Общее понятие о гражданском праве. Гарантии прав и свобод человека и гражданина.

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Конституция Российской Федерации провозглашает Россию социальным государством, политика которого должна быть направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь, свободное развитие личности, реализацию права на охрану здоровья. Воплощение в жизнь данных конституционных норм - основная обязанность государства.

Однако без деятельного участия самих граждан, институтов гражданского общества и специалистов, работающих в различных областях социальной защиты и правоохранительной деятельности невозможно реализовать эти конституционные положения.

В современных рыночных условиях одним из основных субъектов гражданских правоотношений является гражданин как физическое лицо. Отношения между частными лицами складываются «по горизонтали» то есть каждый из участников выполняют свою волю автономно, самостоятельно и независимо

Не природа, не общество, а только государство в действительности определяет, кто и при каких условиях может быть субъектом гражданского права, а следовательно и участником гражданских правоотношений.

Поэтому для определения его правового положения, правоспособности и дееспособности необходимо иметь четкое представление о таком субъекте гражданского права как гражданин (физическое лицо).

Объектом исследования выступают общественные отношения, урегулированные нормами гражданского права и взаимосвязанными с ними нормами других отраслей права, возникающие по поводу определения понятия и содержания физические лица.

Предмет исследования современное российское и зарубежное гражданское законодательство, регулирующие общественные отношения граждан как субъектов гражданского права.

Цель работы состоит в комплексном изучении правосубъектности физических лиц - участников гражданских правоотношений, анализе законодательства, определяющего правовое положение субъектов гражданского права, практики его применения, научное осмысление правосубъектности как самостоятельной категории гражданского права, исследование проблем ее сущности и содержания.

Задачи исследования:

1) Рассмотреть сущность правосубъектности граждан в российском гражданском законодательстве;

2) Проанализировать вопросы индивидуализации гражданина в контексте гражданских правоотношений

3) Определить правовое регулирование определение места жительства гражданина;

4) Рассмотреть вопросы об объявлении гражданина умершим в гражданском законодательстве.

Степень и уровень разработанности проблемы

При написании курсовой работы были использованы труды российских ученых-юристов: М.М. Агаркова, Н.Г. Веберса, В.П. Грибанова, О.С. Иоффе, Ю.Х. Калмыкова, С.О.Коротова, В.В. Лаптева, К.К. Лебедева, Н.С. Малеина, Г.В. Мальцева, Н.И. Матузова, Н.И. Мирошниковой, А.И. Пергамент, Г.И. Петрова, Е.А.Суханова, Г.Ф. Шершеневича, И.А. Ямпольской и других авторов.

Источниковая база исследования

Конституция РФ, Гражданский Кодекс РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы, подзаконные нормативные правовые акты, постановления и определения Конституционного суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, результаты деятельности нижестоящих судов, отражающие практику участия физических лиц как субъекта гражданских правоотношений.

Методологическую основу исследования составляют концептуальные положения общенаучного диалектического метода познания и вытекающие из него частно-научные (формально-юридический, сравнительно-правовой и формально-логический) методы толкования права.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что сформулированные в работе теоретические положения и выводы обобщают и дополняют накопленный в этой сфере научный материал, относящийся к гражданам физическим лицам как субъектам гражданского права.

Практическая значимость работы  содержащийся материал работы может быть использован в процессе преподавания и изучения гражданского (частного) права.

Структура работы. Работа состоит из 69 страниц, введения, основной части, включающей три главы, заключения, списка использованных источников, списка использованной литературы, а также приложения, содержащего иностранный источник. В первой главе содержаться теоретические основы правосубъектности граждан по российскому законодательству. Вторая глава рассматривает вопросы совершенствования законодательству по данному вопросу, а третья глава исследует актуальные вопросы о признании гражданина безвестно отсутствующим или об объявлении гражданина умершим.

1 СУЩНОСТЬ ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ ГРАЖДАН В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

1.1 Концепции содержания гражданской правосубъектности физических лиц

Понятие «правосубъектность», которое характеризуем как комплексное [35, с. 36] появилось в научном обороте к началу XX в.; употребляется в ст. 6 Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.; явилось предметом серьезных исследований [1] и бурных дискуссий, но до сих пор не получило однозначной трактовки.

Из множества имеющихся в современной литературе концепций содержания гражданской правосубъектности физических лиц наиболее обоснованной и логичной представляется позиция, в соответствии с которой правосубъектность следует понимать как особое правовое явление, представляющее собой взаимосвязанную совокупность общих (основных) и специальных (модифицирующих) элементов. При этом к общим (основным) элементам правосубъектности относятся право- и дееспособность (или недееспособность), а к специальным (модифицирующим) - факторы, оказывающие то или иное воздействие на правосубъектность конкретного лица. Только при такой трактовке в данной категории могут быть отражены общефилософские представления о человеке как единстве биологического и социального. Другим преимуществом такого подхода является предоставляемая им возможность «охватить» указанной категорией все юридически значимые свойства субъекта, в том числе его возраст, гражданство, род занятий и другие факторы, характеризующие личность с учетом ее биологических, психологических, социальных, правовых, культурных и других особенностей [53, с. 37].

Предлагаемая трактовка содержания гражданской правосубъектности обусловливается необходимостью остановиться на вопросе о ее соотношении со смежными правовыми понятиями, в первую очередь - с право- и дееспособностью.

Продолжающаяся по этому вопросу дискуссия может быть разрешена только с позиции соотношения философских категорий абстрактного и конкретного в обсуждаемом понятии. Так, рассматривая правоспособность как абстрактную категорию, отражающую предельно общую характеристику свойств физического лица, мы делаем акцент на его гражданских правах, а применительно к конкретному гражданскому правоотношению, в котором принимает участие данный гражданин, «центр тяжести» смещается к его способности быть участником этого правоотношения. Например, государственный служащий обладает правом заниматься предпринимательской деятельностью, но не обладает способностью быть участником конкретного правоотношения.

В литературе предлагается и трехзвенная дифференциация правосубъектности на правоспособность, дееспособность и деликтоспособность [55, с. 420], которая, по мнению приверженцев данной позиции, «позволяет в законодательной практике сознательно разграничивать и указывать объемы различных правовых возможностей и долга» [37, с. 58]. Эта позиция не получила всеобщего признания, причем основной проблемой в данном случае является не нашедший однозначного решения вопрос о соотношении дееспособности и деликтоспособности, который многие ученые решают путем трактовки деликтоспособности в качестве одного из проявлений гражданско-правовой активности личности, то есть в качестве составного элемента дееспособности физического лица, хотя наряду с этим высказывается и мнение о самостоятельном характере данной категории [39, с. 90].

На наш взгляд, ни в действующем законодательстве, ни в правоприменительной практике не имеется веских оснований для выделения категории «деликтоспособность» из состава дееспособности. Нет оснований выделять в качестве самостоятельного элемента и так называемую трансдееспособность, то есть способность лица приобретать и осуществлять права и исполнять обязанности для (и за) третьих лиц, поскольку и это правомочие «укладывается» в понятие «дееспособность», и трактовка его в качестве составляющей части гражданской правосубъектности искажает представления о ее внутренней структуре.

1.2 Правовая природа гражданской правоспособности физического лица

Для раскрытия природы гражданской правоспособности физического лица первостепенное значение имеет обоснование тезиса о том, что правоспособность - это особое субъективное право.

Понимание правоспособности как определенного субъективного права получило убедительное обоснование в отечественной юридической литературе. Сторонниками данной позиции являются С.С. Алексеев, С.Н. Братусь, Я.Р. Веберс и др. [51, с. 17] Как субъективное право правоспособность трактовалась и дореволюционными учеными [59, с. 58].

В цивилистике общепризнанным является определение правоспособности как субъективного права, предоставляющего субъекту возможность иметь любые, не запрещенные законом права и нести обязанности. Как отмечал В.П. Грибанов, «отрицание за правоспособностью качеств права означает отрицание за ней качества признаваемой законом и охраняемой государством возможности правообладания, что подрывает основу реальности правоспособности» [33, с. 6]. Таким образом, по своей юридической природе гражданская правоспособность физического лица представляет собой реальное и конкретное субъективное право, суть которого - возможность определенного поведения лица.

Однако такая позиция разделяется не всеми авторами. Даже те авторы, которые признают субъективное право многогранным явлением, когда речь идет о правоспособности, приходят к неоднозначным выводам. Так, В.П. Грибанов считал, что с философской точки зрения субъективные гражданские права есть явление объективное, реально существующее в действительности, а субъективными их называют лишь потому, что они принадлежат определенным лицам. Такими правами ученый считал:

• конституционные права;
• правоспособность и дееспособность;
• права граждан и организаций, принадлежащие им как участникам гражданских правоотношений;
• правомочия, входящие в состав субъективных гражданских прав [33, с. 6].

Следовательно, если субъективными права называются в силу их принадлежности определенным лицам, а правоспособность - это право, принадлежащее определенному лицу, то есть основания считать, что правоспособность также является субъективным правом определенного лица. Однако, рассматривая правоспособность и дееспособность как права, принадлежащие определенному лицу, В.П. Грибанов противопоставляет их правам граждан и организаций, принадлежащим им как участникам гражданских правоотношений [33, с. 6]. Представляется, что такая позиция недостаточно последовательна, поскольку если принадлежность того или иного права определенному лицу уже характеризует данное право как субъективное, то это право как любое другое субъективное право будет принадлежать гражданам как участникам гражданских правоотношений. Именно использование термина «субъективное право» для обозначения прав, принадлежащих определенным лицам, подчеркивает общий признак всех субъективных прав. И поскольку правоспособность - это право, принадлежащее каждому физическому лицу, то оно является субъективным гражданским правом. Признание того или иного лица правоспособным ставит это лицо в определенное правовое положение по отношению к другим лицам. Кроме того, права участников конкретных правоотношений базируются именно на качестве правоспособности.

Поскольку правоспособность все же является правом, принадлежащим не только всем гражданам сообща, а каждому из них в отдельности, то ее правильнее рассматривать как один из видов субъективного права [24, с. 51]. Собственно, на этом и основана позиция современного законодателя, закрепившего норму о том, что правоспособность является правом, принадлежащим определенному лицу (в частности, физическому лицу - гражданину). Так, согласно п. 1 ст. 17 ГК [2] РФ способность иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность) признается в равной мере за всеми гражданами. Таким образом, принадлежность права определенному лицу является основным родовым признаком субъективного права, на что наиболее часто указывается в литературе: «...главный критерий для субъективного права - это его принадлежность субъекту» [43].

Принадлежность права определенному лицу означает для него определенные возможности. Предоставленные государством гражданам права всегда означают определенную для них возможность поступать так или иначе. Отсюда возможность есть тот исходный конструктивный элемент, который дает нам первоначальное представление о субъективных правах граждан.

Согласно разделяемому ныне мнению субъективное право - это определенная законом возможность поведения лица [38, с. 614]. Такой определенной возможностью является и правоспособность. При этом правоспособности как субъективному праву присущи все те возможности (правомочия), которыми характеризуется конкретное субъективное право, возникшее на ее основе.

Правоспособное лицо может реализовать предусмотренные возможности самостоятельно или через представителей (за редкими исключениями). Оно также вправе требовать определенного поведения от обязанных лиц и в случае нарушения его правоспособности может использовать или требовать использования государственно-принудительных мер защиты.

Безусловно, государство, наделяя физических лиц правоспособностью, порождает этим определенную правовую связь между государством и каждым физическим лицом. Но правоспособность представляет собой также правовую связь между обладателем правоспособности и всеми остальными лицами.

Участниками этого правоотношения (его субъектами), с одной стороны, являются конкретные физические лица, обладающие правоспособностью, а с другой - все окружающие данных физических лиц субъекты, которые должны уважать и не нарушать правоспособность как принадлежащее физическому лицу абсолютное субъективное право.

Таким образом, по юридической природе правоотношение правоспособности является абсолютным. Данный вывод следует из понятия абсолютного правоотношения, которое дается в работах известных российских цивилистов [48, с. 304]. Так, О.С. Иоффе [38, с. 613], давая юридическую характеристику отношениям собственности, считал, что они являются правоотношениями абсолютного характера, поскольку обладают двумя признаками, присущими абсолютным правам вообще: собственнику как управомоченному в качестве обязанных противостоят все лица, подчиненные данному правопорядку; на всех этих лиц возлагается пассивная функция - функция воздержания от действий, препятствующих удовлетворению юридически охраняемых интересов собственника. Е.А. Суханов также усматривает абсолютный характер вещных прав по тому признаку, что управомоченному лицу здесь противостоят (в качестве потенциальных нарушителей его прав и интересов) все иные участники имущественного оборота («все третьи лица») [54, с. 308].

Следовательно, признание абсолютными тех правоотношений, в которых управомоченному лицу противостоит неопределенный круг обязанных субъектов, означает, что правоспособность наряду с вещными и исключительными правоотношениями относится к абсолютным правоотношениям.

В правоотношениях правоспособности возникают взаимоотношения между обладателями правоспособности и всеми остальными лицами. Отсюда данному праву физического лица корреспондируют и соответствующие обязанности. Правоспособное лицо вправе требовать определенного поведения (воздержания от действий, посягающих на правоспособность) от обязанных лиц. Такими лицами являются всякий и каждый, т.е. правоспособность - это абсолютное право лица [49, с. 302].

Гражданское законодательство предусматривает ничтожность сделки, направленной на ограничение правоспособности [2]. Установление такой нормы имеет смысл лишь в том случае, когда по поводу правоспособности возникают взаимоотношения между обладателями правоспособности и всеми остальными лицами.

Гражданская правоспособность лица «составляет необходимую предпосылку появления у него гражданских прав и обязанностей. При этом гражданская правоспособность дает ему возможность иметь любые гражданские права, обладание которыми ему дозволено законом» [44, с. 7]. Об этом свидетельствует ст. 18 ГК РФ, но из текста данной статьи мы видим, что «закон определяет лишь примерный перечень прав граждан, составляющих содержание правоспособности, т.е. ст. 18 ГК РФ перечисляет наиболее важные права, которые могут быть у гражданина. Содержание правоспособности граждан в зависимости от общественно-экономической формации может меняться» [45, с. 14].

В соответствии со ст. 17 ГК РФ правоспособность гражданина прекращается его смертью, которая влечет безусловное прекращение правоспособности

Таким образом, особенностью правоотношения правоспособности является то, что управомоченными субъектами данного правоотношения являются все граждане и каждый из них в отдельности [2].

Содержание данного правоотношения, как и любого другого правоотношения, составляют права и обязанности его участников. Лицо, признаваемое правоспособным (назовем его «обладатель правоспособности»), имеет право, т.е. обеспеченную законом возможность, иметь имущественные и личные неимущественные права [2]. На другой стороне рассматриваемого правоотношения выступают все третьи лица. Все они признаются обязанными лицами, поскольку никто не может ограничить правоспособность гражданина или лишить его правоспособности (кроме государства в предусмотренных законом случаях) [2].

Таким образом, представляется, что правоспособность физического лица (гражданина) может быть определена как принадлежащее каждому физическому лицу (гражданину) субъективное право, существующее в составе абсолютного гражданского правоотношения правоспособности, неразрывно связанное с личностью его обладателя, и выражающееся в способности (возможности) иметь любые не запрещенные законом права, нести обязанности, требовать от всякого и каждого воздержания от действий, посягающих на его правоспособность, и требовать правовой защиты.

1.3 Значение градаций дееспособности для характеристики статуса субъекта гражданского права

Полная дееспособность физических лиц возникает по достижении ими совершеннолетия. В силу закона лица, не достигшие 18 лет, разделены на две группы с разной степенью ограничения дееспособности и разным порядком ее восполнения: малолетние (не достигшие 14 лет) и несовершеннолетние (от 14 до 18 лет).

Ограничение дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет выражается в том, что сделки, за исключением тех, которые они вправе совершать самостоятельно [2], они также могут совершать сами, но с письменного согласия законных представителей. Вместе с тем полную имущественную ответственность по любым сделкам, совершенным несовершеннолетним самостоятельно или с согласия его законных представителей, несет сам несовершеннолетний [2]. За причиненный ими вред несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет также отвечают на общих основаниях [2]. Таким образом, несовершеннолетние самостоятельно отвечают и при нарушении договорных обязательств, и при причинении вреда.

Однако в нормах, регулирующих деликтную ответственность, учтена недостаточная, как правило, материальная обеспеченность и финансовая стабильность самих несовершеннолетних, и потому в той же ст. 1074 ГК РФ предусмотрено, что в случае, если у причинившего вред несовершеннолетнего нет доходов или иного имущества, достаточного для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части его родителями, усыновителями или попечителем, если они не докажут, что вред возник не по их вине. В то же время на родителей и других законных представителей этих несовершеннолетних ответственность за неисполнение договорных обязательств их подопечными не возлагается. В результате установленная обязанность законных представителей при даче согласия на заключение сделки заботиться об интересах несовершеннолетних не подкреплена имущественной ответственностью, т.е. она утрачивает правовой характер.

Не должно, как полагаем, возникать сомнений в том, что гражданско-правовая ответственность за действия несовершеннолетних как в рамках договорных отношений, так и в рамках деликтных обязательств должна строиться по одной и той же модели: законные представители несовершеннолетнего, давшие согласие на совершение им сделки, должны нести субсидиарную ответственность по вытекающим из сделки обязательствам, если не докажут отсутствие своей вины. Этого требуют не только интересы потерпевших, но и интересы их контрагентов (третьих лиц).

В двух случаях закон допускает возникновение полной дееспособности и до достижения совершеннолетия: вступление в брак и эмансипация. Этот институт в действующем законодательстве является новым. Его не было ни в дореволюционной России, ни в период действия советского гражданского законодательства.

Так одним из условий наделения несовершеннолетнего полной дееспособностью (эмансипация) является осуществление им предпринимательской деятельности. Однако вопрос о предпринимательской деятельности несовершеннолетних требует обсуждения не только в рамках эмансипации. Следует отметить, что возраст, по достижении которого гражданин может заниматься предпринимательской деятельностью, в ГК РФ не определен.

Из ст. 27 ГК РФ следует вывод, что такой деятельностью вправе с согласия законных представителей заниматься несовершеннолетний, достигший 16 лет [60, с. 12]. Как известно, право заниматься предпринимательской деятельностью возникает лишь с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. В Федеральном законе от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» также не предусмотрен возраст несовершеннолетних, которые вправе заниматься предпринимательской деятельностью. Из ст. 22.1 названного Закона следует, что для регистрации несовершеннолетнего в качестве индивидуального предпринимателя должно быть представлено в числе других документов нотариально удостоверенное согласие родителей, усыновителей или попечителя на осуществление им предпринимательской деятельности либо копия решения органов опеки и попечительства или суда об объявлении этого физического лица полностью дееспособным. Анализ приведенной нормы дает основание полагать, что индивидуальной предпринимательской деятельностью вправе заниматься несовершеннолетние, достигшие 14 лет, при условии получения на это согласия их законных представителей (это подтверждается составом лиц, которые вправе давать разрешение на осуществление ими предпринимательской деятельности: попечители назначаются несовершеннолетним, достигшим 14 лет).

Таким образом, по действующему законодательству несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет могут заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью с согласия своих законных представителей, а с 16 лет - самостоятельно, если они в порядке эмансипации объявлены полностью дееспособными. Следует отметить, что в правовой литературе не высказываются возражения по поводу допущения к участию в предпринимательской деятельности без создания юридического лица несовершеннолетних.

Больше того, такая позиция законодательства даже объяснялась тем, что участие несовершеннолетних в предпринимательской деятельности согласуется с трудовым законодательством и отвечает социально-экономическим условиям, характеризующимся достаточно распространенным участием несовершеннолетних в трудовой, в том числе предпринимательской, деятельности. Однако предоставление права заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью несовершеннолетним начиная с 14 лет вызывает серьезные возражения [52, с. 77]. Как известно, существо предпринимательской деятельности состоит в том, что она является самостоятельной, осуществляемой на свой риск деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли [2].

Предпринимательская деятельность несовершеннолетних таким требованиям в полной мере не отвечает. Это связано с тем, что, во-первых, предпринимательская деятельность связана с участием в гражданском обороте, а следовательно, с совершением сделок, требующих согласия законных представителей несовершеннолетних. Поэтому для участия несовершеннолетних в предпринимательской деятельности должен быть установлен особый правовой режим, в рамках которого необходимо прежде всего определить, является ли разрешение законных представителей на занятие предпринимательской деятельностью общим согласием на совершение сделок или, как это вытекает из ст. 26 ГК РФ [2], согласие должно сопровождать совершение каждой сделки, выходящей за пределы тех, которые несовершеннолетним разрешено совершать самостоятельно. Со своей стороны полагаем, что разрешение (согласие) на занятие предпринимательской деятельностью может явиться лишь основанием для регистрации несовершеннолетних в качестве индивидуальных предпринимателей, но ни в коей мере это не может парализовать действие ст. 26 ГК РФ, предусматривающей получение согласия на совершение каждой конкретной сделки. Иное решение не отвечало бы задачам контроля за действием несовершеннолетних со стороны законных представителей, которые должны определять, соответствует ли интересам несовершеннолетнего каждая совершенная им сделка. Во-вторых, с учетом уровня социальной зрелости, опыта, профессиональной подготовки и имущественного обеспечения несовершеннолетнего риск ведения им предпринимательской деятельности намного возрастает. Такой риск должны нести не только несовершеннолетние, но и их законные представители, давшие согласие на осуществление ими индивидуальной предпринимательской деятельности и согласие на совершение ими сделок.

В результате в ГК РФ следовало бы закрепить, что, во-первых, несовершеннолетние вправе заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью по достижении возраста общей трудовой правоспособности, т.е. 16 лет, и, во-вторых, законные представители несовершеннолетних несут субсидиарную ответственность по сделкам, совершенным подопечными с их согласия, в том числе в качестве индивидуального предпринимателя.

Итак, при эмансипации несовершеннолетний наделяется полной дееспособностью. В литературе совершенно справедливо отмечено, что в этом случае занятие предпринимательской деятельностью, как и трудовой, должно служить подтверждением уровня социальной зрелости и рассудительности несовершеннолетнего. Вместе с тем, поскольку в законе не установлены требования к продолжительности такой деятельности, на практике для эмансипации достаточно самого факта регистрации несовершеннолетнего в качестве индивидуального предпринимателя.

Полагаем, что и на эту ситуацию следует взглянуть с позиции интересов не только самих несовершеннолетних, которые наделяются полной дееспособностью, и их законных представителей, которые освобождаются от какой-либо ответственности за несовершеннолетних, но и с позиций лиц, участвующих в гражданском обороте, в который вступает несовершеннолетний в качестве самостоятельного участника.

Баланс интересов может быть достигнут лишь в том случае, если при наделении несовершеннолетнего полной дееспособностью будут по возможности всесторонне исследованы обстоятельства, свидетельствующие о готовности несовершеннолетнего разумно оценивать последствия своих действий и нести за них ответственность, а также устойчивость и уровень его имущественной обеспеченности.

Такие же условия должны быть установлены и для эмансипации несовершеннолетних, работающих по трудовому договору.

Помимо установленного законом ограничения дееспособности по возрасту [2], ГК РФ предусмотрена возможность ограничения дееспособности физических лиц, которые вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставят свою семью в тяжелое материальное положение.

В настоящее время правовая регламентация дееспособности и ее ограничения в зарубежных странах осуществляется преимущественно на уровне законов, как кодифицированных, так и не кодифицированных, причем нормы, составляющие рассматриваемый институт, находят свое закрепление в различных разделах законодательства, что объясняется существенным различием доктринальных и легальных подходов к построению системы частного права в целом и гражданского законодательства в частности, но основания признания гражданина недееспособным в большинстве случаев совпадают. К ним в первую очередь относятся психические заболевания (слабоумие, душевная болезнь, психическое расстройство, умственное расстройство и т.д.), если характер и тяжесть такого заболевания лишают гражданина возможности отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. Так, например, в § 104 Гражданского уложения Германии закреплено, что недееспособным является лицо, «находящееся в состоянии болезненного расстройства психической деятельности, исключающего свободу волеизъявления, если это состояние по своей природе не является временным» [30, с. 26].

При этом наличие психического расстройства ставится в один ряд с некоторыми другими заболеваниями и физическими дефектами гражданина: «...если совершеннолетний вследствие психической болезни, телесных повреждений, умственного или психического расстройства не в состоянии самостоятельно (полностью или частично) вести свои дела, суд по делам опеки назначает ему попечителя» (§ 1896), причем подать заявление о назначении попечителя может непосредственно гражданин, страдающий соответствующими недугами.

Во Франции важные нововведения в сфере юридической защиты недееспособных граждан были установлены специальным Законом от 3 января 1968 г. [57, с. 355], отменившим действовавшее до этого момента предписание ст. 1124 Французского гражданского кодекса, признававшее недееспособными не только несовершеннолетних, душевнобольных и умалишенных лиц, но и замужних женщин. В настоящее время в соответствии со ст. 490 Гражданского кодекса Франции в тех случаях, когда «психическое состояние лица ухудшилось в результате его болезни или увечья или старческой немощи... или в случае ухудшения физического состояния, если оно препятствует волеизъявлению и нормальному обеспечению его интересов», к гражданину применяется один из предусмотренных законом режимов правовой защиты - опека, попечительство или охрана правосудием [27, с. 215].

В некоторых странах возможность признания недееспособным предусматривается не только для совершеннолетних, но и для несовершеннолетних граждан. Так, например, Гражданский кодекс Польши устанавливает возможность полного лишения дееспособности лица, которому исполнилось 13 лет, если в результате «Art 13. § 1. Osoba, ktуra ukonczyla lat trzynascie, moze byc ubezwlasnowolniona calkowicie, jezeli wskutek choroby psychicznej, niedorozwoju umyslowego albo innego rodzaju zaburzen psychicznych, w szczegуlnosci pijanstwa lub narkomanii, nie jest w stanie kierowac swym postepowaniem». «Душевной болезни, умственной недоразвитости или иного психического расстройства или ввиду алкоголизма или наркомании лицо не в состоянии руководить своим поведением» [65].

Что же касается ограничения дееспособности совершеннолетних лиц, то такая возможность предусмотрена в большинстве современных государств, причем соответствующие положения закрепляются не только в гражданских кодексах, но и в специальных законах и других нормативных актах. Легальные подходы к определению оснований для признания гражданина ограниченно дееспособным во многом совпадают, но нередко отличаются и определенным своеобразием.

В Германии основаниями ограничения дееспособности могут также служить «телесные повреждения», в качестве которых рассматриваются глухота, крайняя близорукость, слепота, паралич и прочие недуги, затрудняющие или делающие невозможным нормальную социализацию гражданина. Физические недостатки гражданина (в том числе, как отмечалось, «старческая немощь») имеют правовое значение и во Франции, где, в частности, глухонемой, не умеющий писать, может принять дарение только через попечителя [27, с. 215].

Например, ст. 365, 1408 LATVIJAS REPUBLIKAS CIVILLIKUMS Гражданского кодекса Латвии [28, с. 219] предусматривает ограничение дееспособности и для лиц, ведущих «365. A court, pursuant to the petition of kin or relations, or a motion by a prosecutor, may establish a trusteeship regarding persons, whose dissolute and spendthrift lifestyle or whose excessive use of alcohol or narcotics threatens to drive them or their amily into privation or poverty» («распутный или расточительный образ жизни»), однако гораздо чаще в качестве такого основания рассматривается чрезмерное увлечение гражданина азартными играми, которое в последние годы получило широкое распространение во многих государствах.

Заявитель «ФИО2» просит признать недееспособным сына «ФИО1» «ДД.ММ.ГГГГ». рождения, который является инвалидом 2 группы в связи с психическим заболеванием. Сын не знает счет деньгам, может их изрезать, не знает чувства меры в питье и еде, может потеряться на улице. Ранее вел себя агрессивно, резал себе живот. Проживать самостоятельно не может, нуждается в постоянной опеке.

Из заключения амбулаторной судебно- психиатрической экспертизы от 31.01.-»ДД.ММ.ГГГГ» «№» следует, что у «ФИО1» имеется «ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ». Об этом свидетельствуют начавшиеся в юности психотические психические расстройства, бывшие причиной агрессивного поведения, появившиеся позднее грубые специфические ассоциативные расстройства мышления, нарастающие с годами изменения эмоционально-волевой сферы в виде аутизма, эмоциональной выхолощенности, несоответственности волевых побуждений, а также специфическая непродуктивность всей познавательной деятельности, стойкая утрата критических способностей и вызванная этим социальная дезадаптация. По своему психическому состоянию не может понимать значение своих действий и руководить ими, нуждается в установлении опеки.

Заинтересованное лицо «ФИО1» пояснил суду, что не знает есть ли у него какое-то заболевание. Ранее состоял на учете у психиатра, сейчас- наверное. Недавно они ездили в «АДРЕС» на экспертизу. Деньги не резал, не знает сможет ли жить один. Лекарства ему дает мама. Сколько стоят продукты не знает, сколько надо денег, чтобы жить не знает. Про то, чтобы тыкал себя ножом, ставил укол, не помнит. Пенсию по инвалидности получает, сколько не помнит.

С учетом того, что «ФИО1» страдает психическим заболеванием с 1987г., неоднократно госпитализировался в психиатрическое лечебное учреждение, в отношении него проведена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, комиссия врачей экспертов, исследовав состояние больного, пришла к выводу, что он не может понимать значение своих действий и руководить ими, суд считает возможным признать его недееспособным [61].

В Постановлении Конституционного Суда России [9], в гражданско-правовом регулировании порядка и правовых последствий признания гражданина недееспособным предусматривается возможность принятия судом только одного из двух решений - либо признание гражданина, страдающего психическим расстройством, недееспособным в полном объеме, либо отказ в таком признании, что фактически ставит суды перед неразрешимой - без издержек для сферы охраны прав и свобод - дилеммой в тех случаях, когда даже при наличии психического расстройства лицо сохраняет способность принимать некоторые осознанные самостоятельные решения в определенных сферах социальной жизни, направленные на удовлетворение личных потребностей, отвечающие его интересам и не нарушающие при этом чьих-либо прав и законных интересов; в таких случаях и тот и другой вариант порождают существенные риски, не исключают злоупотреблений и «линейного», упрощенного подхода к принятию решения, что ведет к нарушению требования юридического равенства.

Конституционный Суд России пришел к выводу, что федеральному законодателю надлежит внести изменения в действующий механизм защиты прав граждан, страдающих психическими расстройствами, в т.ч. в части оказания им необходимой поддержки в реализации гражданских прав и обязанностей, которые позволяли бы суду учитывать степень нарушения способности таких граждан понимать значение своих действий или руководить ими в конкретных сферах жизнедеятельности и в максимальной степени гарантировали бы защиту их прав и законных интересов.

В рамках указанного выше предписания Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. № 302-ФЗ в статью 29 ГК РФ внесены изменения, которые вступают в силу по истечении двух лет после дня вступления данного Закона в силу, т.е. со 2 марта 2015 г.

В частности, в п. 2 статьи 29 ГК РФ включается положение, предусматривающее, что опекун совершает сделки от имени гражданина, признанного недееспособным, учитывая мнение такого гражданина, а при невозможности установления его мнения - с учетом информации о его предпочтениях, полученной от родителей такого гражданина, его прежних опекунов, иных лиц, оказывавших такому гражданину услуги и добросовестно исполнявших свои обязанности.

Таким образом, правоспособность и дееспособность являются основой правообладания, возникновения, существования и реализации правосубъектности в любом правоотношении.

Дееспособность юридически обеспечивает активное участие личности в экономическом обороте, предпринимательской и иной деятельности, реализации своих имущественных, а также личных неимущественных прав.

Следовательно, категория дееспособности граждан представляет большую ценность в силу того, что является юридическим средством выражения свободы личности в сфере имущественных и личных неимущественных отношений.

2 ПРАВА ГРАЖДАНИНА: ДАЛЬНЕЙШЕЕ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

2.1 Вопросы индивидуализации гражданина в контексте гражданских правоотношений

Индивидуализации гражданина служит ряд средств. Так, она обеспечивается указанием половой принадлежности, места жительства, серии и номера паспорта, а также указанием органа, его выдавшего, и даты выдачи, даты и места рождения и т.д. Но в первую очередь индивидуализация гражданина осуществляется путем указания его имени. Прибегать к другим средствам индивидуализации приходится по нескольким причинам. Например, нередко разные граждане носят одинаковые имена, и поэтому указание только имени гражданина не позволяет достоверно установить, кто из граждан участвует в том или ином правоотношении.

В соответствии с ч. 1 ст. 19 ГК РФ [2] гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включающим фамилию и собственное имя, а также отчество, если иное не вытекает из закона или национального обычая. Имя гражданина состоит из трех составных элементов: собственно имени (имени в узком смысле), отчества [42, с. 38], образованного от имени отца, и фамилии (родового имени). В данном случае имеется в виду официальное имя гражданина, которое указывается в свидетельстве о рождении, паспорте, иных документах, удостоверяющих личность. Однако в истории общества выбор имени всегда имел определенное социальное значение, поскольку имя зачастую оказывалось в прямой зависимости от социально-экономического положения его носителя. В дореволюционной России среди крестьянок были распространены такие имена, как Авдотья, Прасковья, и др. [42, с. 39]

«Содержание права на имя составляют следующие отдельные правомочия: право на получение имени; право на пользование именем; право на неприкосновенность имени; право на перемену имени; право на защиту имени» [47, с. 15].

Отчество и фамилия ребенка в отличие от имени не выбираются свободно. В соответствии со ст. 47 СК РФ «права и обязанности родителей и детей основываются на происхождении детей, удостоверенном в установленном законом порядке» [4].

Фамилия человека имеет большое социальное значение по сравнению с именем, так как обозначает не только название индивидуума, но и принадлежность его к семейству. Российские нормативные правовые акты при решении вопроса о фамилии ребенка, как и имени, исходят из принципа равноправия отца и матери, а также интересов ребенка, которые согласно п. 1 ст. 65 СК РФ должны соблюдать родители. Фамилия ребенка определяется фамилией родителей, когда родители носят общую фамилию, а при разных фамилиях родителей ребенку присваивается фамилия отца или матери по их соглашению, если иное не предусмотрено законами субъектов РФ (с учетом национальных традиций).

Представляется, что при отсутствии соглашения между родителями спор также должен разрешаться в судебном порядке.

Так, Дзержинский районный суд г. Перми установил, что Солодянкина Т. В. обратилась в суд с заявлением о признании незаконными действий Территориального управления Министерства социального развития Пермского края по г. Перми, выразившиеся в принятии решения об отказе изменения фамилии ...., обязать ТУ Министерства социального развития Пермского края по г. Перми устранить в полном объеме препятствие к смене фамилии ФИО1, выдав разрешение на изменение фамилии Головешкиной Д. В., .... на Солодянкину.

Требование мотивирует тем, что после расторжения брака с ФИО2 ФИО1 проживает с ней, ФИО3. Она желает изменить фамилию ФИО1 на Солодянкину. Считает, что фамилия Солодянкина боле благозвучная, чем Головешкина. Кроме того, в семье все, кроме ФИО1 носят одну фамилию - Солодянкины. ФИО1 фактически не знакома ФИО1, так как он не желает и не принимает участие в воспитании ФИО1, не выполняет должным образом решение суда о выплате алиментов.

Обратилась в ТУ Министерства социального развития Пермского края по г. Перми с просьбой дать разрешение на изменение фамилии, так как ФИО2 отказался дать согласие на изменение фамилии. Дата ею был получен отказ ТУ Министерства социального развития Пермского края по г. Перми, считает данный отказ незаконным. В связи с тем, что фамилия Головешкина менее благозвучная, а ФИО1 ... будет более комфортно общаться со сверстниками по фамилии Солодянкина, она живет и воспитывается в семье, все члены которой Солодянкины, ее ФИО2 без каких - либо уважительных причин уклоняется от ее воспитания и должного содержания, считает, что решение о смене фамилии будет отвечать интересам ФИО1.

ФИО2 возражает против удовлетворения заявления. Пояснил, что желание Солодянкиной В. А. сменить ФИО1 фамилию вызвано неприязненными отношениями к нему. Алименты на содержание ФИО1 выплачивает. Общаться с ФИО1 ему препятствуют. Не согласен на смену фамилии, поскольку его ФИО1 должна носить его фамилию, когда вырастет, тогда сама решит, какую фамилию носить.

Доводы Солодянкиной Т. В. о том, что фамилия Головешкина менее благозвучная, чем Солодянкина, и дочери будет более комфортно общаться со сверстниками при фамилии Солодянкина, является ее субъективным мнением и не может служить основанием к смене фамилии ребенка [62].

Имя, данное ребенку при государственной регистрации рождения, впоследствии может быть изменено только в порядке государственной регистрации перемены имени.

Решение суда от 22 июля 2009 г. по заявлению У. о признании отказа отдела загса о внесении исправления в запись акта о рождении незаконным.

У. обратилась с заявлением о признании незаконным отказа отдела загса внести исправления в запись акта гражданского состояния. В обоснование заявления указала, что 21 февраля 1945 г. отделом загса в книгу актов гражданского состояния внесена запись и выдано свидетельство о рождении. При оформлении записи была допущена орфографическая ошибка, а именно в свидетельстве о рождении указано имя Виоллета, хотя родители при рождении дочери изъявили желание назвать ее Виолеттой. Заявитель обратилась в отдел загса с заявлением о внесении исправлений в указанный документ. 29 мая 2009 г. получила письменный отказ со ссылкой на то, что не представляется возможным исправить имя ребенка с Виоллеты на Виолетту в записи акта о рождении, поскольку изменение имени гражданина, полученного при рождении, возможно только на основании государственной регистрации перемены имени. Заявитель считает отказ необоснованным, так как все последующие личные документы (записи актов о заключении и расторжении брака), в том числе паспорт, получены на имя Виолетта.

Анализируя приведенные нормы, суд пришел к выводу, что при указании о возможности изменения в записи акта гражданского состояния имени законодатель вложил в понятие «имя» в том числе фамилию, собственно имя и отчество, при перемене которых возможно внесение изменений в акты гражданского состояния. Как установлено судом, паспорт и иные документы о гражданском состоянии заявителя выданы заявителю без учета сведений об имени заявителя, содержащихся в свидетельстве о рождении. Однако заявителем действия уполномоченных должностных лиц и органов по отказу внести исправления в паспорт и другие документы в части имени или их бездействие не оспариваются.

При рождении ребенка родители изъявили желание назвать ребенка Виоллетой. При этом актовая запись о рождении соответствует записи в свидетельстве о рождении. В настоящий момент родители У. скончались, что признается заявителем, других доказательств, кроме показания свидетелей, У. не было представлено. Поэтому суд пришел к выводу, что на основании представленных заявителем доказательств установить неправильность записи акта о рождении У. не представляется возможным. Суд полагает, что отказ отдела загса об изменении имени ребенка с Виоллета в записи акта о рождении на имя Виолетта отвечает целям семейного законодательства, является правильным и обоснованным. Нарушений оспариваемым решением прав заявителя, препятствий в получении заявителем пенсии, вступлении в наследство или составлении завещания в связи с отказом отдела загса в изменении имени не выявлено.

При таких обстоятельствах суд в удовлетворении заявления У. о признании отказа отдела загса незаконным отказал [56].

Существенным пробелом, является отсутствие перечня оснований для отказа в регистрации перемены имени при законодательно закрепленной возможности принять и реализовать подобное решение. В этом смысле заслуживает внимания письмо Минюста СССР от 7 февраля 1977 г. «По вопросам перемены гражданами СССР фамилий, имен и отчеств», которое содержало перечень веских, уважительных причин для перемены имени (неблагозвучность, трудность произношения, желание носить фамилию супруга, лиц, фактически воспитавших заявителя), а также указание органам загса осторожно подходить к удовлетворению просьб граждан о перемене имени, допуская иные основания для его замены лишь в порядке исключения. Следует, в частности, поставить вопрос о запрете перемены имени, если при этом очевидна цель его использования как инструмента «грязных» предвыборных технологий, так как рассмотренная выше ситуация, сложившаяся в борьбе за депутатский мандат двух «однофамильцев» - Светланы и Сергея Кпрф, не является уникальной, и есть все основания полагать, что подобные случаи будут повторяться в той или иной интерпретации [58].

Порой нестандартные правовые ситуации бывают весьма увлекательными и вносят разнообразие в суровые судебные реалии.

Гражданин требовал признать незаконными действия потребительского кредитного кооператива, выразившиеся в искажении его имени в платежных поручениях. По мнению гражданина, такие действия причинили ему нравственные страдания и умалили достоинство личности, нарушив право на имя. Отказывая в удовлетворении данного требования, суд указал, что искажение имени было всего лишь технической ошибкой и форма искажения не затрагивает каким-либо образом его честь, достоинство или деловую репутацию.

Т. обратился в суд с иском к Кредитному потребительскому кооперативу граждан «Общественный кредитный союз» о признании действий ответчика, выразившихся в искажении имени Т. ..... в платежных поручениях, направленных в Сберегательный банк РФ, незаконными и нарушающими право истца на имя, обязании ответчика заменить платежные поручения, указав при этом правильное наименование имени получателя - «......», просил о взыскании компенсации морального вреда в размере 129900 рублей, (30 МРОТ).

Представитель ответчика П., действующий на основании Устава, в судебном заседании исковые требования не признал, пояснив, что действительно в рамках исполнения договорных обязательств ответчик переводил денежные средства в счет уплаты процентов истцу из разных отделений банков по всей стране, в одном из которых при занесении имени истца произошла техническая ошибка в написании имени истца, которая, однако, на протяжении длительного времени не препятствовала переводу денежных средств на счет истца, в связи с чем, ее не удалось сразу обнаружить, поэтому в части платежных поручений имя истца было указано верно, а в части неверно. В начале 2009 г. Сбербанк стал возвращать платежные поручения, направленные ответчиком на имя истца, указывая в качестве причины возврата неверные реквизиты, в связи с чем, они подумали, что у истца изменились реквизиты и после очередного возврата платежного поручения попросили его выслать новые реквизиты. Таким образом, в действиях ответчика отсутствует какой-либо умысел на целенаправленное искажение имени истца и на причинение ему какого-либо вреда, а искажение имени истца в платежных поручениях является только технической ошибкой. В настоящее время истец в одностороннем порядке расторг с ответчиком договорные отношения.

Проверив материалы дела, выслушав объяснения истца Т., обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие представителя ответчика, извещенного о дне и времени слушания, и находит решение суда подлежащим оставлению без изменения по следующим основаниям.

Разрешая спор, суд первой инстанции верно установил имеющие значение для дела фактические обстоятельства и дал им надлежащую юридическую оценку в соответствии с нормами материального права, правильный анализ которых изложен в решении суда.

Согласно ст. 19 ГК РФ гражданин приобретает и осуществляет свои права и обязанности под своим именем, включающим фамилию и собственно имя, а также отчество, если иное не вытекает из закона или национального обычая. Приобретение прав и обязанностей под именем другого лица не допускается. Вред, причиненный гражданину в результате неправомерного использования его имени, подлежит возмещению в соответствии с Гражданским кодексом. При искажении имени гражданина применяются правила, предусмотренные статьей 152 ГК РФ [2].

Согласно п. 2 ст. 150 ГК РФ, если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, содержатся в документе, исходящем от организации, такой документ подлежит замене или отзыву.

Согласно п. 5 ст. 150, 151 ГК РФ гражданин, в отношении которого распространены сведения, умаляющие достоинство личности, вправе требовать возмещения убытков и морального вреда.

Согласно представленным Сбербанком платежным поручениям за весь период действия договора с истцом о перечислении денежных средств, следует, что в части платежных поручений имя истца указано с ошибкой, что до 2009 г. не мешало получать истцу переводы от ответчика.

Суд пришел к правильному выводу о том, что какого-либо неправомерного использования имени истца со стороны ответчика допущено не было, каких-либо прав и обязанностей под именем истца кооператив не приобретал.

Искажение имени истца в платежных поручениях являлось технической ошибкой, которая с 2007 г. до начала 2009 г. не мешала ответчику переводить, а истцу получать денежные средства по договору.

Поскольку платежные поручения не являются документами, находящимися в свободном доступе, то искажение имени истца и форма искажения не затрагивают каким-либо образом его честь, достоинство или деловую репутацию.

Таким образом, суд пришел к правильному выводу, что в действиях ответчика отсутствовал умысел на неправомерное использование имени истца, в связи с чем, у суда отсутствуют основания для удовлетворения иска [15].

Также, определенные сложности с регистрацией перемены имени возникают также при смене пола человека, которую некоторые авторы предлагают рассматривать как социальную смерть, требующую объявления такого гражданина умершим в судебном порядке в соответствии со ст. 45 ГК РФ [2].

Однако при этом не учитывается, что действующим законодательством изменение пола не приравнивается к биологической смерти, следовательно, оно не влечет открытия наследства, не прекращает субъективные права и обязанности гражданина. Это означает, что в рамках гражданско-правовых отношений смена пола влечет те же правовые последствия, как и любое изменение имени, но вопрос о том, когда подобные изменения могут быть произведены, остается открытым.

На наш взгляд, следует согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что решение о перемене имени можно принимать только тогда, когда лицо успешно перенесло гормональное лечение и хирургическую операцию по изменению пола, что подтверждается документом установленной формы, выданным гражданину медицинским учреждением. Пол же должен считаться измененным только с момента государственной регистрации акта о перемене имени и внесения изменений в виде дополнения об изменении пола в запись о рождении, которые должны производиться одновременно.

Перемена имени в рамках общей процедуры. Как отмечают руководители целого ряда региональных управлений ЗАГС, перемена имени (включающего в себя собственно имя, фамилию и отчество) транссексуальных заявителей производится в рамках общей процедуры перемены имени, установленной главой VII ФЗ об АГС [5].

Поскольку российское законодательство [5] действительно содержит в себе специальный институт перемены имени, доступный каждому лицу, данная процедура может использоваться и для перемены имени транссексуальных заявителей. Таким образом, само по себе использование процедуры, установленной главой VII ФЗ об АГС, не вызывает возражений.

Вместе с тем следует учитывать, что перемена имени в общем порядке в настоящее время не обусловливается какими-либо специальными требованиями к выбираемому имени, а причины смены имени, хотя и указываются в соответствующем заявлении, не должны влиять на решение органа ЗАГС. Иными словами, в случае изменения имени транссексуальных заявителей в рамках общей процедуры к ним не могут предъявляться дополнительные требования в части представления доказательств установления диагноза, проведения каких-либо медицинских процедур, предварительной смены гражданского пола и т.д. Иное означало бы ограничение права транссексуальных лиц на имя, гарантированного, в частности, ст. 19 Гражданского кодекса РФ, а также - в более широком смысле - права на уважение или неприкосновенность частной жизни, в отсутствие законных к тому оснований.

Комбинация общей и специальной процедуры изменения имени. В некоторых регионах России при изменении полного имени транссексуальных заявителей может использоваться комбинация общей и специальной процедуры. К примеру, в Республике Карелия фамилия и отчество изменяются в соответствии с полом в рамках процедуры внесения изменений и исправлений в актовые записи [5], в то время как собственно имя изменяется по указанию гражданина на основании отдельного заявления, поданного по правилам главы VII ФЗ об АГС [19].

Представляется, что подобная тактика, хотя формально и соответствует положениям ФЗ об АГС, не может быть признана оптимальной.

Во-первых, при таком подходе усложняется процедура смены документов транссексуальных лиц: они должны подавать два различных заявления, оплачивая пошлину за рассмотрение каждого из них отдельно (а нередко также и за последующее судебное обжалование отказов органов ЗАГС).

Во-вторых, при использовании комбинации правил, установленных главой VII и ст. 70 ФЗ об АГС, возникает новый фактор нестабильности положения транссексуальных людей, расширяются возможности злоупотреблений со стороны органов ЗАГС. В частности, практика показывает, что при смене имени в рамках общей процедуры органы ЗАГС могут отказывать заявителям со ссылкой на несоответствие выбираемого имени установленному полу, при применении же ст. 70 ФЗ об АГС появляются вопросы, связанные с отсутствием установленной формы документа об изменении пола.

В-третьих, рассматриваемый подход способен порождать периоды неопределенности, длящиеся с момента исправления гражданского пола, фамилии и отчества заявителей до момента изменения их имени - в это время лицо вынуждено носить имя, очевидно не соответствующее фамилии, отчеству, установленному полу, внешности и т.д. Кроме того, подобное усложнение процедуры может повлечь за собой и дополнительные сложности в смене иных документов - в частности, паспорта (который может быть сначала изменен по причине изменения гражданского пола, затем - перемены имени).

Перемена имени в рамках специальной процедуры. Один из существующих в российской практике подходов - перемена имени транссексуальных заявителей, как и перемена гражданского пола, в рамках специальной процедуры, установленной ст. 70 ФЗ об АГС.

В одних регионах ст. 70 ФЗ об АГС применяется при изменении полного имени транссексуала (т.е. собственно имени, фамилии и отчества) [18].

В других как таковое изменение происходит только в отношении собственно имени (оно меняется на указываемое заявителем), в фамилии же и отчестве лишь корректируют окончания [16].

Наконец, иногда имя транссексуальных лиц меняется на основании решения суда [5], однако обосновывалось это невозможностью прямого применения ст. 70 ФЗ об АГС в силу отсутствия установленной формы документа об изменении пола [17]. Иными словами, здесь предполагается использование специального порядка смены имени транссексуальных лиц, который, в силу отсутствия установленной формы соответствующего документа, временно заменяется судебной процедурой.

Представляется, что практика изменения имени транссексуальных заявителей в рамках специального порядка, установленного ст. 70 ФЗ об АГС, может иметь различные проявления и оцениваться по-разному.

С одной стороны, перемена имени в рамках специальной процедуры может быть признана оптимальным вариантом в случае, если собственное имя выбирается самим заявителем. Такой подход соответствует формальным требованиям закона (в частности, как уже отмечалось, ст. 70 ФЗ об АГС [5] не конкретизирует объем исправлений и изменений, вносимых в актовые записи при предъявлении документа об изменении пола) и не порождает усложнения процедуры и необходимости затрачивания заявителем дополнительных ресурсов (поскольку подается одно общее заявление, а не два отдельных, сами изменения вносятся одновременно).

С другой стороны, если рассматриваемый подход предполагает лишь автоматическое исправление окончаний во всех трех составных частях имени транссексуального лица (включая и собственно имя), его применение чревато нарушением прав и интересов заявителя. В данном случае орган ЗАГС фактически производит выбор имени заявителя (однако мужские и женские формы имени представляют собой разные имена; имя изначально присваивается родителями, и если бы ребенку был установлен иной пол изначально, они могли бы выбрать и совершенно иное имя; не все имена имеют и женские, и мужские формы, поэтому возможно присвоение транссексуалу имени, которое неизбежно будет порождать вопросы у окружающих). Кроме того, использование такого механизма может усложнить процедуру изменения документов транссексуального заявителя, потребовать от него несения дополнительных расходов в том случае, если «скорректированное» имя не устроит лицо.

Итак, следует признать возможность перемены имени транссексуальных заявителей по их заявлению либо в общем порядке перемены имени (гл. VII ФЗ об АГС [5] - при этом к заявителям не могут предъявляться требования, касающиеся необходимости предоставления доказательств проведения в отношении их медицинских вмешательств), либо в порядке внесения изменений в актовые записи о рождении (ст. 70 ФЗ об АГС [5] - при этом изменения должны вноситься лишь на основании представленного медицинского заключения об изменении гражданского пола одновременно с изменением указания на пол путем перемены собственно имени на имя, указанное заявителем, а также исправления родовых окончаний в фамилии и отчестве заявителя).

Следовательно, право на имя - одно из основополагающих личных неимущественных прав гражданина. Присвоение человеку имени - основной способ индивидуализации личности в обществе, позволяющий выделить человека из массы других людей как вполне определенного участника общественных отношений.

Содержание права на имя составляют следующие отдельные правомочия: право на получение имени; право на пользование именем; право на неприкосновенность имени; право на перемену имени; право на защиту имени.

2.2 Правовое регулирование определение места жительства гражданина

Местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает [2].

Постоянным местом жительства можно определить место, где гражданин проживает в течение более или менее стабильного времени.

Отличительным признаком преимущественного проживания является относительное постоянство по сравнению с продолжительностью проживания в других местах.

Это могут быть жилой дом, квартира, служебное жилое помещение, специализированные дома (общежитие, гостиница-приют, дом маневренного фонда, специальный дом для одиноких престарелых, дом-интернат для инвалидов, ветеранов и др.), а также иное жилое помещение, в котором гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма) либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством РФ.

Постоянное проживание не означает обязательно длительное проживание. Важно, чтобы в силу сложившихся условий гражданин обосновался в данном месте. Например, молодой специалист, приехавший по окончании вуза на работу в определенный населенный пункт, имеет со дня поселения местом жительства этот населенный пункт, а не город, где он учился или где живут его родители.

Понятие «преимущественное проживание» обусловлено тем, что жизнь и деятельность гражданина часто не связаны постоянно с определенным местом его пребывания. Так, геологи, моряки, рыболовы, строители и представители других профессий значительную часть жизни проводят в экспедициях, плавании, на стройках и т.п. В подобных случаях местом жительства признается место, где они проживают преимущественно, т.е. больше, чем в других местах.

Постоянное и преимущественное проживание предполагает, что гражданин всегда присутствует в определенном месте, хотя бы в тот или иной промежуток времени его там не было. Преимущественность проживания, возможно, должна определяться соотношением времени проживания гражданина в одном месте ко времени проживания в другом месте. Например, гражданин зарегистрирован в Мурманской области по месту его постоянного жительства, но проживает с апреля по ноябрь (восемь месяцев) на территории Пензенской области в приобретенном им доме, занимаясь садоводством и огородничеством. В необходимых случаях считаем возможным признать преимущественным местом жительства адрес домовладения, расположенного на территории Пензенской области. При рассмотрении вопроса о месте постоянного или преимущественного проживания сведения о регистрации по месту жительства или месту пребывания не должны иметь решающего значения, а оцениваться наравне с другими данными о том, где человек постоянно или преимущественно проживает.

Сам по себе факт регистрации по месту жительства или отсутствия таковой не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей и не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией РФ, федеральными законами и законодательными актами субъектов РФ. Однако факт государственной регистрации по месту жительства служит основанием для реализации конституционных прав граждан на получение медицинского обслуживания, пенсионного обеспечения, возможности пользования детскими дошкольными и школьными учреждениями.

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 5 октября 2000 г. № 199-О [8] «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кушнарева Андрея Михайловича на нарушение его конституционных прав положениями части первой ст. 40.1 Кодекса законов о труде Российской Федерации и п. 1 ст. 12 Закона Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации» также разъяснил, что место жительства гражданина может быть установлено судом на основе различных юридических фактов, необязательно связанных с регистрацией его компетентными органами. Согласно ст. 3 Закона Российской Федерации «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» [6], регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, что было подтверждено Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 4 апреля 1996 г. [10] по делу о проверке конституционности ряда нормативных актов г. Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и г. Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибывающих на постоянное жительство в названные регионы.

Регистрационный учет осуществляют территориальные органы федеральной миграционной службы, при их отсутствии - местная администрация [6]. Из-за возможных несовпадений между фактическим местом жительства гражданина и иными обстоятельствами (регистрационный учет места нахождения имущества, работы, проживания семьи и т.п.) все перечисленное не предрешает вопроса о месте жительства. Место жительства может не совпадать с местом регистрации по месту жительства.

Закон связывает категории «место жительства» и «место пребывания» с наличием жилого помещения, которое в соответствии с ЖК РФ и ГК РФ должно отвечать определенным требованиям.

Вопрос о статусе и месте жительства вынужденных переселенцев и беженцев, т.е. лиц, покинувших место жительства не в индивидуальном порядке и не по своему желанию, а вынужденно, в связи с неблагоприятными политическими, социальными условиями, стихийными бедствиями, а также в силу реальной опасности подвергнуться преследованию по признаку национальной, расовой, религиозной принадлежности и др., регулируется Законом РФ от 19 февраля 1993 г. «О вынужденных переселенцах».

Возникает вопрос о соотношении таких понятий, как регистрация граждан по месту жительства и реальное место жительства этих граждан в тех случаях, когда они не совпадают. Законодатель предложил следующее решение проблемы. В соответствии с изменениями п. 1 статьи 20 ГК дополнен предложением следующего содержания: «Гражданин, сообщивший кредиторам, а также другим лицам сведения об ином месте своего жительства, несет риск вызванных этим последствий». Возникает вопрос, о каких последствиях идет речь.

Точное определение места жительства имеет важное юридическое значение для охраны прав и интересов граждан, обеспечения устойчивости и определенности гражданских правоотношений. С ним ГК связывает наступление целого ряда гражданско-правовых последствий. Например, по общему правилу местом исполнения денежного обязательства является место жительства кредитора, а по другим обязательствам - место жительства должника; с местом жительства связано признание гражданина безвестно отсутствующим и объявление гражданина умершим; место открытия наследства [2]; подсудность при разрешении споров в арбитражном суде и суде общей юрисдикции. По месту жительства осуществляется государственная регистрация индивидуального предпринимателя.

В связи с этим в случае сообщения неправильного места жительства могут возникнуть ситуации, неблагоприятные либо для одной, либо для другой стороны гражданского правоотношения. Неблагоприятные последствия могут заключаться, например, в неполучении судебных повесток, что в свою очередь может вызвать риск отрицательных последствий в виде неблагоприятного судебного решения.

Возможность вселения в жилое помещение и дальнейшего пользования им сопровождается процедурой государственной регистрации по месту жительства, имеющей постоянный или временный характер. С одной стороны, для вселения достаточно лишь волеизъявления собственника (собственников) или членов семьи нанимателя жилого помещения, предоставленного по договору социального найма. С другой стороны, факт государственной регистрации по месту жительства служит основанием для реализации конституционных прав граждан на получение медицинского обслуживания, пенсионного обеспечения, возможности пользования детскими дошкольными и школьными учреждениями.

Однако вселение и дальнейшая регистрация по месту жительства нового члена семьи как пользователя жилым помещением далеко не всегда устраивает других членов семьи, что приводит последних в суд за защитой нарушенного, по их мнению, права.

Кроме того, утрата социальных или семейных связей вселенного и зарегистрированного на площади лица с собственником жилого помещения или нанимателем социального жилья позволяет владельцу инициировать процедуру снятия этого лица с регистрационного учета и его выселение в судебном порядке.

Рассмотрим эти обстоятельства подробнее.

Суды, разрешая споры, продолжают ошибочно считать регистрацию по месту жительства необходимым условием для вселения в жилое помещение [13], при том, что в соответствии со ст. 3 Закона РФ от 25.06.1993 № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» регистрационный учет по месту жительства и по месту пребывания вводится для того, чтобы обеспечить необходимые условия для реализации гражданином Российской Федерации его прав и свобод, а также исполнения им обязанностей перед другими гражданами, государством и обществом. В силу ст. 6 названного Закона гражданин Российской Федерации, изменивший место жительства, обязан не позднее 7 дней со дня прибытия на новое место жительства обратиться к должностному лицу, ответственному за регистрацию, с заявлением по установленной форме. При этом регистрация или ее отсутствие не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией РФ, конституциями и законами республик в составе Российской Федерации. Таким образом, регистрация утратила критерий «прикрепления к объекту права», сохранив лишь уведомительный, а не разрешительный характер. Кроме того, согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 02.02.1998 № 4-П сам по себе факт регистрации не порождает для гражданина каких-либо жилищных прав и обязанностей. Именно поэтому предположение о том, что гражданин приобретает постоянное место жительства при наличии одной только регистрации по этому адресу, основано на неправильном толковании закона [20, с. 79].

Обязанность государственной регистрации по месту жительства распространяется и на несовершеннолетних, не достигших 14 лет, защита прав и интересов которых в этот период, согласно ст. 64 СК РФ, возлагается на их родителей, являющихся законными представителями своих детей и выступающих в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами без специальных полномочий.

Закон № 5242-1 не содержит ограничений в части регистрации несовершеннолетних детей по месту жительства родителей или одного из них. В этой связи регистрация производится по выбору самих родителей или лиц, их заменяющих.

Регистрация по месту жительства несовершеннолетних граждан, не достигших 14-летнего возраста и проживающих вместе с родителями (усыновителями, опекунами), осуществляется на основании абзаца первого п. 28 Правил регистрации и снятия граждан Российской Федерации с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17.07.1995 № 713, при предъявлении документов, удостоверяющих личность родителей (усыновителей), или документов, подтверждающих установление опеки, и свидетельства о рождении этих несовершеннолетних путем внесения сведений о них в домовые (поквартирные) книги или алфавитные карточки родителей (усыновителей, опекунов). Указанная регистрация осуществляется с выдачей свидетельства о регистрации по месту жительства.

Итак, регистрация по месту жительства несовершеннолетнего в возрасте до 14 лет может и должна быть произведена его законными представителями по месту жительства. В этой связи обратимся к судебному спору, ставшему предметом рассмотрения Верховного Суда РФ.

В ВС РФ обратился гражданин С. с заявлением о признании недействующим приведенного положения Правил в части, допускающей регистрацию несовершеннолетнего ребенка по месту жительства родителей без согласия других (помимо родителей) лиц, владеющих помещением на праве собственности (включая долевую) либо проживающих в данном жилом помещении [7], указав, что Правила в оспариваемой части предоставляют ребенку, который не является собственником жилого помещения, минуя судебную процедуру установления порядка пользования жилым помещением, ничем не ограниченное право пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности нескольких лиц. Такое положение, по мнению С., противоречит п. 1 ст. 247 ГК РФ, так как владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.

Податель жалобы настаивал на временной регистрации ребенка по месту жительства законных представителей до достижения им 18 лет, поскольку помещение находится на праве общей долевой собственности нескольких лиц, не давших согласия на его вселение.

Однако Кассационная коллегия ВС РФ в своем Определении от 16.03.2010 № КАС10-86 [11] не нашла оснований о признании незаконным оспариваемое положение Правил.

Ходатайство С. о направлении в КС РФ запроса о проверке конституционности абзаца первого п. 28 Правил и Закона № 5242-1 удовлетворению не подлежало, поскольку у Кассационной коллегии отсутствовали сомнения в конституционности указанных норм.

В ряде Определений Конституционный Суд РФ указал, что, когда вопрос о конституционности нормативного акта Правительства РФ не возникает (в том числе при конкретизации им норм федеральных законов, определяющих основы правового регулирования в той или иной сфере), проверка данного акта осуществляется ВС РФ в порядке производства по делам о признании нормативных правовых актов недействующими (и др.).

В этой связи Кассационная коллегия не нашла оснований, предусмотренных ст. 362 ГПК РФ, для отмены решения суда первой инстанции и оставила жалобу без удовлетворения.

Рассмотрим эту ситуацию с разных позиций.

Оспоренное положение Правил согласуется с требованиями ГК РФ и СК РФ.

Согласно п. 2 ст. 20 ГК РФ местом жительства несовершеннолетних, не достигших 14 лет, или граждан, находящихся под опекой, признается место жительства их законных представителей - родителей, усыновителей или опекунов.

В соответствии с п. 2 ст. 54 СК РФ [4] каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, насколько это возможно, право знать своих родителей, право на их заботу, право на совместное с ними проживание, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам.

Если согласовать право на вселение и регистрацию несовершеннолетнего по месту жительства его законного представителя в жилом помещении, предоставленном семье по договору социального найма, с описанной выше ситуацией, то в отношениях найма она повлечет за собой несоизмеримо более серьезные последствия. Представим далеко не полный их перечень. Так, ребенок будет учитываться в объеме площади жилого помещения в целях постановки на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий; обмен жилого помещения, в котором проживает ребенок, может производиться лишь с предварительного согласия органа опеки и попечительства, при этом, достигнув совершеннолетия, лицо вправе требовать принудительного обмена жилого помещения в судебном порядке; может принять участие в приватизации или отказаться от участия в ней на основании Закона РФ от 04.07.1991 № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» (тем самым воспрепятствовав в ее проведении также иным жильцам, проживающим в жилом помещении); требовать перевода прав нанимателя на себя.

Таким образом, регистрация ребенка на площади, предоставленной по договору социального найма и при этом не свободной от пользования иными лицами, состоящими в родстве с несовершеннолетним или прекратившими социальные связи при распаде родственной семьи, отразится и на статусе жилого помещения, и на реализации прав иных лиц, проживающих и имеющих регистрацию на данной площади, способствуя их ограничению.

В случае с регистрацией ребенка на площади, принадлежащей нескольким собственникам, состоящим в родстве или объединенным в семью по иным основаниям, таких проблем не возникает. Регистрация в данном случае легализует право несовершеннолетнего на проживание вместе с членом своей семьи, являющимся его законным представителем, и только.

Нередко возникают ситуации, когда собственник, осуществивший регистрацию граждан в принадлежащем ему жилом помещении на основании договора о возмездном или безвозмездном пользовании, вынужден обращаться в суд в целях снятия указанных граждан с регистрационного учета, поскольку этим фактом ограничены его права по распоряжению жилым помещением.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в кассационном Определении от 13.01.2013 по делу № 33-1502 [12] установила, что гражданин В., являясь собственником однокомнатной квартиры по адресу: г. Лысьва, просп. Победы, д. 23, кв. 40, предъявил иск к своему сыну И. и бывшей невестке С., действующим в интересах своей несовершеннолетней дочери А., 2006 года рождения, о прекращении права пользования этим жилым помещением и снятии их с регистрационного учета.

Право собственности на данную квартиру истец подтверждает свидетельством о праве на наследство по завещанию от 19 августа 1994 г. Семья его сына с невесткой и их общей дочерью была зарегистрирована истцом на спорной площади, где они и проживали до момента расторжения брака. Истец на площади не проживал, общего хозяйства с семьей сына не вел.

В связи с расторжением брака в 2011 году сын истца и его бывшая жена с дочерью выехали из квартиры, освободив ее от своих вещей. С марта 2012 года внучка В. проживает с матерью по месту регистрации последней.

В. считает, что регистрация сына и внучки в его квартире нарушает его права по распоряжению своей собственностью; урегулировать спор в добровольном порядке сын отказался, поэтому истец обратился за судебной защитой, полагая, что право пользования спорной квартирой ответчиками прекращено с момента их фактического выезда из жилого помещения.

Ответчица С. исковые требования не признала, пояснив, что она вместе с дочерью проживает в квартире родителей, обладая 1/3 доли в праве собственности. Считает, что требования, заявленные истцом, ущемляют интересы ребенка, поэтому просит в иске отказать за необоснованностью.

Третье лицо - представитель территориального управления города Лысьва Главного государственного управления социального развития Пермского края - органа опеки и попечительства в судебное заседание не явилось, в отзыве не возражало против удовлетворения исковых требований.

Решением Лысьвенского городского суда Пермского края от 20 ноября 2012 г. исковые требования были удовлетворены.

В кассационной жалобе С. просила решение суда отменить как ущемляющее интересы ее дочери А., оставшейся без регистрации, на основании того, что рассмотрение спора проводилось без участия органа опеки и попечительства.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия посчитала, что судом первой инстанции принято правильное решение, соответствующее ч. 1 ст. 35 ЖК РФ, согласно которой в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением на основании договора данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить им пользоваться). Жилое помещение предоставлялось ответчикам на основании договора безвозмездного пользования, который прекратил свое действие фактом добровольного освобождения жилого помещения. Сохранение регистрации на спорной площади нарушает права истца по распоряжению своей собственностью на основании ч. 1 ст. 30 ЖК РФ и ст. 209 ГК РФ.

Доводы кассационной жалобы нельзя признать обоснованными, поскольку закон не содержит обязательного требования об участии представителей органа опеки и попечительства при рассмотрении данной категории дел, а интересы А. представляла в суде ее законный представитель.

Судебная коллегия также не находит, что решением суда нарушены права А., поскольку ее родителями определено место жительства ребенка по месту жительства матери - С., поэтому ответчица вправе зарегистрировать ребенка в этом жилом помещении.

Руководствуясь ст. 361 ГПК РФ, Судебная коллегия определила: решение Лысьвенского городского суда от 20 ноября 2012 г. оставить без изменения, кассационную жалобу С. - без удовлетворения.

Следовательно, регистрация граждан по месту жительства (как отмененный институт прописки), призванная осуществлять административный учет передвижения граждан России по территории страны, служит основанием для пользования жилым помещением (в том числе и по решениям судов), таким основанием, по сути, не являясь.

Резюмируя вышесказанное, следует еще раз подчеркнуть, что постоянным местом жительства можно определить место, где гражданин проживает в течение более или менее стабильного времени.

Отличительным признаком преимущественного проживания является относительное постоянство по сравнению с продолжительностью проживания в других местах.

Право на выбор места жительства заключается в выборе гражданином места постоянного проживания; им может считаться то место (ограниченное земельное пространство в пределах России), с которым гражданин связывает реализацию своих основных жизненных потребностей. Право на жилище состоит в выборе одного из видов жилища в выбранном месте жительства.

Также, право на имя - важнейшее неимущественное право гражданина (физического лица), личности.

По достижении 16 лет гражданин вправе переменить свое имя в установленном законом порядке. Перемена гражданином имени не является основанием для прекращения или изменения его прав и обязанностей, приобретенных под прежним именем. Наряду с этим предусмотрено, что гражданин обязан принимать необходимые меры для уведомления своих должников и кредиторов о перемене своего имени и несет риск последствий, вызванных отсутствием у этих лиц сведений о перемене его имени.

Сведения об имени (фамилия, имя, отчество), полученном гражданином при рождении, а также перемена имени подлежат государственной регистрации в порядке, установленном для регистрации актов гражданского состояния.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в результате проведенного исследования, опеределим следующие выводы.

В первую очередь индивидуализация гражданина осуществляется путем указания его имени.

Граждане как субъекты гражданского права по законодательству РФ обладают правоспособностью и дееспособностью, которые являются основой правообладания, возникновения, существования и реализации правосубъектности в любом правоотношении.

К числу признаков, индивидуализирующих гражданина (физическое лицо) как участника гражданско-правовых отношений, относится состояние его здоровья. В первую очередь закон учитывает психическое здоровье. Согласно п. 1 ст. 29 ГК гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным. В соответствии с п. 1 ст. 171 ГК сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства, ничтожна.

Таким образом, анализ возникшей проблемы позволяет предложить пути ее разрешения путем внесения в нормы Гражданского кодекса Российской Федерации изменений и дополнений.

Во-первых, дополнить ГК РФ ст. 29.1 "Признание гражданина частично дееспособным" следующего содержания:

1. Совершеннолетний гражданин может быть признан судом частично дееспособным, если будет установлено, что вследствие психического расстройства степень сохранности его способности понимать значение своих действий или руководить ими позволяет ему самостоятельно осуществлять гражданские права и исполнять обязанности в определенной сфере гражданского оборота. Над таким гражданином устанавливается попечительство.

2. В целях охраны прав и законных интересов гражданина, признанного частично дееспособным, суд может сохранить за ним возможность самостоятельно совершать сделки, направленные на удовлетворение собственных разумных потребностей и не нарушающие права и законные интересы других лиц. К таким сделкам могут быть отнесены:

1) мелкие бытовые сделки, в том числе совершенные за счет собственной пенсии и иных предоставляемых на его содержание социальных выплат;

2) сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации;

3) сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения.

Резюмируя вышесказанное, следует подчеркнуть, что постоянным местом жительства можно определить место, где гражданин проживает в течение более или менее стабильного времени.

Перемена гражданином имени не является основанием для прекращения или изменения его прав и обязанностей, приобретенных под прежним именем. Наряду с этим предусмотрено, что гражданин обязан принимать необходимые меры для уведомления своих должников и кредиторов о перемене своего имени и несет риск последствий, вызванных отсутствием у этих лиц сведений о перемене его имени

Список использованных источников

1. «Всеобщая декларация прав человека» (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948)// «Российская газета», № 67, 05.04.1995
2. «Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 02.11.2013)// «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994, № 32, ст. 3301
3. «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 28.12.2013)// «Собрание законодательства РФ», 18.11.2002, № 46, ст. 4532
4. «Семейный кодекс Российской Федерации» от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 25.11.2013)// «Собрание законодательства РФ», 01.01.1996, № 1, ст. 16
5. Федеральный закон от 15.11.1997 № 143-ФЗ (ред. от 25.11.2013) «Об актах гражданского состояния»// «Собрание законодательства РФ», 24.11.1997, № 47, ст. 5340
6. Закон РФ от 25.06.1993 № 5242-1 (ред. от 28.12.2013) «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»// «Российская газета», № 152, 10.08.1993
7. Определение Конституционного Суда РФ от 08.11.2005 № 456-О// «Вестник Конституционного Суда РФ», № 2, 2006
8. Определение Конституционного Суда РФ от 05.10.2000 № 199-О//»Вестник Конституционного Суда РФ», № 1, 2001
9. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.06.2012 № 15-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.Б. Деловой»// «Вестник Конституционного Суда РФ», № 5, 2012
10. Постановление Конституционного Суда РФ от 04.04.1996 № 9-П «По делу о проверке конституционности ряда нормативных актов города Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и города Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибывающих на постоянное жительство в названные регионы»//»Собрание законодательства РФ», 15.04.1996, № 16, ст. 1909
11. Определение Верховного Суда РФ от 16.03.2010 № КАС10-86// «Бюллетень Верховного Суда РФ», № 2, февраль, 2011
12. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 13.01.2013 по делу № 33-1502.
13. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02.09.2008 по делу № 33/51-2008
14. Определение Московского городского суда от 26.01.2011 по делу № 33-1832//СПС «Консультант Плюс»
15. Определение Московского городского суда от 21.09.2010 по делу № 33-27390//СПС «Консультант Плюс»
16. Письмо заместителя министра юстиции Чувашской Республики - начальника отдела ЗАГС от 24 февраля 2011 г. № 04/22-107
17. Письмо руководителя управления ЗАГС Воронежской области от 4 февраля 2011 г. № 01-11-0190.
18. Письмо начальника Управления ЗАГС Республики Адыгея от 15 февраля 2011 г. № 96
19. Письмо начальника Управления ЗАГС Республики Карелия от 2 февраля 2011 г. № 2.

Список использованной литературы

1. Бобровская О.Н. Правовое регулирование договорных отношений пользования жилым помещением: проблемы теории и практики // Современное право. 2009. № 11. С. 79
2. Боруленков Ю.П. Юридический факт как образ обстоятельства реальной действительности // Юридический мир. 2013. № 10. С. 50 - 56.
3. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 2009.- 382 с.
4. Булаевский Б.А «К вопросу об объявлении гражданина умершим» // Комментарий судебной практики .Вып. 14 / под ред. К.Б. Ярошенко. М.: Юридическая литература, 2008. С. 67-71.
5. Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. Рига, 1976.- 190 с.
6. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1 / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева (и др.); Под ред. А.П. Сергеева. М., 2010. – 1008 с.
7. Гражданское право/ Под ред. А.П. Сергеева. М., 2011.Т. 1. – 708 с.
8. Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) = Code civil des ranзais (Code Napolйon) / пер. с фр. В. Н. Захватаева, Москва-Берлин: Инфотропик Медиа, 2012. – 544 с.
9. Комментарии Гражданский кодекс Латвийской Республики//. Civillikuma komentвri. Treрв daпa. Lietu tiesоbas. Оpaрums — Rоga: Tiesu namu aмentыra, 2012. – 309 с.
10. «Гражданское право: В 3 т.: Учебник» (том 1) под ред. С.А. Степанова// «Проспект», «Институт частного права», 2010. – 452 с.
11. Гражданское уложение Германии = Deutsches Buergerliches Gesetzbuch mit Einfuehrungsgesetz: ввод. закон к Гражд. уложению; пер. с нем. / [В. Бергманн, введ., сост.] . — 3-е изд., перераб. и доп. — М: Wolters Kluwer Russia, 2008. — 850 с.
12. Гущин В.З. Принцип объективной истины в гражданском судопроизводстве // Современное право. 2011. № 10. С. 107 - 111.
13. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2010. – 411 с.
14. Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты, гражданских прав: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1970.С.6
15. Долинская В.В. Правовой статус и правосубъектность // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 2. С. 6 - 19.
16. Долинская В.В. Предпринимательское право. М., 2004. – 208 с.
17. Елисейкин П.Ф. Правоохранительные нормы: понятие, виды, структура // Защита субъективных прав и гражданское судопроизводство. Ярославль, 1977.С.23
18. Илларионова Т.И. Структура гражданской правосубъектности // Правовые проблемы гражданской правосубъектности: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 62. Свердловск, 1978. С. 58.
19. Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2010. -1164 с.
20. Коган К.Е. Проблема гражданской правосубъектности участников гражданско-правовых отношений в системе Интернет // Проблемы правосубъектности: современные интерпретации: Материалы науч.-практ. конф. Самара, 2009. С. 90.
21. Комментарий к части первой ГК РФ / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2009. – 509 с.
22. Корнеев С.М. Избранное / сост. и науч. ред. П.В. Крашенинников. М.: Статут, 2012.
23. Король И.Г. Личные неимущественные права ребенка по семейному праву Российской Федерации: научно-практическое пособие. Москва: Проспект, 2010. – 225 с.
24. Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. – 130 с.
25. Махмутова М.М. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних: вопросы теории и практики: Монография. Казань: Отечество, 2011. – 211 с.
26. Некоторые вопросы гражданско-правового положения несовершеннолетних по гражданскому законодательству России: Монография / Г.Ш. Чернова. Уфа: УЮИ МВД РФ, 2005. – 117 с..
27. Постатейный комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации, Федеральному закону «Об опеке и попечительстве» и Федеральному закону «Об актах гражданского состояния» / О.Г. Алексеева, В.В. Андропов, А.А. Бухарбаева и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2012. – 456 с.
28. Разинков Д.Г. Теоретико-правовые основы защиты личных неимущественных прав российских граждан: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2010. С. 15.
29. Райхер В.К. Абсолютные и относительные права // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического ин-та. 1928. Вып. 1.С.304
30. Родионова О.М. Механизм гражданско-правового регулирования в контексте современного частного права. М.: Статут, 2013. – 336 с.
31. Серебровский В.И. Избранные труды. М., 2007. – 448 с.
32. Советское гражданское право. Субъекты гражданского права / Под ред. С.Н. Братуся. М.: Юрид. лит., 1984. – 288 с.
33. Степанов Д.И. Правовые проблемы, связанные с изменением пола человека // Законодательство. 2011. № 11. С. 77.
34. Сулейманова С.А. Правоспособность граждан (физических лиц) по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 37.
35. Суханов Е.А. Развитие института вещных прав при переходе к рынку // Гражданское право России при переходе к рынку. М., 2009. – 421 с.
36. Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева.М.,2011. – 656 с.
37. Ткач Л.Н. Обзор судебной практики по обжалованию действий органов загса в Уральском федеральном округе // Бюллетень нотариальной практики. 2011. № 4. С. 35 - 47.
38. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Новое и Новейшее время) / Сост. Н.А. Крашенинникова. М.: Зерцало, 2009. – 520 с.
39. Шершень Т.В. Актуальные проблемы реализации права на имя и перемену имени // Российский юридический журнал. 2010. № 2. С. 65 - 71.
40. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 2011. – 356 с.
41. Ярошенко К.Б. Гражданский кодекс и права гражданина: совершенствование законодательства // Журнал российского права. 2012. № 5.С.12.