Проблемы развития правового регулирования в сфере корпоративных отношений и в сфере корпоративного контроля

Вопросы корпоративных отношений и корпоративного контроля в настоящее время являются одной из наиболее спорных проблем российского гражданского права. Сложность проблемы обусловлена как пересечением в данной сфере интересов самых различных отраслей права (гражданского, административного, предпринимательского, корпоративного, трудового), так и несовершенством законодательства, поскольку оно развивается медленно и часто не успевает охватить и урегулировать стремительно развивающиеся корпоративные отношения.

Понятие корпоративных отношений

Существуют десятки определений корпоративных отношений и отсутствует единый подход правоведов к понимнию корпоративных отношений. Вместе с тем все многообразие определений можно свести к трем группам:

1) это внутренние отношения в корпоративной организации;

2) это не только внутренние отношения, но и внешние отношения, связанные с деятельностью корпорации как юридического лица;

3) это отношения, направленные на достижение общих целей, то есть отношения в корпоративных организациях и отношениях общей собственности и др.

1. Корпоративные отношения - отношения внутри корпоративной организации.

Это наиболее распространенное определение и связано оно с делением юридических лиц на корпорации и учреждения, широко распространенное в странах общего права.

Такое деление все более получает распространение и в континентальном праве, в том числе в праве стран СНГ.

Корпоративные отношения применяются к отношениям во всех корпоративных организациях, хотя некоторые отождествляют корпоративные отношения и акционерные отношения^[1]

2. Корпоративные отношения в узком и широком смыслах.

Встречаются в литературе точки зрения, выводящие корпоративные отношения за рамки корпорации. Например, И.С. Шиткина выделяет корпоративные отношения в узком смысле как внутренние отношения в корпорации, и в широком смысле как отношения, возникающие в связи с предпринимательской деятельностью корпорации как юридического лица.^[2]

Ф.С. Карагусов вполне обоснованно относит корпоративные отношения к гражданско-правовым, учитывая, что функционирование корпораций обусловливается также и нормами публичного права, которые регулируют государственную регистрацию АО и акций, ограничивают договорную свободу корпораций и их акционеров по вопросам регистрации и прекращения деятельности и т.п.^[3]

3. Корпоративные отношения - это отношения коллективной (совместной, общей) деятельности.

Автор этой концепции В.А. Белов определяет корпоративное право как совокупность правовых норм, регламентирующих общественные отношения, направленные на организацию и осуществление деятельности по совместному достижению общих целей - союзной или корпоративной деятельности (корпоративные отношения).^[4]

В соответствии с этим им выделяются следующие виды корпоративных отношений:

1) отношения, при которых гражданско-правовые последствия действий их участников падают на всякого и каждого такого участника. Правовой формой распределения таких последствий являются конструкция общего субъективного права - права коллективной принадлежности или права коллективного использования. Выделяются следующие виды субъективных прав: право общей собственности, права требования с множественностью соучастников, совместное исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, право имущественной общности (имущественные комплексы, крестьянско-фермерские хозяйства, концессия, супружеская, жилищная, товарищеская и наследственная общность). Такие отношения В.А. Белов называет отношениями участия в общей деятельности;

2) участники отношений создают искусственный субъект, принимающий на себя гражданско-правовые последствия их действий. Правовой формой распределения таких последствий является конструкция юридического лица. Выделяются следующие виды или организационно-правовые формы, в которых создаются юридические лица, принимающие на себя правовые последствия действий, направленных на достижение общей (коллективной) цели: торговые (хозяйственные) товарищества (полные и коммандитные), ООО и АО, кооперативы и некоммерческие организации, корпоративные объединения. Эти отношения В.А. Белов называет отношениями участия в чужой деятельности.

Подводя итог анализа понятия корпоративных отношений, можно сделать вывод о том, что все они имеют достоинства и недостатки. Очевидно, что законодатель поддержал сторонников первого подхода, поскольку понятие "корпоративные отношения" получило законодательное закрепление в ГК РФ. в связи с принятием Федерального закона от 18 декабря 2012 г. (вступил в силу с 1 марта 2013 г.). В соответствии с ним внесено изменение в п. 1 ст. 2 ГК РФ и добавлено, что гражданское законодательство регулирует "отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения)".

Лаконичность и простота приведенного выше определения носит во многом иллюзорный характер. В действительности принятая законодателем формулировка лишь усугубляет борьбу среди теоретиков, поскольку дает основания для пересмотра, развития и усложнения прежних идей на фоне появления новых нормативных конструкций.

В связи с тем что новая редакция ГК РФ однозначно вписывает корпоративные отношения в предмет гражданско-правового регулирования, вновь обретает острую актуальность спор о цивилистическом существе корпоративных правоотношений, которые, будучи включенными в систему гражданских правоотношений, очевидным образом не укладываются в привычное деление последних на вещные и обязательственные.^[5]

Понятие корпоративного контроля.

Понятие "корпоративный контроль" применяется в отечественной практике в двух значениях. Первое - юридико-управленческий аспект - в контексте более часто используемых терминов (словосочетаний) "контрольный пакет акций" и "контролирующий участник". Второе - в аспекте контрольно-ревизионной практики.

Необходимо прежде всего заметить, что унифицированных правовых подходов к институту корпоративного контроля в отечественной нормотворческой практике пока не сложилось, как, кстати, и к феномену "контрольный пакет акций". Однако в частных регулятивных ситуациях применительно к целям соответствующих законов близкие по смыслу понятия законодатель все-таки ввел. Так, в ст. 2 Закона о рынке ценных бумаг законодатель оперирует следующими определениями:

- "контролирующее лицо - лицо, имеющее право прямо или косвенно (через подконтрольных ему лиц) распоряжаться в силу участия в подконтрольной организации и (или) на основании договоров доверительного управления имуществом, и (или) простого товарищества, и (или) поручения, и (или) акционерного соглашения, и (или) иного соглашения, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации, более 50 процентами голосов в высшем органе управления подконтрольной организации либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50 процентов состава коллегиального органа управления подконтрольной организации";

- "подконтрольное лицо (подконтрольная организация) - юридическое лицо, находящееся под прямым или косвенным контролем контролирующего лица".

В ст. 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" предлагается похожая дефиниция:

"Контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника)".

В п. 3 ст. 53.1 ГК РФ устанавливается ответственность лица, имеющего фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания единоличному исполнительному органу или членам коллегиальных органов управления компании.

Обобщенное определение корпоративного контроля может быть таким.

Корпоративный контроль - это совокупность формализованных или неформальных привилегий (прав) и осуществляющих их механизмов и алгоритмов, конституирующих регулятивные и исполнительные гарантии принятия выработанных головным звеном холдинга решений (всех решений, образующих компетенцию) одного или нескольких органов управления дочерней и иной управляемой (контролируемой) компании (компаний) и необходимых указанному звену холдинга действий (бездействия) совета директоров, исполнительных органов дочерней и иной управляемой (контролируемой) компании (компаний), их членов и других лиц, представляющих дочернюю или иную управляемую (контролируемую) компанию, а также система соответствующих инвестиционно-управленческих, мониторинговых и контрольно-ревизионных отношений, формируемых и воспроизводимых головным звеном холдинга, которые направлены на поддержание означенных гарантий.^[6]

Более простое определение видится таким. Корпоративный контроль - это управленческая функция корпорации, заключается в отслеживании отклонений и коррекции управленческих решений, влияющих на баланс интересов участников корпоративных отношений.

Анализ проблем законодательства

В пункте 4 ст. 3 Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" (изменения, касающиеся юридических лиц) установлено, что впредь до приведения законодательных и иных нормативных правовых актов, действующих на территории РФ, в соответствие с положениями ГК РФ в редакции этого Федерального закона данные нормативные правовые акты применяются постольку, поскольку они не противоречат положениям ГК РФ.

Такое же положение содержится в п. 3 ст. 2 Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации" (изменения по обязательствам и договорам). Отсюда возникают вопросы: применяются ли в настоящее время ограничения, установленные в специальных законах, и что значит "приведение в соответствие"?

В итоге может возникнуть путаница, что должно иметь приоритет, например: Федеральный закон от 26.12.1995 N 208 "Об акционерных обществах" (далее - Закон об АО) или ГК РФ. В частности, любой акционер может потребовать привлечения к ответственности директора (позиция ГК РФ) или тот, у которого пакет акций не ниже 1% (Закон об АО). В данном случае по общему правилу специальная норма имеет приоритет по отношению к ГК РФ. Норму п. 4 ст. 49 ГК РФ нельзя толковать расширительно. Переходные правила должны иметь приоритет: продолжают действовать те нормы, которые не противоречат ГК РФ. Значит, надо разобраться, какие нормы специального закона противоречат новым положениям ГК РФ, а какие являются специальными. Например, правило про оплату уставного капитала, предусмотренное Законом об АО, явно противоречит ГК РФ и не должно применяться.

Интересно соотносятся нормы законов по вопросу аффилированности: понятие аффилированности используется в сделках с заинтересованностью и нормах Закона об АО об обязательном предложении. Также судебная практика последних лет стала придавать серьезное значение данному вопросу, например, в спорах о виндикации для определения добросовестности приобретателя (если он аффилирован с отчуждателем, то, скорее всего, недобросовестен). Однако норма ст. 53.2 ГК РФ была урезана до определения аффилированности специальными законами. Таким образом, злоупотребления, имеющиеся с выводом активов компаний на лиц, не аффилированных формально, а связанных фактически, должны решаться с помощью нормы ст. 10 ГК РФ об обходе закона, а также с помощью п. 2 ст. 174 ГК РФ, который согласно Постановлению Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 может применяться для оспаривания сделок, совершенных явно во вред юрлицу. Что касается ответственности контролирующих лиц, то для п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, согласно которому можно взыскать убытки, причиненные компании лицом, фактически определяющим ее действия, признак аффилированности не имеет значения, все отдано на усмотрение суда. Но в данной ситуации радует, что понятия контролирующих и подконтрольных лиц приходят на смену понятиям основного и дочернего общества.

Спорным в настоящее время представляется вопрос о возможности исключения из устава непубличного общества с количеством акционеров 50 и более положений о совете директоров. Требования к обязательному формированию данного органа предусмотрены ГК РФ только в отношении публичных корпораций (п. 3 ст. 97 ГК РФ). Однако Закон об АО (ч. 2 п. 1 ст. 64 Закона об АО) обязывает любое общество с количеством акционеров 50 и более иметь в структуре органов управления совет директоров. Норму Закона об АО можно рассматривать как не приведенную в соответствие с ГК РФ и противоречащую его положениям.

Заметной новеллой ГК РФ в части корпоративных отношений является возможность назначения в обществе нескольких единоличных исполнительных органов (ст. 53 ГК РФ, п. 3 ст. 65.3 ГК РФ). Пункт 3 ст. 65.3 ГК РФ допускает в качестве единоличного исполнительного органа корпорации юридическое лицо. При этом в Законе об ООО по-прежнему указано, что единоличным исполнительным органом может быть только физическое лицо при условии, что дела общества не ведет управляющий (п. 2 ст. 40 Закона об ООО). Более того, действующая на сегодняшний момент форма Р14001 не допускает указания в качестве единоличного органа нескольких лиц.

Из этого можно сделать вывод о том, что одна из главных проблем развития правового регулирования в сфере корпоративных отношений и в сфере корпоративного контроля связана с несвоевременностью внесения изменений во все нормативные правовые акты, регулирующие вопросы корпоративных отношений и корпоративного контроля.

Отдавая приоритет ГК законодатель создает коллизии, которые устраняются путем внесения изменений в другие Федеральные законы, однако этой работе предшествует возникновение споров в условиях действия противоречащих друг другу норм.

Решить эту проблему позволит только комплексный подход, при котором будет охвачен максимально широкий круг нормативных правовых актов в сфере корпоративных отношений и одним законом будут внесены согласующиеся изменения во все НПА. Однако такая работа является очень сложной и требующей большого количества времени, что в свою очередь снижает оперативность внесения изменений в законы по вопросам, которые являются более острыми.

1. См.: Макарова О.А. Корпоративное право: Учебник. М., 2005; Карагусов Ф.С. Основы корпоративного права и корпоративное законодательство Республики Казахстан. 2-е изд. Алматы: Бастау, 2011. С. 27 - 29, 65. ↑

2. Учебник "Корпоративное право" (отв. ред. И.С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации - КНОРУС, 2015 (2-е издание, переработанное и дополненное). ↑

3. См.: Карагусов Ф.С. Основы корпоративного права и корпоративное законодательство Республики Казахстан. 2-е изд. Алматы: Бастау, 2011. С. 68 - 69. ↑

4. См.: Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт, 2012. С. 51. ↑

5. "Участие" в корпоративных организациях и "управление" ими: проблемы легального закрепления и дифференциации корпоративных отношений (Тягай Е.Д.) ("Lex russica", 2016, N 11) ↑

6. "Управление акционерным обществом в условиях реформы корпоративного права" (Осипенко О.В.) ("Статут", 2016) ↑