оперативно-розыскных сил, средств и методов следует понимать как элемент борьбы с преступностью в данных учреждениях, реализуемый в рамках решения задачи ОРД по предупреждению, выявлению, пресечению преступлений, а также выявлению и установлению лиц их подготавливающих, совершающих или совершивших. При этом данный элемент является обязательной задачей, стоящей перед оперативными подразделениями СИЗО при реализации своих оперативно-служебных функций в процессе ОРД.

Ни один самый совершенный нормативный правовой акт никогда не сможет обеспечить эффективного применения сил, средств и методов ОРД в решении стоящих перед ней задач в силу того, что он не в состоянии учесть конкретную оперативную обстановку, в которой она должна осуществляться. Поэтому основной задачей любого нормативного правового акта является, на наш взгляд, формулирование основных направлений организационных мер по реализации, в частности, оперативно-розыскных функций отдельных подразделений, обеспечивая тем самым возможность творческого подхода к реализации указанных функций в зависимости от оперативной обстановки, организационных возможностей конкретного подразделения, его подчиненности, приоритетности того или иного вида оперативно-служебной деятельности.

Библиографический список

Нормативно-правовые акты

«Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
«Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 03.04.2017) – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
«Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 03.04.2017) – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
«Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации» от 08.01.1997 N 1-ФЗ (ред. от 05.04.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016) – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ (ред. от 06.07.2016) «Об оперативно-розыскной деятельности». – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
Закон РФ от 21.07.1993 N 5473-1 (ред. от 28.12.2016) «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы». – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
Федеральный закон от 15.07.1995 N 103-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
Приказ Минюста России от 27.08.2012 N 169 «Об утверждении Наставления по организации профессиональной подготовки сотрудников уголовно-исполнительной системы» (Зарегистрировано в Минюсте России 13.09.2012 N 25452) – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.
Распоряжение Правительства РФ от 14.10.2010 N 1772-р (ред. от 23.09.2015) «О Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года». – [Текст] официальный текст / Консультант Плюс // Режим доступа: http://www.consultant.ru. - Загл. с экрана.

Научная и учебная литература

Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. заслуженного деятеля науки РФ, проф. Р.С. Белкина. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма, 2016.
Бакунчев А.Г., Волошин Д.В. Основы оперативно-розыскной деятельности: Курс лекций. - Томск, 2014.
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.50-57.
Горяинов К.К., Овчинский В.С., Синилов Г.К., Шумилов А.Ю. Оперативно-розыскная деятельность. - М.: Юристъ, 2011.
Зубарев С.М. Уголовно-исполнительное право. Конспект лекций. - М.: Юридическая литература, 2015.
Зубкова А.И. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу РФ /А.И. Зубков. – М.: ИНФРА-М, НОРМА, 2015.
Зубкова А.И. Уголовно-исполнительное право России: теория, законодательство, международные стандарты, отечественная практика конца XIX–XX века / Под ред. А.И. Зубкова. – М.: НОРМА, 2013.
Ишигеев В.С. Следственный изолятор право на личную безопасность и оперативно-розыскная деятельность в следственном изоляторе // ГОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права», 2016.
Каяманов Г.Б. Механизмы формирования негативных стереотипов поведения сотрудников ИУ при осуществлении профессиональной деятельности // Сб.ВНИИ МВД РФ. Проблемы исполнения наказания и деятельности. М, 2014.
Киселев А.П. Комментарий к Федеральному закону от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». - М.: ОСЬ-89, 2014.
Корнилов А.А. Мотивация и стимулирование служебно-трудовой деятельности в уголовно-исполнительной системе /А.А. Корнилов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №12. – С. 88-89.
Лапицкий, Ю. А. Актуальные вопросы подготовки персонала исправительных учреждений противодействию преступлениям террористического характера в местах лишения свободы // Актуальные проблемы юридической науки и их отражение в учебном процессе. -М., 2013.
Методика специальной подготовки сотрудников уголовно-исполнительной системы к действиям при чрезвычайных обстоятельствах: учеб. -метод. пособие. - М.: ФСИН России, 2006.
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева. – М.: Спарк, 2016.
Организация управления в уголовно-исполнительной системе. т. 3 Особенная часть. / Под общ. ред. В.У. Ялунина. - Рязань: Академия права и управления Министерства юстиции РФ, 2003.
Организация управления в уголовно-исполнительной системе. т. 3 Специальная часть. / Под общ. ред. Ю.Я. Чайки. - Рязань: Академия права и управления Министерства юстиции РФ, 2002.
Рассказчикова О.А. Прокурорский надзор за соблюдением законов при исполнении наказания, связанных с лишением свободы. М.: НИИ проблем укрепления законности и правопорядка, 2014.
Селивёрстов В.И. Уголовно-исполнительное право России \ Под ред. В.И. Селивёрстова. – М.: ЮРИСТЪ. – 2013.
Симонов И.Н. История уголовно-исполнительной системы России – путь к гуманизации / И.Н. Симонов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №3. – С. 33-44.
Степашин С.В. Основы оперативно-розыскной деятельности: Учебник. - СПб.: Питер, 2015.
Томин В.Т. Комментарий к Уголовно-Процессуальному Кодексу РФ. – М.: ЮРАЙТ, 2014. - №2. С.90-99.

Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.50. ↑
Ишигеев В.С. Следственный изолятор право на личную безопасность и оперативно-розыскная деятельность в следственном изоляторе // ГОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права», 2016. С. 51. ↑
Зубкова А.И. Уголовно-исполнительное право России: теория, законодательство, международные стандарты, отечественная практика конца XIX–XX века / Под ред. А.И. Зубкова. – М.: НОРМА, 2013. С. 214. ↑
Каяманов Г.Б. Механизмы формирования негативных стереотипов поведения сотрудников ИУ при осуществлении профессиональной деятельности // Сб.ВНИИ МВД РФ. Проблемы исполнения наказания и деятельности. М, 2014. С. 114. ↑
Симонов И.Н. История уголовно-исполнительной системы России – путь к гуманизации / И.Н. Симонов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №3. – С. 33. ↑
Каяманов Г.Б. Механизмы формирования негативных стереотипов поведения сотрудников ИУ при осуществлении профессиональной деятельности // Сб.ВНИИ МВД РФ. Проблемы исполнения наказания и деятельности. М, 2014. С. 227. ↑
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.50/ ↑
Симонов И.Н. История уголовно-исполнительной системы России – путь к гуманизации / И.Н. Симонов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №3. – С. 33/ ↑
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.50. ↑
Симонов И.Н. История уголовно-исполнительной системы России – путь к гуманизации / И.Н. Симонов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №3. – С. 44. ↑
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.57. ↑
Симонов И.Н. История уголовно-исполнительной системы России – путь к гуманизации / И.Н. Симонов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №3. – С. 44. ↑
Селивёрстов В.И. Уголовно-исполнительное право России \ Под ред. В.И. Селивёрстова. – М.: ЮРИСТЪ. – 2013. С. 314. ↑
Томин В.Т. Комментарий к Уголовно-Процессуальному Кодексу РФ. – М.: ЮРАЙТ, 2014. - №2. С.90. ↑
Организация управления в уголовно-исполнительной системе. т. 3 Специальная часть. / Под общ. ред. Ю.Я. Чайки. - Рязань: Академия права и управления Министерства юстиции РФ, 2002. С. 80. ↑
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.50. ↑
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева. – М.: Спарк, 2016. С. 377. ↑
Корнилов А.А. Мотивация и стимулирование служебно-трудовой деятельности в уголовно-исполнительной системе /А.А. Корнилов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №12. – С. 88. ↑
Ишигеев В.С. Следственный изолятор право на личную безопасность и оперативно-розыскная деятельность в следственном изоляторе // ГОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права», 2016. С. 52. ↑
Корнилов А.А. Мотивация и стимулирование служебно-трудовой деятельности в уголовно-исполнительной системе /А.А. Корнилов // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. – 2014. – №12. – С. 89. ↑
Организация управления в уголовно-исполнительной системе. т. 3 Особенная часть. / Под общ. ред. В.У. Ялунина. - Рязань: Академия права и управления Министерства юстиции РФ, 2003. С. 90. ↑
Степашин С.В. Основы оперативно-розыскной деятельности: Учебник. - СПб.: Питер, 2015. С. 117. ↑
Методика специальной подготовки сотрудников уголовно-исполнительной системы к действиям при чрезвычайных обстоятельствах: учеб. -метод. пособие. - М.: ФСИН России, 2006. С. 51. ↑
Ишигеев В.С. Следственный изолятор право на личную безопасность и оперативно-розыскная деятельность в следственном изоляторе // ГОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права», 2016. С. 51. ↑
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.57. ↑
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.57. ↑
Ишигеев В.С. Следственный изолятор право на личную безопасность и оперативно-розыскная деятельность в следственном изоляторе // ГОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права», 2016. С. 51. ↑
Вечеря В.В. Назначение оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в изоляторах временного содержания органов внутренних дел // Общество и право, 2016. - №4. С.57. ↑