«Общая характеристика оперативно-розыскных мероприятий.»

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 2

1. Понятие оперативно-розыскного мероприятия и его исторический генезис 5

1.1. История возникновения и развития оперативно-розыскных мероприятий 5

1.2. Понятие и основания проведения оперативно-розыскных мероприятий 13

2. Виды оперативно-розыскных мероприятий 27

2.1. Оперативно-розыскные мероприятия, ограничивающие 

конституционные интересы граждан 27

2.2. Оперативно-розыскные мероприятия, не ограничивающие конституционные интересы граждан 34

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 44

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 47

ВВЕДЕНИЕ

Теория оперативно-розыскной деятельности как основная теория самостоятельной науки имеет составные части, и, соответственно, включает в себя частные теории. Ввиду того, что оперативно-розыскные мероприятия являются важнейшей составной частью оперативно-розыскной деятельности, одной из таких теорий будет выступать теория оперативно-розыскных мероприятий. Указанная теория, будучи частной по отношению к теории оперативно-розыскной деятельности, призвана обобщить и систематизировать знания и положения об оперативно-розыскных мероприятиях, уяснить сущность мероприятий и разрешить другие вопросы, важные для оперативно-розыскной науки.

Актуальность обусловлена тем, что произошедшие в Российской Федерации в последние десятилетия социально-экономические преобразования повлекли значительный рост преступности, ставшей одним из значимых дестабилизирующих факторов, и, как следствие, обусловившей необходимость принятия государством адекватных мер противодействия. К числу таких мер в области законодательства стало принятие Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее по тексту - Закона об ОРД), одной из задач которого являлось повышение эффективности названной деятельности в сфере борьбы с преступностью.

Однако следует признать, что принятие закона об оперативно-розыскной деятельности ожидаемых успехов в сфере борьбы с преступностью не принесло. В значительной степени это объясняется противоречиями и упущениями оперативно-розыскного законодательства в части регламентации оперативно-розыскных мероприятий, а также недочетами уголовно-процессуального законодательства, не позволившего полновесно использовать результаты мероприятий в доказывании по уголовным делам. При этом в уголовно-процессуальной научной литературе, по-прежнему, встречаются рассуждения о недоверии к результатам оперативно-розыскных мероприятий, что можно объяснить недостаточно четкой регламентацией таких мероприятий. Данные факторы, на наш взгляд, обуславливают актуальность темы курсовой работы.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий и использованием их результатов, регулируемые нормами права.

Предметом работы являются закономерности развития законодательства, регламентирующего порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, закономерности правоприменительной практики проведения таких мероприятий и использования их результатов.

Целью являются теоретико-прикладное изучение и комплексный анализ проблем, связанных с понятием, содержанием, проведением и использованием оперативно-розыскных мероприятий.

Объект, предмет и поставленная цель исследования определила постановку и решение ряда актуальных задач:

- рассмотреть историю возникновения и развития оперативно-розыскных мероприятий

- изучить понятие и основания проведения оперативно-розыскных мероприятий

- проанализировать оперативно-розыскные мероприятия, ограничивающие конституционные интересы граждан

- изучить оперативно-розыскные мероприятия, не ограничивающие конституционные интересы граждан

Теоретическая значимость работы. При проведении исследования в курсовой работе использовалась литература по оперативно-розыскной деятельности, уголовному процессу и уголовному праву, а также и другим отраслям научного знания.

В своей работе автор опирался на труды А.И. Бастрыкина, P.C. Белкина, В.Г. Боброва, В.П. Божьева, К.К. Горяинова, Е.А. Доли, В.И. Елинского, A.M. Ефремова, В.И. Зажицкого, В.С. Измозик и др.

Структура курсовой работы состоит из введения, 2 глав, включающих 4 параграфов, списка использованных источников.

Понятие оперативно-розыскного мероприятия и

его исторический генезис

История возникновения и развития оперативно-розыскных

мероприятий

ОРМ, определенные в ФЗ об ОРД, не возникли вследствие законотворчества авторов, их становление и развитие происходило на протяжении десятков, а иных - и сотен лет. Формы и методы розыска, направленные на обеспечение законности и правопорядка, вырабатывали и совершенствовали многие поколения сыщиков.

До принятия Закона об ОРД правовая база розыска ограничивалась ведомственными актами, была достаточно неполной и неопределенной, а о защите конституционных прав и свобод человека можно было говорить с очень большой натяжкой ^[1].

В современных условиях специфика деятельности лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших преступления, определяет необходимость применения ОРМ . В силу ограниченного объема работы и существенного количества видов оперативно-розыскных мероприятий, рассмотрим историю возникновения и развития прослушивание телефонных переговоров (далее - ОРМ «ПТП»). Зарубежный опыт и российская судебная практика последних лет свидетельствуют, что эффективность выявления и раскрытия террористической деятельности, каналов транснационального наркобизнеса во многом зависит от информации, полученной в результате проведения данного ОРМ, при строгом соблюдении законности, обеспечении прав и свобод личности ^[2].

Истоки вмешательства в частную жизнь со стороны государства в России, или история сыска, восходят к рабовладельческому строю, когда впервые была внедрена негласная розыскная работа (возникновение сыска). В XIX веке в России, как и в большинстве европейских держав, уголовный розыск становится профессиональным, а применение негласных способов и методов - правомерным.

Исследование опыта ОРД сыскных отделений Российской империи во многом стало возможным благодаря написанным статьям и воспоминаниям начальников сыскных отделений^[3], поскольку архив 8-го отделения Департамента полиции МВД, координировавшего работу сыскных отделений в империи, был полностью уничтожен уголовниками в 1917 г., а отдельные документы сохранились только в местных архивах^[4].

В последующем основными источниками информации о становлении и развитии ОРМ «ПТП» являлись документы ВЧК. Особо значимыми в связи с этим являются работа бывшего начальника оперативно-технического отдела УКГБ СССР по г. Ленинграду и Ленинградской области А.А. Фомушкина, носящая закрытый характер, а также обзор «Перлюстрация корреспонденции при царизме» бывшего перлюстратора И. Зорина от 17 февраля 1919 г.^[5].

И лишь в начале 90-х гг. появились первые публикации, посвященные этой проблеме. Среди работ на эту тему крупнейшими и обстоятельными являются работы доктора исторических наук профессора В.С. Измозик^[6].

Необходимость борьбы с внутренними врагами привела к тому, что отдельные формы и методы разведки стали все чаще использоваться в борьбе с преступностью. Поскольку подготовка покушений, да и само исполнение преступных посягательств были тайными, требовались не менее тайные контрмеры. С ростом организованности преступников, повышением общественной опасности противоправных деяний государство вынуждено было не только принять на себя бремя борьбы с ними, но и применять специальные методы сбора информации об этих правонарушениях^[7].

После появления телефонной связи возникает потребность государства в ее тайном прослушивании для достижения политических, дипломатических, военных целей. Острая потребность в техническом оснащении сыскной работы возникла сразу после известных политических событий 1905 г. В эти годы преступность реально стала угрожать общественному спокойствию, вследствие чего 6 июля 1908 г. Государственной думой Российской Империи принимается Закон «Об организации сыскных частей» ^[8], в соответствии с которым образуются сыскные отделения, организуются специальные курсы по подготовке их руководителей, формулируются задачи и правила работы сыскных отделений, предусматривается контроль со стороны прокуроров за их деятельностью.

Прослушивание телефонных переговоров осуществлялось через секретных агентов на телефонных станциях, а также прямо из кабинета начальника сыскного отделения с помощью отводных трубок. Магнитных носителей еще не существовало, и сыскные чины вынуждены были прибегать к стенографированию непосредственно при прослушивании^[9].

После Октябрьской революции контроль над телефонной связью в России перешел в новое качество. 23 декабря 1918 г. Революционным военным советом Республики (РВСР) было утверждено Положение о военной цензуре, которое помимо иного контроля вводило контроль за телеграфом и телефоном, особенно за иногородними переговорами. Правовое регулирование сыскной деятельности в рассмотренный период носило подзаконный и секретный характер. Подтверждением этому служит изданный 17 марта 1921 г. секретный циркуляр ВЦИК и ЦК РКП(б) о создании всеобъемлющей системы государственной информации. Руководство страны не только собиралось вводить политический контроль в действительно правовые и законодательные рамки, но и стремилось к его глобальному расширению и полнейшему охвату всех групп населения^[10].

Таким образом, до начала 1930-х годов контроль телефонных разговоров был редкостью и законодательно не регулировался, что подтверждается отсутствием правовых актов по данному вопросу.

Крайне малое количество архивной информации о становлении и развитии оперативно-технических мероприятий (далее - ОТМ) объясняется тем, что использование оперативно-технических средств было строго законспирировано. В соответствии с ведомственными нормативными актами все делопроизводство по данной линии работы было выделено и велось как особое делопроизводство секретного характера. При этом подчеркивалось, что цензура есть учреждение абсолютно секретное и разглашение малейших сведений о ее организации и деятельности карается судом Революционного трибунала ^[11].

В 1960-е годы была разработана новая нормативно-правовая база, регламентирующая порядок организации и проведения ОТМ. Порядок проведения указанных мероприятий регламентировался отдельными нормативными актами КГБ СССР. Если ОТМ проводилось оперативно-техническими подразделениями органов КГБ СССР в интересах МВД СССР, то оно имело условное наименование «спецмероприятие № 2».

В дальнейшем система тотального сбора политической информации путем контроля телефонных и иных переговоров расширялась, с отнесением данного мероприятия исключительно к компетенции органов КГБ СССР.

Несмотря на получившую распространение практику прослушивания телефонных переговоров органами, осуществляющими ОРД, на законодательном уровне вопрос использования техники аудиозаписи в указанных целях оставался неурегулированным. В ряде закрытых ведомственных нормативных актов эта процедура получала свое организационное и тактическое наполнение, но по-прежнему не была регламентирована на законодательном уровне. Когда возник вопрос о легализации прослушивания, ряд авторитетных юристов высказались за его категорическое запрещение как недопустимого явления в демократическом обществе^[12].

Закон СССР от 10 апреля 1990 года № 1556-I «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик»^[13] разрешил прослушивать телефоны при наличии достаточных оснований полагать, что будет получена информация, имеющая существенное значение для расследования уголовного дела, либо в случае угрозы противоправных действий в отношении свидетелей или потерпевших.

Часть вторая ст. 29 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик ^[14] в измененной редакции возлагала на органы дознания принятие оперативно-розыскных мер, в том числе видеозаписи, киносъемки и звукозаписи, в целях обнаружения признаков преступления и лиц, его совершивших, выявления фактических данных, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Наряду с этим в Основы была введена ст. 35.1, в соответствии с которой допускалось прослушивание переговоров, ведущихся с телефонов и других переговорных устройств подозреваемого, обвиняемого или иных причастных к преступлению лиц по возбужденным уголовным делам, по постановлению органа дознания или следователя с санкции прокурора либо по определению суда при наличии достаточных оснований полагать, что в результате прослушивания будут получены сведения, имеющие существенное значение для дела.

Впервые на законодательном уровне проведение прослушивания телефонных переговоров как ОРМ было зафиксировано в п. 3 ст. 14 Закона СССР от 16 мая 1991 года № 2159-I «Об органах государственной безопасности СССР»^[15]. Органы государственной безопасности для выполнения возложенных на них обязанностей получили право осуществлять контроль почтовых отправлений и прослушивание переговоров отдельных лиц, ведущихся с использованием телефонов и других переговорных устройств.

Принятие Закона Российской Федерации от 13 марта 1992 года № 2506-I «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации»^[16] расширило практику прослушивания телефонных переговоров оперативными подразделениями. Данным нормативным актом предусматривалось ОРМ «прослушивание телефонных и иных переговоров».

Следует заметить, что указанный Закон был нормативным актом переходного периода, создавался впервые и опередил по времени принятие Конституции, в связи с чем ему были присущи определенные недостатки: некоторая декларативность, слабо проработанный механизм гарантий соблюдения прав и свобод граждан в процессе осуществления ОРД, ограничение возможностей оперативных служб. Однако следует полностью согласиться с В.Н. Хаустовым и А.Ю. Шумиловым, подчеркивающими положительную роль данного Закона^[17].

В связи с этим был принят Закон об ОРД 1995 г.^[18], который создал прочную правовую основу ОРМ «ПТП», что позволило получать изобличающую информацию и иные сведения, способствующие выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, розыску преступников, возмещению материального ущерба.

Существенные изменения в правовую регламентацию ОРМ «ПТП» были внесены Федеральным законом от 20 марта 2001 года № 26-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод»^[19], суть которых можно определить как частичный возврат к прежней редакции законодательного регулирования ОРМ «ПТП». Следует подчеркнуть, что данный Федеральный закон, наряду с регламентацией ОРМ «ПТП», закрепил в ст. 174.1 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (действовавшего на тот момент) новое следственное действие – «контроль и запись переговоров», которое в дальнейшем было воспроизведено в ст. 186 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Тем самым законодатель признал контроль телефонных и иных переговоров в качестве полноправного способа собирания и исследования доказательств.

Подводя итог вышеизложенному, представляется целесообразным говорить о том, что история становления и развития ОРМ «ПТП» помогает исследователю увидеть подлинную картину динамики научных идей, взглядов, подходов в их реальном взаимодействии, возникающем в ходе создания нового знания, вскрыть исторические корни научных идей, выявить периодизацию и направления их развития.

Несмотря на ограниченность материалов о правовом регулировании контроля и записи телефонных переговоров в отечественной правоприменительной деятельности, целесообразно выделить его основные периоды.

Характеризуя ранний период истории правового регулирования вышеуказанных вопросов (до 1918 г.), можно сказать, что различные его направления стали зарождаться и формироваться с момента появления телефонного аппарата, появления идеи его тайного прослушивания, разработки и внедрения специальной техники, предназначенной для контроля и звукозаписи телефонных разговоров, в неразрывном единстве с развитием средств связи и органов политического контроля. Правовое регулирование прослушивания телефонных переговоров в рассматриваемый период полностью отсутствовало. Нормативная база если и имела место, то содержала положения, оправдывающие борьбу с революционными настроениями в обществе.

Следующий период (1918 - 1990 гг.) характеризуется формированием в органах государственной безопасности СССР специальных оперативно-технических подразделений, разрабатывающих теоретические основы, методику и тактику проведения прослушивания телефонных переговоров. Контроль телефонных разговоров был редкостью и носил подзаконный и тайный характер. В данный исторический период его порядок устанавливался главным образом закрытыми правовыми актами, составлявшими государственную тайну. Это вызывало неудобства с точки зрения использования результатов мероприятий в уголовном процессе, что имело негативный характер для расследования уголовных дел. Указанные обстоятельства заставили научных и практических работников искать пути введения в уголовный процесс результатов «литерных», а в последующем и оперативно-технических мероприятий, то есть решать вопрос о легализации полученных оперативных результатов. Соответственно, это потребовало их правового регулирования на законодательном уровне, что было осуществлено в 1990 г., причем прослушивание регламентировали в уголовном процессе и как следственное действие.

Третьему периоду развития правового регулирования контроля и записи телефонных переговоров как оперативно-розыскного мероприятия (1990 - 1995 гг.) свойственна определенная неравномерность его становления, противоречия на первоначальном этапе развития. В связи с этим оперативно-розыскное мероприятие, известное не один десяток лет, в России получило законодательную регламентацию лишь в Законе об ОРД 1992 г., что расширило практику прослушивания телефонных переговоров подразделениями органов Федеральной службы безопасности.

Характеризуя четвертый период истории правового регулирования ОРМ «ПТП» (с 1995 г. до настоящего времени), следует отметить, что принятый Закон об ОРД 1995 г. создал прочную правовую основу ОРМ "ПТП".

Вместе с тем в настоящее время совершенствование федерального оперативно-розыскного законодательства и приведение его в соответствие с требованиями ст. 12 Всеобщей декларации прав человека^[20], ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод^[21] и ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.)^[22] невозможно без учета современных реалий развития конвергенции телефонии и применения знаний правовых наук.

Понятие и основание проведения оперативно-розыскных

мероприятий

Оперативно-розыскная деятельность - это система предусмотренных законом и ведомственными нормативными актами действий (мероприятий), осуществляемых гласно и негласно оперативными подразделениями уполномоченных на то государственных органов, в пределах их полномочий в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств.

Дознание, предварительное следствие и оперативно-розыскная деятельность в определенной степени взаимосвязаны. Они направлены на решение одних и тех же целей. Согласно ст. 2 ФЗ об ОРД задачами оперативно-розыскной деятельности являются:

а) выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших;

б) осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также розыска без вести пропавших;

в) добывание информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности РФ;

г) установление имущества, подлежащего конфискации^[23]. Аналогичны и задачи, стоящие перед дознанием и предварительным следствием.

Между тем оперативно-розыскная деятельность в содержание уголовно-процессуального дознания, а тем более предварительного следствия не входит. Уголовно-процессуальные действия и оперативно-розыскные мероприятия урегулированы различными источниками права. Дознание и предварительное следствие гарантируют более высокий, чем оперативно-розыскная деятельность, уровень обеспечения прав и законных интересов граждан.

В отличие от предварительной проверки заявления (сообщения) о преступлении и предварительного расследования оперативно-розыскная деятельность может иметь негласный характер. Данные о большинстве применяемых здесь методов представляет собой совершенно секретные сведения.

В частности, документирование преступных действий осуществляется путем применения следующих оперативно-розыскных средств:

1) опрос;

2) наведение справок;

3) сбор образцов для сравнительного исследования;

4) проверочная закупка;

5) исследование предметов и документов;

6) наблюдение;

7) отождествление личности;

8) обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств;

9) контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений;

10) прослушивание телефонных переговоров;

11) снятие информации с технических каналов связи;

12) оперативное внедрение;

13) контролируемая поставка;

14) оперативный эксперимент.

Предварительное расследование состоит из действий аналогичных тем, которые названы под номерами 1, 3, 5, 7 - 10, 14 вышеприведенного перечня. Однако порядок производства уголовно-процессуальных действий может существенно отличаться от процедуры реализации оперативно-розыскных мер.

Правильное толкование правоприменителем оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий важно не только для обеспечения законности и обоснованности их проведения, но и для дальнейшего использования результатов этих мероприятий. Это обусловлено тем, что законодатель в ст. 7 ФЗ об ОРД перечислил лишь основания проведения оперативно-розыскных мероприятий, не раскрывая их сущности, и тем самым предоставил правоприменителю право самостоятельно толковать и применять данные правовые нормы при принятии решения о проведении тех или иных оперативно-розыскных мероприятий.

Сущность оперативно-розыскных мероприятий состоит в использовании субъектами оперативно-розыскной деятельности приемов и методов, присущих этому процессу^[24]. Однако возможность осуществления конкретных оперативно-розыскных мероприятий законодатель связывает с определенными основаниями и условиями их проведения. Следовательно, для правильного осуществления оперативно-розыскных мероприятий необходимо выявить сущностные признаки и назначение последних, а также дать анализ правовой регламентации их осуществления.

В соответствии с ФЗ «Об ОРД» обозначенный вид специфической правоохранительной деятельности осуществляется именно посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий. Значит, сам законодатель указывает на то, что оперативно-розыскные мероприятия охватывают значительную частью всей оперативно-розыскной деятельности, выступают ее «основой и содержанием»^[25], а также на то, что «основным способом собирания оперативно-розыскной информации является осуществление оперативно-розыскных мероприятий»^[26]. Большинство задач, стоящих перед оперативными подразделениями, выполняются именно посредством проведения сменяющих и дополняющих друг друга оперативно-розыскных мероприятий.

Первым в перечне оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий законодатель не зря назвал наличие возбужденного уголовного дела, тем самым придав ему первостепенное значение. Ведь именно в рамках уголовного судопроизводства лицо, виновное в совершении преступления, привлекается к уголовной ответственности, что напрямую вытекает из задач оперативно-розыскной деятельности. Однако привлечение к уголовной ответственности возможно только путем раскрытия преступления, т.е. установления лица, совершившего преступление, путем сбора доказательственной информации, для чего и предназначена оперативно-розыскная деятельность с комплексом оперативно-розыскных мероприятий. Вне всякого сомнения, раскрытие преступления возможно лишь при согласованном проведении следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. В связи с этим особое значение приобретают обеспечение следователя необходимой оперативно-розыскной информацией и наиболее целесообразное и эффективное ее использование в интересах уголовного судопроизводства, особенно при расследовании сложных, замаскированных и многоэпизодных преступлений^[27], так как «оперативно-розыскные данные, вовлеченные в процесс доказывания, позволяют в более короткие сроки и без нарушения законодательства получить процессуальные доказательства» ^[28]. В данном случае оперативно-розыскные мероприятия значительно повышают эффективность следственных действий, они направлены на собирание информации по возбужденному уголовному делу^[29], которое является необходимым основанием их проведения.

Уголовное дело - это частный жизненный эпизод, требующий конкретных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, определяемых оперативно-следственной ситуацией по расследуемому преступлению. В свою очередь, для проведения оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 8 ФЗ об ОРД необходимо возбужденное уголовное дело, причем только такое, по которому производство предварительного следствия обязательно, а также судебное решение. Проще говоря, уголовное дело, находящееся в производстве у дознавателя, основанием для осуществления обозначенных мероприятий не является. Значит, наличие возбужденного уголовного дела - это общее основание процессуального характера для осуществления оперативно-розыскных мероприятий по факту совершения общественно опасного уголовно наказуемого деяния. В деле фиксируется и накапливается информация, полученная с помощью уголовно-процессуальных средств, которая может служить основанием для оперативно-розыскных действий, в том числе негласного характера.

Следующее процессуальное основание проведения оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с ч. 3 ст. 7 ФЗ об ОРД - поручение следователя, которое требует судья, санкционирующий мероприятие. Этот процессуальный документ имеет большое значение для проведения оперативно-розыскных мероприятий, особенно ограничивающих конституционные права граждан. Часть 4 ст. 8 ФЗ об ОРД закрепляет, что прослушивание телефонных и иных переговоров допускается в отношении лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести, тяжких или особо тяжких. Если речь идет о преступлении, то должно быть возбуждено уголовное дело по факту совершения уголовно наказуемого общественно опасного деяния, так как именно в рамках уголовного дела лица подозреваются и обвиняются в совершении преступления и дается его уголовно-правовая квалификация.

Кроме того, п. 1 ч. 2 ст. 8 указывает, что проведение оперативно-розыскных мероприятий, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также на неприкосновенность жилища, допускается на основании судебного решения и при наличии информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно. В этой норме опять упоминается о противоправном деянии, требующем предварительного следствия, которое осуществляется только в рамках уголовного дела. Значит, именно уголовное дело является основанием для осуществления оперативно-розыскных мероприятий, а не поручение следователя. Поэтому было высказано вполне логичное мнение, что поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий - это лишь «процессуальная форма взаимодействия органов, осуществляющих уголовное судопроизводство и оперативно-розыскную деятельность, предусмотренная уголовно-процессуальным законодательством»^[30], соответственно, получение данного процессуального документа необходимо рассматривать в качестве повода, а не основания проведения оперативно-розыскных мероприятий. Так, А.Е. Чечетин предлагает выделить в ФЗ об ОРД отдельную статью под названием «Поводы для осуществления оперативно-розыскных мероприятий", куда отнести поручение следователя (органа дознания)^[31]. В этом документе должны перечисляться фактические основания проведения оперативно-розыскных мероприятий^[32], обстоятельства уголовного дела, а также те фактические данные, которые необходимо добыть в ходе оперативно-розыскной деятельности^[33]. Бесспорно, что раскрытие преступления только уголовно-процессуальными мерами довольно затруднительно, а в некоторых случаях просто невозможно, что и побуждает следователя давать поручение с указанием интересующих его вопросов, требующих разрешения по расследуемому уголовному делу.

По мнению В.Г. Боброва, сам факт возбуждения уголовного дела уже является основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий, однако в ФЗ об ОРД поручение названо самостоятельным основанием; это противоречие необходимо устранить^[34]. Данная точка зрения, как нам кажется, не совсем верна. Уголовное дело, конечно, выступает основанием для проведения всех оперативно-розыскных мероприятий, однако поручение служит процессуальным сигналом для проведения каких-либо мероприятий с целью разрешения вопросов, интересующих лицо, ведущее предварительное расследование.

В ходе осуществления следователем следственных действий и иных процессуальных мер накапливается информация, которой оперативные сотрудники не могут владеть в полном объеме ввиду ее обширности и по роду своей деятельности. В поручении указываются лишь дата и уголовная статья возбужденного уголовного дела, его фабула, а также вопрос, требующий разрешения оперативным подразделением. Этот документ необходим для процессуализации оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий, выбор же конкретных мероприятий является прерогативой оперативных подразделений. Следователь вправе ставить только задачу, устанавливать сроки выполнения поручений, но не может давать указаний о характере, организации и тактике проводимых в ходе выполнения поручения оперативно-розыскных мероприятий^[35].

Кроме того, при проведении оперативно-розыскных мероприятий по установлению лица, совершившего преступление, на орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, возлагается обязанность информировать следствие лишь о полученных результатах оперативно-розыскных мероприятий, но не об их проведении ^[36]. К примеру, преимуществом осуществления оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» перед следственным действием «контроль и запись телефонных переговоров» является то, что при ознакомлении с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия сторона защиты не сможет затребовать материалы, полученные в результате этого мероприятия, так как не будет знать о факте его проведения. В соответствии с п. 4 ст. 5 ФЗ об ОРД лицо, которое располагает фактами проведения в отношении его оперативно-розыскных мероприятий и полагает, что при этом были нарушены его права, вправе истребовать от органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, сведения о полученной о нем информации в пределах, допускаемых требованиями конспирации и исключающих возможность разглашения государственной тайны. О какой конспирации и сохранении государственной тайны может идти речь, если следователь в поручении будет указывать наименование конкретных оперативно-розыскных мероприятий? В этом случае сторона защиты имеет право затребовать и ознакомиться с данными материалами и оспорить основания проведения. Если же вся доказательственная база по уголовному делу получена на основании результатов этого мероприятия, факт проведения которого будет признан незаконным, то же самое произойдет и с другими доказательствами, в том числе процессуальными. Поэтому исключать поручение из перечня оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий нецелесообразно, ведь необходим документ, сигнализирующий о ходе предварительного расследования и направляющий деятельность оперативных подразделений.

По мнению некоторых авторов, устное указание (поручение) следователя, дознавателя, прокурора не является основанием проведения оперативно-розыскных мероприятий^[37]. Как верно отмечает В.Г. Бобров, раскрытие преступлений - одна из обязанностей органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Поэтому для раскрытия преступления зачастую необходимо проведение оперативно-розыскных мероприятий по обеспечению предварительного следствия фактическими данными, имеющими доказательственное значение, а также другими материалами, которые могут быть использованы в изобличении преступников. Выполнение этой обязанности не может ставиться в зависимость от решения следователя и от наличия (отсутствия) его поручения^[38]. Неужели оперативному сотруднику, чтобы провести опрос, отождествление личности, наведение справок для установления преступника, необходимо письменное указание следователя? Эти мероприятия могут проводиться по личной инициативе оперативника в связи с поступившей оперативно-розыскной информацией по конкретному преступлению. Для ее проверки и реализации совсем не обязательно ждать процессуального документа от лица, ведущего предварительное расследование. Ведь основанием проведения оперативно-розыскных мероприятий является не только наличие возбужденного уголовного дела или поручение следователя, но и «собственное усмотрение оперативного работника, основанное на сведениях криминального характера»^[39].

Кроме того, следователь может и не знать об оперативно-розыскной информации, которая поступила оперативному сотруднику, и специфике более эффективных способов ее проверки и дальнейшего использования в ходе расследования. Поэтому правомерно проведение любых оперативно-розыскных мероприятий без отдельного поручения следователя по инициативе оперативного работника, в том числе по приостановленным уголовным делам, когда следственные действия проводиться не могут^[40]. К примеру, срок предварительного расследования уголовного дела, по которому осуществление предварительного следствия обязательно, составляет два месяца, а срок проведения прослушивания телефонных переговоров - шесть месяцев. Неужели необходимо прекращать осуществление данного мероприятия из-за приостановления уголовного дела? Это абсолютно нецелесообразно, так как сроки и основания осуществления и прекращения оперативно-розыскных мероприятий регламентируются оперативно-розыскным законодательством, а не уголовно-процессуальным. Для правоприменителя важно лишь уяснить сущность и значение каждого из рассмотренных процессуальных оснований.

Осуществление конкретных оперативно-розыскных мероприятий оперативными подразделениями предусматривает «обязательность соблюдения ими определенных оснований»^[41], закрепленных в ФЗ об ОРД, что выступает их отличительным признаком. Ведь неправомерное осуществление оперативно-розыскных действий ведет к признанию их результатов незаконными, а также к наступлению ответственности в зависимости от нарушенной нормы Закона.

Данные, признаваемые основанием проведения оперативно-розыскных мероприятий, могут быть получены в рамках уголовного судопроизводства, в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности, а также не процессуальным и не оперативно-розыскным путем^[42]. Если ранее не известное лицо через несколько дней после совершения дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погиб человек, не скрывая своей личности, позвонило в орган внутренних дел и добровольно сообщило свои данные, то к какому виду отнести эту информацию? Эти данные получены не в ходе процессуальной или оперативно-розыскной деятельности, а в ходе гласного содействия гражданина с активной жизненной позицией. Причем эта информация, оформленная только как сообщение о преступлении, потребует не меньшей предварительной проверки, чем любое другое заявление (сообщение) о преступлении. Ведь одно лишь «получение информации» не обеспечивает безопасность общества и государства, поскольку такая информация требует не только проверки на предмет достоверности, но и определенных действий в случае ее подтверждения^[43].

Отдельные исследователи эти данные относят к сведениям, поступившим в правоохранительный орган по официально установленным каналам от заинтересованных лиц, причем полагают, что они относятся к основаниям проведения оперативно-розыскных мероприятий, предусмотренным п. 1 ч. 2 ст. 7 ФЗ об ОРД ^[44]. Однако такая информация может поступать относительно противоправного деяния, по которому уже возбуждено уголовное дело. Проведение оперативно-розыскных мероприятий допускается при наличии сведений, указывающих на признаки преступного деяния либо на лиц, в какой-либо форме проявивших преступные намерения. Вопрос заключается лишь в том, каким способом она получена, ведь от этого зависит объем мероприятий, которые можно осуществлять для ее проверки. В большинстве случаев для проверки такого рода информации проводятся оперативно-розыскные мероприятия, не требующие какого-либо санкционирования.

Ряд исследователей полагают, что ч. 2 ст. 7 ФЗ об ОРД определяет основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий, не связанных с выявлением и раскрытием преступлений. Значит, оперативно-розыскные действия, осуществляемые по этим основаниям, не обеспечивают достижение уголовно-правовых целей и решение уголовно-процессуальных задач^[45].

На наш взгляд, данная точка зрения может быть подвергнута критике. Так, п. 1 ч. 2 ст. 7 ФЗ об ОРД предусматривает основание проведения оперативно-розыскных мероприятий, связанное с наличием сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Достаточность данных - категория оценочная, следователь самостоятельно определяет, достаточно ли имеющихся сведений для возбуждения уголовного дела, исходя из своего жизненного и профессионального опыта. Большинство следователей под достаточными данными понимают информацию, которая достоверно свидетельствует обо всех элементах состава преступления ^[46]. Если нет этих достаточных данных, значит, именно на их поиск и направлены оперативно-розыскные действия для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, поскольку в соответствии со ст. 144 УПК РФ по каждому поступившему заявлению (сообщению) о преступлении должно быть принято решение о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении уголовного дела или о передаче сообщения по подследственности для принятия одного из названных решений. Следовательно, этот пункт оснований осуществления оперативно-розыскных мероприятий направлен на выполнение задач оперативно-розыскной деятельности, предусмотренных п. 1 ст. 2 ФЗ об ОРД, а также на достижение задач уголовного закона.

В силу п. 3 ч. 2 ст. 7 ФЗ об ОРД основанием проведения оперативно-розыскных мероприятий может быть наличие сведений о лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания. Если лицо скрывается от органов дознания или следствия, то оно признается подозреваемым или обвиняемым, в отношении его ведется уголовное преследование в связи с расследуемым уголовным делом. Значит, осуществляется деятельность, направленная на решение уголовно-правовых и уголовно-процессуальных задач. Если же лицо скрывается от суда, то оно считается обвиняемым, которому предъявлено обвинение, т.е. имеется уголовное дело. Следовательно, и это основание проведения оперативно-розыскных мероприятий связано с решением задач оперативно-розыскной деятельности.

Таким образом, большинство оперативно-розыскных мероприятий направлены на выявление и раскрытие преступлений, т.е. имеют ярко выраженную поисковую направленность. Основанием для их осуществления могут служить как сведения, полученные в процессуальном порядке, так и оперативные данные. Следовательно, правовая регламентация оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий имеет смешанный характер.

Также весьма важно отметить, что осуществляться оперативно-розыскные мероприятия в полном объеме могут только специально уполномоченными субъектами - "оперативно-розыскными подразделениями правоохранительных органов, их руководителями и должностными лицами, именно они наделены необходимыми полномочиями на проведение оперативно-розыскных мероприятий и выступают при этом главными источниками активности"^[47]. В соответствии с ч. 2 ст. 41 УПК РФ не допускается возложение полномочий по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия. Данная норма разграничивает дознание как вид процессуальных действий и оперативно-розыскных мероприятий, при этом последние не относятся к уголовному судопроизводству, а представляют собой самостоятельный вид правоохранительной деятельности^[48]. В силу п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь полномочен давать органу дознания обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Логический анализ этих двух норм позволяет сделать вывод, что ни следователь, ни дознаватель не имеют права осуществлять оперативно-розыскные мероприятия по уголовным делам, находящимся у них в производстве, они проводят следственные и иные действия. На наш взгляд, это объясняется и тем, что лица, ведущие предварительное расследование, должны оценивать результаты оперативно-розыскной деятельности объективно, всесторонне и непредвзято.

Сегодня разрешение проблем, связанных с эффективной реализацией оперативно-розыскного законодательства, имеет существенное значение для государства и общества, поскольку влияет как на общую криминогенную ситуацию в стране, так и на уровень криминализации общества в целом, а значит, и на качество и уровень защищенности законных прав и интересов граждан ^[49]. Поэтому мы надеемся, что предложенный анализ проведения оперативно-розыскных мероприятий поможет правоприменителю избежать неоднозначного толкования правовой регламентации их осуществления, что будет способствовать соблюдению конституционных прав граждан при осуществлении ОРМ.

2. Виды оперативно-розыскных мероприятий

2.1. Оперативно-розыскные мероприятия, ограничивающие конституционные интересы граждан Российской Федерации

В соответствии со ст. 9 Закона об ОРД при проведении оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, на неприкосновенность жилища, необходимо получить разрешение суда.

В то же время необходимо отметить, что последующий судебный контроль в связи с проведением ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан в силу неотложности (при обстоятельствах, не терпящих отлагательства), без судебного решения, Законом об ОРД не предусмотрен. Так, ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД предусматривает получение разрешения суда при проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, проводимых в силу неотложности в течение 48 часов (при продолжении мероприятий) с уведомлением судьи в течение 24 часов. При этом в случае прекращения ОРМ в течение 48 часов последующий судебный контроль не предусмотрен, что противоречит требованиям ст. ст. 23, 25 Конституции РФ, в которых предусмотрена обязательность получения судебного решения в случае необходимости ограничения конституционных прав граждан. Это требование является обязательным как при проведении процессуальных действий, так и при проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан.

Судебная проверка законности проведения следственных действий - осмотра, обыска и выемки в жилище - в случаях их проведения без судебного решения в УПК предусмотрена (ч. 5 ст. 165), а судебная проверка законности проведения ОРМ, затрагивающих неприкосновенность жилища в случаях их проведения без судебного решения, ФЗ об ОРД не предусмотрена. Поэтому в ФЗ об ОРД необходимо внести дополнения, предусматривающие обязательное обращение в суд в случаях проведения ОРМ без судебного решения для проверки его законности и до внесения названных дополнений на основании Конституции РФ (ч. 1 ст. 15) обращаться в суд для проверки законности проведенного ОРМ, ограничивающего конституционные права граждан, в противном случае они не могут быть использованы в качестве доказательств^[50].

Анализ взаимосвязанных положений, посвященных условиям осуществления судебного контроля, предусмотренных в ч. 2 ст. 8 ФЗ об ОРД, согласно которым оперативно-розыскные мероприятия, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, проводятся на основании судебного решения; предусмотренных в ч. 3 ст. 8 ФЗ об ОРД, согласно которым в случаях, не терпящих отлагательства или когда они могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, такие ОРМ могут быть проведены с последующим получением судебного решения; предусмотренных в ч. 4 рассматриваемой статьи, согласно которым прослушивание телефонных и иных переговоров допускается только в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести, тяжких или особо тяжких преступлений, а также лиц, которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях, показывает их несогласованность, даже определенную противоречивость.

Так, согласно ч. 2 ст. 8 рассматриваемого Закона, ОРМ, ограничивающие конституционные права, могут быть проведены при наличии информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно, и о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно. По существу, при наличии соответствующей информации каких-либо препятствий для судебного санкционирования их проведения не имеется. В данном случае требование (оговорка) об обязательности предварительного следствия не является жестким требованием закона, а является достаточно условным, поскольку речь идет о противоправном деянии, а не о преступлении, признаки которого необходимо выявить и в процессе осуществления ОРМ, в том числе посредством выполнения тех ОРМ, на проведение которых необходимо получить судебное решение.

В п. 1 ч. 2 ст. 7 Закона об ОРД в качестве самостоятельного предусмотрено основание для проведения ОРМ по сведениям о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Поэтому данное основание проведения ОРМ представляется не согласованным с условиями их проведения, предусмотренными в ч. 2 ст. 8 Закона об ОРД, т.е. в случаях, когда отсутствуют достаточные данные для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, невозможно соблюдать условие об обязательности производства предварительного следствия.

Из-за непроработанности норм в ФЗ об ОРД и их несогласованности на практике в научных публикациях имеет место разное их толкование.

Мы не можем разделить точку зрения, высказанную в юридической литературе, о том, что для проведения оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 8 ФЗ об ОРД необходимо возбужденное уголовное дело, по которому производство предварительного следствия обязательно^[51].

Во-первых, крайне сложно лишь по одной информации определить квалификацию преступления.

Во-вторых, в ч. 2 ст. 8 Закона об ОРД с учетом невозможности определить наличие состава преступления применяется выражение «противоправное деяние».

В-третьих, в ст. 2 указанного Закона среди задач названы выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, т.е. ОРМ, выполняемые с разрешения суда, направлены в том числе и на решение указанных задач, что допустимо и необходимо и до начала уголовно-процессуальной деятельности.

В-четвертых, по возбужденному уголовному делу более обоснованным и целесообразным является проведение следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, аналогичных по содержанию с ОРМ, ограничивающими конституционные права граждан.

В ч. 3 ст. 8 законодателем применяются оценочные выражения в виде случаев, которые не терпят отлагательства и могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления. Такие случаи могут иметь место как до возбуждения уголовного дела, когда ОРМ проводятся в целях выявления и пресечения преступления, так и в процессе расследования дела, когда продолжается преступная деятельность, или при раскрытии преступления либо при осуществлении розыска лиц, скрывающихся от органов расследования и суда. При проведении ОРМ с учетом указанных условий должны иметь место не только обстоятельства, не терпящие отлагательства, но и влекущие последствия в виде совершения тяжких и особо тяжких преступлений. В определенной мере обстоятельства, не терпящие отлагательства, являются усмотрением ОРО. Содержание этих обстоятельств и срок, в течение которого указанные обстоятельства сохраняют статус не терпящих отлагательства, ФЗ об ОРД не раскрывает. А это актуально, с учетом того что ходатайства субъектов ОРД подлежат рассмотрению незамедлительно (ч. 2 ст. 9 Закона об ОРД) и суд обязан учитывать указанные обстоятельства при рассмотрении вопроса их судебного санкционирования.

В юридической литературе сделана попытка раскрыть содержание понятия «обстоятельства, не терпящие отлагательства» в виде ситуаций, которые «возникают при поступлении информации о подготавливаемом либо замышляемом преступлении, требующей неотложного реагирования, когда неприменение либо несвоевременное применение ОРМ позволит подозреваемым совершить тяжкое или особо тяжкое преступление с необратимыми последствиями»^[52], т.е. понятие «обстоятельства, не терпящие отлагательства» раскрыто через ситуацию, требующую неотложного реагирования. Указанные выражения, будучи оценочными, наполняются конкретным содержанием применительно к определенным ситуациям, возникающим в правоприменительной практике.

Другой проблемой в сфере судебного контроля могут быть начатые без судебного решения в силу неотложности ОРМ, ограничивающие конституционные права граждан. К моменту рассмотрения ходатайства в суде в течение 48 часов ситуация может привести к совершению преступлений средней тяжести, а не тяжких или особо тяжких (ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД). Суд при таких обстоятельствах санкционировать проведенные ОРМ как обоснованные не сможет, так как уже имеются достаточные данные, свидетельствующие об их отсутствии, так как совершены преступления небольшой или средней тяжести. При этом судебное решение об отказе в даче разрешения равнозначно признанию проведенного ОРМ необоснованным, поэтому результаты ОРМ не могут быть использованы в уголовно-процессуальной деятельности в соответствии с требованием ст. 88 УПК РФ.

В силу несовершенства конструкции правовой нормы, предусмотренной ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД, согласно которой в случаях проведения ОРМ по неотложности без судебного решения орган, его осуществляющий, в течение 48 часов с момента начала проведения оперативно-розыскного мероприятия обязан получить судебное решение о проведении такого оперативно-розыскного мероприятия, неопределенным и неоднозначным является вопрос о том, какое решение должен принимать судья о проведении такого оперативно-розыскного мероприятия, т.е. что понимается под судебным решением.

Неоднозначным представляется принятие судом следующих решений, которые могут быть выработаны практикой:

- о даче разрешения на его проведение, так как ОРМ уже начато, а может быть, в течение 48 часов и завершено (неприкосновенность жилища);

- о признании обоснованным проведенного ОРМ; такая формулировка не предусмотрена законом, и объективно такое решение может быть принято только по завершении проведения ОРМ;

- решения, подтверждающего наличие условий, не терпящих отлагательства, которые могут привести к совершению преступлений, относящихся к категории тяжких и особо тяжких, но это не может быть равнозначно разрешению для продолжения проведения ОРМ;

- о принятии одновременно двух решений - о признании обоснованными проводимых ОРМ в силу неотложности и разрешающего дальнейшее их проведение как прямо не предусмотренных Законом об ОРД.

Из-за несовершенства норм, предусмотренных в ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД, в судебной практике имеет место признание доказательств, полученных на основании результатов оперативно-розыскных мероприятий, связанных с ограничением конституционных прав граждан и проведенных по решению суда, недопустимыми.

Так, Судебная коллегия Верховного Суда РФ изменила приговор Челябинского областного суда от 24 июля 2012 г. в отношении Ж. и Б., осужденных по п. п. "а", "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ и другим статьям, исключив результаты прослушивания телефонных переговоров как недопустимые доказательства, указав следующее.

В основу выводов о виновности Б. и Ж. положены полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий данные об их телефонных переговорах с участниками организованной группы, состоявшихся в вечернее время 20 марта и в утреннее время 21 марта 2010 г., а также в вечернее время 27 августа и в утреннее время 28 августа 2010 г., проведенных на основании постановлений судей от 21 марта 2010 г. и 28 августа 2010 г. соответственно.

Данные результаты оперативно-розыскных мероприятий - прослушивания телефонных переговоров получены оперативными службами как не терпящие отлагательства при наличии информации о совершении особо тяжкого преступления. При этом Челябинский областной суд был уведомлен о начале проведения оперативно-розыскных мероприятий. Однако в соответствии с положениями ч. 3 ст. 8 Федерального закона от 12.08.1995 №144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" в этом случае также необходимо судебное решение о законности и обоснованности их проведения.

В Определении суда кассационной инстанции сказано, что судом не дана оценка тому обстоятельству, что в постановлениях судей соответственно от 21 марта 2010 г. и 28 августа 2010 г. разрешено проводить прослушивание телефонных переговоров указанных лиц лишь с момента вынесения постановлений. То есть фактически не получено судебное решение на прослушивание телефонных переговоров в указанное выше время. Поэтому данные доказательства являются недопустимыми.

Судебной коллегией исключены из приговора результаты прослушивания телефонных переговоров в указанные даты как недопустимые доказательства^[53].

Таким образом, можно сказать, что авторы ФЗ об ОРД понимали неразработанность, определенную противоречивость норм указанного Закона, но с учетом отсутствия достаточно наработанной судебной практики в рассматриваемой сфере и сложности детализации правового регулирования с учетом специфики ОРД, в целях обеспечения гибкости, маневра и оптимизации тактики проведения ОРМ, вопросы остались открытыми для дальнейшего развития (совершенствования). Определение (оптимизация) баланса между соблюдением прав граждан, необходимостью ограничения их прав с одной стороны и оптимальным выполнением задач ОРД с другой стороны возможно с учетом обобщения практики, в результате которой выявляются пробелы, проблемы и потребности правоприменения, что является естественным процессом перманентного совершенствования законодательства.

2.2. Оперативно-розыскные мероприятия, не ограничивающие конституционные интересы граждан

Опрос граждан, сбор образцов для сравнительного иссле­дования, исследование предметов и документов, отождеств­ление личности – результаты этих оперативно-розыскных мероприятий, если они представляются следователю или в суд, могут иметь лишь ориентирующее значение, использо­ваться только для подготовки и проведения следственных и судебных действий. Служить основой для формирования процессуальных доказательств они не могут.

Наведение справок – получение необ­ходимых для дела данных от предприятий, учреждений, организаций, органов государственной власти или местного самоуправления, а также от граждан. Это официальное действие, и полученные таким об­разом документы, если они имеют значение для дела (напри­мер, данные о судимости подозреваемого, о происхождении изъятого у него оружия и т.п.) могут быть без каких-либо препятствий приобщены к делу.

Проверочная закупка – на практике про­верочная закупка проводится, главным образом, в целях выявления фактов распространения (сбыта) предметов и ве­ществ, оборот которых ограничен или запрещен (оружие, наркотические средства и т.п.).

В соответствии с частью 5 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности проверочная закупка таких предметов и веществ может проводиться только на основании постановления, утвер­жденного руководителем органа, осуществляющего опера­тивно-розыскную деятельность.

Наблюдение – это непосредственное визуальное или опосредованное (с помощью технических средств) вос­приятие и фиксация событий, фактов, действий, имеющих значение для установления обстоятельств, входящих в пред­мет доказывания. Наблюдение может осуществляться оперативным сотрудником или по заданию оперативных служб сотрудниками спецподразделений, либо, наконец, лицами, оказывающими содействие оперативным органам на конфиденциональной основе. Если наблюдение связано с ограничением права граждан на неприкосновенность жилища (независимо от того, делается ли это путем физического проникновения в жилище или без такового, с помощью технических средств), то оно может производиться только при соблюдении ст. ст. 23 и 25 Конституции РФ, части 2 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности не иначе, как по судебному решению.

Результаты наблюдения вводятся в уголовный процесс путем: допроса лиц, непосредственно осуществлявших на­блюдение (впрочем, как мы увидим дальше, в этом не всегда возникает необходимость); приобщения к делу с соблюдени­ем требований УПК отображений (фотографий, кино-, видео-, аудиоматериалов и т.п.), полученных в процессе наблюдения с применением технических средств; последующего иссле­дования, проверки перечисленных доказательств по прави­лам уголовного процесса.

В большинстве случаев ау­дио-, видео-, кино- и фотоматериалы вводятся в уголовный процесс в качестве вещественных доказательств. Однако та­кое решение представляется упрощенным и далеко не во всех случаях верным. Здесь возможны два варианта.

Первый: когда в ходе оперативно-розыскного мероприя­тия при помощи технических средств получают непосредст­венное отображение предмета или документа, который, если бы он был изъят в результате следственного действия, стал бы вещественным доказательством, но в условиях негласно­го проведения оперативно-розыскного мероприятия изъять его не представилось возможным. Та­кое отображение следует рассматривать как производное вещественное доказательство.

Второй: в полученных при проведении оперативно-розыскного мероприятия фото-, кино-, видео- или аудиоматериалах не отображается предмет или документ, обладающий признаками вещественного дока­зательства, а фиксируются те или иные факты, события, дей­ствия, непосредственно или с помощью технических средств наблюдаемые участниками оперативно-розыскного меро­приятия и имеющие значение для дела. Выше приводились примеры таких материалов: звукозапись переговоров между вымогателем и потерпевшим; фото-, кино- или видеомате­риалы, полученные в ходе наблюдения, и т.п.

Такие материалы не обладают свойствами вещественно­го объекта, который является орудием преступления, или создается преступлением. В момент совершения преступле­ния он вообще в большинстве случаев не существует; это продукт отражательной деятельности человека, результат проведения оперативно-розыскного мероприятия оператив­ным сотрудником; однако в нем фиксируется информация, имеющая значение для дела.

Указанные материалы следует рассматривать как «иные документы». Такая позиция вызывает иногда возражения юристов, кото­рые ограничивают понятие документа только письменной его формой. Однако в условиях технического прогресса по­нятие документа значительно шире, документы могут содержать сведения, зафиксиро­ванные как в письменной, так и в иной форме. К документам могут относиться, в том числе материалы фото- и киносъем­ки, звуко- и видеозаписи, средств технического, электронно­го контроля, магнитных, оптических и других электронно-технических носителей информации.

Тот или иной правовой статус названных выше материа­лов определяет и порядок введения их в процесс^[54].

Предметы и документы, которые признаются веществен­ными доказательствами, должны быть подробно описаны в протоколах осмотра (применительно к аудио-, видеозаписям и кинодокументам это означает их прослушивание или просмотр), и приобщены к делу постановлением лица, производящего дознание, предва­рительное следствие, или определением суда.

Представляется, что прослушивание или просмотр долж­ны производиться и в тех слу­чаях, когда указанным выше материалам придается статус «иных документов», иначе невозможно установить их со­держание. Действующий УПК РФ не требует вынесения постановления о приобщении документа к делу. Однако, учитывая непроцессуальное происхождение до­кументов, полученных оперативным путем, в тех случаях, когда принима­ется решение о приобщении их к делу, т.е. придании им ста­туса уголовно-процессуальных доказательств, вынесение такого постановления (определения) представляется необходимым.

При использовании в доказывании аудио-, видео-, кино- и фотоматериалов, полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий, нередко возникает необходимость в их экспертном исследовании. На практике вопросы, разрешение которых требует специ­альных познаний, чаще всего появляются в связи с провер­кой подлинности аудиозаписей, а также принадлежности записанного голоса тому или иному лицу.

Разрешение подобных вопросов относится к компетенции сравнительно нового вида криминалистической экспертизы, которую называют фоноскопической или фонографической.

Оперативный эксперимент – в Законе об оперативно-розыскной деятельности понятие оперативного эксперимента не раскрыто. В уголовно-процессуальном кодексе существует уже сло­жившееся понятие следственного эксперимента как «воспро­изведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события и совершения необходимых опыт­ных действий... в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела» (ст. 183). Как известно, чаще всего следственный эксперимент проводится для проверки имеющихся в деле данных: показаний о видимости, слыши­мости, возможности совершения определенных действий, механизма образования тех или иных следов и т.п.

Некоторые авторы определяют данное оперативно-розыскное мероприятие как «проведение необходимых опытных действий, воспроизведение действий, обстановки или иных обстоятельств» преступления «в целях проверки и оценки собранных данных или получения новых данных» об обстоятельствах совершения преступления и причастных к нему лицах. Однако изучение практики свидетельствует, что оператив­ный эксперимент это не «воспроизведение» тех или иных обстоятельств преступления, а нечто принципиально иное.

Весьма важное отличие оперативного эксперимента от следственного состоит в том, что оперативный эксперимент проводится, как правило, не в отношении уже совершенного деяния, а одновременно с совершением проверяемым лицом противоправных действий. Это, по существу, вмешательство оперативных служб в процесс совершения преступления, взятие его под контроль. Именно это, вместе с отсутствием процессуальных гарантий, обязательных для следственного эксперимента, делает оперативный эксперимент одним из наиболее, так сказать, острых оперативно-розыскных меро­приятий, потенциально чреватых нарушением закона.

Такая опасность и обусловила, в частности, то, что опера­тивный эксперимент может проводиться лишь при наличии особых условий, предусмотренных частями 5 и 6 ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности только в целях выявления, предупреждения, пресе­чения и раскрытия тяжкого (и, разумеется, особо тяжкого) преступления, причем, не иначе, как на основании постанов­ления, утвержденного руководителем органа, осуществляю­щего оперативно-розыскную деятельность. На практике (по крайней мере, по изученным делам) опе­ративный эксперимент чаще всего проводится в целях выяв­ления и раскрытия фактов взяточничества и вымогательства.

В связи с проведением оперативного эксперимента (так же, как и некоторых других оперативно-розыскных меро­приятий) возникают два вопроса.

Во-первых, правильно ли поступают оперативные работ­ники, когда привлекают к участию в отдельных оперативно-розыскных мероприятиях (скажем, при вручении звукозапи­сывающей аппаратуры лицу, с которого требуют взятку) граждан, которые в подобных случаях именуются понятыми.

Закон об оперативно-розыскной деятельности не предусматривает участия понятых в оперативно-розыскных мероприятиях. Это, однако, не означает, что ре­зультаты оперативно-розыскных мероприятий, проведенных с участием незаинтересованных в исходе дела граждан, не могут быть использованы в доказывании. Если оперативные сотрудники, полагая, что участие таких граждан в данном конкретном оперативно-розыскном мероприятии не проти­воречит требованиям оперативности (в смысле – быстроты) и конспирации, и привлекли их в целях большей убедительно­сти результатов оперативно-розыскного мероприятия и расширения возможностей проверки их результатов, это не во вред делу. Здесь трудно усмотреть нарушение закона, которое препятствовало бы использованию полученных данных в доказывании. Однако, граждан, привлекаемых к участию в оперативно-розыскном мероприятии, не следует именовать понятыми, да­бы не смешивать оперативно-розыскную деятельность с уго­ловным процессом.

Во-вторых, возможно ли участие в проведении оператив­ного эксперимента следователя. Ни уголовно-процессуальное законодательство, ни Закон об оперативно-розыскной деятельности не предусматривают уча­стия следователя в оперативно-розыскных мероприятиях. Следователь производит предварительное следствие, т.е. следственные действия. В перечне органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (ст. 13 Закона об оперативно-розыскной деятельности), следователь, естествен­но, не упомянут. Поэтому принимать какое бы то ни было участие в проведении оперативно-розыскного мероприятия следователь не должен. Вместе с тем, заключительная часть такого оперативно-розыскного мероприятия, как оперативный эксперимент, в ряде случаев принимает характер следственного действия. Так, при задержании подозреваемого во взяточничестве, сле­дователь может осмотреть следы идентификатора (красящего вещества, предварительно нанесенного на денежные купюры) на его руках. Это действие можно характеризовать как часть осмотра мес­та происшествия или освидетельство­вание подозреваемого для установления на его теле следов преступления. Напомним, что освиде­тельствование, как одно из следственных действий, может производиться только при условии, что возбуждено уголов­ное дело и принято к производству данным следователем, а осмотр места происшествия в случаях, не терпящих отлага­тельства, – и до возбуждения дела.

В связи с использованием в доказывании результатов опе­ративного эксперимента требует рассмотрения еще одна, весьма сложная проблема. Как уже указывалось, оператив­ный эксперимент нередко представляет собой осуществление контроля оперативных служб за совершаемым преступлени­ем, вмешательство в него. В этих условиях велика опасность того, что, руководствуясь вполне объяснимым желанием ра­зоблачить преступника, оперативные работники могут допустить провоцирующие действия, как бы «подталкивать» подозреваемого к совершению преступления, искусственно создавать условия для него^[55].

Подобная ситуация создается иногда при разоблачении взяточников. Главный вопрос здесь – от кого исходит ини­циатива. Если подозреваемый действительно сам требует, тем более – вымогает взятку, без какого-либо провоцирую­щего вмешательства совершает конкретные действия, на­правленные на ее получение, то последующая деятельность оперативных работников по его разоблачению – правомерное оперативно-розыскное мероприятие. Напомним, что в ст. 7 Закона об оперативно-розыскной деятельности в качестве основания для проведения опера­тивно-розыскного мероприятия указаны, наряду с наличием возбужденного уголовного дела, ставшие известными орга­нам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках «подготавливаемого, совершаемого или совершенного» преступления, т.е. о покушении или, по крайней мере, приготовлении к преступлению, а не голые подозрения. В подобных случаях не противоречат закону действия оперативных работников, которые, используя со­действие человека, с которого требуют взятку, отслеживают действия подозреваемого, принимают меры к их фиксации и разоблачению преступника.

Совсем другое дело, когда в ходе оперативно-розыскных мероприятий лицу, которое оперативные службы заподозрили в преступной деятельности, различными способами предлага­ют, порой даже навязывают взятку, создают условия, способст­вующие ее вручению, даже если подозреваемый сам никаких действий, направленных на получение взятки, не совершает. УК РФ предусматривает уголовную ответственность за провокацию взятки, т.е. «попытку пере­дачи должностному лицу, либо лицу, выполняющему управ­ленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег, цен­ных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имуще­ственного характера в целях искусственного создания дока­зательств совершения преступления либо шантажа». В подобных случаях оперативно-розыскное меро­приятие проводится на грани преступления и добытые с его помощью доказательства должны рассматри­ваться как полученные с нарушением закона.

Сбор образцов для сравнительного исследования – действия, направленные на получение различных объектов для распознания и идентификации с имеющимися аналогами, а также установления признаков преступной деятельности.

Закон не дает, но и не ограничивает перечня собираемых образцов, поэтому они могут включать в себя любые материальные объекты: следы, связанные с жизнедеятельностью человека (отпечатки пальцев, следы ног, волосы, кровь, запах, почерк и т.п.), микрочастицы, следы транспортных средств, похищенное имущество, сырье, полуфабрикаты, готовую продукцию, предметы, изъятые из гражданского оборота (оружие, взрывчатые вещества, наркотики) и т.д.

В процессе сбора образцов запрещается совершать действия, создающие угрозу жизни и здоровью человека, унижающие их честь и достоинство, затрудняющие нормальное функционирование предприятий, организаций и учреждений, а также нарушающие жизнедеятельность отдельных лиц.

При производстве гласного сбора образцов объекты упаковываются с целью их сохранности и опечатываются печатью предприятия, организации или учреждения либо к ним прикрепляется бирка (ярлык), заверенная подписями участников мероприятия. Результаты гласного сбора образцов для сравнительного исследования оформляются актом, дактилоскопической картой или иными официальными документами.

Результаты негласного сбора образцов для сравнительного исследования оформляются рапортом или справкой, составляемыми исполнителем мероприятия, к которым прилагаются в упакованном виде сравнительные образцы.

Акт сбора образцов для сравнительного исследования должен содержать ссылку о том, что данное мероприятие проводится в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 6 и ст. 7 Закона об оперативно-розыскной деятельности в целях сравнительного исследования. По форме и содержанию он должен максимально соответствовать требованиям, предъявляемым к составлению протокола выемки. В завершающей части акта делается разъяснение о порядке обжалования законности данного мероприятия соответствующему руководителю органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, прокурору или в суд. Акт гласного сбора образцов для сравнительного исследования составляется в трех экземплярах. Первый экземпляр с образцами направляется для сравнительного исследования и в дальнейшем может использоваться в процессе доказывания по уголовному делу; второй вручается под расписку владельцу образцов или его представителю; третий – приобщается к материалам оперативной проверки.

Если после возбуждения уголовного дела будут утрачены объекты, с которых брались образцы для сравнительного исследования, то результаты данного оперативно-розыскного мероприятия могут передаваться лицу, проводящему расследование, за исключением случаев получения образцов от лиц, оказывающих конфиденциальное содействие.

Примером являются материалы уголовного дела № 43-2012-81, возбужденного в отношении гражданина Помазова Николая Сергеевича по двум составам преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30 – статьи 228.1 часть 3 пункт «г». В данном примере результаты оперативно-розыскных мероприятий также легли в основу уголовного дела и направлены в суд.

Следует отметить, что при проведении оперативно-розыскных мероприятий «Проверочная закупка» обязательным является проведение досмотров участвующих лиц как до проведения оперативно-розыскных мероприятий, так и непосредственно после них. При необходимости досмотру подвергается используемый в ходе мероприятия автотранспорт, о чем составляется акт досмотра, который подписывается участвующими лицами и указанный акт может являться доказательством в уголовном деле.

В целях выявления всей цепочки «отправитель наркотического средства» – «получатель наркотического средства» могут проводиться оперативно-розыскные мероприятия «Контролируемая поставка». В этом случае перемещение наркотических средств происходит под контролем сотрудников правоохранительных органов (ФСКН, МВД, ФСБ и другие). Результаты мероприятия оформляются должным образом и передаются для принятия правового решения в следственные органы и используются в качестве доказательств при расследовании уголовного дела.

Подводя итоги всему сказанному, подчеркнем еще раз наиболее важные положения. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности может су­щественно помочь полному и адекватному установлению фактических обстоятельств преступления и совершивших его лиц и за счет этого, способствовать усилению борьбы с наи­более опасными преступлениями, с организованной преступ­ностью. Однако, чтобы достичь этого, результаты оператив­но-розыскной деятельности должны быть представлены и использованы со знанием дела, профессионально грамотно и, главное, – в строгом соответствии с законом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ОРМ, определенные в ФЗ об ОРД, не возникли вследствие законотворчества авторов, их становление и развитие происходило на протяжении десятков, а иных - и сотен лет. Формы и методы розыска, направленные на обеспечение законности и правопорядка, вырабатывали и совершенствовали многие поколения сыщиков. До принятия Закона об ОРД правовая база розыска ограничивалась ведомственными актами, была достаточно неполной и неопределенной.

В современных условиях специфика деятельности лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших преступления, определяет необходимость применения ОРМ . Основанием для их осуществления могут служить как сведения, полученные в процессуальном порядке, так и оперативные данные. Следовательно, правовая регламентация оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий имеет смешанный характер.

Также весьма важно отметить, что осуществляться оперативно-розыскные мероприятия в полном объеме могут только специально уполномоченными субъектами – «оперативно-розыскными подразделениями правоохранительных органов, их руководителями и должностными лицами, именно они наделены необходимыми полномочиями на проведение оперативно-розыскных мероприятий и выступают при этом главными источниками активности». Так, в соответствии с ч. 2 ст. 41 УПК РФ не допускается возложение полномочий по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия. Данная норма разграничивает дознание как вид процессуальных действий и оперативно-розыскных мероприятий, при этом последние не относятся к уголовному судопроизводству, а представляют собой самостоятельный вид правоохранительной деятельности. В силу п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь полномочен давать органу дознания обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Логический анализ этих двух норм позволяет сделать вывод, что ни следователь, ни дознаватель не имеют права осуществлять оперативно-розыскные мероприятия по уголовным делам, находящимся у них в производстве, они проводят следственные и иные действия.

В соответствии со ст. 9 Закона об ОРД при проведении оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, на неприкосновенность жилища, необходимо получить разрешение суда.

В то же время необходимо отметить, что последующий судебный контроль в связи с проведением ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан в силу неотложности (при обстоятельствах, не терпящих отлагательства), без судебного решения, Законом об ОРД не предусмотрен. Так, ч. 3 ст. 8 Закона об ОРД предусматривает получение разрешения суда при проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан, проводимых в силу неотложности в течение 48 часов (при продолжении мероприятий) с уведомлением судьи в течение 24 часов. При этом в случае прекращения ОРМ в течение 48 часов последующий судебный контроль не предусмотрен, что противоречит требованиям ст. ст. 23, 25 Конституции РФ, в которых предусмотрена обязательность получения судебного решения в случае необходимости ограничения конституционных прав граждан. Это требование является обязательным как при проведении процессуальных действий, так и при проведении ОРМ, ограничивающих конституционные права граждан. Можно сказать, что авторы ФЗ об ОРД понимали неразработанность, определенную противоречивость норм указанного Закона, но с учетом отсутствия достаточно наработанной судебной практики в рассматриваемой сфере и сложности детализации правового регулирования с учетом специфики ОРД, в целях обеспечения гибкости, маневра и оптимизации тактики проведения ОРМ, вопросы остались открытыми для дальнейшего развития (совершенствования). Определение (оптимизация) баланса между соблюдением прав граждан, необходимостью ограничения их прав с одной стороны и оптимальным выполнением задач ОРД с другой стороны возможно с учетом обобщения практики, в результате которой выявляются пробелы, проблемы и потребности правоприменения, что является естественным процессом перманентного совершенствования законодательства.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года) (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - № 1. - Ст.1, Ст.2; № 4.- Ст.445.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 16.10.2012) // Собрание законодательства РФ. - № 25.- Ст. 2954.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 28.07.2012, с изм. от 16.10.2012)//  Ведомости Федерального Собрания РФ. - 2002. - № 1. - Ст. 1.
4. Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (в ред. Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ) //Рос. газ. 1995. - 18 авг.; 2010. - 30 дек.
5. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1992.- № 17. - Ст. 892.
6. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990.- № 26. - Ст. 495.
7. Ведомости Верховного Совета СССР. - 1959. - № 1. - Ст. 15.
8. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР 1991.- № 22. - Ст. 630.
9. Алексеева Л.Б. Рецензия на книгу: Петрухин И.Л. Личные тайны (Человек и власть). М.: Институт государства и права РАН. 1998. 232 с. // Государство и право. - 2000.- № 5. - С. 120.
10. Батурин С.С. Об основаниях проведения оперативно-розыскных мероприятий // Российский юридический журнал. 2013.- № 4. - С. 161 - 168.
11. Бобров В.Г. Проблемы совершенствования оперативно-розыскного законодательства // Проблемы совершенствования оперативно-розыскного законодательства (материалы круглого стола, посвященного 10-летию принятия Федерального закона "Об ОРД") / Под ред. В.И. Елинского. М., - 2005.- С. 40.
12. Борисов А.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2010.- С. 72.
13. Давидян И. Частные письма эпохи гражданской войны (по материалам военной цензуры) // Неизвестная Россия, XX век. Вып. 2. М., - 1992.- С. 203.
14. Гаврилин, Ю. В. Следственные действия / Ю.В. Гаврилин, А. В. - М.: Кн. мир : Моск. ун-т МВД России, 2011. – С. 36.
15. Гелъдибаев М.X. Уголовный процесс : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по юрид. специальностям / М. X. Гельдибаев, В. В. Вандышев. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. – С. 35.
16. Гусев В.А. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. -2012.-№ 1.- С. 44.
17. Гулягин А.Ю. Обеспечение законности при осуществлении оперативно-розыскной деятельности средствами прокурорского надзора // Рос. следователь. - 2012. - № 12. - С. 47.
18. Железняк Н.С. "Черные дыры" и "белые пятна" ФЗ "Об ОРД": юридические и лингвистические аспекты: Моногр. / Н.С. Железняк, А.Д. Васильев. - Красноярск, 2009. - С. 10.
19. Железняк Н.С. О законодательной регламентации задач оперативно-розыскной деятельности в профильных законах некоторых стран // Актуальные проблемы уголовного права и правоприменительной практики: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. С.Д. Назаров. - Красноярск, 2007.- С. 47.
20. Жаров С.Н. Оперативно-розыскная деятельность уголовного сыска Российской империи // Юристъ - Правоведъ. Ростов н/Дону: Изд-во Рост. юрид. ин-та МВД России. - 2007.- № 4.- С. 57.
21. Захарцев С.И. Оперативно-розыскные мероприятия: теория и практика: Моногр. / Под ред. В.П. Сальникова. - СПб., 2004.-С. 69.
22. Иванов В.В., Холопова Е.Н. Использование результатов оперативно-розыскного мероприятия «про-слушивание телефонных переговоров» в выявлении и раскрытии преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов // Российский следователь.- 2013.- № 9. - С. 34.
23. Измозик В.С. Политический контроль в Советской России 1918 - 1941 гг.: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук; Глаза и уши режима: Государственный политический контроль за населением Советской России 1918 - 1928 гг. / СПб.: Санкт-Петербургский ун-т экономики и финансов, - 1995.
24. Измозик В.С. Система государственной информации: создание и деятельность // Исторические чтения на Лубянке. 1999 год (Отечественные спецслужбы в 1920 - 1930 гг.). – М., 2000.- С. 71.
25. Исмаилов Ч.М. Отдельные проблемы розыска безвестно исчезнувшего лица в законодательстве об оперативно-розыскной деятельности // Российский следователь. 2014.- № 12. - С. 44.
26. Мерецкий Н.Е. Проблемы использования непроцессуальных данных в расследовании преступлений // Актуальные проблемы теории и практики борьбы с преступностью в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. (17 - 18 мая 2007 г.) / Под ред. Е.П. Кима, А.А. Михайличенко. Хабаровск, 2007. - С. 167 - 170.
27. Климов И.А., Синилов Г.К., Сазонова Н.И. Еще раз о необходимости совершенствования в сфере оперативно-розыскной деятельности // Проблемы совершенствования оперативно-розыскного законодательства (материалы круглого стола, посвященного 10-летию принятия Федерального закона "Об ОРД"). - С. 18.
28. Клещев С.В. О некоторых вопросах проверки сообщения о преступлении // Российский следователь. - 2010.- № 14.- С. 10.
29. Кошко А.Ф. Очерки уголовного мира царской России. Книга первая// URL: http://az.lib.ru/k/koshko_a_f/text_1926_ocherki_ugolovnogo_mira-1.shtml (дата обращения: 18.04.2016).
30. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Под ред. А.Е. Чечетина. 12-е изд., перераб. и доп.- Барнаул, 2007. -С. 95.
31. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Вступ. ст. В.Д. Зорькина. - М., 2006. -С. 148.
32. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 13.12.2012 № 48-О12-110 // СПС "Консультант Плюс".
33. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" (постатейный) / Под ред. А.И. Алексеева, В.С. Овчинского. - М.: Проспект, 2011; СПС "КонсультантПлюс".
34. Оперативно-розыскная деятельность: Учебник. 2-е изд., доп. и перераб. / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова, А.Ю. Шумилова. - М.: ИНФРА-М, 2004. – С. 848.
35. Основы оперативно-розыскной деятельности: Учеб. пособие. 3-е изд., доп. и перераб. / Под ред. А.Е. Чечетина. - Барнаул, 2007. - С. 77.
36. Смыкалин А.С. Тайный политический контроль в первые годы советской власти (1917 - 1920-е гг.) // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета: Научно-методический журнал. - 2005.- № 13. - С. 79 - 88.
37. Оперативно-розыскная деятельность: Учеб. / Под ред. К.К. Горяинов, В.С. Овчиского, А.Ю. Шумилова. - М., 2011. - С. 329.
38. Осипенко А.Л. Снятие информации с технических каналов связи в сети Интернет // Оперативник (сыщик).- 2010.- № 2.- С. 36.
39. Осипов Д.В., Кузнецова Н.А. Организация и формы взаимодействия органов предварительного следствия и дознания // Процессуальная деятельность милиции: Материалы науч.-практ. конф. (ВНИИ МВД России, ноябрь 2005 г.). М., - 2006. - С. 59.
40. Основы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: Учеб. / Под общ. ред. Ю.А. Агафонова, Ю.Ф. Кваши.- М., 2009. - С. 84.
41. Теория оперативно-розыскной деятельности: Учеб. / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. - М., 2006.- С. 295.
42. Чечетин А.Е. Проект законодательного регулирования оперативно-розыскных мероприятий // Полицейское право.- 2006.- № 4.- С. 84.
43. Чечетин А.Е. Теоретические и правовые проблемы оперативно-розыскных мероприятий: Моногр. - Барнаул, 2005. С. 171.
44. Чечетин А.Е. Структурный анализ оперативно-розыскных мероприятий // Оперативник (сыщик). -2006.-№ 1. - С. 37.
45. Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности": Науч.-практ. коммент. / Под ред. А.Е. Чечетина. 10-е изд., перераб. и доп.- Барнаул, 2005.- С. 85.

1. Смыкалин А.С. Тайный политический контроль в первые годы советской власти (1917 - 1920-е гг.) // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета: Научно-методический журнал. - 2005.- № 13. - С. 79 - 88. ↑

2. Иванов В.В., Холопова Е.Н. Использование результатов оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» в выявлении и раскрытии преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов // Российский следователь.- 2013.- № 9. - С. 34. ↑

3. Кошко А.Ф. Очерки уголовного мира царской России. Книга первая// URL: http://az.lib.ru/k/koshko_a_f/text_1926_ocherki_ugolovnogo_mira-1.shtml (дата обращения: 18.04.2016). ↑

4. Жаров С.Н. Оперативно-розыскная деятельность уголовного сыска Российской империи // Юристъ - Правоведъ. Ростов н/Дону: Изд-во Рост. юрид. ин-та МВД России - 2007.- № 4.- С. 57. ↑

5. Смыкалин А.С. Указ. соч.- С. 83. ↑

6. Измозик В.С. Политический контроль в Советской России 1918 - 1941 гг.: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук; Глаза и уши режима: Государственный политический контроль за населением Советской России 1918 - 1928 гг. / СПб.: Санкт-Петербургский ун-т экономики и финансов, - 1995; Измозик В.С. Перлюстрация в первые годы советской власти // Вопросы истории. - 1995. - № 8. - С. 26 - 35. ↑

7. Оперативно-розыскная деятельность: Учебник. 2-е изд., доп. и перераб. / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова, А.Ю. Шумилова. М.: ИНФРА-М, 2004. – С. 848. ↑

8. Полное собрание Законов Российской Империи. Собр. 3. Т. XXVIII. N 30672. ↑

9. Кошко А.Ф. Очерки уголовного мира царской России. Книга первая // URL: http://az.lib.ru/k/koshko_a_f/text_1926_ocherki_ugolovnogo_mira-1.shtml (дата обращения: 18.04.2016). ↑

10. Измозик В.С. Система государственной информации: создание и деятельность // Исторические чтения на Лубянке. 1999 год (Отечественные спецслужбы в 1920 - 1930 гг.). – М., 2000.- С. 71. ↑

11. Давидян И. Частные письма эпохи гражданской войны (по материалам военной цензуры) // Неизвестная Россия, XX век. Вып. 2. М., - 1992.- С. 203. ↑

12. Алексеева Л.Б. Рецензия на книгу: Петрухин И.Л. Личные тайны (Человек и власть). М.: Институт государства и права РАН. 1998. 232 с. // Государство и право. - 2000.- № 5. - С. 120. ↑

13. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990.- № 26. - Ст. 495. ↑

14. Ведомости Верховного Совета СССР. - 1959. - № 1. - Ст. 15.

    ↑

15. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР 1991.- № 22. - Ст. 630. ↑

16. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1992.- № 17. - Ст. 892. ↑

17. Оперативно-розыскная деятельность: Учебник. ↑

18. СЗ РФ. - 1995.- № 33. - Ст. 3349. ↑

19. Российская газета. - 2001. - 23 марта. ↑

20. Российская газета. 1998. 10 дек. ↑

21. СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163. ↑

22. Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 17. Ст. 291 ↑

23. Собрание законодательства РФ. - 1995.- № 33. - Ст. 3349. ↑

24. Основы оперативно-розыскной деятельности: Учеб. пособие. 3-е изд., доп. и перераб. / Под ред. А.Е. Чечетина. Барнаул, 2007. - С. 77. ↑

25. Железняк Н.С. "Черные дыры" и "белые пятна" ФЗ "Об ОРД": юридические и лингвистические аспекты: Моногр. / Н.С. Железняк, А.Д. Васильев. Красноярск, 2009. - С. 10. ↑

26. Осипенко А.Л. Снятие информации с технических каналов связи в сети Интернет // Оперативник (сыщик). 2010.- № 2.- С. 36. ↑

27. Осипов Д.В., Кузнецова Н.А. Организация и формы взаимодействия органов предварительного следствия и дознания // Процессуальная деятельность милиции: Материалы науч.-практ. конф. (ВНИИ МВД России, ноябрь 2005 г.). М., - 2006. - С. 59. ↑

28. Мерецкий Н.Е. Проблемы использования непроцессуальных данных в расследовании преступлений // Актуальные проблемы теории и практики борьбы с преступностью в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. (17 - 18 мая 2007 г.) / Под ред. Е.П. Кима, А.А. Михайличенко. Хабаровск, 2007. - С. 167 - 170. ↑

29. Основы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: Учеб. / Под общ. ред. Ю.А. Агафонова, Ю.Ф. Кваши. М., 2009. - С. 84. ↑

30. Основы оперативно-розыскной деятельности: Учеб. пособие. - С. 85. ↑

31. Чечетин А.Е. Проект законодательного регулирования оперативно-розыскных мероприятий // Полицейское право.- 2006.- № 4.- С. 84. ↑

32. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Под ред. А.Е. Чечетина. 12-е изд., перераб. и доп. Барнаул, 2007. -С. 95. ↑

33. Федоров А.В., Шумилов А.Ю. Основания уголовно-правового характера для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Оперативно-розыскная деятельность: Учеб. / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, А.Ю. Шумилова. М., 2011. - С. 329. ↑

34. Бобров В.Г. Проблемы совершенствования оперативно-розыскного законодательства // Проблемы совершенствования оперативно-розыскного законодательства (материалы круглого стола, посвященного 10-летию принятия Федерального закона "Об ОРД") / Под ред. В.И. Елинского. М., 2005.- С. 40. ↑

35. Теория оперативно-розыскной деятельности: Учеб. / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. М., 2006.- С. 295. ↑

36. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Вступ. ст. В.Д. Зорькина. М., 2006. -С. 148. ↑

37. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" / Вступ. ст. В.Д. Зорькина.- С. 149. ↑

38. Бобров В.Г. Указ. соч. С. 40. ↑

39. Климов И.А., Синилов Г.К., Сазонова Н.И. Еще раз о необходимости совершенствования в сфере оперативно-розыскной деятельности // Проблемы совершенствования оперативно-розыскного законодательства (материалы круглого стола, посвященного 10-летию принятия Федерального закона "Об ОРД"). - С. 18. ↑

40. Чечетин А.Е. Теоретические и правовые проблемы оперативно-розыскных мероприятий: Моногр. Барнаул, 2005. С. 171. ↑

41. Захарцев С.И. Оперативно-розыскные мероприятия: теория и практика: Моногр. / Под ред. В.П. Сальникова. СПб., 2004.-С. 69. ↑

42. Теория оперативно-розыскной деятельности: Учеб. С. 288. ↑

43. Железняк Н.С. О законодательной регламентации задач оперативно-розыскной деятельности в профильных законах некоторых стран // Актуальные проблемы уголовного права и правоприменительной практики: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. С.Д. Назаров. Красноярск, 2007.- С. 47. ↑

44. Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности": Науч.-практ. коммент. / Под ред. А.Е. Чечетина. 10-е изд., перераб. и доп. Барнаул, 2005.- С. 85. ↑

45. Гусев В.А. Обжалование действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Законность. -2012.-№ 1.- С. 44. ↑

46. Клещев С.В. О некоторых вопросах проверки сообщения о преступлении // Российский следователь. - 2010.- № 14.- С. 10. ↑

47. Чечетин А.Е. Структурный анализ оперативно-розыскных мероприятий // Оперативник (сыщик). -2006.-№ 1. - С. 37. ↑

48. Борисов А.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2010.- С. 72. ↑

49. Гулягин А.Ю. Обеспечение законности при осуществлении оперативно-розыскной деятельности средствами прокурорского надзора // Рос. следователь. 2012. N 12. С. 47. ↑

50. Исмаилов Ч.М. Отдельные проблемы розыска безвестно исчезнувшего лица в законодательстве об оперативно-розыскной деятельности // Российский следователь. 2014.- № 12. - С. 44. ↑

51. Батурин С.С. Об основаниях проведения оперативно-розыскных мероприятий // Российский юридический журнал. 2013.- № 4. - С. 161 - 168. ↑

52. Комментарий к Федеральному закону "Об оперативно-розыскной деятельности" (постатейный) / Под ред. А.И. Алексеева, В.С. Овчинского. М.: Проспект, 2011; СПС "КонсультантПлюс". ↑

53. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 13.12.2012 № 48-О12-110 // СПС "Консультант Плюс". ↑

54. Гаврилин, Ю. В. Следственные действия / Ю.В. Гаврилин, А. В. - М.: Кн. мир : Моск. ун-г МВД России, 2011. – С. 36. ↑

55. Гелъдибаев, М.X. Уголовный процесс : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по юрид. специальностям / М. X. Гельдибаев, В. В. Вандышев. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2012. – С. 35. ↑