Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Исполнение обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (Теоретические основы учения об исполнении обязательств)

Содержание:

Введение

Актуальность темы исследования. Бесспорно, что обязательство как юридическая конструкция, будучи созданная в колыбели римского права, пройдя сквозь столетия и дойдя до нашего времени, не утратила своего значения. Данный факт свидетельствует о незыблемости указанной конструкции, что подкрепляется ежеминутной потребностью в ее применении. Разумеется, что разные времена и правовые системы вносили свои трактовки и коррективы в понимание обязательства и его внешней реализации в окружающем мире.

Современное развитие экономических отношений обусловило тенденцию к возрастанию количества, в первую очередь, договорных отношений. Вместе с тем, характерен и рост внедоговорных отношений. Констатируя данные обстоятельства, следует сказать, что в их основе лежит единственная категория — обязательство, выражающее собой некое отношение. В то же время, для нормального развития общества недостаточно одного факта увеличения количества обязательств (договорных либо внедоговорных). Немаловажным и более значимым является их качественный критерий, то, как они реализуются во внешнем мире, какова степень их «исполняемости» соответствующими субъектами.

Говоря об обязательстве, можно с полной уверенностью утверждать, что оно, представляя собой многогранное социально-абстрактное образование, требует всеобъемлющего изучения в целях постижения его сути и восприятия механизмов естественного функционирования. Будучи явлением многогранным и по сути лежащим в разных плоскостях, обязательства по своей природе требуют их изучения также в системном виде, что естественным образом выражается в изучении, в первую очередь, понятия такового и опосредованность его во внешний мир через акт исполнения обязательства.

В свете изложенного наибольший интерес для предпринимательского оборота представляет реализация обязательства во внешнем мире. Важнейшая задача современной юридической науки предпринимательского права и практики — создание правовых механизмов, позволяющих наиболее эффективно обеспечить надлежащее исполнение договорных обязательств и возместить пострадавшей стороне потери, причиненные их неисполнением или ненадлежащим исполнением, что и определило выбор автором темы курсовой работы.

Целью курсовой работы является исследование исполнения обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности как института гражданского и предпринимательского права.

Сформулированная цель работы позволяет поставить следующие задачи:

1. Исследовать общие положения об исполнении обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, принципы исполнения обязательств и понятие их надлежащего исполнения.

2. Изучить отдельные элементы надлежащего исполнения обязательств в сфере предпринимательской деятельности, в частности, касающиеся сроков исполнения обязательства, его места, надлежащих лиц, а также способа исполнения обязательства.

Объектом курсовой работы выступают общественные отношения, связанные с исполнением обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Предметом курсовой работы выступают нормы гражданского и иного законодательства, регулирующие исполнение обязательств, судебная практика, работы учёных.

Теоретическую основу работы образуют научные статьи, опубликованные в ведущих журналах, в частности, таких авторов, как К.Я. Ананьева, Е.В. Киселева, В.Н. Сусликов, Ю.С. Харитонова и др.

Структурно работа состоит из введения, основной части, включающей в себя 2 главы, делящиеся на 8 параграфов, заключения и библиографического списка.

Глава 1. Теоретические основы учения об исполнении обязательств

1.1. Источники правового регулирования исполнения обязательств в гражданском и предпринимательском праве

Исполнение обязательства — относительно самостоятельное юридическое явление и понятие. В этом нет оснований сомневаться уже потому, что акты деятельности должника лежат в «правовом поле», предопределены ранее возникшими основаниями обязательства и его содержанием, а исполнение и неисполнение вызывают самостоятельные (особые) правовые последствия^[1].

Содержание исполнения составляют именно действия как акты проявления воли. Разумеется, должник может исполнить должное ошибочно, например, отгрузив ожидаемую продукцию определенному покупателю, тогда как намеревался сделать это в пользу другого лица. В подобных ситуациях надо учитывать: а) экономическое значение совершенного; б) связь с уже возникшим долгом. В целом же здесь, видимо, следует усматривать презумпцию исполнения. Вместе с тем нельзя отрицать, что в случае с исполнением без намерения выполнить обязательство заметно тяготение таких актов к явлениям объективного характера как особого рода юридическим фактам. Такие обстоятельства с точки зрения систематики юридических фактов относятся к классу действий, но не имеют признаков сделки (см. ст. 153 ГК РФ); к юридически значимым поступкам их трудно отнести в связи с тем, что при их совершении все же проявляется воля действующего лица (хотя целью являются последствия во взаимоотношениях с другим лицом).

Об исполнении обязательств можно говорить лишь в том случае, если они уже возникли, в том числе если заключен договор (об отдельных аспектах признания договора незаключенным см., например, информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 2014 г. № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договора незаключенным»).

Оценивая исполнение обязательства как юридический факт, важно ответить на вопрос, всякое ли исполнение обязательства может рассматриваться как сделка (и тем самым подлежат ли применению к действиям по исполнению правила о сделках). Поскольку к юридическим фактам относятся лишь те жизненные обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение отношений, явно не все действия по исполнению обязательства являются юридическими фактами^[2].

Не являются исполнением обязательства факты (события, поступки), в которых отсутствуют признаки волевого акта. Поэтому, например, смерть кредитора при известных условиях (см. п. 2 ст. 418 ГК РФ) также может прекратить обязательство, долга не будет, но это обстоятельство нельзя отнести к исполнению обязательства.

Исполнения нет и в случае, если действия, прекращающие обязательство, совершены самим кредитором, например, если он заявит о зачете взаимных требований (ст. ст. 410 — 413 ГК РФ).

По общему правилу исполнение обязательства ведет к его прекращению (ст. 408 ГК РФ), но даже надлежащее исполнение может вызывать иной эффект — породить или изменить обязательство.

Исполнению обязательства противостоит его неисполнение, которое может быть оценено как самостоятельный юридический факт и как стадия существования обязательства.

Исполнение обязательства означает не только выполнение долга должника, но и реализацию, осуществление субъективного гражданского права, принадлежащего кредитору.

Предполагается, что говорить об «исполнении договора» неточно, поскольку исполняются отдельные обязательства. Между тем в выражении «исполнить договор» есть большой смысл, так как, во-первых, подчеркивается исполнение обязательств всеми сторонами, а во-вторых, фиксируется достижение конечных целей.

Предполагается, что исполнение лежит в «поле возможностей» должника (вне зависимости от того, насколько это трудно и обременительно). Поэтому в цивилистической доктрине всегда было сдержанное и даже негативное отношение к тем условиям договоров, где исполнение (неисполнение) связывалось с непрогнозируемыми обстоятельствами^[3].

Несколько иное значение имеют отлагательные (отменительные) условия сделки (ст. 157 ГК РФ), поскольку они определяют факт возникновения соответствующих прав и обязанностей, т.е. появление самого обязательства. В целом такие условия допустимы, если их наступление связано с обстоятельством, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет. И наоборот, если наступление обстоятельства всецело лежит в ведении (зависимости) одной из сторон, такое условие (потестативное) чаще всего признается недействительным.

Проект предусматривал нормативный запрет таких условий, но соответствующая норма так и не вошла в окончательный вариант поправок в ГК РФ.

Причины, по которым запрет на включение потестативных условий так и не был предусмотрен в ГК РФ, разнообразны. Во-первых, само по себе предопределение условия одной из сторон (при отсутствии недобросовестности) ожидаемо и привычно для гражданского оборота; так, стороны часто вопрос об оплате ставят в зависимость от совершения соответствующих действий, например начала исполнения. Современный экономический оборот часто нуждается в таких условиях: например, стороны иногда предусматривают, что те или иные права (обязанности) увязываются с проведением или непроведением реорганизации, достижением определенных финансово-экономических показателей и т.п.; потестативные условия часто включаются в корпоративные соглашения. Во-вторых, не всегда ясно, зависит ли исключительно от воли одного из участников появление соответствующего факта (чаще всего такие условия носят смешанный характер, например, зависят не только от воли одного из участников, но и от третьих лиц, внешних обстоятельств).

1.2. Общие начала исполнения обязательств

До последней кодификации гражданского законодательства (1994 — 2006 гг.) принято было выделять некоторые общие начала исполнения обязательств, выводимые непосредственно из текста закона и практики его применения. Традиционно они назывались принципами: а) экономичности исполнения обязательств; б) делового сотрудничества и взаимопомощи; в) надлежащего исполнения; г) реального исполнения^[4].

В настоящее время изменившиеся социально-экономические условия побуждают как минимум скорректировать содержание этих принципов или «низвести» их до уровня частных (а не общих) норм, имеющих локальное (ограниченное) значение. И все же было бы верным усматривать определенную преемственность этих принципов в сегодняшних нормах гражданского законодательства, поскольку в действительности влияние плановой экономики, преобладание административных методов организации оборота в советский период выражались скорее в фактическом порядке дел, а не в нормах права. И наоборот, и ранее, и сегодня существовали и существуют универсальные подходы к оценке поведения сторон обязательства, пусть и не возводимые в «принципы исполнения» обязательств.

Появившийся в ст. 307 ГК РФ п. 3 говорит в сущности о том же, предусматривая, что при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать: а) добросовестно; б) учитывая права и законные интересы друг друга; в) взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также г) предоставляя друг другу необходимую информацию.

Под принципом надлежащего исполнения обычно понимается проявляемая в конкретных нормах общая установка законодателя на необходимость исполнять обязательство надлежащим образом в отношении субъекта, объекта, сроков, места и иных аспектов, а также согласованно с целью, определенной в основании обязательства (например, договоре). Этот принцип обоснованно принято именовать основным^[5].

Имеет место и начало (принцип) экономичности исполнения. Например, в соответствии с п. 4 ст. 393 ГК РФ «при определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления». Так, если кредитор, получивший некачественную продукцию, не примет меры по ее переборке, сортировке, требуемому хранению, то у суда возникает право уменьшить размер взыскиваемых убытков по сравнению с фактически понесенными потерями.

Проявляется в действующих нормах гражданского законодательства и начало сотрудничества: масса норм предусматривает именно взаимодействие сторон, необходимость заблаговременного извещения об обстоятельствах, угрожающих интересам другой стороны, информирования партнера, координации действий. Например, стороны по общему правилу обязаны сообщать о фактах, которые могут повлиять на исполнение. Так, в соответствии с п. 1 ст. 959 ГК РФ страхователь (выгодоприобретатель) обязан незамедлительно сообщать страховщику о ставших ему известными значительных изменениях в обстоятельствах после заключения договора страхования, если эти изменения могут существенно повлиять на увеличение страхового риска. В судебной практике неисполнение стороной по договору строительного подряда обязанности по сотрудничеству может учитываться при применении меры ответственности за неисполнение договорного обязательства^[6]. Наконец, обязательственная модель регулирования основана не столько на противопоставлении интересов кредитора и должника, сколько на единстве, общности результата, который предстоит достичь (в этом смысле выражение «противная сторона» применительно к обязательствам следует признать архаизмом).

В советский период значение реального исполнения и его приоритет определялись плановым характером экономики; сегодня предполагаются известная самодостаточность рынка и возможность приобретения практически любого товара при наличии денежных средств. Но принцип реального исполнения обязательства выделяется и в настоящее время. В основном его действие связывается с нормами ст. 396 ГК РФ, которая значима как для урегулирования отношений ответственности, так и для исполнения обязательств. В ней предусмотрено два разных варианта решения общего вопроса о том, освобождается ли должник от исполнения в натуре, если заплатит неустойку и возместит убытки. Первый применяется в случаях, когда обязательство все же было исполнено, но не должным образом, и заключается в сохранении обязанности исполнить обязательство в установленных договором показателях независимо от уплаты неустойки и возмещения убытков. Второй касается ситуации, когда обязательство не исполнено, в таком случае уплата указанных санкций освобождает должника от обязанности исполнить обязательство. Оба варианта могут быть изменены в силу закона или соглашения сторон.

Причины наличия двух разных подходов законодателя к необходимости исполнить обязательство в натуре в литературе объясняются неодинаково. Ясно лишь, что жесткое закрепление только одного из подходов в качестве единственного противоречит устройству современной экономики. Отказываться от принципа реального исполнения не следует прежде всего для обеспечения интересов самих сторон. На включение в отечественный закон норм ст. 396 ГК РФ повлияли и правила основных правовых систем мира, предусматривающие необходимость сохранить за кредитором возможность потребовать реального исполнения, если применение санкций не позволяет удовлетворить его интересы.

Следует считать, что норма п. 1 ст. 308.3 ГК РФ фактически подтвердила приоритет исполнения в натуре. Важно, что, требовать такого исполнения или нет, решает сам кредитор, при этом требовать исполнения в натуральных показателях можно не только в отношении индивидуально-определенных вещей. И сегодня в массе случаев должники являются монополистами или же обладают уникальной технологией, что не позволяет получить необходимый товар или услугу у других лиц на рынке^[7].

Проявление принципа реального исполнения можно проследить и в некоторых иных нормах, в том числе связанных с применением обеспечительных мер (например, при наложении ареста на объекты взыскания, видимо, сходный эффект имеет и норма ст. 398 ГК РФ).

При исполнении обязательств законодатель исходит из необходимости устанавливать такой баланс прав и обязанностей сторон, который бы учитывал их фактическое неравенство в конкретной ситуации. Это неравенство вызвано не юридическим подчинением, не властвованием одного лица над другим, а объективными причинами. Так, в отношениях по снабжению через присоединенные сети (электро-, водо-, газо- и иное подобное снабжение) получатель ресурсов обычно находится в зависимости от снабжающей стороны (у них различные технологические и финансовые возможности). В отношениях с участием потребителя принято усиливать возможности защиты прав именно потребителей.

При оценке действия норм, регулирующих исполнение обязательств, в контексте их соотношения с условиями конкретных договоров важно изучить правовые позиции Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. № 16. В нем, в частности, отражены подходы к правовой квалификации ряда ситуаций.

Один из них связан с понятием «слабая сторона». Надо отметить, что его уместно применять именно к обязательствам, а не к договорам (как это сделано в указанном Постановлении — см. п. 9). Ведь о «слабости» как критерии, требующем повышенной защиты, можно говорить лишь применительно к ситуации исполнения прав и обязанностей (т.е. содержанию именно обязательства). А поскольку из договора обычно возникают разные правоотношения, то «слабой стороной» в одном случае (обязательстве) будет одно лицо, в другом — другое^[8].

Другое дело, если речь идет о навязывании определенных условий одной из сторон договора, которые другому партнеру исполнять затруднительно (обременительно), но он их вынужден принять. Такие ситуации в упомянутом Постановлении обоснованно предлагается разрешать на основе понятия «фактическое соотношение переговорных возможностей сторон» (п. 10), учета того, кто именно готовил текст договора (п. 11).

В целом можно заметить, что закон предоставляет не равновеликие возможности, устанавливает льготы, преференции одним, не наделяя ими (симметрично) других. Например, установлено правило, что заказчик в договоре подряда вправе отказаться от исполнения договора (ст. 711 ГК РФ), но аналогичного права не предоставлено подрядчику. Перечень примеров подобного (неравномерного) распределения прав и обязанностей может быть продолжен. Такое отношение к установлению баланса правовых возможностей, предоставление особых прав одним из участников и пр., вообще говоря, составляют обычную задачу законодателя, от которого требуется внимательное отношение к потребностям, характеру развития обязательственных связей, учету реального взаимодействия. Поэтому здесь трудно усмотреть какой-либо специфический подход для правового регулирования именно обязательств.

Устанавливаемый законодателем преференциальный режим при исполнении обязательств вводится в различных целях, и их надо выяснять. Иногда он устанавливается не для ограничения возможностей одного из участников, а для укрепления положения другого. Типичный пример — норма ст. 621 ГК РФ, предусматривающая преимущественное право арендатора на заключение договора аренды на новый срок; целью этого правила является не столько стеснение, ограничение возможностей арендодателя, сколько обеспечение стабильности уже возникших экономических отношений, что и потребовало наделить добросовестного арендатора дополнительными возможностями^[9].

Правовые позиции вышеуказанного Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ следует также учитывать при оценке тех или иных норм как императивных или диспозитивных, при толковании запретов в нормах права, о возможности неравного распределения последствий изменения условий взаимоотношений и т.д.

В ГК РФ появилась новая норма, предусмотренная ст. 327.1. В ней установлено, что как осуществление прав, так и исполнение, изменение, прекращение их в договорном обязательстве может быть обусловлено совершением (или несовершением) одной из сторон определенных действий или наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон.

При толковании этой нормы, носящей исключительно прагматический характер, следует исходить из того, что речь идет лишь о тех обстоятельствах, которые не влияют на юридические факты, лежащие в основании обязательства. Обычно это акты (действия), обусловленные характером предмета договора, технологией взаимодействия, позволяющие считать, что обязательство возникло или, скажем, изменено. Например, в договорах аренды недвижимости начало арендных отношений часто обусловливается передачей ключа от помещения. Если же эти обстоятельства влияют на сами юридические факты, лежащие в основании обязательств, то требуется учитывать и другие положения ГК РФ. Например, если прекращение арендных отношений связывается с прекращением арендатором известной деятельности, то требуется применять нормы ст. 157 ГК РФ (есть признаки сделки, совершенной с отменительным условием)^[10].

В новой редакции ГК РФ реализованы некоторые идеи Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации об общих правилах исполнения обязательств.

Так, в ст. 309.1 ГК РФ установлена возможность соглашений кредиторов относительно порядка удовлетворения их требований к должнику. Если кредиторы имеют однородные требования, то они могут договориться об определенном порядке их удовлетворения, в том числе об очередности и о непропорциональности распределения исполнения. Наличие такого соглашения приводит к тому, что его участники обязаны не совершать действий, которые бы привели к нарушению соглашения (например, отдельные кредиторы лишаются возможности индивидуально договариваться с должником об ином порядке удовлетворения, объявлять о зачете и т.п.).

Если же один из кредиторов получит исполнение в нарушение условий соглашения, то оно подлежит передаче тому кредитору, который был вправе получить исполнение в соответствии с соглашением, а передавший исполнение кредитор получает требование к должнику в соответствующей части. Иначе говоря, происходит своеобразная реституция.

Данное соглашение должно быть квалифицировано как организационный договор. Но, как и всякий договор, оно создает права и обязанности только для его участников, а не для третьих лиц, в том числе не для должника (см. п. 3 указанной статьи).

Другое положение связано с распределением расходов. В соответствии со ст. 309.2 ГК РФ на должника возлагается бремя несения расходов по исполнению обязательства. Но это общее правило является диспозитивным. В хозяйственной практике нередки случаи, когда кредитор, заинтересованный в исполнении обязательства не менее должника, может принять на себя все или часть расходов (например, по транспортировке, специальной упаковке, предварительной подготовке ремонтируемого помещения и пр.). Поэтому общая норма может быть изменена законом, иными правовыми актами или договором, иное может следовать также из существа обязательства, обычаев или иных обычно предъявляемых требований^[11].

Часто говорится об исполнении обязательств, но не договора. В целом это верно, но только при осознании того безусловного обстоятельства, что если какое-либо обязательство возникло в силу договора, то его исполнение есть одновременно и исполнение договора (достижение его целей). На уровне договора согласовывается воля действующих сторон, что должно исключать разнонаправленность отдельных (частных) действий.

Основные правила об исполнении могут быть изложены как применительно к элементам обязательства, так и исходя из динамики его развития.

1.3. Исполнение обязательства надлежащим образом как правовая категория

Надлежащее исполнение — это исполнение обязательства в соответствии с его содержанием, условиями, определенными в его основании (прежде всего это соответствующий договор), требованиями закона и иных нормативных актов; при их отсутствии критериями надлежащего исполнения являются обычаи или иные обычно предъявляемые требования. Следует учитывать, что законодатель фактически всю гл. 22 ГК РФ посвятил именно надлежащему исполнению.

В новой редакции ГК РФ выражение «обычаи делового оборота» (см. ст. 5 Кодекса) заменено словом «обычаи», что связано с реализацией положения Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации о том, что понятие «обычай» широко используется не только в предпринимательской деятельности, но и в отношениях с участием граждан. Обычаем признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской или иной деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе^[12]. В дореволюционной России обычаи часто обобщались и публиковались местными торговыми сообществами и торгово-промышленными палатами. В настоящее время существенно выросла роль международных актов в коммерческой деятельности, в совокупности именуемых Lex mercatoria. Международными институтами (Международная торговая палата, УНИДРУА и др.) разработаны и успешно применяются системные акты, посвященные как отдельным обязательствам, так и отдельным вопросам их исполнения (расчеты, документарные аккредитивы, банковские гарантии и т.д.). Строго говоря, такие акты не содержат норм права и не являются международными договорами (ср. со ст. 7 ГК РФ). Однако принципиально важно, что в судебной практике они оцениваются именно как обычаи, а их содержание учитывается при оценке действий участников обязательственных связей. Типичный пример — ИНКОТЕРМС, признаваемые российскими судами как акт, вполне отвечающий требованиям ст. 5 ГК РФ.

Само понятие «обычный» в различных сочетаниях и вариантах весьма часто используется в тексте ГК РФ: например, в ст. 424 говорится об «обычно взимаемой цене», в ст. 898 указывается на «обычные расходы» и т.д. При использовании слова «обычный» и производных от него возникает необходимость сопоставить, сравнить некий образец (стандарт, уровень исполнения) и фактическое исполнение (поведение). Это допускает признание данной категории как оценочной наравне с такими категориями, как «добросовестность», «разумность», «справедливость» (см., например, п. 2 ст. 6 ГК РФ)^[13].

Слово «обычай» с другими словами того же корня, используемыми в гражданском праве, роднит лишь общее происхождение (этимология): все «обычное» существует как «привычное», «ожидаемое» и т.п. А семантическое (смысловое) и правовое их значения различаются. В частности, в ст. 5 ГК РФ говорится лишь о тех обычаях, которые приобрели в силу широкого распространения значение источника правового регулирования, а, скажем, «обычно предъявляемые требования» явно адресованы для локальных, частных ситуаций, касаются определенного круга лиц.

Предположим, после покупки бывших в употреблении часов у гражданина покупатель заявляет претензию, вызванную наличием потертостей, царапин на часах. Такие требования не основательны с учетом обстоятельств совершенной сделки. Иное дело, если окажется, что часы вообще не работают, так как и при покупке «с рук» приобретатель был вправе рассчитывать, что часы все же будут выполнять свою основную функцию — показывать время.

Требования о добросовестности, справедливости и разумности (п. п. 3, 4 ст. 1, п. 2 ст. 6, ст. ст. 9, 10 ГК РФ) являются общими установками при исполнении гражданских прав, обязанностей. Эти правила (требования) помещены именно в гл. 1 ГК РФ, что само по себе ориентирует на признание за ними такого значения. Поэтому, в частности, и при исполнении обязательств действует норма п. 3 ст. 1 ГК РФ об обязанности действовать добросовестно, а также правило п. 5 ст. 10 Кодекса о том, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Фактически норма п. 3 ст. 307 ГК РФ лишь уточняет их действие^[14].

На критерии исполнения влияют также технические регламенты, инструкции и правила эксплуатации, стандарты организаций и т.п. Их юридическое значение различно; так, содержание технических регламентов обязательно для всех, технические же условия обязуется соблюдать лишь принявшая их организация, но и они значимы, если речь идет о качестве поставляемой другому продукции.

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

Исполнение обязательства — относительно самостоятельное юридическое явление и понятие. Содержание исполнения составляют именно действия как акты проявления воли. Не являются исполнением обязательства факты (события, поступки), в которых отсутствуют признаки волевого акта. По общему правилу исполнение обязательства ведет к его прекращению (ст. 408 ГК РФ), но даже надлежащее исполнение может вызывать иной эффект — породить или изменить обязательство.

Выделяют общие начала исполнения обязательств. К ним относится принцип надлежащего исполнения, принцип экономичности исполнения, начало сотрудничества сторон обязательства, принцип реального исполнения. Основным из них является надлежащее исполнение. Надлежащее исполнение — это исполнение обязательства в соответствии с его содержанием, условиями, определенными в его основании (прежде всего это соответствующий договор), требованиями закона и иных нормативных актов; при их отсутствии критериями надлежащего исполнения являются обычаи или иные обычно предъявляемые требования. Общими здесь являются требования добросовестности, справедливости и разумности.

Глава 2. Теоретико-практические аспекты определения надлежащего исполнения обязательства в предпринимательской деятельности

2.1. Проблема сроков исполнения обязательств

Следует исходить из того, что все обязательства предельны во времени, т.е. они срочные. Это касается и случаев, когда в договоре (или в ином основании) не предусмотрен определенный срок исполнения — здесь требуется его отыскать или же совершить необходимые действия по определению. Допуская существование обязательств без срока, тем самым допускается неопределенность правового положения его участников^[15].

Разумеется, есть и такие договоры (и вытекающие из них обязательства), которые сам законодатель определяет как бессрочные (см., например, ст. 1051 ГК РФ). Но и это выражение означает лишь, что не установлен предельный срок его действия, поскольку на самом деле при возникновении соответствующих обстоятельств (например, при выходе одного из товарищей из договора) данный договор, а также соответствующие обязательства прекратят действие.

Обязательство должно быть исполнено в срок. Ряд обязательств исполняется в момент заключения договора (так обычно происходит в розничной купле-продаже).

При применении правил о сроке требуется учитывать нормы гл. 11 «Исчисление сроков» ГК РФ, в частности возможность сторон самостоятельно решать ряд вопросов об установлении сроков. Не все нормы этой главы носят императивный характер, например, правила ст. 194 ГК РФ дозволяют регулировать порядок совершения действий, что может существенно повлиять на срок исполнения.

К сожалению, основания обязательств, в том числе и договоры, не всегда дают возможность определить срок исполнения того или иного обязательства. Поэтому законодатель допускает, что сроки могут устанавливаться не только путем прямого указания на календарную дату или истечение периода времени, но и путем указания на событие, которое должно неизбежно наступить.

Важно учитывать, что законодатель фактически допускает, что сроки, не будучи твердо установлены в тексте договора, могут вычисляться путем специальных усилий («определяемые сроки»)^[16].

В новой редакции ГК РФ ст. 314, посвященная сроку исполнения обязательств, изменена, хотя сохранена общая логика. Если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения либо период времени, в течение которого оно должно быть исполнено, в том числе в случае, когда этот период времени исчисляется с момента исполнения обязанностей другой стороной или наступления иных обстоятельств, предусмотренных законом или договором, обязательство подлежит исполнению в этот день или, соответственно, в любой момент в пределах такого периода (п. 1 указанной статьи). При отсутствии таких условий, а равно когда срок исполнения обязательства определен моментом востребования, обязательство должно быть исполнено в течение семи дней со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок либо незамедлительно после предъявления требования не предусмотрена законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев либо существа обязательства. При непредъявлении кредитором требования об исполнении такого обязательства в разумный срок должник вправе потребовать от кредитора принять исполнение, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не явствует из обычаев или существа обязательства (п. 2 названной статьи). Таким образом, понятие «разумный срок» приобрело иное значение, его действие связано не с требованиями кредитора, а с моментом появления у должника права требовать принятия исполнения. Толковать это понятие (как оценочную категорию) следует с учетом всех обстоятельств, включая информированность кредитора о производстве, технологии должника и т.п.

Понятие «разумный срок» встречается и в других нормах гражданского законодательства (см., например, п. 4 ст. 11 Федерального закона «Об акционерных обществах»). В любом случае следует исходить из того, что для его определения требуется привлечь объективные, а не субъективные критерии.

Закон говорит о необходимости исполнить обязательство в срок, но по общему правилу не запрещает исполнить его ранее. Поэтому должник может произвести досрочное исполнение, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства или из его существа (ст. 315 ГК РФ). Так, невозможно досрочно исполнить многие обязательства по обучению, оказанию медицинской помощи, хранению и т.п.

Исключением является запрет на досрочное исполнение обязательств, связанных с предпринимательской деятельностью сторон; исполнять их досрочно можно лишь в силу прямого указания закона, нормативных актов, условий или существа обязательства. Это объясняется особым значением ритмичности и организации производственной деятельности, в том числе потому, что исполнение обязательств должником «несвоевременно» обычно приводит к дополнительным затратам кредитора^[17].

В Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА говорится, что кредитор может отказаться от досрочного исполнения, кроме случаев, когда он не имеет законного интереса поступить таким образом. В Принципах Европейского договорного права также предусмотрено, что сторона имеет право отказаться от принятия досрочного исполнения, за исключением случаев, когда принятие такого исполнения не наносит чрезвычайного вреда ее интересам. Таким образом, в международной практике допустимость или недопустимость досрочного исполнения связывается не только с осуществлением предпринимательской деятельности.

В зарубежном законодательстве существует два разных подхода к решению вопроса о допустимости досрочного исполнения исходя из того, в чью пользу установлена презумпция допустимости (должника или кредитора).

Представляется, Принципы УНИДРУА исходят из того, что досрочное исполнение в целом допустимо, если только это не влечет дополнительных расходов или обременений кредитора (например, потерь при аренде дополнительного транспорта, складских помещений и пр.).

Вообще говоря, в подобных случаях довольно часто небрежно действуют обе стороны, которые могли бы (и даже должны были бы) заблаговременно определить не только общую возможность досрочного исполнения, но и конкретные условия соответствующих действий^[18].

Иногда на допустимость досрочного исполнения могут влиять обстоятельства, которые, казалось бы, не существенны. Так, по одному из дел суд признал допустимым отказ арендодателя от принятия арендной платы досрочно в связи с тем, что для него важно было получить деньги в определенный день, поскольку требовалась их конвертация в иностранную валюту.

Законодатель исходит из того, что инициатором досрочного исполнения является должник, но им может быть и кредитор; правда, это допустимо лишь в случаях, когда подобное предусмотрено нормой закона или конкретным договором.

Отказ кредитора от принятия досрочного исполнения с теоретической точки зрения может рассматриваться как применение меры оперативного воздействия (т.е. в качестве особой разновидности санкций).

В отношениях заемного характера вопрос о досрочном исполнении обязательства имеет особое значение, поскольку в соответствующих случаях могут пострадать и та и другая сторона. В соответствии с п. 2 ст. 810 ГК РФ сумма займа, если иное не предусмотрено договором, может быть возвращена досрочно.

Просрочка исполнения — одно из распространенных нарушений обязательств. Общие правила о просрочке и ее значении определены в нормах ст. ст. 405 («Просрочка должника») и 406 («Просрочка кредитора») ГК РФ. По существу, в ст. 405 Кодекса предусмотрено два различных последствия просрочки должника. Во-первых, согласно норме п. 1 этой статьи должник обязан уплатить убытки, вызванные своей просрочкой (такой просрочкой не считается ситуация, когда в просрочке сам кредитор). Во-вторых, в результате просрочки должника кредитор может утратить интерес в исполнении обязательства и отказаться от принятия; при этом все вероятные убытки возлагаются на должника^[19].

Пункт 1 ст. 406 ГК РФ определяет случаи, когда просрочившим считается уже кредитор.

В новой редакции ГК РФ данный пункт дополнен абзацем, согласно которому кредитор не считается просрочившим в случае, если должник был не в состоянии исполнить обязательство, вне зависимости от того, что кредитором не были совершены требуемые действия по принятию исполнения.

Просрочка кредитора дает должнику: а) право не платить проценты по денежному обязательству; б) право на возмещение убытков на условиях нормы п. 2 ст. 406 ГК РФ.

Если должник обязан исполнить обязательство, то обязан ли кредитор принять исполнение? Да, в том смысле, что он обязан обеспечить и поддержать сложившийся правопорядок, т.е. это не обязанность в обязательстве, а скорее своеобразная публично-правовая обязанность. Но даже в таком случае надо говорить об обязанности кредитора принять лишь надлежащее, а не всякое исполнение.

Существование такого правового порядка, отражающего фактическое положение дел при исполнении обязательства, проявляется и в конкретных нормах ГК РФ, где дается оценка поведению кредитора и возлагаются те или иные последствия, обременения. Примером их, в частности, являются последствия, возлагаемые на кредитора при просрочке (ст. 406 ГК РФ).

Принимая исполнение, кредитор решает прежде всего собственные проблемы и задачи, в том числе получает в собственность соответствующую вещь, становится обладателем денежных средств и т.п. Поэтому нет никаких принципиальных препятствий оценивать акт принятия как самостоятельную сделку, направленную на возникновение такого юридического эффекта. Наконец, принятие исполнения можно считать частным случаем так называемых кредиторских обязанностей^[20].

В силу договора могут возникать различные обязательства, для каждого из них может быть установлен самостоятельный срок исполнения; следует также различать срок действия договора в целом и срок исполнения отдельных обязательств.

Разумеется, могут быть установлены временные пределы, иные указания о срочности совершения отдельных действий, связанных с обязательством. Иногда это предусматривает и закон. Например, в соответствии с п. 2 ст. 998 ГК РФ комиссионер должен «без промедления» сообщить комитенту о недостатках переданной вещи.

Начало течения срока для исполнения часто требует отдельного анализа, если он не определен нормативно или не установлен договором. В тех случаях, когда начало исполнения обусловлено совершением определенных действий, срок исполнения начинает течь после их совершения (например, если срок выполнения работы обусловлен получением аванса).

Изменения срока исполнения возможны и широко практикуются.

Любопытно, что попытки установить сроки исполнения отдельных акцессорных обязательств «до фактического исполнения основного обязательства» (при поручительстве, банковской гарантии) в судебной практике поддержки не получили. В частности, отмечалось, что в соответствии со ст. 190 ГК РФ такой способ не может считаться надлежащим способом установления срока. Подобное толкование связано с особенностями установления акцессорных охранительных отношений и не может применяться к другим ситуациям (например, обязанность закупки материалов может быть установлена «до завершения строительства дома»).

Неисполнение в срок вызывает просрочку исполнения с последствиями, предусмотренными для случаев нарушения обязательства (просрочки их исполнения)^[21].

От сроков исполнения следует отличать гарантийные сроки, сроки службы, сроки годности.

2.2. Исполнение обязательств в надлежащем месте

Местом исполнения обязательства всегда является определенный географический объект. Поскольку стороны связаны соответствующим основанием (обычно договором), то в нем и уточняются конкретные показатели места исполнения. Если стороны не договорились о каком-либо определенном адресе, то надлежащим местом исполнения следует считать место нахождения соответствующей стороны (т.е. ее адрес)^[22].

Если место исполнения не определено в договоре, не установлено законом (иным нормативным актом), не явствует из обычаев или существа обязательства, то действуют правила несколько уточненной ст. 316 ГК РФ. Согласно п. 1 данной статьи исполнение должно быть произведено:

— по обязательству передать земельный участок, здание, сооружение или другое недвижимое имущество — в месте нахождения такого имущества;

— по обязательству передать товар или иное имущество, предусматривающему его перевозку, — в месте сдачи имущества первому перевозчику для доставки его кредитору;

— по другим обязательствам предпринимателя передать товар или иное имущество — в месте изготовления или хранения имущества, если это место было известно кредитору в момент возникновения обязательства;

— по денежному обязательству об уплате наличных денег — в месте жительства кредитора в момент возникновения обязательства или, если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения в момент возникновения обязательства;

— по денежному обязательству об уплате безналичных денежных средств — в месте нахождения банка (его филиала, подразделения), обслуживающего кредитора, если иное не предусмотрено законом;

— по всем другим обязательствам — в месте жительства должника или, если должником является юридическое лицо, в месте его нахождения.

Поскольку стороны могут переезжать (менять адрес) уже после возникновения обязательства, соответствующая сторона должна известить другую (с учетом нормы ст. 165.1 ГК РФ) о месте исполнения; в противном случае на нее возлагаются дополнительные издержки и риски, связанные с изменением места исполнения. В п. 2 ст. 316 ГК РФ эта норма звучит несколько иначе, что, видимо, связано с технической ошибкой^[23].

Место исполнения обязательства предопределяет также решение ряда вопросов, в том числе о расходах по доставке, некоторые процессуальные аспекты (например, о территориальной подсудности спора).

2.3. Субъектный состав исполнения обязательства

Исполнение должно быть произведено надлежащему лицу (ст. 312 ГК РФ). Практическое значение данной нормы заключается в том, что на должника возлагается бремя доказывания факта исполнения вообще. В частности, он должен доказать, что исполнение произведено именно тому, кто указан как лицо, принимающее исполнение (если даже это не сам кредитор).

Поэтому должник имеет право убедиться, что исполнение принимается самим кредитором или уполномоченным им лицом; в этих целях он вправе потребовать расписки о получении исполнения. Под распиской понимается письменное признание исполнения долга (полностью или в части). Если должник выдал ранее какой-либо долговой документ, при приеме исполнения этот документ должен быть возвращен, а при невозможности вернуть об этом делается отметка в расписке. Аналогом расписки является запись на долговом документе. В случае спора факт нахождения долгового документа у должника удостоверяет исполнение долга, если не доказано иное^[24].

Кредитор может и не выдать расписку и (или) долговой документ; должник в таком случае вправе задержать исполнение, а кредитор считается просрочившим (см. ст. 406 ГК РФ).

Ранее отмечалось, что исполнить обязательство может и третье лицо, что чаще всего происходит с согласия или даже по указанию должника, основные правила об этом установлены в ст. 313 ГК РФ.

В случаях исполнения обязательства третьим лицом обычно различают перепоручение (возложение) исполнения и переадресовку. Если в первом случае должник возлагает исполнение на третье лицо, не выбывая из обязательства, то при переадресовке у должника есть право исполнить либо непосредственно кредитору, либо указанному им лицу; в последнем случае все возможные действия будут правомерными, если только кредитор прямо допустил переадресовку^[25].

В хозяйственной практике не редко встает вопрос о правомерности действий за другого не только на стороне должника, но и на стороне кредитора. В новом п. 2 ст. 312 ГК РФ предусмотрено, что, если представитель кредитора действует на основании полномочий, содержащихся в документе, который совершен в простой письменной форме, должник вправе не исполнять обязательство данному представителю до получения подтверждения его полномочий от представляемого, в частности до предъявления представителем доверенности, удостоверенной нотариально, за исключением случаев, указанных в законе, либо случаев, когда письменное уполномочие было представлено кредитором непосредственно должнику (п. 3 ст. 185 ГК РФ) или когда полномочия представителя кредитора содержатся в договоре между кредитором и должником (п. 4 названной статьи).

Должник отвечает за исполнение обязательства как своими работниками, так и иным лицом, которому поручено исполнение (например, транспортной организацией, доставляющей груз). В таких случаях должник продолжает рассматриваться как обязанное лицо, он не выбывает из обязательства. Он несет и ответственность за исполнение обязательства третьим лицом (ст. 403 ГК РФ). Однако в случаях, предусмотренных п. п. 2 и 3 данной статьи, ситуация меняется. Если соответствующее третье лицо исполнило обязательство вместо должника, к нему переходят права кредитора по данному обязательству (т.е. имеет место так называемая цессия в силу закона)^[26].

2.4. Способ исполнения обязательства

В тексте нормативных актов иногда говорится о «способе» исполнения, но четкого определения того, что следует под ним понимать, закон не содержит. Ясно лишь, что речь должна идти о том, как именно происходит совершение требуемых действий, на практике основные вопросы возникают относительно их порядка и последовательности.

В соответствии со ст. 311 ГК РФ кредитор вправе не принимать исполнения обязательства по частям, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев или существа обязательства. Например, если из 1 тыс. единиц товара продавец передает 100 единиц, то требуется решить, обязан кредитор принять такое исполнение или нет в условиях, когда нет специальных указаний норм права и отсутствуют уточнения в соглашении. Здесь многое зависит от толкования презумпции, заложенной в рассматриваемой норме, а также от энергии представления доказательств (в том числе учитывая принцип состязательности процесса). Формально кредитор вправе не принять такое исполнение, но должник может ссылаться на сложившуюся хозяйственную практику (т.е. обычаи) и отсутствие каких-либо экономических потерь кредитора при принятии такого исполнения.

Внесение денежных средств или ценных бумаг в депозит (суда или нотариуса) представляет собой по сути экстраординарный способ исполнения соответствующих обязательств (ст. 327 ГК РФ)^[27].

При этом в депозит нотариуса указанные объекты могут быть внесены всегда, а в депозит суда денежные средства вносятся лишь в случаях, названных в п. 1 указанной статьи: а) при отсутствии кредитора; б) в случае недееспособности кредитора и отсутствия его законного представителя; в) в случае очевидной неопределенности по поводу того, кто именно является кредитором (скажем, в случае спора); г) в случае уклонения кредитора от принятия исполнения или иной просрочки с его стороны.

Разумеется, такой способ исполнения не является надлежащим, да и стоит денег (предусмотрено взимание нотариусом госпошлины за внесение денежных сумм или ценных бумаг в депозит). Но исполнение в депозит имеет и свои достоинства, оно приравнивается к надлежащему исполнению (п. 2 ст. 327 ГК РФ), предполагает информирование кредитора об исполнении, передачу ему по его требованию данных объектов и исключает привлечение должника к ответственности; в частности, не могут начисляться проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ.

В последней редакции ст. 327 ГК РФ дополнена п. 1.1, допускающим обязанность должника исполнить обязательство по передаче денег или ценных бумаг путем внесения в депозит по соглашению между кредитором и должником. Этот способ платежа — в отличие от нормы п. 1 названной статьи — представляет собой именно надлежащее исполнение.

В указанной статье появился и новый пункт — п. 3, предусматривающий, что во всякое время до получения кредитором денег или ценных бумаг из депозита нотариуса либо суда должник вправе потребовать возврата ему таких денег или ценных бумаг, а также дохода по ним. В случае возврата должнику исполненного по обязательству должник не считается исполнившим обязательство^[28].

Следует учитывать, что современная практика склоняется к тому, что само по себе незнание плательщиком банковских реквизитов не освобождает его от просрочки, поскольку он может внести денежные средства в депозит нотариуса.

С порядком (способом) исполнения связан и вопрос очередности погашения требований. Здесь следует учитывать также рекомендации информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 октября 2010 г. № 141 «О некоторых вопросах применения положений статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Норма ст. 319 ГК РФ предусматривает разрешение ситуации, когда сумма произведенного платежа меньше суммы долга (скажем, вместо 1 тыс. руб. уплачено 500). При отсутствии специального соглашения закон предусматривает установление трех очередей: в первую очередь погашаются издержки кредитора по получению исполнения, во вторую — законные проценты, в третью — основной долг. Существенно, что в соответствии с п. 1 указанного информационного письма само по себе указание назначения платежа не имеет значения, так как применять надо очередность, установленную ст. 319 ГК РФ^[29].

Следует также учитывать, что в судебной практике по существу признано наличие и своеобразной «четвертой очереди» (не указанной в законе). Так, в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» отмечено, что проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, погашаются после уплаты основного долга. Однако в целом норма ст. 319 ГК РФ не направлена на регулирование отношений ответственности, и поэтому добровольно заплатить, например, сумму неустойки можно как до, так и после платежей, предусмотренных этой статьей.

Ранее отсутствовавшая, но ожидаемая ст. 319.1 ГК РФ устанавливает порядок исполнения по однородным требованиям (отметим, что текст проекта отличается от окончательной редакции).

Если исполненного недостаточно для погашения всех однородных обязательств, то исполненное засчитывается в счет обязательства, указанного самим должником при исполнении или без промедления после исполнения. Если же должник не указал, в счет какого из обязательств осуществлено исполнение, то исполнение засчитывается в пользу обязательств, по которым кредитор не имеет обеспечения; иное может предусматриваться законом или соглашением сторон.

Наконец, если иное не предусмотрено законом или соглашением сторон, в случаях, когда должник не указал, в счет какого из однородных обязательств осуществлено исполнение, преимущество имеет то обязательство, срок исполнения которого наступил или наступит раньше, либо, когда обязательство не имеет срока исполнения, то обязательство, которое возникло раньше. Если сроки исполнения обязательств наступили одновременно, исполненное засчитывается пропорционально в погашение всех однородных требований^[30].

Исполнение, заключающееся в передаче объекта в собственность, осуществляется с последствиями, предусмотренными ст. ст. 223, 224 ГК РФ (т.е. имеет и вещно-правовой эффект).

Правила об исполнении именно в натуральных показателях прямо в законе не предусмотрено, но оно имеется в виду с учетом ст. 309 и др. Кодекса. Таким образом, объект должен быть таким, как он указан в условиях, определивших обязательство, заменять его произвольно другим нельзя; поэтому, например, предоставление вместо 100 единиц товара А 120 единиц товара Б либо вместо товара А с одними характеристиками этого же товара, но с другими характеристиками не признается надлежащим исполнением.

Статья 320 ГК РФ имеет новую редакцию, предусматривающую, что если должник по альтернативному обязательству имел право выбора, но не сделал его в пределах установленного для этого срока, в том числе путем исполнения обязательства, то кредитор по своему выбору вправе потребовать от должника совершения соответствующего действия или воздержаться от совершения действия. Поскольку право выбора может быть также у кредитора или третьего лица и они также не сделали выбор, п. 2 этой статьи предусмотрено, что должник исполняет обязательство по своему выбору.

Соответственно, если должник в факультативном обязательстве (ст. ст. 308.2, 320.1 ГК РФ) к установленному сроку не приступил к основному исполнению, кредитор вправе потребовать основного исполнения обязательства. Довольно любопытная норма включена в п. 2 ст. 320.1 ГК РФ, она отражает вероятную сложность исполнения: к обязательству, предусматривающему совершение должником одного из двух или нескольких действий, применяются правила об исполнении альтернативного обязательства, «если оно не может быть признано факультативным обязательством». Таким образом, по существу установлен определенный приоритет альтернативного обязательства.

2.5. Исполнение обязательств встречного характера

Особо следует сказать о встречном исполнении обязательств (ст. 328 ГК РФ), редакция указанной статьи при реформировании ГК РФ уточнена.

Встречное исполнение обязательств — это исполнение, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением другой стороной; иначе говоря, условием исполнения является предшествующее действие или иное исполнение другой стороны^[31].

При этом сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить встречное исполнение или отказаться от исполнения и потребовать возмещения убытков как при простом неисполнении (или в неполном объеме), так и в том случае, если наличествуют обстоятельства, очевидно свидетельствующие о неисполнении первого обязательства в срок другой стороной. Приостановление встречного исполнения может быть и частичным — исходя из того, в какой мере не предоставлено исполнение (п. 2 ст. 328 ГК РФ).

Новеллой, реальное значение которой еще предстоит оценить, является норма п. 3 названной статьи: ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне.

Правила, предусмотренные п. п. 2 и 3 этой статьи, сконструированы как диспозитивные: они применяются, если законом или договором не предусмотрено иное^[32].

Появление норм о встречном исполнении обусловлено объективными причинами (потребностями экономического оборота, простой хозяйственной логикой), значительную роль сыграли и положения ряда международных актов (см., например, ст. 71 Конвенции ООН о международных договорах купли-продажи), в которых участвует Россия, тенденции развития европейского и международного права (например, правила, разрабатываемые ЮНСИТРАЛ, УНИДРУА). Однако далеко не все эти правила реально могут быть применены. Например, в Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА (ст. 6.1.4) говорится о том, что по общему правилу стороны двустороннего договора должны совершать акты исполнения одновременно. Понятно, что эта идея не может быть реализована во всех случаях, да и в договорах редко предусматривается «одномоментность» действий. В результате решение вопроса о возможности приостановить исполнение неодинаково и опирается на разные соображения.

Вероятно, безусловное приостановление исполнения допустимо лишь в тех ситуациях, когда есть основания жестко увязывать два встречных действия и эта связь прямо предусмотрена самим договором. В остальных случаях приостановление исполнения может выполнять роль особой оперативной санкции — меры имущественной ответственности, но ее применение требует наличия соответствующего условия в договоре.

Понятие «обусловленность» (см. п. 1 ст. 328 ГК РФ) закон не раскрывает, но по смыслу ясно, что речь идет не о любых ситуациях. Не поможет здесь и критерий «встречности», так как в подавляющем большинстве случаев обязательства предусматривают встречные действия сторон. В доктрине и в судебной практике понятие «обусловленность» — применительно к упомянутой статье — толкуется более узко, ограничивая ее действие лишь случаями, когда действие одного предопределено, экономически или технологически зависит от действий другого^[33].

Например, рассматриваемая норма вполне применима к отношениям купли-продажи, в которых плата предшествует передаче товаров, т.е. лишь в тех ситуациях, когда самим договором именно так разрешен порядок взаимодействия сторон. Поэтому если обязанность платежа не увязана с передачей приобретаемой вещи, то нет и оснований для применения ст. 328 ГК РФ. Однако практика неустойчива, чему, полагаем, явно способствует гипотеза нормы п. 2 указанной статьи, допускающая признание встречным исполнением и такого исполнения, которое лишь ожидаемо.

Во многих случаях было бы правильно одновременно оценивать две статьи ГК РФ — ст. 328, где говорится только о встречном исполнении, и ст. 406, регулирующую ситуацию при просрочке кредитора. В силу норм последней статьи просрочка кредитора дает должнику право на возмещение причиненных просрочкой убытков, но в ней ничего не говорится о том, должен ли в таком случае должник исполнять обязанность. Несовпадение правовых режимов возникло по разным причинам. По этому поводу было высказано мнение, что в ст. 406 ГК РФ говорится не о факте неисполнения кредитором своих обычных обязанностей по договору, а о неисполнении так называемых кредиторских обязанностей, т.е. тех, которые в принципе исключают исполнение обязательства должником. Наконец, надо учитывать, что эти статьи расположены в разных правовых институтах ГК РФ (ст. 406 помещена в правилах об ответственности).

Но в таком случае, кажется, должно было бы быть наоборот: ст. 328 ГК РФ следовало бы применять при неисполнении именно кредиторских обязанностей. Например, если арендодатель обязан выписывать счета для оплаты арендной платы, но не сделал этого, то арендатор по логике указанной статьи может не платить до получения платежных реквизитов^[34].

Несомненно также, что реализация норм о встречном исполнении обязательств обладает свойствами обеспечения и защиты прав и законных интересов участников оборота, в частности, потому, что позволяет избежать излишних расходов.

Связана с ранее рассмотренными аспектами и новая статья об обусловленном исполнении — ст. 327.1 ГК РФ. В договоре могут быть предусмотрены условия, которые ставят исполнение в зависимость от определенных действий другой стороны или наступления иных обстоятельств (обычно это и именуется обусловленным исполнением). Их наличие не должно влиять на признание договора незаключенным. Поэтому, например, если достигнута договоренность о том, что исполнение работ начнется лишь после получения аванса, подобный договор следует признать заключенным.

В целом данная норма ожидаема и, собственно говоря, давно уже применяется в практике взаимоотношений. Несколько неожиданным является лишь ссылка на то, что такие обстоятельства могут полностью зависеть «от воли одной из сторон».

Основная проблема здесь, видимо, связана с отграничением от действия норм ст. 157 ГК РФ (сделки, совершенные под условием). Согласно данной статье такие сделки допустимы, но если условия действительно потестативны — не зависят от воли сторон (согласно п. 1 указанной статьи должно быть неизвестно, наступит соответствующее обстоятельство или нет). Однако деятельность человека в целом может проявляться по-разному, есть также условия, вероятность наступления которых высоковероятна при известном отношении сторон и без какого-либо прямого вмешательства (все мы хорошо знаем, что воздействовать на ход событий можно различным образом).

В отличие от ст. 157 ГК РФ, не допускающей заключения сделок с условиями, наступление которых (и соответствующих обстоятельств) полностью или преимущественно зависит от действий и воли одной из сторон, ст. 327.1 ГК РФ допускает их (но это касается именно исполнения, а не заключения)^[35].

По итогам главы можно сделать следующие выводы.

Основными элементами надлежащего исполнения обязательств является исполнение их в срок, в надлежащем месте, надлежащему лицу и надлежащим способом.

Обязательство должно быть исполнено в срок. Ряд обязательств исполняется в момент заключения договора. Важно учитывать, что законодатель фактически допускает, что сроки, не будучи твердо установлены в тексте договора, могут вычисляться путем специальных усилий. Закон говорит о необходимости исполнить обязательство в срок, но по общему правилу не запрещает исполнить его ранее. Исключением является запрет на досрочное исполнение обязательств, связанных с предпринимательской деятельностью сторон; исполнять их досрочно можно лишь в силу прямого указания закона, нормативных актов, условий или существа обязательства. Это объясняется особым значением ритмичности и организации производственной деятельности, в том числе потому, что исполнение обязательств должником «несвоевременно» обычно приводит к дополнительным затратам кредитора. Неисполнение в срок вызывает просрочку исполнения с последствиями, предусмотренными для случаев нарушения обязательства (просрочки их исполнения).

Возможно также встречное исполнение обязательств. Встречное исполнение обязательств — это исполнение, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением другой стороной; иначе говоря, условием исполнения является предшествующее действие или иное исполнение другой стороны.

Заключение

Библиография

I. Нормативно-правовые акты

Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 (ред. от 21.07.2014) // Собрание законодательства РФ. — 2014. — № 31. — Ст. 4398.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 23.05.2018) // Собрание законодательства РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301.

II. Научная и учебная литература

Аблямитов Э.И. Место исполнения обязательства как один из элементов его надлежащего выполнения / Э.И. Аблямитов // Крымский Академический вестник. — 2017. — № 4. — С. 17-20.
Ананьева К.Я. Принцип надлежащего исполнения обязательств: понятие, основные элементы / К.Я. Ананьева // Юридическая наука. — 2017. — № 4. — С. 85-89.
Ананьева К.Я., Ананьев А.Г. Новые подходы к определению состава принципов исполнения обязательств / К.Я. Ананьева, А.Г. Ананьев // Юридическая наука. — 2016. — № 5. — С. 78-84.
Аюшеева И.З. Исполнение обязательства за должника третьим лицом: новеллы правового регулирования / И.З. Аюшеева // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина. — 2016. — № 10 (26). — С. 22-28.
Аюшеева И.З. Обусловленное исполнение обязательства в гражданском праве Российской Федерации / И.З. Аюшеева // Актуальные проблемы российского права. — 2017. — № 7 (80). — С. 59-66.
Бабич И.Г. Принципы и обеспечение исполнения обязательств / И.Г. Бабич // Молодий вчений. — 2018. — № 1 (53). — С. 78-81.
Волос А.А. Принципы исполнения обязательств как неотъемлемая часть принципов обязательственного права / А.А. Волос // Новый университет. Серия: Экономика и право. — 2016. — № 2 (60). — С. 33-36.
Губаева Л.В. Время как существенный признак исполнения обязательств / Л.В. Губаева // Аграрное и земельное право. — 2016. — № 4 (136). — С. 72-75.
Делягина С.В. Исполнение денежного обязательства по частям / С.В. Делягина // Социально-экономические исследования, гуманитарные науки и юриспруденция: теория и практика. — 2016. — № 8. — С. 93-98.
Дзкуя Ш.В. Определение предмета исполнения в альтернативных и факультативных обязательствах: проблемы теории и практики / Ш.В. Дзкуя // Право и экономика. — 2017. — № 2 (348). — С. 29-33.
Евстигнеев Э.А. Постатейный комментарий к нормам ГК РФ об исполнении обязательств через оценку их императивного и диспозитивного характера / Э.А. Евстигнеев // Вестник международного коммерческого арбитража. — 2016. — № 2-1 (11-12). — С. 105-131.
Еременко В.И. Правила об обязательствах и их исполнении в разъяснениях Верховного Суда Российской Федерации / В.И. Еременко // Изобретательство. — 2017. — Т. 17. — № 1. — С. 1-8.
Запасной М.А. Особенности исполнения обеспечительных обязательств / М.А. Запасной // Крымский Академический вестник. — 2018. — № 6. — С. 47-50.
Захаркина А.В. Особенности действия принципа надлежащего исполнения при реализации факультативных обязательств / А.В. Захаркина // Вестник Омского университета. Серия: Право. — 2016. — № 4 (49). — С. 103-107.
Келарева Е.В. Некоторые новеллы Гражданского кодекса РФ об исполнении обязательств / Е.В. Келарева // Альманах мировой науки. — 2016. — № 2-2 (5). — С. 131-133.
Киселева Е.В. Принцип свободы договора при исполнении договорных обязательств / Е.В. Киселева // Экономика, педагогика и право. — 2016. — № 1. — С. 12.
Кузьмина И.Д. Состав принципов исполнения обязательств / И.Д. Кузьмина // Вестник Омского университета. Серия: Право. — 2018. — № 1 (54). — С. 61-67.
Лагунова Е.А. Действие принципа реального исполнения обязательств / Е.А. Лагунова // Студенческий вестник. — 2017. — № 4-1 (4). — С. 49-54.
Левина Д.А. Место исполнения договорного обязательства: сравнительно-правовой анализ / Д.А. Левина // Вестник гражданского права. — 2017. — Т. 17. — № 1. — С. 54-95.
Макеева Г.Ф. Надлежащее исполнение договорного обязательства как основания его прекращения / Г.Ф. Макеева // NovaInfo.Ru. — 2016. — Т. 1. — № 56. — С. 316-323.
Нусратуллоев Б.К. Правовые подходы к ограничениям принципа реального исполнения договорных обязательств / Б.К. Нусратуллоев // Вестник университета (Российско-Таджикский (Славянский) университет). — 2017. — Т. 1. — № 2 (58). — С. 35-40.
Прилуцкий И.А. Особенности исполнения альтернативных и факультативных обязательств / И.А. Прилуцкий // Крымский Академический вестник. — 2018. — № 5. — С. 126-129.
Сарбаш С.В. Исполнение обязательств. как пленум ВС толкует новеллы ГК / С.В. Сарбаш // Арбитражная практика для юристов. — 2017. — № 1 (17). — С. 22-32.
Семенов А.А. Экономико-правовое обеспечение исполнения обязательств по договорам / А.А. Семенов // Инновационное развитие экономики. — 2018. — № 2 (44). — С. 183-186.
Соломина Н.Г., Соломин С.К. Проявление добросовестности на стадии возникновения обязательства и его исполнения / Н.Г. Соломина, С.К. Соломин // Вестник Томского государственного университета. — 2017. — № 416. — С. 185-190.
Степанова Е.Е. К вопросу о сроке действия контракта и сроках обеспечения исполнения обязательств по контракту / Е.Е. Степанова // Юрист. — 2017. — № 15. — С. 19-23.
Стеценко А.В. Условие о сроке исполнения договорных обязательств в гражданском праве России и зарубежных стран / А.В. Стеценко // Молодой ученый. — 2016. — № 25 (129). — С. 509-511.
Сусликов В.Н. Поручение и личное исполнение обязательств по отдельным видам гражданско-правовых сделок / В.Н. Сусликов // Современная научная мысль. — 2017. — № 4. — С. 270-274.
Твердова Т.В. Принципиальный подход к оценке исполнения договорного обязательства по гражданскому праву в России / Т.В. Твердова // Юридическая мысль. — 2017. — № 5 (103). — С. 64-71.
Терещенко С.В. Общие условия исполнения договорного обязательства / С.В. Терещенко // Крымский Академический вестник. — 2018. — № 6. — С. 204-208.
Харитонова Ю.С. Предпринимательские способы обеспечения исполнения обязательств / Ю.С. Харитонова // Предпринимательское право. — 2018. — № 1. — С. 27-30.
Цыбуленко З.И. Новое в Гражданском кодексе Российской Федерации об исполнении обязательств / З.И. Цыбуленко // Вестник Саратовской государственной юридической академии. — 2016. — № 5 (112). — С. 54-60.
Чурилов А.Ю. Правовые проблемы исполнения обязательства третьим лицом при возложении исполнения / А.Ю. Чурилов // Юридические исследования. — 2016. — № 6. — С. 12-22.
Шнигер Д.О. Определение сроков исполнения договорных обязательств через указание на действие или событие: проблемы и решения / Д.О. Шнигер // Вестник Арбитражного суда Московского округа. — 2017. — № 4. — С. 57-64.
Эрделевский А.А. Об исполнении обязательств и ответственности за их нарушение / А.А. Эрделевский // Хозяйство и право. — 2016. — № 10 (477). — С. 42-47.

III. Судебная практика

Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 13, Пленума ВАС РФ № 14 от 08.10.1998 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» (ред. от 24.03.2016) // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1998. — № 12.
Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник ВАС РФ. — 2014. — № 5.
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 20.10.2010 № 141 «О некоторых вопросах применения положений статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. — 2010. — № 12.
Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными» // Вестник ВАС РФ. — 2014. — № 4.

Еременко В.И. Правила об обязательствах и их исполнении в разъяснениях Верховного Суда Российской Федерации / В.И. Еременко // Изобретательство. — 2017. — Т. 17. — № 1. — С. 1-8. ↑
Макеева Г.Ф. Надлежащее исполнение договорного обязательства как основания его прекращения / Г.Ф. Макеева // NovaInfo.Ru. — 2016. — Т. 1. — № 56. — С. 316-323. ↑
Киселева Е.В. Принцип свободы договора при исполнении договорных обязательств / Е.В. Киселева // Экономика, педагогика и право. — 2016. — № 1. — С. 12. ↑
Эрделевский А.А. Об исполнении обязательств и ответственности за их нарушение / А.А. Эрделевский // Хозяйство и право. — 2016. — № 10 (477). — С. 42-47. ↑
Цыбуленко З.И. Новое в Гражданском кодексе Российской Федерации об исполнении обязательств / З.И. Цыбуленко // Вестник Саратовской государственной юридической академии. — 2016. — № 5 (112). — С. 54-60. ↑
Сарбаш С.В. Исполнение обязательств. как пленум ВС толкует новеллы ГК / С.В. Сарбаш // Арбитражная практика для юристов. — 2017. — № 1 (17). — С. 22-32. ↑
Сусликов В.Н. Поручение и личное исполнение обязательств по отдельным видам гражданско-правовых сделок / В.Н. Сусликов // Современная научная мысль. — 2017. — № 4. — С. 270-274. ↑
Евстигнеев Э.А. Постатейный комментарий к нормам ГК РФ об исполнении обязательств через оценку их императивного и диспозитивного характера / Э.А. Евстигнеев // Вестник международного коммерческого арбитража. — 2016. — № 2-1 (11-12). — С. 105-131. ↑
Келарева Е.В. Некоторые новеллы Гражданского кодекса РФ об исполнении обязательств / Е.В. Келарева // Альманах мировой науки. — 2016. — № 2-2 (5). — С. 131-133. ↑
Волос А.А. Принципы исполнения обязательств как неотъемлемая часть принципов обязательственного права / А.А. Волос // Новый университет. Серия: Экономика и право. — 2016. — № 2 (60). — С. 33-36. ↑
Харитонова Ю.С. Предпринимательские способы обеспечения исполнения обязательств / Ю.С. Харитонова // Предпринимательское право. — 2018. — № 1. — С. 27-30. ↑
Ананьева К.Я. Принцип надлежащего исполнения обязательств: понятие, основные элементы / К.Я. Ананьева // Юридическая наука. — 2017. — № 4. — С. 85-89. ↑
Кузьмина И.Д. Состав принципов исполнения обязательств / И.Д. Кузьмина // Вестник Омского университета. Серия: Право. — 2018. — № 1 (54). — С. 61-67. ↑
Прилуцкий И.А. Особенности исполнения альтернативных и факультативных обязательств / И.А. Прилуцкий // Крымский Академический вестник. — 2018. — № 5. — С. 126-129. ↑
Губаева Л.В. Время как существенный признак исполнения обязательств / Л.В. Губаева // Аграрное и земельное право. — 2016. — № 4 (136). — С. 72-75. ↑
Шнигер Д.О. Определение сроков исполнения договорных обязательств через указание на действие или событие: проблемы и решения / Д.О. Шнигер // Вестник Арбитражного суда Московского округа. — 2017. — № 4. — С. 57-64. ↑
Твердова Т.В. Принципиальный подход к оценке исполнения договорного обязательства по гражданскому праву в России / Т.В. Твердова // Юридическая мысль. — 2017. — № 5 (103). — С. 64-71. ↑
Бабич И.Г. Принципы и обеспечение исполнения обязательств / И.Г. Бабич // Молодий вчений. — 2018. — № 1 (53). — С. 78-81. ↑
Запасной М.А. Особенности исполнения обеспечительных обязательств / М.А. Запасной // Крымский Академический вестник. — 2018. — № 6. — С. 47-50. ↑
Терещенко С.В. Общие условия исполнения договорного обязательства / С.В. Терещенко // Крымский Академический вестник. — 2018. — № 6. — С. 204-208. ↑
Семенов А.А. Экономико-правовое обеспечение исполнения обязательств по договорам / А.А. Семенов // Инновационное развитие экономики. — 2018. — № 2 (44). — С. 183-186. ↑
Аблямитов Э.И. Место исполнения обязательства как один из элементов его надлежащего выполнения / Э.И. Аблямитов // Крымский Академический вестник. — 2017. — № 4. — С. 17-20. ↑
Лагунова Е.А. Действие принципа реального исполнения обязательств / Е.А. Лагунова // Студенческий вестник. — 2017. — № 4-1 (4). — С. 49-54. ↑
Степанова Е.Е. К вопросу о сроке действия контракта и сроках обеспечения исполнения обязательств по контракту / Е.Е. Степанова // Юрист. — 2017. — № 15. — С. 19-23. ↑
Аюшеева И.З. Исполнение обязательства за должника третьим лицом: новеллы правового регулирования / И.З. Аюшеева // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина. — 2016. — № 10 (26). — С. 22-28. ↑
Чурилов А.Ю. Правовые проблемы исполнения обязательства третьим лицом при возложении исполнения / А.Ю. Чурилов // Юридические исследования. — 2016. — № 6. — С. 12-22. ↑
Дзкуя Ш.В. Определение предмета исполнения в альтернативных и факультативных обязательствах: проблемы теории и практики / Ш.В. Дзкуя // Право и экономика. — 2017. — № 2 (348). — С. 29-33. ↑
Соломина Н.Г., Соломин С.К. Проявление добросовестности на стадии возникновения обязательства и его исполнения / Н.Г. Соломина, С.К. Соломин // Вестник Томского государственного университета. — 2017. — № 416. — С. 185-190. ↑
Делягина С.В. Исполнение денежного обязательства по частям / С.В. Делягина // Социально-экономические исследования, гуманитарные науки и юриспруденция: теория и практика. — 2016. — № 8. — С. 93-98. ↑
Нусратуллоев Б.К. Правовые подходы к ограничениям принципа реального исполнения договорных обязательств / Б.К. Нусратуллоев // Вестник университета (Российско-Таджикский (Славянский) университет). — 2017. — Т. 1. — № 2 (58). — С. 35-40. ↑
Аюшеева И.З. Обусловленное исполнение обязательства в гражданском праве Российской Федерации / И.З. Аюшеева // Актуальные проблемы российского права. — 2017. — № 7 (80). — С. 59-66. ↑
Ананьева К.Я., Ананьев А.Г. Новые подходы к определению состава принципов исполнения обязательств / К.Я. Ананьева, А.Г. Ананьев // Юридическая наука. — 2016. — № 5. — С. 78-84. ↑
Захаркина А.В. Особенности действия принципа надлежащего исполнения при реализации факультативных обязательств / А.В. Захаркина // Вестник Омского университета. Серия: Право. — 2016. — № 4 (49). — С. 103-107. ↑
Стеценко А.В. Условие о сроке исполнения договорных обязательств в гражданском праве России и зарубежных стран / А.В. Стеценко // Молодой ученый. — 2016. — № 25 (129). — С. 509-511. ↑
Левина Д.А. Место исполнения договорного обязательства: сравнительно-правовой анализ / Д.А. Левина // Вестник гражданского права. — 2017. — Т. 17. — № 1. — С. 54-95. ↑