Способы описания процесса перевода. Модели перевода

Содержание:

Введение

Существует немало описаний перевода как процесса, однако они носят гипотетический, предположительный характер, так как реальный процесс перевода осуществляется в мозгу переводчика и недоступен для непосредственного наблюдения и всестороннего исследования. По этой причине изучение процесса перевода проводится при помощи теоретических моделей, описывающих процесс перевода в целом или какую-либо его сторону. В лингвистической теории модели перевода представляют процесс перевода в виде ряда мыслительных операций над языковыми или речевыми единицами, то есть в виде лингвистических операций, выбор которых обусловливается языковыми особенностями оригинала и соответствующими явлениями в языке перевода. Модели процесса перевода, предлагаемые лингвистами, строятся на основе умозрительных посылок и заключений, самонаблюдений переводчиков и т.п. Любая из моделей перевода может оказаться предпочтительной для описания какого-либо конкретного вида перевода. И хотя моделирование перевода носит условный характер, так как необязательно отражает реальные действия переводчика в процессе создания переводного текста, это не является причиной отказа от попыток моделирования процесса перевода, а «лишь свидетельствует о необходимости еще более строгого, ответственного и доказательного подхода к созданию подобных схем и описаний».

В.Н. Комиссаров также считает, что разработка теоретических моделей, которые должны давать наиболее общее описание процесса перевода в целом, объяснять сущность этого процесса, является одной из важнейших задач лингвистического переводоведения.

В нашей стране и в других странах продолжаются исследования основных теорий в области переводоведения: теории непереводимости, лингвистической теории, реалистической теории и теории машинного (компьютерного) перевода.

Исследователи занимаются изучением перевода как результата деятельности переводчика и как процесса, но постичь то, что происходит в сознании человека во время преобразования текста оригинала в текст перевода, все еще не представляется возможным.

Перевод является продуктом деятельности головного мозга. Специалисты в области физиологии высшей нервной деятельности, биохимии, психофизиологии, физики и других наук пытаются раскрыть тайну деятельности головного мозга, связанную с переводом с одного языка на другой, но пока эта проблема остается в стадии изучения.

Лингвисты предлагают модели процесса перевода на основе умозрительных посылок и заключений, наблюдений и описания процесса перевода самими переводчиками.

При проверке этих теоретических предположений некоторые из них оказываются ложными. Наиболее распространенными гипотетическими (основанными на гипотезе, предполагаемыми) моделями процесса перевода являются денотативная теория, семантическая теория, теория закономерных соответствий, трансформационная теория, теория уровней эквивалентности. Существуют и другие модели перевода, связанные с исследованиями в области переводоведения.

Ситуативная (денотативная) модель перевода

Ситуативная (денотативная) модель перевода исходит из того несомненного факта, что содержание всех еди­ниц языка отражает, в конечном счете, какие-то предметы, яв­ления, отношения реальной действительности, которые обычно называются денотатами. Создаваемые с помощью языка сооб­щения (отрезки речи) содержат информацию о какой-то ситуа­ции, т. е. о некоторой совокупности денотатов, поставленных и определенные отношения друг к другу.

Ситуативная модель перевода обладает значительной объяснительной силой. Она адекватно описывает процесс пере­вода, когда для создания коммуникативно равноценного текста на ПЯ необходимо и достаточно указать в переводе на ту же самую ситуацию, которая описана в переводе. Иначе говоря, при помощи этой модели может достигаться эквивалентность на уровне идентификации ситуации. Наиболее четко ситуатив­ная модель «работает» в следующих трех случаях:

1. при пе­реводе безэквивалентной лексики;
2. когда описываемая в ори­гинале ситуация однозначно определяет выбор варианта пере­вода;
3. когда понимание и перевод оригинала или какой-либо его части невозможно без выяснения тех сторон описываемой ситуации, которые не входят в значения языковых единиц, использованных в сообщении.

Поскольку у безэквивалентных единиц ИЯ нет готовых соответствий, любой способ создания окказионального со­ответствия для таких единиц связан с обращением к ситуации, которая описана с их помощью в оригинале. Даже если создаваемые соответствия (путем транскрибирования или каль­кирования) относятся непосредственно к переводимому слову или словосочетанию, они могут быть выбраны лишь на основе правильного уяснения всей ситуации:

The plan is to use a system called "dense pack" which would put the missiles into a narrow strip 14 miles long and one mile wide.

План предусматривает использование системы, именуемой «плотная упаковка», при которой ракеты размещаются на уз­кой полосе длиной в 14 миль и шириной в одну милю.

Решающую роль играет обращение к описываемой ситуации в тех случаях, когда содержащаяся в высказывании информация недостаточна для выбора варианта перевода. Мы уже знаем, что любая ситуация описывается в высказывании не во всех деталях, а через обозначение некоторой совокупно­сти ее признаков. В то же время выбор варианта перевода может порой зависеть от других признаков, которыми данная си­туация обладает в реальной действительности, но которые не вошли в способ ее описания, использованный в оригинале. В этом случае переводчик обращается к описываемой ситуации, ища необходимые сведения. Рассмотрим простой пример. Предположим, нам необходимо перевести следующее английское высказывание: Her aunt must be made to tell them about it. Общее содержание этого высказывания понять нетрудно, но выбор соответствия для существительного aunt и глагола made в русском переводе потребует дополнительной информации. Ведь aunt может быть и «тетя», и «тетушка», и «тетка», a must be made может означать, что ее нужно «заставить», «убедить» или «попросить» (...рассказать им об этом).

Необходимые сведения о реальной ситуации могут быть порой получены из различных литературных источников и всякого рода справочников.

Таким образом, ситуативная модель перевода правильно отражает ряд важных сторон переводческого процесса и дает возможность объяснить те особенности выбора варианта перевода, которые связаны с обращением переводчика к реальной действительности и последующим ее описанием средствами ПЯ. В то же время эта модель обладает ограниченной силой, поскольку она охватывает лишь некоторые способы реализации процесса перевода. Как известно, описываемая ситуация далеко не всегда однозначно определяет выбор варианта перевода, так как в большинстве случаев она может быть описана разными способами.

Следовательно, ситуативная модель неправильно объясняет процесс перевода. Она адекватно воспроизводит этот процесс в тех случаях, когда для его осуществления необходимо и достаточно уяснить описываемую в оригинале ситуацию и передать ее средствами ПЯ. Однако ее объяснительная сила ограничена тем, что она не учитывает необходимости воспроизведения в переводе и той части содержания оригинала, которая создается значениями используемых в нем единиц ИЯ.

Трансформационно-семантическая модель перевода

Трансформационно-семантическая модель перевода, в отличие от ситуативной, исходит из предположения, что при переводе осуществляется передача значений единиц оригинала. Она рассматривает процесс перевода как ряд преобразований, с помощью которых переводчик переходит от единиц ИЯ к единицам ПЯ, устанавливая между ними отношения эквивалентности. Таким образом, трансформационно-семантическая модель ориентирована на существование непосредственной связи между структурами и лексическими единицами оригинала и перевода.

Согласно указанной модели, процесс перевода проходит три этапа. Для поэтапного разбора в качестве примера можно взять английское высказывание Immediate expulsion of flunked students was felt to be inadvisable, которое было переведено на русский язык как «Считалось нецелесообразным немедленно исключать студентов, провалив­шихся на экзаменах».

I этап – этап анализа – осуществляется упрощающая трансформация исходных синтаксических структур в пределах ИЯ: структуры оригинала (А) преобразуются (сводятся) к наиболее простым, легко анализируемым формам (В). Английское предложение трансформируется в ряд ядерных структур: 1. Students flunked (examinations). 2. Somebody expels students. 3. The action (2) is immediate. 4. The action (2+3) is inadvisable. 5. Someone felt something. 6. (1) is the reason for (2). 7. (4) is the object of (5). Одновременно анализируются значения лексических единиц: Student – one who attends a school, especially a higher institution of learning, flunk - to fail at an examination + colloquial style, etc. В ряде случаев нет необходимости отыскивать более мелкие семантические компоненты в некоторых словах оригинала, так как их семантическая структура достаточна проста и они могут быть переведены методом «прямого переключения», т.е. непосредственной подстановкой русского слова: expel - исключать, immediate - немедленный и т.п.

II этап – «переключение», т.е. переход к ядерным структурам и семантическим компонентам языка перевода. Английские ядерные структуры и семантически упрощенные слова заменяются соответствующими русскими структурами и словами: 1. Студенты (или учащиеся) не сдали экзаменов. 2. Кто-то исключает студентов, 3. Это действие (2) осуществляется немедленно. 4. Действие (2 + 3) является нецелесообразным. 5. Некто чувствовал. 6. (1) является причиной (2). 7. (4) является объектом (5). В результате объединения ядерных структур в соответствии с указанными связями между ними в конце второго этапа может получиться примерно следующее русское высказывание: «Некто чувствовал, что исключить студентов (учащихся) за то, что они не сдали экзаменов и делать это немедленно, является нецелесообразным».

III этап – «реструктурирование» - осуществляются трансформации на ПЯ с ядерного («околоядерного») уровня в окончательные структуры и единицы оригинала. Окончательно синтезируется русское высказывание путем перехода к структурам и лексическим единицам, более полно соответствующим нормам русского языка и значению единиц оригинала:

1. В связи с отсутствием конкретного действующего лица неопределенное местоимение опускается и глагол ставится в обобщенно-возвратной форме.
2. Глагол ощущения заменяется глаголом мышления, поскольку речь идет о рациональном, а не эмоциональном отношении.
3. Развернутые предикативные единицы компрессируются в именные и глагольные группы: «считалось нецелесообразным», «студенты, не сдавшие экзаменов» и «немедленно исключить».
4. Меняется порядок слов.
5. Выбирается надлежащая форма слова: «исключать», а не «исключить», если речь идет о постоянной практике.
6. Отбрасываются ненужные варианты: «студенты», а не «учащиеся».
7. Уточняются коннотативные значения слов: «провалившихся на экзаменах».

В результате получается указанный вариант перевода: «Считалось нецелесообразным немедленно исключать студентов, провалившихся на экзамене».

Трансформационно-семантическая модель перевода обладает значительной объяснительной силой. Она позволяет описывать многие стороны переводческого процесса, недоступ­ные для непосредственного наблюдения. Особенно важно, что, в отличие от ситуативной модели, данная модель дает возможность отразить роль значений языковых единиц в содержании исходного текста и зависимость (хотя и не всегда прямую) от этих единиц средств ПЯ, используемых в переводе. Тем са­мым моделируются способы достижения эквивалентности чет­вертого и пятого типов, где сохраняется основное значение синтаксических структур и лексических единиц исходного тек­ста. Способ представления процесса перевода, который исполь­зуется в трансформационно-семантической модели, во многом соответствует интуиции переводчика, который нередко ломает себе голову над тем, как поточнее передать ту или иную сему в значении слова оригинала. В рамках этой модели делается попытка объяснить общность содержания оригинала и перево­да на уровне микрокомпонентов семантики языковых единиц, т. е. сем. Общность сем составляет основу переводческой экви­валентности как в случае максимального совпадения состава сем в оригинале и переводе (I saw him yesterday - Я видел его вчера), так и в тех случаях, когда для осуществления межъязыкового общения оказывается достаточным хотя бы части семантических признаков. Далеко не все семы, имеющиеся в содержании оригинала, коммуникативно релевантны для данного акта общения. Задача переводчика, в первую очередь, заключается в том, чтобы сохранить коммуникативно релевантные семы. Сопоставление семного состава оригинала и перевода показывает, что именно такие семы и воспроизводятся в процессе перевода.

Заменяющие друг друга семы могут не совпадать, а быть связаны отношениями семантического перефразирования:

Last year saw a rapid growth of industrial production. - В прошлом году отмечался быстрый рост промышленного производства.

She was preceded by her father. - Она вошла вслед за своим отцом.

Подобное перефразирование может также сопровождаться добавлением или опущением отдельных семантических признаков:

McDermot spoke briefly into the telephone, then waited again. - Макдермот отдал краткое распоряжение по телефону и снова стал ждать.

As he stood there he heard a shot fired. - Вдруг он услышал выстрел.

Вместо с тем очевидно, что и трансформационно-семантическая модель не является универсальной и не претендует на моделирование любого переводческого акта. Она не предусматривает тех случаев, когда между синтаксическими структурами и значениями лексических единиц в оригинале и переводе нет отношений трансформации и эквивалентность двух текстов основывается исключительно на общности описы­ваемой ситуации. Английское Answer the telephone равноценно русскому «Возьми трубку» не потому, что у глаголов to answer и «взять» есть общие семы, а на знании того, что в реальной действительности, отвечая на телефонный звонок, надо взять телефонную трубку и что, следовательно, оба высказывания означают «одно и то же», называют разные стороны одной и той же ситуации. В таких случаях для объяснения процесса перевода лучше «работает» ситуативная модель перевода.

Теория закономерных соответствий

В первой главе «Основы теории закономерных соответствий» пособия «Теория перевода и переводческая практика» Я. И. Рецкер говорит о том, что в процессе перевода выстраиваются три категории соответствий: 1) эквиваленты, установившиеся в силу тождества обозначенного, а также отложившиеся в традиции языковых контактов; 2) вариантные и контекстуальные соответствия; 3) все виды переводческих трансформаций. Стремление к максимальной смысловой и структурной близости перевода к оригиналу приводит к тому, что эквивалентными оказываются не только тексты, объединяемые в процессе перевода, но и отдельные высказывания в этих текстах, и не только соотнесенные высказывания, но и составляющие их единицы ИЯ и ПЯ. Использование определенной единицы ПЯ для перевода данной единицы ИЯ не является случайным.

Единица ПЯ, регулярно используемая для перевода данной единицы ИЯ, называется переводческим соответствием.

Регулярно используемые соответствия делятся на единичные (постоянные) и множественные (вариантные) соответствия по характеру отношения к переводимой единице ИЯ, по принадлежности исходной единицы и ее соответствию к определенному уровню ИЯ делятся на лексические, грамматические и фразеологические. Наряду с этим могут рассматриваться и межуровневые соответствия (фонетический, морфемный уровень и т. д.).

К проблеме переводческих соответствий обращались многие исследователи в области перевода. А. В. Федоров дал определение полноценности, или адекватности, перевода: «адекватность означает исчерпывающую точность в передаче смыслового содержания подлинника и полноценное функционально-стилистическое соответствие ему».

Адекватность – соответствие текста перевода подлиннику по функции, качество переводческого решения как процесса перевода, в отличие от эквивалентности соответствия текстов ИЯ и ПЯ вне зависимости от цели перевода.

Общность содержания (смысловая близость) текстов оригинала и перевода называется эквивалентностью.

Still waters run deep. В тихом омуте черти водятся.

Понятие соответствие прочно вошло в исследовательскую практику. Очень важным стало утверждение метода сопоставления переводов с их оригиналами для выявления языковых закономерностей переводческого процесса.

Теория уровневой эквивалентности

Анализируя различные теоретические модели перевода, В. Н. Комиссаров отмечает, что каждая из них отражает только какие-то отдельные аспекты переводческой деятельности и лишь все вместе они дают достаточно полную картину тех содержательных компонентов, передача которых обеспечивает эквивалентность перевода.

По мнению В. Н. Комиссарова, роль такой объединяющей модели, всесторонне описывающей переводческую деятельность, может сыграть теория уровней эквивалентности:

«Теория уровней эквивалентности – это модель переводческой деятельности, основанная на предположении, что отношения эквивалентности устанавливаются между аналогичными уровнями текстов оригинала и перевода.

Основой этой модели является выделение в содержании текста ряда последовательных уровней, отличающихся по характеру информации, передаваемой от Источника к Рецептору».

Суть этой теории состоит в том, что различия в системах ИЯ и ПЯ и особенности создания текстов на каждом из этих языков в разной степени могут ограничивать возможность полного сохранения в переводе содержания оригинала.

Поэтому переводческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. На любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Действительно, для обеспечения вполне успешного акта межъязыковой коммуникации иногда бывает вполне достаточно жестом указать на нужный предмет вместо того, чтобы переводить фразу «Я имею в виду вон тот предмет, расположенный слева от вас, чуть повыше красного шара и пониже зеленого куба». При этом цель коммуникации может быть достигнута, хотя в «переводе» не только не воспроизведены значения слов и структура высказывания, но и высказывания как такового нет. В других случаях переводчик описывает ту же ситуацию, но делает это по-другому, сохраняя при этом и цель коммуникации, и способ ее достижения через идентификацию определенной ситуации. На пример, если по-английски на упаковочном ящике написано «Fragile» (буквально - «хрупкий»), то по-русски эту же ситуацию можно описать с помощью фразы «Осторожно, стекло!» или даже отрицательного императива «Не кантовать».

В передаваемом от Источника к Рецептору тексте В.Н.Комиссаров выделяет пять основных уровней плана содержания:

1. уровень языковых знаков (слов);
2. уровень высказывания;
3. уровень (структуры) сообщения;
4. уровень описания ситуации;
5. уровень цели коммуникации.

Приведенная последовательность уровней, по мнению В.Н.Комиссарова, отражает не только структуру содержания текста, но и основные этапы анализа Рецептором переданного ему текста. Сначала Рецептор идентифицирует языковые знаки, затем «последовательно уясняет содержание анализируемого текста на уровне высказывания, сообщения, описания ситуации и приходит к пониманию содержания целого на уровне цели коммуникации». Именно в этом порядке рассматривает В. Н. Комиссаров уровни эквивалентности перевода в изданной в 1973 году книге «Слово о переводе».

Характеризуя эти уровни, он отмечает, что верхним порогом переводимости будет эквивалентность на низшем уровне (т.е. на уровне языковых единиц), а низшим ее порогом – эквивалентность лишь на высшем уровне (т.е. на уровне цели коммуникации). При этом эквивалентность на более высоких уровнях еще не означает эквивалентности на более низких, тогда как эквивалентность на низшем уровне автоматически предполагает эквивалентность и на более высоких уровнях, поскольку переводчик должен последовательно уяснить все уровни содержания оригинала от языковых знаков до цели коммуникации.

Основанный на этой модели процесс перевода В. Н. Комиссаров описывает следующим образом: воспринимая текст как Рецептор, переводчик переходит с одного уровня на другой снизу вверх, уясняя все уровни содержания. Затем, перейдя к использованию языкового кода ПЯ, он проходит всю иерархию уровней в обратном направлении, последовательно проверяя, не определяет ли однозначно каждый уровень содержания окончательный вариант перевода. Если какой-то уровень уже требует обязательного употребления определенных форм, переводчик делает этот выбор. Если же такое ограничение отсутствует, он переходит к следующему уровню, следя за тем, чтобы вариант перевода, устанавливающий эквивалентность с оригиналом на более низких уровнях, не противоречил более высоким уровням содержания.

Позднее В. Н. Комиссаров изменил последовательность выделяемых им уровней на обратную и ввел термин тип эквивалентности, сначала употребляя его наряду с термином уровень (как в приведенной выше цитате из работы 1990 года), а затем и вместо него (см., например, из данную в 1999 году книгу «Современное переводоведение»).

По-видимому, изменение последовательности расположения и рассмотрения уровней вызвано тем, что речь идет одновременно о двух разных наборах уровней. С одной стороны, выделяются уровни содержания в тексте, и в этом случае действительно значения отдельных слов представляют собой низший уровень – это те кирпичики, из которых в результате их взаимодействия складывается содержание высказывания, имеющего также свое значение (точнее - назначение) в процессе общения, т.е. преследующее определенную коммуникативную цель. С другой стороны, речь идет об уровнях эквивалентности содержания двух текстов - оригинала и перевода. Здесь уже ситуация меняется. Эквивалентность на уровне языковых знаков — это эквивалентность на уровне цели коммуникации + эквивалентность на уровне описания ситуации + эквивалентность на уровне структуры сообщения + эквивалентность на уровне высказывания + сохранение содержания языковых знаков. Поэтому рассматривать этот уровень как низший нелогично и технически неудобно.

Для того, чтобы легче было соотнести уровни и типы эквивалентности перевода, представляющие собой фактически лишь разные способы описания одной и той же модели, их можно представить в виде следующей таблицы:

Характеристика уровня	Характеристика типа
Эквивалентность на уровне языковых знаков	Эквивалентность при передаче семантики языковых единиц
Эквивалентность на уровне высказывания
Эквивалентность на уровне (структуры) сообщения	Эквивалентность при передаче функционально-ситуативного содержания
Эквивалентность на уровне описания ситуации
Эквивалентность на уровне цели коммуникации

Разные типы эквивалентности перевода можно проиллюстрировать примерами из работы В. Н. Комиссарова:

1. Первый тип (эквивалентность на уровне цели коммуникации):

That's a pretty thing to say.

Постыдился бы!

Цель коммуникации здесь заключается в выражении эмоций говорящего, который возмущен предыдущим высказыванием собеседника. В переводе использована одна из стереотипных фраз, служащих для выражения возмущения в русском языке. При этом составляющие ее языковые средства не соответствуют единицам оригинала и даже сама ситуация описана по-другому: в оригинале дается оценка тому, что человек сказал, а в переводе даются рекомендации в отношении поведения человека, сказавшего это.

2. Второй тип (эквивалентность на уровне описания ситуации):

Не answered the phone.

Он снял трубку.

В этом случае общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию. Здесь несопоставимые языковые средства оригинала и перевода фактически описывают один и тот же поступок, указывают на одинаковую реальность – снять трубку — это и есть «ответить» на звонок.

3. Третий тип (эквивалентность на уровне сообщения):

Scrubbing makes me bad-tempered.

От мытья полову меня настроение портится.

При таком переводе сохраняется цель коммуникации, описывается та же ситуация и сохраняются общие понятия, с помощью которых эта ситуация обозначена в оригинале, хотя ни синтаксическая структура, не использованные в переводе слова не воспроизводят синтаксической структуры и значений слов оригинала.

4. Четвертый тип (эквивалентность на уровне структуры высказывания):

I told him what I thought of her.

Я сказал ему свое мнение о ней.

Этот тип эквивалентности предполагает, наряду с тремя компонентами содержания, сохранявшимися в третьем типе, воспроизведение в переводе значительной части значений синтаксических структур оригинала. Иными словами, здесь уже сохраняются значения, заключенные в связях между языковыми единицами, однако эквивалентности на уровне слов нет (what I thought of her - свое мнение о ней).

5. Пятый тип (эквивалентность на уровне языковых знаков):

The house was sold for 10 thousand dollars

Дом был продан за 10 тысяч долларов.

В этом типе эквивалентности сохраняется цель коммуникации, описание ситуации, смысл сообщения, значение синтаксических структур и значение слов, т.е. достигается максимальная степень близости содержания оригинала и перевода, которая может существовать между текстами на разных языках.

Итак, при каждом последующем типе эквивалентности передается тот же тип информации, что и на предыдущем, плюс некоторая дополнительная информация. В этом отношении новый, «перевернутый» вариант модели действительно представляется более логичным и удобным.

Замена термина уровень термином тип также снимает целый ряд трудностей, связанных с интерпретацией этой модели. Термин уровень предполагает восхождение от низшего к высшему, что в данном случае вряд ли уместно, поскольку в исходном варианте модели получается, что перевод на высшем уровне эквивалентности оказывается информационно наименее полным. Кроме того, само понятие уровня предполагает, как бы качественную оценку – чем выше уровень, тем выше качество перевода, чего в данном случае нет.

На самом деле предложенные В. Н. Комиссаровым уровни — это лишь способ описания возможных действий переводчика, модель, подсказывающая ему, в каких пределах и какой частью содержания текста оригинала он волен или не волен жертвовать. Так, из этой модели становится ясным, что ни при каких условиях нельзя жертвовать целью коммуникации. Никакие соответствия на других уровнях не могут быть эквивалентными, если нет эквивалентности на уровне цели коммуникации. Однако это не значит, что эквивалентность на уровне цели коммуникации лучше, чем эквивалентность на уровне, скажем, языковых знаков, ибо последняя также неизбежно предполагает сохранение цели коммуникации.

С другой стороны, нельзя полагать, что перевод всегда тем лучше, чем полнее близость содержания оригинала и перевода, т.е. что эквивалентность на уровне языковых знаков всегда лучше, чем, скажем, эквивалентность на уровне описания ситуации. В самом деле, если английское Stop! I have a gun перевести с сохранением и структуры высказывания, и значения слов Стой! У меня есть ружье, то, несмотря на полноту содержательной близости с оригиналом, этот перевод будет явно менее удачным, чем более естественный для данного высказывания перевод на уровне описания ситуации: Осторожно! Стрелять буду!

Термин же тип не вызывает ненужных ассоциаций с иерархичностью и поэтому не содержит в себе имплицитной оценки качества перевода, соответствующего тому или иному типу эквивалентности.

Создававшаяся изначально для объяснения обычной процедуры выбора формы перевода из ряда возможных вариантов, а также обусловленности перевода особенностями описываемой действительности, теория уровней эквивалентности, по оценке самого В. Н. Комиссарова, во многом зависит от конкретизации понятия эквивалентности на каждом из выделенных уровней, а также от адекватного описания вариантов плана выражения каждого уровня и смысловых различий между такими вариантами.

В целом эта модель, представляющаяся скорее описательной, чем операциональной, позволяет переводчику определить, какой степени близости к оригиналу он может достичь в каждом конкретном случае.

Заключение

В последние годы появилось немало описаний перевода как процесса и все они гипотетического, предположительного характера, потому что постичь то, что происходит в сознании человека в момент преобразования содержания, выраженного в одной языковой форме, в то же содержание, материализованное в другой языковой форме, не представляется возможным на современном этапе развития наук. Деятельность головного мозга, возможно, когда-нибудь будет разгадана усилиями специалистов различных научных дисциплин. Раскрыть эту тайну пытаются специалисты в области физиологии высшей нервной деятельности, биохимии, психофизиологии и других наук. Модели процесса перевода, предлагаемые лингвистами, строятся на основе умозрительных посылок и заключений, самонаблюдений переводчиков и т.п.

Список литературы

1. Алимов В.В. Теория перевода [Текст] : перевод в сфере профессиональной коммуникации : [для учебных занятий и для самостоятельной работы : примеры на русском, английском и французском языках из отечественной и зарубежной литературы и из практики перевода] / В. В. Алимов. - Изд. 6-е.
2. Комиссаров В.Н. Слово о переводе (Очерк лингвистического учения о переводе). М.: Междунар. отношения, 1973.
3. Комиссаров В.Н. Теория перевода (Лингвистические аспекты). М.: Высш. шк., 1990.
4. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениздат, 1973.